СВОими глазами [Veles] (fb2) читать онлайн

Veles СВОими глазами

Канал автора «Veles тихонько пишет»: https://t.me/veles_v_okope

Сосед

И вот очередная задача, после короткого, но столь нужного перерыва. Глубокой ночью машина везла нас по пустым улицам Авдеевки. Выгрузились. Закинув рюкзаки за спину, мы снова уходили на рассвете по разбитым лесополосам дальше, на запад. Я поделил парней на две маленькие группы. Маршрут они понимали, хоть и никогда тут еще не были. Спи встал в последнюю двойку. Тропинки витиеватыми узорами вели нас то через густой кустарник, то через изрытую воронками и выжженную снарядами землю. Проходя через те места, что раньше назывались «укрепленный район с лабиринтом траншей», увидел покосившуюся на один бок Bradley, подбитую нашими бойцами…

Пару сотен метров по открытому полю пришлось перебегать, поскольку в небе постоянно висели разведчики и дроны-камикадзе, которые бьют даже по одиночно ходящим парням и жгут технику. Услышал в небе гул такого дрона, осмотрелся и нашел его глазами: кружил невысоко над землей и, как коршун, выбирал себе жертву. Резкое снижение — и взрыв где-то за пригорком. Дальше тропинка разделилась: одна вела между деревьев, другая — по окраине лесополосы по окопной траншее, когда-то вырытой противником и спешно оставленной в ходе наступления наших войск. Огромные воронки от авиабомб просто пере молотили и весь укреп, и ближайшие насаждения.

Вдоль траншеи — уцелевшие инженерные заграждения из колючей проволоки. За ними, очевидно, были минные поля. Навстречу попадались мелкие группы ребят, выходивших на отдых, кто-то находил места с листвой погуще и устраивал там привал. Еще пару месяцев назад за та кое можно было расплатиться жизнью, сейчас же это были одни из самых безопасных мест. В одном из таких я встретил парней, пьющих чай и бурно спорящих о пользе лесопосадок. Разговор шел о защите полей от ветров и пожаров: мол, лесополосы нужны для санитарных проездов и прочего. Позволил себе вмешаться, вспомнив шутку, что посадки сделаны только для того, чтобы их штурмовать. По лицам бойцов стало ясно, что шутку они не поняли. Мы посидели еще пару минут и отправились дальше… Очередной разбитый укреп и траншеи, вырытые через асфальтовую дорогу; снова гул в небе; я прижался к дереву и, не двигаясь, стал искать глазами «птицу»; она пролетела над нами, загруженная снарядом от РПГ, куда-то через поле…

Отчетливо была слышна стрельба в параллельной посадке, рикошеты иногда свистели над головой. К этому моменту я уже вел всю группу за собой, жестами указывая действия. Очередная короткая перебежка, и до района работы осталось около километра. Теперь важно было найти нору, где разместиться, и наладить взаимодействие с подразделениями на местах. Нашли открытую траншею. Тут пригодился навык из детства — постройка шалашей и землянок. Лопатками подровняли площадку, придав яме более квадратный вид, из поваленных бревен соорудили перекрытия, накрыли всю эту конструкцию спасательным одеялом, закидали слоем земли и заложили сухими ветками и листьями.

Получилось вполне сносное укрытие от лишних глаз, несмотря на несколько просветов. Через них зато можно было любоваться небом. Парни нашли в округе несколько спальных мешков и плащ-палатку, которая позже станет дверью. Сам блиндаж получился низким, и «комфортно» перемещаться удавалось только на четвереньках, чтобы доползти и лечь. Приготовление пищи, да и все остальные бытовые вещи, было вынесено на улицу, под крону нескольких кустов.

Вопрос размещения решили, и, пока пацаны суетились, доделывая дела, я с планшетом собирал информацию о районе. Важно понимать на местности, где находятся наши, где — противник, а также разобраться с вооружениями. Время близилось к закату, солнечное небо затянуло тучами и пошел мелкий дождь; к счастью, он быстро закончился. К счастью, ибо я сильно сомневался в гидроизоляции нашего строения. Ближе к ночи мы решили перекусить. Вынул готовую пищу в пакетах, парни — колбасу, сыр и хлеб. Быстро, при свете фонарика, сделали бутерброды, я достал ложку и наслаждался курицей в соусе терияки…

Заткнув палаткой то, что называлось входом, группа готовилась к ночи и разбивала спальные места. Кто-то спал на пончо, кто-то — на спальном мешке, я же разложил бронежилет и лег на него, чтобы от сырой земли не застудить почки. Ночь проходила довольно спокойно: интенсивность обстрелов ослабла, в небе стало в разы меньше жужжать, в посадках же по-прежнему раздавалась стрельба, и было непонятно, то ли уничтожают противника, то ли охотятся на ночных птиц. Мне, как обычно, не спалось, я лежал и смотрел в потолок, вернее — на его подобие… Отблески луны пробивались сквозь гору веток надо мной, на какое-то мгновение всё стихло… Всё, кроме храпа моих соседей по комнате. От земли тянуло сыростью и запахом тины с ближайшего болота, и если прислушаться, то можно было услышать лягушачье кваканье. Квадрокоптеры, выискивая в потемках кого-то, то и дело зависали над посадкой, заставляя внутренности сжиматься от напряжения в ожидании сброса. В такие моменты я чаще решаю судоку, чтобы занять голову чем-то другим, нежели размышлениями о последствиях.

Ближе к рассвету началось движение по посадкам, артиллерийская дуэль возобновилась, совсем рядом разорвалась пара минометных мин без характерного звука выхода, на армейском языке — «полька», миномет малого калибра с хитрой системой, из-за которой звука выхода мины практически нет и «получатель» слышит свист лишь за пару секунд до разрыва. Очень злая и коварная вещь. Солнце уже просачивалось сквозь листья, пытаясь согреть сырую землю после ночи, я толкнул парней, решив вздремнуть несколько часов. Пока я спал, пацаны совершили ряд вылазок в сторону противника, заботливо не тревожа меня. Уже от них узнал, что удалось найти нескольких погибших товарищей и вытащить раненого бойца. Чуть позже ребята пошли забирать павших. К обеду около блиндажа появился сосед, безмолвно лежащий метрах в двадцати от входа, завернутый в черный пакет, ждущий своей очереди на эвакуацию.

Под наиболее густой кроной парни готовили обед: нарезали колбасу, кипятили воду для чая и заваривания доши-рака. Я достал из рюкзака пакет с тушеной курицей и картошкой, сел на небольшой пригорок и начал трапезу. Сосед лежал на своем месте, чуть дальше — боец с пачкой влажных салфеток делал свои физиологические дела. Кто-то из парней протянул мне бутерброд с майонезом, сыром и колбасой. После обеда у бойцов снова была вылазка: они показывали эвакуационным группам расположение оставшихся на поле боя, чьи имена теперь кровью вписаны в историю нашей великой Родины. А по пути забрали еще одного вылезшего раненого бойца, который несколько часов после ранения полз к своим войскам. Его оттащили в наиболее безопасное место, осмотрели, перевязали и уже дальше передали группе, чья задача — доставить до медицинского пункта. Между выполнением своих задач мы иногда сидели под ветками кустарника и разговаривали, у кого-то оказалась припасена пачка жареных семечек. Я отсыпал себе горсть и стоял, опершись на ствол дерева, — щелкал. Проходящий мимо боец из другого подразделения робко спросил: «А есть семечки?» — я показал рукой, у кого взять, на что он ответил, что уже месяца четыре не щелкал их… За семечками с ним пошли еще двое парней, я крикнул своим, мол, я не специально, конечно, — с юмором, ибо знал, что парни и не жалеют такие вещи. Когда сидишь в посадке под стрекот пулемета, многое начинает играть новыми красками, и в такие моменты глупо жадничать и жалеть, ведь каждая новая секунда жизни зависит от случая и везения.

День подходил к завершению, мы притащили в свой район еще одного раненого, которому придется ждать до утра. Под самой густой кроной сделали ему ночлег, укрыв одеялом, и пошли к себе. Разложили вещи, обсудили дежурство и посты, появилась редкая возможность спокойно отдохнуть. Пока я делал пометки на карте в планшете, коллеги включили фильм Gran Turismo.

Я большую часть слушал, но к концу фильма в голову пришли мысли — выводы, что фильм совсем не о гонках, а о стремлении воплотить свою мечту в жизнь, несмотря на трудности и потери, и главное — верить и не останавливаться. Наступила ночь, парни уже посапывали, возможно, видя сны, с улицы снова несло сыростью с запахами тины и нашего соседа… Я лежу и набираю этот текст под аккомпанемент миномета и стрелкового боя где-то вдали, над посадкой то и дело пролетает «Баба-яга» с характерным звуком мотороллера. Только утром я узнаю, что она минировала дороги, сбрасывая на них противотанковые мины, чтобы остановить продвижение нашей техники.

Пробуждение пришло под шум дождя. Он, мелкий, моросящий, и небольшой ветер доставляли дискомфорт. Многие, думаю, понимают, как это — идти по лесу после дождя, но время терять нельзя, и мы отправились снимать мины, поставленные ночью. Вышел из посадки на дорогу, первую мину встретил метров через двести, подошел поближе, присел, вскинул автомат к плечу и выстрелил, пуля пробила мину, разорвав ее по шву и раскидав начинку по дороге. Вторую ждала такая же участь, третья же от попадания пули сдетонировала, оставив воронку. Всего в то утро мы сняли больше десятка таких мин, после чего вернулись в свою нору. Пить чай под дождем не хотелось, и мы решили перекусить внутри: на четвереньках расселись по кругу, в центр — рюкзак вместо стола и горелку рядом. Получилось не очень удобно, но с природой не поспоришь, да и провести оставшиеся дни задачи в сырой одежде желания не возникало.

Большую часть дня я провел в блиндаже, ждал, пока рассеются тучи, и занимался делами; бойцы бродили по посадкам в поисках трофеев: связь, дроны, боеприпасы и вооружение, — попутно уничтожая неразорвавшиеся боеприпасы. К исходу дня собралась приличная куча радиостанций разного рода, пара мавиков и еще разная мелочь. Радиостанции, не подходившие нам, я обменял на продукты и воду у другого подразделения, остальное складывалось в рюкзак до окончания задачи. Очередная бессонная ночь, которая стала такой же привычкой, как умываться по утрам или завтракать. В голове вертелись разного рода мысли о происходящем… Птички в лесу напели о переменах в правительстве, может и к лучшему, но бойцу в окопе это не сильно важно, как, собственно, и мне сейчас.

С командиром соседнего подразделения вспомнили февраль 2022-го, нашу трехдневную операцию и позже разговоры, что в мае все закончится, — возможно, это и так. Подаренные часы на руке показывали пятнадцатое число, так что еще есть пара недель, чтобы закончить, если же нет, то придется ждать очередной. Для меня следующий май будет уже четвертым. Вспомнил, как под Киевом холодной весной мы ждали мая, кто-то просил не торопиться и закончить в сентябре, чтобы успеть купить семье новую машину. Улыбнулся от той детской наивности, которая таилась в наших сердцах, к счастью, все участники того разговора живы и, как и тогда, стоят в строю плечом к плечу рядом со мной. Вспомнил поименно парней, кто не увидел очередного мая, но мы по-прежнему здесь и по-прежнему наша работа — лучшая в мире.

От размышлений меня отвлек вражеский дрон, который, пролетая над посадкой, решил зависнуть, видимо, пытаясь что-то разглядеть, пара минут, и гул моторов стал отдаляться. Мы слишком сложная для его поисков цель. Незаметно для меня появились первые просветы в нашей крыше, а позже и солнечные лучи, которые, играя с листьями, проникали внутрь. Начинался очередной день в этом проклятом лесу из пяти деревьев и низкорослого кустарника. Жалеть было не о чем. Несколько спасенных жизней наших товарищей, которых удалось вынести под нескончаемый стрекот пулемета и рой FPV-дронов, давали мне надежду на завтра. Я наблюдал, как на моих глазах двадцатилетние парни становились мужчинами, сейчас они лежат рядом и, возможно, прочитав этот текст, даже не поймут, что эти строки о них. Возможно, они даже сами до конца не поняли, какую работу они проделали за эти три дня и какую еще предстоит проделать за оставшуюся часть нахождения здесь. Чего только стоила их вылазка до сгоревшей техники за продуктами.

А здесь солнце уже светит во всю свою силу, парни начали просыпаться, и, пока я буду спать, они в разговоре выяснят, что в очередной раз ночью никто не дежурил, никто, кроме меня, и, возможно, даже спросят, но я в ответ лишь пожму плечами и сделаю глоток горячего чая.

Проснулся я уже ближе к обеду, ребята сидели под кустом на улице и о чем-то разговаривали. Я лежал и наслаждался пением птиц, по доносящемуся разговору понял, что пришел командир соседнего подразделения: видимо, снова что-то обнаружили. Скинул спальник и на четвереньках пополз к выходу. На улице, несмотря на середину дня, было довольно пасмурно. Поздоровался, пожал руку. «Смотри, — начал разговор гость, — мы тут в посадке обнаружили то ли Bradley, то ли танк замаскированный, ближе подлететь не можем, есть какая-то информация о районе?» Я взглянул на карту и ответил, что уточню. Он ушел, я залез в блиндаж и передал информацию командованию, проверил заряд радиостанции и воткнул в зарядку. День обещал быть спокойным, мы пообедали все вместе, заварив в котелке картошку с тушенкой. Закусив это дело галетами и запив чаем, стали планировать день дальше.

Решили, что нужно проверить в очередной раз дорогу на наличие вражеских мин и разведать пару районов. Открытым оставался вопрос о воде (чуть больше литра на четверых взрослых парней). Конечно, этого количества достаточно, чтобы продержаться пару дней, но тогда придется отказать себе в чае и горячей пище. Решение пришло позже: я договорился обменять гранатомет на пару бутылок воды. Однако возникла одна проблема: у нас не было гранатомета. Через пару часов пацаны собрались в рейд по ближайшим позициям и посадкам в поисках брошенной трубы, благо такого добра в округе хватало и найти его не составило большого труда. Правда, пришлось немного попрятаться от сбросов противника, но дело было сделано.

Ближе к вечеру пришла информация, что завтра меня сменят, будет возможность помыться и поспать в нормальных условиях, а не на бронежилете в сырой яме чуть ли не в обнимку с мужиками. На улице стремительно начало темнеть, мы убрали с поверхности все предметы, которые могли указывать, что нора обитаема, и заползли внутрь.

Снова разложил бронежилет, кинул рюкзак под голову, рядом положил спальник, чтобы укрыться при похолодании, улегся и вытянул ноги. Как же, оказывается, бывает хорошо, жаль только, что ботинки лучше не снимать: в темноте не всегда есть время их обувать при экстренном покидании блиндажа, вернее, его подобия. Я прекрасно понимал, что снова не буду спать до рассвета и дождусь смену на ногах, нужно было чем-то занять себя, вспомнил про судоку и принялся их решать. Потом открыл заметки, чтобы, пока есть возможность, написать этот очерк. Занятие это тоже забирает достаточно времени, особенно — правильно подбирать слова. В жизни проще — одно матерное слово заменяет десяток других.

Я и не заметил, как ночь подошла к концу и утренняя заря залила небо розовыми красками. Взглянул на часы — около пяти утра, толкнул парней, чтобы собирались и готовили рюкзаки к переходу. Каких-то пятнадцать километров отделяли меня от горячего душа. Передав позицию, мы двинулись на точку эвакуации. Снова узкие извилистые тропинки вели нас по лесопосадкам на восток, снова несколько дней на передышку и снова — нужно двигаться дальше…

Фронтовой уют

Я закинул всё необходимое и поднял рюкзак, оценивая вес. Получилось вполне комфортно — килограмм под пятнадцать; посмотрел погоду и закинул еще дождевик, рядом с ним (рюкзаком) положил бронежилет и шлем. В прогулке по лесам решил использовать старый добрый АС «Вал» (в паре магазинов оставил СП-5, те, что снайперские, в остальные же загрузил бронебойные).

Со стороны наблюдал, как группа готовится к задаче, процесс тот же самый: рюкзаки, оружие и бронежилеты. Вскоре во дворе появились кучки снаряжения — группа готова. В ожидании транспорта в голове еще раз прокрутил имущество в рюкзаке, прикинул, что взяла группа, — вроде всего достаточно. Боеприпасов много решили не брать, поскольку знали, где можно разжиться необходимым.

В назначенное время прибыл транспорт, я закинул вещи в салон, проверил парней, и мы тронулись дальше. В штабе я получил задачу, уточнил данные по противнику в районе и контрольное время вывода группы в район, сверил часы. Остался доволен, что есть несколько часов у парней отдохнуть перед задачей.

Глубокой ночью группа двигалась вдоль одной из многочисленных посадок, пока еще в тылу… Я решил выводить группу двойками с интервалом в десяток минут, своей двойкой замыкая порядок. Стоило только отойти на пару сотен метров, как за спиной начала работать наша реактивная установка: небо озарилось яркими вспышками, пакет града со свистом уходил к противнику, оставляя за собой только облако пыли.

Ускорился (не хотелось бы попасть под контрбатарейную борьбу), посмотрел на часы — они показывали чуть больше часа до рассвета. Примерно так и планировали, чтобы с первыми лучами солнца перескочить участок поля и голую посадку. Мимо то и дело проезжал разного рода транспорт, мы же отказались от идеи заезжать после очередной сожженной нашей «буханки». А бронемашины уж слишком лакомая и желанная цель для вражеских дронов-камикадзе, свободно летающих в наших тылах.

Проскочили посадку поперек, на краю я достал дымовую гранату и зажал в руке чеку, чтобы в случае работы дронов сразу закидать поле дымами. Перешли поле. Запрыгнули в траншеи бывшего укрепа врага. На ходу проверил индикаторы работы нашего РЭБа от «Тройки»: всё исправно. Радиостанция молчала, значит, парни прошли без происшествий. Это, несомненно, радовало, особенно с учетом того, что для некоторых ребят это первый боевой выход после месяца занятий на полигоне.

Солнце со спины бросало длинную тень на извилистую тропинку между покореженных деревьев, от запахов вокруг во рту появился сладкий привкус, натянул балаклаву, закрыв нос, ускорился, перешагивая поваленные деревья. Первый привал я устроил в густой «зеленке»: скинул рюкзак и прислонился к дереву, второй номер поступил так же. По тропинке мимо прошла группа человек из пяти. Значит, придется чуть дольше посидеть, чтобы они ушли как можно дальше. Всегда стараюсь избегать больших скоплений людей и приучаю к этому всех остальных. Выждали минут десять и снова начали движение.

Как-то подозрительно тихо было в округе, под редкими кустами кто-то устраивал завтрак, из отдельных блиндажей доносился храп. До сих пор удивляет, как беззаботно ведут себя некоторые категории бойцов…

Очередное поле и покосившийся от близкого разрыва дорожный указатель… Знающим название населенного пункта несложно прочитать искореженную надпись «Ново-бахмутовка», остальным это дается тяжелее. Снова зашел в посадку, снова запах гари и разлагающейся плоти (противник, как обычно, побросал в бегстве своих погибших товарищей, каких-то прикопали наши солдаты, чтобы инфекция не разносилась по округе).

На подходе к району в небе искал свою цель FPV-дрон, я встал под куст и начал высматривать источник звука. Покружив пару минут над нами, дрон ушел дальше, потом раздался взрыв. Вышел на тропинку у посадки и зашагал дальше, система окопов и траншей была разрушена двумя меткими попаданиями наших авиабомб, за что большое спасибо нашим летчикам, которые лишали противника укрепа за укрепом.

Мы зашли в свой район, двойки занимали места под кустами в разных местах, в поисках нор мы скинули рюкзаки и двинулись на поиски: пара брошенных уютных норок в нескольких метрах друг от друга нам подходили идеально. Оставалось только навести порядок на местности, чтобы не выдавать свое нахождение здесь. Нашел мешок и принялся складывать в него мусор: салфетки, бутылки, фантики от продуктов, консервные банки… Да… Раньше тут явно жили не обремененные вопросами безопасности люди.

Сначала — порядок снаружи, после — внутри. Настроили связь, и я пошел организовывать взаимодействие и знакомиться на местах. Когда вопросы обеспечения безопасности были решены, выдалось время перекусить и отдохнуть. Покопался в рюкзаке, достал курицу с овощами и принялся разогревать над кипящей кружкой. После даже удалось поспать пару часов.

Ближе к закату мы осмотрели местность в поисках позиций, на найденные занесли дополнительно боеприпасы и гранатометы. Наступала ночь, посадка казалась совершенно пустой. Дроны по-прежнему искали жертв во тьме, продолжались дуэли орудий. Мы решили, что неплохо бы добавить накат на крышу и завесить стенки блиндажа, чтобы земля не осыпалась на лицо. Еще долго лежали, разговаривали, как-то незаметно мой собеседник уснул…

Я проверил исправность радиостанции, открыл заметки и набросал эскизы текста. Уж какими-то совсем непривычно тихими были ночи… Через щель в проходе в блиндаж пробивался луч света, еще немного посидел и толкнул смену — нужно было и самому поспать.

Половину следующего дня мы провели в работе: я лопатой копал вход в блиндаж, парни напиливали бревна, позже мы собрали всё в единую конструкцию. Я закидывал землей очередной накат, получилось добротно. Сразу посыпали крышу сухими ветками, чтобы она не отличалась от грунта. Внутри тоже началась работа: стены увешали плащ-палатками, на пол постелили пару спальных мешков, найденных поблизости. В общем, привел свое логово в приличное состояние. Всё свободное время дня мы что-то копали, стараясь сделать большой земляной вал с боков и отвлекаясь лишь на перекус с чаем и редкие обстрелы противника.

Так и закончился очередной день. Протирая руки салфеткой, обнаружил мозоли на ладонях: вот же потрудился, что не заметил в процессе работы. Под кустом парни скромно готовили ужин: в гречку добавили курицу с соусом терияки и томили на медленном огне, пока она не начала закипать, потом выключили газ, подождали несколько минут и раздали ложки, коих было всего две.

На этом же столе, роль которого выполнял бушлат, валяющийся на земле, вскоре появились хлеб и порезанная головка репчатого лука. Я посмотрел на часы, до заката оставалось около сорока минут. Мы закончили с ужином и вечерним чаепитием, разложили вещи, укрыв их от посторонних глаз, и начали расползаться по норам. Свой вход завесили тентом, оставляя небольшую щель для вентиляции, я расправил спальник и улегся, позволив себе небольшую слабость: снял ботинки минут на тридцать, чтоб ноги подышали. Ночь прошла довольно спокойно, оставалось чуть больше суток до нашей ротации, я прогуливался по посадке, где и произошел удивительный для меня диалог.

Рядом с расчетом БПЛА меня окрикнул парень.

— Велес, приветствую. Скажи, а у тебя нет своего канала?

— Приветствую, есть…

— Велес вещает? — вопросительно продолжил парень.

— Нет, тихонько пишет, — улыбнулся я.

— Серьезно ты?

— Я.

Он протянул руку и прокомментировал: «Красава».

Мы пошли дальше по тропинке, мне хотелось поближе рассмотреть подбитый Abrams. Среди кустов, склонив пушку, стоял выгоревший внутри остов танка, без каких-то видимых повреждений на корпусе. Видимо, наш дрон-камикадзе залетел в башню. Вокруг были разбросаны снаряды из боекомплекта. Вытащить его получится очень нескоро, и пока он просто привлекает внимание солдат. Мы побродили по округе: долго тут оставаться нельзя, враг совсем близко по современным меркам, лишь небольшое поле с пригорком отделяет от лесопосадок, занятых противником. Ну что же, скоро и они будут свободны от нечисти.

На обратном пути мы зашли на чай к моему подписчику из состава расчета БПЛА, пообщались, много интересных историй было рассказано… Позже они еще заглядывали к нам в поисках бензина для генератора (пока что топливо сливалось с брошенного). Враг закинул мину в посадку неподалеку, нам пришлось ютиться в нашей норе всем вместе в ожидании завершения очередного обстрела. Время заканчивалось, мы возвращались на свою позицию, лес оживал, несмотря на происходящее вокруг: пели птицы, на поле развелись фазаны.

Так интересно наблюдать, как вокруг сизого самца кружат ничем не приметные самки, по тропинке нет-нет да пробегают то ли хорьки, то ли ласки, и только близкие разрывы осколками ломают ветки, поднимая облака пыли.

За рутинной работой незаметно для нас настал вечер, солнце обагрило лучами макушки деревьев… Утром уже нужно отправляться дальше. Мы снова собрались за кружкой чая, я указал маршрут и порядок выдвижения. Идти решили с первыми лучами солнца, чтобы ночью не собрать разного рода ловушки. Парни отправились отдыхать, я открыл пакет с курицей, быстро перекусил, закинул снаряжение в рюкзак, чтобы на рассвете долго не собираться в темноте, и спустился в нору.

Я понимал, что, как обычно, спать не буду, подтянул к себе рацию, убавил звук, дабы не тревожить коллег, и занимался своими делами. Подумал, может стоит иногда писать не только в блиндаже о задаче, но и о буднях на отдыхе. Незаметно подошло время выхода, я толкнул своего соседа: «Вставай, поднимай парней, через двадцать минут выходим». Он присел, отодвинул нашу занавеску и закурил сигарету, дым сизой струйкой тянулся на улицу через луч фонарика. Я сматывал антенну станции, подал на улицу оружие и вылез сам, надел бронежилет, проверил патрон в патроннике своего «Вала», в кобуру вставил ПМ. Еще раз осмотрелся, чтобы ничего не забыть, сел на крышу и поставил рядом рюкзак, ожидая доклада парней о готовности к движению и заодно наблюдая за их сборами. Первая двойка пошла. Небольшой интервал — и следующая. Почти пустой рюкзак едва ощущался за спиной: лишь куртка и несколько пустых магазинов от автомата наполняли его. Я неторопливо топал последним, солнце появилось из-за горизонта и слепило глаза. Начинался очередной день, и заканчивалась очередная задача.

Скиф

Со Скифом мы познакомились случайно…

То ли после очередной задачи, то ли во время выполнения, мы ввалились в одно из зданий в серой зоне, в какой-то из комнат мужики уже налаживали быт, мы заняли комнату напротив и при свете фонариков начали решать бытовые же вопросы. Соседи запустили генератор, я пошел к ним договариваться об электричестве. Зашел в комнату, бойцы сидели на импровизированных нарах около стола — закипавший чай ник похлопывал крышкой и тонкая струйка пара била в пото лок. Поймал на себе несколько взглядов и сразу начал диалог:

— Мужики, я Велес, мы теперь соседи, и есть предложение.

— Халва, — ответил мне один из мужиков и протянул руку. — Говори, что нужно?

Я предложил им сделку: от них электричество, а от нас интернет (благо в рюкзаке лежал 51агНпк, привезенный мне накануне Ромой Сапоньковым. Идея им очень понравилась, и они не думая согласились. Нам помогли кинуть провода и дали всё необходимое, чтобы установить лампочку.

Позже, за кружкой чая, парни рассказали, что находятся больше месяца на участке и будет отличная возможность общаться с домом. Я им рассказал свою историю, они мне рассказывали свои…

Почти все здесь с самого начала, с ополчения. В ту встречу Скиф и рассказал, что до дома ему осталось пройти с боями около десяти километров… В разговоре выяснилось, что в определенное время мы пересекались на разных участках Новороссии, с тех пор у меня в голове часто возникал стих Пелевина «До дома ехать полчаса»… Прошло несколько недель, и вот мы снова встретились со Скифом за тем же столом. Скиф в добром здравии сидел и рассказывал о событиях последних дней, о своих героических товарищах и в конце добавил: «Около двух с половиной километров до дома осталось». В голове снова всплыли те же поэтические строки, я пожал ему руку и пожелал удачи.

До дома ехать полчаса, до дома ехать восемь лет…

«Я работать»

Мы уже досматривали группой фильм «Коробка», когда раз дался телефонный звонок.

— Собирай группу, — сухо сказал голос в трубке. Времени на сборы оставался почти час: пока за нами ехал транспорт. Сказал парням, кого беру с собой, и по шел в комнату. Взял в руки рюкзак, проверил по карманам что в нем осталось с прошлой задачи, и выложил на кровать. Со склада принес упаковку воды — поставил рядом; в герметичные мешки положил запасное термобелье и носки; из продуктов взял булку хлеба, пару пакетов лапши бы строго приготовления и несколько банок тушенки, в пластиковый контейнер закинул шоколадки и чай. Со стола к рюкзаку положил мультитул, небольшой нож и несколько химических грелок. Рядом — теплую куртку (двигаюсь в термобелье и ветровке, а вот на месте приходится надевать куртку).

Нажал кнопку на пауэрбанке — дисплей показал 100 %. Хорошая это, однако, привычка — заряжать всё по возвращении с задачи. Сразу воткнул зарядный провод и отправил в общую кучу. Поменял батарейку в приборе ночного видения и включил: комната окрасилась в зеленые тона— работает, выключил и поместил в верхний карман для быстрого доступа.

Взял в руки свой автомат, отсоединил магазин и взвел: контрольный спуск, щелчок. Быстро скинул ствольную коробку, осмотрел — всё было в порядке. Проверил бронежилет и магазины в нем. Вроде фонарик тоже заряжал — положил рядом и начал укладывать всё в рюкзак.

В Telegram написал короткое сообщение: «Я работать».

Уже все были готовы, когда за окном заскрипели тормоза «буханки»… На выходе из дома услышал, как парни желают удачи. Мы никогда не прощаемся, просто уходим.

Закинули рюкзаки и уселись, машина тронулась… За музыкальное сопровождение у нас отвечает Леший: из динамиков полились военно-патриотические песни по типу Арины Крамер «Спецназ».

Недолгая дорога, получение задачи, инструктаж, там же проверили радиостанции, сверили карту и проложили маршрут…

Машина везла нас по незнакомому маршруту… Вот точка высадки, и мы, словно призраки, растворились в темноте…

Мелкий дождь прикрывал нас с неба, извилистыми тропинками группа шла по маршруту. Дорога вывела нас в полуразрушенный поселок: капли дождя размывали силуэты безликих домов, взгляд постоянно искал пути в безопасное место на случай нештатных ситуаций. Позади остались село и распаханное взрывами поле.

Мы зашли в дачный поселок — место, где была возможность спрятаться и отдохнуть. Небольшой кирпичный домик с покосившейся стеной и выбитыми окнами, металлическая входная дверь, изрешеченная осколками, небольшое заколоченное окно напротив входа. Внутри всё по-дачному пусто…

Я скинул рюкзак и в тусклом свете фонаря осмотрелся: скромное помещение с отвалившейся штукатуркой, старая ржавая кровать с сеткой, деревянный то ли стол, то ли тумба с облезлой краской и в углу — составленный хозяйственный инвентарь. В доме находилось двое бойцов, как они представились — «связисты». Чьи «связисты» и с кем обеспечивают связь, осталось загадкой…

Леший достал из рюкзака припасенную банку Adrenaline Rush,, щелчок открывашки звонким эхом прокатился по пустому пространству… Энергетик протянули мне. Сде лал глоток, передал дальше. Испарина от тела белесыми струйками тянулась куда-то вверх… Нужно было перевести дух и отдышаться, позади по маршруту нашего недавнего движения раздался треск «кассеты». Дронов слышно не было, видимо, «кассета» — просто дежурный прострел по плановой цели. Мы посидели, пообщались минут двадцать и решили тронуться дальше, пока организм не начал остывать и мерзнуть.

Извилистым маршрутом я пересекал дачные участки один за другим, обходя воронки от разрывов и развалины домиков. Мы догнали какую-то группу, которая тоже шла в нашем направлении, и пришлось перейти на бег, чтобы обогнать и не создавать скопление.

Несколько разрывов на перекрестке в паре сотен метров от нас дали понять, что идти туда не стоит и лучше срезать угол через овраг. Пнув несколько раз какой-то гнилой забор, я сделал в нем дыру, и мы двинулись к дому. В случайной домовой постройке сверили маршрут и, перебежками от здания к зданию, начали пробираться в свой район. Для закрепления мы выбрали небольшой ансамбль строений: гараж разрушен взрывом, а вот флигель и остальные постройки казались вроде бы целыми.

Дверь в дом была заперта на замок, и пришлось залезать через выбитое окно. На оставшуюся часть ночи и начало следующего дня решили остановиться тут. Выбрали наиболее безопасную комнату (такой считается помещение, где со стороны противника тебя прикрывает хотя бы две стены) и начали оборудовать места отдыха: шкаф придвинули вплотную к окну, собрали несколько матрасов и одеял, кинули их в угол, два плюшевых медведя заменили подушки. Еще раз проверили входы, чтобы не приключилось незваных гостей, и начали заниматься бытовыми делами.

Скинул бронежилет и мокрую ветровку, из рюкзака достал теплую куртку, укутался в нее, расшнуровал ботинки и потрогал носки. «Сухие, это хорошо», — подумал я… Парни проделывали примерно то же самое. Затем быстренько организовали чай: столом послужил табурет, найденный в доме. Пока пили чай, обсудили дальнейшие действия и разделили время отдыха.

Малой уселся на стул около входа, накинул на плечи одеяло, положил на колени автомат; я укрылся какой-то декоративной шкурой, поправил медведя под головой и провалился в сон.

Настало мое время охранять сон парней, я сидел на стуле, завернутый в одеяло, и рассуждал про себя, что ради спасения русского мира, придется до камня разрушить города, а потом заново их отстроить, ведь у противника не осталось ничего из моральных качеств: он оборудует свои позиции в школах и жилых высотках, на кладбищах и в церквях.

За окном была темнота, где-то мелькали блики фонарика, откуда-то доносились голоса, а издалека, эхом — звуки стрелкового боя: продолжалась зачистка этого многострадального города. Ближе к обеду мы перекусили банкой тушенки и двинулись дальше по улице.

Память рисовала в голове наброски картин из разрушенных домов и изрешеченных фасадов зданий, с дворами, где разбросаны детские игрушки и вещи… Через дворы от дома к дому тянулся наш путь до места назначения. Оставалось выбрать точку, наиболее безопасную для размещения. Выбор пал на небольшой погреб на одном из участков: около трех метров глубиной, с бетонным перекрытием и валом земли сверху. Нас это устраивало.

Скинув рюкзаки и немного отдохнув, мы начали облагораживать свой новый домик: вычистили мусор и остатки сгнивших овощей, из полуразрушенного здания принесли несколько матрасов и одеял, стеллаж для солений послужил нам полками под снаряжение и столом одновременно. На входе повесили несколько простыней для остановки дронов-камикадзе. Из недостатков: оказалось, что отсутствует вентиляция, и, как следствие, большие капли конденсата, срываясь с потолка, иногда падали на лицо.

После одной такой капли я сразу вспомнил лягушку, которая умудрилась сесть мне на лицо в одном из мест размещения. Брррр… Меня передернуло от этих воспоминаний, я вытер перчаткой лицо и присел. В скудном свете фонаря увидел шоколадку на столе, отломил кусочек и закинул в рот. Приятная горечь тронула мои вкусовые рецепторы, и я вдруг вспомнил девочку, которая подарила Лешему эту шоколадку…

Прислушался к обстановке, на улице в небе привычно гудели дроны, редкие разрывы доносились со стороны железной дороги, по радиостанции сделал доклад по ситуации и почему-то очень захотел горячего чая…

Зажег горелку и поставил кружку, из контейнера достал, собственно, чай и пакетик сахара. Пока наслаждались чаем, осознали, что одежда сама себя не высушит, и решили воспользоваться старым дедовским способом: положить влажные вещи под матрас и сушить их теплом тела.

Заканчивался очередной день, ночью на охоту вышли аграрные дроны, получившие прозвище «Баба-яга» (в силу большой грузоподъемности они скидывают на укрытия разного рода мины), противник, засекая передвижения во дворах, накрывал район из миномета или «кассетами», а иногда просто вел беспокоящий огонь. В такие минуты мы сидели внизу и смотрели разного рода фильмы и сериалы.

Приближался новый день, а это значило только одно— нужно двигаться дальше.

На последующей точке мы соединились с группой Сокола — разведчиками одной из мотострелковых бригад, уточнили обстановку и решили, не дожидаясь рассвета, сделать рывок через железную дорогу, соединяющую Авдеевку с коксохимическим заводом.

Короткие перебежки от здания к зданию. Досмотр и зачистка строений. Полуразрушенная постройка около железнодорожных путей выглядела максимально некомфортно, но здесь — несколько минут отдышаться и через рельсы — до первых зданий максимально быстро.

Небольшой дом и погреб рядом стали нашим убежищем. На поверхности — минимальное передвижение, дабы не привлекать внимание вражеских дронов. Времени отдохнуть и приготовиться к дальнейшему движению — достаточно.

Розовые лучи света сквозь щели проникали внутрь, солнце полновластно вступало в свои права. Давно я не видел солнце в этих местах… Сквозь легкую дымку тумана можно было разглядеть гаражный кооператив и здание авдеевской автобазы…

До Индустриального проспекта оставалось около полукилометра, мы сидели и размышляли, как нам быть. Скоро начнется штурм, не хотелось попасть в эту мясорубку, находясь между двух сторон. Решили продвинуться по дворам дальше, чтобы иметь более точную информацию об обстановке, а потом, до начала штурма, откатиться за «железку».

За кружкой горячего чая в очередной раз взвесили все за и против, поняли, что лучше двигаться по-светлому. Стараясь обходить локальные очаги стрелковых боев, мы короткими перебежками перемещались от дома к дому. К исходу дня собрали информацию, и можно было со спокойной душой возвращаться обратно, зная, что штурмовики случайно не зайдут в огневой мешок. Путь до нашей временной обители занял непродолжительное время. Новый день и новые приключения ждали нас впереди.

К нам присоединилась группа Росича. Росич — доброволец, пришедший по зову Родины в роту снайпером, не смог остаться в стороне и решил идти с нами в сторону автобазы. Пока обсуждали план действий, Малой был занят приготовлением ужина: кипятил воду для лапши и разогревал банку тушенки (получается очень быстрое и калорийное блюдо), вдобавок открыли баночку фасоли в соусе чили, любезно предоставленную оппонентами из-за рубежа. Передавая тарелку и банку по кругу, рассудили, что заходить будем через гаражи и дальше — на территорию автобазы.

Солнце близилось к закату, а значит, пора было действовать. Я со своей группой двинулся первым, пройдя крайнюю улицу, вышел к железнодорожным путям. В этот миг из-за кустов в небе появился дрон-камикадзе. Я с Малым рванул в кусты. Леший, видя, как дрон выслеживает нас и ищет возможность для удара, начал уворачиваться, бегая вокруг дерева с густой кроной.

Разрыв раздался где-то позади него. «Цел», — крикнул Леший, и мы бегом отправились дальше. Забежав в кооператив через дыру в гараже, мы остановились внутри и осмотрелись. Традиционно в каждом гараже есть что-то наподобие погреба или подпола, и, найдя вход, мы спустились вниз: нужно было отдышаться и перекурить.

Осматривая гаражи, мы направились дальше. Мимо, в нашу сторону, то и дело пролетали дроны. В каком-то из гаражей мы нашли несколько банок тушенки, воду и синий пакет с логотипом змеи вокруг иглы. Быстро закинули всё это в рюкзак и — перебежкой — до ворот автобазы.

Ворот не оказалось, как и двух первых цехов: на их месте была груда бетона и искореженного железа в огромной воронке. Видимо, наша авиация бомбами разрушила всё. Пробираясь через развалины, мы нашли нечто похожее на укрытие — полуразбитое здание с проломами в стене и крыше.

Заходили медленно, осматривая каждый угол, тишина сдавливала виски, только из разных помещений доносилось: «Контроль, контроль», — мы закрепились, в здание начали заходить штурмовые группы, которым нужно было двигаться вперед.

На подходе уже были группы Росича и Сокола. Первым из пролома появился Сокол, следом — Росич, оба сказали, что остались только они, остальные бойцы групп — «триста»: всё же задел на перебежке дрон-камикадзе, вот и задержались, пока оказывали помощь и оттаскивали своих ребят в укрытие.

Ночь нам предстояло провести здесь. Среди развалин мы нашли укромный уголок, прикрытый от глаз противника, заставили окно каким-то ящиком и обломками досок. Место было удобно тем, что хорошо контролировался один из входов в здание, да и путь отхода был приготовлен через выломанное окно. Прижавшись друг к другу и укрывшись спальником от сквозняка, мы пытались отдохнуть.

А какой же отдых без кружки горячего чая и пары банок тушенки? Леший доставал из рюкзака свои «трофеи»!

Малой уже зажигал горелку, и мы решили подробнее рассмотреть, что же за синий пакетик…

Леший его вскрыл и выложил содержимое, даже человеку, не владеющему английским, стало понятно, что это еда. На одном из пакетов было написано «PIZZA», открыли, внутри действительно оказался кусок пиццы, по вкусу напоминающий полуфабрикат из придорожного кафе. В других — сухарики, обычные и с шоколадной крошкой, отдельно стоит отметить пакетик с концентрированным лимонадом, который мы позже добавили в чай и получился действительно очень кислый напиток.

Пакетики с сухариками переходили из рук в руки, за окном раздался гул, будто заработала бензопила — это «Баба-яга» летит в поисках добычи, чтобы кого-то взорвать… Полетала и сбросила на входе в здание мину, звук гулким эхом разнесся по остаткам коридора, следом стеной двигалась пыль.

— Сука, — выругался кто-то из парней.

— Только пыль подняла, — продолжил Росич.

Уснуть в эту ночь так и не получилось: то она («Баба яга») прилетала обратно, то случайный снаряд разрывался где-то в округе, стучась в наши окна землей и осколками вперемешку. Потом до окончания задачи у нас было достаточно времени, чтобы продегустировать творения национальной кухни Украины, она (кухня), как и сама «национальность», была какая-то жиденькая: тушенка, больше похожая на обрезки в маринаде, уныло смотрелась в банке, я поковырял ложкой в надежде найти хоть что-то похожее на мясо, но не нашел. Пришлось выкинуть банку вместе с ее содержимым.

Задача заканчивалась, как и этот рассказ, я собрал рюкзак, дождался смену и повел группу обратно на отдых.

Русский, немец, казах и хохол

Временное ночное затишье позволило набросать в заметки события последнихдней…

Прошло около трех суток с начала задачи: мы малой группой должны были выйти на указанные точки, закрепиться и вести наблюдение за противником, отметив на карте точки и примерный маршрут.

Вместе с Медведем на рассвете решили добраться до перевала и оттуда, по возможности, двигаться даль ше по «дороге жизни», — так ее прозвали парни из отряда «Шторм». Мы свернули на протоптанную тропинку, чистое звездное небо создавало обманчивое впечатление безопасности… И вскоре противник минометом стал выгонять нас на поле, а в воздухе повисла «птичка», которая корректировала врага.

После каждого «выхода» мины мы вжимались в землю, а после разрыва — шли дальше. Непонятное чувство заставило меня дать команду оттянуться назад, и через пару минут по месту, где мы были до этого, ударила «кассета»… Сотни маленьких суббоеприпасов разрывами озарили округу, будто фейерверк. Миномет попытался снова нас выгнать на пристрелянную точку, «кассета» за «кассетой» разрывались перед нами и не давали дойти до перевала. Утренняя заря уже вступала в свои права, и мы приняли решение вернуться на исходную точку.

Расположились в небольшом подвале с тусклым освещением над столом и несколькими спальными местами. Приготовили пищу, попили чай и решили дожидаться здесь вечера, чтобы по темноте выдвигаться дальше. Полноценному отдыху очень сильно мешали мыши, которые тут были в бессчетном количестве, постоянно норовили укусить открытые участки тела, пытались найти в рюкзаках что-то съестное, оставляя прогрызенные дыры. К сожалению, и мой рюкзак не стал исключением.

Собравшись за ужином с мыслями и передавая друг другу кружку с горячим чаем, решили, что пора попробовать снова. Пожелав удачи парням, мы с Медведем закинули рюкзаки за спину и выдвинулись снова, выбрав на этот раз другой маршрут.

Вышли из поселка и, перемещаясь мимо остовов сгоревшей техники, спустились к тропинке вдоль лесополосы. Сильный ветер и немного пасмурная погода прикрывали нас с неба. Мы дошли до нужной посадки, у края запрыгнули в окопную траншею глубиной около полутора метров и шириной в половину метра. Она лабиринтом растекалась по лесополосе, мы осторожно двигались дальше в поисках нужного нам блиндажа.

Нашли. Как и до этого, парни нас встретили чаем. Недолгие разговоры о положении дел и жизни, сверка карт, обмен новыми точками и объектами: линия боевого столкновения интенсивно менялась, и очень важно было владеть сегодняшней обстановкой.

Нас проводили до соседнего блиндажа, где мы могли отдохнуть. Идти дальше решили на рассвете, до нужного места нужно было пересечь поле около километра шириной. Я снял бронежилет, поставил его в угол поверх рюкзака, чтобы осталось место для вытянутых ног, ботинки решил не снимать, дабы грызуны не кусали за пальцы, поставил будильник на пять утра и отошел в царство Морфея…

К сожалению, сон продлился недолго: проснулся от маленьких лапок, которые, даже через балаклаву, отпечатывались на лице ледяными следами. Уже машинально я схватил рукой в перчатке грызуна и швырнул в стену, сердце колотилось, сон пропал. Зажег тусклый фонарик, поправил свою накидку и посмотрел на часы: до будильника оставалось еще несколько часов… Я укрылся и лег в надежде еще поспать.

Медведь толкнул меня утром и сказал: «Велес, пять часов, тумана еще нет, предлагаю еще подождать», — я согласился с ним и зажег свет. Медведь сидел у входа в блиндаж и курил сигарету, тяжелый утренний воздух заносил в окопы запах разлагающейся плоти противника, который еще неделю назад был на этом месте. Мы поделили сникерс, заменивший нам завтрак, и начали собираться…

На улице нас ждал мелкий дождик, что было очень кстати. Мы двигались вдоль посадки, дошли до нашей БМП, которая наехала на противотанковую мину и «разулась», дальше через поросшее травой поле в горизонт уходила черная тропинка — самое коварное место на всем участке. Противник о ней прекрасно знал и не давал проводить ротацию и эвакуацию личного состава. Нас предупредили, что в темноте лучше пользоваться приборами ночного видения, поскольку на дороге лежит несколько «двухсотых», которых не могут забрать уже несколько дней из-за обстрелов и дронов-камикадзе.

С Медведем мы взяли расстояние метров в сто, и я пошел первым по извилистой дороге… Низкая облачность, дождь и порывистый ветер полностью защищали нас с воздуха. Двигаясь быстрым шагом, мы вскоре прошли половину пути и добавили еще темпа. Было уже довольно светло, и нам пришлось наблюдать всё то, о чем говорили парни… Описывать я это тут не буду: зрелище совсем неприятное.

Мы достигли второй точки и спустились в блиндаж отдохнуть, противник беспокоящим огнем простреливал лесополосу изо всех орудий… Мы решили не терять времени и, пока погода к нам благосклонна, занять указанный нам участок. Скинули рюкзаки в блиндаж и выдвинулись для разведки, как говорится, налегке. Зайдя в серую зону и осмотрев нужные нам точки, поняли, что закрепиться здесь не удастся… решили вернуться на несколько десятков метров назад и поискать блиндаж. Дождь резко закончился, и небо ответило гулом квадрокоптеров; от ямы до ямы мы осматривали траншеи, прячась от постоянных обстрелов противника.

Вход в заброшенный на вид блиндаж мы заметили случайно, а в нем обнаружили двух парней из «Шторма», которые, как и мы, искали себе место. Блиндаж был довольно большой и глубокий, хоть и с одним накатом бревен.

Я предложил размещаться вчетвером, и парни меня поддержали.

Осмотревшись, мы поняли, что противник покидал блиндаж в спешке и оставил нам несколько ящиков американских гранат, пару шведских гранатометов АТ4, несколько винтовок М16, а также боекомплект к ним.

Разгребая завал, нашли несколько спальных мешков и ковриков. Забрать рюкзаки пока не представлялось возможным, и нам пришлось весь день сидеть без воды и взятых на задачу продуктов. Мы собрали все припасы на импровизированном столе из ящиков: литровая бутылка воды, сникерс, фасоль с мясом из сухпая, пачка жвачки, пакетик чая. Решили отложить дела и сушиться: уселись вдоль стен, замотались в спальники и так и сидели. Заодно нашлось время пообщаться и познакомиться.

Как оказалось, собрались в землянке русский, немец, казах и хохол. Казах с позывным Казах — невысокого роста, родом из Оренбуржья, в армию его почему-то не призвали, и он в неполные двадцать ушел добровольцем на фронт, уже более полугода служит в «Шторме». Хохол с позывным Викинг, родом из Мариуполя. Город пришлось оставить, когда туда зашли каратели в 2014-м. Дальше ополчение, ранение и потом — в Россию. Самарская земля приняла его душевно: устроился на железную дорогу, получил гражданство и создал семью. На СВО почти с самого начала: отказался от брони, подписал контракт на полгода, сейчас уже заканчивается второй.

Мы так и просидели несколько часов…

В блиндаж с гранатометом и несколькими морковками ввалился Галыч, отсюда он решил подкараулить Bradley, но не успел: позвали в «накат» и позже по радиоэфиру выяснилось, что он «триста». Медведь попытался забрать рюкзаки, но безуспешно: вражеская «птичка» дежурила в небе. Вскоре снова закапал дождь, и наш блиндаж начал протекать. Мы сделали одно спальное место и три сидячих вдоль стен. Благодаря дождю я смог принести наши рюкзаки, и теперь у нас были вещи и немного продуктов. Достал пончо и завернулся в него, сидя у стены; через щель капли падали на голову, укрыться от них было сложно, и я просто ждал, когда закончится дождь.

С закатом интенсивность обстрелов упала, скромно поужинали баночкой консервированной ветчины, запили водой и решили отдыхать. Спать лежа мы могли только по очереди, я прижался к стене спиной, положил автомат на колени, дослал патрон в патронник, закрыл глаза и заснул.

Глаза открылись, когда Bradley начала отрабатывать нашу посадку из пушки, снаряды срубали деревья, выбивали искры о грунт и рикошетом уходили в небо… По радиостанции передавали ориентиры и местоположение точки, откуда шел обстрел, и наш «Василек» на удивление быстро навелся и дал в цель две «кассеты» по четыре мины: Bradley замолчала, враг в ответ огрызнулся из миномета.

Я так и просидел до утра на ящиках, замотанный в пончо, одежда почти подсохла… Как только рассвело, мы достали окопную свечу, зажгли; парни сели вокруг нее в термоодеялах, я же лег на постель и уснул…

Проспал я несколько часов… Через щели в бревнах было видно небо и яркие лучи солнца пробивались внутрь; мы решили исправить ситуацию и принялись ремонтировать крышу. Мусором заткнули щели в бревнах, у дальней стены расчистили завалы и постелили несколько ковриков: теперь мы могли лежать вчетвером, — часть спальников постелили вместо матрасов, часть оставили, чтобы укрываться, а на случай дождя приготовили несколько пакетов — натянуть их в особо опасных участках.

Ближе к вечеру мы нашли сухое горючее и смогли позволить себе сделать кружку горячего чая… Напиток обжег горло, и по телу пронеслась волна тепла… Несколько коротких глотков, и я передал кружку… Парни улыбались: вот чего, оказывается, не хватало для счастья в этом окопе.

Остаток дня прошел под монотонные звуки обстрела, несколько раз нам закинули из АГСа, танк дежурным огнем простреливал и без того лысую посадку, изредка Bradley повторяла свой маневр и уходила безнаказанной. Я подежурил примерно до часа ночи, допил последнюю воду из бутылки, разбудил Казаха и лег отдыхать.

Проснулся от двух разрывов за блиндажом, посмотрел на часы: было в районе восьми утра; солнечные лучи пробивались через щели, озаряя дальнюю стену, и, отражаясь, рисовали причудливые узоры в помещении.

Из соседнего блиндажа парни передали бутылку воды и коробку сухого пайка, и мы, не теряя времени, решили сделать кружечку ароматного черного кофе со сливками и согреться после морозной ночи…

Противник вел по нашим позициям беспорядочный огонь, который доставлял небольшой дискомфорт, отвлекавший от созерцания рассвета… Кусочек черного шоколада таял во рту, и я с наслаждением запивал его кофе. Передавая кружку, мы обсуждали события, произошедшие ночью. Согревшись, я лег отдохнуть, пока парни занимались своими делами…

Весь день не получалось высунуть голову из блиндажа: ясная погода развязала руки врагу, и в небе кружили дроны — разведчики и камикадзе. Турист заскочил за ящиком гранат, рассказав попутно, как подпалил себе спину выстрелом из «мухи»; мы в довесок дали ему пачку сигарет, и под шум «птички» он убежал.

Сразу после его ухода грянула «дискотека»: с лесопосадки противник начал работать со стрелкотни и подтянул что-то более крупное; ветки от разрывов с хрустом падали на крышу блиндажа, мы сидели, общались и не обращали на это никакого внимания, лишь от близких разрывов земля мелкими камнями летела в лицо.

Убедившись, что всё закончилось, Медведь понес запасные батарейки для радиостанции нашим коллегам и вернулся с двумя бутылками воды. Событие это было прекрасное, поскольку воды мы не видели с утра. Сделали по несколько глотков и наполнили кружку, которая вскоре превратилась в персиковый чай, и, пока пили чай, решили, что Казаху нужно сменить позывной на Кумыс. Он, в свою очередь, рассказывал никому не понятные истории и пытался достать сгущенку из металлического ящика, который мы использовали для хранения продуктов, чтобы мыши их не погрызли.

С наступлением сумерек, а позже и темноты, противник, видимо, заметил караван (несколько человек, которые носят продукты из тылового района парням из штурмового отряда) и, не жалея кассетных боеприпасов, просто закидывал лесополосу; за час прилетело более тридцати таких снарядов. Результата они, конечно же, не принесли, но шоу было очень яркое и зажигательное. Пройдя по всей посадке несколько раз, он успокоился, и наступило затишье.

По рации прошла информация о трех диверсантах, якобы зашедших на наши позиции, но у нас и днем-то можно ноги переломать о поваленные деревья и воронки от разрывов, поэтому надеяться, что они дойдут до нас живыми, было бесполезно. По радиостанции Турист сказал, что ночью — все по норам и отстреливать бродячих, после чего у диверсантов шансов совсем не осталось.

Мы тем временем готовились к ужину, на импровизированном столе появились гречка с говядиной и зеленый горошек с каким-то мясом, паштет и овощное рагу; чай решили не греть, а оставить воду просто для утоления жажды. Парни ложились отдыхать. Пошел мелкий дождик, веселой трелью разбиваясь о крышу блиндажа, он мелкими брызгами просачивался внутрь. Мы уже думали, что всё повторится, как в первый день, но он очень быстро закончился.

Я сел дежурить и решил дописать пару строк в заметки… На поверхности было без изменений, артиллерия работала в обе стороны, дроны шумели в воздухе, выискивая очередную жертву, мыши в блиндаже активно что-то грызли и бегали по снаряжению и рюкзакам, особо наглые — залазили на ребят, пытаясь укусить за открытые участки тела, и часто можно было услышать крик «сука», означавший, что кто-то поймал мышь в спальнике и кинул ее в стену…

На улице резко всё затихло и стало как-то непривычно…

Викинг проснулся (старые травмы его беспокоили по ночам), сел напротив и закурил; мы завели разговор о жизни, о местах, где бывали, о парнях, кто был рядом, и о разных мелочах… Сигарета медленно тлела в его руках, он сидел и о чем-то думал, я не стал отвлекать его, лишь сделал глоток воды и подал ему бутылку; на улице затрещал пулемет, но радиостанция по-прежнему молчала — видимо, снова противник решил устроить дежурный прострел.

Моя смена заканчивалась. Завтра нас ждал новый день.

Беда пришла откуда не ждали: после крайнего обстрела щелей в нашей крыше добавилось, и внезапно начавшийся в районе часа ночи дождь внес в наши планы не то что коррективы, а полностью изменил их. Наши спальные места были полностью залиты; грязь по щиколотки вместо земляного пола; из каждой щели вода лилась тонкой струйкой, не давая найти сухое место.

Я сел на ящики с боеприпасами, укрылся пончо и так и просидел несколько часов под ним. Медведь стоял в дальнем углу, вдоль стены сидели остальные парни. На рассвете мы согрели кружку воды, добавили туда фруктовый концентрат и попробовали согреться. Весь день до самого вечера в блиндаже стояла грязь, которая огромными комками налипала на ботинки.

Вскоре к парням пришла новость о ротации, и они поспешно собрались, а нам достались их сменщики: Кот родом из Шадринска и Петрович из Челябинска. Два взрослых мужика под пятьдесят лет, добровольно явились в военкомат и пошли служить. В процессе разговора я выяснил, что у них нет радиостанции для связи со своими и почему-то они пришли на неделю совершенно без воды, но с булкой хлеба и палкой колбасы. Карты местности у них тоже не нашлось, да и, собственно, свою задачу они рассказать не смогли. Я выразил свое мнение, мол, надеюсь, по возвращении не придется отбивать эту лесополосу у противника…

Они сидели и беззаботно улыбались, начался очередной обстрел, и их пришлось успокаивать. Выяснилось, что ребята просто никуда не ходили и для них все это было впервые. Мы попробовали им все объяснить вкратце, но толку от этого оказалось мало.

Через несколько часов у нас будет ротация. А я пока сидел в сыром блиндаже, укрывшись одеялом, и писал, что вижу СВОими глазами.

Рядовая задача

В одно солнечное утро, когда уже весна полностью вступила в свои права, мы с ребятами готовили снаряжение для очередной задачи…

Рядовая задача по сопровождению колонны — от нас попросили пару бронированных машин и средство огневого поражения, в роли которого выступал АГС-17. В свое время мы проявили смекалку и закрепили гранатомет в кузове КамАЗа болтами, в тот же кузов закинули улитки с боекомплектом и несколько ручных гранатометов. Собственно, на этой машине мы с Башкиром и поехали…

Дело у нас было маленькое: занять огневую позицию и в экстренных ситуациях обеспечивать прикрытие ребят… Мы двигались в конце колонны, Башкир сидел за рулем и рассказывал истории, я смотрел по сторонам, наблюдая за обстановкой и любуясь природой. По радиостанции кто-то делился мнением о ситуации и возможных инцидентах в пути…

Я смотрел, как на покрывающийся зеленой травой и обогретый солнцем пригорок вылезла пара зайцев, которые, растянув свои пушистые лапки, нежились в лучах солнца. Снег уже давно сошел, и деревья начали распускать первые листья…

Башкир резко нажал на тормоз, и машина со скрипом остановилась.

— Лиса, — сказал он.

Мы продолжали движение по маршруту, и мой взгляд привлекла вспышка яркого света в поле со стороны водителя…

Подсознание быстро идентифицировало вспышку как выход ракеты, а в этой местности — это очень неблагоприятная вещь… Колонна продолжала движение, не замечая возникшей угрозы.

Время застыло на месте, как и взгляд Башкира, который увидел летящую в КамАЗ ракету. «ПТУР, — закричал я, — дави газ!» Башкир, не отводя взгляд, ответил: «Не могу, ноги онемели…»

В тот момент солнце перестало светить так же тепло и жизнерадостно. Я рефлекторно потянулся к дверной ручке, сжал ее в руке, и только потянул, как раздался взрыв… Дыхание сперло, и я зажмурился… КамАЗ по-прежнему продолжал движение, и в эфире пошла информация о разрыве. Я осмотрелся — стало понятно, что ракета до нас не дошла и ударилась о землю в нескольких метрах от машины. Мы дали информацию в эфир, колонна проехала еще пару километров вперед, и было принято решение отправить на поиски этих стрелков группу. Я не мог отказать себе в удовольствии поохотиться на тех, чьими трофеями мы только что не стали…

Определив обстановку, а также численность и порядок, мы выдвинулись по предполагаемым позициям. Распускавшиеся листья создавали проблемы с прямой видимостью сквозь лесопосадки. Мы медленно и уверенно проходили метр за метром…

Обследуя предполагаемые места засады, взгляд цеплялся буквально за каждый куст, в голове постоянно возникал момент, в который я увидел вспышку. Анализируя этот момент, я пытался связать увиденное с местностью. Выходило это не то чтобы хорошо, но и не плохо…

Мы вышли на дорогу, которая шла параллельно той, по которой ехали мы. На обочине была оборудована позиция и лежал стреляный тубус от противотанковой ракеты и пара еще не стреляных. Мы прикинули расстояние и обзор и поняли, что это то, что мы ищем. К большому сожалению, исполнителей уже не было.

Мы уничтожили ракеты, а тубус закинули себе, чтобы позже понять, с чем мы имеем дело… Дальше наш путь лежал на базу, мы встретили колонну на обратном пути и в полном составе возвращались в пункт дислокации…

Осознание всей ситуации пришло уже позже… осознание того, что день мог закончиться намного раньше и совершенно по-другому. Башкир сидел с кружкой чая, курил сигарету и молчал, парни поздравили нас с очередным днем рождения, и мы пошли готовиться к следующему дню.

Солнце уже озаряло небо багровым закатом, птицы уже затихали на деревьях, а Башкир сидел на подоконнике свесив ноги, курил и о чем-то думал…

Готов. Выстрел

Я открыл дверь «буханки» и спрыгнул на землю, с сиденья забрал винтовку, поправил шлем. Парни выгружали рюкзаки из багажника. Встали — покурили. Я обвел всех взглядом: улыбаются, это хороший знак, значит, готовы к задаче.

Закинул рюкзак на плечи, еще раз поправил шлем, убавил звук на радиостанции и шагнул в пролом в стене. Весна уже вовсю воцарялась: зелень мелкими пучками пробивалась из-под земли, с обломанных деревьев сочился сок. Меня здесь не было несколько дней, за это время ландшафт немного изменился: добавилось несколько воронок и упала стена, так что пришлось обходить битый кирпич стороной. Обернулся — парни шли позади в нескольких десятках метров. За спиной постоянно работали наши орудия, я при каждом выходе вздрагивал: за прошедшие годы организм так и не привык к этому звуку. Но… Инстинкт самосохранения работает — это хорошо.

Повернул за угол и пошел вдоль здания, из окон которого валил черный дым, видимо, случайный снаряд зажег его. Несколько прилетов в паре сотен метров прозрачно намекнули, что нужно ускориться до следующего здания. Короткая перебежка, и я внутри. Остановился у входа, чтобы парни меня не теряли из поля видимости, дождался их. Дальше тропинка нас вела по цехам завода, через проломы в стене и темные узкие коридоры мы дошли до нужного места. На ощупь нашел дверь и открыл, яркий свет ударил по глазам, скинул рюкзак в проходе и осмотрелся… Ребята сидели на лавке и пили чай: «О, Велес, а ты чего в такую рань?» — спросил меня один из участников чаепития. «Да вот, решил вас тут поменять», — ответил я, прошел и пожал бойцам руки.

Быстро — обмен обстановкой, поздравил парней с очередной сожженной техникой, и они ушли. У нас как-то не принято прощаться: группы уходят молча или же с пожеланием удачи… Разложил вещи и настроил связь, прошел по позициям, чтобы убедиться, что всё на месте и готово к работе. Расчет БПЛА действовал из укрытия и вскрывал всё новые и новые объекты; расчет ПТРК дежурил неподалеку, не оставляя шансов противнику для ротации; я посчитал остаток ракет, маркером поставил на них метки по секторам дальности, чтобы в мое отсутствие парни понимали, какая ракета насколько далеко улетит (они, конечно, научатся и будут держать эту информацию в голове, но пока так).

Началась боевая работа по планомерному уничтожению противника: расчет давал цели, мы наносили поражение. Главное было быстро замаскировать и покинуть позицию после пуска, чтобы самому не стать жертвой. Все действия были уже доведены до рефлекса, каждый в расчете знал свои функции, и работать с парнями было одно удовольствие.

Прошло несколько дней, интенсивность спала, и стало больше времени для отдыха. Я грел воду для чая и нарезал колбасу, когда над головой раздался взрыв, с потолка посыпался мусор, и вот надо было ему попасть именно в мою кружку!

«Вот же суки, — произнес я. — Чай мне испортили». Парни посмеялись… Нужно было понять, куда прилетело и каков ущерб, не было сомнений, что били по моей позиции, но вот попали ли, было пока непонятно. Пыль на позиции осела, и стало ясно, что вражеский дрон-камикадзе поразил стену недалеко от пролома, добавив, правда, в стене только трещин. Осмотрел установку (которая не пострадала) и оттащил ее в сторону, а чтобы не смогли разглядеть— накрыл мусором.

Солнце медленно закатывалось за горизонт, бросая длинные тени от разрушенных зданий по степи… Я остановился у окна и наблюдал за огненным шаром, тающим на горизонте, стая птиц кружила вокруг груды камней, бетона и арматуры… Странно всё это, давно я в этих краях не встречал птиц, думал, что их спугнули бесконечные разрывы и дым от пожаров. То ли интенсивность спала, а может, просто весна вступала в свои права. Проводил еще раз взглядом багряные развалины и пошел в укрытие. Парни уже готовили ужин, я обтерся салфетками, стараясь придать себе более ухоженный вид, открыл банку гречневой каши и поставил на горелку.

Вечер проходил монотонно, под разговоры… Радиостанция изредка что-то вещала, шум генератора был настолько привычен, что без него становилось уже как-то неуютно, что ли. Ночью была большая вероятность передвижения противника, и мы дежурили недалеко от установки, чтобы не тратить время на перебежку до позиции. Я присел около пролома, уперся спиной в кирпичную кладку и в тепловизор разглядывал подъезды к селу; бегущие по небу облака иногда обнажали луну, которая в эти моменты своим светом заглядывала в окна и, отражаясь в битых стеклах, рисовала на стенах вычурные узоры. Тишина так сдавливала виски, что можно было услышать биение сердца…

Яркая вспышка вдалеке. Раскатистое эхо разрыва. Танк выкатился из укрытия и работал в нашу сторону…

Несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в себя и засечь точку, радиостанция ожила, в эфире началась работа. Каждый имеющий радиостанцию посчитал своим долгом дать нам указание стрелять, что только мешало. Пока наводили прицел, в небе засвистели ракеты с других точек, уж очень хороший зверь заехал в наши угодья. Мы не отставали.

— Готов.

— Выстрел.

Я только успел поправить наушники на голове, как тьму расколола яркая вспышка. «Ракета пошла», — прокричал голос из темноты, я уперся в стену и со стороны наблюдал в тепловизор, осуществляя объективный контроль. Нос и рот забились пылью, сажа скрипела на зубах. Оператор подводил ракету в цель. Несколько разрывов — и наша вошла в то же место. После первого залпа танк стоял, в небе продолжался свист: ракеты добивали столь почетную цель, пока яркое пламя не озарило округу. О том, кто его поразил, спорить было бесполезно, каждый считал, что именно он, ведь у победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота…

Мы скинули пустой тубус, поставили очередную ракету, спрятали установку и пошли в укрытие. Незаметно наступила ночь; я дежурил еще несколько часов, общался с ребятами и пил чай. Противник, видимо, расстроенный потерей техники, обстреливал район тревожащим огнем из минометов. Под этот аккомпанемент я и провалился в сон.

Побег из Шоушенка

Из-за смены обстановки на фронте и участившихся случайных обстрелов деревни и окружающих ее лесопосадок мы пришли к общему мнению, что отсидеться в постройке над землей не удастся…

Проведя разведку строений и территории, мы выбрали место, где сможем скрытно закопаться под землю. Просчитав все возможные ситуации, решили копать «лисью нору» на глубину более метра от поверхности земли…

На местности раздобыв необходимый инструмент, мы начали играть в кротов. Протянутый провод с лампочкой давал достаточно освещения для работы в любое время суток, немного влажная глина копалась довольно тяжело и постоянно прилипала к лопате, лом был слишком тяжелый. Не понял совсем зачем, но пробовали молотком, да неважно…

Медленно и уверенно мы углублялись в грунт, фоном играла легкая музыка. Сделать под землей три спальных места оказалось не очень простой задачей: ноги затекали, когда мы сидели на корточках, лопатой было не очень удобно выгребать и наполнять мешки перекопанной землей, пыль раздражала глаза, и текли слезы, но был заметен и прогресс — за день мы углубились более чем на метр и прилично расширили нашу землянку.

Наполненными мешками мы обложили всё сверху в несколько слоев, сделали небольшие стены по пути для укрытия от осколков.

В перерывах мы сидели и разговаривали обо всем, я спрашивал у парней, кто был на море.

Заиграла музыка из «Достучаться до небес», я спросил у Чупы, был ли он на море, он ответил, что не был… Родом он из северных регионов страны, там же родители живут… Много раз побеждал в соревнованиях по боксу, призом были путевки в санатории Крыма и Сочи, но родители не отпускали, рассказал он… «Приеду в отпуск и отправлю на море бабушку с дедушкой, пусть отдохнут», — продолжил Чупа, закуривая сигарету…

Дым тонкой струйкой поднимался вверх и расползался вдоль потолка, он затянулся пару раз и спросил у меня, был ли я…

Я рассказал, что каждый раз на море оказывался по работе, на его вопрос, почему просто не поедешь, я ответил, что мне роднее воды величественного Байкала…

Он докурил, и мы начали насыпать землю в мешки, наполнив около десятка, подняли их наверх. Очистив рабочее пространство, я и Чупа вылезли наружу, протерли лицо и руки влажными салфетками от пыли и грязи.

Незаметно для нас день уже стремился к закату, мы решили попить чай, перекусить и еще пару часов поработать под землей. За кружкой горячего фруктового чая я спросил у остальных ребят о море… Кто-то был на Красном море, кто-то видел море в Калининграде, мы передавали по кругу кружку и отламывали кусочки от плитки шоколада, до пересменки оставалась пара дней…

Оставшиеся вечер и ночь прошли довольно спокойно, порывистый ветер с дождем не позволяли дронам находиться в воздухе, а наугад противник очень редко работает, да и позиции вскрывать вспышками не сильно желает…

Допивая чай, посчитал, что дежурство ближе к утру, и начал укладываться на импровизированный диван. Ниша, сколоченная из досок и застеленная одеялом, была не слишком мягкой, но довольно комфортной. Поправив шапку и укрывшись курткой, начал отдыхать…

Закрыв глаза и погрузившись в мысли, слышал, как в пакете копошится мышь, снаружи коты устроили драку со звуковым сопровождением… Легкий толчок по ноге меня разбудил, часы на руке предательски остановились, и я попросил оставить мне другие, тепловизор выглядывал через маленькое отверстие в стене и передавал изображение на экран телефона…

Вскипятил воду и, попивая травяной чай, разглядывал местность в телефоне, мыши и прочая живность оставляли тепловые точки на экране…

Незаметно пришел рассвет, и солнце начало проникать в щели, шум за дверью показался незнакомым, и, взяв в руки свой АС «Вал», я выглянул в дверной проем.

В соседнем помещении было довольно темно, включив подствольный фонарик, я увидел, как на какой-то куртке окотилась кошка…

Надо бы сказать, что за месяц это вторая кошка, которая приносит потомство (первый выводок уже подрос и окреп), — они-то и были основным источником шума, к которому мы привыкли…

Я осмотрелся и зашел в помещение, поставил чайник и открыл шоколадку, от шелеста фольги парни начали ворочаться и медленно просыпаться…

Оставалось меньше суток боевого дежурства, я рассказал о котятах и кошке, мы им оборудовали место получше и перенесли, рядом поставили миски для воды и продуктов, наполнили их и пошли заниматься делами…

Были небольшие переживания, что крысы попробуют их (котят) растащить, но вторая кошка и подросшие котята надежно охраняли молодое пополнение…

Мы продолжили копать себе землянку, используя разные инструменты и приспособления, наш выбор остановился на перфораторе. Подобрав нужное долото и протянув электричество, мы активно начали расширять наше убежище, дела шли хорошо, и яма заметно расширялась, на поверхности уже скопилось достаточно мешков с землей, и мы аккуратно их выкладывали в наиболее уязвимых местах…

Решив отдохнуть, мы по пути посмотрели за кошкой, всё было в порядке, чайник был уже горячий, и мы пили чай на поверхности. Разговоры были обо всем на свете, я у парней спрашивал о том, что думали о мобилизации и с каким настроением призывались, спрашивал, как узнали о начале специальной военной операции.

Ребята рассказывали отрывками, перебивая друг друга, я делал небольшие пометки, понятные только мне, в заметки…

И лишь далекий выход и быстрый приход мины заставил нас прекратить разговор и спуститься копать нору дальше…

Накануне праздника: 2022

Накануне праздника мы выдвинулись на один из участков границы нашей Родины, ползая ночь по снегам и лужам (странно, конечно, что всё в феврале уже таяло), мы наблюдали за действиями наших оппонентов. Потихоньку наступило 23-е число, нам дали команду сниматься и двигаться на точку эвакуации. Стоя за остановкой, раскрашенной в ярко-розовый цвет, мы услышали, как по округе разнесся скрип тормозов «буханки». Быстро заскочили в нее, чтобы не отсвечивать на улице, и нас повезли по неизвестному маршруту.

Пока ехали, познакомились с обитателями салона: мужчина в погонах майора протянул руку и поздравил с праздником. Недолго мы следовали по извилистым дорогам, машина, вновь скрипя тормозами, остановилась. Нас разместили в небольшом вагончике-бытовке, пока ждали своих, мы успели высушиться и отдохнуть, но за нами так и не ехали. Закончился день, да и ночь уже прошла отмет ку половины, когда внезапно послышался стук в дверь. От крыли, на пороге стояли мои парни. Короткая реплика:

— Мы принесли вам снаряжение и обувь, собирайтесь.

Хлопок и тишина…

Вышел из подвала и осмотрелся, еще недавно среди этих развалин жили семьи, во дворе, на бетонных конструкциях в форме животных играли дети… Сейчас в воздухе висел едкий запах гари, попробовал вдохнуть поглубже — прокашлялся, натянул на лицо балаклаву и проверил оружие.

Парни выходили следом, чтобы не кучковаться, я включил фонарик и двинулся дальше, пацаны, постепенно разрывая дистанцию, вытягивались в колонну. За дни отдыха выпало необычайно много снега, легкий мороз и тусклая за облаками луна навевали какие-то смутные воспоминания о моих прогулках в деревне, когда утром идешь в школу по хрустящему снегу, от котельной в небо поднимается столб черного дыма, в воздухе висит запах жженого топлива или мелкие пылинки угля…

Я несколько раз моргнул фонариком в сторону парней, в ответ получил такой же сигнал, замыкающий подтвердил, что все готовы, и мы небольшой группой двинулись вперед. Уверенно шагая по узким тропинкам, изредка останавливался и слушал небо: важно было, чтобы вражеские дроны как можно позже засекли наше передвижение, а лучше — чтобы их вообще не было. Ребята шагали по моим следам, зная, что я по этим местам провел уже не одну экскурсию и найду безопасную тропинку даже под слоем снега. Тривиальная задача не вызывала никаких тревог и опасений: дойти, спрятаться и наблюдать за противником.

Мы уже выходили на небольшое поле, когда усилился ветер и из-за облаков появилась луна… На какой-то миг стало очень светло: я прибавил темп, чтобы проскочить побыстрее. Тропинка, помеченная только нашими ориентирами, чтобы можно было пройти даже в полной темноте, вела через поле. Достигли первой точки, и часть группы ушла в темноту. Три минуты отдыха, на ногах, — и мы двинулись дальше.

Уже до тошноты знакомая лесопосадка и несколько застывших навечно ржавых остовов техники… Больше всего напрягала тишина, в которую звонко врывался хруст снега под ногами. Стоило только подумать об опасности, как тут же раздался свист в небе, последовал громкий хлопок, и я вздрогнул.

Мне кажется, и за десять лет я не смогу к этому привыкнуть. «Кассета» раскрылась где-то позади, следом — еще несколько, только удача была полностью на нашей стороне: «кассеты» не раскрылись. Блиндаж, в котором мы отсиживались еще пару недель назад, превратился в руину с огромной дырой в крыше. Такое бывает, когда возле них начинается слишком много суеты. Навстречу попалась эвакуационная группа: парни выносили своих раненых в тыл, мы поприветствовали друг друга, я немного подвинулся на дороге, чтобы они спокойно прошли (к таким бойцам я всегда относился с особым уважением, поскольку в день они делают несколько ходок; на своем печальном опыте мы прошли через это и прекрасно знали, сколько сил уходит в эвакуации).

Решили сэкономить время и не стали спускаться в траншею. Тропинка по поверхности была уже натоптана и шла в паре метров от укрытий (на всяких случай). В свете луны хорошо различались черные пятна на свежем белоснежном полотне, в голове сразу понеслись мысли: «птичка» делает сбросы, АГС или же «кассета» ударила по району.

Предположение оказалось верным: над головой раздалось жужжание, то самое, которое услышав раз, больше не спутаешь ни с чем на свете. Мозг стремительно подсказал: «Птичка, сброс». Перешел на бег и начал петлять по тропинке в сторону укрытия, поймал траншею глазами, ринулся к ней. Не заметил, как оказался на дне и двинулся резко вперед. Услышал, как сработала чека на гранате. Резко остановился, подался назад, падая на спину. В падении втягиваю голову в бронежилет, чтобы шлем коснулся защиты шеи, рукой закрываю паховую артерию.

Хлопок и тишина…

Резкая вспышка ослепила меня, и я понял, что просто сижу на жопе. Мгновенно поднялся и отбежал по траншее метров двадцать назад, включил фонарик, огляделся. Цел, кровь не сочится через одежду, значит, обошлось. Гул в ушах прошел, и я услышал крик парней. «Цел», — крикнул я. На самом деле там было намного больше слов, но писать я их не буду, знаю, что вы и так поймете.

Выбрался из траншеи и вернулся на тропу, в голове крутились разного рода мысли, стараясь от них избавиться, я добавил скорости и так шел до следующего укрытия. Нужно было спрятаться и передохнуть.

Извилистая траншея около двух метров глубиной была недалеко, небольшая перебежка — и мы уже в ней. Держась руками за стенки, мы дошли до перекрытия. Уже там поняли, что отдохнуть не получится: в нем расположились штурмовики, которые ждали начала штурма и так же укрывались от дронов. Переступая через ребят, а кому-то и наступая на ноги, мы пошли дальше. Нам до точки оставалось меньше километра, поэтому решили отдохнуть уже на месте. Поднимаясь на небольшой пригорок, чтобы обойти густой куст, я услышал тот самый звук… Скидывая со спины рюкзак, скатился вниз, с лесополосы началась стрельба по пригорку. Предательски развязался ботинок и забился снегом, «птичка» вроде ушла в сторону… Выдохнул и окрикнул группу, парни, чтобы не лезть под пули, пробирались через куст напролом.

Рывком мы достигли блиндажа, я скинул рюкзак и автомат, посмотрел на Муську, достал из кармана электронную курилку и сделал несколько затяжек… Постепенно приходило осознание случившегося, по телу пробежали мурашки, я так простоял, наверное, минут двадцать, пока пацаны грели чай и раскладывали имущество. Начиналась задача…

Кружка с горячим напитком переходила из рук в руки, между глотками я вникал в обстановку, обозначая на карте новые метки от предыдущей смены. Важно было понять: противник переместил старые огневые точки или же завел очередное мясо в лесополосу? То, что над нами начала работать сбросами «птичка», конечно, был факт грустный, но и мы не отставали. Завершив легкий перекус, парни наладили связь, организовали взаимодействие на местах с союзниками и приступили к выполнению задачи.

Разговоры о насущном-рабочем перешли в разбор сортов и производителей пива. Ребята были из разных уголков страны, и каждый рассказывал, какое же хорошее пиво варят в их краях… Поскольку моя сознательная жизнь проходила в разных городах и странах, мой выбор остановился на Guinness на азоте (о «Хадыженском» даже никто не слышал — видимо, не сильно распространено кубанское пиво за Уралом). За такими разговорами пробежало несколько часов; от случившегося в пути не осталось и следа. Мы просто делали свою лучшую работу в мире.

В миг, когда утренняя заря обагряла верхушки заледеневших деревьев, можно было услышать щебетание птиц, которых не спугнули с мест обитания ни разрывы, ни почти уничтоженный лес… Проходя через лесополосу, я призадумался… Ведь удивительная у нас природа: реагируя на изменение обстановки, быстро подстроилась под ситуацию, и гнезда уже расположились ближе к земле с закрытой от обстрелов стороны стволов. Животные, как и человек, в любом случае стремятся к комфорту и быстро привыкают к текущим обстоятельствам…

Размышлял я до момента, пока не уткнулся в траншею. Запрыгнул, осмотрелся, пошел к блиндажу командира, отвечающего за этот участок. Через импровизированную дверь в виде спального мешка вопросительно донеслось: «Кто?» «Велес», — ответил я, отодвигая занавеску. В тусклом свете окопной свечи разглядел лица, протянул руку и поздоровался. Диалог начинался с дежурных вопросов про обстановку, про бойцов, их самочувствие.

Командир (высокий парень в испачканном бушлате и плотной вязаной шапке) сидел на лавке и курил, сделав глубокую затяжку, на выдохе он ответил: «Велес, братишка, ситуация у нас стабильная, противник кидает новое мясо, которое или в плен, или в землю идет, у парней настроение хорошее, работают. Давай телефон, я тебе точек на карту добавлю», — пока он занимался телефоном, я достал из рюкзака пару бутылок воды, несколько шоколадных батончиков, сигареты и всё это передал парням.

Командир комментировал поставленные точки, пацаны, получив лишней воды, сразу нашли ей применение — да, чай. Чай, который покрепче спирта согревал душу. На ящике загудела газовая плитка, небольшой чайник и поломанная на кусочки шоколадка в фольге… Очередной час прошел за разговорами, я выслушал множество баек: от реальных до историй, которые походили больше на слухи. В свой блиндаж я возвращался в районе обеда, солнце уже сияло в полную силу, с деревьев раздавалась веселая капель, и вся атмосфера скорее напоминала весну, чем середину января.

Еще хрустевший несколько часов назад снег наполнился влагой и стал просто грязным месивом; в небе уже как-то по-привычному гудела «птичка»; нужно было проворно проскочить, пока по тропинке не ударил «Корд» или АТС… Перебежка в пару сотен метров — и я уже в своей норе. Обед на скорую руку, после которого можно отдохнуть несколько часов — до наступления ночи. Ночь прошла быстро под аккомпанемент орудий и сухой треск радиостанции. Кстати, котята научились выползать из ящика и начали исследовать окружающий мир в блиндаже, то и дело сваливаясь с нар в проход или оказываясь зажатыми между спальниками…

Чай

Очередная задача не заставила себя долго ждать, и через несколько дней отдыха я снова укладывал рюкзак. Учитывая опыт крайней задачи, я закинул в рюкзак пончо, несколько восковых свечей, около пяти коробок с сухим горючим и укрывной тент размером 5x5 метров, — запасные вещи и чувствительная электроника были уложены в герметичные пакеты.

Проверил тепловизор и прибор ночного видения, доукомплектовал их запасными батарейками. Нажал кнопку на пауэрбанке, он отозвался всеми индикаторами заряда. В большой пластиковый контейнер сложил те продукты, которые могли стать добычей мышей, консервы и воду распределили между группой. Пока я не видел, Медведь засунул в мой рюкзак несколько банок Вигп, о чем сказал, когда уже начали движение.

Никогда не любил внезапных задач, но выбирать не приходилось… Примерно за час мы собрались, и нас забрал транспорт. Дорога по фронтовым, но очень оживленным поселкам прошла быстро и незаметно… Мы уточнили задачу и ждали выезда в район.

С мест сообщали о крупных осадках в виде града и ствольной артиллерии, также в небе были замечены несколько обитателей детских сказок. Ближе к утру мы добрались в район, организовали взаимодействие с союзниками и, найдя проводника, выдвинулись в район выполнения задачи.

Узкая извилистая тропинка рисовала причудливый маршрут, луна предательски ярко освещала все вокруг, звук квадрокоптеров в небе заставлял взглядом искать ближайшие укрытия от обстрела. Но нам везло. Мыуверенно шли вперед, пока не попали на участок дороги, простреливаемый противником. Свернули в лесополосу, нашли блиндаж и начали ждать удобного момента. К великому сожалению, ни тумана, ни дождя не было, и мы начали искать другие пути.

Переждав в блиндаже весь световой день, с сумерками выдвинулись по уже известной тропинке, к огромному удивлению, с нее уже всех вынесли и она оказалась совершенно чистой… Небольшой рывок вдоль лесополосы, и мы уже подходили к следующему ориентиру.

Около тропинки мигал и издавал звуки несработавший дрон-камикадзе; мы решили сделать привал и спустились в окопную траншею, благо их вдоль всего участка было несметное количество. Сели под перекрытием, Медведь закурил сигарету, к нам спустились еще ребята, которые что-то бурно, эмоционально обсуждали…

Я мало их слушал: больше сидел и думал о дальнейшем. Сверили карту и маршрут, спросил у парней, готовы ли они, последовал утвердительный ответ, мы закинули рюкзаки и вышли на поверхность. Несколько сотен метров вдоль лесополосы и небольшой пустырь пересекли за счи-таные минуты; навязчивый звук дрона снова заставил спуститься под землю… Там встретили парней, которые вели наблюдение. «Черные гусары» — так они себя именовали, нам же был нужен их командир, и они обозначили нужное направление.

Разрыв снаряда на пустыре, который мы пересекли несколько минут назад, указывал, что нас заметили: выждав время, мы тронулись дальше, чтобы найти «червя» (мудреная сеть траншей в лесополосе) и по нему добраться до укрытия с командиром. Разрывы нас торопили — и вот я стою у траншеи. Разрыв сзади подтолкнул меня — и вот я лежу в самом низу.

Решив, что ночью продолжать движение не выход, мы начали исследовать место и наткнулись на заброшенный блиндаж.

Блиндаж, пожалуй, стоит описать отдельно, поскольку редко встретишь такую постройку: длинный коридор с деревянной дверью, стены обиты деревянными же досками, стол, большое мягкое кресло, спальные места по типу двухэтажных нар на четырех человек, на стене висит ковер, несколько полок вдоль стен и вешалка. Но больше удивило другое: на стене виднелся кронштейн от телевизора, на столе валялся пульт, а на полу лежали гантели и штанга. Также остались несколько гранатометов иностранного производства, старый добрый АК-74, боеприпасы и гранаты… В куче мусора копошились мыши, их, как и в других местах, тут было очень большое количество.

Здесь мы и решили заночевать: на верхний ярус закинули рюкзаки, бронежилеты уложили на полку, очистили стол от мусора, в консервную банку поставили свечу и зажгли: наша нора наполнилась тусклым светом. Я достал контейнер и воду, наполнили кружку и принялись готовить ужин.

Услышав шаги за дверью в траншее, я направил на проход автомат и окрикнул бродяг, парни назвали пароль и спросили, есть ли глотнуть воды. Мы пригласили их к себе, чай закипел, и первую кружку мы подали гостям. Я достал сникерс и угостил их: иногда для счастья нужны всего лишь горячий чай и шоколадка…

В ходе разговора выяснилось, что парни идут с нашей конечной точки: сверили карты, обменялись метками, позывными, да и обстановкой в общем. Ребята поблагодарили нас за столь радушный прием и двинулись дальше. Мы наладили связь и доложили о своих шагах, согрели еще чай, поужинали гусиным мясом из консервной банки, поговорили, вспоминая прошлые задачи. Пацаны легли отдыхать, а я достал телефон и начал описывать день, попутно, от скуки, отлавливая мышей на столе и закидывая их в металлический ящик от боеприпасов. В самых наглых брызгал из найденного баллончика краской, из-за чего мыши меняли свой окрас с серого на хаки.

Дежурить оставалось еще пару часов, и я себя развлекал как мог. Выйдя на улицу, чтобы справить нужду и оценить обстановку, я обнаружил, что пошел мелкий дождь, и это событие, несомненно, радовало. Главное, чтобы он продолжился до утра, а лучше и весь следующий день…

Не прошло и несколько часов, как на улице начали раздаваться голоса, подошел к двери и приоткрыл: в траншею примерно таким же способом, как я, спускались ребята. Первый зашедший в блиндаж протянул руку и сухо сказал: «Игрок». Я ответил на рукопожатие: «Велес». За ним в блиндаж зашли около десятка ребят, мокрые и грязные, они стояли в проходе и у стола: сидячих мест было немного.

Штурмовики закурили, и землянку заволокло густым белым дымом. Пока мы с Игроком обменивались данными, его бойцы отдыхали: утром им предстояло идти дальше. Игрок вел свою очередную группу на штурм лесополосы.

Кто-то из бойцов Игрока попросил поставить укол: болело колено — и я вколол ему в плечо обезболивающее; в ответ получил слова благодарности и шаурму. Да, именно ее. Не знаю, откуда она у них взялась, но отказываться от такого ужина я не стал.

Медведь и все остальные проснулись, но встать с нар не было возможности. Уже вскоре Игрок увел своих бойцов дальше, и мы снова остались втроем. Часы показывали около двух ночи, мы согрели чай, я разломал шаурму на три части, мы перекусили. Береза остался дежурить, а я пошел отдыхать.

Забравшись на нары, вытянул ноги, укрылись с Медведем одним спальником на двоих, и я уснул. Незнакомый мне голос эхом раздался в голове, я открыл глаза. При тусклом свете фонарика удалось разглядеть двух посетителей; Береза почему-то еще не спал, а стоял у стола и разогревал пищу. Я встал, представился парням, узнал, кто они и куда держат путь. Было уже около шести утра, что значило одно — нужно собираться и двигаться дальше.

Я вышел на улицу, до рассвета, по ощущениям, оставалось еще около часа. Небо чистое, лишь только туман густой стеной двигался в нашу сторону по полю. Гости отправились дальше, я толкнул Медведя и позвал за стол, где имелись баночка гречки с мясом, стакан зеленого чая и шоколадка.

Очень странно было для нас то, что мы в очередной раз забыли взять с собой чай и сахар, поэтому в течение всего нашего движения мы попутно собирали пакетики с чаем: то спросим у кого, то обследуем брошенные блиндажи и разбросанные коробки от армейского сухого пайка на предмет его наличия. Со стороны было бы забавно наблюдать, как три взрослых мужика охотятся за чаем по всей линии боевого столкновения. Вот именно по этой причине на завтрак у нас был зеленый чай…

Туман полностью заволок посадку и траншеи, густое, как кисель, облако будто зацепилось за верхушки деревьев и пролилось на землю, извилистая траншея вела нас вперед, мокрая глина кусками липла к обуви, добавляя веса; противник, оставшись без глаз в небе, хаотично кидал мины по дежурным точкам, но особого беспокойства нам это не доставляло: высокие стены окопа прикрывали нас полностью, и мы уверенно шли дальше.

Заглядывая в каждый блиндаж, мы выясняли, что за подразделение и как обстановка. К сожалению, информации о месте, куда мы идем, не было совсем или же была на уровне армейского радио: «слышали, что кто-то там есть из наших», «кто-то туда ходит» и «вот мне сказали»… Такие сведения не вызывали доверия, мы не знали, что нас ждет…

Дошли до пункта, где еще сидели союзники, от них до нашей точки было не больше полукилометра, но и они не знали, что происходит там. Несколько часов мы потратили на изучение обстановки в районе, удалось выяснить немногое: лишь позывной человека, который «вроде там».

Решили идти. Участок поля мы пересекли одной перебежкой и снова запрыгнули в траншею. Аккуратно двинулись по ней, слушая обстановку и осматривая каждый угол. Блиндаж с закрытой дверью и разговором по рации внутри оказался слева от нас. Мы встали по разные стороны двери, чтобы не попасть под случайную очередь, и я крикнул… Из норы прозвучал знакомый нам позывной…

Пламя окопной свечи отражалось от стен, обшитых фольгоизолоном, глаза привыкли к темноте, и можно было отчетливо разглядеть блиндаж и его жителей. Перекрытая траншея с несколькими спальными местами казалась довольно узкой, мы сняли рюкзаки и вынесли их на поверхность, чтобы не захламлять и без того малое пространство. Нам повезло: мы зашли к ответственному за участок — единственному, кто владел всей обстановкой. Достали карты, и я принялся переносить точки себе, уточняя их обозначение; узнал, где его люди и их количество, позывные командиров, а еще выпросил радиостанцию для взаимодействия с ним.

Он обмолвился, что рядом есть свободная нора, где мы сможем расположиться, и даже дал нам проводника, который отведет и покажет. Мы выждали, когда небо станет чистым, чтобы осмотреть ее. Медведь с проводником пошли первые, мы — в отрыве метров в сто.

Медведь уже пересек железную дорогу, а мы только подошли к ней, когда пулеметная очередь начала косить ветки над нами; Медведь по рации передал, что противник пошел в накат, и он с остальными принял бой. Перебегать железку в этот момент было бы самоубийством, и мы помогали, закидывая воги по окопам врага. Активная стрельба смешалась со взрывами гранат, наша «птичка» сразу повисла в воздухе, координируя нас и союзников, противник отступил, и Медведь вернулся к нам.

По траншеям мы собрали восемь одноразовых гранатометов, несколько коробок с боекомплектом на пулемет и пару десятков ручных гранат — закинули все это парням для пополнения боекомплекта.

Второй накат не заставил себя долго ждать, и шум боя звонким эхом раскатился по округе. Неприятель под интенсивным огнем со своей стороны вытаскивал раненых с поля боля. Мы не отвечали, решив, что не стоит вскрывать свои огневые точки. По рации пошла перекличка: в этот раз все целы, боекомплект пополнен и усилена бдительность.

До той норы мы так и не дошли и решили искать другое место немного позади. Обследуя траншеи, нашли небольших размеров совершенно пустую яму с парой накатов сверху, рассудили тут и заночевать. Сбросили рюкзаки и пошли изучать местность: нашли один коврик, табурет, несколько пакетиков чая и немного иностранной медицины.

Поужинав парой банок тушенки, принялись разбивать спальное место, решив, что с самого утра пойдем искать блиндаж в нужном нам районе. Мое дежурство было поздно ночью, я бы сказал, уже утром, и поэтому я со спокойной душой лег отдыхать: рюкзак положил под голову в качестве подушки и укрылся пончо.

Меня толкнули около трех ночи, я пересел ближе к радиостанции и входу, уперся спиной в стену, автомат положил на колени и внимательно вслушивался в темноту…

За целлофаном, который выполнял роль двери, были слышны только звуки дронов и раскаты разрывов где-то вдали… Я достал блокнот и карандаш, записал туда краткие заметки за день, чтобы потом воссоздать всё в деталях… Почему-то вспомнил танк противника с нарисованными на броне крестами, который каким-то образом мордой провалился в траншею, где так и остался, создавая неестественную преграду для обхода… Мыши с характерным хрустом что-то грызли, особо наглые залезали прямо на меня…

Я так и просидел до рассвета, в траншее мимо нас постоянно кто-то ходил в поисках своих людей или же свободного места… Я толкнул парней, мы согрели чай и неспешно начали собираться. Двадцать минут пути, и нас в условленном месте ждет проводник (один из немногих, кто знает про блиндаж, на который у нас большие планы). Подходя к нему, наш проводник с позывным Урал зачем-то достал гранату, видимо, решил проверить блиндаж взрывом. Мы его отговорили и начали проверку сами: обрезая углы, мы постепенно осмотрели пространство. «Чисто», — дал команду Медведь, и мы спустились вниз.

«Хорошо, что мы не дали кинуть сюда гранату», — почти одновременно сказали все, и действительно, блиндаж был очень хорош для своей местности: несколько накатов бревен и земляной вал, сколоченная из досок дверь, внутри — оборудованное спальное место, уютное, как гнездышко, для четырех человек, стены обшиты утеплителем, вдоль них прикручены полки из ящиков с замками, чтобы мыши не добрались до содержимого.

В одном из ящиков мы обнаружили стеклянную банку с тушенкой и такую же банку с зеленым горошком. Нас, несомненно, радовало, что есть крыша и спать придется не на земле… Мы вычистили мусор, оставшийся от предыдущих жильцов, сделали козырек над выходом и затянули тентом проход, создав препятствие, чтобы дроны-камикадзе не долетели до нашего входа. Осмотрели местность вокруг, поставили несколько мин, дабы незваные гости неожиданно не постучали в дверь. А неподалеку нашли ящик минометных мин, которые пока не знали, как использовать.

Наступил обед, мы разогрели пару каш из сухого пайка и чаи, коего оставался один пакетик. Его решили оставить на вечер, чтобы перед сном побаловать себя ароматным напитком с шоколадкой. День заканчивался без каких-либо происшествий; после вчерашней неудачной атаки противник не рисковал лезть снова; мелкий дождь, начавшийся в районе обеда, надежно прикрыл небо, и лишь дежурные прострелы с обеих сторон нарушали воцарившуюся тишину…

В небе то и дело пролетал светящийся огненный шаркассетный боеприпас, имеющийся у противника теперь в большом количестве, — срабатывал в воздухе и застилал площадь. Ночью он почти не опасен, поскольку виден за несколько километров и есть достаточно времени, чтобы спрятаться в норку. В принципе, так и завершался очередной день… Мы готовились к ужину, посты докладывали, что на участках всё спокойно, на нашем тоже было тихо, в тепловизор можно было разглядеть только мышей — другой живности в этих лесах уже давно нет.

Я спустился в блиндаж и отряхнул вещи от капель, парни сидели и курили, дым тонкой белой струйкой проносился мимо фонарика и устремлялся в щель над дверью. Я снял бронежилет и положил его на ящик, сел рядом, Медведь сказал, что хочет пельменей, желудок на его реплику ответил протяжным урчанием… Мы решили разогреть тушенку и попить чай: на край нар положили доску, которая выполняла роль стола, в металлическую миску вытряхнули содержимое банки и поставили на портативный разогреватель, представляющий из себя металлический лист с восьмью секциями, которые, в свою очередь, выгибаются в разные стороны и получается мини-горелка. Когда тушенка закипела, добавили зеленый горошек, с пылу с жару мы поставили на стол еду, ложки застучали по металлической поверхности, вместо хлеба использовали припасенную пачку крекера ТUС, а чуть позже — наслаждались чаем и думали, где бы найти его на завтра…

«Надеюсь, у парней в окопе с чаем дела не так плохи, как у нас», — сказал Береза и сделал глоток, потом он рассказывал, какой вкусный морковный пирог готовит его жена. Было бы светлее, можно было бы увидеть недоумение на моем лице, поскольку к таким блюдам я отношусь, скажем так, скептически. Мы допили чай, и парни завалились на лежанку, а я отдежурил несколько часов — пока глаза не начали смыкаться. Толкнул Медведя и занял его тепленькое место на нарах… Уснул я почти мгновенно.

Утро началось с монотонной работы Bradley, она косила деревья в посадке неподалеку, и разрывы эхом катились по степи… Позже к ней присоединился танк и два звонких разрыва встряхнули пламя свечи. Земля задрожала, и за обшивкой запищали мыши.

Меньше всего в жизни я мечтал и желал просыпаться под залп орудий, но судьба меня привела туда, куда привела, и я ни разу не сожалел о своем выборе. Меня никогда не манила на фронт финансовая составляющая, поскольку зачастую дело это очень затратное: чтобы комфортно выполнять задачи нужны немалые вложения. Я часто встречал парней с позицией «там всё дадут», и да, действительно дадут, только о каком-либо комфорте можно забыть сразу. Пока я в эти дни гулял по траншеям, таких людей встретил не меньше десятка, но это их решение, надеюсь, на полигонах они и правда занимались, а не бухали.

Пока над землей рвались снаряды, мы тихонько готовили завтрак: гречневую кашу смешали с мясом и овощами (отдельное спасибо вам, кто присылает готовые блюда в банках). Выбрав момент, я пошел осмотреть позиции, попутно нужно было подсказать саперам, где проверить тропинку, а где, наоборот, оставить подарков; зашел к Заре, сверили карту и обменялись обстановкой, посидели у него, вспомнили штурм Красного Лимана…

Пользуясь возможностью, я поинтересовался, есть ли у него чай. Чая не оказалось, и я побрел дальше… В блиндаже Урала парни разогревали обед, пожелал приятного аппетита и снова спросил про чай…

Сидевший рядом со входом мужчина примерно лет сорока пяти сказал, что сейчас посмотрит, и полез ковыряться в рюкзак; оттуда он достал два пакетика чая и столько же сахара. Я пожал ему руку в качестве благодарности и пошел на свой опорник.

Медведь сидел — дежурил, Береза отсыпался после ночи, я обрадовал парней, что есть небольшие запасы чая с сахаром, у них это вызвало неподдельную улыбку. По рации сообщили, что ночью нас должны поменять и дать время на отдых — это была вторая хорошая новость за день. Еще оставались запасы продуктов и воды на пару дней; обед мы решили совместить с ужином, ведь завтрак у нас выдался действительно плотным. А к чаю было припасено несколько протеиновых батончиков…

Постепенно наступили сумерки, противник, зная, что чаще всего передвижение идет в это время, усилил активность прострелов: пулеметная очередь скосила несколько веток, и они упали ко входу в блиндаж. Нас специально провоцировали на ответные действия, чтобы засечь наши огневые точки, но на такие провокации нас не возьмешь.

Мы ответили ему минометом: выход, свист пролетающей над нами мины и разрыв в районе пулеметчика охладили его пыл, и до утра он нас не беспокоил. Из-за распутицы и небольшого конфуза на дороге, смена задержалась на сутки. Поскольку днем передвигаться смертельно опасно, из запасов у нас осталась только пара бутылок воды, и мы решили поменяться с парнями на позициях: за бутылку воды выручили паштет, банку тушенки, полпачки сигарет и пакетик чая с сахаром. По нашим расчетам, этого хватало до ротации.

Ближе к ночи мы услышали по радиостанции нужную нам команду и начали собираться. Путь был недалеким, но прошедший дождь превратил тропинки в грязевую кашу, и мы медленно двигались в темноте. Порывистый ветер охранял нас с неба, грязь комьями обволакивала ботинки, поскользнувшись на камне, я упал в воронку от снаряда, полную грязи. Нога и руки почти по локоть были испачканы, грязь залилась в рукава и перчатки. Я вылез из ямы и пошел дальше, больше ничего серьезного не происходило.

Бар у Мутного 24/7

Примерно год назад, в такие же ароматные и теплые май скиедни, я из госпиталя вернулся на фронт. Много пар ней еще оставалось на лечении и в отпусках, нелепых за дач почти не было, и заметно прибавилось свободного времени…

Недалеко от нашей деревни, по грунтовой дороге, через цветущее маковое поле, вдоль оврага и узкого ручья, сто ял блокпост, на нем — несколько ребят. Проезжая, мы увидели знакомые лица и остановились. «Мутный!» — крикнул я, парень вздрогнул и, щуря глаза, посмотрел на меня. По еле нашей крайней встречи прошло около четырех лет, но он узнал меня…

«Приветствую, братишка», — ответил он и начал рассказывать парням вокруг, как еще в Сирии мы с ним на бэтээре колесили по белым арабским пустыням, там и познакомились…

Мы поговорили еще минут десять, вспоминая ребят и рассказывая, как у кого дела и где кто сейчас. Сошлись на том, что обязательно заедем, как будет посвободнее со временем. Он на карте обозначил точку с местом их размещения, мы запрыгнули в свою «буханку», хлопнули дверьми и поехали в сторону своего дома, оставляя столб пыли позади себя…

На базе я рассказал парням, что встретил Мутного, они встрепенулись и попросили, чтобы, когда поеду, обязательно взял их с собой: все хотели повидать своего боевого товарища в добром здравии.

Утром же, конечно, все наши планы пошли наперекосяк, и нужно было собираться на очередную задачу по поиску диверсантов в одном из сел, находящихся под нашим контролем…

Мелкие капли дождя били по стеклу, я забивал дополнительные магазины бронебойными патронами, проверил, лежит ли дождевик в верхнем клапане, гамаши решил надеть сразу.

До выхода оставалось еще полчаса, мы быстро зажгли газовую горелку и сделали кофе, я закинул РШГ за спину и вышел на улицу. Небольшой навес над крыльцом защищал от дождя, водитель готовил машину к выезду, парни, не торопясь, загружали в нее рюкзаки…

Командир вышел и сказал: «По машинам», — я большим глотком допил кофе и, оставив чашку на перилах, пошел в машину…

Задача прошла спокойно и без напряжения. Уже часов через восемь мы ехали полным составом обратно. На базе нас встречала истопленная банька в одном из брошенных домов, ребята приготовили то ли плов, то ли рис с овощами. Было не сильно понятно, но очень вкусно.

Обсудив дальнейший план, мы решили доехать до нашего друга на блокпост и уже через несколько минут делили места в «буханке», полчаса по проселочной дороге — и от бани остались только воспоминания, задняя дверь постоянно открывалась и засасывала в салон пыль… На блокпосте нам указали направление, где найти Мутного, объяснив примерно так: во двор зайдете и поймете…

На входе во двор на одной из построек было написано «Бар у Мутного 24/7».

Постояв у двери и посмеявшись названию, мы постучали и услышали: «Открыто». Леха медленно открыл дверь, отодвинул москитную сетку в сторону, и мы стали заходить внутрь…

Небольшое помещение с обшарпанными стенами в стиле Loft: вдоль стены стояли диван и кровать, в центре — небольшой стол с креслами вокруг, на потолке, от люстры к углам, — новогодняя мишура и что-то похожее на дискошар, над простыней на окнах — закреплена гирлянда. Мутный оценил наше недоумение, подумал и сказал: «К Новому году готовимся, чуть позже елку поставим, а пока садитесь, где найдете место».

На столе стали появляться еда и закуски, из горячего в меню бара был шашлык и шурпа, закусками назвали бутерброды из ржаного хлеба с армейским паштетом и ломтиком колбасы. По напиткам у ребят было скромнее: сок (зато в ассортименте) и несколько лимонадов с соседнего завода газировки.

Пока мы ели и общались, нашли много общих знакомых… Стоял обычный армейский гул, когда в дверном проеме появилась тень, и все притихли и перевели взгляд… В дверях стоял наш старый знакомый с гитарой в руках. Все резко оживились, пригласили гостя к столу, Мутный взял гитару в руки и боем воспроизвел несколько аккордов…

Мутный, конечно, хорошо играл на гитаре, только вот всего четыре песни, поэтому мы несколько раз послушали про разведчиков и их тяжелую работу, поочередно с одним из хитов Комиссара.

Незаметно для всех солнце устремилось к закату, и нужно было собираться в обратный путь. Мы продолжали разговор, парни сетовали, что их отправили сюда безо всякой подготовки и обеспечения.

Кто-то сейчас скажет, что нужно было в войсках готовиться, но я по себе знаю, что в бригаде связи стоять на блокпостах и удерживать опорники не учат. Перед отъездом договорились, что мы им закинем хоть магазинов на автомат…

Мутный играл завершающую песню на сегодняшний вечер, кто-то включил гирлянду, и бар наполнился ламповой атмосферой, как в старом добром квартирнике, кто-то наслаждался звуками гитары, кто-то о чем-то спорил. «Не хватает только кальяна», — промелькнула мысль в моей голове.

Мы вышли на улицу, дул легкий летний ветер, часть парней сидели в импровизированной беседке под яблоней, Мутный нас представил друг другу, мы обменялись парой фраз и пошли грузиться в свою «буханку»…

По пути, через пару дней, мы закинули парням магазинов, взятых в Лимане, а парни нам сообщили, что скоро их опорник снимают и они едут в другое место…

На пару дней

Конец марта; мы начали движение по маршруту, путь в пару сотен километров не располагал к сюрпризам, и поездка шла в веселом ритме. Я сидел, переключал музыку на магнитоле, парни сзади что-то обсуждали и пили энергетики, легкий снег таял на лобовом стекле, оставляя мелкие разводы.

Асфальт сменился проселочной дорогой, уходящей куда-то в кусты, ветхие дома с покосившимися заборами выглядели серо и уныло. По звукам стрельбы и разрывам мин стало понятно, что мы где-то рядом…

За поворотом — шлагбаум и пара парней с оружием, мы представились и сообщили, к кому прибыли. Получив подтверждение, нас пропустили на территорию.

Сосновый лес со множеством блиндажей выглядел забавно, нас проводили и предложили выбор из двух пустых блиндажей. Мокрый снег немного усиливался, застилая землю и моментально превращаясь в грязь. Один из блиндажей начал протекать, и мы переселились в соседний. Местные обитатели принесли нам печку, но ситуация лучше не стала.

Пара метров под землей и протекающая крыша, отсутствие электричества, кучи мусора от предыдущих жителей, деревянный настил с отверстиями и лужа на полу, — в общем, мы поняли, что блиндаж был не лучшим укрытием на пару дней…

Понимая, что в снегопад мы тут замерзнем, я отправился исследовать соседние блиндажи в поисках наиболее обжитых…

Продвигаясь по узкой тропинке, проходящей через заснеженные сосны, встретил парней, которые заготавливали дрова. В ходе непродолжительного диалога мы нашли общих знакомых, и я спросил про свободные места в блиндаже. Парни сказали, что как раз есть пара свободных мест, и предложили переехать к ним…

Меньше чем через десять минут я уже раскладывал вещи и снаряжение в теплом блиндаже с матрасами на сколоченных нарах. Сам блиндаж выглядел довольно большим: от двери вдоль стены сколочены нары в два этажа, в узком проходе сделаны полки для продуктов и вещей, ближе к потолку стоит телевизор, нары первого этажа заменяли столы, в углу — печка и вокруг — импровизированная вешалка с вколоченными в доску гвоздями.

К вечеру снега заметно прибавилось, и верхушки деревьев пригибались к земле под его тяжестью, какие-то ветки не выдерживали и обламывались.

А тем временем мы были заняты приготовлением ужина. Красный газовый баллон литров на пять и установленный на него казан занимали весь проход, поэтому приходилось лежать и наблюдать за приготовлением горохового супа…

Своевременно докидывая ингредиенты для супа в казан, парни рассказывали, как их сюда сослали для охраны лагеря и поддержания внутреннего порядка. Начальники сказали «на пару дней», и вот уже пошла третья неделя…

Дверь с улицы открылась, перед нами возникли двое мужчин в снаряжении, залепленном снегом, — патруль пришел с маршрута. Стоя с вытянутыми руками у печки и снимая промокшие бронежилеты, попросили согреть чайник.

Метель усиливалась, деревья начали ломаться от тяжести снега все чаще, вскоре из-за обрыва проводов пропало электричество. И без того тусклый блиндаж погрузился во тьму, следом пропала мобильная связь.

Бугор нарезал очищенный картофель ровными кубиками, тусклый свет от фонарика под потолком рассеивался по землянке, кто-то из парней включил негромко музыку и начал открывать банки с тушенкой, на поверхности загудели генераторы и, казалось, засвистел ветер.

Оказалось, это закипел чайник. Добрый был к нему ближе всех, и, поставив на полку несколько кружек, он наполнил их кипятком, в каждую положил по чайному пакетику и по две ложечки сахара. «Разбирайте», — сказал Добрый и принялся передавать всем чай.

Бугор половником перемешивал блюдо в казане и как будто сам себе сказал: «Наваристый получился бульон».

Хлебнув супа, Бугор о чем-то задумался, на лице появилась улыбка, и он объявил, что суп готов и можно начинать трапезу…

На нарах началось движение, парни собирались ближе к казану, но всех ждало небольшое разочарование: вся кухонная утварь, за исключением пары тарелок, была на поверхности на импровизированном столе между деревьев…

Осознав это и то, что на улице в самом разгуле метель, никто не хотел выходить из блиндажа. Отсутствие желания копаться по темноте в снегу сформировало очередь за тарелками, кто-то достал из рюкзака пару пластиковых контейнеров, загнутый матрас освободил место и превратил нары в стол. Постелив картонку, начали нарезать лук и хлеб, появились майонез и горчица, нам, как гостям, предложили одними из первых сесть за стол, и уже к нам присоединилась часть ребят. Начались разговоры, разного рода истории радовали слух, а суп радовал желудок…

В тот момент, когда ужин был в самом разгаре, начало мерцать освещение и вскоре пропало полностью. В надежде, что через пару минут его включат, никто не стал предпринимать никаких действий. Под тусклый свет фонариков мы продолжили есть. Забегу вперед, сказав, что наши надежды не только не оправдались, но вскоре и мобильная связь пропала…

Мы уже ложились отдыхать, когда на блиндаж упало сломанное дерево, от удара стена и потолок немного осыпались, но на это никто сильно не обратил внимания…

Завывавшая метель и треск падающих под тяжестью снега деревьев продолжались, и крепко уснуть получилось лишь к утру, скачанная на телефон судоку разнообразила остаток вечера и ночь.

Утро началось с раскапывания прохода и протаптывания тропинок в снегу, чуть позже лопатой раскидали снег и освободили небольшую площадку, чтобы она подсохла. Пока мы пили чай, температура повысилась, вышло солнце и снег начал стремительно таять, тонким ручейком по ступенькам стекая в блиндаж.

Я взглянул на часы: до продолжения движения было меньше часа — и пошел собирать рюкзак и проверять снаряжение. Решил все вынести на площадку снаружи, чтобы не толкаться в потемках.

Солнце уже вступило в свои права и достаточно пригревало, свет, отражаясь от снега, слепил глаза. Я сидел на доске и поправлял лямки бронежилета, парни рядом докидывали что-то в рюкзаки. Когда все были готовы, выдвинулись к месту сбора и погрузки, машина, как обычно, задерживалась, мы достали приготовленный термос с чаем и принялись ждать…

Стоя с ребятами полукругом и передавая кружку, чего только не услышишь, у каждого со своего участка фронта есть пара прибауток из разряда «все слышали, но никто не видел», но это уже другая история…

Рождество

В одно чудесное морозное утро мы закончили работать и пошли на точку эвакуации. Луна светит высоко в небе, на рассвет еще нет и намека, и мы своей малой группой пробираемся через поселок. Под ногами предательски хрустит и ломается лед, петухи кричат во дворах…

По пути мы соединились с другой группой и уже пошли вместе на точку. Путь проходил через поселок и лесополосу, где размещались другие подразделения — в основном из мобилизованных парней…

Я вел свою группу и размышлял, и надеялся, что не найдется какой-то Кузьмич, который решит выстрелить на шум в темноте… Всё обошлось, и вот мы на месте начинаем погрузку…

Но, как вы поняли, не могло пройти все идеально, ведь рассказ только начался…

Техника оказалась неисправна, и уехать мы не смогли. Ситуация осложнялась тем, что с рассветом этот участок станет местом танковых дуэлей и оставаться на нем нельзя, да и сама техника привлекает внимание…

Две малые группы с неисправной техникой, расстояние более 100 километров до своей базы и отсутствие связи по известной всем причине ставило нас в немного затруднительное положение.

Времени на решение было мало, и я предпочел идти со своими пешком по району эвакуации, чтобы выйти на связь и организовать эвакуацию оставшегося подразделения…

Перепаханное танками и другой техникой поле подсолнухов после мороза превратилось в участок, по которому сложно было пройти даже пешком…

Талая вода с полей образовала стихийные катки между подсолнухами, колея от колес глубиной, наверное, метр разделяла лед и лесопосадку…

Деревья под тяжестью инея и льда склонились над нами, на рассвете перекрашиваясь в ярко-розовый цвет…

Мы шли по маршруту, радиостанция молчала, и сигнала сотовой связи тоже не было. Увидевшему нас человеку в лесополосе я помахал рукой, он же суетливо побежал к танку и запустил его. Мы немного напряглись, парни начали шутить, что нам еще забега от танка сейчас не хватало…

На одной из позиций мы заметили тарелку спутниковой связи — рядом с землянкой ходил парень, он очень удивился, увидев нас в столь раннее время на своих позициях. Мы подошли и обратились к парням с просьбой поделиться вайфаем, но при запуске электрогенератора оборвался стартер, и мы без результатов пошли дальше.

Солнце уже начало пригревать землю, и в небо поднимались клубы тумана. В дальней лесополосе мы услышали пение птиц — редкое явление в этой местности…

Я прислушался и остановился, поднял взгляд на летящего коршуна, глубоко вздохнул, и мы пошли дальше…

Поле подсолнухов сменяло кукурузные поля. Две накатанные колеи указывали направление, куда нам нужно двигаться дальше. Линия фронта была достаточно далеко, что позволяло включить мобильный телефон… Радиостанция выдавала только помехи — видимо, противник подтянул к участку РЭБ, сотовой связи тоже не было… Мы шли и большую часть времени шутили, что домой хоть пешком. Граничащий с трассой участок выглядел уж очень печально: глубокие траншеи, глыбы льда и замерзшей грязи смешивались с поваленными разрывом деревьями… За ними начались старые постройки, наследие колхоза, который, как и большинство, с началом специальной операции был разграблен и уничтожен местными жителями…

По свежевыпавшему снегу между зданий шла тонкая тропинка, которая заканчивалась у ржавой металлической двери, мы постучали и зашли…

В полумраке помещения сидел парень в форме — как оказалось, полевой медик подразделения. Все уехали на пересменку, а он остался… Он предложил нам чай и прочие гостинцы, мы хлебнули воды и перевели дух. Транспорта у него не оказалось, и дальше путь предстоял пешком… Ехавший навстречу МТЛБ при попытке развернуться, чтобы докинуть нас до трассы, потерял гусеницу и остался стоять на месте…

До трассы нам оставалось несколько километров… Мы посмеялись над сложившейся ситуацией и пошли дальше…

Не дойдя ста метров до дороги, мы увидели, как мимо проехал УАЗ «буханка» — снова посмеялись, что не успели…

Вдоль дороги тянулись траншеи окопов, между деревьев свисали провода связи… В лесопосадке ребята постоянно чем-то занимаются: кто-то оборудует землянку, кто-то заготавливает дрова… До идущих нас никому нет дела — редко кинутые на нас взгляды не беспокоят…

Ситуацию изменил мужчина на вид лет пятидесяти, проезжающий на пикапе…

Он со скрипом шин остановился и предложил помощь, а именно довезти нас до ближайшего населенного пункта. Мы начали грузиться в машину — я в качестве шутки предложил кому-то ехать в кузове, но шутку никто не оценил…

Там, как выяснилось, на центральной площади у магазина часто собираются военные из разных мест…

У церкви было много народу, мы потеряли счет дням и не сразу вспомнили про Рождество…

Площадь с магазином представляла собой парковку с несколькими ларьками и кирпичным продуктовым магазином. Местные продавали горячие пирожки с чаем…

Среди множества военных мы нашли знакомых, которые согласились довезти нас до следующего по нашему пути пункта размещения войск…

Мы поехали в психдиспансер…

Двери КУНГа распахнулись, и мы увидели плотную застройку административных зданий.

Автомобиль, доставивший нас, сразу развернулся и поехал по своим делам…

Мы пошли искать ребят, проживающих в данной локации. Еще в начале лета этому комплексу сильно досталось от ствольной и реактивной артиллерии противника: где-то поваленные стены или же просто дыры в бетонных конструкциях…

Внешне это выглядело так, как будто все покинули это место, но мы хорошо знали, где искать, — обойдя пару зданий, мы почувствовали запах дыма, парни разжигали мангал. Увидев нас, предложили пройти к ним в дом…

Нужно ли говорить, что это совсем незнакомое нам подразделение и люди…

До нашей машины было еще около часа, и мы не видели смысла отказываться…

Открыли дверь, перед лицом возникла импровизированная штора из одеяла, прибитая гвоздями к верхней части дверного проема. Импровизированный стол из ящиков в углу и работающий телевизор напротив придавали какой-то колорит этому месту. Парни, увидев нас, оживились, предложили обед и чай, задавали типичные вопросы: кто мы и откуда, какие новости и прочее…

Передо мной возникла кружка с чаем. «Только вот сахара нет», — посетовали парни и протянули тарелку с конфетами. Парни нарезали колбасу и делали себе бутерброды, ломая батон…

На улице у мангала была своя атмосфера…

У импровизированного мангала суетилось несколько парней: кто-то мелко рубил дрова — здесь тоже есть маленькие нюансы, дрова нужно очистить от коры, чтоб было меньше дыма. Кто-то из кирпичей выкладывал короб для углей и ногами распинывал свежий снег. Я наблюдал со стороны, потом предложил свою помощь, меня попросили разложить мясо на решетках… Я протер руки снегом, парни полили из бутылки на руки, и я приступил… Первые сильные заморозки инеем нарисовали на окнах и фасадах зданий замысловатые фигуры, деревья покрылись мелкой наледью и снегом, который при малейшем потоке ветра ссыпался на все остальное, кто-то специально бил по стволу дерева стряхивая на нас снег… Разговоры у разведенного огня сопровождались звонким треском деревьев, внезапно появился термос с чаем, который по вкусу напоминал саган-дайля… На подошедшие угли мы закинули решетку, и через пару минут в воздух поднялся аромат жареного мяса… Мороз, костер, чай и приготовленное на углях мясо, в эту картину не вписывался только надетый бронежилет и упертый в березу автомат.

Ночной бой

Обычный вечер, я отдыхал после дежурства — проснулся от шума на наблюдательном посту, через несколько секунд в комнату влетел Позывной с фразой «хохлы на нас идут», парни экипировались, я по связи выходил на соседние подразделения…

Не одни мы заметили эту группу противника — сразу из-за поселка по ним начал работать миномет, разбивая их на более мелкие группы…

Собравшись у Князя тремя группами, оценили шансы и обстановку…

Над головой засвистела мина, и разрыв пришелся в районе противника, по рации протрещала корректура, затем еще несколько мин, мы в тепловизор наблюдали, как противник разбегается в разные стороны…

Ночной бой очень скоротечен, особенно когда под тенью луны на тебя открыта охота…

Леший занял позицию с пулеметом чуть правее всех, кто-то накручивал приборы малошумной стрельбы, мы замерли в ожидании выхода противника на нас…

Темноту разорвал вальс трассеров, тонкой светящейся линией они делили ночь на до и после. Капкан схлопнулся свинцовыми клыками — уходящий из-под нашего огня, противник натыкался на мины. Время остановилось, прошедший десяток минут показался часом, вскоре смолк и миномет. Мы покурили и решили расходиться по своим местам…

Ночью еще несколько часов из камышей доносились стоны и крики…

Тяжело в учении

Примерно месяц назад, а может, и больше, мы начали разговор о том, что неплохо бы заиметь в подразделении 120-мм миномет. Его использование предполагает наличие определенных навыков работы, поэтому параллельно мы начали искать способы, как нам эти навыки получить.

Обращения к командованию эффекта не дали, и мы решили разобраться своими силами и связями…

Помощь пришла, как обычно, от «группировки D» — простой гражданский человек из Москвы нашел место и людей, которые могли нас просто обучить на своей базе

и предоставить нам полигон. Мы согласовали время и место, нам прислали запрос, чтобы мы отправили людей на учебу. Командование подписало заявку, и мы поехали учиться…

Обучал нас парень, который пришел добровольцем в 2014 году и по сей день находится в строю. С радостью решил помочь нам освоить артиллерийскую науку, пока находится на лечении в госпитале. И вот мы вооружились блокнотами и ручками и поехали к нему…

Он давал нам информацию просто и без лишней воды, мы писали, впитывали, задавали много разных вопросов, через несколько часов в голове были одни цифры и углы, но было и понимание, что и откуда берется… Вводный курс был окончен, и мы поехали к месту нашего размещения…

Вечером, после ужина, мы еще раз сели группой и решали задачи, спорили о каких-то моментах, уточняя вещи, которые нужно заново спросить у нашего учителя…

Впереди нас ожидало еще несколько интересных и увлекательных дней, с переходом от теории к практике и закреплению полученных навыков.

Второй день обучения не внес каких-то внезапных планов и действий: утром мы проснулись, глотнули кофе и поехали к Тайфуну в госпиталь, подготовили ряд вопросов, которые предстояло снова разобрать…

Тайфун — высокий парень крепкого телосложения, давал нам неизвестную для нас науку, умудряясь некоторые аспекты подкреплять шутками и историями из жизни и опыта ведения боевых действий. Учебное место мы оборудовали в холле коридора, медперсонал выделил нам стол и несколько стульев, мы их расположили, чтобы не мешать никому, и заняли места…

Наш учитель старательно выводил на бумаге цифры и формулы рукой, которая была зафиксирована в бандаж при переломе, мы делали заметки в своих блокнотах…

Наряду с цифрами, поправками, углами и принципом работы буссоли мы получали информацию о маскировке, выборе позиции и ее оборудовании, организации быта и отдыха, принципе мобильности и боеспособности минометного расчета.

В общем, то, что люди накапливали несколько лет, нам предстояло освоить за несколько дней. Часы обучения, разговоров, перекур и еще несколько часов, время прошло быстро и очень плодотворно…

Мы попрощались и поехали к себе, по пути заехали поесть, совместив обед и ужин…

После двух дней изучения теории и осознания, откуда и какие цифры берутся, предстояло не только потрогать буссоль и миномет, но и научиться привязывать их к местности и друг к другу.

Тайфун договорился в госпитале, чтобы его отпустили на несколько часов с нами на полигон…

Занятие у нас по плану было холостое (без стрельбы), мы выбрали неприметный двор какого-то промышленного объекта, установили миномет, буссоль и раскрыли свои записи, чтобы, опираясь на них, применить навыки на практике… Тайфун выглядел как кадровый военный: черные берцы с заправленными в них штанами цвета «пиксель» и бушлатом такой же расцветки. Правая рука была в бандаже под бушлатом, поэтому ему приходилось справляться одной рукой. Он умело давал инструкции и советы, сказав такую фразу: «Вы хорошиеученики, и вас не нужно гонять, потому что вы сами по своей инициативе напросились ко мне», — и ведь он был прав… Мы таскали буссоль и миномет из стороны в сторону, намечали ориентиры, считали задачи и вносили поправки. В таком темпе мы провели несколько часов. Погода начала портиться: небо затянуло, ветер усилил порывы и в скором времени начался мелкий дождь, который перерос в ливень…

Мы начали сворачивать наше оборудование, упаковали миномет, сложили буссоль в контейнер, закинули все в багажник машины и поехали к себе…

На следующий день мы снова поехали вхолостую вертеть минометы, только к своему маленькому мы раздобыли 120-мм и уже выставляли два миномета. Тайфун с нами поехать не смог, и поэтому мы опирались на свой опыт и блокноты, всё получалось довольно неплохо. Была достаточно теплая погода, и это непременно радовало, ведь завтра нам нужно было ехать на полигон и уже на практике применять навыки…

За ночь температура упала почти до нуля, дул ветер, и шел дождь, но нас это не остановило. Мы встали пораньше, приготовили мины, дождались назначенного инструктора, загрузили все в «Ларгус» и поехали на полигон. Дорога заняла у нас около часа, погода по-прежнему не радовала…

Приехали, пока дожидались пропуска на полигон, парни гладили пса Яну, а мы пили чай у парней в вагончике…

Нам показали место и направление стрельбы, мы разгрузились и начали выставлять миномет. Определив цель и посчитав задачу, дали первую мину, которая ушла правее метров на двести.

Провели работу над ошибками и продолжили — следующие мины пришли или ровно в цель, или же в радиусе 50 метров. Результат нас устраивал, и мы начали таскать миномет в разные места и совершенствовать навыки…

Холодная погода мешала только тем, что зябли руки и терялась мелкая моторика. Термос с чаем, хорошее настроение и полсотни мин грели душу сильнее, чем печка-буржуйка…

Закончился дождь, и мы уже смогли корректировать огонь миномета своей «птичкой» — точность и плотность огня по назначенной цели выросла в разы, мины уходили в цель одна за одной…

Экзамен был сдан.

Z и V

Зашел командир, сказал, что через полчаса нужно уже вы езжать, задача на несколько часов: проверить маршрут и узнать, насколько глубоко прошел противник по нашей линии обороны…

Пошли составом, по количеству — чуть больше половины группы, с собой взяли всех своих мобилизованных пар ней, это был их первый боевой выход в период СВО… Ре шили с собой не брать рюкзаки…

Надел разгрузочный пояс, сверху бронежилет, про верил магазины на оружие, осмотрел гранаты… Пару раз нажал на кнопку прибора ночного видения, убедился, что не сели батарейки, та же манипуляция с тепловизором… Заглянул в аптечку, поправил шприц-тюбики с не-фопаном, часть дал ребятам, проверил карабин на груди, чтобы был исправен…

В подсумок сброса закинул перчатки и фонарик, с рюкзака часть патронов переложил в маленький рюкзак на спине (минимап), туда же — пауэрбанк и провод…

Поправил на голове шлем и попрыгал, чтобы убедиться, что ничего не брякает… Быстро собрались и поехали на маршрут, доехали до блокпоста, вышли, сверили часы и карту, проверили связь и оружие…

На блокпосте нам сказали, что по дороге наших не осталось и что противник в ходе наступления занял ближайшие деревни…

Лязг затвора, патрон в патронник, и мы пошли по маршруту…

Медленно продвигаясь от блокпоста в сторону населенного пункта вдоль дороги, мы осматривали лесопосадки…

По вводным, которые были у нас, дорога была под контролем противника и наших войск тут не осталось…

Через пару километров начинаются окопы и траншеи, в которых, на удивление, сидят наши парни из морского флота… Постоянный свист мин и вражеский танк вынуждают непрерывно прижиматься к земле… Кто-то из ребят несет дежурство за установкой ПТРК, кто-то наблюдает в бинокль и трубу разведчика… На противоположной стороне дороги ребята и вовсе разожгли костер и греют чайник…

Они тут уже не первый день и знают, куда и как бьет противник… Особо порадовал парень в нательном белье, резиновых сапогах, с пачкой влажных салфеток и саперной лопаткой в руках — он отправлялся по всем известному делу…

Пока мы общались с ребятами, командир с частью парней проверили мост, который располагался в километре ниже дороги… Ребята нам поведали информацию, что после наступления дальше по дороге никого не осталось и они единственная оборона на этой дороге… Угостив их сигаретой, мы пошли дальше к мосту, который, собственно, простреливался с танка противником… Перебежав его двойками и поднявшись в гору, мы оказались в разбитой деревне, проломы в стенах, нет окон…

И вот картина маслом: в каждом дворе стоит военная техника и ходят наши ребята, кто-то перебирает боеприпасы, кто-то с бутылками идет за водой, по разговорам та же история: «Мы крайняя линия, дальше враг». Аккуратно осматривали деревню, наш путь лежал через нее, еще 6 километров вперед…

Три минуты отдых, и мы пошли дальше…

Пройдя поселок, мы медленно двинулись в неизвестность…

Вдоль дороги ребята копали окопы, землянки, расчеты тяжелого вооружения устанавливали АГСы и «Корд» на позиции…

Мы понимали, что наступление у противника провалилось, и ребята снова укрепляли свои позиции, ожидая следующего маневра…

Под ногами хлюпала грязь, проезжающая мимо техника добавляла брызг на снаряжение.

В какой-то момент из-за облаков вышло солнце, озаряя лучами горизонт, в небе появилась радуга, и все вокруг будто замерло… Смолкли артиллерийские орудия, танки перестали двигаться, и вся долина наполнилась тишиной, секунды показались минутами, и вот танк противника начал снова работать по лесополосе, в полукилометре от нас.

Благодаря густой растительности мы оставались незамеченными.

Пройдя дальше, наблюдали, как экипаж БМП-2 стоял на дороге, а их коробочка увязла в грязи на поле: самим им оттуда не выбраться, нужно что-то тяжелее, вот и сидят ждут… Дальше мы стали замечать еще большее количество нашей техники, замаскированной вдоль дороги в лесопосадках, мы ускорили шаг, хотелось бы вернуться до темноты…

Когда уже подходили к указанной точке, стало совсем ясно, что ребята тут стабилизировали ситуацию, на дорогах стояли легковые машины с пометкой «2» и «V»… Из леса ветром надувало запах готовой пищи, доносились голоса, я пошел к ребятам узнать обстановку.

Дорога была накатана по полю, грязь комками тут же облепила обувь, вначале меня встретили ребята, которые на костре в котелке кипятили чай. Я спросил, где у них начальство, они мне указали на другой край посадки и спросили, есть ли сигареты, я отдал им припасенную для таких случаев пачку, немного грязные, но довольные парни оживились, пачка пошла из рук в руки и воздух наполнился дымом сигарет, в такие моменты очень им доставляет удовольствие выкурить целую сигарету с чаем, я дошел до края посадки… На пне с биноклем в руках сидел мужчина, на вид лет сорок… Я протянул руку, поздоровались, пообщались, он рассказал, что тут уже больше месяца на участке, что противник зашел на край поселка, но под огневым воздействием отошел на исходный рубеж… Сверили позывные, частоты радиостанций, попрощались, обещая еще увидеться, и я отправился в обратный путь.

Подвальная жизнь

Приехали примерно к шести утра на наблюдательный пост, ребята ввели нас в обстановку на направлении, рассказав о нюансах, о знакомствах с ребятами, кто выстраивает оборону на этом рубеже, о налаженном быте: где найти воду, откуда электричество и как в случае чего перезапустить генератор, они уехали…

Нас ждут четыре дня подвальной жизни в наблюдении за передвижениями ВСУк, наше дело маленькое — обнаружить перемещение или движение и навести огневые средства: артиллерию с минометами или же дать указание танкам и расчету ПТУР…

Поехали малой группой, захватив с собой несколько мобилизованных к нам ребят, чтобы они с первых дней вникали в обстановку и учились работать в коллективе, а где ты лучше всего вольешься в коллектив, если не на боевых задачах…

С собой минимум вещей: запас продуктов на срок пребывания здесь и вооружение, обследуя периметр и поставив растяжки с гранатами на пути вероятного подхода диверсионных групп, спустились в свой подвал, где уже были развернуты средства наблюдения, начали готовить завтрак. На газовую горелку поставили наполненную водой кружку, рядом начали разогревать сухой паек, заварили чай — и завтрак готов… Перекусили и стали пить чай, передавая согревающую кружку из рук в руки, начали разговор…

Ребята рассказывали, чем занимались до мобилизации: у кого-то свой маленький и доходный бизнес дома, жена и дети, кто-то работает на вахте и месяцами отсутствует дома, те, у кого в гору пошел бизнес, рассказывали, как лучше и с чего начать, делились опытом жизни на гражданке, мы, в свою очередь, делились опытом реальности, которая их застала врасплох…

Наблюдая за противником, мы обучали ребят работать с картой, они немного удивились, увидев, вместо привычной им карты, карту на дисплее телефона…

Они впитывали информацию, слушали нас и задавали вопросы, разобравшись с принципами наблюдения, стали пробовать привязывать позиции врага с местности к карте…

Обнаружив автомобиль, нанесли его на карту, мы, чуть подправив координаты, передали их артиллерии, реактивщики отработали быстро и точно: отправили туда «полпакета града» — и уже из лесополосы идут клубы черного дыма. Поздравив ребят с их первой целью, мы продолжили наблюдать и общаться, день пролетел быстро и без особых происшествий, противник несколько раз хаотично кинул несколько снарядов по нашим соседям, не нанеся вреда…

Наступала ночь…

Ночь прошла довольно спокойно, мы распределили ночь по времени, перекусили, чтобы организм имел энергию вырабатывать тепло, глотнули чаю и начали готовиться ко сну. Я дежурил первый, ребята уснули, я разглядывал местность через приборы… С началом темноты начался мелкий, как морось, дождь и всю мою смену только усиливался, сведя наблюдение за позициями противника почти к нулю… Оставалось только сидеть и слушать окружающие звуки: тут заорал почему-то еще не спящий петух, в темноте кто-то прошуршал по опавшей листве, посмотрев в прибор ночного видения, увидел три пары святящихся глаз: коты вышли на охоту.

«И не сидится-то им в тепле в такую погоду», — подумал я, вдалеке загудели танки — поехали желать доброй ночи противнику, туда же отправились несколько снарядов РСЗО; я сидел, пил чай и слушал дождь, прибор рябил из-за капель, и надежды на него не было…

Время дежурства подходило к концу, я в подвале зажег газовую плиту, чтобы она прогревала воздух, разбудил смену, ввел в обстановку и пошел отдыхать…

Залп «Града» прервал сон, взглянул на часы, было около шести утра, в землянке горел свет, лампа мерцала, капли дождя беспорядочно били по натянутому целлофану, я вытянулся, разминая отекшее от деревянного настила тело…

Парни спали за исключением смены, наблюдавшей за обстановкой, я попросил поставить греться чай, взял зубную щетку и пошел к колодцу умываться. Старый колодец, который обычно используют в деревнях для полива огорода, был немного ветхим, на бревне была намотана проржавевшая цепь с помятым оцинкованным ведром… На улице начинало светать, по степи тянулась дымка тумана, маленькими сгустками, пронизывающий ветер в сочетании с дождем навевал мысли о предстоящем дне и о том, что дождь закончится не скоро…

Так оно и получилось: большую часть времени мы сидели под землей, выходя на поверхность только по нужде…

Ближе к полудню в гости зашел командир подразделения, размещавшегося недалеко от нас, мы обменялись ночными наблюдениями, скорректировали метки на карте, угостили его чаем с плиткой сливочного ириса, по вкусу напоминающего конфеты «Коровка», так и просидели, общаясь, около часа, после чего гость убыл в расположение к своим ребятам…

Мы приготовили обед, перекусили, и каждый начал заниматься своими делами, кто-то наблюдал за обстановкой, выходя на поверхность покурить, кто-то чистил оружие, кто-то лежал на нарах, закутавшись в спальник, непрекращающийся дождь не давал наблюдать за противником, но были и плюсы: в небе не летали БПЛА противника и молчала артиллерия. Они предпочитают не бить вслепую, берегут снаряды, наша же артиллерия и танки изредка били по ранее обозначенным целям.

День шел своим чередом, не внося никаких корректив в наши дела, мы наблюдали за периметром, собирались за кружкой чая с припасенной для такой погоды баночкой гречишного меда, в землянке висел сладкий аромат, исходящий от банки…

Вечером кто-то из ребят включил скачанный на телефон фильм, мы погрузились в просмотр, незаметно наступила ночь, ребята легли отдыхать, а я остался наблюдать за периметром…

Очередное утро началось с артиллерийской дуэли, за ночь погода стабилизировалась, дожди и туманы сменились солнечным и чистым небом…

Когда я проснулся, ребята уже приготовили завтрак, обрывистые переговоры по радиостанции давали понимание, что что-то произошло, позже, когда зайдут ребята в гости, мы выясним, что ночью диверсионная группа обстреляла дальний блокпост и пару ребят ранило в руку и ногу…

Чистое небо позволяло беспрепятственно запускать квадрокоптеры в небо и корректировать огонь артиллерии и минометов, чем активно пользовались обе стороны фронта. Мы в приборы наблюдали разрывы от минометов примерно в километре от нас, противник заметил спрятанную в кустах технику и, корректируя огонь, старался ее уничтожить, наша же артиллерия вела контрбатарейный огонь по позициям врага, мина врага прилетела в населенный пункт, начался пожар, который сопровождался звонким взрывом шифера и клубами черного дыма, который ветром обволакивал всю степь…

Взаимные обстрелы продолжались несколько часов, потом резко стихло… Небольшой промежуток тишины был непривычен и очень обманчив, на позициях врага передвигалась техника, мы передавали координаты нашей артиллерии, которая, в свою очередь, в силу своей медлительности, уже била по пустому месту…,

Третий день под землей не вызывал какую-то тоску, наоборот, ребята шутили, рассказывали истории и случаи из жизни, спорили о машинах и что раньше армия была лучше, мы улыбались и слушали рассказы…

Незаметно наступила ночь, луны не было, в чистом небе светили звезды; распределив время на ночь, я пошел отдыхать, нас ждал очередной «день сурка»…

Проснулся оттого, что кто-то из ребят толкнул меня по ноге, выждав момент, когда я пришел в сознание, начался разговор, ребята сказали, что пошли на точку эвакуации встречать нашу смену.

Я задрал руку и взглянул на часы — начало пятого — поднялся с нар, занял место на посту и поставил чайник…

Выйдя на поверхность, чтобы умыться, обратил внимание, что на улице было очень темно, луны и звезд не было…

У колодца включив фонарик, увидел в ведре покрытую льдом воду, морозы участились, и у этого момента были положительные и отрицательные стороны… Плюс, что противник мерзнет; минус, что мерзнем мы…

Вернувшись в землянку, налил чай, теперь нас не спало двое…

Не знаю, сколько прошло времени, начался рассвет, ребята пришли с точки эвакуации одни, а это значило, что смена не приехала и мы автоматически продлились ещё на несколько дней, не скажу, что нас радовала эта ситуация но деваться-то особо было некуда. Обсудив ситуацию, пришли к выводу, что мы еще спокойно можем несколько дней тут сидеть, продуктов и воды хватает, настроение у всех хорошее, да и мобилизованные ребята держатся нормально…

Прошел час. Мы сидели и смотрели в приборы и увидели вспышку, хлопок, кто-то снял нашу растяжку в слепой зоне, три секунды — взрыв, еще несколько секунд, и мы уже идем осматривать местность… Пулеметчик прикрывает тыл, один человек по-прежнему на приборах…

Причиной утреннего маскарада стал кот, который залез в низко натянутую леску, ему повезло — он остался цел…

Собравшись у входа втроем, мы услышали характерный «чи-чи» — по тропинке, тянувшейся через кусты, выходили ребята, приехавшие нас менять…

Мы собрали вещи, ввели ребят в курс дела и поехали на отдых…

Война и мир

Меньше десяти часов поездки на машине переносят тебя в совершенно другой мир… Мир, который за год хоть и изменился, но как-то не полностью, что ли… В десятке километров от бывшей административной границы ЛНР с Россией таксисты уже очень сильно завышают цены на поездки — оно и неудивительно, ведь самолеты не летают, а с окончанием курортного сезона РЖД отменила большинство поездов с этих направлений…

Попал во время, когда в школе окончились занятия, ученики гурьбой выходили из школы, и стоял звонкий смех детских голосов.

В такие моменты на душе становится как-то тепло и радостно, приходит понимание того, что всё не зря и что у них есть детство.

Детство, которое не проходит под шум снарядов и звуки обстрела, детство без беготни в подвал и пищи, приготовленной там же на костре, детство с возможностью гулять там, где хочется…

В зоне СВО мы всегда старались подкармливать местных ребятишек или же целые семьи. Кому-то помогали с эвакуацией, кто-то отказывался с фразами: «А хозяйство я на кого оставлю?» или «Да кому я там нужен»…

Немного позавидовал проезжающим мимо людям в автобусе — вспомнил, как еще год назад сам спокойно ходил на работу, а вечерами собирались компанией за кальяном или же настольными играми… Как я сам был далек от происходящего на западе страны. Теперь всё иначе, теперь всё по-настоящему…

Через пару часов нас забрал водитель, и мы поехали по федеральной трассе в сторону Москвы. Было так тихо, что становилось как-то неуютно.

Радовало, что можно просто ехать и расслабиться, не осматриваясь по сторонам. Мимо мелькали указатели деревень, откуда-то по снегу шла корова, и даже то, что уже не сезон пастбища, ее хозяев не смущало…

Вез нас мужчина на вид лет пятидесяти. Сначала он робко осматривал нас взглядом, а позже с ним завязалась беседа, на которую легко идет любой бестактный таксист.

Он задавал ненавязчивые вопросы, как будто чувствуя грань дозволенного, чаще, конечно, мы слушали его монолог с мнением о жителях страны 404. Позже мы выяснили, что он был из Шебекино, и ситуация невольно заставила его мигрировать подальше от приграничного поселка. Время в дороге шло быстро, истории от водителя становились все позитивнее. Он закончил говорить, посмотрел в зеркало заднего вида на парней и спросил: «А когда я смогу домой вернуться?» К сожалению, ответа на этот вопрос у нас не было, кто-то из парней бросил коротко «вовремя», и водитель надолго замолчал…

В голову полезли мысли типа «а ведь кому-то некуда будет возвращаться», и, кажется, я загрустил вместе с водителем…

Поездка с таксистом подходила к концу. Москва встречала нас огнями фонарей, молодежью, выходящей из баров рано утром, и ледяным дождем…

Водитель уже устал, парни спали на заднем сиденье, я сидел и смотрел по сторонам. Было довольно непривычно, и окутывало какое-то непонятное чувство…

Взгляд постоянно отвлекался на банеры с героями СВО, с моей последней поездки их стало в разы больше…

Чувство тревожности всё больше и больше уступало чувству эйфории, чувству, когда не нужно прислушиваться к громким хлопкам и гадать, из чего прилетело в этот раз…

Увидев парня в форме, выходящего из заведения, таксист оживился и снова начал рассказывать истории из жизни. Я слабо улавливал нить разговора — был в своих мыслях…

Немного приоткрыл окно — свежий воздух задул в салон, на лицо упали капли дождя, и я улыбнулся. Навигатор показывал пару километров до нашего места назначения, и я начал будить парней.

Плата за флаг

Большой дом с огромной гостиной, я, сидя у камина в кресле с бокалом виски и держа в руке ручку, что-то пишу в блокнот. В доме моя жена с детьми, постоянные желанные гости, с террасы тянет ароматом кальяна, на мангале друзья жарят мясо…

Наверно, так себе всё и представляют большинство из тех, кто читает мой дневник. Но реальность выглядит иначе: тусклый свет бросает тени оружия на стену, по центру комнаты обогревает помещение дизельная печка, от которой тонкой струйкой в воздух тянется еле видимая нить гари, взгляд направлен на дисплей тепловизора, а под рукой несколько радиостанций для связи с несколькими подразделениями вокруг. В углу на столе стоит немного закопченный алюминиевый чайник, тишину постоянно нарушают то треск рации, то работа артиллерии, то шум электрогенератора.

Два дня назад был год, как я сел в поезд и поехал к западным границам своей Родины, чуть позже оказался в зоне проведения СВО. Если в тот момент и были какие-то сомнения, то они были не по поводу участия в боевых действиях, а в том, что сказать дома своим родным. Как и многие, я предпочел одно слово, которое всегда помогало военным оправдывать свое отсутствие дома, — учения, пообещав, что через десять дней выйду на связь. Обещание я не сдержал, родной мне человек услышал мой голос дней через четырнадцать, сейчас я не смогу описать те чувства и эмоции, но были они не самые лучшие…

И если кто-то считает, что то, что происходит в мире, не коснется его или его семьи, он сильно ошибается. Может быть, не коснулось в 2014 году, когда всех звали на площадь пить чай, не коснулись события в Доме профсоюзов в Одессе, в Донецком аэропорту, Лисичанске и остальных городах…

Не коснулось тогда, но чуть меньше года назад привычный мир большинства рухнул, нужно быть полным глупцом, чтобы отрицать, что и сейчас это не коснулось вас… Нет, я не призываю вас всё бросить и уехать на линию боевого соприкосновения… нет, я не прошу меня пожалеть и всё остальное… Нет…

Я пытаюсь донести мысль, что, если не можешь помочь решительными действиями — можешь помочь финансово, отправив даже рубль на любой сбор в помощь военнослужащим, не можешь помочь финансово — можешь помочь словом, и это не только рассказать или переслать информацию, а словом, как отец-мать своему ребенку, племяннику или же своим ученикам…

Дети должны знать и понимать, куда и зачем уехали их родные. И уехали они не потому, что «их отправили», а потому что, кроме нас, некому остановить эту заразу, которая как опухоль расползается по всей планете… Должны понимать смысл таких слов, как достоинство, честь, защита слабого или же защита своего дома и бесконечно красивого языка…

За наш флаг мы платим головой… И все равно: слава России.

Лучшая работа в мире…

Часто спрашивают: почему «лучшая работа в мире»? В первую очередь, это отсылка к фильму «Ярость» с Брэдом Питтом. Многие пишут, что у них ассоциация с барыгой и прочим…

Еще часто спрашивают, для чего я здесь, почему не брошу это всё и не уйду в спокойную гавань… Всем задающим рекомендую посетить «Аллею Ангелов» в Донецке или по смотреть видео из Дома профсоюзов в Одессе… Да, я не был здесь в 2014-м… Так получилось, что я отстаивал интересы своей страны и своей Родины на дальних рубежах. Когда я попал сюда, список причин продолжать свою работу расширился. И я, и ребята, с которыми я тут… Мы просто не имеем морального права бросить то, за что боремся…

Мы уже несколько раз были в госпитале, возвращались, снова госпиталь и снова обратно… Но никогда не возникало мысли: «И для чего я здесь?» Мы твердо верим, что дело наше правое и ни один русскоговорящий человек не будет стесняться своего языка и своей Родины. Не будет ущемлен в своих правах из-за того, что говорит на лучшем языке в мире.

Оглавление

Veles СВОими глазами

  Сосед

  Фронтовой уют

  Скиф

  «Я работать»

  Русский, немец, казах и хохол

  Рядовая задача

  Готов. Выстрел

  Побег из Шоушенка

  Накануне праздника: 2022

  Хлопок и тишина…

  Чай

  Бар у Мутного 24/7

  На пару дней

  Рождество

  Ночной бой

  Тяжело в учении

  Z и V

  Подвальная жизнь

  Война и мир

  Плата за флаг

  Лучшая работа в мире…

Пожертвовать