Три сказки, записанныя въ Колымскомъ краѣ. [Владимир Германович Тан-Богораз] (fb2) читать постранично

В. Г. Богоразъ Три сказки, записанныя въ Колымскомъ краѣ

Сказка о Памфилѣ

Былъ Индѣйскій король. Были у него двѣнадцать богатырей, самъ Памфилъ тринадцатый. Значитъ подобрались ростомъ недоростомъ (?) (дородствомъ), лицомъ и красотою, голосъ, волосъ, какъ одинъ человѣкъ. Потомъ, значитъ, по слухамъ есть у короля протуральскаго три вещи: кобель борзой, соколъ златокрылой, конь семиногой. Онъ своему королю говоритъ, — этотъ самый Памфилъ: — Что ваше корольское величество, я поѣду королю протуральскому, похвастать поѣду, эти три вещи возьму у него, хотя онъ въ честь даетъ и не въ честь даетъ. — Да, — говоритъ, — господинъ Памфилъ, много разъ доступали эти вещи, не могли доступить. Тебѣ-ли доступить? — Хорошо. Ну, оннако сто Памфилъ на́перъ, сто поеду, — говоритъ, — я. — Ну, король, значитъ, всё-таки какъ конечно надумалъ ѣхать, даетъ ему несколько тысячъ войска. — Не нужно, ваше корольское величество, ваше войско; ваши труды втунѣ пропадутъ; а лучше, есть у меня двѣнадцать боевыхъ товарищей, я самъ тринадцатый, — достаточно, — говоритъ. — Снарядился, этихъ двѣнадцать своихъ товарищей (забралъ), самъ тринадцатый, обострожились, взяли орудія всякія, взяли шатры, пали на коней, поѣхали въ городъ. Недалеко разстоянія отъ городу до городу, пріѣзжаютъ къ этому протуральскому королю. Недоѣзжая его городу, стоитъ за городомъ садъ. У этомъ саду вечеромъ поздно всѣ они остановилися и поставили тринадцать шатровъ, бѣлыхъ, полотняныхъ. Преспокойно люди нихто въ городѣ не знали, они какъ поѣхали, расположилися спать. Поутру стаетъ король, выходитъ до вѣтру на крыльцо и смотритъ черезъ заплотъ, и увидалъ эти сатры и удивляется надъ этими сатрами. — Что такое, откуль такое приступленіе и сдѣлалося, откуль этакіе шатры незнамые? Неужели изъ какой земли приступленіе дѣлаютъ? — разсуждаетъ, стоитъ. Обратился назадъ въ свой чертогъ, посылать своего министра думнаго спросить, именно каки они люди? Цари-ли царевичи, короли-ли королевичи или сильные могучіе богатыри, или изъ какихъ земель грозный посолъ, или на моихъ дочерей свататься? — Сейчасъ обратился министръ, перевернулся къ этимъ шатрамъ. Всѣ стоитъ радомъ. Памфиловъ передній, — на него и натакался прамо. Спрашиваетъ у него Памфилъ: — Што зачѣмъ ты пришелъ? — Онъ ему отвѣчаетъ: — Царь протуральскій осмѣляется спросить: кто вы такіе, царь-ли царевичъ, король-ли королевичъ, или сильные могучіе богатыри, иль изъ какихъ земель грозный посолъ, или на моихъ дочерей свататься? — Рѣчь кончилъ министръ, онъ сейчасъ хлестнулъ его въ щеку и въ другую. Отвѣчаетъ ему Памфилъ: — Отвѣчай ты своему королю протуральскому: я ни царь ни царевичъ, ни король королевичъ, ни сильные могучіе богатыри, ни изъ какихъ земель грозный посолъ на его дочерей свататься. Вы однако, слыхали, — говоритъ, что я сущій самый вотъ Памфилъ и пріѣхалъ у теба три вещи взясти: кобеля борзаго, сокола златокрылаго и коня семиногаго. Такъ и кланься! — Приходитъ, обращается министръ своему королю Протуральскому и обясняется, что онъ это ему наказалъ. Собираетъ онъ весь свой сенатъ и сочиняетъ совѣтъ, что будемъ дѣлать, что такое приступленіе хотятъ дѣлать. Потомъ сколько совѣтъ у нихъ былъ, никакое приложеніе не могъ сдѣлать. Этотъ самый министръ ему и присовѣтовалъ, что, ваше царское величество, вотъ какъ сдѣлаемъ: выборонимъ землю и изловимъ ихъ родѣ западневъ и закроемъ ихъ сверху и хрущатымъ пескомъ засыплемъ. Куды онъ долженъ дойти? — Значитъ сенатъ и король на его мненіе положилъ такъ сдѣлать. Сейчасъ распорядились, надѣлали западни, наспущали ихъ по этымъ западнямъ и засыпали ихъ хрущатымъ пескомъ. Ну, сохранили: дѣло это осталось до вечера, до положеннаго врэма ложиться спать, всѣ городу улеглися. Тамъ онъ, значитъ, разузналъ по часамъ, какъ ему врэма собираться. — Что, — говоритъ, — товарищи, коней захватайте и засѣдлайте, поѣдемъ королю гости. — Товарищи его, значитъ, что онъ приказываетъ, всѣ исполняютъ, какъ онъ надъ нима старшій.

Сейчасъ коней поймали и обсѣдлали. Пали на лошадей, пріѣхали самой дворъ. Стоялъ часовой. Онъ сейчасъ съ лошади спустился. Не́какъ ему воротами войти. Черезъ заплотъ перелѣзъ. Сейчасъ тотъ разъ вытащилъ пистоль, часовому хлопъ, пулю въ лобъ и убилъ его тутъ.

Ворота отперъ, сотоварищей своихъ всѣхъ впустилъ: въѣзжайте, сотоварищи! Сталъ ходить по двору; ходилъ и ходилъ, узналъ, гдѣ конь семиногой, какъ плюнулъ. Сказалъ: — Што ребятушки, ройте, копайте, здѣсь конь семиногой. Сейчасъ товарищи его вырыли эту западню и достали коня. Потомъ походилъ по двору и узналъ, гдѣ кобель борзой западнѣ. — Что, — говоритъ, — здѣсь копайте! — И това́ вытащили. Потомъ походилъ по двору и нашелъ, гдѣ соколъ златогривой, и его достали. — Ну, сто ребятушки, мои сотоварищи, намѣреніе было украсти эти три вещи, — мы ихъ достали. А какъ же мы должны такъ ѣхать? У короля во дворѣ погуляли, а у самова не побували. Ну, — говоритъ, — вы ребятушки меня здѣсь подождите, а я схожу къ королю, что