Там, где пожирают темные сердца (ЛП) [Виктория Холлидей] (fb2) читать постранично, страница - 3

Он наливает два пальца и ставит стакан на подставку.

— Так откуда ты приехал?

— Кто сказал, что я приехал?

Он фыркнул с улыбкой, прищурив мои глаза.

— У нас тут постоянная клиентура. Раньше тебя здесь не видел, и не обижайся, но...

Я еще сильнее сужаю глаза. Когда кто-то так начинает, обычно это ни к чему хорошему не приводит.

— Но?

— Если бы ты был из этого города, сидел бы в другом баре.

Я выпиваю половину виски.

— Почему?

Он смотрит на меня, будто пытается меня разгадать.

— Ты знаешь, что этот район принадлежит Ди Санто, да?

— Правда? — я решаю притвориться глупым. Люди так больше рассказывают.

Его глаза загораются. Наконец-то новая кровь, которой он сможет поделиться своей мудростью.

— Лишь немногим бизнесам удалось выскользнуть из их грязных лап. Это один из них.

— Грязные лапы, да?

Он наклоняется ко мне с едва заметной усмешкой.

— Итальянская мафиозная сволочь, — говорит тихо и низко.

Я сдерживаю улыбку. Если бы он только знал, с кем разговаривает. Возможно, я больше не участвую в криминальной стороне нашей семьи, но кровь все еще бурлит в моих венах, а пистолет за поясом всегда заряжен. Но в этот раз я подарю ему жизнь.

— Почему им не нужна эта забегаловка?

— Им тут ничего не светит.

В этом он прав.

— Что ты имеешь в виду?

Самодовольная усмешка появляется на его губах.

— Ты сидишь в захудалом заведении на задворках. Сюда приходят только те, кто не хочет светиться. А в таком городе, как Нью-Йорк, таких немного, понимаешь? Ди Санто с этого места ни копейки не вытащат. Это не стоит их времени.

Я допиваю оставшийся виски и отодвигаю стакан к нему, чтобы налил еще.

Пока этот придурок отмеряет еще два пальца, мой взгляд отвлекается вправо. Девушка Кастеллано тихо разговаривает с двумя мужчинами. В их языке тела нет ничего подозрительного, но этот вид все равно заставляет меня напрячься. В ушах звучат слова бармена: «Сюда приходят только те, кто не хочет, чтобы их видели».

— Какая у нее история? — спрашиваю я, когда он наливает мне еще.

— У кого? У Трил?

То, как он произносит ее имя, заставляет мои плечи напрячься.

Он берет стакан и начинает вытирать его грязной тряпкой.

— Ты не увидишь ее здесь снова еще год.

— Что?

— Приходит сюда раз в двенадцать месяцев, — повторяет он. — Так уже пять лет. Когда я молчу, он поднимает глаза. — Это годовщина смерти ее матери.

Что-то тяжелое опускается у меня в груди, когда я снова смотрю на нее. Она слегка покачивается на табурете, а двое мужчин разговаривают напротив нее.

— Не рассчитывай, что она расскажет тебе об этом, — предупреждает бармен. — Я знаю только потому, что расспросил. Впервые она пришла сюда совсем молодой, но выглядела разбитой. Ей нужно было что-то забыть, поэтому я ей налил.

Он смотрит на меня, возможно, ожидая упреков, ведь тогда ей должно было быть совсем мало лет. Он вздыхает.

— Ей было пятнадцать.

Я ничего не говорю.

— Как я и сказал, ей что-то нужно было, а если честно, нам были нужны ее деньги.

Мои брови сходятся, и я чувствую знакомое темное желание вложить пулю прямо в его глаза. Его. Он мог помочь ей иначе, без того чтобы наливать алкоголь или жадно забирать те немного денег, которые она тратила, чтобы уйти от своих демонов. Все это подозрительно похоже на то, что он воспользовался положением скорбящей несовершеннолетней девушки.

Он ставит грязный стакан на полку и берет другой, чтобы вытереть.

Мои мысли начинают блуждать, перебирая разные способы наказать этого ублюдка за его поведение, но их быстро прерывает теплое прикосновение с правого бока. Я поворачиваюсь и вижу, как девушка зигзагами пробирается мимо меня. Она отводит взгляд и идет в туалет.

Повернувшись спиной к бармену, я опираюсь локтями на бар и медленно делаю глоток виски, наблюдая за дверью в туалет. Когда она снова открывается, я не поднимаю глаз, но когда она проходит мимо, меня как будто что-то толкает вытянуть ногу. Она спотыкается о нее, и я ловлю ее, чтобы она не упала. Из легких вырывается резкий вздох, и ее глаза широко раскрываются в шоке.

Обхватив ее тело рукой, я не чувствую, что она пытается вырваться, так же, как и я не собираюсь отпускать ее. Она удивительно маленькая и теплая. Ее упругие груди игриво прижимаются к моему предплечью.

Она невнятно произносит запыхавшееся извинение.

— Не извиняйся, — твердо говорю я.

Когда она встает на ноги, я неохотно отпускаю ее.

— Ты в порядке?

Она трет глаза, размазывая черный кохль по векам.

— Наверное, я немного перебрала.

А я специально подставил ногу. Хотя, если бы она не была так пьяна, то заметила бы.

Я окликаю бармена через плечо.

— Можно стакан воды?

Проходит немного времени, и появляется наполовину полный стакан. Он, наверное, проклинает меня за то, что перевел ее с крепких напитков. Я наблюдаю, как она делает --">

Пожертвовать