На один выстрел ценнее [Дмитрий Сайфер] (fb2) читать онлайн

Дмитрий Сайфер На один выстрел ценнее

Интерлюдия I

Флот замер в ледяной пустоте орбиты Ивелия. Гигантские корабли, напоминающие грозовые тучи из полированной стали, нависали над планетой, чья участь была предрешена. Капитан Каррен, впиваясь пальцами в поручень наблюдательной палубы, чувствовал, как вибрация реакторов флагмана "Эдгартон" отдаётся в костях. Где-то под клубящимися облаками, в городах с высокими башнями, люди даже не подозревали, что им остались считанные минуты.

"Стерилизация, а не кара", — эхом звучали слова адмирала Тейвона. Но какая разница, как называть ад? Каррен провёл ладонью по лицу, смазывая капли пота на висках, и на миг закрыл глаза. За его спиной, на мостике, даже разговоры офицеров казались приглушёнными. Только монотонное гудение целеуказателей нарушало тишину, рисуя на голограммах сетку из алых меток: мегаполисы, электростанции, плотины, шахты… Жизнь, превращённая в список координат.

Приказ пришёл без предупреждения. Экран главного проектора вспыхнул кровавым треугольником — символом протокола "Сумерки Богов". Ни голоса, ни объяснений. Только цифры, плывущие в такт отсчёту: 3… 2… 1…

— Боевые кластеры — активировать, — Каррен услышал свой голос, будто из глубины шахты. — Полный цикл залпов. Пока не останется… — он проглотил ком в горле, — …пока не останется ничего.

Первыми выстрелили кинетические бомбарды. Сотни вольфрамовых сердечников, разогнанных магнитными рельсами до околосветовых скоростей, вонзились в атмосферу, оставляя за собой огненные хвосты. Ивелий вздрогнул. Мегаполисы рассыпались, как песчаные замки, под ударами "метеоритов", выкованных руками людей. Затем заговорили плазменные батареи — ослепительные бирюзовые молнии били по поверхности. Континенты полыхали.

— Второй залп! Глубинные боеголовки! — кричал кто-то, но Каррен уже не различал голосов. На визоре, встроенном в его сетчатку, планета покрывалась язвами огня.

— Сигналы… ниже порога обнаружения, — доложила офицер с голосом, похожим на скрип ржавого механизма. — Атмосфера… непригодна.

Каррен кивнул, глядя, как Ивелий, ещё час назад живописный, как акварель, теперь напоминает тлеющий уголь. Его пальцы нащупали медальон под мундиром — крошечную капсулу с землёй родной планеты. "Мы спасаем свои миры, сжигая чужие", — подумал он, отмечая, как знакомо звучит эта логика. Слишком знакомо.

— Прыжок через десять минут, — бросил он в тишину, уже поворачиваясь к выходу. — Наше дело сделано.

Когда корабли исчезли в мерцании подпространства, капитан, запершись в каюте, смотрел на дрожащие руки и думал, сколько нужно времени, чтобы отмыть их от крови.

Пролог

Последние лучи солнца растворились в чернильной пустоте, поглощённые ненасытной пастью ночи. Ивелий, некогда сиявший куполами столичных спиралей, теперь тонул в первобытном мраке, где даже звёзды казались чужими. Лишь на западе, разрывая тьму, билось в предсмертных судорогах алое зарево — словно раскалённое сердце планеты, вырванное из груди. Город. Тот самый, где ещё вчера в мраморных залах звучали речи о «величии корпорации». Сегодня его улицы стонали под рёвом пламени, пожиравшего архивы, музеи, детские площадки… Остатки цивилизации трещали, как сухие ветки в костре забвения.

Через пелену дыма, усеянную мерцающими сполохами сгорающих в атмосфере спутников связи, пробивался тусклый голубоватый свет. Со стороны он напоминал блуждающий огонёк — может, обломок орбитальной станции, а может, слепой зонд, потерявший хозяев. Лишь по едва уловимому дрожанию воздуха можно было понять: это реактивная струя. Слишком слабая для побега с планеты.

Челнок, больше похожий на хищную рыбу с ржавыми жабрами воздухозаборников, яростно выгрызал себе путь сквозь ночь. Его корпус, нашпигованный наваренными пластинами и самодельными ракетными блоками, хранил следы десятков переделок — словно сотни инженеров-самоучек пытались слепить из мирного шаттла бронированное чудовище. В иллюминаторах мелькали тени — может, беженцы, может, мародёры. Они не видели, как из глубины чёрного неба, холодного и безразличного, отделилась крохотная искра. Смерть всегда приходит под малой звездой.

Ти’о Клот ощутил взрыв раньше, чем увидел. Волна раскалённого воздуха хлестнула по лицу, заставив кожу покрыться мурашками. Он инстинктивно пригнулся, хотя до эпицентра было километров двадцать. На миг ночь превратилась в день — ослепительная сфера разрасталась в небе, поглощая челнок, звёзды, саму тьму. Потом грохот. Не звук, а физическая боль в барабанных перепонках. Обломки, похожие на расплавленных светляков, чертили небо агонизирующими дугами.

— Идиоты, — прошипел он, впиваясь ногтями в руль квирк-байка. Голос сорвался на хрип. — Самодельные экраны против термальных ракет? Серьёзно?

Мотор взревел, выплёвывая сизый дымок. Инстинкт кричал «беги», но куда? Север — земли радиационных бурь, где ветра сдирают кожу за секунды. Юг — там ему делать нечего. Восток…

Байк дёрнулся вперёд. Ти’о не оглядывался на пожираемый огнём город.

— Восток, — сквозь зубы бросил он, будто отдавая приказ самому себе. — Хоть шанс…

Квик-байк взвыл, как раненый зверь, рванув на восток сквозь пелену пепла. Ти’о стиснул руль, пытаясь заглушить внутренний голос, который язвительно бубнил: "Ну конечно, именно тебе повезло угодить в эпицентр апокалипсиса!" Его жизнь всегда напоминала сломанный катализатор прыжка — искрила, дымила, но упрямо тянула вперёд.

Агратис. Его родная планета, где небо давно продали корпорациям под рекламные голограммы. Он помнил свой район: капсульные квартиры, нагромождённые как пчелиные соты, воздух, густой от выхлопов и криков аукционов на кислородные квоты. Отец, вечно пьяный, впервые вложил в его руки гаечный ключ в шесть лет. «Механика — единственное, что не предаст», — говорил он, пока мать вытирала слёзы, глядя на квитанцию за воду.

Диплом с отличием из Техносеминара стал билетом в новую жизнь и быстрым контрактом с кадровой корпорацией. На прощание братья подарили амулет — крохотный болт, выточенный из метеоритного железа. Сейчас этот болт жгёл кожу под комбинезоном, будто напоминая: бегство с Агратиса не сделало его свободным.

Ивелий встретил его небом, простирающимся до самого горизонта. Оно давило, это небо, своим первозданным простором, словно Вселенная решила придавить гостя ладонью. Люди здесь ходили в потертых плащах с капюшонами, словно прятались от этой бескрайности. Воздух пах серой и надеждой.

Работа захлестнула с первых дней. Квик-кары, изуродованные песчаными бурями; шахтные экскаваторы с перегретыми термоядрами; сломанные холодильники, плачущие фреоном. Однажды пьянь в промасленном комбинезоне ввалилась в мастерскую, таща за собой полуразобранного сервоконструкта. "Двадцать солидов, и он твой!" — бубнил мужик, тыча в грудную пластину с клеймом охранной-корпорации. Ти’о вышвырнул его вместе с «товаром», но ночью долго мыл руки, будто пытаясь стереть саму возможность стать вором.

Дом. Эту бетонную коробку с ржавыми ставнями он называл дворцом. Когда автоматический молоток вбил последнюю заклёпку в крышу, Ти’о сел на порог и засмеялся, пока слёзы не разъели следы сварки на щеках. Именно тогда он заметил Лизу — девушку с глазами как сплав меди и олова. Она носила подносы в "Ржавом гайковёрте", смеялась над его шутками про квантовые сцепления и знала секрет, как делать кофе, который не разъедал желудок.

— В Шахтёрском куполе опять карантин, — бросила она как-то, вытирая стойку. Её пальцы нервно дёргали тряпку. — Говорят, там… что-то вырвалось из глубинных скважин.

Глим-сеть молчала. На запросы система выдавала только рекламу противогазов и страхования жизни. А через неделю констебль Рамкри, тот самый, что всегда заказывал двойную порцию синткофе, разнёс из дробовика свою жену и трёх соседей. На записи с камеры он что-то выкрикивал на языке, напоминающем скрежет шестерёнок по металлу.

Воспоминания рассыпались, как ржавые болты, когда впереди выплыл силуэт — угловатый, неестественный, будто вырезанный из самой тьмы. Ти’о заглушил двигатель на гребне холма. Внизу, в чаше долины, застыли руины, напоминающие гигантский скелет. Окаменевшие рёбра арок, позвоночник обвалившейся башни, череп купола с пустыми глазницами окон. Таких мёртвых городов на Ивелие хватало, но этот был иным. Камни здесь будто дышали, излучая тихий гул, от которого ныли зубы.

Но его взгляд приковал не каменный некрополь. Посреди руин, будто выросший из трещины во времени, стоял корабль. Корпус, покрытый чешуйчатыми пластинами, отливал синевой даже в сумраке — словно лёд, застывший посреди пламени. Ни маркировки, ни опознавательных знаков. Чужой. Очень чужой.

Ти’о сглотнул ком горечи в горле. Лазерный пистолет в его руке внезапно показался игрушечным. «Стрелок из тебя как из термоядерного двигателя кофеварка», — язвила память, вспоминая промахи в тире. Но металл рукояти, холодный и шершавый, заставил сделать шаг вперёд.

Песок хрустел под ботинками, словно перешёптывался с ветром. Ни вспышек сканеров, ни предупредительных сирен. Только шорох собственного комбинезона, сливающийся с шепотом руин. На подходе к рампе нога споткнулась о тело. Человек — если это ещё можно было назвать человеком. Лицо застыло в гримасе, напоминающей одновременно смех и ужас. Пальцы впились в горло, будто пытались вырвать что-то изнутри. Чуть дальше лежал второй, свернувшись калачиком у основания трапа.

— Эй… — сорвавшийся шёпот прозвучал кощунственно громко. Ответила только тишина, густая, как масло в перегретом двигателе.

Сердце колотилось, выбивая ритм панического бегства. Но ноги сами понесли вверх по трапу, скрипящему словно костяной язык. Внутри пахло озоном и чем-то сладковато-гнилостным. Стены испещряли следы выстрелов и пятна крови. «Не замечай. Просто иди», — приказал он себе, нащупывая путь к кабине сквозь лабиринт коридоров.

Панель управления встретила его мерцающими голограммами. Ти’о провёл ладонью по экрану — поверхность дрогнула, словно живая.

Удача, эта насмешливая стерва, вырвала последнюю шестерёнку из механизма его надежд. Диагностика мигала кроваво-красными иероглифами — атмосферные двигатели мертвы. Он впился пальцами в виски, будто пытался выдрать из черепа мысль: «Почему мне так не везёт?» Инструменты? Детали? Даже если бы трюм ломился от запчастей, на ремонт уйдут часы, а то и дни.

— Нет, нет, НЕТ! — Его кулак врезался в панель, и где-то в недрах корабля что-то звякнуло, словно рассмеялось.

Ответом стал звук — будто нож по стеклу. Над консолью заплясала голограмма. Фигура человека распадалась на пиксели, голос прерывался, как сигнал из глубин черной дыры: «…бежал… зацепили… ката… прыжка… — статичная рябь съедала слова. Ти’о бил по панели, крутил регуляторы, пока из динамиков не вырвался хрип: «…атмосферные… повреждены… сел… — пауза, заполненная скрежетом, — …в трюме… детали… инструменты… не силён… починить…

Голограмма дернулась, превратив лицо в кроваво-красный овал: «…глим-сеть… ретрансляторы… уничтожили… спасти… — последнее слово повисло воплем.

"Надеюсь там есть хоть, что-то" — ядовито подумал Ти’о, шагая к трюму. Ноги подкашивались — когда он ел в последний раз? В кармане нашёлся питательный батончик с маркировкой "Вкус победы!". Продукт корпорации "Синтез-Нутришн": 500 калорий, ноль вкуса, послевкусие ржавого гвоздя. Он сжевал его за три укуса, чувствуя, как синтетическая сладость обволакивает язык смолой.

— …наша вина! — голос из кабины врезался в тишину. Он обернулся. Голограмма следовала за ним, искажаясь в чудовищные формы. "…не должны были включать… в ядре… связаны… они все связаны… — писк перешёл в ультразвук. С потолка посыпалась пыль.

Ти’о замер, словно врос в пол. Голограмма плясала перед ним, рассыпаясь на пиксельные клочья, но голос… Голос впивался в сознание, как ржавая игла. Низкий, с хрипотой выгоревшего двигателя.

"…не стоило…" — помехи съели паузу, превратив её в ледяное безмолвие. "Мир мёртвых… не наш…"

Ти’о почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Не метафорически — буквально. Кожа под комбинезоном покрылась пупырышками, будто в трюме внезапно похолодало.

«Первый… глаза… ножом…» — голос срывался, словно говорящий давился собственной слюной. «Второй… за ужином… дети… жена… мозги на скатерти…»

Ти’о сглотнул. В горле застрял комок, пахнущий синтетическим батончиком и страхом. Он попытался отвести взгляд от голограммы, но не смог — зрачки сузились до точек, впиваясь в мерцающий силуэт.

"Они… жили… рядом…» — помехи вдруг стихли, и последние слова прозвучали кристально чётко: «…а потом она явилась ко всем…"

Внезапный вой разрезал воздух. Пронзительный, многослойный гул, будто рой механических ос взлетел в замкнутом пространстве. Ти’о дёрнулся, ударившись затылком о балку. Он не успел даже вдохнуть, как корабль содрогнулся от взрыва.

Свет погас. В кромешной тьме что-то щёлкнуло — точь-в-точь как замок сейфа в его старой мастерской. Потом тишина. На миг.

Грохот пришёл откуда-то сбоку. Стенки разорвало, выплеснув волну запахов: озона, горелой плоти, чего-то сладковато-медового. Ти’о успел подумать: "Шестерни…" — и тьма поглотила мысль.

Он не услышал, как треснул череп. Не почувствовал, как искры из разорванных проводов спаяли нейроны в стеклянистую массу. Фортуна, в конце концов, оказалась милосердной — смерть пришла быстрее боли.

Годы спустя сюда придут корабли-стервятники, бороздящие галактику в поисках мёртвых миров. Их экипажи, слепленные из отбросов космоса, будут рыться в пепле Ивелия, как шакалы в костях исполина. Планета щедро одарит мародёров: трюмы заполнятся артефактами с клеймами исчезнувших корпораций, слитками сплавов, которые всегда в цене на всех рынках Пределов. Они станут вглядываться в узоры руин, в угольные отпечатки тел на стенах, шепча: «Что же здесь произошло? Как целый мир превратился в склеп?» Ответов не будет. Только ветер, несущий пепел сожжённых городов, завоет в разбитых шахтах. А потом, в подземном бункере, чудом пережившем катаклизм, кто-то крикнет: «Смотрите!» На стене, меж трещин и копоти, проступит надпись. Буквы, выжженные плазменным резаком:

"ОНА ДОЛЖНА СПАТЬ!"

Мародёры переведут взгляды друг на друга. Потом сорвут стену целиком — как трофей, как доказательство, как проклятый артефакт для чёрного рынка.

Потом их корабль взмоет в небо, увозя последний стон погибшей планеты. Ивелий же останется молчать. Вечно.

Или до тех пор, пока алчные щупальца новой корпорации не сорвут печати с дверей, что лучше было не открывать.

Глава 1

Сквозь лазурные вихри подпространства, словно призрак из забытой эпохи, двигался безымянный корабль. Его обшивка, покрытая шрамами микрометеоритов и потускневшая от времени, напоминала кожу древнего дракона — чешуйчатую, обугленную, но непокорённую. Знатоки техники усмехнулись бы, увидев выщербленные форсунки и панели с ручным управлением, давно заменённые голографическими интерфейсами. «Ходячий музей», — брезгливо бросили бы они. Но корабль, будто насмехаясь над их высокомерием, продолжал пожирать световые годы, скрипя швами и искря перегруженными контурами.

Внутри царил странный симбиоз тишины и жизни. Воздух вибрировал от басовитого рокота двигателей — глухих, как сердцебиение спящего гиганта. Рядом гудели старые генераторы, а на потрескавшихся экранах мерцали зелёные волны данных.

Пока хозяин корабля отдыхал, за порядком следил конструкт. Он находился в кабине пилота, величественно расположившись в специально оборудованной нише. Матово-чёрный куб, размером едва больше человеческой ладони, пульсировал едва уловимым сиянием, будто в его ядре билось крохотное холодное солнце. Каждые 3,8 секунды по граням пробегали золотистые прожилки — нейронные импульсы, связывающие его с кораблём.

На новых кораблях монотонные задачи доверяли ИИ. Конструкт мог лишь предупредить, включить сирену — решения оставались за человеком. решения приходилось принимать быстро. Особенно в подпространстве: эта мерцающая пустота ненавидела чужаков. Корабли становились занозой в её теле. Одна ошибка — прыжок сорвётся, отбросив судно к неизведанным звёздам. Или не отбросит вовсе, растворив в вечном танце квантовых вихрей.

Корабль содрогнулся. Панель управления ощетинилась жёлтыми глазами предупреждений. Конструкт метнул импульс сканирования. Все системы работали в пределах нормы. Сопротивление выпаду превышало девяносто процентов, остаточные колебания были допустимыми. Лишь температура катализатора прыжка превышала норму на двадцать семь процентов — вероятно, температурные ограничители были на грани поломки. Это было неприятно, но не критично. Конструкт внёс проблему в отчёт и продолжил свою работу.

Леди Судьба вступила в игру.

Корабль сотрясся так, будто гигант сжал его в кулаке. Генератор № 3 захлебнулся искрами. Где-то в глубинах корпуса зашипело пламя — системы огнетушения затушили его, не дав расползтись. Панель взорвалась алыми предупреждениями, сирена взвыла, как раненый зверь. Конструкт, завизжав, сорвался с места — прямо под ноги ворвавшемуся в кабину Дейну. Тот, в исподнем и с лицом, искажённым яростью, едва не раздавил куб.

— Какого чёрта?! — его рёв перекрыл гул тревоги.

Экраны моргали агонией. Дейн выдохнул ругательство, от которого даже стальные балки съёжились. Сперва подумал — выкинет в пустоту. Можно выжить. Но цифры на мониторах говорили об одном: подпространство глотало корабль, сжимая челюсти мерцающей пустоты.

— Выпад. Сейчас же! — пальцы вцепились в штурвал.

Навигационный компьютер, выплюнул координаты. Не идеальные, но близко к обитаемым мирам. Дейн дёрнул рычаг так, будто рвал глотку самой Смерти.

Подпространство треснуло лазурной молнией. Корабль выплюнуло в реальность.

Сирена продолжала выть, раздражая слух своим пронзительным звуком. Дейн с досадой выругался, бросил беглый взгляд на показатели датчиков и, не выдержав, отключил сирену. Откинувшись на спинку кресла, он облегчённо вздохнул и провёл рукой по лицу, смахивая усталость. Рядом парил конструкт, тихо жужжа, напоминая о своей готовности помочь.

— Кода, проведи диагностику. Все данные сюда, — Дейн похлопал по голо-паду и поднялся с кресла. — Я пойду оденусь, а потом займёмся ремонтом.

В трюме царил хаос. Дейн нахмурился, увидев опрокинутый шкаф с инструментами, который, к счастью, не задел стоящий рядом квик-байк.

— Повезло, — пробормотал он, заметив выгоревшую панель управления на стене. Произошедшее явно намекало на то, что пора задуматься о покупке нового корабля. Но такая роскошь была Дейну не по карману.

Кода что-то пищал по внутренней связи. Конструкт не обладал модулятором речи и общался короткими звуковыми сигналами и жужжанием.

— Знаю, знаю! — отмахнулся Дейн, роясь в ящике с инструментами. Конструкт раз за разом сообщал о повреждённой проводке, вышедшем из строя генераторе и других проблемах в машинном отделении. Дейн и сам всё видел на экране голо-пада.

— Идём по порядку. У нас и так хватает проблем, а до некоторых повреждений изнутри вообще не добраться. Надо бы загнать корабль в док… или продать его на аукционе, — сгоряча добавил он, прекрасно понимая, что его «корыто» годится разве что на металлолом.

Кода снова подал сигнал.

— Да-да, охладители накрылись. Теперь месяц вонять будет! У нас есть один запасной, а на второй придётся раскошелиться, — проворчал Дейн, сжимая в руке гаечный ключ. Ладно, давай починим то, что сможем. А там видно будет.

Конструкт жужжал, переходя на что-то, напоминающее барабанную дробь. Дейн, привычно игнорируя эмоциональные сигналы своего механического спутника, пробирался по узкому коридору, пропитанному едким запахом горелой проводки и вытекшей охладительной жидкости. Добравшись до первой повреждённой панели, он поморщился и начал её откручивать, стараясь не обращать внимания на хаос вокруг.

— Да понял я, Кода! — отозвался он, слушая замысловатую тираду конструкта. — Давай сначала разберёмся с насущными проблемами. А потом уже выясним, где мы оказались. Если координаты верны, система заселена. Значит, найдём ремонтный док. Починим, почистим — и сразу в путь. Лишь бы денег хватило.

Кода в ответ издал странный жужжащий звук, словно выражая сомнение. Дейн нахмурился, разглядывая повреждения за снятой панелью. Провода были оплавлены, а часть схемы полностью выгорела.

— Ничего, и из худших передряг выкручивались, — пробормотал он, сверяясь с голо-падом. — Это всё? Ладно, заканчивай с диагностикой и попробуй подключиться к глим-сети. Может, хоть что-то полезное найдём.

Через несколько минут Кода сообщил об успешном подключении.

— Отлично! Значит, здесь есть цивилизация. Проверь, может, Сэле выложила новый выпуск? — Дейн ухмыльнулся, представляя, как его любимая ведущая в очередной раз разносит кого-то в пух и прах.

Конструкт пискнул в подтверждение, и динамики, встроенные в стены, слегка зашипели. Вскоре коридоры корабля наполнил звонкий женский голос:

"Приветствую вас, мои дорогие слушатели! Желаю здравствовать всем Пограничным Пределам! С вами, как всегда, ваша бессменная ведущая Сэле. И если вы слышите меня, значит, убийцы, подосланные Кругом Аго’вински, до меня так и не добрались! Да-да, уроды! В следующий раз наймите профессионалов, а не каких-то кодхта’да фог’га, которые даже стрелять не умеют. Из-за этих идиотов мне пришлось отложить сеанс у косметолога!"

Дейн невольно улыбнулся, а Сэле тем временем продолжала:

"Очередная корпоративная война разгорелась в крайних системах Тарсийского Предела. На этот раз спор идёт за какой-то промышленный мир. Туда уже стекаются наёмники со всей округи, и давайте пожелаем им удачи. Она им точно понадобится! По секрету скажу: ходят слухи, что одна из сторон конфликта обратилась за помощью к Вольным Легионам. Интересно, какая это уже война за эту несчастную планету? Восьмая? Или девятая? А самое смешное — на этой планете не производят ничего, кроме безвкусных питательных батончиков для косматов!"

Она сделала паузу, будто давая слушателям время на осмысление, а затем продолжила:

"Вы, конечно, спросите: «Сэле, а нам-то какое дело до разборок этих фог’га?» Всё дело в том, дорогие мои, что я знаю, где вы можете на этом заработать! Букмекерский дом Ра-Аал-Данта предлагает лучшие ставки на все галактические конфликты. Высокие коэффициенты, гарантированные выплаты в чистейших солидах — всё для вас! Не переживайте, я дам вам время, чтобы пожелать мне провалиться в тринадцатое пекло."

Дейн рассмеялся, откладывая инструмент в сторону.

— Ну что, Кода, — сказал он, — может, поставим на кого-нибудь?

Конструкт ответил молчанием.

Работа заняла куда больше времени, чем он рассчитывал. Справившись с тем, что было в его силах, Дейн побрился, отправился под горячий душ, чтобы смыть с себя пот, грязь и накопившуюся усталость. Вернувшись в каюту, он переоделся в привычную одежду, чувствуя себя немного более человечным.

На первый взгляд комната напоминала мастерскую эксцентричного художника или писателя — повсюду царил хаос. Однако за этим внешним беспорядком скрывалась своя логика, понятная только самому Дейну Крауту. Он остановился перед настенным экраном, включённым в режиме зеркала, и неохотно взглянул на своё отражение. Усталые серые глаза встретили его взгляд. Глаза человека, который видел слишком многое для одной жизни. Или просто не выспался.

Он провёл рукой по густым темным волосам. Внешне он выглядел лет на тридцать, но сколько ему было на самом деле, сказать было сложно. Генетическая терапия давно стёрла чёткие границы возраста.

На нём были удобные ботинки с магнитной подошвой, уплотнённые брюки и выцветшая рубашка, когда-то тёмно-бордового цвета. Поверх рубашки он надел лёгкий нагрудник — защиту от лазеров и малокалиберных пуль, пусть и бесполезную против плазмы. Затем застегнул тяжёлый ремень со встроенным маломощным генератором щита.

Краут осмотрелся в поисках кобуры и револьвера. Кобуру он нашёл на рабочем столе, заваленном бумагами, и тут же пристегнул к ремню. Револьвер мирно покоился на тумбочке рядом с кроватью. Уложив оружие на место, он вытащил из-под кровати металлический ящик. Покопавшись, нашёл кожаный мешочек и высыпал его содержимое на кровать. Всё его состояние — скромная сумма, которой хватило бы даже на капитальный ремонт корабля. Проблема была в том, что это был неприкосновенный запас.

— Да уж, — хмуро пробормотал он, глядя на список неисправностей в голо-паде.

Вернувшись в кабину, Дейн уселся в кресло и принялся возиться с приборной панелью. Кода тихо жужжал, стараясь не мешать.

— Ну что, посмотрим, куда нас занесло, — пробурчал Краут, выводя данные из навигационного компьютера на экран.

Навигационный компьютер был старше самого корабля, что порой вызывало проблемы с путешествиями. Однако этот древний агрегат был настоящим сокровищем. В его памяти хранились тысячи координат, добавленных десятками, а может и сотнями, прежних владельцев. Среди них оказалась и приписка к текущей системе: "Бар 'У края галактики'. Бабы и выпивка одного качества."

— Это комплимент или упрёк? — хмыкнул Дейн, запуская информационную панель.

Система Колхида мерцала на экране четырьмя точками планет, словно россыпью тусклых бусин. Из них лишь две заслуживали внимания: НМ-45670 — безликий аграрный мир с бесконечными полями генмодифицированной пшеницы, и Ивелий, чьи огни даже отсюда, из глубин космоса, напоминали рассыпанные драгоценности.

— Вот где настоящая жизнь кипит, — Дейн присвистнул, увеличивая изображение второго мира. На экране поплыли континенты-близнецы, разделенные океаном цвета аквамарина. Горные хребты, словно застывшие волны каменного моря, сменялись пятнами мегаполисов. — Отлично! Есть где починиться и мы не так сильно отклонились от курса. Всего пара прыжков до транспортного колодца!

Кода внезапно запищал.

— Утвердители? — Краут нахмурился. — Спокойно. Мы будем вести себя тихо и не привлекать лишнего внимания. Курс на Ивелий, — твёрдо произнёс он, переводя взгляд на мерцающий шар планеты.

Конструкт издал серию трелей, напоминающих вздох. Изображение планеты погасло, уступив место маршрутным векторам. Дейн откинулся в кресле. Где-то в глубине сознания зашевелился червячок сомнения, но он прогнал его и, прикрыв глаза, решив вздремнуть.

Глава 2

С высоты птичьего полёта столица планеты напоминала гигантскую мозаику, собранную из множества архитектурных стилей. Высокие небоскрёбы, устремляющиеся к небесам, возвышались над горизонтом, окрашенным в оранжево-красные тона заката. Их длинные тени тянулись через весь мегаполис, будто тёмные пальцы, пытающиеся достичь окраин. Между башнями извивались арочные мосты и воздушные переходы, а голографические рекламные экраны оживали яркими всполохами, добавляя городу особую магию.

За пределами центральных кварталов мегаполис постепенно переходил в жилые массивы, похожие на гигантские ульи, сложенные друг на друга. Эти районы тянулись до самого горизонта, за исключением востока, где раскинулись космопорты. Там гигантские звездолёты, похожие на спящих титанов, терпеливо ожидали своего времени взмыть ввысь.

Южные окраины утопали в зелени — модульные парки, искусственные озёра и архитектура элитных кварталов. Но стоило перевести взгляд на запад, и картина резко менялась: мрачные заводы, перерабатывающие станции и бесконечные клубы дыма.

В самом сердце Арн-Маорда возвышалась гигантская каменная колонна. Её размеры превосходили всё, что окружало её, а с высоты она напоминала огромный гвоздь, вбитый прямо в сердце планеты. Вокруг колонны, словно трещины от удара молота, расходилась сложная сеть улиц. Казалось, что кто-то лишь замахнулся для последнего удара, но время застыло, оставляя город в бесконечном ожидании.

Дейн присвистнул, когда диспетчер космопорта озвучил сумму портового сбора. "Сущий грабёж… деньги за воздух!" — мрачно подумал он, запрашивая место в ремонтном доке.

Но диспетчер не остановился на этом и тут же добавил плату за ангар. На этот раз Дейн не стал свистеть — только тихо ругнулся себе под нос, направляя корабль к комплексу из гладких цилиндрических построек.

В центре космопорта высилась гигантская посадочная площадка, способная принять даже самые массивные коммерческие суда. Её обрамляли высокие ограждения, отгораживающие шумный порт от остальной части города. На дальнем конце площадки с грохотом взлетал грузовой корабль, похожий на огромный прямоугольный контейнер с двигателями. Его атмосферные турбины ревели так громко, что этот звук, казалось, разрывал само пространство.

Дейн невольно представил себе местных жителей, которым приходилось каждый день терпеть этот гул. Он усмехнулся про себя, убавляя скорость перед стыковкой.

Ремонтный док был настоящим лабиринтом из ангаров, мастерских и складов, где кипела жизнь. Сотни рабочих в прочных, покрытых следами износа комбинезонах сновали между повреждёнными кораблями. Повсюду слышались лязг инструментов, шипение сварочных аппаратов и приглушённые голоса.

Спускаясь по рампе, Дейн старался не обращать внимания на шум, но взгляд невольно зацепился за соседний ангар. Группа техников возилась с кораблём, чей корпус был усыпан характерными вмятинами и прожогами.

Ступив на землю, Дейн привычным жестом плюнул под ноги и растёр плевок носком ботинка. Этот странный ритуал был понятен только ему, но, казалось, приносил некое мимолётное успокоение.

К нему направилась молодая служащая порта. На вид ей было около двадцати. Угловатое лицо обрамляли короткие волосы, придававшие ей строгий, почти официальный вид. Она была одета в лёгкий комбинезон, а в руках держала голо-пад, на экране которого мелькали цифры и строки. Позади неё, словно тень, стоял подросток лет пятнадцати, с интересом разглядывавший корабль.

— Добро пожаловать на Ивелий, — сухо произнесла она, не поднимая глаз от голо-пада. Быстро нажав несколько кнопок, она передала Дейну счёт. Он нехотя оплатил портовый сбор и аренду ангара, чувствуя, как будто расстаётся с частью своей души.

Служащая коротко кивнула, обернулась к своему помощнику и бросила ему несколько инструкций. Затем, глядя на Дейна, без лишних слов сообщила:

— Команда техников уже в пути.

Чтобы не терять времени, Дейн достал из трюма свой квик-байк — самое популярное средство передвижения во всех Пределах. Байк парил рядом с ним, слегка покачиваясь в воздухе, словно проверяя баланс. Присев на корточки, Дейн открыл защитную крышку, что-то подкрутил, и байк послушно поднялся чуть выше, зависнув на уровне его колена.

Прошло около получаса, прежде чем к Дейну подошёл высокий старик в поношенном комбинезоне. Правая рука старика была заменена архаичным кибернетическим протезом, на вид тяжёлым и явно видавшим лучшие дни. Рядом с ним бесшумно парил крупный конструкт в форме пирамиды, испускающий мягкий голубоватый свет. Несмотря на возраст, вид старика внушал уважение, даже лёгкий страх. Позади него, словно тени, маячили молодые техники, настороженно наблюдая за происходящим.

— Эвоно как потрепало, — присвистнул старик, осматривая корабль.

Дейн лишь хмыкнул. История этого судна была для него болезненной, но он давно научился отмахиваться от вопросов. Окружающим он рассказывал, что выиграл корабль в карты, и большинство охотно верило этой версии. Те же, кто знал Дейна хоть немного, понимали: он скорее станет главой Коллегии, чем начнёт выигрывать в азартные игры.

— Настоящий раритет, — продолжил старик, подходя ближе. Его губы тронула лёгкая усмешка, и он с одобрением похлопал по обшивке. — Давно таких не видел. Работать с этим — одно удовольствие! Я, кстати, Джонас. Механик.

Джонас, было, протянул правую руку для рукопожатия, но, Дейн ответил кивком и спокойно скомандовал:

— Кода, открой панель доступа.

С шипением на днище корабля откинулась панель. Джонас не торопясь направился к ней, его механический протез чуть слышно жужжал при каждом движении. Парившая рядом пирамида раскрылась, как цветок, и из неё выскользнул кабель. Словно змея, он извивался в воздухе, пока старик не подключил его к корпусу судна.

Помощники Джонаса, как тени, следовали за ним, внимательно наблюдая за каждым его действием. Старик работал уверенно, будто знал корабль как свои пять пальцев. Через несколько минут он выпрямился и, хмыкнув, подошёл к Дейну.

— Ну что могу сказать… Работы тут навалом. Но если мы над ней поколдуем, эта птичка снова запорхает как новая, — усмехнулся Джонас.

Пока он говорил, его помощники уже сняли часть обшивки и бронепластин, шумно роняя их на пол ангара.

— Во сколько это влетит? — обречённо спросил Дейн.

— Сейчас глянем, — отозвался Джонас, доставая голо-пад. Его пальцы бегали по экрану с удивительной ловкостью, несмотря на возраст. Наконец, он качнул головой и показал расчёты.

Дейн взглянул на цифры, и сердце у него ушло в пятки. Мозг лихорадочно считал, сколько времени, сил и нервов понадобится, чтобы покрыть такую сумму. Но выбора не было.

— Возможно, потребуется доступ изнутри, — прервал его размышления Джонас. — Как с вами связаться?

Дейн продиктовал маркер своего коммуникатора и, уже с опасением, спросил:

— Сколько займёт ремонт?

— Неделя минимум, — пожал плечами Джонас. — Только на очистку от охладительной жидкости уйдёт дня три-четыре, если повезёт.

Дейн тяжело вздохнул. Это явно не входило в его планы, но с этим ничего нельзя было поделать.

— Где оплатить? — спросил он, переводя взгляд на механика.

— В кассе, — ответил Джонас. — Я уже передал заявку, просто назовите её номер.

Дейн поблагодарил, нехотя кивнул и бросил взгляд на своё судно. Внутри всё кипело от раздражения. "Час от часу не легче!" — с досадой подумал он. Затем, чуть смягчившись, снова обратился к механику:

— Кстати, а где тут найти бар “У края галактики”?

Джонас почесал затылок, задумавшись:

— Не слыхал о таком. Но если ищете, где перекусить и переночевать, могу посоветовать таверну. Комнаты дешёвые, еда вкусная, да и выпивка там — что надо. А официантки! Эх… — он хохотнул и подмигнул.

Дейн кивнул, поблагодарил за совет и, оставив корабль в руках механиков.

Столица планеты, Арн-Маорд, представляла собой настоящий мегаполис — кипящий, хаотичный и неумолимо шумный. Толпы людей заполняли улицы, сливаясь в единый, бесконечно движущийся поток. Шум машин, гудки и разговоры смешивались в какофонию звуков, создавая неповторимую симфонию городской жизни. На дорогах, запруженных пробками, водители квик-каров спорили за место под солнцем с владельцами всевозможных транспортных средств. Но их объединяла одна общая ненависть — к владельцам яликов, которые, легко скользили между небоскрёбами по воздушным магистралям.

Архитектура города была настоящей демонстрацией власти корпоратов. Высоченные небоскрёбы из серой стали и стекла вздымались к небу, как холодные гиганты, отбрасывая длинные тени на грязные улицы внизу. Они будто бы кричали: "Мы выше всех". "Они обожают возвышаться над всеми, смотреть на людей с высоты, как на жалких насекомых," — размышлял Дейн, оглядываясь вокруг.

Ивелий не был исключением. На других малонаселённых планетах под управлением тех же корпораций тоже строили небоскрёбы, возвышающие их хозяев. Но там хотя бы поддерживали видимость порядка. Арн-Маорд же встречал всех грязью. Улицы утопали в мусоре, а в тени этих стальных исполинов ютились обветшалые здания. Здесь, в густых тенях мегаполиса, прятались бездомные и нищие, умоляя прохожих о подаянии.

Вверх, над всем этим хаосом, парили десятки ярких голограмм. Рекламные щиты оживали, предлагая всевозможные товары, услуги или просто развлекали. На одних мелькали яркие фразы, на других — переигрывающие актёры. Но в этом море коммерции то и дело всплывали политические агитации. Лица кандидатов и их лозунги, которые звучали так же фальшиво, как и сами голограммы.

Мимо одной из голограмм Дейн прошёл с едва сдерживаемым раздражением. На ней улыбающийся мужчина в строгом костюме обещал: "Новую эру процветания для всех жителей Ивелия".

— Ну да, конечно, — пробормотал Дейн, сворачивая в тёмный переулок.

Таверна "У Видо!" пряталась в одном из немногих переулков, где местные жители тщательно поддерживали чистоту и порядок. У здания была парковка, и Дейн с трудом нашёл свободное место. Рядом с входом толпились пьянчуги, громко обсуждая животрепещущие вопросы политики и женской алчности. Не успел Дейн подойти ближе, как дверь резко распахнулась, и из неё вышел высокий амбал с неестественно развитыми мускулами. В одной руке он держал видавший лучшие времена рюкзак, а в другой — какого-то бедолагу. Одним движением он вышвырнул его из заведения, и сумка полетела следом. Всё это сопровождалось громким хохотом стоящих у входа.

— По какому праву?! — возмущался низкорослый мужчина в потрёпанной одежде. Еле поднявшись на ноги, он покачивался, но не сдавался. Его возмущённый взгляд был устремлён на грозного вышибалу. — Чем мои деньги хуже их?! — он махнул рукой в сторону пьянчуг, которые захохотали ещё громче.

— Тем, что они не распускают руки, — спокойно ответил вышибала. Его рост превышал два метра, а массивная мускулатура выдавала следы генетических манипуляций. — Убирайся отсюда!

— Да как ты смеешь! — воскликнул мужчина и, неуклюже взмахнув руками, чуть не упал, вызвав новую волну насмешек. — Смейтесь! Смейтесь! Но знайте: Феникс вернётся! И вы ещё пожалеете!

— Всё сказал? Тогда марш обратно в Арн-Холт и там толкай свою чушь, — отрезал вышибала и вернулся в таверну.

В животе у Дейна заурчало. Он велел Коде остаться и присмотреть за квик-байком, а сам направился к двери, надеясь, что слухи о вкусной еде в этом месте окажутся правдой. Перед тем как войти, он бросил последний взгляд на вышвырнутого мужчину. Тот, продолжая бормотать что-то о Фениксе, медленно ковылял прочь.

Дейн толкнул дверь и вошёл внутрь. Таверна встретила его гулом голосов, смехом и запахом жареного мяса. В воздухе витала атмосфера уютного хаоса, характерного для подобных мест. Приятный аромат заставил его желудок урчать сильнее, пока он спускался в главный зал. Не теряя времени, он занял свободный столик, и к нему тут же подошла официантка. Не зная, что заказать, он попросил принести фирменное блюдо и классический олитонойский эль. Девушка приветливо улыбнулась и удалилась. Дейн с удовольствием проводил её взглядом. "Официантки здесь действительно симпатичные," — подумал он, усмехнувшись.

В таверне было людно, а публика — разнообразная. Группа людей в кислородных масках, нахмурив брови, была так поглощена разговором, что не замечала официантку, терпеливо ожидавшую их заказ. Шумная компания, подняв кружки, от души смеялась, отмечая день рождения товарища. Люди в рабочих комбинезонах попивали пиво и травили байки под мерцающими лампочками, свисающими с потолка. В одном углу заядлые игроки увлечённо раскладывали карты, а в другом двое громко обсуждали какой-то деловой вопрос.

Заведение лишено окон, а тусклое освещение компенсировалось сиянием экранов, на которых транслировались спортивные соревнования, новостные ленты и музыкальные клипы. Некоторые посетители в дорогих костюмах внимательно следили за новостями, обсуждая, как отреагировали рынки на очередную корпоративную войну. Другие же яростно поддерживали свои любимые команды, громко болея за них.

По правую руку от Дейна стояли столики с встроенными в них голографическими проекторами. Соседний столик был из таких. Там сидел долговязый мужчина с аккуратной бородкой. Над его столом парила голограмма симпатичной женщины лет сорока. Они разговаривали, и Дейн невольно подслушал их разговор.

— Ты отстаёшь от графика, Физз, — сказала женщина с явным недовольством в голосе. — Груз простаивает.

— Ну прости! — мужчина опрокинул стаканчик крепкого напитка и широко улыбнулся, показывая стальные зубы. — Подвернулось заманчивое предложение, вот я и сделал небольшой крюк!

— Небольшой? — женщина вскинула бровь. — То же самое ты говорил неделю назад. Почему ты ещё там?

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — лицо мужчины потемнело. — Несколько парней из моего экипажа пострадали.

— Неужто снова что-то подцепили? — хмыкнула женщина.

— Не говори ерунды! Мне вообще-то не до шуток!

— Что случилось?

— Эта планета оказалась не такой спокойной, как мне описывали. Мы с экипажем просто гуляли по городу, как вдруг началась пальба. А потом банк взлетел на воздух, — он широко развёл руки, изображая большой взрыв. — Вот моих и задело. Я тут поболтал с местными, так вот: здесь это становится в порядке вещей.

"Ясно. Лишний раз не выходить на улицу!" — подумал Дейн. Тем временем ему принесли заказ, и он с жадностью набросился на еду. Оценив вкус местной кухни, Дейн решил насладиться олитонойским элем, который оказался весьма неплох. Тем временем на другой стороне таверны несколько человек отчаянно спорили о чём-то.

— Прихвостень Оула! Из-за таких, как вы, народ Ивелия страдает! — кричал мужчина с нелепой прической.

Ответом послужил смех с другой стороны конфликта. Затем один из спорящих встал и громко заявил:

— Наслушались речей Хенликса! Что он в этот раз вам пообещал? Тоже мне защитник угнетённых! Он вам что угодно расскажет, лишь бы сесть в кресло губернатора!

Разговор быстро перешёл в фазу, когда вместо аргументов в ход шло всё, что оказывалось под рукой. Тарелки, бутылки, мебель — всё летело в сторону оппонентов, а иногда, как это часто бывает в таких ситуациях, люди не церемонились и бросали гранаты. В этот раз первой полетела мебель.

“Знакомая музыка! Жаль, но не в моем вкусе” — подумал Дейн, решив, что пора искать ночлег в другом месте. Он встал и направился к выходу. Вскоре оказалось, что не только он не горел желанием наблюдать за дракой. У выхода образовалась очередь. Появился вышибала. Расталкивая людей и сжимая кулаки, он направился к конфликтующим. Однако дойти до них он не успел — какой-то ловкач ударил его бутылкой по голове.

Масштабы драки быстро увеличивались. Теперь в неё вовлеклось гораздо больше людей, и обстановкастремительно накалялась. Очередь у выхода не уменьшалась, и Дейн начал пробираться сквозь толпу, получая в ответ изрядную долю ругательств. Но постепенно он приближался к цели. Ещё чуть-чуть, и он выбрался бы, но краем глаза заметил, как дверь распахнулась, и в зал влетело нечто, напоминающее гранату. Громкий хлопок, за ним яркая вспышка света. Потом ещё один хлопок и яркий свет.

Дейну повезло, что его не затоптали. Держась за голову, он вырвался из толпы и, дезориентированный, опёрся на стену. Шум драки сменился криками людей, страдающих от головной боли, вызванной оглушающими гранатами. В таверну ворвались люди в чернильно-чёрной броне.

— Вы все задержаны! — голос, усиленный модулятором, звучал, как гром. Фигура в броне отдавала приказы. Она была в такой же чёрной броне, но с снежно-белым шлемом. "Знакомая броня…" — подумал он, скривившись от боли. Даже думать было больно.

Тем временем посетителей выводили на улицу. Когда пришла очередь Дейна, он не стал сопротивляться. Это было бесполезно и могло для него плохо закончиться. У него забрали револьвер, вывели на улицу и втолкнули в квик-кар, где он присоединился к своим коллегам по несчастью. Через некоторое время боль начала утихать, и он потихоньку приходил в себя. "Ну и день," — подумал он, хмуро глядя на своих соседей по несчастью, которые, судя по их лицам, разделяли его настроение.

Глава 3

Правительственный квартал столицы был воплощением архитектурного диссонанса. Здесь теснились штаб-квартиры межпланетных гильдий, оперные театры с хрустальными куполами, рестораны, где подавали блюда только для самых "достойных" жителей планеты, и роскошные отели. Зодчие мечтали объединить это буйство форм строгими канонами космического классицизма — стилем, заимствованным у старомодных дворцовых ансамблей далёких аристократических миров. Но корпоративные застройщики, лишённые не только вкуса, но и стыда, словно глумились над замыслом, превращая благородную идею в фарс: их творения напоминали дешёвые театральные декорации, осыпанные бриллиантовой пылью фальшивого величия.

Здание парламента походило на гигантский античный амфитеатр, увенчанный куполом из самоочищающегося стекла. Резиденция губернатора же, облицованная искусственным мрамором с вкраплениями светящегося кварца, напоминала декорацию из оперы о падении тиранов — слишком идеальную, чтобы быть настоящей.

И всё же, словно тень на парадном портрете, среди этой наигранной пышности возвышалось пятиэтажное строение из серого полированного бетона. Ни карнизов, ни барельефов — только ровные линии, режущие пространство, как лезвие. Его узкие окна, затемнённые до непроницаемой черноты, смотрели прямо на сверкающий купол парламента, будто бросая безмолвный вызов. Местные называли его «Молчальником». У входа в здание, словно безмолвные стражи, замерли двое солдат, облачённых в угольно-чёрную броню. Их шлемы, с узкими щелями визоров, скрывали лица, превращая фигуры в подобие каменных изваяний. Неподвижные и безликие, они стояли по обе стороны от массивной стальной двери.

За массивной дверью открывалась просторная приёмная, за которой виднелась широкая лестница, устремлённая вверх. По длинному, слегка затемнённому коридору четвёртого этажа, уверенной и бесшумной походкой двигалась женщина. Её имя — Кинара Лин. Она слегка кивнула офицеру, который, проходя мимо, почти незаметно выпрямил спину, словно стараясь произвести впечатление. Кинара остановилась перед массивной дверью кабинета, её пальцы на мгновение замерли на холодной металлической ручке. Она поправила белоснежную форму. Её взгляд на секунду опустился вниз, будто проверяя, всё ли в порядке, но это было лишь привычным жестом, ритуалом перед важным моментом. В голове мелькнули пункты доклада. Это заняло не больше пары секунд. Кинара постучала, а затем её пальцы сжали ручку.

Кабинет командующего Джебелина Игоды был выдержан в строгой, почти аскетичной простоте. Большой деревянный шкаф, занимавший значительную часть стены, был забит папками с документами, которые, казалось, вот-вот начнут вываливаться наружу. Между стопками бумаг, словно случайно забытая, притаилась бутылка дешёвого самогона — немой свидетель редких моментов слабости, которые командующий позволял себе вдали от посторонних глаз. В центре комнаты возвышался массивный многофункциональный стол, оснащённый мощным компьютером, голографическим проектором и другими высокотехнологичными устройствами, резко контрастирующими с общей скромностью обстановки. Для посетителей предназначались два простых стула, лишённых каких-либо изысков, но крепких и надёжных.

За столом, погружённый в размышления, сидел тучный мужчина средних лет. Его круглое, непроницаемое лицо напоминало маску, лишённую эмоций. Лишь тяжёлый взгляд, скользнувший в сторону вошедшей, выдавал в нём человека, привыкшего держать всё под контролем. Не произнося ни слова, он едва заметным движением руки указал на один из стульев.

По левую руку от командующего висел голографический экран, на котором транслировалось популярное политическое шоу. Ведущая с нелепой причёской и яркой улыбкой оживлённо беседовала с одним из самых влиятельных людей планеты — монсором Хенликсом, чьё имя не сходило с первых полос новостей уже несколько недель. Её голос звучал почти подобострастно, словно она беседовала не с политиком, а с властелином галактики.

— Благодарю вас за ваш ответ, монсор Хенликс! — ведущая попыталась придать своему лицу выражение глубокой серьёзности, будто обсуждала судьбу вселенной. — Позвольте задать ещё один вопрос. Правда ли, что вы выступаете против размещения гарнизона Утвердителей на нашей планете?

— Ох, Велунри! — Хенликс широко улыбнулся, но в его глазах не было ни капли искренности. — Это, конечно, заблуждение! Храбрые Утвердители обеспечивают безопасность во многих Пределах, и я глубоко уважаю их труд. Однако, как политик и гражданин Ивелия, я не могу не задаваться вопросами. Десять лет мы платим им за поддержание порядка, но что мы видим? Хаос только растёт. Разве никто не замечает, что творится за стенами Арн-Маорда? Или мы все предпочитаем закрывать на это глаза?

Он сделал паузу, словно давая зрителям время осмыслить его слова, прежде чем продолжить:

— Банды иномирцев, чьё число за последние два года увеличилось в разы, а мы до сих пор не можем принять закон о гражданстве. Нападения этих фанатичных культистов, о которых наши СМИ предпочитают молчать. И уж конечно, я не могу не упомянуть Пепельных и их лидера, этого так называемого Феникса! Каждый житель нашей планеты знает о трагедии на фабрике монсора Тосхалиси. Выжившие до сих пор содрогаются при воспоминаниях о жестокости этой банды.

— Я понимаю, монсор Хенликс, — кивнула ведущая, стараясь сохранить нейтральный тон. — Ситуация действительно непростая. Но как быть с внешними угрозами? У нас нет собственного космического флота, и без Утвердителей мы остаёмся уязвимы.

— Конечно, Пределы полны опасностей, — согласился Хенликс. — Однако мы не можем вечно полагаться на наёмную силу. Вспомните недавний налёт Серых на Илион-Прио. Правительство этой планеты годами доверяло Утвердителям, и чем это закончилось? Никакая наёмная армия не заменит собственных сил. Поэтому я настаиваю: нам нужен закон о создании военных сил. Нашей планете необходимы своя армия и флот!

«Выродок!» — мысленно выругалась Кинара, её пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Она смотрела на экран, где Хенликс продолжал улыбаться, и её раздражала его ловкость, с которой он перекладывал вину за Илион-Прио на Утвердителей.

— Он пытается настроить людей против нас, — спокойно заметил Джебелин, заметив, как нахмурилась его подчинённая. Он потянулся к пульту и выключил экран, после чего закурил, выпуская клубы дыма. — Но в одном он прав: порядка на этой планете действительно нет.

Кинаре хотелось высказать всё, что она думает о Хенликсе и его демагогии, но она сдержалась, понимая, что сейчас не время для эмоций. Вместо этого она лишь слегка сжала губы, подавляя порыв.

— Ладно, Лин, что у вас? — спросил Джебелин, выпуская густой клуб дыма, который медленно растворялся в воздухе кабинета.

— Наши предположения о возможных столкновениях подтвердились, — ответила Кинара, активируя голопад и передавая данные начальнику. — Наши агенты зафиксировали все стычки между сторонниками обеих партий. К счастью, до кровопролития дело не дошло. Мы задерживали участников для установления личности.

— И что удалось выяснить? — спросил Джебелин, затягиваясь сигаретой.

— Большинство — обычные гражданские. Однако среди наиболее активных есть лица с уголовным прошлым и бывшие наёмники. Мы поставили их на учёт и некоторое время попридержим в камерах.

— Понятно, — кивнул Джебелин, докуривая сигарету и тут же зажигая новую. Лёгких у него давно не было — уже более двадцати лет он жил с имплантами, что позволяло ему курить без ограничений. — Губернатор решил играть по правилам Хенликса. Это только усугубит ситуацию. Что-то ещё?

— Да, — ответила Кинара, её голос стал чуть твёрже. — Один из задержанных числится в наших базах.

Джебелин удивлённо приподнял бровь и открыл соответствующий файл в голопаде. Некоторое время он изучал досье, его пальцы нервно постукивали по столу. Наконец он спросил:

— Когда он прибыл на Ивелий?

— Позавчера.

— Неожиданно, — произнёс Джебелин задумчиво, его голос звучал как бы издалека. — И крайне не вовремя.

— Мне это тоже показалось подозрительным, поэтому я решила копнуть глубже. Взгляните на следующий файл.

Когда Джебелин увидел содержимое, его лицо на мгновение озарила улыбка. Она была мимолётной, почти неуловимой. Он тут же стёр её, вернувшись к привычной маске невозмутимости. Отложив голопад, он начал барабанить пальцами по столу, и Кинара знала, что её начальник что-то задумал.

— Интересно, — наконец произнёс он, его голос приобрёл лёгкий оттенок азарта. — Очень интересно. Свяжись с центром допросов. Пусть его доставят сюда.

Тем временем Дейн проводил время в просторной, но безликой камере, пытаясь найти хоть какие-то плюсы в своей ситуации. "Тринадцатое пекло! — мысленно ругался он. — Леди Судьба явно решила поиздеваться надо мной. Хотя, если подумать, жильё здесь бесплатное, да и кормят сносно. Не самый худший вариант". Он смотрел на потолок, стараясь не думать о том, как быстро его планы пошли под откос.

В камере он был не один. Его соседями были трое бедолаг оказавшихся не в то время не в том месте. Первый — корпорат в дорогом, но слегка помятом костюме, который каждый час требовал адвоката и грозно звал начальство. Второй — молодой парень, явно перебравший на дне рождения и теперь с трудом приходивший в себя. И третий — суровый старик с глубоким шрамом, пересекающим всё лицо.

— Я требую объяснить причину моего задержания! — в очередной раз возмущённо выкрикнул корпорат, обращаясь к разносчику еды, который только что поставил перед ним тарелку.

Тот в ответ бросил на него взгляд, полный такого откровенного презрения, что Дейн чуть не фыркнул. В глазах разносчика явно читалось: «Ещё слово, и я тебе в кашу плюну». И что-то подсказывало Дейну, что действительно плюнит.

— Хватит уже, — спокойно, но твёрдо произнёс старик, забирая свою порцию. — Криками ты ничего не добьёшься.

— Ничего не добьюсь?! — взорвался корпорат, с силой ломая хлеб. — Я топ-менеджер корпорации монсора Ромаса! Как эти иномирцы смеют так с нами обращаться? Держат нас здесь без объяснений!

— Утвердителям плевать на тебя и на твою корпорацию, — усмехнулся старик. — А если причины задержания нет, не переживай — они её найдут. Это наши из ДБИ перед такими, как ты, в ножки кланяются, — продолжил старик, его глаза блеснули иронией. — А Утвердители не церемонятся. Поверь, это они ещё с нами по-доброму. Ты на эту кашу посмотри! Настоящая роскошь. У нас на фабрике так не кормят!

Он громко засмеялся, и его смех, грубый и искренний, заставил корпората скривиться.

В этот момент к энергетической клетке подошёл человек в чёрной броне. На его нагруднике красовался знак в виде золотого пера — символ, который знали по всем Пределам. Его голос, усиленный модулятором, прозвучал как гром:

— Тише! — коротко бросил он, и в камере сразу стало тихо.

Они называли себя Утвердителями. Для одних они были не более чем наёмниками, готовыми продать свои услуги за звонкие солиды, или даже бандитами, прикрывающими свои дела благородными лозунгами. Для других — последней надеждой, единственными, кто пытался навести порядок в хаосе, царившем во всех Пределах. Каждая из этих точек зрения имела право на существование, но истина, как всегда, была куда сложнее.

История Утвердителей уходила корнями в глубокую древность. О том, как и когда они появились, почти ничего не известно. Остались лишь обрывки слухов и полузабытых преданий, настолько невероятных, что поверить в них можно было разве что после пары бутылок крепкого самогона. И даже эти легенды разнились от планеты к планете, от системы к системе. Правда о тех, кто сделал своим символом золотое перо, была похоронена под пеплом мёртвых миров, затеряна в руинах древних станций и спрятана в самых тёмных уголках Старой глим-сети, куда не решались заглядывать даже самые отчаянные инфопаты. Если кто-то и знал истинное происхождение Утвердителей, то это были лишь архивариусы самой организации, хранители её тайн, и они не спешили делиться своими знаниями.

Утвердители предлагали широкий спектр услуг, но их главным товаром была безопасность. Самой популярной услугой была аренда гарнизонов для независимых планет и станций. Эти подразделения действовали в рамках местных законов, помогая поддерживать порядок и защищая от внешних угроз. Часто одного лишь их присутствия хватало, чтобы предотвратить внутренние конфликты или отпугнуть потенциальных внешних агрессоров. Их мощный флот, состоящий из кораблей, которые могли бы составить конкуренцию даже корпоративным армадам, привлекал клиентов, нуждавшихся в защите целых систем. Однако основным источником дохода Утвердителей была охрана транспортных колодцев — стратегически важных узлов, связывающих миры Пределов. Эти колодцы были жизненно необходимы для торговли и коммуникаций, и пока корпорации, инфамии и преступные синдикаты боролись за контроль над Пределами, Утвердители оставались нейтральной силой, обеспечивающей хоть какую-то видимость порядка в Пределах.

Дейн не слишком переживал из-за своего задержания. «Подержат день-другой и отпустят», — успокаивал он себя. В конце концов, он ничего не нарушал, просто оказался не в том месте и не в то время. Однако, несмотря на все попытки сохранять спокойствие, в глубине души затаилось чувство тревоги. Его чутьё, отточенное годами жизни на грани, подсказывало, что здесь что-то не так.

"Как только разберусь с ремонтом корабля, улечу отсюда как можно дальше", — твёрдо решил он. Но была ещё одна забота, которая не давала ему покоя: Кода и его квик-байк. Алгоритмы вождения конструкта оставляли желать лучшего, а для обновлений он давно устарел. Дейн уже представлял, как его верный, но не слишком ловкий помощник разбивает байк о ближайшую стену.

Как он и предполагал, на следующий день его выпустили. Рано утром. Однако вместо долгожданной свободы его сразу же усадили в квик-кар.

— Простите, а куда мы едем? — осторожно спросил он, стараясь не выказывать раздражения.

Ответом было лишь молчание. Типичный стиль Утвердителей — лаконичный и непроницаемый.

Дейну всё это не нравилось, но, садясь в квик-кар, он заметил припаркованный неподалёку квик-байк. «Ну, хотя бы байк цел», — с облегчением подумал он.

Тем временем Кода, управляя квик-байком, осторожно следовал за машиной Утвердителей, стараясь держаться на почтительном расстоянии.

Поездка оказалась недолгой, и вскоре Дейн уже поднимался на четвёртый этаж. Его провели в просторный кабинет, где его ждали двое.

Первая — высокая, статная женщина с коротко остриженными чёрными волосами и карими глазами, которые смотрели на него с нескрываемым презрением. Её белоснежная форма сидела безупречно, а на плече золотыми нитями был вышит знак в виде золотого пера — символ Утвердителей. Под ним чёрными нитями виднелась одна прямая черта, обозначающая её звание. Дейн не разбирался в сложной иерархии Утвердителей.

Второй — тучный мужчина в кроваво-алой униформе. На его плече красовался тот же знак пера, но под ним — четыре чёрные линии и круг.

— Присаживайтесь, Дейн Краут, — произнёс мужчина, указывая на стул.

Дейн послушно сел, чувствуя на себе их тяжёлые взгляды. Мужчина некоторое время разглядывал его, словно оценивая, затем включил голо-пад и положил его перед собой.

— Я — первый секретарь Джебелин Игода, — представился он, его голос звучал ровно, но с оттенком холодной официальности. — Можно просто полковник Игода, если вам так удобнее.

Услышав звание, Дейн едва заметно поморщился. «Ого, первый секретарь! Высокое начальство! — пронеслось у него в голове. — И чем же я заслужил такую честь?» Его затылок вдруг зачесался — плохой знак, который он давно научился не игнорировать.

— Полагаю, вы догадываетесь, почему вы здесь? — спросил Джебелин, его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась стальная хватка, словно он уже держал Дейна в тисках.

— Боюсь, что нет, — честно ответил Дейн, стараясь сохранять нейтральный тон.

Ему не нравился этот Джебелин. На первый взгляд он казался типичным офицером Утвердителей, который дослужился до высокого звания благодаря связям или деньгам. Но стоило взглянуть в его глаза, как становилось ясно: это не тот случай. Во взгляде Джебелина была всепоглощающая пустота — такая, которая появляется у людей, видевших слишком много смертей. Настолько много, что внутри уже ничего не осталось.

Дейн поймал себя на мысли, что перед ним не человек, а нечто вроде конструкта с человеческим лицом. На лице старшего секретаря не было даже намёка на эмоции. Киберпротез вместо правой руки лишь усиливал это впечатление, делая его ещё более отстранённым и безжизненным.

«Эта дамочка хотя бы не скрывает, что обо мне думает», — подумал он, бросив взгляд на женщину. Её презрение было очевидным, и, как ни странно, это вызывало у Дейна даже некое уважение. По крайней мере, она была честна.

— Вы проходите по нашим базам как наёмник и охотник за головами, — произнёс Джебелин, бросив взгляд на экран голо-пада. — В Коллегии не состоите. Однако как вольный подрядчик вы выполнили несколько наших открытых для всех контрактов. Более того, подали заявку на получение лицензии. — Он поднял глаза и пристально посмотрел на Дейна. — Вам было отказано. Всё верно?

Дейн нахмурился. Джебелин явно опустил некоторые нелицеприятные подробности о его попытке получить лицензию. Специально ли он это сделал, или просто решил не вдаваться в детали? Ответа не было, зато чувство тревоги снова дало о себе знать, словно невидимая ладонь хлопнула по затылку. «Ты же всё это уже прочитал. Зачем спрашиваешь?» — подумал Дейн, пожав плечами.

— Полагаю, вам известно, что так называемая "Охота" или "Великая Игра", как вы именуете своё ремесло, на территориях под юрисдикцией Утвердителей строго запрещена, — продолжил Джебелин, его голос звучал как холодный металл. — Исключение составляют лишь те случаи, когда мы сами выставляем открытый для всех контракт или контракт, предназначенный исключительно для охотников с нашей лицензией. Даже Коллегия чтит это правило.

«Или когда вы сами ползёте к Коллегии, чтобы они за вами прибрались», — с досадой промелькнуло у Дейна в голове, но он благоразумно оставил эту мысль при себе. Сейчас было не время для сарказма.

— Насколько мне известно, последний охотник, посещавший Ивелий, был здесь сорок лет назад, — продолжил Джебелин. — Поэтому ваше внезапное появление вызывает определённые вопросы. Тем более, с нашей стороны не было открыто никаких контрактов, связанных с этой планетой. Поэтому задам вам вопрос, на который вам лучше ответить честно. Зачем вы здесь?

— Я не выполняю никаких контрактов, если вы об этом, — ответил Дейн, стараясь сохранять спокойствие. — Меня никто не нанимал. — Он выдержал паузу, чтобы его слова прозвучали убедительнее, и добавил: — На самом деле, я здесь случайно.

Он как можно более подробно и убедительно изложил обстоятельства своего появления на Ивелии. Полковник Игода слушал молча, изредка кивая, но выражение его лица оставалось непроницаемым, как маска. Его холодный взгляд, казалось, проникал прямо в душу, выискивая малейшие признаки лжи.

— Видите ли, в чём дело, монсор Краут, — наконец произнёс Джебелин, его голос приобрёл лёгкий оттенок усталости. — Ивелий — планета не без проблем, и нам бы не хотелось, чтобы вы стали ещё одной из них.

— Клянусь, что пока идёт ремонт, я не создам вам никаких проблем. — заявил Дейн, стараясь звучать максимально убедительно. — Уверяю вас, как только мой корабль будет починен, я покину Ивелий! — Внутренне он добавил: «И больше никогда сюда не вернусь!» Он действительно намеревался улететь в тот же день, как только звездолёт будет готов, но сейчас главным было выйти из этого кабинета с минимальными потерями.

— Замечательно, монсор Краут. Я вам верю, — без малейших колебаний ответил Джебелин, выбросил окурок в урну и тут же зажёг новую сигарету. — Рад, что мы достигли взаимопонимания по этому вопросу. Однако остался ещё один момент.

«Ну что ещё?!» — у Дейна начала пульсировать голова, словно предчувствуя новый удар.

— Штраф.

— Штраф?! К-какой ещё штраф? — Дейн удивился, хотя предчувствие тревоги, преследовавшее его всё это время, наконец обрело ясные очертания.

— Выписан вам констеблем Теглином Гоотом, — Джебелин вновь взглянул на голо-пад, его пальцы скользнули по экрану. — Сумма: шесть тысяч солидов. Вы взяли контракт, обнаружили цель, но отказались выполнить свои обязательства. К тому же в штраф включена порча имущества, в том числе: квик-кар, четыре конструкта и кофейная машина. — Он поднял глаза. — Как первый секретарь, я имею полное право и обязанность взыскать с вас этот штраф. Исполнение Закона — моя обязанность, монсор Краут. А Закон превыше всего.

«Видал я ваш Закон в Тринадцатом Пекле!» — хотелось закричать Дейну, но он сдержался. В его голове всплыл образ констебля Гоота с торжествующей, ехидной улыбкой. Похоже, тот нашёл способ отплатить наёмнику за выбитые зубы.

— Полагаю, вы не располагаете такой суммой? — спросил Джебелин, его голос звучал почти сочувственно, но в глазах читалась холодная расчётливость.

Молчание Дейна стало ответом.

— Я так и думал. Что ж, монсор Краут, вы оказались в затруднительном положении. Другие сочли бы его безвыходным. Но выход, как ни странно, есть, — Джебелин открыл ящик стола, достал блестящий серебристый жетон и положил его перед Дейном. — Я хочу вас нанять.

Дейн не поверил своим ушам. Кинара, судя по её выражению лица, была не менее удивлена. Ей явно хотелось возразить, но в рядах Утвердителей обсуждать решения начальства считалось дурным тоном.

— Я немедленно оформлю контракт и передам его вам. Если справитесь — считайте, что никакого штрафа не было, — спокойно заявил Джебелин.

Из Дейна вырвался нервный смешок.

— А если я откажусь?

— Это ваше право, монсор Краут. В таком случае вам грозят общественные работы.

— Ясно, — Дейн почесал макушку и подумал: «Это та версия кнута и пряника, где пряник с гнильцой!»

«Соглашайся или отправим тебя в шахты», — от этой мысли ему стало совсем не по себе. Под общественными работами Джебелин, без сомнений, подразумевал тяжёлый труд на какой-нибудь далёкой шахте. Такое наказание длилось до тех пор, пока штраф не был выплачен. А с суммой, которую повесили на Дейна, перспективы были мрачные. «Это подстава!» — эта мысль появилась сама собой. Очевидная подстава.

— Что вы решили? — спросил Джебелин.

— От вашего предложения трудно отказаться, монсор первый секретарь, — нехотя ответил Дейн. Выбора у него не было.

— Рад, что мы с вами достигли взаимопонимания.

— Что от меня требуется?

— Расследовать убийство, — спокойно ответил первый секретарь.

«Точно подстава. Как пить дать!» — настойчиво твердил внутренний голос. «И как он себе это представляет?» — подумал Дейн, бросив на Джебелина сомнительный взгляд. Всё это казалось слишком уж подозрительным, словно его втягивали в игру, правила которой он не знал.

— Ваш путь лежит в Арн-Холт, — продолжил Джебелин. — Это город на востоке. Отправляйтесь туда. Как только доберётесь, загляните в наше отделение. Констебль Форн передаст вам все материалы дела. Найдите убийцу, Краут. И все ваши долги будут прощены. — Он сделал паузу, давая Дейну время осмыслить сказанное. — Вам всё ясно?

— Да, — ответил Дейн, хотя в его голове роились вопросы. — Я могу идти?

— Конечно, — Джебелин кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. — И не забудьте жетон. Всего доброго, монсор Краут. Уверен, Леди Судьба вам благоволит.

Дейн взял блестящий серебристый жетон, ощущая его холодную тяжесть в ладони. Он бросил последний взгляд на Джебелина и Кинару, которая всё ещё смотрела на него с нескрываемым презрением. Затем развернулся и вышел из кабинета, чувствуя, как тяжесть нового задания уже начинает давить на плечи. «Леди Судьба, — подумал он с горькой усмешкой, — если ты и вправду благоволишь мне, то сейчас самое время это доказать».

Джебелин глубоко вздохнул и нахмурился. «Ноги болят», — мелькнула мысль, хотя он прекрасно знал, что это невозможно. Киберпротезы не могут болеть. Но фантомные боли, словно тени прошлого, снова давали о себе знать, напоминая о том, что когда-то его тело было другим. Он медленно поднялся, ощущая тяжесть в каждом движении, и прошёлся по кабинету, погружённый в свои мысли. Затем, пытаясь отвлечься, открыл окно, впуская очищенный фильтрами воздух, который, несмотря на все усилия техники, всё равно казался безжизненным.

Вид на правительственный квартал вызывал у него изжогу даже в искусственных органах. Он бы предпочёл дышать холодным, но по-настоящему чистым воздухом Керкиры-11 — далёкой планеты на краю Хелехонтского Предела. Там можно было слушать завывание снежных вьюг, способных вмиг умертвить человека, любоваться ледяными пиками, пронзающими горизонт, и наслаждаться звучанием Шестой Симфонии Ланглакитии. Вместо этого он вынужден был тратить своё время и нервы здесь, в этом душном кабинете, где даже воздух был пропитан бюрократией и ложью.

Он устал от этой планеты. Устал от рутины, в которую вылилось его назначение. Когда он узнал, что его отправляют в политическую ссылку, он не расстроился. Ему надоела возня внутри Совета Магистров: фракции, интриги, бесконечная борьба за сферы влияния. Джебелин искренне надеялся закончить карьеру на далёкой, тихой планете, где можно было бы забыть о войнах, как внешних, так и внутренних. Но за последние пять лет Ивелий всё больше напоминал нарыв, готовый вот-вот прорваться.

Его не покидало параноидальное чутьё, которое всегда просыпалось в моменты приближающейся беды. Что-то произошло. В один миг всё изменилось, и он не мог понять, откуда взялась эта тень, окутывающая планету. Она была невидимой, но ощутимой, как холодный ветер, предвещающий бурю. И Джебелин знал: буря уже на пороге.

— Вижу, вам есть что сказать, младший секретарь Лин, — Джебелин затушил очередной окурок и бросил его в урну.

— Разрешите говорить откровенно? — спросила Кинара.

— Разрешаю, — Джебелин вздохнул, предвидя, о чём пойдёт речь. Он знал свою подчинённую слишком хорошо, чтобы не понимать, что её беспокоит.

— Зачем вы наняли его? Он же прив’ва, — последнее слово Кинара произнесла с глубоким презрением, словно только что попробовала что-то отвратительное.

«Прив’ва?» — первый секретарь удивился. Он ожидал недовольства со стороны Кинары, но не думал, что она выразит его таким образом.

Большая часть населения Пределов говорила на одном из диалектов общегалактического языка. Однако на многих мирах можно было услышать и другую речь — язык, известный как кхайне. Немногие владели им свободно, но отдельные слова из него вошли в повседневный обиход жителей Пределов. Этот язык был трудно переводим: значение слов зависело от контекста и планеты. Тем не менее, некоторые слова понимали в любом уголке Пределов.

Прив’ва — одно из таких слов. Им обозначали ненадёжных, не заслуживающих доверия людей, от которых больше проблем, чем пользы. Это была самая распространённая трактовка. Иногда так называли тех, кто приносил несчастья окружающим, или тех, кого удача упорно обходила стороной. Ещё одно значение — человек, неспособный ничему научиться. В целом, слово несло множество неприятных оттенков.

Когда Кинара произнесла это слово с презрением, она дала понять, что считает Дейна не только ненадёжным, но и неудачником. Первый секретарь понимал её недовольство. Охотник за головами, не выполнивший контракт, действительно не заслуживает доверия. В среде тех, кто вовлечён в Великую Игру, такой человек подобен прокажённому. Неудачник. Однако именно поэтому он был идеальным кандидатом для плана Джебелина Игоды.

— Он прив’ва, — повторила Кинара, подчёркивая свою точку зрения. — Вы сами знаете, что от таких людей больше вреда, чем пользы. Почему он?

Джебелин задумался на мгновение, его взгляд скользнул к окну, за которым простирался правительственный квартал.

— Потому что он именно тот, кто нам нужен, — наконец ответил Джебелин. — Я нанял его, чтобы он расследовал убийство. Только и всего. Пусть этим и занимается, — добавил он, возвращаясь за стол. На столешнице проявилась голографическая клавиатура и экран, их мягкий свет озарил его лицо. — Сообщите нашим агентам в Арн-Холте, чтобы наблюдали за охотником. Пусть докладывают о каждом его шаге, но ни в коем случае не вмешиваются, что бы он ни делал, — он ввёл несколько команд, закрепляя контракт за Дейном.

— Полагаю, в ближайшее время появится слух, — продолжил Джебелин, его голос приобрёл оттенок расчётливости, — что на Ивелий прибыл охотник из Коллегии. Он посетил офис первого секретаря и получил особый контракт — на Феникса. Живого или мёртвого. Но Утвердители, опасаясь огласки, обставили всё так, словно он расследует какую-то мелочь. Этот слух должен дойти до нужных ушей. Вам всё ясно, младший секретарь Лин?

Кинара начинала понимать, чего добивается её начальник. Её лицо на мгновение отразило смесь удивления и одобрения.

— Понимаю. Но разве это не сыграет на руку Ему? — спросила она, подчеркнув последнее слово.

— Конечно. Ещё как сыграет. Будьте уверены, — Джебелин задумался, его взгляд стал отстранённым, словно он видел не стены кабинета, а далёкие горизонты своих планов. — Если мы не можем сделать первый ход, пусть этот шаг в бездну сделает наш противник.

— Это большой риск, — заметила Кинара.

— Знаю, — кивнул первый секретарь. — Поэтому нужно обсудить детали с губернатором.

— А как же охотник? — спросила Кинара, её брови слегка сдвинулись. — Когда слух распространится, Пепельные наверняка явятся за ним.

— Обязательно явятся, — подтвердил Джебелин, внимательно посмотрев на Кинару. — Вы спросили, зачем я нанял его? — Он сделал паузу, словно взвешивая свои слова. — Одним прив’ва больше, одним меньше, — на мгновение его мысли унеслись в далёкое прошлое, когда он был молод и наивен, когда ещё верил, что можно изменить мир, не жертвуя ничем. — Одна жизнь в обмен на тысячи.

Глава 4

Едва Дейн спустился вниз по лестнице, как ему вернули изъятые при обыске вещи. Снаружи он продолжал возиться с застежками кирасы, нервно оглядываясь. На фоне роскошных квик-каров и яликов его, видавший жизнь, квик-байк, притаившийся за дорогим квик-каром, казался диковинкой.

Кода встретил его серией характерных звуков — от коротких пищаний до глубокого жужжания. Наемник терпеливо дождался, пока конструкт закончит свою "речь", затем взобрался на байк.

— Вляпались мы с тобой, — пробормотал он, обращаясь к Коде. — Придется поработать на златоперых. Награда? Ха! И не надейся. Этот старый фог'га Теглин повесил на меня штраф… шесть тысяч солидов! Провалиться бы ему в тринадцатое пекло!

Конструкт ответил мелодичной трелью, выражая сочувствие.

— Отказаться? Конечно, можно! — Дейн хмыкнул, запуская двигатель. — Но тогда меня закроют в шахтах, а тебя разберут на запчасти. Есть у тебя пара тысяч солидов в заначке? Нет? Вот и я о том же. Да и сбежать отсюда не так-то просто… Что-то мне подсказывает, что в порту уже дежурят. Придется задержаться, мой друг.

Он взглянул на солнце, медленно ползущее по серому небосводу.

— До Арн-Холта, надеюсь, недалеко. Ладно, нужно заглянуть в доки. Прихватим пару вещей и двинем дальше.

Ангар, где находился его звездолет, напоминал настоящий цех: здесь царила жизнь, гремели инструменты, сверкали голограммы диагностики. Обшивка судна была полностью снята, обнажая сложную паутину механизмов и проводки. Один техник в экзоскелете аккуратно демонтировал ракетные блоки — последние компоненты оружейной системы. Все остальное уже было разобрано для очистки от охладительной жидкости. Дейн вздохнул, глядя на свое израненное детище. "Когда-нибудь я куплю себе нимелийский корвет," — подумал он, представляя идеальный корабль своей мечты.

У большого голографического экрана, где Джонас вместе с помощниками изучал данные ремонта, Дейн остановился и сказал, что задержится на этой планете. Джонас кивнул, энергично размахивая своей массивной кибернетической рукой.

— Понятно! Если планируешь остаться на Ивелии, советую сразу оплатить место на стоянке. Как только мы закончим, твою "птичку" отправим на другую площадку.

"Еще одна планета, которая будет помечена красным в моем списке," — с горечью подумал Дейн.

— Сегодня закончим очистку и начнем основные работы, — добавил Джонас. — Как только что-то изменится, я тебе сообщу.

Наемник кивнул, направляясь к трюму своего звездолета. За секретной панелью, открывшейся после ввода кода, скрывалась коллекция его самых ценных вещей. Здесь были потертые походные сумки, наполненные предметами первой необходимости; незаменимый оглушающий пистолет, болтающийся на поясе; несколько зарядных ячеек для револьвера и медицинские стимуляторы на всякий случай. Гранаты оставил в стороне — лишний вес, да и ситуация не требовала такого вооружения. Перед выходом он проверил исправность кирасы и генератора щита, после чего закрыл тайник.

Покинув ангар, он еще раз попрощался с Джонасом и направился к стоянке. По пути ему пришлось наблюдать забавную сцену: какой-то водитель, совершая маневр, врезался в квик-кар. Из машины вышли два громилы и принялись требовать компенсацию, украшая свои слова здоровенным фингалом под глазом у виновника аварии. Однако мирное решение быстро переросло в политический спор: кто-то закричал про "прихлебателей Оула", а другие начали освистывать губернатора. Вскоре вокруг собралась толпа, готовая превратить конфликт в полноценную потасовку.

— Не похожи они на обычных граждан, — пробормотал Дейн, доставая из багажника простой дорожный шлем. Он проверил тайник под дном багажника, убедился, что все нужное на месте. Сунув сумки в багажник, он устроил Коду в специальную нишу и приготовился к отъезду.

Тем временем на стоянке началось настоящее народное волеизъявление, в виде драки. Подтянулись сторонники обеих групп, а офицеры Департамента Безопасности Ивелия предпочли остаться в тени, наблюдая за развитием событий. Лишь прибытие Утвердителей в черной броне заставило всех успокоиться. Зеваки рассеялись, а Дейн, хмыкнув, надел шлем, завел двигатель и резко рванул с места, оставляя шумный Арн-Маорд позади.

На восток от столицы широкая магистраль, словно серебристый шрам на теле планеты, тянулась параллельно высокоскоростному монорельсу. Дорога была разделена на полосы для квик-каров и обычных автомобилей. Дейн надеялся выжать из своего байка максимум скорости, но судьба решила иначе. Первая остановка случилась перед блокпостом Утвердителей — массивными стальными воротами, за которыми златоперые преградили путь всему движению. Полчаса он провёл в пробке, чувствуя на себе холодные взгляды через щели визоров. Когда движение наконец восстановилось, он обнаружил, что приходится подстраиваться под размеренный ритм транспортного потока.

Спустя два часа пути пейзаж вокруг начал меняться, сменяя пригород столицы на бескрайнюю равнина, покрытую сочной зеленью. Здесь, вдали от городской суеты, паслись стада бхрома — величественных животных, чьи головы украшали причудливые, закрученные рога, напоминающие древние символы забытых культур. Эти существа, достигающие двух метров в высоту, были одновременно красивыми и внушающими трепет. Бхромы встречались практически на каждой населённой планете Пределов, демонстрируя удивительную способность адаптироваться к любым условиям. Их мощные туши, покрытые густой шерстью, мерно пересекали луга. Время от времени попадались редкие деревушки, больше похожие на игрушечные домики среди бескрайних лугов. Каждое строение казалось маленьким островком человеческой жизни, затерянным среди дикой природы.

Но чем дальше Дейн продвигался на восток, тем больше менялся ландшафт. Зелёные равнины постепенно сменились серыми полями очистителей воздуха, которые будто бы пытались компенсировать безжизненность окрестностей. Стальные колонны всё чаще появлялись на горизонте, прорезая пустынные пространства своими геометрическими силуэтами. Они возвышались над землёй, словно механические часовые, наблюдающие за проезжающими.

Когда до Арн-Холта оставалось совсем немного, транспортный поток внезапно замедлился, а затем полностью остановился. Дейн инстинктивно предположил новую проверку Утвердителей, но его внимание привлекли канонерки, зависшие над магистралью. Один из кораблей, украшенный золотым пером на борту, пронёсся так близко, что он успел различить блеск орудийных установок. Сняв шлем, он проводил взглядом улетающий силуэт.

Прошло уже немало времени, а пробка так и не двигалась. Неспешно выходящие из машин водители и пассажиры собирались в группы, обсуждая происходящее. Кто-то отправился вперёд, чтобы выяснить причину задержки. Дейн вздохнул, достал голо-пад и погрузился в изучение рынка кораблей. Мысли о покупке нового судна всегда были приятными, но реальность быстро разбивала все мечты. Даже если он продаст свою "посудину", денег едва хватит на что-то скромное.

Рядом с его байком стоял грузовой квик-кар. Его водитель, невысокий мужчина в кепке с густыми усами, нетерпеливо курил, выпуская дым в сторону.

— Что там опять? — проворчал он, обращаясь к окружающим.

— Может быть авария? — предположил другой водитель, прилизанный корпорат в сером костюме, который нервно поправлял галстук. Рядом с ним стояла жена, обеспокоенно глядя вперёд.

— Авария? Вряд ли! — фыркнул усач, указывая глазами на канонерки. — Златоперые слишком активны. Тут что-то серьёзное происходит.

— Я вам говорю, это Пепельные! — вступил в разговор ещё один водитель, высокий мужчина в красном комбинезоне. Он был выше всех остальных на целую голову и выглядел так, будто только что отработал смену на фабрике. — Говорят, они недавно уничтожили целый отряд ДБИ у Арн-Милета!

— Фог’га! — выругался усач, плюя на асфальт. — Совсем оборзели! Если это действительно они, то мы здесь долго протанцуем.

Тем временем один из тех, кто пошёл вперёд, возвращался обратно. Мрачный вид мужчины говорил сам за себя. Ответы на вопросы толпы были краткими: "Какие-то культисты атаковали конвой ДБИ".

— Какие еще культисты? — изумился усач, качая головой.

— Надеюсь, не те, о ком я думаю, — встревоженно произнёс корпорат, бережно направляя жену обратно в квик-кар.

— О ком ты? — поинтересовался красный гигант.

— Просвещенные, — ответил корпорат, поморщившись. — Фанатики. Но раньше они были по ту сторону гор, — он махнул куда-то на восток.

— Вот те на, — вздохнул усач. — Сначала Феникс со своей революцией, теперь ещё и фанатики. Что будет дальше?

Дейн убрал голо-пад в багажник и поднял взгляд на канонерки, продолжавшие патрулировать небо. «Весёлая планета», — подумал он.

Арн-Холт встретил Дейна затянутым тучами ночным небом, пронзительным шумом дождя и высокими башнями, чьи острые шпили терялись в серых облаках. Лазерные турели, установленные на крышах зданий, холодно мерцали в темноте, словно стальные глаза. Здесь располагался пост Утвердителей.

Подойдя к массивной стальной двери, Дейн достал серебряный жетон, который недавно получил от Джебелина Игода. Охранник, облачённый в черную броню, лишь мельком взглянул на него и равнодушно кивнул, а Дейн спросил о ночлеге.

— Если хочешь подешевле, то направляйся в Клоаку, — бросил он, указывая закованной в броню рукой на северную часть города.

Среди гигантских стальных небоскрёбов, словно острова в бушующем море металла, раскинулся запутанный лабиринт переулков, известный местным как Клоака. Неоновые огни пульсировали, окрашивая грязные стены домов в электрик-синий и малиново-красный цвета, создавая причудливые тени на каждом углу. Из вентиляционных решёток вырывался шипящий пар, смешиваясь с дождём и образуя плотный занавес тумана, который будто старался заполнить собой каждый переулок. Стены были покрыты граффити — яркими, дерзкими, порой даже абсурдными. Геометрические формы переплетались с изображениями биомеханических существ, напоминая о том, что граница между технологией и природой давно исчезла. На некоторых стенах красовались изображения огненных птиц на белом фоне, под которыми красовались гневные лозунги, написанные крупными буквами.

Людей на улицах было немного. Те немногие, кто всё ещё бродил под дождём, спешили спрятаться под навесами или в немногочисленных забегаловках. Они были плотно закутаны в синтетические плащи, которые блестели от воды, а их силуэты едва различимо маячили в свете неоновых реклам. Шум дождя сливался с тихим гулом квик-каров, время от времени нарушаемым пронзительным завыванием воздушных яликов, летящих высоко над крышами.

Ночлег нашёлся быстрее, чем ожидал Дейн. В этот раз Леди Судьба, казалось, решила ему улыбнуться. Рядом с одной из улиц, освещённой тусклым светом фонарей, он заметил постоялый двор. Фасад здания, выполненный из блеклого белого камня, говорил о его древности. Зданиесловно пережило века, сохранив свою первозданную форму вопреки экспансии стали и стекла, которые поглотили весь остальной город. По стенам медленно ползал паукообразный конструкт, попытки которого стереть похабное граффити выглядели бесперспективными. У входа толпились несколько бездомных, закутанных в рваные дождевики. Они жались вокруг пыхтящего генератора тепла, жарко споря о погоде. В одном из мусорных контейнеров рылось странное существо, покрытое густой шерстью. Его длинные когтистые лапы ловко достали что-то съедобное, после чего янтарные глаза на мгновение блеснули в темноте, прежде чем оно скрылось в глубинах ближайшего переулка.

"Уютно!" — мысленно хмыкнул Дейн, подходя к входу. Постоялый двор, названный "Шахтерской пристанью", выглядел так, будто сам возник из глубины веков. Некоторые буквы на вывеске мигали, будто отказываясь работать. Окна здания были заменены яркими рекламными панелями, показывающими скудное меню и сообщающее о наличии свободных комнат. Рядом находился просторный гараж для квик-байков, охраняемый древним конструктом, чьи сервомоторы скрипели при каждом движении. Он повторял одно и то же сообщение о "наилучшей охране" транспортных средств, хотя вид его самого вызывал больше вопросов, чем уверенности.

Дейн загнал свой байк внутрь, заглушил двигатель и достал из багажника сумки. Кода бесшумно последовал за ним, паря рядом.

Внутри помещения оказалось неожиданно тепло и уютно. Дейн ожидал увидеть типичную забегаловку, но вместо этого очутился в хорошо освещённом, чистом зале. За столиками сидели несколько человек, большинство из которых предпочитало молчать, уставившись на политические передачи, транслируемые на экранах, встроенных в стены. Кто-то активно обсуждал свои трудовые будни, а один из клиентов спал прямо за столом, окружённый пустыми бутылками. Хромой конструкт, скрипя сервомоторами, помогал официантке разносить заказы.

Под ногами скрипел деревянный пол, а воздух наполняли сложные ароматы выдержанного алкоголя, дешёвого табака и горячей пищи. Пустое пространство между входной дверью и стойкой разделяло помещение на две части. В дальнем конце находилась стойка, а в углу — скрипучая лестница, ведущая на второй этаж.

Женщина за стойкой настороженно взглянула на Дейна.

— У вас есть свободные комнаты? — спросил он, потирая замёрзшие руки.

— Имеются, — кивнула она, бросив короткий взгляд на его мокрую одежду. — На сколько планируете остановиться?

Дейн задумался. Срок расследования зависел от множества факторов, известных только Леди Судьбе. Поэтому он решил взять номер на целую неделю. Женщина передала ему ключ-карту, и он начал подниматься по скрипучей лестнице, размышляя о том, что эта комната явно не сравнится с роскошными апартаментами "Королевского Шута". Однако сейчас главное было другое — снять промокшую одежду и устроиться спать.

Комната оказалась маленькой, но функциональной. Четыре голые стены, простая кровать и небольшая тумбочка с обогревателем. Окон не было — их заменял голографический проектор, служивший одновременно источником освещения и средством связи. В одной из стен скрывалась дверь, ведущая в примитивную ванную комнату. Уложив сумки, Дейн снял мокрую одежду и повесил её под обогреватель. Надеясь, что одежда успеет просохнуть до утра, он лег спать, чувствуя, как усталость накрывает его волнами.

Утро встретило Дейна сырым холодом. Одежда, развешенная под обогревателем, так и не просохла полностью, и теперь он чувствовал неприятную влажность на коже. Несмотря на это, он надел её, стараясь не обращать внимания на дискомфорт, а потом спустился вниз.

Спустившись по скрипучей лестнице, он направился к стойке, где всё та же женщина, с которой он говорил накануне, протирала стойку. Её лицо выглядело усталым, будто ночь не принесла ей должного отдыха. Это была Леда — хозяйка "Шахтерской пристани". За плечами у неё, скорее всего, были годы тяжелой работы, но следы былой красоты всё ещё теплились в её чертах.

— Доброе утро, — обратился Краут, привлекая её внимание. — Мне бы что-то перекусить.

Леда кивнула, молча протягивая ему меню. Взгляд её глаз, устремленных на Дейна, казался отстранённым, словно она уже видела десятки таких, как он.

Дейн пробежался глазами по страницам, задержавшись на одном из пунктов.

— Летушка? — Он указал на название блюда, приподняв бровь. У него давно сложилась привычка: путешествуя по разным планетам, он искал местные блюда с необычными названиями.

Леда удивлённо улыбнулась.

— Да, это местная птица, — ответила она. — Мы обжариваем мясо в кисло-сладком соусе. Очень популярное блюдо среди наших гостей.

— Тогда давайте летушку и ваш фирменный суп, — решил Дейн, закрывая меню.

— Хорошо, — кивнула Леда. — В течение часа всё будет готово.

Она передала заказ на кухню, а Дейн выбрал столик у самой лестницы, предпочитая место подальше от окна. Здесь было удобнее наблюдать за входной дверью, а также меньше шансов попасть под случайный порыв ветра или капли дождя, если он снова начнётся.

На стенах мерцали экраны, транслирующие новости. Изображения последствий вчерашней атаки культистов занимали почти все кадры. разбитый конвой, тела жертв, скрывающиеся под белыми простынями, и тревожные комментарии ведущей. Голос ведущей, высокий и назойливый, словно пилой режущий по ушам, рассказывал о новых подробностях трагедии. От этих кадров аппетит у Дейна начал заметно пропадать. Чтобы отвлечься, он достал голо-пад и наушники, включил музыку и откинулась на спинку стула.

Когда еда наконец появилась на его столе, Дейн с удовлетворением отметил, что летушка действительно оправдала его ожидания. Мясо было нежным, соус — идеально сбалансированным, а фирменный суп добавил теплоты в этот прохладный утренний час.

Покинув "Шахтерскую пристань", он вышел на серые улицы Арн-Холта. Небо оставалось затянутым тучами, и в воздухе уже витал намёк на дождь.

— Ну что, посмотрим во что мы вляпались, — сказал он, похлопав конструкта по корпусу и заведя квик-байк направился в местное отделение Утвердителей.

Глава 5

К счастью для Дейна, здание Утвердителей находилось недалеко от Клоаки. Оно словно сливалось с окружающим пейзажем — скромное, неприметное, спрятавшись в тени массивной колонны, похожей на ту, что он видел в столице. Оставив Коду у квик-байка, Дейн вошел внутрь. Конструкт недовольно пискнул, выражая тревогу своим механическим голосом. Но Краут лишь махнул рукой, давая понять, что задержится недолго.

У входа его встретил скучающий служащий — худощавый мужчина с облезлым воротником на форменной рубашке. Он лениво вытянул руку за оружием, даже не глядя в сторону Дейна, одновременно жуя что-то с удручающим видом.

— Сдавай, — пробормотал он с таким энтузиазмом, будто предлагал отдать не пистолет, а все свои жизненные силы.

Краут молча передал оружие, получив в ответ дежурный кивок головы, после чего прошёл дальше, вглубь здания, минуя облупленные стены и неработающие экраны, где давно застыла старая новостная заставка с глючащими титрами.

Приёмная встретила его относительной тишиной — точнее, её иллюзией. Здесь было меньше людей, чем он ожидал, но каждого из них можно было услышать за квартал.

У дальней стены двое офицеров в чёрной броне вели неторопливую беседу, изредка разражаясь смехом, в котором слышалась смесь усталости и чёрного юмора. Их шлемы лежали на столе рядом с полупустыми чашками кофе, а один из них лениво крутил в пальцах нейропалочку.

— И вот он, значит, встаёт и говорит: «Ну, я же просто проверял, работает ли лазерный барьер!» — рассказывал один, потирая висок.

— Ага. И что?

— Ну, он теперь точно знает, что работает. Половина брови не отросла до сих пор.

Офицеры загоготали, стукнув кулаками друг друга по плечу.

Рядом с ними дремал старик в комбинезоне уборщика Его голова покоилась на груди, а из-под полуоткрытого рта вырывался слабый храп. Рядом на полу стояло ведро с водой и швабра.

Неподалёку женщина в потёртой блузке и мешковатых штанах отчаянно размахивала руками, разнося в воздухе запах дешёвого мыла и масла. Она почти визжала, отчитывая своего сына — худощавого подростка, который явно мечтал испариться на месте. Парень стоял с опущенной головой, не рискуя смотреть ни на мать, ни на окружающих. Её голос был таким пронзительным, что даже один из офицеров начал морщиться, словно от головной боли.

— Ты хоть понимаешь, что из-за тебя нас могут посадить?! — кричала женщина, хватая сына за плечи.

— Но я ничего не…

— Не ври мне!

Чуть дальше низкорослая женщина с зализанными волосами методично перетасовывала кипу бумаг, игнорируя собравшихся вокруг. Её лицо не выражало никаких эмоций, словно её душа покинула тело ещё несколько лет назад, но обязательства держали её здесь, среди несортированных жалоб и отчётов.

— Извините, когда можно будет подать заявление? — нервно спросил мужчина с повязкой на глазу.

— Заполняйте форму.

— Я уже заполнил.

— Заполните ещё раз.

— Но…

Женщина смерила его взглядом, в котором читалась бесконечная усталость, и мужчина сдался, молча потянувшись за новой формой.

В дальней части приемной, у окна, за большим деревянным столом восседал констебль Форн. Широкоплечий мужчина с трехдневной щетиной и тяжелыми кругами под глазами производил впечатление человека, который слишком долго боролся с системой и проиграл. Перед ним стояла женщина, жестикулируя с такой энергией, будто демонстрировала свои боевые навыки. Она что-то горячо рассказывала о своем соседе, используя такие эпитеты, что даже в самых темных закоулках Каскада такое не услышишь.

Форн же сохранял удивительное спокойствие. Он часто вздыхал, проводя ладонью по лицу, и успокаивал себя мыслью о том, что скоро сможет выйти на заслуженную пенсию. "Мааркия," — повторял он про себя снова и снова, представляя маленький домик где-нибудь на побережье одной из планет мааркийских республик, где можно будет забыть обо всех этих проблемах.

Дейн медленно приблизился к столу. Женщина продолжала свою тираду, энергично жестикулируя и то и дело тыча пальцем куда-то за спину, будто указывая место преступления. "Если бы только она знала, как сильно её история сейчас никому неинтересна," — подумал Дейн, наблюдая за происходящим. Его губы слегка дрогнули в намёке на усмешку, но он быстро взял себя в руки.

— А ещё! — возмущённо продолжала она, подбоченившись. — Этот негодяй включает музыку посреди ночи! А вчера он со своими дружками загадил лифт!

Форн медленно прикрыл глаза, словно проверяя, можно ли просто отключиться от реальности.

— Закон, дай мне сил… — пробормотал он, а потом резко поднял руку.

Женщина тут же замолчала, будто кто-то выключил звук.

— Послушайте, — Форн заговорил хриплым голосом человека, который однажды заснул усталым и проснулся таким же, — то, что ваш сосед слушает громкую музыку, устраивает вечеринки и… э-э… гадит в лифте, не наша юрисдикция.

— Но…

— Не наша! — повторил он с нажимом. — Вот когда, вместо музыки, он начнёт включать революционные речи Феникса, тогда и приходите!

Женщина нахмурилась, явно обдумывая перспективу.

— То есть, если он будет громко кричать про «новый порядок», это уже в вашей компетенции?

— Именно. Но только если в этот момент он не будет гадить в лифте.

— А если одновременно?

Форн задумался, потёр переносицу, осознавая всю тяжесть бытия.

— Тогда мы нанесем орбитальный удар прямо по нему, — наконец выдавил он.

Женщина всплеснула руками.

— Вы издеваетесь!

— Пожалуйста! — взмолился Форн. — Идите домой! Следующий!

— То есть вы ничего не будете делать?! — возмутилась женщина.

Форн глубоко вдохнул, медленно выдохнул и, скорее всего, мысленно пересчитал оставшиеся нервные клетки.

Женщина возмущённо фыркнула.

— Отлично! — выпалила она, топая ногами. — Прекрасно! Ждите, когда я напишу жалобу!

— Обязательно, — кивнул Форн. — Напишите. ДБИ обожают такие жалобы. Они даже специальную папку завели.

— Правда?

— Да, называется "Никто не прочитает".

Женщина недовольно фыркнула, бросив на Форна испепеляющий взгляд, и, ругаясь, направилась к выходу. Её ругань затихла, когда она исчезла за дверью. Только тогда Форн поднял тяжелый взгляд на Дейна. Его глаза были красными от бессонницы, а лицо выражало глубокую усталость.

Он кивнул, приглашая Дейна занять свободный стул напротив.

— Ну а тебе чего? — спросил констебль, его голос звучал равнодушно, будто каждый новый посетитель был лишь ещё одним камнем на его уже перегруженные плечи. — Тоже сосед громко музыку слушает?

Дейн достал серебристый жетон, который получил от Джебелина Игода, и положил его на стол. Металл холодно блеснул под светом люминесцентных ламп, отражая их искусственный свет.

— Полагаю, вас должны были предупредить, — произнес он.

Форн на мгновение замер, внимательно изучая жетон. Его пальцы забарабанили по столу, когда он поднял глаза, встречаясь взглядом с Краутом. В этих глазах читались не только интерес, но и явное подозрение.

— Я не понимаю, зачем вас вообще наняли, — произнес Форн, даже не пытаясь скрыть свое недовольство. Голос его звучал хрипло. — Не нравится мне это. И если честно, мне это кажется… — Он на секунду замолчал, подбирая подходящее слово. — …подозрительным.

"В этом мы абсолютно солидарны!" — подумал Дейн, сохраняя на лице маску невозмутимости. Он просто выдерживал взгляд констебля, давая тому возможность высказать все, что тот хотел сказать.

Форн продолжил, размышляя вслух:

— Это же бред! Наемники, охотники за головами… Все это одна большая комедия. А впрочем, — он раздраженно махнул рукой, — мне-то какое дело?

Затем Форн наклонился под стол и достал небольшой металлический ящик. Он поставил его перед собой, осторожно открыл крышку, проверяя содержимое, и протянул Дейну.

— Вот материалы дела. Все, что есть, — произнес он коротко, без тени энтузиазма. — ДБИ это дело быстро не раскрыли, — добавил он с легкой ухмылкой, в которой чувствовался намек на сарказм. — Так что удачи!

Дейн принял ящик, аккуратно беря его обеими руками. Пробежав глазами содержимое — голо-пад, какие-то документы и небольшой проектор — он собрался было задать пару уточняющих вопросов, но Форн опередил его.

— Давай иди работай. И мне не мешай. Найдешь преступника — приходи, — резко сказал констебль, указывая на дверь.

Дейн медленно поднялся, бережно держа ящик в руках. Перед тем как уйти, он бросил последний взгляд на Форна, который уже снова углубился в свои бумаги, механически перебирая их одну за другой. "Да уж!" — подумал он, выходя из приемной.

Вернувшись в "Шахтёрскую пристань", Дейн первым делом заказал себе горячий кофе. Для ясности мысли. Пока Леда готовила напиток, он механически разглядывал свои руки, пытаясь собраться с мыслями. Кофе оказался на удивление хорошим — насыщенным, с легкой кислинкой, которая взбодрила бы даже самого уставшего путника. Это заставило его слегка приподнять уголки губ в благодарной улыбке.

Поднявшись в свою комнату, Краут закрыл дверь и поставил металлический ящик на тумбочку рядом с кроватью. Сделав глоток кофе, он открыл ящик, достал голо-пад и пробежал глазами по материалам дела.

На экране появилась информация: две недели назад, в одном из переулков на окраине Клоаки, было обнаружено тело Ниры Морган. На теле обнаружены следы насилия, а в её крови выявлены остатки запрещённых веществ — сильнодействующих психостимуляторов и синтетических наркотиков. Опрос матери жертвы показал, что в ночь перед смертью Нира собиралась встретиться с друзьями и пойти в клуб. Однако анализ её коммуникатора выявил, что за несколько часов до трагедии она связывалась с неким Бардом — мелким преступником, промышлявшим в Клоаке. По версии Департамента Безопасности Ивелия, она приобрела у него запрещённые вещества, после чего отправилась в клуб, где, по мнению следствия, попала в плохую компанию.

Прочитав последнюю строчку, Дейн вскинул бровь от удивления.

Среди её вещей были найдены коммуникатор и несколько пузырьков с психотропным препаратом. Тело подвергли кремации, а личные вещи передали матери. Следствие объявило о том, что брошены все силы на поиски виновных, но…

— Никого не нашли. Дело закрыто! — Дейн с раздражением бросил голо-пад на кровать. — Оперативно работают! Интересно, сколько им за это платят? Я тоже могу так раскрывать преступления. Кто убийца? А вот не знаю! Так и пишешь в рапорт! И вот тебе новое звание!

Кода издал короткую серию пищащих сигналов, выражая своё мнение.

— Нет, златопёрый прав, — тихо произнёс Краут, опускаясь на край кровати. — Зачем Утвердителям вообще нанимать меня? Первый секретарь читал моё досье. Я ведь наёмник, а не детектив! Расследование убийств — это не мой профиль. Я сижу у них на крючке, и вместо того чтобы отправить меня устранить какого-нибудь серьёзного преступника, меня заставляют копаться в уже закрытом деле…

Он замолчал, нахмурившись, взгляд его стал задумчивым. Дрон вновь подал звуковой сигнал, на этот раз вопросительный.

— Я чую подставу, Кода, — наконец пробормотал Краут. Он потер виски, будто пытаясь разогнать тревожные мысли. — Мы вляпались во что-то, от чего лучше бы держаться подальше…

Кода издал новый писк, который можно было интерпретировать как: "Ты вляпался, а я просто конструкт."

Краут посмотрел на него и вздохнул.

— Да? Знаешь что? Может, я тебя возьму с собой в шахту! Вместе будем киркой махать! — Он сделал ещё один глоток кофе, задумчиво глядя на пар, поднимающийся от чашки.

Кода снова запротестовал, теперь уже более энергично, и начал торопить хозяина, требуя немедленно найти преступника.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Дейн, вновь взглянув на экран голо-пада. — Надо же с чего-то начинать. Давай наведаемся к матери жертвы, а потом, — он встал и достал из ящика маленький голографический проектор круглой формы, — заглянем на место преступления. А ещё нам бы не помешало найти здесь инфопата… — Он замолчал, задумавшись.

Кода напомнил о финансовых трудностях характерным пищанием.

— Ты прав, — согласился Краут, допивая кофе. — Денег у нас нет. А когда они у нас были? Тогда попробуй найти в местной глим-сети что-то на этого Барда.

Кода возразил коротким сигналом.

— Но ничего, справишься. Поехали.

Дейн медленно продвигался по улицам Арн-Холта, направляясь в другой район города, где жила мать погибшей студентки. В наушниках звучал очередной выпуск Сэле.

«Приветствую вас, дорогие слушатели! Надеюсь, вы все хорошо спали, потому что сегодня я принесла вам новости, которые заставят проснуться даже самых упрямых галактических косматов!» — начала она, как всегда, с фирменного юмора. «А знаете что? Попытка номер семьдесят три закончилась неудачей! Да-да, те самые ребята из Круга Аго’вински снова попытались меня прикончить!»

Сэле рассмеялась, а затем продолжила более серьёзным тоном:

«Но шутки в сторону. Галактика кипит, и новости не радуют. Вы слышали про корпорации "Омега-Сталь" и "Глим-Био"? Если у вас есть их акции — продавайте немедленно! Хотя, скорее всего, уже слишком поздно. Главный офис "Омега-Сталь" превратился в рассадник тысяч различных вирусов, а генеральный директор "Глим-Био", похоже, решил проверить, как долго десять тысяч Угаритских наемников смогут терпеть невыплаченное жалование. Очень интересный эксперимент, должна признаться."»

"И теперь о главном. Знакомьтесь или, возможно, уже знакомы: Димиадан Литфладин — известный общественный деятель, меценат и филантроп… ну или просто редкостный подонок. Этот господин внезапно объявил о передаче всех своих активов в Пределе Арктур некой горнодобывающей компании под названием "Недра Звезд". Официально она зарегистрирована в одной из мааркийских республик, но если покопаться глубже, то становится очевидным, что за этой организацией стоит семья Рикардо Ги’Карти. А кто такие Ги’Карти? Одна из влиятельнейших ветвей сеньории Кан-гатини. Историю с Жарнаком помните? Именно они стояли за той резней."

"Так что же это значит? Это значит, что Кан-гатини начали движение в сторону Алурского Синдиката. Ближайшие тридцать лет на границах Предела Арктур будет очень "весело", можете мне поверить."

"А вот еще одна забавная история. Знаменитый наемник Тони Мартоззо, которого недавно исключили из Коллегии, решил продолжать работать как будто ничего не произошло. Он даже подписал крупный контракт. Что сделала Коллегия?"

Дейн, обгоняя медленно ползущий квик-кар, едва слышно пробормотал: "Его, всю его семью, друзей и даже домашних животных отправили в тринадцатое пекло."

"Правильно! Его, всю его семью, друзей и даже домашних животных отправили на тот свет!"

Её голос внезапно оборвался, искажённый помехами. Дейн даже не успел поморщиться от очередной язвительной колкости в адрес политиков, как его внимание приковал яркий, ослепительный свет, вспыхнувший впереди. На одном из верхних этажей небоскрёба, будто гигантский зверь, разорвавший свою клетку, прогремел мощный взрыв. Осколки стекла и металла, сверкая, рассыпались в небе, как дождь из звёзд.

Рекламные голограммы, мерцающие повсюду, на мгновение замерли. Затем одна из крупнейших, занимавшая почти половину фасада соседнего здания, ожила. На белом фоне возникло изображение пылающей птицы, её крылья, объятые пламенем, казалось, рвались ввысь, к свободе. Под ней вспыхнула надпись: «Восстаньте».

Дейн замер на несколько мгновений, его взгляд прикован к голограмме. Вокруг него люди начали останавливаться, перешёптываться, доставать коммуникаторы, чтобы запечатлеть происходящее. Краут вздохнул, ощущая тяжесть в груди.

— Не моё дело, — прошептал он себе под нос, разворачивая байк.

Глава 6

Район, где жила мать Ниры Морган, представлял собой большой жилой комплекс с аккуратными серыми многоэтажками, между которыми, как тонкие жилы, извивались сотни проводов. Краут остановился перед одним из таких зданий. Он медленно поднялся по чистой, ярко освещенной лестнице, отдавая приказ Коде вести запись всего разговора. Добравшись до нужного этажа, Краут нажал кнопку звонка.

Дверь открыла женщина средних лет. Её лицо, слегка исчерченное временем, отражало глубокую усталость, а руки, едва способные сдерживать дрожь, выдавали внутреннее смятение. Глаза, опухшие слёз, казались бездонными озёрами горя, в которых читалась боль утраты.

— Кто вы? — спросила она тихим голосом.

Краут медленно достал из кармана жетон и глубоко вдохнул.

— Здравствуйте, миресса Морган. Я Дейн Краут. Меня наняли златопё…, — он прокашлялся. — Утвердители. Для расследования смерти вашей дочери.

На мгновение женщина застыла, её глаза опустились, как будто она пыталась сдержать новую волну слёз. Легкий, едва различимый вздох вырвался из её груди, и затем она медленно кивнула, отступая в сторону.

Внутри квартиры царила почти искусственная аккуратность. Стены украшали фотографии. Одна из них запечатлела Ниру — теперь вечно молодой, светлой и счастливой — обнимающую свою мать, их улыбки были настолько искренними, что казались осязаемыми. На окне висели легкие, полупрозрачные шторы, играющие нежными тенями от сквозняка, а в углу комнаты стояло странное растение в керамическом горшке, похожее на плотоядный цветок с планеты Жол. От мысли о тех тварях Дейн невольно вздрогнул.

— Проходите, — тихо произнесла женщина, указывая на старый диван, стоявший в центре небольшой гостиной.

— Я думала, что дело моей дочери уже закрыли, — прошептала она, усаживаясь в кресло напротив.

Дейн сел на диван.

— Да, но… Утвердители решили возобновить расследование, — сказал он первое, что пришло в голову.

Мать Ниры лишь тихо кивнула, её пальцы нервно сплетались на коленях. Дейн сделал глубокий вдох и продолжил:

— Миресса Морган, не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Да, конечно, — говорила она почти шёпотом.

Краут задумался, пытаясь сформулировать подходящий вопрос. Он осознал, что раньше никогда не занимался ничем подобным. Обычно он просто платил инфопатам за нужную информацию, не вникая в процесс её добычи.

— Расскажите мне о Нире. Какой она была? — спросил он, чувствуя, что вопрос звучит слишком неуклюже.

"Ну и что это за вопрос?" — мысленно упрекнул он себя.

Женщина на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами.

— Нира… — её голос дрогнул, но она усилием воли заставила себя продолжать. — Она была моей дочерью… Моей единственной девочкой. — Глаза её наполнились слезами, но она упрямо говорила дальше. — Она была очень доброй и смелой. У неё было сердце… такое большое, что иногда я даже боялась за неё.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в голосе, но та всё равно пробивалась сквозь каждое произнесённое слово.

— Нира… Она бы никогда… — женщина запнулась, её руки сжались в кулаки, а лицо исказила гримаса отчаяния. — Она бы никогда не стала принимать это… — Её голос едва слышно дрогнул, когда она произнесла: — Наркотики. Никогда! Она была слишком умной, слишком целеустремлённой, чтобы позволить себе подобное. Она хотела изменить мир, а не убегать от него.

— Она училась в нашем университете, — продолжила женщина, её голос теперь звучал чуть тише. — На факультете журналистики. Говорила, что мечтает стать тем человеком, который сможет рассказать людям правду. — Она улыбнулась сквозь слёзы, и в этой улыбке была гордость, смешанная с горечью. — Она уже выпускала статьи, знаете ли? Она о многом писала. О жизни студентов и "проблемах молодёжи", как она часто говорила. Она очень гордилась своими статьями о нашем музее. Старик Гроуле, смотритель музея, очень любил её работы, да хранят его душу боги, — она горько вздохнула. — Но в последнее время её всё больше интересовали другие темы. Некоторые её статьи не хотели публиковать.

— Почему? — удивился Дейн.

— Она стала писать о политике, — плечи женщины поникли. — Я просила её не лезть в такие темы, сами знаете, как это бывает… Но она у меня упрямая… вся в отца. — Она вытерла ещё одну слезу. — Она верила, что правда важнее всего. И я… я не смогла её переубедить.

Дейн чувствовал себя неловко, наблюдая за её слезами. Сочувствие к женщине боролось в нём с профессиональным цинизмом, который уже начал анализировать каждое её слово. "А что, если дочь скрывала свою зависимость?" — промелькнуло у него в голове. "Если она писала о политике… — продолжил он размышлять, — то, как говорится, лезть в политику — всё равно что копать себе могилу".

— Скажите, — произнёс он мягко, — а в последнее время она не вела себя как-то странно? Может, в её поведении что-то изменилось?

Женщина задумалась.

— После смерти Гроуле она очень переживала. Он был хорошим человеком и очень помог нам после смерти её отца. — начала она медленно.

— Этот тот смотритель музея? — уточнил Краут.

— Да-да! Очень хороший человек и друг моего покойного мужа, — ответила мать Ниры. — Потом она успокоилась, но стала редко ночевать дома. Говорила, что работает над большим материалом, и просила меня не волноваться. — Голос её дрогнул, и она опустила глаза. — Она часто ночевала у подруги… По крайней мере, так она говорила.

— Подруги? — Дейн слегка подался вперёд — Вы знаете её имя?

Женщина кивнула, хотя в её взгляде читалось лёгкое замешательство.

— Да… Нира упоминала, что это её "почти коллега". Кажется, её зовут Элия.

Дейн мысленно отметил, что с Элией нужно будет обязательно поговорить. Но сначала следовало выяснить, где её искать.

— Вы случайно не знаете, где живёт эта Элия? — спросил он осторожно. — Нира упоминала адрес или район?

Женщина покачала головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— К сожалению, нет. Нира всегда была осторожна, когда говорила о своих знакомствах. Возможно, просто не хотела беспокоить меня лишними подробностями.

Дейн кивнул, понимая, что этот след пока заходит в тупик.

— А что вы можете сказать о последнем дне? В какой клуб она собиралась?

Мать на мгновение замерла, будто вопрос застал её врасплох.

— Она не собиралась ни в какой клуб, — тихо проговорила она. — Нира вообще не любила такие места. Всегда говорила, что там слишком много шума. Да и друзей у неё было немного.

Она сделала паузу, собираясь с силами, чтобы продолжить.

— В тот вечер кто-то позвонил ей. Я не знаю, кто это был. Она сказала, что ей нужно забрать кое-что для нового материала. Что-то важное… И… и ушла.

Голос её снова дрогнул, и она прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать новую волну слёз. Через мгновение она взяла себя в руки, вытерла слёзы и глубоко вздохнула.

Дейн осторожно поднялся с дивана.

— Мирресса Морган, могу я осмотреть комнату Ниры? Если вы не против, конечно.

Женщина кивнула, её лицо всё ещё было омрачено горем, но она сделала усилие над собой и провела Дейна по узкому коридору к небольшой двери. Открыв её, она отступила в сторону, позволяя ему войти.

Комната Ниры, хоть и небольшая, дышала уютом. На одной из стен красовался плакат с надписью: "Правда — это звёздный свет, который нельзя погасить". В углу помещался компактный рабочий стол с встроенным проектором, а над ним висел ещё один плакат — портрет молодого мужчины с лукавой улыбкой.

— Это её кумир, — тихо пояснила мать, заметив, куда устремился взгляд Дейна. — Она всегда говорила, что хочет быть такой же смелой и принципиальной, как он.

Дейн узнал изображённого на плакате человека и задумался: "Теперь понятно, откуда её интерес к политике. Но какие у него могут быть принципы?"

Дуаддо, более известный как Лукавый Дуа, был одним из самых разыскиваемых людей в галактике. Однако его нельзя было назвать преступником в привычном смысле. Он был журналистом — бесстрашным, дерзким и беспощадным к тем, кто пытался скрыть правду. В погоне за сенсацией он переступал границы, которых даже могущественные государства предпочитали не касаться.

Его разгромные материалы рушили политические карьеры, обваливали фондовые рынки, доводили корпорации до банкротства и даже становились искрой для кровопролитных войн — не только в Пределах, но и по всей галактике. Он был в числе тех, за чью голову предлагали астрономические суммы. Ходили слухи, что один аристократ пообещал за него целую планету вместе с её населением — и, зная методы Лукавого Дуа, в это было несложно поверить.

Особенно натянутыми были его отношения с всесильной Коллегией, которая не раз пыталась его устранить. Но каждая такая попытка заканчивалась смертью наёмников, а вскоре после этого в глим-сети появлялась очередная статья, которая оборачивалась катастрофой для его врагов. Одна из таких публикаций даже вызвала затяжную войну внутри самой Коллегии.

Однако в последние годы о Лукавом Дуа не было слышно ни слова. Будто он растворился в бескрайних просторах галактики… или кто-то всё-таки сумел его достать.

Дейн повернулся к женщине.

— Остались ли у неё какие-нибудь материалы? Последние статьи, заметки… хоть что-то?

Женщина медленно обвела взглядом комнату.

— Когда ДБИ пришли с обыском, они забрали всё, — ответила она. — Я предупреждала её… Говорила: не лезь, не пиши о них…

Дейн нахмурился.

— Была одна статья… — сказала она. — Очень жёсткая. Им эта статья не понравилась.

Краут кивнул. Обычная история. Слишком смелая журналистка, слишком влиятельные враги. Может это их рук дело?

Она уже отвернулась, но вдруг замерла.

— Но… — её губы приоткрылись, она сжала и разжала пальцы. А потом быстрым шагом направилась к письменному столу.

Она открыла один из нижних ящиков, на секунду задержалась, будто сомневаясь, а затем достала крошечный информационный чип.

— Вспомнила, — сказала она, протягивая его Дейну. — Это был подарок от её отца. Она хранила его отдельно. Офицеры его не нашли. Может, там есть что-то важное.

Дейн взял чип двумя пальцами. Холодный металл неприятно резанул кожу.

— Спасибо, — сказал он, убирая находку в карман. — Пожалуй этого хватит. Если, что-то вспомните свяжитесь со мной, — он передал ей маркер своего коммуникатора.

Она кивнула, а он направляясь к выходу, обернулся.

— Сочувствую вашей потере, миресса Морган. Я не могу ничего обещать. Но постараюсь найти тех, кто это сделал.

Он не знал, почему произнёс эти слова. Потому что так было правильно? Потому что так говорили герои из старых сериалов про Утвердителей?

Женщина посмотрела на него. На её лице не было надежды — только усталость.

"Ну найдёшь ты убийцу. И что? Это вернёт её дочь?" — думал он, спускаясь по лестнице.

— Слушай… — Дейн внезапно остановился и повернулся к Коде. — Ты что-нибудь нашёл на этого Барда?

Кода пискнул, издав раздражённую последовательность звуков, которая расшифровывалась как: «Местная глим-сеть перегружена мусором, а моих мощностей не хватает на обработку такого объёма данных. И вообще, я конструкт, а не инфопат!»

Дейн усмехнулся и покачал головой.

— Ладно, понял. Что-то придумаем.

Отогнав мелких хулиганов от своего квик-байка, Дейн направился в переулок, где обнаружили тело Ниры Морган. Узкий коридор между зданиями выглядел заброшенным и мрачным. Груды мусора, покрытые грязью и плесенью, громоздились вдоль стен: ржавые трубы, разбитый конструкт, давно вышедший из строя и покрытый коррозией, коробки, напитавшие столько влаги, что расползались под собственным весом.

Возле мусорного контейнера блестела маслянистая лужа, а в ней качался одинокий, изношенный ботинок. В воздухе висел удушающий запах гнили и старого машинного масла

Дейн шагнул вперёд, достал из кармана голопроектор и включил его. С тихим жужжанием устройство активировалось, и перед ним вспыхнула трёхмерная проекция. Полупрозрачные, слегка искажённые изображения застылого во времени переулка наложились на реальность. Он провёл пальцем по проектору, увеличивая детализацию. Голографическая копия тела Ниры лежала на спине, одна рука вытянута, другая согнута в локте, пальцы слегка сжаты. Дейн медленно обошёл голограмму, изучая мельчайшие детали: положение ног, раны, одежду, пятна на земле.

Что-то не давало ему покоя.

Он перевёл взгляд на окружающую обстановку, на стены — неровные граффити, следы грязи, нечто, похожее на брызги. Затем снова на тело.

Что-то было не так.

В этот момент Кода, всё это время паривший рядом, издал короткий, почти неслышный писк. Дейн мгновенно уловил его смысл: за ними наблюдают.

— Понял, — тихо произнёс он, делая вид, что продолжает изучать голограмму.

Краем глаза он уловил движение. Наблюдатель выглядывал из-за угла, но смотрел не на него, а на проекцию тела.

Дейн действовал молниеносно. Одним рывком он преодолел расстояние до угла и схватил худощавого мужчину, облачённого в рваную одежду.

— Стоять! — рявкнул он, сжимая плечо незнакомца.

Бездомный дёрнулся, глаза его расширились от ужаса.

— Я… я ничего не сделал! Я просто… я просто здесь живу! — залепетал он, пытаясь вырваться, но Дейн держал крепко.

Наёмник немного ослабил хватку, но не отпустил. Мужчина опустил голову, закрыв её руками, словно ждал удара.

— Я… я ничего не знаю! Клянусь!

Дейн вздохнул и устало посмотрел на него.

— Я ещё даже не задавал вопросов.

Он толкнул бездомного ближе к голограмме, вдавливая спиной в стену. Тот на секунду взглянул на проекцию трупа — и тут же отвёл глаза. Но Дейн этого мгновения хватило.

— Значит, ты её уже видел, — задумчиво произнёс он, кладя руку на кобуру. — Ты сказал, что живёшь здесь?

Илло замялся, потом, видимо решив, что врать бесполезно, пробормотал:

— Да… Иногда сплю тут.

— Видел, что здесь произошло?

— Н-нет, — он задрожал, опуская взгляд. — Ничего я не з-знаю…

— Ага, — Дейн кивнул, прекрасно понимая, что это ложь. — Тебя как зовут?

— Ил… — он что-то промямлил. — Илло.

— Так вот, Илло. Видишь этот конструкт? — Дейн кивнул на Коду. — Если ты продолжишь врать, он начнёт сжигать твою нервную систему.

На самом деле Кода не мог этого сделать, но Илло не знал разницы между обычным конструктом и теми, что использовали на допросах.

— Так что, Илло? Будешь говорить правду?

— Д-да! — воскликнул тот, с ужасом уставившись на парящий рядом с наёмником чёрный куб.

— Ну так рассказывай. Что ты видел?

Бездомный сглотнул, его глаза метнулись по сторонам, но выхода у него не было.

— В т-ту ночь я раздобыл еду, сидел там, за углом… — он кивнул в сторону тёмного закоулка. — Потом услышал, как остановился квик-кар. В-взглянул краем глаза… Машина дорогая, таких тут не бывает… Их трое было, с оружием. Вышли, достали что-то из багажника… — Илло снова посмотрел на голограмму. — В-выбросили её здесь.

— Продолжай, — велел Дейн, внимательно следя за ним.

Илло сглотнул, запинаясь, но продолжил:

— Двое спорили… Громко, нервно. А третий подошёл к ней и с-сорвал серьги.

Дейн задумчиво кивнул.

— А ты? — внезапно спросил он, сузив глаза. — Ты ничего с тела не брал?

Илло замотал головой, но взгляд его предательски скользнул вниз.

— Илло… — голос Дейна стал ледяным. — Если что-то взял — отдай сейчас же.

Бездомный побледнел, осознав, что его раскрыли. Дрожащими руками он полез в карман и вытащил небольшое кольцо.

Дейн взял его, но, прежде чем рассмотреть, резко повернулся к голограмме.

— Серьги и кольцо на месте, — пробормотал он, глядя на подрагивающее изображение.

Если Илло не врёт… значит, кто-то подделал голографическую запись.

Кто-то из ДБИ. Зачем?

Дейн провёл рукой по волосам, скрывая раздражение.

— Ладно, — вздохнул он, убирая кольцо и проектор в карман. Затем посмотрел на Илло. — Ты случайно не знаешь человека по имени Бард?

Бездомный задумался, затем кивнул.

— Знаю… Он у Кривого Су часто ошивается. Это бар такой. Я там в баках иногда еду добываю, — сказал он, стыдливо отведя взгляд. — Ульда, официантка, она его п-подруга.

— Как он выглядит?

— Ну, челюсти у него нет. Имплант в-вместо неё.

Дейн кивнул. Это уже было хоть что-то.

Он сунул руку в карман, достал несколько солидов и бросил их Илло.

— Где этот Кривой Су?

Глава 7

Бар "Кривой Су" открывался только после заката, поэтому, получив от Илло ещё и описание Ульды, Дейн решил не терять времени и вернулся в постоялый двор "Шахтёрская пристань". Он заказал себе крепкий кофе и пару бутербродов, затем выбрал столик у стены, откуда мог незаметно наблюдать за входом.

Достав голо-пад, он вставил инфо-чип и приготовился изучить его содержимое. Экран мигнул, вспыхнул синим светом… и ничего.

— Уска, — тихо выругался Дейн.

Файлы оказались зашифрованы. Неприятно, но ожидаемо, учитывая кем был её кумир. К счастью, дешифратор Коды должен был справиться, пусть и не мгновенно. Подключив конструкта к устройству, Дейн велел начать расшифровку и уже собирался было взяться за бутерброды, как вдруг Кода резко запищал. Громко. Настолько громко, что несколько посетителей за соседними столиками настороженно обернулись.

— В чем дело? — Дейн подавил раздражение и зашипел на конструкта.

Кода ответил серией сигналов, которые можно было интерпретировать как встревоженный тон: "Обнаружена защита. Данные были защищены от несанкционированной расшифровки."

— И?

Кода издал странный писк, который Дейн определил бы как цифровое пожатие плечами.

"В данный момент данные повреждаются. Через несколько минут их невозможно будет восстановить."

Дейн закатил глаза и обречённо вздохнул.

— Это что, шутка?

Кода бодро ответил: "Если бы я шутил, я бы рассказал анекдот. Знаешь, как называется инженер, который работает только по ночам?"

Дейн помолчал пару секунд, подозрительно покосился на конструкта и буркнул:

— Ну и как?

— Полуночный сборщик багов.

Дейн застыл, посмотрел на голо-пад, потом на конструкта.

— Ты сможешь хоть что-то извлечь из этого чипа?

Конструкт пискнул: "Да."

— Постарайся спасти самые последние данные. Работай, — вздохнул Краут.

Дейн снова решил приступить к поеданию бетрбродов, как вдруг входная дверь с грохотом распахнулась, впуская молодого парня, буквально с головы до ног покрытого дорожной пылью. Несмотря на запылённый комбинезон и грязное лицо, он выглядел так, будто только что сорвал джекпот: глаза сияли, улыбка до ушей. Парень уверенно направился к стойке, поздоровался с Ледой — хозяйкой заведения — и, перекинувшись с ней парой слов, пронёсся мимо Дейна, взлетая по лестнице на второй этаж. Дейн покачал головой и наконец-то съел свои бутерброды.

Спустя долгий час Кода наконец сообщил, что сделал всё возможное. Дейн кивнул, взял голо-пад и принялся просматривать уцелевшие данные.

Первые несколько документов оказались черновиками статей. В одной Нира разбирала фигуру некоего Фредо Хенликса, задаваясь вопросом: кто он на самом деле — истинный патриот или искусный популист? Другой материал касался шахтёров и их суровых условий труда: низкие зарплаты, частые аварии, конфликты с администрацией. В третьей статье речь шла о бандах, которые заполонили города и шахтёрские поселения Ивелия.

Возле одной статьи под названием Феникс Дейн заметил оставленную Нирой заметку:

"Этот Феникс… Вокруг него уже легенды слагают. Народный герой, борец за справедливость, защитник угнетённых… Но почему я нутром чую, что здесь что-то не так? Банда Пепельных стала слишком сильной, слишком организованной. У них есть, боевые конструкты оружие, связи, деньги. Кто их финансирует? Ради чего? Всё это выглядит красиво, но неестественно. Кому выгоден такой герой? Кто стоит за его спиной? Я не верю в этого революционера!"

Последним черновиком была статья о странном религиозном культе, который стремительно набирал популярность по всей планете. Несмотря на свою деструктивную деятельность и участившиеся теракты, культисты продолжали привлекать всё новых и новых последователей. Рядом значилась ещё одна заметка:

"Они поклоняются некой богине по имени Медея. Пыталась найти информацию в глим-сети — глухо. Обратилась к Элии, но и она не смогла ничего найти."

Дейн ненадолго оторвался от записей, подозвал официантку и заказал ещё кофе. Пока он ждал, взгляд машинально пробежался по залу, задержался на гостях, затем вновь вернулся к голо-паду.

"Решила спросить об этой богине у дядюшки Гроуле… Удача… Он посоветовал осмотреть колонну в центре города. Изображения на ней посвящены этойМедее…

Дядюшка Гроуле узнал, в каком направлении я копаю, и потребовал, чтобы я прекратила. Говорит, это опасно… Что-то мне подсказывает, что он знает про этот культ куда больше, чем говорит."

Дейн нахмурился. Далее шли длинные блоки повреждённых данных. Затем снова уцелевшие записи.

"Дядюшка Гроуле умер… Я не верю в это…"

Дейн отвлекся, ему принесли кофе, а по лестнице вниз спустился тот самый паренёк, который промчался мимо него ранее. Теперь он выглядел иначе. Чистый и опрятный, в пусть и старом, но приличном костюме. Слишком приличном для такого заведения. Леда принесла ему еду, он поблагодарил её с искренней улыбкой и принялся есть, не обращая внимания на окружающих.

Краут вернулся к файлам.

"У старика остановилось сердце, но тогда почему его квартиру и кабинет в музее обыскивали зануды из ДБИ?"

Далее — снова фрагменты испорченных данных.

"Мне удалось попасть в его квартиру. Благо, у меня были запасные ключи. ДБИ не просто провели обыск — эти фог’га забрали всё! Годы его исследований и работ! Они ничего не оставили!

Его кабинет в музее тоже пуст. Зачем им это?"

Следующая запись, судя по дате, была сделана спустя несколько дней.

"Связалась со своим знакомым из департамента. Он говорит, что ДБИ не проводили обыск в квартире и кабинете старика… Странно."

Дейн почувствовал, как внутри что-то нехорошо ёкнуло.

"Вернулась в музей. Сай дал мне подсказку! Он запомнил номер жетона одного из офицеров: «ОБ66/12». Надо проверить."

На этом запись обрывалась.

Дейн провёл пальцами по экрану голо-пада, задумчиво глядя на экран. Номер жетона… Может получится выведать что-то у златоперых.

В этот момент дверь постоялого двора с грохотом распахнулась, впуская в себя вихрь шума. Смех, оживлённые голоса, тяжёлый стук ботинок по деревянному полу — компания, влетевшая внутрь, моментально привлекла к себе все взгляды.

Леда, стоявшая за стойкой, на мгновение замерла, а потом всплеснула руками и радостно воскликнула:

— Сынок!

Впереди шагал молодой мужчина с растрёпанными светлыми волосами, собранными в небрежный хвост. На тёмной куртке поблёскивали нашивки с неясными символами, а на шее болтался массивный кулон в виде разломанного клинка. Он широко улыбнулся, и, не обращая внимания на посторонних, заключил мать в крепкие объятия.

— Привет, мам, мы вернулись!

Рядом с ним стояла девушка с ярко-рыжими волосами, стянутыми в высокий хвост, и кольцом в носу. Аспа. Её странная одежда была чем-то средним между кимоно и боевой курткой: широкие рукава, бахрома на плечах, массивные браслеты с сенсорами на запястьях. Она лениво окинула помещение оценивающим взглядом, но уголки губ дёрнулись в лукавой улыбке.

— Надеюсь, мы успели к ужину, Леда? — протянула она с усмешкой.

Позади шагал Дарси — тучный парень с густыми чёрными усами, облачённый в клетчатую рубашку и штаны, которые были ему явно тесны. Несмотря на комплекцию, он двигался удивительно легко, вальяжно закинув руки за голову.

— Я лично умираю с голоду! — заявил он театральным тоном. — Если что, мне двойную порцию всего!

Последним в компании был молчаливый, худощавый парнишка с длинными тёмными волосами и гладкими чёрными имплантами вместо глаз. Он держался чуть в стороне, но пальцы нервно постукивали по бедру, выбивая невидимый ритм.

Выглядели они, как андерграундная музыкальная группа, собранная из случайных людей. И, по сути, так оно и было. «Ночные клинки» вернулись с гастролей по окраинам планеты, выступая в заброшенных ангарах, подпольных клубах и на крышах полуразрушенных зданий. В цивилизованной части галактики их никто бы и не заметил, но здесь, в Пределах, такие группы пользовались спросом.

Леда отступила назад, скрестив руки на груди.

— Ну и вид у вас! Я вас только через пару дней ждала! Как прошли гастроли?

Клеон усмехнулся и оглянулся на друзей.

— Долгая история, мам. Лучше налей нам по кружке чего-нибудь горячего — расскажем.

Но едва он сел за стол, как его взгляд наткнулся на парня за столиком рядом с Дейном.

— Сайджед?!

Сайджед, до этого тихо ковырявший вилкой в тарелке, вздрогнул, медленно поднял голову и улыбнулся.

— Я думал тебе наскучила наша планета! — Клеон подошел и хлопнул его по плечу.

Сайджед чуть поморщился.

— Много раз подумывал о том, чтобы улететь, но кулинарное мастерство твоей матушки каждый раз переубеждает меня.

Леда, услышав это, довольно хмыкнула и махнула рукой.

К ним подошла Аспа, склонив голову набок, её рыжие волосы блеснули в свете ламп.

— Ну что, не устал копаться в земле? — в её голосе звучала лёгкая насмешка.

Сайджед, не меняясь в лице, спокойно ответил:

— Теперь буду копать с удвоенной силой.

— Неужели нашёл что-то стоящее? — заинтересовался Клеон.

Сайджед сделал театральную паузу, откинулся на спинку стула и взял в руки чашку чая.

— Я и сам вернулся час назад. Еле отмылся от пыли, — он довольно улыбнулся. — Нашел древнюю табличку.

Клеон с Аспой расхохотались.

Дейн без особого интереса наблюдал за их разговором. Через минуту он вновь вернулся к записям Ниры, пробежал взглядом по экрану и нахмурился.

"Ещё раз вернулась в квартиру. Обыскала на наличие тайников, и хвала всем богам Вселенной, нашла… Дядюшка Гроуле оставил мне подсказки…"

Дальше шла череда повреждённых данных.

"Я нашла его тайник… Боги, это невероятно… Это всколыхнет всю планету…"

Затем короткие, последние записи:

"Сомнений больше нет. Дядюшку Гроуле убили…"

"Я найду их…"

"…найти Льюва Сегдаси…"

Дейн задумчиво потёр подбородок и перевёл взгляд на Коду.

— Это всё?

Конструкт пискнул: "Да!"

Краут кивнул, взглянул на время и понял, что до вечера ещё довольно долго. Он встал, забрал голо-пад и направился наверх — подремать, пока была возможность.

Дейн проснулся незадолго до заката. Он быстро пришёл в себя, плеснул в лицо холодной воды и спустился вниз. В зале постоялого двора царила оживлённая атмосфера. Все столики были заняты. Клеон, Аспа, Сайджед и остальные собрались за одним столом, громко переговариваясь и смеясь. На столе стояли наполовину допитые кружки и тарелки с остатками ужина.

— …и вот мы выходим на сцену, — воодушевлённо рассказывал Клеон, размахивая руками. — Публика уже наэлектризована, народ орёт, визжит, кто-то даже залез на балку под потолком. Ну а мы как даём первый аккорд — и всё, клуб вспыхивает, как хранилище сплит-пыли!

— О, да, — вставил Дарси, ухмыляясь. — После первой песни к нам выбежал хозяин клуба и заорал: «Только не ломайте аппаратуру!»

— Что, уже были случаи? — лениво поинтересовался Сайджед, скрестив руки на груди.

— Ещё какие! — расхохотался Клеон. — Помнишь тот раз в Бель-Нуар?

— Было круто, — добавил мрачный парень с имплантами вместо глаз.

— В общем, — продолжил Клеон, — Арн-Милет — просто улёт! Там есть один клуб, «Горящий Мост», вот там мы зажгли по полной!

Дейн молча подошёл к стойке и кивнул Леде.

— Кофе.

Хозяйка постоялого двора улыбнулась, но её глаза выдавали лёгкую усталость. Она быстро и ловко заправила прядь выбившихся волос за ухо, развернулась к кофемашине, и вскоре Дейн ощутил терпкий, обволакивающий аромат. Спустя пару минут Дейн взял кружку, расплатился и сделал глоток. Горький, горячий вкус разлился по телу приятным теплом, оживляя мысли.

Он поднял взгляд и увидел, как Леда вдруг замерла. Её улыбка поблекла, а лицо стало серым, словно её окатило ледяной водой. Глаза расширились, пальцы дрогнули, но она не проронила ни слова. Только сжала в руках тряпку, не отводя взгляда от двери. Краут медленно обернулся.

В дверях стояли трое.

Первый был рослым, широкоплечим мужчиной с грубыми чертами лица. Короткие тёмные волосы, тяжёлый взгляд. На шее татуировка в виде чёрной спирали, исчезающая под воротником потрёпанной куртки. Он стоял, слегка наклонив голову, словно выискивал кого-то в толпе.

Второй был ниже, но с таким же массивным телосложением. Его лицо полностью скрывала гладкая металлическая маска с узкими прорезями для глаз. Из-под неё доносилось хриплое, мерное дыхание.

Но именно третий заставил Дейна хмыкнув, почесать затылок.

Худощавый, с длинными пальцами, светлыми волосами, аккуратно собранными в короткий хвост. Его безукоризненно выглаженный тёмный пиджак смотрелся здесь так же неуместно, как бокал дорогого вина в шахтёрской забегаловке. Серые, почти бесцветные глаза скользили по залу, беззвучно оценивая каждого.

По залу пробежал нервный холодок.

Клеон замолчал. Аспа сжала губы. Дарси перестал жевать, его рука так и зависла над тарелкой. Даже имплантированный парень замер.

Клеон не спеша встал, поправил куртку, шагнул вперёд. За ним, словно тень, двинулись его друзья. Сайджед тоже поднялся, но не пошёл за ними. Он подошёл к стойке и встал так, чтобы Леда оказалась у него за спиной.

В зале воцарилась напряжённая тишина.

— И чего вы сюда приперлись? — Клеон остановился напротив троицы, скрестив руки на груди.

Худощавый приподнял брови с преувеличенным удивлением.

— Вот это встреча! Ты уже вернулся? Какая неожиданность. А я вот с друзьями решил заглянуть на ужин.

Клеон напрягся.

— Знаю я, зачем ты здесь, Фузо.

Фузо улыбнулся, словно услышал что-то невероятно забавное. Легко, небрежно поправил лацканы пиджака.

— Да брось, мы всего лишь хотели поесть, здесь же едят, разве нет? Слышал, что твоя мать готовит потрясающе. Было бы глупо упускать такую возможность.

— Ответ по-прежнему "нет", — твёрдо заявил Клеон.

Татуированный и Маска переглянулись, ухмыляясь. Они чуть сместились, будто готовились двинуться вперёд. Но Фузо лениво взмахнул рукой, останавливая их.

— Ах, какая жалость… — протянул он с преувеличенным сожалением. В его глазах мелькнула скрытая угроза. — Что ж, коли так, придётся поужинать в более приличном месте. А не в этой… помойке.

Он слегка наклонил голову в вежливом, но нарочито насмешливом поклоне.

— До встречи, Клеон, — он перевел взгляд на Аспу. — Отлично выглядишь, Аспа.

Он развернулся и первым направился к выходу. Двое его громил задержались на секунду, бросая на Клеона и его друзей долгие, обещающие неприятности взгляды. Но спорить не стали и последовали за своим хозяином.

Дверь закрылась.

Клеон стоял, стиснув кулаки. Леда, наконец, шумно выдохнула и прижала руку к груди.

Дейн, наблюдавший за этим со стороны, сделал последний глоток кофе.

"Любопытно!", — в сердцах хмыкнул Краут.

Он взглянул на время. Пора. Не торопясь, он поднялся, поправил воротник, стукнул по кирасе и направился к выходу.

Выйдя на улицу, Дейн сразу же заметил тех троих. Они остановились возле квик-кара ДБИ, припаркованного чуть в стороне под тусклым уличным фонарём.

Фузо что-то сказал офицерам — коротко, негромко, но с той особой интонацией, которая не предполагала возражений. Один из офицеров, высокий мужчина в салатовой форме департамента, кивнул. Он, бросил офицерам ещё пару слов и направился к своему дорогущему квик-кару. Громилы двинулись следом. Дверцы бесшумно открылись, мягко хлопнули. Машина плавно тронулась и растворилась в сумерках.

"Любопытно!", — подумал Дейн, сунув руки в карманы.

Он подошёл к квик-байку, припаркованному в темноватом углу гаража. Достал шлем из багажника, на мгновение задержавшись, чтобы встряхнуть его — привычка, выработанная годами. Никогда не знаешь, кто или что могло заползти внутрь за время стоянки.

Холодный воздух коснулся шеи, пробежал по коже лёгкой дрожью. Дейн поёжился, поправил воротник рубашки, вставил в уши наушники, затем надел шлем, плотно застегнув крепления. "Нужно раздобыть что-то потеплее", — подумал он, сев на квик-байк.

Он подождал пока Кода займет свою нишу впереди, включил зажигание, и мотор отозвался низким, вибрирующим урчанием. Дейн выехал из гаража и устремился по улицам ночной Клоаки.

Глава 8

Дейн ехал по узким, извилистым улицам Клоаки, лавируя между редкими машинами и неоновой рябью вывесок. Люди здесь жили без иллюзий. Они не ждали помощи — ни от правительства, ни от корпораций, ни даже от соседей. Шахтёры, механики, грузчики — те, кто работал с утра до ночи, а потом спускал жалкие зарплаты в барах и игровых залах. Вечные должники, которых цепляли на крючок ростовщики и кабальные контракты корпораций.

На углу, у стены, сидела пожилая женщина с жуткими протезами вместо ног. Старый, потрёпанный халат плохо защищал её от холода, а рядом стояла табличка: "Помогите кто может". Никто не останавливался. Никто не помогал.

Молодёжь вертелась вокруг подпольных боёв, наркоторговцев и банд. Подростки у стен уставились в экраны голо-падах, прокручивая новости о разборках и последних арестах, а неподалёку двое громил, завернувшись в потрёпанные куртки, переговаривались с мужчиной в тёмном плаще — скорее всего, передавали товар или получали плату.

Вдоль дороги тянулись заведения с мерцающими вывесками: "Золотая пыль", "Шпиль", "Летушкина лапа". Пристанища для тех, кто проиграл всё, кто продал себя, но всё ещё надеялся урвать последний шанс. Изнутри доносились глухие басы музыки, чей-то пьяный смех, ругань, а иногда — звук удара и короткий вскрик, который никто не слышал или делал вид, что не слышал.

Дейн свернул в боковую улицу, где неоновый свет уже не доставал. Здесь были другие знаки жизни: граффити на стенах — символы банд, призывы к забастовкам, номера, которые понимали только свои. В подворотне кто-то спал, завернувшись в потрёпанное одеяло. Чуть дальше, возле припаркованного грузовика, группка мужчин лениво переговаривалась, бросая на проезжающих настороженные взгляды.

Бар "Кривой Су" затерялся среди обшарпанных зданий и узких переулков. Его вывеска, мигающая кривыми буквами, периодически затухала, словно пытаясь окончательно перегореть, но всякий раз вспыхивала вновь, словно упрямый старик, цепляющийся за жизнь.

Перед входом топтались двое массивных шахтёров в пыльных комбинезонах, переговариваясь низкими голосами. Они пили что-то из металлических фляг. Чуть поодаль у стены двое курили дешёвые сигареты: один с металлическим протезом вместо руки, другой в поношенном плаще с высоким воротником, скрывавшим большую часть лица. Возле мусорного бака, в лужах тусклого неонового света, на корточках сидела худощавая девчонка в мешковатой куртке. Она перебирала содержимое маленького мешка с нервной, почти судорожной настойчивостью. Её пальцы дрожали, а тёмные глаза метались по сторонам, будто ожидая, что в любой момент кто-то может попытаться вырвать у неё добычу. Откуда-то изнутри доносились приглушённые звуки музыки, смех, пьяные выкрики и звон бьющейся посуды.

Бар "Кривой Су" гудел, словно живой организм, сотканный из гомона голосов, стука стаканов и перебоев музыки. Здесь можно было напиться за смешные деньги, потеряться в дыму дешёвых сигарет и на несколько часов забыть, что за стенами этого притона продолжается реальная жизнь.

Заведение было набито до отказа. За столами сидели шахтёры с пыльными лицами, фабричные рабочие с масляными разводами на руках, парни в потертых кожаных куртках и женщины в пёстрых шарфах, чьи голоса звенели громче, чем их дешёвые браслеты. Кто-то пил молча, глядя в пустоту, кто-то громко смеялся, хлопая приятелей по плечу. В паре мест уже завязывались ссоры — угрюмые взгляды и напряжённые жесты намекали, что дело может закончиться разбитыми бутылками или выбитыми зубами.

В дальнем углу, на небольшой сцене, выступала музыкальная группа. Гитарист с длинными, спутанными волосами сосредоточенно выводил рваные аккорды, синтезаторщик в капюшоне безэмоционально перебирал клавиши, а певица с ярко-зелёными волосами тянулась к микрофону, её голос то взлетал, то срывался на хрип, растворяясь в гуле заведения.

Поодаль, в тени, сидели люди, которые явно не искали общества. Мужчина с бритой головой и разбитыми костяшками пальцев вертел в руках стакан, задумчиво наблюдая за шумной компанией у соседнего столика. Чуть дальше двое худых парней в длинных плащах переговаривались, изредка поглядывая на посетителей так, будто прикидывали, у кого в кармане завалялась пара лишних солидов.

У стены, в клубах сизого дыма, спорили трое — один в поношенном костюме, второй в бронежилете, третий с массивным имплантом на шее. Спор явно касался долгов, потому что костюмированный, тяжело дыша, вытирал пот со лба, а двое других смотрели на него с хищной усмешкой.

За барной стойкой, уставленной грязными стаканами, стоял хозяин заведения — коренастый мужчина с широкой челюстью и одной механической рукой. Его взгляд лениво скользил по залу, но стоило кому-то слишком шумно хлопнуть дверью или резко встать, как он тут же напрягался, готовый в любой момент вмешаться.

Дейн подошёл к стойке, коротко кивнул бармену и заказал что-нибудь покрепче. Пока напиток наливали в тускло поблёскивающий стакан, он окинул взглядом зал, выискивая официантку. Илло описал её точно, и Дейн довольно быстро вычленил её из толпы.

Ульда ловко скользила между столиками, балансируя с подносом, полным грязных стаканов. Невысокая, с короткими тёмными волосами, она двигалась быстро, цепко поглядывая по сторонам. Настороженность в жестах, лёгкое напряжение в плечах, а главное — кибер-протезы вместо ног, из-за которых походка её была чуть пружинистой.

Он выждал момент, когда она ненадолго задержалась у стойки, бросая короткие фразы бармену, и шагнул ближе.

— Можно тебя на пару слов? — негромко спросил он, прислоняясь к стойке.

Ульда повернула голову и посмотрела на него быстрым, внимательным взглядом.

— Я на смене, — ответила она ровно, без намёка на интерес.

— Я не об этом. Мне нужна информация.

— Да? Ну, тогда, может, спросишь кого-нибудь другого?

Дейн молча достал жетон Утвердителей и чуть приподнял ладонь, чтобы она могла его разглядеть.

Реакция последовала мгновенно: пальцы Ульды сильнее сжали поднос, глаза едва заметно расширились, а затем сузились. Почти незаметное движение — шаг назад, лёгкий выдох.

— Я… не знаю, чем могу помочь, — сказала она, стараясь казаться спокойной, но напряжение выдало её.

— Мне нужен Бард, — спокойно произнёс Дейн. — Где его найти?

— Я… не знаю, где он живёт, — ответила она.

"Лжёшь, дорогуша", — подумал Дейн, но виду не подал.

— Когда ты его в последний раз видела?

— Пару дней назад, — слишком быстро ответила она. — Он редко здесь бывает.

Очередная ложь.

Дейн кивнул, будто удовлетворён ответами.

— Ладно. Если он появится, передай, что его хотят видеть Утвердители.

Дейн развернулся и направился к выходу, краем глаза замечая, как Кода завис рядом, бесшумно дрейфуя над толпой.

— Запомнил её? — тихо спросил он.

Кода утвердительно пискнул.

Дейн толкнул дверь и вышел в ночь, ощущая на спине пристальный взгляд официантки.

Ульда не заставила себя долго ждать. Спустя сорок минут она вышла, накидывая на плечи тёмную куртку. Девушка быстро огляделась, явно проверяя, не наблюдает ли за ней кто-т, а затем поспешила к своему потрёпанному квик-кару, припаркованному чуть в стороне.

Дейн, наблюдая за ней из тени, в сердцах усмехнулся. "Быстро же она закончила смену."

Он не стал торопиться. Дождавшись, пока Ульда заведёт двигатель и вырулит с парковки, он завёл свой квик-байк. Лёгкое жужжание двигателя, почти неразличимое в ночном гуле Клоаки, и байк мягко двинулся с места.

Дейн держался на безопасном расстоянии, ловко лавируя в темноте узких переулков. Её квик-кар петлял по лабиринту улиц, раз за разом сворачивая на новые маршруты, словно проверяя, нет ли хвоста. "Она не так проста, как кажется", — отметил Дейн.

Он крепче сжал руль байка и продолжил слежку, чувствуя, что вскоре Ульда выведет его туда, где он сможет найти Барда.

Она выехала из тесных лабиринтов Клоаки и направилась к окраине Арн-Холта. Дейн, не отставая, следовал за ней, держа безопасную дистанцию. Постепенно неоновые вывески и глухие удары музыки из подвалов баров остались позади, уступая место пустым улицам и ветхим постройкам.

Район, в который она направлялась, называли Старым Арном — и если Клоака была трущобами, то здесь начиналось нечто совсем иное. По сравнению с этим местом, Клоака могла показаться едва ли не элитным кварталом.

Старый Арн был местом, где обитали те, кому не нашлось даже жалкого угла в бараках шахтёрских кварталов. Нищие, бездомные, наркоманы, мутанты, психи — все, кого общество предпочло не замечать. Здесь не было даже иллюзии порядка. Узкие улочки были завалены мусором, стены домов покрыты не граффити, а зловещими следами пожаров, кровоподтёками, следами пуль, лазеров и чего-то явно крупного калибра.

Фонари здесь почти не горели, и редкий свет, падающий из окон, выглядел скорее как слабое мерцание догоревших свечей. Где-то в темноте слышались вскрики, злобное шипение, кашель и неразборчивое бормотание. Воняло гнилью, прогорклым маслом и ещё чем-то сладковато-тягучим, от чего мутило.

Дейн не удивился, что Бард мог скрываться именно здесь. Если ему нужно было место, где никто не станет задавать вопросов — лучшего укрытия просто не найти.

Ульда остановилась у обшарпанной многоэтажки, заглушила двигатель и, выйдя из машины, быстро огляделась. В её движениях читалась тревога — она явно не хотела, чтобы за ней следили. Убедившись, что вокруг никого нет, она поспешила к подъезду и скрылась внутри.

— Кода, следи за ней. Будь осторожен, — тихо приказал Дейн.

Конструкт тихо пискнул в знак согласия и плавно скользнул в воздухе, устремившись вслед за Ульдой.

Дейн тем временем встал с байка, снял шлем и открыл багажник. Достав оглушающий пистолет, он прикрепил его к поясу. Затем он выждал немного, позволяя Ульде поверить, что никто за ней не идёт, и только после этого направился к дому.

Облупленные стены, выбитые окна на верхних этажах, неработающие лампы над подъездом — здание выглядело таким же заброшенным, как и весь район.

Когда он подошёл к входу, в наушнике раздался тихий сигнал Коды.

"Четвёртый этаж. Вошла в квартиру."

— Хорошая работа, — отозвался Дейн и толкнул тяжёлую, покрытую ржавчиной дверь. Она нехотя поддалась, открывая ему путь внутрь.

Дом внутри выглядел не лучше, чем снаружи. Старые, серые стены были испещрены трещинами, в некоторых местах проступала плесень. Потолок покрывали грязные разводы, а слабый свет голопанелей мерцал, будто мог погаснуть в любую секунду.

Коридоры были узкими, в воздухе стоял запах сырости, старого металла и дешёвой стрепни. Вдоль стен тянулись кучи хлама — сломанные мебельные модули, старые ящики, выброшенные матрасы, на которых иногда спали те, кому не хватило места в квартирах.

Где-то в глубине здания работал старый генератор, его приглушённый гул разносился по вентиляции. Сквозь щели в стенах пробегали небольшие механические грызуны, а из-за одной двери доносился раздражённый голос, ругающий кого-то.

Краут осторожно поднимался по скрипучей лестнице, стараясь не привлекать внимания. Половицы местами были настолько изношены, что, казалось, могли провалиться под ногами.

На четвёртом этаже пахло ещё хуже — смесью жареного масла, сырости и чего-то химического. Кода, тихонько пискнув, передал сигнал: цель внутри квартиры 408.

Дейн остановился перед дверью, глядя на облупленные цифры.

Он медленно выдохнул, снял с пояса оглушающий пистолет. Оружие удобно легло в ладонь. Он ещё раз оглядел коридор, убедившись, что никто не собирается выйти из своих квартир, а затем шагнул вперёд.

Ему не нужны были ключи. Дейн размахнулся и с силой ударил по двери ногой — старая древесина с хрустом треснула, петли с визгом поддались, и створка распахнулась внутрь, ударяясь о стену.

В комнате было тускло, пахло табаком и несвежей одеждой. Ульда и Бард сидели за низким столом, застигнутые врасплох. Ульда вскочила первой, её рука потянулась к поясу, но Дейн был быстрее.

Раздался мягкий разряд — первый выстрел попал ей прямо в грудь. Ульда вздрогнула, словно от удара током, а затем рухнула на пол, безвольно раскинув руки.

Бард тоже попытался сорваться с места, но не успел. Дейн плавно перевёл пистолет и выстрелил снова. Мужчина дёрнулся, глаза его закатились, а тело грузно повалилось на диван.

Тишина. Только приглушённое жужжание генератора.

Дейн, кое-как закрыл дверь и медленно вдохнул, осматривая помещение. Обычная убогая квартирка в Старом Арне — облупленные стены, занавешенное окно, стол, заваленный мусором, и два пластиковых стула. Он убрал пистолет обратно на пояс. В углу нашлась связка проводов. Он быстро стянул запястья Ульды и Барда, проверяя, чтобы не было шанса освободиться. Затем осмотрел их карманы, вытаскивая всё, что могло представлять интерес.

Голова раскалывалась. В ушах звенело, тело не слушалось. Бард моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд. Он лежал на жёстком полу, руки сведены за спиной. Перед ним стоял человек, силуэт которого быстро обрёл чёткость в тусклом свете комнаты. Темноволосый, с грубыми чертами и в потёртой кирасе. В его руках был револьвер, и ствол этого револьвера был направлен прямо в лицо Барда.

— Проснулся? — голос незнакомца был ровным, без эмоций.

Бард рефлекторно дёрнулся, но провода, стягивающие запястья, больно впились в кожу. Он тяжело сглотнул, имплант-челюсть тихо щёлкнул.

— Какого… — пробормотал он, его голос, как всегда, звучал плавно, мелодично, будто напев.

Ульда лежала рядом, тоже связанная, но уже приходила в себя, тихо постанывая.

"Чёрт… Это чё, правда?" — подумал Бард. Вспомнился её панический вопль, с которым она влетела в квартиру.

"Златопёрые! Они тебя ищут!"

Тогда он фыркнул и послал её к чёрту. Какие, к демонам, Утвердители? Он никогда не переходил им дорогу. Он был мелкой сошкой, торговцем контрабандой, воришкой, убийцей по необходимости, но не идиотом, чтобы лезть туда, где могут прижать.

— Слушай, приятель, — он осторожно сглотнул, пытаясь собрать мысли, — кажется, непонятка вышла…

Дейн слегка склонил голову набок, глядя на Барда холодным, оценивающим взглядом.

— Слушай внимательно, — его голос был спокойным, но в нём слышался оттенок угрозы. — Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Понял?

Бард, всё ещё ошарашенный, отчаянно закивал:

— Д-да!

— Я же говорила! — пискнула Ульда, но Бард тут же рванулся в её сторону, насколько позволяли путы.

— Заткнись, чи’хутта! — рявкнул он, и даже с металлическим привкусом импланта в голосе прозвучало это злорадно и театрально.

— Как ты меня назвал?! Ах ты фог’га проклятый! Да я тебя предупредить хотела!

— Спасибо! Предупредила! Просто гениально! Тупая уска!

— Я советую вам обоим закрыть рты, — спокойно, но с нажимом процедил Дейн. — Времени у меня мало, настроение так себе, так что или ты начнёшь говорить, или мне придётся перейти к другим методам убеждения.

Бард снова закивал, но теперь с явным рвением:

— Буду! Всё скажу, что знаю, приятель! Только не кипятись!

Дейн смерил его взглядом.

— Тебе знакомо имя Нира Морган?

Бард моргнул, изобразив недоумение.

— Кто?

— Давай без игр. Две недели назад ты продал ей дозу.

— Чушь! — взвился он. — Не продавал я никакой чи’хутте ничего! Ты видать с кем-то попутал, приятель!

Дейн лишь скептически приподнял бровь и медленно приставил револьвер к его лбу.

— Неужели? А вот в ДБИ думают иначе. Они тоже попутали, приятель?

Бард замер, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Дебешники?.. — переспросил он, а затем лицо его исказилось в понимании. Он помолчал, потом тяжело вздохнул. — Так и знал…

— Говори, Бард, не тяни, — велел Дейн. — Тогда, может, уйдёшь отсюда живым.

— В общем… — Бард шумно втянул носом воздух. — Недели две назад звонит мне мой друган Раскат. Грит, хош две штуки солидов без шума поднять? Ну а кто ж не хочет, верно? — Он коротко хохотнул, и имплант-челюсть исказил звук, сделав его чуть гулким. — Ну, я грю, а делать-то что? А он и грит: к тебе дебешник притопает, задаст пару вопросов, а ты просто кивни ему, мол да-да, всё так и было. Ну, думаю, пустяк, чего бы нет?

Он поёрзал, но Дейн молча направил револьвер чуть ниже, к груди, и Бард поспешно продолжил:

— Ну пришёл один. Грит: звонила тебе эта Морган или как её там? Я грю: да. Дозу брала? Я грю: да. Всё, он кивнул и свалил.

— Имя офицера? Номер жетона?

Бард фыркнул.

— А на кой мне имя дебешника? И на жетон я не смотрел, больно надо! Дебешники они все рожей одинаковые, я с этими фог’га не якшаюсь! Не друзья они мне и не подельники, чтоб имена запоминать!

Дейн сдержанно выдохнул, оглядывая его с раздражением.

— Ладно. Что было дальше?

— Ну потопал я к Раскату за платой, — Бард поёжился, словно вспоминая нечто неприятное. — Стучу, топчусь, а дверца-то открыта. Ну я зашёл, а он там… с дыркой в башке на диване лежит. Ну, я и мигнул оттуда, — он скривился, шмыгнул носом. — Домой пошёл, а там фог’га какие-то трутся. Они мне сразу не понравились. Странные. Вот я в эту дыру и подался…

Дейн задумчиво потёр подбородок, переваривая слова Барда. Всё это ему совершенно не нравилось. Картинка складывалась, но в картину от которой начинала болеть голова.

Его размышления прервал резкий писк в наушнике. Наёмник напрягся. Он оставил конструкта дежурить на этажах, и если Кода подал сигнал, значит, дело серьёзное.

— В чём дело? — коротко спросил он.

Кода ответил: "Трое, вооружены. Поднимаются по лестнице, выглядят чересчур уверенно. У них сканер."

Дейн выругался про себя и перевёл взгляд на Барда, потом на Ульду. Чуть прищурился, рассматривая её механические протезы.

— Когда ты в последний раз была у технаря?

Ульда моргнула, не сразу сообразив, к чему он клонит.

— Да дня два назад, — сказала она. — Какой-то фог’га повредил протез, пришлось чинить.

— Лежите и не двигайтесь! — приказал Краут наведя револьвер на входную дверь.

Ульда побледнела, а Бард вытаращился на неё так, будто она только что превратилась в шестиглазую тварь из космоса.

— Да чтоб тебя, уска тупая! — зашипел он. — Это ты их привела?!

— Заткнись, Бард, — оборвал его Дейн.

В наушнике снова раздался писк Коды: "Они уже у двери."

Наступила напряжённая тишина.

Дейн уловил приглушённые голоса за дверью — нападающие шёпотом переговаривались, решая, как действовать. Затем всё произошло в одно мгновение. Дверь с треском распахнулась, окончательно слетев с петель. В проёме мелькнули силуэты. Краут выстрелил первым. Один, второй — два глухих хлопка. Первый нападавший рухнул, будто ему подрезали ноги, второй осел прямо поверх него, задёргавшись в судорогах.

Третий коротко заглянул внутрь, замешкался, затем рванул назад, судорожно нажимая на спуск. Лазерные лучи вспороли воздух, прожигая стены и разбивая облезлую панель рядом с Дейном.

— Помощь! — заорал он, его голос раскатился по лестничным пролётам. — Сюда!

Дейн не стал ждать. Он вынырнул в коридор, пригибаясь, и выстрелил. Ещё один отправился в тринадцатое пекло, а Краут побежал дальше.

На лестничной площадке, этажом ниже, двое схватились за оружие, но слишком поздно. Выстрел. Первый содрогнулся, выронил пистолет, зажимая окровавленный живот. Второй отшатнулся, но попытался поднять автомат. Дейн не дал ему шанса — новая вспышка выстрела, и тело завалилось на бок, ударившись головой о перила.

— Уска! — кто-то выругался снизу.

Остались двое.

Дейн рванул к лестнице, схватился за поручень и, перескакивая через ступени, спрыгнул вниз. Пули и лазеры прошили воздух, одна попала в щит, оставляя вспышку искр. Приземление было жёстким, но он тут же перекатился за ржавый шкаф. В нос ударил запах старого металла и машинного масла.

Нападавшие перегруппировались. Один встал у выхода, другой занял позицию внизу лестницы.

— Тринадцатое пекло… — процедил Дейн.

Он быстро переключился на связь с Кодой.

— Веди этих двоих вниз!

Конструкт коротко пискнул в знак подтверждения.

Один из противников дал длинную очередь. Дейн пригнулся, лазерные лучи раскурочили шкаф, осыпав его облаком металлических опилок.

Он метнулся в сторону, резко ушёл на одно колено и выстрелил.

Пуля врезалась в плечо нападавшего, отбросив его назад. Тот вскрикнул, но ещё держался, пошатываясь.

— Ты ускин сын! — взревел он, поднимая пистолет.

Дейн не дал ему шанса.

Два выстрела.

Тело дёрнулось и осело, рухнув у стены.

Он перехватил револьвер покрепче, шагнул за укрытие. Последний противник затаился за стеной. В руках у него был автомат, палец нервно подёргивался на спусковом крючке.

В наушнике пискнул Кода.

— Как сбежали?! Тринадцатое пекло! — Дейн зарычал от злости.

Конструкт быстро объяснил: заглянув в квартиру, он не нашёл там ни Барда, ни Ульды.

Дейн злобно стиснул зубы.

Последний противник, видимо, тоже нервничал. Очередь из автомата прошила коридор, выбивая искры из стены и разрушая остатки мебели.

Дейн пригнулся, сделал глубокий вдох, затем резко шагнул из-за укрытия, одновременно вскидывая револьвер.

Выстрел.

Нападавший всхлипнул, прижав ладонь к шее, покачнулся и рухнул на пол. Автомат выпал из ослабевших пальцев, затрещав на плитке.

Краут посмотрел на него, выдохнул, быстро осмотрел коридор. Тишина. Он достал коммуникатор и вызвал Утвердителей.

Глава 9

Констебль Форн узнал о перестрелке, устроенной наёмником, поздно ночью. Он тяжело вздохнул, когда услышал первые подробности. Конечно, он не ожидал, что Краут будет вести себя паинькой, но всё же надеялся, что охотник не устроит кровавую баню. Однако, прибыв на место и увидев количество трупов, настроение окончательно испортилось.

— Храни нас Закон, — пробормотал он сквозь зубы, осматривая мёртвых.

Но стоило одному из его подчинённых сообщить, что у всех убитых обнаружены татуировки в виде горящей птицы, как на лице Форна отразилось хищное удовлетворение.

Пепельные.

Он с нескрываемым удовольствием наблюдал, как оперативники Утвердителей в черной броне запечатывали тела в пластиковые мешки и грузили их в труповоз. Сирен не было — никто не хотел поднимать шум из-за перестрелки в этом районе. Здешние жители редко жаловались.

Форн медленно перевёл взгляд на Дейна, который скучающе прислонился к стене обшарпанного дома, лениво ковыряя носком ботинка кусок потрескавшегося бетона. Он что-то вполголоса говорил своему конструкту, время от времени кивая.

Форн сунул руки в карманы и неторопливо подошёл:

— Ну, Краут, ты меня, конечно, огорчил этим бардаком… — его голос был сухим, но в глазах мелькнула усмешка. — Но, знаешь, моя душа прямо-таки радуется, когда Пепельные отправляются в пасть небесному зверю. Так что с меня выпивка.

Он хмыкнул, но затем нахмурился и покачал головой:

— Однако… мог бы хотя бы одного оставить в живых. Могли бы допросить, но, впрочем, я не жалуюсь.

Дейн молча посмотрел на оглушающий пистолет у себя на поясе и чуть нахмурился.

— Вот дерьмо… — пробормотал он, осознавая свою ошибку. Допрос и правда не помешал бы.

Форн ухмыльнулся и закурил тонкую самокрутку.

— Ладно, Краут, рассказывай, что тут произошло.

Дейн лениво оттолкнулся от стены и коротко изложил события, не вдаваясь в лишние эмоции. Форн слушал, кивая в такт его словам, задумчиво пуская дым в ночной воздух.

— Интересно, почему ДБИ так быстро засунуло это дело подальше от любопытных глаз? — протянул он.

— А кто его вёл? — Дейн сложил руки на груди. — Мне бы с ним побеседовать.

Форн рассмеялся.

— Ты хоть дело читал? Там имя указано!

— Так… пробежался глазами… — признался охотник, почесав затылок.

— Да уж, великий сыщик, — фыркнул констебль. — Слушай, ты только поосторожней с департаментом. Там люди разные. Есть достойные… но и кодхта’да фог’га хватает. Тем более сейчас.

Он снова затянулся, хмуро посмотрел на своих людей. Утвердители уже заканчивали работу и готовились уезжать.

— А вообще, мне не нравится, что в этом деле замешаны и департамент, и Пепельные.

— Кто они такие? — Дейн кивнул на труповозку.

Форн хмыкнул:

— Пепельные? Революционеры. Из тех, кто за всё хорошее и против всего плохого. Ну ты понимаешь… — он отмахнулся, стряхивая пепел. — Сначала хлопот не доставляли. Подожгут квик-кар какого-нибудь жирного корпората, нарисуют свою идиотскую птицу на фасаде дома… Таких идиотов везде хватает.

Дейн кивнул.

— А потом?

— Потом? — Форн помрачнел. — Потом они вдруг начали нападать. Сначала конвои, потом шахты, затем опорные пункты. Оружие появилось. А главное — люди, умеющие его применять. И боевые конструкты.

К ним подошёл один из подчинённых Форна, и констебль кивнул, разрешая уезжать.

— Как по щелчку пальцев у этих кодхта’да фог’га появилось всё, что нужно для настоящей войны. Прямо чудо какое-то. А я, Краут, в чудеса не верю. И мне трудно понять одну вещь. На кой ляд им понадобилось убирать Барда? — продолжил Форн, глядя на уезжающую труповозку. — Он никто. Вошь.

— И как тут замешана эта студентка? — задумчиво добавил он.

Дейн молча переваривал услышанное.

"Во что же ты ввязалась, Нира Морган?", — подумал он, выдохнул и сказал:

— У меня есть просьба.

Форн прищурился.

— Ну?

— Узнай про офицера ДБИ с номером жетона ОБ66/12.

— Хм…

— И мне нужно всё, что у вас есть на человека по имени Раскат.

Форн удивлённо приподнял бровь.

— Впервые слышу, но ладно, — констебль кивнул, — думаю, с этим проблем не будет. По жетону сразу не обещаю, но посмотрю, что можно сделать. Ты же в "Шахтерской пристани" остановился? Как будет, что рассказать, я загляну.

Дейн слегка кивнул.

— А ещё… информация об одной женщине. Зовут Элия. Подруга убитой.

Форн задумался, а потом вдруг щёлкнул пальцами и ухмыльнулся:

— Не знаю та ли она, кого ты ищешь, но знаю одну Элию. Она инфопат. Живёт и работает в "Лазури".

— "Лазурь"…? — Дейн чуть приподнял бровь.

Форн ухмыльнулся шире.

— Клуб в центре. Вотчина Красных Фурий. Дерзкие девчонки. Держат всю точку под собой. Так что лучше не размахивай там своим револьвером.

Он хлопнул Дейна по плечу, направляясь к своему квик-кару.

— Хотя… — он обернулся, улыбнувшись. — Я бы посмотрел на это представление!

С этими словами Форн сел за руль, а Дейн остался стоять среди мерцающих теней Старого Арна.

Как только Дейн остановился перед "Шахтёрской пристанью" и заглушил квик-байк, его снова посетила нелепая мысль: а ведь отрабатывать долг в шахтах златопёрых, возможно, было бы не так уж и плохо. Глухие коридоры, тишина, никакого ДБИ, никаких Пепельных, никакой этого болота, в котором он всё глубже вязнет. Он даже хмыкнул, представив себя с киркой в руках… но тут же тряхнул головой.

Нет. Это точно не выход.

Он потянулся, разминая затёкшие плечи, толкнул дверь постоялого двора и отправился высыпаться.

Рано утром, Дейн проснулся и спустился вниз. Внутри было почти безлюдно. Леда работала за стойкой, а девушка её сына металась между столами, ловко балансируя с подносом, обслуживая немногочисленных посетителей.

Дейн молча опустился на высокий стул у стойки и устало потер лицо ладонями.

— Есть у вас, что-то чтобы взбодриться, — буркнул он, не глядя.

Леда склонила голову набок, разглядывая его с выражением заботливой тётушки.

— У вас, похоже, была тяжёлая ночь, — заметила она, доставая из-под стойки заварник.

— Довольно тяжёлая, — тяжело вздохнул Дейн, вспоминая перестрелку.

— Тогда вот, попробуйте. — Она поставила перед ним чашку с крепким травяным чаем, источающим терпкий аромат. — Помогает восстановить силы.

Леда наблюдала, как Дейн обхватил ладонями горячую чашку, сделал первый осторожный глоток и едва заметно поморщился.

— Горько? — усмехнулась она, опираясь локтями на стойку.

— Терпимо, — буркнул он, покручивая чашку в руках.

— Хорошо помогает прийти в себя, — заметила Леда. — Особенно когда человек много думает.

Дейн скользнул по ней взглядом.

— Вряд ли это про меня, — заметил он сухо.

— Ну да, конечно, — Леда покачала головой с лёгкой улыбкой. — Значит, просто устали.

— Такое бывает, — признал Дейн.

Она на секунду задумалась, протирая стойку влажной тряпкой.

— Вам ведь здесь не нравится, — сказала она наконец, негромко, но уверенно.

— У вас довольно уютно, — пожал плечами он.

— Я о нашей планете, — уточнила она.

— Сама обычная планета. Не хуже других. Но я здесь застрял.

Леда выпрямилась, глядя на него с тем выражением, с каким заботливая тётушка смотрит на племянника, решившего связаться с дурной компанией.

— Если у человека есть выбор, зачем застревать там, где ему не место?

Дейн задумчиво покрутил чашку в руках.

— Хороший вопрос.

— Значит, стоит задуматься, — мягко заметила Леда.

— Приму к сведению, — усмехнулся он.

Тем временем по лестнице, неспешно спускался Сайджед.

Высокий, стройный, он выглядел так, будто его случайно занесло в этот забытый богами уголок цивилизации прямиком из парадных залов. Светлые волосы уложены аккуратно, а костюм — пусть и немного поношенный, но всё ещё явно дорогой — сидел безупречно.

Окинув взглядом зал, он вдруг остановился, заметив, как Аспа лавирует между столами с подносом в руках.

— Аспа, ты теперь работаешь официанткой? — в его голосе прозвучала лёгкая насмешка.

Девушка, не замедляя шаг, метнула в него острый взгляд.

— Нет, я играю в официантку, — фыркнула она. — Официантка уволилась. Внезапно!

— Правда? — удивлённо приподнял бровь Сайджед.

— Ага. И я почти уверена, что Фузо тут замешан, — пробормотала Аспа, скрываясь за стойкой.

Сайджед задумчиво потер подбородок, обдумывая её слова, затем плавно опустился на высокий стул у стойки. Он заказал себе легкий завтрак.

— Доброе утро! — поздоровался он с Дейном.

Наемник ответил кивком и ещё раз поблагодарив Леду за чай, взял кружку и поднялся к себе в комнату.

Комната встретила его полумраком и привычной тишиной. Прислонившись спиной к двери, он сделал глоток чая, чувствуя, как тепло медленно разливается по телу. Закрыв глаза, Дейн попытался собрать мысли воедино, затем, поморщившись, достал коробку с материалами дела, уселся на кровать и снова погрузился в их изучение.

Его взгляд зацепился за имя офицера, который вёл расследование.

Лейтенант Нолан Хаас.

— Ну, имя у нас есть, — пробормотал он, потирая шею. — Теперь осталось выяснить, что он скажет.

Наёмник бросил беглый взгляд на Коду и ухмыльнулся:

— Хотя, по правде говоря, и так понятно,что дело закрыли не из-за недостатка улик, а из-за давления сверху.

Он хмыкнул, приподняв бровь.

— Или сбоку.

Дейн сделал ещё один глоток, ощущая горьковатый привкус настоя, и, прикрыв глаза, на мгновение задумался.

— Ладно. Заедем в ДБИ, посмотрим, насколько там рады нежданным гостям.

Он аккуратно сложил всё обратно, закрыл ящик и поставил его на тумбочку. Затем поднял голову и уставился в потолок, словно пытаясь увидеть в нём ответы.

— Итак, что мы имеем…

Кода пискнул, фиксируя сказанное наемником в своей памяти.

— Нира Морган. Начинающая журналистка с безрассудной тягой к опасным темам. Фанатеет по Лукавому Дуа, а значит, с азартом суёт нос туда, куда никто в здравом уме соваться не станет. Она начинает копать под некий культ, просит помощи у Гроуле — смотрителя музея и друга её отца. Гроуле предупреждает её об какой-то опасности. Потом… Гроуле умирает. У него дома и на рабочем месте проводят обыски какие-то офицеры из ДБИ, о которых в самом департаменте ни слухом ни духом.

Дейн склонил голову набок.

— Нира уверена, что Гроуле убили. И, скорее всего, начинает собственное расследование. А дальше…

Он выдохнул, потёр лицо ладонями и посмотрел на Коду.

— Тринадцатое пекло… А дальше она натыкается на нечто настолько опасное, что за это её убивают. Далее дело приходится срочно замять. И не просто замять — надавить на ДБИ, чтобы они закрыли его надежно. Вплоть до подделки улик, — Краут вспомнил отредактированную голограмму и рассказ Барда, — и показаний свидетелей.

Наёмник помолчал, словно примеряя детали мозаики друг к другу.

— Затем убирают тех, кто мог знать слишком много. Этот Раскат — пуля в лоб. Барда пытаются ликвидировать, но вмешиваюсь я.

Он сощурился, перебирая в голове возможные связи.

— И вот тут появляются Пепельные.

Он замолчал, покачав головой.

— Как они вообще с этим связаны?

Кода пискнул. По интонации было понятно: вопрос задан не по адресу.

— Глупая девчонка, кому же ты перешла дорогу? — обратился он к Нире, а потом допил чай и поехал в ДБИ.

Дейн вёл квик-байк сквозь утренний трафик, но вскоре понял, что дорога к центральному отделению ДБИ оказалась не такой уж прямой.

На главных улицах Арн-Холта бушевали митинги в поддержку местных политиков. С обеих сторон громкоговорители надрывались, перекрикивая друг друга.

С одной стороны громыхали лозунги в поддержку губернатора Оула. Толпа людей — рабочие, служащие, чиновники поменьше, — махали флагами, скандируя что-то про порядок, стабильность и процветание. Дейн заметил нескольких представителей Утвердителей, зорко следивших за происходящим, но пока не вмешивавшихся.

С другой стороны бурлила другая демонстрация — сторонники Хенликса. Их толпа казалась более хаотичной: молодёжь, одетая в тёмные куртки с нашивками, несколько человек в дорогих костюмах, женщины с плакатами, на которых Оула обвиняли в коррумпированности и тирании.

Кто-то в задних рядах сторонников Хенликса бросил в толпу Оула что-то тяжёлое — металлический термос или баллон. Раздался звонкий удар, и этого хватило, чтобы вспыхнуло пламя конфликта.

Началась драка, кто-то пытался оттащить зачинщиков, но снежный ком было уже не остановить. Закричали женщины, по мостовой покатились опрокинутые ограждения. Продавец уличной еды, который ещё минуту назад равнодушно продавал лепёшки, схватил свой ящик и ретировался.

Дрон взвился в воздух, транслируя сообщение о необходимости разойтись. В ответ кто-то запустил в него бутылкой. Дрон увернулся, но через несколько секунду хлопок и дрон упал полыхая.

— Только не этого не хватало! — выдохнул Дейн.

Он резко свернул на боковую улицу, стараясь не оказаться втянутым в этот хаос. Где-то вдалеке уже звучали сигналы броневиков Утвердителей. Краут поддал газу, оставляя беспорядки позади.

Центральное отделение ДБИ возвышалось над улицей мрачной серой громадой, угрюмым символом власти и бюрократии. Внутри всё было пропитано холодной официальностью: тусклый свет, стерильные стены, равнодушные лица сотрудников.

На входе Дейна встретил молчаливый страж, требовательно протянувший руку. Наемник сдал оружие, неохотно выудил жетон и бросил его на стойку. Сканер пробежался по данным, но процедура проверки затянулась дольше, чем следовало. Офицер не спешил сообщать результат, сосредоточенно изучая что-то на голо-паде, а затем и вовсе удалился, оставив Дейна ждать.

Время шло. Час. Второй. Никто не торопился разбираться с его запросом. В узком коридоре, где его усадили, пахло металлом и пылью, а жёсткая скамья под ним напоминала больше пыточное устройство, чем место для ожидания. Проходящие мимо сотрудники ДБИ поглядывали на него с настороженной отстранённостью, будто он был лишним элементом в их упорядоченной системе.

Когда его наконец вызвали, ожидания не оправдались. Лейтенант Нолан Хаас уже неделю не появлялся на службе. В системе значилось, что он взял отгул, а затем пропал. Запросы о его местонахождении ни к чему не приводили — он просто исчез.

Сотрудники ДБИ не проявили ни капли интереса к его дальнейшим вопросам. Обычные бюрократы, исполняющие предписания и не выходящие за установленные рамки. Их ровные, бесстрастные лица выдавали лишь одно: ему тут не рады.

Дождавшись, пока ему официально «пожелают хорошего дня», Дейн развернулся и вышел.

Шагнув за порог здания ДБИ он глубоко вдохнул, стараясь стряхнуть с себя гнетущее ощущение потерянного времени. Он оглянулся на холодные стены департамента и мрачно усмехнулся. Лейтенанта Хааса никто не видел уже неделю, а значит, был немалый шанс, что его уже давно закопали где-нибудь на окраине города.

— Ты что думаешь? — обратился он к конструкту.

Кода даже не стал отвечать.

Краут завел квик-байк и тронулся в сторону «Лазури», но почти сразу решил, что перед этим стоит заглянуть в музей. Он слышал, как вдалеке раздавались выкрики демонстрантов, глухие удары, звуки толпы, а затем и резкие, настораживающие хлопки.

Не желая угодить в гущу беспорядков, он свернул в сторону и поехал в объезд. Над головой нависало низкое, хмурое небо, свинцовое и тяжёлое, как будто само предчувствовало бурю.

Когда Дейн выехал на широкую улицу, его взгляд невольно скользнул вверх — туда, где на фоне серых туч возвышалась массивная каменная колонна. Безмолвный монолит, отбрасывающий длинную, зловещую тень.

Дейн невольно поёжился.

Необъяснимый, ползучий холод поднимался откуда-то изнутри, когда он смотрел на неё. Как будто она наблюдала в ответ. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и прибавил скорость. Через несколько минут он был уже на месте.

Музей встретил Дейна прохладой и приглушённым светом. Просторные залы, аккуратные витрины, чистые полированные панели — всё выглядело ухоженным и тщательно поддерживаемым. В отличие от грязных улиц и гудящего протестами города, здесь царили тишина и порядок.

Он молча сдал оружие на входе, купил билет у конструкта-кассира и прошёл в основной зал. Витрины с артефактами, древние фрески, интерактивные панели с записями — всё это должно было рассказывать об истории планеты, но Дейн не мог избавиться от ощущения, что здесь он теряет время.

Может, зря он сюда приехал?

Дейн уже собирался развернуться и уйти, когда услышал, как кто-то позади произнёс:

— Здравствуйте!

Он обернулся и увидел Сайджеда, который, улыбаясь, подошёл ближе и протянул руку.

— Вы ведь тоже живете "Шахтерской пристани".

Дейн пожал протянутую руку, мельком отметив крепкую, уверенную хватку.

— Да, — ответил он. — Зашёл просто так, уже ухожу.

Он действительно собирался уходить… но тут в памяти всплыли записи Ниры.

"Вернулась в музей. Сай дал мне подсказку! Он запомнил номер жетона одного из офицеров: «ОБ66/12». Надо проверить."

Дейн нахмурился, задумавшись. Сай… Сайджед?

Он повернулся обратно к молодому человеку:

— Слушай, а ты здесь работаешь?

— Да!

— Тебе знакомо имя Нира Морган?

Выражение лица Сайджеда изменилось. Лёгкая непринуждённость исчезла, уступив место настороженности. Он пристально посмотрел на Дейна.

— Откуда… — он чуть прищурился. — Откуда вам известно это имя?

Дейн не стал ходить вокруг да около. Спокойно достал жетон, показал его Сайджеду и коротко представился:

— Дейн Краут. Нанят Утвердителями для расследование её убийства.

Сайджед долго изучал его взглядом. В его глазах промелькнули эмоции — настороженность, недоверие… а затем решимость.

Наконец он кивнул и представился:

— Сайджед ард Корделион. Чем могу помочь?

"Аристократ? И как благокровного занесло в эту дыру?" — удивился Дейн, но вслух спросил:

— Ответишь на пару вопросов?

— Конечно! — с готовностью отозвался Сайджед.

— Что ты можешь рассказать о смотрителе музея? — спросил Дейн, рассматривая экспонаты.

— Гроуле? — Сайджед задумался, затем кивнул. — Безобидный старик. Он долгие годы был смотрителем этого музея, знал о нём всё. Да и не только о музее — он вообще лучший специалист по истории Ивелия.

— Ясно. А Нира, ты хорошо её знал?

— Не могу сказать, что мы были друзьями, но часто пересекались здесь, в музее, — ответил Корделион, медленно двигаясь между экспонатами. Дейн шёл рядом, делая вид, что рассматривает древние артефакты. — Она была знакома со старым смотрителем. Гроуле был другом её семьи. После его смерти я встречал её здесь ещё пару раз. Она осматривала его кабинет, пыталась разобраться в том, что произошло. Особенно её насторожило, что ДБИ изъяли абсолютно все его вещи. Впрочем, как и меня. Я даже запомнил номер жетона офицера, который вёл изъятие…

Сайджед задумался, но Дейн его опередил:

— ОБ66/12.

Корделион удивлённо взглянул на него, но промолчал.

— Скажи, — Дейн повернулся к нему. — Ты знал, чем она занималась?

— Вы про журналистику? Конечно, знал, — кивнул Сайджед. — Она делала материал о музее, получилась хорошая статья.

— А о чём писала в последнее время?

— Она не любила обсуждать темы своих статей, но я знаю, что её всё больше интересовали социально-политические вопросы. Гроуле беспокоился, говорил, что рано или поздно это приведёт к беде, — Корделион сложил руки за спиной, на мгновение задумался, а затем тихо добавил: — Похоже, так и вышло…

— Верно, — согласился Дейн.

— Не знаю, поможет ли это вам, но незадолго до смерти Гроуле она начала интересоваться одним местным культом. Они тогда сильно поспорили, после чего она пришла ко мне.

— Что за культ?

— Называют себя "Просвещённые", — Сайджед скептически усмехнулся. — Апокалиптические фанатики. Верят, что их богиня Медея скоро придёт и очистит мир от нечестивцев. А чтобы ускорить этот процесс, устраивают теракты. Я тогда сказал Нире, что весь этот культ — чушь.

— Почему?

— Вся их символика и учение — это просто компиляция разных религиозных идей, собранных из множества источников. Любой, кто покопается в глим-сети, найдёт похожие догматы. Кто бы ни стоял за этим культом, эти люди лишь манипулируют чужими верованиями.

Дейн задумчиво посмотрел на экспонаты, затем спросил:

— А ты специалист в подобных вопросах?

— Я историк! — с улыбкой ответил Сайджед.

— Значит, этот культ просто…

— Сборище суеверных и отчаявшихся людей, которым умело промыли мозги, — пожал плечами Корделион. — Но те, кто их организовал, явно разбираются в истории этой планеты.

— С чего ты взял?

— Они знают о Медее. А про неё даже в глим-сети почти нет информации.

— То есть богиня эта всё-таки существовала?

Дейн перевёл взгляд на огромную карту на стене. На ней были отмечены все эти странные колонны, что он видел в столице и Арн-Холте. В каждом крупном городе планеты была такая.

Сайджед нахмурился.

— Она не была богиней. Это древняя царица. Когда-то она правила всей этой звёздной системой. А Ивелий… — он на мгновение замолчал, прежде чем добавить: — Это её гробница.

Из мемуаров капитана Каррена

Для многих из тех, кто участвовал в походе, всё началось именно в тот день. Я помню его хорошо — естественно, это был самый важный день в моей жизни. И в жизни всех офицеров, собравшихся на той площади под лучами двух солнц, согревающих Эбстерию-Сол. В тот день мы дали клятву — не сдаваться и не отступать перед лицом Врага. Клятву положить конец их злодеяниям раз и навсегда.

Как легко было произнести те слова, как легко было посвятить себя столь благородному делу… И как тяжела оказалась эта клятва.

Меня зовут Войценорро Лид’го Каррен. Ныне — Великий Лорд-адмирал Кавионского Союза в отставке, а раньше — просто капитан Каррен, беженец с планеты Феррокайн. Я пишу эти строки, понимая, что я прожил долгую жизнь — гораздо дольше, чем выпадает на долю большинства. И сейчас, глядя на своих детей, я чувствую всю тяжесть воспоминаний, которая преследует меня и всех, кто был с нами тогда. Тех, кто спас галактику от зла и одолел Врага. Тех, кто положил конец Эпохе Опустошения.

Глава 10

Дождь опустился на Арн-Холт. Сначала несколько редких капель разбились о стекло визора Дейна, но вскоре город скрылся за плотной завесой осадков. Однако ливень не остудил горячие головы на улицах — беспорядки переросли в полномасштабные столкновения.

Улицы многих районов города превратились в хаос. Разбитые витрины магазинов, пылающие баррикады из перевёрнутых квик-каров озаряли переулки дрожащими бликами огня. Рекламные панели мерцали искажёнными изображениями, побитые камнями или опалённые пламенем. Толпа, вооружённая чем попало, забрасывала кордоны Утвердителей бутылками с зажигательной смесью, кусками арматуры и обломками городского оборудования. В ответ силовики применяли не летальное оружие — ослепляющие вспышки оглушающих гранат лишь раззадоривали толпу, а волновые излучатели заставляли людей корчиться от боли, сбивая их с ног. Некоторые теряли сознание прямо на месте.

Но беспорядки не стихали. На одном из перекрёстков раздались выстрелы. В отличие от Утвердителей, отряды ДБИ не стеснялись использовать более жёсткие меры. Из усиленных бронемашин вылетали залпы шоковых дротиков и газовых гранат, а патрульные дроны зависли в воздухе, сканируя толпу и передавая данные в штаб.

Дейн сбавил скорость, следя за происходящим. В гуще протестующих мелькнул парень в тёмном плаще, его рука метнула что-то к кордону силовиков. Хлопок — и один из Утвердителей рухнул на землю, судорожно хватаясь за грудь. Напарники тут же оттащили его назад, а толпа взревела, подбадривая нападавшего.

Внезапно среди протестующих появились фигуры в серых плащах с глубокими капюшонами. Они двигались иначе — быстро, организованно, целеустремлённо. Эти люди знали, что делали. Они направляли толпу, подталкивали её к нужным точкам, поднимали волну ярости.

— За Оула! — выкрикнул кто-то.

— За Хенликса! Хенликс! Хенликс! — подхватили другие.

Но крики утонули в оглушительном взрыве. Из переулка выскочил человек с гранатомётом, и через мгновение боевая машина Утвердителей превратилась в груду пылающего металлолома.

Дейн не стал задерживаться. Маневрируя в узких переулках, он ускорил квик-байк, стараясь держаться подальше от центра столкновений. Впереди, за огнями, хаосом и дымом, его ждала "Лазурь".

Клуб занимал здание, которое когда-то, вероятно, служило театром или концертным залом. Теперь его фасад украшала массивная неоновая вывеска с надписью «ЛАЗУРЬ», будто сложенной из жидкого света. Переливы голубых и бирюзовых оттенков текли по буквам, будто гипнотизируя прохожих. Под вывеской мягкое свечение заливало тротуар, превращая дождевые капли в дрожащие световые искры. Вход в клуб оформляли массивные металлические двери, укреплённые декоративными заклёпками. Над ними светился экран, бесконечно прокручивающий рекламные ролики: танцующие силуэты, всполохи голографических декораций, анонсы грядущих вечеринок. Здесь, в отличие от остального города, было относительно спокойно — то ли из-за присутствия Красных Фурий, то ли потому, что посетителям клуба были дела важнее, чем уличные беспорядки.

Подъехав к входу, Дейн заглушил квик-байк, поёжился от холода и сырости, стряхнул с рукава капли дождя и двинулся к двери. У стойки приёма оружия стояли две женщины в тёмно-красных плащах. Обе высокие, с хищными чертами лиц, подчёркнутыми имплантами: металлические пластины на скулах, светящиеся линии аугментаций, уходящие под одежду. Одна, постарше, лениво привалилась к стене, наблюдая за посетителями с нескрываемой скукой. Вторая, моложе, раз за разом сжимала и разжимала пальцы кибернетической руки, словно проверяя механику.

Заметив Дейна, старшая приподняла бровь, усмехнулась.

— Гляньте-ка! Валькир, подруби скан — вдруг он с иголкой.

Младшая активировала встроенный в глаз сканер, и её зрачки на секунду вспыхнули красным.

— Гладкий.

— Ха, симпатичный фарш, — старшая хохотнула, махнув рукой. — Лады, мальчик, сдай грелку, а то ноги оторву.

Дейн взглянул на Коду, потом на женщин. Он едва уловил смысл фразы, но понял главное — речь о сдаче оружия. Расстегнул кобуру, вынул револьвер и передал его на стойку, следом положил оглушающий пистолет.

— Гля, какой заботливый, — фыркнула Валькир, крутанув оружие в руке. Она прицокнула языком, оценивающе осмотрела ствол и кивнула. — О, серьёзка.

— Плюс-меха, не базарь, — отмахнулась старшая и снова повернулась к Дейну. — На выходе заберёшь.

Она хищно усмехнулась, блеснув в улыбке металлическими зубами.

Дейн молча взял жетон хранения оружия и шагнул к входу, оставляя за спиной их насмешливый смех, похожий на скрежет металла.

Задержавшись на секунду перед дверью, он чуть склонил голову и пробормотал едва слышно:

— Ты хоть что-нибудь понял?

Кода тихо пискнул: "Ни слова!"

Дейн коротко усмехнулся и, покачав головой, шагнул внутрь клуба, оставляя позади шум улицы и угрюмый хохот Красных Фурий.

Клуб «Лазурь» встречал гостей мягким переливом неоновых огней, отражавшихся в зеркальных панелях стен. Свет скользил по полированным поверхностям, преломляясь в стекле и металле, создавая ощущение зыбкой нереальности. Внутри пространство казалось огромным, и не только за счёт его реальных размеров, но благодаря грамотно расставленным световым акцентам. В центре зала простирался большой танцпол, подсвеченный динамическими голограммами, которые вспыхивали и гасли в такт музыке. Толпа двигалась в ритме, сливаясь в единый пульсирующий организм, растворяясь в свете и звуке. Над танцполом возвышалась сцена, где выступала певица — высокая, с идеальной пластикой движений, подчёркнутой аугментациями. Грациозность её тела была доведена до абсолютного совершенства: суставы двигались с плавностью, недоступной обычным людям, а осанка оставалась безупречной в любом положении. Искусственная кожа поблёскивала в свете прожекторов, переливаясь холодными металлическими оттенками, а глаза, светились мягким неоновым блеском. Даже голос звучал не совсем человечески — слишком чистый, слишком идеальный, с легкой вибрацией, пробирающей до мурашек.

Некоторые предпочитали чувствовать музыку на ином уровне. Они подключались к нейроинтерфейсам, встроенным в подлокотники кресел, или использовали портативные девайсы, передающие аудиосигналы напрямую в мозг. Для них звук становился чем-то большим, чем просто мелодия — он превращался в поток ощущений, вызывая эйфорию, лёгкость или даже искусственные галлюцинации. Те, кто уже погрузился в транс, сидели неподвижно, с отрешёнными лицами и застывшими улыбками.

Дейн подошёл к барной стойке, утопающей в мягком голубоватом свете. Стеклянная поверхность отражала блики неоновых ламп, создавая впечатление, будто свет растекается по ней жидкими линиями. За стойкой стояла высокая женщина с короткими алыми волосами, металлические вставки вдоль скул ловили блики, а глаза, неестественно яркие, переливались, сканируя окружающее пространство.

Её правая рука была заменена кибер-протезом — тонкие пальцы, покрытые гравировками, двигались с хищной пластичностью, ловко обращаясь с бутылками и стаканами.

— Чё как? — хрипло бросила она, скользнув по нему оценивающим взглядом.

— Выпить, — коротко ответил Дейн, выложив на стойку несколько солидов.

Барменша кивнула, достала из-под стойки бутылку, наполнила стакан янтарной жидкостью и плавным движением пододвинула его к нему.

— Мне нужен инфопат, — добавил он, делая первый глоток. — Зовут Элия.

Женщина прищурилась, уголки её губ дёрнулись в усмешке, обнажая зубы с металлическими вставками.

— Веткой жмёшь… откуда такой? — протянула она, наигранно удивлённо, но голос понизила. — Зачем она тебе?

Дейн выдержал паузу.

— Дело есть.

Барменша цокнула языком, закатив глаза.

— Дог шёл, а ещё флексит тут… — пробормотала она, но затем кивнула в сторону дальнего угла. — Лови нитку, брат, вон дверь. Жмякай три раза.

Он проследил за её жестом — в полумраке едва угадывалась дверь с мигающим красным сенсором.

— А у вас тут толковые словари не продают? — с лёгкой усмешкой бросил он, глядя на неё.

Женщина прищурилась. Её аугментированные пальцы мягко скользнули по стойке, но в этот раз с ощутимым напряжением. Она смотрела на него несколько секунд — слишком пристально, слишком холодно. Затем медленно отвернулась.

Дейн хмыкнул, покачал головой и направился к двери. Постучал три раза. Дверь открылась. На пороге стояла девушка, одетая так, будто ткань была ей не более чем символическим аксессуаром. Однако гораздо больше внимания привлекали её аугментации. С таким комплектом она могла бы в одиночку разогнать половину протестующих на улице.

Краут взглянул на неё и коротко сказал:

— Мне нужна Элия.

Она смерила его взглядом, кивнула и, не говоря ни слова, отступила в сторону, пропуская внутрь.

Эта часть клуба разительно отличалась от главного зала. Здесь не было неонового сияния, бешеного ритма музыки и толпы танцующих. Узкий коридор, отделанный тёмным деревом с мягкими вставками из искусственной кожи. По обе стороны располагались двери — за каждой скрывались небольшие, но роскошные капсулы. Здесь заключали сделки, вели переговоры и отдыхали те, кто предпочитал уединение.

Дейна, в сопровождении двух аугментированных дам, быстро провели дальше, минуя несколько дверей, потом указали нужную дверь и жестом велели ждать. Он скрестил руки на груди, лениво оглядываясь. Через минуту дверь мягко скользнула в сторону. Дейн шагнул внутрь, краем глаза замечая, что одна из Красных Фурий вошла следом, бесшумно заняв место у двери.

Он задержал на ней взгляд. Молодая, но явно прошедшая немало. Её тело покрывали боевые аугментации — металлические пластины на руках и шее, хромированные пальцы с усиленными суставами, сенсоры, вживлённые в виски.

Дейн коротко вздохнул и перевёл взгляд вперёд.

Комната, окутанная мягким сумраком, мало чем отличалось от комнаты других инфопатов, с которыми он имел дело раньше. Вдоль стен громоздились стеллажи с аппаратурой: интерфейсы связи, разобранные импланты, инструменты для точной их настройки и ремонта. На столе беспорядочно лежали модули и платы, словно их владелица работала с ними прямо перед его приходом. Тусклые голографические экраны мерцали приглушённым светом, проецируя данные, смысл которых был понятен лишь ей одной.

В дальнем углу стояло массивное синхро-кресло, оплетённое проводами. В его мягких изгибах покоилась женщина, слившаяся с машиной. Её голову обвивали кабели, ведущие к имплантам на затылке и спине, а по коже, вдоль линии искусственной нервной системы, пробегали тонкие нити синего света.

Она не двигалась.

Прошло несколько минут, прежде чем тишину нарушил мягкий щелчок разъединяющихся коннекторов. Кабели ослабли, откинувшись назад, словно живые змеи, выпуская свою хозяйку из объятий машины. Женщина медленно поднялась, размяла плечи, потянулась, и в воздухе раздался негромкий хруст синтетических суставов. Она накинула на себя потёртую куртку — жест привычный, почти неосознанный, — и ткань скрыла металлический отблеск аугментаций. Однако спрятать всё было невозможно: отвороты рукавов не доходили до запястий, и в полумраке угадывался приглушённый блеск металла.

Перед Краутом, скрестив кибернетические руки на груди, стояла молодая женщина. Несмотря на обилие имплантов, внешне она была очень привлекательна. Чётко очерченные скулы, высокие, чуть изогнутые брови и губы с естественной, едва уловимой улыбкой придавали её лицу выразительность. Глаза, слегка светились в полумраке, а длинные серебристые волосы были уложены в модную прическу бунтарки, но пара выбившихся прядей мягко ложилась на лоб. В её облике было что-то хищное, но не агрессивное — скорее настороженное, словно она привыкла держать дистанцию, оценивая собеседника прежде, чем решиться довериться.

Таких, как она, называли инфопатами.

Инфопаты — люди с врождённой способностью к усиленному восприятию глим-сети. Для них цифровое пространство — не просто потоки данных, а живая структура, которую можно ощущать, изучать, даже менять. С помощью генетических терапий, модификаций, нейроимплантов и усиленной нервной системы они доводят свои способности до предела, позволяя себе погружаться в сеть ещё глубже. Самые продвинутые из них способны взаимодействовать с глим-сетью одной лишь мыслью, а некоторые — даже проникать в Старую глим-сеть.

— Я аналитик, — сказала она, направляясь к столу. Аналитиками назвали инфопатов, которые мастера в добыче информации. Элия нашла на столе бутылку с прозрачной жидкостью, налила себе небольшой стакан и залпом осушила его. Затем закурила, лениво взглянув на Дейна. — Достану любую инфу из этой системы и двух ближайших. На большее не рассчитывай.

— Мне действительно нужна информация, — вздохнув, сказал Дейн и показал жетон Утвердителей.

Элия прищурилась, а затем рассмеялась, кивнув на него Красной Фурии, что стояла у двери.

— Ты посмотри на это, Шьюм. У златопёрых что, своих инфопатов не осталось?

Шьюм фыркнула, её импланты тихо звякнули при движении.

Дейн неловко улыбнулся.

— Нет. Я расследую убийство Ниры Морган, и…

Он заметил, как Элия напряглась. На несколько секунд в её глазах промелькнуло что-то тёмное, но затем она лишь медленно втянула горький дым сигареты и мрачно произнесла:

— Проваливай.

— Постой, мне нужно только…

— Шьюм, убери этоn фарш отсюда, — отрезала Элия, не глядя на него.

Дейн открыл рот, но не успел возразить — тяжёлая ладонь Шьюм легла ему на плечо.

Краута бесцеремонно выставили из клуба, но хотя бы не пристрелили, чему он был весьма рад. Намного меньше радости вызывала необходимость возвращаться под холодным дождём в "Шахтёрскую пристань".

Добравшись до постоялого двора, Дейн заметил неподалёку припаркованный квик-кар ДБИ. Сделав вид, что не обратил внимания, он вошёл внутрь, стряхивая с себя капли воды.

В зале было пусто — дождь и беспорядки на улицах распугали посетителей. У стойки стояли Клеон со своей девушкой, о чём-то беседуя с Ледой. Рядом с ними был и Сайджед, который, завидев Дейна, вежливо поздоровался и поинтересовался, как продвигается расследование.

В ответ он получил лишь тяжёлый, хмурый взгляд, явно дававший понять, что разговор сейчас — последнее, чего хочет наемник.

Леда принесла ему горячий чай и миску супа с густым, наваристым бульоном. Еда была простой, но сытной. Пока он ел, в голове крутились одни и те же мысли. Он проклинал Леди Судьбу, её капризную волю и тот факт, что оказался на этой промозглой, полной проблем планете. Будь его воля, он бы сейчас сидел в кабине своего корабля, уходя в прыжок подальше от этого всего.

Но размышления пришлось прервать.

Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Внутрь ворвался Фузо, а за ним втиснулись четверо головорезов. Двое из них были Дейну знакомы, те самые громилы, что сопровождали щегла в прошлый раз, но теперь к ним добавились ещё двое — мрачные, с пустыми хищными взглядами.

Один из громил рванул к Клеону, другой — к Сайджеду, который сделал попытку встать, но получил мощный удар в живот. Он согнулся пополам, рухнув на колени, а затем его швырнули на пол. Клеон дернулся, инстинктивно прикрывая девушку, но его схватили за плечо и приложили лицом о стойку. Леда вскрикнула, отшатнувшись, но её пока не трогали.

Дейн успел только повернуть голову, как перед ним возник один из новых бойцов. В его руках было плазменное ружьё, и он без лишних предисловий направил его прямо на наемника.

Краут не слушал, что там кричал Фузо. Слова скользили где-то на периферии сознания, едва задевая мысли, словно далекий, приглушённый шум дождя. Он уловил лишь обрывки фраз:

"Ты чи’хутта подпишешь всё, иначе я твоему сыну башку…"

"Клеон, лежи смирно, иначе с Аспой будут развлекаться мои люди…"

Но всё это не имело значения.

Дейн думал о другом. О том, сильно ли расстроится Форн, если он уложит их всех прямо сейчас.

Чем дольше он размышлял, тем яснее понимал: эти типы на революционеров не похожи. Обычные отморозки. Если он разберётся с ними здесь и сейчас, Форн, конечно, будет недоволен, но вряд ли поднимет шум. Другое дело — доклад начальству. Вот это уже может стать проблемой. К тому же, это не его забота. Он здесь, чтобы расследовать дело Ниры Морган, а не играть в спасителя.

Краут продолжал размышлять, глядя в дуло ружья, когда краем глаза заметил движение. Фузо с мерзкой ухмылкой отвесил Леде пощёчину. Женщина пошатнулась, но удержалась на ногах, прикусив губу, чтобы не застонать.

Головорез, державший его на прицеле, на миг отвлёкся. Этого оказалось достаточно.

Дейн вскочил, рывком перехватил ствол, ударил локтем в горло. Нападавший захрипел, отшатнулся, хватаясь за разбитую гортань, а Дейн уже выдёргивал у него оружие. Плазменное ружьё оказалось в его руках.

Первый выстрел — вспышка ослепительно-белого света. Заряд пробивает коленную чашечку, головорез с визгом валится на пол, корчась от боли.

Второй выстрел — резкий взмах дула в сторону, всполох плазмы врезается в плечо следующего. Тот взвывает, его ружьё с грохотом падает, за ним валится и он сам.

Третий противник делает рывок к укрытию. Ошибка. Дейн уже сместился, поворачивая ствол. Короткий, точный выстрел — прожжённое бедро, крик, тело обрушивается на деревянный пол.

Фузо отступает. В его глазах паника, зрачки расширены до чёрных провалов. Он делает шаг назад, потом ещё один, потом бросается к выходу.

Выстрел.

Заряд плазмы рассек воздух, вонзаясь в правую руку. Плазма прожигает ткань и кожу, оставляя за собой обугленный обрубок. Фузо заваливается на колени, его рот раскрывается в беззвучном крике. Только через мгновение он разражается истошным воплем, зажимая культю дрожащими пальцами.

Дейн молча оглядывает оставшихся. Те корчатся на полу, зажимая окровавленные конечности, больше не представляя угрозы.

— Тебя Аспа зовут? — вздохнув, спросил Дейн у напуганной девушки.

— Д-да… — она кивнула, голос дрожал.

— Аспа, — Дейн достал жетон Утвердителей и прикрепил его к поясу, краем глаза следя за входной дверью. — Вызывай златоперых.

— К-кого? — она всё ещё не могла прийти в себя, взгляд метался, как у загнанного зверька.

— Я сам, — вмешался Сайджед, уже доставая коммуникатор.

Квик-кар ДБИ стоял неподалёку от постоялого двора, его корпус блестел от дождевых струй, скатывающихся по бронестеклам. Внутри сидели трое мужчин — офицеры департамента, отправленные сопровождать людей Фузо.

— Мне показалось, или это был выстрел? — пробормотал Вейн Лорес, сутулясь в кресле и вглядываясь в серую пелену дождя. — Этот проклятый ливень ничего не слышно…

— Протесты ещё не кончились. А может, Фузо решил припугнуть старуху Леду, — лениво ответил Саджи Кросс, потирая переносицу. — Этот псих всегда перегибает палку. Но не наше это дело, Вейн, мы просто тут сидим.

— Сидим… — Вейн тяжело вздохнул, сцепив пальцы на затылке. — Мерзко работать на этого фог’га.

— А ты на свою зарплату лекарства для дочки купишь? — усмехнулся третий, Далтон Вест, тяжело приваливаясь к спинке кресла. Он закинул ноги на приборную панель и посмотрел на Вейна с равнодушием человека, который давно перестал надеяться на честную работу. — Всё будет нормально.

Вейн раздражённо выдохнул. Дождь продолжал барабанить по крыше, заглушая всё вокруг. Он нахмурился, когда сквозь мутные потоки дождя различил силуэт массивного броневика, медленно подкатившего к постоялому двору. Машина Утвердителей остановилась у входа, свет её фар скользнул по мокрой мостовой.

— Какого… — протянул он, выпрямляясь в кресле.

Саджи и Далтон тоже заметили броневик и удивлённо переглянулись.

— Они что тут забыли? — тихо спросил Саджи, бросая быстрый взгляд на Вейна.

— Может, кто-то настучал на Фузо? — предположил Далтон, но в его голосе не было особой уверенности.

Форн вошёл внутрь постоялого двора и сразу почувствовал запах гари — палёной ткани и плоти. Картина перед ним была ожидаемой: беспорядок и несколько неподвижных тел, тихо постанывающих от боли. В центре всего этого беспорядка корчился Фузо, прижимая окровавленный обрубок руки к груди.

Констебль усмехнулся, подошёл ближе и склонился над ним, скрестив руки на груди.

— Фузо, ты ли это? Рад видеть! Я бы пожал тебе руку, но… — он театрально покачал головой и ухмыльнулся.

Фузо заскрежетал зубами от боли и злости, но ответить не смог.

За спиной Форна послышались шаги. Он обернулся и увидел троих офицеров ДБИ — Вейна, Саджи и Далтона. Те остановились на пороге, окидывая помещение оценивающими взглядами.

Он хмыкнул и, повернувшись к ним, бросил:

— Вот это я понимаю — оперативность! Даже быстрее, чем скорая. Прямо радеете за безопасность граждан, не так ли?

Вейн с каменным лицом молчал, Саджи бросил взгляд на Дейна, который стоял в стороне с плазменным ружьём в руках, а Далтон отметил жетон Утвердителей у него на поясе. Все трое обменялись быстрыми взглядами, затем коротко кивнули друг другу и развернулись к выходу, предпочитая не влезать в это дело.

Форн хмыкнул, посмотрел на Фузо и махнул рукой ближайшему Утвердителю.

— Вызови скорую для этого кодхта’да фог’га и его дружков дегенератов. Пусть медики их подлатают, прежде чем мы их допросим.

Через несколько минут перед входом остановилась скорая. Медики, сопровождаемые тремя офицерами ДБИ, загрузили раненых и унесли Фузо, который уже не стонал, а лишь зло сверлил взглядом Дейна.

Когда машины уехали, внутри воцарилась тишина. Форн перевёл взгляд на Дейна и вздохнул.

— И как, доволен собой? — Он устало потер переносицу и покачал головой. — И дня не прошло, — пробормотал он, глядя на Дейна с укоризной.

— Они живы, — спокойно ответил Дейн, пожав плечами.

Форн фыркнул и усмехнулся:

— Ну, спасибо тебе, благородный ты наш. Мало мне того бардака на улицах! — возмущался он. — А теперь слушай сюда. Завтра утром жди здесь. Никуда не уходи, пока мы не поговорим. Я ясно выражаюсь, наемник?

Краут молча кивнул. Форн бросил на него последний хмурый взгляд, развернулся и вышел, оставляя после себя только ощущение нарастающей головной боли в висках Дейна.

В наступившей тишине Леда, её сын и Аспа смотрели на Дейна с благодарностью. А Сайджед и вовсе глядел на него с восхищением, будто видел перед собой героя из фильмов.

Леда шагнула ближе, взглянула Дейну прямо в глаза и просто сказала:

— Спасибо.

Краут несколько секунд молча смотрел на них, потом тяжело вздохнул, потер шею и устало пробормотал:

— Ага.

И поспешил к себе в комнату.

Глава 11

Дейн не сомкнул глаз всю ночь. Он ждал. Ожидал, что Фузо может вернуться с новыми головорезами, что ДБИ решат арестовать его, что какая-нибудь ещё дрянь свалится ему на голову. Поэтому он велел Кoде дежурить снаружи, следить за обстановкой и немедленно предупредить, если что-то пойдет не так.

Но дело было не только в этом.

Он смотрел в тёмный потолок своей комнаты, прислушиваясь к каждому звуку — шуму дождя за окном, потрескиванию старых труб, редким шагам внизу. А внутри его грызла привычная, почти родная мысль: не стоило вмешиваться. Не его это дело. Никогда не было его делом.

"Вот всегда так," — с досадой подумал он, переворачиваясь на другой бок.

Сначала просто смотришь со стороны. Потом случайно оказываешься втянутым. А потом — шаг за шагом — уже не можешь выйти. Он знал этот цикл слишком хорошо.

Голова продолжала работать, несмотря на усталость. Он снова и снова возвращался к расследованию. Мало того, что оно с самого начала разило полной подставой, так ещё и зашло в тупик.

"Чёртово болото."

Он закрыл глаза и выдохнул.

Ранним утром Дейн спустился вниз. В зале было пусто. Только Леда, словно ничего не случилось, спокойно наводила порядок. Наемник невольно восхитился её выдержке. Не каждая женщина после такого могла бы держаться так уверенно, как будто прошлой ночью в этом помещении ничего не произошло.

Он молча занял один из столиков, вытащил голо-пад и рассеянно начал пролистывать каталоги звездолётов. Всё, о чём он мечтал, но никогда не сможет себе позволить. Гладкие корпуса из бронированного сплава, новейшие вигатели, адаптивные щиты, передовые системы вооружения… Нереальная роскошь. Можно было хотя бы посмотреть.

Леда подошла, поставила перед ним чашку горячего травяного чая.

— На здоровье, — сказала она просто.

Дейн коротко кивнул в знак благодарности, подул на дымящийся напиток, затем, немного подумав, спросил:

— Чего они хотели?

Ответила не Леда. Из подсобного помещения вышел её сын, Клеон. Он отряхнул руки от пыли, взглянул на Дейна и сел за соседний столик.

— Фузо работает на Крысу Моргиса, — проговорил он мрачно. — А этот фог'га уже давно положил глаз на "Шахтёрскую пристань".

Дейн молча сделал глоток чая.

— Мамка не продаёт, — продолжил Клеон. — Вот они и давят. Думают, если начнут запугивать сильнее, она сдастся.

Он сжал кулаки, взгляд его потемнел.

Казалось, он хотел сказать ещё что-то, но Леда окликнула его с кухни, и он, бросив благодарный взгляд на Дейна, встал и скрылся за стойкой.

Дейн почти допил чай, когда к нему подсел Сайджед. Jy выглядел бодрым, несмотря на события минувшей ночи, и смотрел на Краута с неподдельным восхищением — прямо как мальчишка, встретивший героя из фильмов.

— Ваш поступок был по-настоящему благородным, — заявил он.

Дейн усмехнулся и покачал головой.

— Скорее, по-настоящему глупым, — буркнул он, опуская чашку на стол.

Сайджед нахмурился.

— Почему вы так говорите? Вы заступились за невиновных, защитили слабых. Разве это не правильно?

— Правильно? — Дейн прищурился и посмотрел на него внимательнее. — Слова о правильном и неправильном — это роскошь для тех, кто может позволить себе жить по правилам. В Пределах благородство не ценится.

— Но если каждый будет думать так, как вы, мир станет ещё хуже, — возразил Сайджед, наклоняясь вперёд. — Если никто не будет защищать слабых, кто тогда остановит таких, как Фузо?

— Точно не я, — Дейн пожал плечами и откинулся на спинку стула. — Я не герой и не защитник.

Сайджед покачал головой, явно не соглашаясь.

— А вам не кажется, что ваш цинизм — это просто удобная отговорка? — не унимался он.

Дейн посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом. В глазах Сайджеда горела искренность. Он действительно верил в свои слова. Верил, что добро должно побеждать зло, что справедливость — это не просто слово, а нечто реальное.

— А тебе не кажется, что идеализм — это просто способ закрывать глаза на реальность? — наконец, медленно произнёс Дейн.

Их беседу прервал звук открывающейся входной двери. Внутрь постоялого двора шагнул Форн, отряхивая с плаща капли дождя. Сразу за ним, недовольно жужжа, влетел Кода, замешкавшись на пороге, прежде чем приземлиться на стол своего хозяина. Констебль бегло оглядел зал, кивнул Леде, затем перевёл взгляд на Дейна и Сайджеда.

— Доброе утро, господа, — произнёс он, и в голосе его явно сквозило хорошее настроение.

Сайджед тут же встал.

— Констебль, — вежливо кивнул он.

— Не помешаю? — спросил Форн, но уже направлялся к их столику.

— Нет, конечно, — быстро ответил Сайджед и, извинившись, отошёл, заняв соседний столик.

Форн тяжело опустился на стул напротив Дейна, сцепил пальцы в замок и наклонился чуть вперёд.

— Хозяюшка, что-нибудь мясное и острое. И бутылочку холодненького пива! — обратился он к Леде.

Она, не отвлекаясь от уборки, только коротко бросила через плечо:

— Сейчас сделаю.

Форн перевёл взгляд на Дейна, изучающе оглядел его и ухмыльнулся.

— Ну что, Краут, расскажешь мне, как так вышло, что у Фузо теперь минус одна рука?

Дейн коротко, без лишних деталей, изложил события прошлой ночи. Форн молча слушал, изредка кивая, но к концу рассказа тяжело выдохнул и потер переносицу, словно внезапно разболелась голова.

— Ну ты, Краут, конечно, молодец… — проворчал он, качая головой. — Создал себе кучу проблем. И мне, впрочем, тоже.

Леда принесла ему тарелку с тушёным мясом в остром соусе и бутылку пива. Форн благодарно кивнул, открыл бутылку и сделал долгий глоток.

— Ладно, давай просвещу тебя, раз уж ты решил поиграть в героя. Ты хотя бы понимаешь, кому перешёл дорогу?

— Фузо?

— Тот фог'га, которому ты руку отстрелил, — малёк напыженный, — сказал он с брезгливым пренебрежением. — Ползал на пузе, пока его не взял под своё крыло Крыса Моргис. А вот он — совсем другой случай.

Форн взмахнул ложкой, словно дирижёр, и продолжил:

— С виду Моргис обычный коммерсант, инвестор, всякое такое. Говорит красиво, носит дорогие костюмы. Но по факту это отъявленный фог’га, поднявшийся с самого дна Арн-Холта. В молодости был уличным шакалом, зарабатывал на всём, что плохо лежит. Потом снюхался с нужными людьми, начал "развивать бизнес" — клубы, наркота, проституция, поставки оружия. Теперь он уже не уличная крыса, а почти уважаемый человек, но, как и любая помойка, сколько духами не брызгай, вонять не перестанет.

Он отправил в рот кусок мяса и, жуя, мрачно покачал головой.

— И всё бы ничего, но Крыса в своё время вляпался. Ой, как вляпался. Его бы давно закопали где-нибудь в степях, но его подобрал Хифдирт.

Форн выдержал паузу.

— Слыхал о таком?

Дейн чуть склонил голову.

— А должен был?

— Это всего лишь начальник охраны и правая рука второго по популярности политика на Ивелие — Фредо Хенликса. Он здесь вАрн-Холте представляет их интересы. Так что ничего удивительного, что вчера Фузо прикрывали ДБИ. У Моргиса в ДБИ много кто на зарплате сидит. И адвокаты у него хорошие. Они уже постарались передать дело Фузо от нас к продажным уродам в ДБИ. Не удивлюсь, если к вечеру он с дружками будет на свободе.

— Ага, — задумчиво кивнул Дейн. — А арестовать самого Моргиса не пробовали?

Форн расхохотался.

— Ты чем вообще слушал? Он человек Хенликса! Я уже представляю заголовки новостей: "Утвердители — молот репрессий!", "Политическая расправа над противниками губернатора!"

Он внезапно заметил, что его тарелка пуста, и жестом попросил добавки.

— Это мы с тобой знаем, что Крыса Моргис кодхта’да фог’га и заслуживает быть выброшенным в открытый космос. А для публики он — видный деятель, меценат, благотворитель, который по выходным играет в грави-бол с мэром.

Дейн нахмурился.

— Хенликс… Где-то слышал.

Форн посмотрел на него пристально.

— Слышал он… Беспорядки вчера. Это его рук дело, — Леда принесла добавку, и Форн с аппетитом взялся за еду. — У Фредо в Арн-Холте слабые позиции. Пока что. Поэтому он и нагнал вчера своих людей в город. Впрочем, как и наш "любезный" губернатор. Выборы скоро, вот они и готовы вцепиться друг другу в глотки.

Он вытер рот тыльной стороной ладони и испытующе посмотрел на Дейна.

— Я это всё к тому, что будь осторожен, Краут. Жетон с золотым пером не может защитить от всех опасностей.

— Спасибо за предупреждение, — хмуро произнёс Дейн. — Это всё?

— Нет, — кивнул Форн, наклоняясь вперёд. — Узнал я кое-что про Раската. Настоящая падаль. Промышлял чем попало, но основную прибыль получал с торговли органами и имплантами… сам понимаешь, какими. Так что пулю в голову этот фог'га заслужил.

Он сделал паузу, отхлебнул пива и, сцепив пальцы, продолжил:

— Но это всё чепуха. Настоящее дерьмо начинается дальше. Номер жетона — вот что интересно. Владелец жетона под номером ОБ66/12 действительно служил в ДБИ, но, — он важно вскинул указательный палец, — погиб полтора года назад.

Дейн слегка нахмурился, но не перебил.

— Там дело тёмное, — продолжил Форн, понизив голос. — Группа офицеров департамента угодила в засаду. Натуральная бойня. Но одному удалось выжить. Офицер Хаас. Настоящий счастливчик, родился под удачной звездой.

— Повтори! — резко перебил Дейн.

Форн вскинул брови.

— Чего?

— Имя выжившего.

— Хаас. Нолан Хаас. А что?

Дейн медленно откинулся на спинку стула и задумчиво провёл ладонью по щетине. "Нужно побриться", — мелькнуло у него в голове.

— В чём дело? — недоумённо спросил Форн, наклоняя голову.

— Лейтенант Нолан Хаас вёл дело Ниры Морган, — пояснил Дейн.

Форн присвистнул.

— Вот так удача. Ты с ним говорил?

— Нет. Он пропал. Неделю как не выходит на службу. Слушай, а…

— Э, нет, Краут! — резко оборвал Форн, вскидывая руку. — Я и так тебе помог. Причём, в отличие от вас, наёмников, совершенно бесплатно! Так что сам его ищи.

Он поднялся, положил на стол несколько солидов за еду и махнул Леде.

— Хозяюшка, спасибо за ужин. Всё было вкусно!

Форн ушёл, Краут вздохнул и перевёл взгляд на Коду, который, казалось, всё это время безмолвно наблюдал.

— Ну а ты чего молчишь?

Конструкт ответил без малейшей эмоции: "Я просто конструкт."

Дейн неспешно позавтракал, механически пережёвывая еду. Вкус почти не ощущался — мысли были заняты другим. Он сидел за столом, покачивая в руке кружку с остывающим чаем, и пытался осмыслить информацию, которую дал ему Форн. Что она ему дала? Пока что — ничего. Он тёр пальцами висок, углубляясь в раздумья. Ему не нравилось, когда куски головоломки не складывались воедино.

Размышления прервал резкий звон коммуникатора. Дейн машинально нажал на приём.

— Краут слушает.

— Это Элия, — раздался в трубке знакомый голос. — Ты приходил вчера. Хочу поговорить.

— Хорошо, куда мне подъехать?

— Колонна в центре города. Уверена, найдёшь.

— Понял. Скажи…

Но в ответ были только короткие гудки — она уже отключилась.

Дейн нахмурился, убрал коммуникатор и поднялся.

Он направился к выходу. Кода, как всегда, безмолвно последовал за ним, но, уже взявшись за дверную ручку, Дейн внезапно замешкался. Он обернулся к Леде, которая всё ещё прибиралась за стойкой.

— Если вдруг что-то случится, сразу сообщите, — он передал ей маркер своего коммуникатора.

Женщина удивлённо взглянула на него, но тут же кивнула.

— Хорошо. Спасибо, вам.

— Просто на всякий случай, — он пожал плечами.

Он открыл входную дверь, горько вздохнул глядя на дождь, но прежде чем успел выйти, его окликнула хозяйка постоялого двора.

— Подождите, — Леда подошла ближе, держа в руках чёрную куртку и широкополую шляпу. — Возьмите. Это меньшее, чем я могу вас отблагодарить.

Дейн какое-то время молча смотрел на неё, затем кивнул и принял подарок.

— Спасибо, — коротко произнёс он, накидывая куртку. Она плотно сидела на нём даже поверх кирасы, словно сшита специально под него.

Со шляпой он не знал, что делать, но отказываться не стал.

Выйдя на улицу, он вскинул голову и посмотрел в сторону возвышающейся над городом каменной колонны — та стояла мрачной тенью на фоне серого неба.

Тем временем Крыса Моргис сидел в массивном кресле у стола, загромождённого дорогими, но безвкусными безделушками, и зло сверлил взглядом экран коммуникатора. Его маленькие тёмные глаза, глубоко посаженные под нависающими бровями, блестели от раздражения. Заострённые черты лица, тонкий, чуть вздёрнутый нос и редкие жёсткие усы придавали ему явное сходство с крысой, а длинные пальцы нервно барабанили по столешнице, напоминая царапающие когти.

— Ты мне голову морочишь, Фузо! — прорычал он, срываясь на визгливый тон. — Тебе дали простое задание, а ты всё профукал, идиот! Не можешь разобраться с каким-то одиночкой?! Ты что, забыл откуда я тебя достал?

На другом конце связи что-то проблеяли в оправдание, но Моргис лишь громко фыркнул, обнажив кривые зубы, и раздражённо махнул рукой, будто собеседник мог это увидеть.

— Мне плевать на твои оправдания! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! И дня не прошло, а весь город только и тявкает про то, что произошло! Это подрывает мой, проклятый ты фог'га, авторитет!

Его ладонь с силой грохнула по столу, заставив дрожать ближайшие предметы.

— Я сам разберусь, но если ты ещё раз так облажаешься, Фузо, клянусь, ты пожалеешь, что твоя чи’хутта мать тебя родила!

Тут раздался голос секретарши из динамика.

— Монсор Кложе, к вам посетитель.

— Какого черта?! — взорвался он. — Я занят! Пусть подождёт!

Но дверь в кабинет внезапно распахнулась. Моргис замер, глядя на высокого, мощного мужчину, вошедшего внутрь.

Моргис мгновенно сбросил всю злобу и раболепно выключил коммуникатор, тут же изменившись в лице. Его крысиная ухмылка стала лебезящей, а голос обрёл льстительные нотки.

— А-а, монсор сарн Хулла! Какая честь! Присаживайтесь, прошу вас, — он тут же вскочил, пододвигая кресло и почти кланяясь перед своим покровителем.

Хифдирт сарн Хулла выглядел человеком, с которым не хотелось бы встречаться ни в тёмном переулке, ни при ярком свете дня. Высокий, с широкими плечами и могучей грудной клеткой, он напоминал монолит, который невозможно сдвинуть с места. Его лицо словно было высечено из камня — резкие, прямые черты, острые скулы, квадратная челюсть. Бледный шрам пересекал левую щёку, придавая и без того суровому облику ещё больше мрачности. Полное отсутствие волос только подчёркивало хищную выразительность его лица, а тёмные глаза смотрели холодно и пронзительно, будто могли просверлить дыру в черепе собеседника. Под правым глазом небольшое тату из трех символов.

Он шагнул внутрь кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Что-то случилось, Моргис? — голос его был глубоким, ровным, но в нём сквозило едва заметное презрение. Он сел в кресло, лениво оглядел безвкусно обставленный кабинет, будто оценивая дешевый товар на прилавке.

— Пустяки, — натянуто улыбнулся Моргис, спешно усаживаясь обратно за стол. — Ничего, что стоило бы вашего внимания, монсор сарн Хулла.

— Пустяки, говоришь? — Хифдирт медленно перевёл на него взгляд. Под этим взглядом Моргис незаметно вжался в кресло, как крыса, внезапно оказавшаяся в свете фонаря. — А на улицах другое говорят. Говорят, что Крыса Моргис прив'ва паршивый.

— Это просто недоразумение, монсор сарн Хулла, — заговорил Моргис быстрее, чувствуя, как его собственный галстук вдруг стал душить. Он нервно ослабил узел.

— Неужели? — Хифдирт достал сигарету, не торопясь закурил и выпустил дым, не отводя взгляда от собеседника.

— Кто ж знал, что там был златоперый? — Моргис пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым, но его голос выдавал напряжение. — Я не снимаю с себя вины. Заверяю вас, что в ближайшие два дня всё исправлю.

— Это хорошо, что ты признаёшь свои ошибки, Моргис, но лучше бы ты их не делал, — голос Хифдирта был ровным, почти бесстрастным, но от этого становилось только хуже. Моргис побледнел.

— Я понимаю. И приложу все усилия…

— Не нужно ничего делать, — перебил его Хифдирт, откидываясь в кресле. — Ты и пальцем не тронешь охотника за головами, пока я тебе не скажу.

Моргис заморгал.

— Конечно, — закивал он, но затем нахмурился. — Охотника за головами? Но у него жетон златоперых!

— Именно. Потому что они его наняли, — Хифдирт затянулся в последний раз и небрежно затушил сигарету о дорогой стол. — Поэтому не лезь к постоялому двору. Займись чем-то другим. Ты понял?

— Д-да, монсор сарн Хулла, — тут же закивал Моргис, глотая воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.

— Вот и славно.

Хифдирт поднялся и небрежно направился к выходу, даже не взглянув на собеседника. Моргис, дождавшись, пока тяжёлые шаги исчезнут в коридоре, вытер вспотевший лоб платком и глубоко вздохнул. Боги милосердны — он всё ещё был жив.

Глава 12

Дейн подъехал к колонне, и даже сквозь дождь она выглядела зловеще — огромная каменная глыба, нависающая над городом, отбрасывала длинную, угрожающую тень. Вода стекала по её шершавой поверхности, будто сам камень плакал, словно скорбя о чём-то забытом и древнем.

Коммуникатор зажужжал в кармане.

— Я тут, — раздался в динамике голос Элии. — Видишь закусочную под навесом?

Дейн обвёл взглядом улицу. Между серых зданий, на углу площади, под низким тентом теплилась уличная закусочная. В мутном свете голограмм люди сгрудились, прячась от дождя: кто-то ел, кто-то грел руки о стаканы с горячим напитком, кто-то вёл неторопливые разговоры, погружённые в собственные заботы. Среди них он заметил Элию.

Заглушив квик-байк, Дейн, подняв воротник куртки, направился к ней.

Она сидела за круглым пластиковым столиком, закинув ногу на ногу, и лениво постукивала металлическими пальцами по ребристой поверхности одноразовой чашки. Когда он подошёл, Элия кивнула на соседний стул.

— Присаживайся, — сказала она, продолжая наблюдать за ним со смесью любопытства и настороженности.

Дейн сел, стряхнул капли дождя с рукава и заказал себе горячий напиток, который продавали в ларьке. Тепло приятно разлилось по ладоням, когда он обхватил чашку.

— Это ты, значит, приземлил Фузо? — без церемоний спросила Элия, облокотившись на стол и чуть склонив голову. — В сети только об этом и говорят.

Дейн только пожал плечами, а сам подумал: "Только этого не хватало!"

Она хмыкнула, уголки её синтетических губ дёрнулись в улыбке.

— Неприкасаемый Крыса Моргис получил пинка, — с явным удовольствием протянула она, доставая сигарету и закуривая. — Представляю его физиономию.

Она выдохнула сероватый дым, наблюдая, как он растворяется в сыром воздухе.

— Уже стоило с тобой встретиться, хотя бы ради этого, — добавила она, ухмыляясь.

Некоторое время они молчали, слушая барабанящий по навесу дождь. Затем Элия слегка прищурилась и произнесла:

— Почему златопёрые вдруг решили расследовать смерть Ниры?

Он спокойно выдержал её взгляд и ответил:

— В чём интерес златоперых… Понятия не имею. Я просто выполняю контракт.

Элия медленно кивнула, но выражение её лица изменилось. Ответ её не устроил, но она решила промолчать. Некоторое время она смотрела на мутные потоки дождя, стекавшие по асфальту. Затем снова затянулась, стряхнула пепел и, выдохнув дым, произнесла:

— Ладно. Раз уж ты подпортил Моргису жизнь, отвечу на твои вопросы.

Дейн чуть подался вперёд.

— Твоя подруга работала над каким-то важным материалом. Я пытаюсь понять что именно она копала. Потому что провалиться мне в тринадцатое пекло, но я уверен, что своим расследованием она помешала каким-то очень серьезным людям. Пойму кому она перешла дорогу — найду виновных.

"И больше не буду должен златоперым!" — добавил он в сердцах.

Элия внимательно посмотрела на Дейна.

— В один день Нира заявилась ко мне и попросила достать результаты вскрытия Гроуле, — Элия задумчиво покрутила сигарету между пальцами. — Это смотритель музея. Я достала. Обычный отчёт: никаких следов насильственной смерти, токсикология чистая. Однако одна странность всё же была…

Она замолчала, глядя на медленно тлеющий кончик сигареты, а затем подняла на Дейна глаза.

— Его сердце, — негромко сказала она. — Будто кто-то взял его в кулак и раздавил.

Дейн нахмурился.

— Раздавил?

Элия кивнула.

— Именно. Не инфаркт, не разрыв сосудов. Просто… раздавлено, как гнилой фрукт. Врачи, конечно, расписали это умными словами, но Нире этого было достаточно, чтобы убедиться в своей правоте. Она была уверена, что старика убили. Я предложила ей помощь, но она отказалась. Сказала, что пока что обойдётся своими силами. Глупая девчонка…

Она сделала глоток напитка и продолжила:

— Потом Нира исчезла. На несколько дней просто пропала. А когда снова появилась, попросила у меня место, где могла бы иногда ночевать. Я живу в "Лазури", но у меня есть комнатушка в Клоаке. Дала ей ключи.

— Она тебе ничего не объяснила?

— Практически ничего. Она только сказала, что расследуя смерть Гроуле, наткнулась на что-то сенсационное, — вздохнула Элия.

Она замолчала, потом пожала плечами.

— Она выглядела встревоженной, но не испуганной. Скорее… сбитой с толку.

Она затушила сигарету в металлическом подносе и выдохнула дым.

— У меня было полно работы, так что мы почти не общались, — продолжила она. — Но как-то я заглянула к ней. Просто проверить, как она.

— И как?

— Измотанная. Злая. Больше всего злилась на ДБИ — за продажность, на златопёрых — за слепоту. И на саму себя, потому что приходилось прерываться на сон.

Элия грустно улыбнулась.

— Мы немного поболтали. Она сказала, что если всё получится и статья, над которой она работает, попадёт в сеть, то вся планета только и будет об этом говорить, а её имя надолго запомнят. Потом она изменилась в лице, стала… потерянной, наверное. Мне хотелось спросить, что это за сенсация такая, но я решила не лезть в её дела. А потом я ушла.

Она провела рукой по волосам, потёрла висок и добавила:

— Незадолго до смерти она снова вышла на связь. Попросила меня найти одного человека.

— Кого?

— Льюва Сегдаси.

Дейн вспомнил, что это имя было в записях Ниры.

— Ты его нашла?

Элия горько усмехнулась.

— Пообещала поискать, как только появится свободная минутка… но не успела.

Она тяжело вздохнула, и в её голосе впервые прозвучала искренняя горечь.

— А через пару дней её нашли в переулке. Мёртвой.

Дейн молча переваривал услышанное.

Он покачал головой и сказал:

— Покажешь мне её комнату?

Элия задумалась на секунду, потом кивнула. На мгновение её глаза засветились.

— Да, покажу. Я и сама давно собиралась туда заглянуть.

На его коммуникатор пришло сообщение с адресом.

— Жди меня там. У меня кое-какие дела, но я быстро.

Она встала, накинула капюшон и, не оглядываясь, растворилась в стене дождя.

Дейн добрался до указанного адреса — небольшой, обшарпанный жилищный комплекс на окраине Клоаки. Даже дождь здесь казался грязнее, как будто собирал всю пыль и копоть, оседавшие в этом районе годами. Вода стекала по потрескавшимся стенам, превращая их в серо-бурые потёки, а переполненные водостоки булькали, выбрасывая мутные потоки прямо на дорогу.

Краут заглушил квик-байк и осмотрелся. Людей было немного: кто-то быстрым шагом прошмыгнул мимо, стараясь не задерживаться под холодными струями, двое мутных типов ссутулились под козырьком, затянувшись капюшонами, и лениво сверлили его взглядами.

Элии пока не было.

Дейн прислонился спиной к стене, под чем-то напоминающим навес, и просто ждал, следя, как капли дождя разбиваются о потрескавшийся асфальт.

Раздался низкий рёв двигателя.

Она подъехала на сильно модифицированном квик-каре, и звук его мотора отличался от остальных: более плотный, с приглушённым утробным урчанием, будто зверь, сдерживающий ярость. Обтекаемый корпус с дополнительными стабилизаторами, усиленные гравипластины, кастомизированная выхлопная система — машина выглядела как нечто среднее между гоночным дроном и техникой для выживания в самых неблагоприятных условиях.

Элия заглушила двигатель. Дверь открылась плавно, без привычного скрежета старых механизмов. Она вышла под дождь, небрежным движением смахнув капли с рукава.

— Идём, — коротко бросила она, не глядя на Дейна.

Без лишних слов двинулась к ближайшей многоэтажке.

Здание было старым, запущенным, но всё ещё крепким. Один из тех домов, которые давным-давно забросила система, но где-то на нижних этажах всё ещё жили те, кому больше негде было приткнуться. Потемневшие от времени стены, облупившаяся краска на дверных косяках.

Дейн коротко вздохнул, поправил ворот куртки и последовал за ней.

Лестница внутри была узкой, тёмной, с засохшими разводами влаги на стенах и следами плесени в углах. Воздух пах сыростью, металлом и чем-то прелым. Где-то этажом выше раздавались приглушённые шаги и голоса, но в остальном здание казалось вымершим.

Поднимаясь, Дейн спросил:

— Как ты с ней познакомилась?

Элия не замедлила шаг.

— Забавная история, — ответила она, не оборачиваясь. — Нире нужна была статья. То ли для экзамена, то ли ещё для чего-то, я так и не поняла. И тему она выбрала соответствующую — инфопаты, работающие на грани закона.

Она остановилась перед очередным пролётом, опираясь на металлические перила, и взглянула на Дейна через плечо.

— И что делает нормальный человек, когда хочет узнать что-то о теневых инфопатах? Правильно, сидит в глим-сети, копает, может, ищет контакты через знакомых. А что делает Нира?

Элия хмыкнула, качая головой.

— Она просто заявляется в "Лазурь" и напрямую просит Красных Фурий организовать интервью.

Дейн приподнял бровь.

— Серьёзно?

— Ага. Даже мне это показалось чем-то граничащим между чистым безумием и абсурдной смелостью.

"У неё был отличный пример для подражания," — подумал Дейн, вспоминая истории про Лукавого Дуа.

— И, знаешь что? — продолжала Элия. — Фурии это оценили. Решили, что девчонка либо совсем глупая, либо ей место среди них.

Она хмыкнула.

— Только Нира не разделяла их страсть к имплантам.

Элия снова двинулась вверх по лестнице, и Дейн последовал за ней.

— В итоге интервью давала ты?

— Да. Фурии решили, что если кто и должен отдуваться, так это я. Сказали, что у меня язык подвешен лучше, чем у остальных, — она усмехнулась. — Ну, я согласилась. Мы разговорились, потом встретились ещё пару раз, обсуждали статью. И как-то само собой получилось, что стали… не то чтобы подругами, но чем-то вроде этого. Она называла меня "почти коллегой".

Они достигли нужного этажа. Элия провела ладонью по старому сканеру на стене, проверяя, активен ли он. Красный огонёк мигнул, но доступа не запрашивал.

— У нас было много общего, — добавила она, пожав плечами. — Обе мечтали о большем. Обе хотели свалить с этой проклятой планеты.

Элия опустила руку, глубоко вздохнула и тихо добавила:

— Только мне повезло больше.

Она коротко провела рукой по сканеру замка, и дверь с лёгким щелчком подалась вперёд.

— Ты вообще сюда заглядывала? — спросил Дейн, пристально глядя на неё.

— Нет, — пожала плечами Элия. — Времени не было. Слишком много работы. Да и, если честно… — она замялась, глядя на дверь, словно только сейчас осознав, что за ней может ожидать. — Я не была уверена, хочу ли.

Она первой шагнула внутрь.

Дейн последовал за ней, чуть замедлив шаг, осматриваясь.

Комната была маленькой — скорее тесной и почти безликой. Вдоль одной стены стоял узкий диван, накрытый тёмным пледом. Возле него — низкий столик, на котором остались пустые бутылки и смятые упаковки от еды. Напротив — небольшой письменный стол с разбросанными записями и терминалом, экран которого был погашен. В углу скромный шкаф, рядом — старая тумба, на которой валялась одежда, явно сложенная в спешке. В воздухе висел лёгкий запах пыли и застоявшегося синтетического кофе. Элия провела рукой по выключателю, но свет не загорелся.

— Чёрт. Похоже, энергию отключили, — пробормотала она, щёлкая по сенсору снова и снова.

— Значит, обойдёмся, — сказал Дейн и велел Коде включить встроенный в него фонарь. Луч света скользнул по стенам, выхватывая из темноты детали.

— Не видела раньше такие конструкты? — подметила Элия с любопытством глядя на парящего рядом Коду.

— Такие уже не делают, — буркнул наемник. — Так что, — он подмигнул конструкту, — можно сказать, что он особенный.

Дейн медленно осмотрел столик, отодвинул пустые бутылки и смятые упаковки, пробежался взглядом по хаотично разбросанным записям. Терминал без энергии был бесполезен, но, возможно, в нём всё ещё оставались важные данные. Пальцы скользнули по его корпусу, проверяя на наличие скрытых отсеков или следов недавнего вмешательства. Поверхность была покрыта тонким слоем пыли, за исключением области вокруг панели доступа.

Элия подошла ближе, склонилась над устройством и нащупала едва заметную защёлку. Панель отщёлкнулась без сопротивления, обнажая внутренний отсек, где среди перепутанных проводов поблёскивал блок памяти. Она извлекла его, быстро осмотрела и передала Дейну. Тот взвесил его в ладони, проверяя на повреждения, после чего аккуратно положил на стол.

Его внимание привлекла едва заметная царапина на полу возле дивана, тонкая, но отчётливая, будто кто-то недавно сдвигал мебель. Он медленно встал и уперся ладонями в спинку дивана, с силой отодвинув его в сторону. Мебель с тихим скрежетом сдвинулась, открывая небольшой участок стены. В полумраке фонарь Коды выхватил нечто любопытное — прямоугольную нишу, умело замаскированную под общую поверхность. Дейн подошёл ближе, провёл пальцами по едва заметным краям скрытого отсека, нащупал едва выступающий стык. Сделав небольшое усилие, он поддел его ногтем и слегка потянул. Панель с едва слышным щелчком подалась вперёд. Внутри, в самой глубине, стояла коробка. Дейн осторожно вынул находку и поставил её на стол.

Пыльный пластик треснул в нескольких местах, но крышка держалась крепко. Осторожно поддев её пальцами, он открыл контейнер. Внутри лежала тонкая папка, на потрёпанной обложке которой небрежно значилось: "Сайджед должен это увидеть. Он был прав." Чернила слегка размазались, будто надпись наносили в спешке.

Под папкой, завернутый в кусок тонкой ткани, покоился старый голо-пад. Его форма была непривычной — угловатая, с резкими гранями, почти лишённый традиционных элементов управления. Металлический корпус потускнел от времени, а на одной из сторон виднелись следы прожогов. Дейн никогда не видел подобных моделей, даже среди музейных экспонатов или контрабандного товара.

Он провёл пальцем по панели, пытаясь определить, есть ли ещё в устройстве остатки заряда. Экран не отозвался, но корпус на миг нагрелся в его ладони, будто реагируя на прикосновение.

Дейн бегло пролистал содержимое папки. Внутри оказались старые накладные, исписанные от руки листы с пометками, несколько размытых изображений и множество других, на первый взгляд, разрозненных документов.

Краут аккуратно сложил бумаги обратно, положил туда блок памяти и все, что нашел на столе. Элия молча наблюдала за ним, скрестив руки на груди. Некоторое время она не произносила ни слова, просто изучая его выражение лица. Наконец, холодно и ровно, она спросила:

— Ты действительно хочешь найти виновного?

Дейн даже не задумался.

— Да.

"Выбора у меня нет," — добавил он мысленно.

Она продолжала смотреть на него, словно пытаясь уловить фальшь. Затем слегка кивнула.

— Тогда я помогу.

Дейн скрыл довольную усмешку. Это значило, что ему не придётся платить за услуги инфопата.

— Мне нужна информация, — сказала Элия, склонив голову. — Что-то, от чего я смогу оттолкнуться.

Краут задумчиво провёл пальцем по краю стола, обдумывая, что именно сказать. Одно дело — преследовать цель, когда ты точно знаешь, кого искать, и совсем другое — разбираться в тёмном, запутанном клубке событий.

— Не мешало бы найти лейтенанта Нолана Хааса из ДБИ, — наконец сказал Дейн, глядя на Элию. — Он вёл дело Ниры. А потом исчез.

Он сунул руки в карманы и наткнулся пальцами на холодный металл. Кольцо. Кольцо Ниры. Его вдруг обожгла мысль — стоило отдать его её матери, а не таскать с собой. Но тут же, думая о матери Ниры, вспомнил другое.

— Нире кто-то звонил в тот вечер, — добавил он. — Её мать говорила об этом. Надо выяснить, кто именно.

В голове всплывали разрозненные детали. Он вспомнил, что в ДБИ подделали голограмму с места, где обнаружили тело Ниры.

— Есть ещё одна странность, — добавил Дейн, переводя взгляд на Элию. — Голограмма с места, где нашли тело Ниры, была отредактирована.

Элия нахмурилась, но промолчала, ожидая продолжения.

— Когда её тело обнаружили у неё не могло быть кольца на пальце, а серьги были сорваны, — пояснил он. — Но на голографической записи всё на месте.

— Хорошо, что-то ещё?

— Пока всё.

— Поняла, — кивнула Элия, её механические пальцы едва слышно щёлкнули. — Ну, а я выполню обещание. Выясню, кто такой Льюв Сегдаси.

— Отлично. Держи меня в курсе, — Дейн взял коробку под руку, прикидывая, сколько времени займёт разбор содержимого.

— Обязательно, — бросила она, затем немного наклонила голову и пристально посмотрела на него, чуть прищурившись. — Слушай, а ты случайно не из Коллегии?

Дейн удивлённо вскинул брови.

— Нет. А почему ты так подумала?

— Да так, — Элия пожала плечами, но в глазах плясал едва заметный огонёк интереса. — Говорят, на Ивелий прибыл охотник за головами из Коллегии.

Дейн усмехнулся.

— Вот как? — он одарил её улыбкой, в которой смешались насмешка и лукавство. — Кем бы он ни был, я ему не завидую.

Он солгал. Немного. В глубине души он действительно завидовал. Не самому охотнику, конечно, а деньгам, которые приносили контракты Коллегии.

— Я остановился в "Шахтёрской Пристани"…, — начал было он.

— Знаю, — усмехнулась Элия, перебивая его. — Если что, найду тебя там.

Краут вернулся в "Шахтёрскую пристань", надеясь спокойно изучить всё, что нашёл. Несмотря на недавнюю перестрелку, в зале было полно народу. Кто-то шумно обсуждал последние новости, кто-то тихо пил, размышляя о чём-то своём, а кто-то уже знал, кто такой Дейн Краут. Когда он пересекал помещение, разговоры за столиками притихали. Одни бросали на него оценивающие взгляды, другие ухмылялись, кто-то шептался, а некоторые и вовсе старались не встречаться с ним взглядом.

Дейн вздохнул, отвернулся и направился к лестнице, но тут его окликнули:

— Постойте!

Он обернулся и увидел Аспу, которая улыбнулась и кивнула в сторону дальнего столика.

— Не присоединитесь к нам?

За столом сидели Клеон, Дарси и ещё один парень, которого Дейн видел раньше, но не знал по имени.

Он уже собирался отказаться, но вдруг заметил взгляд Леды. Она стояла за стойкой, словно ненароком наблюдая за ними. Это был тот самый виновато-умоляющий взгляд, который невозможно проигнорировать.

Он выдохнул.

— Ладно. Но ненадолго.

Аспа довольно кивнула и поспешила обратно к своим друзьям, а Краут, бросив быстрый взгляд на Коду, последовал за ней. Он сел, поставив коробку у ног, а Кода остался парить рядом, изредка издавая тихие жужжащие звуки.

Клеон, не теряя времени, ещё раз поблагодарил Дейна за помощь и добавил:

— Матушка передала, что можешь не платить за жильё, — ухмыльнулся он. — Ты наш гость.

Дейн удивлённо вскинул бровь, но лишь коротко кивнул. А мысленно отметил, что хоть в чём-то Леди Судьба решила не гадить ему в тарелку. Хотя бы на этот раз.

Компания за столом непринуждённо беседовала, обсуждая идеи для нового выступления. Дейн сидел с краю, больше слушая, чем участвуя в разговоре. Он не привык к таким дружеским посиделкам, да и желания особо не было. Для таких, как он, дружба была непозволительной роскошью. Доверие — слишком дорогой товар, за который платили либо кровью, либо предательством. Он не раз видел, как самые крепкие узы рвались под натиском обстоятельств, как брат по оружию превращался в врага, а обещания становились прахом. В его жизни люди появлялись и исчезали, оставляя лишь слабый след в памяти, и он давно усвоил: чем меньше привязываешься, тем легче двигаться дальше.

Но сейчас, наблюдая за весёлой болтовнёй этой компании, он вдруг поймал себя на мысли, что завидует. Пусть ненадолго, пусть лишь на миг, но внутри шевельнулось нечто тёплое, почти забытое. Дейн поморщился, отгоняя ненужные мысли, и сделал глоток из своего стакана. Ерунда. Через пару дней он снова будет один, и это его вполне устраивало.

Клеон с энтузиазмом делился идеями.

— Нам нужен хороший шум! — объявил он, жестом подчеркивая свои слова. — Почему бы не сыграть прямо перед "Шахтёрской пристанью"? Ночные Клинки! На улице, под открытым небом!

Дарси оживлённо закивал, а вот темноволосый парень, которого звали Нис, скептически хмыкнул.

— Ага, и когда Утвердители придут нас вязать, ты им что скажешь? Что это был перформанс?

— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Клеон. — Немного хорошей музыки городу не повредит.

— Не хочу пересчитывать сломанные рёбра, — добавил Нис, откидываясь на спинку стула.

Аспа, до этого просто слушавшая, внезапно перевела взгляд на Дейна.

— Монсор Краут, а какую музыку вы слушаете?

Дейн, который мысленно уже был в своей комнате, вынырнул из раздумий и поднял на неё взгляд.

— Всё, что ставит Сэле во время своих выпусков, — спокойно ответил он.

На этом, как он думал, тема себя исчерпала, но не тут-то было. Клеон тут же оживился, он подался вперёд, глаза загорелись энтузиазмом.

— Ты фанат Сэле?!

Дейн едва заметно кивнул.

— Слушаю иногда.

— Да ты что! — Клеон хлопнул ладонями по столу. — Мы все её фанаты! Ну, кроме Ниса, он просто терпит нас, — Клеон махнул рукой в сторону товарища.

Нис неопределённо пожал плечами.

— Хотел бы я, чтобы наш трек прозвучал у неё на шоу… — мечтательно протянул Клеон. — Ты только представь! Все Пределы его услышали бы!

Дарси с энтузиазмом закивал.

— Если б это случилось, я б мог умереть счастливым!

— Рановато тебе ещё, — хмыкнула Аспа.

Дейн молча потягивал напиток, наблюдая за ними. Он не разделял их восторга, но не мог не отметить, что они горят своей музыкой по-настоящему.

"Такие люди редко добиваются успеха, — подумал он, — но если добиваются, то становятся легендами."

— Эй, — раздался голос Дарси, прерывая его размышления. — Хочешь быть первым, кто услышит наш новый альбом?

Дейн лениво поднял взгляд и, пожав плечами, ухмыльнулся:

— Если это значит, что мне не придётся покупать его потом — почему бы и нет?

Дарси усмехнулся и, вытащив коммуникатор, быстро переслал файлы. Спустя мгновение Кода издал короткий писк, подтверждая приём треков.

— Всё, теперь он у тебя, — сказал Дарси, убирая устройство.

— Спасибо, — хмыкнул Дейн, но всё же бросил взгляд на конструкта. Где-то в глубине души ему было даже приятно.

Компания вновь погрузилась в оживлённую беседу, теперь обсуждая идеи для новой песни. Дейн, оставаясь на периферии разговора, лениво постукивал пальцами по стакану, наблюдая за собеседниками.

"Тринадцатое пекло. Может, их музыка и правда стоит внимания?" — пронеслось у него в голове.

Однако стоило разговору свернуть в сторону местной музыкальной сцены, как он понял, что пора сворачиваться.

— Мне нужно работать, — спокойно сказал он, взял коробку и поднялся.

— Ладно, но треки послушай! — крикнул ему вслед Дарси, ухмыляясь.

Дейн не ответил. Просто кивнул и направился к выходу.

Он уже собирался уйти, когда мерцающий свет экранов внезапно заполнил зал, мгновенно привлекая внимание. Разговоры стихли, как по команде. На всех мониторах появилось тревожное мигающее сообщение: "Срочные новости".

На экране возникла ухоженная женщина в строгом костюме.

— Нападение на участок Департамента Безопасности Ивелия произошло час назад в городе Вар-Джеран. Ответственность за атаку, по предварительным данным, взяла на себя радикальная группировка "Пепельные".

Экран замерцал, сменяя кадры. Разрушенный фасад здания, выбитые окна, осколки стекла, перевёрнутый и изрешечённый квик-кар ДБИ. Размытые пятна на стенах, чьи цвета и формы не оставляли вопросов о том, что здесь произошло.

Следующий кадр — запись с камер наблюдения. Несколько фигур двигались быстрым, слаженным строем, преодолевая внутренний двор участка. Они были экипированы куда лучше тех, что напали на Дейна в Старом Арне: лёгкая, но продуманная броня, тактические визоры на масках, компактные автоматические винтовки.

— Мы впервые видим столь хорошо организованную атаку, — продолжала диктор. — Судя по данным Утвердителей, нападавшие использовали не только огнестрельное оружие неизвестного происхождения, но и, в очередной раз, боевых конструктов.

На экране появились кадры боевых машин, окрашенных в серо-чёрные тона. Высокие, с усилённой бронёй, длинными гибкими конечностями, на которых виднелись интегрированные штурмовые орудия. Один из них лежал на земле, недвижимый. В его грудном отсеке зияла огромная пробоина.

— Боевое подразделение ДБИ понесло потери. Нападение было отбито, но несколько сотрудников департамента погибли, — голос диктора оставался бесстрастным. — Губернатор Оул и первый секретарь Игода заявили, что не допустят дальнейшей эскалации конфликта…

Как только новости закончились, в зале снова зашевелились. Одни вернулись к еде, отмахнувшись от увиденного, другие заговорили громче, обсуждая произошедшее. В голосах слышались тревога, раздражение, кто-то даже бормотал о том, что Оул ничтожество, а от златоперых толку нет.

Дейн бросил последний взгляд на экран. Что-то в этом репортаже оставляло неприятное ощущение.

Неожиданное. Нехорошее.

За столом Клеона разгорелся спор.

— Я говорю, они делают то, на что никто не решается! — горячо заявил Дарси, сжав кулак так, что костяшки побелели. В его глазах вспыхивал фанатичный огонь. — Губернатор Оул и ДБИ коррумпированы до основания! Если Пепельные смогут их вышибить, может, хоть что-то изменится!

— Да-да, а потом наступит новая эра свободы и справедливости, — лениво бросил Нис, откинувшись на спинку стула. Он сложил руки на груди и посмотрел на Дарси с лёгким презрением. — Думаешь, эти борцы за справедливость воюют за светлое будущее? Они просто хотят выбить одних и поставить на их место других.

— Ты хоть слушаешь, что говоришь?! — вспылил Дарси, подаваясь вперёд. — Они бьют по тем, кто угнетает народ!

— Только вот под раздачу попадают не только эти твои "угнетатели", — холодно заметила Аспа, покачав головой. Её пальцы нервно постукивали по краю стола. — Сколько раз они уже атаковали шахты, где были обычные люди?

Дарси сжал челюсти.

— Это война, — пробормотал он, но в голосе появилась тень сомнения.

— Война? — Аспа скрестила руки на груди, пристально глядя на него. — С кем?

Клеон, до этого молчаливо наблюдавший за спором, наконец вмешался.

— Да хватит вам, — его голос был негромким, но пробил напряжённую атмосферу, как удар гонга.

Дарси раздражённо фыркнул, но промолчал.

— Вы все просто боитесь перемен, — бросил он напоследок, но теперь в его тоне больше звучало упрямство, чем уверенность.

— Может быть, — спокойно согласился Клеон.

За столом воцарилась тяжёлая тишина. Лишь Аспа, устало потирая пальцами висок, тихо пробормотала:

— Этот Феникс… Не верю я тому, кто прячется за маской.

Затем Аспа перевела взгляд на Дейна.

— А вы что думаете о Пепельных? Встречали таких борцов за справедливость на других планетах?

Дейн почесал затылок, потом лениво пожал плечами.

— Я не доверяю тем, кто воюет за то, чего не существует.

Дарси нахмурился, подался вперёд.

— Это как?

Краут ухмыльнулся, но в его взгляде не было веселья — только лёгкая усталость.

— Справедливость, свобода, равенство… — он провёл рукой в воздухе, очерчивая невидимые понятия, словно ловил призрачный дым. — Всё это просто слова. Их не существует.

— Ерунда, — резко возразил Клеон. — Конечно, существует! Может не равенство, но свобода…

Дейн взглянул на него прищурившись, оценивающе.

— Где? — его голос прозвучал спокойно, почти лениво. — Покажи мне место в этой галактике, где все действительно равны. Где справедливость не зависит от власти, денег и связей. Где свобода — это не просто красивая вывеска, за которой скрывается чей-то контроль.

Клеон открыл рот, но тут же закрыл, нахмурившись.

— Это идеалы, к которым люди стремятся, — твёрдо сказала Аспа, сцепив пальцы в замок. — Если никто в них не верит…

Дейн посмотрел на неё с лёгким интересом.

— Вера — полезная штука, — перебил её Дейн. — Позволяет людям спать спокойнее.

— У вас, монсор Краут, весьма любопытная философия, — раздался новый голос.

Дейн обернулся.

Сайджед подошёл неслышно, словно материализовался из воздуха. Он скрестил руки на груди, слегка наклонил голову в сторону, изучающе глядя на наёмника, и усмехнулся.

Аспа перевела взгляд на него и с лёгкой ухмылкой кивнула на его наряд.

— Опять на раскопки?

Сайджед взглянул на себя, усмехнулся и поправил ремень на шахтёрском комбинезоне.

— Ага. Вызвали. Похоже, наши археологи снова наткнулись на что-то интересное.

— Очередная табличка с надписью "Здесь был Улуг"? — поддел его Клеон с ухмылкой.

Сайджед усмехнулся шире, но ничего не ответил.

— Вернусь завтра к вечеру, — сказал он, отступая в сторону. — Не потеряйтесь тут без меня.

— Постараемся, — отозвался Клеон, хлопнув его по плечу.

Сайджед кивнул остальным, развернулся и, не торопясь, ушёл.

Дейн, не говоря больше ни слова, направился к себе.

Глава 13

Дейн поднялся в свою комнату, запер дверь и, не теряя времени, принялся изучать всё, что удалось найти. Сначала он сосредоточился на бумагах, которые были разбросанны рядом с терминалом. Большая часть оказалась личными записями Ниры — листы с неровными краями, покрытые торопливыми, порой неразборчивыми строчками. Казалось, она записывала мысли на ходу, спешила зафиксировать ускользающие догадки. Дейн пробежался по ним взглядом: перечень имён, дат, событий. Большая часть записей касалась культа, но многие строки были зачёркнуты — либо она пересматривала свои выводы, либо столкнулась с противоречиями.

Дейн нахмурился. Она была уверена, что за убийством Гроуле стоял культ, но так и не нашла ответа на главный вопрос — почему.

Он отложил бумаги в сторону и взял блок памяти.

— Кода, подключишься? — спросил он, поднимая устройство перед глазами.

Конструкт коротко пискнул в знак согласия. Через несколько секунд из его корпуса выдвинулся тонкий интерфейсный кабель, который он аккуратно вставил в порт терминала. На экране голо-пада замерцал значок загрузки, а Дейн, скрестив руки на груди, ждал. Кода завершил загрузку, и на экране замерцала иконка с готовыми данными. Дейн провёл пальцем по интерфейсу, запуская просмотр, и принялся изучать содержимое.

Первым делом его внимание привлёк странный файл с названием "Культ = Проект „Медея“?". Заголовок звучал так, словно Нира пыталась установить связь между этими понятиями, но до конца не была уверена в своей догадке.

Открыв файл, Дейн обнаружил список реабилитационных и медицинских центров, центров помощи бездомны и нуждающимся, разбросанных по разным уголкам планеты. В отдельных столбцах значились их названия, адреса и длинные перечни имён. Почти у каждого имени была приписка "Мертв".

Дейн пролистал дальше и наткнулся на другой файл с малопримечательным названием «11124134». Внутри оказался ещё один перечень имён и адресов, но здесь к каждому имени прилагалась краткая пометка: "Бесполезно", "Пустышка", "Никуда не привело". В конце списка выделялась особенно резкая запись: "Этот придурок приставал ко мне, надо будет написать о нём статейку".

Однако одно имя стояло без каких-либо комментариев.

— Стуро Пулл… — пробормотал Дейн, прищурившись. — Частный детектив.

Рядом значился адрес его офиса в Арн-Милете.

Дейн задумчиво провёл языком по зубам.

— Как думаешь, стоит заглянуть в Арн-Милет? — он бросил взгляд на конструкта. — Далеко этот город?

Кода ответил быстро: "К ночи вернёмся."

— Хорошо, — кивнул Дейн, снова переводя взгляд на экран. — Давай пока посмотрим, что тут ещё есть…

Дейн пролистал список файлов дальше, и его взгляд зацепился за очередной документ. Название было простым и лаконичным — "Фредо Хенликс". Он открыл его, и перед ним развернулась обширная подборка данных, собранных из самых разных источников.

Досье состояло из обрывков статей, слухов, утечек и сплетен, которые только можно было найти в местной глим-сети. Далее шла биография Фредо. Нира, похоже, пыталась выстроить его путь в политику, но многие детали отсутствовали. О детстве почти ничего не известно, как и о молодости Хенликса. На финансовой и политической арене появился внезапно. Политическая карьера — стремительная, но на определённом этапе будто бы "ускоренная" чьей-то невидимой рукой.

Затем Дейн дошёл до фото.

На него смотрел высокий, хорошо сложенный мужчина с резкими чертами лица. Но внимание сразу же приковывал шрам — грубый, изломанный, покрывающий половину его лица, будто след от ожога.

Дейн встал, барабаня пальцами по голо-паду.

— Чем же он тебя такзаинтересовал? — пробормотал он, вглядываясь в застывшее на экране лицо.

Оставив этот вопрос на потом, Дейн продолжил просмотр файлов, и следующий документ оказался набором карт всего Ивелия.

Он увеличил первую. По контуру планеты были отмечены сектора влияния культа "Просвещённых" — множество точек, соединённых тонкими линиями, образующими сеть. Некоторые зоны были выделены особенно ярко. На карте также значились места атак культистов — красные маркеры выделяли города и поселения, где происходили нападения.

Он переключился на следующую карту. Здесь уже были нанесены сферы влияния губернатора Оула и Фредо Хенликса. Их территории пересекались, но зона Хенликса выглядела более раздробленной, разорванной на отдельные анклавы. Дейн не был политическим аналитиком, но даже он мог понять: между этими двумя шла тихая война за контроль.

Третья карта.

— Пепельные…, — прошептал наемник.

Деятельность Феникса и его революционеров отмечалась жёлтыми и серыми символами, разбросанными по всей планете. На карте были указаны крупные акции Пепельных за последние годы — нападения на склады и шахты, диверсии, поджоги, убийства чиновников.

Дейн медленно выдохнул, прокручивая изображения взад-вперёд.

— Она, похоже, нашла в этом что-то важное… — пробормотал он. — Но что именно?

Дейн положил свой голо-пад во внутренний карман куртки и взял папку, провёл рукой по её краю, ощущая шероховатость её поверхности. Он нахмурился, прокручивая в голове единственный вопрос:

"Почему она хотела, чтобы Сайджед увидел это?"

Вздохнув, Краут раскрыл папку.

Его взгляд упал на первую страницу.

"Доклад № 14. Проект [Засекречено]

Отправитель: [Имя удалено], ведущий исследователь сектора "Особые разработки"

Получатель: Научный совет корпорации [Засекречено]

Тема: Анализ свойств объекта и характеристик его излучения

Резюме:

Исследования подтвердили существование псиактивного поля, исходящего от объекта, и его способность оказывать влияние на нейропсихологические процессы. Экспериментальная настройка сенсоров позволила частично зафиксировать и картографировать распространение излучения, однако его фундаментальная природа остается неясной.

Основные выводы:

— Поле обладает динамической структурой, изменяясь в зависимости от пока неизвестных факторов.

— Прямой контакт с объектом необходим для активации воздействия, но даже при косвенном взаимодействии фиксируются изменения в эмоциональном и поведенческом фоне.

— Попытки блокирования или фильтрации излучения дали частичные результаты, но не устранили феномен полностью.

Неизвестные параметры:

— Механизм генерации псиактивного излучения остается неопределённым.

— Сам объект [Засекречено]

— Долговременные последствия воздействия до конца не изучены…"

Дейн присвистнул, переворачивая страницу.

"Доклад № 17. Проект [Засекречено]

Отправитель: [Имя удалено], ведущий аналитик отдела биоэкспериментов

Получатель: [Засекречено]

Тема: Побочные эффекты экспериментального воздействия

Резюме:

Последние испытания подтвердили гипотезу о том, что прямое вмешательство в когнитивные процессы подопытных приводит к необратимым психическим нарушениям. У 95 % подопытных наблюдаются:

— Диссоциация личности (разрывы в памяти, раздвоение сознания).

— Галлюцинации высокой интенсивности.

— Агрессивные поведенческие отклонения.

— Неспособность к рациональному мышлению, утрата связи с реальностью.

Рекомендации:

В целях предотвращения утечки информации предлагается:

— [Засекречено]

— Списать последствия на индивидуальные предрасположенности испытуемых, оформить их состояния как ранее диагностированные психические заболевания.

— Удалить данные о методике, используемой в серии тестов 07–13."

Документ прерывался. Дейн вскинул брови и перешел к следующему.

"Доклад № 22. Проект [Засекречено]

Отправитель: [Имя удалено], научный сотрудник сектора «Особые разработки»

Получатель: Научный совет корпорации [Засекречено]

Тема: Перспективные направления применения объекта

Резюме:

Проведённый анализ выявил потенциал альтернативного использования объекта. Вместо прямого вмешательства в сознание, предлагается разработка методики опосредованного воздействия, позволяющей:

— Стимулировать определённые когнитивные процессы.

— Вызывать предсказуемые поведенческие реакции.

— Формировать программируемые нейронные паттерны.

Теоретическая основа:

Технология требует коррекции существующих протоколов, однако предварительные тесты показали, что при точечной настройке возможно добиться стабильного влияния без побочных эффектов, характерных для предыдущих экспериментов.

Предложение:

Разделить направление исследований, выделив параллельные группы разработки."

"Тринадцатое пекло. Что за чертовщина?" — подумал Краут, читая дальше.

"Доклад № 30. Резолюция научного комитета

Отправитель: Департамент стратегических разработок

Получатель: Совет директоров

Тема: Разделение исследования и распределение ресурсов

Резюме:

Ввиду сложности и многогранности полученных результатов, принято решение о реорганизации проекта [Засекречено]. Сформированы три отдельных направления, каждое из которых нацелено на конкретные аспекты технологии:

Проект "Медея" — исследование фундаментального воздействия на сознание, анализ побочных эффектов, разработка методов стабилизации.

Проект "Искра" — разработка механизмов целевого воздействия и предсказуемого управления нейронными процессами.

Проект "Феникс" — использование технологии в прикладных сферах, включая возможное военное применение.

Рекомендации:

Все исследования должны вестись раздельно, с минимальной взаимосвязью между группами. Доступ к данным ограничивается, информация о деталях разработки доступна исключительно членам Совета."

Далее следовал рапорт.

"Служба обороны и правопорядка Ивелия

Офицер: [Имя удалено]

Дата: [Засекречено]

Объект расследования: Инцидент в поселении [Название удалено]

Тема: Массовая гибель жителей поселения [Засекречено]

Обстоятельства:

По полученной информации, в [Дата удалена] патрульный отряд службы правопорядка прибыл в малонаселённый сельскохозяйственный район [Название удалено] после отсутствия связи с местными жителями в течение нескольких дней.

По прибытии обнаружено:

— Полное отсутствие выживших среди населения (всего зарегистрировано [Число удалено] человек).

— Все тела найдены в пределах поселения.

В ходе предварительного осмотра предполагалась атака бандитской группировки, но по данным экспертов, никаких следов организованного нападения не зафиксировано:

— Не обнаружено грабежа или краж имущества.

— Запасы продовольствия и техники остались нетронутыми.

Дополнительные замечания:

По результатам анализа места происшествия эксперты пришли к выводу, что массовая гибель жителей произошла в результате внутренних конфликтов.

— В зданиях зафиксированы следы хаотичного насилия, указывающие на то, что жители нападали друг на друга.

— В центре поселения найден неопознанный символ, вырезанный на деревянной стене, напоминающий [Данные удалены].

Статус расследования:

Закрыто. Официальная версия — локальный конфликт на почве массового психоза.

Офицер [Имя удалено], подписано [Дата удалена]."

Краут отложил папку, тяжело вздохнул и бросил взгляд на Коду.

— Тут без пива не разобраться, — хмуро произнёс он, поднимаясь с кровати.

Спустившись вниз, он направился к стойке и кивнул Леде.

— Бутылочку холодного пива, — попросил он.

Леда без лишних слов достала пиво из холодильника и ловко откупорила его.

Прежде чем вернуться наверх, Дейн подошел к Клеону с друзьями, всё ещё отдыхавших за своим столиком.

— Скажите, а где в Арн-Холте находится офис Службы обороны и правопорядка Ивелия?

Клеон удивлённо приподнял бровь и пожал плечами.

— Не слышал о таких.

Аспа и остальные переглянулись, затем один за другим покачали головами. О какой службе идёт речь, никто не знал.

Дейн поблагодарил их и поднялся в свою комнату.

Сделав глоток холодного пива, он снова сосредоточился на изучении содержимого папки. Следующие страницы оказались заполнены распечатанными фотоснимками. Изображения были размытыми, с искажениями, словно их сделали в спешке или с большого расстояния.

Первое фото запечатлело массивное угловатое здание с эмблемой корпорации на фасаде. Название прочитать не удавалось — буквы терялись в мутных тенях, но символ выделялся отчётливо. Абстрактное изображение, напоминающее движение света или разворачивающийся контур спирали.

Под эмблемой торопливым, подчеркнутым несколько раз почерком Ниры было написано:

"Символика культа!"

Дейн нахмурился. "Она пыталась связать эту корпорацию с Просвещёнными?" — подумал он.

Он перевернул страницу.

Следующее изображение оказалось ещё хуже по качеству, но главные детали оставались различимы. Двое людей в потрёпанных куртках стояли у стены, оживлённо обсуждая что-то. Один из них протянул руку, указывая на рисунок позади.

Символ пылающей птицы. Даже сквозь мутные разводы на снимке его очертания оставались чёткими. Под эмблемой, жирными, неровными буквами, было выведено: "Восстаньте".

На следующей странице был ещё один документ.

"СЛУЖЕБНЫЙ ДОКЛАД

Корпоративный Совет по стратегическому развитию

Отправитель: [Имя удалено], Департамент безопасности и корпоративных активов

Получатель: Совет директоров

Дата: [Засекречено]

Тема: Обеспечение безопасности корпоративных инвестиций на Ивелие

Резюме:

В связи с возрастающими рисками для активов корпорации на планете Ивелий, включая стратегически важные предприятия, инфраструктурные узлы и ресурсные хабы, необходимо немедленное усиление мер безопасности.

Предлагаемые меры:

Масштабное укрепление обороны планеты, включая развертывание передовых систем безопасности на ключевых объектах.

Организация крупномасштабных поставок вооружений, боеприпасов и передового тактического оборудования для обеспечения корпоративных сил безопасности.

Размещение нескольких боевых кораблей на орбите Ивелия с целью создания эффективного рубежа обороны и оперативного реагирования на угрозы.

Расширение присутствия частных военных подразделений, привлечение дополнительных контрактников для охраны промышленных зон и транспортных маршрутов.

Мониторинг и контроль информационных потоков для выявления потенциальных угроз, утечек и подрывных действий.

Заключение:

Без немедленных мер по обеспечению безопасности корпоративные инвестиции на Ивелие оказываются под угрозой, что может повлечь за собой значительные финансовые потери и стратегические риски.

Доклад подготовлен [Имя удалено]. Подписано [Дата удалена]."

Дейн пролистнул страницы дальше, и его взгляд зацепился за серию накладных. Документы были оформлены в стандартном корпоративном стиле: чёткие таблицы, коды товаров, подписи уполномоченных лиц.

Он быстро пробежался по спискам.

"Поставка № 438-ИВ

Отправитель: [Засекречено]

Получатель: Оперативный штаб на Ивелие

Дата: [Засекречено]

Наименование: Боевые конструкты, серия МК-VI

— Количество: 250 единиц

— Комплектация: автономные боевые модули, базовые программные пакеты, оружейные системы

— Цель: Усиление гарнизонных сил и мобильных групп реагирования"

"Поставка № 439-ИВ

Отправитель: [Засекречено]

Получатель: Оперативный штаб на Ивелие

Дата: [Засекречено]

Наименование: Обмундирование класса «Тактик-7»

— Количество: 500 комплектов

— Особенности: усиленные бронепластины, встроенные сенсоры, адаптивные маскировочные системы

— Цель: Экипировка сотрудников службы безопасности"

"Поставка № 440-ИВ

Отправитель: [Засекречено]

Получатель: Оперативный штаб на Ивелие

Дата: [Засекречено]

Наименование: Оружейные модули, стандарт «Орбитал-3»

— Количество: 1200 единиц

— Включает: автоматизированные штурмовые винтовки, тактические гранатомёты, комплекты взрывчатых зарядов

— Цель: Вооружение подразделений, защита стратегических объектов"

Дейн медленно выдохнул, ощущая, как холодное предчувствие закрадывается в мысли.

Все следующие страницы оказались накладными, в которых перечислялись грузовые поставки. Судя по цифрам, на Ивелий было завезено столько оружия, техники и боевого снаряжения, что этого хватило бы на полноценную армию.

На последней странице, был отрывок, похоже из научной статьи.

"По всей поверхности Ивелия расположены массивные каменные колонны неизвестного происхождения. Их возраст, по разным оценкам, составляет тысячи лет, но цель их создания и точное предназначение остаются загадкой. Археологи предполагают, что колонны могут быть единственным сохранившимся наследием давно забытой цивилизации, некогда населявшей эту планету…

…Некоторые исследователи предполагают, что колонны могли использоваться в религиозных или ритуальных целях, но остаётся открытым вопрос: если цивилизация, создавшая их, действительно существовала — почему от неё не осталось никаких других следов?"

В углу, торопливым, почти гневным почерком Ниры было выведено:

"Все повторяется!"

Дейн нахмурился. Что именно?

Ответа в документах не было, но с каждым прочитанным листом у Дейна крепло ощущение, что он не уверен, хочет ли вообще его знать.

Краут тихо выдохнул, закрыл папку и отложил её в сторону. Сделав ещё один глоток пива, он потянулся к коробке и вытащил старый, нерабочий голо-пад. Некоторое время просто разглядывал его, словно пытаясь понять, почему он оказался здесь. Затем, не найдя ответа, вернул обратно.

— Ладно, — сказал он, поставив пустую бутылку. — Вернётся Сайджед — покажем ему эту папку.

Он выпрямился, бросил взгляд на Коду и, чуть прищурившись, добавил:

— А пока… Давай прокатимся в этот Арн-Милет. Обдумаем всё…, — он сложил всё обратно в коробку и спрятал под кровать. — И поговорим со Стуро Пуллом.

Глава 14

Квик-байк мягко покачивался в воздухе, скользя над потрескавшейся магистралью, что тянулась на юг, к Арн-Милету. Двигатель издавал низкий, ритмичный гул, почти заглушаемый порывами прохладного ветра, который нёс с собой запах сгорающего топлива и едкий привкус далёкого промышленного дыма. Дейн слегка повернул руль, обходя ржавый квик-кар, что полз по трассе, едва удерживаясь в потоке. Сквозь запылённое стекло мелькнула фигура водителя — пожилой мужчина с сутулой спиной и затуманенным взглядом. Его костлявые пальцы цеплялись за руль с отчаянной настойчивостью.

Дейн отвернулся, возвращаясь к своим мыслям. В голове крутился бесконечный калейдоскоп вопросов, обрывков информации и смутных подозрений, которые он пока не мог сложить в цельную картину.

"Если Нира действительно влезла в дела корпораций, неудивительно, что её убрали," — подумал он, чувствуя, как пальцы невольно сжимают рукоятки байка сильнее, чем нужно. Металл под ладонями был тёплым, шершавым от мелких царапин — следы прошлых поездок.

"Уж кто-кто, а корпораты могли надавить на ДБИ," — продолжал он размышлять, прокручивая в уме всё, что знал о Департаменте Безопасности Ивелия. Официально ДБИ подчинялись правительству планеты, но в Пределах "верность" была пустым звуком, за которым скрывались звонкие солиды.

Корпорациям никогда не нравилось, когда кто-то совал нос в их дела. Особенно если это касалось таких грязных операций, как поставки оружия, о которых он читал в накладных из папки Ниры. Нелегальные эксперименты? Это было в порядке вещей. В Пределах никто не удивлялся, когда в соседних секторах открыто торговали людьми, а в подвалах корпоративных лабораторий испытывали новые виды химического оружия или очередной вирус.

"Но тогда… при чём здесь смерть смотрителя музея?" — Дейн нахмурился, чувствуя, как в висках начинает пульсировать знакомая боль от попыток связать разрозненные факты. Смотритель — простой старик, чья работа заключалась в том, чтобы следить за пыльными витринами с артефактами никому не нужного прошлого этой планеты. Почему он? Может он был связан с культом? И почему за его смертью последовал обыск, проведённый подставными офицерами ДБИ? Что им было нужно? Если во всем замешан культ, то как в эту мозаику вписывались революционеры и видный политик, о которых упоминалось в её записях? И главное — как сама Нира, начав с расследования смерти Гроуле, вышла на, предположительно, корпоративный заговор?

— Что-то здесь не сходится, — пробормотал он, и его голос растворился в шуме ветра. Дейн бросил взгляд на маленький экран, встроенный в руль байка. Кода, покоящийся в своей нише, мигнул зелёным огоньком — сигнал, что он на связи. — Тринадцатое пекло! нужно отвлечься. Кода, что включи Сэле.

"Всем привет, мои межзвёздные скитальцы! С вами снова Сэле, голос Пределов, который до сих пор не заглушили корпоративные шавки! Если вы меня слышите, значит, очередной гениальный план Круга Аго’вински отправить ко мне киллеров провалился. Серьёзно, ребята, ваши фог’га с пушками не смогли бы попасть в шахтёрский ангар с трёх метров! Из-за них я вчера опоздала и теперь мой любимый бармен думает, что я его бросила. Уска, какая трагедия!

Перейдем к новостям! В Пределе Гелеспион недавно наткнулись на очередную опустевшую станцию — здоровенная железяка болтается на орбите, а внутри ни души! Ну, кроме пыли и пары ржавых конструктов, конечно. И пока яйцеголовые чешут свои лысины, я, как всегда, собрала самые горячие теории: первое — экипаж стал жертвой страшного эксперимента; второе — их всех сожрали какие-нибудь ксеномуравьи, потому что… а почему бы и нет; третье — станцию атаковали рабовладельцы; четвертое — экипаж пал жертвой страшных колдунов, которые свели помутнили рассудок команды! Моя ставка на муравьёв! Впрочем, никаких следов боя не обнаружили… Так что…

И — держитесь за голо-пады, потому что я сейчас взорвусь от счастья! На Каскад скоро заявится Лира Вокс, богиня вокала, от чьего "Эхо Пульсара" у меня до сих пор мурашки! Я её фанатка до мозга костей — уже урвала пару билетов на концерт! А для вас, мои звёздные оборванцы, есть шанс: включайте голо-пады, тыкайте по моей ссылке — и парочка билетов может стать вашей! Не зевайте, фог’га, а то я заберу их себе и продам на Темной Стороне!"

— Кстати! Кода, включи что-нибудь из "Ночных Клинков". Приобщимся к местной музыке

Конструкт коротко пискнул, и в наушники хлынула мелодия. К удивлению Дейна, группа Клеона оказалась не просто шумом — музыка цепляла. Ритм вгрызался в голову, и вскоре Краут поймал себя на том, что кивает в такт.

Квик-байк замедлил ход, когда магистраль плавно перетекла в пыльные окраины Арн-Милета. Город встретил Дейна гудением уличного движения и тусклым светом фонарей, пробивающимся сквозь густую завесу смога. Небоскрёбы здесь были ниже, чем в столице, но не менее угрюмыми — серые громады из бетона и стали, покрытые трещинами и пятнами ржавчины, тянулись к небу, словно обветшавшие стражи. Между ними пролегали узкие улочки, забитые квик-карами, дронами доставки и редкими пешеходами в потёртых плащах с поднятыми воротниками. И, конечно же, мрачная колонна в самом центре города.

Дейн свернул с главной дороги, следуя координатам, которые он заранее ввёл в навигационный блок байка. Улицы становились всё уже, здания — всё более обшарпанными. Голографические вывески мигали реже, а те, что ещё работали, предлагали дешёвое синтетическое пиво или ремонт квик-техники "без лишних вопросов". Наконец, байк остановился перед невысоким строением из потемневшего металла, втиснутым между двумя заброшенными складами. Над входом висела табличка, выцветшая от времени: "Стуро Пулл. Частные расследования". Буквы были кривыми, будто кто-то вырезал их вручную плазменным резаком и не особо старался.

Дейн заглушил двигатель. Он снял шлем, провёл рукой по влажным волосам. Он убрал шлем в багажник и увидел шляпу подаренную Ледой. Он хмыкнул и решил натянуть на голову. Для солидности. Краут бросил взгляд на Коду, который всё ещё жужжал в своей нише. "Оставайся здесь," — коротко бросил он, не ожидая ответа. Конструкт пискнул огоньком в знак согласия.

Дверь офиса была приоткрыта, и изнутри доносился скрип старого вентилятора да приглушённый звук шагов. Дейн толкнул её ногой и шагнул внутрь. Помещение встретило его полумраком и запахом застарелого табака, смешанного с чем-то синтетическим — возможно, дешёвым кофе из капсул. В тесной приёмной стоял продавленный диван, заваленный мятыми журналами, и столик с треснувшей столешницей. За перегородкой из мутного пластика виднелась фигура мужчины, который, судя по звукам, собирал вещи в поспешной суете.

— Стуро Пулл? — голос Дейна прозвучал резко, отразившись от голых стен.

Фигура замерла, затем медленно обернулась. Перед Дейном стоял мужчина лет пятидесяти на вид — хотя, учитывая повсеместную генетическую терапию, ему могло быть и семьдесят, и больше. Высокий, чуть сутулый, с широкими плечами, которые выдавали былую силу, но сейчас казались слегка обмякшими под тяжестью лет. Лицо Стуро было словно высечено из камня: резкие скулы, глубокие морщины вокруг глаз и тонкие губы, сжатые в привычной гримасе недоверия. Седые волосы, коротко подстриженные, топорщились над высоким лбом, а в правой руке он держал потёртый кейс, явно собираясь уходить. На нём был старый плащ цвета выгоревшего асфальта, видавший лучшие дни, и тяжёлые ботинки с магнитными подошвами, какие обычно носили бывшие силовики.

— Кто спрашивает? — голос Стуро был хриплым, с лёгким акцентом, выдававшим столичное происхождение, давно вытравленное жизнью на периферии. Его серые глаза быстро прошлись по Дейну, оценивая: от ботинок до небрежно застёгнутой куртки, выглядывающей из-под неё кирасы и шляпы.

Дейн шагнул вперёд, вытащил из кармана жетон Утвердителей и поднял его так, чтобы свет от тусклой лампы на потолке отразился от металлической поверхности.

— Дейн Краут, работаю на Утвердителей. Хочу поговорить.

Стуро прищурился, глядя на жетон чуть дольше, чем требовалось. Его пальцы сжались на ручке кейса, но лицо осталось непроницаемым. Он явно знал, что Утвердители — не те гости, которых можно просто выставить за дверь, даже если это просто подрядчик. Наконец, он коротко кивнул и отступил в сторону, жестом указав на дверь за перегородкой.

— Ладно. Заходи.

Он развернулся и прошёл в свой кабинет, оставив дверь открытой. Кабинет оказался тесным, но неожиданно опрятным. Старый металлический стол, заваленный стопками бумаг и парой пустых кофейных капсул, стоял у стены. Над ним висела потёртая карта Арн-Милета с отмеченными красным маркером точками — старые дела или текущие расследования, Дейн не стал гадать. В углу мигал древний терминал с треснувшим экраном, а рядом с креслом Стуро лежала вскрытая пачка сигарет местного производства — дешёвых, с резким запахом синтетики. Единственное окно было закрыто ржавыми жалюзи, пропускающими тонкие полоски света, которые падали на пол, рисуя узоры на потёртом покрытии.

Стуро бросил кейс на стол, сел в кресло и откинулся назад, скрестив руки на груди. Его взгляд снова упёрся в Дейна — цепкий, выжидающий.

— Ну, Утвердитель, — он хмыкнул, — выкладывай. Что тебе нужно от старого сыщика?

Дейн закрыл дверь за собой, сделал шаг к столу и опёрся ладонями о его край. Он выдержал паузу, глядя Стуро прямо в глаза, затем заговорил, чеканя слова:

— Я расследую смерть Ниры Морган. В её документах нашёл твоё имя. Вы были знакомы?

Стуро моргнул — едва заметно, но достаточно, чтобы Дейн уловил тень узнавания в его взгляде. Детектив провёл рукой по подбородку, затем кивнул.

— Да, помню её. Студентка. Приходила ко мне месяца два назад. Говорила, что собирает материал для дипломной работы. Журналистика или что-то в этом роде. Спрашивала много.

Дейн выпрямился, не сводя с него глаз.

— И что ей понадобилось от частного детектива?

Стуро пожал плечами.

— Её интересовало одно дело, которым я занимался.

— Какое дело? — голос Дейна стал твёрже, в нём проступила нотка настойчивости.

Стуро замолчал, глядя на Дейна исподлобья. Его пальцы постучали по подлокотнику кресла, выдавая внутреннее беспокойство, хоть лицо оставалось каменным. Наконец, он выдохнул, словно решился сбросить старый груз, и заговорил, понизив голос:

— Это было года три назад, может, больше. Ко мне пришёл один тип — богатый, но не из корпоратов. Заплатил вперёд, наличными, что само по себе редкость. Просил разобраться со смертью своей дочери. Молоденькая девчонка, лет двадцати пяти, не больше. Её звали Залли. Залли Шогта. Официально это было самоубийство. Повесилась у себя в комнате. Но отец в это не поверил. Говорил, она не такая, мол, слишком любила жизнь, да и проблем особых не было. Хотел правды.

Стуро замолчал, потянулся к пачке сигарет на столе и вытащил одну. Он не стал её зажигать, просто крутил в пальцах, глядя куда-то мимо Дейна, словно видел перед собой ту девушку или её отца.

— Я взялся за дело, — продолжил он, голос стал чуть глуше. — Начал копать. Выяснил, что она работала медсестрой в одном из центров помощи. Знаешь, такие места, куда ссылают зависимых — наркоманов, алкашей, тех, кто подсел на дешёвые нейростимы. Это был центр на востоке, в районе шахтёрских посёлков. Назывался вроде "Светлый путь" или что-то такое пафосное. Сначала всё выглядело обычно: бумаги в порядке, персонал с лицензиями, благотворительный фонд на балансе. Но чем дальше я лез, тем больше понимал, что там что-то нечисто.

Дейн слегка наклонился вперёд, внимательно слушая.

— Что именно "нечисто"?

Стуро хмыкнул, будто вспомнил что-то неприятное. Он наконец сунул сигарету в рот, но так и не закурил, просто сжал её зубами.

— Пациенты пропадали — чаще, чем должны были. В отчётах писали "переведены в другое учреждение" или "выписаны по собственному желанию", но адресов не указывали. Потом я поговорил с парой местных — те, кто жил рядом с центром, шептались, что стараются обходить то место стороной. А ещё слышали странные звуки. Не крики, а что-то вроде… низкого гула, как будто оборудование какое-то гоняли.

Он замолчал, бросив взгляд на Дейна, словно проверяя, насколько тот готов слушать дальше. Убедившись, что Утвердитель не прервёт, Стуро продолжил:

— И вот тогда я понял, что вляпался. На третий день расследования заметил хвост — чёрный квик-кар без номеров, висел за мной пару кварталов. На четвёртый — кто-то прошерстил мой офис, пока меня не было. Эти фог'га ничего не взяли, но всё перевернули. А потом домой позвонили — жене. Просто молчали в трубку, но этого хватило. Уска!

Стуро подкурил. Его голос стал тише, но в нём проступила горечь:

— Я не герой, Краут. У меня семья — жена, дочка и надоедливая теща. Я понял, что если продолжу рыть дальше, то либо сам пропаду, либо их заденет. Так что свернул дело. Отцу сказал, что доказательств нет, отдал половину денег обратно. Он орал, угрожал, но… Продолжать то дело — всё равно что в шахту без кислорода лезть. А через пару недель тот мужик пропал. Просто исчез.

Дейн кивнул, переваривая услышанное.

— Она не говорила, почему именно это дело? — уточнил Дейн, глядя Стуро в глаза.

— Нет, — кивнул детектив. — Впрочем, я не спрашивал. Я ей рассказал примерно то же, что тебе, но без подробностей. Сказал, что дело мёртвое и лучше туда не лезть. Она только улыбнулась — знаешь, так, с вызовом. Сказала, что это "идеальный кусочек пазла".

Дейн прищурился, впившись взглядом в Стуро.

— Где находился этот центр помощи?

— Да был он на востоке, в шахтёрских посёлках, — хмыкнул Стуро, почесав затылок. — Только сгорел он к едреням год назад. А что с той девчонкой-студенткой стряслось?

— Убили её, — бросил Дейн, нахмурившись.

— Уска! — вырвалось у Стуро, и он покачал головой. — Жалко. Смелая была, сразу видно.

Он потёр шею, словно старая рана дала о себе знать, и продолжил, понизив голос:

— Центр этот кормился с разных рук — мелкие фонды, шахтёрские взносы, всякая благотворительная шелуха. Но главный кошелёк — Фредо Хенликс. Политикан, что заливает про "новую эру процветания". Деньги лились рекой, а на бумаге — "помощь рабочим". Больше ничем не помогу, Краут.

Дейн кивнул, больше не задавая вопросов. Он молча развернулся, бросив короткое "Спасибо" через плечо, и вышел из кабинета. Стуро проводил его взглядом, но ничего не сказал — лишь скрипнуло кресло, когда он снова откинулся назад.

На улице Дейн оседлал квик-байк, но перед тем как рвануть из Арн-Милета, остановился у колонны в центре. Она напоминала те, что в Арн-Маорде и Арн-Холте, только потрепаннее: трещины вились по камню, низ покрывала копоть от выхлопов. Массивная, высотой метров сорок, она стояла как немой страж. Поверхность испещряли выцветшие письмена, обвивавшие фигуру в длинных одеждах — женщину с венцом. Ей подносили дары: кувшины, клинки, свёртки.

Дейн провёл ладонью по шершавому камню, пыль осела на пальцы. Чем ближе он вглядывался в письмена, тем сильнее чесался затылок — странное, необъяснимое чувство тревоги сжимало грудь, будто колонна смотрела в ответ. Он стиснул зубы, отгоняя ощущение.

— Медея, — выдохнул Дейн, почти шёпотом, доставая голо-пад. Он открыл файл Ниры: список учреждений — реабилитационные центры, приюты, — и среди них мелькнул "Светлый путь". А ниже, в перечне имён, выделились двое: Залли Шогта и Риззат Шогта.

Резкий сигнал коммуникатора прервал его мысли. Дейн принял вызов, и голос Элии, чуть хриплый от помех, ворвался в уши:

— Это я. Новости есть, но не радужные. Кто звонил Нире — не раскопала, линия зашифрована наглухо. Про Льюва Сегдаси и голограмму — тишина пока. Но Хааса нашла.

Дейн выпрямился.

— Где?

— В Тарнвейле, дыре рядом с Арн-Холтом, — ответила Элия, и на голо-пад тут же упали координаты. — Жена его иногда пингует через одноразовые коммы. Я сигнал вычислила. Приедешь — звони, скажу, где точно прячется.

— Отлично, спасибо, — Дейн кивнул, хоть она этого не видела. — Слушай, сейчас скину тебе файл. Список учреждений и имён. Проверь, есть ли там след Хенликса. И как связаны люди из списка.

Элия замялась, в её голосе мелькнуло удивление:

— Хенликса? Уска, серьёзно? Ладно, гляну. И ещё: наткнулась на след инфопата — кто-то шустрый тоже ищет Хааса. Шевелись, а то опоздаешь.

— Принял, — отрезал Дейн, обрывая связь. Он бросил последний взгляд на колонну — холодное предчувствие сжало грудь, затылок зудел, будто от чужого взгляда. Внезапно голограммы, мерцавшие повсюду в Арн-Милете, синхронно мигнули. Изображения — реклама, лица политиков, новости — исчезли, сменившись пылающей птицей, чьи огненные крылья распахнулись на всех экранах. Под ней проступила надпись, выжженная алым: "ВОССТАНЬТЕ". Дейн стиснул руль, холод пробежал по спине.

Двигатель взревел, квик-байк сорвался с места, унося его прочь от Арн-Милета.

Глава 15

К вечеру Дейн добрался до места. Он сбросил скорость, вползая в Тарнвейл — мрачный городишко, пропитанный пылью и ржавчиной. Низкие, обшарпанные дома теснились вдоль улиц, словно цеплялись друг за друга, чтобы не рухнуть. Редкие квик-кары гудели в отдалении, шахтёрские голоса глухо звучали сквозь гул ветра, жизнь здесь казалась тусклой, выгоревшей. Дейн заглушил двигатель у серого здания с потрескавшимся фасадом. Над входом криво болталась вывеска "Сдаётся", поскрипывая на ветру.

Он вытащил коммуникатор и вызвал Элию. Её голос, резкий и хрипловатый от помех, хлестнул по ушам:

— Ты на месте, Краут?

— Да, — отрезал Дейн, окидывая взглядом улицу. — Где Хаас?

— Угол Шахтёрской, — выпалила Элия. — Дом семнадцать, четвёртый этаж, квартира двенадцать. Не благодари, я и так знаю, что гениальна.

Дейн хмыкнул, обрубив связь, и завёл байк. Двигатель рявкнул, унося его по адресу, что назвала Элия. Через пару минут он затормозил у нужного дома. Дейн спрыгнул с седла, проверил револьвер в кобуре и оглушающий пистолет на поясе — сюрпризы вроде того, что был в Старом Арне, ему были не нужны. Мелькнула мысль достать что-то тяжелее из тайника в квик-байке, но он мотнул головой, отгоняя идею, и шагнул к подъезду.

На четвёртом этаже он нашёл квартиру двенадцать — дверь, металлическая и побитая, была приоткрыта, из щели тянуло чем-то едким. Дейн вытащил револьвер, напрягся и толкнул дверь ногой. Она распахнулась с глухим стуком, открывая взгляду тесную комнату. В центре стоял Нолан Хаас — худой, с впалыми щеками, в лохмотьях бывшей формы ДБИ. Его окружали связки взрывчатки, прикреплённые к стенам и ящикам, провода змеились по полу. В руках он сжимал детонатор, а глаза, блестящие и безумные, были устремлены в пустоту.

— Медея, свет мой… прими меня… веди нас к пробуждению, — бормотал он, голос дрожал от экстаза. Увидев Дейна, он не дрогнул, лишь улыбнулся шире и вдавил кнопку.

Взрыв. Оранжево-белая вспышка резанула по глазам, ослепив Дейна, а ударная волна швырнула его назад через дверной проём. Стены квартиры разлетелись в пыль с хрустом ломающегося камня, потолок рухнул с оглушительным треском, балки и куски штукатурки посыпались вниз. Пол под Хаасом треснул, как стекло, и провалился, утянув его в ревущий огненный хаос — крик Хааса оборвался в грохоте. Осколки бетона и раскалённые куски металла хлестнули по коридору, словно шрапнель, один просвистел у виска Дейна, другой вонзился в стену рядом. Жгучий воздух, обжёг лицо и лёгкие.

Дейна отбросило к лестнице, щит на поясе коротко загудел, вспыхнув синим, и поглотил часть удара, но тут же вырубился с шипением перегретой системы. Он рухнул на спину, врезавшись в перила — старое дерево треснуло под его весом, едва не сломавшись. Пыль забивала горло, в ушах звенело от раскатов взрыва.

Здание содрогнулось, сверху донёсся низкий гул — этаж выше обрушился, завалив коридор грудой обломков. Сквозь едкий дым и пыль наемник разглядел, как квартира Хааса превратилась в чёрную дыру: стены исчезли, из провала вырывались языки пламени, жёлтые и красные, как расплавленная сталь. Взрывчатка сдетонировала не полностью — внизу вспыхивали запоздалые заряды, каждый хлопок сотрясал дом. Стены трещали, пол под Дейном накренился, уходя вниз, и он, подняв револьвер, пополз к лестнице, цепляясь за остатки перил, что крошились в руках.

Чудом он успел спуститься — ботинки скользили по осыпающимся ступеням, — когда верхний этаж рухнул с финальным рёвом, погребая всё под тоннами бетона и арматуры. Кашляя от пыли, Краут вывалился наружу через пролом в стене. Приземлился на кучу мусора — ржавые балки и обломки досок вдавились в спину, — задыхаясь, с гудящей головой и рёбрами, что ныли при каждом вдохе. Квик-байк стоял в нескольких метрах, а Кода жужжал над ним, издавая тревожный писк.

Но времени на отдых не было. Сквозь шум Краут уловил низкий, нарастающий гуд сервомоторов и тяжёлые шаги. Конструкты. Он стиснул револьвер — пальцы, всё ещё дрожавшие от адреналина, обхватили шершавую рукоять крепче, — и рванулся в сторону, уходя с линии огня. Из дыма вынырнули две боевые машины: массивные, серые, с бронированными корпусами, покрытыми царапинами и копотью, их турели на плечах жужжали, разворачиваясь. Металлические ноги впечатывались в землю с глухими ударами, оставляя в пыли глубокие вмятины. За ними мелькнули силуэты Пепельных — тёмные фигуры в масках, с винтовками наперевес.

Наемник выстрелил первым, пуля с визгом угодила в сустав одного из конструктов — сочленение треснуло, издав резкий скрежет, и конструкт пошатнулся, заискрив правой ногой. Ответная очередь из турели рявкнула, как автоматный кашель, пули прошлись над головой, выбив сноп искр из стены — куски штукатурки осыпались на плечи. Дейн рванулся к квик-байку, отстреливаясь на ходу. Эти несколько метров стали гонкой на выживание: лазерный импульс с шипением опалил рукав, оставив чёрный след и запах палёной плоти. Он стрелял в ответ, целясь в уязвимые сочленения машин — ещё одна пуля попала в турель второго конструкта. Турель заклинило, издав протяжный визг она взорвалась. Первого задело, он споткнулся, рухнул с оглушительным лязгом, подняв облако пыли, а Пепельные открыли огонь из лазерных винтовок.

Дейн прыгнул к байку, вцепившись в руль, пальцы сомкнулись с хрустом. Кода молнией нырнул в нишу, его жужжание заглушил рёв двигателя, что взревел, как раненый зверь, когда Дейн выкрутил ручку газа. Байк рванул вперёд, а очередной выстрел разнёс кучу мусора позади, подняв фонтан грязи и ржавых обломков. Он вырвался на улицу, оставляя за спиной дымящиеся руины — чёрный дым поднимался над провалом дома, смешиваясь с запахом горелого пластика и раскалённого камня.

Сзади загрохотали моторы — два квик-кара выскочили из-за угла, их кузовы, серые и заляпанные грязью, блестели в отсветах уличных фонарей. Следом показались три квик-байка, их движки выли пронзительно и высоко — на каждом восседали водитель и стрелок, оба в масках с затемнёнными визорами и в усиленной броне. Эти Пепельные были экипированы лучше, чем в прошлый раз: винтовки с лазерными прицелами, бронежилеты — не та шваль с окраин Арн-Холта, а настоящие "революционеры".

Краут выкрутил газ до предела, руль задрожал в руках, и байк рванул в узкую улочку между покосившимися домами — их стены, покрытые трещинами и облупившейся краской, нависали, словно готовые рухнуть. Первая очередь хлестнула справа — пули с визгом вгрызлись в штукатурку, выбив куски стены, что осыпали Дейна пылью и мелкими осколками, застревающими в рукаве. Он пригнулся к рулю, ветер хлестал в лицо, выжимая слёзы из глаз, и резко свернул за ржавый остов грузового дрона — его покорёженный корпус, поросший бурой коростой, заскрежетал, когда байк чиркнул по борту. Квик-кары мчались следом, их фары били жёлтым светом, двигатели ревели, а один из стрелков на байке выстрелил — красный лазерный импульс с шипением прожёг воздух и ударил в кирасу, заставив наемника изречь целую бурю самых разных ругательств.

Улицы Тарнвейла были лабиринтом — тесные, заваленные грудами мусора, старыми ящиками с выцветшими надписями и рваными мешками, они петляли между обветшалыми домами. Дейн гнал байк на пределе, маневрируя между препятствиями. Кода пищал в нише, его сигналы становились всё выше — предупреждение о перегреве двигателя, но Дейн только рыкнул сквозь зубы: "Держись!" Он бросил байк влево, уходя от очереди пуль — они с треском разнесли деревянный навес над головой, доски разлетелись щепками, одна царапнула висок, оставив тонкую струйку крови. Один из квик-каров влетел в груду бочек — раздался оглушительный скрежет металла, бочки загремели, покатившись по земле, но второй выровнялся и стрелок высунулся из окна — худой силуэт с винтовкой в руках — выстрелив короткой очередью, что простучала по асфальту, как град.

Стрелки на байках разделились: двое пытались обойти Дейна с флангов, третий висел сзади, держа дистанцию. Лазерный луч полоснул по земле справа — тонкая дымящаяся борозда протянулась в пыли, запах жжёного камня ударил в ноздри, — а пуля царапнула раму байка, выбив сноп искр и оставив зазубренный след на металле. Дейн выстрелил через плечо из револьвера, отдача толкнула руку, пуля с визгом угодила в плечо водителя байка — тот дёрнулся, кровь брызнула на броню, и байк вильнул, врезавшись в стену с глухим хлопком взрыва. Огненный шар осветил улочку, осколки разлетелись в стороны, звеня о камни.

Дейн стиснул зубы, пальцы скользнули по рукояти, нащупав знакомую выемку. Он щёлкнул переключателем на стволе, активируя усиленный режим: патрон с плазменным сердечником загудел в барабане. Второй квик-кар нагонял, его гравидвигатели гудели низко, поднимая машину в паре сантиметров над землёй, фары слепили, отражаясь в пыли. Дейн вывернул байк чуть в сторону, прицелился через плечо — пот стекал по лбу, мешая глазам, — и выстрелил. Пуля вылетела с оглушительным треском, оставив за собой тонкий светящийся след. Она ударила в бок квик-кара, пробив обшивку и задев гравидвигатели — раздался резкий визг, из корпуса брызнули голубые искры, машина дёрнулась, потеряв плавность. Гравидвигатели заглохли с протяжным воем, квик-кар рухнул на землю, скрежеща металлом по асфальту, перевернулся на бок, оставляя борозду из искр и масла, и взорвался с ревущим хлопком. Огонь взметнулся вверх, чёрный дым заклубился, а осколки корпуса разлетелись, звеня о стены и усеивая улицу рваными кусками кузова.

Внезапно над головой загудело — низкий, угрожающий рёв пронесся над наемником. Боевой ялик вынырнул из-за крыш, его обтекаемый корпус отсвечивал тусклым металлом в слабом свете фонарей Тарнвейла. Бронированные борта, усеянные вмятинами и следами старых ожогов, придавали ему вид матёрого зверя, а тяжёлые лазерные пушки — две массивные турели под брюхом — с жужжанием сервоприводов развернулись вниз. Первый выстрел грянул, как раскат грома: раскалённый зелёный луч ударил в угол дома впереди, испарив кирпич и дерево в облаке пыли и дыма. Обломки — куски штукатурки, рваные доски, осколки стекла — посыпались на улицу, звеня и хрустя ударяясь об байк.

— Тринадцатое пекло! — выругался Дейн сквозь зубы, бросив байк в ещё более узкий переулок. Руль задрожал,когда он вильнул влево. Ялик выстрелил снова — два луча, шипящие и яркие, прожгли воздух с режущим свистом, ударив в землю позади. Асфальт лопнул, дымящиеся кратеры с рваными краями вспыхнули жаром, один в метре от байка, выбросив в воздух запах горелого камня. Оставшийся квик-кар отстал, его широкий корпус застрял в тесноте — раздался скрежет, когда он врезался в стену, фары мигнули и погасли, — но байки Пепельных держались на хвосте. Ялик маневрировал сверху, его тень скользила по домам, громя всё на пути: ещё один выстрел разнёс ржавую водонапорную башню, и струи грязной воды хлынули вниз, заливая улочку едкой жижей.

Дейн гнал через лабиринт улочек, используя их изгибы как щит. Стены домов — обшарпанные, с потёками ржавчины и граффити — сужались, пропахшие сыростью. Он свернул в проулок, едва шире байка: локти царапали шершавый бетон, оставляя ссадины, рваный рукав цеплялся за выступы, а зеркало байка с треском отломилось, ударившись о стену. Впереди маячили груды мусора — старые ящики, мешки с гниющими отходами, ржавые трубы, — и Дейн выкрутил руль, обходя их на волоске, колено чиркнуло по железу, оставив резкую боль. Ялик продолжал преследование. Однако, Леди Судьба была благосклонна к Крауту. Пилот не справился: машина вильнула, левое крыло зацепило угол здания с оглушительным скрежетом — металл прогнулся. Ялик закрутило в воздухе, турели выплюнули последний беспорядочный залп, лучи полоснули по крышам, срезав антенны и выбив искры. Затем он врезался в дом: яркая вспышка осветила ночь, рёв двигателей сменился грохотом ломающегося камня и стали.

Краут вырвался на открытую дорогу, ветер хлестал в лицо. Он бросил взгляд через плечо — два квик-байка Пепельных вынырнули из клубов едкого дыма, их двигатели выли, пронзительно и зло. Стрелки в масках с затемнёнными визорами цепко держали винтовки, красные точки прицелов пытались словить спину наемника. Узкие улочки Тарнвейла остались позади, впереди расстилалась пыльная прямая — голая равнина, усеянная мелкими камнями и редкими кустами, пожухшими от ветра и промышленных выбросов.

— Кода, рули! — рявкнул Дейн, голос сорвался от пыли в горле. Он передал управление конструкту, и Кода пискнул — короткий, резкий звук, — мигнув зелёным огоньком на приборной панели, прежде чем взять контроль. Байк выровнялся с лёгким рывком, не сбавляя скорости. Дейн развернулся в седле, кожа скрипнула под весом, и стиснул револьвер обеими руками — шершавая рукоять впилась в ладони, пальцы напряглись до дрожи. Пуля с визгом вылетела из ствола, отдача толкнула запястья, и угодила в топливный блок одного из байков. Тот вспыхнул мгновенно — голубоватая искра переросла в яркую вспышку, взрыв разорвал байк с оглушительным хлопком. Куски металла и горящего пластика разлетелись в облаке чёрного дыма.

Со второго байка открыли огонь — стрелок, крепкий, с шипастой бронёй на плечах, выстрелил из лазерной винтовки. Красный импульс с шипением полоснул мимо, опалив воздух в сантиметре от уха Дейна — жар лизнул кожу. Краут прищурился и спустил курок. Пуля с треском пробила горло водителю: кровь брызнула тёмным фонтаном, маска треснула, и он дёрнулся, хватаясь за шею. Байк занесло. Он вильнул и рухнул набок, выбросив водителя и стрелка на землю.

Дейн коротко махнул рукой Коде, и байк затормозил, подняв густое облако пыли. Он спрыгнул на землю, колено хрустнуло. Он шагнул к месту падения, хрустя мелкими камнями под подошвами. Водитель лежал неподвижно — тело неестественно выгнуто, кровь стекала в пыль, темнея пятном. Но стрелок шевельнулся — жив. Его маска треснула пополам, обнажив бледное лицо с кровавой ссадиной на скуле, из-под визора текла тонкая струйка крови, капая на бронежилет. Винтовка валялась в стороне, ствол погнут от удара о землю. Он хрипло выдохнул, пытаясь отползти, цепляясь пальцами за землю, но Дейн шагнул ближе, ботинок впечатался в грунт в сантиметре от его руки, и холодный ствол револьвера навис над его головой.

Пепельный, хрипя и кашляя кровью, дёрнулся, пальцы скользнули под бронежилет и вытащили активированную гранату — красный светодиод мигал быстро. Дейн среагировал мгновенно: отпрыгнул назад и рухнул на землю, закрыв голову руками — локти вдавились в твёрдый грунт. Прогремел взрыв, оглушительный и резкий, как удар молота: столб пыли взметнулся вверх, осколки гранаты звякнули о камни, один царапнул кирасу, оставив рваный след на куртке. Ударная волна прокатилась над ним, горячая и сухая, но он уцелел.

Краут перекатился на спину, грудь вздымалась от тяжёлого, рваного дыхания, пыль оседала на губах. Он замер, глядя в небо над Тарнвейлом — россыпь звёзд, холодных и далёких, мерцала сквозь облака. Тишина звенела в ушах, тонкая и ломкая, нарушаемая лишь тихим жужжанием Коды — маленький чёрный куб парил рядом. Дейн хмыкнул, горький смешок сорвался с пересохших губ, и тут же тело напомнило о себе: глухое нытьё в рёбрах, жжение ссадин на локтях, тупая пульсация в колене. Генетическая терапия, пройденная годы назад, уже начала свое дело — мелкие раны стягивались, кожа зудела, затвердевая на глазах, но глубокие повреждения отзывались эхом, приглушённым, но неотступным. Без терапии он бы уже корчился от пронзительной боли, а не просто морщился, стиснув зубы.

Краут медленно поднялся. Мелкие камешки вминались в подошвы, пока он окидывал взглядом окрестности. Равнина лежала мёртвой — дым от взрыва всё ещё вился над обломками, чёрный и маслянистый. Дейн шагнул к квик-байку, стоявшему в нескольких метрах, — верный зверь, потрёпанный и усталый, но всё ещё живой. Рама исцарапана, словно шкура после драки, одна панель погнута, из двигателя сочился тонкий дымок, а топливный блок мигал тусклым жёлтым — предсмертный стон машины. Он провёл ладонью по холодному металлу, пальцы задержались на зазубренной вмятине от шального осколка, и уголок рта дрогнул в невесёлой усмешке. До Арн-Холта далеко, а Леди Судьбы — дама капризная. Он стиснул руль, надеясь, что байк протянет, что рёв мотора не оборвётся на полпути, оставив его в этой проклятой пустоши.

Глава 16

Сквозь плотную завесу предрассветного тумана квик-байк Краута "доковылял" до Арн-Холта, жалобно взвывая на последних оборотах. Двигатель хрипел и захлёбывался, как раненый зверь. С протяжным, почти страдальческим стоном мотор затих у покосившегося крыльца "Шахтёрской пристани", его топливный блок мигнул тусклым жёлтым светом и угас.

Дейн сполз с седла, и тут же колено предательски хрустнуло, простреливая ногу цепкой, тупой болью. Он стиснул зубы, выпрямился и, бросив взгляд на измученный байк, затолкал его в гараж.

Скрипучая дверь постоялого двора поддалась с хриплым протестом, впуская его внутрь. Несколько пар усталых, мутных глаз лениво поднялись на вошедшего: шахтёры в выцветших комбинезонах, парочка подозрительных типов с опухшими лицами. Один кашлянул, другой быстро отвернулся, будто из страха, что лишний взгляд может стоить ему выпивки.

За стойкой Леда протирала стаканы с привычной неторопливостью. Завидев Дейна, она замерла, брови взлетели вверх, а в глазах мелькнула тревога.

— Что с вами стряслось?

Краут тяжело опёрся локтем на потёртое дерево стойки — оно скрипнуло, как старые кости. Выдавив кривую, вымученную усмешку, он скользнул пальцами по изодранной куртке.

— Долгая история, — прохрипел он. Горло пересохло, язык казался наждаком. — Простите за куртку. Налейте что-нибудь покрепче.

— О куртке не переживайте, заштопаю, — отрезала она. — Помощь нужна? Сейчас принесу аптечку.

— Спасибо, — Дейн рухнул на табурет, тот жалобно застонал под его весом, и передал куртку Леде. — Не стоит. У меня есть медстимы. Лучше еды принесите.

Леда скрылась за занавеской, ведущей на кухню, и вскоре перед ним возник поднос: миска с дымящейся похлёбкой из мяса и корневищ, щедро сдобренная дешевыми специями, кусок чёрного хлеба и стакан с мутной жидкостью, который потом оказался самогоном производства Леды. От напитка пахло горелым топливом с приторно-сладким оттенком — словно кто-то смешал смазку с подгнившим фруктом.

Дейн кивнул в благодарность, подтянул стакан и залпом осушил половину. Горло обожгло, будто туда залили расплавленный шлак, но тепло тут же растеклось по груди, притупляя боль в рёбрах и саднящих ссадинах.

Из подсобки вынырнул Клеон, быстро окинул Дейна взглядом и хмыкнул:

— Паршиво выглядишь!

Краут отломил кусок хлеба, зачерпнул похлёбку и небрежно буркнул:

— В Тарнвейле встретил старого "друга". Он так обрадовался, что решил устроить фейерверк.

— В Тарнвейле? — переспросил сын Леды, и, не дожидаясь ответа, вытащил из кармана голо-пад.

Экран мигнул зеленоватым светом, по нему побежали заголовки: "Нападение Пепельных в Тарнвейле: разрушения и хаос", "Взрывы сотрясли шахтёрский городок", "Боевики Феникса атаковали жилой квартал".

— Ты был там! — выдохнул он, глаза округлились. — Так значит, слухи не врут!

Дейн резко оторвал взгляд от тарелки.

— Какие ещё слухи?

Клеон понизил голос, оглядываясь.

— Говорят, на Ивелий прилетел охотник за головами. И его цель — Феникс.

— Я не…, — хотел возразить Краут, но Клеон уже ушёл, приговаривая, что нужно всё рассказать Дарси.

Наемник проводил его взглядом, затем обвёл зал. Посетители как-то подозрительно часто стали бросать на него взгляды.

Он медленно повернулся к Леде.

— Налейте, — прохрипел он, осушив стакан до дна.

Дверь "Шахтерской пристани" с глухим скрипом распахнулась, впуская порыв утреннего холода. В проёме мелькнула тонкая фигура в куртке и блеском глазных имплантов.

Элия шагнула внутрь, огляделась, заметила его и сразу направилась к стойке.

— Краут, надо поговорить, — бросила она.

Не дожидаясь ответа, она стремительно прошла к свободному столику. Дейн тяжело вздохнул и нехотя последовал за ней.

Они сели напротив друг друга. Краут уже собирался расспросить её о списке, но Элия опередила его.

— Вчера ночью несколько скриммеров вскрыли информационные банки златоперых, — её голос понизился до язвительного шёпота. Она достала голо-пад, шевельнула пальцами, и экран ожил холодным светом. — Выложили в глим-сеть кое-что интересное. Глянь.

Дейн нахмурился, наклонился ближе. Элия крутанула экран к нему, и строчки текста резанули по глазам.

Это был контракт. Оформленный в стандартном стиле Утвердителей: чёткий, сухой, с безупречной структурой.

Цель: Феникс. Живым или мёртвым.

Сумма вознаграждения — жирные пятьдесят тысяч солидов — выделялась внизу, притягивая взгляд.

Но дальше было интереснее.

Подрядчик: Дейн Краут.

Мир вокруг словно съёжился. В висках загудело, кровь застучала в ушах. Он провёл ладонью по лицу, смахивая невидимый пот, и глубоко выдохнул, пытаясь успокоить дыхание.

— Тринадцатое пекло, — пробормотал он. — Как же хочется спать.

Элия хмыкнула, убирая голо-пад. Её металлические пальцы неторопливо скользнули по шершавой поверхности стола.

— Помнишь, я говорила, что на Ивелий заявился охотник из Коллегии? — её глазные протезы блеснули. — Так вот, его цель — Феникс. Забавно, да? Как так получилось, Краут?

Дейн молчал, уставившись куда-то в пустоту за её плечом. Потом медленно выпрямился, стул под ним жалобно скрипнул.

— Подкинешь меня к офису Утвердителей? — спросил он хрипло. Голос был глухим, выжатым, как после долгого разговора со смертью.

Элия прищурилась, секунду оценивающе разглядывала его, а затем кивнула.

— Ладно.

— Спасибо. А заодно расскажешь, что ещё нашла.

— Есть кое-что интересное, — подтвердила она, убирая голо-пад в карман.

— Вот и отлично, — Дейн устало провёл рукой по щетине, прогоняя сонливость.

Он поднялся, но, прежде чем уйти, задержался у стойки, бросив взгляд на Леду.

— Скажите, Сайджед вернулся?

— Нет ещё, — ответила она, скрестив руки. — А что?

— Еслим появится, передайте, что я хочу с ним поговорить. Это важно. Пусть дождется меня

— Да, конечно.

Они вышли на улицу.

Предрассветный туман плотно висел над Арн-Холтом, серый и вязкий. У крыльца стоял квик-кар Элии. Дейн уже потянулся к дверце, но замешкался, бросив взгляд на гараж. Подойдя к байку, он выудил из багажного отсека шляпу, встряхнул её и натянул на голову. Тень широких полей легла на лицо, скрывая взгляд в полумраке.

Он забрался внутрь. Кираса звякнула о металлический каркас сиденья. Элия села за руль, пальцы пробежались по панели, активируя двигатель.

— Стильная шляпа, — хмыкнула Элия улыбнувшись.

Квик-кар вздрогнул и рванул вперёд.

За мутным стеклом проплывали улицы Арн-Холта. Дейн молчал, уставившись в окно. Элия бросила на него короткий взгляд.

— Так ты из…?

— Нет! — огрызнулся Дейн. — Я не из Коллегии. И я не брал этот чертов контракт на Феникса! Мне поручили расследовать убийство твоей подруги.

Элия задумчиво пожала плечами. Механические пальцы забарабанили по рулю в нетерпеливом ритме.

— Ладно, — протянула она. — Так что случилось в Тарнвейле? Я пыталась тебе дозвониться, но кто-то завалил связь во всей округе. Даже глим-сеть штормило.

Дейн коротко пересказал ночные события. Элия присвистнула, бросив на него взгляд с искоркой уважения.

— А ты весело провёл время.

— Ага, — буркнул Дейн. — Лучшая ночь в моей жизни. Ладно, — он зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони. — Есть что-то новое?

Элия нахмурилась.

— Этот Льюв Сегдаси — хитрый фог'га. Найти его нелегко. Он почти не оставляет следов в глим-сети. Голограмма…

Внезапно она дёрнула руль, и квик-кар резко вильнул, едва избежав столкновения с подрезавшим их транспортом.

— Да чтоб тебя, фог’га! — Элия выдала такую витиеватую тираду, что даже Кода, парящий рядом с Краутом, на секунду перестал жужжать.

Через мгновение она снова обрела спокойствие, словно и не было этого всплеска ярости.

— Так о чём это я? — пробормотала она. — Ах да, отредактированная голограмма. Зацепка есть, но её нужно проверить. А вот список, который ты мне дал…

Дейн нахмурился и поправил шляпу.

— Не тяни.

Элия глубоко вдохнула, пальцы сжались на руле.

— Все организации из списка так или иначе связаны с Хенликсом. Деньги идут либо напрямую от него, либо через его людей и фонды. Больницы, приюты, благотворительные программы… — она взглянула на Дейна с мрачной серьёзностью. — И этот список, составленный Нирой, далеко не полный.

Она стиснула зубы, а её протез тихо заскрипел.

— Почему, Нира… Почему ты не пришла ко мне?

Некоторое время в машине царила тишина.

— А те имена из списка? — наконец, спросил Дейн.

— Все мертвы. Одни были сотрудниками всех этих организаций. Большинство из них — обычные сотрудники, и официально все умерли естественной смертью… или сами купили билет на тот свет. Несчастных случаев тоже хватает. Другая часть — они связаны с культом Просвещённых. Все погибли, совершая преступления во имя… своей богини. И вот они прошли через все эти приюты, больницы и центры психологической помощи.

Её глаза метнулись к Дейну, ожидая реакции.

Но он лишь кивнул, словно услышал нечто само собой разумеющееся.

— Тогда, пожалуй, можно добавить к списку лейтенанта Нолана Хааса, — мрачно заметил он.

Элия фыркнула.

— Это точно. Видишь ли, после того, как его товарищей перебили Пепельные или какая-то другая банда, Хаасу "помогли" справиться с травмой. Направили в один неприметный центр психологической реабилитации в столице. А он так "полечился", что даже жену свою туда привёл.

Дейн тихо выдохнул.

— Дай угадаю. Этот центр тоже финансируется Хенликсом.

— Разумеется, — Элия кивнула. — Через его благотворительный фонд помощи защитникам Ивелия.

— Чудесно, — устало пробормотал Дейн, прикрыв глаза на миг.

Элия покосилась на него, её механический палец стукнул по рулю.

— В этих больницах мозги промывают, или как? Краут, ты думаешь, Ниру убили из-за этого?

Дейн молчал.

Взгляд его скользнул за окно, на проплывающие улицы Арн-Холта.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Но чувствую, что скоро узнаем.

Он чуть усмехнулся, хотя в этой усмешке не было ничего весёлого.

— Если, конечно, Леди Судьба не подкинет нам ещё один сюрприз.

Констебль Форн восседал за своим столом, откинувшись на скрипучий стул, что жалобно постанывал под его весом, словно старый шахтёр после смены. Он лениво щурился на мутный экран голо-панели, где разворачивалась его любимая криминальная драма — старая, потёртая временем классика с какого-то далёкого мира, где ещё верили в законы. Главный герой, угрюмый тип с лицом, будто вырезанным из гранита, и голосом, хриплым, как наждак по ржавчине, заламывал руки подозреваемому. Его слова о справедливости — резкие, как выстрел в тишине — гулко отдавались в мыслях констебля. Форн удовлетворённо хмыкнул, уголок губ дрогнул в тени усталой усмешки.

И тут в краешке его зрения мелькнула тень — тяжёлая, тёмная, неподвижная. Форн лениво повернул голову, и его взгляд уткнулся в глаза Дейна Краута — серые, холодные, с острым блеском. Шляпа с широкими полями отбрасывала тень на его лицо, делая его ещё мрачнее, чем обычно.

— Хорошая шляпа, — хмыкнул констебль, уголок губ дёрнулся в кривой усмешке.

Дейн молча шагнул к столу, и на потёртую столешницу с глухим стуком лёг голо-пад. Форн скользнул взглядом по мерцающим строчкам, выдохнул через нос, коротко и резко, словно отгоняя раздражение, и ткнул пальцем в панель, гася сериал.

— Надо поговорить, — тихо произнёс Краут.

Форн медленно кивнул, окинул взглядом приемную — пара его подчиненных у дальних столов уже косились в их сторону, перешёптываясь за стопками бумаг, — и мотнул подбородком к выходу.

— Пошли в курилку.

Они свернули в боковой коридор, узкий и мрачный, где воздух был густым, пропитанным застарелым табачным дымом и запахом сырости. Свет тусклой лампы дрожал, отбрасывая длинные тени на бетон. Форн сунул руку в карман форменной куртки, вытащил мятую пачку сигарет, потряс её с лёгким шорохом и выудил одну — тонкую, чуть помятую, с потемневшим фильтром.

— Куришь? — бросил он, прищурившись на Дейна.

Краут покачал головой, тень от шляпы дрогнула на стене.

— Бросил.

Форн хмыкнул, зажал сигарету в зубах и щёлкнул зажигалкой — ржавой, с выщербленным корпусом. Огонь мигнул, осветив его лицо, изрезанное морщинами, и тут же погас.

— А я вот тоже бросаю, — протянул он с лёгкой издёвкой. — Уже лет двадцать как.

Он затянулся, выдохнул сизую струю дыма, что закрутилась в воздухе и посмотрел на Краута — долго, изучающе.

— Думаю, ты ждёшь объяснений, — начал он медленно, голос стал глуше, затягиваясь сигаретой. — Хотя, по глазам вижу, ты и сам всё понял. Это подстава, Краут.

Дейн молча смотрел на него, глаза сузились под тенью шляпы.

— Ты спросишь, зачем это всё? — Форн выпустил клуб дыма, густой и тяжёлый. — Отвечу: ты, Краут, вляпался в игру под названием политика. А такие, как ты, в ней — пешки, которых двигают, пока доска не загорится.

— И против кого играет твоё начальство?

Форн сощурился и выпустил клуб дыма, словно смакуя момент.

— Один из них — Фредо Хенликс.

Дейн нахмурился.

— А как он связан с Фениксом и его бандой?

Форн криво усмехнулся.

— Он и есть Феникс.

Краут резко повернулся к нему.

— Ну, по крайней мере, так утверждает первый секретарь Игода. Сперва мы думали, что за революционерами стоит губернатор Оул — уж слишком удобно для него складывались обстоятельства. Пепельные устраняли его критиков одного за другим, пока не осталось никого… кроме, как ты думаешь, кого?

— Хенликса, — мрачно догадался Дейн.

— Именно, — кивнул Форн. — Единственный, кто оказался в выигрыше. Теперь он — лидер оппозиции, самый влиятельный оппонент губернатора. Хитрый фог’га. Но это только верхушка.

Форн стряхнул пепел, продолжая:

— Пепельные громят заводы, шахты, фабрики. А потом… Чудо! Хенликс либо скупает пострадавшие предприятия, либо вливает в них деньги, тем самым привлекая к себе больше сторонников. Каждая акция революционеров только увеличивает его влияние.

Дейн покачал головой.

— И почему он до сих пор не арестован? Сколько ваших полегло от рук Пепельных?

Форн опустил взгляд.

— Достаточно, — мрачно произнёс он. — И, будь моя воля, я бы лично пристрелил его. Но доказательств нет. К тому же, если мы попытаемся его взять, планета вспыхнет. Утвердителей тут просто разорвут.

— Вы могли бы вызвать подкрепление, — заметил Дейн, скрестив руки. — Если орбитального удара будет мало, то даже в этой дыре слышали о тяжёлой пехоте Утвердителей.

Форн хмыкнул и качнул головой.

— Никто нам не пришлёт подкреплений.

— Почему? — удивился Дейн.

— Говорю же, Хенликс — всего лишь один из игроков, — пояснил Форн. — Представь себе: есть у тебя человек, которого убивать нельзя — слишком влиятельный, слишком неудобный. Что делать? Убрать его подальше. Например, сослать в такую дыру, как эта. А заодно, чтобы зря не терять время, отправить с ним всех, кто мешает.

Он развёл руками.

— Джебелин Игода когда-то занимал важный пост в руководстве Утвердителей. Но был слишком популярен среди рядовых, слишком честен для начальства. А это… не всем понравилось. Так что его сослали на Ивелий. Вместе с теми, кто иначе смотрит на Закон и место Утвердителей в Пределах.

Форн затянулся и усмехнулся:

— Так что не будет ни подкрепления, ни орбитальных ударов. Наши корабли ушли из системы два месяца назад. Полагаю, кто-то там, наверху, решил, что они нужнее где-то ещё.

Дейн переваривал сказанное.

— А моя роль во всём этом?

— Хороший вопрос, — Форн пожал плечами. — Думаю, Игода хотел заставить Хенликса как-то отреагировать на появление охотника за головами. Возможно, надеялся, что слухи о твоей связи с Коллегией подтолкнут к каким-то действиям. Спроси у первого секретаря.

— Вот только если бы Коллегия действительно взялась за Феникса, она бы прислала отряд, а не одиночку, — буркнул Дейн.

Форн усмехнулся.

— Ну… — он взглянул на Дейна с уважением. — Ты неплохо справляешься для одиночки. Особенно в Тарнвейле. Кстати, чего ты туда полез?

— Нашёл Хааса.

Форн поднял брови.

— И что он тебе рассказал?

Дейн пожал плечами, тень от шляпы легла на лицо, скрывая выражение.

— Ничего. Только молился Медее, пока не взлетел на воздух.

наемник пересказал события ночи.

Форн задумчиво почесал затылок.

— Чёрт… Не думал, что Хаас был культистом.

Дейн мрачно кивнул.

— Мне нужно встретиться с Игодой.

— Сомневаюсь, что он тебя примет, — Форн бросил сигарету на пол, раздавив каблуком.

— Думаю примет, — Краут загадочно улыбнулся и направился к выходу. — Просто передай ему, что за культом Просвещённых стоит Хенликс.

Глава 17

Квик-кар Элии остановился у "Шахтёрской пристани". Дейн выбрался из тесной кабины, его тяжёлые ботинки глухо стукнули о землю. Он выпрямился и поблагодарил её. Элия сказала, что продолжит помогать в расследовании. Её глазные импланты мигнули холодным голубым сиянием, поймав его взгляд на долю секунды, и тут же квик-кар рванул вперёд. Наемник проводил машину глазами, затем повернулся и, слегка прихрамывая, направился в постоялый двор.

Зал встретил его любопытным безразличием. Несколько фигур в выцветших комбинезонах, сгорбленных от усталости, сидели, любуясь дном своих кружек. Мутные, безразличные взгляды скользнули по Дейну и тут же отвернулись. За стойкой Леда протирала стаканы белым куском ткани. Дейн подошёл, спросил про Сайджеда. Хозяйка "Шахтерской пристани" покачала головой, не отрываясь от работы, — тот ещё не вернулся. Краут кивнул, коротко и без лишних слов, и двинулся к лестнице.

Дверь его комнаты отворилась с тихим стоном. Дейн пересёк порог, бросил взгляд на кровать, затем рухнул на неё, не раздеваясь. Матрас прогнулся под его весом, пружины жалобно заскрипели. Он потянулся к сумке, лежащей у изголовья, и порылся в её содержимом. Наконец пальцы нащупали шприц-пистолет. Краут вытащил его, достал из сумки ампулу с медицинским стимулятором — мутноватую, с едва заметной маркировкой. Вставил её в гнездо, защёлкнул механизм. Глубоко вздохнув, он приставил дуло к предплечью, нажал спуск — раздалось короткое шипение. Тепло лекарства медленно растеклось по телу.

Кода парил рядом. Дейн бросил на конструкта усталый взгляд и прохрипел:

— Буди, если что-то пойдёт не так. Или если Сайджед явится. Tсли на планету упадет метеорит или я внезапно разбогатею!

Конструкт издал короткий писк. Дейн стянул ботинки, расстегнул магнитные застёжки на кирасе и бросил её в угол, где она звякнула о стену. Затем рухнул обратно на кровать. Он закрыл глаза, и сон накрыл его тяжёлым, вязким покровом, утягивая в темноту.

Проснулся он поздно вечером. Голова слегка гудела, но стимуляторы сделали своё дело. Раны затянулись, оставив лишь тонкие розовые шрамы, а колено больше не ныло, лишь слегка напоминало о себе при движении. Он сел на край кровати, потёр щетину на подбородке, чувствуя, как пальцы цепляются за жёсткие волосы, встал и спустился вниз.

"Шахтерская пристань" ожила с наступлением вечера. Гул голосов переплетался с звяканьем посуды, в воздухе витал густой запах жареного мяса, приправленного острыми специями, и лёгкий аромат дешёвого алкоголя. У стойки Леда разливала напитки. Рядом Клеон перекладывал ящики с бутылками, консервами и мясом в вакуумных упаковках, а Аспа заняла роль официантки.

В углу, за грубо сколоченным столом, сидел Сайджед. В руках он держал кружку с горячим напитком — пар поднимался тонкими струйками, пахнущими чем-то травяным. Увидев Дейна, он отставил кружку на стол, поднялся и слегка наклонил голову в приветствии, уголки его губ дрогнули в дружелюбной улыбке.

— Леда передала, что вы хотите со мной поговорить, — сказал он дружелюбно.

Дейн коротко кивнул и направился к стойке. Он заказал себе ужин. Леда подняла на него взгляд, её глаза — усталые, с мелкими морщинами в уголках — задержались на нём на миг, затем она молча кивнула. Пока ужин готовился, Дейн бросил взгляд на зал и поднялся по скрипучей лестнице в свою комнату.

Дейн присел на край кровати, наклонился и вытащил из-под неё коробку с материалами по делу Ниры. Он подхватил коробку, ощутив её тяжесть в руках, и спустился обратно вниз. С глухим стуком опустил ящик на стол перед историком. Дейн сел напротив, откинувшись на стуле, и бросил на собеседника усталый, но внимательный взгляд.

Из коробки он вытащил папку, протянул Сайджеду и прохрипел:

— Нира хотела, чтобы ты это увидел.

Сайджед принял папку. Он положил её перед собой и раскрыл. Его пальцы, тонкие и аккуратные, перебирали листы с осторожностью, словно он боялся повредить ценные артефакты. Взгляд скользил по строчкам заметкам и распечаткам.

Пока Сайджед молча перебирал бумаги, к столу подошёл Клеон. Сын Леды коротко кивнул Сайджеду, тот едва заметно ответил движением головы, не отрываясь от чтения, а затем парень повернулся к Крауту, чуть склонив голову набок.

— Эй, я твой байк в гараже видел, — начал он, кивнув в сторону выхода. — Честно, выглядит так, будто его через мясорубку пропустили и обратно собрать забыли. Мы с Дарси можем его подлатать, если хочешь. Он у нас раньше механиком был, руки золотые.

Дейн взглянул на него, прищурив глаза. Идея не платить за ремонт грела душу — квик-байк после Тарнвейла был скорее грудой металлолома, чем средством передвижения, а копаться в нём самому не хотелось. Уголок его рта дёрнулся в слабой, почти незаметной усмешке, выдавая смесь скупости, присущей всем наемникам, и искренней благодарности.

— Я только за, — бросил он коротко. — Если вытянете его с того света, буду благодарен.

Клеон широко улыбнулся.

— Добро! — сказал он. — Притащим инструменты и посмотрим, что можно сделать. А ещё, — он понизил голос, словно делился заговором, — мы с ребятами решили устроить концерт прямо снаружи, у гаража. Если привлечём сюда побольше народу, Крыса Моргис, может, поумерит свой аппетит. Ты тоже приходи!

Дейн чуть приподнял бровь, глядя на Клеона с лёгким удивлением.

— Если время будет, загляну, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, хотя в голове мелькнула мысль: "Это не поможет. Как только я свалю с этой планеты, люди Моргиса вернутся и доделают, что начали И златоперые помогать не станут". Он кивнул Клеону, больше из вежливости, чем из энтузиазма, и откинулся на стуле, скрестив руки на груди.

Клеон ещё раз улыбнулся, коротко махнул рукой и ушёл к стойке. Дейн проводил его взглядом, а затем в голове всплыла другая мысль: "Надо забрать барахло из тайника в багажнике". Краут решил, что разберётся с этим позже. Он перевёл взгляд на Сайджеда, всё ещё уткнувшегося в бумаги, и постучал пальцами по столу, ожидая.

Прошло несколько минут. Сайджед вдруг замер, его пальцы остановились на очередной странице. Он резко вскочил, стул заскрипел и чуть не опрокинулся, ударившись ножкой о пол. Не говоря ни слова, он бросился к лестнице. Дейн проводил его взглядом, нахмурившись, но не двинулся с места, лишь постучал пальцами по столу в лёгком раздражении. Через минуту Сайджед вернулся так же стремительно, как ушёл. В руках он сжимал голо-пад с потёртым, исцарапанным корпусом и массивную папку, обвязанную истрёпанным шнуром. Из неё торчали листы, углы бумаг были загнуты, а некоторые страницы топорщились, выдавая следы частого использования.

Он плюхнулся обратно на стул, бросил голо-пад на стол с лёгким стуком и рывком развязал папку. Листы, распечатки, старые заметки и несколько инфо-чипов посыпались на столешницу, заняв почти всё свободное пространство. Сайджед, не замечая беспорядка, принялся лихорадочно раскладывать документы. Взгляд метался между листами Ниры и его собственными, пальцы дрожали, перебирая страницы.

Леда подошла к столу, неся ужин: миску с жареным мясом, от которого поднимался ароматный пар, смешанный с запахом острых специй и ломоть чёрного хлеба. Дейн придвинул еду к себе, отодвинув пару бумаг, которые уже начали лезть под локти, и принялся есть. Когда миска опустела, он отставил её в сторону, вытер руки о грубую салфетку, лежащую рядом, и махнул Леде, заказав кофе. Она вернулась с кружкой — чёрный, густой напиток дымился, наполняя воздух горьковатым ароматом с едва уловимой синтетической ноткой. Дейн сделал глоток, сморщившись от резкой терпкости, и вытащил из кармана свой голо-пад.

Экран мигнул, оживая под его пальцами, и Краут открыл каталог звёздолётов. Он листал страницы, задерживаясь на моделях, о которых мог только мечтать: "Калибр-IX" с катализатором прыжка последнего поколения, или "Тень Орфея" с усиленным корпусом и новейшей системой вооружения. Цены в солидах мелькали в углу экрана — астрономические суммы, которые он не заработал бы и за десяток жизней. Дейн хмыкнул, уголок рта дёрнулся в горькой усмешке. Его реальность — это потрёпанные квик-байки и ржавые корыта вроде того, что с трудом дотащило его до Ивелия.

Сайджед всё ещё копался в бумагах, бормоча что-то под нос. Вдруг он резко выпрямился и воскликнул:

— Потрясающе!

Голос Сайджеда раскатился по постоялому двору громче, чем следовало, резким эхом отразившись от низкого потолка. Дейн вздрогнул, пальцы сжались на голо-паде, едва не выронив его на стол. Кружка с кофе в другой руке дрогнула, тёмные капли выплеснулись на потёртую столешницу, оставив неровные пятна рядом с грудой бумаг. Кода, мирно парящий в воздухе у его плеча, издал пронзительный писк. Дейн бросил на него быстрый, раздражённый взгляд, затем медленно перевёл глаза на Сайджеда.

— Что там? — буркнул он.

Историк хмуро прищурился, наклонился вперёд и резко ткнул пальцем в раскрытую папку Ниры. Затем, не меняя выражения лица, переместил руку к одному из своих листов, затерявшихся среди хаоса бумаг.

— Эти документы — ещё одно подтверждение одной из теорий исчезновения предыдущей колонии на Ивелие, — начал он. — Вы должно быть удивитесь, но Ивелий по имеющимся данным много раз пытались заселить и…

— Давай без уроков истории, ладно?

— Простите!

Он замолчал, потянулся к кружке Дейна, сделал осторожный глоток и поморщился.

— Тьфу, горький как пепел! — Сайджед с отвращением вернул кружку на стол, отчего её содержимое слегка выплеснулось. — Так вот. Была такая корпорация "Вектра-Милитар". Теперь её нет — сожрала ли конкуренция или сама развалилась, неизвестно. Но когда-то это был крупный поставщик оружия в Пределы. Один из их клиентов — корпорация "Талос Индастриз", которая обосновалась здесь, на Ивелие.

Он кивнул на папку Ниры, и его палец, чуть-чуть дрожа от азарта, скользнул по краю бумаги.

— Вот, смотрите. В накладных указаны поставки модулей "Орбитал-3". — Его палец с силой ткнулся в документ, чуть не порвав лист, — производства "Вектра-Милитар" и их поставляли в огромных количествах!

Дейн мельком взглянул на накладные, нахмурился.

— Представляете, — Сайджед усмехнулся. — И вот тогда кое-кто в "Вектра-Милитар" задался вопросом: какого чёрта захолустному миру столько оружия?

— Эй! Ивелий не захолустье! — донеслось со стороны. Аспа, проходя мимо, метнула на него сердитый взгляд.

Сайджед даже не удостоил её вниманием, продолжая говорить, словно на автомате:

— В общем, корпоративные умы решили посмотреть, что тут происходит. Они отправили сюда шпионов.

Он откинулся на спинку стула, сцепив руки за головой, и задумчиво посмотрел в потолок, будто пытаясь выстроить в голове цепочку событий.

— Сначала отчёты приходили регулярно. А потом, внезапно, связь оборвалась. Со всей планетой. Ни глим-сети, ни аварийных каналов. Будто на планете никто и не жил.

Он потёр ладони.

— В "Вектра-Милитар" снарядили разведывательную экспедицию. Её судьба… Ну, скажем так, мне удалось найти только остатки их отчёта.

Сайджед выудил из своей папки потрёпанный лист, на мгновение задумался, словно колеблясь, затем протянул его Крауту.

— Посмотрите, — сказал он с лёгкой хрипотцой в голосе.

Дейн взял документ и принялся читать.

"…Получатель: Директорат оперативного анализа, "Вектра-Милитар"

Цель миссии:

Установить причины прекращения связи с планетой Ивелий (система Колхида, Предел Аудан) и оценить состояние инфраструктуры…

…Наблюдения:

Глим-сеть: На подходе к планете зафиксировано полное отсутствие сигналов глим-сети. Все ретрансляторы отключены или уничтожены. Попытки восстановить связь через резервные каналы провалились — оборудование либо отсутствует, либо повреждено сверх меры.

Орбитальный периметр: Обнаружены обломки трёх орбитальных платформ, предположительно типа "Сфера-К" (стандартные ретрансляторы и оборонительные посты)…

Поверхность: Сканирование выявило полное разрушение всех крупных населённых пунктов. Города Келарн, Тив-Ро и Нокс-Централ представляют собой кратеры и… Температура в эпицентрах разрушений достигает… Предположительно ядерное…

Выжившие: Признаков жизни не обнаружено. Оценочная численность населения до инцидента — около 4,5 млрд человек.

Дополнительно: В районе экватора найден… частично… Остальное… или уничтожено.

Выводы:

Планета Ивелий подверглась массированному нападению, вероятно, в результате конфликта между корпоративными структурами. Характер разрушений указывает на… Отсутствие выживших и следов сопротивления говорит о внезапности и масштабности атаки…"

Дейн дочитал отчёт, медленно опустил лист на стол и перевёл взгляд на Сайджеда.

— Не понимаю, — буркнул он, потирая пальцами висок. — Что ты хочешь этим всем сказать?

Сайджед оживился, глаза его сверкнули. Он вытащил из папки ещё несколько листов и разложил их перед собой.

— Нире, каким-то образом, удалось добыть документы "Талос Индастриз", — сказал он с нажимом. — Секретные документы, понимаете? Они могут пролить свет на то, что здесь произошло больше восьсми веков назад. Интересно, где она их раздобыла…

— Восемь веков назад?

Сайджед поднял взгляд на Краута, и выражение его лица сменилось.

— Вижу, вы не в восторге, монсор Краут. Постойте… Вы считаете, что Нира погибла из-за этих документов?

Сайджед накрыл папку ладонью.

— Да, — ответил Краут, хмурясь всё сильнее.

В голове у него был полный бардак. Всё это звучало, как бред, но внутреннее чувство тревоги не отпускало. Что-то ускользало от него. Он машинально потянулся к папке, перебирая её содержимое. "Чушь!" — думал он. Внезапно его взгляд наткнулся на старую фотографию.

На снимке двое людей в потрёпанных куртках стояли у облупленной бетонной стены. Один из них протягивал руку, указывая на рисунок — пылающую птицу. А под ней, жирными неровными буквами, было выведено слово: "Восстаньте".

— А это? Как ты это объяснишь? — скептически спросил Дейн, постукивая пальцем по снимку. — Восемьсот лет назад снимали?

Сайджед ухмыльнулся и наклонился вперёд.

— Я как раз собирался к этому перейти! Посмотрите на спину вот этого.

Краут прищурился, поворачивая фотографию так, чтобы свет лучше падал на изображение. На спине одного из людей и правда виднелся символ, едва различимый в полумраке.

Сайджед молча вытащил из папки Ниры ещё один снимок и положил его рядом. Это было массивное здание с угловатой архитектурой, фасад которого украшала эмблема корпорации. Под эмблемой торопливым, подчёркнутым несколько раз почерком Ниры было написано: "Символика культа!"

— Это эмблема "Талос Индастриз", — пояснил Сайджед, постукивая пальцем по изображению. Затем он ткнул в куртку человека на старом фото. — Видите. А теперь посмотрите сюда.

Он достал голо-пад, экран вспыхнул мягким голубым светом. На дисплее уже была открыта запись о культе Просвещённых. Раздел о символике.

— Помните, я говорил, что вся эта религия — просто хорошо организованный промыв мозгов? — его голос стал жёстче, а взгляд — пронизывающим. Он наклонился ближе. — Эмблема "Талос Индастриз" встроена в символику культа Просвещённых.

Краут нахмурился. Он взял голо-пад, поднёс его ближе и сравнил изображения. Сайджед был прав.

— Ты хочешь сказать, что этим фото тоже действительно восемь веков? — спросил он, всё ещё не веря в то, что видел.

Сайджед с энтузиазмом кивнул.

— Да.

Дейн снова перевёл взгляд на снимок. Пылающая птица. Символ Пепельных.

— Но эта треклятая птица, почему? Как?

Сайджед медленно откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и улыбнулся, но в его взгляде читалась тревога.

— А вот это, монсор Краут, чертовски хороший вопрос.

Глава 18

Сайджед виновато пожал плечами, слегка ссутулившись.

— Простите, что не смог толком помочь, — сказал он с ноткой сожаления. — Кажется, я только сильнее вас запутал, да?

Дейн хмуро кивнул, скользнув взглядом по столу, заваленному бумагами.

— В каком-то смысле, — проворчал он. Он помолчал пару секунд, уставившись на беспорядок перед собой, а затем хлопнул себя по бедру, словно выстрел прогремел в тишине. — Тринадцатое пекло, чуть не забыл!

Краут наклонился к коробке, с глухим шорохом зарывшись в её содержимое. Пальцы нащупали что-то твёрдое, и он вытащил старый голо-пад. Дейн повертел устройство в руках и протянул его Сайджеду.

— Это тебе о чём-нибудь говорит? — спросил он, слегка покачивая голо-падом перед историком. — Не думаю, что Нира таскала бы с собой бесполезный хлам просто так.

Сайджед осторожно принял устройство, его тонкие пальцы сомкнулись вокруг корпуса с почти благоговейной аккуратностью, будто он держал древнюю реликвию. Он провёл большим пальцем по холодной поверхности, нажал на сенсорную панель — раз, другой, — но экран остался тёмным, мёртвым.

— Любопытно… — пробормотал он, поднеся голо-пад ближе к лицу. Глаза прищурились, изучая каждую деталь. — Выглядит чертовски хорошо для своего возраста. Ему лет сорок, а то и больше.

Он перевернул устройство, внимательно разглядывая заднюю панель, где виднелись выщербленные порты. Потом покачал головой, цокнув языком.

— Включить его не выйдет, — сказал он с лёгким разочарованием. — Но если там что-то осталось на чипах памяти, я смогу это вытащить.

Сайджед вскочил, стул под ним скрипнул, и быстрым шагом рванул к лестнице, оставив Дейна одного за столом. Краут тяжело выдохнул, провёл ладонью по лицу, от висков к подбородку и откинулся на спинку стула. В голове гудело — мысли крутились, сталкивались, но ни одна не складывалась в чёткую картину. Что-то было не так, что-то важное ускользало, раздражая его, как назойливая муха. Он постучал пальцами по столу — ритмично, раздражённо, — закрыл глаза и попытался ухватить это чувство. Оно было близко, почти осязаемо, но каждый раз, когда он тянулся к нему, оно ускользало.

Гул шагов по лестнице выдернул его из раздумий. Сайджед вернулся, в руках у него поблёскивало небольшое считывающее устройство — компактное, с тонкими проводами, свисающими с боков. Он плюхнулся обратно на стул, подсоединил голо-пад к прибору, и его пальцы снова заскользили по корпусу — медленно, задумчиво. Брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию. Он хмыкнул, но промолчал, будто что-то тревожило его.

— В чём дело? — Дейн прищурился, уловив эту перемену.

Сайджед медленно кивнул в сторону голо-пада, не отрывая от него взгляда.

— Мне кажется, я его уже видел, — сказал он тихо, но тут же нахмурился, словно сомневаясь в собственных словах. — Вот только не могу вспомнить, где именно.

Он взял устройство в руки, повертел его, изучая каждую царапину, каждый угол. Затем его взгляд скользнул к папке Ниры, лежащей среди бумаг, и замер. Глаза вдруг расширились, дыхание сбилось, и он резко повернулся к Дейну — лицо озарилось смесью удивления и прозрения.

— Что? — Краут выпрямился.

— Я видел этот голо-пад у старика Гроуле, — выпалил Сайджед.

Дейн моргнул, переваривая услышанное, и наклонил голову чуть набок.

— Гроуле?

— Да! — Сайджед кивнул, его пальцы сжали голо-пад чуть сильнее. — За пару дней до его смерти я заглянул к нему в кабинет. Хотел похвастаться — рассказать, что раскопки идут полным ходом, что мы нашли гробницу богатого вельможи, и…

— Сайджед, ближе к делу, — оборвал его Дейн, постучав пальцем по столу для пущей убедительности.

— Ох, да, извините, — историк вздохнул, потёр лоб и продолжил: — Короче, я застал его за столом, и он вертел в руках этот самый голо-пад. Точно он, я уверен.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно, — Сайджед кивнул, провёл пальцем по корпусу и указална кривую, едва заметную отметку — словно кто-то процарапал букву "Г" острым концом. — Вот, видишь эту царапину? Я ещё тогда подумал: "Кто-то так по-дурацки пометил свою вещь, чтобы не спёрли".

Дейн нахмурился, почесал затылок, пальцы зарылись в темные волосы.

— И к чему ты клонишь?

— А что, если ДБИ не все его материалы забрали? — Сайджед наклонился вперёд, глаза блестели от возбуждения. — Что, если он успел что-то спрятать?

Краут открыл рот, собираясь возразить, но замер. Его взгляд упал на папку Ниры, и в голове всплыла строчка из её личных записей: "Я нашла его тайник… Боги, это невероятно… Это всколыхнёт всю планету…". Он резко вскочил, стул заскрипел, отъехав назад, сунул руки в карманы брюк и начал мерить шагами пространство у стола. Его ботинки глухо стучали по деревянному полу, взгляд метался, а мысли закрутились быстрее.

— Тайник… — пробормотал он, остановившись. — Она нашла его тайник. А что, если Гроуле знал, что за ним придут?

Дейн перевёл взгляд на Коду, который парил рядом, издавая тихое, мерное жужжание, словно маленький двигатель на холостом ходу.

— Те, кто прикинулся сотрудниками ДБИ, выгребли всё, — продолжал он свои размышления. — Из его дома, из кабинета. Значит, у Гроуле было что-то, что им позарез нужно, так?

Конструкт издал короткий, резкий писк, будто поддакивая, и чуть качнулся в воздухе. Дейн хмыкнул, уголок рта дёрнулся в мрачной усмешке.

— Какой тайник? О чём вы вообще, монсор Краут? — встрепенулся Сайджед, резко выпрямившись. Его глаза расширились, голос дрогнул от удивления.

Дейн не ответил. Он смотрел куда-то мимо, в пустоту, будто Сайджеда и вовсе не было рядом.

— Если Гроуле понимал, что ему недолго осталось, он мог знать, что именно им нужно, — продолжал он. — А значит, мог позаботиться, чтобы это спрятать. Они думали, что теперь в их руках всё, что им нужно. Но нет. Того, за чем они охотились, в его вещах не оказалось. И тогда…

Он резко замолчал, оборвав фразу на полуслове. Лицо окаменело, глаза сузились, словно он увидел перед собой что-то, чего не видел никто другой. Не говоря ни слова, Дейн развернулся и направился к лестнице, его тяжёлые шаги загрохотали по деревянным ступеням, оставив Сайджеда в полном недоумении. Историк растерянно моргнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но лишь выдохнул, глядя ему вслед.

Через пару минут Краут вернулся, в руках у него был голо-пад с делом Ниры Морган. Он плюхнулся на стул, откинув спинку с глухим скрипом, и принялся листать файлы, пальцы быстро скользили по экрану. Остановился на анализе крови Ниры — длинный список химических соединений, психостимуляторов и синтетических наркотиков мелькал перед глазами. Наконец он нашёл то, что искал.

— Вот значит как… — прошептал он, голос дрогнул от сдерживаемой ярости. Голо-пад с грохотом полетел на стол, экран мигнул, но не погас. — Уска… — прорычал Дейн сквозь стиснутые зубы, кулак с силой обрушился на столешницу. Глухой удар разнёсся по постоялому двору, кружка Сайджеда подпрыгнула, расплескав остатки холодного кофе.

Звук привлёк внимание Аспы. Она стояла у стойки, вытирая руки о фартук, но тут же бросила тряпку и подошла ближе, её тёмные волосы качнулись, когда она склонила голову набок.

— Эй, что случилось? — спросила она, голос звонкий, с ноткой беспокойства.

Дейн её не слышал. Он снова вскочил, сунул руки в карманы брюк и начал мерить шагами пространство у стола. Голова покачивалась, брови хмурились всё сильнее, пока он перебирал в уме обрывки мыслей. Аспа нахмурилась, перевела взгляд на Сайджеда.

— Что с ним? — шепнула она, кивнув в сторону Краута.

Историк пожал плечами.

Дейн замер, когда его пальцы, наткнулись, в кармане, на что-то маленькое и холодное. Тонкое металлическое кольцо. Кольцо Ниры. Краут прикрыл глаза, сжав кольцо в кулаке так сильно, что острые края впились в кожу.

Всё растворилась. В его воображении проступил пустой зал "Шахтёрской пристани", окутанный предрассветной тишиной. Сквозь щели в стенах сочился холодный ветер, неся с собой запах сырости и угольной пыли, что оседала на всём — от потёртых столов до облупившихся стен. Посреди зала сидела Нира Морган, такая, какой он запомнил её по старой фотографии, что видел дома у её матери: короткие тёмные волосы, острые скулы, взгляд цепкий, очень проницательный. Она сидела за столиком в углу, обхватив кружку тонкими пальцами. Дейн шагнул к ней — в этом призрачном видении его ботинки не издавали звука — и сел напротив.

— Они убили Гроуле, потому что искали что-то, — начал он. — Но он это предвидел… и спрятал. В свой тайник. А тебе оставил подсказку, чтобы ты нашла и рассказала всем. Настоящая сенсация, достойная последовательницы Лукавого Дуа, да?

Нира молчала. Её лицо оставалось неподвижным. Только сквозняк шевелил прядь волос у её виска, да тени от лампы дрожали на столе между ними.

— Это как-то связано с прошлым и настоящим этой планеты, — продолжал Дейн, глядя в её застывшее лицо. — Исследования "Талос Индастриз", оружие "Вектра-Милитар", культ, Пепельные… Всё это сплелось в один узел. И ты знала, как именно. Я прав?

Она не ответила.

— Когда они поняли, что у старика нет того, что им нужно, они пришли за тобой. Они пытали тебя. Выпытывали всё, что ты знала. А потом… вышвырнули в том переулке, на краю Клоаки, как мусор.

Он сжал кольцо сильнее.

— И я снова забыл отдать его твоей матери, — прошептал он. — Завтра заеду. Обязательно.

Дейн открыл глаза. Клацнул механизм кобуры, когда он машинально поправил ремень — привычный жест, успокаивающий нервы.

Краут тяжело опустился на стул, дерево скрипнуло под его весом. Взгляд упал на Аспу.

— Стаканчик олитонойского, — бросил он хрипло.

Аспа кивнула и пошла к стойке.

Дейн сидел за столом, молча уставившись в одну точку. Его пальцы нетерпеливо постукивали по потёртой столешнице, выбивая неровный ритм, который сливался с гулом постоялого двора — приглушёнными голосами, звяканьем посуды и скрипом половиц под ногами посетителей. Аспа подошла бесшумно, поставив перед ним высокий стакан олитонойского. Янтарная жидкость слабо поблёскивала, испуская резкий дымный аромат с ноткой жжёного дерева. Дейн взял стакан, поднёс к губам, но пить не стал — вместо этого опустил его обратно и полез в карман. Пальцы нащупали холодный металл, и он вытащил кольцо Ниры, начав вертеть его в руках.

— Откуда у вас это? — голос Сайджеда вырвал его из задумчивости.

Дейн оторвал взгляд от кольца и посмотрел на историка, сидящего напротив.

— Это кольцо Ниры, — хрипло ответил Краут, снова поворачивая его в ладони. — Забрал у одного бездомного. Илло, кажется, его звали…

Сайджед подался вперёд, прищурившись, и внимательно оглядел кольцо, затем перевёл взгляд на Дейна.

— Нет, — медленно протянул он, качнув головой. — Это не её кольцо.

Дейн приподнял бровь.

— Что?

Сайджед жестом попросил передать ему кольцо, протянув руку через стол. Дейн пожал плечами и передал его историку. Тот взял еольцо осторожно и поднёс к глазам, изучая.

— Я узнаю его, — сказал он после короткой паузы. — Это кольцо принадлежало жене Гроуле.

Стакан олитонойского в руке наемника чуть дрогнул, но он быстро поставил его на стол, чтобы скрыть это.

— Его жене? — переспросил он, не скрывая удивления.

— Да, — кивнул Сайджед, его пальцы медленно поворачивали кольцо. — Насколько я знаю, она умерла много лет назад. Он всегда носил его с собой — на тонком шнурке. Как память… Может, перед смертью отдал его Нире.

Он уже собрался вернуть кольцо, протянув руку, но вдруг замер. Пальцы стиснули металл, взгляд упёрся в ободок.

— Что такое? — нахмурился Дейн, наклоняясь ближе.

Сайджед молча перевернул кольцо, поднеся его к свету. Его глаза сузились, пальцы пробежались по внутренней стороне. Он беззвучно шевельнул губами, будто пробуя слово на вкус, а затем тихо, почти шёпотом, произнёс:

— Обсерватория. Здесь написано написано это слово.

Сайджед поднял взгляд, в его глазах мелькнула искра осознания.

— Помню, он как-то рассказывал, — продолжил историк, голос его стал живее, — что познакомился с ней там, со своей женой. — Он аккуратно положил кольцо на стол перед Дейном, металл звякнул о дерево.

Краут молча уставился на кольцо, несколько секунд не двигаясь. Его грудь медленно поднялась, и он выдохнул через нос, убирая кольцо обратно в карман. Потом посмотрел на Сайджеда, прищурив один глаз.

— Что это за место? — спросил он.

— Ну, строго говоря, это не обсерватория, — начал он, пожав плечами. — Это старая станция связи, заброшенная ещё много лет назад. Гроуле называл её так из-за вышки. Рядом с ней — древние руины, которые он обнаружил много лет назад. Там он и встретил свою жену, на раскопках.

— Ясно, — задумчиво кивнул Дейн, потирая подбородок. — Сможешь меня туда отвезти?

Сайджед моргнул, слегка опешив, и наклонил голову набок.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — твёрдо повторил Краут.

Он не стал ничего объяснять. Резко встал, стул скрипнул, отъехав назад, и принялся собирать бумаги в коробку. Старый голо-пад Гроуле остался лежать на столе, пока из него извлекались данные. Дейн бросил на него короткий взгляд, затем развернулся и направился к лестнице.

Когда он вернулся, на нём уже была кираса. Широкополая шляпа сидела чуть набок, тень от полей падала на лицо. Он спустился, не глядя по сторонам, и бросил Сайджеду:

— Поехали.

Историк помедлил, бросил взгляд на стол и указал на голо-пад:

— А как же данные? Мы же не…

Дейн взял голо-пад и, подключенное к нему, устройство Сайджеда.

— Леда, пригляните за этим? — спросил он, подойдя ближе и протянув ей оба устрйоства.

Она приподняла бровь, посмотрела на устройства, потом на него.

— Конечно, — коротко ответила она. Её шаги прошуршали по полу, когда она скрылась в подсобке, а через минуту вернулась, держа в руках знакомую куртку.

— Кстати, — сказала Леда, протягивая её Дейну, — я её подлатала. Почти как новая.

Краут взглянул на куртку, затем на неё.

— Спасибо, — буркнул он, принимая куртку. Накинул её на плечи, потянул воротник повыше.

Потом повернулся к Сайджеду, хлопнул его по плечу — не сильно, но достаточно, чтобы тот встрепенулся.

— Пошли, — бросил он, шагая к выходу.

Сайджед тяжело вздохнул, но возражать не стал. Поднялся, поправил ворот своей куртки и поплёлся следом, бормоча что-то под нос о том, как "всё это слишком внезапно".

Неподалёку от постоялого двора, у покосившегося столба, стоял квик-кар Сайджеда. Это была настоящая рухлядь: корпус покрыт вмятинами и пятнами ржавчины, одно крыло криво приварено, будто его прилепили наспех, а фары — одна мутная, другая треснутая — мигали, как больные глаза. Дейн остановился, прищурившись, и несколько секунд просто молчал, разглядывая это чудо техники. Даже его собственный потрёпанный байк выглядел как звездолёт по сравнению с этим.

— Это что? — наконец выдавил он, повернувшись к Сайджеду.

Сайджед стоял рядом, засунув руки в карманы своего потёртого пиджака, и горько улыбнулся, глядя на машину так, будто она была старым псом, которого он всё ещё любил, несмотря на все болячки.

— Это всё, что я могу себе позволить, — ответил он с лёгким вздохом, пожав плечами. В его тоне сквозила смесь смирения и самоиронии.

Дейн вскинул бровь ещё выше, скрестив руки на груди. Широкополая шляпа чуть сдвинулась назад, открывая его скептический взгляд.

— Я думал, ты аристократ, — бросил он, кивнув на квик-кар. — Разве у таких, как ты, не должно быть чего-то… ну, посолиднее?

Сайджед хмыкнул, почесал затылок и бросил взгляд на свою "колымагу". Уголок его рта дёрнулся в кривой усмешке.

— Бывают и бедные аристократы, монсор Краут, — сказал он, разведя руками. — Титул есть, а вот солиды… с ними сложнее. Впрочем, у меня и титула нет. Только фамилия и осталась. А эта красотка — всё, что я смог себе позволить.

Дейн фыркнул, покачав головой. Звук был где-то между смешком и тяжёлым выдохом — смесь удивления и сочувствия. Он ещё раз окинул квик-кар взглядом, словно проверяя, не развалится ли тот прямо сейчас, и махнул рукой.

— Ладно, поехали, — буркнул он, шагая к пассажирской стороне. Дверца открылась с жалобным скрипом, будто машина протестовала против его присутствия, и Дейн плюхнулся на сиденье. Обивка треснула под его весом, выпустив облачко пыли, а пружины под ней заскрипели так громко, что Сайджед невольно поморщился.

— Осторожнее, она обидчивая, — пробормотал историк, садясь за руль. Он повернул ключ, двигатель закашлял, как старик с похмелья, и с третьей попытки всё-таки завёлся, издав низкий, надрывный гул. Квик-кар дёрнулся вперёд, фары осветили дорогу неровным жёлтым светом.

Дейн бросил взгляд, на Коду. Конструкт издал несколько звуковых сигналов. Краут кивнул и пробормотал себе под нос:

— Если эта штука нас не угробит, то уже повезло.

Глава 19

Квик-кар Сайджеда кашлял, как заядлый курильщик. Дейн сидел на пассажирском сиденье, слегка сдвинув шляпу на лоб. Он то и дело поглядывал в мутное боковое зеркало, выискивая за размытым светом фар намёки на "хвост". Пока ничего, но расслабляться не стоило. Несколько минут в салоне висела тишина, но потом историк не выдержал:

— Можно вопрос задать?

Дейн лениво повернул голову, приподняв край шляпы кончиком пальца:

— Валяй.

— Люди болтают, что вы охотитесь за Фениксом. Это правда?

Краут бросил на историка взгляд, в котором читалось всё — от усталости до лёгкого раздражения.

— Да уж, — протянул он, растягивая слова. — Скажем так: это одно большое, треклятое недоразумение.

Сайджед удивлённо вскинул бровь.

— Серьёзно? — переспросил он, покосившись на Дейна. — А как же контракт в глим-сети? Там ваше имя. Клеон показывал!

— И что с того? — Дейн пожал плечами, будто его обвинили в краже конфеты. — Кто-то пустил слух, а остальным лишь бы языки чесать. Какой-то инфопат постарался и состряпал липовый контракт.

Сайджед хмыкнул, но любопытство его не отпустило.

— Не похоже на фальшивку. Ладно, допустим. А Коллегия? Поговаривают, вы один из них. И что вы в одиночку положили сотню Пепельных в Тарнвейле. Это тоже выдумка?

Дейн скривился, будто проглотил ложку прогорклого масла, и потёр переносицу пальцами.

— Тринадцатое пекло, Сайджед, ты же вроде ученый, так? Не стоит верить всему, что говорят. Нет, я не из Коллегии. И сотню Пепельных не положил. Я из той дыры еле ноги унес. Это всё просто преувеличения и слухи.

— Слухи — как сорняки, растут там, где никто не полет, — задумчиво произнес историк.

— Именно! — согласился Дейн.

Сайджед некоторое время молчал, давая Дейну передышку, но тишина продлилась недолго.

— Знаете, я всё равно немного в шоке, — вдруг выпалил Сайджед, и в голосе его проступило мальчишеское воодушевление. — Я-то думал, путешществие в Пределы — уже приключение, а тут я помогаю настоящему охотником за головами! Кому расскажу — не поверят.

Дейн медленно повернул голову и уставился на него, как на блаженного, что несёт чушь под синтетическим пойлом. В голове уже крутилась колкость, но он сдержался. Не хотел обижать наивного ученого. Вместо этого Краут молча полез в карман, вытащил потёртые наушники и бросил коротко:

— Кода, музыку.

Конструкт, парящий у плеча, издал тихий писк. Через секунду в ушах заиграла ещё одна песня "Ночных Клинков". Дейн откинулся на спинку сиденья, скрипнувшего под его весом, и уставился в окно. Городской пейзаж мелькал за стеклом — тусклые огни Арн-Холта растворялись в ночи, уступая место чёрной пустоте окраин. Шляпа съехала на глаза, но он не поправил её, погружаясь в свои мысли под ритм песни.

Спустя два часа квик-кар Сайджеда, сипя и кашляя двигателем, резко затормозил. Фары выхватывали из ночной тьмы угловатые силуэты построек, проступающие из мрака. Дейн выпрямился на сиденье, сдвинув шляпу назад, и прищурился, вглядываясь в очертания впереди.

Первыми в глаза бросились остовы старой станции связи. Центральная вышка торчала над комплексом, словно кривой, сломанный палец, указывающий в чёрное, ночное небо. Когда-то она ловила сигналы с орбиты, но теперь её верхушка была смята, ржавчина пожрала металл, а огромная параболическая антенна валялась на боку, наполовину утопленная в песок, как поверженный титан.

Вокруг вышки раскинулся кластер зданий — угрюмый бетонный бункер с узкими щелями окон и сорванной дверью, наполовину засыпанной землёй. Стены покрывали чёрные разводы копоти, а крыша зияла провалами, будто кто-то выгрыз куски бетона. Чуть дальше виднелись ангары автопарка — их ворота, покорёженные временем, чернели пустыми пастями, а внутри угадывались ржавые скелеты платформ и россыпь обломков. В стороне стояла диспетчерская башня, невысокая, с обвалившейся верхушкой и болтающейся лестницей, которая скрипела на ветру.

Но дальше, за станцией, рассыпались руины. Каменные колонны, изъеденные ветром, торчали из земли, как выбитые зубы гиганта.

Дейн толкнул дверцу квик-кара, та скрипнула, как обиженный зверь, и выбрался наружу. Холодный ветер ударил в лицо. Он поправил шляпу и бросил взгляд на Сайджеда, который возился с багажником.

— Будь ты на месте Гроуле, где бы устроил тайник? — спросил Краут, оглядывая мрачный пейзаж.

Сайджед выпрямился, хлопнув крышкой багажника, и кивнул в сторону руин, протягивая Дейну потёртый фонарь.

— Там, — коротко бросил он, зажигая свой фонарь. Луч света дрогнул в его руках, осветив бледное лицо.

Дейн хмыкнул, щёлкнул кнопкой фонаря — тот загорелся тусклым жёлтым светом — и кивнул.

— Ладно, допустим, ты прав. Пошли, посмотрим, что там за чертовщина.

Они двинулись вперёд, шаги хрустели по песку и мелким камням. Руины раскрылись перед ними во всей красе — остатки храма или театра, давно поглощённые временем. Колонны, покрытые выцветшими резными узорами, стояли криво, некоторые обломились у основания, будто подрубленные исполинским топором. В центре руин зияла лестница, уходящая под землю. Лестница вывела их в узкий коридор. Стены, шершавые и холодные, были испещрены граффити — грубые рисунки, кривые символы и надписи, вырезанные чем-то острым. "Здесь был Орик", "К чёрту корпорации!", "Беги, пока можешь".

— Очаровательно, — проворчал Дейн, проведя пальцами по выщербленной поверхности.

Сайджед осветил фонарём дальний конец коридора, нахмурившись.

— Если Нира что-то тут спрятала, любой бродяга мог это найти, — заметил он, и в голосе сквозило сомнение..

— Посмотрим, — отрезал Краут, шагая вперёд.

Коридор плавно расширялся, и вскоре они оказались в просторном зале. Потолок уходил вверх, теряясь в тенях, но трещины на нём намекали, что он может рухнуть в любой момент. Пол усеивали каменные обломки, стены покрывала копоть, а граффити здесь были ещё гуще — от непристойных рисунков до выцветших ругательств. Дейн остановился, оглядываясь. "И что нам искать?" — мелькнула мысль.

— Сканируй, — бросил он Коде, парящему у плеча.

Конструкт издал короткий писк и поплыл вдоль стен, освещая их тонким лучом. Сайджед водил фонарём по углам, хмуро щурясь.

— Честно говоря, не верю, что тут что-то есть, — пробормотал он, пнув камешек носком ботинка. — Это место — проходной двор.

Дейн уже собирался согласиться, — но тут Кода издал резкий, пронзительный визг, зависнув у одной из стен.

— Нашёл что-то? — Краут круто развернулся, шагнув к конструкту.

Кода направил луч на кирпич, почти незаметный среди хаоса граффити. Дейн и Сайджед подошли ближе, фонари осветили стену. На камне проступал рисунок — простой, но чёткий: песочные часы, а под ними кривая ухмылка, нацарапанная грубыми штрихами.

Сайджед наклонился, прищурившись.

— Это ещё что?

Дейн провёл пальцами по символу, ощущая холод камня и неровности линий.

— Знак Лукавого Дуа, — негромко сказал он, и в голосе его мелькнула тень удивления.

Историк выпрямился, вскинув бровь.

— Думаете…

— Нира оставила его, — ответил Краут, не отрывая взгляда от стены.

Он надавил на кирпич ладонью, сначала легко, потом сильнее. Ничего. Сайджед открыл рот, явно собираясь съязвить, но не успел — из глубины стены донёсся низкий, протяжный скрежет. Где-то в камне зашевелились древние механизмы, шестерни заскрипели, пробуждаясь от векового сна, и пол под ногами слегка дрогнул.

— Что за… — Сайджед попятился, чуть не выронив фонарь.

Глухой удар эхом отозвался в зале, будто тяжёлый замок щёлкнул, отпираясь. Стена задрожала, пыль посыпалась с потолка, и камни медленно, с натужным скрипом, начали раздвигаться, открывая тёмный проход.

Дейн отступил на шаг, положив руку на кобуру, и бросил взгляд на Сайджеда.

— Кажется, мы нашли, что искали.

За тайной дверью открылся узкий коридор, уходящий вглубь земли. Дейн повестил фонарём — луч выхватил из мрака неровные стены и ушёл вперёд, растворяясь в тенях.

— Идём, — бросил он через плечо, шагнув в проход. Сайджед шумно выдохнул, будто собираясь с духом, и двинулся следом, бормоча себе под нос:

— Ну конечно, куда ж я денусь…

Лестница под ногами была древней — каменные ступени, стёртые временем, крошились под ботинками, покрытые тонкими нитями плесени и серой пылью. Воздух здесь был сухим, почти колючим, пахнущим чем-то странным. Сайджед шёл чуть позади, касаясь стены рукой.

— Интересно, как далеко вниз уходит лестница? — пробормотал он, скорее себе, чем Дейну.

Краут не ответил. Он заметил, что коридор был чище, чем верхний уровень — ни граффити, ни мусора, только голый камень да тишина, нарушаемая их шагами. Лестница вскоре вывела их в просторную комнату.

Стены, сложенные из кирпичей, покрывали древние фрески — не грубые царапины бродяг, а настоящие картины, слегка выцветшие, но всё ещё завораживающие своим мастерством. На панно вырисовывались фигуры в длинных, струящихся одеждах, их лица, обращённые к потолку, выражали смесь благоговения и страха. Руки тянулись к центру композиции, где на высоком троне восседала женщина. Её взгляд был холодным, почти ледяным, а голову венчал высокий убор, похожий на корону из острых шипов. В руках она сжимала скипетр и что-то похожее на звезду, вырезанную из камня.

— Ну и ну… — выдохнул Сайджед, замерев на месте. Его фонарь дрожал в руках, луч метался по фреске, выхватывая детали. Глаза историка загорелись, как у ребёнка, нашедшего сокровище.

Дейн скользнул взглядом по изображению, потом повернулся к Сайджеду, прищурившись.

— Это тоже от предыдущих поселенцев осталось?

Сайджед покачал головой, не отрываясь от фрески, и провёл пальцами по краю одной из фигур.

— Нет, — ответил он. — Это намного древнее.

— Отлично, — буркнул Дейн, скрестив руки. — Кода, сканируй.

Конструкт пискнул и поплыл вдоль стен, методично освещая каждый участок. Сайджед открыл было рот, явно собираясь рассказать об увлекательном прошлом этой планеты, но тут Кода издал короткий, резкий сигнал и завис у одной из стен.

— Нашёл что-то? — Дейн шагнул к конструкту, направив фонарь туда же.

Луч Коды упёрся в ряд кирпичной кладки, и на трёх кирпичах проступили знакомые знаки: песочные часы с кривой ухмылкой — эмблема Лукавого Дуа. Только теперь их было три, разбросанных по фреске.

Дейн нахмурился, водя фонарём между символами.

— Странно…

— Это загадка, — сказал Сайджед, отступив на шаг и склонив голову набок. Он прищурился, разглядывая стену, будто перед ним была шахматная доска.

Фреска изображала сцену аудиенции у царицы. Перед ней выстроились послы в одеждах разных стилей. Каждый держал дары — корзины, сундуки, свёртки. Но знаки Лукавого Дуа были вырезаны только под тремя из них.

— Надо нажать в правильном порядке, — уверенно заявил Сайджед, кивнув самому себе.

Дейн покосился на него с лёгким скептицизмом.

— Уверен?

— Не до конца, — честно признался историк, пожав плечами. — Но попытка не пытка. Сомневаюсь, что здесь есть ловушки… Надеюсь на это.

Он подошёл к фреске, провёл рукой по камням и остановился у первого посла — того, что нёс всего одну корзину. Нажал. Раздался тихий щелчок, словно что-то внутри стены встало на место. Сайджед кивнул и шагнул к следующему — посол с двумя сундуками. Ещё один щелчок, чуть громче. Наконец, он надавил на третий камень — под фигурой с целой горой даров, сваленных у ног.

Третий щелчок эхом прокатился по залу. На миг воцарилась тишина. Внезапно пол под ногами дрогнул, и с низким, натужным скрежетом каменная плита в центре комнаты начала отползать в сторону. Пыль взметнулась вверх, обнажая новую лестницу, уходящую ещё глубже в темноту.

Дейн взглянул на историка.

— Откуда ты знал порядок?

Сайджед усмехнулся, вытирая пыль с рукава, и кивнул на фреску.

— Всё просто. Посмотрите на дары. Первый посол принёс меньше всех — одну корзину. Второй — два сундука. А третий — больше, чем первые двое вместе взятые.

Дейн хмыкнул, разглядывая тёмный проём. Лестница вела вниз, её ступени терялись во мраке, и оттуда тянуло холодом, острым и неприятным.

— Ладно, профессор, — сказал он, поправляя ремень с кобурой. — Посмотрим, что там внизу.

Лестница вывела их в огромный зал, чей потолок терялся в вышине, подпираемый массивными колоннами. Их поверхность покрывали вырезанные узоры — спирали, звёзды и тонкие линии, похожие на письмена давно мёртвого языка. Свет фонарей выхватывал из полумрака статуи Медеи, выстроившиеся между колоннами, словно молчаливая стража. Одна восседала на троне, сжимая жезл, другая стояла с вытянутой рукой, указывая в пустоту, третья просто смотрела вперёд — холодная, непроницаемая, величественная.

Сайджед замер перед одной из скульптур, его фонарь осветил её лицо. Глаза историка расширились, дыхание сбилось.

— Поразительно… — выдохнул он, почти шёпотом.

Дейн настороженно перевёл взгляд со статуи на него.

— Что такое? — спросил он, прищурившись.

Сайджед поморщился, но не смог отвести глаз.

— Она… как живая, — пробормотал он, наклоняясь ближе.

Краут шагнул к статуе, направив фонарь на её лицо. Тот же ледяной взгляд, что на фресках, но в камне он казался ещё более живым — словно Медея следила за ними. Скульптор вырезал каждую черту с одержимой точностью: тонкие вены проступали под кожей её запястий, складки одеяния спадали так мягко, что казалось, ветер вот-вот их всколыхнёт. Даже волосы, уложенные в высокий убор, выглядели почти настоящими.

— Да уж, — нехотя признал Дейн, отводя луч света. — Чертовски жутко. Кода, сканируй стены.

Конструкт пискнул и поплыл вдоль колонн. А Дейн и Сайджед двинулись глубже, к дальней стене зала — огромному рельефу, занимающему всё пространство от пола до потолка.

На нём царица Медея восседала на троне. Одна рука лежала на подлокотнике, сжимая скипетр, другая была поднята в повелительном жесте. Перед ней стояли три воина в доспехах, увешанных оружием. Их лица скрывали шлемы, но напряжённые позы выдавали готовность к бою. На следующем участке рельефа Медея взмахивала рукой — и те же трое уже рвали друг друга в яростной схватке.

Дейн склонил голову, изучая сцену.

— Это что, ритуал какой-то?

Сайджед провёл рукой по рельефу, пальцы задержались на выщербленном краю трона.

— Можно сказать и так, — ответил он, задумчиво хмурясь. — Это был её способ выбирать мужа-консорта. Три претендента. Один победитель.

Дейн фыркнул, скрестив руки.

— Ну и нравы. Культ нашёл подходящую персону, чтобы боготворить.

Сайджед тяжело вздохнул, его взгляд стал мрачнее.

— Медея была… чудовищем в человеческом облике, — сказал он, отводя руку от камня. — Жестокой, беспощадной. Её двор утопал в крови — казни, гладиаторские бои, пытки ради… Ради удовольствия. Если звёздная система не подчинялась, она сжигала её дотла. Вирусные бомбы, орбитальные удары — ей было всё равно, сколько жизней она отнимет.

Дейн молчал, слушая. Луч его фонаря скользил по рельефу, выхватывая детали — тела, пронзённые копьями, лица, искажённые болью.

— Она заставляла народ видеть в ней богиню, — продолжал Сайджед. — Но она была обычной смертной. И мужья её… каждый заканчивал одинаково — от её рук. А потом она искала нового.

— Тринадцатое пекло! — хмыкнул Краут, но в голосе не было веселья.

— Последний консорт решил не ждать своей очереди, — кивнул Сайджед. — Убил её, надеясь захватить трон. Только вот у Медеи были дети, и они тоже жаждали власти.

— Дай угадаю, — перебил Дейн, прищурившись. — Все перегрызлись?

— Именно, — усмехнулся Сайджед, но усмешка вышла сухой, почти усталой. — Кровавая мясорубка. В живых остался только Тисандер, её сын. Он похоронил мать здесь, на Ивелие. Соорудил для неё гробницу. Грандиозную, как её эго. А царство Тисандера… оно рухнуло довольно быстро. Ивелий подвергся страшным орбитальным ударам. Никого не осталось в живых.

Сайджед замолчал, отступив от рельефа, и снова окинул зал взглядом. Потом замер.

— Погодите… — пробормотал он, резко шагнув к стене.

Дейн нахмурился, шагнув следом.

— Что там?

Сайджед не ответил, только махнул рукой, подзывая ближе.

— Смотрите, — сказал он, указывая на нижнюю часть рельефа, где победитель стоял над телами поверженных соперников.

Краут присмотрелся. У ног воина лежали двое — один с пробитой грудью, другой с отрубленной рукой. Но внимание Сайджеда привлекли не они, а гербы, вырезанные рядом с каждым претендентом. Первый — скрещённые мечи, второй — солнце с лучами, похожими на когти.

А третий…

Дейн сузил глаза, наклоняясь ближе. На камне, у ног победителя, пылала птица — крылья раскинуты, пламя вырывалось из её груди, высеченное так чётко, что казалось живым.

— Феникс, — выдохнул он, выпрямляясь.

Из мемуаров капитана Каррена

Итогом стало грандиозное сражение у Драконьего колодца. Шестьсот кораблей сошлись в битве за контроль над главным транспортным колодцем Предела Аудан. Каждый офицер Объединённого флота позже скажет, что нет было битвы более великой, чем эта. А благородный подвиг храбрых водден по сей день воспевается их народами. Ценой своих жизней они взяли штурмом вражескую аркер-линию и уничтожили её. Это была настоящая, грандиозная победа.

Вскоре нам поступил приказ — начать вторжение в царство Тисандера, сына одной из Проклятых Сестёр. Сына Той, Что Приумножает Голод. Сына проклятой Медеи.

Феррокайн, моя родная планета, входила в состав её прогнившего царства. Небольшой мир, находившийся на самой периферии. Мы исправно платили дань, и никто даже не помышлял о бунте. Все знали, что Медея делала с теми, кто осмеливался восстать против неё. Увы, когда Медею убили и началась борьба за трон, Феррокайн оказался под властью одного из её сыновей, который вскоре проиграл своему брату Тисандеру. А тот, захватив престол, решил показать всем, что ждёт тех, кто не повинуется его воле. Феррокайн и ещё несколько миров стали наглядным примером его жестокости.

Я стараюсь не вспоминать ту ночь, когда потерял всю свою семью. И пламя в котором сгорела планета. Но я помню свою родину и до сих пор храню в капсуле немного земли с Феррокайна. Поэтому, когда я узнал, куда мы направляемся, я был полон энтузиазма. Я знал: Враг получит заслуженную кару.

Глава 20

Дейн провёл кончиками пальцев по холодному рельефу, ощущая, как шершавый камень цепляется за кожу. Он убрал руку и отступил на шаг, не отрывая взгляда от символа. Затылок вдруг зачесался — не от пыли, а от тревожного зуда.

— Слишком много совпадений, — пробормотал он, потирая шею. — Не нравится мне это.

Внезапно тишину разорвал резкий, пронзительный писк Коды. Его конструкт завис у одной из массивных колонн, тонкий голубоватый луч выхватывал из мрака кусок древнего камня.

— Ну наконец-то, — проворчал Краут, шагнув к дрону. Его ботинки глухо стукнули по полу, подняв облачко серой пыли. — Покажи, что нашёл.

Сайджед, спотыкаясь о мелкие камни, поспешил следом, фонарь в его руке дрожал, отбрасывая пляшущие тени на стены. Колонна возвышалась перед ними — громада потрескавшегося камня, испещрённая узорами. И снова знак Лукавого Дуа.

Дейн наклонился ближе, прищурившись. Рядом Сайджед шумно сглотнул, облизнув пересохшие губы.

— Думаете тайник здесь? — выдохнул он.

— Если только до нас тут не прошлись, — мрачно бросил Дейн, а сам подумал, что скорее всего там будет пусто. Они ведь пытали её, а под пытками всё можно рассказать.

Краут надавил на символ ладонью — сначала легко, проверяя. Камень не поддался. Дейн нахмурился, усилил нажим, вдавливая вес тела. Секунда. Две. Тишина висела тяжёлым покрывалом, нарушаемая только их дыханием. Сайджед открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут из глубины колонны донёсся глухой щелчок — низкий, словно звук ломающегося сухаря.

Каменная плита под рукой дрогнула, мелкая пыль посыпалась на пол. Дейн отступил, а плита медленно, с натужным скрежетом, ушла вглубь, открывая узкую нишу. Тьма внутри расступилась под лучом фонаря, и в ней проступил силуэт: небольшая шкатулка, тёмная, как обугленное дерево, с резными краями. Металлический замок тускло блеснул, отразив свет, — старый, но крепкий, с едва заметными царапинами.

— Неужели… — пробормотал Дейн, протягивая руку к шкатулке. Пальцы сомкнулись на её краях, и он осторожно вытащил её из ниши. Дерево оказалось неожиданно тяжёлым. Замок простой, металлический. Он повернул защёлку, ощутив, как старый механизм сопротивляется, но через миг поддаётся с глухим щелчком. Крышка скрипнула. Внутри, на потёртой бархатной подкладке, лежали две вещи. Первая — небольшой цилиндр из тёмного металла, чуть больше ладони. Его поверхность была гладкой, почти маслянистой, и в свете фонаря на ней проступали символы — хаотичные, будто вырезанные в припадке безумия: зигзаги, кривые линии, острые углы. Вторая — старая фотография с пожелтевшими краями, аккуратно уложенная поверх цилиндра.

Дейн нахмурился, взял снимок двумя пальцами, словно боялся, что он рассыплется от прикосновения, и поднёс к свету. На фотографии были люди — трое мужчин, застывших в кадре. Лица размылись от времени, но всё ещё угадывались. Он прищурился, пытаясь разобрать детали, но не успел ничего сказать — Сайджед рядом судорожно втянул воздух, будто его ударили под дых.

— Это же… — прошептал историк, глаза округлились, фонарь в его руке дрогнул, бросив тень на стену. Он наклонился ближе, чуть не задев Дейна плечом. — Это молодой Гроуле. Я уверен. Это точно он!

Краут молча кивнул, вглядываясь в снимок. Гроуле — худощавый, с острыми скулами и короткими волосами — стоял слева, слегка улыбаясь. Но взгляд Дейна тут же переместился к центру, и его брови поползли вверх.

— Тринадцатое пекло! — вырвалось у него, громче, чем он хотел. Эхо прокатилось по залу, заставив Сайджеда вздрогнуть.

Дейн медленно поднял фотографию ещё ближе к свету, щурясь, словно сомневался в том, что видит. Второй мужчина на снимке был… Фредо Хенликс. Выглядел немного моложе, чем сейчас. Впрочем, с его возможностями он мог себе позволить хорошую, омолаживающую генетическую терапию. Лицо ещё не пересекал тот уродливый шрам. Глаза были мягче, почти наивные, а вместо строгого костюма политика — шахтёрский комбинезон, потёртый, но чистый. Он стоял, скрестив руки, с лёгкой ухмылкой, как будто только что отпустил шутку.

— Гроуле и Хенликс… — Дейн покачал головой, пытаясь сложить кусочки в голове. — Они были знакомы?

Сайджед наклонился к снимку.

— Это и правда Хенликс! — воскликнул он, голос сорвался от изумления. — Но… как? Когда?

Дейн молчал, перебирая в уме вопросы, которые вспыхивали один за другим. Он перевернул фотографию, надеясь найти хоть что-то — подпись, дату, намёк. Но обратная сторона была пуста, только пожелтевшая бумага да мелкие пятна от времени. Он хмыкнул, сунул снимок в нагрудный карман куртки и вернулся к шкатулке.

— Интересно, кто третий? — пробормотал он, больше себе, чем Сайджеду, и взял цилиндр в руку. Металл был холодным, тяжелее, чем казался на вид. Дейн повертел его, разглядывая символы. — И что это такое?

Сайджед замер, уставившись на цилиндр. Глаза историка расширились, зрачки задрожали в свете фонаря, и он резко втянул воздух, словно кто-то ударил его под дых.

— Лабиринт вечен… — прошептал он, но тут же осёкся, прикусив губу, будто слова вырвались против его воли.

Дейн поправил шляпу.

— Ты знаешь, что это такое?

Сайджед быстро кивнул, не отрывая глаз от цилиндра. Его пальцы осторожно сомкнулись вокруг холодного металла.

— Знаю, — выдохнул он, голос дрожал от смеси восторга и тревоги. — Это инскрипта.

Дейн склонил голову набок, нахмурившись.

— Очень информативно.

Историк повернул цилиндр, осматривая со всех сторон.

— Инскрипта, — повторил он, чуть громче. — Древнее устройство хранения информации. Уникальное. Очень редкое. И поразительно ценное.

Дейн шагнул ближе. Его взгляд пробежался по цилиндру, затем вернулся к историку.

— Устройство хранения… — протянул он, и тут его осенило. Глаза сузились, в голове щёлкнуло, как затвор револьвера. — Всё здесь… Как её включить?

Сайджед шумно выдохнул. Его пальцы скользнули по поверхности, ощупывая узоры, — осторожно, но с явным знанием дела.

— Поспеши, Сайджед!

— Не торопите меня, монсор Краут — пробормотал он. Его большой палец надавил на один из символов — звезду с тремя лучами. Ничего. Тогда он перешёл к другому — спирали с острым концом. Лёгкий щелчок, и цилиндр мягко дрогнул у него в руках, словно проснулся от долгого сна.

Раздался низкий, вибрирующий гул — не громкий, но такой, что заставил Коду запищать. Сайджед аккуратно поставил инскрипту на пол, отступив на шаг.

— Вот так… — выдохнул он, вытирая вспотевшие ладони о штаны.

Из цилиндра начал сочиться слабый голубоватый свет — сначала тонкой струйкой, а затем он заклубился, как утренний туман, поднимаясь вверх. А потом воздух взорвался голограммами. Они выплывали одна за другой: мерцающие символы, обрывки текста, изображения, зависшие в полумраке зала. Чертежи каких-то механизмов мелькали и гасли, схемы планет кружились, лица незнакомцев — суровые, усталые, искажённые — проступали и растворялись. Всё это искрило, дрожало, заполняя пространство хаотичным танцем света.

Дейн стоял, скрестив руки, и смотрел на это представление с лёгким недоумением. Голограммы отражались в его глазах, но он лишь хмыкнул, качнув головой.

— Что-то это не похоже на секретные данные корпоратов, — бросил он, голос сочился скептицизмом. — Больше смахивает на подставу.

Сайджед нахмурился, шагнув ближе к кружащим символам. Он вытянул руку, и одна из голограмм — какой-то чертёж с зубчатыми шестернями — дрогнула, замерла перед ним, а затем снова унеслась в общий поток.

— Это защитный механизм, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от света. — Гроуле не просто спрятал данные в инскрипте. Он их зашифровал. Это головоломки.

— Великолепно, — сухо отрезал Дейн, потирая висок. — Как будто мне мало проблем. Теперь еще загадки разгадывать.

Сайджед обернулся, и, несмотря на мрачность ситуации, уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Но не всё так плохо, — сказал он, чуть оживившись. — Я могу их разгадать.

Дейн приподнял бровь.

— Серьёзно? — протянул он, склонив голову. — Не похож ты на взломщика.

— Ну… — Сайджед пожал плечами, разведя руками. — Строго говоря, это нельзя назвать взломом. Это займёт время, да, но… Но я смогу. У меня есть устройство — считыватель, портативный. Специально для инскрипт. Обошелся мне в кругленькую сумму. Подключу его к инскрипте, и дело пойдёт быстрее. Намного быстрее.

Дейн ещё раз окинул взглядом парящий хаос голограмм — они кружились, как рой светляков, то сбиваясь в кучу, то разлетаясь по углам зала. Потом перевёл глаза на Сайджеда, прищурившись.

— Тогда какого чёрта мы тут стоим? — оживленно рявкнул он, хлопнув в ладоши так, что эхо раскатилось по колоннам. — Уходим отсюда, пока нас не накрыло камнями или чем похуже.

Сайджед кивнул, уже наклоняясь к инскрипте. Его пальцы быстро нашли нужный символ — тот же, с острой спиралью, — и надавили. Гул стих, голограммы мигнули и растаяли. Историк осторожно поднял цилиндр, повертел его в руках, проверяя, и протянул Дейну.

— Будьте предельно осторожны, — сказал он.

Краут фыркнул, принимая инскрипту и убирая её в глубокий карман куртки. Металл холодил кожу даже через ткань. Затем он наклонился к шкатулке, подхватил её с пола и повертел в руках, разглядывая тёмное дерево.

— Заберу и это, — буркнул он, засовывая её под мышку. — Кто знает, может, там ещё что-нибудь припрятано.

Дейн зашагал шагал к лестнице, бросив через плечо:

— Поспешим!.

Историк вздохнул и поплёлся следом, бросая последний взгляд на стати Медеи. Тени статуй провожали их молчаливым, ледяным взглядом.

Когда они выбрались из подземелья, их встретил холодный ночной ветер. Он хлестнул Дейна по лицу, заставив прищуриться, пока тот поправлял шляпу, чтобы не унесло. Сайджед поёжился, засунув руки в карманы потёртого пиджака, и бросил взгляд на тёмные руины, растворяющиеся в ночи. Квик-кар стоял там же, где они его оставили.

Они забрались внутрь. Двигатель закашлял, как старик с простудой, и с третьей попытки всё-таки завёлся, издав надрывный рёв. Машина дёрнулась вперёд, фары выхватили из мрака унылые равнины Ивелия. Дейн молча смотрел в окно, прислонив локоть к дверце.

Какое-то время в салоне висела тишина, затем Дейн заговорил:

— Она не сломалась.

Сайджед отвёл взгляд от дороги, бросив на него быстрый, удивлённый взгляд.

— Что, простите? — переспросил он, моргнув.

Краут не повернулся. Его глаза всё ещё цеплялись за тёмные очертания равнин/

— В анализе крови Ниры было полно дряни, — сказал он. — Синтетика, стимуляторы, всякое барахло. Но среди них было одно вещество…

— Какое?

Дейн чуть повернул голову — не к историку, а куда-то вперёд, в пустоту перед ветровым стеклом.

— Гелиотрин.

Сайджед нахмурился.

— Гелиотрин? Это что, наркотик какой-то?

— Нет, — Дейн покачал головой. — Безобидный препарат. Используют в генетической терапии. Для животных.

— Тогда как он оказался в крови Ниры?

Дейн откинулся на сиденье, скрипнув обшивкой.

— Дело в том, что гелиотрин, если смешать его со слизью икримских ящериц, превращается в орудие жутких пыток, — ответил он.

Сайджед моргнул, резко повернув голову к нему.

— Икримские ящерицы? Не слышал о таких.

— Да, — кивнул Дейн, глядя на него краем глаза. — С планеты Икрим-7. Здоровенные твари, метра три в длину. Ихжелезы выделяют слизь — липкую, вонючую, как прогнивший жир. Смешай её с гелиотрином, вколи человеку — и выражение «попасть в тринадцатое пекло» становится для бедолаги буквальным. Боль такая, что мозги плавятся, а тело будто горит изнутри. Говорят, некоторые племена водден используют это в малых дозах — для инициации воинов.

Сайджед проглотил ком в горле

— И ты думаешь… они это сделали с Нирой?

Дейн медленно кивнул, его взгляд упал на шкатулку.

— Они пытали её, чтобы найти это, — сказал он, кивнув на заднее сиденье. — Выпытывали, где тайник. Но она не сказала. Ни слова.

Сайджед сжал губы, его лицо потемнело.

Дейн вздохнул — тихо, устало, почти неслышно. Его пальцы сжали край шляпы, чуть сдвинув её назад.

— Она была сильной, — проговорил он, и в голосе мелькнула нотка уважения. — Достойная последовательница Лукавого Дуа.

К "Шахтёрской пристани" они добрались, когда небо уже начало сереть, а первые лучи рассвета робко пробивались сквозь пелену пыльных облаков. Квик-кар скрипнул тормозами и затих, двигатель кашлянул напоследок, словно выдохшись от долгой дороги. Дейн вылез первым, хлопнув дверцей так, что с корпуса осыпалась ржавая крошка. Сайджед выбрался следом, потирая шею и морщась от затёкших мышц.

Внутри постоялого двора было пусто. Леда стояла за стойкой, вытирая тряпкой и без того чистую поверхность. Дейн поймал себя на мысли, что так и не понял, спит ли эта женщина вообще.

— Доброе утро! — бросила она, не отрываясь от своего занятия. — Кофе?

— Горячий, — буркнул Дейн, плюхаясь на стул у стойки. Сайджед молча кивнул, устраиваясь рядом и поставив шкатулку на потёртую столешницу.

Леда развернулась к кофейнику, старый аппарат зашипел, выпуская пар. Наполнив две кружки, она поставила их перед гостями.

— Ах да! — воскликнула она, вытирая руки о фартук. — Голо-пад, за которым вы просили приглядеть. — Она скрылась в подсобке, звякнув чем-то металлическим, и вернулась с потрёпанным устройством, к которому тянулись провода от прибора историка. — Запищало, пока вас не было. И довольно громко, между прочим.

Сайджед нахмурился, наклоняясь к голо-паду. Его пальцы быстро отсоединили прибор. Сам голо-пад он отодвинул в сторону.

— Это можно выкинуть, — сказал он, кивнув на старое устройство, и тут же достал из сумки свой. Подключив к нему прибор, он начал копаться в данных, водя пальцем по сенсору. Его глаза загорелись.

— Нам повезло! — выдохнул он. — Удалось кое-что вытащить. Это видеозапись. Очень старая. Её сделали пятьдесят лет назад.

Дейн подался вперёд, упёршись локтями в стойку. Леда, заинтересовавшись, тоже склонилась ближе, пока Сайджед настраивал воспроизведение. Голо-пад мигнул, экран ожил, и перед ними возникло изображение.

Звук отсутствовал. Камера дрожала, словно оператор снимал на бегу, спотыкаясь о собственные ноги. Картинка показывала заброшенный склад — стены в пятнах плесени, пол усеян ржавыми обломками. Но внутри он не был пустым. Ровными рядами, как на параде, стояли десятки конструктов — металлические фигуры, застывшие в молчании. Некоторые валялись на полу, разломанные, с торчащими проводами и оторванными конечностями. Другие покрывала коррозия, пятна ржавчины расползались по их корпусам, словно язвы. Но были и такие, что выглядели почти работоспособными.

Дейн смотрел на запись молча. Внутри него росло смутное, липкое беспокойство.

— Эти конструкты… — тихо сказал он, не отрывая глаз от экрана. — Я их уже видел.

Сайджед моргнул, повернувшись к нему.

— Где? — спросил он.

Дейн ткнул пальцем в голо-пад, где запись всё ещё крутилась, показывая ряды механических теней.

— Там же, где и ты, и все на этой чёртовой планете, — отрезал он. — В репортажах про атаки Пепельных. Такие же напали на меня в Тарнвейле

Сайджед нахмурился, его взгляд метнулся к экрану. Он прищурился, вглядываясь в детали.

— Вы уверены?

Краут усмехнулся.

— Достаточно, чтобы мне это не понравилось, — бросил он. Потом перевёл взгляд на шкатулку, лежащую рядом, и снова на видео. — И, наверное, это какая-то злая шутка Леди Судьбы… Как называлась та корпорация, что заказывала сюда конструкты?

— "Талос Индастриз", — тут же ответил Сайджед.

— Ну вот, — Дейн хлопнул ладонью по стойке, заставив кружки звякнуть. — Почему-то я уверен, что это те самые жестянки из их накладных. — Он полез в карман, вытащил инскрипту и вложил её в ладонь историка. — Достань всё, что сможешь, понял?

Сайджед кивнул, сжимая цилиндр.

— Да, конечно, я помогу! — сказал он смело, почти торжественно.

— Вот и отлично, — Дейн улыбнулся — криво, но искренне. — Тогда смотри. И шкатулку проверь ещё раз, мало ли что там спрятано. А ещё… — он протянул руку, — одолжи квик-кар.

Сайджед замялся, моргнув.

— Л-ладно, — пробормотал он, нехотя полез в карман и вытащил связку ключей. Дейн выхватил их одним быстрым движением, бросил короткое "Спасибо!" и рванул к двери, хлопнув ею так, что стекло задребезжало.

Леда проводила его взглядом, скрестив руки на груди.

— Куда это он? — спросила она, приподняв бровь.

Сайджед вздохнул, глядя на инскрипту в своих руках.

— Думаю, искать неприятности, — тихо сказал он.

Глава 21

Утро в клубе “Лазурь” было тихим. Следы бурной ночи ещё не успели убрать: барная стойка пестрела россыпью пустых стаканов, а в углу, за одним из столиков, кто-то мирно похрапывал, уткнувшись лицом в липкую столешницу. Стоило Дейну Крауту шагнуть через порог, как барменша за стойкой выпрямилась, окинув его цепким, оценивающим взглядом из-под густо подведённых ресниц.

Слухи о том, что его имя красуется в контракте на Феникса, добрались и сюда. Несколько Красных Фурий одобрительно кивнули ему, отдавая должное безрассудной храбрости. Другие, с более холодным расчётом в голосах, шептались о том, что уже открыли ставки: сколько дней этот сумасшедший протянет, прежде чем его прикончат.

Дейн ответил им широкой, чуть театральной улыбкой, в которой сквозила наигранная беспечность, а про себя мысленно выругал Леди Судьбу. Та, похоже, решила позабавиться, расставив фигуры на его жизненной доске с каким-то извращённым удовольствием. Не удостоив болтунов дальнейшего внимания, он двинулся вглубь клуба.

Элия ждала его в своей комнате. Судя по её виду, она только что выбралась из объятий сна: волосы торчали в разные стороны, рубашка висела кое-как — один рукав небрежно закатан до локтя, другой смялся в неряшливую гармошку. Искусственные глаза, мерцающие холодным голубым светом, лениво сфокусировались на госте, выдавая её усталость.

— Ты, конечно, мастер выбирать время, Краут, — пробормотала она, подавляя зевок и потирая шею тыльной стороной ладони. Голос её был хриплым, будто ночь она провела не в постели, а в обнимку с бутылкой дешёвого пойла. — Я же сказала: свяжусь, когда что-то найду.

Дейн виновато улыбнулся, чуть приподняв шляпу в приветственном жесте.

— Не хотел тебя будить. Все инфопаы которых я встречал вообще не спят.

Элия фыркнула, устало провела механической рукой по спутанным волосам, и металл её пальцев тихо звякнул.

— Если у тебя завалялись лишние тридцать тысяч солидов на импланты, которые превратят меня в бессонную машину, — давай, выкладывай, я не откажусь, — она снова зевнула, встряхнув головой, будто пытаясь прогнать сон. — А пока мне, как и всем смертным, нужны еда, сон и крепкий алкоголь. Ну и, желательно, богатые клиенты с мозгами, но на Ивелие таких днём с огнём не сыщешь. Ладно, выкладывай, что стряслось?

Дейн не стал тянуть время. Молча вытащил из кармана старое фото и положил его на стол перед ней. Три фигуры на снимке: Хенликс, Гроуле и третий — незнакомец. Элия нахмурилась, прищурившись. Она моргнула раз, другой, словно не веря глазам, а потом придвинула фото ближе.

— Что за… — выдохнула она, всматриваясь в лица. — Треклятая пыль Ивелия, это же Хенликс!

Она резко подняла взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то между замешательством и тревогой.

— Вытащи всё, что сможешь, про него, — тихо, но твёрдо сказал Дейн. — Меня интересует его прошлое. А именно, что связывало его с Гроуле. И вот этот, — он ткнул пальцем в третью фигуру на снимке, — выясни, кто он такой.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь далёким эхом приглушённого смеха из коридора.

— Ты хоть понимаешь, что копаться в прошлом Фредо Хенликса — это как подписать себе билет в один конец? — наконец выдавила Элия, понизив голос. — Я слышала, один инфопат губернатора тоже полез туда, куда не звали. Подключился к глим-сети, а на следующий день превратился в овощ. Когито-вирус, говорят. Кто-то его поджарил через нейроинтерфейс, — она нервно постучала металлическими пальцами по столу, и звук эхом отразился от стен.

— Понимаю, — спокойно ответил Дейн, не отводя взгляда. — Но это важно, Элия.

Элия вздохнула, потёрла переносицу кончиками пальцев. Потом нехотя кивнула.

— Ладно, попробую раскопать что-нибудь. Ничего не обещаю, но посмотрю, что можно вытянуть, — она потянулась, хрустнув суставами, и снова зевнула. — Как только будут новости — дам знать.

Дейн понял, что аудиенция окончена.

— А теперь вали отсюда, — бросила она, прикрывая глаза ладонью. — Работы и без тебя по горло.

Дейн вышел из “Лазури”, на миг замерев у дверей. Тяжёлые серые облака, нависшие над городом, лениво пропускали тонкие лучи солнца. Он глубоко вдохнул прохладный воздух, пытаясь сбросить тяжесть, что осела на плечах за прошлую ночь. Квик-кар стоял неподалёку. Двигатель кашлянул, взревев с хриплым надрывом, прежде чем перейти на ровный гул. Машина дрогнула и плавно заскользила к “Шахтёрской пристани”.

Подъехав к постоялому двору, Дейн сразу заметил знакомый квик-кар ДБИ, припаркованный на том же месте, где он видел его в тот день, когда Фузо и его шайка позволили себе лишнего. Что-то подсказывало Дейну, что внутри сидят те же офицеры, давно купленные Крысой Моргисом. Он бросил на них короткий взгляд из-под полей шляпы и шагнул внутрь.

В “Шахтёрской пристани” царила привычная утренняя суета. Запах горячего синткофе смешивался с едким дымком от гудящей вентиляции, а редкие посетители вяло перебрасывались словами, потягивая дешёвое пойло или дожидаясь заказов. Леда, стоя за стойкой, поймала его взгляд и коротко кивнула, передавая весточку от Сайджеда: историк решил отоспаться перед тем, как зантьяся инскрипту. Дейн молча кивнул в ответ.

Клеон вынырнул из подсобки, вытирая руки о замасленную тряпку. Он сообщил, что Дарси вот-вот приедет, и они начнут чинить квик-байк. Дейн поблагодарил парня — коротко, но искренне — и пошёл в гараж.

Байк стоял у стены, потрёпанный, но всё ещё гордый, как старый вояка. Дейн подошёл, провёл рукой по холодному металлу, а затем открыл тайное отделение в багажнике. Там, в углублении, лежал футляр — невзрачный, но тяжёлый. Он вытащил его, привычным движением проверил защёлку и, не теряя времени, быстрым шагом направился в свою комнату. Дверь щёлкнула за спиной. Поставив футляр на стол, Дейн замер, глядя на него. Несколько долгих секунд он просто стоял, погружённый в мысли о том, как зыбко его положение.

Время текло незаметно, и вскоре он снова оказался в гараже. Клеон и Дарси уже копались в байке, обмениваясь короткими репликами. Дейн закатал рукава, собираясь присоединиться, — сидеть без дела было не в его духе. Но они только отмахнулись, буркнув, что справятся сами.

Клеон, присев на корточки, ковырялся во внутренностях машины, то и дело бросая раздражённые взгляды на голо-пад, прикреплённый к стене. Дарси, с сосредоточенным лицом, разбирал повреждённый стабилизатор, сверяясь с мутной схемой на своём голо-паде. Дейн устроился на старом ящике с инструментами, наблюдая за их работой. Руки чесались взяться за дело, но он без труда сдерживал себя, слушая их беседу.

— Всё с этим городом не так, — говорил Клеон. — Мэрия опять завернула мою заявку. Сказали, что уличные выступления “нарушают порядок”. Особенно сейчас, в такое, видите ли, “нестабильное время”. Бюрократы проклятые!

Он с досадой швырнул гаечный ключ на верстак — тот звякнул о металл, — но тут же подхватил его снова, крутанул в пальцах и вернулся к панели.

— Общественный порядок! — хмыкнул он, передразнивая чиновничий тон. — Да тут каждый вечер кого-то режут или стреляют! Неудивительно, что народ толпами валит к Фениксу или в секты.

Дарси, не отрываясь от стабилизатора, коротко фыркнул в ответ.

— Люди вообще с катушек слетели, — добавил он, выкручивая болт. — Слыхали, что пару дней назад в деревне за горами случилось?

Клеон вскинул брови, а Дейн молча навострил уши.

— Говорят, на деревню кто-то напал. Всех жителей нашли мёртвыми, — Дарси выдержал паузу, будто нарочно нагнетая жути. — Только вот слухи ходят, что никто их не трогал. Они сами себя порешили.

— Ерунда какая-то, — буркнул Клеон, не поднимая глаз от байка.

— Может, и так, — пожал плечами Дарси, вытаскивая повреждённый узел с лёгким хрустом.

Появилась Аспа с тремя бутылками пива в руках. Несмотря на угрюмое лицо Клеона, она улыбалась — легко, почти солнечно. Перешагнув россыпь инструментов с грацией танцовщицы, она поставила бутылки на верстак.

— Хватит вам киснуть, — сказала она, наклоняясь, чтобы чмокнуть Клеона в щёку. — А ты особенно, не вешай нос.

Клеон смягчился, взял пиво и сделал долгий глоток. Напряжение в его плечах заметно спало.

— Может, ты и права, — проворчал он. — Но иногда кажется, что проще засунуть кому надо взятку, чем ломиться через их дурацкие правила.

Аспа хмыкнула, облокотившись о верстак.

— Жаль только, таких деньжищ у нас нет, — она чуть приподняла свою бутылку, словно салютуя их общей борьбе с системой.

Клеон невольно улыбнулся, а Дарси, качнув головой с лёгкой усмешкой, потянулся за своей порцией.

Коммуникатор в кармане Дейна завибрировал, резким жужжанием. Он вытащил устройство, бросил взгляд на экран — вызов от констебля Форна. Подняв бровь, Дейн принял звонок. Из динамика донёсся хриплый, усталый голос. Форн не стал тратить время на пустые любезности — сразу перешёл к делу, коротко бросив, что хочет встретиться и назвал место.

Убрав коммуникатор в карман, он бросил Клеону и Дарси небрежное “отлучусь” и быстрым шагом направился к квик-кару Сайджеда.

Парк в центре Арн-Холта встретил его относительной тишиной — насколько это вообще возможно в этом шумном городе. По выщербленным дорожкам брели редкие прохожие, иногда замирая у лотков с кофе или подгоревшей выпечкой.

Форн ждал на дальней лавочке, подальше от людских глаз. Он был в штатском — потёртая куртка, мятые брюки, — и выглядел скорее как уставший работяга, чем констебль Утвердителей. В одной руке дымилась сигарета, другой он небрежно бросал крошки стайке птиц, что копошились у его ног, дерясь за каждый кусок.

Дейн подошёл к лавке, коротко кивнул вместо приветствия и опустился рядом с Форном. Кода бесшумно завис над плечом, изредка издавая тихое жужжание, словно мурлыкающий кот. Воздух в парке был прохладным, с привкусом влажной листвы и едкого дыма от сигареты констебля.

— Первый секретарь согласился встретиться? — спросил Дейн, снимая шляпу и задумчиво вертя её в руках.

Форн глубоко затянулся, выпустил длинную струю дыма в сторону и даже не шевельнулся, глядя куда-то вдаль, где серые облака скрывались за гигантскими голограммами и небоскребами.

— Об этом позже, — буркнул он, стряхнув пепел на землю небрежным движением. — Есть новости.

Дейн выдохнул, едва слышно, провёл пальцем по внутренней кромке шляпы.

— Давай, выкладывай.

Форн замолчал, раздавил окурок о ржавый край лавки с лёгким скрежетом и только потом заговорил, понизив голос до хриплого шёпота:

— И все, клянусь Законом, паршивые.

Дейн промолчал, просто ждал, скользнув взглядом по птицам, что суетливо клевали крошки у ног констебля.

— Первая, — начал Форн, — нашли Ульду. Помнишь её?

Дейн нахмурился, перед глазами мелькнула перестрелка в Старом Арне.

— Такую забудешь, — пробормотал он. — Допросили хоть?

Форн криво усмехнулся, покачав головой.

— Мертвецов не говорят. Её протезы ног всплыли на чёрном рынке. Смекаешь, Краут?

Птицы продолжали копошиться, равнодушные к этому разговору.

— Смекаю, — тихо отозвался Дейн.

— Вот и я о том. Думаю, её дружок Бард ушёл следом. И поделом ему, — Форн сплюнул в сторону, и одна из птиц, возмущённо захлопала крыльями, улетая прочь.

Дейн не стал спорить, только чуть кивнул.

— Вторая новость?

Форн провёл языком по зубам, задумчиво уставившись на ветки деревьев вдали.

— После твоих приключений в Тарнвейле решили навестить жену Хааса. Хотели поговорить. Приходим — дверь нараспашку. В гостиной записка: "Отправляемся в объятия благочестивой Медеи", — он замолчал на миг. — А в детской… эта чокнутая застрелила сына. Потом себя.

Дейн замер, глядя в пустоту. Горло сдавило, но он проглотил ком и промолчал. Форн потёр переносицу двумя пальцами, достал новую сигарету и чиркнул зажигалкой. Огонь на миг осветил его лицо.

— И третья, — устало выдохнул он.

Краут медленно поднял взгляд.

— Стуро Пулл, — выдавил констебль. — Ты ведь навещал детектива, да?

Наемник напрягся, брови сдвинулись.

— Да. Заглядывал по делу Ниры. Что с ним?

Форн долго молчал, крутя сигарету в пальцах. Потом выдохнул, тяжело и хрипло:

— Мёртв. И вся его семья тоже.

Он высыпал остатки крошек птицам, уставившись перед собой, словно видел там что-то, чего не хотел вспоминать.

— Клянусь Законом, Краут, я повидал дерьма на своём веку, но то, что с ними сделали… — он тряхнул головой, отгоняя мрачные видения, и наконец повернулся к Дейну. — Ненавижу эту треклятую планету. Ладно, ближе к делу. Первый секретарь тебя услышал, но ему нужны доказательства.

Дейн молчал, наблюдая, как птицы деловито расклёвывают последние крошки. Потом медленно провёл ладонью по щетине, задумчиво потёр подбородок и надел шляпу, чуть сдвинув её набок. Его взгляд встретился с глазами Форна.

— Значит, моего слова вам мало? — спросил он, с лёгким намёком на вызов.

Форн пожал плечами, затянулся снова.

— А ты б поверил на его месте?

— У Хенликса есть целая сеть для вербовки в культ, — начал Дейн. — Предполагаю, что людям там промывают мозги.

Форн нахмурился, сигарета замерла у губ, кончик ярко вспыхнул.

— Какая сеть? — бросил он резко, с ноткой раздражения.

— Больницы, приюты, реабилитационные центры, фонды милосердия, — Дейн перечислял спокойно. — Лейтенант Хаас проходил их программу. Его жена тоже. У меня список. Имена, места.

Констебль ткнул сигаретой в воздух, требуя продолжения.

— Какой ещё список? — выдавил он, прищурившись. — Покажи!

Дейн вытащил из внутреннего кармана куртки голо-пад, провёл пальцем по экрану, пролистывая данные, и молча протянул устройство Форну.

— Смотри сам.

Форн взял голо-пад, поднёс к глазам. Его лицо застыло, брови сдвинулись, пока он вчитывался в строки — названия, адреса, имена. Губы сжались в тонкую линию, пальцы стиснули устройство чуть сильнее, чем нужно.

— Откуда это? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана.

— Нира Морган, — коротко бросил Дейн. — Она расследовала деятельность культа и наткнулась на всё это.

Форн молчал, водя глазами по списку. Потом медленно выдохнул, вернул голо-пад. Руки его дрогнули — едва заметно, но Краут заметил.

— Что-то ты побледнел, — зсказал он.

Форн сделал глубокую затяжку. Дым вырвался густым облаком, повиснув между ними.

— Как тут не побледнеть, Краут, — прохрипел он, глядя в никуда. — Тут больницы, фонды… И те, что нас обслуживают, чёрт возьми. Особенно больницы. Понимаешь? Клянусь Законом, Краут, я даже думать боюсь думать о том, сколько Утвердителей через них прошло.

Дейн чуть качнул головой, подтверждая его худшие мысли.

— Голо-пад свой взял?

Форн похлопал по карману, вытащил устройство и протянул его. Дейн быстро скинул файл, пальцы мелькнули по экрану.

— А чего сразу не показал список это, треклятый прив’ва? — вспыхнул Форн, стукнув кулаком по скамейке так, что птицы вспорхнули.

Дейн усмехнулся — криво, с горьким оттенком, откинувшись на спинку лавки.

— Я, может, и прив’ва, как твои меня называют. Но такую подставу, что мне подкинул ваш первый секретарь, я не заслужил. Так что давай без криков, Форн. Мы теперь все по краю лезвия ходим.

Он поднялся, поправил шляпу и окинул парк долгим взглядом — хмурые деревья, редкие фигуры прохожих, дымка над городом.

— И совет тебе, констебль, — добавил он, понизив голос. — Список этот отнеси начальству сам. Переда первому секретарю лично в руки. Раз уж вашим тоже нельзя верить. И скажи, чтоб не тянул с этой встречей.

Форн глубоко вдохнул, задержал дым в лёгких и медленно выдохнул.

— Ладно, — кивнул он, глядя в сторону.

Дейн коротко кивнул в ответ, развернулся и пошёл прочь, оставив констебля одного.

Итерлюдия II

Особняк Фредо Хенликса возвышался над пригородом Арн-Маорда, словно чёрный обсидиановый исполин, вырвавшийся из недр планеты. Его монументальные стены, гладкие и без единого окна на нижних этажах, отливали холодным блеском, будто выточенные из цельного куска стекла, застывшего в вечной ночи. Строгие линии, идеальная симметрия, угловатая геометрия — всё в этом здании кричало о власти, холодной и непреклонной.

Квик-кар Хифдирта сарн Хуллы остановился у массивных ворот с тихим гудением двигателя, замедляясь, пока не замер совсем. Два охранника, неподвижные, как статуи, стояли по обе стороны входа. Красные лучи сканеров пробежались по машине, выхватывая из полумрака её очертания, и спустя миг ворота дрогнули. С глухим скрежетом металла они разошлись, открывая путь внутрь.

Хифдирт припарковал квик-кар на площадке из полированного камня, выбрался наружу и машинально поправил галстук, затянутый чуть туже, чем хотелось бы. Прохладный ветер коснулся лица. Он двинулся вперёд по дорожке, выложенной гладкими плитами, что блестели под тусклым светом фонарей. Внутренний двор встретил его строгой красотой: аккуратно подстриженная зелень, пронизанная тенями, и монолитные колонны, вырванные из древних руин, разбросанных по всей планете, возвышались среди неё. Сквозь листву мелькали силуэты — ещё охранники, едва различимые в своих тёмных доспехах, и боевые конструкты, чьи суставы тихо поскрипывали при каждом шаге.

Главный вход распахнулся перед ним, и Хифдирт шагнул в холл, больше похожий на храм, чем на жилое пространство. Чёрный мрамор пола отражал его фигуру, как зеркало, а стены из полированного стекла и витражей с абстрактными узорами играли светом, дробя его на тысячи осколков. Вдоль стен мерцали голографические полотна — живые картины, что менялись, подстраиваясь под дыхание и пульс смотрящего: то буря над пустыней, то силуэты танцующих фигур, растворяющихся в дымке. Хифдирт задержал взгляд на одном из них лишь на миг, но тут же отвёл глаза, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Он прошёл через узкие коридоры и наконец, массивные стеклянные двери впереди распахнулись, выпуская его во внутренний сад. Ночной ветер ударил в лицо, принеся терпкий аромат экзотических цветов — резкий, почти одурманивающий. Тёмные кроны деревьев сплетались над головой в плотный навес, отгораживая сад от любопытных глаз. Где-то журчал искусственный ручей, его мягкий шёпот сливался с шелестом листвы.

А посреди этого безмолвного великолепия возвышалась статуя. Огромная, высеченная из цельного каменного монолита, она царила над садом, подавляя всё вокруг своей холодной мощью. Хифдирт знал, чей лик запечатлён в этом камне, но не решился поднять взгляд.

Он остановился у края круглой мраморной площадки, что служила пьедесталом статуе, и склонил голову, чувствуя, как тишина давит на плечи. В тени, почти растворяясь в полумраке садовых фонарей, стоял Фредо Хенликс.

Высокий, с широкими плечами и осанкой, выдающей привычку повелевать, он казался частью этого места — таким же строгим и непреклонным. Его лицо, освещённое слабым светом, было резким, угловатым, а шрам, изломанный и глубокий, рассекал половину лица. В полумраке он выглядел ещё уродливее — грубый след ожога, который Хенликс не скрывал, а носил как знак, как вызов.

Хифдирт замер, не поднимая взгляда, и медленно опустился в низкий поклон.

— Господин, — голос его прозвучал тихо и с ноткой почтения, которого требовал этот человек.

Фредо Хенликс стоял неподвижно, его тёмные глаза были устремлены на статую. Свет садовых фонарей выхватывал резкие черты её каменного лица, отбрасывая длинные тени на мраморный круг. Ночной ветер шевелил листву, и в тишине сада его голос прозвучал низко, почти бархатно:

— Как продвигаются поиски?

Хифдирт сарн Хулла выпрямился, расправив плечи, но взгляд так и не поднял выше уровня груди господина. Руки за спиной сжались в кулаки.

— Хвастаться нечем, господин, — ответил он, стараясь держать голос ровным, хотя в горле першило от напряжения. — Но работа не стоит на месте. Мы удвоили усилия, бросили на поиски больше людей, техники — всё, что требуется.

Фредо слегка кивнул. Его шрам в полумраке казался живым — грубые борозды на лице шевельнулись, когда он чуть повернул голову.

— Я в вас не сомневаюсь, друг мой, — произнёс он мягко. — Однако время поджимает. Чем скорее мы закончим, тем быстрее наступит покой. Эта планета заслужила покой. Последняя козня Гроуле стоила нам слишком дорого. Впрочем, я не могу его в этом винить. Надеюсь, друг мой, вы скоро порадуете меня результатами.

Хифдирт кинвул.

— Я не подведу вас, господин, — выдавил он, склонив голову чуть ниже.

Фредо одобрительно качнул подбородком.

— А что с пешкой Игоды? Этот охотник за головами…

Хифдирт дернул головой.

— Я его недооценил, — признался он мрачно. — Он выскользнул из Тарнвейла живым.

Хенликс чуть повернулся, и свет фонаря скользнул по его лицу, высветив шрам в полной красе — уродливый, изломанный, как трещина в скале. Его бровь приподнялась, но голос остался спокойным:

— И сколько ему удалось узнать?

— Мой человек говорит, достаточно, чтобы обратить на вас внимание, господин, — Хифдирт говорил медленно, взвешивая каждое слово.

— Ну, вот видите, друг мой, чем обернулась ваша самодеятельность. Мой договор с Гроуле был скреплен под Её взором, — Фредо бросил на него взгляд. — А вы в своей излишней услужливости его нарушили.

— Не тревожьтесь, господин. В ближайшие дни мы завершим начатое в Тарнвейле. Чисто и без следов.

Фредо вдруг шагнул ближе, и тень его фигуры упала на Хифдирта. Тот невольно напрягся.

— Не трогайте охотника, — холодно произнес Хенликс.

Хифдирт моргнул, застыл, словно слова ударили его под дых. Он поднял взгляд — не на лицо господина, а чуть выше плеча, на тёмный силуэт статуи.

— Господин? — переспросил он, не веря ушам.

Фредо смотрел прямо на него, и в глубине его глаз мелькнула искра — холодная, почти насмешливая.

— Вы слышалb меня, — отрезал он.

Хифдирт замялся.

— Но… он знает слишком много, — осторожно начал он, стараясь не перейти грань. — Если он выложит всё Утвердителям…

Фредо чуть склонил голову набок, и в этот миг его шрам исказился, будто ожившая карта какого-то далёкого ада. В уголке губ мелькнула тень улыбки — едва заметной, но оттого ещё более зловещей.

— Пусть доложит, — сказал он, словно речь шла о пустяке. — Игода решил, что может играть с нами. Что ж, мы подыграем. Я уже распорядился, чтобы наши СМИ начали кампанию по их дискредитации. Скоро все услышат, что Утвердители потеряли контроль настолько, что зовут на помощь иномирных наёмников. Банды это почуют — станут наглее. Нащ храбрый Феникс, — он хлопнул Хифдирта по плечу, — со своими борцами за справедливость ударит ещё сильнее. Мы подкинем дров к разгорающееся пламя, люди сломаются, потеряют веру, — он сделал паузу, усмехнувшись, почти ласково. — И тогда всем понадобится помощь. Даже Утвердителям. А мы будем рядом, чтобы её дать.

Хифдирт слушал, чувствуя, как по спине ползёт холод. Он всё же решился возразить:

— И всё же, господин, я бы посоветовал убрать наёмника. Такие люди непредсказуемы.

Хенликс медленно поднял взгляд к статуе. Её каменные черты в полумраке казались живыми — строгие, властные, с лёгким намёком на презрение.

— Я ценю вашу заботу, друг мой, — произнёс он. — Но у неё свои планы на этого охотника.

Хифдирт замер. Его глаза невольно скользнули к статуе, и на миг ему почудилось, что пустые каменные зрачки шевельнулись, впились в него, прожигая насквозь. Сердце ухнуло в груди, и он поспешно опустил голову, пряча лицо в тени.

— Тогда… что мне прикажете делать, господин? — спросил он, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Фредо повернулся к нему спиной, глядя на журчащий ручей в глубине сада.

— Наблюдай, — бросил он коротко. — Пусть твой информатор следит за ним и не мешает. Пусть охотник продолжает расследование. Мы ещё извлечем свою пользу из него

Хифдирт кивнул, медленно.

— Как прикажете, господин.

— Ступай, друг мой, — добавил Хенликс, не оборачиваясь. — Работай.

Хифдирт отступил на шаг, низко поклонился, чувствуя, как взгляд статуи всё ещё давит на затылок. Развернувшись, он пошёл прочь

Фредо Хенликс стоял перед статуей, задрав голову к её каменному лику. Свет фонарей сада отражался в гладкой поверхности, высеченной с пугающей точностью, и тени играли на её чертах, придавая им иллюзию жизни. Он смотрел в эти пустые глаза — холодные, неподвижные, но будто пронизывающие его насквозь. Медленно, с тяжестью, которую не объяснить словами, он опустился на колени. Каменные плиты под ногами были ледяными, их холод пробирался сквозь ткань брюк, кусал кожу. Фредо сложил руки перед собой, пальцы переплелись в тугой узел, веки сомкнулись. Он приготовился.

Приготовился к боли.

Она всегда приходила — неизбежная, как восход солнца над равнинами Ивелия. Сначала это было лёгкое давление, словно чьи-то невидимые пальцы обхватили его череп, сжимая всё сильнее с каждым глухим ударом сердца. Потом — резкий укол, острый, как игла, вонзившаяся в основание затылка. А затем…

Затем началась настоящая мука.

Его тело дрогнуло, из горла вырвался сдавленный хрип — тихий, почти звериный. Боль расколола голову, будто раскалённый клинок вонзился в мозг, разрывая сознание на куски. Каждая клетка вспыхнула агонией, виски сжало раскалёнными тисками, позвоночник пронзило огнём, и тысячи невидимых нитей боли растеклись по нервам, выжигая всё на своём пути. Он стиснул зубы, но дрожь пробила его до костей.

Мир вокруг задрожал.

Каменные плиты под коленями завибрировали, отдаваясь гулом в суставах. Воздух стал густым, вязким, словно пропитался чем-то чужеродным, неосязаемым. Шелест ночного ветра стих, уступив место низкому, мерцающему гулу, который поднимался из-под земли, из самой пустоты. Фредо распахнул глаза. Сад исчез.

Вокруг него тьма.

Вязкая, удушливая, она обволакивала его, тянула вниз, растворяла границы реальности. Пространство вокруг дрожало, менялось, дышало — бесконечное и пугающее своей живой пустотой.

И тогда из этой бездны явилась Она.

Её фигура соткалась из мрака, словно ночь сама приняла форму. Чернильно-чёрные волосы струились водопадом, ниспадая на плечи, сливаясь с мантией. Кожа — белая, почти светящаяся в этом хаосе, — была подобна фарфору.

Фредо открыл рот, пытаясь заговорить, но голос утонул в этой мёртвой тишине, будто его горло сжала невидимая рука. Он задохнулся от собственного молчания.

Она взглянула на него.

Её глаза… Это была бездна — два бездонных провала, где клубились тени древности, ужаса, бесконечности. Они затягивали, пожирали, и Фредо почувствовал, как его разум тонет в них, как воля растворяется под этим взглядом. Холодные, неосязаемые пальцы коснулись его лица — скользнули по линии челюсти, прошлись по вискам, оставляя за собой ледяной след. Он не мог шевельнуться, не мог дышать, сердце билось в груди, как пойманная птица.

А потом Она заговорила.

Голос её был глубоким, проникающим, словно эхо из глубин земли, и каждое слово отпечатывалось в его сознании:

— Мой избранник…

Фредо вздрогнул, но не от боли. Эти слова — то, чего он ждал, чего жаждал всем своим израненным существом — разлились по нему тёплым светом, смывая агонию. Он опустил голову, чувствуя, как тьма вокруг сгущается, обнимает его, и впервые за долгое время он не чувствовал себя одиноким.

Из мемуаров капитана Каррена

Нам сильно повезло. Незадолго до начала нашего похода Враг вновь ввергнул Пределы в хаос войны. Так называемые “царства” вцепились друг другу в глотки — как всегда, в самый удобный для нас момент. И это сыграло нам на руку. Поначалу всё шло гладко.

Незадолго до вторжения в систему Колхида мы получили известие о падении царства подлого Сизифа. Мы воспряли духом — ещё одна победа над одним из злейших врагов. Я не стану подробно говорить о смерти Сизифа. Свидетели той трагедии до сих пор с ужасом вспоминают Делаузионскую резню. Лишь замечу, что пропагандисты Кавионского Союза тщательно позаботились о том, чтобы представить крах его царства в “правильном свете”.

Возвращаясь к событиям в системе Колхида — скажу лишь, что, как и ожидалось, Тисандер стянул туда все свои силы. Сражение за Колхиду было не менее грандиозным, чем битва у Драконьего колодца. Но после тех приказов, что мы получили… После того, что там произошло… В этом уже не было величия. В каком-то смысле Адмирал Тейвон был прав. Это была была стерилизация.

Глава 22

Прошёл день после разговора с Форном — длинный, вязкий, наполненный раздражающим ожиданием. Единственным достижением за это время было то, что квик-байк снова был на ходу — заслуга Клеона и Дарси.

Сайджед не отрывался от работы над инскриптой, но его успехи оставляли желать лучшего. Каждая разгаданная головоломка лишь порождала новые, усложняя задачу ещё сильнее. Он работал одержимо, забывая о сне и еде, и когда Леда приносила ему что-нибудь перекусить, лишь отмахивался, не отрывая взгляда от экрана.

Такой самоотдаче Краут мог только позавидовать и решил взять с него пример — вновь разложил перед собой все имеющиеся материалы по делу Ниры Морган. “Может, я что-то упустил?” — подумал он, раз за разом просматривая всё, что у него было. Но прозрения не приходило. Тем не менее, Дейн чувствовал, что ключ к разгадке скрыт в инскрипте. Как только Сайджед взломает её, всё сложится воедино. И тогда…

— А что тогда? — пробормотал он, устало выдыхая.

Кода вопросительно пискнул.

— Ну, допустим, мы докажем златоперым, что за её смертью стоит Хенликс. — ответил Краут. — Дальше что?

Конструкт задумался, затем оживился, издав жизнерадостный писк.

— Мы решим все наши проблемы?! — Дейн скептически приподнял бровь. — Каким образом?

Кода издал несколько звуковых наборов, которые можно было перевести так: “Если один человек стоит и за смертью Ниры, и за Фениксом с его бандой, то, схватив Хенликса, мы решим проблему со штрафом и получим награду. Пятьдесят тысяч солидов.”

Дейн хмыкнул и с горечью покачал головой.

— Гениальная мысль! Жаль, что Леди Судьба не сделает нам такой подарок.

Краут начал складывать всё обратно в коробку, но вдруг его взгляд зацепился за голопроектор с записью из переулка, где нашли Ниру. Он подбросил прибор в руке, размышляя: “Почему они редактировали голограмму? Неужели так важно было вернуть серьги и кольцо на место? Можно было списать их пропажу на то, что преступники ограбили её. Почему”

Спустившись вниз, он уселся за стойку. Сегодня Леда, что было редкостью, позволила себе передышку, так что за прилавком хозяйничала Аспа.

Дейн заказал бутерброд и кофе.

Положил голопроектор на стойку. И просто смотрел на него, погружённый в мысли.

Аспа, протирая стойку, бросила взгляд на лежащий перед Дейном голопроектор и прищурилась.

— О, ГП-97б! — она кивнула на устройство. — Хорошая модель, надёжная. Даже при сильных помехах почти не искажает картинку. Где вы его раздобыли?

Дейн сделал ленивый глоток кофе и скучающе ответил:

— Это запись с места преступления.

— Оу, как мрачно! — Аспа усмехнулась и, подперев щёку рукой, склонилась ближе. — Улика, которая поможет вам поймать Феникса?

Краут тяжело вздохнул и устало потер переносицу.

— Я не охочусь за Фениксом, — сказал он, растягивая слова. — Это… Всё это большое недоразумение и слухи.

Аспа рассмеялась и подняла руки, сдаваясь.

— Ладно, ладно, расслабьтесь, я просто шучу.

Она продолжала смотреть на голопроектор, явно заинтересовавшись.

— А что с записью не так? — спросила она, вытянув шею, будто могла заглянуть внутрь устройства.

Дейн покрутил чашку кофе в руке, задумчиво глядя в чёрную гладь жидкости.

— Её отредактировали, — ответил он нехотя.

Аспа подняла брови, и на её лице мелькнула хитрая улыбка.

— Ну, это можно исправить.

Краут перевёл на неё изумлённый взгляд.

— Что?

Она пожала плечами.

— Можно восстановить оригинал. Если редактировали не слишком грубо и не затирали слои, то есть шанс откопать исходную версию.

Дейн несколько секунд просто смотрел на неё, пытаясь понять, шутит она или говорит серьёзно.

— Ты серьезно?

— Да. — Аспа усмехнулась, наслаждаясь его замешательством. — Я, знаете ли, не всегда играла в группе. Начинала с создания голограмм, работала с обработкой разных “жанров”. И до сих пор делаю для нас сценические голографические шоу. Очень круто смотрится на концертах — лазерные вихри, живые образы, иллюзии, которые… — Её глаза загорелись энтузиазмом. — Так что с вашей записью я разберусь.

Дейн всё ещё с трудом верил в удачу, но если она действительно могла восстановить оригинал…

— Если ты это сделаешь, я буду бесконечно благодарен.

— Ой, да бросьте вы, — махнула она рукой.

Краут нахмурился и предупредил:

— Но учти… Запись не из приятных.

Аспа с легкой усмешкой взглянула на него.

— Я выросла в Старом Арне. Поверьте, я успела насмотреться на всякое.

Он пристально посмотрел на неё, но затем молча кивнул и протянул ей голопроектор.

— Ладно. Тогда сделай, что сможешь.

На следующий день появилась по-настоящему хорошая новость. С ним связался техник из порта и сообщил, что корабль починили. Краут мог сейчас же сесть на квик-байк, помчаться в порт, вывести судно на орбиту и прыгнуть в подпространство, оставив всю эту проклятую планету позади.

Первая мысль была именно такой: уходить. Уходить без оглядки. Исчезнуть в холодной пустоте, пока ещё есть возможность.

Но Краут понимал, что всё не так просто. Его корабль наверняка был под наблюдением златопёрых. А даже если ему каким-то чудом удастся взлететь, первый секретарь без раздумий может отдать приказ сбить его.

Дейн озвучил свои мысли Коде, и конструкт ответил: “Быть живым лучше, чем быть мёртвым.”

Он не мог с этим спорить. Оставалось только одно — разобраться во всей этой истории и при этом не сдохнуть.

Тем временем Ивелий катился в хаос. Казалось, что вся планета в одночасье начала сходить с ума. Не в буквальном смысле — пока ещё — но всё к этому шло.

Ситуация в мегаполисах напоминала перегретый котёл, в котором кто-то выкрутил вентиль до предела, позволяя кипящим нечистотам выплеснуться наружу. Беспорядки вспыхивали один за другим, распространяясь по улицам, как инфекция.

Сторонники губернатора Оула и последователи Фредо Хенликса перешли к более активной стрельбе друг в друга. Каждый вечер города озарялись красным — неоновая реклама и городские огни уступали место отблескам пламени пылающих квик-каров баррикад По утрам власти спешно собирали трупы и делали вид, что ещё держат ситуацию под контролем.

Пепельные не сидели сложа руки. Их гнев обрушился на Утвердителей, ДБИ, богатых и власть имущих. Нападения на патрули, подрывы административных зданий, атаки на предприятия. Взломы рекламных голограмм стали обыденностью: каждый день появлялся символ пылающей птицы, призывающий восстать против тирании.

Просвещённые от них не отставали. Они о себе заявили громко.

Сначала взорвался комплекс социальных служб в Арн-Милете. Среди погибших были чиновники, работники, случайные прохожие. Затем последовал теракт на крупнейшем стадионе планеты. Разгар матча, десятки тысяч зрителей, яркий свет прожекторов — и вдруг небо раскололось. Оглушительный грохот. Огонь. Громада стадиона содрогнулась, трибуны обрушились, человеческие тела взмыли в воздух, разрываемые взрывной волной. Утвердители подсчитали семь тысяч жертв, но никто не мог сказать наверняка. Слишком много людей просто исчезли — их тела разорвало на куски, смешало с обломками. После каждого теракта в глим-сети появлялись новые послания о "великом очищении" и "пришествии Медеи". Лаконичные, жуткие, наполненные мрачной поэзией о грядущем конце.

Кульминацией деятельности культа стало покушение на первого секретаря Джебелина Игоду. Покушение не удалось, но в рядах Утвердителей начались чистки.

Дейн смотрел на эти новости и понимал только одно: встреча с первым секретарем откладывается на неопределенный срок.

Следующее утро началось с резкого пробуждения от настойчивого звонка коммуникатора. Дейн дёрнулся, машинально нащупал устройство и прижал к уху.

— Просыпайся, Краут, — раздался в динамике голос Элии, пропитанный лёгкой насмешкой. — Мне казалось, охотники за головами не спят, а преследуют добычу и днём, и ночью. Как вы это называете? Великая Игра?

Дейн зажмурился, подавляя зевок, и с трудом сел на кровати.

— Пусть те, кто в ней участвует, и не спят, — проворчал он.

— А мне казалось, что все охотники в ней участвуют.

— Великая Игра — это для тех, кто может позволить себе роскошь в неё играть, — ответил он, потягиваясь. — А я всего лишь наёмник, который старается выжить.

Он зевнул и, морщась, потер лицо.

— Но ты ведь разбудила меня не ради лекции об охотничьих традициях, верно?

— Верно. Я сейчас занята, но вечером я заеду к тебе и привезу всё, что удалось нарыть. Есть результаты. Пришлось изрядно поработать, так что с тебя выпивка.

— Справедливо, — пробормотал он.

— И ещё. Помнишь, ты говорил о голограмме? Ну, насчёт кольца я ничего не нашла, но… Нира носила только одни серьги. Подарок отца.

Дейн нахмурился.

— И?

— Я решила поискать их. И нашла.

— Где?

— Ломбард. Я уже скинула тебе адрес и нужные серьги.

Дейн тут же вскочил, хватая куртку.

— Выдвигаюсь.

— Если что, я на связи.

Ломбард, который разыскивал Дейн, прятался в лабиринте узких переулков. Голографическая вывеска над входом то вспыхивала ярко-зелёным, то захлёбывалась помехами, словно не могла решить, стоит ли вообще привлекать внимание.

Дейн загнал квик-байк в тень, проверил кобуру и толкнул дверь.

Внутри царил полумрак. Несколько ленивых ламп висели под потолком, выхватывая из темноты витрины, забитые залежалым барахлом. В воздухе висела смесь пыли, старого металла и прокисшего пота.

За прилавком стоял жилистый узкоплечий человек лет пятидесяти, с водянистыми глазами и длинными, нервно подрагивающими пальцами. Он ловко перебирал что-то на голо-паде. Волосы его, жидкие и зачёсанные назад, прилипли к черепу, а одежда хоть и была помятой, но оставалась чистой.

Услышав шаги, он медленно поднял голову.

— Чем могу помочь? — Голос тянулся скользким шёпотом, как разлитое машинное масло.

Дейн молча окинул взглядом витрины: битая электроника, дешёвые украшения, старые импланты, оружие сомнительного происхождения.

— Меня интересуют серьги, — спокойно сказал он, подходя ближе.

Продавец склонил голову набок, ухмыляясь.

— А, ну у нас тут целый ассортимент, дружище. С камушками, без, на любой вкус.

Дейн сунул руку в карман и показал жетон Утвердителей.

Ломбардщик не вздрогнул, но в лице что-то едва уловимо дрогнуло.

— Эти серьги, — Дейн достал голо-пад, включил снимок и развернул экран. — Мне нужны именно эти.

Продавец посмотрел на изображение, потом снова на Дейна, вздохнул.

— Слушай, приятель…

— Давай без этого, — перебил Дейн, пристально глядя ему в глаза. — Я и так засиделся на этой проклятой Леди Судьбой планете, а настроение у меня, мягко говоря, паршивое. Эти серьги — улика. Так что будь любезен, неси их сюда.

Ломбардщик провёл рукой по лицу, цокнул языком, потом наклонился и начал рыться в одном из ящиков под прилавком.

— Так и знал, что будут проблемы… — пробормотал он, вытаскивая небольшую коробочку.

— Вот как, — усмехнулся Дейн. — Если не хочешь ещё больших проблем, расскажешь, кто и когда их тебе принёс. И советую поторопиться.

Для убедительности он небрежно положил руку на кобуру.

Продавец поёжился, но голос его оставался прежним — ленивым, почти равнодушным.

— Ладно, был тут один тип. Недели две-три назад. Фаск. Иногда таскал разное барахло.

— Фаск, — повторил Дейн, откладывая имя в памяти. — Где его найти?

Ломбардщик пожал плечами.

— А я у него адреса не спрашивал, знаешь ли. Он с Раскатом водился. Только Раскат уже всё — ноги кверху.

Имя вспыхнуло в памяти, заставив Краута нахмуриться.

— Раскат? — пробормотал он.

Ответа не последовало. Дейн убрал голо-пад, забрал серьги, развернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

Ломбардщик остался стоять у прилавка, провожая его тревожным взглядом.

Дейн вернулся к квик-байку, сел, коротко выдохнул и набрал Элию.

— Слушаю, Краут.

— Нашёл, кто сдал серьги, — без лишних предисловий бросил он. — Фаск. Работал на фог’гу по кличке Раскат. Достань мне адрес это Фаска.

— А Раскат?

— Раскат давно кормит червей.

— Поняла. Дай мне двадцать минут.

— Жду, — сказал Дейн и отключился.

Спустя ровно двадцать минут коммуникатор Дейна завибрировал. Он нажал на приём, и голос Элии раздался в динамике:

— Краут, у меня для тебя не самые лучшие новости.

— Давай.

— Фаск мёртв. Передоз.

Дейн скрипнул зубами.

— Тринадцатое пекло!

— Согласна. Я решила посмотреть, кто ещё работал с Раскатом. Банда у него небольшая. Я нашла два имени. Бальтер Сиго. Его подрезали в баре во время драки.

— А кто второй?

— Гелл Мар. Покончил с собой.

Дейн выругался себе под нос.

— Всё до жути удобно.

— Очень удобно, — согласилась Элия. — Жаль, что этот след обрывается…

Дейн задумался. Нити, которые он тянул, одна за другой рассыпались в прах.

— Слушай, Элия. Пришли мне физиономии всех этих фог’га. Раската в том числе! И ещё! Проверь, какие у них были квик-кары, и пришли мне их изображения.

— Л-ладно. Что ты задумал?

— Освежу память.

Не дожидаясь ответа, он отключился, запустил двигатель и направился в переулок на краю Клоаки — туда, где нашли тело Ниры.

Дейн добрался до переулка, заглушил байк и осмотрелся. Здесь всё осталось таким же, каким он запомнил: облупленные стены, мусорные контейнеры, пятна, которые лучше не рассматривать слишком внимательно.

Раздался сигнал. Два изображения вспыхнули на экране голо-пада.

Первый квик-кар выглядел как груда металлолома, едва ли лучше того, на чём ездил Сайджед.

Второй был совсем другим. Чистый, ухоженный, дорогой. И принадлежал Раскату.

Дейн нахмурился.

— Ну, ну…

Краут шагнул в переулок, окинул его быстрым взглядом и громко окликнул:

— Илло!

В дальнем углу, в куче грязного тряпья, что-то зашевелилось. Через мгновение оттуда показалась худощавая, согнутая фигура. Илло медленно поднялся на ноги, прищурившись в полумраке.

— З-з-здравствуйт… — прохрипел он, нервно сглатывая. — Я же в-вам всё р-рассказал.

Дейн молча сунул ему пару солидов. Илло не стал церемониться — деньги исчезли в его кармане быстрее, чем он моргнул.

— Посмотри, — Краут включил голо-пад, высветив изображение квик-кара Раската. — Этот квик-кар ты видел той ночью?

Илло прищурился, разглядывая экран. Глаза его забегали, губы чуть дрогнули.

— Это он… — наконец выдохнул он. — Т-точно он…

— А этих людей узнаёшь?

Краут пролистнул снимки, выводя на экран фотографии Бальтера Сиго, Гелла Мара и Фаска. Илло долго молчал, всматриваясь в изображения, а потом медленно ткнул пальцем в экран.

— В-вот эти двое с-спорили тогда, — он указал на Бальтера и Гелла. — А этот… — палец дрогнул, переместившись на Фаска, — с-серьги сорвал…

— А этого? — Дейн показал фото Раската.

Илло замотал головой.

— Н-нет… н-не видел его.

Краут убрал устройство.

— Спасибо тебе, Илло.

Он бросил ему ещё один солид и развернулся к квик-байку. Сев в седло, Дейн задумчиво провёл пальцами по рулю.

— Значит, квик-кар принадлежал Раскату… — пробормотал он себе под нос. — Илло его не видел. Значит, он сидел в машине, пока его подручные выбрасывали тело… А потом их всех убили. Замели следы.

Дейн набрал Элию.

— Нашёл что-то новое? — раздался её голос.

— Пока не уверен. Проверь, есть ли у этой омерзительной четвёрки родственники или кто-то из близких.

— Родственники? — Элия явно удивилась. — И зачем тебе это?

— Просто проверю одну догадку.

— Ладно, дай мне пару минут. Это не займёт много времени.

Дейн ждал, машинально глядя, как Кода возится в своей нише, негромко попискивая. Через несколько минут Элия снова вышла на связь:

— Так, слушай. У Раската никого нет, кроме любовницы. Но она, как ни странно, скоропостижно скончалась через пару дней после него. Совпадение, да?

— Угу, “Случайность”… — пробормотал Дейн. — Дальше.

— Фаск — сирота, не женат, среди друзей только доза. У Бальтера был отец, но тот давно спился и умер. А вот у Гелла есть сестра. Ведёт вполне приличную жизнь, разведена, двое детей.

Дейн приподнял бровь.

— Адрес?

Элия хмыкнула:

— Уже скидываю. Но, Краут, ты серьёзно? Не вижу, как это поможет.

— Сам не знаю. Считай это охотничьим чутьём, — он уже заводил квик-байк. — Или очередной глупой выходкой прив’ва.

Элия фыркнула, но отвечать не стала. Связь оборвалась.

Дейн припарковал квик-байк у потрёпанного многоквартирного дома, поднялся по грязным ступеням и постучал в дверь нужной квартиры.

Прошло несколько секунд, затем за дверью послышались шаги. Замок щёлкнул, и дверь открылась ровно настолько, чтобы в проёме показалась женщина лет тридцати пяти. Тёмные волосы собраны в небрежный пучок, под глазами — тени недосыпа. Она настороженно посмотрела на него, а у её ноги мелькнула маленькая головка — ребёнок осторожно выглянул из-за подола её платья.

— Чем могу помочь? — голос Миран был спокойным, но напряжённым.

Дейн достал из внутреннего кармана жетон Утвердителя и показал ей.

— Вы Миран Лосс? Дейн Краут. Хотел бы поговорить о вашем брате.

На лице Миран отразился целый спектр эмоций — сначала тревога, затем колебание. Она крепче сжала дверную ручку, взгляд метнулся куда-то в сторону, будто она искала способ избежать разговора.

— Я… — она замялась, переводя взгляд с Дейна на жетон и обратно. — О чём говорить? Его больше нет…

— Не волнуйтесь. Я задам несколько вопросов и всё, — спокойно сказал Краут.

Женщина ещё пару секунд колебалась, затем вздохнула, убрала с лица прядь волос и слегка отступила вглубь квартиры, распахивая дверь.

— Ладно, заходите. Только ненадолго.

Миран провела Дейна в небольшую, но уютную гостиную. Здесь было чисто, но на столе лежала стопка неразобранных вещей, а на полу детские игрушки.

— Садитесь, — сказала она, указывая на диван.

Дейн опустился на потертый, но удобный диван, Миран устроилась напротив, положив руки на колени.

— Расскажите мне о Гелле, — попросил Краут.

Женщина какое-то время молчала, словно собираясь с мыслями, а потом тихо вздохнула.

— Он рано связался с плохими людьми. Отец долго терпел, но в итоге выгнал его из дома. Гелл никогда этого не прощал… но всё равно пытался нам помочь. Даже когда жил сам по себе, он тайком передавал деньги через меня. Я знала, что они не совсем честные, но… нам с отцом они были нужны.

Она опустила голову, потерев ладонями лицо.

— Однажды они очень поссорились и отец начал пить, а после его смерти Гелл пошёл к Раскату. Я слышала об этом человеке много плохого… очень плохого. Уговаривала брата держаться подальше, но он не слушал. Сказал, что у нет у него выбора. Он был должен Раскату.

— Какую работу он делал для Раската? — спросил Дейн.

— Гелл не рассказывал, — Миран покачала головой. — Но уверена, что ничего хорошего в том, что он делал, не было. После развода… Было тяжело, особенно с деньгами. И тут Гелл вдруг объявился с крупной суммой. Сказал, что теперь всё будет по-другому. Что он больше не будем обычным фог’га, — она горько улыбнулась. — Теперь он будет фог’га в дорогом костюме.

— Почему?

Миран посмотрела на него и негромко произнесла:

— Потому что они с Раскатом начали работать на одного "большого человека". Вы, наверное, слышали о нём. Его называют Крыса Моргис.

“Какое совпадение!” — подумал Дейн.

— Гелл пришёл ко мне за пару дней до… — продолжила Миран. Она на мгновение запнулась, потом продолжила: — Он был сам не свой. Напуганный, взвинченный. Всё время оглядывался, говорил странные вещи.

— Какие именно?

— Он сказал, что Раскат мёртв. А ещё… что Моргис их как-то подставил. Я пыталась расспросить, но Гелл только отмахнулся и сказал, что мне не стоит в это лезть.

Дейн чуть прищурился.

— И всё?

— Нет. Он меня предупредил. Сказал, что мне стоит опасаться лейтенанта Хааса.

Краут нахмурился, вспомнив безумного офицера ДБИ и взрыв.

— Я спросила, почему, но он не ответил, — продолжила Миран. — Просто взял с меня слово, что я буду осторожна.

Она резко выдохнула, закрыла глаза, словно пытаясь прогнать воспоминания.

— А потом… — её голос дрогнул.

Дейн поднялся с дивана, провёл ладонью по лицу.

— Спасибо, Миран. Вы очень помогли.

Она кивнула, но ничего не сказала.

Краут не стал задерживаться. Выйдя на улицу, он вдохнул прохладный воздух, сел на квик-байк и на мгновение задержался, уставившись в пустоту. Затем его взгляд упал на Коду.

— Идиот, — пробормотал он.

Конструкт пискнул: “Кто?”

Дейн коротко усмехнулся.

— Я.

Кода издала высокий писк, потом торжествующе заявил: “Ну наконец-то ты признался.”

Глава 23

Дейн вернулся в “Шахтёрскую Пристань” ближе к полудню. Постоялый двор встретил его привычным гулом: звяканье кружек, обрывки споров и хриплый смех где-то в углу. Он плюхнулся за свободный столик у стены, бросил шляпу на стол и махнул Леде, вытиравшей стойку за прилавком.

— Что-нибудь с мясом, пожирнее. И кофе — чёрный, как дыра, в которую упала моя удача — буркнул он, потирая виски.

Леда кивнула, вернулась к стойке, и крикнула что-то в сторону кухни. Пока Дейн ждал, его взгляд лениво скользнул к экранам мониторов, из которых вываливались свежие порции новостей.

— …с визитом в Арн-Холт прибыл лично Фредо Хенликс, — вещал голос, лишённый всякого намёка на эмоции. — По словам представителей его штаба, визит приурочен к празднику… В планах серия важных переговоров с ключевыми политическими и экономическими фигурами города. Запланированы встречи с избирателями, эксклюзивные интервью и приём для выдающихся граждан…

На экране возник сам Хенликс — высокий, в безупречном тёмно-синем костюме с золотыми швами, с лицом, половина которого, отшлифована генетической терапией до холодного совершенства, а другая оставалась жутким шрамом.

“Интересно, почему он не избавится от шрама?” — подумал Краут.

Улыбка Хенликса была натянутой, как дешёвая голограмма: зубы сверкали, но глаза оставались мёртвыми. Он позировал на фоне флагов Ивелия, энергично жестикулировал и пожимал руки то какому-то толстяку в пиджаке, то офицеру ДБИ в форме с золотыми эполетами.

Дейн скривился, откусывая кусок поджаренной лепёшки с мясом, которую Леда только что шлёпнула перед ним на тарелку. Жир стекал по пальцам, но он даже не заметил.

— Тринадцатое пекло, — пробормотал он, прожёвывая. Не нравились ему такие новости. — Совпадение, конечно.

Камера сместилась, и в кадре мелькнул ещё один силуэт — чуть позади Хенликса, левее. Дейн замер с куском лепёшки у рта. Мужчина был худощав, с острыми, будто выточенными чертами лица: тонкий нос, чуть вздёрнутый вверх, редкие жёсткие усы и маленькие тёмные глазки, утопленные под густыми бровями. Они нервно бегали, цепляясь за лица в толпе, пока его губы кривились в подобии улыбки.

— …рядом с монсором Хенликсом — его давний помощник и доверенное лицо, господин Моргис Кложе, возглавляющий благотворительный фонд “Завтра Арн-Холта”, — продолжал голос ведущего.

Дейн прищурился. Моргис. Крыса Моргис. Камера переключилась на интервью. Кложе сидел в кресле, неловко ёрзая, будто сиденье жгло ему зад. Его пальцы теребили манжет рубашки, но голос звучал гладко, уверенно:

— Мы все видим, как Арн-Холт страдает, — говорил он, глядя в камеру. — Беспорядки, насилие, террор… — он выдержал театральную паузу, прижав ладонь к груди. — Наш фонд стремится принести свет туда, где его уже давно не было. Новые приюты, медицина, генетические терапии, образование… Монсор Хенликс верит в будущее этого города, и мы работаем, чтобы оно наступило как можно скорее.

“Похож на крысу, которой кто-то наступил на хвост”, — хмыкнул Дейн про себя.

Мимо прошёл Клеон, неся поднос с пустыми кружками. Он бросил взгляд на экран, где Моргис всё ещё вещал, и его лицо скривилось, будто он наступил в лужу охладительной жидкости.

— Проклятый фог’га, — выплюнул он, словно слово было комком грязи.

— Ещё какой, — кивнул Дейн, не отрывая глаз от Кложе.

Клеон фыркнул, коротко хохотнул и пошёл дальше, лязгая кружками.

Тем временем по лестнице спускался Сайджед. Вид у него был, будто его прогнали через шахтёрский конвейер: мятая рубашка висела на худых плечах, белокурые волосы торчали во все стороны, а под глазами темнели синие круги. Он прошаркал к столику Дейна, тяжело плюхнулся на стул напротив и потёр лицо ладонями, издав звук, похожий на стон ржавого двигателя.

— Простите, монсор Краут, — начал он, голос хриплый, усталый. — Вынужден прервать работу. Леда буквально выволокла меня из комнаты. Сказала, что я похож на шахтёрский конструкт, у которого кончился заряд.

Дейн хмыкнул, отхлебнув кофе. Горячая горечь обожгла язык, но он только сморщился и проглотил.

— Напоминает мне мою матушку, — вдруг добавил Сайджед, и его лицо на миг помрачнело. — Суровая была женщина. Но добрая.

Он слабо улыбнулся, но тут же посерьёзнел. Он оглянулся, будто проверяя, не подслушивают ли, и наклонился ближе, понизив голос до шёпота:

— Я уже близок, монсор Краут. Очень близок.

Дейн отставил кружку и прищурился, глядя на историка.

— Смотри не переусердствуй, историк.

— Вы не понимаете! — Сайджед всплеснул руками, и в его глазах загорелся лихорадочный блеск. — Инскрипата — это древняя технология, артефакт, исследовать который мечтает любой исследователь! Я могу…

— Монсор ард Корделион, — раздался голос Леды. Она возникла у стола, словно из ниоткуда, с подносом в руках. На нём дымилась миска с густым мясным рагу и лежал кусок хлеба, грубо отломанный от буханки. — Работать нужно на сытый желудок.

Она шлёпнула поднос перед Сайджедом и ушла, не дожидаясь возражений. Тот уставился на еду, будто она была ещё одной головоломкой инскрипты.

— Нужно, конечно, — пробормотал он, ковыряя ложкой в миске. — Но не хочется терять время…

— Слушай, а как ты вообще здесь оказался? — спросил Дейн, крутя кружку в руках.

Сайджед замер с ложкой у рта, удивлённо вскинул бровь.

— В смысле?

— Ну, — Дейн пожал плечами, — благокровные вроде тебя обычно лезут в Пределы за деньгами или за развлечениями, которых не найти в цивилизованной части галактики. А ты… ты не похож на охотника за солидами и низменными утехами. И на безумца тоже, хотя Пределы их притягивают чаще, чем других. Вот и спрашиваю.

Сайджед опустил ложку, задумчиво глядя в миску.

— А как же искатели приключений? — спросил он, чуть улыбнувшись.

Дейн расхохотался — коротко, хрипло, но искренне.

— Ты? За приключениями? — Он покачал головой. — Тогда ты всё-таки безумец, историк.

Сайджед молчал, ковыряя рагу. Наконец он поднял взгляд, и в его глазах мелькнула тень.

— Знаете, монсор Краут, — медленно начал он, — я бы мог сказать, что хотел приключений. Или что это всё ради науки… Но, пожалуй, правда проще. Мне нужно было сбежать.

Дейн приподнял бровь, отхлебнул кофе.

— Боюсь представить, от чего ты драпал, раз Пределы показались тебе убежищем.

Сайджед криво усмехнулся, но улыбка вышла горькой, почти болезненной. Он отложил ложку и сцепил пальцы, уставившись на свои руки.

— От самого себя, — тихо сказал он.

Дейн замер, глядя на него поверх кружки.

— От себя не убежишь, — наконец произнёс он, и голос его прозвучал неожиданно мягко, почти устало.

Сайджед кивнул, едва заметно, и снова взялся за ложку.

— Это я уже понял, — пробормотал он, зачерпывая рагу. — Но всё равно пытаюсь.

Дейн хмыкнул. “Все мы от чего-то бежим”, — мелькнула мысль, но он прогнал её, откусив ещё кусок лепёшки.

“Приветствую вас, мои дорогие выживальщики, мародёры и прочие отбросы Пределов! С вами снова я, ваша бессменная ведущая Сэле, живая и невредимая, несмотря на все старания Круга Аго’вински отправить меня в тринадцатое пекло.

Она сделала паузу, и в эфире просочился звук, будто она отхлебнула что-то из металлической фляги. Потом короткий смешок:

Итак, что у нас нового в этом прекрасном звёздном гадюшнике? Помните, я рассказывала про очередную корпоративную войну в крайних системах Тарсийского Предела? Планета, где штампуют те безвкусные батончики для косматов. Так вот, война окончена! Слухи, что одна из сторон наняла Вольный Легион, оказались правдой. Легион под предводительством Сигизманда сарн Адала прорвал блокаду и взял штурмом ключевые регионы. На это ушло чуть меньше двух недель! Ещё одно доказательство, что народы водден — лучшие воины в галактике, и что в Пределах побеждает тот, чей кошелёк достаточно глубок, чтобы их нанять. Хотите свежие кадры штурма? Оформляйте подписку — всего двести солидов!

Сэле хохотнула, и в фоне звякнуло что-то металлическое.

А теперь к новостям повеселее. В системе Тедия, что в Хелехонтском Пределе, засекли корабль-стервятник. Тащил на буксире обломки орбитальной станции. Но удача отвернулась — попались на глаза патрулю Утвердителей. Думаю, не стоит объяснять, чем всё закончилось. Закон восторжествовал!

Она щёлкнула пальцами — звук отчётливо пробился сквозь эфир, — и голос её стал чуть тише, почти заговорщическим:

И напоследок — мрачные слухи из Гелеспионского Предела. Поговаривают, в одной из систем видели корабль без опознавательных знаков. Чешуйчатый корпус, синий, как лёд в шахтах Замхуры. Кто-то клянётся, что это разведчик таинственных жителей Ореола Забвения, другие шепчут про старые сказки о "спящих хозяевах". А я думаю, это просто очередной псих с самодельным корытом, заблудившийся в прыжке. Но если найдёте его обломки — пришлите мне фотку, ладно? Люблю загадки.

Сэле хмыкнула, и насмешка снова вернулась в её тон:

На этом всё, мои звёздные бродяги! Оставайтесь живыми, держите бластеры заряженными и не верьте никому, кто обещает вам светлое будущее за бесплатно. И за деньги тоже. С вами была Сэле, и если я вдруг замолчу — значит, Круг всё-таки нанял кого-то с мозгами. До встречи в эфире, или в тринадцатом пекле — как повезёт! А теперь немного музыки!”

Прослушивание бодрой музыкальной композиции нарушила Элия, плюхнувшись рядом. Её стул скрипнул, и она бросила на него сухой, чуть насмешливый взгляд.

— Вот значит как выглядит работа охотника за головами на самом деле? — протянула она, скрестив руки. — Просто сидишь и ждёшь, пока добыча сама в тарелку прыгнет?

Дейн вздохнул, вытащил наушники из ушей и сунул их в карман потёртой куртки.

— А как же погони, перестрелки, безрассудные атаки на орбитальные станции? — Элия издевательски ухмыльнулась, откинув прядь волос с лица. Её глазные импланты мигнули красноватым светом, выдавая лёгкое раздражение.

К столику подошла Аспа, вытирая руки о замызганный фартук. Элия, не глядя на неё, бросила:

— Что-нибудь крепкое.

Аспа кивнула и ушла, а Дейн нахмурился, глядя на Элию.

— Это только в кино так, — буркнул он. — На деле всё куда скучнее.

Элия хмыкнула, вытащила из кармана инфо-чип и небрежно кинула его на стол, а следом она достала мятую фотографию и шлёпнула её рядом. Откинувшись на спинку стула, она скрестила руки на груди. Усталость проступала в её чертах — под глазами залегли тени, а губы кривились в смеси раздражения и сарказма.

— На чипе всё, что я нарыла по Гроуле и Хенликсу, — сказала она, кивнув на устройство.

Дейн взял чип, вставил его в свой голо-пад и пролистал первый экран данных.

— Не густо, — пробормотал он, потирая подбородок.

— Потому что над этим постарался чертовски хороший шифрорез, — отрезала Элия.

Дейн прищурился. Шифрорезы — мастера манипулировать информацией и данными в глим-сети.

— У нас тут только один такой водится, — хмыкнула она, постукивая пальцем по столу. — Хемш Оул. Брат губернатора Оула. Технический гений, затворник, из тех, кто скорее удавится, чем выйдет на улицу. Но я сомневаюсь, что он стал бы помогать врагам своего брата. Скорее всего, работа какой-то иномирец. Уверена за свою работу он получил солидный гонорар, — она помрачнела, — достаточный, чтобы купить целый корабль. Впрочем, работу он проделал феноменальную.

Она ткнула пальцем в фотографию, где трое молодых мужчин стояли плечом к плечу.

— Биографии Гроуле и Хенликса — тупик. Шифрорез их очень хорошо обработал. Особенно их молодость. Почти ничего нет. Даже имена родителей, растворились в информационном шуме. Шифрорез спрятал всё в такие уголки глим-сети, куда я не полезу без пары новых имплантов и лишней жизни в запасе.

Дейн задумчиво кивнул, вспоминая материалы Ниры Морган.

— Неудивительно, что она ничего не нашла, — тихо сказал он, больше себе, чем Элии.

— Что? — переспросила она, прищурившись.

— Неважно, — отмахнулся Дейн, возвращая взгляд к голо-паду. — Есть хоть одна хорошая новость?

Элия щелкнула стальными пальцами, и её глазные импланты снова блеснули — на этот раз с лёгким триумфальным оттенком.

— Есть одна зацепка, — сказала она, отхлебнув из стакана, который Аспа только что поставила перед ней. Напиток пах, как смесь горелого пластика и машинного масла, но Элия даже не поморщилась. — Третий на фото — Льюв Сегдаси.

Она провела пальцем по снимку и посмотрела на Дейна, проверяя его реакцию.

— Вот как, — Дейн взял фото и посмотрел на него. — Скажи, что ты его нашла?

— Нашла. Он уже лет пятьдесят как мёртв.

Дейн вскинул бровь, отложил фотографию и наклонился ближе.

— Мёртв? — переспросил он. — Тогда зачем Нира его искала? Может, не знала, что он давно в могиле? — подумал он вслух, но тут же нахмурился. — Постой, ты же говорила, он оставляет следы в глим-сети.

Элия довольно ухмыльнулась, постучав металлическим пальцем по краю стакана.

— И вот тут начинается самое интересное, — сказала она, кивнув на фото. — Присмотрись во что они одеты. Шахтерские комбинезоны. Видишь бирки? На каждой — номер шахты. ДШ-456.

Дейн пригляделся. Потёртые буквы и цифры едва читались на выцветшей ткани, но Элия была права.

— И что? — спросил он, откидываясь назад.

— Где-то пятьдесят назад на той шахте случилась авария. Большая. Погибли все, включая Льюва Сегдаси. Но один выжил — Корко Сегдаси, его брат-близнец. И я почти уверена, что этот Корко — инфопат. Он использует инфошумовые всплески и личность брата, чтобы прятаться от любопытных глаз вроде моих.

Дейн хмыкнул, глядя на неё с лёгким уважением.

— И ты сможешь его найти?

Элия допила свой напиток одним глотком, поморщилась от резкого послевкусия и поставила стакан на стол с тихим стуком.

— Теперь — да, — сказала она, и в её голосе мелькнула охотничья искра.

Разговор Дейна и Элии оборвался, когда рядом возник Клеон.

— Эй, Дейн, — бросил он, вытирая ладонь о штаны. — Аспа тебя зовёт.

Элия коротко кивнула, подхватила свой стакан и поднялась.

— Свяжусь с тобой, как только будут новости, — сказала она на ходу, бросив через плечо быстрый взгляд. Её шаги растворились в гуле постоялого двора, а Дейн встал, сунул фотографию в карман куртки и пошёл за сыном Леды.

Они пробрались через шумный зал, где шахтёры спорили над кружками, и свернули в узкий коридор, ведущий к подсобкам. В одной из комнат Аспа уже ждала у старого терминала.

— Я восстановила оригинальную голограмму, — сказала Аспа, едва Дейн переступил порог. Она протянула ему специальные очки. — Надень.

Дейн молча взял устройство, опустился на скрипнувший стул и натянул очки на глаза. Он щёлкнул переключателем, и мир вокруг дрогнул, будто стекло треснуло, а затем растворился в сером мареве.

Он оказался в переулке, где нашли Ниру. Сумрак, пропитанный запахом сырости и ржавчины, обволакивал всё вокруг. Голограмма была чётче, чем отредактированная версия. Тело Ниры лежало чуть иначе: рука вытянута под другим углом, голова слегка запрокинута. Серьги и кольцо отсутствовали, но главное было не в этом.

Его взгляд упал на шею, чуть ниже левой ключицы. Там, на бледной коже, алело выжженное клеймо — три резких символа. Плоть вокруг потемнела, обуглилась.

У Дейна холод пробежал по спине. Он знал, что это такое. Видел такие много лет назад — на телах рабов, наёмников, жертв. И знал, кто их ставит.

Он медленно снял очки и выдохнул.

— Надеюсь, это тебе помогло, — сказала Аспа, забирая очки. Она прислонилась к консоли, скрестив руки, и посмотрела на него с лёгким любопытством.

Дейн кивнул, рассеянно почесал затылок и уставился в пол.

— Тринадцатое пекло… — пробормотал он, почти шёпотом. Его взгляд упал на угла комнаты. Там стояла Нира и печально улыбаясь смотрела на него. “Твой убийца… Он из водден, так?” — спросил он. Нира не ответила. И не нужно было. Дейн знал, что он прав.

Глава 24

На Арн-Холт налетел яростный ливень, будто небеса решили смыть грязь и кровь с улиц города. Дейн шагнул за порог “Шахтёрской Пристани”, поправляя ремень с кобурой, и бросил взгляд через дорогу. Квик-кар Департамента Безопасности Ивелия всё ещё торчал там.

— Кодхта’да фог’га, — буркнул Дейн, сплюнув на мокрый тротуар. Кода, парящий у его плеча, издал короткий писк, будто поддакивал.

Над головой с рёвом пронёсся ялик — ржавая посудина с облупленной обшивкой, выбрасывающая искры и едкий запах горелого топлива. Его гул на миг заглушил шум дождя. Дейн направился к квик-байку. В кармане куртки лежала коробочка с серьгами Ниры.

Квик-байк мчался сквозь пелену дождя, ловко огибая редкие машины и пешеходов, закутанных в плащи. Улицы притихли. Приезд Фредо Хенликса словно остудил горячие головы Арн-Холта, но Дейн чуял, что это лишь небольшая пауза.

Мать Ниры Морган, удивилась, когда увидела Дейна на пороге своей квартиры.

— Здравствуйте, монсор Краут, — тихо сказала она, отступая в сторону. — Проходите.

— Благодарю, — ответил Дейн, стряхивая капли с плеч и входя в квартиру.

Женщина села в кресло, жестом предложив Дейну устроиться напротив, но он остался стоять.

— Миресса Морган, — начал он, стараясь говорить мягче, чем привык, — простите за внезапный визит. У меня к вам есть вопрос, но сначала… — Краут достал из внутреннего кармана маленькую коробочку и протянул ей. — Это серьги Ниры. Подумал, вам захочется их вернуть.

Женщина замерла, её взгляд метнулся к коробочке. Она медленно взяла её дрожащими пальцами и открыла. Увидев серьги, она всхлипнула, и слёзы хлынули по щекам, оставляя блестящие дорожки.

— Ох, Нира… моя девочка… — прошептала она, прижимая ладони к лицу. Плечи её затряслись, и комната наполнилась тихими, рвущими сердце звуками.

Дейн молчал, чувствуя себя неловко. Он кашлянул, пытаясь найти слова, но на ум не приходило ничего умного. Он не знал, как следует вести себя в подобных ситуациях.

— Спасибо вам, — наконец сказала, разбитая горем женщина.

Дейн кивнул, глядя куда-то в пол.

— Миресса Морган, — сказал он, понизив голос, — я хотел спросить… Кремация Ниры. Это было ваше решение?

Она медленно покачала головой.

— У нас традиция, — ответила она, и голос её дрогнул. — Сжигать тела, отдавать пепел ветру. Но… — она запнулась. — Мне не дали с ней проститься. Меня вызвали в ДБИ, молча отдали урну с её прахом.

— Ясно, — тихо сказал он. — Спасибо. Это всё, что я хотел знать. Вы очень помогли.

Он повернулся, чтобы уйти, но женщина вдруг окликнула его:

— Монсор Краут!

Дейн обернулся. Она смотрела на него, и в её глазах горела смесь отчаяния и надежды.

— Найдите того, кто это сделал, — сказала она, почти шёпотом. — Найдите…

Дейн выдержал её взгляд и коротко кивнул.

— Обязательно найду.

Он вышел под дождь, но не успел он Дейн завести двигатель байка, как коммуникатор в кармане резко завибрировал. Он вытащил устройство, бросил взгляд на экран и нажал на приём.

— Форн, — буркнул он.

— Краут, — голос констебля Форна в коммуникаторе звучал так, будто его обладатель не спал пару суток и выживал только на кофе и упрямстве. — Не будем тратить время на болтовню. Встреча с Игодой — сегодня вечером, после заката. Детали сообщу позже, ближе к вечеру. Но держи язык за зубами, понял?

Дейн стоял под дождём у своего квик-байка, уголки его губ дёрнулись в невольной усмешке. ”Тринадцатое пекло, — подумал он, — наконец-то Леди Судьба решила не пинать меня по рёбрам, а просто похлопать по плечу”.

— Естественно, — ответил он. — Форн, один вопрос. У Хенликса есть кто из водден на службе?

Форн хмыкнул.

— Хифдирт сарн Хулла, — сказал констебль. — Я ж тебе говорил о нём, Краут. Правая рука Хенликса и начальник его охраны. С чего вдруг он тебе приглянулся?

Дейн прищурился, глядя на мутное отражение города в луже у ног. Клеймо водден на теле Ниры вспыхнуло в памяти.

— Просто любопытно, — уклончиво бросил он.

Форн фыркнул, и Дейн почти увидел, как старый констебль закатывает глаза, сидя у себя в приемной.

— Твоё любопытство, Краут, — проворчал он, — это как бомба с часовым механизмом: рано или поздно рванёт. Постарайся до вечера не вляпаться в очередное дерьмо, договорились?

— Ничего не могу обещать, Форм, — ухмыльнулся.

Дождь хлестал Арн-Холт без устали, превращая улицы в мутное зеркало, где неоновые вывески и силуэты редких прохожих дробились в лужах. Дейн сбавил ход, когда квик-байк мягко вырулил к “Шахтёрской Пристани”. Его взгляд зацепился за три квик-кара у входа в постоялый двор — слишком роскошные для Клоаки, с обтекаемыми корпусами и хромированными вставками, поблёскивающими под серым небом. Они выглядели чужаками, особенно рядом, со стоящим неподалеку, квик-каром Сайджеда.

Дейн заглушил двигатель и спрыгнул с байка, не отрывая глаз от машин. У одной — чёрной, с низким профилем и алой полосой вдоль борта — лениво прислонился Фузо. Его окружали двое громил в тёмных плащах. Один держал над ним зонт. Фузо поймал взгляд Дейна и осклабился, медленно выуживая сигарету из металлического портсигара. Кибернетический протез правой руки — гладкий, с гравировкой змеи, обвивающей запястье — сверкнул, когда он чиркнул зажигалкой.

Дейн снял шлем, убрал его в багажник и натянул шляпу на лоб, прикрывая глаза от дождя. Правая рука легла на кобуру, пальцы сжали шершавую рукоять револьвера. Кода, парящий рядом, издал тихий писк, будто предостерегая, но Дейн лишь чуть качнул головой.

Дверь с грохотом распахнулась, и на улицу шагнул Крыса Моргис. “И какого пекла он тут забыл?” — мелькнуло в голове Дейна. Моргис метнул на него взгляд, полный такой неприкрытой злобы, что воздух между ними, казалось, затрещал от напряжения. Его губы дёрнулись, обнажая отбеленные зубы, но он промолчал. Вместо этого он рявкнул на Фузо:

— Шевелись, болван! Мы и так опаздываем!

Фузо, продолжая улыбаться, затянулся сигаретой, выпустил облако дыма, лениво кивнул своим людям и забрался в квик-кар. Двигатель взревел, машина рванула с места, взметнув шлейф брызг. Второй квик-кар последовал за первым, растворившись в пелене дождя. Третий — тёмно-синий — остался стоять. Дейн перевёл взгляд через дорогу, где по прежнему стоял кар ДБИ. У машины маячили трое офицеров.

Червяк беспокойства зашевелился в груди. Краут вздохнул и толкнул дверь “Шахтёрской Пристани”.

Внутри его встретил приглушенный гул. Дейн остановился на пороге, и его взгляд тут же наткнулся на Леду за стойкой. Рядом стояли встревоженные Клеон и Аспа. Немногие посетители — пара шахтёров и какой-то бродяга в углу — едва слышно перешептывались, словно боялись привлечь к себе внимание.

Кода издал тихую трель, и у Дейна подозрительно зачесался затылок. Леда поймала его взгляд и едва заметно кивнула в сторону дальнего столика у стены.

Мужчина за столиком поднялся, заметив Дейна. Высокий, широкоплечий, с осанкой, выдающей военную выправку. Когда их взгляды встретились, на его лице появилась сдержанная улыбка. Он шагнул вперёд и протянул руку.

— Монсор Краут, рад встрече, — произнёс он, и голос его был низким, с лёгким акцентом. — Хифдирт сарн Хулла, начальник охраны монсора Хенликса.

Дейн замер, чувствуя, как кровь загудела в висках. Мир сузился до фигуры перед ним. Хифдирт. Водден. Правая рука Хенликса. И, возможно… убийца Ниры Морган.

Дейн всегда держался от водден на расстоянии вытянутой руки — и желательно с заряженным револьвером наготове. Однажды он своими глазами увидел, почему их называли лучшими воинами галактики. Но видел он и другое — их жестокость, непомерную, даже по меркам Пределов. Один взгляд в глаза Хифдирта — тёмные, будто вырезанные из обсидиана, — подтвердил худшие опасения Дейна. Перед ним стоял человек, для которого чужая жизнь ничего не стоила.

Его взгляд скользнул к татуировке под правым глазом Хифдирта — три резких символа. Те же, что Дейн видел на теле Ниры Морган. Знаний о водден у Дейна было немного, но кое-что полезное он все же хъорошо запомнил.

Первый знак — название народа. Эйнахириты. Они обитали в Кадолейском Пределе. Жестокие, но дисциплинированные, эйнахириты редко покидали свой Предел и мало контактировали с другими водден. “Как один из них делал на службе у Хенликса?” — подумал Дейн.

Второй знак — социальный статус. Хасдет. Краут невольно выдохнул, чувствуя, как напряжение в плечах чуть ослабло. Хасдет — умелый воин, но не элита. Будь Хифдирт дорай — воином высшего ранга, — у Дейна могли бы начаться серьёзные проблемы. Он слабо разбирался в запутанной иерархии водден, но за годы в Пределах запомнил самое важное. В самом низу были вардет — пушечное мясо, едва выше рабов, но воины отменные. Хасдет стояли выше и по своему мастерству превосходили вардет. Над ними возвышались дорай — настоящая элита. А на вершине пирамиды царили са’дорай — воинская аристократия, которых некоторые называли полубогами войны.

Третий знак — клан, к которому принадлежал водден. “Клан Хулла”, — мысленно произнес Дейн.

Краут заставил себя протянуть руку и ответить на рукопожатие Хифдирта. Ладонь водден была холодной, как металл, и такой же твёрдой. Сухо, будто выплюнув слова, Дейн спросил:

— Чем обязан?

Хифдирт слегка наклонил голову, его тёмные глаза блеснули, словно уловив что-то в тоне наёмника.

— Не могли бы мы поговорить? — спросил он, указывая на столик. Голос его был раздражительно вежлив.

— Дел по горло, — буркнул Дейн, не скрывая раздражения.

— Это не займёт много времени, монсор Краут. Прошу, — Хифдирт сделал приглашающий жест.

Дейн стиснул зубы, чувствуя, как ругательство “кодхта’да фог’га” вертится на языке, но всё же выдохнул и сел напротив. Рука осталась на кобуре, пальцы чуть касались рукояти револьвера. Кода, парящий рядом, издал тихий писк, будто предостерегая, но замолк под взглядом хозяина.

Хифдирт опустился на стул с грацией и заговорил, не теряя той же холодной учтивости:

— Прежде всего, я хотел бы извиниться за поведение людей монсора Кложе. Ситуация вышла из-под контроля, и он лично принёс извинения за тот инцидент.

Дейн прищурился, вспоминая перекошенное злобой лицо Моргиса, когда тот вылетел из заведения Леды. Теперь всё встало на места: Крысу заставили проглотить гордость и распинаться перед Ледой на глазах у всех. Скоро об этом будет гудеть весь Арн-Холт. Уголки губ Дейна дрогнули в невольной усмешке, но он тут же подавил её.

— Извинения — это, конечно, мило, — сказал он, не скрывая сарказма. — Но…

— Я понимаю, что одних слов мало, — перебил Хифдирт. — Поэтому я убедил мэра разрешить выступление “Ночных Клинков”. Он не только дал добро на это мероприятие, но и выделит людей для постройки сцены.

Дейн мысленно хмыкнул, представляя, как Клеон, должно быть, сияет от восторга, готовый перевернуть постоялый двор вверх дном. Но вслух он лишь бросил, натянуто сдерживая раздражение:

— Щедро с вашей стороны.

Хифдирт слегка наклонил голову, и его тёмные глаза блеснули, будто уловив сарказм, но он продолжил, словно не замечая:

— Арн-Холту нужно отвлечься от прискорбных событий последних дней. Жестокость захлёстывает улицы. Утром прочёл в новостях о новом убийстве. Женщина с детьми… Как же её звали? Миран Лосс. Да, именно так. — Он сделал паузу, глядя прямо на Дейна. — Не понимаю, кому понадобилось забирать жизни у матери и её невинных детей.

Миран Лосс. Дейн только вчера говорил с ней. Его сердце пропустило удар, но он заставил себя не дрогнуть. Взгляд Хифдирта — холодный, как пустота космоса, с еле заметной искрой насмешки — говорил яснее слов: “Да, это мы. И я хочу, чтобы ты знал это, охотник за головами”.

Дейн стиснул рукоять револьвер, чувствуя, как кровь гудит в висках. Он хотел вскочить, выхватить оружие, вогнать пулю в эту самодовольную рожу. Но вместо этого лишь кивнул, проглотив ярость, как горький яд.

— Мир жесток, — выдавил он.

Хифдирт кивнул.

— Я с вами согласен. Но вернёмся к делу, монсор Краут. Главная причина моего визита — приглашение. Монсор Хенликс устраивает приём завтра вечером и будет рад видеть вас среди гостей.

Он достал из внутреннего кармана конверт — чёрный, с золотой печатью, отливающей зловещим блеском, — и аккуратно положил его перед Дейном. Наёмник уставился на него, будто на мину с тикающим таймером. Печать — стилизованная птица, обвивающая звезду, — напомнила ему эмблему Пепельных.

— Боюсь, я не совсем понимаю… — начал он, нахмурившись, чтобы скрыть смятение.

— Монсору Хенликсу известно, что вас наняли для поимки Феникса, — спокойно пояснил Хифдирт. — Он хотел бы обсудить это. И узнать как продвигается дело. Ситуация с Пепельными накаляется, особенно после покушения на первого секретаря Игоду.

Дейн медленно взял конверт, чувствуя, как плотная бумага холодит пальцы.

— Завтра, в комплексе Плазар, — добавил водден, поднимаясь. Он слегка склонил голову, будто говоря: “Твой ход, прив’ва!”. — Надеюсь, вы придёте, монсор Краут. Всего доброго.

Хифдирт исчез за дверью, и зал постоялого двора будто выдохнул. Дейн смотрел ему вслед, чувствуя, как гнев и сомнения сжимают грудь. “Может, стоило прикончить его прямо здесь, — мелькнула мысль. — Одной пулей покончить со всем и отправить этого фог’га в тринадцатое пекло”. Но он тут же покачал головой, прогоняя порыв. “Нет. Сегодня расскажу всё Игоде. Пусть златоперые сами разбираются с этим фог’га и его хозяином”.

Его взгляд невольно скользнул к столику у выхода. Там сидела Нира Морган. Рядом — Стуро Пулл с семьёй. А напротив — Миран Лосс. Вокруг стола бегали её дети. Все они разом повернули головы к Дейну. Их губы беззвучно шевелились Он напрягся, пытаясь разобрать слова. Ещё миг — и он услышит их. Ещё миг…

— Ну и дела, — голос Клеона вырвал его из оцепенения, будто хлопок двери.

Дейн моргнул, и столик опустел. Он повернулся к Клеону и Аспе, которые подошли ближе. Аспа, сияя злорадной ухмылкой, подхватила:

— Ты бы видел рожу Моргиса, когда он извинялся! Зрелище на миллион солидов, клянусь!

Клеон хмыкнул, но его взгляд скользнул к чёрному конверту. Брови парня поползли вверх.

— Ты правда туда пойдешь? — спросил он.

— Пока не знаю, — ответил он. — Но чую, выбора у меня нет.

Дейн бросил ещё один взгляд на пустой столик, снял шляпу, провёл рукой по мокрым волосам и направился к себе в комнату.

Он провёл остаток дня в своей комнате, склонившись над своим голо-падом. Его пальцы скользили по сенсорному экрану, сортируя всё, что удалось нарыть по делу Ниры Морган.

Когда на Клоаку сгустились сумерки, Дейн спустился в зал “Шахтёрской Пристани”. Постоялый двор ожила вечерним гулом: звон кружек, хриплые голоса посетителей, обсуждающих позор Крысы Моргиса. В углу, за обшарпанным столиком, он заметил Сайджеда, склонившегося над тарелкой с большим куском мяса, и Клеона, который что-тооживлённо рассказывал, размахивая руками. Историк, несмотря на молодость и дорогой костюм, выглядел как одержимый учёный, сбежавший из лаборатории: волосы растрепались, под глазами залегли тени. Судя по его кивкам и редким репликам, он жадно впитывал рассказ Клеона о визите Хифдирта, который пропустил, утонув в работе над инскриптой.

Дейн подошёл к стойке, где Леда протирала бокалы.

— Бутерброды и кофе, — бросил он, опираясь на прилавок.

Леда кивнула, не отрываясь от своего занятия, и вскоре перед Дейном появилась тарелка с парой горячих бутербродов, пахнущих специями, и кружка чёрного кофе, от которого поднимался пар. Он ел с жадностью, почти не чувствуя вкуса.

Коммуникатор в кармане завибрировал. Дейн вытащил устройство, мельком взглянул на экран — Форн. Он нажал на приём, прижав коммуникатор к уху.

— Краут, — голос констебля был хриплым, с усталым зевком, который он попытался прикрыть кашлем. — Старая стоянка на улице Шестого шпиля. Через час. Не опаздывай и не приведи хвост.

— Понял, — коротко ответил наемник, отключая связь. Он допил кофе, бросил пару и поднялся, чувствуя, как усталость сменяется знакомым зудом в затылке — предчувствием, что ночь будет долгой.

Глава 25

Дождь не прекращался. Он лился с неба, как густая ртуть, оставляя следы на металле и стекле, разбиваясь о визор шлема Дейна сотнями мерцающих звёздных капель. Неоновые огни Арн-Холта, преломляясь сквозь них, превратились в размытые пятна, как мертвые планеты, угасающие в холодной лазури подпространства.

Квик-байк вильнул с главной улицы, обогнув пробитый рекламный щит, и юркнул в узкий проулок между двух полуразрушенных павильонов. Впереди вырастало темное пятно — стоянка на несколько уровней, громадный бетонный скелет с пустыми глазницами окон и бьющимся внутри слабым светом. Краут притормозил у въезда. На коммуникаторе мигало короткое сообщение: “3-й этаж.”

Он вздохнул и въехал под низкий свод. Бетонные колонны отбрасывали мрачные тени, в которых прятались дрожащие отблески фары. Вдалеке, где-то в подземных ярусах, завыла сорвавшаяся сигнализация, отзываясь эхом на стоянке.

Заехав на третий этаж, Дейн быстро нашел констебля. В одном из углов, у покорёженного перильца, стоял чёрный квик-кар. У капота, закуривая очередную сигарету, стоял Форн. Фара осветила его сапоги, и он медленно повернул голову.

Дейн заглушил байк. Сняв шлем, он подхватил его под мышку и шагнул на влажную бетонную крошку. Где-то за стеной ухнул ветер. Краут убрал шлем в багажник и достал шляпу, к которой он почти привык. Почти.

Констебль молчал. Только кивнул, когда Дейн приблизился.

— Паршиво выглядишь, Форн, — усмехнулся Краут.

— Сказал бы я, как выглядишь ты в этой шляпе, — буркнул Форн, пожимая руку наемнику. — За последние двое суток я сумел поспать два часа. Как по твоему я должен выглядеть?

— Убедил, — кивнул Дейн.

— Байк и твой конструкт останутся здесь.

Краут задержал взгляд на лице констебля, потом обернулся к своему кубическому спутнику:

— Ты слышал, Кода?

Конструкт коротко пискнул, спикировал в оборудованную для него нишу и застыл.

— Ладно, — сказал Дейн, — веди.

Форн шагнул к кивк-кару и, не глядя, распахнул переднюю пассажирскую дверь. Внутри пахло холодным воздухом из кондиционера, дешёвым растворимым кофе и перегаром. На приборной панели валялась пачка снотворного, пустая, как совесть политиков, смятые обёртки от сигаретных упаковок, а на заднем сиденье, почти опустевший, ящик пива и пара пустых.

Дейн опустился в кресло, вздохнув.

— Вижу, ты приверженец здорового образа жизни.

Форн фыркнул, опускаясь за руль. Двигатель загудел, и машина мягко скользнула по воздуху, выехав с другого конца стоянки. За окном снова хлестал дождь.

— К чему вся эта конспирация? — хмуро спросил Дейн, наблюдая, как огни города превращаются в смазанное пятно. — Первый секретарь опасается ещё одного покушения?

Форн усмехнулся. Сухо. Безо всякой радости.

— Официально, он всё ещё в больнице, — бросил он, не отрывая взгляда от дороги. — И никакого покушения не было.

— В смысле — не было? — нахмурился Дейн. — Все новостные ленты только и показывали, как в Игоду стреляют. У него же лёгкое было пробито. Или вы пускаете липу в эфир?

— Выстрел — настоящий. И даже ранение — вполне реальное. Но только стрелок наш, а легкие у Игоды давно отсутствуют. — Форн достал сигарету, закурил. — Имплант прострелили. Его быстро заменили.

Он протянул пачку Крауту. Тот отказался с легким движением головы.

— Зачем?

— Как по мне — спектакль, — хмыкнул Форн. — И публика у него одна — Хенликс. А ещё — повод для чистки. Всплыло столько поганных фог’га, которых я считал друзьями, что можно было бы организовать парад предателей.

Он затянулся и выдохнул в салон горький дым.

— Эта планета катится к тринадцатому пеклу, Краут. И тормозов у неё больше нет. Помяни моё слово: скоро тут станет настолько жарко, что бетон будет плавиться под ногами.

— Поверю на слово, — кивнул Дейн, глядя в окно, где неон растворялся в дождевых каплях.

Квик-кар мчался сквозь ночь. В пригородах Арн-Холта, в отличие от центральных районов, не спешили старить следы беспорядков. Баррикады всё ещё торчали на перекрёстках, груды обломков, обугленные авто и остовы дронов, завалившие тротуары. Бетон был исписан лозунгами. Линии надписей кривились, один слог наслаивался на другой, цвета спорили между собой — то серо-чёрные полосы сторонников губернатора, то ярко-фиолетовые пятна эмблем Хенликса.

Несмотря на поздний час, улицы не были пустыми. Фигуры, закутанные в дождевики, бродили по тротуарам. На рукавах у многих — серо-чёрные повязки. Маркер лояльности Оулу. Встречались и те, кто носил фиолетовые, но таких было меньше.

Дождь не унимался. Он стекал по фасадам домов, по проржавевшим кондиционерам, по ржавым поручням и рекламным щитам. Граффити вспыхивали в свете фар: “Оул — наш щит”, “Свобода — не преступление”, «Хенликс ведёт к процветанию”. Иногда проступали и другие символы — пылающие силуэты птиц с раскинутыми крыльями. Под ними была одна надпись: “Восстаньте!”

Квик-кар замедлился. Они подъехали к одному из тех зданий, что обычно служат дешевым притоном. Когда-то это был магазин. Сейчас — бетонный остов с заложенными окнами, заколоченными дверьми и выцветшей табличкой, на которой едва можно было разобрать название.

— Серьезно? — Краут кивнул на здание.

Форн кивнул, не выключая двигатель.

— Второй этаж, — коротко сказал он.

Дейн покачал головой. Всё это начинало напоминать фарс. “Чего ещё ждать от людей, которые поклоняются своду древних законов, как священному писанию…” — он мысленно усмехнулся. Утвердители и их идеи далекого прошлого.

Дейн вылез из квик-кара, захлопнул за собой тяжёлую дверь и поспешил скрыться от дождя. Дверь в здание оказалась приоткрыта, сквозняк гудел в пустых коридорах.

Он поднялся по лестнице. Ступени скрипели, как если бы протестовали против каждого его шага. На втором этаже его встретила темнота, пронзённая лишь единственным источником света — узкой щелью под дверью. Оттуда пробивалось ровное, чуть подрагивающее жёлтоватое свечение.

Дейн замер. Прислушался, затем толкнул дверь.

Комната была небольшая, мрачная. Когда-то это место, возможно, принадлежало управляющему. Сломанная мебель, выцветшие обои, разбитый светильник на стене.

За единственным столом, освещённым голографическим экраном, сидел Джебелин Игода. В одной руке он держал сигарету — тлеющую, почти догоревшую. Во второй — пульт от проектора.

На стене перед ним висела голограмма — трансляция очередной пресс-конференции Фредо Хенликса.

— Утвердители, к сожалению, утратили доверие народа. Мы стали свидетелями того, что даже в их рядах нет единства!

На экране было лицо Хенликса. Казалось что шрам на его лице постоянно двигался, придавая ему почти потусторонний вид.

— И речь сейчас не только о гарнизоне на Ивелие. Я говорю об их организации в целом. Покушение на первого секретаря Игоду — живое тому подтверждение!

Среди зрителей замелькали журналисты. Один из них, низкий мужчина в синем плаще, поднял руку:

— Монсор Хенликс, что вы имеете в виду?

Фредо сделал паузу. Потом медленно развёл руками.

— Многие справедливо спрашивают меня: Фредо, почему Утвердители так неохотно защищают народ нашей планеты?

На его лице появилась решительность.

— А я отвечу. Потому что для первого секретаря Джебелина Игоды и всех его подчинённых это — политическая ссылка. Их отправили на Ивелий, отбывать свой срок. Они не защищают нас, потому что зачем?.

Дейн перевёл взгляд на Игоду. Тот не моргал. Только сжал сигарету, и пепел обрушился на стол, распадаясь серыми хлопьями.

— Нет ничего удивительного, что люди уходят к Фениксу и его революционерам! — продолжал Хенликс. — Если мы не начнём реформы сейчас, если не примем закон о собственной армии — мы потеряем Ивелий.

Пухлое лицо Джебелина Игоды, казалось, было высечено из камня — неподвижное, лишённое эмоций. Он остановил воспроизведение, медленно поднёс сигарету к губам, вдохнул глубоко и выдохнул струю дыма в сторону затсывшей голограммы.

— Один мой знакомый как-то сказал: "Настоящий политик должен уметь говорить убедительно. И если ему приходится лгать — он должен всем сердцем верить в свою ложь." — устало проговорил Игода. Затем медленно повернул голову и уставился на Дейна, глядя исподлобья, с тяжёлым вниманием.

— А вы, Краут, — произнёс он сухо, — верите политикам?

Дейн усмехнулся. Холодно, почти машинально. Он подошёл и опустился в скрипучее кресло, которое едва не рассыпалось под ним.

— Если бы в Пределах были те, кому можно верить, — сказал он, глядя в глаза Игоды, — я бы не таскал с собой револьвер.

Он перевёл взгляд на застывшее в полуулыбке лицо Хенликса.

— Но ведь он не лжёт, верно?

— Нет, — кивнул Игода, устало откидываясь в кресле. — Но и не говорит всей правды.

Он протянул руку к бутылке, стоящей на столе. Склонившись, он достал два тяжёлых стеклянных стакана и наполнил их до половины янтарной жидкостью.

— Садитесь, Краут. Нам есть, о чём поговорить. Выпьете?

— А как же, — отозвался Дейн, принимая стакан. Жидкость плеснулась, оставив маслянистую дорожку на стекле. Он пригубил, и лицо тут же поморщилось — самогон оказался крепче, чем ожидалось.

— Забористое пойло, — хрипло выдохнул он.

— Если не удаётся гнать врага, нужно научиться гнать хотя бы самогон, — отозвался Игода с бледной ухмылкой. — Так говорил констебль, под руководством которого я начинал свою службу Закону.

Игода замолчал, уставившись на дно стакана. Где-то за стенами бушевал дождь, барабаня по разбитым карнизам.

— Полагаю, вас терзает вопрос: “Почему златопёрые меня подставили?” — тихо произнёс Игода, не глядя на Дейна. Он вновь затянулся, и кончик сигареты кратко вспыхнул в полумраке.

— А вы, первый секретарь, случаем не из этих… как их там… — Дейн щёлкнул пальцами, будто вытаскивая слово из тумана. — Колдуны с Кавиона? Не помню, как их называют… Но, похоже, с чтением мыслей у вас всё в порядке.

— Поверьте, — устало вздохнул Игода, — в такие времена я бы многое отдал за парочку хороших аспекторов. Но увы… — он выдохнул в потолок тонкую струйку дыма. — Приходится довольствоваться тем, что есть. А есть у меня вы, Краут. Человек, появившийся в нужный момент в очень ненужно месте.

Он прищурился, словно разглядывая фигуру на игральной доске.

— Ваше появление сыграло куда большую роль, чем вы могли бы подумать.

— Неужели? — Дейн хмыкнул, сдержанно, но в голосе проскользнуло раздражение

— Гражданский конфликт на Ивелии — не вероятность, а неизбежность, — продолжил Игода. — Это стало ясно ещё несколько лет назад. Я докладывал магистрам. Регулярно. И год назад, когда на Ивелий прибыл представитель магистров. Официально — для инспекции. Неофициально — чтобы избавиться от несущей проблемы в виде меня и моих подчиненных.

Он снова затянулся, взгляд стал стеклянным

— Посланник провёл несколько закрытых переговоров. В том числе с Хенликсом. Итог? Фредо получил ресурсы, деньги и негласную гарантию невмешательства.

— Вас решили убрать руками Хенликса?

— Не только меня. Всех неугодных членов нашей организации, которых сюда сослали. У самих кишка тонка это сделать. — на мгновение губы Игоды тронула улыбка и тут же исчезла. — Два месяца назад — наши корабли поддержки покинули эту систему. Приказ был отдан лично одним из магистров.

Дейн молча поднёс стакан к губам и залпом осушил его. Щёки чуть заалели. Он налил себе ещё и не дал напитку отстояться.

— Тринадцатое пекло… — выдохнул он. — А меня зачем в это втягивать?

— Время, Краут. Самый дорогой ресурс. У меня его не осталось. А вот у Хенликса — хоть отбавляй. Я не могу позволить ему развернуть свою игру по собственным правилам. Единственный выход — заставить его сделать первый ход. Но на моей доске. — Игода поставил стакан и облокотился на стол. — Ваше прибытие на Ивелий — прекрасный повод. Я дал команду распространить слухи: будто вы охотник Коллегии. Более того — я вписал ваше имя в контракт на Феникса. Надо было создать ощущение, что Утвердители в отчаянии. Что мы готовы просить помощи у Коллегии. Для Хенликса это должен был быть чёткий сигнал: они слабы.

— Серьёзно? — Дейн усмехнулся и покачал головой. — Один охотник против целой революционной машины? Даже в Коллегии нет таких самоубийц. А если бы у него нашёлся толковый инфопат, способный вытащить из глим-сети моё настоящее досье?

— Он уже это сделал, — спокойно кивнул Игода. — Потратил на это приличную сумму. И что он увидел? Самого обычного прив’ва. Наёмника с таким паскудным послужным списком, что, честно говоря, я сам удивляюсь, как вы до сих пор находите контракты.

Улыбка на губах Дейна погасла. Он скрестил руки, взгляд стал мрачнее.

— Спасибо за комплимент.

— Не принимайте на личный счёт, — добавил Игода. — Именно потому я сообщил губернатору Оулу, что вы — разведчик из отряда “Ноль”.

— Кто?

— Странно, что вы не слышали о них, — произнес Игода, неторопливо затушив сигарету и тут же доставая новую. — "Ноль” — это один из особых отрядов, созданных Коллегией для выполнения… скажем так, особого рода поручений. Интересно то, что участники отряда формально не состоят в Коллегии. В глим-сети на них можно найти лишь фальшивые биографии, похожие на вашу. — Он сделал короткую паузу, выпуская струйку дыма. — Именно поэтому вы — идеальный кандидат для роли одного из них.

Дейн невесело рассмеялся.

— Да уж!

— Хенликс купился. Во многом благодаря… губернатору. Одна из любовниц Оула давно работает на Фредо. Она выудила из губернатора кое-что — в том числе информацию о вас. И передала её, конечно же, куда следует. Отсюда — внезапный интерес к вашей персоне. А также визит вашего нового знакомого, Хифдирта сарн Хуллы.

— Был у меня сегодня, — подтвердил Дейн. — Пригласил на встречу с Хенликсом.

— Кроме этого, я сообщил ещё кое-что. Что у отряда Ноль есть ударный корабль с возможностью нанесения орбитальных ударов.

— То есть весь ваш план — это один большой блеф? — Дейн покачал головой. — Смелый вы человек, первый секретарь.

— Вы не единственная фигура на доске, Краут, — произнёс Игода ровным тоном, убирая сигарету в пепельницу. — Были предприняты и другие меры. Для убедительности. Хенликс поверил.

— И как вы это поняли? — Дейн нахмурился, наклоняясь вперёд.

— Он стягивает все свои силы в Арн-Маорд, — спокойно пояснил Игода. — Планетарная система обороны планеты контролируется из столицы.

— Логично, — буркнул Дейн. — Слушайте… а если бы Пепельные меня убили? Тогда как бы ваш план выглядел?

— К тому моменту ваша смерть ничего бы не изменила, — отозвался Игода с такой бесстрастной интонацией, что на секунду в комнате похолодало. — В этом сценарии вы — звено. Важное, но с которым легко расстаться.

Дейн хмыкнул и усмехнулся с сухим, обидчивым оттенком:

— Приятно знать, что я всего лишь ещё один прив’ва на заклание. Знаете, может вместо всех этих многоходовочек… просто пристрелили бы Хенликса? Было бы проще. Быстрее.

— Губернатор пытался, — вздохнул Игода, откинувшись в кресле. — Я был против. Но он настоял. В результате — неудача, ранение и, как следствие, скачок популярности Фредо. Мученик всегда нравились людям. Мой план кажется вам безумным. Я это понимаю. Но иногда, Краут, приходится полагаться не на силу… а на Леди Судьбу.

— Леди Судьба — очень капризная женщина, — пробормотал Дейн, прищурившись. — И поцелуи у неё обычно с привкусом крови.

— Одного я не учёл, — добавил Игода с тяжёлым вздохом. — Культ. Предатели в наших рядах стали неожиданностью даже для меня. Они отравили и без того ослабленный боевой дух. Этот культ осложняет всё. Именно поэтому у меня к вам вопрос.

Он взглянул на Краута.

— Как, чёрт побери, во всём этом оказалась замешана Нира Морган?

Наступила пауза.

— Значит, вы не знали, чем она занималась? — переспросил Дейн, медленно сдвигая брови.

— Нет. — Игода покачал головой. — Дело выбрали случайно.

Дейн громко выдохнул и с усмешкой тряхнул головой.

— Тринадцатое пекло… Ну что ж. С чего бы начать?

Он достал голо-пад и без лишних слов передал его Игоде. Начал рассказывать: спокойно, местами с нажимом, иногда прерывался, чтобы ответить на уточняющие вопросы первого секретаря.

Когда Краут замолчал, Игода передал все материал на свой голо-пад. Некоторое время он молча просматривал результаты проделанной Дейном работы.

— А эта инскрипта? Что в ней? — спросил он наконец, не поднимая глаз.

— Послушайте, — Дейн выдохнул. — Я нашёл вам убийцу. Моё дело сделано. Забирайте инскрипту — пусть ваши спецы разбираются. Сайджед, конечно, будет ворчать, но это уже не моя забота. Снимите с меня штраф и позвольте мне просто улететь отсюда.

— Нет, Краут. — Игода оторвал взгляд от экрана. Его голос был жёстче прежнего. — Вы останетесь. Вам нужно встретиться с Хенликсом. После — вы продолжите расследование. Всё важное передавайте через Форна. Пока всё не закончится, вы работаете с нами.

Дейн закрыл глаза, облокотившись о стол. Несколько секунд он просто молчал, пересчитывая все неудачные моменты в своей жизни и пришел к выводу, что оказаться на Ивелие — самый неудачный из всех.

— Так и знал, — пробормотал он с горечью.

— Не драматизируйте, — отозвался Игода, вновь наливая по полстакана. — Когда всё закончится, ваш долг перед Утвердителями будет считаться закрытым. А за потраченное время вы получите ещё пять тысяч. Вполне достойная компенсация.

— Если доживу, — хмыкнул Дейн, вставая. Он залпом осушил стакан и поставил его на край стола. — Небольшой аванс мог бы хотя бы успокоить мою беспокойную душу.

Игода не ответил. Он лишь кивнул на дверь.

— Всего доброго, Краут, — сухо бросил он, вновь закуривая.

Дейн кивнул и направился к выходу. На улице всё так же шёл дождь.

Глава 26

Приём, организованный Фредо Хенликсом, проходил в самом сердце элитного района Арн-Холта. Этот квартал был словно отрезан от остального города — стерильный, сверкающий, безупречно чистый. Одно из тех мест, обитатели которого сидели в своих небоскребах, не беспокоились о хлебе насущном и жизнях других.

В одном из таких небоскребов и проходил прием. Дейн хмуро посмотрел на массивные бронзовые двери, охраняемые парой крепко сбитых громил в безупречных тёмно-фиолетовых костюмах. Когда они заметили его в потёртой кожаной куртке и с широкополой шляпой, то один из них кивнул другому:

— Очередной городской чудак! Давай отметелим его как следует. Будет знать, что таким фог’га здесь не место.

Дейн понимая, что ситуация в любой момент может наколиться извлёк из внутреннего кармана приглашение.

Охранники переглянулись, что-то безмолвно передали друг другу жестами, и нехотя отступили в сторону. Однако без дополнительного досмотра дело не обошлось: Дейна облучили с ног до головы синим сканером, медленно ползущим по его телу и заставили сдать оружие.

Затем его проводили к лифту. По обе стороны от него встали двое сопровождающих — генномодифицированные телохранители, чьи тела больше походили на гору мускул, а глаза светились ровным, безжизненным красным, будто и не были человеческими вовсе.

Кабина лифта взмыла вверх, сквозь этажи, как ракета сквозь плотные слои атмосферы. Когда двери раскрылись, перед Дейном открылся совсем иной мир.

Верхушка небоскрёба представляла собой висячий сад — настоящий оазис в облаках. Мягкий, ухоженный газон стелился под ногами, будто драгоценный ковёр. Беломраморные дорожки изгибались между клумбами с редкими, генетически модифицированными растениями, листья которых мерцали.

Вдоль беломраморных дорожек тянулись столы, ломившиеся от яств: мясо, приготовленное десятками способов — от дымящихся стейков до запечённого на углях, экзотические фрукты с далёких миров, и холодные закуски, чьи изысканные формы напоминали произведения искусства. Рядом высились башни хрустальных бокалов, наполненных напитками всех оттенков — от глубокого багрянца до звёздно-серебристого.

Играла живая музыка. Аккорды имперской классики, мягкие и торжественные. Официанты, одинаковые, как отражения в зеркале, скользили меж гостей с бесшумной грацией. Их лица — идеальные, лишенные индивидуальности — выдавали клонов, созданных для служения. Дейн припомнил слухи о моде на таких прислужников среди аристократов: безупречные, безмолвные, в белоснежных перчатках Тени, подчинённые воле хозяев.

Гости воплощали саму суть элиты Арн-Холта. Мужчины, облачённые в костюмы из тканей, чья стоимость могла бы перестроить квик-байк с нуля, сверкали украшениями — не столько элегантными, сколько кричащими о статусе. Женщины блистали в платьях из живых тканей, что струились и переливались при каждом шаге.

Дейн, в своей потрёпанной кожаной куртке и шляпе, выглядел чужаком — пришельцем из мира пыльных дорог и ржавых доков. Он ощущал это в каждом взгляде, что скользил по нему: презрение, смешанное с любопытством, раздражение, а иногда — плохо скрытый ужас. Некоторые гости отводили глаза, словно его присутствие оскорбляло их утончённый внутренний мир. Женщины тоже задерживали свои взгляды на нем — не все, но достаточно, чтобы их взгляды, тёплые и дерзкие, нарушали рамки приличий, принятых в этом обществе.

Дейн позволил себе лёгкую усмешку и неторопливо подошёл к одному из столов, озарённому золотистым сиянием голографических ламп. Перед ним развернулась гастрономическая симфония: салаты, дымящиеся мясные блюда, чьи ароматы дразнили ноздри, и тончайшие ломтики рыбы, покоящиеся на ледяных пластинах.

Справа от него стояла женщина — высокая, с осанкой, выдающей дорогую генетическую терапию. Её платье, глубокого изумрудного оттенка, струилось по фигуре. Ткань мерцала при каждом движении, напоминая подводные растения с океанических миров, колышущиеся в невидимых течениях. Она держала пустую тарелку, задумчиво разглядывая еду.

Дейн, не упуская момента, призвал весь свой арсенал обаяния — потрёпанного, но всё ещё действенного. Он поправил шляпу лёгким движением, расправил плечи и, одарив женщину своей самой обезоруживающей улыбкой, выдал первое, что пришло в голову:

— Добрый вечер.

Она повернула голову, и её взгляд скользнул по нему. Без единого слова она с грацией, отточенной годами светских приёмов, поставила тарелку на край стола и удалилась, оставив за собой лишь лёгкий шлейф аромата, напоминающего морской бриз.

Дейн проследил за ней взглядом, слегка приподняв бровь. Затем вздохнул и пожал плечами.

— Ну что же… мне больше достанется, — произнёс он, беря в руки тарелку и, не особенно церемонясь, положил на неё приличный кусок мяса. Сок тут же стек по краям, горячий и ароматный. Он добавил ещё немного жареных овощей, какой-то салат с искрящимися каплями соуса — и направился к ближайшему свободному столику, будто ни в чём не бывало.

“Когда ещё у меня будет шанс так хорошо поесть, — подумал он, — ещё и бесплатно!”

Он взял бокал с темно-янтарной жидкостью с проходящего мимо подноса, сел и неторопливо наслаждался ужином.

Только он начал подумывать о том, чтобы вернуться за добавкой, как за его плечом возник один из официантов — молодой, приглаженный, с лицом, на котором в равных долях сочетались вежливость и презрение.

— Вы, монсор Краут? — спросил он тихо, с почтительным наклоном головы. — Господин Хенликс ожидает вас.

Дейн, не оборачиваясь, ткнул вилкой в тарелку.

— Знаете… — он сказал с набитым ртом, — в этом салате не хватает соли.

Слуга чуть склонился вперёд, как будто собирался что-то добавить, но передумал. Лишь вздохнул, на миг опустив взгляд:

— Прошу за мной, монсор Краут.

Он жестом указал в сторону дальнего сектора сада. Дейн с притворным сожалением посмотрел на свою тарелку, вздохнул и передал её проходящему мимо официанту.

Официант вёл его по изгибающимся мраморным дорожкам, сквозь взгляды гостей. Среди которых Дейн заметил гневный взгляд Крысы Моргиса и ответил ему издевательской ухмылкой.

Наконец, они достигли уединённого уголка сада. Здесь, на фоне стеклянной стены, через которую открывался захватывающий дух вид на ночной Арн-Холт, стоял небольшой столик — из чёрного дерева с резными краями. Два стула. На столе — бутылка дорогого виски и два низких хрустальных стакана.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Господин Хенликс подойдёт через несколько минут, — сказал слуга, кивнул и ушёл, растворившись в темнеющем саду.

Дейн опустился на стул, откинулся на спинку стула и медленно повернул голову, глядя на город. Арн-Холт, пропитанный дождём и неоном, давно приелся ему своим хаотичным блеском. Среди мириад башен, куполов и мерцающих голограмм, среди трасс, где ялики сновали, как стайки хищных рыб, его взгляд зацепился за монолитную колонну — древний исполин, пронзающий небо. У её основания горело кольцо светильников, вырывающий её из пелены дождя.

Он видел эту колонну десятки раз, но сегодня она притягивала взгляд, как магнит. Что-то в ней — в её неподвижной мощи, в игре теней на поверхности — вызывало тревогу. Дейн нахмурился, пытаясь понять, почему не может отвести взгляд. Мир вокруг замер: звуки приёма — звон бокалов, шёпот разговоров, струнные переливы — утонули в низком, почти осязаемом гуле, вибрирующем на грани сознания.

Свет у подножия колонны дрогнул. Он закружился, извиваясь, как дым, и медленно сплетался в призрачный силуэт. Дейн прищурился, вглядываясь в нечёткие контуры, пока они не сложились в лицо. Женское лицо. Черты — строгие, почти нечеловечески совершенные — показались пугающе знакомыми. Он напряг память. Храм, где они с Сайджедом нашли инскрипту. Лицо статуи. Лицо Медеи.

Кровь застучала в висках. Дейн резко отвернулся, будто вырываясь из невидимых тисков. Он моргнул, прогоняя наваждение, и глубоко вдохнул влажный воздух сада. Взгляд упал на бутылку виски, чей янтарный блеск манил обещанием забвения. Но Дейн стиснул зубы и покачал головой. “Это лишнее”, — мысленно одёрнул он себя.

Где-то за спиной раздались шаги — почти неслышные, но всё же слишком уверенные, чтобы принадлежать слуге.

— Монсор Краут, — голос был ровным, как отшлифованное стекло, с выверенной интонацией, отточенной в элитных академиях. Не властный, но и не дружелюбный — голос человека, привыкшего, что его слова ловят, как приказы.

Дейн медленно поднял взгляд, отрываясь от созерцания города.

Перед ним стоял Фредо Хенликс. Высокий, подтянутый, с осанкой, выдающей годы дисциплины. Лицо его, обезображенное шрамом, имело резкие черты, но с живыми глазами, в которых горел острый, почти хищный ум. Тёмные волосы, слегка тронутые сединой, были зачёсаны назад, а тёмно-фиолетовый костюм, сшитый явно на заказ, подчёркивал статус, не крича о богатстве.

Хенликс протянул руку. Дейн ответил крепким, коротким рукопожатием, не проронив ни слова. Фредо чуть улыбнулся, уголок рта дрогнул, но глаза остались холодными.

— Рад, что вы приняли приглашение, — произнёс он, опускаясь на стул напротив. Он взял бутылку виски, наполнил оба стакана наполовину и подвинул один к Дейну. — Надеюсь, вы оцените. Это “Звёздный уголь”. Такого напитка не сыщешь ни в одном Пределе. Его делают шахтеры и только здесь на Ивелие. Попробуйте.

Дейн взял стакан, кивнул с лёгкой благодарностью и сделал глоток. Виски обжёг горло мягким теплом, оставив послевкус, напоминающий дым далёких звёзд. Неплох, признал он мысленно.

— Вы наверняка гадаете, зачем я вас пригласил, — начал Хенликс, крутя стакан в пальцах. — Особенно учитывая мои… разногласия с первым секретарём. Уверяю, мной движут лишь любопытство и забота о родной планете. Прошу простить, если мои вопросы покажутся вмешательством в ваше расследование. Я понимаю, что вы — подрядчик Утвердителей, и мои интересы могут выглядеть… неуместными. Тем более что Джебелин Игода, похоже, убеждён, будто я — тень за спиной Феникса.

Дейн нахмурился, но промолчал, позволяя Хенликсу продолжать. Тот чуть наклонился вперёд, изменив тон на более снисходительный:

— Не удивляйтесь, монсор Краут. Я знаю, почему Игода меня подозревает. И не виню его за это. Но ситуация с Фениксом и его Пепельными вышла из-под контроля. Она угрожает порядку на Ивелие. — Он сделал паузу, словно взвешивая слова. — Я читаю сводки ДБИ и Утвердителей, но в них больше пустой болтовни, чем правды. Мне нужно мнение человека со стороны. Ваше мнение.

Дейн выдержал паузу, глядя на Хенликса. Затем взял стакан, сделал ещё один глоток и поставил его на стол с лёгким стуком.

— Зависит от того, что вы хотите услышать, монсор Хенликс.

Уголок губ Хенликса дрогнул в тонкой, почти неуловимой улыбке.

— Правду, — произнёс он.

В тот же миг Дейн ощутил резкую боль в висках, будто кто-то сжал его голову в тиски. Он отвёл взгляд, и глаза невольно нашли ту самую колонну вдалеке — монолит, чей силуэт маячил за стеклянной стеной. Свет у её основания дрожал. Дейн прищурился, заставил себя посмотреть в янтарную гладь виски, и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Прогресс есть, — начал он нейтрально, словно рассуждая о погоде. — Ситуация запутанная, но мы находили выход и из худших. — Он намеренно выделил “мы” — Первые ниточки уже нащупали. Перспективные, я бы сказал. Но, как вы понимаете, всё нужно проверять. Некоторые нити ведут слишком глубоко, чтобы дёргать за них без подготовки.

Хенликс слушал, не перебивая. Он сидел, чуть наклонившись вперёд, касаясь кончиками пальцев края стакана. Его глаза, холодные и цепкие, не отрывались от лица Дейна.

— Разумеется, — отозвался он.

Дейн сделал паузу, сделал глоток, а затем заговорил:

— Учитывая сложность дела, возможно, придётся вызвать подкрепление. Один я могу многое, но не всё. — Он посмотрел Хенликсу прямо в глаза.

Хенликс слегка вскинул брови, но лицо его осталось непроницаемым. Только пальцы, державшие стакан, на миг замерли.

— Подкрепление, — повторил он, словно пробуя слово на вкус. — Ваше право, монсор Краут. Но вы ведь понимаете, что появление новых сил… скажем так, может быть воспринято неоднозначно. Особенно в нынешней обстановке.

Дейн кивнул, сохраняя невозмутимость, хотя внутри всё кипело от желание уйти с этого банкета.

— Понимаю, — ответил он, чуть растягивая слова. — Но вы же сами сказали: речь о безопасности планеты.

Фредо Хенликс медленно откинулся на спинку стула, постукивая пальцем по краю стакана, и заговорил:

— Благодарю за откровенность, монсор Краут. Это редкость. Если позволите ещё один вопрос… Как во всём этом замешана Нира Морган?

Дейн напрягся, но заставил лицо остаться неподвижным. Хенликс смотрел прямо в глаза. Холодный, изучающий взгляд.

— У меня есть основания полагать, — продолжил он, — что вы интересуетесь её делом. Несмотря на то, что ДБИ его закрыли. Насколько мне известно, она была студенткой, делала первые шаги в журналистике. Провокационной, но не слишком серьёзной. Как трагическая гибель девушки связана с вашим расследованием?

Дейн открыл было рот, готовый выдать очередную порцию лжи, но в этот момент что-то изменилось. Словно невидимая рука сжала череп, медленно закручивая винт ему в голову. Тревога, холодная и липкая, поползла по позвоночнику. Его взгляд невольно скользнул к бокалу. Виски дрогнул, отражая свет голографических ламп.

А затем, будто подчиняясь чужой воле, глаза поднялись. К ней. К колонне.

— Краут? — голос Хенликса прорвался сквозь пелену, но звучал глухо, как из-под воды.

Дейн не ответил. Он смотрел на колонну, и она, словно живая, приблизилась — не физически, но в восприятии, поглощая пространство. Город, сад, звуки приёма — всё съёжилось, растворилось. Осталась только она, но даже её гранитный силуэт начал таять, уступая место лицу. Лицу Медеи.

Гул пришёл следом. Сначала — вибрация, отзывающаяся в зубах, затем — низкий, раскатистый тон, будто под черепом ожил древний механизм. Он нарастал, выдавливая мысли, заполняя пустоты. А за ним — голоса. Шёпот, обрывки фраз, вопросы. Что ты знаешь? Кто ты? Среди них — голос Хенликса, но искажённый, словно цифровая тень, лишённая плоти. И ещё один. Женский. Холодный, как вакуум космоса, он разрезал сознание Дейна, разбирая его по слоям, как археолог, вскрывающий гробницу.

Внутри всё сжалось. Отвращение, страх, гнев — они смешались в единый ком, пульсирующий в груди. Дейн стиснул зубы, чувствуя, как дрожат пальцы, как пот проступает на шее. Оно там. В клетке. Где должно быть. Он собрал волю в кулак, сжал остатки сознания, как сгусток энергии, и сделал вдох. Потом ещё один. С силой отвернулся.

Всё исчезло. Гул, голоса, лицо. Колонна снова была просто колонной — далёкой, неподвижной, но зловещей.

Дейн перевёл взгляд на Хенликса. Тот смотрел на него, и впервые за вечер в его глазах мелькнуло что-то человеческое — смесь удивления и тщательно скрытого беспокойства. Может, даже страха. Но маска тут же вернулась: Фредо выпрямился, и на губах заиграла уверенная улыбка, безупречная, насквозь фальшивая.

— Благодарю за беседу, монсор Краут, — произнёс он. — Вы были… весьма откровенны. Надеюсь, наш разговор принесёт плоды. Наслаждайтесь вечером.

Он поправил едва заметную складку на рукаве и пожал Дейну руку. Затем ушел, а Дейн остался сидеть, глядя на нетронутый стакан виски. Его пальцы всё ещё слегка дрожали, но он заставил их успокоиться, сжав кулак. Где-то в глубине сознания, как далёкий отголосок, снова мелькнуло лицо Медеи. Тревожный зуд в затылке вернулся, сообщая, что время на исходе и стоит поторопиться.

Утром Дейн спустился в прокуренный зал «Шахтёрской Пристани», где пахло вчерашним алкоголем, приправами и чем-то чуть едким — смесь, которую он со временем научился считать домашней. Голова всё ещё гудела после вчерашнего. Виски, колонна, голоса. Он потер лоб и, прищурившись, сел у стойки.

Леда, как обычно, была на посту. Она протирала стаканы, но, заметив его, приподняла бровь и, не прерывая движения, спросила:

— Ну что, расскажите. Как вам еда у сливок общества? Лучше, чем у нас?

Дейн приподнял бровь.

— А с чего вы взяли, что я…

Леда хмыкнула и ткнула пальцем в пульт порд стойкой. Над баром ожил экран, потрескивая помехами, и на нём замелькал репортаж одного из столичных каналов, пропитанный тем язвительным надрывом, с которым обычно смакуют скандалы.

— …на приёме, устроенном Фредо Хенликсом, среди гостей замечен Дейн Краут, наёмник, действующий от лица Утвердителей», — голос ведущего сочился презрением. — «Его поведение, по словам очевидцев, было… скажем так, далеко от стандартов приличия, принятых в цивилизованном обществе. Утвердителям стоит задуматься, кому они доверяют безопасность Ивелия. Наёмник с репутацией прив’ва — не лучший выбор для сохранения доверия народа…

На экране мелькали кадры: Дейн, неловко держащий бокал, его ухмылка в ответ на чей-то взгляд, и крупный план потрёпанной куртки и шляпы, будто они сами по себе была преступлением. Репортаж завершился логотипом канала, чья лояльность, как и всё в Пределах, продавалась тому, кто больше заплатит.

Дейн смотрел на экран с усталой гримасой, словно разглядывая счёт за ремонт корабля.

— Похоже, я теперь звезда, — хмыкнул он, почесав висок и повернувшись к Леде.

— Знаете, Леда… Ни одно из тех блюд не сравнится с вашим мясом летушек в кисло-сладком соусе.

Леда прищурилась с лёгкой усмешкой:

— Вы, монсор Краут, — льстец. Как насчёт кофе?

— Если горький, как правда — то да.

Она скрылась за дверью кухни, а Дейн рассеянно обвёл взглядом зал: пара шахтёров в углу, потягивающих дешёвое пиво, да полупустые столы, залитые тусклым светом неона.

— Где Клеон с Аспой? — спросил он, заметив их отсутствие.

— На репетиции, — крикнула Леда, звеня посудой. — Готовятся к выступлению.

— Вы точно справитесь одна?

— Сегодня должна прийти стажёрка на место официантки. Главное, чтобы не сбежала, как последние двое, — вздохнула Леда, ставя перед ним кружку кофе.

Дейн кивнул, но не успел сделать глоток, как рядом на стул плюхнулась Элия. Её стальная кибернетическая рука хрустнула, когда она оперлась о стойку, а импланты в глазах мигнули красноватым светом.

— Неплохо смотришься в кадре, Краут, — сказала она, ухмыляясь. — Но эта шляпа… — Она покачала головой. — Как тебе вечеринка богатых фог'га? Понравилось смотреть на город с высоты?

Дейн бросил на неё удивлённый взгляд, но тут же выдавил усталую улыбку.

— Терпимо, — ответил он, пожав плечами. — Только от их болтовни до сих пор башка трещит.

— И как ты вообще там оказался? — Элия прищурилась.

— Хенликс пригласил, — начал Дейн, — и…

По лестнице, спотыкаясь, сбежал Сайджед. Его лицо, осунувшееся от бессонной ночи, светилось лихорадочным возбуждением. Глаза горели, волосы торчали во все стороны. Он хлопнул Дейна по плечу с такой силой, что тот едва не пролил кофе.

— Я сделал это, монсор Краут! Сделал! — выпалил Сайджед, задыхаясь от восторга. — Пойдёмте, вы должны это увидеть!

Не дожидаясь ответа, он развернулся и помчался обратно наверх, чуть не врезавшись в стену.

Дейн вздохнул, глядя ему вслед.

— Это Сайджед, — пояснил он, отвечая на вопросительный взгляд Элии. — Помогает с расследованием. Похоже, раскопал что-то инскрипте. Пойдём, глянем, какие тайны он там выудил.

Он поднялся и побрёл к лестнице. Элия нахмурилась, её глазные импланты вспыхнули ярче. Она молча последовала за ним.

Глава 27

— Проходите, — сказал Сайджед, бросив короткий взгляд на разбросанные по комнате вещи. — Не обращайте внимания на беспорядок.

Комната действительно выглядела так, будто в неё недавно ворвался штормовой ветер: папки валялись на полу, голо-пады мерцали на столе, обломки ваз, каменные таблички и другие непонятные артефакты, а свернутые листы бумаги торчали из стопок под невозможными углами. Впрочем, сам потрепанный и невыспавшийся историк идеально подходил к этой обстановке.

Закрыв дверь, Сайджед направился к столу, на котором стоял темный металлический цилиндр, покрытый странными символами. Он аккуратно протянул к нему руку и активировал устройство.

Комната мгновенно наполнилась призрачным светом голограмм, которые закружились в тихом, почти священном танце. Они плыли в воздухе, переливаясь странными знаками, картами, чертежами и отрывками древних текстов.

Дейн и Элия переглянулись.

— Вы не представляете, монсор Краут! — воскликнул Сайджед, его голос звенел от возбуждения. — Это был настоящий вызов моему разуму. Я давно не испытывал такого… удовольствия от работы. Эти головоломки, которыми Гроуле закрыл доступ к данным? Это настоящее произведение искусства!

Дейн стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. Его уголок рта дёрнулся в лёгкой усмешке.

— Да уж, — ответил он сухо, — рад, что хоть кто-то получает удовольствие.

Элия перевела взгляд на Краута. Её глаза задавали немой вопрос: "Что это за чудак?"

Наемник пожал плечами, как бы говоря: "Просто не обращай внимания."

— Он не просто защитил данные, — продолжал Сайджед, указывая на инскрипту. — Он создал… лабиринт головоломок из которого не выйти без нужной карты. Не думал, что скажу такое, но Гроуле был гением. Или сумасшедшим. Возможно, и тем, и другим сразу.

Он замолчал на секундуь. Дейн уже хотел заговорить, но историк снова заговорил первым.

— И знаете что ещё? — Сайджед понизил голос, будто собирался раскрыть тайну века. — Эта инскрипта намного древнее, чем вы можете себе представить. Мы говорим о временах конца Эпохи Опустошения.

— Эпоха Опустошения? — фыркнула Элия. — Какой пафос…

— Именно! Эпоха Опустошения! — воодушевлённо подтвердил Сайджед. — Когда пала Старая глим-сеть. Когда галактика оказалась разорвана в клочья…

Он вздохнул и указал на цилиндр.

— В инскрипте содержится масса данных. Значительная часть относится именно к тому времени. Больше, чем я ожидал. Гроуле и сам изучал инскрипту и просто спрятал в ней все свои материалы. Вот, — он провёл пальцем над инскриптой, и появилась голограмма всего объема памяти инскрипты, где был выделен маленький кусочек с тем, что поместил в неё Гроуле.

Элия указала пальцем на цилиндр:

— А что это вообще такое?

Дейн, довольный возможностью наконец вставить слово, ответил:

— Именно из-за этой штуки убили Ниру.

Элия нахмурилась. Её глазные импланты едва заметно вспыхнули.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, уже понимая, но всё равно желая услышать.

Краут коротко рассказал:

— Гроуле убили, чтобы получить это. Он оставил Нире тайник. И там была эта… инскрипта. И то фото, что я тебе давал. Инскрипта нужна Хенликсу. Чтобы добыть её, Хифдирт пытал… а потом убил твою подругу.

Элия резко вдохнула. Она сделала пару шагов — сначала в одну сторону, затем обратно, мысленно прокручивая информацию.

— Хифдирт… — пробормотала она. — Хифдирт…

Сайджед удивлённо поднял брови.

— Вы знаете кто убийца? Почему его ещё не арестовали? — вырвалось у него.

— Политика, — ответил Дейн, хмыкнув без особого веселья. — Лучше скажи: зачем Хенликсу понадобилось это устройство? Что там такого?

Сайджед перевёл взгляд с Краута на инскрипту, осторожно коснулся нескольких символов на её поверхности. В центре комнаты зависла новая голограмма — детализированное изображение планеты.

— Перед вами Ивелий, — торжественно заявилисторик. — А это… — на изображении появилось гигантское сооружение, напоминающее лабиринт и занимающее добрую половину планеты, — гробница Медеи. Как видите, это не просто памятник истории — это масштабный подземный комплекс возрастом в несколько тысяч лет.

— Сайджед, — взмолился Дейн, — давай без уроков истории…

— Прошу, монсор Краут, это крайне важно! — воскликнул тот. — Поверьте, через минуту вы всё поймёте. Тысячи лет назад, ближе к концу Эпохи Опустошения, Ивелий подвергся страшной орбитальной бомбардировке. Но так как гробница находилась глубоко под землёй, она уцелела. Со временем Эпоха Опустошения закончилась, начались первые попытки колонизации планет системы Колхида. В том числе — и Ивелия. Таких попыток было несколько… и вот здесь мы возвращаемся к старому знакомому — корпорации “Талос Индастриз”.

Сайджед говорил быстро, воодушевлённо, жестами указывая на голограмму, которая дрожала и мерцала в воздухе.

— Предыдущие жители этой планеты мало чем отличались от тех, кто населяет её сейчас. Они строили заводы, фабрики, осваивали территорию… И шахты. — Он сделал паузу, переводя взгляд с Дейна на Элию. — И если они строили шахты, значит…

— Значит, они наткнулись на гробницу, — спокойно произнёс Краут, решив не тянуть время.

Историк кивнул, довольный ответом.

— Верно! И первое, что они поняли — до них кто-то уже побывал там. Это подтверждает теорию о нескольких попытках заселить Ивелий. А затем пришла “Талос Индастриз”. Корпорация начала изучать находку… и вскоре осознала её истинные масштабы.

Он кивнул на голограмму.

— Исследования велись очень долго. В какой-то момент учёные обнаружили некий “объект”. Что именно это было — неизвестно. Документов об этом у Гроуле не было. Можем только предполагать, что это было. Но одно ясно точно: от него исходило излучение, которое могло влиять на человеческое сознание.

Сайджед замолчал, будто сам ещё не до конца верил в то, что говорит.

— Сначала корпорация терпела неудачи. — Голограмма сменилась на список, полный дат, кодов и цифр, обозначающих количество погибших. — Много жертв… Люди даже не знали, что стали подопытными. Преступники, завезённые рабы из других систем Пределов… местные жители. Всё ради прогресса. Как всегда, — он чуть поморщился, его голос стал глубже, почти горьким. — Корпорации бесчеловечны.

На лице молодого историка мелькнуло настоящее возмущение. Дейн заметил это и мысленно отметил: "И правда чудной парнишка…" — подумал он. — "Интересно, откуда такая совесть у благокровного?"

Сайджед вздохнул и продолжил:

— Но, несмотря на провалы, им удалось найти применение своим исследованиям. — Он посмотрел прямо на Дейна. — Вы читали об этом, монсор Краут.

Наемник кивнул:

— Проекты "Медея", "Искра" и "Феникс".

— Именно. После множества неудач они всё же нашли способ использовать свои наработки. — Сайджед щёлкнул пальцами, и голограмма снова изменилась — теперь на экране был проект "Феникс". — Этот проект фокусировался на людях склонных к активной жизненной позиции. Те, кто стремились к переменам, к справедливости, к идеалам. Излучение усиливало эти качества. Люди становились готовы пожертвовать всем ради чего-то большего. Революционная организация, созданная в рамках эксперимента, получила символ — пылающая птица Феникс. Хотите угадать, как её назвали?

— Понимаю, к чему ты клонишь, — кивнул Дейн. — Тогда "Медея" — это про религиозность?

— Точно! — торжественно подтвердил Сайджед и перевёл голограмму на данные следующего проекта. — Именно для людей со склонностью к вере. К тем, кто нуждался в опоре, в святом смысле. Чем больше влияния оказывала технология, тем сильнее становилась их вера. И вот вам культ, поклоняющийся давно забытой царице.

— А что насчёт "Искры"? — спросил Дейн.

Сайджед позволил себе улыбнуться:

— Уверен, вы не ожидаете того, что услышите. — Он щёлкнул по инскрипте, и голограмма показала статистику продаж консервированных продуктов. — Проект "Искра" использовался для увеличения потребительской лояльности. Чтобы люди покупали больше еды, бытовой техники, услуг…

Дейн хмыкнул, качая головой:

— Эти ребята из "Талос Индастриз" промывали мозги, чтобы продавать консервы? Потрясающе. Леди Судьба действительно обладает чувством юмора.

— Постойте! — Элия подошла ближе, разглядывая голограмму. — Вы хотите сказать, что Хенликс использует наработки этой корпорации, чтобы создать культ?

— Да, — кивнул Сайджед.

Дейн кивнул:

— Теперь понятно, почему он выбирает людей из больниц и приютов. Там полно отчаявшихся, готовых верить в любую надежду. Пепельные тоже результат ментального контроля. Недовольство есть всегда. Только теперь его направляют в нужное, одному человеку, русло. — Он задумчиво посмотрел на голограмму. — Странно, что Хенликс ещё не промыл мозги всей планете.

— Возможно, технология пока несовершенна, — пожал плечами Сайджед.

— Может быть. Но если он уже способен на такое, зачем ему нужна была инскрипта?

Сайджед глубоко вдохнул. Он медленно провёл рукой над инскриптой, и голограмма снова изменилась. Теперь это была схема — сложная, густая сеть энергетических установок, расходящихся по всему периметру планеты, как паутина.

— Думаю, я знаю, — хмуро произнёс он. — Полагаю, цель его поисков связана с этим.

— И на что мы смотрим? — недоумевала Элия, прищурившись на голограмму.

Сайджед провёл пальцем над инскриптой, активируя следующий слой схемы.

— Это очень древняя энергетическая сеть, — тихо произнёс он. — Она способна брать энергию прямо из ядра планеты. Конечно, это не самая эффективная технология — скорее артефакт прошлого. Но поразительно то, что есть планеты, где её используют и по сей день.

Элия скрестила руки на груди, в глазах сверкнул скепсис.

— Хорошо, но как это поможет Хенликсу захватить планету?

Взгляд историка стал серьёзным, почти тревожным.

— “Талос Индастриз” не прекращали изучение гробницы Медеи. Когда они нашли эту сеть, то обнаружили, что часть её до сих пор функционирует… и питает что-то в центральных частях гробницы. Они направились туда и нашли старые лаборатории, целые жилые комплексы и даже фабрику по сборке конструктов, а ещё… стазис-камеры.

Дейн Краут прервал его коротким вопросом:

— И что было в камерах?

Сайджед молча провёл рукой над инскриптой, и голограмма сменилась. На этот раз на экран вышел документ, рядом с ним — изображение сферического объекта.

Элия переводила взгляд с историка на наёмника, потом снова на голограмму.

— Что это? — спросила она, чувствуя, что она что-то упускает.

Краут вздохнул, пальцы машинально почесали затылок.

— Сайджед, скажи мне, что это не оружие массового уничтожения, — попросил он, хотя уже понимал, что ответ будет другим.

Сайджед помедлил, затем отвёл глаза.

— Я посмотрел в глим-сети, — сказал он. — По всем признакам, это камбустионные ячейки. Их помещают внутрь торпед для орбитальных ударов.

Дейн закрыл глаза на мгновение, пытаясь заглушить в голове вспышку тревоги.

— Ну, я же просил, — пробормотал он. — Ладно, какая у них мощность?

— Сами они не большие размером с кулак, но достаточно пары таких сфер, чтобы стереть Арн-Маорд, — без эмоций ответил Сайджед.

— А их там сколько?

— Пять сотен.

— Тринадцатое пекло… — Дейн выругался себе под нос.

— Согласен с вами, монсор Краут, — историк позволил себе усталую улыбку и зевнул. — Похоже, ещё несколько лет назад, когда Гроуле вел свои исследования, он узнал расположение этих стазис-камер. И, судя по всему, выяснил, что энергетическая сеть до сих пор их подпитывает.

Голограмма сменилась на карту поверхности Ивелия, где были отмечены ключевые точки. Под ними проступала карта гробницы, с каждым новым уровнем углубляясь в недра планеты.

— Если стазис-камеры действительно работают, значит…

— …значит, ячейки всё ещё там, — закончил за него Дейн. — И если Хенликс получит их в свои руки…

Элия побледнела. Её протезы рук хрустнули.

— Но даже если Хенликс найдёт ячейки, какой от них прок? У него нет своего флота. Он же не может просто запустить торпеду с собственного заднего двора!

— А зачем ему флот? — Дейн медленно расхаживал по комнате, руки сцеплены за спиной. — У него есть нечто лучшее. Фанатики. Посади такого в ялик с верой в Медею, взрывателем и ячейкой. И бум, — продолжал Краут.

Он остановился, обернувшись к ней.

— Сколько культистов сейчас бродит по улицам Арн-Холта или вашей столицы?

Элия поежилась.

— Нужно всё немедленно сообщить Форну, — вздыхал Дейн. — Сайджед, ты можешь…

— Вы хотите передать инскрипту Утвердителям? — голос историка дрогнул, словно он услышал приговор. В его глазах мелькнуло детское возмущение, будто у ребёнка забирают игрушку.

— Ага. Тринадцатое пекло, — невесело усмехнулся Краут. — Извлеки данные Гроуле в мой голо-пад. Инскрипту можешь оставить себе.

— Конечно! — лицо Сайджеда просветлело. — Разумеется.

Элия, уже стоя у двери, поправила куртку и посмотрела на инскрипту.

— Я пойду. Работы много, и не хочу попасться на глаза златоперым, — бросила она, не оборачиваясь.

Дейн кивнул ей вслед. Сайджед тем временем снова углубился в работу с инскриптой. Его пальцы дрожали от усталости, но отступать он не собирался.

Краут подошёл к столу и протянул историку свой голо-пад.

— Ты бы хоть поспал немного, — бросил он, с оттенком сочувствия. — А то выглядишь так, будто вот-вот упадешь.

— Я привык мало спать, монсор Краут, — упрямо ответил тот. — Так что ничего страшного.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Дейн. — А я пока позвоню нашему констеблю.

Форн появился только к вечеру — тогда, когда неоновые вывески за окном уже отражались в лужах Арн-Холта, разливаясь тусклыми бликами по асфальту. Он был в штатском и выглядел скорее как уставший работяга, чем как последователь Закона.

Его лицо казалось ещё более хмурым, чем, когда Дейн видел его в последний раз. Глаза, прищуренные от постоянной усталости, цепко пробежали по залу. Констебль, даже вне службы.

— Здравствуй, хозяюшка, — произнёс он коротко, подойдя к стойке. — Мясо… двойная порция соуса и кружка холодного пива.

Он направился в угол — там, где меньше шансов быть услышанным или замеченным, — и опустился на деревянный стул, который жалобно скрипнул под его весом.

Через пару секунд к нему присоединился Дейн Краут. Он снял шляпу, задумчиво покрутил её на пальце, прежде чем сесть напротив Форна. На столе перед констеблем он положил свой голо-пад.

Форн закончил с едой, осушил полкружки пива и взял устройство. Прочел быстро, но внимательно. Когда дочитал до конца, выключил пад и сразу же достал сигарету.

Зажигалка щёлкнула. Огонек вспыхнул. Констебль сделал глубокую затяжку, выпустил клуб дыма, чуть рассеяв в табачном облаке контур его лица.

Наконец он посмотрел на Дейна.

— Знаешь, Краут, — начал он, — жизнь на этой планете и раньше не баловала нас благами. Но с тех пор как ты здесь… стало хуже. Намного хуже.

Краут усмехнулся, уголки губ дернулись в сухой насмешке.

— Интересный способ сказать “спасибо”, — заметил он.

Форн фыркнул, в глазах мелькнуло что-то вроде одобрения, но тотчас скрытое под маской усталости. Он снова стряхнул пепел в жестяную пепельницу и откинулся на спинку стула.

— Клянусь Законом, как только это всё закончится, я пойду в отставку, — проворчал он. — И проведу остаток дней в какой-нибудь красочной мааркийской республике. Эх! Мечты! Ладно, передай данные мне. — Он ткнул сигаретой в сторону Дейна. — Я сообщу все Игоде. Вот он обрадуется. Ещё оставлю здесь пару своих ребят в штатском. Завтра обещают беспорядки.

Констебль встал, поправляя куртку.

— Пожалуйста, Краут, — уже вполголоса добавил он, — держись подальше от неприятностей.

Дейн хмыкнул, слегка склонив голову набок.

— Постараюсь, — произнёс он спокойно. — Хотя, если честно, не уверен, что получится.

Из мемуаров капитана Каррена

“Клятвы. Клятвы сковали нас одной цепью. Мы получили приказ и… и, как положено солдатам, выполнили его”.

Это слова полковника Жаонлиана. Мы называли его Старина Жао — душа компании, светлый и весёлый человек. Он, как никто другой, знал, что значит быть под властью Врага — раб, сорвавший с себя оковы. Настоящий солдат, бесстрашный воин, чьего имени боялись сильнейшие фоссажи и хишшдины. Но после Апсароса он изменился…

Апсарос был малонаселённым миром, но в нём находились учреждения, где Враг готовил своих воинов и последователей. В одних тренировались будущие фоссажи и хишшдины, в других обучали тех, кого называли эхф’вилейнами — преданными последователями учения Врага. Туда была направлена пехота под командованием Жаонлиана.

Жао и его бойцы успешно провели высадку — почти не встретив сопротивления. Тисандер сосредоточил усилия на защите планеты Ризос и своей столицы — Фазиса. Он не стал оборонять Апсарос, забрав оттуда всех боеспособных воинов. Защищать планету остались лишь студенты — совсем юнцы. Они сдались. Что им ещё оставалось? Они не были воинами.

Жао попытался организовать транспорт для пленных, но получил отказ. Его задачей было отключить защитные поля планеты. Когда он спросил, что делать с пленными, ему ответили: “Пленных не брать”.

Жао был благородным воином. Даже пережив ужасы рабства, видя всё то, что творили фоссажи и хишшдины, в его сердце всё ещё жило добро. Он не хотел этого делать… Но приказ повторили снова. В этот раз приказ отдал один из Них.

Старина Жао выполнил приказ. Ни мог не выполнить. Для него и всех нас они были Богами.

Спустя много лет мы навещали его. Он много пил. Пытался забыть. Говорил, что они снятся ему — умоляют о пощаде. А иногда просто смотрят на него. Однажды кто-то сказал ему: “Это же Враг. За те ужасы, что они обрушили на галактику, они не заслуживают милосердия!”

Жао не спорил. Но однажды признался мне, что самому старшему из тех юнцов не было и семнадцати.

Интерлюдия III

В личном саду Фредо Хенликса царила особенная атмосфера. Глубокая, почти сакральная безмолвность, как будто здесь не было места обычному миру.

Посреди сада возвышалась статуя Медеи — высеченная из цельного каменного монолита, она выглядела живее любого человека. Фредо стоял перед ней, его тёмно-фиолетовый костюм сливался с сумраком вечернего сада. Он слегка склонил голову, любуясь её красивым лицом.

Рядом, незримая для посторонних глаз, возникла фигура. Призрачная тень. Это была Она.

— Ты справился, мой избранник, — произнесла Медея голосом, звучавшим внутри сознания, мягким, вибрирующим. — Ивелий трепещет. Готовый пасть к твоим ногам.

Фредо чуть заметно улыбнулся, не отводя взгляда от статуи.

— Это лишь начало, — прошептал он, почти благоговейно.

Медея склонила голову.

— Да, мой избранник… это лишь начало. Скоро вся галактика содрогнётся от твоих шагов. Об этом ты всегда мечтал?

Прежде чем Хенликс успел ответить, тишину нарушили тяжёлые, неровные шаги, выдавшие спешку и волнение. Из темноты между деревьев вышел Хифдирт. В руках он держал голо-пад, экран которого мерцал тусклым светом.

Он остановился в нескольких шагах, коротко поклонился.

— Господин, — начал водден, голос его дрожал, исполненный странной смеси страха и почтения. — Прошу прощения, что прерываю… Но это важно.

Хенликс медленно обернулся. Кивнул. Жестом велел подойти ближе. Приняв устройство, он долго рассматривал экран. Затем уголки его губ дрогнули. Улыбка — холодная, хищная — медленно расползлась по лицу.

— Вот видишь, Хифдирт, — произнёс он, всё ещё не отрывая взгляда от экрана. — Охотник сыграл свою роль.

Водден моргнул.

— Господин…

— Всё так, как Она и говорила, — с лёгким благоговением продолжил Хенликс. — Позаботься обо всём, друг мой.

Хифдирт сделал полушаг назад, склонив голову чуть ниже, и пробормотал:

— Как прикажете, господин.

Фредо снова повернулся к статуе, а затем — она появилась вновь.

Медея наклонилась ближе. Её голос, едва слышный, коснулся его сознания.

— Победа близка, Фредо…

Глава 28

Неподалёку от “Шахтёрской Пристани”, в тени полу обвалившегося рекламного щита, стоял квик-кар ДБИ. Водительское кресло скрипело под Вейном Лоресом. Он мрачно уставился на двери постоялого двора. Его пальцы в плотных перчатках нервно барабанили по приборной панели, не в ритм музыке, еле слышно доносившейся из динамиков.

— Опять хмуришься, — протянул Саджи Кросс, лениво жуя протеиновую жвачку. Он откинулся в кресле, глядя на утреннее солнце. — Глянь, небо какое. Ни облачка. Впервые за всю неделю. Даже солнце не против, чтобы мы сегодня немного наворотили дел.

С заднего сиденья раздался приглушённый смешок. Далтон Вест листал новости на голо-паде.

— Это плохо, Кросс. Дождь это хорошо, — проворчал он, щёлкнув по заголовку "Беспорядки в третьем секторе: есть погибшие". — Не нужно потом отмывать руки.

— Да ладно тебе, Далтон. Сегодня большой день. — Саджи сощурился, глядя на здание. — День, когда мы перестанем быть маленькими винтиками в этой вонючей машине.

— Или когда нас погребут под обломками, — буркнул Вейн. Его голос был хриплым, будто пропущенным сквозь песок. — Мне не нравится всё это. Не просто же так у меня сердце колотится.

Саджи усмехнулся, поигрывая ремешком кобуры.

— Странно, тебе вроде всё нравилось, когда мы смотрели на свои счета после перевода. Или забыл, сколько солидов мы получили за "особое участие"? Расслабься. Булвс с братьями скоро будет. Мы пока просто ждём. Глим-сеть ляжет, камеры отключат. Чисто, быстро, безопасно.

— Надеюсь, ты прав, — пробормотал Вейн, глядя на вход в постоялый двор. — А уверены, что все камеры отключат? Златопёрые не такие тупые, как выглядят.

— Фузо сказал — сеть упадёт, — отрезал Саджи. — Так что усмири свою паранойю. Всё под контролем. Потом, когда поставишь дочке нормальный имплант, ещё спасибо скажешь. А остальное можешь спустить на хоть десять жизней вперёд.

Далтон захохотал, хлопнул себя по колену.

— Пенсия, чёрт возьми! Куплю квартиру с видом на Клоаку и буду смеяться над чернью. Слышал корпораты так развлекаются. Ольтия с ума сойдёт от радости. — Он кивнул Вейну. — А ты, брат, не дрожи. Лучше скажите, сколько, по-вашему, Моргис начальнику в карман положил?

— Ха, да всё управление теперь на зарплате Крысы, — мрачно бросил Вейн.

— А ты, Саджи? На что потратишь свою часть? — поинтересовался Далтон.

— Перееду в Арн-Милет и куплю бар. Назову "Последний вызов". Или "Яркий алый", — ухмыльнулся Кросс.

Разговор потёк дальше, легкий, напускной, как у тех, кто старается не думать о том, что может пойти не так. А Вейн достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Детский рисунок. Он с дочкой и женой, все держатся за руки. Солнце, дом, красное небо. Улыбки. Он улыбнулся в ответ, коротко, и убрал листок обратно. Надо выжить. Просто выжить.

Зал “Шахтёрской Пристани” был пусть. Леда, из-за вспыхнувших ночью и продолжающихся беспорядков, не открыла двери для посетителей. Лишь постояльцы оставались внутри.

Угловой столик занимали двое Утвердителей. Один, ругаясь, бросил карты на стол. Второй мрачно смотрел на свой убогий выигрыш — пара солидов. Напротив сидели Дарси и Нис. Дарси сгребал выигрыш. Нис, отхлебнув остывший кофе, пробормотал что-то о Сестре Удаче и принялся перетасовывать колоду.

У стойки Клеон и Аспа возбуждённо делились впечатлениями от вчерашней репетиции с Сайджедом. Тот, наконец привел себя в порядок. Теперь он снова был молодым аристократом, а не безумным ученым. Его взгляд блуждал между собеседниками и вежливо кивал, слушая товарищей.

— Всё это, конечно, здорово, Клеон, — вставила Аспа, кутаясь в выцветший плащ, — но если беспорядки доберутся и сюда, концерт накроется.

— Пф-ф, — фыркнул Клеон, махнув рукой, — не сгущай краски. Всё наладится.

Скрип деревянной лестницы перебил разговоры. Вниз спустился Дейн Краут. Он окинул взглядом комнату. Утвердители даже не подняли головы. Дарси выдал не самую удачную шутку о шулерах, чем сделал Утвердителей ещё мрачнее.

Подойдя к стойке, Краут молча кивнул остальным, обменялся короткими приветствиями и заказал завтрак. Горячая кружка кофе обжигала ладони. Он стоял, всматриваясь в экран голо-пада, когда в кармане завибрировал коммуникатор.

Он отошёл в угол, подальше от чужих ушей, и, прижав устройство к уху, хрипло сказал:

— Элия. Надеюсь, ты с хорошими новостями. Или хотя бы не совсем паршивыми.

— Краут, тебя всё ещё интересует Корко Сегдаси? — в ответ раздался знакомый голос, и в нём слышалась усталость. — Или уже плюнул?

Имя застало его врасплох. Корко Сегдаси. Брат-близнец Льюва. Последняя нить в деле Ниры. Нужно ли это? Он уже добрался до истины. Чему и сам удивлялся. Но… она ведь искала Льюва. Значит, это было важно. Не хотелось оставлять хвосты.

— Последняя загадка, да? — пробормотал он. — Что у тебя?

Элия вздохнула. На фоне — рокот двигателей, металлический лязг, далёкие голоса. Гудение, похожее на гул космопорта.

— Нашла его. На севере, за хребтом Колиорро. В захолустной деревне, которую на картах-то не найти. — Пауза. — Я скинула тебе координаты.

— Ты там что, корабль угоняешь? — Дейн прищурился, ухмыльнувшись.

— Не умничай, Краут. Просто… дела. — Её голос стал серьёзнее. — Но если доберёшься до него — расскажи, что узнал. Мне это тоже важно.

— Ладно, — буркнул он. — Если будет, что рассказать.

Связь оборвалась. Коммуникатор издёрганно пискнул. Дейн посмотрел на экран и на мгновение задержал взгляд. Потом убрал устройство в карман, допил кофе и пошел завтракать.

Выйдя из постоялого двора, Дейн заметил квик-кар ДБИ, который видел здесь несколько последних дней, но позади него теперь стоял ещё один.

— Любопытно, — нахмурился он и с верным конструктом у плеча, направился к квик-байку.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Дейн добрался до деревушки — крошечного пятачка цивилизации, застрявшего где-то на бескрайних равнинах этой планеты. Линия холмов на западе уже растворилась в сине-черном небе, и первые звёзды медленно прорезались сквозь низкие облака.

Квик-баг, урча двигателем, скользил над единственной, утопающей в грязи улицей. Из темных окон домов неслось мерцание ламп. Жителей видно не было. Слишком мало причин выходить после заката. Лишь один старик, закутавшийся в потрёпанный меховой плащ, стоял у двери своего дома и смотрел на Дейна так, как деревенские смотрят на непрошенных гостей. Без страха, но с презрительной ясностью: чужак, который ничего хорошего не принесёт.

Мотор байка заглох у дома, который выделялся среди других: из крыши и стен тянулись пучки кабелей и оптоволокна. Три антенны топорщились на крыше, одна покачивалась от ветра..

— Вот ты где, Корко Сегдаси, — пробормотал Дейн, слезая с байка и доставая шляпу. — Кода, жди здесь! — велел он конструкту и вставил в ухо один наушник.

Кода коротко пискнул.

Ветер усилился, и с холмов донёсся жалобный вой. Дейн, поежившись, поднялся по бетонным ступеням и уже занёс руку, чтобы постучать, когда дверь мягко зашипела и отъехала в сторону. Изнутри донёсся сухой, слегка искажённый голос:

— Входи, Дейн КраАаут. Подожди меня в гостиИиной.

Голос доносился из пары устаревших динамиков, вмонтированных в дверной косяк. Сквозь едва уловимый шум статики слышался металлический оттенок.

Дейн нахмурился. Его рука потянулась к поясу, но к оружию он не прикоснулся. Вместо этого он лишь пожал плечами.

— Ну, зато ничего не взорвалось…

Он перешагнул порог. Дверь за его спиной сразу закрылась, издав лязг, похожий на защёлку старого сейфа.

Внутри всё было как и ожидал Краут — типичное жилище инфопата. Плотные экраны, вмонтированные в стены, источали глуховатый свет: на одном — бегущие строки кодов, на другом — незамкнутые сетевые узлы и карты спутниковой активности. В углу стоял обшарпанный конструкт слуга, отключённый, но всё ещё держащий в металлических пальцах чашку с засохшим напитком. На полках — хаос: стеклянные банки с микросхемами, старые интерфейсы, разъёмы, модули памяти, обёртки от питательных батончиков. В воздухе висел запах металла, пыли и чего-то кислого.

Гостиная скорее напоминала серверную: под пластиковыми крышками дрожали мини-комплексы, охлаждаемые старенькими кулерами. Над диваном — проекционный купол, в котором плавали фрагменты голограмм.

Дейн прошёл внутрь, сел на край дивана, снял шляпу и обвёл помещение взглядом.

— Миленько, — буркнул он.

Спустя несколько минут из коридора донёсся скрип — не половиц, а механизмов. Затем в проём гостиной вошло нечто, что когда-то, возможно, называлось человеком.

Корко Сегдаси.

Дейн поднял взгляд, не меняя позы. Он видел таких раньше — инфопатов, которые провалились в глим-сеть настолько глубоко, что их телесная оболочка стала обузой. Но этот… этот был особенным.

От прежнего тела Сегдаси осталась лишь часть лица — правая щека, кусок челюсти, подёрнутый желтоватой кожей. Всё остальное заменили импланты: тяжёлые металлические протезы, вставки из керамики, сетчатые кабели, прорастающие прямо в кость. Моноокуляр, обрамлённый ржавым кольцом, мягко отсвечивал зелёным, следя за Краутом. Его шея больше напоминала портовую штангу, а спина — каркас антенны. Вместо рук — нечто, похожее на манипуляторы: гибкие, но неуклюжие.

Он медленно опустился в кресло напротив, обвившись в старый серый плед, как будто стыдился своего вида.

— Дейн… Дейн Краут, — прохрипел он. Голос дрожал, будто вылезающий из ржавого динамика с треском и эхо-шумом.

— Ты знаешь меня? — Дейн чуть приподнял бровь.

— О-о… знаАаю, — протянул Корко, медленно поигрывая пальцами-щупальцами, покрытыми тонкими проводками. — Сеть шепчет… если ухо приложиИть. ПоОсле Тарнвейла там только о тебе и жужжит. Охотник за головами… из Коллегии, м-м? На УууУтвердителей работаешь, даа? Цель твоя Феникс!

Он моргнул. Точнее, его имплант моргнул — слабый зелёный свет пробежал по линзе, освещая лицо Дейна на секунду.

— Я не из Коллегии, — буркнул наемник, чуть наклонившись вперёд.

— А-а… но с ФреЕедо тебя виИидел, — продолжал Корко, не отрывая взгляда. Речь его текла с задержками, странными ударениями, словно сквозь искажающий фильтр. — Странннно это… Ты тут… а он… там. Что приЫвелО тебяЯя ко мне, м?

— Это правда. Я работаю на Утвердителей, но не Феникс моя цель, — ответил Дейн и достал жетон, блеснув металлом в полутьме. — Но пришёл я вот по какому делу.

Он вытащил из внутреннего кармана фото — то самое, из тайника Гроуле, — и протянул Корко.

— Расследую убийство Ниры Морган. Она пыталась найти твоего брата. Только не знала, что он уже мёртв.

Инфопат взял фото осторожно, почти с трепетом, как реликвию. Его металлические пальцы слабо заскрежетали. Некоторое время он просто смотрел.

— Так воОот кто искал его в глим-сети. Где ты это наАашёл? — он кивнул на фото.

— Принадлежало Гроуле, — сказал Дейн. — Хочу понять, что связывало его, твоего брата… и Хенликса.

Корко снова взглянул на снимок. Потом слабо вздохнул — или попытался. Металлический корпус скрипнул, как старый шкаф.

— Уверен, что хоОочешь это знаАать? — его голос стал тише. — ЗнаАание… оно жЕЕжжёт. Плавит. Способно убить люЮюбого.

— Меня бы здесь не было, если б не хотел, — ответил Дейн. А про себя добавил: “И не сломайся тогда мой треклятый корабль…”

Корко закивал.

— Столько вреЕемени проОошло… А может, и правда… пора. Пусть мир увидит истину, раз уж Гроуле ушёл… в объятия своей богини.

— Прости, что?

Инфопат не ответил, будто не услышал. Или не посчитал нужным объяснять.

— Это фото… — начал он, глядя на снимок. — Моё. Я сдееелал его. Пятьдесят пять лет назад. Мы тогда были молодые, глуупые… Гроуле историей бредил, ФреЕедо и не думал о политике, а я с братом… просто лоОоботрясы. Все мы работали на шахте. ДШ-456. Мечтали только, чтобы смена быстрее закончииИлась, и в бар, в бар… ох, — он вдруг рассмеялся.

Смех его был странный, глухой и скрежещущий, как запуск умирающего генератора.

— Кто бы мог подумАать… — пробормотал он. — Что я буду скучать по тем времеЕенам.

Он снова замолчал, взгляд его стал пустым, уставился куда-то сквозь стену. Затем, с металлическим щелчком в шее, медленно повернул голову к Дейну и заговорил:

— Это была… ообычная смена. Как и многие до этого. Пыль, шум, пульсация буров, шахтёрская рутина. Но под конец… под конец смены случилось то, что… как видишь, преобразиИило всех нас. И, быть может, всю эту проклятую планету.

Он сцепил щупальцеобразные пальцы.

— Наша буровая машина наткнулась на каааменную кладку. Камень к камню. И мы, о-о… мы обрадовались. Потому что каждый шахтёр, Дейн, каждый, кто роет Ивелий вглубь, мечтаеЕет найти такую стену. Легенда. Суеверие. И шанс. Найти сокровища тех, кто жил здесь до нас…

Он вздохнул — снова тот же сухой металлический скрип.

— Но не нашли мы тогОо, чего ждали. Не золота, не технологий чудесных… Хотя были там веЕещи. Ценные. Конструкты, оружие, архаика… Гроуле сиял, как мальчишка. Скакал по залу, визжал от восторга. А потом… потом мой браАат нашёл её.

Он резко замолчал, только взгляд стал тревожнее. Свет прожектора слегка дёрнулся.

— Он заметил… дверь. Тяжёлую, древнюю, заросшую соляными сталактитами. Мы решили вскрыть её. — Корко снова дрогнул. — Глупцы. Дууумали — будет клад. А там…

Он посмотрел на Дейна, и в его электронном глазу блеснуло нечто похожее на страх.

— Там были люди. Или… то, что от них оОсталось. Их кости. Пыль. Они… сидели в круг. Лицом внутрь. Как будто… молились. Все… Молились статуе.

Дейн чуть подался вперёд.

— Статуе?

— Да, — голос стал чуть громче. — Женщина. Величественная. Холодная… — он задрожал. — Лицо будто живоОое. Она глядела на них. И на нас. Брат переговаривался с ФреЕедо. Гроуле носился по комнате. А я… я ушёл, проверить бур. Была перегрузка в… Пять минут. Не больше.

Он сжал фото.

— Когда вернулся… они трое стояли перед ней. ЗамеЕерли. Как в трансе. Глядели, будто дитя на мать. А как меня увиИидели — сразу… встрепенулись. Словно ничего не было. Словно не они… не они…

Корко замолчал, будто не хотел говорить дальше. Дейн терпеливо ждал.

— Я спросил. Что это за… за статуя. Это божество? А Гроуле… он уже писал, что-то записывал… он глянул на меня и сказал. “Медея”.

Инфопат с тяжёлым скрипом поднялся на ноги. Его движения были неуклюжи, будто каждая команда от мозга доходила до тела с задержкой. Он сделал несколько шагов по тёмной гостиной, а потом остановился и, повернувшись, уставился на Дейна.

— Брат начал… меняЯяться. Все трое ииизменились. Говорили про какую-то велииикую миссию, про предназначение. Я спрашивал. Я пытался понять, что происходит. Но Льюв только повторял: “Скоро ты всё поймёшь”.

Он качнул головой.

— Вскоре… они уууушли. Перешли в другую смену. Без объяснений. Я тогда подумал — и пекло с вами, фог’га. Пусть играют в тайны. А потом… у брата вдруг появиИились деньги. Много денег. Я не стал спрашивать, откууууда. Всё равно бы он не ответил. Но Льюв… он оплатил генетическую терапию для нас обоих. — Корко тихо фыркнул, хрипло, будто пытаясь сымитировать хохот. — Ну кто ж в здравом уме откаааажется от лишней сотни лет жизни?

Он замер, словно что-то вспомнил.

— А потом… случился тот день. Самый страшный день в моей жизни.

Он посмотрел в пол.

— Я ухлёстывал за одной деЕевицей и попросил брата выйти на смееену вместо меня. Мы были близнецами, нас и родная мать иногда путала. Он согласился. Сказал: “Разве я откажу брату?” — он замолчал. — Это была наша последняя встреча.

Корко медленно опустился обратно в кресло.

— На шахте произошёл взрыв. Потом — выброс. Газ… ядовитый. Через пару дней после того… пришёл Фредо.

Он глянул на Дейна, и в этом взгляде не было ничего, кроме тусклой злобы и пережёванного сожаления.

— Он орал. КриИичал, что это я должен был сдохнуть там. Что из-за меня их великая миссия под угрозой. Он… избивал меня. Думаю, убил бы… если бы не Гроуле. Тот тоже приииишёл. Оттащил его.

Он наклонился, обхватил голову длинными пальцами.

— Шахту закрыли. Поселок опустел. А я… уехал. Погрууузился в глим-сеть. Тратил деньги на виртуУуальные миры. Проживал чужие жизни. Сотнями. А потом сам начал их создавать. Продавааал. Отчаявшимся, как я.

Он вытянул вперёд руку, посмотрел на неё.

— Тридцать лет вот так… и вот оно. Тело — в клочья. Мышцы — гниИиль. Органы — не отзываются. Надеялся на импланты, но… мой моОозг не справляется с современными интерфейсами. Не адаптирует сигналы. Слишком много времени провёл в виИртуальных мирах. Пришлось довольствоваться тем, что может переваАарить старая голова.

Он снова поднял взгляд.

— За эти годы я ни разу не связывался с ними. Ни с Фредо, ни с Гроуле, ни с кем из той жизни. Но когда стал вот таким — решил оглянуться назад. И увидел странное. Фредо — богач. Уважаемое лицо. Гроуле… копается в земле по всей планете. Хотел найти ещё кого-то из тех времён. Хоть кого-то…

Он медленно покачал головой.

— Все мертвы. Все, кто работал на ДШ-456. Все, кто жил в шахтёрском посёлке рядом. После аварии записи подчистили, — он вернул Дейну фото. — Гроуле не хотел, чтобы их имена можно было связать с ДШ-456. Единственное доказательство. Что они там работали. Странно, что оно сохранилось.

Краут молча взял снимок, всматриваясь в лица. "Хм", — подумал он, — "может, потому и редактировали их биографии."

— Постой! — Дейн вскинул бровь. — Хочешь сказать, что эти двое… избавились от всех, кто знал?

— Дааа, — незамедлительно ответил Корко. — Я и сам сперва не верил. Но когда начал копать — ко мне приИишёл Гроуле. Он знал, чем я занимаюсь, и попросил остановиться. Спокойно так, без уУугроз. А потом сказал… Сказал, что это они убили всех. Сказал, что так надо было сделать. Ради общего блага. А ещё, что за аварией на шахте стоял он и Фредо. Только Льюву о своих планах они не сказали. Его там не должно было быть. Я должеЕен был погиИибнуть в ту смееену. Рассказва всё это, он просто смотрел на меня. Он постарел. Хотя я уверен, что он прошел генетическую терапию, — он посмотрел на Дейна. — Он больше всех общался с ней.

Он сделал паузу, снова взглянув на свои руки.

— Я думал — сейчас вытащит пушку и прикончииит, прямо тут, — продолжил он. — Но нет. Он сказал, что им с Фредо нужна помощь… и что мне оставят жизнь, если соглашусь.

— И ты согласился?

— Послал этого фог’га к чертям! — хрипло рассмеялся Корко, но даже в этом, металлическом, смехе слышалась только горечь. — Но… он достал устройство… Не помню, что это было. И тогда с мной заговорила Она.

Корко резко умолк и уставился в пол. Молчание затянулось.

— Корко? — осторожно окликнул его Дейн.

— Я помогал им… Я делал вещи, о которых лучше бы не вспоминать… Ужасные вещи… для Неё… Ради Неё, — глухо произнёс инфопат и встал. Пошатываясь, он начал расхаживать по комнате. Его суставы скрипели с каждым движением. — Мы возродили культ… Мы не имели права. не должны были, но Гроуле… Я видел, что он творил с людьми… Что он сделал с Фредо…

Он провёл металлической рукой по лицу, и Дейн сразу вспомнил глубокий, искажённый шрам на лице Хенликса.

— То есть… всем заправлял Гроуле? — Краут не мог поверить в услышанное. — Ладно… допустим… Но…

Корко не слушал.

— Те, кто были до нас… они были правы. Её нельзя будить. Нельзя! Всё повторится! Она… ненасытна. Ей всегда мало… Всегда! ОНА ДОЛЖНА СПАТЬ!

Он обернулся. Искалеченное лицо исказила гримаса страха.

— Медея. Она здесь… Она здесь! — закричал он, отступая, будто видел что-то в комнате.

Дейн не успел даже подняться, как резкая, пронзительная боль пронеслась сквозь его голову. В наушнике взвизгнул Кода.

Он вскочил, пошатнулся и рухнул на колени. Из носа пошла кровь. В глазах рябило, а в висках гудело, будто внутри черепа взорвали гранату. В последний момент он увидел, как Корко, запрокинув голову, с безжизненным стоном повалился на пол.

Дейн ещё пытался удержаться в сознании, но не смог. В угасающем сознании проступило её лицо. Оно будто вытекало из тьмы, искажённое, древнее, полное власти. Он пытался сопротивляться. Пытался… но не смог. И провалился во тьму.

Глава 29

Дейн сидел за шатким столиком в углу зала, сжимая пальцами тонкий стакан с янтарным виски. Напиток поблёскивал в тусклом, пульсирующем ритме неоновой лампы, висевшей на потолке — единственном источнике света в забытом баре. Лампа мигала, словно не решаясь погаснуть окончательно, и каждый её всполох будто подчеркивал пустоту вокруг.

Краут мрачно уставился в свой стакан. В мутную воду своих раздумий и воспоминаний. Он сделал глоток. Жидкость обожгла горло. Он думал, что алкоголь сотрет всё, что терзало его: сомнения, злость, усталость. Поморщившись, он с глухим стуком поставил стакан, который мгновенно наполнился до краев, на стол и откинулся назад. Деревянный стул скрипнул, словно жалуясь на слишком долгую службу.

Дейн обвёл взглядом вечно пустующий зал. Всё оставалось, как прежде: барная стойка с облупленным покрытием, пыльные бутылки, выстроенные в неровный ряд, кресла, накренившиеся от времени. Зеркало над стойкой — мутное, покрытое тёмными пятнами, — отражало только его силуэт, да и тот казался чужим. Он не смотрел в это зеркало слишком долго. Оттуда всегда смотрело нечто… темное и до дрожи жуткое.

— Рад, что хоть что-то из моих уроков ты усвоил, — произнёс знакомый голос.

Из тени за соседним столиком вынырнул силуэт. Наставник. Вечно нахальный, с ухмылкой на губах и сигаретой, которая никогда не гасла. Его глаза сверкнули в полумраке.

— Но не думал, что твоя Бессознательная Крепость выглядит как дешевый бар на краю галактики. Должен признать: ты меня удивил.

— Ты не способен удивляться, — хмыкнул Дейн, даже не обернувшись. — Ты — галлюцинация. Плод моего воспаленного от боли сознания.

— Ах вот как? — наставник фыркнул и… оказался за его спиной, отвесив звонкий подзатыльник. — А это — тоже галлюцинация?

— Тринадцатое пекло! — поморщился Дейн, почесывая затылок.

— Тебе не кажется, что Леди Судьба и Сестра Удача сговорились против тебя? — голос наставника снова обрёл насмешливую бархатность. — Поломка корабля. Проблемы с деньгами. Штраф от Утвердителей. Мутные культы, эксперименты корпоратов, безумцы и фанатики. И всё это собрано в одном месте.

— Забыл добавить внутренние распри златоперых, — буркнул Дейн, делая ещё глоток.

— О, точно! — кивнул наставник. — Полный букет! Мечта отчаянных искателей приключений. Настоящая буря. Но скажи-ка мне, герой ты наш: как по-твоему, влезть в самый эпицентр этой вакханалии — это хорошая идея? По-твоему так ты “не привлекаешь к себе внимание”?

Он вдохнул горький дым, выпуская кольца дыма, которые медленно таяли в воздухе.

— Бывает, — пожал плечами Дейн, наконец посмотрев в сторону наставника. Затем задумчиво отвёл взгляд. — Не всё зависит от меня.

Наставник вздохнул

— Выкладывай давай, что у тебя в голове. Это из-за того, что сказал Корко? Вижу, что да.

Дейн молчал. Он медленно отставил стакан и поднялся, начав расхаживать между столиками.

— Всё это длилось пятьдесят лет. За эти годы они создали культ Просвещённых. Создали этого Феникса и Пепельных. Даже появление на планете Утвердителей не заставило их остановиться. Что ими двигало? Власть, — он остановился и посмотрел на тень наставника. — Хенликс убил Гроуле. Потому что… потому что не хотел делить с ним власть. Хотел быть во главе. Но…

— Но?

— Всё это как-то… — Дейн пожал плечами. — Я что-то упускаю, но не могу понять, что именно, — он посмотрел на носки своих ботинок. — Что, если дело вовсе не в камбустионных ячейках? За столько лет они наверняка бы их нашли. И, скорее всего, нашли. Значит…

— Советую поспешить, мой ученик, — наставник бросил взгляд вверх, туда, откуда доносился едва уловимый писк Коды.

— Значит, в инскрипте должно быть что-то ещё, — пробормотал Дейн, пока писк становился всё отчётливее. — Нужно вернуться в “Шахтёрскую Пристань”.

— Поспеши, Дейн! — настойчиво повторил наставник. — Они уже близко.

Краут взглянул наверх, туда, откуда доносился сигнал Коды.

— Слышу, друг мой. Слышу, — буркнул он. — Слышу. Пора просыпаться.

Кабина квик-кара казалась слишком тесной для четверых вооружённых людей, особенно на такой долгой дороге. Гульп сидел у окна, прижимая винтовку к груди, словно она была единственным якорем в зыбкой реальности.

Гульп — не самое грозное имя и не самый опытный воин в рядах Пепельных. Его родной город — Брио-Сет — был крошечным, тихим местом. Жизнь там была убогой, но терпимой и, по своему, счастливой. Пока однажды на фабрике не случилась трагедия. Гидравлический пресс рухнул на его отца. Система безопасности не сработала. Корпорация прислала письмо: “Причина инцидента — ошибка оператора. Компенсация не предусмотрена”.

С тех пор Гульп не верил в справедливость. Зато он поверил в гнев. И пошёл туда, где его гневу нашли применение.

Квик-кар вздрогнул, замедляя ход и остановился у дома Корко Сегдаси.

— Вам не кажется, что нас четверых маловато? — прервал тишину голос Жоура. Он смотрел в сторону дома. — Этот фог’га в Тарнвейле много наших положил.

— Согласен, — коротко кивнул Тарако, проверяя снаряжение. Он был старше остальных и всегда говорил скупыми словами, но их хватало.

— Не волнуйся, Жоур, — фыркнул Микса, перебрасывая проверяя свою винтовку. — Нам и делать ничего не придётся. Проверим, что он сдох, — и обратно.

— А ты уверен, что он сдох? — глухо пробормотал Гульп.

— Уверен, — отрезал Микса и на миг встретился с ним взглядом. В этом взгляде было что-то ледяное. Гульп был наслышан о странных верованиях товарища, но не лез в это. — Поверь мне, — Микса кивнул на дом. — Пошли. Покончим с этим.

Гульп медленно выбрался из квик-кара, вдыхая ночной воздух. Он не стал ждать — пальцы автоматически легли на кнопку, активируя генератор щита, встроенный в пояс. Тонкий гул пробежал по легкой броне, и вокруг его тела на миг вспыхнуло бледно-голубое свечение — защитный кокон замкнулся.

Микса, стоявший у капота, покачал головой и бросил взгляд в его сторону:

— Зачем? — спросил он с лёгкой усмешкой.

— Осторожность не бывает лишней, — ответил тот глухо, вглядываясь в окнадомов.

— Не стоит так пережива…

Выстрел.

Голова Миксы резко дёрнулась вбок, будто кто-то невидимый толкнул её. Его тело повалилось на землю с глухим стуком, оставляя на дверце квик-кара быстро растекающееся пятно крови.

Второй выстрел. Жоур даже не успел закричать: он судорожно схватился за грудь, пошатнулся и, ударившись затылком об корпус квик-кара, сполз вниз, оставив на железе размазанный след.

Третий.

Граната, закреплённая на поясе Тарако, вспыхнула, ослепительно, громко. Взрыв поднял клуб пыли, швырнул Гульпа в сторону, как тряпичную куклу, а квик-кар вспыхнул.

Защитное поле погасло почти сразу — генератор не выдержал перегрузки. Удар о землю был глухим и болезненным, что-то внутри Гульпа треснуло.

Он лежал на боку, едва дыша. Грудная клетка пульсировала тупой болью. Где-то глубоко под кожей ныли сломанные рёбра. В ушах звенело, взгляд плыл. Он попытался пошевелить рукой — не получилось.

“Осторожность не бывает лишней…” — пронеслось в голове.

Над ним нависла фигура. Рука держала револьвер, направленный на него.

Они встретились взглядами.

Усталые серые глаза смотрели на Гульпа сверху вниз. В них не было ярости. Не было злобы. И не было жалости.

Гульп хотел что-то сказать. Выстрел был последним, что он услышал.

Дейн стоял рядом с объятыми пламенем обломками квик-кара, окружённый телами Пепельных. Его голова раскалывалась, будто кто-то долго колотил по ней молотом. Боль пульсировала в висках, и Дейн покачнулся, не удержавшись на ногах. Он рухнул на колени, вцепившись в землю, чтобы не потерять сознание. Грудь тяжело вздымалась, каждый вдох отдавался тупой болью во всём теле.

Кода, парящий рядом, издал серию резких трелей. Дейн отмахнулся, словно отгоняя назойливое насекомое.

— Хватит, приятель, — прохрипел он. — Я жив.

С трудом поднявшись, он доковылял до квик-байка. Седло скрипнуло под его весом, когда он тяжело осел на него, бросив взгляд на пустую улицу. Тишина давила, нарушаемая лишь потрескиванием пламени. Дейн ощутил холод, не связанный с ночным воздухом — ледяной ком в груди, который с каждой секундой становился всё больше. Что-то было не так.

Он встал, игнорируя протестующий писк Коды, и направился к ближайшему дому. Остановился у деревянной двери. Дейн постучал — раз, другой. Тишина. Он ударил сильнее, но ответа не последовало. Стиснув зубы, он отступил и выбил дверь плечом. Петли жалобно скрипнули, и наёмник шагнул внутрь, сжимая рукоять револьвера.

Внутри было темно. Дейн прошёл через узкий коридор. В гостиной он остановился. Семейная пара — мужчина и женщина, обоим лет за сорок — лежали на полу, их глаза были пустыми, а лица застыли в немом ужасе. Рядом, скорчившись у дивана, лежал их сын, парнишка лет пятнадцати. Смерть пришла за ними. Краут надеялся, что это было быстро.

Он вышел из дома, громко выругавшись. Его взгляд скользнул по другим домам, тёмным и безмолвным. Он мог проверить их, но уже знал, что найдёт. Страшная участь постигла всех в этой деревне.

Вернувшись к байку, он завёл двигатель. Кода нырнул в свою нишу, продолжая пищать, но Дейн не слушал. Он выжал газ, и квик-байк рванул вперёд, унося его прочь.

В Арн-Холт он вернулся с рассветом. Бледным, серым, с кроваво-красным оттенком, будто небо истекало кровью. Улицы вблизи Клоаки были завалены мусором: обгоревшие обломки, разбитые витрины, выжженные следы выстрелов на стенах. Дейн заметил патрули златопёрых, чьи броневики ползли по улицам, а дроны гудели над крышами, сканируя всё, что движется.

Он сбросил скорость, когда впереди показалась “Шахтёрская Пристань”. Два броневика Утвердителей стояли у входа. Сердце Дейна сжалось. Припарковав байк у обочины, он снял шлем, бросил его в багажник и достал потрёпанную шляпу. Надев её, он поправил кирасу и шагнул вперёд, игнорируя боль в голове.

Констебль Форн стоял у дверей, прикуривая уже третью сигарету подряд. Увидев Дейна, он шагнул навстречу, тяжело вздохнув.

— Клянусь Законом, Краут, я пытался с тобой связаться, — сказал Форн, его голос был глухим, почти безжизненным. — Глим-сеть положили, вся связь легла… Это был ад. — Он задумался на мгновение, затем поднял взгляд на наемника. — Где ты был, пекло тебя возьми?

Дейн не ответил. Его взгляд был прикован к распахнутым дверям “Шахтёрской Пристани”. Он знал, что увидит внутри. Знал, как только заметил броневики Утвердителей. А когда встретил взгляд Форна его худшие опасения подтвердились.

Он молча шагнул к дверям. Форн что-то сказал, но слова растворились в воздухе. Дейн не обернулся. Он знал, что ждёт его за порогом. Не хотел это видеть и всё же шагнул внутрь.

Глава 30

Дейн переступил порог «Шахтёрской Пристани».

Зал встретил его тишиной, нарушаемой шагами коллег Форна. Посреди зала, точно на жертвенном алтаре, покоились тела.

Два из них как раз перекладывали на носилки подчинённые констебля — молчаливые почитатели Закона, закованный в чернильно-черную броню, накрывали мёртвых товарищей чёрными покрывалами, на которых было вышито золотое перо. Рядом, небрежно накрытые серыми, грубыми от влаги тканями, лежали ещё пятеро.

Дейн подошёл к ним. Колени с неохотой поддались, когда он опустился рядом с первым телом. Пальцы нащупали край ткани.

Дарси.

Бледный, почти прозрачный. Лицо застыло в неестественном спокойствии. Он аккуратно вернул ткань на место.

Он двинулся дальше.

Нис.

На груди — чёрные круги ожогов от лазерного оружия. Один из них пересекал лицо, уродуя привычные черты. Одна бровь обуглилась, кожа расплавилась и сжалась, словно ткань, приложенная к раскаленному металлу. И всё же в застывшем лице угадывался страх, как будто он всё ещё пытался понять — за что.

Краут закрыл его лицо и подошёл к третьему телу.

Клеон.

Горло было перерезано — тонко, филигранно, словно хирург вскрыл артерию. Очень неторопливый хирург.

Аспа.

Дейн замер, прежде чем снять ткань. И пожалел, что всё-таки сделал это.

Её задушили. На бледной коже шеи темнели синевато-лиловые следы. Губы чуть приоткрыты. Словно она пыталась, что-то сказать

Он опустил ткань дрожащей рукой. Остановился. Несколько секунд смотрел в пол, затем сжал пальцы в кулак. Выдохнул.

Последнее тело. Леда.

Её лицо было спокойным. Почти мирным. Как у спящего ребёнка. И неожиданно — будто кто-то раскрыл забытую страницу — в голове всплыла картина: длинный, плохо освещённый коридор, облупленные стены, застывшая дверь с мягким светом из-под порога. И — Она. С тем же выражением, с тем же покоем, как у Леды. Вспоминать дальше не хотелось. Он не знал, сколько времени стоял над ней. Писк Коды вернул его в реальность. Дейн протер глаза и осторожно накрыл тело Леды.

Поднялся. Повернулся к лестнице и медленно пошёл вверх.

Комната Сайджеда была пуста.

— Кода, сканируй, — бросил он, оглядываясь.

Пока конструкт выполнял приказ, Дейн зашёл в свою комнату. Собрал пожитки — быстро, не задумываясь. На автомате. Вернулся.

Кода жужжанием доложил: инскрипта исчезла. Дейн молча спустился вниз. Пока выносили остальные тела он прошёл к стойке. Рука сняла шляпу. Он с глухим стуком положил её на отполированную древесину. Обвёл взглядом полки. Замер на тёмной бутылке с золотистой наклейкой.

Олитонойский эль.

Он протянул руку, нащупал бутылку, сорвал пробку зубами. Резкий запах ударил в нос. Налил в грязноватый стакан, не глядя, и осушил его залпом. Поставил на стойку. Потом налил ещё.

Стук шагов за спиной. Табачный дым пришёл раньше, чем голос. Форн. Он остановился рядом, устало опёрся о край стойки. Пару секунд молчал, глядя, как выносят последнее тело. Почесал щетину, затем, голосом хриплым и измотанным, заговорил:

— Времени у нас в обрез. А хороших новостей — как всегда, с гулькин нос. Так что я сразу к делу. — Он сжал челюсти. — ДБИ хочет спустить всё это на тормозах, мол, последствия ночных беспорядков. Только я, клянусь Законом, в эту чушь не верю. Моих людей положили первыми. Два точных выстрела. Потом — хозяйка этого места, — его взгляд метнулся в сторону зала, скользнул по беспорядку. — Затем двое… Дарси и Нис, кажется.

Он замолчал, сжал переносицу. На лице проступило отвращение — к увиденному, к происходящему, может, к всему сущему.

— Девушку нашли в спальне, — хрипло добавил он. — Её…

— Дай сигарету, — перебил Дейн, голосом хриплым.

Форн замер, затем молча протянул пачку. Щёлкнула зажигалка. На миг пламя высветило лицо Дейна: резкие тени под скулами, воспалённые, уставшие глаза. Он затянулся. Дым повис в воздухе.

— Клеон… — продолжил Форн, доставая стакан и плеснув себе эля. — Его оставили напоследок. Думаю, заставили смотреть.

Он выпил резко. Поставил стакан с глухим стуком, будто ставил точку.

— Это было ночью, прямо в разгар беспорядков. По всей Клоаке камеры вырубились, глим-сеть легла, как по команде. Мы ещё семерых потеряли… — его голос чуть дрогнул, но он взял себя в руки. — Да будут записаны их имена в Скрижали.

Кто-то позвал Форна. Он бросил на Дейна короткий, тяжёлый взгляд — в нём была злость, усталость и бессилие. И ушёл, не сказав больше ни слова.

Дейн остался один. Сигарета догорала в пальцах. Он потянулся за бутылкой, плеснул ещё. И только тогда заметил — рядом, будто всегда была здесь, сидела Нира Морган.

Она смотрела на него спокойно, немного грустно. В её взгляде было тёплое, пронзительное сострадание, от которого хотелось отвернуться, но невозможно было отвести глаз.

Кто-то поставил перед ней тарелку. Горячее мясо летушки — дымящееся, приправленное пряностями.

Он поднял глаза.

Леда. Она улыбалась мягкой, тихой улыбкой и, казалось, предложит ему чашку кофе. Дейн затянулся. Дым резал горло. Окурок потрескивал в пальцах.

Леда перевела взгляд вглубь зала. Он обернулся. И они были там.

Стуро Пулл и его семья — улыбаются, разговаривают, делят между собой хлеб. Миран Лосс с детьми — малыши толкаются, смеются, мать качает головой, гладит сына по волосам.

Дарси и Нис — играют в карты. Дарси жульничает, Нис хмурится, но всё замечает. И улыбается.

В кресле — Клеон. Гитара в руках. Он играет. Беззвучно. Пальцы касаются струн, губы едва шевелятся. Аспа рядом. Поет.

Миг — и всё дрогнуло. Мелодия оборвалась. Лица начали таять, краски — блекнуть. Окурок обжёг кожу. Дейн вздрогнул, моргнул. И всё исчезло.

Форн снова появился. Подошёл к стойке, достал новую пачку сигарет и бросил её рядом с бутылкой.

— Мои люди обошли всё, что могли, — проговорил он с усталой хрипотцой. — Никто, конечно же, ничего не видел. Как всегда.

Он налил себе и махом осушил половину.

— Ну давай, Краут, выкладывай, — бросил он, опершись локтями на стойку. — Я по твоей роже вижу — ты что-то знаешь.

Дейн кивнул. Молча. Минуту собирался с мыслями. Потом начал говорить. Спокойно. Сухо. Будто читал протокол: о Корко Сегдаси, о том, что удалось выудить из покойного инфопата, о деревне — вымершей в одно мгновение. И о Пепельных, что пришли проверить, сдох он или нет и добить в случае чего.

Форн слушал молча. Лишь один раз скривился, когда услышал про трупы.

— Клянусь Законом, — процедил он сквозь зубы, — я всегда считал, что вся эта история про прив’ва за которыми следует неудачи — просто выдумки. Но с тех пор как ты у здесь появился, Краут… начинаю в это верить.

Он забарабанил пальцами по стойке, коротко и резко.

— Всё это звучит, как бред под шутки пьяного космата, но знаешь, пекло побери, в этом бреде, что-то есть. Наши говорили, были случаи, когда находили деревни, где были одни трупы. Думаешь, и тут Хенликс постарался?

— Вполне, — холодно отозвался Дейн.

— А камбустионные ячейки? Они у него?

Краут коротко кивнул.

— Возможно.

Форн покачал головой, вздохнул. Налил себе ещё, но пить не стал.

— Пекло бы побрало этих фог’га. Ладно. Нужно передать всё Игоде. Первый секретарь будет в восторге, — язвительно процедил Форн.

— То, что здесь произошло, — тоже его рук дело, — бросил Дейн.

— С чего бы ему убивать хозяйку постоялого двора? — хмуро спросил Форн.

— Ему нужна была инскрипта. И он не всех убил. Сайджед, скорее всего, у него.

— Этот чудаковатый благокровный? Что ему сдался этот аристократ?

— В инскрипте были данные о камбустионных ячейках. Может, и что-то ещё. Что-то, что Хенликсу нужно больше, чем само оружие, а историк

Форн тихо хмыкнул. Взял стакан, посмотрел на эль, как на старого врага. Поставил обратно.

— Допустим. Что ты собираешься делать?

— Крыса Моргис представляет Хенликса в Арн-Холте. Его нужно навестить.

Форн резко качнул головой.

— Послушай, Краут. Я бы рад. Честно. Но мы тут держимся на честном слове. Каждым днём нас всё меньше. Эти твари из ДБИ все на зарплате у Хенликса. Мэр, по слухам, теперь кормится с ладони этого фог’га. А у меня приказ Игоды — сидеть тихо и не вступать в конфронтацию с его людьми.

Дейн хотел возразить, но Форн рявкнул:

— Не спорь. Ты работаешь на нас. А теперь — сиди смирно. За тобой смерть ходит, Краут.

Краут подумал о том, насколько близко к истине был констебль, но промолчал. Он полез в карман, достал жетон Утвердителей и положил его на стойку.

Форн застыл.

— Что ты…

— Я увольняюсь, — сказал Дейн глухо, почти отрешённо. — Передай Игоде, что он может взять свой штраф, свои политические игры, свои солиды, вас златоперых и эту прогнившую планету — и пойти… Думаю ты знаешь куда.

Форн молча взял жетон. Несколько секунд вертел его в пальцах. В его взгляде смешались раздражение, понимание и… уважение.

— Догадываюсь, — хмыкнул он с кривой усмешкой. — Что теперь?

Где-то в глубине памяти прозвучал голос наставника: "Ты сделаешь то, чему я тебя учил. То, что умеешь лучше всего."

Дейн посмотрел Форну в глаза. Констебль увидел в них ответ — прямой, неизбежный и опасный. Такой, который сам бы выбрал, если бы не присягнул Закону.

И потому промолчал. Только коснулся рации на плечевом креплении и бросил негромко, но чётко:

— Идху, зайди.

Через несколько секунд в дверь вошёл Утвердитель — высокая фигура в чернильно-чёрной броне, шаги тяжёлые, размеренные.

Форн взглянул на него, потом, с усталой демонстративной отрешённостью, начал говорить:

— Идху, с этого момента ты являешься свидетелем того, как наёмник Дейн Краут разоружил меня, приставил револьвер к виску и вытряс из меня информацию. А именно: что Фузо, после конфронтации с Краутом, исчез из нашего поля зрения, но был замечен в других города, выполняя особые поручения монсора Моргиса Кложе.

Форн повернулся к голо-паду, быстро передал что-то на устройство Дейна.

— Родных у него нет. Только мимолётные связи. Часто ночует у разных женщин — можно проследить. Но куда интереснее: его контакты. Сотрудники ДБИ, часто с ним пересекающиеся — Лорес, Кросс, Вест. Они наверняка знают, как найти Фузо. Патрулируют Клоаку на служебном квик-каре. А любой служебный квик-кар можно отследить.

Дейн приподнял бровь. Смотрел на Форна с лёгким удивлением, но ничего не сказал.

— И ещё, Идху, — добавил Форн, не отводя взгляда от Краута. — Ты стал свидетелем того, как этот… безответственный бывший подрядчик получил доступ к внутренним сетям ДБИ.

На голо-паде перед Краутом вспыхнула карта. Сотни точек — серых, синих. Патрульные машины. Маршруты. Обновления в реальном времени.

— Скорее всего, он получил доступ незаконным путем. Через инфопата или иными… сомнительными средствами. Запомнил всё, Идху?

Шлем Утвердителя не позволял прочесть выражение лица, но он перевёл взгляд с Форна на Краута, потом обратно — и медленно кивнул.

Дейн усмехнулся. Холодно, почти лениво:

— Вот как.

— Если ты действительно задумал то, о чём я думаю, — буркнул Форн, — мы не имеем к этому никакого отношения. Ты понял, Краут?

— Спасибо, Форн… Вернее, благодари свой Закон, — отозвался Дейн с ледяной иронией. — Жалкий златоперый, тебе сегодня повезло, что я в настроении быть милосердным.

Он взял шляпу, неторопливо накинул её на голову и коротко, почти дружески, кивнул констеблю на прощание.

Выйдя из “Шахтёрской Пристани”, Дейн на секунду задержался на пороге. Воздух снаружи был удивительно тёплым — пыльное солнце уже успело подняться над крышами, окрашивая улицы в выцветшее золото. Пройдя мимо броневиков златоперых, он подошёл к своему квик-байку. Кода завис рядом, подав короткий сигнал, за которым последовала целая серия звуков, словно он исполнял нервную электронную симфонию.

— Ты не одобряешь? — спросил Дейн, укладывая пожитки в багажник.

Ответ прозвучал сразу: высокий писк, прерывистое жужжание, с оттенком, почти человеческого, упрёка: “Напоминаю: именно из-за подобных решений мы получили штраф и оказались в этой ситуации.”

— Я знаю, Кода, — вздохнул Дейн, хлопнув крышкой багажника. — Это последний раз.

Конструкт на миг замер в воздухе, как будто оценивал искренность этих слов. Затем ответил коротким звуком, на сей раз без особой экспрессии: “То же самое ты говорил в прошлые шестнадцать раз.”

Мотор квик-байка ожил глухим урчанием. Дейн взглянул на экран голо-пада, быстро провёл пальцем по интерфейсу и подключил устройство к бортовой системе байка. Индикация замигала, отразив маршруты всех квик-каров ДБИ.

Он достал из кармана наушники, вставил в уши. На секунду закрыл глаза.

— Кода, включи что-нибудь из "Ночных Клинков", — пробормотал он.

Мелодия зазвучала почти сразу. Он не обернулся. Байк сорвался с места, будто в ответ на внутреннюю ярость. Улицы растянулись вперёд, искажаясь сквозь плёнку визора. Он ехал — прочь от “Шахтёрской Пристани”, а за ним следовала смерть.

Глава 31

В узком закоулке, между покосившимися стенами старых складов, притаился квик-кар ДБИ. На потрескавшейся скамейке рядом с машиной сидел Вейн Лорес, сгорбленный, под тяжестью воспоминаний и тревог. Он сжимал в дрожащих пальцах мятый рисунок дочери.

— Хватит уже, Вейн, — лениво бросил Саджи Кросс, развалившись на капоте и покачивая в руке пустую бутылку пива. — Твоя рожа тоску нагоняет.

Далтон Вест, сидевший рядом и доедавший сэндвич, фыркнул.

— Точно, — пробубнил он, едва не подавившись. — Расслабься, дружище.

Лорес молчал. Мысли о произошедшем вчера не давали ему покоя. Всё было неправильно. Всё произошедшее — ошибка, которую не исправить.

— Ох, гляньте на нашего моралиста! — Кросс фальшиво усмехнулся, спрыгнув с капота. Его ботинки звонко ударили по асфальту. Он метнул бутылку в стену — стекло взорвалось о хилую кладку, отразив глухой звон по закоулку. — Если совесть так грызёт, верни Моргису его деньги и мигай к златопёрым! — он подошел к нему вплотную. — Их кровь — не на наших руках, Вейн!

— Да, — поддакнул Вест, вытирая ладони о запачканный мундир. — Это Фузо. Фог’га.

Внезапно тело Кросса дёрнулось. Его глаза закатились и он рухнул на землю. Вест дёрнулся к кобуре. Но не успел. Его массивное тело соскользнуло с капота и глухо шмякнулось на асфальт.

Лорес замер. Слыша лишь стук своего сердца. Он медленно повернул голову. В тени переулка проступил силуэт. Шлем скрывал лицо, но Лорес знал, кто это. Он не стал сопротивляться.

Дейн убрал оглушающий пистолет на пояс, снял шлем и молча подошёл к квик-кару. Велел Коде подключиться к бортовой системе и отрезать её от сети ДБИ. Конструкт взвизгнул и приступил к работе.

Задняя дверь распахнулась с тихим скрипом. Дейн без церемоний затолкал Кросса и Веста внутрь Пока он волок Вейна, из его рук выпал листок.

Дейн бросил на детский рисунок мимолетный взгляд и услышал писк Коды, сообщающий, что он закончил.

— Кода, бери байк. Следуй за мной, — коротко бросил наемник, не оглядываясь.

Квик-кар замер у покосившегося склада на окраине Старого Арна. Стены, мрачные и покрытые плесенью, сквозь дырявую крышу внутрь просачивался тусклый серый свет, освещая груды обломков, проржавевшие трубы и затхлый мусор, в котором копалось нечто серое и c маленькими, сверкающими глазками.

Дейн оглядел помещение и решил, что более подходящего места ему не найти. Он вытащил троицу из квик-кара, затащил внутрь. Наручники с их же поясов щёлкнули, приковывая руки к толстой, проржавевшей трубе. Затем он присел на обломок бетонной плиты. Положил револьвер на колено, достал из кармана мятый пакет сигарет, найденный в квик-каре. Закурил. Горький дым стелился в полумраке. Кода получил приказ остаться снаружи и предупредить при малейшей опасности.

Первым очнулся Кросс. Он застонал, дёрнулся. Цепь нурачников лязгнула. Глаза налились злостью.

— Мразь! — воскликнул он, срываясь на крик. — Ты, что творишь?! Мы — офицеры ДБИ!

Дейн никак не реагировал и просто смотрел на него

— Ты покойник, понял?! — продолжал орать Саджи. — Мы тебя на куски разорвём, фог’га! Я сам тебе глотку перегрызу!

Он пытался вырваться, плевался, орал. В его голосе было всё — страх, злость, отчаяние. Дейн молчал. Сидел, не шелохнувшись. В его взгляде не было ничего, кроме холодной, выжидающая пустота. Только пальцы, обнимающие рукоять револьвера, чуть напряглись.

Рядом шевельнулся Лорес. Его дыхание стало неровным, глаза распахнулись. Он перевёл взгляд с Кросса на Дейна — и побледнел. Страх читался во всём: в дыхании, в дрожи губ, в сведённых плечах.

— Заткнись, Саджи, — прохрипел он, но голос его утонул в крике товарища.

Кросс не слышал. Он рвался вперёд, сколько позволяли наручники. Он плюнул в сторону Дейна. Его слюна шлёпнулась в метре от его ботинка.

— Ты, уска, труп! — ещё громче заорал он. — Мать твоя вшивая чи’хутта!

Дейн медленно поднял револьвер.

Вест, только начинавший приходить в себя, замер. Его глаза распахнулись, как у зверя, загнанного в угол. Он открыл рот, но не успел издать ни звука.

Выстрел.

Оглушительный хлопок ударил по стенам. Голова Веста дёрнулась назад. Тело обмякло, повисло, как пустой мешок.

Затем тишина.

Кросс онемел. Его лицо побелело, губы задрожали. Он смотрел на Далтона, на расширяющееся пятно крови на бетонном полу. Руки дрожали. Ярость сменилась паникой.

Лорес отшатнулся, натянув цепь. Дыхание сбилось, голос сорвался:

— Д-д… Далтон…

Дейн опустил револьвер. Его глаза — два холодных серых камня — скользнули по лицу Кросса, затем остановились на Вейне Лоресе.

Вейн сглотнул. В голове — только одна мысль, одно лицо. Маленькое, улыбающееся личико дочери.

— Мы всё расскажем, — поспешил прохрипеть он. — Всё, что знаем. Только… только не убивай. Ради всех богов. Прошу.

Наручники поскрипывали, когда Лорес дёргался. Саджи, побелевший, с дрожащими губами, всё ещё смотрел на труп друга. Ярость в его глазах исчезла, смытая первобытным страхом за свою жизнь.

В наушниках раздался короткий сигнал — Кода сообщил о проезжающем мимо квик-каре. Дейн затянулся, дым медленно вырвался из ноздрей. Затем он заговорил:

— Кто отдавал приказы?

— Это… — Вейн сглотнул. — Это был Крыса Моргис. Обычно мы работали только через Фузо, но два дня назад с нами говорил он.

Дейн наклонился ближе. Дым от сигареты тёплыми кольцами поднимался к потолку.

— Нам сказали ждать, пока ты уйдёшь. Потом — сразу доложить об этом Фузо и ждать дальнейших указаний, — вставил Саджи, голос его дрожал.

Дейн нахмурился. "Откуда они знали, что я уеду?" — мелькнуло в голове.

— Напротив "Шахтёрской Пристани" стоял ещё один квик-кар ДБИ. Кто в нём был? — спросил он.

— Булвс… с братьями, — прошептал Саджи. — Он всех своих родственников в департамент пристроил. Одна банда.

Дейн достал голо-пад. Пальцы пробежались по интерфейсу. Через секунду перед ним замелькали профили. Булвс с братьями был в одном патруле.

— Потом мы ждали, — продолжил Вейн. — А вечером, когда начались беспорядки, с нами связался Фузо. Сказал: стоять снаружи, Булвс с братьями пойдёт внутрь.

— Вы слышали, что там происходило? — Дейн щёлкнул пеплом, тот упал на ботинок и рассыпался.

— Да, — тихо сказал Лорес. — Мы слышали крики… спор. Мы думали, что всё пройдёт тихо. Далтон, — он покосился на труп товарища, — пошёл проверить. Там были двое златопёрых…

— Вы знали о них?

— Нет, — Саджи замотал головой. — Клянусь, не знали. Нам не сказали.

— Что было дальше?

— Потом приехал Фузо. С ним были его фог’га и… — он запнулся.

— Кто?

— Хифдирт сарн Хулла, — прошептал Лорес, и при этих словах лицо Дейна стало каменным.

— Водден был там? — голос Краута стал ледяным.

— Д-да. Он убил златопёрых. Застрелил. А нам приказали держать периметр. Потом он вышел с кем-то… Это был жилец. Не знаю как его зовут. Они сели в квик-кар и уехали.

— Что дальше?

— Булвс с братьями вышли. А Фузо велел… — Вейн запнулся. — Велел следить, чтобы ему никто не мешал.

Дейн выкинул окурок, раздавив его о бетон носком ботинка, и медленно поднялся. Металл револьвера скользнул в руке, повинуясь почти ленивому движению.

— Где Фузо? — спросил он.

Пленники переглянулись. Вейн моргнул, потом заговорил осторожно выбирая слова:

— Когда всё закончилось, он велел отвезти его в гараж. Он там скрывается… Мы покажем, только…

Выстрел. Кросс взвыл. Пуля прошла сквозь ногу, кровь хлынула на пол.

Дейн направил револьвер на Вейна. Его голос был спокойным, почти усталым:

— Мы не на рынке. Я повторю вопрос. И хочу услышать ответ. В противном случае… — он кивнул в сторону тела Далтона. — …вы будете ему завидовать.

Лорес тяжело дышал. Он зажмурился, потом всё же заговорил, сбивчиво, с запинками:

— Гараж… старый, на южной окраине промзоны…

Он назвал адрес и надеялся, что этого достаточно. Что правда спасёт. Вейн замолчал, потом умоляюще добавил:

— Прошу… Я всё рассказал. У меня семья. Дочь. Она…

Дейн выстрелил. Пуля вошла в лоб. Тело обмякло, голова кивнула, будто соглашаясь с приговором.

Саджи вскрикнул, глядя на мёртвого Лореса. Он всхлипывал, задыхался от боли, от страха. Его взгляд метался, пока не наткнулся на равнодушный взгляд Дейна.

Выстрел.

Краут вышел из склада. Согретый солнцем воздух ударил в лицо. Он подошёл к квик-кару, быстро и методично обыскал его. Ничего полезного, но в багажнике — несколько гранат. Он прикрепил их к поясу.

Кода завис рядом.

— Они знали, что я поеду к Сегдаси, — проговорил Дейн, не глядя. — Знали заранее. А это значит?

Кода пискнул. Дейн достал коммуникатор. Попытался связаться с Элией. Тишина.

Кода пискнул, но Краут отрицательно покачал головой.

— Уверен в “Лазури” её нет.

Он убрал устройство, сел на квик-байк. Запустил двигатель

— Ладно, поехали поболтаем с Фузо, — произнёс он. — Но сперва… — он вытащил голо-пад, нашёл метку текущего положения квик-кара Булвса и его братьев.

Глаза Дейна сузились. Пальцы крепче сжали руль.

Булвс и два его брата только что вышли из закусочной. Дейн наблюдал за ними из тени, припарковав байк на соседней улице. Они забрались в свой кивк-кар. Когда двери захлопнулись и мотор взревел, включились сирены. Машина с рёвом вырвалась на улицу, лавируя между редким транспортом, игнорируя сигналы.

Дейн поспешил за ними. Он ускорился, поравнялся с машиной — с квик-каром. В кабине Булвс что-то говорил и смеялся, стекло со стороны водителя было опущено наполовину.

Дейн не стал медлить. Он снял с пояса гранату и точным броском закинул её в открытое окно, будто передавал привет. В тот же миг рванул руль, байк резко свернул в переулок, пропадая из поля зрения. Это был последний патруль Булвса и его братьев.

Гараж, в котором скрывался Фузо, оказался именно там, где указал Лорес. Место было мрачное, в глубине промзоны.

Дейн остановил байк неподалеку от гаража и огляделся. Затем обратился к конструкту:

— Кода, облети периметр. Не привлекай к себе внимания.

Бесшумно сорвавшись с места, конструкт поспешил выполнять поручение. Несколько минут спустя, в наушниках прозвучал писк сообщающий, что периметр частично охраняется. Обнаружено пять целей. Без генераторов защитных полей.

Дейн кивнул, затем открыл багажник байка, затем потянул за скрытую панель и вынул длинный чёрный футляр. Сев на корточки, он отщёлкнул замки.

Внутри, на бархатистой подкладке, покоился разобранный игломёт. Ствол, рукоять, оптический визор. Несколько тонких, вытянутых магазинов с метками. Он принялся за сборку.

Оружие почти не встречалось в Пределах. Дейн слышал, что такие штуки использовали избалованные аристократы для охоты на Хорускаре — планете, где хищники достигали размеров малого звездолёта. Иглы сжигали нервную систему, оставляя тушу нетронутой. Чисто. Эстетично. Беспощадно.

Этот экземпляр достался ему после одного… неудачного контракта. Аристократ, решивший ограбить собственного отца, подумал, что это хорошая идея спрятаться в Пределах. Контракт сорвался: заказ перехватили другие охотники, а репутация Дейна стала только хуже. Но зато у него остался игломёт.

Он вставил первый магазин, проверил прицел и поднял глаза на гараж.

— Начнём, — выдохнул Дейн, поднимаясь.

Первый охранник стоял у угла, курил, лениво озирая пустые улицы. Он не успел почувствовать, как тонкая игла вошла ему в затылок. Тело затряслось и беззвучно осело, словно отключили питание.

Вторая цель находилась на платформе над воротами. Он что-то смотрел на голо-паде и посмеивался. Игла ударила в грудную клетку. Мужчина обмяк и свалился, не издав ни звука. Третьего он подстерёг у заднего входа. Тот присел, облокотившись на ящик с запчастями, и пил пиво. Игла угодила в грудь и мгновенно убила его.

Оставалось двое.

Они сидели в укрытии под навесом, ведя тихую беседу. Один ел из контейнера, другой рассказывал анекдот..

Дейн занял позицию. Прицелился. Два выстрела с интервалом в полсекунды. Один — в шею. Второй — в висок.

Тела завалились на спинки ящиков. Контейнер с едой упал, разливая запах пряной подливки на бетон.

Дейн осмотрелся и вернулся к двери. Он осторожно открыл её. Внутри было неожиданно просторно: посреди зала стояли диваны, тумбы с выпивкой, старый проектор гнал на стену какое-то мутное изображение. Музыка играла едва слышно.

Генетически модифицированный амбал стоял посреди зала и удивленно смотрел на вошедшего Дейна. Краут выстрелил. Игла угодила в голову, и амбал рухнул на пол.

Две девушки — обе в коротких платьях, с неестественно ярким макияжем — обернулись. Одна ахнула, вторая замерла с бокалом в руке. Они были рядом с креслом, в котором, откинувшись, полулежал Фузо.

Дейн убрал игломет за плечо и достал револьвер.

— Исчезли, — коротко бросил он девушкам.

Они переглянулись и молча бросились к выходу, каблуки застучали по полу. Одна уронила бокал.

Фузо не шелохнулся. Только взгляд дёрнулся — от двери к Дейну. Он попытался выдавить улыбку, но она вышла кривой, болезненной.

— Т-ты… ты чего это… я… я…

— Устал я от этой планеты, — перебил Дейн. Он взял табурет, сел напротив. Револьвер положил на колено. — Нам с тобой многое нужно обсудить.

Глава 32

Когда с головы Сайджеда сорвали грубый мешок, его глаза обожгло резким светом, хлынувшим, словно отовсюду. Он инстинктивно зажмурился, чувствуя, как веки дрожат от внезапного удара яркости. Он сидел на жёстком металлическом стуле, чья холодная поверхность неприятно впивалась в тело даже сквозь плотную ткань его одежды. Запястья, стянутые тонкими, но прочными наручниками, покоились на коленях, а лёгкое покалывание в пальцах намекало на то, что кровообращение нарушено. Постепенно, по мере того как зрачки привыкали, мир вокруг начал обретать очертания, и Сайджед, всё ещё моргая, принялся осматривать помещение, в котором оказался. Он медленно обвёл взглядом пространство, и в груди шевельнулось странное чувство — смесь тревоги и невольного восхищения. В другой жизни, в другой ситуации, это место могло бы стать для него сокровищницей. Стены, выкрашенные в тёмно-серый цвет, были покрыты фресками, выполненными с пугающей детализацией. На одной из фресок фигура Медеи, которая возвышалась над толпой, её руки были простёрты к небу. Другая сцена изображала её попирающей поверженных врагов. Третья фреска, самая крупная, занимавшая почти всю дальнюю стену, показывала Медею в окружении тысяч людей, чьи лица были искажены то ли страхом, то ли экстазом.

Помещение было заставлено стеллажами, которые тянулись вдоль стен. Полки, сделанные из тёмного дерева и металла, гнулись под тяжестью книг, свитков и артефактов. Сайджед, несмотря на сковывающее его напряжение, не мог не отметить богатство коллекции.

Но больше всего его внимание привлекли статуи. Здесь их было много, и все они изображали Медею. Выполненные из разных материалов — полированного чёрного камня, бронзы, покрытой патиной, и какого-то белого материала, похожего на кость, — они стояли повсюду: у стен, между стеллажами, в углах зала. Некоторые были ростом с человека, другие — едва выше колена, но каждая поражала детализацией. Медея изображалась в разных позах: стоящей с поднятыми руками, сидящей на троне, с лицом, скрытым под вуалью. Её черты варьировались — то мягкие, почти материнские, то резкие и воинственные. На одной из статуй, самой крупной, Медея держала в руках сферу, испещрённую тонкими линиями, напоминающими звёздную карту. Свет, падающий сверху, отражался от её поверхности, создавая иллюзию, что сфера мерцает.

На мгновение Сайджеду показалось, что глаза статуй смотрели на него. Их взгляды, холодные и неподвижные, словно проникали под кожу, вызывая ощущение, будто он оказался на суде в качестве обвиняемого. Сердце заколотилось быстрее, и он тряхнул, пытаясь отогнать наваждение. Но чувство, что статуи наблюдают, не отпускало, пока из-за одной из них не выступила фигура.

Шаги Хенликса были почти не слышны. В одной руке он держал инскрипту, а его глаза, горящие лихорадочным, почти нечеловеческим блеском, казались двумя угольками, тлеющими в тени обезображенного лица. Он остановился, его взгляд скользнул по Сайджеду, затем медленно обвёл статуи Медеи.

— Она прекрасна, не правда ли? — с благоговением произнес он. — Медея… — имя слетело с его губ с такой нежностью, будто он говорил о любимой женщине. Он сделал паузу, словно наслаждался тем, как звучало её имя. — Память о ней угасла, стёртая временем и слабостью тех, кто не достоин её. Но скоро… скоро она возродится. Это и была наша священная миссия. С того самого дня, как мы нашли её здесь. Ввсё, что мы делали, — каждый шаг, каждая жертва — было ради её возвращения. Когда мои братья пали, она возложила этот долг на меня. На мои плечи. Я её избранник. И я исполню свой долг. Любой ценой.

Хенликс шагнул ближе к Сайджеду, его плащ слегка колыхнулся, обнажив на миг отблеск брони под тканью. Он наклонился, так что их лица оказались почти на одном уровне.

— И ты, мой друг, поможешь мне в этом, — Хенликс кивнул на инскрипту. Его тон был обманчиво мягким.

Сайджед сглотнул, пытаясь собрать остатки мужества. Он заставил себя встретить взгляд Хенликса, но голос предательски дрогнул.

— Я… я не понимаю, что вам от меня нужно, — выдавил он, стараясь звучать уверенно.

Хенликс выпрямился, его губы искривила улыбка — зловеще любезная. Шрам на его лице шевельнулся, придавая ему жуткий, почти потусторонний вид.

— Монсор ард Корделион, — произнёс он, растягивая слова. — Вы ведь разумный человек. Благородных кровей, не так ли? Поверьте, вы не в той ситуации, чтобы испытывать моё терпение. Прошу вас, не играйте в героя. Это было бы… весьма опрометчиво. — Он сделал паузу. — В противном случае я буду вынужден применить силу.

Сайджед отвёл взгляд, не в силах выдержать давление этих горящих глаз. Его взгляд упал на одну из статуй — Медею с вуалью, чьи тонкие пальцы сжимали сферу. Её лицо, холодное и неподвижное, казалось, насмехалось над его слабостью. Он повернулся к Хенликсу, чувствуя, как в груди закипает гнев, смешанный с отчаянием.

— Я не стану вам помогать, — выпалил он, его голос окреп, но всё ещё дрожал. — Вы преступник. И безумец!

Хенликс замер, его брови слегка приподнялись, словно слова Сайджеда его не оскорбили, а позабавили. Затем он искренне, почти по-детски удивлённо переспросил:

— Безумец? — Его смех, резкий и хриплый, разнёсся по залу, отражаясь от стен и статуй. — Вот как?!

Он хлопнул в ладоши, и звук эхом разлетелся по помещению.

— Хифдирт, друг мой, будь любезен, принеси мне стул, — бросил он, не оборачиваясь.

Из тени у входа выступил Хифдирт. В руках он нёс простой металлический стул, который с лязгом поставил рядом с Хенликсом. Тот сел, небрежно закинув ногу на ногу, и продолжил разглядывать инскрипту.

Хифдирт, не говоря ни слова, достал из кармана шприц-пистолет — небольшой, с тускло поблёскивающим стволом. Не глядя на Сайджеда, он подошёл и с механической точностью вонзил иглу в его плечо. Жгучая боль пронзила руку, и историк невольно дёрнулся. Хифдирт отступил, спрятав шприц, а Хенликс, не поднимая глаз от инскрипты, заговорил:

— Смесь гелиотрина и слизи икримских ящериц, — Он оторвал взгляд от артефакта и посмотрел на Хифдирта. — Напомни, друг мой, как твой народ называет эту смесь?

— Кихадас, — глухо ответил Хифдирт.

— Благодарю. — Хенликс улыбнулся, и его шрам изогнулся. Он повернулся к Сайджеду. — Так вот, монсор ард Корделион, у нас есть несколько минут, прежде чем кихадас начнёт действовать. Не беспокойтесь, доза небольшая. Вы не умрёте. Но станете… более сговорчивым.

Сайджед почувствовал, как по телу разливается странное покалывание, будто сотни крошечных игл вонзились под кожу. Его сердце заколотилось быстрее, а в голове начал нарастать гул.

— Я предпочёл бы использовать сигнал, — продолжал Хенликс. — Но технологии “Талос Индастриз”… они несовершенны. Боюсь, ваш разум мог бы пострадать, а мне нужны ваши знания. В целости и сохранности.

— Сигнал? — выдавил Сайджед, его голос дрожал, а покалывание превращалось в жар, растекающийся по всему телу.

Хенликс снисходительно улыбнулся, повертел инскрипту в руках.

— Вы думали, мудрейший Гроуле спрятал здесь, — он поднял артефакт, позволяя свету заиграть на его поверхности, — всё, что осталось от “Талос Индастриз”? — Он покачал головой, словно учитель, разочарованный учеником. — О, нет. Инскрипта куда ценнее, чем вы можете себе представить. А проекты “Медея”, “Феникс”, “Искра” — лишь фрагменты куда более грандиозного замысла. Исследования, которые учёные корпорации не успели довести до совершенства. Полагаю, ваш товарищ, Дейн Краут, уже ощутил их воздействие на собственной шкуре. Именно поэтому…

Его слова оборвались, когда Сайджен внезапно крикнул. Боль, словно раскалённый клинок, пронзила его тело, выгнув спину дугой. Судорога скрутила мышцы, и он рухнул со стула, ударившись о пол. Его пальцы впились в плитки, ногти сломались, оставляя кровавые следы. Лицо исказилось, зубы стиснулись так сильно, что он почувствовал как они трищат. Кихадас, словно живое существо, пожирал его изнутри, превращая каждую клетку в очаг агонии.

Фредо со своим слугой наблюдали за агонией Сайджеда в гробовой тишине. Хенликс, слегка наклонив голову, разглядывал корчащегося на полу пленника с холодным любопытством, словно перед ним был не человек, а редкий экспонат, подлежащий изучению. Хифдирт, стоявший чуть позади, был неподвижен, как каменная плита и смотрел на все это с холодным равнодушием.

Когда Сайджед, сломленный кихадасом, выдал всё, что от него требовали, Хенликс кивнул Хифдирту, и тот, без единого слова, вколол ему еще одну дозу. Жгучая волна яда хлынула по венам, заставив Сайджеда выгнуться в новой судороге. Его тело дрожало, словно лист на ветру, а дыхание вырывалось короткими, рваными всхлипами.

Хенликс, не обращая внимания на страдания пленника, сжал инскрипту в руках. Его лицо озарила торжествующая улыбка. Его глаза, горящие лихорадочным, нездоровым огнём, впились в инскрипту. Он медленно повертел артефакт в ладонях, позволяя свету ламп заиграть на небольшом цилинде, и пробормотал что-то невнятное.

— Хифдирт, — он повернулся к своему верному слуге, — охрана наверху остаётся на месте. Один отряд Пепельных — здесь, пусть стерегут нашего гостя. Он ещё послужит нам. Остальные отряды должны покинуть базу и быть готовы к началу операции в течение нескольких часов. Далее. Передай Просвещённым: их час настал. Пусть исполнят свою священную миссию.

Хифдирт, не поднимая глаз, кивнул.

— Будет исполнено, господин.

Хенликс на миг замер, его пальцы крепче сжали инскрипту, и он добавил:

— И ещё. Возьми своих лучших людей. Они пойдут с нами. Нам предстоит работа… — он сделал паузу, — величайшая из всех.

Фредо направился к выходу, а Хифдирт задержался у порога. Его взгляд скользнул к Сайджеду, распростёртому на полу. На долю секунды ему почудилось, что губы пленника, дрогнули в слабой, почти призрачной улыбке. Это было невозможно. Улыбка? После двух доз? Покачав головой, он отогнал наваждение. Убедив себя, что ему померещилось, Хифдирт повернулся и шагнул за порог. Тяжёлая металлическая дверь с гулким лязгом захлопнулась, отрезав Сайджеда от внешнего мира.

Глава 33

Крыса Моргис сидел в своём кабинете, наблюдая, как гости рассаживаются напротив. Его пальцы бодро постукивали по столешнице, а широкая, напускная улыбка, сопровождалась важным жестом — он поправил фиолетовую повязку на левом запястье.

Гости носили такие же фиолетовые повязки, аккуратно завязанными на рукавах. Ароль Траск, начальник Арн-Холтского ДБИ, сутулился в кресле, его лицо, изрезанное морщинами, выражало усталое равнодушие. Мятая форма висела на нём мешком, а взгляд, привычно ищущий бутылку, блуждал по комнате. Илта Бескла, столичная журналистка с безупречной улыбкой и множеством любовников. Её рыжие волосы, небрежно собранные в пучок, контрастировали с строгим макияжем, но пальцы, сжимавшие голо-пад, выдавали лёгкое волнение. Последним был Эймон Ролт, местный общественный деятель, чьи пламенные речи о “возрождении и процветании Арн-Холта” гремели на улицах города. Его седая борода, строгая осанка и черный пиджак придавали ему вид стильного пророка.

Моргис откинулся в кресле, сложив руки на груди, и заговорил:

— Друзья мои, близятся выборы и победа, монсора Хенликса неизбежна. Поэтому мне бы хотелось обсудить с вами один важный проект, который мы предложили нашему мэру. Старый Арн — гнойник на теле нашего города — ждёт перемен. У нас есть чёткое видение: реновация, которая вдохнёт жизнь в эти мрачные улицы. Мы уже приступили к подготовке. Но, — он поднял палец, — может возникнуть проблема с жителями. Некоторые могут быть слишком упрямы.

Траск кашлянул, его пальцы нервно теребили край повязки.

— Мы обеспечим порядок,уберём… нежелательные элементы, — прохрипел он, избегая взгляда Моргиса.

Моргис кивнул, довольный, и повернулся к Илте.

— Миресса Бескла, — начал он, — ваша задача — подать всё это…

— В правильном свете, — перебила она с профессиональной улыбкой.

— Вы совершенно правы, дорогая!

— Я подготовила серию материалов: интервью с жителями, истории семей, ждущих наступления порядка и улучшения жизни, голограммы старых улиц с рендерами новых кварталов. Всё будет подано так, чтобы люди увидели надежду. Но, монсор Кложе, — её голос стал тише, — мне нужны ресурсы. И защита. После репортажей в поддержку монсора Хенликса я получила угрозы. Уверена это проходимцы губернатора.

Моргис улыбнулся в ответ.

— Не беспокойтесь, Илта, безопасность мы обеспечим.

Илта благодарно кивнула.

— Спасибо, монсор Кложе.

Наконец, Моргис взглянул на Эймона Ролта.

— Эймон, — голос Моргиса стал нарочито почтительным, — ваш голос зажжигает сердца. Сделайте так, чтобы люди сами захотели перемен.

Ролт кивнул, его борода качнулась.

— Я сделаю, что смогу, — тихо ответил он, улыбаясь.

Моргис, довольный услышанным, собирался перейти к следующим вопросам, но внезапно сработала система безопасности. Окна с лязгом закрылись стальными ставнями, двери в кабине захлопнулись, и их скрыла опустившаяся переборка, отрезав кабинет от внешнего мира.

Дейн сидел на квик-байке, припаркованном в тени покосившегося переулка напротив девятиэтажного здания, где находился офис Моргиса. Шляпа, слегка надвинутая на глаза, отбрасывала тень на его лицо, скрывая напряжённый и уставший взгляд серых глаз.

Перед смертью Фузо многое рассказал. Только Моргис мог знать, куда увезли Сайджеда. Кроме того, проклятый фог'га сдал все детали о делах своего босса и коды доступа к системе безопасности здания, где тот засел.

Дейн поправил наушник, не сводя глаз с массивной двери входа, и ждал сигнала Коды. Конструкт, бесшумно проникший в здание через вентиляционную шахту, уже подключился к терминалу безопасности на верхнем этаже. Он постепенно перехватывал контроль над камерами, лифтами, автоматическими турелями и дверьми.

Когда в наушниках раздался резкий писк, Дейн усмехнулся, пробормотав: “Молодец!”

Дейн спрыгнул с байка, направился к входу в здание. У входа стояли двое охранников с фиолетовыми повязками на рукавах. Они о чем-то болтали и поздно заметили идущего на них наемника, который направил на них игломет выстрелил. Одна игла вонзились в шею первого охранника. Второй успел достать лазерный пистолет, но упал так и не выстрелив.

Краут толкнул тяжёлую дверь, и она бесшумно открылась. Вестибюль встретил его резким запахом сожженной плоти. Стены были испещрены чёрными ожогами от десятков лазерных выстрелов, пол усыпан осколками стекла и обломками мебели. В углу, за перевёрнутой стойкой, дрожала администраторша. Она вжалась в стену, не смея пошевелиться. В углах вестибюля стояли две турели, их стволы ещё дымились, а вокруг валялись тела охранников в лёгкой броне, с фиолетовыми повязками, изрешечённые лазерными лучами.

Дейн поправил наушник, не сводя глаз с турелей, и тихо сказал:

— Кода, докладывай

Конструкт запищал в ответ: “Гражданские заперты. Из охраны осталось четверо. Пятый этаж. Прячутся. Боевые конструкты отключены.”

— Высунутся, стреляй, — сказал он и шагнул к лифту, обходя тела. Двери лифта разъехались с лёгким шипением, и Дейн вошёл внутрь, нажав кнопку девятого этажа. Кабина загудела, поднимаясь, а Кода в наушниках издал короткий писк, подтверждая, что путь наверх чист. Дейн повесил игломёт на плечо и достал из кобуры револьвер.

Лицо Моргиса исказилось, став почти крысиным, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась, и в проёме появился Дейн. Тишина сковала комнату, лишь тяжёлое дыхание Ароля Траска нарушало её. Начальник ДБА вскочил, выхватывая пистолет, но Дейн выстрелил первым — пуля вонзилась в ногу, и Траск рухнул, сжимая рану.

— Я начальник ДБИ! — взревел он, корчась от боли. — Тебя за это…

Дейн не дал ему закончить. Он выстрелил снова. Пуля пробила грудь начальника ДБИ, и тот обмяк, захлебнувшись кровью. Илта Бескла завизжала, её крик резанул по ушам; она вскочила, но тут же рухнула в кресло, закрыв лицо руками. Эймон Ролт встал, а потом сел и замер, глядя на труп Траска. Моргис стоял у стола, он побелел, как мел, пальцы судорожно комкали фиолетовую повязку.

— Вижу ты удивлён, что я жив. Я, признаюсь, тоже. Сядь, — холодно приказал Дейн, указав револьвером на кресло за столом. Затем взглянул на Эймона и Илту. — А вы двое — сидите и не дёргайтесь. Иначе отправитесь за этим кодхта’да фог’га, — он кивнул на труп, — прямиком в тринадцатое пекло.

Моргис, дрожа, опустился в кресло, его взгляд метался в поисках спасения. Дейн придвинул стул, сел так, чтобы держать всех в поле зрения, и положил револьвер на колено, направив дуло на Моргиса.

— Где он? Где Сайджед ард Корделион? — спросил Дейн, голос был ровным, но стальным. — Куда Хифдирт его увёз?

Моргис сглотнул.

— К-кто это? Я… не знаю, — выдавил он.

— У меня нет времени! — покачал головой Дейн и выстрелил.

Пуля разнесла руку с повязкой, превратив её в кровавую культю. Моргис взвыл, схватившись за рану. Дейн смотрел на него, не моргая, затем наклонился ближе.

— Мой наставник говорил: “Всякая жизнь лишь на один выстрел ценнее другой”. Я до сих пор размышляю над смыслом этих слов. — Он постучал пальцем по револьверу. — Не знаю, правильно ли я их понял, но одно я знаю точно: сколько стоит пуля. — Дейн прицелился в лоб Моргису.

Тот вскинул здоровую руку, визжа:

— Шахта ДШ-456! Хенликс устроил там базу под землёй! Там целая крепость! Клянусь, это всё!

— Где? — Дейн достал голо-пад, вывел карту планеты и швырнул устройство на стол.

Моргис, превозмогая боль, ткнул пальцем в точку на карте.

— Прошу! Не убивай!

Дейн взял голо-пад, проверил координаты и кивнул.

— Спасибо, — тихо сказал он.

Револьвер рявкнул. Пуля вошла Моргису между глаз, и тот откинулся в кресле, кровь хлынула на стол. Илта вскрикнула и потеряла сознание, её тело сползло на пол. Эймон, бледный, смотрел на Моргиса, затем поднял взгляд на Дейна. Наёмник встретил его взгляд, затем посмотрел на фиолетовую повязку старика. Ролт, дрожа, сорвал её с себя и с Илты, бросив тряпки на пол.

Дейн кивнул, поднялся и вышел из кабинета, на ходу вызывая Коду:

— Нам нужно нужно в Арн-Маорд. Надо забрать корабль, но на квик-байке это долго.

Конструкт запищал, сообщая: “На крыше есть ялики.”

Дейн взглянул на потолок, уголки губ дрогнули в улыбке.

— Встретимся там.

Джебелин Игода сидел в своём кабинете, окутанный дымом очередной тлеющей сигареты, рядом стояла бутылка самогона и полный стакан прозрачной жидкости. Голограмма констебля Форна подрагивала перед ним, пока тот монотонно докладывал о случившемся. Выслушав, он коротко кивнул и спросил:

— Это всё?

— Ещё Краут просил передать: “Скажи Игоде, что он может взять свой штраф, свои политические игры, свои солиды, вас, златопёрых, и эту прогнившую планету — и пойти…” — Форн сделал паузу, наблюдая за реакцией. — Думаю, вы знаете куда.

Ни один мускул не дрогнул на лице первого секретаря.

— Благодарю, Форн. Следи за ситуацией, — произнёс он и отключил голограмму.

В дверь постучали.

— Входи, Кинара, — сказал Джебелин и одним глотком осушил стакан.

Кинара Лин вошла, остановилась у стола и доложила:

— Фредо начал действовать, — она передала Игоде свой голо-пад. — По всей планете — теракты, организованные культистами. Одновременно активизировались Пепельные. Атакуют сразу в нескольких направлениях. В ряде городов начались стычки между сторонниками губернатора и Хенликса. В некоторых городах ДБИ отказываются подчиняться правительству.

— Всё, как мы предполагали, — задумчиво кивнул Игода, глядя на экран голо-пада. Судя по карте ситуация пока под контролем, но, что будет дальше сложно предугадать даже такому опытному человеку, как он. — Что-нибудь ещё?

— Дейн Краут явился в космопорт. Похоже, пытается покинуть планету.

Игода выдохнул дым, глядя в пустоту. Пальцы замерли на сигарете. Кинара ждала приказа сбить корабль Краута, но Джебелин, помолчав, бесстрастно произнёс:

— Охотник не сбегает. — Он затянулся, выпуская облако дыма, и затушил окурок в пепельнице. — Наблюдать за его полётом. Мы должны знать куда он направился. — Игода нахмурился, понимая взвешивая все варианты. — Аннулировать его контракт задним числом. Причина — неподобающее поведение, несоответствие принципам "Великой Игры" и отказ выполнять обязанности.

— Поняла.

— И сообщите нашим людям быть наготове, — добавил Игода.

Кинара кивнула, развернулась и вышла. Джебелин налил себе ещё самогона, поднялся, медленно подошёл к окну, глядя на людные улицы столицы. Он закурил новую сигарету.

— Интересно, чем все закончится? И закончится ли?

Он вздохнул и сделав глоток, улыбнулся.

Глава 34

Краут сидел в кабине своего звездолёта, удобно устроившись в потёртом пилотском кресле. Его пальцы ловко щёлкали переключателями на приборной панели. Глаза то и дело возвращались к мониторам, где бежали строчки системных данных и показания навигации.

Рядом, над консолью, завис Кода. Конструкт был полностью погружён в работу: короткие электронные сигналы сменялись тихим жужжанием, пока он сканировал параметры полёта, проверял стабильность маршрута и синхронизировал данные между системами корабля.

Краут бросил короткий взгляд на Коду:

— Ну?

Конструкт ответил коротким писком — всё в пределах нормы.

— Хорошо, — Дейн бросил взгляд на координаты шахты, высвеченные на экране. — Щиты и сканеры — на полную мощность, — коротко бросил он, крепче сжимая штурвал. — Сними все ограничения с оружейных систем.

Конструкт издал резкий писк и отправил импульс по всем узлам корабля. Через несколько секунд он сообщил, что всё готово. Дейн кивнул, добавил тягу и повёл корабль вперёд.

Шахта ДШ-456 возникла на горизонте — тёмное пятно среди беспросветной скалистой пустоши. С высоты она предстала как сложный индустриальный организм, разбросанный по склону чёрной, лишенной растительности равнины. Его частицы — ангары, платформы, вышки — будто хаотично рассыпались по ландшафту, но при этом сохраняли некую зловещую целостность.

Посадочные площадки резко выделялись среди общего беспорядка: идеальные прямоугольники серого бетона, проложенные между металлическими конструкциями и грудами обломков. Одни стояли пустыми, другие были завалены контейнерами, покрытыми ржавчиной.

Ангары и склады окружали центральное административное здание — массивное сооружение из чёрного композитного камня и стали, будто выраставшее из самой земли. Рядом с ним, подобно железным корням древнего дерева, располагались лифтовые шахты, уходящие глубоко под поверхность планеты.

Несколько охранных вышек возвышались над всем комплексом. Турели на их вершинах медленно поворачивались, прочёсывая горизонт.

— Вот мы и на месте, — пробормотал Дейн. — Кода, как насчёт защитных полей?

Конструкт коротко пискнул: он обнаружил два генератора, способных формировать защитные купола, но они пока не были активированы.

— Хах, — хмыкнул наёмник. — Они их снаружи поставили? Не знаю, то ли это самоуверенность, то ли глупость. Ладно, первым делом убираем генераторы.

Кода ответил ещё одним писком и, проявив инициативу, включил одну из песен “Ночных Клинков”. Дейн усмехнулся, перевёл корабль в крутое пике и понёсся вниз, разрезая воздух воем двигателей.

Скалы предгорья стремительно приближались. Внизу, на шахте, заметили угрозу — но было поздно. Кода уже выпустил залп по генераторам мощными лазерами, прежде чем защитные купола успели накрыть комплекс.

Сирены завыли. Турели начали поворачиваться, а немногочисленные бойцы выскакивали наружу, размахивая лазерными винтовками.

Дейн взял управление кинетическими пушками на себя. Орудия ожили, выпустив залп дедритовых болванок. Снаряды, разогнанные до гиперзвуковой скорости, ударили по вышкам. Первая турель разлетелась в огненном смерче. От второй тоже ничего не осталось. Остальные открыли ответный огонь по звездолету Краута.

Лазерные лучи яростно полосовали небо, но щиты звездолёта держались, отражая атаки голубыми вспышками. Дейн хмурясь, вёл огонь из кинетических пушек, выцеливая оставшиеся турели. Ещё одна вышка взорвалась, разбрасывая раскалённые обломки по скалистой равнине. Последняя турель, отчаянно вращая стволами, выпустила очередь — но Дейн резко заложил вираж, и лучи прошли мимо, выжигая чёрный след на склоне.

— Кода, пехота — твоя! — бросил Краут, расстреливая последнюю вышку.

Конструкт издал высокий писк и взял на себя управление лазерными батареями. Оружие ожило, выпуская тонкие, ослепительно-белые лучи в строй бойцов, которые решили, что укрытия для слабаков. Один за другим охранники падали, обращаясь в пепел. Оставшиеся, осознав, что на открытой местности им не устоять, бросились к ангарам, ныряя за массивные металлические ворота. Дейн, заметив это, переключился на торпеды. Панель мигнула, подтверждая готовность. Две плазменные торпеды сорвались с пилонов, прочертив огненные дуги. Первый ангар взорвался с оглушительным рёвом, превратившись в огненный шар, из которого в небо взметнулись искры и обломки. Второй удар разнёс соседний склад, унеся с собой значительную часть охраны. Десяток уцелевших укрылся в административном здании.

Дейн сделал ещё пару кругов над комплексом — ответного огня не было. Тогда он направил корабль к ближайшей посадочной площадке. Звездолёт мягко коснулся поверхности, двигатели заглохли, оставив лишь лёгкое гудение систем. Наемник активировал защитные модули — турели на корпусе ожили, сканируя окрестности. Щиты всё ещё мерцали, готовые отразить любой удар.

Краут поднялся из кресла, поправляя усиленную кирасу, плотно облегающую его торс. На спине гудел генератор защитного поля, окружая Дейна едва заметным голубым сиянием. Пояс оттягивали гранаты — осколочные и электромагнитные. В подсумках лежали медицинские стимуляторы, способные вернуть его в строй даже после серьёзных ранений. Через плечо свисала лазерная винтовка, а на другом покоилось плазменное ружьё. Он проверил револьвер и вернув его в кобуру, бросил взгляд на Коду:

— За мной.

Пробираясь к монолиту административного здания, Дейн ожидал яростного сопротивления — но его не последовало. Даже когда он проник внутрь, его встретил лишь беспорядочный огонь и неорганизованное сопротивление десятка человек, с которыми он справился без особого труда. Глядя на поверженных противников, он отметил, что все они были молоды — лет двадцать, если не меньше. У каждого на шее виднелась татуировка — пылающая птица.

— Тринадцатое пекло, — выдохнул Дейн, меняя энергоблок в лазерной винтовке. Тем временем Кода нашёл центральный терминал безопасности и сообщил об этом через наушник.

— Взломай, — приказал Краут и поспешил к нему.

Центральный терминал безопасности находился в просторном зале, забитом рядами консолей, чьи экраны мерцали зелёными волнами данных. Дейн стоял в дверном проёме, держа винтовку наготове, пока Кода завис над центральной панелью, подключаясь к системе. Конструкт жужжал, методично взламывая защиту. Через несколько секунд терминал ожил — и посреди комнаты разверзлась голограмма: детализированный план подземного комплекса.

Дейн присвистнул, подходя ближе. Он ожидал большую базу, но не такого масштаба. Подземелья раскинулись на километры — переплетённые коридоры, залы, помеченные как “лаборатории”, “арсеналы”, “сборочные цехи” и даже “библиотека”. Сотни ответвлений, складов, технических шахт и жилых блоков. Найти Сайджеда в этом подземном городе? Задача казалась почти невыполнимой.

Дейн нахмурился, пальцы невольно сжали рукоять винтовки.

— И, что дальше? — пробормотал он.

Кода прервал его размышления резким писком. Конструкт вызвал новую голограмму — схему лифтовых шахт. Четыре подъёмника: три пассажирских и один грузовой — связывали поверхность с глубинами шахты. На изображении мигала красная точка, поднимающаяся в грузовом лифте. Серия трелей Коды передала данные: отряд из двадцати вооружённых бойцов и более пятидесяти боевых конструктов направляется к поверхности. Последний сигнал сообщил, что лифты теперь под контролем Коды.

Дейн хмыкнул, уголки губ дрогнули в холодной усмешке.

— Я не в настроении встречать гостей.

Конструкт ответил коротким жужжанием. На панели замигала команда — и красная точка на схеме замерла. Затем она стремительно устремилась вниз. Спустя пару секунд обозначение исчезло.

— Печальный конец.

Через несколько минут Кода издал ещё один писк — теперь с ноткой торжества. В записях с камер он обнаружил Сайджеда. Голограмма обновилась, указав точное место, куда его увели.

— Молодец, — бросил Дейн, поправляя наплечный ремень винтовки.

Кода сообщил, что должен остаться здесь — чтобы иметь возможность помогать Дейну и противостоять защитным ИИ комплекса.

— Хорошо, — бросил Дейн. — Я иду вниз. Если что-то пойдёт не так… — он коснулся наушника, — дай знать.

Голограмма плана комплекса висела в воздухе, подсвечивая маршрут к Сайджеду. Дейн бросил последний взгляд на схему, затем развернулся и направился к выходу.

Когда лифт спустился, Дейну пришлось столкнуться с парой конструктов, но он быстро с ними расправился и поспешил вперед, вскоре оказавшись в прорытом буровыми машинами тоннеле. Стены были неровными, иссечёнными глубокими бороздами от алмазных резцов, а пол усыпан мелкой каменной крошкой. С потолка свисали ржавые кабели, местами искрящие.

Не успел он пройти и сотни метров, как из бокового ответвления вышел боевой конструкт. Дейн инстинктивно вскинул винтовку и выпустил очередь лазерных лучей. Стальной воин рухнул на пол, выбрасывая сноп искр. Но за ней конструктом двигался второй, а за ним один Пепельный, который не теряя времени принялся палить.

Противник был не очень меткий и Краут успел уйти в укрытие. Дейн выругался себе под нос, резко высунулся из укрытия и расстрелял революционера и конструкта. Затем двинулся дальше.

Тоннель вывел его в огромный зал с колоннадой из чёрного камня, поддерживающей сводчатый потолок. Колонны, покрытые выцветшими барельефами, изображали фигуры в длинных плащах, приносящие кровавые жертвы образу Медеи.

Некогда было любоваться древним искусством. Из-за колонн выскочили четверо Пепельных — в лёгкой броне, вооружённые лазерными и кинетическими винтовками. Реакция Дейна была мгновенной: он швырнул в них осколочную гранату. Взрыв разнёс двоих — один успел активировать защитное поле, но удар о колонну лишил его позвоночника, а затем и жизни. Второй погиб мгновенно.

Оставшиеся двое открыли огонь, но на стороне Краута были годы опыта. Короткая перестрелка — и Пепельные рухнули: один с дымящимися пробоинами в груди, другой с прожженным визором на шлеме.

— Эй, ты там что, уснул?! — прошипел Дейн. — Трудно было предупредить?

Кода виновато пискнул — сообщал, что во всём виноваты агрессивные защитные ИИ, которые не дают взять системы безопасности под полный контроль

Продвигаясь дальше, Дейн миновал ещё один тоннель — узкий, заваленный обломками старых механизмов. Там его ждала новая засада. Шестеро бойцов заняли позиции за баррикадой из металлических ящиков. Их броня была усиленной, с керамическими пластинами, а вооружение — смешанным: плазменное и кинетическое.

Дейн заметил их слишком поздно. Очередь из винтовки одного из бойцов задела левое плечо, пробив щит и оставив неглубокую рану. Кровь потекла по кирасе. Он выругался, выронил лазерную винтовку и юркнул за ближайшее укрытие. Быстро вколол медицинский стимулятор и снял с плеча плазменное ружьё.

— Тринадцатое пекло! — прорычал Краут, швырнув в баррикаду гранату..

Взрыв прокатился по тоннелю. Дейн воспользовался замешательством: выскочил из укрытия и пошёл вперёд. Плазменное ружьё в упор разворотило двоих, уцелевших после взрыва. Ещё двое получили лежали израненные ударной волной и осколками. Краут добил их. Остальные были мертвы.

Он прислонился к стене, тяжело дыша. Рана на плече ныла, но стимулятор держал его на ногах. В наушнике раздался тревожный писк — Кода сообщил, что впереди еще один отряд и, что ему почти удалось подавить вражеские ИИ.

— Спасибо за предупреждение, — хмыкнул Дейн, глядя на мигающее защитное поле, вокруг себя. — Щит перегружен. — Он перевёл дыхание и подобрал лазерную винтовку. — Но мы почти у цели.

Следующая атака Пепельных не заставила себя ждать. Их было больше — человек тридцать, если судить по топоту ботинок. Они шли напролом, рассчитывая задавить числом. Лазерные лучи и пули полосовали воздух, кроша стены оставляя чёрные шрамы на камне. Дейн, ругаясь как старый космат, отстреливался и медленно отступал.

Он ворвался в просторное помещение, забитое доверху ящиками и контейнерами. Пепельные не отставали — их силуэты мелькали в проёмах. Дейн юркнул за массивный ящик, лихорадочно перезарядил лазерную винтовку и выругался: остался всего один энергоблок. Не раздумывая, он сделал короткий залп в сторону дверного проёма — и внезапно металлические двери с грохотом захлопнулись, отрезая противника. В наушнике прозвучал торжествующий писк Коды. Конструкт доложил, что ему удалось взять под контроль значительную часть систем безопасности комплекса. Он изолировал Дейна и весь путь до Сайджета от неприятелей.

— Молодец, Кода, — выдохнул Дейн, опираясь на ящик. Пот катился по вискам, смешиваясь с пылью на лице. — Выберемся отсюда и получишь новую модификацию.

Конструкт ответил серией резких сигналов — мол, заслужил куда больше чем одну. Также он предупредил, что защитные ИИ комплекса не собираются сдаваться и уже предпринимают попытки вернуть себе контроль. Их цифровые контратаки потихоньку подтачивали хватку Коды, и времени оставалось совсем мало.

— Понял, — бросил Дейн, тяжело дыша. Он поднялся, игнорируя ноющую боль в плече, отбросил лазерную винтовку в сторону и перехватил плазменное ружьё. — Тогда не трещи, а работай. Я иду за Сайджедом.

Дейн ворвался в зал, и будто наткнулся на невидимую стену — он замер на мгновение, не понимая, что за странное ощущение опасности нахлынуло на него. Dвет ламп над головой бился в каменные стены стеллажи с книгами, отбрасывая длинные, дрожащие тени от статуй Медеи. Их лица, высеченные из камня, казались живыми — холодными, высокомерными, внимательными. На секунду создалось жуткое ощущение, что они все разом повернули головы в его сторону, следя за каждым его шагом.

Иллюзия была почти реальной.

По спине пробежал неприятный холодок, но Дейн тряхнул головой, прогоняя морок.

Историк сидел на полу, скорчившись у ног одной из статуй, обхватив голову руками. Его лицо было бледным, как пепел, глаза болезненно уставшие. На запястьях темнели следы наручников. Услышав шаги, Сайджед медленно поднял голову. В его взгляде, затуманенном болью и усталостью, мелькнула искра — страх и одновременно облегчение. Он узнал наёмника.

— Монсор Краут… — прохрипел историк. Голос был слабым, надломленным, едва пробивался сквозь хрип. — Вы… здесь…

Дейн не ответил. Его глаза быстро пробежались по помещению. Ощущение наблюдения со стороны статуй всё ещё цеплялось за плечи, но он отмахнулся от этой мысли. Не время для суеверий.

Опустившись на одно колено рядом с Сайджедом, он бегло осмотрел его состояние. Ничего критического.

— Идти можешь? — коротко спросил он, без лишних слов или жалости.

Не дожидаясь ответа, Дейн подхватил историка под руку и помог ему встать. Худощавое тело дрожало, но Сайджед уцепился за плечо наёмника.

— П-попробую… — выдавил он, голос дрожал от слабости.

Историк бросил взгляд на статуи. В этот момент Сайджед внезапно судорожно сжал руку Дейна, впившись пальцами в рукав.

— Его нужно остановить! — прохрипел историк, голос сорвался в отчаянный шёпот. — Монсор Краут… Хенликс… если мы не помешаем ему, вся планета погибнет!

Дейн нахмурился, но эмоции оставил внутри.

— Расскажешь, когда будем в безопасности, — коротко бросил он и вколол Сайджеду дозу медицинского стимулятора. В наушнике раздался тревожный писк Коды: конструкт сообщил, что вражеские ИИ усилили давление, и контроль над системами безопасности вот-вот будет потерян.

— Времени мало, Сайджед, — процедил Дейн, чуть ускоряя шаг. — Шевелись. Давай! Через “не могу”!

Глава 35

Дейн тащил Сайджеда по узкому тоннелю, крепко сжимая его за локоть. Позади раздавались приглушённые взрывы и скрежет металла — Пепельные или их конструкты пытались пробиться через двери, которые блокировал Кода. В наушнике то и дело раздавался тревожный писк конструкта — напоминание о том, что ИИ комплекса вот-вот восстановят контроль над системами.

— Быстрее, Сайджед! — рявкнул Дейн, ускоряя шаг. — Если эти кодхта’да фог’га выберутся, нас ждет очень болезненная смерть.

Историк, пошатываясь, старался не отставать. Стимулятор, вколотый Дейном, немного вернул ему силы — лицо слегка порозовело, но глаза всё ещё были мутными, а движения — неуверенными. Он бросал нервные взгляды на стены, где тусклый свет фонаря выхватывал из тьмы выщербленные барельефы Медеи. При каждом новом шаге он невольно вздрагивал, будто стены следили за ними.

Дейн втолкнул Сайджеда в лифт и резко нажал кнопку подъёма. Двери с шипением закрылись, и кабина, скрипя механизмами, медленно поползла вверх. Наёмник прислонился к стене, проверяя уровень заряда плазменного ружья. Рана в плече ныла, но он стиснул зубы — сейчас боль была последним, о чём можно было думать. В наушнике Кода коротко сообщил, что держит лифт под контролем, но защитные ИИ комплекса активно сопротивляются.

— Кода, сколько у нас времени? — бросил Дейн.

Конструкт ответил серией коротких сигналов — не слишком обнадёживающих.

— Как только окажемся снаружи — отключайся и двигай к кораблю.

Когда лифт остановился и двери со скрипом разъехались, их встретили сумерки, пропитанные запахом гари и раскалённого металла. Звездолёт ждал на посадочной площадке, а рядом маячил Кода.

Дейн ускорил шаг, почти волоча Сайджеда.

— Залезай, — бросил он, активируя рампу. Историк спотыкаясь, поднялся на борт и рухнул на пол трюма, тяжело дыша. Дейн запрыгнул следом и резко ударил по кнопке закрытия люка.

— Мигаем отсюда! — рявкнул он, бросаясь к пилотскому креслу.

Корабль мягко оторвался от площадки, набирая высоту. Дейн занял место в кабине, бросил взгляд на мониторы и взял управление кинетическими орудиями. Первый залп дедритовых болванок обрушился на лифтовую шахту, превращая её в груду покорёженного металла. Взрывы прокатились по равнине, поднимая клубы пыли, освещённой алыми вспышками. Второй залп довершил дело — остатки конструкций обвалились вглубь планеты.

— Кода, просто лети куда-нибудь, — произнёс Дейн, расслабляя напряжённые плечи.

Он поднялся из кресла, потирая ноющее плечо, и направился в трюм. Сайджед сидел у стены, прислонившись к холодному металлу. Его руки всё ещё дрожали, но взгляд стал чуть яснее. Историк медленно приходил в себя, обхватив колени и уставившись в пустоту.

Дейн порылся в ящике, достал подходящие инструменты и аккуратно освободил его от магнитных наручников.

— Ну, — начал он, убирая инструменты обратно. — Ты сказал, что Хенликс собирается угробить планету. Пора рассказать, что за пекло тут творится.

Сайджед вздрогнул, будто вынырнув из глубокого транса. Его пальцы судорожно сжались, взгляд метнулся к Дейну, а затем снова опустился на холодный пол трюма.

— С чего начать… — вздохнул историк, медленно поднимаясь на ноги. Голос его был хриплым, но в нём проскальзывали нотки собранности. — В инскрипте оказался ещё один блок данных. Спрятанный так глубоко, что найти его мог только тот, кто знал об этих данных. И Хенликс знал.

Дейн молча ждал, прислонившись к стене. Он не сводил глаз с историка.

— Если помните, "Талос Индастриз" нашли некий “объект”, способный влиять на разум.

— Ага, потом они запустили проекты "Феникс" и всё такое, — нетерпеливо перебил Краут, подходя к верстаку. Он положил на него револьвер и начал разбирать оружие, щёлкая затвором. — Переходи к сути.

— Постараюсь, — кивнул Сайджед, сделав паузу. — Тем объектом оказался древний саркофаг.

— Саркофаг? — удивлённо переспросил Дейн, не прекращая возиться с револьвером.

— Да, — спокойно ответил историк. — Даже после многих неудач некоторые ученые корпорации продолжали исследовать его. Не оставили попыток найти способ контролировать излучение, которое он испускал. И нашли. Нашли инскрипту.

Он сделал шаг вперёд, потом ещё один, собираясь с мыслями.

— Подключив инскрипту к саркофагу, они получили доступ к чему-то вроде меню настроек. Через него можно было изменять параметры излучения. И в поисках подходящих настроек, они продолжали экспериментировать. В меньших объемах и только на… — Сайджед замолчал, затем добави лпочти шёпотом: — Они использовали местных жителей.

Он сел на ближайший стальной ящик, потёр лицо ладонями.

— Выбирали небольшие поселения, устанавливали оборудование якобы для связи. А внутри прятали излучатели. Из-за действия сигнала жители либо погибали мгновенно, либо теряли рассудок.

Дейн на мгновение замер. “Так вот, как погиб Корко Сегдаси и жители той деревни! Если бы не Бессознательная Крепость… Ты бы там там и остался, Дейн Краут!” — подумал он, моргнул и вернулся к своему занятию.

— Со временем им удалось подобрать нужную настройку, — продолжил Сайджед. — Результат? Люди превращались в идеальных, безвольных слуг корпорации. Беспрекословное, абсолютное подчинение.

— Это не консервы продавать, — пробормотал Дейн, щёлкнув затвором револьвера. Оружие легло в ладонь. — Так инскрипта — это что, своего рода регулятор громкости?

— В каком-то смысле, — кивнул Сайджед.

— Потрясающе! — саркастически бросил Дейн, скривившись.

— Корпорация планировала установить излучатели по всей планете, — продолжил историк, голос его звучал всё увереннее. — Но что-то этому помешало. Все обитатели Ивелия погибли. На протяжении целых восьми веков планета оставалась мёртвой. А теперь исследования "Талос Индастриз" и сама инскрипта в руках Хенликса.

— И ему даже не нужны камбустионные ячейки… — качая головой, произнёс Дейн. — Он просто сделает всех своими рабами…

— Не рабство, монсор Краут, — резко сказал Сайджед, повысив голос. — Раб знает, что его свободу отняли и попрали! То, что задумал Хенликс, страшнее в тысячу раз. Люди перестанут быть собой.

Он встал, шагнул вперёд.

— Представьте: ваша личность, ваши убеждения, принципы, эмоции, привязанности, совесть — всё это исчезает за долю секунды. Остаётся лишь пустая оболочка, программируемый механизм. Разум уничтожается без возможности восстановления. И если Хенликс доведёт дело до конца, он станет не просто правителем. Он станет богом. Богом, которому никто не сможет противостоять.

Дейн хмыкнул, но в этом смешке не было веселья — только горечь.

— Тринадцатое пекло… — процедил он, покачав головой. — Леди Судьба точно хочет моей смерти. Что он хотел от тебя?

Сайджед помрачнел. Его плечи поникли, взгляд потускнел.

— Внутри этого блока данных, — начал он, отводя глаза, — был файл, зашифрованный ещё одной головоломкой Гроуле. Хенликс потребовал, чтобы я её разгадал… И я сделал это. Не выдержал пытку. — Он поднял на Краута виноватый взгляд. — Внутри были исследования, которые проводил сам Гроуле. Он был одним из них, монсор Краут. Он помогал Хенликсу. Нира… Нира так старалась узнать, кто стоит за его смертью… А он…

— Я знаю, — коротко ответил Дейн. Он спрятал револьвер обратно в кобуру, затем порылся в одном из ящиков и достал бутылку с тёмной жидкостью и два стакана. Быстро наполнил их — один осушил сам, второй протянул Сайджеду.

Историк взял стакан, поморщился от резкого запаха, но выпил. Лицо его скривилось в гримасе отвращения, но он всё же кивнул:

— Спасибо.

— Саркофаг у них, монсор Краут, — снова заговорил Сайджед, с трудом проглотив напиток. Горло жгло, вкус был “уникальным”. — Хенликс сам мне сказал. Они нашли его много лет назад — под статуей Медеи. Гроуле пытался воссоздать настройки, использовавшиеся “Талос Индастриз”, и проводил эксперименты… Жуткие эксперименты. Бесчеловечные… — он замолчал, опустил взгляд, а затем снова посмотрел Дейну в глаза. — Наверное, это ужасно говорить вслух… но я рад, что этот подлец мёртв.

— Подлец? — Краут хмыкнул, налил себе ещё стаканчик и одним махом опрокинул его. — Я бы подобрал слово покрепче, но и это сойдёт. Ладно… Нужно решать, что делать дальше.

— Давайте сообщим Утвердителям! — выпалил Сайджед, чуть выпрямившись. — Расскажем всё как есть! Они помогут остановить Хенликса!

Дейн фыркнул, качая головой:

— На златоперых я бы особо не рассчитывал. — Он поставил пустой стакан на стол. — У них своих хлопот хватает. Помощи от них ждать не стоит. Остаёмся сами по себе. Ты хоть стрелять-то умеешь?

— Немного… — Сайджед смущённо пожал плечами.

— Значит — не умеешь, — пробормотал Дейн, почесав затылок. — Жаль. Ладно, попробую сам. Остаётся только найти этих кодхта’да фог’га.

— Ну, стрелок из меня, конечно, не самый лучший… — историк замялся, но затем собрался. — Но кажется, я знаю, где стоит начать поиски.

Глава 36

Звездолёт Дейна рассекал пространство ночного неба, оставляя за собой светящийся шлейф. Под ним расстилалась мрачная пелена туч, местами прорываемая вспышками далёких молний — холодное, беспокойное море из облаков и темноты.

Целью наёмника был город Арн-Итилет, затерянный где-то среди холмов южного полушария.

— Ты уверен, что там найдется что-то полезное? — спросил Дейн, оглянувшись на Сайджеда.

Историк сидел в кресле второго пилота разглядывая приборную панель. Он быстро приходил в себя: глаза прояснились, лицо чуть порозовело.

— Нет, — честно ответил он. — Не уверен. Но пока я работал над головоломкой, Фредо разговаривал с Хифдиртом. Сказал ему взять лучших людей, отправиться в Арн-Итилет и забрать что-то важное.

Он замялся, провёл ладонью по лицу.

— Название… звучало знакомо. Я долго ломал голову, прежде чем вспомнил. Нира рассказывала мне однажды, — голос историка стал ниже, приобрёл задумчивую, почти грустную окраску, — что Гроуле часто ездил туда… в этот городишко. Там находится склеп, где хранится прах его жены. Ивелий — одна из тех планет, где принято сжигать умерших. Урны с прахом родных хранят дома или в специальных городских склепах.

— Кода, найди кладбище в Арн-Итилете, если оно там есть, — приказал Дейн.

Кода, в очередной раз, напомнил, что он конструкт, а не инфопат и тут же ушёл в глим-сеть. Это заняло время, но вскоре на одном из мониторов появилась нужная информация. Это была карта города и старый репортаж с похорон мэра города. Само кладбище располагалось на окраине и состояло из скромного храма и нескольких овальных строений рядом.

— Занятно, — задумчиво произнёс Сайджед, не отрывая взгляда от изображения.

— В чём дело? — нахмурился Дейн.

— Эти здания… — историк указал на овальные сооружения. — Это склепы. А рядом — храм, построенный, скорее всего, мааркийцами. Он посвящён священной Дюжине… Странно видеть его на этой планете.

Дейн повернулся к нему, недоумевающе глядя.

— Жрецы Дюжины не поощряют сожжение умерших, — пояснил Сайджед. — Считается, что душа умершего остается в теле до тех пор, пока оно не истлеет полностью. Сжигание — кощунство.

— Прекрасно, — процедил наёмник без особой радости. — Вот именно эта информация нам и была так нужна.

Сайджед неловко почесал затылок и пробормотал:

— Извините.

Некоторое время историк молчал. Потом собрался с мыслями и с надеждой в голосе спросил:

— Скажите, монсор Краут… а миресса… Леда… и Клеон с ребятами? С ними всё в порядке?

Дейн медленно выдохнул и не глядя на на него, ответил:

— Они мертвы.

Лицо Сайджеда резко переменилось — сначала ошеломление, затем ярость, полыхнувшая в глазах. Гнев был внезапным, ослепительным и беспомощным.

— Он обещал… — прошептал историк, сжав кулаки. — Тот водден. Хифдирт. Обещал, что если я пойду добровольно, их не тронут…

Он осёкся. Гнев угас, сменившись болью. Она проступила на лице. Его плечи поникли, будто вдруг стали невыносимо тяжелыми. Взгляд упал на пол. И вина легла на него тёмной тенью.

Он тихо, почти неслышно, произнёс:

— Они были хорошими людьми…

Дейн хотел было сказать, что-то ободряющее, но корабль прорвался сквозь плотную пелену туч, и перед его глазами предстал Арн-Итилет — город, погружённый в пламя. С высоты он казался огромным кроваво-оранжевым пятном, расплывшимся среди тёмных холмов. Улицы сливались в причудливый узор, словно пульсирующие кровеносные сосуды, вспыхивающие новыми вспышками огня при каждом взрыве.

— Тринадцатое пекло… — пробормотал Дейн, не отводя взгляда от разворачивающегося кошмара.

Сайджед молчал. В его широко распахнутых глазах был ужас, но проскальзывали и тени вины, словно он своими руками поджег этот город.

Кода вдруг издал резкий писк. Они приближались к кладбищу. Оно выглядело как островок тишины посреди хаоса — серое пятно среди бушующего ада. У одного из склепов стояли две канонерки, чёрные силуэты под мерцающим светом пожаров.

Дейн опустил корабль ниже, осторожно пролетая над территорией. Тусклые лучи прожекторов выхватывали из ночи бесконечные ряды склепов — аккуратные, одинаковые, словно могильные плиты. Среди них возвышался храм, посвящённый Священной Дюжине. Его двенадцать заострённых шпилей тянулись к небу, будто когти древнего зверя, пытающегося ухватиться за облака.

А на земле лежали тела.

Много тел.

Не меньше двух десятков. Некоторые — прямо у входа в одну из усыпальниц, другие — вокруг канонерок, разбросанные, будто тряпичные куклы после жестокой игры.

— Хм, — нахмурился он, но не стал комментировать. Пальцы уверенно пробежались по панели управления, активируя режим посадки. — Кода, останешься в корабле. Будь готов в любой момент поднять нас в воздух.

Конструкт утвердительно пискнул, а Краут выбрал место в сотне метров от канонерок. Звездолёт мягко коснулся земли. Дейн проверил системы защиты, затем направился в трюм. За ним, немного неуверенно, последовал Сайджед.

Порывшись в ящиках трюма, наёмник вытащил лазерную винтовку и компактный лазерный пистолет, который он протянул Сайджеду.

— Держи, — сказал Краут, аккуратно вложив оружие в дрожащую ладонь историка. — Не самое мощное, но простое в освоении.

Он сделал паузу, затем достал пояс с небольшим генератором защитного поля и передал его Сайджеду.

— Кирасы твоего размера у меня нет, — бросил он, чуть поморщившись. — Но это лучше, чем ничего.

Сайджед медленно сжал пальцы вокруг рукояти пистолета. Взгляд, полный сомнений и неуверенности, поднялся на Дейна. Он молчал несколько секунд.

— Я… постараюсь, — наконец выдавил он, застёгивая пояс и стараясь скрыть дрожь в пальцах.

Дейн коротко кивнул и направился к выходу. У самой рампы он остановился, обернулся и бросил через плечо:

— Мой наставник… — начал он, но запнулся. На миг показалось, что он передумал говорить вообще. Но потом вздохнул и продолжил: — Скажу тебе то, что однажды он сказал мне. Может, хоть немного подбодрит. — Он усмехнулся уголком рта. — Не умри слишком быстро, Сайджед ард Корделион.

Историк даже не сразу понял, как реагировать на эти слова. Но он всё же кивнул, крепче сжал пистолет и глубоко вдохнул. Затем шагнул следом за наёмником, стараясь не отставать.

Рампа с шипением опустилась, открывая путь в тёплую, залитую светом пожаров ночь.

Сайджед плёлся следом за Дейном, сжимая лазерный пистолет обеими руками. Он старался не отставать, но его шаги были неуверенными. Взгляд то и дело цеплялся за тёмные силуэты тел, лежащих на земле.

Дейн опустился на одно колено рядом с первым телом, быстро осмотрел его. Гражданский — мужчина лет сорока, в рваном плаще, выцветшем до болезненно серого цвета. Его грудь была пробита лазерным выстрелом. Лицо застыло в странной гримасе радости.

Рядом лежала молодая женщина. Её длинные волосы растрепались, запутавшись в пыли и крови. Несколько попаданий из лазерной винтовки превратили её грудь в решето. Но и на её лице, сквозь запекшуюся кровь и закатившиеся глаза, проскальзывала тень улыбки.

Дейн нахмурился, задержав взгляд на её лице. Что-то в этом было неправильно. Неестественно.

Дальше — двое Пепельных. Первому размозжили голову чем-то тяжёлым, возможно камнем. Второму перерезали горло.

Сайджед стоял чуть поодаль, сжав зубы, чтобы не вырвать желчь, подступившую к горлу. Его взгляд замер на теле женщины. Он невольно отступил назад, споткнувшись о чью-то руку, вытянутую в вечном немом призыве.

— Что… что здесь произошло? — прошептал он.

— Хороший вопрос, — буркнул Дейн, не оборачиваясь. — Вот только сейчас не до этого.

Он направился к канонеркам, приземлённым у склепа. Первая оказалась пустой. Во второй были три тела. Один из них — Пепельный. В груди зияла ровная дыра от плазменного выстрела. Рядом — двое гражданских: мужчина с седыми висками и женщина в простой одежде, покрытой пятнами крови. Мужчина всё ещё сжимал в окоченевших пальцах плазменное ружьё, лицо его было искажено в гримасе, которую можно было принять за ярость — если бы не блестящий отблеск удовлетворения в его глазах и губы, растянувшиеся в улыбке.

Женщина лежала рядом. Она тоже улыбалась. В руке она держала окровавленный нож.

Дейн медленно выпрямился, чувствуя, как знакомый тревожный холодок ползёт по затылку. Он потёр шею, где обычно начиналась боль от слишком глубоких мыслей.

— Тринадцатое пекло… — пробормотал он, спрыгивая с платформы канонерки. Город вдалеке продолжал гореть, огонь катился по улицам, как волны ада. Где-то там, за стеной огня, раздавались выстрелы и взрывы. — Пошли дальше, — коротко бросил он Сайджеду.

Они подошли к входу в склеп — массивные двери были приоткрыты. Внутри они увидели огромный зал, хорошо освещенный множеством ламп. Стены были усеяны тысячами полок, на которых стояли урны — белые, чёрные, украшенныесимволами местной веры. Многие из них были разбиты, их содержимое смешалось с пылью и осколками керамики, хрустевшими под подошвами.

На полу валялись тела — Пепельные и гражданские. Старуха с раздробленным черепом. Подросток, свернувшийся калачиком, с переломанной шеей и застывшей улыбкой. Женщина, чьи пальцы застыли, сжимая гранату. Все они умерли с одинаковым выражением лица — как будто знали были рады приветствовать смерть.

Повсюду — следы боя. Обугленные стены, оплавленные полки и кровь.

Сайджед замер на пороге. Дыхание стало прерывистым, поверхностным. Он прижал руку ко рту, подавляя рвотный позыв. От запаха гниющей плоти, смешанного с ароматом пепла и праха, желудок судорожно сжался.

— Это… это бойня, — прошептал он, с трудом выдавив слова сквозь сжатое горло.

— Ага, — мрачно согласился Дейн, продвигаясь вперёд. — Держись ближе и ничего не трогай.

Через несколько минут наткнулись на массивную стену в дальнем конце склепа. Та наполовину отъехала в сторону, открывая широкий, тускло освещённый проход. За ним виднелись ступени, уводящие во тьму.

Дейн остановился, опустил винтовку и обернулся к Сайджеду. В уголке губ появилась сухая усмешка.

— Ещё один, уска, секретный ход, — хмыкнул он.

Сайджед промолчал. Он смотрел на проход, не в силах отвести взгляда. В его глазах мелькали тени — страх, сомнение, но и что-то ещё. Любопытство.

В наушнике раздался тихий писк Коды. Конструкт доложил, что поблизости никого нет.

— Ладно, — сказал Краут, взвешивая в руке винтовку. — Пошли. Не отставай. И будь наготове.

Сайджед выдохнул, взглянув на пистолет и последовал за наемником.

Глава 37

Дейн и Сайджед осторожно спустились по лестнице и оказались в просторном помещении. Это был своего рода гардероб: вдоль стен тянулись металлические вешалки с несколькими старыми комбинезонами. В центре комнаты, на холодном бетонном полу, лежал мёртвый Пепельный. Его броню пробили несколько лазерных выстрелов, визор шлема треснул, а из-под него сочилась тёмная кровь.

Сайджед, поморщившись, поспешил к приоткрытой двери в дальнем конце комнаты. За ней открылся рабочий кабинет, погружённый в полумрак. Стены были заставлены шкафами и стеллажами, а в углу стоял массивный стол с компьютерным терминалом, чей экран слабо мерцал, отбрасывая зеленоватые блики.

Историк, не теряя времени, плюхнулся в скрипучее кресло перед монитором. Его пальцы тут же забегали по клавишам старой клавиатуры. Дейн, прислонившись к дверному косяку, скептически приподнял бровь.

— Сможешь взломать эту штуку? — спросил он, держа винтовку наготове.

Сайджед даже не повернулся, полностью поглощённый процессом.

— Взламывать не придётся, — ответил он, и в его голосе дрожали нотки возбуждения. — Похоже, кто-то пользовался терминалом совсем недавно и… не успел его выключить. Я попробую найти зацепки.

Дейн кивнул, окинув кабинет взглядом. Его внимание привлекла ещё одна приоткрытая дверь в противоположной стене.

— Ладно, копайся, — бросил он, направляясь к выходу. — Я осмотрю остальные комнаты. Если что-то найдёшь — зови.

Сайджед рассеянно кивнул, а Дейн, держа винтовку наготове, шагнул в следующую комнату.

Это была аскетичная спальня, лишённая всякого уюта. Голые бетонные стены, узкая кровать с тонким матрасом и серым одеялом. Единственным украшением служил небольшой алтарь в углу, посвящённый Медее. Каменная статуэтка богини, окружённая потухшими свечами, смотрела на Дейна пустыми глазницами. На алтаре лежали высохшие цветы и несколько металлических пластин с выгравированными символами — такими же, какие он видел на инскрипте.

У кровати валялись два тела. Первое принадлежало Пепельному: половина его лица была скрыта под татуировкой пылающей птицы, растянувшейся от виска до подбородка. Горло оказалось разодрано, будто его терзал зверь.

Рядом лежала женщина в жреческих одеждах — длинной серой робе, расшитой серебряными нитями, теперь заляпанной кровью. Её грудь пробил лазерный выстрел, а лицо застыло в спокойной, почти благоговейной улыбке. Дейн наклонился, заметив кровь у её рта.

Он перевёл взгляд на изуродованное горло Пепельного и нахмурился, складывая два и два. Результат ему не понравился. Да и эта улыбка… Такая же, как у тел снаружи. Неестественная. Чуждая.

— Тринадцатое пекло… — пробормотал он, выпрямляясь.

В комнате была массивная металлическая дверь, приоткрытая ровно настолько, чтобы пропустить человека. Дейн осторожно толкнул её стволом винтовки, и дверь с низким скрипом поддалась. За ней открылся короткий коридор, выложенный гладким камнем. Держа оружие наготове, наёмник двинулся вперёд, пока не оказался в большом помещении.

Комната была просторной, с высоким потолком и хорошим освещением. В центре стояли три статуи Медеи, высеченные из чёрного камня, их лица обращены к постаменту, возвышавшемуся посреди зала. Постамент был пуст — оставалось только гадать, что на нем хранилось.

По периметру тянулись шкафы и полки, но большинство из них опустели. Лишь кое-где пылились старые устройства и непонятные артефакты. Похоже, кто-то в спешке вынес всё ценное. Дейн подошёл к одной из полок, взял в руки предмет, напоминающий оружие, повертел его и положил обратно. Затем окинул помещение взглядом, не найдя ничего полезного, и уже собирался вернуться к Сайджеду, как вдруг его локоть задел что-то на полке.

С металлическим звоном на пол упало странное устройство, похожее на наспех собранный голографический проектор. От удара оно загудело, и перед Дейном вспыхнула голограмма. В воздухе возникла размытая по краям, но вполне различимая фигура человека, смотрящего прямо на наёмника.

Это был мужчина средних лет в военном обмундировании с эмблемой корпорации “Талос Индастриз” на плече. Запись он вёл, сидя на простом металлическом стуле, в руках нервно вертел лазерный пистолет — то и дело проверял заряд энергетической ячейки. Его лицо было измождённым: глаза запали глубоко в орбиты, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, под глазами темнели круги, будто он не спал неделями.

— С чего бы начать? — произнёс он, голос его звучал хрипло, почти безжизненно. — Наверное, следовало бы с самого начала… но боюсь, времени у меня не так много. И скоро я начну отхаркивать собственные лёгкие.

Говорил он на одном из пёстрых диалектов одной из мааркийских республик, но проектор был оснащён встроенным переводчиком. Тот работал с задержкой, слегка сбивая ритм речи, но Дейн понимал каждое слово.

— Поэтому начну с финала, — продолжил незнакомец, слегка выпрямляясь. — Они это сделали. Несмотря на все наши предупреждения. Мы просили повременить, ещё раз всё проверить, построить собственные излучатели… Но они боялись, что информация об исследованиях попадёт к конкурентам. Звучало достаточно убедительно, чтобы убедить руководство. Поэтому решили использовать колонны.

Дейн нахмурился, уже догадываясь, о чём речь. Он мысленно выругался и проклял Леди Судьбу за очередной подарочек.

— Излучатели в них, хоть и древние, как мой цирроз, но работали исправно и легко подключались к энергосети, найденной прямо здесь, — мужчина сделал паузу, горько усмехнувшись. — Какое удачное совпадение…

Он прокашлялся и продолжил:

— Проверить результаты работы решили на одном из городов северного полушария. Все колонны были подключены, но энергию пустили только через одну — мера предосторожности. Раннее утро. Отмашка сверху. И… сработало. Никто не сошёл с ума, никто не умер. Семь миллионов жизней будто полностью принадлежали корпорации… ровно четыре минуты.

Мужчина внезапно вскочил, схватившись за голову, начал мерить комнату шагами. Потом резко остановился, будто ударился о невидимую стену, и сам себе влепил звонкую пощёчину. Медленно опустился обратно на стул.

— Она приказала им есть друг друга. Жителям города. — Он медленно поднёс пистолет к виску, но не спустил курок. — Матери… поедали своих детей живьём прямо посреди улицы…

Он замолчал. Пальцы белели на рукояти, взгляд затуманился. На секунду казалось, что он просто нажмёт на спуск. Но затем опустил оружие, сжал руки в кулаки и продолжил:

— Началась паника. Именно поэтому мы не сразу заметили, что энергия пошла и на остальные колонны. Мы пытались прервать сигнал, но было слишком поздно… Её голос распространился по всей планете. Тогда мы решили уничтожить колонны. Успели снести четыре… вместе с целыми городами, построенными вокруг них. Но среди нас было слишком много её слуг. Нам помешали.

Запись на миг исчезла — экран потух, сменился помехами. А когда снова загорелся, в лице мужчины не было ничего, кроме горечи и безумия.

— Мы не первые, кого принесли в жертву, — тихо произнёс он, почти шепча, будто боялся, что его услышат сверху или из глубины земли. — Были и другие. Те, кто пытался заселить Ивелий до нас. Прилетали, строились, расчищали землю… нарушая её покой. Но всех их постигла одна и та же судьба, что и нас.

Он замолчал на мгновение, взгляд застыл на пистолете.

— Это было безумие планетарного масштаба. Мы попытались взорвать проклятый саркофаг. Надеялись остановить это. Но наших людей перебили раньше, чем они успели завершить дело. Однако кое-что мы забрали — инскрипту . Сигнал удалось разорвать. Но слишком поздно.

Он почти задыхался от горечи.

— Слишком много людей уже принадлежат ей. Кто-то из наших говорил… что Медея забрала их души. Что колонны — не просто древние излучатели… что внутри них нечто куда сложнее, чем…

Запись снова прервалась, но лишь на долю секунды. Голографический образ вернулся — теперь мужчина метнулся вперёд, расхаживая взад-вперёд, срывающимся голосом, почти в истерике:

— МЫ РАЗБУДИЛИ ЕЁ! — закричал он, сжав кулаки. — ЭТО МЫ РАЗБУДИЛИ ЕЁ! А ОНА ДОЛЖНА БЫЛА СПАТЬ!

Голограмма исчезла, оставив после себя только тишину и медленно затухающие искры проектора.

— С каждым часом всё становится только хуже, — пробурчал Дейн, уже чувствуя, как к горлу подступает знакомая горечь усталости. Затем раздался голос:

— Монсор Краут! Идите сюда! — раздался взволнованный голос Сайджеда.

Дейн мгновенно развернулся. Шаги его гулко отдавались в каменном коридоре, а пальцы крепче сжали рукоять винтовки. Он вошёл в кабинет, где историк всё ещё сидел перед мигающим терминалом.

— Я… думаю, я понял, как Хенликс собирается осуществить свой замысел, — выдохнул Сайджед, не отрывая взгляда от бегущих по экрану символов. — Он хочет…

— Он хочет использовать колонны, чтобы передать сигнал по всей планете, — хрипло перебил Дейн, опираясь плечом о дверной косяк.

Сайджед поднял голову, моргая — на лице явственно читалось потрясение.

— Как вы…?

— Жизненный опыт, — отозвался Дейн с кривой усмешкой, но голос его прозвучал глухо. — Сколько их всего на Ивелие?

— Достаточно, чтобы покорить большую часть населения планеты.

— Ясно, — вздохнул Дейн. — Что-то ещё? — он отталкнулся от косяка и подошел ближе.

— Да, — кивнул Сайджед. — Здесь был личный архив Гроуле. Его личные записи, данные, протоколы экспериментов… — он ткнул пальцем в экран. — И артефакты. Очень много. И он долго хранил здесь инскрипту.

“Вот для чего тот постамент” — подумал Дейн, взглянув в сторону комнаты где прослушал запись, а затем спросил:

— Что Хенликсу могло понадобиться в здесь?

Сайджед пожал плечами, лицо его на миг исказилось напряжением.

— Сложно сказать. Может быть… Ему нужен был один из артефактов.

Дейн нахмурился.

— Ладно, — сказал он, медленно. — А есть тут, — он ткнул пальцем в терминал, — хоть что-то действительно полезное?

Историк не ответил сразу. Он задержал взгляд на терминале, затем вновь посмотрел на Краута.

— Да. Я знаю, где находится саркофаг. Я уверен, что Хенликс там. Оттуда саркофаг можно подключить ко всем колоннам. Там же пункт управления энергетической сетью.

Дейн резко выпрямился.

— Координаты есть?

— Есть, — кивнул Сайджед и добавил, чуть удивлённый собственной решимостью: — Я покажу куда лететь.

Не успел Дейн ответить, как в его наушнике раздался резкий, пронзительный писк. Он застыл на месте. Секунда. Другая. Писк повторился. Длиннее. Громче. Он чуть прищурился, резко втянул воздух.

— Тринадцатое пекло… — тихо пробормотал он, перекидывая винтовку за плечо, а затем стиснул зубы. — Кажется, у нас гости.

Сухой, закопчённый воздух ударил в лицо, когда Дейн и Сайджед вышли наружу — его принесло со стороны пылающего Арн-Итилета. Над головами клубилась сизая взвесь пепла, тонкие хлопья медленно опускались на землю, оседали на обшивку канонерок и тела мертвецо.

У входа в склеп собралась группа людей — около десятка. Несколько мужчин и женщин в рваных накидках; двое Пепельных без оружия, оба без шлемов и обмундирования, а на коже виднелись татуировки горящего феникса; и над ними возвышался жрец.

Лицо служителя культа скрывал капюшон, но по блеклой, почти прозрачной руке, с которой свисали мокрые лоскуты плоти, было ясно — он давно не чувствует человеческой боли.

Часть прихожан стояла рядом с жрецом, сцепив руки в немой мольбе. Но остальные… они уже не молились.

Двое из них сидели на корточках возле остывающего тела Пепельного, впивались зубами в плоть и слизывали кровь с пальцев. Тихие, жуткие звуки их “трапезы” смешивались с ночным воем ветра.

Сайджед резко развернулся, едва успев прижаться к стене, прежде чем его вырвало. Желчь обожгла горло, слёзы брызнули из глаз, но он сжал зубы, стараясь взять себя в руки. Его пальцы судорожно вцепились в камень, будто только он мог удержать историка на грани рассудка.

Дейн не шевельнулся. Он стоял чуть впереди, направив дуло винтовки прямо в сердце этого кошмара — на жреца, на его паству. В глазах — ни тени сомнения.

Высокий жрец сделал шаг вперёд, раскинув руки, будто дирижёр перед началом адской симфонии. Из-под капюшона донёсся глубокий, вибрирующий шёпот — странный, многоголосый, будто сразу несколько глоток произносили слова вместе:

— О, странники… Медея щедра! В её всепожирающей любви каждый найдёт дом. Лишь пожирая плоть ближнего, мы становимся достойны её поцелуя…

Сайджед снова всхлипнул, вытер тыльной стороной ладони подбородок, на котором дрожала кислая слюна. Его глаза метались между жрецом и теми, кто продолжал есть. Он всё ещё не мог поверить в происходящее.

— Монсор Краут! Эти люди… — прохрипел он, голос дрожал от ужаса. — Они едят трупы!

— Я вижу, — спокойно ответил Дейн, не отводя взгляда от жреца.

Тот медленно шёл вперёд, неспешно, уверенно, будто не сомневался в своём превосходстве. И его паства следовала за ним. Улыбающиеся. Счастливые.

Дейн переводил прицел с одного на другого, давая им понять: это предупреждение. Но никто не остановился.

— Не подходите! — рявкнул он, но безумцы даже не замедлили шаг. Только улыбки стали шире.

Наёмник глубоко вдохнул, чувствуя что выхода нет, и тихо приказал:

— Кода.

Конструкт услышал. Автоматические турели завыли, активируясь. Ярко-белые, лучи рассекли ночь. Первые два человека не издали и звука когда их прожгло лазерами. Остальные начали падать, один за другим..

Жрец издал хрип, когда луч пронзил его сбоку и упал на колени. Он сипло задышал, лицо исказила широкая улыбка.

— Она… придёт… — хрип вырывался с пузырями крови. — Она восстанет… будет сыта… В каждом укусе — вечность…

Дейн поднял винтовку, выстрелил один раз — точно в голову.

Сайджед не отводил взгляда от тел. Его лицо стало белее мрамора, взгляд — потерянным.

— Давайте… давайте вернёмся на корабль, — прошептал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Дейн коснулся наушника:

— Кода, запускай двигатели.

Он ловко перехватил винтовку, бросил последний взгляд на то, что осталось от жреца, и коротко кивнул Сайджеду.

— Пора покончить с Хенликсом

Из мемуаров капитана Каррена

Фазис и Ризос стали для нас настоящей проблемой. Обе планеты были очень хорошо защищены, а мы потеряли слишком много драгоценного времени. Между тем к Тисандеру начали прибывать подкрепления. Царь Колхиды оказался не так безрассуден, как мы полагали.

Было решено сосредоточить все усилия на Фазисе — столице его царства. Если она падёт, вместе с ней рухнет и вся власть Тисандера. Однако количество защитных полей делало невозможным орбитальный удар.

Когда нам представили детали операции, я решил, что это безумие. Но был ли в этом походе хоть один день, не бывший безумием?

План заключался в массированном штурме планеты, который станет прикрытием для небольшого отряда, который проникнет во дворец и ликвидирует царя. Простые воины не могли этого сделать. Такая задача была под силу только Им.

Незадолго до начала операции мне выпала честь побеседовать с одной из Них. Её звали Гиора-Талима. Я спросил её — боится ли она. Она улыбнулась и ответила, что смерть её не страшит. Что она с радостью встретит её, зная: Враг повержен. Но добавила, что чувствует глубокую печаль. Гиора-Талима погибла в самом конце нашего похода — в дуэли с Врагом, которого называли Тот, что приумножает Скорбь.

…Тисандер был убит у себя во дворце. Позже будут говорить, что его смерть была позорной, что он пытался бежать, бросив даже свою семью. Но правда немного иная. Воины, сопровождавшие Их во дворец, рассказывали, что царь Колхиды защищал свою жену и сына до самого конца. Он сражался яростно, даже сразив двоих из Них. Но когда ему на глазах отсекли головы любимым, силы оставили его…

Мы должны были оккупировать Фазис и Ризос, но получили срочные сведения о том, что шестому флоту требуется помощь. Времени уже не было. Фазис сгорел в ядерном пламени. После того как мы извлекли из верфей Ризоса всё, что могли, планету постигла та же судьба, что и столицу.

Глава 38

Арн-Итилет, пылающий кроваво-оранжевым заревом, остался позади, а вместе с ним и мрачное кладбище.

— Показывай куда лететь! — устало сказал он, пока корабль набирал высоту.

Сайджед молчал. Он сидел в кресле второго пилота, сгорбившись, и смотрел на лазерный пистолет, зажатый в ладонях. Пальцы нервно гладили холодную рукоять.

— Сайджед, — Дейн бросил на него резкий взгляд. — Возьми себя в руки. Куда лететь?

Историк вздрогнул. Он моргнул, глубоко вдохнул и повернулся к монитору, где мерцала карта планеты. Дрожащий палец указал на изрезанную горную долину далеко на востоке, окружённую острыми пиками.

— Туда, — сказал он, стараясь придать голосу твёрдость. — Там электростанция. По данным из терминала, она полностью автоматизирована и обслуживается конструктами. Там должен быть пункт управления энергетической сетью… и саркофаг.

Дейн кивнул, передавая управление Коде. Конструкт издал короткий писк и корабль мягко накренился, устремившись к цели.

— Автоматизирована, говоришь? — Наёмник скривил губы в саркастической усмешке. — Ага, и, конечно, нас там не ждут пара десятков Пепельных, стая фанатиков с промытыми мозгами и толпа каннибалов, жаждущих отведать свежего мяса. — Он покачал головой, потирая шею. — Тринадцатое Пекло! Прямо как в тех байках, что обожают рассказывать зануды из Коллегии: одинокий охотник за головами, заброшенная станция и орды безумцев, порождённых очередным экспериментом корпоратов. Клянусь, если Леди Судьба распорядится так, что я, каким-то чудом, попаду в Коллегию — буду рассказывать про эту проклятую планету всем подряд. Хотят они этого или нет!

Сайджед нахмурился, пытаясь уловить смысл.

— Какие ещё байки? — спросил он, растерянно моргая.

Дейн бросил на него короткий взгляд, уголок рта дёрнулся в усталой усмешке.

— Не бери в голову. Кстати… — Он сделал паузу, разглядывая историка, оценивая, сколько тот ещё выдержит. — Если хочешь, можешь остаться на корабле. Я разберусь сам.

Молодой аристократ резко вскинул голову. В его глазах вспыхнула внезапная смесь обиды и гнева.

— Нет, — отрезал он, и голос его прозвучал неожиданно твёрдо. — Я иду с вами. Ради Ниры. Ради Леды и всех остальных. Я должен помочь остановить… этого…

Он запнулся, подбирая слово.

— Кодхта’да фог’га, — бросил Дейн с мрачной ухмылкой.

— Кодхта’да фог’га, — повторил Сайджед, выпрямляясь в кресле.

Наемник, продолжая ухмыляться, прищурился, изучая его.

— А ты, похоже, начинаешь осваиваться в Пределах, Сайджед ард Корделион, — сказал он, возвращая взгляд к панели управления. — Может, из тебя ещё выйдет толк.

Корабль вырвался из тени ночного полушария Ивелия, и солнечный свет хлынул в кабину, рассеивая мрак, что поселился в мыслях Дейна Краута. Усталость ненадолго отступила под тёплыми лучами, но рана всё ещё давала о себе знать.

“Вот бы накопить денег на нормальную генетическую терапию…” — мелькнуло у него в голове. Он знал, как быстро затягиваются раны у тех, кто мог позволить себе продвинутые генетические модификации. Но для него это пока оставалось мечтой, почти такой же далёкой, как новый корабль и выход на покой.

На горизонте проступила живописная горная долина — острые пики скал окружали её со всех сторон, будто клыки древнего зверя, готового сомкнуться вокруг добычи. В самом сердце долины располагалась электростанция: массивный комплекс из чёрной стали и камня, его шпили резко выделялись на фоне светлеющего неба, отбрасывая длинные тени на склоны.

Дейн бросил взгляд на экран. Защитные поля мерцали по периметру станции. Секунду назад он размышлял о том, чтобы просто разнести комплекс залпом корабельных орудий. Однако, его “развалюха” не потянет такую защиту. Арсенала хватило бы разве что поцарапать — не больше.

Силуэты канонерок темнели на посадочных площадках. Турели с массивными пушками, охранявшие периметр, замерли в немом наблюдении. Краут сделал несколько виражей над комплексом, ожидая, что по звездолету откроют огонь, но турели молчали. Тогда он направил корабль к ближайшей платформе и мягко опустил его на посадочную площадку.

Перед выходом в голову пришла одна мысль. При всём желании всадить Фредо Хенликсу пулю между глаз, Дейн понимал — будет куда лучше взять его живым и передать златоперым. Что-то подсказывало наёмнику, что если он убьет треклятого фог’га и просто улетит с планеты, штраф никуда не денется, а скорее всего только возрастёт. Лучше сразу уладить вопрос с Утвердителями и живой Хенликс в этом поможет. Поэтому он пристегнул к поясу оглушающий пистолет и кивнул Сайджеду:

— Пора.

Рампа с шипением опустилась. Когда они вышли наружу, солнце приятно коснулось лица. Рядом парил Кода, в очередной раз напоминая, что он предупреждал насчет Утвердителей. Дейн не слушал, он всё еще ожидал нападения, но их не осыпало дождем из лазеров, пуль и плазмы. “Не нравится мне это!” — подумал наемник и решив не испытывать терпение Леди Судьбы, поспешил убрался с открытой местности и укрыться в ближайшем здании. Перед ними как раз находился угловатый блок из камня и бетона.

Вестибюль встретил их запахом смерти. Пол был завален осколками стекла, щепками разбитой мебели и телами мёртвых Пепельных. Несколько фигур склонились над трупами. Они вгрызались в плоть с животной жаждой, не обращая внимания на на Дейна и Сайджеда. Их руки и лица были залиты кровью, зубы жутко щёлкали. Улыбки, широкие и противоестественные, растягивались на их лицах — не выражение удовольствия, а маска безумия.

За стойкой по центру вестибюля стоял конструкт-администратор — высокий гуманоидный модуль, встроенный в массивный металлический стол. Его лицо проецировалось в виде мерцающей голограммы — бледное, застывшее в вечной приветливой улыбке.

— Добро пожаловать! Чем я могу вам помочь? — раз за разом повторял конструкт.

Дейн прицелился — и нажал на спуск. Первый выстрел ударил в голову одного из безумных каннибалов. Второй — в грудь следующего. Остальные, как по команде, начали поворачиваться к нему. Краут продолжал стрелять. Они падали один за другим, не издав ни единого звука. Только глухой стук об пол, и хриплое бульканье в горле. Улыбки застывали на их лицах, а глаза оставались широко раскрытыми, счастливыми.

— Грязная работа, — пробормотал Дейн, опуская винтовку.

Он осмотрелся, аккуратно положил винтовку на стол и подошёл к конструкту. Его взгляд быстро нашёл нужный участок на корпусе машины. Рывком сорвав панель, он обнажил путаницу проводов, мигающих чипов и диагностический порт.

— Подключись, — приказал Дейн, снова взяв винтовку. — Поройся в его памяти.

Кода вопросительно пискнул, выпустил тонкий манипулятор и подключился к конструкту.

— Не знаю! — отрезал Дейн, повысив голос. — Пункт управления, терминал, что угодно, лишь бы отключить питание колонн!

Сайджед замер у стены. Он хмуро смотрел на тела, на кровавые пятна, на оскалённые улыбки мёртвых безумцев. Глубоко вздохнув, он заговорил:

— Знаете, монсор Краут, когда-то давно все планеты этой системы были населены. Ивелий, соседний аграрный мир НМ-45670, тогда называвшийся Апсарос, и планета Ризос — огромная верфь, если верить источникам.

Дейн хотел оборвать его, заявив, что сейчас не время для лекций, но, взглянув на историка, передумал. Сайджед просто пытался не сойти с ума.

— И столица системы Колхида — планета Фазис, — продолжал благокровный, — где на своем троне восседал царь Ээт со своей возлюбленной Астеродеей. Она родила ему двоих детей: сына и наследника трона Апсирта и дочь, прекрасную, Медею. Увы, Астеродея вскоре умерла. Ээт больше не женился, но от наложниц у него родились ещё три дочери: Халкиопа, Кирка и… — Сайджед замолчал, уставившись в одну точку, затем закрыл глаза, глубоко вздохнул и продолжил: — Третья — Ориадна. Но из всех дочерей Ээт больше всего ценил Медею, о чём она часто напоминала сёстрам. Те завидовали, презирали и ненавидели её. Однако, вскоре им представился шанс отомстить сестре за уязвленную гордость.

— Кода, долго ещё? — прошептал Дейн, не горя желанием слушать очередную лекцию по истории этой планеты. В ответ раздался недовольный писк.

— Ээт стремительно расширял своё царство, покоряя систему за системой — одни силой и жестокостью, другие дипломатией. Однажды перед его троном предстал Ясон, молодой правитель одинокой планеты Арго. Хоть он и был юн, но достаточно мудр, чтобы понять: Ээт вторгнется на его родной мир. Чтобы спасти Арго от разрушения, Ясон присягнул на верность воинственному царю Колхиды. В тот день он встретил Медею, и они совершили самую большую ошибку, какую только может совершить царская особа в Эпоху Опустошения. — Сайджед иронично улыбнулся. — Они влюбились. Свою любовь они скрывали ото всех. Медея знала, что отец не одобрит этот союз, но не могла противиться чувствам. Вскоре она забеременела и, боясь последствий, делала всё, чтобы утаить это от отца и родных. Ей удалось сохранить секрет и родить сына.

Снаружи послышался шум. Дейн жестом велел Сайджеду замолчать и выглянул наружу. Мимо здания, ковыляя, прошёл конструкт, неся в манипуляторах какой-то ящик. Вернувшись, наёмник взглянул на Коду, всё ещё копавшегося в памяти конструкта, вздохнул и кивнул историку:

— Что было дальше?

— Простите? — вздрогнул Сайджед.

— С Медеей, Ясоном и её семейкой.

— Ах, да. — Сайджед хмуро улыбнулся, но, случайно взглянув на мёртвого Пепельного, поморщился от ужаса. — О ребёнке узнала одна из сестёр Медеи, Кирка. Она рассказала всё отцу, и Ээт решил жестоко наказать дочь за такую недальновидность. Он приказал заточить Медею, а Апсирту — вторгнуться на Арго. Сын выполнил волю отца: планета была опустошена, а Ясон с ребёнком доставлены во дворец.

Медею долго морили голодом, но внезапно освободили. Брат сообщил, что отец сменил гнев на милость. Её привели в обеденный зал и усадили за стол, полный еды. С улыбкой, — Сайджед взглянул на мёртвого каннибала, — она набросилась на пищу. Когда трапеза закончилась, сёстры принесли поднос с вещами её возлюбленного и сына. Халкиопа, не выдержав, спросила, каковы на вкус те кого он любила…

— Какая дружная семья, — хмыкнул Дейн. — И чем всё закончилось?

Сайджед поднял взгляд к потолку и пожал плечами

— Медея отомстила отцу. Она пленила его и годами морила голодом, заставляя поедать самого себя. Старшего брата и его семью она казнила. Что стало с сёстрами — неизвестно. Полагаю, это просто миф, который отражает династическую борьбу за престол, и, скорее всего, после смерти отца, Медея банально устранила всех родственников и заняла трон.

— Хорошо, что мы живём в более цивилизованные времена, — саркастически пробормотал наемник.

Сайджед посмотрел на тела на полу, затем на наёмника.

— Даже в цивилизованные времена жестокость остаётся жестокостью, — хмуро ответил историк.

Дейн хотел ответить шуткой, но Кода запищал, сообщив, что нашёл центральный пункт управления.

“Наконец-то!” — подумал Дейн и спросил:

— Где?

Конструкт ответил, что это здание на другом конце комплекса.

— Ясно! Выдвигаемся.

Краут поспешил к выходу. Сайджед шёл за ним, но на мгновение остановился. Он обернулся, взглянул на тела — на его губах мелькнула печальная улыбка.

— Любовь… всепожирающая сила…, — сказал он выходя наружу.

Глава 39

Краут шёл впереди, держа винтовку на изготовку. Сайджед следовал за ним, неуверенно переставляя ноги, пальцы судорожно сжимали рукоять лазерного пистолета. Каждый шаг казался ему слишком громким, будто он выдавал их каждому, кто мог прятаться в тенях. Рядом с ними плыл Кода. Конструкт тихо жужжал, сканируя пространство.

Они обогнули угол здания, прижимаясь ближе к стене. Вид, открывшийся перед ними, не радовал. Тела. Не меньше дюжины Пепельных лежало на каменных плитах у входа в здание. Броня изрешечена лазерами и плазмой. Некоторые раны явно нанесены клинком, другие — зубами.

Дейн опустился на колено рядом с одним из мёртвых. Мужчина лет сорока, лицо замерло в широкой, противоестественной улыбке. Рядом лежал второй с перерезанным горлом. Но и его губы растягивала эта же, жуткая гримаса блаженства.

Кода вдруг пискнул короткой серией сигналов. Дейн нахмурился, поднял винтовку и осторожно приблизился к тому, над кем завис конструкт. Этот был жив.

Наёмник снял с него шлем. Под ним оказалось изуродованное лицо — шрам пересекал его от лба до подбородка, будто кто-то решил разделить человека пополам и забыл закончить дело. Мужчина хрипел, дышал тяжело и часто. Его глаза метались, но улыбки на лице не было. Только боль.

— Что здесь произошло? — тихо спросил Краут, опускаясь рядом.

Мужчина закашлял, выплюнул пену, смешанную с кровью. Губы задрожали. Слова начали выбираться сквозь хрип:

— Они… обезумели… Мы… мы…

Ещё один приступ кашля. Ещё одно беспомощное движение пальцев, будто он пытался ухватиться за жизнь.

Пальцы судорожно сжались. Затем медленно разжались. Глаза затянулись пеленой, остановились в вечном вопросе: Как же так получилось?

— Не густо, — бросил Дейн, бросив взгляд на безучастных конструктов, шагающих мимо. — Идём дальше.

Центральный пункт управления находился в массивном четырёхэтажном здании из чёрного камня и стали. Входные двери были сорваны с петель — их тяжёлые обломки валялись поодаль, оставляя после себя широкий, тёмный проём.

Едва они переступили порог, как из теней вестибюля вырвались фигуры. Обезумевшие Пепельные — трое или четверо — рванули к ним, глаза горели неестественным восторгом, а рты растягивались в жутких, неестественных улыбках.

Они были вооружены чем попало. Один — окровавленной трубой. Он закричал что-то невнятное и бросился вперёд, размахивая импровизированным оружием с нечеловеческой яростью. Лазерный залп ударил ему в грудь. Тело дернулось, замерло в воздухе долю секунды — и уже безвольно рухнуло на пол. Улыбка застыла на лице навсегда.

Остальные трое даже не замедлили шаг. Они метнулись к Дейну, выкрикивая нечто нечленораздельное, псалмы новой, безумной веры. Три выстрела. Три тела. Они упали почти одновременно.

Сайджед стоял чуть позади, сжимая пистолет, но не пытался выстрелить. Он просто смотрел, как Дейн хладнокровно добивал тех, кому не посчастливилось оказаться жертвой экспериментов Хенликса и Гроуле.

Кода завис над полом, коротко пискнул. Затем конструкт резко сместился в центр вестибюля, где виднелась лестница, ведущая вверх.

Они поднялись на четвёртый этаж — туда, где находился пункт управления станцией. Зал встретил их холодом и молчанием, прерыванием лишь мерцанием экранов и жужжанием голограмм.

Посреди зала возвышалась главная консоль. К ней были подключены три конструкта. Кода без промедления приблизился к консоли и подключился. Дейн остался рядом, держа винтовку наготове, лёгким движением головы оглядывая комнату.

— Кода, найди Хенликса, — бросил он коротко, скользнув взглядом по консоли.

Конструкт ответил трелью одному Дейну понятных звуков, затем одна из голограмм на стене мигнула и перестроилась — перед ними возникла схема всей станции, с множеством уровней, о которых никто не должен знать. Сеть подземных помещений. В одно которых было направлено огромное количество энергии.

Дейн нахмурился, ощущая, как внутри просыпается знакомое раздражение.

— Ну вот опять, — процедил он, сдерживая вздох. — Опять под землю.

Кода тем временем подсветил маршрут на схеме — до ближайшего лифта, который всё ещё функционировал. Он находился в соседнем здании, всего в паре сотен метров отсюда.

— Ясно, — кивнул наёмник. — Сайджед, остаёшься здесь. Как только Кода закончит — мигаете обратно на корабль.

— Постойте! — резко вклинился историк, его голос зазвучал неожиданно твёрдо. — Я могу помочь вам!

Дейн обернулся, снисходительно посмотрел Сайджеда.

— Если внизу действительно этот саркофаг, то я не думаю, что тебе стоит попадать под действие его излучения. Или как эта штука работает… — он поморщился, — чтобы она ни делала с людьми. Не хочешь же ты закончитье, как те внизу?

Сайджед сделал шаг вперёд, не сдаваясь:

— Но тогда и на вас это тоже может подействовать…

— Не подействует, — спокойно ответил Дейн, направляясь к выходу.

Он уже почти достиг дверей, когда услышал:

— Будьте осторожны, — сказал Сайджед.

Дейн не ответил. Просто кивнул Коде, давая понять: начинай работу. А сам быстро направился вниз.

Двери лифта, покрытые глубокими царапинами и пятнами копоти, с лязгом разъехались в стороны, открывая тесное нутро кабины.

— Тесновато тут, — ворчал Дейн, шагнув внутрь. Двери за его спиной сомкнулись с глухим стуком. Кабина дёрнулась, заскрипела и медленно начала спускаться.

“Леди Судьба, если ты хочешь меня прикончить, сделай это быстро. И пусть это будет пуля, а не каннибалы с промытыми мозгами”, — пронеслось у него в голове и он позволил себе кривую усмешку.

Лифт остановился резко, с болезненным толчком. Двери разошлись, открывая темный коридор, освещённый лишь слабым мерцанием аварийных ламп. Наемник осторожно шагнул внутрь, держа винтовку на изготовку.

Коридор вёл в просторное помещение, ярко освещённое неоновыми лампами под потолком. Их свет резал глаза после полумрака, выхватывая из тьмы неровные стены, исписанные символами похожими на те, что покрывали инскрипту.

Посреди комнаты замерли фигуры — чуть больше дюжины Пепельных. Но эти были другими, не такими, каких он видел раньше. Назвать их просто обезумевшими психопатами язык бы не повернулся.

Брони на них не было. Лишь лохмотья одежды, обнажающие кожу, покрытую кровавыми надрезами — те же самые символы, что и на стенах. Их лица были перекошены: глаза горели лихорадочным восторгом, рты растянуты в широких, жутких улыбках, обнажающих окровавленные зубы.

Некоторые держали в руках импровизированное оружие — обломки труб, кирпичи, куски арматуры. Другие сжимали пистолеты и ножи, третьи — гранаты. Их движения были дёргаными, неестественными, как у марионеток, чьи нити держал невидимый кукловод.

Один из них — высокий мужчина с лицом, изрезанным до самой кости, заметил Дейна первым. Его голова резко дёрнулась, улыбка стала шире, и он издал низкий, гортанный рык — больше похожий на хрип умирающего зверя. Остальные обернулись почти синхронно, их глаза вспыхнули в полумраке, будто угольки в пепле. И тут же бросились вперёд — стремительно, нечеловечески быстро.

Дейн не стал ждать. Время для него будто замедлилось. Его тело двигалось само, ведомое инстинктами и рефлексами, вбитых в него с уроками наставника. Винтовка выплюнула первый лазерный луч. Тело противника ещё не успело упасть, а Дейн уже развернулся, всаживая второй выстрел в грудь следующего — луч прожёг плоть насквозь, оставляя дымящуюся дыру.

Третий бросился к нему с ножом — лезвие сверкнуло, ударившись о защитное поле. Ещё одно движение — и Дейн вбил приклад ему в лицо. Кости треснули, кровь хлынула на пол, но безумец не отступил. Он попытался укусить. Наёмник оттолкнул его одним движением и выстрелил в упор.

Остальные шли на него, как единое целое — хаотичные, но страшно согласованные. Будто рой управляемый единым разумом. Кто-то стрелял, другие бежали, размахивая оружием. Лучи и пули полосовали воздух.

Очередь ударила в щит. В следующую секунду рядом взорвалась граната. Грохот! Волна энергии и осколков ударилась в щит и отбросила Дейна в сторону. Винтовка выскользнула из рук, ударилась о стену и, хрустнув, сломалась.

Краут упал, боль прострелила ребра. Но рука сама нашла револьвер. Он вскинул его и выстрелил в ближайшего каннибала, который уже был почти над ним.

Снова выстрелы! Дейн нырнул за металлический ящик, одновременно уворачиваясь от удара трубой. Из укрытия он выстрелил снизу вверх — прямо в живот очередному нападавшему.

Из тени потолочных балок спрыгнула женщина. Её грудь украшала вырезанная спираль, а в руках она сжимала зазубренный кусок стекла. Дейн успел среагировать — он поймал её на прыжке, использовав инерцию, чтобы швырнуть обратно в стену. Хруст костей слился с её хриплым смехом, пока она сползала на пол.

Он добил её одним выстрелом в голову — не задумываясь, не колеблясь.

Оставшиеся окружили его, как стая хищников, почуявших запах крови. Дейн вскинул револьвер и начал стрелять. Один за другим они падали, их тела судорожно дёргались в агонии, но глаза всё ещё горели благоговейным счастьем.

Последний из них, с руками, покрытыми кровоточащими символами, бросился в последней отчаянной атаке, размахивая ножом. Ему удалось подобраться слишком близко — клинок скользнул по кирасе и съехал на плечо Дейна, оставляя резкий порез. Наёмник выругался, с разворота ударил ногой, опрокинув врага, и направил дуло на голову.

Выстрел.

Тишина.

Дейн стоял посреди комнаты, тяжело дыша, сердце колотилось, выстукивая барабанный ритм. Он медленно опустил оружие и оглядел поле боя. Все они были мертвецы, но продолжали улыбаться.

— Тринадцатое пекло… — пробормотал он, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Сколько бы запросили заносчивые фог’га из Коллегии за такую работу? А я идиот — делаю это бесплатно!

Он опустился на пол, тяжело переведя дух. Сел, прислонившись к стене, и бросил в пустоту:

— Ну вот, за что мне это, а? Эй, Леди Судьба, чем я такое заслужил?

Ответа не последовало.

— Молчишь? Вот то-то и оно! — процедил он, качая головой.

Дейн поднялся, с трудом распрямив спину. Он посмотрел вверх.

— Надеюсь, Сестра Удача не переметнулась к моим врагам, — сказал он, проверяя остаток патронов револьвере и взял в другу руку гранату. — Впрочем, плевать на чьей ты стороне! У меня есть гранаты!.

Он сделал вдох, затем выдохнул и продолжил идти вперёд.

Дейн шагал по коридору, сжимая в одной руке револьвер, в другой — активированную гранату. Кровь из свежего пореза на плече тонкой струйкой сочилась сквозь ткань, но он не обращал внимания — ни на боль, ни на липкое тепло, разливающееся под кирасой.

Он остановился у поворота, плотно прижался спиной к стене. Аварийные лампы над головой мерцали, будто задыхались, их слабый свет выхватывал из полумрака обшарпанные поверхности, покрытые всё теми же проклятыми символами.

И тут он услышал шорох. Что-то среднее между скрежетом когтей и влажным чавканьем члюстей.

Из-за угла вылетели двое. Их лица перекашивал безумный оскал, зубы щёлкали, готовые вцепиться в горло.

— Ну давайте, уроды! — рявкнул Дейн и нажал на спуск.

Первый упал сразу — пуля вошла точно в голову, и тело ещё пару секунд бежало по инерции, прежде чем рухнуть на пол. Второй продолжал бежать, даже видя смерть товарища — его останавливала лишь пуля, пробившая грудь. Он упал у ног Краута.

Но это была лишь разминка.

Где-то глубже, за следующим поворотом, раздался топот. Дейн отступил на шаг. Из тьмы вырвались пятеро. Грязные, окровавленные, с остекленевшими глазами и жаждой крови в каждом движении.

— Тринадцатое пекло… — процедил он сквозь зубы и швырнул гранату в самую гущу.

Взрыв ударил по коридору, как раскат грома. Осколки и волна жара разметали их, оставляя после себя лишь обгорелые фрагменты того, что раньше были людьми.

Но из тьмы уже показались ещё трое.

— Сколько вас здесь?! — выругался он, вскидывая револьвер. Выстрел — один упал, пуля разворотила предплечье, оторвав руку вместе с ножом. Пепельный взвыл — но не от боли, а с визгом радости. Он продолжал бежать.

Дейн добил его вторым выстрелом.

Последние двое атаковали одновременно. Один метнул в него кирпич — тот с глухим стуком ударился о кирасу, не причинив вреда. Второй рванул вперёд, размахивая винтовкой, как дубиной.

Краут увернулся, но приклад всё же скользнул по раненому плечу, вызвав вздох боли. Мир перед глазами замерцал, но он подавил её внутри, всадив две пули в грудь нападавшему. Тот рухнул, хрипя и улыбаясь.

Однако последний оказался быстрее и ближе, чем ожидалось.

Его кулак врезался в челюсть Дейна. Наёмника отбросило в сторону, голова ударилась о стену. Мир поплыл. Но рефлексы работали лучше разума: он успел выстрелить. Пуля вошла в лоб противника, и тот осел, как марионетка с оборванными нитями.

Дейн сплюнул кровь на пол, вытер подбородок тыльной стороной ладони и тяжело выдохнул.

— Тринадцатое пекло… — прошептал он, едва сдерживая тошноту. — Это уже не смешно.

Он медленно распрямился, игнорируя боль в плече и гул в голове. Пройдя дальше по коридору, он увидел, что коридор закончился широкой лестницей, уводящей ещё глубже под землю.

Лестница закончиласьшироким проёмом, за которым открывалось просторное помещение. Свет здесь был мягким, тёплым, почти ласковым. Он лился из нескольких тусклых светильников, встроенных в потолок. Стены покрывали сложные барельефы — фигуры людей, сплетённых в экстазе и боли, с вырезанными на коже символами, похожими на те, что Дейн видел на Пепельных. Их позы были то благоговейными, то животно-кровавыми. В углах аккуратно возвышались груды костей, а в центре зала, на возвышении из чёрного камня, сидел Хифдирт сарн Хулла. Его обнажённый торс пересекали глубокие, всё ещё кровоточащие символы. Губы шевелились в беззвучной молитве, глаза закрыты, дыхание медленное, размеренное. В руке он сжимал длинный, зазубренный клинок, лежавший поперёк колен.

Дейн замер на пороге, палец уже лег на спусковой крючок. Но внезапно перед его глазами вспыхнул образ Медеи и тут же пропал. Из носа пошла кровь, горячая струйка скатилась по верхней губе. В голове возникло давление — тихое, но настойчивое, будто кто-то пытался вскрыть ему череп. Однако Безмолвная Крепость, которую он так долго строил, не поддалась.

Хифдирт медленно поднял голову. Его взгляд встретился с Дейном. Глаза — чернее обсидиана, пронзающие, как иглы. Улыбка начала расползаться по его лицу.

— Дейн Краут… — произнёс он хриплым голосом. — Госпожа рада всем своим детям… Её любовь… она…

Дейн заметил, что тот срезал татуировку с лица.

— Класть мне на твою госпожу, — процедил Краут, вскидывая револьвер. — И на тебя тоже.

Хифдирт резко сорвалсся с места и приблизился к Дейну. Клинок описал дугу с невероятной скоростью. Краут выстрелил — пуля просвистела рядом, задев плечо воддена, вырвав клочок плоти. Но тот даже не поморщился.

— Мы все принадлежим ей! — прохрипел он, взмахивая клинком. — Мы все познаем её всепожирающую любовь!

Дейн уклонился, но не до конца. Клинок скользнул по кирасе, оставив глубокую царапину на металле. Он снова выстрелил — раз, второй — но Хифдирт был слишком быстр.

Удар ногой пришёлся в кирасу. Дейн отшатнулся, но удержал равновесие. Лезвие снова мелькнуло — на этот раз у самого горла. Он успел отвести голову, но клинок всё же нашёл его — прочертил глубокую линию по бедру, вызвав вспышку боли.

— Тринадцатое пекло! — выругался он, пятясь и пытаясь прицелиться. — Ты вообще человек?!

Выстрел. Попал. Прямо в грудь. Хифдирт качнулся, но не упал. Его пальцы, всё ещё сжатые в судорожном захвате, вцепились в кирасу Дейна, пытаясь повалить его. Наёмник выстрелил в упор. Снова выстрел. Колени подкосились и Хифдирт упал.

— Её воля… — прошелестело у него на губах, прежде чем голова резко запрокинулась, и жизнь окончательно покинула его тело.

Дейн стоял, тяжело дыша, опираясь на стену. Кровь текла по бедру — тёплая, щекочущая. Рана была серьёзнее, чем он рассчитывал.

Он сплюнул на пол, вытер пот со лба рукавом, смешав его с кровью.

— Чёрт возьми, Хифдирт, — пробормотал он, доставая медицинский стимулятор. — Ты был крепким, ускиным сыном… — Он сделал укол в бедро, чувствуя, как препарат начинает работать. — Надеюсь, моя печень не откажет… как у того парня из “Астра-Мед”.

Он огляделся. В дальнем углу, за возвышением, виднелась массивная металлическая дверь.

— Последний рывок… и в небо, — сказал он себе под нос, перезаряжая револьвер. — Если, конечно, оно меня ещё примет.

Глава 40

Дейн толкнул массивную стальную дверь — она поддалась неохотно, с низким, почти болезненным скрежетом, будто не желала пропускать его внутрь. За ней открылся узкий технический коридор, длинный и унылый, как мысли Дейна после нескольких бутылок пива. Стены были выложены из бронированной сталис редкими вставками из черного композитного камня. По полу тянулись решётчатые плиты, скрипевшие под ногами, а над головой гудели трубопроводы и проводка.

И с каждым метром, пройденным вглубь, головная боль усиливалась. Это было похоже на медленное вторжение, будто чужие пальцы осторожно вползали в череп, пробираясь через щели в сознании.

Медея.

Она возникала в каждом затемнённом углу, в каждом блике на металле, в каждом отражении на поверхности. Её голос исходил откуда-то изнутри. Тихий, но настойчивый.

“Ты тоже принадлежишь мне…”

Дейн не останавливался. Не реагировал. Продолжал идти вперед. И тогда вспышка боли. Как если бы тысячи голосов заговорили одновременно. Гул поднялся от основания позвоночника, проскользнул вверх, и только Бессознательная Крепость удержала его от того, чтобы не сойти с ума. Образ Медеи стал ярче. Её глаза — ближе. Её голос — увереннее.

“Почему ты сопротивляешься? Разве тебе не хочется покоя?”

— Нет, — прошептал он, криво усмехнувшись. — Но вот от пива, пачки сигарет и компании распутных женщин я не откажусь.

Он сделал ещё один шаг. Ещё один. Ещё один. Голоса не прекращались. Они становились громче, теряли форму слов, перерастая в хаос. Иногда ему казалось, что он слышит голос наставника. А иногда — женский голос. Голос матери. Очередной поворот. Коридор начал сужаться, потолок опускался. Медея снова появилась. Теперь она шла рядом. Её лицо было красивым, слишком красивым, чтобы быть человечным. Улыбка мягкая, почти соблазнительная. Но глаза… они были пустыми, как древние колодцы, в которые можно упасть и больше никогда не выбраться. Дейн отвёл взгляд. Не смотри. Не думай. Просто иди.

Время тянулось, казалось, что прошло несколько часов, но наконец коридор закончился. Дейн вышел в просторный зал, аскетичный, лишённый украшений, но пропитанный зловещей тишиной. Он замер у входа, сжимая револьвер, и медленно обвёл взглядом помещение, готовый к чему угодно.

В центре зала, на возвышении из чёрного камня, стоял саркофаг — стальной, вытянутый, с резными краями и зеркально гладкой поверхностью, отполированной до холодного блеска. От него тянулись провода, кабели и трубки, вплетённые в пол, стены и потолок, словно кровеносные сосуды безумного кибернетического организма.

Над саркофагом, в считанных сантиметрах от его поверхности, парила инскрипта. Вокруг неё мерцали голограммы — зыбкие, нестабильные, будто пытавшиеся обрести форму живого существа. Они дрожали, распадались и вновь собирались.

Рядом возвышался массивный пульт управления. Дейн осторожно подошёл к нему, бросив взгляд на экран. Это была карта Ивелия с обозначенными на ней колоннами. Рядом с каждой мигали точки: меньше половины колонн горели красным, остальные — зелёным, и зеленых становилось всё меньше.

— Давай, Кода, не подведи, — прошептал Дейн, стиснув зубы.

— Должен признать, я впечатлён! — раздался голос Хенликса, эхом отразившийся от стен.

Дейн резко обернулся, вскинув револьвер, но Хенликса нигде не было. Его голос, холодный и насмешливый, лился из всех уголков зала.

— Не думал, что ты выживешь, Краут. Видимо, байки Игоды про отряд “Ноль” правдивы. Ты здесь, и даже Хифдирт пал от твоей руки. Феноменальная работа! — В голосе Фредо сквозило издевательское восхищение. — Но всё это напрасно. Она вернётся. И никто не остановит её.

Голограмма над инскриптой дрогнула. На миг она приняла очертания женской фигуры, и Дейн поморщился от резкой вспышки боли в голове.

— Ты ведь слышишь её, правда? — Хенликс рассмеялся. — Это сигнал. Излучение, которое невежды из “Талос Индастриз” и их предшественники так отчаянно пытались воспроизвести. Глупцы! Это её голос! Голос, которого её лишили!

Экран пульта управления внезапно мигнул. Все точки, обозначавшие колонны на схеме Ивелия, одна за другой загорелись красным. Дейн стиснул зубы, подавляя вспышку боли в висках, и мысленно усмехнулся: “Молодец, Кода. Сработал как надо.”

Дейн повернулся, сжимая револьвер, и бросил в пустоту зала:

— Сдавайся, Фредо! Промывка мозгов всей планете отменяется. Конец игры, фог’га!

Ответом была тишина. Дейн напрягся, оглядывая зал, палец замер на спусковом крючке. Внезапно — движение.

Хенликс вынырнул из тени за саркофагом, словно призрак, вызванный словами наёмника. Его глаза горели лихорадочным блеском, шрам на лице казался ещё более жутким в тусклом свете. На нём была лёгкая броня — больше церемониальная, чем практичная, — испещрённая символами, в честь его госпожи. Он двигался с нечеловеческой скоростью.

Прежде чем Дейн успел прицелиться, Хенликс устремился вперёд. Удар пришёлся в запястье — револьвер с металлическим звоном отлетел, ударившись о каменный пол. Дейн выругался, попытался отступить, но кулак Фредо врезался в его челюсть. Удар был таким сильным, что наёмника отбросило назад, и он с грохотом врезался в стену. Боль взорвалась в рёбрах, отдаваясь в раненых плече и бедре.

— Тринадцатое пекло! — прохрипел Дейн, пытаясь восстановить дыхание. Он инстинктивно вскинул руки, блокируя следующий удар, но Хенликс был неудержим. Его кулаки молотили с яростной скоростью, каждый — словно удар молота по наковальне. Один попал в кирасу, другой — в скулу, заставив Дейна пошатнуться. Кровь из рассечённой губы залила подбородок.

— Ты не остановишь её, Краут! — прорычал Хенликс, его голос дрожал от фанатичного восторга. — Она уже здесь! В каждом из нас!

Дейн попытался ответить ударом в челюсть, но Фредо легко уклонился, перехватил его руку и с силой крутанул. Наёмник почувствовал, как сустав хрустнул, а затем мощный рывок швырнул его через зал. Он пролетел несколько метров, врезавшись в пульт управления. Металл загудел, экран мигнул, но выдержал. Дейн рухнул на пол, хватая ртом воздух, пока боль раскалёнными волнами растекалась по телу.

— Откуда… такая силища, ускин сын? — выдавил он, сплёвывая кровь и пытаясь подняться. Его пальцы нащупали оглушающий пистолет на поясе. Он резко снял его и выстрелил, но Хенликс лишь криво усмехнулся.

— Она делает нас сильнее! — прошипел Фредо, мгновенно приблизившись и выбив пистолет из рук наёмника. — Она даёт нам всё!

Дейн уклонился от очередного удара, но Хенликс был быстрее. Его кулак врезался в раненое бедро наёмника, и Дейн не сдержал стона. Фредо схватил его за кирасу и с нечеловеческой силой швырнул об стену. Камень треснул, а Дейн сполз на пол, чувствуя, как сознание мутнеет. Мир закружился, а голос Медеи в голове стал громче, настойчивее: “Сдавайся… Прими покой…”

Хенликс рассмеялся, его голос эхом отразился от стен. Он шагнул к пульту управления, не сводя с Дейна горящих глаз.

— Запомни, Краут, — сказал он, пальцы уверенно забегали по сенсорной панели. Одна из каменных плит на полу отъехала, и Фредо, опустившись на колено, схватился за рычаг. — Нет ничего надёжнее рубильника! — воскликнул он, дёрнув его. Все красные точки на экране мгновенно стали зелёными.

Фредо сломал рычаг и повернулся к саркофагу, его лицо озарилось фанатичным восторгом.

— Всё готово, — произнёс он, ломая рычаг.

Он наклонился, подобрал револьвер Дейна и медленно направил дуло на наёмника.

— Ты так и не понял, Краут. Плевать я хотел на этих бесполезных людишек. Они — лишь дар моей госпоже! — сказал он, взводя курок. — Все именно так, как хотел Гроуле. Как жаль, что мне не удалось найти его убийцу. Но ничего, я почту его память, завершив наше дело!

Дейн смотрел в чёрное жерло ствола, чувствуя, как время замедляется. Мастерство пробуждалось в нём, но он был слишком измотан…

Раздался выстрел. Треск лазера.

Хенликс вскрикнул, его рука, сжимавшая револьвер, дёрнулась. Оружие вместе с отстреленной ладонью упало на пол. Фредо обернулся, его лицо исказилось от ярости и боли. В дверном проёме стоял Сайджед, бледный, как призрак, с лазерным пистолетом в дрожащих руках. Его глаза были широко раскрыты, но полны решимости.

Дейн, собрав остатки сил, рванулся вперёд и с размаху ударил Хенликса в челюсть, выбив несколько зубов. Фредо рухнул. Наёмник бросился к оглушающему пистолету, схватил его и начал стрелять, пока Хенликс не затих окончательно.

Сайджед, тяжело дыша, подошёл ближе. Дейн взглянул на него и, криво усмехнувшись, прохрипел:

— Хороший выстрел!

— Я… целился в голову, — виновато ответил Сайджед, опуская пистолет.

Дейн позволил себе короткий смешок и взглянул на Хенликса, распростёртого без сознания на полу. Затем его внимание переключилось на саркофаг. Сайджед, стоя у пульта управления, хмуро забормотал:

— Нет, нет, нет!

— В чём дело? — спросил Дейн, вытирая кровь с подбородка рукавом.

— Не знаю, что он сделал, но процесс не остановить. Трансляция вот-вот начнётся.

— Тринадцатое пекло, — прохрипел Дейн, проверяя, сколько осталось гранат. — Предлагаю взорвать всё к чёрту.

Взгляд Сайджеда метнулся к саркофагу.

— Я… не уверен, что это сработает, — начал историк. — Нужно что-то мощнее.

— На корабле есть одна штука, — сказал Дейн. — Хотел толкнуть её на чёрном рынке, но буду рад сжечь здесь всё дотла.

— Не успеем! — Сайджед покачал головой. — Трансляция начнётся через три минуты, но у меня есть идея!

Дейн нахмурился, бросив взгляд на пульт. Экран мигал, показывая, как энергия продолжает течь к колоннам. Гул саркофага усиливался, становясь почти невыносимым.

— Тогда шевелись, — буркнул Дейн, подбирая свой револьвер. — Не хочу стать каннибалом.

Сайджед кивнул и бросился к саркофагу. Его дрожащие пальцы осторожно коснулись инскрипты. Её поверхность, при прикосновении, отозвалась мягким сиянием. Выгравированные символы засветились, а голограммы вокруг стали ярче, формируя сложные узоры. Сайджед начал нажимать на символы.

— Надеюсь, получится, — пробормотал он, не отрывая взгляда от артефакта.

Дейн, стоя в стороне, держал Хенликса на мушке. Внезапно у саркофага возникла фигура — Медея. Её образ материализовался прямо перед ним: высокая, с идеальными чертами лица, в струящемся чёрном одеянии. Сперва Дейн решил, что это очередная галлюцинация, вызванная излучением саркофага, но, присмотревшись, понял, что это голограмма — чёткая, но с лёгкими помехами по краям, будто проектор изо всех сил пытался удержать её форму.

Медея беззвучно кричала, её пустые глаза были устремлены на Дейна. Она указывала на Сайджеда. Дейн нахмурился. Что-то в её выражении было неправильным. Она не выглядела торжествующей или властной. Она казалась… напуганной.

— Сайджед, — тихо позвал Дейн, не отводя взгляда от голограммы. — Ты это видишь?

Историк, поглощённый инскриптой, не ответил. Его пальцы продолжали танцевать по символам, а голограммы становились всё ярче, их узоры — всё сложнее. Гул саркофага достиг крещендо, вибрация сотрясала пол, и Дейн почувствовал, как давление в голове усиливается, словно череп сжимали невидимые тиски.

— Сайджед, поторопись! — рявкнул Дейн, отступая на шаг.

Внезапно гул оборвался. Тишина ударила по ушам, как взрыв. Саркофаг задрожал, его поверхность покрылась трещинами света, и из него вырвался мощный импульс. Невидимая волна энергии отбросила Сайджеда назад — он с криком рухнул на пол. Дейн пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

Голограмма Медеи замерцала и исчезла. Экран пульта мигнул, показывая, как точки колонн одна за другой гаснут, возвращаясь к красному цвету. Саркофаг затих, его сияние угасло.

Дейн, тяжело дыша, подбежал к Сайджеду, который с трудом поднимался, держась за ушибленный бок.

— Жив? — спросил наёмник, протягивая руку.

— Кажется… да, — прохрипел Сайджед, принимая помощь и вставая. Его взгляд метнулся к саркофагу.

— Что ты сделал? — спросил Дейн, чувствуя, как давление в голове исчезло. Излучение прекратилось.

— Помните, вы сравнили инскрипту с регулятором громкости? — ответил историк, переводя дыхание. — Я… снизил громкость до нуля.

— Ясно, а ретрансляторы в колоннах? Как ты отключил питание?

— Это не я, — пожал плечами Сайджед. — Может, ваш конструкт постарался. Но, монсор Краут, саркофаг всё равно нужно уничтожить. Покончить с этим раз и навсегда.

— Согласен, — кивнул Краут. — Присмотри за этим сыном грязной чи’хутты. Если пошевелится — пристрели. А я мигну на корабль и захвачу кое-что, что нам в этом поможет.

Дейн ушёл, а Сайджед, проводив его взглядом, осторожно достал из кармана инскрипту. Повертел её в руках, посмотрел на саркофаг и процедил сквозь зубы — Лабиринт вечен! — Его губы растянулись в странной, почти зловещей улыбке.

Дейн, хромая и морщась от боли, медленно ковылял к кораблю. Каждый шаг отдавался резкой вспышкой во всём теле, но он упрямо твердил себе: “Ещё немного, Краут. Ещё немного!”

У корабля его встретил Кода. Конструкт издал раздражённый писк, жалуясь, что ему пришлось заново отключать энергосеть.

Дейн криво усмехнулся, тяжело дыша.

— Молодец, Кода. Напомни мне купить тебе лучшее обновление программного обеспечения… когда разбогатею, — прохрипел он, слегка хлопнув ладонью по корпусу конструкта. — Спасибо, что не подвёл.

Кода издал короткий, довольный писк и поплыл следом за наёмником, поднимавшимся по рампе.

Порывшись в ящиках трюма, Дейн нашёл то, что искал: кустарную бомбу с плазменным зарядом, добытую в те времена, когда он брался за сомнительные контракты в Пределах. Устройство выглядело как грубый металлический цилиндр, утыканный проводами и мигающими индикаторами, но Дейн знал — эта штука способна расплавить почти всё, что угодно.

Сжимая бомбу в руках, он спустился обратно в подземный зал и, не теряя времени, прикрепил её к основанию саркофага.

— Сайджед, — позвал он, выпрямляясь и вытирая пот со лба рукавом. — Помоги дотащить этого ускиного сына наверх. Златопёрые будут довольны, если получат его живым.

Вдвоём они дотащили Хенликса до корабля и бросили его у подножия рампы. Дейн рухнул на землю рядом, прислонившись к опущенной рампе, и достал из кармана смятую пачку сигарет. Вытащив одну, он прикурил, глубоко затянулся и выдохнул облако дыма, глядя на небо Ивелия. Оно было чистым, с редкими облаками, лениво плывущими в вышине. Сайджед, тяжело вздохнув, сел рядом, его взгляд устремился куда-то вдаль.

Земля внезапно содрогнулась. Глухой, раскатистый взрыв прокатился под ногами, заставив корабль качнуться. Дейн затянулся ещё раз, чувствуя, как дым обжигает горло.

— Неплохо, — пробормотал он.

— Уверены, что это сработало? — спросил Сайджед, бросив тревожный взгляд на наёмника.

— Угу, — кивнул Краут, выпуская ещё одно облако дыма. — Был у меня однажды контракт на одного странного изобретателя. Натуральный псих, — он усмехнулся, вспоминая старое дело, — но гений в вопросах взрывчатки. Это он собрал эту штуку. Написал какой-то манифест про защиту местной фауны и хотел взять несколько таких и расплавить опоры орбитального лифта.

Небо над головой внезапно ожило. Силуэты канонерок Утвердителей стремительно приближались — не меньше пяти.

Дейн хмыкнул, выпуская ещё одно облако дыма.

— Златопёрые, как всегда, вовремя, — саркастично бросил он, чувствуя, как усталость накатывает тяжёлой волной. Мир перед глазами поплыл. Сигарета выпала из пальцев, тлея на земле. Дейн попытался вдохнуть, но грудь сдавило, и тьма мягко, но настойчиво накрыла его. Последним, что он услышал, был встревоженный возглас Сайджеда, прежде чем его сознание окончательно угасло.

Из мемуаров капитана Каррена

Апсарос, Фазос, Ризос. Чего-то не хватает, верно? Ивелий.

Если вы попытаетесь найти информацию об этом мире, вы либо ничего не найдёте, либо наткнётесь на историю о том, как Тисандер сам уничтожил планету. Зачем ему это? Чтобы благородным воинам великого похода не достались ресурсы мирной планеты? Потому что он — Враг? Какая разница, если всё это ложь! Впрочем, правды о том, что случилось на Апсаросе, Фазосе и Ризосе вы тоже не найдёте. А есть ли она, эта правда?

Это мы уничтожили Ивелий. Ещё в самом начале вторжения в систему Колхида.

Одна часть нашего флота отправилась сражаться с силами Врага, другой части был отдан приказ окружить планету и подготовиться к бомбардировке. Зачем? Потому что Медея не умерла. Что объяснило победу Тисандера за престол. Ему помогала она. Медея была там и использовала жителей Ивелия, чтобы исцелить свои раны, восстановить свои и вернуться. Она управляла ими — через них она восстанавливалась. Поэтому мы должны были действовать. И убить их всех. Всех жителей планеты в чей разум она проникла.

Многим из нас становилось не по себе от таких методов борьбы. Мы обратились к Ним. Они сказали — это необходимо. Что если мы хотим раз и навсегда покончить с угрозой шаддари, мы должны это сделать. И мы сделали. Не только в системе Колхида, но и во многих других мирах. Потому что шаддари — зло. А зло должно быть уничтожено любой ценой…

…Мы верили, что наша цель оправдывает средства. Что ради светлого будущего можно пройти через тьму. И надеялись, что когда всё закончится — пусть даже наши души будут тлеть в самых глубинах пекла — мы будем знать: ужасы Эпохи Опустошения никогда не повторятся…

…Покидая Колхиду, я вспоминал, что стало с моей родной планетой. И думал: так ли я сильно отличаюсь от Тисандера? Я благодарил всех известных мне богов за то, что пошёл служить во флот, а не в пехоту. За то, что мне не снятся лица тех, кого я убил.

Глава 41

Констебль Форн поправил свёрток, слегка помятый от долгого лежания в руке, и зевнул, подходя к двери. Двое Утвердителей, стоявших на посту у палаты, сдержанно кивнули.

Когда он вошёл, то застал Краута обнимающимся с медсестрой. Та, увидев Форна, покраснела и поспешила удалиться, бросив на ходу смущённый взгляд в сторону Дейна.

— Вижу, ты идёшь на поправку? — хмыкнул констебль, провожая взглядом уходящую девушку.

— А ты умеешь испортить момент, — с досадой вздохнул Дейн, опускаясь на койку. Матрас скрипнул под его весом.

Форн сел напротив, не спеша, положил свёрток на колени, достал сигарету.

— Это качество присуще всем служителям Закона, — сказал он, щёлкнув зажигалкой. — Наверное, даже требование для вступления в наши ряды.

— В больнице не курят, — язвительно заметил Дейн, скривившись.

— Ну тогда давай представим, что мы не в больнице, — Форн достал из пачки еще одну.

Дейн взял сигарету, сделал затяжку.

— Ненавижу эту дрянь, — выдавил он, улыбаясь и услышал щелчок зажигалки. — Но всё равно спасибо.

— На здоровье, — усмехнулся констебль.

— И всё-таки, зачем ты лишил меня общества единственной медсестры, которая, кажется, нашла во мне что-то привлекательное?

Форн удивленно посмотрел на Дейна.

— Остальных симпатичных медсестёр интересовал только наш историк.

— Завидуешь, Краут? — рассмеялся Форн, стряхивая пепел. — Ладно, я пришёл не шутить над тобой. У меня новости.

— Надеюсь, хоть одна из них хорошая, — бросил Дейн, лениво перебирая пальцами по краю койки.

— Некоторые — да. — Форн порылся в кармане формы и вытащил пять валютных чипов. — Вот обещанные Игодой пять тысяч солидов. И ещё кое-что: штраф с тебя снят.

Дейн кивнул, бросил чипы в ладонь, ударил по ним пальцами. Они звякнули.

— Действительно хорошие новости, — сказал он. — Только я знаю Леди Судьбу и Сестру Удачу… Предположу, плохих новостей в два раза больше?

Форн фыркнул и потушил сигарету.

— Не сказал бы, что они плохие, — ответил он. — Но и хорошего в них мало.

Он сделал паузу, затем продолжил:

— Во-первых, из-за твоего самовольного отказа от контракта тебя внесли в Белый список.

— В какой-какой список? — нахмурился Дейн.

— Белый. Туда попадают, — Форн бросил взгляд на Краута, — наемники вроде тебя.

— Другими словами — прив’ва, — хмыкнул Краут. — Значит, про работу с затоперыми можно забыть?

— И про возможность получить лицензию тоже, — кивнул Форн. — Советую держаться подальше от планет, где увидишь золотое перо на чёрном фоне. Там тебе будут не рады.

Дейн удивлённо вскинул бровь. Взгляд застыл в молчаливом вопросе: “За что?”

— Ну а что ты хотел? — пожал плечами констебль. — Не надо было посылать первого секретаря Джебелина Игоду… ну, ты сам знаешь, куда.

Краут многозначительно промолчал.

— Во-вторых, — продолжил Форн, — через четыре дня тебя объявят в розыск. Твое лицо будет на первых полосах всех газет Ивелия. ДБИ попросил помощи. И мы, как всегда, не откажем.

— То есть, благодарность за спасение планеты от психов-каннибалов — это погоня за мной? — бросил Дейн.

— Официально тебя там не было, — пожал плечами Форн. — А вот трупы офицеров ДБИ… Департамент очень хочет твою голову и Оул не против. Сам понимаешь. Политика. Так что теперь тебе лучше улететь отсюда, — добавил он. — Твой корабль готов. Полетишь туда, где сможешь найти новые неприятности.

— Значит, вся слава досталась вам? — спросил Дейн с лёгкой издёвкой в голосе.

— Краут, вот честно, ты не похож на того, кто гонится за славой, — сказал Форн, распечатывая свёрток. Внутри оказалось пиво. Он передал одну бутылку Дейну, вторую оставил себе. — Мы взяли не всю славу. Часть ушла губернатору Оулу.

— Представляю, как он радуется, — произнёс наёмник, услышав приятное шипение пены. Он сделал глоток, оценил горечь, и добавил: — Дай угадаю — он уже отправил за решётку всю оппозицию?

— А ты, оказывается, понимаешь кое-что в политике, — усмехнулся Форн, тоже прикладываясь к пиву. — Как только с беспорядками покончили, мы любезно передали ему всё, что нужно. Не забывай, Краут, дело не только в этой планете.

— Забудешь тут. А Хенликса разговорили? — спросил Дейн.

— Старина Фредо сначала кричал, что он хишшдин великой госпожи, и что Медея его освободила. Потом… — констебль глотнул пива, — потом он просто превратился в овощ. Молчит, не шевелится, только дышит.

— Это вы так постарались? — удивился Краут.

— Вот в том-то и дело, что нет. — Форн нахмурился. — Просто будто кто-то щёлкнул пальцами — и бум, он ничего не соображает. У большинства культистов и Пепельных та же история. Лежат, бормочут что-то невнятное, слюни пускают.

— Ну, хотя бы не пытаются кого-то съесть, — пожал плечами Дейн, делая глоток пива. — Это уже прогресс.

Форн хмыкнул, но в его глазах не было веселья.

— Есть ещё кое-что, — сказал он, понизив голос. — Кое-что, что, думаю, тебя заинтересует.

Дейн скептически приподнял бровь.

— Сомневаюсь, — пробурчал он, поставив бутылку на тумбочку. — Но давай, удиви меня.

— Это касается Элии.

Взгляд Дейна резко изменился. Он молча ждал продолжения.

— Когда мы провели обыск у Хифдирта… нашли кое-какие записи. Компроматы на видных личностей, связи в преступном мире, а также перехваченные разговоры и переписка. И среди всего этого — обмен информацией с неким осведомителем.

Дейн чуть наклонил голову.

— Догадываюсь, о ком ты, — произнёс он.

— Элия, — подтвердил Форн, и в его голосе проскользнула злость. — Эта чи’хутта работала на Хифдирта сарн Хуллу уже много лет, — констебль помрачнел. — Я бы сам её задушил. Она неоднократно передавала ему данные, из-за которых погибли многие мои подчиненные.

Он помолчал, прикуривая новую сигарету.

— В общем… изучив всё внимательнее, я решил разобраться с делом Ниры Морган. И там вскрылось кое-что интересное. Ты говорил, что она обратилась к подруге за помощью. Но это не так. Элия сама предложила ей помощь. Это было поручение от Хифдирта. Нира не хотела впутывать её во всё это, но в итоге согласилась — попросила достать результаты вскрытия Гроуле. А Элия сообщала обо всём, что делала Нира, пока однажды утром не получила новый приказ от своего босса.

Форн сделал паузу, глубоко затянулся и продолжил:

— Вечером Элия звонит Нире и просит приехать к ней в “Лазурь” — говорит, что нашла информацию о Льюве Сегдаси. Что ей нужно лично это увидеть. Нира прощается с матерью, покидает дом… и по пути в “Лазурь” её останавливает офицер ДБИ. Кстати, ты познакомился с ним в Тарнвейле.

Дейн кивнул, затем протянул руку:

— Нолан Хаас. Ещё одну.

Форн бросил ему сигарету, щёлкнул зажигалкой.

— Он доставил девушку к Хифдирту, а дальше ты знаешь.

Дейн встал, медленно выпустил изо рта струю дыма и посмотрел в окно.

— Когда ты вышел на Элию, — продолжил Форн, — она сразу побежала к своему шефу. Хифдирт приказал держаться поближе к тебе. А когда пришло время, Элия сообщила тебе, что Хаас находится в Тарнвейле. Они планировали убрать тебя. Но ты выбрался живым. И тут они задумались. Вдруг ты действительно из отряда “Ноль”.

Он сделал паузу, стряхивая пепел.

— А потом ты заполучил искрупту.

— Инскрипту, — поправил Дейн.

— Ну да, — махнул рукой констебль. — Своими кибер-глазами она записала ваш разговор с этим благокровным аристократишкой и отправила запись Хифдирту. Затем слила тебе координаты Корко Сегдаси. Ты им мешал. Они решили убрать тебя с дороги. Если бы ты тогда был в “Шахтёрской пристани”, они бы так просто оттуда не ушли.

— Ясно, — вздохнул Краут, бросив взгляд на небо. — А где она сейчас?

— Покинула планету. На её имя был оформлен корабль, купленный через одну из фиктивных компаний Хенликса.

— Вы не будете её искать? — спросил Дейн, не скрывая разочарования.

— Нет. Ивелий и всё, что связано с этой планетой, больше не интересует нас, — Форн покачал головой. — Уже скоро мы покинем этот кусок звездной пыли. Клянусь Законом — я этому рад.

— Вот как? — удивился Дейн, чуть приподняв бровь. — Неожиданно.

— Ага! — хмыкнул констебль. — Оул отправил магистрам письмо. Благодарность, почётное закрытие контракта и хорошая премия.

— С чего такой внезапный подарочек?

— Политика, — Форн пожал плечами. — Что ещё?

Он встал, потушил окурок о край подоконника, подошёл к Дейну и пожал ему руку.

— Ладно, Краут, мне пора. Удачи тебе. И если встретишь эту чи’хутту Элию — выстрели ей в башку. От моего имени!

Дверь палаты тихо скрипнула, и в проёме появился Сайджед.

Он выглядел почти как прежде — аккуратный костюм, с чуть потёртыми краями на рукавах. В руках он держал небольшую книгу. На лице — неловкая, но искренняя улыбка.

— Констебль Форн, монсор Краут, — поприветствовал он, слегка склонив голову. — Добрый день.

— А, наш учёный герой, — усмехнулся Форн. — Удачного тебе полёта, ард Корделион.

Он коротко кивнул и вышел. Дверь тихо закрылась за ним.

Дейн, не спеша, выпустил очередное кольцо дыма в сторону окна, неспешно окинул взглядом Сайджеда.

— Наконец-то ты мигнёшь отсюда, — сказал он, сжимая сигарету между пальцами. — Теперь все медсестрички мои!

Сайджед неловко улыбнулся, переложил книгу из одной руки в другую и сделал ещё пару шагов.

— Мой рейс через два часа, — сказал он, голос был спокойным, но в нём всё же проскакивала лёгкая нотка волнения — Я пришёл попрощаться, монсор Краут. И… поблагодарить. Без вас я бы не выжил.

Дейн молча кивнул, не отводя взгляда. Он не привык слышать слова благодарности.

— Ты неплохо держался для благокровного, — наконец произнёс Краут, криво усмехнувшись. — Может, в тебе есть что-то от наёмника, а, Сайджед ард Корделион?

Историк покачал головой, но улыбка стала чуть шире.

— Боюсь, я не создан для такой жизни, — ответил он. — Но… я многому научился. Благодаря вам.

Он протянул книгу. Дейн приподнял бровь, но принял подарок. Обложка потёрта, кожа местами растрескалась, бумага пожелтела.

— Это… — Сайджед замялся, подбирая слова, — отрывки из мемуаров Войценорро Лид’го Каррена. Очень редкая и ценная книга. — Он улыбнулся, почти с уважением. — Возьмите её на память.

Дейн повёл взглядом по потёртой обложке.

— Спасибо, — коротко бросил он, кивнув. — Я почитаю.

Сайджед улыбнулся. Они обменялись рукопожатиями и историк развернулся, направляясь к двери. У самого порога остановился. Обернулся.

— Берегите себя, монсор Краут, — произнёс он тихо.

Дейн выпустил последнее кольцо дыма в воздух.

— Удачи тебе, Сайджед. Надеюсь, твои следующие исследования будут… поспокойнее.

Джебелин Игода стоял у окна своего кабинета, закуривая очередную сигарету. Его взгляд устремился в правительственный квартал.

— Данные у нас? — спросил он, не оборачиваясь.

— Да, — ответила Кинара, входя в кабинет. — На полную обработку уйдёт время, но уже сейчас наши специалисты пришли к выводу, что излучение, использовавшееся для психической обработки, содержит изъян.

Игода медленно выпустил дым, ждал продолжения.

— Этот изъян сводит человека с ума и вызывает порывы к каннибализму, — добавила она. — Более того, специалисты утверждают: он был создан намеренно.

— Кем? — резко спросил Игода, резко развернувшись к ней. — “Талос Индастриз”?

— Судя по всему, этот сигнал был таким изначально, — Кинара нахмурилась. — Мы могли бы узнать больше, но к сожалению, от саркофага почти ничего не осталось.

— Кстати, об этом, — Джебелин вернулся к своему столу, сел, не выпуская сигарету из пальцев. — Вы сообщили, что тело нашли?

— Да. Наши инженеры осмотрели то, что осталось от саркофага. Он состоял из нескольких слоёв и был сконструирован так, чтобы выдерживать самые суровые условия. Более того, это была высокотехнологичная стази-камера. Возможно, единственная в своём роде. — Кинара сделала паузу. — Бомба Краута прожгла все слои, кроме последнего.

Она поправила воротник, будто ей вдруг стало жарко.

— Когда уцелевший слой был вскрыт, внутри обнаружили тело неизвестной женщины.

Кинара передала начальнику голо-пад. На экране появились результаты вскрытия.

— На её теле нашли три колотые раны, а в крови — необычайно высокое количество ядов, неизвестных нашим лаборантам. Но самое странное — все нейронные связи в её мозгу были разрушены.

Она сделала паузу.

— Патологоанатом убеждён: колотые раны были нанесены ещё до помещения в стазис. Скорее всего, её туда поместили специально, чтобы затормозить распространение яда. А вот нейронное разрушение произошло в саркофаге.

Джебелин некоторое время смотрел на экран, затем положил голо-пад на стол. Его лицо было непроницаемым.

— Мы сможем воссоздать излучение и устранить изъян? — спросил он. — Нам не нужны психопаты и каннибалы.

— Это займёт время, но да, — кивнула Кинара. — Мы справимся.

— Хорошо, — произнёс Игода, одобрительно кивнув. — Продолжайте обработку данных. До прибытия флота я ожидаю от вас ежедневный отчёт.

— Будет исполнено, — твёрдо ответила Кинара, не сводя с него внимательного взгляда. — Вы можете на меня рассчитывать.

— Ступайте, — коротко бросил он.

Кинара развернулась и вышла.

Игода остался один.

Он глубоко вздохнул. Затем открыл верхний ящик стола, достал потёртый стакан и бутылку самогона. Налил до краёв — так, чтобы жидкость чуть касалась верхнего края. Посмотрел на отражение в зеркальной поверхности напитка.

— Впервые за всё время, проведённое на этой проклятой планете… — прошептал он себе под нос, — и, пожалуй, за последние двадцать лет — в моём сердце появилось нечто вроде воодушевления.

Он поднял стакан. Глаза на миг потемнели.

— За вас, павшие братья. За вас, чьи имена не вписаны в Скрижали. Знайте — я помню вас. Знайте — я не забыл. Знайте — сегодня был заложен фундамент нашего возмездия. Знайте — знамя Объединителей воспрянет вновь.

Дейн сидел в своей каюте, потягивая олитонойский эль и просматривая отчёт о состоянии корабля. Старый звездолет гудел, вибрируя от работы двигателей, пока подпространство за иллюминатором искрилось лазурными вихрями. Из динамиков, встроенных в стены, лился звонкий голос Сэле.

“Приветствую вас, мои дорогие слушатели, — голос Сэле, как всегда, был полон язвительного задора. — С вами я, ваша бессменная звезда Пограничных Пределов! Сегодня у нас пара горячих новостей, так что держитесь крепче!”

Дейн хмыкнул, бросив голо-пад на стол. Новости его мало интересовали, но он слушал эксцентричную ведущую, ожидая музыкальной рубрики. Сначала она поставила композиции нескольких малоизвестных групп. Затем наступила пора платных заказов.

“А теперь, друзья, по особому заказу одного щедрого слушателя, пожелавшего остаться анонимным! Для вас прозвучит песня молодой группы “Ночные Клинки”!”

Музыка ворвалась в каюту, заполняя её хриплыми гитарными риффами и надрывным вокалом Клеона. Дейн откинулся на спинку стула, закрыв глаза. Пять сотен солидов за песню — безумная трата, но он, при всей своей скупости, не жалел.

Когда мелодия затихла, он встал, потянулся и начал складывать вещи в шкаф, готовясь ко сну. Корабль должен был выйти из подпространства через несколько часов, и Дейн хотел урвать хотя бы пару часов отдыха. На глаза попалась шляпа, подаренная Ледой. Он повертел её в руках, затем аккуратно положил на полку шкафа и закрыл дверцу.

Когда он повернулся к кровати, сердце на миг замерло. На краю койки сидела Нира Морган. Её силуэт был едва различим в тусклом свете каюты. Она смотрела на него, склонив голову, и странно улыбалась.

Дейн вздохнул и покачал головой, мысленно сетуя, что ещё не до конца восстановил Бессознательную Крепость после Ивелия.

— Планета спасена, Нира, — произнёс он. — Виновные в твоей смерти и смерти многих других наказаны. Всё кончено. Тебе здесь больше нечего делать.

Нира не ответила. Её улыбка стала чуть шире.

Краут молча смотрел на неё. Должна быть причина. Если это не проблемы с Бессознательной Крепостью, то почему его воображение так разыгралось? Всё кончено! Дело раскрыто Ниры Морган раскрыто! Почему она здесь?

— Потому что дело не в тебе, — произнёс Дейн, отвечая на собственный вопрос, и опустился на край койки рядом с призрачным силуэтом Ниры. Он прищурился, уставившись на металлический пол каюты. — Дело в том, что сказал Хенликс. Он не смог найти убийцу Гроуле. Значит, это не он убил смотрителя музея. Но если не Хенликс, то кто? Кого опасался Гроуле? Из-за кого он спрятал инскрипту? И кто, в конце концов, отправил его в Тринадцатое пекло?

Нира склонила голову, разглядывая наёмника. Дейн хмыкнул, его губы искривились в горькой усмешке.

— Если ты — воплощение моей совести и стремления к справедливости, то я тебя разочарую, Нира, — он пожал плечами. — Прости, но мне плевать, кто прикончил этого выродка. После всего, что я видел на той планете… Я бы пожал руку тому, кто это сделал, и сказал: “Молодец, отличная работа”. — Он сделал паузу, посмотрел на неё. — Знаешь, иногда истина — просто пустой звук. Никакого толку от неё.

Нира молчала. Дейн отвернулся, потирая затылок, и бросил взгляд на голо-пад, лежавший на столе. Когда он снова посмотрел туда, где сидела Нира, её уже не было. Он покачал головой, фыркнул и рухнул на койку. Матрас скрипнул под его весом. Он закрыл глаза, позволяя гулу двигателей корабля убаюкать его. Спать. Хотя бы пару часов. Всё остальное подождёт.

Эпилог

Гроуле, склонившись над терминалом, встроенным в стол, сосредоточенно заполнял каталог, внося новые экспонаты. Тишина кабинета нарушалась лишь редким гулом вечернего Арн-Холта за окном. Внезапный стук в дверь заставил старика нахмуриться. Он тяжело вздохнул, встал и, поправив очки, направился к двери.

— Ах, Сайджед! — Гроуле расплылся в улыбке, увидев в дверном проёме своего молодого коллегу. — Опять квик-кар подвёл?

— Да, — Сайджед виновато улыбнулся, потирая затылок. — Простите, что так поздно, монсор Гроуле.

— Ничего страшного, проходи, проходи, — старик радушно махнул рукой, пропуская историка внутрь. — Проходи в кабинет. Кофе?

— Буду благодарен, — кивнул Сайджед, опускаясь в старое кресло у стола.

Гроуле скрылся на кухне, и вскоре в воздухе разлился аромат свежесваренного кофе. Вернувшись в кабинет, он поставил дымящуюся чашку перед Сайджедом, а сам сел напротив. В его руке, словно невзначай, появился плазменный пистолет, направленный прямо на гостя.

Сайджед потянулся к чашке, но замер. Его лицо побледнело, глаза расширились, уставившись на тёмный ствол оружия.

— Ч-что происходит, монсор Гроуле? — голос историка дрогнул.

Смотритель музея молча изучал его. Добродушная маска, обычно украшавшая лицо старика, исчезла, сменившись холодным, почти звериным взглядом. В нём не осталось и следа прежней теплоты — лишь расчётливая, безжалостная решимость.

— Я… — Сайджед попытался встать, но движение оборвалось под тяжёлым взглядом старика.

— Сиди и не дёргайся, — спокойно, но твёрдо произнёс Гроуле. — Одно лишнее движение, и я прострелю тебе голову.

Историк, дрожа, вцепился в подлокотники кресла. Гроуле, не сводя с него взгляд, медленно потянулся к чашке, сделал глоток и, поставив её обратно, заговорил:

— Наверняка ты спрашиваешь себя: как же так вышло? Где ты прокололся? — Говорил он спокойно, почти буднично.

— Гроуле, вы не в себе…

Старик оборвал его резким движением руки.

— Хватит разыгрывать спектакль, Сайджед. Если это вообще твоё настоящее имя, — Гроуле чуть наклонил голову. — Госпожа предупреждала, что на Ивелий прибыл враг куда опаснее Оула и его Утвердителей. Она не могла разглядеть, кто это и сколько их. Но я и подумать не мог, что этим врагом окажешься ты.

— В-вы меня с кем-то п-путаете! — дрожащим голосов воскликнул Сайджед.

— Неужели? — Гроуле наигранно приподнял бровь, и уголок его губ дёрнулся в холодной усмешке. — Значит, это не ты подбил Ниру копаться в делах Просвещённых? Не ты вынюхивал, чем я занимаюсь? Не ты четыре раза наведывался на кладбище в Арн-Итилете? И не ты нанял тех идиотов, чтобы выкрасть это?

Он медленно вытащил из кармана небольшой цилиндр из тёмного металла и аккуратно поставил его рядом с чашкой. Металл тускло блеснул в свете лампы.

Сайджед замер, его взгляд прикипел к артефакту. Маска вежливого, слегка наивного аристократа, ищущего приключений в Пределах, исчезла. Его лицо посуровело, глаза сузились, наполнившись холодной сосредоточенностью.

— Вот он, — тихо, почти с удовлетворением произнёс Гроуле, откидываясь в кресле. — Вот ты настоящий. Мой тебе совет: если прибегаешь к услугам наёмников, убедись, что не оставил следов.

— Вы понятия не имеете, с какими силами связались, Гроуле, — голос Сайджеда изменился, став ниже, твёрже. Он смотрел на старика без страха, и в его глазах мелькнула искра вызова.

Старик рассмеялся — сухо, с ноткой безумия. Он наклонился вперёд, его пальцы крепче сжали рукоять пистолета.

— Ошибаешься, мой друг, — произнёс он, выделяя последнее слово с сарказмом. — Я прекрасно знаю, кому посвятил свою жизнь. Все эти годы я искал смысл, не понимая, к чему стремлюсь. Но когда мы нашли её статую, когда она коснулась моего разума… — Гроуле замолчал, его глаза загорелись фанатичным блеском. — Я понял для чего я рожден. Моя госпожа, Медея, — одна из шаддари. Её зовут Та, ЧтоПриумножает Голод.

Он откинулся назад, улыбка на его лице стала шире, почти безумной.

— Она открыла мне тайны прошлого, Сайджед. Тысячи лет назад её предала подлая сестра, Ориадна, вступив в сговор с одним из консортов. Он нанёс Медее раны — не только телесные, но и ментальные. Она выжила, но была слишком слаба. Дети Медеи, алчные и жадные, начали делить трон над ещё живым телом матери. Лишь Тисандер решился спасти её. Он поместил её в стазис-камеру и искал способ исцелить её. И нашёл. — Гроуле сделал паузу, его голос понизился до шёпота. — Жертвоприношение планетарного масштаба. Всплеск духовной энергии, способный дать ей силы исцелиться. Но ритуал был прерван, и моя госпожа осталась заперта в темноте на тысячелетия.

Он снова отхлебнул кофе, не сводя глаз с Сайджеда. Чашка тихо звякнула, вернувшись на стол.

— Ивелий опустел, — продолжил Гроуле. — Но когда прибыли первые поселенцы, она попыталась докричаться до них. Большинство не слышали её, а те, кто улавливал её зов, сходили с ума или умирали. Но находились и такие, как я, — способные понять её боль, её величие. Она поглощала души первых поселенцев, питалась ими, чтобы исцелиться. Но их было слишком мало. Она погрузилась в сон, ожидая новых. И они прилетали — волна за волной. Восемь веков назад она была близка к исцелению, но в “Талос Индастриз” нашлись те, кто сумел помешать этому. Она снова уснула. А теперь, с моей помощью, она вернётся. И галактика узрит мощь, самых темных, глубин Лабиринта!

Сайджед слушал молча, его взгляд то и дело скользил к инскрипте на столе. Речь старика не впечатлила его.

— Вы безумны, Гроуле, — тихо произнёс он, наконец, прервав тираду смотрителя. — И у вас ничего не выйдет.

Старый слуга Медеи расхохотался, откинув голову. Фанатичный смех эхом отразился от стен кабинета.

— И кто же мне помешает? — с вызовом спросил он, наклоняясь ближе к Сайджеду. — Ты?

Сайджед не ответил. Его взгляд стал ещё холоднее. Пока Гроуле говорил, он погрузился в Лабиринт, осторожно черпая эмману. Связь Сайджеда с Лабиринтом была нестабильной, и любое поспешное движение могло навредить ему самому. Его левая ладонь медленно раскрылась.

Гроуле, не замечая угрозы, продолжал смотреть на него, ожидая ответа. Его палец замер на спусковом крючке.

— Ну? — подстегнул старик. — Кто, Сайджед?

Человек, скрывающийся под именем Сайджедом ард Корделион, встретил взгляд Гроуле. В его глазах мелькнула тень торжества. Он сжал ладонь в кулак.

Гроуле замер. Его лицо исказилось — торжество сменилось изумлением, затем пришел ужас. Пистолет выпал из ослабевшей руки, со стуком ударившись о пол. Тело старика обмякло, голова безвольно упала на грудь.

“Сайджед” несколько секунд смотрел на безжизненное тело, затем медленно встал. Он подобрал пистолет, сунул его за пояс и подошёл к столу. Его взгляд остановился на инскрипте. Осторожно взяв цилиндр в руки, он повертел его, изучая поверхность. Но через мгновение его лицо потемнело. Это была подделка.

“Говорила же, будь терпеливее”, — женский голос, мягкий, но с язвительной насмешкой, вырвал его из сна.

Он резко открыл глаза, сердце бешено колотилось. “Опять этот сон”, — подумал он, бросив взгляд на хронометр. Утро на станции Хистема наступало строго по расписанию, но до искусственного рассвета оставалось ещё несколько часов. После прибытия сюда он смог урвать лишь полтора часа беспокойного сна. Вздохнув, он поднялся с койки, плеснул в лицо холодной воды из умывальника и натянул одежду.

Взяв сумку у кровати, он достал герметичный термос и осторожно извлёк из него, спрятанную внутрик, инскрипту. Повертев цилиндр в руках, он оглядел каюту. В углу стояло зеркало, тускло отражавшее свет лампы. Он подвинул к нему небольшой столик, поставил на него инскрипту и сел на стул. Расслабившись, он посмотрел на своё отражение.

В зеркале сидел молодой мужчина, чьи светлые, слегка волнистые волосы, уложенные назад, отливали золотом в мягком свете каюты. Его лицо, с высокими скулами, аккуратными бровями и чётко очерченным подбородком, было строгим, но не лишённым задумчивости.

Он закрыл глаза, погружаясь в Лабиринт. Эммана текла медленно, нестабильно, но он чувствовал её тепло, её пульс. Открыв глаза, он снова взглянул в зеркало. Его отражение исчезло. Вместо него там стояла женщина — высокая, с бледной кожей и длинными алыми волосами. Её глаза, глубокие и безжизненные, смотрели прямо на него. Она улыбнулась, грациозно шагнула из зеркала и, сложив руки за спиной, начала медленно расхаживать по каюте.

— Вижу, ты рад, что сбросил с себя личину Сайджеда ард Корделиона, — насмешливо произнесла Ориадна, остановившись перед ним. — Слишком уж она напоминает прошлого тебя, не так ли?

Он промолчал, его взгляд скользнул к инскрипте. Ориадна проследила за движением его глаз и усмехнулась.

— Кто бы мог подумать, что поганая душонка моей сестры уместится в эту безделушку, — она протянула руку к инскрипте, но её бледная ладонь прошла сквозь металл, словно дым. — Даже в мои времена инскрипты внушали ужас. Хочешь знать, кто их изобрёл?

Он знал ответ, но Ориадну это никогда не останавливало. Она продолжила:

— Его звали Йомха. Посредственный шаддари, одержимый знаниями. Однажды он задался вопросом: можно ли извлечь разум другого человека? И начал свои эксперименты. Так появилась инскриптизация — процесс изъятия души. А этот цилиндр, — она кивнула на инскрипту, — стал инструментом её извлечения и хранилищем.

Улыбка исчезла с её лица, сменившись холодной яростью.

— Кто бы мог подумать, что моя сестра найдёт способ использовать эту мерзость для исцеления, — продолжила Ориадна. — Поглотить души целой планеты через инскрипту. Заставить миллиарды, познать её всепожирающую любовь! — Она снова улыбнулась, но улыбка тут же угасла. — Дрянь. Вот твоё место, сестрёнка — вечно запертая во тьме, одинокая. Думала, ты выше меня? Думала, я не отомщу? — Ориадна перевела взгляд на своего ученика, и насмешка вернулась в её глаза. — А знаешь, что она делала со своими консортами, когда они ей надоедали? Ужинала ими в кругу семьи…

— Хватит! — Он вскочил со стула, его голос дрожал от сдерживаемого гнева.

Ориадна прищурилась, её улыбка стала ещё язвительнее.

— Что, мой любитель истории не радуется победе? — Она склонила голову, разглядывая его. — Что мучает тебя? Это из-за тех людей, да?

Он вздрогнул и отвернулся, стиснув кулаки.

— Нира… Леда… Клеон с его ребятами… — Его голос сорвался. — Всё должно было быть не так! Я не желал им зла! Не хотел их смерти!

Ориадна помрачнела, её глаза сузились.

— Посмотри на меня, — холодно приказала она. — Посмотри!

Он обернулся, встретив её безжизненный взгляд. Холод, исходивший от неё, был почти осязаемым.

— Ты мой ученик, — произнесла она. — Мой эхф’вилейн. Я не позволю тебе поддаваться сожалениям и слабости. Ты встал на путь шаддари. Это твоя галактика! И всё живое в этой галактике существует, чтобы служить твоей воле. — Она шагнула ближе, её бледная рука коснулась его щеки. Он не должен был чувствовать её прикосновение — мёртвая тысячи лет, она была лишь тенью. Но холод её пальцев пробрал его до костей.

— Зло, добро, законы, мораль — всё это пустые слова, — продолжила она. — Шаддари выше этого. Или ты сомневаешься в пути, который выбрал?

Он молчал, его взгляд застыл. Ориадна наклонилась ближе, её губы оказались у его уха.

— Напомнить, что они сделали с тобой? — прошептала она.

Вспышка воспоминаний хлынула в его разум — боль, предательство, крики близких ему людей. Гнев и ярость затопили его сердце. Не осознавая, он снова погрузился в Лабиринт, и одной лишь силой воли зеркало в углу каюты рассыпалось на мелкие осколки, звеня по металлическому полу.

Он открыл глаза и встретил взгляд Ориадны. Одна из Проклятых Сестер. Та, Что Приумножает Ложь.

— Наставница, какой наш следующий шаг?

Дополнительные материалы

Дейн

Элия

Сайджед

Джебелин Игода

Утвердители

Пепельные

Фредо Хенликс

Крыса Моргис

Боевой конструкт

Констебль Форн

Леда

Оглавление

Интерлюдия I

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Из мемуаров капитана Каррена

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Из мемуаров капитана Каррена

Глава 20

Глава 21

Итерлюдия II

Из мемуаров капитана Каррена

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Из мемуаров капитана Каррена

Интерлюдия III

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Из мемуаров капитана Каррена

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Из мемуаров капитана Каррена

Глава 41

Эпилог

Дополнительные материалы

Пожертвовать