День давно перевалил за полдень, но для Адольфа Найпа не существовало никаких ориентиров, кроме нарастающего ощущения липкой, обволакивающей безнадежности. Он сидел за своим рабочим столом, или, скорее, за руинами некогда опрятного пространства. Спина сгорблена, небритый и колючий подбородок почти упирался в грудь. Воздух в небольшой, захламленной квартире был тяжел, пропитан запахом вчерашнего кофе и пыли. Несбывшиеся надежды висели в воздухе, словно невидимый туман.
В его руке – очередной белый конверт. Почерк на нем был машинным, безликим, а внутри – знакомые, выверенные слова отказа. «К сожалению, Ваша рукопись не соответствует нашему текущему редакционному плану… Мы желаем Вам успехов в Ваших дальнейших творческих начинаниях…» – Он перечитывал его уже в сотый раз, и каждое слово, словно кислота, проедало новую дыру в его и без того истерзанной душе. Это было не первое письмо, и не десятое. Они складывались вокруг него, словно стопки проклятий, немой укор его гению, его амбициям, его мечтам.
Взгляд Найпа медленно скользил по этим стопкам отвергнутых рукописей, перевязанных бечевкой, аккуратно сложенных, но так и не увидевших света. Желтоватые страницы, испещренные его мелким, убористым почерком, теперь казались пыльными монументами собственным неудачам. Рядом лежали схемы алгоритмов, наброски кода – следы иной, более успешной, но совершенно чуждой ему деятельности. Недопитая, остывшая кружка кофе на столе казалась символом его собственной жизни – некогда кипящей, теперь остывшей и забытой.
Он перевел угасший взгляд на экран монитора. Яркий синий свет пульсирующего курсора отражался в его запавших глазах, делая их похожими на два мертвых уголька. На экране был открыт его текущий проект: «Генератор маркетинговых слоганов v.7.1.». «Механический коммерческий проект», как он сам его называл. Эта программа, созданная им, принесла ему деньги, намного больше, чем он мог когда-либо заработать своим «настоящим» творчеством. Но каждый клик мыши, каждый сгенерированный шаблонный текст, каждый всплеск алгоритмической «креативности» опустошал его еще больше.
Внутри росло жгучее чувство несправедливости. Несправедливости к себе, к тому истинному искусству, которое, как он верил, заключалось в его книгах. Книгах, которые мир не принял. Мир, который охотно потреблял эту стерильную, алгоритмическую писанину, но с отвращением отворачивался от подлинной души. Тяжелое ощущение провала давило на грудь, забирая остатки воздуха. Воспоминания о наивных мечтах стать великим писателем, разбившихся вдребезги о стену издательской системы, были особенно мучительны. Но сквозь эту всепоглощающую пустоту, сквозь горечь и депрессию, начинала просачиваться тонкая струйка чего-то иного. Не просто отчаяние, а тихая, холодная ярость. Предвестник чего-то гораздо более темного, чем простая грусть.
На следующее утро, кое-как натянув чистую, но помятую рубашку и покинув свое убежище, Адольф Найп оказался в другом мире. В мире «Боулен Корп», расположенном в одном из технологических кластеров Восточного побережья. Здесь не было пыли и запаха застоявшегося воздуха. Здесь все сияло стерильной чистотой стекла и полированного металла, отражая яркий, безупречный свет. Гигантские 3D-проекции на прозрачных экранах с графиками продаж и «вовлеченности» лениво пульсировали на стенах, их мерцание было единственным намеком на жизнь в этом царстве эффективности.
Найп сидел за своим идеально чистым, минималистичным рабочим местом. Ряд за рядом тянулись идентичные эргономичные кресла, на которых сидели сотни таких же «техно-пролетариев», как и он. Никаких личных вещей, никаких намеков на индивидуальность. Только компьютеры, пульсирующие ровным светом, и приглушенный, почти незаметный щелчок клавиатур – не резкий механический стук, а мягкое, беззвучное касание, как у планшетов. Низкий, постоянный гул систем кондиционирования и серверов заглушал любые человеческие звуки, создавая фон для специально созданной, AI-генерируемой «музыки для продуктивности», которая бесшумно лилась из невидимых динамиков.
Он был специалистом по машинному обучению. Его задача: генерировать контент. Сегодня – тысячи коротких, броских текстов для рекламы нового поколения смарт-гаджетов, слоганы для инновационной бытовой химии, новостные сводки о последних достижениях в области цифровой фармацевтики. Все максимально отстраненно, идеально выверенно для потребления массами.
Его движения были механическими. Пальцы вяло скользили по сенсорной проекционной клавиатуре, глаза безучастным взглядом следили за строчками кода и текстов, которые появлялись на экране. Но за этой безучастностью, глубоко внутри, читалось отвращение. Отвращение к тому, что он делал. Отвращение к окружавшей его корпоративной культуре, где каждое слово было взвешено и оптимизировано для --">
Последние комментарии
1 день 12 часов назад
2 дней 38 минут назад
2 дней 1 час назад
2 дней 12 часов назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 20 часов назад