Хранитель миров. Книга 2 [Андрей Вячеславович Шевченко] (fb2) читать онлайн

Хранитель миров. Книга 2

Глава 1

Жизнь — это всего лишь путь к смерти. Но смерть — это начало новой жизни.

Дева-воительница Агнес

Примар-шеф Конобиан стоял на пьедестале и обозревал парадное построение. Сверху хорошо были видны расставленные правильными прямоугольниками войска. По центру стояла штурмовая орда истинных демонов. К сожалению, наместник выделил только шесть лап. Шестьдесят тысяч истинных — это сила, способная сокрушить практически любого врага. Справа расположились мясные войска — разнородные по составу и происхождению, выходцы из покорённых миров, почти такие же свирепые, как истинные демоны, но не обладающие их мощью, кровожадностью и способностью поглощать чужие жизни. А слева… слева поле до самого горизонта было покрыто сотнями тысяч летунов. Двадцать три крыла — вот тут господин наместник расщедрился, ничего не скажешь. Конобиан даже не ожидал, что наместник шестнадцати миров опустошит собственные резервы летающих войск до дна.

Впрочем, примар-шеф знал причину необычайной щедрости начальства. Жрецы. Именно они наверняка надавили на нужные пружины и рычаги, приведя в действие бюрократический механизм аппарата наместника. В результате командующий операцией вторжения Конобиан получил двести тридцать тысяч летающих воинов, хотя первоначально рассчитывал заиметь от силы тысяч пятьдесят. Но пять крыльев превратились в двадцать три, и теперь Конобиан рассчитывал выполнить задание жрецов. А именно: создать на Тангрине плацдарм и дождаться, когда жрецы установят своё магическое оборудование для отбора жизненной энергии у местного населения. На личной встрече с тремя старшими жрецами Конобиану было чётко сказано: с мира Тангрин должна начаться новая история Покорений.

Примар-шеф сказал недолгую, но воодушевляющую речь. Плести изящные словеса он не любил, да и, честно говоря, не умел. Его прежний удел — ворваться в ряды врага и крушить всё и вся. Его нынешнее предназначение — спланировать и провести военную кампанию с минимальными потерями собственных войск и максимальным захватом пленных. А речи, если пожелают, пусть произносят жрецы — вон хотя бы тот же Жесер. Конобиан отыскал глазами сухонькую фигурку своего давнего приятеля — тот, поймав его взгляд, ободряюще кивнул головой.

Официальная часть закончилась, Конобиан рявкнул команду, командиры лап и крыльев повторили её, взревели боевые рога, и силы вторжения начали двигаться туда, где долгие три столетия находился запечатанный портал. Конобиан с удовольствием смотрел на истинных — имеющие собственную броню и закованные в броню внешнюю, они были главной ударной мощью в столкновениях с крупными силами врага, если таковые будут обнаружены. Архидемоны — командиры крупных подразделений, возвышались над своими солдатами почти вдвое. Конобиан вспомнил свои юношеские мечты — он когда-то искренне желал стать одним из таких архидемонов и крушить врага не только силой своих четырёх рук, но и применять боевую магию. Мечты, мечты… они так и остались пустыми желаниями юного демона. Не было в роду Конобиана таких предков, не было у него предрасположенности к той особой магии, присущей лишь архам. Он стал простым штурмовиком. Но вот прошли столетия, и он, Конобиан, командует архами. Значит, всё было не зря.

Крылья летунов одно за другим поднимались в воздух и в чётком порядке устремлялись к точке сбора. Летающая пехота была самой быстрой и самой уязвимой частью сил вторжения. Потери среди летунов будут грандиозными, особенно, если в бой вступят Хранители. Хотя по утверждениям военных и храмовых советников, которые анализировали известные этапы той далёкой битвы на Тангрине, местным Хранителям, можно сказать, не повезло. Точно неизвестно почему, но они так и не сумели создать межмировой мост и призвать на помощь Хранителей других миров. Если бы это случилось, та битва закончилась бы куда быстрее и катастрофичнее для орд Покорителей. Теперь же Конобиан искренне надеялся на повторение той истории — в том смысле, что местные Хранители, как бы они ни были сильны и могучи, снова не сумеют призвать сородичей на помощь против Покорителей.

Последними место парадного построения начали покидать мясные полки. Конобиан ценил боевые качества этих разнообразных существ, собранных с десятков миров в особые полки, но в душе презирал их. Они сначала сражались против демонов, затем, когда их собственные миры были сожжены и стали непригодны для жизни, перешли на сторону Покорителей. Лично Конобиан предпочёл бы продолжить бессмысленную борьбу и умереть с оружием в руках, нежели пойти в услужение врагам. Но он — демон, а они… Так, отребье. Хотя в какой-то степени и полезное. Будет чем затыкать прорехи в бою.

К командующему подошёл Жесер и осторожно тронул его за локтевой шип.

— Примар-шеф, нам пора.

Конобиан кивнул бронированной башкой и тяжело зашагал вслед за тщедушным жрецом. Благодаря своему нынешнему статусу Конобиану полагалась особая магическая тележка, которой управляла четвёрка специально обученных жрецов. Когда примар-шеф ступил на ажурную поверхность тележки, та ощутимо просела.

— Хлипкая какая-то, — недовольно заметил он Жесеру.

— Это только кажется, на самом деле она выдержит прямой магический удар четвёртого уровня.

— Да? — недоверчиво переспросил Конобиан.

— Лучшим подтверждением будет то, что я стою рядом с тобой, — худое лицо жреца прорезала острая, как щель, улыбка. — Думаю, даже огонь Хранителей ей не повредит… ну, несколько залпов она точно выдержит.

— Угу, — оглядывая красивую повозку новым взглядом, промычал Конобиан. — Тогда почему я не вижу подобных тележек среди моих войск? Защита никогда лишней не бывает.

— Потому что это эксклюзивный товар, господин командующий. Здесь встроено не меньше двух десятков мощных артефактов. И полагается такая тележка только таким важным персонам, как вы.

— Ой, хватит! — поморщился Конобиан. — Скажи честно, что вам жаль раздавать направо и налево такие артефактные повозки. Или даже вы просто не умеете создавать их много.

— Ты умнеешь с годами, мой друг, — тихо хихикнул жрец. — Больше второе, чем первое. Но искренне надеюсь, что на Тангрине мы обретём настоящую мощь, и подобные тележки станут обычным явлением в твоих войсках.

Конобиан не обратил внимания на лесть — он слишком давно знал Жесера, чтобы обманываться на его счёт. Магическая тележка, которой управляла четвёрка жрецов, взмыла в воздух и с умопомрачительной скоростью помчалась на север. По пути она обогнала колонны шагающих истинных, а потом и опередила летящие строгими прямоугольниками крылья воздушников. Так что, к порталу, стоящему посередине огромного поля, Конобиан прибыл вперёд собственных войск. Правда, здесь уже находились жертвы и их охрана, но они не считались.

Он спрыгнул с тележки, и под его тяжестью почва просела. Машинально Конобиан растопырил когтистые пальцы ног, чтобы не увязнуть в рыхлой земле. Рядом с ним оказался Жесер. Жрец с искренним любопытством рассматривал портальные врата и даже потрогал неподвижное серебристое поле пальцем.

— Я много слышал об этом, а вживую вижу впервые, — сказал Жесер. — Серебристый цвет полотна означает, что блокировки с той стороны больше нет. Всё, что нам нужно, это влить в портал достаточно энергии.

— За чем дело стало? Вон ваши жертвы, — и Конобиан ткнул когтистым пальцем в сторону сотен разнообразных существ, окружённых конвоирами со всех сторон. — Как думаешь, на сколько хватит этого количества?

Жесер окинул взглядом толпу, приготовленную на заклание и безразлично пожал худыми плечами.

— Часа на три непрерывной работы. Думаю, тебе этого хватит, чтобы вывести на Тангрин разведчиков. А для переброски основных сил сюда уже движутся жертвенные колонны.

Примар-шеф подошёл к порталу и поднял голову вверх. Высокие врата, однако. В такие даже архидемоны пройдут, на наклоняясь. Воровато оглянувшись — не наблюдает ли за ним кто, Конобиан последовал примеру жреца — ткнул когтём в серебристое нечто. В отличие от пальца жреца, коготь истинного демона легко прошёл сквозь бесплотную ткань портальных врат и наполовину скрылся… где-то в другом мире. Конобиан не успел понять всю важность совершённого действа, как рядом раздался истошный вопль жреца.

— Идиот, назад!

Конобиан послушался окрика, даже не попытавшись осмыслить его. Он отступил на несколько шагов, приняв боевую стойку, ощетинившись всеми имеющимися когтями и шипами. А серебристое полотно портала пошло рябью, и из него вылетела дымящаяся обугленная тушка какого-то зверя. Причём, он летел явно не по собственной воле — через портал пролетело то, что от зверя осталось. Конобиан успел заметить разорванные в клочья кожистые крылья и большую запёкшуюся рану на длинной шее животного, прежде чем из портала вывалился другой зверь — жуткая помесь бронированного кабана и паука. Выглядело это так, словно кто-то там, на другой стороне портала, дал здоровенного пинка этой твари — она проскользила по земле, дёрнула переломанными суставчатыми лапами и затихла. Портальные врата пошли рябью в третий раз.

Конобиан приготовился вступить в бой с неведомым страшным противником, но из портала шагнула обычная человеческая женщина. Полноватая, с круглым лицом, одетая в обычную для человеческих самок одежду. Судя по тому, что она не дымилась, а её руки-ноги были целы, с той стороны портала женщине ничего не угрожало. А, скорее всего, именно она и была той, кто изуродовал влетевших сюда тварей.

Конобиан и неизвестная замерли, глядя друг другу в глаза. Примар-шеф, прошедший сотни смертельных схваток, моментально угадал в ней сильного противника. Ну не может быть такой мертвящий взгляд у обычной человеческой самки. Скорее всего, она маг. В свою очередь женщина слегка склонила голову, словно признавая силу стоящего перед ней демона.

Портальные врата снова пошли рябью, и рядом с незнакомкой появилась вторая. На взгляд Конобиана, ничем от первой не отличающаяся — разве что волосы светлые. Вторая женщина что-то сказала на незнакомом демону языке, первая пожала плечами и невежливо ткнула в сторону примар-шефа пальцем. Конобиан начал закипать — для того, чтобы разозлиться, истинному демону нужно всего лишь мгновение. Неизвестно, чем бы всё закончилось — скорее всего, он бы напал на наглых незнакомок и порвал их в клочья, выпив их жалкие жизни, но тут в дело вмешался Жесер.

Сухонький жрец обогнул приготовившегося к бою Конобиана и бесстрашно подошёл к стоящим женщинам. Бесцеремонно обойдя их кругом и рассматривая со всех сторон, Жесер довольно хмыкнул и громко сказал:

— Примар-шеф, а ведь у них есть то, за чем мы так усердно охотимся.

Конобиан сумел задушить в себе боевую ярость, хотя это и стоило ему невероятных усилий.

— Что ты несёшь, жрец? Что у них есть?

— Энергия. Жизненная энергия в накопителе, — Жесер указал пальцем на сумку, висящую на плече одной из женщин. — Я чувствую силу, что они где-то набрали, и сила эта очищена и пригодна к употреблению сразу и сейчас. Вот это подарок, вот это я понимаю.

— С чего ты взял, что они тебе отдадут эту энергию? — скептически спросил Конобиан. — Сдаётся мне, эти две самки не из тех, у кого можно безнаказанно отнять что-нибудь.

— Отойди-ка в сторону, я попробую найти с ними общий язык.

Глухо ворча, Конобиан отошёл на десяток шагов в сторону и принялся наблюдать, как с неба падают сотни и тысячи летунов. Не долетая до земли пары десятков метров, летуны затормаживали пикирование, и приземлялись в строгом соответствии походным артикулам. Вскоре поле было покрыто ровным слоем летающей демонской пехоты.

А около портала между тем происходила беседа двух договаривающихся сторон. Конобиан не понимал, каким образом жрец сумел найти общий язык с чужачками, но во всяком случае он мог с ними объясняться. О чём они говорили, примар-шеф не слышал, а если бы и слышал, то наверняка не понял. Главным было другое: пять минут спустя Жесер церемонно поклонился женщинам и зашагал к Конобиану.

— Поздравляю, примар-шеф, вы начали исполнять волю Совета жрецов даже не переступив границ мира.

Конобиан нехорошо прищурился, подозревая, что приятель над ним издевается. Но тот выглядел абсолютно серьёзным.

— Не веришь? А зря. Эти две магини сумели сделать то, что мы только планировали. Они создали механизм отбора жизненной энергии и накопитель. И явно готовы содействовать нам — во всяком случае, я их понял именно так.

Конобиан повернул свою бронированную морду в сторону незнакомок — те стояли, как ни в чём не бывало. Словно каждый день видели сотни тысяч готовящихся к атаке существ. Словно демоны для них были обычнее воробьёв.

— Пожалуй, наши планы немного меняются, — деловито проговорил жрец. — Жертв мы не будем умерщвлять прямо сейчас. Портал откроем при помощи той энергии, которая находится у этих магинь. И надо сделать всё, чтобы они показали нам способ, которым сумели скопить такое количество драгоценной энергии.

— А какое количество-то? — поинтересовался Конобиан.

— Большое. Достаточное для того, чтобы провести через круг обновления пятерых, а то и шестерых.

Конобиан невольно присвистнул. Вот это да! Значит, в невзрачной сумочке находится целое состояние. Но с этим пусть жрецы разбираются — сам примар-шеф не желал иметь ничего общего с подобными делами. Чем больше знаешь, тем меньше шансов на следующее обновление.

— Хорошо, отдай им мой личный шатёр. Я распоряжусь, чтобы они ни в чём не нуждались. А пока, не мог бы ты с ними договориться об открытии портала? Нужно запустить на Тангрин пару-тройку разведывательных крыльев. Да и сам я не отказался бы взглянуть своими глазами, что там творится.

Жесер только кивнул и направился обратно к женщинам. Полчаса спустя примар-шеф Конобиан стоял около портала, в который нескончаемым потоком вливались летуны. Часть их ковыляла по земле, остальные на полной скорости влетали в серебристое марево и исчезали в чужом мире. Когда первое крыло в полном составе ушло, Конобиан сам шагнул в портал.

Миг безвременья, и вот он снова там, откуда триста лет назад был вынужден позорно бежать. Примар-шеф осмотрелся и довольно щёлкнул челюстями. Вокруг простиралось поле древней битвы — это если судить по горам пожелтевших костей и грудам оружия. Некоторые мертвецы, как ни странно, до сих пор шевелились и даже пытались нападать на летунов — те в ответ на неуклюжие попытки зомби пикировали вниз и полосовали мертвяков холодным оружием или сжигали огненной смесью. Кроме оживших мертвецов Конобиан видел множество странной живности — наподобие тех тварей, что были выброшены из портала магичками. Разнообразные твари тоже пытались нападать на демонов-летунов и даже сумели принести кое-какой вред, но вскоре были нещадно истреблены.

Конобиан долго стоял на пригорке, наблюдая, как из портала появляются новые крылья, как тысячи летунов взмывают в серые небеса, разлетаются в разных направлениях и скрываются из виду. Наконец первые тридцать тысяч летунов закончили переход, и наступил черёд инженерных частей. Из портала начали появляться громоздкие повозки с оборудованием и материалами. Скоро здесь возникнет первый форпост Покорителей, а затем подобные форпосты появятся по всей планете. Скоро местные жители узнают на собственной шкуре, что такое ярость и сила демонов. Скоро этот мир сполна заплатит за давнее поражение армий Покорителей. Примар-шеф окинул в последний раз пространство чужого мира и вернулся в портал. Здесь справятся и без его руководства, а вот дать накачку штурмовым демонам кроме него некому.

Глава 2

Гроссмейстер Адельядо оглядел присутствующих — у него в кабинете собрались самые лучшие мастера Академии, самые опытные ну и, соответственно, самые возрастные. Маги всех направлений — от чисто боевых до артефакторов и иллюзионистов. И даже магистр музыки Кромвальд присутствовал, хотя гроссмейстер и не понимал, каким образом использовать его таланты в предстоящих испытаниях. Безусловно, музыка — это сложнейшая магия, подвластная очень небольшому числу специалистов, но каким боком она поможет одолеть демонов? Впрочем, раз уж магистр Кромвальд пришёл, пусть сидит. Глядишь, подскажет что-нибудь.

Адельядо откашлялся и сказал:

— Итак, то, что было предсказано, свершилось. Голем, некогда созданный из жизней и умений четырёх величайших магов прошлого, известный всем нам под именем Единый, перестал быть. И хотя он в своё время оставил нас с крохами магической энергии, подобрав под себя основную долю мирового запаса, лично я не могу относиться к нему, как к захватчику, или злорадствовать по поводу его кончины. Единый защищал наш мир от проникновения демонов, и для этого ему понадобилась огромная магическая энергия. Да, за триста лет из-за Единого магия превратилась в жалкое подобие того, чем некогда была. Но теперь… теперь мировая энергия освободилась. Вы все, без сомнения, уже почувствовали возросшую силу всех заклинаний. И это только начало. Вскоре мировое равновесие распределит энергию по всей планете, и тогда мы начнём пожинать плоды увеличения мощи наших заклятий.

Гроссмейстер прошёлся вдоль стены, а за его перемещениями следили двадцать пар глаз.

— И не все плоды пойдут нам на пользу. Не далее, как час назад, я был свидетелем неприятного случая. Магистр-воздушник явно не рассчитал возросшую силу заклятья и создал вместо уборочного смерчика настоящий торнадо. Хорошо хоть мастер Росс оказался рядом и сумел сначала перехватить управление, а затем отправить торнадо вверх, в небеса. Но даже так пострадали крыши четырёх домов по соседству с Академией. И одного молодого дракона, именно в этот момент вздумавшего взлетать, едва не размазало по стене одной из академических башен. Мастер Росс, какова по вашим прикидкам была сила заклятья?

Возрастной мастер, не поднимаясь с места, ответил:

— На порядок большая, чем обычно магистр Дартун использовал. Он не ожидал поступления такого количества энергии, вот и слегка растерялся.

— На порядок, вдумайтесь! А где гарантия, что через неделю или месяц сила заклятий не возрастёт на два порядка? Что тогда будет со всеми нами? Самый слабосильный адепт вместо зажигания свечи устроит нам настоящий пожар. Заклятье минимальной конденсации влаги превратится в потоп. Охлаждающий сквознячок станет ураганом, который разотрёт в кровавую пыль всех, кто окажется в помещении. Врачеватели в попытках залечить порез вырастят на больном новую руку или ногу — третью или четвёртую, уж не знаю. А артефакты могут начать просто взрываться, ведь ни в одном из них нет контрольного контура. Или я не прав, мастер Ингвальт?

— Правы, ваша премудрость, — кивнул мастер Ингвальт, руководитель артефакторного направления. — Раньше у нас просто не было необходимости ограничивать энергию, её и без того не хватало.

— А теперь у нас будет её избыток. И с этим нужно что-то делать, причём, уже сейчас, а не завтра. Итак, первое, что я вижу: необходим жесточайший контроль всех, абсолютно всех заклинаний. Не только боевых, но и обычных бытовых. Пример магистра Дартуна у нас перед глазами. Ваша задача: донести до самого последнего адепта всю серьёзность происходящих с магией изменений. Устраивайте собрания факультетов, рассылайте письма тем, кто находится в отъезде, проводите личные беседы, но чтобы в ближайшие дни каждый член магического сообщества знал, что он должен контролировать даже самое слабенькое заклятье так, словно это высшая магия. Кстати, о высшей магии: я личным указом запрещаю вам всем проводить любые эксперименты в Академии с заклятьями выше третьей степени урона. Хотите потренироваться — добро пожаловать на дальний полигон. Там, по крайней мере, вы не разнесёте полгорода. Да, ваше святейшество?

Архиепископ Одборгский, уже давно принятый всеми членами академического сообщества, как человек сочувствующий делу восстановления магии, тоже присутствовал на собрании. Высший церковник поднял руку, дождался, когда гроссмейстер предоставит ему слово, и спросил:

— Уважаемые господа маги, а как быть нам? Я имею в виду не только боевых клириков, но обычных священников, работающих в связке с магами. Получается, наша совместная деятельность прекращается?

— Это временно, ваше святейшество, — церемонно ответил Адельядо. — Наши специалисты нащупают границы безопасности, после чего всё вернётся на круги своя. И, скорее всего, работа даже улучшится, ведь с повышением силы магии можно будет вылечить большее количество страждущих.

— А клирики?

— Тут сложнее. Но принцип остаётся тот же. Боевые маги освоятся с изменившимися обстоятельствами, и совместная работа с клириками будет возобновлена.

Архиепископ Одборгский кивнул и больше участия в обсуждении магических проблем не принимал. Когда гроссмейстер Адельядо объявил о завершении собрания, и высшие маги начали покидать кабинет руководителя, Одборг остался на месте. Адельядо дождался, когда они останутся вдвоём, и только потом спросил:

— Что?

— Я хотел бы посетить Илонну.

Гроссмейстер недовольно поджал губы.

— Зачем? Эта упрямая ослица решила умереть. Видите ли, ей нанесли слишком глубокие душевные раны, чтобы она могла жить дальше. Она мне, Дево и Мернаэлю так и заявила.

— Душевные раны — это как раз по моей специальности, — заметил церковник.

— Не думаю, что ты сумеешь ей помочь.

— Ты уже списал её? — поднял бровь Одборг. — А как же слова Единого?

— Да надоели мне его слова! — разъярился гроссмейстер. — Сделай то, не знаю что! Мы носились с этой вампиршей, как дурень с писаной торбой! Пылинки с неё сдували. Позволяли то, что никому другому не разрешали. И что в результате? Она, как последняя идиотка, попала в ловушку, превратилась в калеку и теперь желает умереть.

— Но она ещё жива и в разуме, как и говорил Единый.

— Поверь, Оди, это ненадолго. Уж упрямства этой девчонке не занимать — если сказала, так и сделает. Так что, можно забыть о её существовании.

— И всё-таки, я бы хотел поговорить с ней напоследок.

— Ты такой же упрямый осёл, как и она, — сердито запыхтел гроссмейстер. — Ну, если так хочешь, поговори с ней по-родственному, по-ослиному. Вот тебе амулет-ключ от её комнаты.

Архиепископ не стал заострять внимание на сравнении себя с копытным — понятно, что гроссмейстер слишком расстроен происходящим, чтобы контролировать словоизвержение. Взял небольшой амулет на кожаном ремешке и удалился. Дорогу к медблоку ему пришлось спрашивать — амулет пути указать не мог. Какой-то магистр-водник любезно проводил церковника до нужной комнаты и ушёл. А Одборг довольно долго стоял перед толстой деревянной дверью, затем решительно выдохнул и поднёс ключ к считывателю. Прозвучал мелодичный сигнал, и дверь слегка приоткрылась.

Архиепископ вошёл, внутренне ожидая увидеть на кровати бездыханное тело. Но девушка-вампир была ещё жива. Замотана, правда, в бинты с головы до ног. Церковник подошёл к кровати и сел на краешек.

— Кто здесь? — из-под бинтов раздался глухой голос.

— Это архиепископ Одборгский, дитя. Я хочу поговорить с тобой.

— О чём, святой отец?

— Сначала хотел отговорить тебя от намерения умереть, — честно ответил высший священник. — Поскольку такие желания противоречат самой сущности человека или вампира. Но потом я подумал, что не имею права судить тебя. На твою долю пришлись слишком сильные испытания, и далеко не каждый способен их выдержать. Сказать откровенно, я не знаю, как поступил бы на твоём месте. Наверное, мне бы тоже захотелось вечного покоя.

Сквозь щель в бинтах Одборг увидел, как губы девушки слегка скривились, а потом сжались в узкую полоску.

— Я не хочу вечного покоя. Я буду жить.

Если бы сейчас кто-нибудь подкрался к архиепископу и огрел дубиной по затылку, даже это не произвело бы большего ошеломления, чем услышанные слова. Одборг выпучил от удивления глаза и переспросил:

— Хочешь жить?

— Хочу. И буду. Я обязана выжить. И я выживу, назло всем.

Столь радикальная смена ориентиров слегка смутила архиепископа. Адельядо утверждал, что вампирша уже стоит одной ногой в могиле, причём, добровольно, однако же сейчас Одборг слышал совершенно другое. И поневоле ему закрались сомнения в психическом здоровье девушки. Всё-таки, такие тяжкие испытания не могли пройти бесследно.

— Это просто замечательно, — кашлянул он. — Ты — молодец, и мне нравится твой настрой…

— Мне плевать, нравится кому-нибудь мой настрой, или нет! — прорычала Илонна. — Мне не нужно чьё-либо одобрение или неодобрение! Я узнала мнение самого главного человека в моей жизни, и большего мне не нужно.

— И кого же? — не удержался от вопроса церковник.

— Моего супруга.

— Господина Диллитона? — изумился Одборг. — Но ведь его нет в Тирогисе.

— Неважно, я с ним встречалась сегодня ночью. И он приказал мне жить и сражаться. Так я и намерена поступить.

Одборг с состраданием посмотрел на забинтованную, как мумия, девушку. Ну точно, от всего случившегося рассудок у неё не выдержал. Решила, что встречалась с мужем, который находится за тысячу лиг отсюда. С одной стороны, это плохо, но с другой… главное, что она перестала испытывать желание умереть. И даже если эта юная вампирша больше не пригодна для планов, высказанных некогда Единым, всё равно пусть живёт. Одборг помнил её, как достойного и даже набожного воина, и искренне хотел ей помочь. Для начала, неплохо бы укрепить её в желании жить.

— Хорошо, хорошо, пусть ты с ним встречалась, я тебе верю…

— Старик, ты что, за умалишённую меня держишь? — девушка явно рассердилась. — Я же слышу, что ты мне не веришь! Не веришь, что я снова стану воином и магом!

— Ну что ты, конечно, станешь!

— Не разговаривай со мной, как с несмышлёнышем! Уходи отсюда, пока я не разозлилась окончательно. Меч держать мне просто нечем, но уж запустить в надоедливого старикашку огненным шаром я всё же смогу.

Одборг совсем не опасался её возможных огненных шаров — даже ему, человеку от магии далёкому, было понятно, что такой ослепшей калеке, как Илонна, не под силу управлять стихиями. Во всяком случае, целенаправленно. Тем удивительнее было увидеть, как вокруг культей рук, замотанных бинтами, появился сначала алый ореол, а затем возникло полупрозрачное пламя. Бинты, пропитанные целебными мазями, начали желтеть, тлеть и дымиться. Архиепископ поднялся с кровати и отступил на несколько шагов, решая: удрать отсюда или попробовать продолжить разговор? Пока он раздумывал, огненный ореол полностью охватил лежащую Илонну. Теперь она стала напоминать собой лежащую огненную статую.

— Эй, прекращай! Ты же сгоришь… Эй, кто-нибудь, помогите!

Илонна закричала — то ли из-за боли от горящих на ней бинтов, то ли из-за чего другого. Зыбкое, почти невидимое пламя вдруг одним рывком увеличилось в размерах и заполонило собой всю комнату. Нехитрые предметы обстановки начали тлеть, гореть и плавиться. Архиепископ Одборгский не успел ни отступить от опасности, ни выбежать за дверь. Полупрозрачный магический огонь охватил его. Сутана нагрелась, волосы на голове священника затрещали, а в лицо дыхнуло жаром. И архиепископ тоже закричал. Потому что несколько раз он уже испытывал подобные ощущения — когда Единый делился с ним своей силой. Тогда, как и сейчас, Одборг испытывал смертельные муки от переполнявшей его энергии. С той лишь разницей, что от Единого исходил чистый и незамутнённый свет, а сейчас Одборга переполнял жар неведомой природы происхождения.

И тогда он поступил так же, как и в прошлом. Пропустил через себя бушующие в нём потоки чужой силы и дал им выход. Руки священника сами собой вытянулись вперёд и вверх, и через них в потолок лечебной комнаты ударила струя ставшего оранжевым огня. Раздалось громкое шипение, и часть потолка исчезла. Несколько тёмных каменных плит просто испарились, и теперь в потолке зияла ровная круглая дыра с раскалёнными краями.

Одборг тут же ощутил облегчение — невероятной силы энергия исчезла и перестала сжигать его изнутри. И полупрозрачное огненное облако, ещё недавно окружающее вампиршу, тоже исчезло. Зато теперь Илонна сгорала заживо в горящих бинтах и на пылающей кровати. Её крики заставили Одборга очнуться и начать действовать. Он схватил корчащуюся от боли девушку и, не обращая внимания на то, что держит горящую ткань, потащил её прочь из задымленной комнаты. К счастью, на её и его крики уже прибежали дежурные врачеватели. Они быстро потушили огонь, сорвали с девушки тлеющие обрывки ткани и тут же начали оказывать ей помощь.

— Ваше святейшество, давайте сюда руки, — сказал один из магов.

Одборг посмотрел на вздувшиеся волдыри на обожжённых и ноющих пальцах и покачал головой.

— Сначала помогите ей.

Маг-земельщик только кивнул и присоединился к товарищам. Вскоре Илонна перестала кричать и корчиться от боли в обожжённом теле — её погрузили в целебный сон. А потом дошла очередь и до архиепископа. Он послушно сунул руки магу и с облегчением почувствовал, как уходит боль.

— Ну что, болван, договорился? — в помещение ворвался гроссмейстер Адельядо и напустился на архиепископа. — Совсем уже рехнулся? А если бы она тебя с собой прихватила?

— Она пыталась, хотя, видимо, не нарочно. Она вдруг вся загорелась, вот и мне досталось.

— Не нарочно! — возмутился Адельядо. — Досталось! Да тебе несказанно повезло, балбес ты церковный! Ты не забыл, что она обладательница драконьего дара, и что далеко не каждый мастер может поставить щит против драконьего огня. А как ты там выжил, вообще не понимаю. Правду говорят — дуракам везёт.

Врачеватели, стоящие неподалёку, деликатно отворачивались в сторону, делая вид, что не слышат ругательств гроссмейстера на высшее церковное лицо. Впрочем, высшее церковное лицо ничуть этим обеспокоено не было, а лишь ткнуло пальцем в сторону комнаты.

— Иди, глянь, как мне удалось выжить.

Заинтригованный гроссмейстер тут же прекратил гневные вопли и зашёл в лечебную комнату. Пару минут спустя он вернулся в коридор в полной задумчивости. Одборг терпеливо ждал.

— Это ты сделал?

— Угу. Чуть было не сгорел, а потом вспомнил, как было с Единым. Ну и вот…

— А я небо видел, — неожиданно сказал Адельядо.

Одборг поперхнулся и с изумлением уставился на мага.

— Какое ещё небо? Причём тут небо?

— Обычное, синее. С облачками.

— Спятил?

— Иди, загляни в дыру, которую ты проделал в моей любимой Академии. Она начинается с этого этажа и тянется до самой крыши. Такая ровная и круглая. И через неё видно небо.

Всё ещё подозревая друга в розыгрыше, архиепископ зашёл в комнату и заглянул в дыру в потолке. Но нет, гроссмейстер ничего не придумал. Одборг насчитал не меньше пяти этажей, которые он пробил, сбрасывая чужую энергию вовне. А высоко-высоко, действительно, виднелось синее небо с плывущими по нему облачками. Одборг вернулся в коридор и бессильно опустил руки.

— Надеюсь, я никого не зацепил.

— Не думаю, над нами частично склады, а частично необитаемые помещения. Интересно, до какой высоты добил твой… выплеск.

— Не знаю, потом проверим.

Гроссмейстер внимательно посмотрел на церковника.

— Думаешь о том же, о чём и я?

— Откуда мне знать мысли высшего мага, — проворчал Одборг. — А вот я думаю, что именно об этом и твердил нам Единый. Что Илонна способна стать его заменителем. Осталось проверить её силу с клириками. Если удастся, то…

— Для начала нужно убедить её жить.

— Уже. Она сама себя убедила. Утверждала, что вчера встречалась со своим мужем, и он приказал ей жить.

Против ожиданий архиепископа, гроссмейстер не рассмеялся услышанной нелепице, не посочувствовал сошедшей с ума девушке, а только сказал:

— Тогда всё понятно. Что ж, другого от Дилля я и не ожидал.

Одборг с удивлением уставился на мага.

— Что? Ты веришь в эту чушь?

— Потом расскажу тебе кое-какие подробности о нашем младшем брате дракона. Мне, кстати, доложили, что он сильно пострадал во время боя с ведьмами, и долго не приходил в сознание. Фактически, он почти умер. Криан уж думал, что всё, привезёт в Академию пустое тело без разума. Но вчера Дилль вдруг пришёл в себя. Странное совпадение, не правда ли?

— Более чем.

— Ну ладно, всё это позже. Ты иди, отдыхай и набирайся сил — тебе они понадобятся для проверки. А я пока схожу, узнаю, не поджарил ли ты в самом деле кого-нибудь.

Одборг поплёлся в свои покои — да, да, Адельядо распорядился выделить ему шикарные апартаменты в Академии. И по пути у церковника не выходила из головы эта история.

— Неужели ради того, чтобы она смогла выступить в роли источника мощи боевых клириков, ей пришлось претерпеть такие муки? — бормотал священник. — Лишиться глаз, рук, ног, стать калекой… и всё ради того, чтобы в момент вспышки сил передать мне энергию? О, как же ты был жесток, голем! И как же была тяжела твоя ноша… Что ж, теперь понятно, почему ты не захотел раскрыть нам подробности об Илонне. Ты же знал, что мы не допустим подобного. А сколько ты ещё нам не дорассказал? Что ждёт нас впереди?

Но Единый уже не мог дать ответов на эти вопросы.

Глава 3

Дилль в сотый раз пощупал затылок, не веря, что совсем недавно на его месте была кровавая мешанина из осколков костей и порванных мышц. Сейчас пальцы ощущали вполне себе целую шею и голову. Правда, последняя слегка кружилась, когда Дилль начинал ей активно вертеть, но мастер-врачеватель сказал, что это нормально и вскоре пройдёт.

— Да-а, — протянул Тео, — другой бы на твоём месте, как порядочный человек, давно бы умер. Любой концы отдаст, когда половина башки всмятку. Но поскольку мозгов у тебя всё равно нет, то терять тебе было нечего, вот ты и выжил.

— Просто мои мозги пришиты к телу куда крепче, чем у некоторых пустоголовых полувампиров. Кстати, спасибо! Я видел, как ты измывался над моим телом, требуя вернуться.

А вот сейчас глаза Теовульфа сверкнули по-настоящему сердито.

— Так, так! Значит, ты всё видел и слышал, но не соизволил вернуться? Забавлялся, да? Весело было смотреть, как я страдаю?

— Нет, дружище, я не забавлялся и не издевался над тобой, — тихо сказал Дилль. — Не знаю, как тебе объяснить. Просто, когда оказываешься в перламутровом нечто, твои чувства и желания или кардинально меняются, или пропадают совсем. Думаю, тот мир находится за границей смерти. Когда я переступал эту границу, я оказывался там. Так было в прошлые разы, так было и сейчас.

Тео хмуро слушал друга.

— Я видел твои усилия оживить меня, но… это было словно не со мной. Мне было всё равно, что произошло или произойдёт. Моё тело… оно стало посторонним предметом. Я был бесплотным духом, который хотел улететь куда-нибудь… не знаю, куда именно. Но именно твои старания не позволили мне этого сделать. А потом и твои слова об Илонне. Там, за границей смерти, я забыл, что она у меня есть, и вспомнил только когда ты об этом сказал.

— Ладно, проехали.

— Нет, не проехали. Я благодарен тебе не только за вытягивание меня из того мира. Тем самым ты спас и Илонну. Она хотела умереть, и если бы я не отговорил её от этого безрассудства, сейчас она бы была мертва.

— Всегда рад помочь, — удивился Тео, — хотя ничего не понимаю. Ты говорил с Илонкой? Точно? Тебе не примерещилось? Травмы головы, знаешь ли, и не к такому бреду могут привести.

— Я говорил с ней. Я видел её. Она… — Дилль опустил взгляд. — она сильно пострадала. Недаром же я чувствовал приближение беды.

— Чувствовал, да, — Тео серьёзно посмотрел на друга. — Извини, что не поверил тебе тогда. Насколько сильно?

— Ей отрубили кисти рук. Ей отрубили стопы ног. Ей выкололи глаза. Она покрыла себя позором, позволив совершить это над собой. Вот почему она хотела собственной смерти.

Тео зашипел, выпустив воздух сквозь сжатые зубы, а его вертикальные зрачки превратились в две узкие щёлочки.

— Кто? — прохрипел он. — Ты знаешь, кого надо за такое убить?

— Он уже мёртв, мастер Фиррис сделал это. Я попросил Илонну оставить мысли о смерти, но для этого мне пришлось пообещать ей, что сам я тоже буду жить. И только тогда я сумел вернуться.

— Ну вы и парочка, — покрутил головой Тео. — Один другого стоите. Но как она теперь…

— Надеюсь, теперь справится. У меня в глазах темнеет от ярости, как представлю, что ей пришлось пережить. Но Илонка сильная. Мне нужно поскорее увидеть её. А мы тут плетёмся… куда, кстати?

— Если я правильно понял, то куда-то на север, — пожал плечами Тео. — Маги связи передали приказ короля: идти на соединение со сборной армией. А собираться она будет аккурат возле Нового Григота. Королевские стратеги решили, что это самое удобное место. Так что, нашему клану никуда ехать не нужно — достаточно просто подождать, пока войска соберутся. А вот нам с тобой придётся ещё немало попылить, прежде чем доберёмся до своих.

— Подожди, — нахмурился Дилль. — Если мы идём на север, то попадём прямиком в Запретный предел.

— Ну да, каган Джагатай так и сказал. Мы дойдём до сумеречных земель и пойдём по ним на запад, пока не соединимся с остальными нашими войсками.

— А что, каган уже не опасается Сарду? Он разбил хана?

— Нет, не опасается, — хмыкнул Тео. — А чего мертвяков опасаться? Разве только тех, кого некромаги подняли, но таковых, к счастью, здесь нет.

— Значит, он разбил степняков.

— Нет, не разбил. Напротив, хиваши уже потихоньку отступали и вот-вот должны были проиграть ту битву, когда вдруг выиграли.

— Чего-о? Ты сам-то себя слышишь? Что за чушь ты несёшь?

— И вовсе не чушь, а истинную правду. Сначала никто и не понял, что случилось. Только что кипела битва, только что воины выпускали друг другу кишки и рубили головы, и вдруг всё прекратилось. Степняки Сарды в один момент умерли. Все, до единого. Молодые и сильные мужчины вдруг превратились в высохших стариков. Они падали с коней на землю и больше не шевелились. А кони, кстати, вообще не пострадали, и теперь у воинов Джагатая по три или четыре заводных коня.

— Бр-р! — Дилль даже головой затряс. — Умерли? Двадцать тысяч воинов просто умерли? Или мастер Криан ошибся в оценке количества и кочевников было меньше?

— Скорее, больше, чем двадцать тысяч. Но всё равно они умерли. Не без помощи ведьм, естественно. Так им и надо — нечего было якшаться с этими некромаговскими отродьями.

— А что они сделали?

— Да кто ж их знает? — искренне удивился Тео. — Ну, ладно, давай я тебе расскажу всё по порядку. Надеюсь, ты помнишь нашу драчку с этими стервами? Когда они поняли, что пробить магически нас не смогут, решили пойти на таран и направили своего костяного монстра на нас. Я, конечно, пытался отвернуть, но куда там! Этот дракон был куда ловчее меня, да и быстрее. Я почти увёл нас от его удара, но краем крыла он тебя задел. Не успел я опомниться, как вижу тебя в полёте. Красиво ты летел, ничего не скажешь. Руки-ноги раскинул и возомнил себя птицей.

Дилль сердито запыхтел, вспоминая, с какой скоростью приближалась земля.

— Да ладно, не фырчи. Я плюнул на ведьм и помчался спасать тебя. И чтобы тебя догнать, пришлось развернуться головой к земле — я так никогда ещё до того момента не летал. К счастью, догнал и даже немного выровнял наше падение… Вот только силы закончились в самый неподходящий момент. И мы с тобой рухнули вниз с приличной высоты.

— Да, это последнее, что я помню.

— Я-то упал нормально — так, пара вывихов и ушибов. А вот ты просто несчастье ходячее. Или летающее, если угодно. Ну как можно было найти башкой единственный камень на многие лиги вокруг? Везде трава, земля и песок, а ты умудрился воткнуться в каменюку. Я, как ты понимаешь, вообще не врачеватель. Пока приехали наши врачеватели, я только и сумел, что замотать в тряпку остатки твоей пустой башки. И пока наши спецы восстанавливали тебя по кусочкам… Кстати, Криан просто рвал и метал, когда увидел тебя в таком виде. Он задействовал на тебя всех врачевателей, приказав бросить остальных раненых. Так вот, пока они тебя пытались вернуть к жизни, я смотрел на поле боя. Мы с тобой рухнули в стороне от свары, и примерно на таком же расстоянии упали ведьмы. Вот почему они упали, никто так и не понял. Криан потом лично обследовал место падения и останки костяного дракона, но ничего вразумительного сказать не смог.

— Упали они, потому что я сумел освободить пленённый разум дракона, — пояснил Дилль.

— Освободить? — нижняя челюсть Тео отвалилась книзу. — Когда это ты успел?

— Там, в небе. Когда дракон должен был вот-вот нас ударить, я перешёл в астрал. Ты же помнишь, что астральный горизонт у меня невелик, вот и пришлось ждать до самого последнего. Я-то думал в астрале поджарить ведьмам мозги и тем самым закончить нашу схватку. Но оказалось, что эти твари не хуже меня владеют астральной магией — во всяком случае, астральная защита на них была. Как я ни крутился, но получалось, что уничтожить их не смогу. Слишком много на это понадобится сил. А вот разум дракона, которого ведьмы пленили и заставили пребывать в теле костяного зомби, я смог освободить. Он улетел куда-то по своим драконьим делам, а ведьмы остались без управления драконом. Я так понимаю, что пока они обнаружили, исчезновение пленника, стало уже поздно. Вот они и рухнули. Надеюсь, они сломали себе всё, что можно сломать.

— Как бы не так. Драконом, может, они и не управляли, но костяшка всё равно упал достаточно плавно, чтобы эти две твари не только выжили, но даже не пострадали. Я видел, как они сначала размахивали руками и бегали вокруг рассыпавшегося на отдельные кости зомби, а потом начали что-то колдовать.

— А почему Криан их не атаковал? Удобный же был момент.

— Атаковал. Отправил к ним огненный залп, выжег землю вокруг на сто шагов, а ведьмам — ничего. Щиты у них оказались отличными, чего уж скрывать. Тогда Криан отправил гонца к Джагатаю, чтобы тот атаковал ведьм всадниками — ведь против грубой силы иногда и самая изощрённая магия не устоит. Но пока суть да дело, ведьмы что-то сделали. И, представляешь, полыхнуло так, словно везде зажглись ярчайшие светильники. А когда я проморгался, то увидел, что всё закончилось. Воины Сарды прекратили драться, они, в общем-то, прекратили даже жить. Все люди хана на глазах стали стареть, сморщиваться и падать наземь. Знаешь, это было жутко. Только представь, высокий, сильный мужчина за несколько секунд становится сморщенным и высохшим до костей трупом.

— Видел я такое, когда пустынная дева высасывала жизни пленников, — пожал плечами Дилль. — Меня этим ты не удивишь.

— Ну я-то не бывал в таких экзотических гостях, я удивился. Да и все остальные — тоже. Я тебе больше скажу, хивашив один голос заорали «колдовство» и бросились наутёк, хотя драться им уже было не с кем. К счастью, каган Джагатай оказался не робкого десятка, лично зарубил пару десятков бежавших паникёров и сумел остановить повальное бегство.

— А ведьмы?

— А ведьмы, совершив своё чёрное дело, создали портал — во всяком случае, Криан утверждает, что это был пространственный портал, прыгнули внутрь и были таковы. Куда они делись, никто не знает.

— Значит, твари живы.

— Наверняка. Но даже это не смогло омрачить радости кагана. Ещё бы: он уже не надеялся на победу, когда враги вдруг умерли, а могущественные колдуньи позорно бежали. Я тебе больше скажу, сейчас Джагатаю вообще нет равных на огромной территории. Сарда осталась без войск. Хан погиб — он в скелет превратился, а кости рассыпались от первого же прикосновения. Так что Джагатаю достаточно отправить в бывшую Сарду полтумена, и бывшее великое ханство станет его вотчиной. А самое смешное знаешь что?

— Я не прорицатель, если ты не забыл, — буркнул Дилль.

— Оказывается, за перемещениями Сарды и каганата следили передовые отряды джучеев. А их основные силы уже готовились к быстрому переходу и решительному бою с тем, кто выйдет победителем в схватке.

— Что за джучеи?

— Да, очередные кочевники с юго-востока, — отмахнулся Тео. — Так вот, они уже готовили план битвы, когда увидели, как войско Сарды в один момент перестало существовать. Джучеи решили, что это дело рук ситгарских магов, и вчера прислали Джагатаю послов с богатыми подарками и заверениями в вечной дружбе. Заодно позвали великого кагана в совместный поход на ханьцев. Умора, да и только. Каган согласился поддерживать мир на своих новых границах, но от совместного похода пока отказался. Короче говоря, сейчас хивашский каганат стал главным игроком на всём юго-востоке.

— Это хорошо. Значит, тем больше сил Джагатай отправит королю.

— Не намного-то и больше, — хмыкнул Тео. — Ему пришлось отправить пять тысяч в Сарду, иначе те земли не удержать, часть отправить обратно в гарнизоны городов, потому что те остались совершенно беззащитны. Так что, на соединение с нашими каган ведёт от силы тумен.

— Десять тысяч сабель? Ну что ж, это всяко лучше, чем ничего.

— Так-то оно так, — протянул Тео, — но вот что будет с этими хиваши, когда демоны начнут какое-нибудь колдовство? Как бы наши пустынные союзники не побежали.

Дилль только руками развёл. Он тоже помнил страх хивашских воинов перед колдуньями.

— Надеюсь, каган сумеет их убедить, что наши маги сильнее магов врага. Колдуний-то мы прогнали.

* * *

Три сотни лет стоял этот город. Три сотни лет вампиры возводили неприступные стены, надстраивали защитные башни, углубляли ров вокруг стен, укрепляли здания, готовились к длительным осадам врагов. За этот срок в черте города были вырыты специальные резервуары, в которых находилась вода, а также имелись глубокие подвалы для хранения зерна и особо приготовленных продуктов, вроде копчёного мяса. И пусть это мясо напоминало по твёрдости камень, его можно было употреблять в пищу в случае долгой осады. В общем, вампиры Веира были готовы к отражению врага, буде таковой решит атаковать их город.

Собратья из клана Григот, переименовавшиеся в клан Дракона, предупреждали веирских старейшин, что Единый вскоре умрёт. Ситгарские высшие маги сулили вампирам скорую кончину от нашествия демонов. Король Ситгара через своих доверенных посланников не единожды предлагал Веиру присоединиться к союзу. Даже сам Единый однажды продемонстрировал веирцам, что случится, когда его не станет: в тот раз на несколько минут исчез вечный сумрак, а с неба на землю полились потоки солнечного света. Было много признаков приближающегося конца, но старейшины Веира продолжали упорствовать. Они не верили, что могучий Единый исчезнет, они не желали покидать дом, который три столетия укрепляли до состояния крепости, они не верили ситгарскому королю. И они открыто презирали григотцев за трусость.

И закономерно, Веир оказался не готов к тому, что произошло. Нет, город устоял после череды землетрясений и ураганных ветров, внезапно обрушившихся на Веир. Кое-где пострадали крыши домов, кое-где появились трещины в городских стенах, но больше ничего критичного не случилось. Возбуждённые жители Веира носились по городу, оценивая и устраняя причинённый ущерб, Совет старейшин собрался на внеочередное собрание, патрули продолжили нести службу, а воины на стенах всё так же отражали атаки тварей из Запретного предела. Обычная жизнь продолжилась и после гибели Единого. Но…

Твари Запретного предела после этого, как с ума сошли. Они начали атаковать всех без разбора, нападая даже в одиночку на сильные отряды. И если с этой напастью вампиры в итоге справились, то с тем, что случилось через несколько дней, совладать они уже не могли. Вечный сумрак, царящий на этих землях в течение трёх столетий, исчез. Рассеялся, как дым под дуновением сильного ветра. Небо, всегда затянутое серыми тучами, засияло ослепительной синевой. И на Веир обрушилось беспощадное солнце, освещая даже самые тёмные уголки города.

Люди, обитавшие в Веире, с непривычки щурились от яркого света, но быстро адаптировались к внезапной перемене. А вот вампирам пришлось нелегко. Свет солнца обжигал их бледную кожу, и от него болели огромные и чувствительные глаза вампиров. В светлое время суток воины оказались совершенно беспомощны — они просто ничего не видели. И только ночь приносила облегчение страдальцам. Старейшины, заседая в зале Совета, мрачно перебирали все возможные варианты избавления от солнечной напасти, но ничего путного придумать не могли. Единственное, что вспомнил один из приглашённых командиров патруля, это способ, которым в своё время вампиры Григота спасались от яркого света — закопчённые стёкла. Они были неудобны и полностью не защищали глаза, но с ними хотя бы вампиры могли продолжать действовать, а не замирать беспомощными куклами. В Веире началось массовое производство закопчённых стёклышек.

Мастер Изнок стал одним из первых обладателей пары затемнённых стёкол. С трудом примотав их к лицу, он поплотнее закутался в тёмную тряпку, чтобы уберечь кожу от ожогов, и отправился к конюшне. Стёкла то и дело норовили выпасть и оставить глаза Изнока без защиты, а потому он всё время следил за этой неудобной поделкой. А что будет в бою? В пылу схватки, например, с вивернами, ему некогда будет отслеживать — остались ли на нём стекляшки, или нет. Мастер Изнок от души выругался, вспомнив григотцев — они озаботились этой проблемой гораздо раньше и даже заказали у ситгарских магов специальные очки, которые куда лучше защищают от яркого света и не падают каждую минуту.

— А ведь они нас предупреждали, — сквозь зубы процедил мастер клинка. — И я сам над ними смеялся.

Ну да, мастер Изнок едва не сцепился с воинами-григотцами, когда почти в открытую обвинил тех в трусости. Он и мысли не допускал, что григотцы, бросившие свой дом, могут оказаться правы. А теперь получалось, что часть их предупреждений была правдой. Могущественный Единый, создавший сумрачные земли и разрешивший вампирам здесь поселиться, исчез. Умер. Перестал быть. А вместе с ним исчезли и сами сумрачные земли, в одночасье превратившиеся в земли обычные.

Мастер Изнок мрачно гадал, какое неприятное пророчество исполнится следующим. Нашествие тварей Запретного предела — вещь неприятная, но вряд ли это можно назвать кончиной Веира. Вампиры отобьются от противных монстров, пусть и не сразу. А вот если предупреждение магов и ситгарского короля насчёт демонов исполнится… Тогда Изноку остаётся только одно: взять в руки меч и сражаться до конца, потому что ничего другого ни ему, ни остальным веирцам не остаётся.

— Эх, старые вы дураки, — прошептал Изнок, вспомнив выспренные речи старейшин. — А мы — дураки помоложе. Мы обвиняли в трусости григотцев, но они ушли, чтобы сражаться и победить. А мы остались, чтобы сражаться, и умереть.

Это были две большие разницы. Вампиры ценили жизнь, преждевременный уход не был позорным только в строго определённых случаях, к примеру, в ритуале вечной верности. А теперь получалось, что целый клан приговорил себя к смерти.

Он остановился, не добравшись до конюшни. Может, имеет смысл пойти прямо сейчас в зал Совета и потребовать у стариков принятия решения покинуть Веир и идти вслед григотцам? А что, он — командир патруля, мастер клинка, он имеет право голоса в экстренных ситуациях. И сейчас ситуация явно аховая, а вскоре станет ещё хуже.

— Но если никаких демонов не будет? — пробормотал мастер Изнок. — Тогда я запятнаю своё имя, и все будут вспоминать меня, как паникёра и труса.

Мастер Изнок долго стоял в тени стены конюшни, так ни на что и не решившись. И неизвестно, к чему бы он пришёл, если бы с защитной городской стены не послышался крик воина.

— Воздушная атака!

Мастер Изнок бросил взгляд на кричавшего — это был человек. Вампиры-то днём теперь беспомощны, вот вся тяжесть караульной службы и легла на воинов людского происхождения. У людей зрение не столь острое, как у вампиров, но раз воин поднял тревогу, значит, опасность в самом деле есть. И судя по тому, как заполошно солдат заколотил в колокол, немалая. Изнок бросился к лестнице, ведущей на стену, на ходу взводя небольшой арбалет. Эта стреляющая игрушка поначалу весьма раздражала мастера клинка, но потом он признал её полезность — достать летающих врагов, вроде виверн, можно только из арбалета или лука. Похоже, сейчас эта стрелялка снова пригодится, вон сколько виверн надвигается на Веир.

И тут мастер Изнок замер. Сквозь мутные затемнённые стёкла он разглядел, что вовсе не зловредные виверны летят к городу. Ядовитые твари летали, как воробьи: сначала усиленно махали крыльями, а потом переходили в планируемый полёт. Поэтому перелёты виверн походили на беспорядочные пляски сумасшедших танцоров — вверх-вниз, планирование, вверх-вниз… А сейчас Изнок видел вдали вовсе не виверн. Существа, что приближались к городу, махали крыльями ровно и сильно, они даже соблюдали в воздухе некое подобие строя. И то, сколько приближалось непонятных существ, превосходило в количестве даже самые массовые налёты виверн. Небо вдали было черно от врагов.

По всей длине стены забились в истерике тревожные колокола. Послышались крики из защитных башен, где расчёты баллист начали приводить орудия к бою. По земле забегали воины и вспомогательные силы. Лучники и арбалетчики занимали места под специально оборудованными козырьками. А мастер Изнок лишь криво усмехался, глядя на эту суету. Ну да, веирцы не отдадут свой город без боя. И да, он сам будет драться до последнего. Но сколько врагов они сумеют перестрелять? Судя по всему, на город надвигается несколько тысяч летунов — в Веире просто нет такого количества стрелков. А ведь возможна атака и наземных сил врага. Мастер Изнок вгляделся вдаль, но на земле никакого движения не обнаружил. Это не значило, что врага там нет — он мог прийти позднее.

— Что ж, пока займёмся первоочередным, — и приготовил взведённый арбалет к стрельбе.

По идее он должен был командовать своим патрулём, но где сейчас его подчинённые, не знал. А раздавать команды чужим солдатам, тем более, стрелкам, только мешать им. Поэтому мастер Изнок просто превратился в обычного стрелка. Он щурился, глядя вверх — закопчённые стёкла не очень-то спасали от яркого света, и ждал, что предпримет враг. А то, что к городу приближались враги — сомнению не подлежало.

Первые летуны приблизились к Веиру, но на стали атаковать сразу, а разделились на два потока и принялись облетать город с разных сторон. Изнок внимательно следил за летающими созданиями, пытаясь определить их слабые места. Теперь, когда они оказались близко, можно было рассмотреть, что эти летуны собой представляют. Тела их походили на вампирские или человеческие — только очень худые. Голова тоже похожа, разве что снабжена она двумя мощными зубастыми челюстями — такие иметь впору волкам. Две руки, две ноги — только вместо ступней когтистые пальцы. Широкие кожистые крылья располагались на спине у существ, не мешая им в полёте действовать оружием. Оружие представляло собой что-то типа облегчённой алебарды на длинной рукояти и короткого лука.

Тут мастер Изнок заметил, что многие существа вооружены не только холодным и стреляющим оружием, а несут какие-то тючки или сумки, которые держат в когтистых ногах. Ничего хорошего это открытие не сулило — враги явно не подарки принесли. Изнок прикинул расстояние до ближайшего летуна и с сожалением отказался от выстрела — слишком далеко. Зато баллиста из ближайшей башни выстрелила в гущу летунов. Длинная стрела с гудением ушла вверх и вдаль, по пути пробив насквозь кожистое крыло одного из летунов. Тот закувыркался в воздухе, но сумел остановить беспорядочное падение и приземлиться в паре сотен шагов от городских стен. Защитники города разразились радостными криками, а мастер Изнок только поморщился. Даже если бы баллиста прикончила сразу десяток врагов, это вряд ли можно было бы оценить, как успех. А тут всего один, да и то лишь подранен.

Между тем враги подтянулись к городу окончательно и теперь кружили вокруг городских стен, постепенно набирая высоту. Защитникам лишь оставалось смотреть на них и ждать. Летуны забрались на высоту как минимум в пол-лиги, после чего начали соединяться в рой. Или стаю. В общем, мастер Изнок наблюдал, как летающее кольцо врагов превратилось в нечто единое, а потом они начали пикировать вниз. Вот один десяток пошёл резко вниз, за ним второй, третий… Летуны пикировали и на высоте в сотню метров начали бросать то, что держали в руках. Тёмные точки горошинами летели вниз, увеличиваясь в размерах. Изнок даже успел предположить, что в сумках находится что-нибудь отравленное…

И тут тючки начали взрываться, не долетая до земли и крыш домов. Небо запестрело круглыми облачками различной расцветки. Мастер Изнок с недоумением смотрел на непонятный салют — для чего всё это? Никаких осколков от взрывов по защитникам не прилетело, для отравы — слишком высоко, её просто унесёт ветром прочь. Тогда зачем?

Всё разъяснилось уже через минуту. Над Веиром висел разноцветный дымный ковёр, который на некоторое время даже пригасил свет солнца. А потом часть летунов, всё ещё остававшихся в вышине, что-то сделала, и вниз устремились яркие искры. И когда искры достигли дымной завесы, она загорелась. Вспыхнула разом, и, что странно, огонь устремился не вверх, как это положено, а начал стремительно опускаться на город.

Мастер Изнок смотрел на падающий на Веир огонь и ощущал своё полное бессилие. Ни его меч, ни его превосходное мастерство во владении клинками, ни даже арбалет не могли ничем помешать демонскому огню. Горящие облака опускались на крыши домов, на улицы, на головы пытающихся укрыться защитников города. И Веир запылал. Демонский огонь горел жарко, сжигая всё, чего коснулся, распространяя вокруг запах, столь ненавидимый вампирами — запах чеснока.

Мастер клинка стоял неподвижно, наблюдая, как в огне гибнет его родной город. Ветер отнёс в сторону горящее вещество, и едкое пламя пока не добралось до Изнока. Но долго это продолжаться не будет — огонь всё равно перекинется с горящих домов на городские стены, и тогда тем, кто здесь стоял, придёт мучительный конец. А стояли здесь… мастер Изнок посмотрел направо и налево, от силы два десятка воинов. Все они укрылись под защитными козырьками, которые, конечно, не спасут от огня, но позволят сделать хотя бы по одному выстрелу, прежде чем враги доберутся до них.

Мастер Изнок ободряюще улыбнулся молодому человеческому пареньку, который с бледным от напряжения лицом высматривал в воздухе цель. Парень явно не был новичком в стрельбе, и лук в его руках не дрожал, а наложенная на тетиву стрела отслеживала полёт врага. Наконец стрелок решился, и стрела со свистом ушла к цели. Летун получил подарок прямо в зубастую пасть и закувыркался в воздухе. Мастер Изнок показал парню большой палец и пожалел, что сам не удосужился овладеть искусством стрельбы из лука. Арбалет, конечно, хорош, но слишком мал, не так дальнобоен и скорострелен.

Огонь пожирал город, его жители умирали мучительной смертью от ожогов и задыхались от ядовитого дыма. Одни умирали посреди улиц, другие — в домах. Мастер Изнок с болью в сердце и с бешенством в груди понимал, что эти смерти напрасны. Воины, потратившие десятки и сотни лет на оттачивание своего мастерства, оказались бессильны противостоять беспощадному демонскому огню. Летуны, направив горящую отраву на город, продолжали кружить вокруг гигантского костра, в который превратился Веир, и спускаться не торопились. Те немногие, что опустились, были истреблены последними защитниками города, но едва ли десяток жертв был каплей в море.

Мастер Изнок теперь молил… не Единого, нет… других богов, чтобы ему позволили забрать с собой хотя бы одного врага. Он не хотел умереть бесславно и бесцельно. И неведомые другие боги дали ему шанс. Группа летунов — штук тридцать, не меньше, повинуясь команде своего командира, резко спикировала вниз и начала обстреливать ещё живых защитников города из небольших самострелов, а затем осмелела настолько, что решилась вступить с ними в рукопашную. Демонские прихвостни пустили в ход своё оружие на длинных рукоятях — оказалась достаточно эффективная вещь. Они один за другим подлетали к планируемой жертве и по очереди наносили ей удары. Защитники Веира успевали отбить одну или две атаки, но на большее их не хватало, и на камни падали их рассечённые тела.

Мастер Изнок внутренне собрался, и когда атака на соседний пост была в самом разгаре, прыгнул. Его тренированное тело взвилось в воздух, а верный меч перерубил пополам летящего демона. Половина тела с обрубком крыла упала в одну сторону, вторая половина рухнула на того самого паренька-лучника. Изнок не стал помогать парню выбраться из-под окровавленного куска демонского тела, а прыгнул второй раз. Снова свист стали, снова разрубленный демон падает. Теперь предстоял третий прыжок — настолько высоко, насколько мастер Изнок мог. Он уже не заботился о собственной безопасности, а потому даже не смотрел, куда будет приземляться. Главное — забрать с собой как можно больше врагов. И мастер Изнок, оттолкнувшись от крайнего зубца стены, взвился в воздух навстречу крылатым демонам. Упасть он должен был где-то за стеной, в ров, но это было уже неважно. Он успел нанести три удара, уничтожив двух летунов, а третьему отрубив по колени ноги. И уже падая, успел схватить свободной рукой когтистую лодыжку оказавшегося рядом летуна.

Тот заверещал, попытался рубануть неожиданного пленителя своей мини-алебардой, но вампир сумел отбить удар. А потом летун вместе с висящим на нём вампиром закувыркался вниз, визжа и беспорядочно махая крыльями. Пытаясь спастись, летун, тем самым, спас мастера Изнока — приземление с изрядной высоты вышло достаточно мягким. Коротко взмахнув мечом, мастер Изнок прикончил тварь, увернулся от нескольких коротких стрел, которые пустили в него враги, и зигзагами бросился бежать прочь от городской стены. Сверху на него сыпались стрелы, летуны, то и дело пикируя, пытались достать его ручным оружием, но мастер клинка словно обрёл круговое зрение. Сейчас его возможности находились на пределе, сейчас он обрёл невиданное доселе мастерство. Он видел рои летящих в него стрел, он предчувствовал миг атаки врага, он бежал и останавливался именно тогда, когда это было необходимо. От стрел он уворачивался, а пытавшихся атаковать вручную, нещадно рубил.

Путь следования последнего защитника Веира можно было отследить по воткнувшимся в землю стрелам и десяткам валявшихся порубанных тел врагов. Наконец командиры летунов сообразили, что атаковать такого ловкого и умелого противника ручным оружием — это просто терять собственных солдат, и приказали перейти на стрельбу. Сначала пускать стрелы вниз начал шестой коготь, затем к нему присоединились восьмой и одиннадцатый. Три сотни летающих демонов повисли над мечущимся внизу противником и начали пускать вниз стрелы. И как бы ни был ловок и силён вампир, уйти от сплошного дождя смертоносных снарядов ему не удалось. Мастер Изнок несколько раз сумел отбить круговым ударом сыплющиеся на его голову стрелы, но потом получил ранение в ногу, в плечо, в другую ногу. А потом тело воина пронзили сразу десятки стрел.

Хрипя и захлёбываясь кровью, мастер клинка умирал, сжимая в руке меч и забрав с собой столько врагов, сколько не перебили все остальные защитники Веира вместе взятые. И последней мыслью Изнока было не сожаление о глупой гибели родного города, и не проклятья на головы дряхлых старейшин, обрёкших Веир на гибель. Последняя мысль его была обращена к григотцам.

— Я сражался и умер, — прохрипел он, бросив последний взгляд не на горящий Веир, а куда-то на запад. — Сражайтесь и победите, братья!

Глава 4

Примар-шеф после разговора с Жесером пришёл к своему шатру в двойственных чувствах. С одной стороны, старый приятель уверил его, что высшие жрецы довольны, как началась эта кампания. Удачно эти человеческие магини подвернулись, ничего не скажешь. С другой — опять придётся менять стратегию. Конобиан, разрабатывая тактику и стратегию действий на Тангрине, руководствовался чёткими указаниями Совета жрецов — максимально сохранить жизни местных для извлечения из них жизненной энергии. И Конобиан жёстко проводил эту линию, когда ставил в известность своих старших офицеров о предстоящей кампании. Причём, настолько жёстко, что даже лично казнил двух наиболее несогласных с его видением военачальников — благо, что после обновления сил у него предостаточно. Многие не поддержали его план, но после показательных казней абсолютно все были вынуждены согласиться. Это не добавило популярности Конобиану, но поскольку никаких окриков в его адрес ни со стороны наместника, ни со стороны жрецов не последовало, возмущённые офицеры орды вторжения предпочли заткнуться. И вот теперь он, Конобиан, должен будет развернуться на сто восемьдесят градусов и доказывать обратное тому, что утверждал всего лишь неделю назад.

С неба спикировал летун, замахал крыльями, подняв небольшое облачко пыли, и склонился в низком поклоне перед примар-шефом, протягивая ему тубус с донесением. Конобиан когтём распечатал тубус, вытряхнул послание и прочёл.

— Благодарю за службу, солдат, — кивнул он летуну. — Ступай к тому шатру, скажи, я велел накормить тебя. Отдохни, вернёшься в часть завтра.

Летун, явно не ожидавший подобной милости от сурового примар-шефа, рассыпался в благодарностях, но Конобиан уже забыл о его существовании. Он вошёл в штабной шатёр, при этом недовольно подумав, что чувствует себя здесь карликом. Шатёр был огромным и высоким — специально для того, чтобы архидемоны могли здесь спокойно поместиться. Конобиан оглядел собравшихся командиров лап и крыльев, отдельно задержав взгляд на архе Бозиане — тот был известным смутьяном и абсолютно неуправляемым типом. Как Бозиан до сих пор оставался командовать пятой лапой штурмовиков, Конобиан не понимал. Наверняка его связывают какие-нибудь родственные связи с наместником, потому что в любом ином случае Бозиана уже или разжаловали бы, или просто казнили за своеволие.

— Я только что получил донесение от командира Афиртоса, — без предисловий начал собрание Конобиан. — Его третье крыло обнаружило хорошо укреплённый город в нескольких сотнях лиг отсюда.

— И что они сделали с ним? — послышался рокочущий голос Бозиана. — Рассмотрели со всех сторон, как ты того и требовал?

Конобиан пристально уставился на наглого архидемона, помолчал и ответил:

— Нет, по моему приказу они сожгли город дотла. Вместе с жителями. Этими жителями оказались вампиры. Если кто помнит, они были в составе мясных полков в момент нашего прошлого вторжения на Тангрин. Как видите, они не только не погибли, но спокойно поселились здесь. Теперь предателей постигла наша месть.

Среди командиров пронёсся удивлённый шёпот. Даже Бозиан не нашёлся что сказать.

— И хотя город сжигали с высоты, крыло умудрилось понести потери примерно в половину когтя, — продолжил Конобиан. — Командиры, виновные в небрежении и допустившие необязательные потери, уже казнены по приказу Афиртоса.

— Примар, так ты приказал сжечь город и не брать пленных, только потому что там жили вампиры?

— Нет, — Конобиан невольно задержал дыхание, как перед прыжком в ледяную воду. — Появились новые сведения об этом мире, и это в корне поменяло запланированную стратегию. Мы больше не должны захватывать как можно больше пленных. Я — воин, а не жрец, и мне тоже не нравились указания, которые я вам озвучивал. Не нравились до такой степени, что вчера я отправился к представителям Совета жрецов и подал в отставку. И если бы не эти новые сведения, сейчас я был бы рядовым штурмовиком… или отправился бы в подземелья Ужаса. Но концепция поменялась, и всё возвращается на круги своя. Единственное, что изменилось по сравнению с прошлыми кампаниями, перед каждой большой битвой нам нужно будет дождаться, пока жрецы сделают свои хитрые дела и настроят оборудование. А потом… потом мы вольны действовать так, как сочтём нужным.

Вот теперь в штабном шатре поднялся настоящий гвалт. Высшие офицеры ругались от избытка чувств, выкрикивали вопросы к командующему, некоторые даже схватились друг с другом, не сошедшись во мнениях. Конобиан молча смотрел на воцарившееся безобразие, затем негромко произнёс:

— Архидемон Бозиан, я предоставляю тебе слово.

Многие не услышали фразы командующего, но, главное, услышал тот, к кому Конобиан обращался. Арх встал, вытянувшись во весь свой гигантский рост.

— Примар, я правильно понял, что мои парни теперь могут драться, как обычно?

— Да.

— И никто за это с них не спустит шкуру и не обвинит в небрежении указаниями Совета жрецов?

— Да.

— И мы можем пить жизни врагов прямо на поле боя?

— Да.

Огромный архидемон, услышав троекратное подтверждение, сделал два шага вперёд, согнулся, встав на одно колено перед Конобианом, и, склонив рогатую голову, произнёс:

— Пятая штурмовая лапа с тобой, примар. Веди нас в бой.

Присутствующие замерли от неожиданности. Своевольный и спесивый арх вдруг выказал почтение обычному демону. Пусть примару по должности, но всё же обычному демону. А Конобиан еле сдержал довольную улыбку. Всё же Жесер — молодец. Именно он просчитал этого болвана Бозиана и надоумил Конобиана, как действовать и что говорить на собрании.

— Поднимись, славный Бозиан, ты слишком великий архидемон, чтобы склоняться перед кем-либо.

Бозиан поднялся и гордо задрал башку. А потом сделал шаг и встал за спиной Конобиана, тем самым повторно выказав ему преданность. Примар-шеф кивнул, показательно оценив жест архидемона, и сказал:

— Вот почему командир третьего крыла Афиртос сжёг город вампиров, даже не попытавшись захватить пленных. И вот почему я дал приказы командирам остальных разведывательных крыльев действовать так же. Наши летуны нагонят страха на местных, спалив их города. И тогда враги соберутся, чтобы дать нам решительный отпор — у них просто не будет другого выхода. А мы устроим кровавое пиршество, какого этот мир ещё не знал. Единственное, нужно просто подождать, когда местные правители соберут достаточно большую армию. Не будем же мы гоняться за каждым жалким отрядом. А тем временем жреческие мудрецы сделают свои дела. Вот так мы и выполним волю жрецов, и насладимся кровавой битвой, как это всегда было на протяжении сотен и тысяч лет. Мы будем пить жизни врагов, а не стараться их сохранить. Мы будем рвать их зубами и когтями, а не брать в плен. Мы — истинные демоны, и пусть никто об этом не забывает!

Обычно косноязычный, Конобиан превзошёл сам себя в красноречии, и результат того стоил. Архидемоны взревели, отчего стены полотняного шатра заходили ходуном, командиры крыльев завизжали на разные голоса, выражая свой восторг, и только командующие мясными полками молчали. Их, как раз, вполне устраивал предыдущий вариант боевых действий. Но с Покорителями спорить нельзя — вмиг лишишься головы, это они знали по опыту тех, кто командовал полками до них.

Примар-шеф стоял посреди штабного шатра, а обычно спесивые и заносчивые архидемоны — командиры штурмовых лап, по очереди подходили и склонялись перед ним, выражая преданность и верность. Для каждого из них Конобиан находил нужное слово, и архидемоны поднимались, готовые порвать за него любого.

Час спустя уставший до полусмерти, но довольный примар-шеф принял в своей палатке худенького жреца. Жесер окинул его внимательным взглядом, затем подошёл вплотную, ткнул тонким пальцем в бронированный лоб и тихо шепнул:

— Даже не думай.

— О чём?

— Я ведь был прав? Как я тебе и советовал, ты лишил их единственной радости в жизни, а потом вернул её. И теперь эти безмозглые куски мяса готовы за тебя в огонь и в воду. А ты готов использовать их, не так ли?

— Я…

— Сказал же, даже не думай. Пока что слишком рано. Вот когда ты поднесёшь всю жизненную энергию Тангрина Совету, тогда можешь задумываться и о захвате должности наместника. У тебя будет популярность среди истинных, у тебя будет негласная поддержка Совета. Или даже явная. Но пока… забудь.

Примар-шеф хмуро посмотрел на приятеля. И чего он такой умный? Откуда Жесер мог узнать, какие мысли бродят в голове у Конобиана? Но ведь прав, серенький, прав. Зачем торопиться? Потом, когда истинные напьются крови врагов, когда мир Тангрин будет захвачен и уничтожен, он станет для штурмов не просто командиром. Он станет для них повелителем. И если Жесер утверждает, что жрецы закроют глаза на его подготовку к свержению наместника, значит, так оно и будет. Что ж, Конобиан умеет ждать.

* * *

Эмир Вартай вёл пять тысяч всадников к столице Сарды. Ещё месяц назад он даже не помышлял о подобном рейде — казалось немыслимым нападать на сильную и хорошо вооружённую орду. Сарда — давний соперник каганата, всегда была не прочь отщипнуть кусочек-другой территории соседа, и Джагатай, бывший эмиром восточных улусов, постоянно держал своих воинов наготове. Вартай, друг детства Джагатая, участвовал в сотнях стычек с кочевыми — иногда побеждал, иногда еле уносил ноги с поля боя. Потом, когда Джагатай стал каганом, Вартая он назначил властвовать над всеми восточными улусами — то есть, фактически поставил на своё место. И Вартай старался оправдать доверие — даже не столько во имя старой дружбы, а потому, что понимал: это его будущие владения. Джагатай отдаст ему в кормление восточные улусы.

Некоторое время всё шло, как обычно. Хан Абылай тихо сидел в Сарде, точил клыки на каганат, периодически посылал шайки воров на территории чужих улусов — больше не для реального угона скота, а проверить боеготовность врага. И каждый раз воины Вартая давали отпор налётчикам, а когда не успевали на грабёж, начинали преследование. В общем, обычная жизнь на границе двух сильных государств.

Но потом соглядатаи начали докладывать, что хан Сарды что-то готовит. У него объявились две неизвестные колдуньи, которые начали создавать магические амулеты для войска хана. Для КАЖДОГО воина. По слухам эти амулеты защищали воинов и лечили раны без участия шаманов и лекарей, прямо на поле боя. В подтверждение этому сардиты в нескольких налётах стали вести себя нагло, чуть ли не бахвалясь своей неуязвимостью. В плен никого, к сожалению захватить не удалось, как не удалось и раздобыть образец таинственного амулета. Вартай слал обеспокоенные послания Джагатаю, но тот не спешил начинать войну с Сардой, и только советовал укреплять оборону. Вартай понимал, что у кагана полно и других забот, кроме неприятностей в восточных улусах, но ведь можно было бы и усилить его войска.

И когда на восточные владения каганата хлынули кочевники Сарды, Вартай не сумел не то что одолеть их — его воины не смогли даже толком задержать ревущую от ярости лавину врагов. Пограничные отряды были уничтожены в один день, и только паре десятков воинов удалось добраться до наместника кагана и поднять тревогу. Вартай собрал все имеющиеся силы и… начал отступление. Пришлось бросить курени, скот, поклажу и спасать семьи.

Потом прибыл сам каган с собранным войском, и Вартай подумал, что теперь-то Сарде конец. Кочевникам никогда не сравняться с хиваши в свирепости и умении драться. А численность войск оказалась примерно равной. Значит, победа хиваши обеспечена. Но Вартай рано расслабился — первая же серьёзная стычка показала, что всадники Сарды стали намного опаснее. Видимо, из-за ведьминских амулетов. Воины врага вели себя так, словно стали бессмертными, и зачастую Вартай был готов прозакладывать собственную голову, что так оно и есть на самом деле. Он видел, как упал перепоясанный красным кушаком кочевник — ему раскроили башку. А потом, когда в пылу схватки Вартай снова оказался на том месте, он с удивлением увидел всё того же кочевника в красном кушаке, вовсю рубящегося с хиваши. Лицо кочевника было залито кровью, но страшной раны на голове уже не было.

Словно мало было того, что враги оказались трудно уязвимы, в дело вступили ведьмы на летающем костяном монстре. И если воины хиваши отлично сражались с такими же воинами, то колдовству они ничего не могли противопоставить. С неба на хивашские порядки обрушилась нечестивая магия, заставляющая хиваши выкашливать собственные лёгкие и заживо гнить прямо на поле боя. И хиваши побежали. Сам Вартай поначалу ещё пытался остановить начавшееся повальное бегство, но потом понял — бесполезно. И его коня увлёк поток бегущих.

Несколько дней скитаний по степям, прятки от ведьм, летающих в вышине и периодически обрушивающихся на хивашских воинов, потом объединение с силами кагана. Мрачный Джагатай, собравший всех, кто сумел уцелеть после поражения, отступал на запад, и ничего не сказал Вартаю. Хотя раньше за такое трусливое поведение на поле боя мог бы и казнить.

А потом Вартай увидел ситгарцев, которых король Юловар прислал на помощь кагану. Эмир оглядел ряды дизанских кавалеристов — усталых из-за жары и долгого перехода, но явно опасных и готовых к бою, и только вздохнул. Чем могут помочь пять или шесть сотен ситгарских всадников там, где не справились объединённые силы хиваши? Правда, с конниками прибыли и ситгарские маги — и это уже была реальная поддержка со стороны ситгарского короля. А когда Вартаю шепнули, что среди магов находится тот, который в одиночку извёл всех ведьм Ковена, эмир почувствовал прилив бодрости. А ведь всё может измениться!

Если ситгарские маги сумеют хотя бы защитить воинов от колдовства, то хиваши непременно одержат верх. А если уничтожат зловредных ведьм — разгром Сарды и вовсе неминуем. И на битву Вартай вышел в приподнятом настроении. Он видел, как работают маги на обоих флангах, как они сражаются магией против магии колдуний. И это видели все: и хиваши, и кочевники. Одних происходящая магическая битва воодушевляла, других ввергала в уныние.

А когда два ситгарца взлетели и вступили в бой с ведьмами на костяном драконе, Вартай, честно говоря, даже забыл о драке и уставился в небо, рискуя лишиться головы или получить копьё в грудь. Впрочем, схватки между хиваши и кочевниками сами собой стали угасать — всем было интересно, чем закончится такой необычный магический поединок. Два мага против двух колдуний.

На взгляд Вартая преимущество было у ведьм — они же оседлали костяного дракона, а ситгарцы топтались на какой-то хлипкой деревяшке. Но несмотря на это, ведьмы никак не могли достать магов — все из заклятья либо пролетали мимо, либо разбивались о защиту ситгарцев. Потом в небе полыхнуло — это ситгарцы ответили, но и ведьмы оказались защищены. А потом Вартай увидел, как огромный костяной монстр накренился и начал пикировать на магов, и тогда эмир понял — им конец. Ибо нет силы, способной противостоять ударной мощи дракона-зомби. Вот сейчас он вонзится в парочку магов и разметает их в стороны кусками мяса…

К удивлению Вартая, монстр промахнулся. Как это могло случиться, эмир не понял, но отчётливо видел, что костяной дракон пролетел мимо магов, правда, по пути одного всё же смахнув с волшебной деревяшки. Вартай видел, как закувыркался падающий маг, как второй бросился за ним и почти сумел спасти, и как оба они упали. А ещё Вартай увидел, как дракон летит к земле. Он не махал костяными крыльями, пытаясь затормозить, не делал попыток выровнять полёт — он вёл себя, словно каменная глыба, падающая с горы. И рухнул подобно этой же глыбе, подняв в воздух тучу пыли. Что стало с магами и ведьмами, Вартай уже не знал — не до того стало. Едва магический поединок закончился, как всеобщая сеча возобновилась. Хиваши и кочевники рубили друг друга с возросшей яростью — и те, и другие считали, что в магическом поединке выиграла их сторона.

Вартай уже чувствовал усталость. Правая рука стала тяжёлой, левая, держащая полурасколотый щит, налилась свинцом. А враги продолжали рубиться так, словно и не было нескольких часов кровавой рубки. И эмир понял: несмотря на поражение ведьм, несмотря на всю храбрость и отвагу хиваши, они проигрывают битву. Клятые ведьминские амулеты словно удвоили численность врагов.

И вдруг всё изменилось. Войско кочевников внезапно осветилось, будто каждый вражеский воин спрятал за пазухой яркий-яркий светильник. Вартай увидел, как только что отчаянно рубившийся враг сначала замер на середине движения, а потом… У эмира волосы встали дыбом от ужаса. Он увидел, как молодой мужчина на глазах превращается сначала в дряхлого старца, а потом и вовсе в высохший до костей труп. То же самое происходило с каждым вражеским воином. Все они умерли в один момент — и это было тем страшнее, что ни один из них не издал ни звука.

Раздались крики хиваши «это чёрное колдовство». Вартай не стал долго смотреть на падающие наземь высохшие тела, развернул коня и помчался прочь. Ему буквально трясло от мысли, что и его может задеть этим ужасным колдовством. Что он может вот так же внезапно превратиться в высохший до костей скелет. Рядом с эмиром мчались прочь воины, и в их глазах плескались паника и ужас. Остановился Вартай только когда отъехал от места битвы на несколько лиг. Наверное, он бы и дальше скакал, сломя голову, но увидел, как в стороне Джагатай с воплями ярости рубит саблей убегающих. Вартай пришёл в себя настолько, что начал подобно кагану останавливать паникёров — правда, не саблей, а нагайкой. Постепенно повальное бегство прекратилось, пристыженные воины начали возвращаться.

Взбешённый Джагатай долго материл своих струсивших соратников, отходил плёткой военачальников (досталось и Вартаю), после чего приказал отловить вражеских коней, собрать их оружие, но ни в коем случае не трогать поганых амулетов. Нарушившего приказ ждала смерть. Впрочем, среди хиваши дураков трогать ведьминские поделки не было — придаст ли он сил в битве, неизвестно, зато точно превратит в высохший труп. Вон их сколько валяется по всему полю.

И только тогда Вартай, наконец, осознал, что битва выиграна. Хиваши просто не с кем было сражаться. Враги умерли страшной смертью, тем самым оставив Сарду совершенно беззащитной перед гневом хиваши. Джагатай, вволю обругав своих командиров, вскоре успокоился и дал Вартаю полтумена, приказав захватить Сарду. Всю, до самой дальней восточной границы. И начать следовало со столицы, где хан Абылай долгие годы копил силы и богатства. Силу него теперь не было, как не было и самого Абылая, а богатства нужнее каганату. И Вартай должен был поторопиться, пока весть о поражении хана не докатилась до столицы и несметные богатства не успели спрятать.

Вартай забрал пять тысяч всадников, каждый из них взял по две заводные лошади из числа захваченных, и помчался к столице Сарды. Меняя коней, хиваши добрались до поселения всего за четверо суток. Воины устало смотрели на лежащий перед ними город, обнесённый невысокой белой стеной, и радостно скалили зубы. Теперь им предстояла забава: захват практически незащищённого города. Там много богатств и будущих рабов, а ещё больше женщин, которые вскоре станут жёнами, наложницами или рабынями отважных хивашских воинов. Город же замер, как кролик перед удавом. На стенах не было видно защитников — похоже, там просто некому защищаться.

Эмир уже предвкушал, как он подъедет к воротам Сарды, как ему навстречу выйдут старейшие жители города и, стоя на коленях, протянут ему сломанную саблю в знак того, что они не станут сопротивляться. Вартай уже мечтал, как он займёт ханские покои, а потом прикажет привести к нему ханских наложниц. И он выберет самую молодую и красивую… нет, двух самых красивых…

В этот момент послышался тревожный крик. Вартай вернулся в реальность и быстро посмотрел на восток, решив, что дозорные увидели приближающиеся силы врага. Но не было видно клубов пыли, поднятых копытами большого отряда, а город по-прежнему выглядел затаившимся и дрожащим от страха зверьком. Тут Вартай посмотрел на кричавшего и понял, что тот указывает совсем не на восток. Воин тыкал рукой куда-то на запад и… вверх. Эмир поднял взгляд и выругался. Ничего подобного в своей жизни он не видел.

Сюда приближалась огромная стая каких-то неведомых летающих существ. Их было много — наверное, тысячи. Кто они такие, Вартай разбираться не стал, ибо всё неизвестное — враг, и тут же дал команду принять боевой порядок и готовить к стрельбе луки. Если неизвестные не станут нападать — хорошо, но лучше быть готовым к бою, чем потом сожалеть о собственной глупости.

— Кто это, эмир? — послышался вопрос сотника Эгера. — Я таких никогда не видел. Может, драконы?

— Для драконов слишком малы. Да и откуда им в таком количестве взяться? Нет, это кто-то другой. Сейчас подлетят поближе, рассмотрим.

Когда неизвестные летуны приблизились, Вартай понял, что никогда ничего подобного не встречал. Это были летающие люди с большими кожистыми крыльями. Каждый из них держал в руках оружие на длинной ручке, у каждого виднелся небольшой лук и колчан со стрелами, закреплённые на теле. А ещё у многих из них были какие-то сумки, причём, держали летуны эти сумки в задних лапах.

— Что-то они мне не нравятся, — пробормотал сотник.

— Мне тоже, — процедил сквозь зубы эмир и закричал: — Как только они приблизятся, бей без команды!

Огромная стая летунов тем временем разделилась надвое. Одна часть полетела к городу, а вторая направилась к хиваши. Но летели они слишком высоко, чтобы их можно было достать из луков, и Вартай с досадой понял, что пока ничего сделать не может. Оставалось лишьнаблюдать за воздушными манёврами неизвестных.

Эмир увидел, как летуны, кружащиеся в небе, словно стая здоровенных ворон, одновременно начали менять оружие. Теперь все они держали в руках короткие луки. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться — сейчас начнётся обстрел. Вартай, конечно, крикнул «Приготовить щиты», но и без его команды воины начали поднимать над головами небольшие круглые щиты. Засвистели стрелы, падающие с высоты. Раздались крики раненых и исступлённое ржание лошадей, которые никак не были прикрыты от вражеских стрел. Сам Вартай, прикрывая себя щитом от летящих сверху стрел, дёргал повод коня. Бесполезно — одна из стрел всё же вонзилась прямо между ушей скакуна, тот дико заржал и рухнул набок. Эмир успел вытащить ноги из стремян и подумал, что пешему даже легче защищаться от обстрела.

Стрелы сыпались недолго — видимо, враги имели не очень большой запас. Но когда беспощадный обстрел прекратился, Вартай окинул взглядом творящееся вокруг безумие и понял — это разгром. На земле валялись убитые, стонали раненые, дёргались в конвульсиях кони, а те скакуны, что были ранены легко — носились с пеной на мордах, сбивая с ног людей. А ведь хиваши даже не вступили в бой с врагом.

— У-у, твари! — эмир погрозил саблей кружащимся в небе летунам. — Спускайтесь и испробуйте доброй стали, трусы!

Но летуны, даже если и поняли вызов, не стали спускаться. Вартай увидел, как они начали сбрасывать сумки, которые до этого момента держали в задних лапах. Сумки взрывались в воздухе, распространяя вокруг облака не то дыма, не то пыли. Каким-то шестым чувством эмир понял — вот она, настоящая опасность.

— Рассыпаться! — заорал он во всю мощь лёгких. — Всем уходить! В стороны, пёсьи дети!

И, схватив за повод бегущего мимо чужого коня, взлетел в седло. Потратив на усмирение перепуганного скакуна несколько секунд, Вартай дал ему шпор и помчался прочь — неважно куда, просто подальше от непонятных облаков над головой. Некоторые воины последовали его примеру, но основная масса продолжала топтаться на месте, выкрикивая угрозы трусливым летунам.

Когда наверху полыхнуло, эмир только сильнее прижался к шее коня и хлестнул его нагайкой. Но скакуну не требовались поощрения — он своей животной натурой и без того чувствовал смертельную опасность. Через пару минут Вартай остановил коня, бешено вращавшего глазами, и успокаивающе похлопал его по шее.

— Тихо, приятель, теперь мы в безопасности.

Эмир заскрежетал зубами, глядя, как гибнут в огне его люди. Пламенное одеяло опускалось к земле, сжигая всё, что оказалось под ним. Горели люди и кони, горела сама земля. Те, кто подобно эмиру, успел выскочить из ловушки, теперь нахлёстывали коней, стараясь убраться подальше. Таких было немного — едва ли с полтысячи набиралось.

А над городом между тем вторая часть армии летунов провернула тот же трюк, что и с хиваши, только предварительного обстрела не устраивала. Сарда, готовившаяся к осаде и резне, с облегчением вздохнула, когда неизвестные летуны устроили полнейший разгром нагрянувшим пустынникам. Но радость жителей столицы ханства была недолгой — вскоре над городом вспыхнуло такое же пламя, какое только что сгубило хиваши, и Сарда загорелась. Самыми крепкими строениями в столице ханства были стены, сложенные из камней. Ну и дворец хана. А остальные дома были построены из саманных кирпичей — смеси глины, соломы и навоза. Это дома вспыхивали, когда небесный огонь достигал их, и сгорали просто мгновенно. Люди метались по улицам, пытались укрыться в подвалах, даже спрятаться в колодцах — но всё это было бесполезно. Огонь опускался на город и уничтожал всё. Те, кто не погиб от огня, задохнулись от дыма и невероятного жара. К вечеру от большого города остались только дымящиеся руины.

Рядом с Сардой виднелось огромное выжженное пятно земли — в нём можно было увидеть обгоревшие до костей трупы людей и лошадей. Больше четырёх тысяч хиваши нашло здесь свою смерть, и только жалкие несколько сотен эмир Вартай сумел увести обратно в пустыни. Летающие враги преследовали некоторое время беглецов, но стрелы у них закончились, а драться в рукопашную летуны не стали. Нет, они попробовали, конечно, но хиваши сначала отстреливались из луков, а потом довольно удачно отбивались саблями. Потеряв пару десятков, летуны оставили беглецов в покое и вернулись к основной группе.

Второе крыло вернулось для перевооружения и пополнения запасов огненной смеси к порталу. Командор крыла Слиантр отчитался примар-шефу о тотальной зачистке восточного направления — уничтожении какого-то города и толпы всадников. Больше достойных сил неприятеля встречено не было. Конобиан удовлетворённо кивнул, услышав, что Слиантр перед возвращением отправил шесть подкрылков на дальнейшую разведку — молодец, летун, умеет вовремя проявить инициативу, не дожидаясь команды сверху. Через несколько дней разведчики вернутся и доложат, стоит ли отправлять на восток штурмовиков или хватит пары крыльев. Так что, с восточным направлением дело можно было считать решённым. Вряд ли там окажутся достойные силы врага. А вот с остальными направлениями пока дело обстояло не так хорошо. Примар-шеф до сих пор не получил исчерпывающих сведений о том, что находится дальше дневного перелёта разведчиков. Но завтра-послезавтра курьеры вернутся с донесениями, что они там обнаружили.

Конобиан ощерился в счастливой улыбке. Уже прямо сейчас где-то там пылают города врага, уже собираются их воины, чтобы дать отпор захватчикам. Примар-шеф об этом не беспокоился — ибо нет такой армии в любых мирах, которая могла бы противостоять демонским штурмовикам в схватке. Единственное, что волновало Конобиана — это полное отсутствие новостей о Хранителях и о магах врага. Разведывательные крылья пока успешно разоряли все встречные города и посёлки, но ещё ни разу не столкнулись ни с Хранителями, ни с магическими силами местных. И если против Хранителей Конобиан мог выставить только голую мощь и свирепость штурмовиков и архидемонов, то против магии жрецы обещали помочь. В отличие от прошлых захватов миров, на сей раз умники придумали что-то особенное — Жесер обмолвился, что к этому причастны те две человеческие самки, что так бесстрашно заявились через портал.

Глава 5

Гроссмейстер Адельядо оставил все дела — даже самые срочные и требующие его непосредственного участия, и отправился на полигон. Расположенный далеко за стенами Тирогиса участок, огороженный высоким забором, издавна использовался боевыми магами для отработки особо сильных заклятий. А чтобы никто посторонний не проник на запретную территорию, полигон был ограждён двойным забором, причём на внешнем были установлены магические ловушки и сирены. И хотя абсолютно всем жителям Тирогиса было известно, что не стоит даже приближаться к опасному месту, всё равно периодически находились идиоты, что проникали внутрь. Зачем, Адельядо ответить не мог. Что интересного можно найти среди оплавленных воронок и обгорелых мишеней? Ну ладно, малые пацаны, хвастаясь друг перед другом своей ловкостью и удалью, лезли. Но что понадобилось на полигоне возрастному мужику, к магии не имевшему никакого отношения? Впрочем, он и сам не мог ответить на этот вопрос, ибо был в стельку пьян.

Но это дела давно минувших дней. Теперь полигон окружали не просто ловушки, а настоящие боевые заклятья. И любой нарушитель превращался в обгоревший или замороженный труп. Потому что Адельядо распорядился максимально усилить соблюдение секретности. Слишком много надежд он возлагал на предстоящие испытания, и знать об успехах или неудачах посторонним совершенно не нужно. Мало ли найдётся желающих подгадить…

Гроссмейстер прошёл через двойные ворота полигона и отправился прямиком к входу в подземный бункер. Там его уже ждали. Адельядо окинул взглядом собравшихся и невольно подумал, что если сейчас сюда ударит враг, то Академия лишится большинства своих лучших боевых магов, а церковники — боевых клириков во главе с самим Одборгом. К счастью, поблизости нет такого врага, который мог бы провернуть подобное дело.

— Ваша премудрость, можно начинать, — отрапортовал мастер Оквальд.

Адельядо посмотрел на носилки, на которых лежала Илонна. Полностью железные, да ещё и укреплены защитными заклятьями. Сама адепт была облачена только в несгораемую оранжевую мантию — больше на ней не было ничего такого, что могло бы загореться. Гроссмейстер невольно вздохнул, глядя на то, во что превратилась ещё недавно прекрасная и жизнерадостная девушка. Волосы наполовину стали седыми, на месте глаз — две впадины, лицо исхудавшее и морщинистое. Рук-ног нет. Маги-врачеватели, конечно, максимально влили в неё жизненную энергию, залечили ужасные раны, подстегнули общую регенерацию. Но кисти рук и стопы, разумеется, вернуть ей не смогли. Как и вытекшие глаза. Слишком много времени нужно на то, чтобы вырастить утерянные части тела. Так что, придётся Илонне пока побыть вот такой…

— Адепт Илонна, ты готова? — на всякий случай поинтересовался гроссмейстер.

— Да, ваша премудрость, — прошелестела вампирша.

Адельядо с сомнением посмотрел на неё. Что-то по её виду не скажешь, что она сейчас может разбудить в себе драконью ярость. Сонная какая-то.

— Хорошо. Как и договаривались, начинай потихоньку. Испробовать твои полные силы мы всегда успеем.

— Я помню, ваша премудрость.

— Архиепископ? — он посмотрел на Одборга.

— Клирики готовы.

— Тогда начинаем.

Мастер Оквальд и мастер Фиррис (разумеется, отец Илонны присутствовал на секретном испытании — а кто бы его сумел прогнать?) взялись за носилки и вытащили их из бункера. Поставив металлическую конструкцию на пригорок, оба тут же вернулись обратно. Рядом с Илонной остались только архиепископ Одборгский и пятнадцать боевых клириков в светлых рясах.

— Начинай, дитя моё, — архиепископ положил руку на плечо Илонны. — Мы готовы.

Гроссмейстер во все глаза смотрел на адепта. Илонна некоторое время лежала неподвижно, и ничего не происходило. Адельядо даже пару раз понаблюдал из астрала за её действиями, но аура вампирши оставалась всё такой же. Гроссмейстер в очередной раз с сомнением подумал, а не был ли прошлый раз случайностью?

И тут вокруг Илонны воздух затрепетал. Её тело окуталось ореолом практически прозрачного огня. Вовсе не такого, какой гроссмейстер видел у Дилля. Да и у самой Илонны раньше ничего подобного он не замечал. Этот прозрачный огонь был каким-то странным — возможно из-за того, что изуродованный организм Илонны теперь мог работать с магией только так. Огонь этот, несомненно, был горяч — вон как задымилась земля под носилками. А сами носилки, наверное, начали раскаляться, несмотря на магическую защиту. Адельядо невольно отступил на шаг, когда полупрозрачное огненное облако мгновенно увеличилось в размерах и поглотило архиепископа и полтора десятка боевых клириков. Он тут же приготовил замораживающее заклятье, и между его пальцами замелькали ледяные молнии — не хватало ещё лишиться столь важного союзника, как Одборг.

Но беспокоился гроссмейстер напрасно. Архиепископ Одборгский громко выкрикнул команду, боевые клирики одновременно гаркнули что-то вроде «й-эх», а потом нечто явно нецензурное, и огненное облако, созданное вампиршей, исчезло. Зато фигуры Одборга и боевых монахов засияли красноватым светом. И когда архиепископ снова скомандовал, монахи выпустили полученную энергию вовне.

Адельядо много раз видел, как боевые клирики после молитвы Единому получают частичку его силы, и как эта мощь, направленная ими, обрушивается на врага. Подспудно он и сейчас ожидал увидеть ярчайший столб света, который упадёт с небес на землю и превратит в пепел всё, до чего достанет. Но на сей раз произошло по-другому. С рук клириков, направленных к дальней мишени, сорвались красноватые блики, которые несколько секунд повисели в воздухе, а потом унеслись вдаль. И тут же мишень, сделанная из прочного негорючего камня, взорвалась. Она попросту исчезла, разлетевшись на мельчайшие кусочки. А вместе с ней исчез и огромный кусок полигона.

Адельядо даже удивиться не успел, как на него обрушилась ударная волна и тучи осколков камней. К счастью, он благоразумно заранее выставил щит, как и остальные маги, а потому не пострадал. Но всё равно, сотрясение земли свалило его с ног. А туча мельчайшей пыли, которую щит удержать никак не мог, запорошила глаза и забила горло высшего мага.

Кашляя и отплёвываясь, он поднялся на ноги и первым делом бросился к Илонне, над которой уже склонился Одборг. Гроссмейстер одним жестом разогнал окружающую адепта пыль.

— Как она?

— Я в порядке, ваша премудрость, — тихо сказала девушка. — Только стащите меня с носилок — очень уж на них жарко.

Адельядо лично подхватил её, отнёс в сторону от раскалившихся носилок, где и передал на руки подбежавшему мастеру Фиррису. И только потом обратился к церковнику.

— Ну что, Оди? Ты сам как?

— Терпимо. Но всяко лучше, чем после принятия мощи Единого. Сам видишь, на ногах стою, не падаю.

— А твои парни? — посмотрев на боевых клириков в рясах серых от пыли, спросил он.

— Некоторых изрядно поваляло…

— Я и сам вижу, что поваляло, — рассвирепел Адельядо. — Про другое спрашиваю — они готовы повторить?

— Если она сможет.

Адельядо посмотрел на Илонну, с лица которой мастер Фиррис стирал пыль, и хмуро сказал:

— Нет, на сегодня испытания закончены. Мне нужно подумать, кого ещё из магов вам в команду придать.

— Зачем? — удивился церковник.

— Затем, дурья твоя башка, чтобы вы целыми остались. Нам всем повезло, что ударная волна просто поваляла вас, а не расплющила в лепёшку. А я, старый болван, ничего защитного ни на Илонну, ни на вас не поставил. А ведь её нужно в первую очередь закрыть. В общем так, завтра я подберу четвёрку защитников. Они будут стоять возле вас и прикрывать от каждой стихии. Твоя задача: продумать, где они будут находиться, чтобы не мешать вашему удару, но успеть прикрыть вас от опасности. А ещё: магия магией, а очки и платки на физиономии нацепите. От пыли пригодится.

И Адельядо отправился туда, где ещё недавно стояла мишень. Увязая в толстом слое взрыхлённой земли, гроссмейстер остановился задолго до того, как достиг нужного места. Потому что земля впереди превратилась в раскалённый шлак, а дышать стало просто нечем. Перед гроссмейстером простиралась огромная яма, глубиной не меньше двадцати метров, а диаметр её был сотни три шагов. Огромная часть полигона просто перестала существовать. Вместе с двойным забором и всяческими защитными и атакующим заклятьями.

— Ну дела-а, — протянул Адельядо, разглядывая произведённые разрушения. — И это было «потихоньку». Что же случится, когда она по-настоящему впадёт в ярость? Одборг проделал дыру в Академии, а что сумеет сделать толпа боевых клириков? Да тут не только полигон, тут половина Тирогиса испарится. Нет уж, пусть в полную силу в боевых условиях тренируются. А пока только «потихоньку». Но каковы перспективы, а? Какая мощь! И, главное, ни Одборг, ни клирики не впали в спячку, и готовы продолжать. Да ведь таким темпом они разнесут половину демонской армии прежде, чем те к нам сумеют хотя бы приблизиться. Так, надо срочно ехать к королю, пусть при разработке планов битв примет во внимание наше новшество.

* * *

Аид неспешными, но мощными взмахами широких крыльев поднял себя с земли, нашёл восходящий поток и перешёл на планирование. Сверху чёрному дракону всё было прекрасно видно на многие лиги вокруг, и Аид некоторое время разглядывал окрестности, решая, куда направиться. Тринн улетела куда-то к южным морям, сказав, что попробует отыскать выводок старины Эгера — тамошние драконы должны быть достаточно взрослыми, чтобы принять участие в драке с демонами. На долю Аида она оставила дозор около портала. И вот теперь он пытался определиться, куда лететь?

Вообще-то Аид хотел первым делом посмотреть, как устроился молодняк, изгнанный ими с Тринн из Запретного предела. Сумели ли молодые драконы отыскать себе новое гнездовье, не обижают ли их люди? Но поскольку такого молодняка набиралось почти с сотню голов, времени на это должно было уйти много. Поэтому Аид отложил инспекцию на второй план и отправился к порталу, но не напрямик, а кружным путём, через северные горы, в которых понарыли ходов коротышки-гномы.

Пролетая над людскими маленькими и не очень селениями, Аид снижался, издавал громкий рёв и летел дальше. А вслед ему глазели люди, возбуждённо переговариваясь меж собой. Ещё бы, пролёт Великого дракона над их деревушкой или городком был событием, о котором ещё много лет будут рассказывать заезжим гостям. И хорошо, если со временем этот мимолётный визит в рассказах очевидцев не превратится в эпическую драку с применением драконьего огня, в котором погибла целая команда драконоборцев.

Впрочем, Аида такие мелочи не интересовали — он пролетал мимо людских селений, только однажды приземлившись неподалёку от довольно крупной деревни, дворов на пятьдесят, не меньше. Да и то, заинтересовали его не сами людишки, а молодой зелёный Лар, которому от силы было лет двадцать. То есть, совсем ещё птенец. Аид разглядел сверху его лёжку в буреломе, приземлился прямо в чащу, переломав при этом пару десятков деревьев, и взревел. На его громовой призыв из бурелома выполз зелёный и приник к земле, демонстрируя покорность и уважение. Аид оглядел молодого, нашёл, что, несмотря на непривычную среду обитания, тот выглядит вполне здоровым, прорычал птенцу несколько дельных советов и улетел дальше. А Лар остался, сопровождая Великого озадаченным взглядом.

Пролетая над крупными людскими городами, Аид заметил перемещения войск. Люди собирались в толпы (или как там они называют свои воинские построения?), вооружались разного рода колющим и режущим оружием и уходили на юг. Аид понял так, что это король Юловар собирает войска для драки с Покорителями миров. Всё это хорошо, но вот скорость, с которой эти войска перемещались, была поистине черепашьей. Может, их сдерживали длинные обозы с продуктами и амуницией, а, может, командующие этими мелкими толпами попросту не торопились на встречу с основными силами, явно предполагая не успеть к генеральной драке. Аид не стал вникать в причины их медленности — каждый раз, встретив бредущий по дороге подобный отряд, он снижался и пускал струйку-другую пламени. Им в тыл. Любо-дорого было посмотреть, как мгновенно увеличивалась скорость перемещения. А Аид летел дальше.

Вскоре он обнаружил и длинную вереницу гномьих повозок, тоже движущуюся к югу. Великий довольно кивнул — молодцы, коротышки, держат слово. Их он не стал подстёгивать, а просто покачал крыльями над караваном и свернул на юго-восток. Теперь можно и разведать, что творится около портала.

Но Аид не успел отлететь далеко от гномьих повозок. Минут через десять он увидел впереди нечто огромное и аморфное, двигающееся по воздуху примерно ему навстречу. Слегка озадаченный Аид вгляделся, пытаясь понять, что там за существа, и откуда они взялись здесь, в северных горах в таких количествах. Если это твари Запретного предела, то почему Аид о них раньше ничего не знал? Впрочем, острое драконье зрение уже позволило чёрному дракону разглядеть приближающихся существ, и Аид понял, что твари Единого здесь ни при чём.

— Похоже, мы с Тринн прозевали вторжение, — рыкнул он. — Демоны.

Да, приближалась огромная стая летающих демонов — тысяч десять, не меньше. Аид уже отчётливо видел их сухопарые тела и уродливые морды с выдающимися вперёд зубами. Он разглядел, что каждый летун вооружён ручным и дальнобойным оружием — против Великого оно, конечно, демонюкам не поможет, но если они навалятся одновременно и всей толпой… К тому же, Аид совсем не был уверен, что демонское оружие не заговорено против Хранителей — уж кому-кому, а Покорителям миров прекрасно известна сила и мощь своих исконных врагов, и они не погнушаются использовать против драконов любые способы борьбы.

Но отступить? Никогда! Аид взревел и начал набор высоты. Демоны уже давно заметили противника и начали рассыпаться, одновременно пытаясь тоже подняться повыше. Но куда этим жалким летунам против Великого? Через пару минут Аид уже находился высоко над мельтешащими точками демонов. Выбрав наиболее плотное скопление, он сложил крылья и начал пикировать на врага. Демоны завизжали на разные голоса и бросились врассыпную с места предполагаемой атаки. Но недаром Хранители признаны лучшими бойцами во всех мирах — даже император Покорителей это признаёт. Аид выпустил струю пламени, слегка выпустил кончики крыльев, чтобы маневрировать на лету, и обрушился на врагов.

Драконье пламя выжгло тоннель в толпе летающих демонов. Всё, что осталось от попавших под драконий огонь — это хлопья чёрной сажи, тут же унесённые ветром. Аид пролетел сквозь демонские порядки, как раскалённый меч сквозь масло. В полёте он выставлял то правое крыло, то левое, меняя направление полёта и сжигая сотни новых врагов, не успевших убраться с его пути.

Командиры демонов охрипли, визжа приказы, летуны бестолково кружились в воздухе, явно не представляя, как можно бороться с этой машиной смерти. Аид довольно ухмыльнулся, снова набрал высоту и снова обрушился на врагов. Второй заход был уже не таким удачным, как первый — мелкие трусы уже разлетелись подальше друг от друга, и собрать большой урожай Аиду не удалось. Третий заход был ещё менее результативен — Аид практически в никуда выпустил огонь, превратив в пепел лишь пару десятков летунов.

Великий дракон не стал больше набирать высоту и пикировать, а просто начал летать среди шустрых врагов и жечь их точечно. Ну и лапами, крыльями и хвостом бить — если демоны совершали такую глупость оказаться поблизости от Аида. Он кружился в небе, наслаждаясь хлещущей из него яростью и гибелью врагов… пока вдруг не понял, что зловредные летающие карлики больше не порскают от него с визгом. Демоны, явно исполняя команду, вдруг одновременно начали собираться в шар, центром которого был Аид. И когда шар этот начал уплотняться, Аид сообразил, что эти твари задумали — они хотят облепить его со всех сторон, лишить возможности махать крыльями и заставить приземлиться. А уж на земле они постараются изрубить его… И демонов, похоже, совершенно не волнует, сколько их при этом погибнет.

Аид взревел и бросился в атаку, выпустив перед собой пламенный факел. Демоны сотнями сгорали перед ним, но тысячи их бросались наперерез летящему дракону и пытались вцепиться ему в крылья. Аид завертелся вокруг продольной оси, стряхивая с себя успевших нацепиться врагов, и последним мощным рывком прорвал блокаду. Пустив им прощальный огненный плевок, он поднялся вверх, откуда совершил акт дефекации на головы врагов. Несомненно, последний подарок достиг цели, потому что снизу донеслись вопли безумной ярости — демоны поняли, что им хотел сказать Хранитель.

А Аид и сам был в ярости. Но уже не боевой, а простой. И зол он был на себя. Он, хотя и превратил в пепел огромное количество врагов, был вынужден уйти из схватки. И совершенно неважно, сколько врагов ты упокоил, если в конце концов тебя победили. Вот почему Аид был зол… нет, сверхзол. Но возвращаться и устраивать новую драку было бы сущим безумием. Летунов осталось всё ещё слишком много, а он в схватке расходовал драконье пламя, не скупясь. Нельзя сейчас снова ввязываться в бой, необходим отдых.

Аид развернулся и полетел туда, где плелись гномские караваны. Наконец он увидел длинную вереницу крытых повозок и начал снижение. Гномы, завидев снижающегося дракона, бросились врассыпную от своих телег, а часть из них начала готовить своё знаменитое огневое оружие. Аид не стал пролетать прямо над повозками — он взял чуть в сторону и прорычал «К бою, малявки, скоро здесь будут враги». Сделав крутой вираж, Аид приземлился шагах в двухстах от дороги и сложил крылья. Он не сомневался, что сейчас гномы придут сюда.

Дракон не ошибся. Не прошло и пяти минут, как к нему прибежала целая делегация бородатых коротышек, один из которых показался Аиду знакомым. Кажется, это их правитель, имя его Аид не помнил.

— Я Ильмрис, король Подгорья, — представился тот. — Скажи, Великий, о каких врагах ты нас только что предупреждал?

— Скоро здесь будут демонские летуны, — рыкнул Аид. — Их много. Я сжёг часть их, но всех одному не спалить. Вот я и решил вас предупредить — они наверняка скоро прилетят.

Дракон не стал говорить, что прилетел к гномам вовсе не для предупреждения, а отдохнуть под их прикрытием — нельзя давать повод усомниться в собственной силе и мощи даже союзникам. Особенно союзникам. К счастью, гномы не стали больше расспрашивать дракона, а после команды короля помчались обратно к своим повозкам, смешно перебирая короткими ножками на бегу. Сам Ильмрис низко поклонился и сказал:

— Спасибо, Великий, мы в долгу перед тобой. Теперь мы сумеем встретить демонов достойно.

— Пустое, — махнул хвостом Аид. — Кстати…

Ильмрис выжидающе уставился на огромного чёрного дракона. Аид немного поразмышлял и сказал:

— Ваши огневики могут успешно расстрелять летунов, нужно только, чтобы они точно сюда прилетели. Знаешь, а ведь я могу это устроить.

— Я слушаю, Великий.

— Пожалуй, я сейчас лягу на землю и перестану шевелиться. Пусть эти твари подумают, что я упал без сил — это приманит ихсюда. Когда они соберутся надо мной в плотную стаю, начинайте стрельбу. Но не раньше. А там и я подключусь.

— Будет исполнено, Великий, я сейчас же распоряжусь.

— Но запомни, коротышка, если в меня попадёт хоть один ваш огневик… я не посмотрю, что вы союзники. Хоронить ваш пепел будет некому.

Гном как-то совершенно непочтительно хмыкнул и убежал. Аид лёг на землю, распластав одно крыло далеко в сторону, а второе подогнув под себя. Со стороны можно было подумать, что дракон лежит без сил, хотя на самом деле позиция для мгновенной атаки была очень удобная для Аида. Ему достаточно было просто оттолкнуться лапами от земли, и он готов к бою.

Вскоре, как и предвидел Аид, с востока показались враги. Первыми летели разведчики — пять десятков рыскали туда-сюда, они первыми углядели цель в виде длинного каравана, а также валявшегося на земле чёрного дракона, с которым недавно вели жестокий бой. Один десяток разведчиков повернул обратно с донесениями, а остальные зависли на месте, разглядывая подробности.

И когда приблизились основные силы, командующему четвёртого крыла было доложено, что ужасный Хранитель либо серьёзно ранен, либо обессилен — лежит не шевелясь. А стоящий на дороге длинный караван, похоже, боится двигаться, чтобы не привлечь внимание дракона. Командор Афиртос поднялся повыше, сделал несколько кругов в вышине над лежащим драконом и согласился с выводами разведки.

— Добьём Хранителя! — завизжал он. — Наше крыло будет удостоено звания Могучего!

Несмотря на потери, которое понесло его крыло в короткой, но ужасной схватке с драконом, численность всё ещё оставалась достаточной, чтобы добить чёрного и потом сжечь караван людишек… или кто там засел в фургонах. Афиртос первым ринулся с небес на беззащитную чёрную тушу, за ним с завываниями и визгом полетели остальные. Казалось, нет такой силы, что способна остановить эту атаку…

Но к ужасу Афиртоса такая сила нашлась. Там, где её совсем не ожидали увидеть. Борты фургонов откинулись, из повозок вывалились тысячи нелепых коротышек с каким-то странным оружием в руках. И в демонов полетели светящиеся красным снаряды. Эти снаряды взрывались, попадая в тела летунов, взрывались сами по себе, не попав ни в кого, но уничтожая осколками десятки оказавшихся рядом демонов. Строй пикирующих демонов мгновенно смешался и превратился в кровавую кашу, падающую с неба на землю в виде ошмётков. Куски кожистых крыльев, оборванные хвосты, изуродованные сухопарые тела, брошенное оружие — всё это посыпалось вниз.

Коротышки успели сделать два залпа, когда дракон, только что валявшийся трупом на земле, вдруг ожил и мгновенно взлетел. Командор Афиртос, увидев громадную чёрную тушу, начавшую огненную жатву, понял, что его провели. Хранитель выступил в роли приманки, а коротышки тем временем превратили большую часть крыла в кровавую требуху. Афиртос понял — это конец. Конец крыла — подразделению не простят такого унизительного поражения и расформируют. Конец придёт и ему самому — его казнят, ибо так позорно погубить десять тысяч воинов достойно только одного наказания — смерти. И Афиртос ринулся в свою последнюю в жизни атаку. И даже успел замахнуться на дракона алестрой, прежде, чем превратиться в раскалённый пепел.

Деморализованные летуны — те, кто успел увернуться от внезапных атак коротышек и Хранителя, в панике улетели обратно. Проклятый Хранитель долго преследовал их, сжигая тех, до кого сумел дотянуться, что придавало ещё большей скорости беглецам. Потом, к их счастью, дракон прекратил преследование — он остался где-то в районе города, что летуны сожгли самым первым. Но спасшимся от разгрома и верной смерти рядовым летунам всё равно не повезло. Примар-шеф, узнав, что из десяти тысяч летунов третьего крыла всего лишь один Хранитель и какой-то наземный сброд уничтожили больше девяти тысяч, пришёл в дикую ярость. Конобиан с рычанием носился меж сжавшихся в страхе летунов и сшибал их головы когтями. И только перебив больше сотни провинившихся, примар-шеф немного успокоился и приказал выжившим исчезнуть с его глаз долой. Пять сотен летунов поспешили поскорее улететь, а Конобиан созвал собрание офицеров штаба. У врага имелось непонятное и эффективное оружие дальнего действия — и при этом не магическое, по утверждениям выживших. Это следовало тщательно обдумать и обязательно сообщить жрецам. Они обещали полную защиту от магии — теперь пусть думают, как защитить войска от нового неизвестного оружия.

Глава 6

Его Величество Юловар второй ехал верхом, как простой кавалерист. Придворные настаивали, чтобы он передвигался в карете, как то и положено королю, но Юловар сказал, что сейчас он не король, а командующий сборной армией. Офицеры и солдаты должны видеть своего командира в боевой готовности, а не развалившегося на мягких подушках комфортабельной кареты. Придворным оставалось лишь последовать примеру сюзерена. Юловар посмеивался над ними, но втихую — нельзя же ронять авторитет дворянства перед простыми солдатами.

А вот то, что с армией увязалась Белинда, короля Ситгара злило неимоверно. Как он ни настаивал, как ни кричал на супругу, какие бы доводы об опасности погибнуть ей ни приводил, она твердила, как заведённая «Погибнешь ты, я всё равно умру. Так лучше с тобой, чем без тебя». А на его слова об ответственности за государство, которое останется без королевской власти, Белинда только фыркнула и заявила, что ей нет дела до мира, в котором не будет её мужа. Пусть всё хоть огнём горит. После этого Юловар сдался и разрешил ей сопровождать его на смертельную битву. В конце концов, если они проиграют войну, его драгоценная супруга всё равно погибнет от лап демонов. Так что, она права — лучше уж умереть вместе.

Ситгарские войска постепенно стекались к точке сбора, которой был назначен Новый Григот. Поселение вампиров, бросивших свой родной город и за короткие сроки построивших новую столицу клана, располагалось в нескольких дневных переходах от Тирогиса и оказалось самым удобным местом, где можно сконцентрировать войска. Там уже находились шесть кавалерийских полков, восемь пехотных, три инженерных и один сводный отряд боевых магов, сформированный Академией. И с каждым днём численность сборной армии неуклонно увеличивалась.

По дорогам Ситгара короткими и длинными гусеницами на восток ползли караваны. Это купцы, выполняя повеление гильдии, везли военным провиант и амуницию. Это были караваны ремесленников, которых под страхом казни их семей заставили отправиться в опасное место. Это были отряды весёлых проституток, которые ехали к огромной армии за длинной деньгой, не гнушаясь и по пути подзаработать. Кроме гражданских, на дорогах было множество военных. Курьеры сновали туда-сюда, развозя королевские приказы муниципалитетам, иногда можно было увидеть группы самообороны, вооружённые каким попало оружием и состоящие в основном из лиц весьма преклонного возраста.

И королевские марочные города, и поселения, принадлежащие кланам Высокорожденных, собирали отряды отлично вооружённых солдат — за недостаточное оснащение воинов король пригрозил казнить ответственных наместников или даже глав кланов, и отправляли их в неведомую даль на восток. Но кроме ситгарских сил на дорогах государства вскоре начали появляться и иностранные. Через границу перебрались тилисцы — как и несколько лет назад, но теперь их полки не грабили ситгарские города и посёлки, а покупали провиант… если было, что купить. Тилисцы топали на восток, а их сопровождали угрюмые взгляды местных жителей. Слишком свежи были воспоминания о той бойне, что устраивали соседи совсем недавно. Но ни одно матерное слово, ни один камень или огрызок не полетел в тилисцев — все понимали, что не время сейчас собачиться. Бывшие лютые враги шли защищать тех, кого недавно убивали. Возможно, такое мирное поведение ситгарцев отчасти было вызвано тем, что во главе тилисских колонн в удобной карете ехала сама королева Лорна.

Ниал, в противоположность тилисской королеве, остался в столице. Лорна, поговорившая с ним по магической связи, так и не смогла его убедить поучаствовать в предстоящей битве — в смысле, издалека посмотреть на неё. Но Ниал, в отличие от легкомысленной Лорны, прекрасно понимал: чем дальше он будет находиться от эпической драки, тем целее останется. Даже в тех битвах, что Ниал поучаствовал, его могли прикончить такие же люди, как он сам, так чего говорить о кровожадных демонах? Тем более, что ожидается, что армии вторжения будут огромными. Нет уж, Ниал предпочёл выглядеть в глазах своей недавней любовницы трусом, но остаться в живых. Но армию, разумеется, он собрал и отправил к Юловару. Герцог Танке вытряс из кланов всё, что было можно и нельзя, несмотря на это королевская казна опустела задолго до того, как требуемые силы были собраны. Но Ниал понимал, что лучше так, чем увидеть над головой пикирующего на город чёрного дракона. Дороги Мироттии, как и дороги Ситгара, заполнились войсками.

Герцогства, больших сил не имеющие и воевавшие всегда в основном на собственной территории, поступили аналогично. Их отряды двигались к месту сбора, а вместе с ними шагали хирды северян. Вот уж кого не надо было упрашивать принять участие в предстоящей драке! Обычно собиравшиеся в единый кулак и выбирающие одного военного вождя северяне, на сей раз не стали медлить. Едва разнеслись слухи о сборе всех армий и битве с демонами, как все северные кланы начали собираться на войну. Вожди кланов не стали устраивать традиционное общее собрание, на котором после недели обильных возлияний выбирался главный вождь, а каждый отдал приказ соклановцам — три дня на сборы и вперёд, к вечной славе. Города и посёлки северян практически опустели — все мужчины, вплоть до подростков тринадцати лет, покинули дома. И первыми в поход выступили каршарцы. Они в прошлом году вернулись домой, когда истёк срок контракта с королём Ситгара, и с тех пор изнывали от безделья. Известие же о неминуемой войне с демонами они восприняли, как подарок, и поспешили двинуться в поход, чтобы успеть первыми к драке.

Вся эта масса людей шла туда, где уже начал формироваться ударный кулак. В некогда ничейные земли, на которых теперь обосновался вампирский клан, внезапно ставший хозяином огромного количества гостей.

Юловар, честно говоря, уже не раз пожалел, что не поддался на уговоры своих придворных и не пересел в карету. Король, в принципе, неплохо умел ездить верхом… но не так долго. А потому вечерами он с нетерпением ждал прихода личного врачевателя, который снимал боль в отбитой о седло заднице и судороги в спине. И только после этих процедур король устраивал ежевечерние походные посиделки с супругой. Которая, в отличие от него, перемещалась в карете.

И вот, наконец, впереди показался Новый Григот. Юловар ожидал, что увидит перед собой лишь россыпь деревянных домов посреди бескрайней степи. Тем больше он удивился, когда впереди замаячили довольно высокие городские стены.

— Во дают! — не удержался он от удивлённого восклицания. — Где они столько камней тут нашли? Ну не могли же они, в самом деле, перевезти сюда весь свой старый город?

Королю докладывали, что вампиры клана Дракона скупили все свободные повозки, и всех лошадей, способных эти повозки тянуть. Юловар услышал об этом и отодвинул сведения в дальний закуток памяти. А вот сейчас вспомнил. Потому что стены Нового Григота были на две трети сложены из камней, которых здесь, в степи, просто неоткуда взять. Последняя треть стен была из дерева, которое в данной местности тоже являлось редкостью.

— Ну, Дилль, спрошу я с тебя про золотишко, — пробормотал себе под нос король, который только теперь увидел масштаб строительства. — Недаром Дроган кипятком плевался, когда упоминал налоги, что утаил твой клан.

— Давай сначала победим демонов, — шепнула ему на ухо Белинда, которая пересела из кареты на смирную лошадку, ехала рядом и услышала слова супруга.

— Ты права, любимая. А то ведь может так случиться, что спрашивать будет не у кого. Да и некому.

— Перестань, — вертикальная морщинка прорезала высокий лоб королевы. — Мы обязательно разобьём захватчиков.

— Ты снова права.

Король с интересом посмотрел на многочисленные палатки, расставленные в поле. Там, судя по флагам и штандартам, расположились ситгарцы, первыми прибывшие к Новому Григоту. Кстати, королевские военные советники и слышать ничего не хотели о том, чтобы Юловар отправился с первой партией — мол, слишком это опасно. А с другой стороны от города виднелись многочисленные фургоны, выстроенные большими и малыми кругами. Гномы. Надо же, успели прийти раньше всех. Ух ты, а что это они делают? Неужели обучают людей стрелять из своих таинственных огневиков? Ну, Ильмрис, ну молодец!

— О, нас встречают. Любимый, перестань так широко улыбаться и сделай настоящую королевскую физиономию.

Юловар усмехнулся подколке супруги, но последовал её совету и придал лицу выражение строгой задумчивости. Белинда хихикнула, но совершенно не озаботилась тем же.

— Вечером накажу. Три раза, — изо всех сил стараясь не улыбнуться, сказал Юловар.

— Ой, ой, а четыре слабо?

— Всё, цыц! Что о нас подданные подумают.

Разумеется, патрули клана давным-давно увидели приближающиеся полки, которые вёл лично король, и доложили совету. Старейшины построились перед воротами города, с двух сторон от них замерли воины клана. И когда Юловар со свитой приблизились, мастер Нугейр, исполняющий обязанности главы клана, рявкнул команду. Воины взяли на караул, сверкнув обнажёнными мечами, и застыли, подобно изваяниям. Сам мастер Нугейр пошёл навстречу королю, остановился, не доходя десяти шагов, и опустился на одно колено.

— Ваше Величество Юловар, Ваше Величество Белинда! Клан Дракона приветствует вас.

— И вам здоровья, мастер Нугейр.

— Прошу вас следовать за мной, я покажу, где будет ваше временное жилище.

Внутри Нового Григота глазам короля предстало то самое зрелище, которое он ранее и ожидал увидеть. Одноэтажные дома, правда, очень большие по площади, стояли рядами внутри городских стен. Улицы были ровными и пересекались друг с другом под прямыми углами. Несмотря на постоянно ведущееся строительство, никакого мусора на улицах видно не было. Жители города выходили встречать процессию, кричали королю что-то приветственное, и тут же удалялись заниматься своими делами. Это, честно говоря, изрядно удивило Юловара. Он прекрасно знал, насколько любопытен и жаден до любых новостей простой народ. Когда в Тирогис прибыли правители цивилизованного мира, улицы столицы были запружены зеваками — и так продолжалось до самого отъезда высоких гостей. Столичные жители побросали все свои дела ради интересного зрелища. А здесь — всё наоборот.

Мастер Нугейр довёл процессию до одного из таких больших домов. Строение ничем не отличалось от соседских, что короля несколько покоробило. Он, всё-таки, суверен и, вдобавок, командующий, а его обиталище ничем не выделяется. Даже личным флагом. Словно прочитав мысли короля, граф Пикио, один из сопровождавших Юловара придворных кавалеров, выехал на коне вперёд и процедил сквозь зубы:

— Неужели наш король должен ютиться в этом свинарнике? А Её Величество? Вы, что, не могли найти достойного места для коронованных особ? На мой взгляд лучше уж жить в шатре, чем тут.

Мастер Нугейр повернулся к графу и спокойно ответил:

— Если Их Величества решат проживать в шатрах, разумеется, клан Дракона не станет этому препятствовать. Но позвольте заметить, Ваше Величество, дом вполне комфортабельный, здесь есть всё, что необходимо для удобного в нём проживания. А также, самое главное, внешне он ничем не отличается от прочих строений в городе.

Поневоле заинтригованный последними словами вампира, Юловар бросил на него вопросительный взгляд, требуя пояснений. Впрочем, как и королева Белинда и все остальные придворные. Мастер Нугейр всё правильно понял и сказал:

— Враг всегда первым атакует командира. Лишённое головы тело перестаёт быть опасным. У нас есть особое здание, выделяющееся из всех — Дом Совета старейшин. На нём высокий шпиль, и его видно издалека. Вот только совет старейшин заседает совсем в другом месте. А враг, если хочет, пусть атакует пустое здание. Именно поэтому на этом доме мы не стали вывешивать королевских флагов.

Юловар поднял одну бровь. Ему, честно сказать, подобные мысли и в голову не приходили. И, если следовать логике мастера Нугейра, королевский штандарт с красным львом нужно разместить на каком-нибудь безлюдном доме. Несомненно, об этом же подумали и придворные. Неуёмный граф Пикио снова подал голос:

— Вы предлагаете повесить символ королевской власти на каком-нибудь сарае? Это же прямое оскорбление короны!

— Нет, я предлагаю разбить в поле большой шатёр и водрузить на него королевские символы. А Ваши Величества разместятся здесь.

— Не решайте за короля, господин вампир!

Через тёмные очки не было видно, но отчего-то Юловар был уверен — сейчас глаза мастера Нугейра горят от ярости. Он, понимая, что опоздал, тем не менее попытался уладить ситуацию.

— Мастер Нугейр, я ценю заботу клана обо мне и супруге и с благодарностью принимаю вашепредложение. Мы поселимся здесь. А где будут размещаться командующие союзными армиями? Рядом с нами или?..

— Если пожелают, они остановятся в домах, подобных этому, но совсем в другом месте. Ибо незачем позволять врагу лишить нас одним ударом многих талантливых военачальников. А не захотят — пусть живут среди своих солдат в поле. Король Подгорья, например, остался среди своих. Насколько я знаю, он живёт в простом фургоне, как обычный пехотинец.

— Так тому и быть, — решил Юловар. — Но, всё-таки, не слишком ли клан Дракона перестраховывается? Чтобы добраться сюда враг должен…

— Враг ничего нам не должен, Ваше Величество, — неожиданно резко оборвал короля мастер клинка. — На караван гномов по пути было совершено нападение. Это было крыло демонов.

— Крыло?

— Так называется подразделение — в данном случае, воздушников. Десять тысяч солдат. Они куда слабее даже мясных полков, зато намного мобильнее. Именно летунов демоны используют в роли разведки и первичной атаки противника. И вот такое крыло атаковало гномий караван. К счастью, перед тем Великий Аид уже изрядно потрепал демонских летунов. А когда они атаковали, гномьи огневики расстреляли их, не подпустив к фургонам. Ну а Великий их добил и гнал остатки выживших до тех пор, пока не увидел сожжённый в пепел Веир. Аид вернулся, сообщил нам о гибели соседнего клана и улетел куда-то по своим делам.

— Я не знал о гибели Веира, — сузил глаза Юловар. — Почему не доложили?

— Виноват, Ваше Величество, — слегка склонил голову мастер Нугейр. — Но патрули нам сообщили, что вы с очередной порцией войск вскоре будете здесь. Кроме того, они сказали, что с вами едет большое количество магов, поэтому мы и не стали тратить впустую силы мага связи. Так вот, именно потому, что враг посылает быстрые и опасные воздушные отряды, мы и решили перестраховаться.

— Были случаи?

— К нам уже наведывались небольшие отряды летунов — они называются когти. Это были всего лишь разведчики. Маги из первого присланного вами отряда их успешно отогнали. Теперь вокруг города и полевых палаточных лагерей круглосуточно ездят патрули, усиленные боевыми магами. Мастер Шемрок — старший сводного магического отряда, держит часть магов в постоянной боевой готовности. Участь Веира нам пока не грозит.

— Пока?

— Теперь, с прибытием новых магических сил, летунам точно не удастся сжечь нас, даже если они атакуют силами нескольких крыльев. Да и гномские огневики уже обучают наших стрелков владению своим оружием. Должен признаться, страшная вещь. Особенно разрывные снаряды.

— Надо бы посмотреть самому. Хорошо, мастер, вы пока свободны. Ваше королевское Величество, не соблаговолите ли пройти в дом? — и Юловар предложил супруге руку.

Но королевская чета не успела сделать и нескольких шагов, как Юловар услышал то, чего так опасался.

— Господин придворный, отойдём, мне нужно сказать вам пару слов.

Король обернулся — ну так и есть. Мастер Нугейр стоял около коня, на котором восседал граф Пикио.

— Мастер Нугейр, — начал было Юловар, но вампир решительно поднял руку, останавливая его.

— Ваше Величество, этот хлыщ будучи гостем в нашем городе, оскорбил его, назвав жилище свинарником. Иными словами, свиньями он считает не только нас, живущих здесь, но и вас, для кого этот дом предназначался. Он усомнился в преданности клана Дракона Ситгару, обвинив нас в оскорблении короны. За любое из этих оскорблений я имею полное право вызвать его на дуэль. Что я сейчас и делаю. Извинения не принимаются.

Граф откровенно побледнел. О вампирском искусстве фехтовать гуляли слухи и легенды, причём, они даже преуменьшали умения вампирских воинов. Вообще-то, графу следовало трижды тщательно подумать, прежде, чем выражаться столь оскорбительно в адрес мастера клинка, но он слишком привык к атмосфере дворцовых кулуаров, где словом можно решить намного больше, чем мечом. И за это сейчас должен был расплатиться. Но отказаться от дуэли, даже заведомо проигрышной, значит, потерять честь. После такого его не просто изгонят из королевского сопровождения, ему даже не подадут руки.

— Я принимаю ваш вызов, — выдавил из себя граф.

— Тогда не соблаговолите ли начать прямо сейчас? У меня ещё слишком много важных дел.

Юловар с неудовольствием смотрел на разыгрывающуюся трагедию. Граф Пикио, несомненно, заслуживал наказания за свой слишком длинный язык, но дуэль между обычным придворным и мастером клинка… это же простое убийство. И вместе с тем король понимал, что мастер Нугейр в своём праве. Если бы королевский дворец назвали свинарником, Юловар тоже бы прикончил наглеца.

Королевская свита расступилась, сопровождавшие короля гвардейцы быстро встали в круг. Вампир и придворный поклонились друг другу, и поединок начался. Юловар не успел моргнуть, Белинда не успела громко вздохнуть, а мастер Нугейр стремительным движением атаковал противника. Два взмаха меча, и оружие графа полетело в сторону. Ещё взмах — и тяжёлая золотая цепь, свидетельствующая о графском достоинстве хозяина, рассечённая надвое упала на землю. А затем мастер клинка просто и незатейливо пнул графа ногой в живот. Граф скрючился, а вампир, обойдя его, нанёс завершающий удар. Послышался вопль незадачливого дуэлянта, по рядам придворных и гвардейцев пронеслись недовольные шепотки, среди которых, однако, слышались и откровенные смешки.

Юловар смотрел на валявшегося на земле графа, который зажимал позорную рану рукой, и не знал, как ему на всё это безобразие реагировать. Рядом тоненько хихикнула Белинда.

— Ваше Величество, — громко сказал мастер Нугейр, — на территории города не запрещены дуэли. Это — дело чести, и никто не смеет воспрепятствовать благородному воину получить удовлетворение у оскорбившего его. Но особым указом совета старейшин клана Дракона установлено, что если после дуэли маг-врачеватель потратит более двадцати минут на заживление ран, тот, кто их нанёс, будет казнён.

— То есть, вы рисковали.

— Ни в коем случае, — зубасто улыбнулся мастер клинка. — Раны в задницу не бывают опасными — только болезненными для самолюбия. Ваш граф это заслужил, а маг быстро вернёт его в нормальное состояние.

— И что, у вас теперь нет дуэлей? — усомнился король.

— Да что вы, Ваше Величество, конечно есть. Но нет тяжёлых исходов. Потому что перед схваткой с демонами нам нужны любые солдаты. Даже такие, — кивком головы мастер указал на валявшегося с окровавленными штанами графа.

— Понятно. Ну что ж, одобряю. Сегодня же прикажу ввести в действие подобный указ для ситгарских войск. Да, кстати, граф. После посещения врачевателя будьте любезны отправиться в Дагашский егерский полк. Полковник Вагарт даст вам какое-нибудь назначение. А всем остальным, — король возвысил голос, глядя на толпу придворных, — это будет уроком. А теперь, любимая, может, мы всё-таки посмотрим наше новое жилище?

Глава 7

Лар смотрел на пасущееся далеко внизу стадо коров и глубоко вздыхал. От каждого такого вздоха из его пасти вырывались клубки дыма, тут же уносимые назад встречным ветром. Зелёный дракон был голоден. Дома — там, в вечной Тьме, он бы уже давно утолил голод, поймав наглую виверну или отыскав притаившегося в засаде паука. Несмотря на то, что эти существа были буквально пропитаны ядом, Лар охотился на них с великим удовольствием — организму дракона, даже такого молодого, эти яды нипочём. А вот бродячих мертвяков Лар не любил. В смысле, жрать. Нет, на крайний случай и они сгодились бы, но очень уж неприятно их высохшие тела воняли тленом смерти.

Вспомнив про уютное гнездовье, которое он лично сделал, Лар снова вздохнул. Когда он теперь снова увидит его? И увидит ли вообще? Великие, что обитали в глубине Тьмы, однажды прилетели и приказали улетать. Покинуть дом и лететь на закат солнца. Найти удобное место. Свить новое гнездовье. Понял? Всё, в полёт! Причём, говорили они с Ларом именно так — короткими, рублеными фразами, словно он полуторагодовалый несмышлёныш, а не взрослый и умный двадцатилетний дракон. Разумеется, Лар не хотел покидать гнездовье, но с Великими не поспоришь. Они его одним когтём пришибут и даже не напрягутся при этом. Пришлось улетать.

Правда, взрослый и умный двадцатилетний дракон ещё ни разу в жизни не выбирался из Тьмы. А когда он вылетел из зоны сумерек, то на некоторое время просто ослеп. Сквозь Тьму светило никогда не пробивалось, в зоне сумерек, куда иной раз в пылу охоты залетал Лар, оно было тусклым. А здесь… здесь оно нещадно било в глаза. Но дракон есть дракон — его ослепшие глаза адаптировались к возросшему уровню света, и вскоре Лар спокойно продолжил полёт в неизвестность.

Когда он пролетал на ровной степью, славно поохотился на каких-то лохматых бяшек, стаями бегающих за прочей живностью. Лар поймал одну и только приготовился устроить обед, как оставшиеся лохматики набросились на него, норовя покусать. Зубы у них оказались длинными и острыми. Драконью чешую, конечно, они бы не прокусили, а вот порвать крылья могли запросто. Поэтому Лару пришлось отложить обед и как следует проредить напавшую на него стаю. Когда вразумлённые овцы сбежали, Лар увидел, что его обед увеличился сразу на пять тушек. Обрадованный такой лёгкой охотой, он совсем было собрался обосноваться здесь, в ровной степи, но, к сожалению, вспомнил строгий наказ Великих. Он должен добраться до лесов и устроиться там. А если Великие увидят его здесь, то без всяких затей убьют.

И Лар отправился в путь. Как и велели Великие, он двигался в сторону заката светила, но периодически забирал то в одну сторону, то в другую — чтобы поохотиться или поближе рассмотреть заинтересовавшее его место. Наконец он приглядел себе новое жилище: это была большая дыра в земле на склоне сопки. Лар сунул туда башку и пару раз дыхнул пламенем, очищая своё будущее жилище от всякой дряни и бывших хозяев. А потом удобно устроился на тёплых от огня камнях. Что ж, наказ Великих выполнен, теперь он может просто жить.

Облетая свои новые владения, однажды Лар заметил стадо травоядных, неспешно бредущее вдоль опушки леса. Животные с исступлённым мычанием разбежались, маленький человек, который ходил рядом с ними, с воплями страха помчался прочь, когда Лар упал с небес и ударом лапы свернул корове шею. Добыча оказалась крупной, и её Лару хватило надолго. Часть он сожрал прямо там на месте охоты, а остальное унёс с собой. Через недельку он снова наведался туда же и обнаружил стадо, правда, чуть дальше. Но что такое пара лиг для могучего и удачливого дракона? Лар вернулся домой с новой добычей.

Так продолжалось какое-то время, но каждый раз стадо приходилось искать всё дольше. Пока Лар, наконец, не обнаружил его совсем рядом с жилищами человеков. Человеков он знал — это такие же зомби, только живые. И Великие особо предупредили, что нападать на них нельзя. Наверное, человеки боятся отпускать своих коров далеко. А что теперь делать Лару? Во время охоты он вполне может зацепить человеков, а потом прилетят Великие и откусят ему за это голову.

И стоило Лару вспомнить про Великих, как появился Аид. Он углядел с небес притаившегося в засаде Лара, приземлился рядом, переломав растительность, и взревел, требуя выйти к нему. Об охоте больше не было смысла думать, и Лар выполз, прижимая шею к земле, чтобы Великий не усомнился в его уважении у нему.

Против ожиданий Лара Аид не только не устроил ему трёпку, но, наоборот, похвалил за удачный выбор места для гнездовья и дал несколько советов. Одним из них был категорический приказ не трогать ничего из принадлежащего человекам. И в первую очередь, скот. Лар не стал говорить, что он уже не раз потрогал скотину, потому что Великий пригрозил сожрать его самого, если он ослушается. Или натравить на него человеков. А ещё Аид предупредил его о возможных врагах. В любой момент здесь могут появиться демоны — пешие или воздушные. И тогда ему, Лару, следовало улетать дальше на заход светила и искать новое место для гнездовья. Убедившись, что его поняли, Великий улетел. А Лар остался раздумывать над вопросом: как эти демоны выглядят?

И вот с тех пор он промышлял только охотой на диких животных. Вчера Лар обнаружил стадо диких свиней, ринулся вниз и сумел прибить двух зазевавшихся поросят, а остальные свиньи с диким хрюканьем кинулись прочь от свалившегося им на головы громадного ящера. Но что такое два жалких поросёнка для организма молодого и растущего дракона? Лар даже не заметил, как сожрал их.

А сегодня он опять увидел стадо коров. Человеки, видимо, осмелели и стали выпускать пастись коров подальше от своих домишек. Жирненькие и медленные коровы, пасущиеся внизу, были бы идеальной добычей, если бы не запрет Великого. Лар тоскливо прислушался к бурчанию своего голодного желудка и уже начал сваливаться на правое крыло, чтобы развернуться и улететь прочь от соблазнительной, но запрещённой добычи, когда его зоркие глаза разглядели вдали нечто необычное.

Там, где находились жилища человеков, в небе кружила стая каких-то незнакомых молодому дракону существ. Были они размером с тех же человеков, только из спины у них росли широкие крылья. Летающие человеки? Ничего подобного Лар в своей жизни ещё не видел — ни в Тьме, ни здесь, в светлых землях. Он заинтересованно пригляделся и решил рассмотреть незнакомцев поближе. А когда рассмотрел, то понял, что они вооружены. Тут Лар вспомнил, как Аид грозился напустить на него человеков. Неужели это они, охотники на непослушных драконов? Поскольку их было под сотню, Лар решил поскорее ретироваться. Он, конечно, могучий и сильный, но если эта толпа навалится на него одновременно, он просто упадёт.

Лар опять собрался развернуться, и опять не сделал этого. Потому что только сейчас понял, что летающие человеки не просто так кружат над домами ходящих по земле. Летуны то и дело бросались вниз — одни рубили своим длинным оружием жителей деревушки, другие, собравшись по двое — по трое, хватали человека и поднимали его в воздух. А потом с радостным визгом отпускали. Крики боли и радостные вопли донеслись даже до Лара, а ведь он был далеко.

И тут молодой дракон понял, что там беснуются вовсе не летающие человеки. Это те самые демоны, о которых предупреждал Великий, и от которых Лар должен бежать. Проснувшееся чувство ненависти к иномирцам-нарушителям, присущее каждому дракону, подтвердило правильность этой догадки. Лар тут же забыл приказ Аида, взревел от ярости и бросился в бой. И неважно, что врагов больше сотни. Он сожжёт их всех, он порвёт их в клочья, а потом помочится на их трупы.

Будь Лар постарше и поопытнее, он бы молча набрал высоту, приблизился к ничего не замечающим и развлекающимся демонам и спикировал бы на них. Эффект неожиданности дал бы ему пару дополнительных секунд для атаки. А так, взревев, он привлёк внимание врагов. Те тут же бросили измывательства над беззащитными жителями деревни и рассредоточились в боевой порядок. Часть демонов начала набор высоты, часть осталась кружить на месте. Они прекрасно разглядели зелёную чешую дракона и поняли, что атаковать их собирается всего лишь неопытный юнец. Зелёный — это не чёрный, и алестры прекрасно пробью его чешую.

Лар ворвался в стаю летунов, с рычанием пытаясь достать их когтями и сбить могучими крыльями. Ему удалось, пролетев сквозь стаю, уничтожить с десяток врагов, не успевших увернуться от его атак. Оставшиеся бросились со всех сторон на противника, размахивая сверкающими алестрами. Каким бы неопытным в боях с таким количеством врагов Лар ни был, он воспользовался их оплошностью и пустил в демонов струю пламени, затем другую.

С визгом полетели вниз опалённые до костей тушки, те, кого задело меньше, пытались выровнять своё падение, отчаянно размахивая повреждёнными крыльями. Но оставшихся целыми было куда больше. Они подлетали к дракону и взмахами алестр пытались достать самое уязвимое, что у него было — крылья. Несколько демонов Лар сбил крыльями — или они сами подставились под удары, ещё сколько-то сжёг пламенем, одного даже сумел перекусить. Ему казалось, что он уже одерживает победу, когда группа летунов, что ранее набрала высоту, обрушилась на него.

В пылу схватки Лар не смотрел вверх, и эта атака оказалась для него полнейшей неожиданностью. Несколько десятков крылатых рухнули на него, вцепились во всё, за что можно ухватиться, и с воплями и визгом принялись рубить. Сразу пробить драконью чешую им не удалось, а вот многострадальные крылья Лара тут же оказались располосованы. Он извернулся в воздухе, стряхивая с себя врагов, разрывая их когтями и ударяя хвостом, но битва в воздухе уже была проиграна. Зелёный дракон закувыркался и начал падать. Единственное, что Лару удалось, это немного выровнять падение и относительно безболезненно приземлиться.

Относительно, потому что правая передняя лапа, не выдержав удара, с громким хрустом сломалась. Лара перевернуло несколько раз и проволокло по мягкой земле. Плюсом можно было считать, что во время падения он остался жив и даже придавил своей тушей последних вцепившихся в него демонов. А минусом… было всё остальное. Врагов осталось десятка три, они были целы, злы, вооружены и кровожадны. А Лар больше не мог взлететь. И сейчас ловкие и шустрые демоны начнут атаковать его со всех сторон. Дракон на земле становится неуклюжим, если он, конечно, не Великий — это тем нет особой разницы, где убивать врага. А Лар был всего лишь двадцатилетним зелёным.

Он, конечно, продолжал уже проигранный бой. Пламя у него закончилось, его хватило ещё на два выдоха — и количество врагов сократилось ещё на пятерых. Он больше не мог бить когтями — правая лапа сломана, а на левую он опирался. Оставался хвост, и Лар сумел поразить ещё двоих — их изломанные тушки отлетели в сторону и больше не двигались. Но это был последний успех дракона. Летуны навалились на него со всех сторон, и Лар почувствовал, как лезвия вражеского оружия пробивают его чешую на спине, на боках, на шее. Он огрызался, но враги уклонялись от его зубов и снова атаковали.

Взревев, Лар потерял сознание. Никогда за двадцать лет жизни он сознания не терял, и этот раз был для него первым. А потому, когда сознание вернулось, он долго не мог понять, что с ним. Отчего у него болит всё тело, лапа не слушается, а крылья отказываются не только поднимать его в воздух, но даже просто шевелиться? И только потом Лар вспомнил всё: драку с демонами, своё падение, последнюю схватку на земле.

Молодой дракон удивился, что он ещё жив. Враги должны были его прикончить, но нет. Он огляделся — вокруг валялись трупы крылатых демонов. Они были сожжены, переломаны и порублены. И если первое и второе Лар вполне мог сделать с врагами, то третью разновидность смерти он никак не мог учинить. Не было у него столь тонких и острых когтей. И только теперь он увидел, что кроме него на полянке есть и другие живые. Это были человеки. Видимо, жители той самой деревушки, коров которой он в своё время воровал. Лар понял, что они пришли добить его за все его проделки, и устало смежил глаза. Пусть делают, что хотят, у него больше нет сил драться. Только бы убили быстро.

Послышалась какое-то лопотание. Лар открыл один глаз и увидел человека с волосами на лице. Тот держал перед собой вилы, направив их в сторону дракона. Лар тихо рыкнул, предлагая наглому человеку закончить своё грязное дело поскорее, но в ноздри ему ударил запах свежей крови. Он только теперь сообразил, что на вилах была нанизана тушка какой-то упитанной птицы. И человек, осторожно сделав шаг вперёд, вытянул вилы ещё дальше — прямо к морде израненного дракона. Лар снова втянул запах свежей добычи, слизнул птицу и одним глотком проглотил её. Человек что-то закудахтал и отошёл, остальные загомонили. Лар не знал их языка, но по поведению понял — убивать его явно не собираются. Иначе зачем бы они скормили ему птицу?

Человеки продолжали толпиться неподалёку от лежащего дракона, а Лар разглядывал их. Для него они все были одинаковые: одетые в похожую одежду, с волосами на лицах. Но почти все они держали в руках оружие — от толстых длинных палок до острых сабель. И, Лар чувствовал это даже отсюда, палки и сабли были в крови демонов. Выходит, человеки тоже поучаствовали в бою. Вот почему Лар остался жив — демонов прогнали, а быть может, даже добили эти двуногие.

Полчаса спустя человеки громко загомонили и принялись размахивать руками. Лар, чей организм уже начал потихоньку восстанавливаться, с любопытством посмотрел на них. Что это они делают? Привязали овцу к длинной палке. Зачем? Но вскоре всё прояснилось. Человеки схватились за другой конец палки и принялись толкать привязанную овцу по направлению к дракону. Овца, чувствуя хищника, орала дурным голосом, но верёвки не позволяли ей вырваться. Лару надоели её вопли, и одним движение он откусил ей голову. А потом принялся грызть остальное.

Человеки ещё долго смотрели, как дракон доедает овцу, но больше не приближались. А Лара начало клонить в сон. Он понимал, что спать здесь, на открытом месте нельзя, что человеки в любой момент могут передумать и прикончить его, но сил уйти просто не было. И зелёный дракон уснул, изредка вздрагивая от боли. А когда проснулся, обнаружил возле себя новую овцу — на сей раз уже прирезанную. Лар, урча, сгрыз и это подношение, и снова уснул. Могучий организм дракона восстанавливался при помощи магии, но ведь и еда тоже нужна.

Если бы Великий Аид пролетел здесь через неделю, он бы увидел удивительнейшее зрелище. Вокруг деревни из примерно пяти десятков дворов бродил зелёный дракон. Он ещё не мог летать на не сросшихся крыльях, но бодро ковылял вокруг деревни, изредка взрыкивая и даже пуская вверх жидкие облачка огня. А жители селения совсем не опасались его. Взрослые, конечно, старались к дракону понапрасну не приближаться, зато малышня всех возрастов неотступно преследовала ящера, с радостным визгом разбегаясь прочь, когда в небо взлетал очередной огненный сгусток. И было похоже, что зелёный пускает огонь больше для их развлечения, чем для устрашение какого-нибудь врага.

А ещё через неделю драконов стало двое. К зелёному присоединился красный — размером куда меньше да и огнём не умеющий дышать. Жители деревушки сначала отнеслись с опаской к новому дракону, но тот оказался смирным. На скот не нападал, детей не пугал, а лишь летал в вышине, словно озирая окрестности. Иногда удачно охотился и приносил часть добычи зелёному. И каждую ночь проводил около раненого собрата.

Деревенские мужики, конечно, поворчали, что теперь приходится подкармливать двух драконов, но никто и не подумал их прогнать. Уж слишком свежи были воспоминания о нападении крылатых демонов. Люди оказались бессильны что-то им противопоставить, и деревня была бы вырезана под радостные вопли демонов, если бы не дракон. Он уничтожил большую часть злыдней в воздухе и, уже израненный, дрался с ними на земле. Демоны прикончили бы его, но мужики, собравшись с духом, сами напали на нападавших. И пока те были заняты беззащитным драконом, почти всех поубивали. Из сотни врагов удрали едва ли десять. Но кто сказал, что зловредные твари не вернутся? А тут их встретит дракон. Даже два, хотя красный вроде бы совсем молодой.

А Лар как-то случайно обзавёлся парой. Красная Сальфира, которую тоже изгнали из Тьмы Великие, пролетала мимо, увидела его и попросила разрешения отдохнуть. Они поговорили, и Лар понял, что другой пары для себя просто не представляет. Сальфира — совсем ещё птенец, ей всего-то лет десять, но она уже была очень красива. А ещё очень умна для своего возраста. Когда Лар ей рассказал свою историю, Сальфира сама сообразила, что трогать ни человеков, ни их скотину нельзя. Она летала над деревней, высматривая, не приближается ли враг, иногда охотилась и всегда прилетала на ночь под крыло Лару. А Лар теперь с нетерпением ждал, когда же его крылья окончательно заживут — он очень хотел показать Сальфире свою уютную пещеру. Но и бросать человеков без присмотра он тоже не желал. В конце концов Лар принял решение: когда он окончательно поправится, жить с Сальфирой они переберутся в пещеру. Но пару раз в день будут пролетать над деревней, чтобы убедиться, что с человеками всё в порядке.

Вот так простые жители деревни, затерянной в лесах, обзавелись защитниками, которым позавидовали бы даже короли государств, вроде Мироттии или Тилиса.

Глава 8

Дилль в сотый раз выплюнул густую, как смола, слюну и ругнулся. Ему и без удушающей жары было не очень хорошо — всё-таки, сказывались последствия серьёзной раны головы. И это несмотря на лечение врачевателей и помощь муаров, которые тоже приложили свои крошечные лапки к его выздоровлению. Когда уже закончится эта клятая пустыня? Джагатай, против своего же плана, повёл войска не сразу к северу, а сначала на запад. Почему, не объяснил. И ситгарцы были вынуждены вместе с хиваши пылить по пескам.

Воды отчаянно не хватало. Редкие колодцы, о которых знали хиваши, мгновенно опустошались, и приходилось ждать, когда драгоценная влага появится на дне. Но поскольку людей было много, а колодцев — мало, то норма воды на человека каждый день урезалась. А ведь лошадям тоже нужно пить, причём, куда больше, чем людям. Единственное, что выручало, это магия воды — в составе отряда были архимаг и магистр этой специализации, вот они-то и снабжали водой своих коллег. Ну и дизанцам тоже перепадало. Как справлялись хиваши, Дилль не знал. Он не понимал, зачем Джагатай затеял этот поход по пескам, когда можно было бы проехать дальше к северу в зону бывших сумеречных земель. Тео на его вопросы только пожимал плечами.

А сегодня всё прояснилось. Оказывается, каган не решил проявить самодурство, а действовал по плану. И сразу же в начале похода выслал на север разведчиков. Сегодня они вернулись, сделав громадный крюк, и доложили, что никого живого не обнаружили. Только твари из Запретного предела изредка добирались до них, да где-то далеко копошились зомби. Джагатай собрал своих военачальников и ситгарских командиров, где озвучил предстоящий маршрут.

— Отсюда мы поворачиваем на север. День пути, и снова свернём к западу. Таким образом примерно через неделю мы выйдем в район вампирского города Сталгард, и уже оттуда начнём продвижение к северо-западу — именно там королём Юловаром назначено место сбора армий.

Тем, собственно, офицерское собрание и закончилось. Мастер Криан, на вопрос Дилля, о чём они там совещались, буркнул что-то невразумительное и пообещал, что завтра они покинут надоевшие пески. Но, как это всегда и бывает, реальность вмешалась в планы.

Утром, едва начало рассветать, загудели войсковые горны. Марш, как обычно, начинался ещё до восхода солнца. Минут через пятнадцать Дилль, как и прочие маги, только забрался в седло. Дизанцы уже минут пять, как ждали соотечественников, а хиваши даже начали движение к северу. Но едва Дилль толкнул пятками своего Воронка, как впереди послышались гортанные вопли.

— Что там случилось? — он привстал на стременах, пытаясь разглядеть, что же вызвало такую бурную реакцию обычно спокойных хиваши.

— Мне это не нравится, — буркнул Тео, вглядываясь вдаль. — Что-то тварей Запретного предела собралось слишком много.

Дилль прекрасно знал, насколько острое зрение у друга, поэтому сразу потребовал:

— Рассказывай.

— Видишь тёмную тучу впереди? Ну так вот, это не туча. Она шевелится.

— Туча, не туча. Ты не выспался, что ли?

— Это летающие люди, Дилль. В смысле, люди с крыльями. И они атакуют наших передовых. Раньше в Запретном пределе таких не было.

— Готовь щит, — сказал Дилль, поступая так же.

В этот момент к отряду магов бешеным галопом прискакал курьер, вопя «К бою». Мастер Криан сразу же скомандовал спешиться, потому что маги на лошадях могут потерять до половины боеспособности, и начал сортировать магов по командам. А между делом крикнул:

— Дилль, Тео, вы опять в резерве. Работайте сами, как сочтёте нужным.

— Опять в резерве, — недовольно буркнул Тео. — Эдак я всё своё ударное мастерство растеряю.

— Зато мы можем сами решить, что и когда делать, а не слушать команды старших магов. Тео, да ведь мы с тобой настоящая магическая элита! Ну сам подумай, кому ещё разрешали самим выбирать? Разве что мастеру Мернаэлю, да и то, пока гроссмейстер на фронт не прибыл.

— Ну, так-то да, — приободрился Тео. — Ух ты! Мне кажется, нашим союзникам сейчас наступит кирдык.

Дилль уже и сам видел вспыхнувшее в небе зарево. Предрассветные сумерки осветили землю неровным красноватым светом — как подумалось Диллю, в цвет крови. Хивашские всадники завопили и бросились в разные стороны, давя и калеча друг друга, потому что загоревшийся в небе огонь начал опускаться вниз — словно накрывая огромную площадь гигантским раскалённым одеялом. Ещё секунд двадцать — тридцать, и люди вместе с конями начнут вспыхивать, как сухая трава.

Но в этот момент послышался рёв мастера Криана, маги выполнили его команду, и реальность сотряс магический удар. Дилль всем телом почувствовал изменения в магическом фоне и постарался уплотнить свой щит.

— Тео, держись поближе ко мне! — проорал он. — Сейчас откат будет.

Над полыхающим невероятных размеров пламенем образовалась чёрная воронка, которая за несколько секунд всосала в себя небесный огонь. А также немалое количество летающих тварей, что продолжали виться над пламенем, явно ожидая результатов своей коварной атаки. Остатки огненного покрывала — те, что были ближе к краям, ещё пылали и падали вниз, но причинить серьёзный ущерб носившимся туда-сюда хивашским всадникам уже не могли. Однако, деморализующий эффект остался, и теперь хиваши превратились в натуральное стадо — обезумевшее от страха и неспособное к боевым действиям. К тому же, как и предсказывал Дилль, последовал магический откат от заклятья-воронки. Что там применили мастера, Дилль не знал, но окружающее нехило так тряхнуло. Ни ему самому, ни Тео откат ничуть не повредил, а вот находившимся как раз под воронкой хиваши досталось. Некоторые даже падали с коней, оглушённые, лошади бесились и мчали куда глаза глядят. В общем, армия пустынников за несколько минут превратилась в обезумевшее стадо.

Дизанский полк, в отличие от хивашских всадников, стоял, как на параде. Дизанцы окружили отряд магов, как это и было положено по боевому артикулу — они были готовы защитить магов от физических атак, в то же время сами находясь под магической защитой. И только Дилль с Тео оказались вне кольца дизанцев — ну, да им не привыкать.

— Ты только посмотри! — воскликнул Тео. — У них не только магия есть.

Да, Дилль теперь тоже видел, как летающие пародии на людей достали короткие луки и принялись безнаказанно стрелять вниз с огромной высоты. Хиваши, даже не будь они так ошеломлены, всё равно не сумели бы достать врагов.

— Откуда у тварей Запретного предела луки? — изумился Дилль.

— Ф-фу! — Тео еле сдержал рвотные спазмы. — Чеснок!

Дилль тоже поморщился. Он, в отличие от вампиров, чеснок очень даже уважал, особенно в колбасе, но то, что сейчас принесло ветром, было отвратительно. Едкий запах, от которого першило в горле, напоминал запах чеснока, но вместе с тем был другим. А Дилль тут же вспомнил многочисленные рассказы вампиров про огненное зелье, которым демоны превратили в пепел их родной мир.

— Тео, это же демоны! — воскликнул он. — Это не создания Единого. Нас демоны атакуют. Значит, портал заработал.

— Тем хуже для них, — Тео всё-таки стошнило, он утёр рот рукавом и решительно начал формировать какое-то заклятье.

— Эй, защиту держи — смотри, сколько стрел они сыплют!

— Держу, не беспокойся. Полетать не желаешь?

Дилль желал. Он призвал примусов, пробудил в себе драконью ярость и услышал хор тонких голосов муаров, спрашивающих, предстоит им драка или мастер изволит просто так гневаться. Дилль мысленно ответил «Большая драка» и тут же почувствовал прилив сил. Крошечные муары тут же начали делать с его организмом что-то своё, доступное только им. И когда Тео закончил подготовку к полёту, Дилль уже просто пылал жаждой крови.

— Давай прямо на них! — заорал он, готовя посох к бою. — Теперь-то нам не нужно скрываться.

Тео поднял их в воздух и направил туда, где в небе мельтешили крылатые демоны. Мастера из магической команды, конечно, не давали им просто так уничтожать союзников — среди демонов то и дело появлялись яркие вспышки огненных шаров, взрывались ледяные заклятья, уничтожающие летунов осколками, небо прочертили несколько багрово-красных полос, от действия которых сразу несколько сотен демонов бессильно замерли и рухнули вниз. Но летунов было ещё слишком много.

— Ты про защиту, главное, не забывай! — взвыл Тео, когда перед ними сверкнула цепная молния. — Как бы нам под заклятья своих же не попасть.

— Выдержим. Поднажми!

И Тео поднажал. Летательная доска понесла друзей прямиком в скопище демонских летунов. Их заметили. И свои, и враги. Маги прекратили обстрел в этой части неба, перенеся заклятья подальше в глубину демонских построений, а враги бросились наперерез паре летающих противников.

— А нас уважают! — рассмеялся Тео. — Спорим, что к нам летят не меньше тысячи.

Дилль и не возражал. Напротив, чем больше, тем лучше. И когда первые летуны приблизились к ним на расстояние сотни метров, выпустил для начала россыпь огнешаров. Огненные заклятья, усиленные примусами и замешанные на драконьей ярости, прошивали демонов насквозь и летели дальше, пока на расстоянии шагов в четыреста не взрывались, калеча и сжигая попавших в зону поражения летунов. Но при всей своей эффективности, они не могли причинить настоящего ущерба воздушной армии. И Дилль выпустил драконье пламя.

Чёрно красная струя выжгла дорожку среди атакующих демонов. Летуны завизжали на разные голоса, брызнули в стороны, но Дилль повёл посохом, как из шланга поливая врагов огнём. А потом демонов стало больше — это Тео направил доску в самое скопление летунов. Дилль повторил атаку пламенем, сам Тео выпустил пару воздушно-электрических смерчей. Демоны вспыхивали и испарялись, превращались в мясной фарш и корёжились в электрических разрядах. Пара магов прошла сквозь их стаю насквозь и развернулась. Демоны, получив команду от командира крыла, бросились в рукопашную. Они попытались ухватиться за людей, рубили их алестрами, пускали стрелы, но все их усилия были тщетны. Алестры отскакивали от невидимого щита полувампира, а сами демоны соскальзывали с поверхности защиты.

Тео тут же перестал атаковать, сосредоточившись на защите и полёте, зато Дилль теперь мог развлекаться от души. Вокруг них собралось столько демонов, что ни земли, ни неба не было видно. Сплошные клыкастые рожи, кожистые крылья и мелькающие оружейные острия. И тогда Дилль использовал модифицированные заклятье кругового удара, изменив в нём вертикальную составляющую. Вокруг двух магов моментально вспух шар багрово-чёрного пламени и спустя секунду взорвался. Тысячи летунов вспыхнули и исчезли, только хлопья сажи кружились в воздухе и тут же уносились ветром.

— Получите! — взвыл Дилль, чувствуя, как его переполняет драконья ярость. Причём, настолько сильная, что у него в глазах потемнело. Он, чувствуя неистребимую жажду убийства, заорал: — Тео, ближе к ним!

Вокруг магов образовалось пустое пространство, но Тео быстро сообразил, куда лететь. Вон туда надо, где врагов побольше. Он направил доску вверх-влево, но демонские летуны уже в панике неслись прочь. Вопли командира крыла они просто не слышали, стараясь побыстрее удрать подальше от смертоносных и неуязвимых магов. Тео, конечно, погонялся за разлетающимися во все стороны врагами, Дилль уничтожил ещё сотню-другую, но всем было ясно, что битва закончилась. Дилль, переполненный жаждой схватки, едва с ума не сошёл от злости, и совсем уже собрался обрушиться на Тео с руганью, что он такой медленный, как его остановили муары.

— Мастер, остановись! Врагов рядом больше нет.

Дилль почувствовал, как по телу прокатилась холодная волна. Она не уничтожила драконью ярость, но пригасила её настолько, что он смог соображать более-менее нормально. И тут же испытал жгучий стыд перед другом — он ведь не просто собирался обругать Тео, он был готов использовать против него боевое заклятье. И если бы не муары… На него вдруг накатила такая слабость, что ноги подкосились, и Дилль, схватившись за куртку Тео, начал падать. К счастью, Тео вовремя заметил происходящее и железной хваткой ухватил друга за руку.

— Эй, ты чего вытворяешь? Вставай!

Но Дилль уже отключился. Если бы демонские летуны в этот момент не разлетались в панике, они могли бы атаковать ставших беззащитными магов. Тео, выругавшись, схватил сразу потяжелевшее тело друга двумя руками и бросил доску в крутое пике. Так легче было удерживать Дилля, чтобы он не свалился, теперь оставалось плавно перевести падение в полёт и не упустить потерявшего сознание Дилля. Но он справился. Стремительный почти вертикальный полёт плавно перешёл в горизонтальный, затем Тео снизил скорость и приземлился. И только теперь понял, насколько устал. Пожалуй, в следующий раз нужно воздержаться от атак, иначе они рухнут с высоты.

— Дилль! Очнись! — он потряс безвольное тело друга, но тот не приходил в себя.

Тео огляделся — нет ли наверху демонов. Демонов, к счастью, над головой не было видно, как, впрочем, и своих войск. Нехило их унесло. Он похлопал Дилля по щекам, не понимая, что с ним произошло. Если в прошлый раз всё было понятно — разбитая голова и сломанная шея, то сейчас ничего подобного с Диллем не случилось. Вот он, цел, невредим, но без сознания. Тео продолжил трясти Дилля, как грушу, пытаясь привести в чувство. Так их и нашли дизанцы, посланные графом Марни на поиски магов. Дилля погрузили в седло перед одним из кавалеристов, Тео уселся позади другого, и дизанцы поскакали к основным силам. Вскоре маги-врачеватели уже осматривали Дилля, после чего развели руками.

— Ничего не понимаю. Жив, здоров, истощения магических сил не наблюдается. Но в сознание привести его у нас не получилось.

Мастер Криан распорядился поставить шатёр и положить в него Дилля. Магический отряд, разбитый на три части, постоянно отслеживал ситуацию в небе, готовый в любой момент выпустить в летунов смертоносные заклятья. Но демоны удрали и больше не появились. Зато начали появляться хиваши. А с ними и сам каган. Тео видел, как Джагатай в ярости носился на коне меж своих войск, размахивал саблей и костерил струсивших на чём свет стоит. Как не убил никого, непонятно. Потом успокоился и пришёл лично справиться о здоровье могучего мага, в одиночку спалившего больше половины зловредных летунов. Узнав, что Дилль не ранен, а всего лишь потерял сознание, Джагатай успокоено махнул рукой.

— В тот раз, когда он сжёг Ковен, он тоже так лежал. Ничего, придёт в себя. Главное, чтобы демоны до того момента нас не атаковали.

* * *

Примар-шеф Конобиан был в бешенстве. Он начал завоевание мира так, как и запланировал. Поскольку у него в распоряжении было очень много летунов, для разведки Конобиан выдел целых четыре крыла. По сравнению с другими кампаниями — неслыханная расточительность. Но сейчас он мог себе её позволить.

На северо-западном от портала направлении были обнаружены гномьи норы. Видимо, тех самых гномов, что вместе с одним из Великих разгромили третье крыло. А ведь как командор Афиртос хорошо начал: спалил вампирский город, пролетел дальше на запад, обнаружил ещё один город, хотя атаковать его не стал. Там оказались маги. Афиртос не стал рисковать и оттуда отправился к северу, где его разведчики и обнаружили гномьи поселения. Вот только сообщить командору не успели — третье крыло к тому времени перестало существовать. Тогда оставшиеся на лету разведывательные когти разделились — одна часть их продолжила рейды, а другая отправилась на доклад в ставку.

Второе крыло тоже отчиталось об успешном рейде на восток от портала. Они сожгли какой-то крупный город, уничтожили большое количество всадников, вернулись для перевооружения и вновь отправились на восток — нести смерть и хаос тамошним жителям. Но пока об особых успехах Слиантр не сообщал — просто на крупные силы врагов пока не наткнулся.

Первое крыло примар-шеф отправил на север, но оно вскоре вернулось, доложив, что там, кроме ледяных гор, ничего нет. Конобиан рассудил, что даже если кто там и живёт, то их мало, и они не стоят его внимания. Потом, когда земли вокруг портала будут завоёваны на несколько дней полёта, он отправит туда силы зачистки. Примар-шеф перенаправил первое крыло к гномьим поселениям — летуны, разумеется, никак не сумеют выковырять гномов из нор, но хотя бы заставят их не высовывать носы наружу.

Четвёртое крыло он услал к югу. Летуны курьеры прибывали, с завидным постоянством сообщая, что пока, кроме жарких песков ничего не нашли. И вдруг в форте появляется растрёпанная тысяча — всё, что осталось от четвёртого крыла. Выжившие доложили, что во время поперечного рейда наткнулись на противника — численностью около лапы. Все конные. Командор Приант принял решение уничтожить их обычным способом — сначала сжечь, а кто выживет, добить. И поначалу всё складывалось удачно: демоны обстреляли врагов из луков, сбросили огненную смесь, подожгли… А потом оказалось, что у конников имелись маги, которые не только уничтожили негасимый огонь, но и нанесли огромный ущерб крылу. А двое из них настолько обнаглели, что не стали расстреливать летунов с земли, а поднялись в небо и устроили настоящую бойню. Остатки крыла были вынуждены отступить.

В этом месте доклада примар-шеф не выдержал.

— Отступить? — взревел он. — Скажите лучше — сбежать! Трусы поганые!

И неуловимо быстрым движением снёс голову летуна, поневоле ставшего командором разбитого крыла.

— Четвёртое крыло расформировать, остатки его влить в пятое и шестое в виде штрафных отрядов, — ревел Конобиан, а его адъютант лихорадочно записывал приказ. — Пятому и шестому крыльям приготовиться к рейду в южном направлении. Третий, четвёртый и пятый мясные полки — туда же. А то эти собакоголовые только жрут и пьют. Пусть побегают — они это хорошо умеют. Штурмовая лапа арха Бозиана. Он же хотел развлечься — пусть идёт. Уничтожит дерзких и пусть двигает дальше на юг. Арх Бозиан назначается секунд-шефом на время этого рейда. Что? Жрецы ещё не готовы? Да плевать! Пусть Бозиан идёт с обычными подавителями магии. Если такая толпа не справится с горсткой магов и лапой всадников… тогда нам больше не следует завоёвывать миры. Записал? Лей сургуч.

Примар-шеф с размаху шлёпнул печать в мягкий сургуч, чуть не пробив при этом пергамент, на котором был написал приказ. Адъютант поспешил удалится от разгневанногопримар-шефа, пока тот в ярости не снёс и ему голову. Конобиан отдышался и уставился на карту, на которой были нанесены данные разведки. Итак, с востоком и севером всё ясно. Юг… Бозиан вскоре там всё уничтожит — сил у него более, чем достаточно. Оставался запад. Разведчики доносили, что рядом с тем городишкой, который был обнаружен, но не сожжён, собираются войска противника. Подсчитать численность разведке не удалось — маги их успешно отгоняли, но по черновым прикидкам там уже собралось несколько лап. Конобиан провёл когтём линию от центра карты, где располагался портал, к неведомому городу и внезапно разозлился. Но оторваться было не на ком — именно это состояние Конобиан и называл тихим бешенством.

Потому что по логике вещей и согласно опыта великого множества предыдущих успешных кампаний ему сейчас следовало послать в атаку на этот город и собравшихся возле него врагов все свои силы. Почти двадцать крыльев, мясные полки и, главное, штурмовики находились у примар-шефа в резерве по ту сторону портала. Если он обрушится такой силой на врага, то сомнёт любого противника. Больше того, Конобиан был уверен, что пока передовые полки будут раскатывать в лепёшку вражеские армии, арьергард ещё даже не успеет подтянуться к месту бойни. Против такой огромной армии не устоять ни магам, ни Хранителям, даже Великим. Демоны их просто численностью задавят.

Но Конобиан пока не мог отдать такой приказ. И вовсе не потому, что бросив все силы в одном направлении, он прозевает удар врага с другой. Нет, всё куда хуже — жрецы. Они ещё не до конца разобрались со своей хитрой магией, которая должна не только прикрыть войска Конобиана от магии вражеской, но и собрать жизненную энергию местных. Жесер говорил, что эти вещи взаимосвязаны, но Конобиан не стал вникать в жреческие заумности. Главное он понял — для крупной битвы надо ждать разрешения жрецов. Мелкие стычки, в которых гибли крылья, их пока не интересовали. Даже отсылку части войск на юг ему простят. Но вот если Конобиан решится на большую драку с участием всех своих сил, ему несдобровать. Да не просто несдобровать — он просто сгинет в подвалах Ужаса. Хорошо, если его быстро прикончат, а то ведь могут годами и десятилетиями пытать. Может, конечно, жрецы специально распространяли подобные слухи о подвалах Ужаса, но проверять их правдивость на собственной шкуре Конобиан не хотел. Он будет ждать столько, сколько нужно жрецам.

— Проклятые серые хлюпики, — тихонько прорычал примар-шеф. — Долго они ещё будут возиться? Пойду-ка я, спрошу Жесера.

Глава 9

— Как она? — спросил Адельядо у Одборга.

Высший священник глотнул вина из вычурного кубка, украшенного каменьями, и заметил:

— Мог бы взять с собой посуду поскромнее.

— Почему я должен отказываться от привычных удобств, если могу ими пользоваться? — поморщился гроссмейстер.

— Скромность приличествует сильным.

— Напротив, скромность приличествует тем, кто не может доказать свою силу. Вот пусть такие скромники сидят и молчат в тряпочку. И вообще, зубы мне не заговаривай.

— Илонна… — архиепископ помедлил, подыскивая слова, — понимаешь, она словно надломлена.

— Опять хочет умереть? — встревожился Адельядо.

— К счастью, нет. Но в ней перестал гореть огонь жизни. Она не живёт, а существует.

— Надеюсь, это не повлияет на её изменившуюся магию? Как думаешь?

— Знаешь, я думаю, что именно потому, что она находится в таком состоянии, её магия и изменилась. Ты же сам говорил, что раньше она была жарким огнём, а теперь от её пламени веет смертью.

— Говорил, да. — Адельядо тоже пригубил вино. — Возможно, всё так и есть. И, скорее всего, Единый видел именно такое развитие событий. Он знал, что вампирша станет его заменителем для боевых клириков.

— Скажи мне, Ади, а если бы ты знал, что всё так повернётся? — тихо спросил церковник. — Как бы ты поступил? Позволил бы Илонне стать изувеченной калекой?

Гроссмейстер долго молчал, разглядывая вино в своём кубке, а потом поднял взгляд на Одборга и твёрдо сказал:

— Думай обо мне, что хочешь, но я бы запер её в Академии. А если бы и выпускал, то только в сопровождении отряда магов и отряда вампирских воителей.

Глаза архиепископа потеплели, а на лице мелькнула слабая улыбка.

— Я знал, что ты не зачерствел сердцем, друг мой. И я бы поступил так же. А теперь мне нужно идти. Сменю отца Брахия — он дежурил ночью в фургоне Илонны.

Гроссмейстер проводил церковника до выхода из своего фургона, вернулся к небольшому столу, налил себе полный кубок вина и залпом его выпил.

— Прости, друг, что был вынужден соврать тебе, — прошептал он. — Но так надо.

Да, так было надо. Архиепископ Одборгский оказался главным связующим звеном между странной изменившейся магией Илонны и боевыми клириками. Это экспериментально выяснилось, когда клирики попробовали без участия Одборга воспринять мощь вампирши. И едва все поголовно не погибли от переполнившей их энергии. К счастью, Илонна в тот раз использовала мизерную часть своих возможностей, поэтому клирики отделались ожогами и лёгким испугом. А уже в следующий раз, когда Одборг вместе с ними воспринимал мощь её огня, всё прошло просто замечательно, и ещё один участок полигона перестал существовать. Тогда-то гроссмейстер и предположил, что Одборг является связующим звеном, без которого мощь Илонны сожжёт клириков.

И поскольку Одборг был такой важной фигурой на боевой доске, его нельзя было заставлять усомниться в правильности своих действий. Или даже просто излишне волноваться. Сейчас в разговоре гроссмейстер понял, что его друга терзают внутренние сомнения: а как бы поступил он, преданный общему делу высший церковник, если бы пришлось выбирать между судьбами всего мира и одной вампирши? Сам-то Адельядо знал ответ на этот вопрос — он бы без колебаний пожертвовал Илонной, Диллем, Одборгом и даже собой, если бы это принесло людям гарантированную победу над полчищами демонов. А вот Одборг, судя по всему, терзался. И чтобы хоть немного успокоить и приободрить его, Адельядо был вынужден солгать с честным видом. Но облегчение в глазах Одборга того стоило. Теперь он будет действовать без ненужных колебаний и самокопаний.

Гроссмейстер вышел из фургона и осмотрелся. Караван Ситгарской Академии растянулся на добрые полторы, а то и две лиги. Сейчас, после ночёвки, около добротных фургонов суетилась обслуга, готовя завтрак для господ магов. Извозчики обихаживали лошадей и проверяли упряжь. Где-то звенела походная кузница. Ночная караульная смена — а это почти четверть всех имеющихся магов, устало разбредалась по фургонам. С тех пор, как Адельядо получил от короля известие о налётах крылатых демонов, он создал дежурные отряды, которые отслеживали в небе возможное появление врагов и были готовы отразить их нападение как во время ночёвок, так и на марше.

Адельядо с грустью смотрел на магов всех возрастов, которые занимались своими делами: умывались, медитировали, ели, тренировались. Сколько их вернётся обратно после битв с демонами? Да и… вернётся ли кто-нибудь обратно? Гроссмейстер в досаде закусил губу. И ведь только-только всё начало налаживаться. Почти погибшая ситгарская Академия получила новых магов в виде тилисцев. Мироттийская Колыбель магии, разумеется, не вошла в их союз, но во всех вопросах была солидарна с ситгарцами. Контакты и обмен опытом двух главных Академий окрепли так сильно, как никогда в истории, начиная с момента гибели империи Гариаль. Церковь при активной помощи Одборга удалось примирить с магами. Магия, которую монополизировал Единый, вернулась в мир. Казалось бы, работай в своё удовольствие, создавай новые заклятья, совершенствуй старые, приноси пользу себе и людям. Но нет — из другого мира появились демоны. Теперь всё может пойти прахом. Адельядо жалел не себя, хотя очень любил жизнь, причём, желательно, комфортную. Нет, он сожалел обо всех: о магах и церковниках, о королевской чете Ситгара и последнем лесорубе, о рядовых солдатах, толстобрюхих купцах, загорелых моряках, спесивых вельможах кланов Высокорожденных, дешёвых и дорогих шлюхах… Словом, Адельядо жалел весь этот мир, который вот-вот должен был превратиться в пылающий костёр, причём, в натуральном смысле этого слова.

Гроссмейстер встряхнулся и буркнул:

— Всё, хватит депрессивных мыслей! Пора принимать вид начальника, который всегда знает, что хочет и что делает.

И Адельядо отправился на утренний обход, раздавать ценные указания и пинки, причём, не всегда в иносказательном смысле этого слова. Потому что прекрасно знал человеческую природу: всем — от простого возчика до мастера-мага, нужен контроль. Стоит ослабить внимание, и начнутся разброд и шатание, как любил выражаться мастер Иггер. Кстати, стоит проверить, как он там.

Гроссмейстер добрался до большого тяжёлого фургона, который тащила четвёрка мощных тяжеловозов. Это был особый фургон, изнутри обшитый тем самым несгораемым камнем, который была облицовано обиталище мастера Иггера в Академии. Поначалу Адельядо склонялся у мысли оставить своего наставника в Академии — уж слишком опасен он для окружающих во время своих приступов, и может принести своим соратникам больше вреда, чем все демоны вместе взятые. Но потом всё же решился взять мастера в поход. Адельядо сознавал, что для старейшего мага мира это может оказаться последней в жизни битвой… да и сам Иггер это понимал, о чём и сказал в разговоре со своим бывшим учеником. Но именно слова высохшего до костей старика укрепили гроссмейстера в этом решении. «Ади, мальчик, что может быть лучше для боевого мага, чем смерть в битве?»

Правда, для перевозки мастера Иггера пришлось создать вот такой специальный фургон… мастер Харнор, узнав стоимость одного этого транспорта, чуть в обморок не упал… но на поле боя боевая единица такой мощи окупит все расходы. Да и не до финансов теперь. Всё брошено на алтарь победы, ибо в случае поражения ни деньги, ни сама Академия станут никому не нужны. Мастер Харнор, каким бы пожизненным сквалыгой ни был — за что, кстати, в своё время и был назначен гроссмейстером на должность главного эконома, прекрасно понимал обстановку. И отправился вместе с остальными магами в этот смертельный поход — всё-таки, он был не только финансистом, а ещё и мастером-земельщиком.

Над головой гроссмейстера послышалось хлопанье крыльев, после чего раздался трубный рёв. Лошади испуганно запрядали ушами и забеспокоились, извозчики бросились успокаивать животных, а Адельядо выругался и погрозил кулаком летавшей над караваном красной. Гейрге, как самая умная из всех драконов, обитавших в Академии, отправилась в поход вместе с сестрой. Сестра — это которая Илонна. Уговорить Гейрге остаться в Академии и присматривать за златокрылой королевой, драконьим молодняком и собственным сыном не удалось ни самому гроссмейстеру, ни Илонне. Адельядо даже пригрозил сообщить о её самодурстве Великим… на что красная лишь презрительно фыркнула, обдав гроссмейстера дымным облаком. Адельядо по её поведению понял, что Аид и Тринн уже одобрили её участие в предстоящей битве, хотя когда именно они это сделали, понять так и не смог — Великие летали где-то по своим делам и в Тирогисе не появлялись. И вот теперь красная сопровождала караван магов. Днём она летала в стороне, высматривала врагов, охотилась, но вечером обязательно прилетала к фургону Илонны. Вампиршу выносили наружу, драконица убеждалась, что с сестрой всё в порядке, бурчала что-то на своём драконьем и даже на ситгарском — да, да, Гейрге уже знала довольно много слов и вполне членораздельно могла их произнести.

А Илонна обнимала обрубками рук красную за длинную шею и что-то шептала. Адельядо видел эту картину несколько раз, и на душе у него скребли кошки. Гроссмейстер был человеком прагматичным и даже циничным, готовым на многое ради государства и Академии, но ведь не бессердечным. Он смотрел на покалеченную вампиршу и еле сдерживал рвущуюся наружу ярость — он искренне жалел, что мастер Фиррис прикончил того урода, что сотворил такое с Илонной. Уж Адельядо бы устроил мерзавцу лекцию «Боль и её разновидности». Долгую-долгую лекцию с практическими занятиями.

Сейчас вампирша уже не напоминала собой полутруп. Кожа её снова стала гладкой, даже там, где была содрана, а шрамы практически исчезли. Это была заслуга муаров. Когда Илонна попросила отнести её в канализацию Тирогиса, гроссмейстер сразу вспомнил, как муары помогли ей в прошлый раз, и посетовал на себя — мог бы сразу использовать не только врачевателей, а ещё и муаров. И тут же приказал отнести её носилки в лабиринт сборника магических отходов. На последнем этапе — выходе из сборника в городскую канализацию, Илонну сопровождал мастер Фиррис. Он не владел магией, и, соответственно, мог безопасно перемещаться по территории муаров. Вот он и отнёс дочь.

Муары немедленно принялись лечить мастера драконьей магии своими неведомыми способами. И даже сумели помочь. Но вырастить новые глаза, руки и ноги — это оказалось слишком даже для смертоносных загадочных кругляшей. Илонна в результате хоть и набралась сил, но так и осталась калекой. И да, она сказала гроссмейстеру, что муары теперь снова с ней, чему Адельядо только порадовался. Он долго размышлял над тем, что приключилось с Илонной и пришёл к выводу, что выжить под пытками ей помогли именно муары. Они поддерживали её организм до тех пор, пока сами не погибли, тем самым дав ей шанс продержаться до подхода помощи. А теперь они снова с вампиршей, значит, её жизнеспособность увеличилась. И это хорошо.

Адельядо проводил взглядом улетающую Гейрге и поневоле вернулся мыслями к юной королеве драконов, оставшейся в Академии. Он надеялся, что со Златой всё хорошо: она не улетела в самовольный полёт или не сожрала какое-нибудь подпорченное мясо. Поэтому перед отъездом Адельядо дал строгие указания Шаберту — главному смотрителю за драконами: оберегать юную золотую драконицу пуще собственной жизни. Не спускать с неё глаз, лично пробовать пищу, охранять все подходы к драконьему двору и никого внутрь не пускать. Именно для этой цели в Академии остался целый отряд боевых магов, которые должны были отбить нападение врагов, если те решатся на такое безумие, как атака магической Академии.

Ведь если с королевой случится какая-нибудь неприятность, Великие устроят огненный праздник в Академии. А если произойдёт фатальная неприятность, тогда сгорит не только Тирогис, но и весь Ситгар. И в случае победы над демонами магам будет просто некуда возвращаться.

Стоило Адельядо вспомнить про Великих, как вдали послышался рёв — но теперь это был вовсе не голос Гейрге. Гроссмейстер всмотрелся в небо. Аид, кажется. А, нет, Тринн. Ух ты, а за ней летели ещё с десяток драконов. Размерами до Великой не дотягивающие, да и цветом чешуи пока не чёрные, но явно достаточно взрослые, чтобы принять участие в драке с демонами. Гроссмейстер облегчённо выдохнул. Отлично! Великая вернулась, да ещё и привела с собой помощь. Сборная армия крепнет на глазах.

* * *

В богато убранном шатре сидели трое. Две человеческие женщины и худенький жрец. Жрец находился в гостях у хозяек шатра. Молчаливые слуги принесли разнообразные угощения, расставили перед троицей и так же молча удалились. Алкогольных напитков среди яств не было — человеческие колдуньи сразу сказали, что не желают затуманивать себе голову, а жрец и вовсе не употреблял горячительное. Когда прислуга ушла, одна из женщин заговорила так, словно продолжала начатый разговор.

— Значит, вы тоже решились действовать в обход Великой Госпожи? — иронично подняв одну бровь, спросила Силлит. — Не боитесь?

Жесер уже прекрасно понимал речь иномирянок. За тысячелетия завоеваний других миров Покорители наработали превосходную методику языкового общения. Зачастую, языки имели много общего, как бы странно это ни казалось. К тому же, у многих демонов из жреческого сословия имелись таланты к языковому изучению, и Жесер был одним из них.

— А вы не боялись, пробуя свою методику и создавая артефакты?

— Мы искренне преданы Госпоже, но считаем, что она слишком милосердна к тем, кто не заслуживает её снисхождения, — проговорила вторая колдунья.

— Вот не надо мне рассказывать про вашу преданность, — сухо рассмеялся Жесер. — Предательство — это более точное определение. Или вы до сих пор уверены, что Великая Госпожа проигнорирует воровство жизненной энергии в таких масштабах?

— Но ведь вас же она не наказала, — возразила Силлит. — Ты же сам нам рассказывал, что вы собираете жизненную энергию покорённых миров для восстановления жизнедеятельности своих особо выдающихся членов общества. Причём, уже очень долгое время.

— Ну да, собираем, — кивнул жрец. — Чтобы вы поняли, позвольте вкратце рассказать вам о нас, демонах.

Он прошёлся по роскошному ковру, а обе колдуньи следили за ним взглядами.

— У нас, демонов, как и у всех прочих рас, общество делится на несколько… Каст — да, это верное слово. Есть низшие касты: они работают, выращивают еду, создают предметы для жизни. Но есть две высших — это воины и жрецы, и они — основа Империи. Воинов много, жрецов мало.Воины — это мускулы нашей Империи, жрецы — её мозги.

— Получается, у демонов много сил, но мало мозгов? — хихикнула Силлит. Гилиан ткнула её локтем в бок. Жесер сделал вид, что ничего не заметил.

— Можно сказать и так. Каждая из каст обладает своими талантами, недоступными для других. Демоны-воины не очень умны, честно говоря, зато сильны, свирепы, жестоки и неостановимы в схватках. Они наносят раны противнику и через них выпивают жизненную энергию врага. Благодаря этой особенности демоны усиливаются, и чем дольше дерётся воин и больше убивает врагов, тем труднее его остановить. Недаром же в различных мирах существует поговорка «дерётся, как демон». Это признание силы и могущества наших воинов.

Жесер вновь прошёлся по ковру и указал на себя.

— Жрецы. Как видите, мы не отличаемся горами мускулов, когтей и шипов. Наша сила в другом — это способности к магии и знания. Первое зависит от личных талантов, второе — от количества покорений миров. Мы собираем все знания, которые остаются в захваченном мире после бесчинств наших воинов и применяем их. Именно так мы обнаружили способ обновления — и теперь самые достойные могут получить вторую, третью, десятую жизнь в молодом и сильном теле. И для обновления, как вы догадываетесь, нам нужна жизненная энергия, которая в случае гибели разумного уходит Великой Госпоже.

— Раньше — до того, как нам стало известно о механизме обновления, покорения миров шли просто: жрецы создавали межмировые порталы, через них проходили наши войска и просто стирали в кровавую пыль всё, что видели. Воины впадали в священное боевое безумие и начинали крушить всё и вся. Мы, жрецы, обеспечивали армиям магическую поддержку, в боях участвуя издали и только в случае крайней. Нас просто было слишком мало, чтобы транжирить свои жизни в глупых драках.

Сухонький жрец посмотрел на колдуний ничего не выражающим взглядом и продолжил:

— Многие из народов покорённых миров вливались в наши армии. Они становились воинами, инженерами, лекарями. Но никогда мы не принимали к себе магов. Мы пользовались оставшимися после них знаниями, но сами обладающие магическими навыками в обязательном порядке умерщвлялись.

Гилиан и Силлит переглянулись, но промолчали. Жесер краем глаза следил за ними.

— Это правило было заведено именно нашей кастой. Потому что, повторюсь, нас было мало. И каждый жрец был очень ценен. Очень. А с появлением магов других миров, наша ценность в глазах Императора упала бы. За себя могу сказать, что подобная политика мне не нравилась. Огромный пласт знаний терялся и превращался в мёртвое наследие просто потому, что мы не смогли в них разобраться. Но постепенно старшим жрецам пришло понимание, что если мы хотим истинного величия, нам нужны не только новые знания, но и свежие силы и идеи. А их могут принести только представители магических специальностей не из наших миров. Так среди жреческого сословия начали появляться выходцы из покорённых миров. Кстати, именно они доработали и воплотили в жизнь способ обновления организмов демонов, которым мы с таким успехом пользуемся. И вот тут мы подходим к тому, с чего я начал. Жизненная энергия.

Жесер указал на малый накопитель, который Гилиан и Силлит использовали для первых экспериментов.

— Ваш артефакт ворует жизненную энергию, которую должна была получить Великая Госпожа, и накапливает её. Наши воины в пылу схватки тоже воруют энергию, но они так устроены. Такими их создали боги, а может, и сама Великая Госпожа участвовала в этом. Может быть, именно поэтому она никогда не выражала недовольство действиями наших солдат при покорении чужих миров. Но ведь кроме всего прочего, она — Госпожа Смерть, а значит, ей наверняка нравилось, когда после нас вместо цветущего мира оставалась выжженная пустыня. Мы несли другим мирам её Слово. Возможно, это примиряло Великую Госпожу с обязательной потерей части жизненной энергии. Потом мы начали присваивать больше энергии — но теперь это делали уже не воины, а мы, жрецы. Великая Госпожа снова никак не показала, что ей не нравится происходящее. Она по-прежнему поддерживала нашу расу, о чём не раз говорила во время, когда мы призывали её коллективными молебнами.

— Я тоже говорила с ней и не раз, — пожала плечами Гилиан. — Наши с Силлит планы по уничтожению мира она тоже поддержала. Правда, подробностей я ей не рассказывала, иначе просто не вернулась бы из её чертогов.

Жесер, услышав сказанное, замер на середине движения с открытым ртом. Наконец он опомнился и придал себе нормальный вид. Только теперь он понял, ЧТО он видел в глазах этой человеческой колдуньи. Он видел тень Великой Госпожи. После коллективных молитв и посещения Великой Госпожой алтаря, многие жрецы умирали — одни во время процесса, другие — позже. Ни одно подобное мероприятие не обходилось без жертв, и абсолютно все жрецы любыми правдами и неправдами старались избежать участия в нём. А эта человеческая самка так спокойно заявляет, что общалась с Госпожой Смертью, да ещё и не единожды. Жесер не был уверен, что смог бы, подобно этой женщине, несколько раз отдать свою жизнь на милость Госпожи. Сильна, ведьма — и умениями, и духом!

— Именно, — кивнул Жесер. — Мы тоже не оповещали её о наших планах, и всё шло тихо и спокойно. Но так было до последнего времени. Мы разработали новую методику отбора сырой жизненной энергии, создали специальные артефакты и уже готовились применить всё это в вашем мире, когда объявились вы. С собственной методикой и работающими образцами, наполненными очищенной энергией. Ваше появление и добровольное сотрудничество — это огромная удача, не буду скрывать. Наши учёные уже разобрались в новых знаниях и прямо сейчас создаются улучшенные артефакты. Как только их число достигнет хотя бы трёх сотен, мы начнём зачистку Тангрина. И после этого… я не знаю, что со всеми нами будет.

— А что тут неизвестного? — удивилась Силлит. — Мы будем просто купаться в жизненной энергии.

— Я имел в виду не это, а как отреагирует Великая госпожа, если мы уничтожим целый мир, но ей не перепадёт ни капли жизненной энергии?

— Чего тут гадать? Наверняка разозлится, — хмыкнула Гилиан.

— И вас это не беспокоило, когда вы решили покуситься на её добычу? — вкрадчиво спросил жрец.

— Ничуть. После того, как у нас всё получилось, мы с Силлит ещё нескоро попадём в чертоги Госпожи. Я скажу даже больше: мы с подругой стали практически бессмертными. Нас теперь не так-то просто убить — даже смертельные раны заживают почти мгновенно. Я проверяла.

— Правда? — сделал удивлённые глаза Жесер. — Ты рискнула? Ты смелая женщина.

— Я была уверена в успехе, — небрежно отмахнулась Гилиан. — И не ошиблась, как видишь. Правда, расход энергии при этом был такой, что большой накопитель едва не опустел, но ведь добыть новую — не проблема. Так что, теперь нас с Силлит меньше всего волнует, что о нас подумает Великая Госпожа.

— Преклоняюсь перед вашим умом и смелостью, — и Жесер действительно поклонился. — Но у нас-то пока нет ни вашей защиты от неё, ни достаточного количества жизненной энергии. И нас намного больше двух. Мы оказались в сложной ситуации.

— Тогда зачем вы взялись за это дело? — фыркнула Силлит.

— Прогресс не остановить, рано или поздно мы всё равно пришли бы к этому же, — развёл руками Жесер. — Что ж, мне пора идти. У вас имеются какие-нибудь пожелания?

Силлит сказала:

— Я вижу вокруг только демонов, всяких собакоголовых тварей, да заросших шерстью полуживотных. Скажите, Жесер, а у вас есть люди? Ну, такие, как я?

Жрец кивнул.

— Тогда распорядитесь прислать мне парочку крепких самцов. Нет, лучше трёх — всегда хотела попробовать сразу с тремя, да всё никак не получалось. Всё равно в последние дни мне нечем особо заняться.

— И мне тоже пусть пришлют двух, — добавила Гилиан. — И пусть они будут молодыми.

— Да, обязательно молоденьких! — подхватила Силлит.

— Я отдам приказ, и сегодня к вечеру вам их доставят.

Когда жрец ушёл, Гилиан и Силлит сблизили головы и зашептались.

— Думаешь, он поверил?

— Конечно. На его кислой роже было крупными буквами написано «похотливые самки ».

— А как он ненавязчиво пытался узнать у нас секрет бесстрашия? — хихикнула Силлит.

— Его можно понять, — хмыкнула Гилиан. — Всё-таки, против Великой Госпожи идут, а как противостоять её гневу — не знают.

— Она их порвёт.

— Да и плевать! Главное, самим в этот момент не оказаться рядом с ними. И чтобы жрецы нам не помешали оказаться поближе к большой драке.

— О, я, кажется… — Силлит призадумалась. — А что, если мы с тобой раскроем им парочку наших некромаговских заклятий? Как они к такому отнесутся?

— Может, заинтересуются, а может, моментально прикончат. Я ничего про их отношение к некромагии не слышала. Что ты задумала?

— Способ попасть поближе к большой бойне, где мы сможем украсть энергию у тех, кто собирался своровать её у Великой госпожи. Покажем им массовый подъём зомби, потом попросимся на место боя — мол, надо испробовать настоящий масштаб. Думаю, если нас сразу не прибьют за некромагию, то разрешат подойти поближе к битве. это ведь не просто новые знания, это же тупые, зато бесплатные и бессмертные войска, которых совершенно не жалко.

— Тогда завтра я попробую выяснить.

А Жесер, идя на доклад к куратору от Совета, мысленно прокручивал в голове разговор. Колдуньи без сомнения поняли его намёк об оказанной им милости: что их могли убить, но не убили — очень уж активно глазками сверкали и переглядывались. Потом он удачно напустил туману, и они явно поверили в неприятную ситуацию, в которую попали жрецы. Потому что когда он изображал небрежное любопытство про их защиту от Великой Госпожи, старшая самка чуть не рассмеялась ему в глаза. Жесер, конечно, ни на секунду не поверил в их мифическое бессмертие — живое существо ВСЕГДА можно убить. Другое дело, что пока не нужно пытаться проверить их живучесть на практике — ведьмы ещё нужны Совету. Но позже он это обязательно сделает. И с превеликим удовольствием.

Тут Жесер вспомнил слова Гилиан о страшной утечке энергии во время якобы проверки. Он остановился, обдумал мысль и пришёл к выводу, что колдуньи если и врали, то не всё. Скорее всего, они действительно провели на себе эксперимент, нанеся не смертельную, но достаточно серьёзную рану. Которая зажила при страшном расходе энергии, почти опустошившем большой накопитель. Жрец нахмурился. Опустошившем? Большой накопитель? Тот самый, который они отдали демонам для экспериментов?

Что-то не сходится. Они же рассказывали всего про одну битву, в которой и набрали жизненную энергию в большой накопитель. Значит, нанести себе рану они пробовали уже после того, когда накопитель был полон. Но Гилиан сказала, что эксперимент почти опустошил резерв. Тогда где они снова сумели его наполнить? Битва-то была одна. Получается, ведьмы врут: либо про свою неуязвимость, или, как минимум, увеличившуюся жизнестойкость, либо про то, что уничтожили не одно войско, а несколько. Вопрос: зачем им это?

Ответа у Жесера не было. Уже подходя к временному жилищу куратора от Совета, его осенила новая мысль: а что, если у ведьм имеются другие накопители. Не такие громоздкие, как тот, что они отдали демонам, но сопоставимые по ёмкости. Или даже превосходящие? Тогда становится понятным, про что говорила Гилиан. Жесер нахмурился, вспоминая всё, связанное с колдуньями. А ведь их никто не обыскивал — сначала они попали в статус почётных гостей примар-шефа, а потом и вовсе перешли в статус доверенных помощников жрецов. Разумеется, никто их не обшаривал. А ведь если у них имеются подобные накопители…

На короткое мгновение Жесер даже помечтал, что бы он сделал с такой полезной штукой, попади она в его личное пользование. Многое можно воплотить в жизнь, даже то, на что никогда бы не решился. Например, объявить члену Совета недоверие и убить его на дуэли. С заполненным накопителем это было бы просто. А можно не высовываться самому, а, например, отдать такой накопитель Конобиану. И тот при постоянной поддержке источника жизненной энергии снёс бы сначала наместника шестнадцати миров, потом уничтожил бы наместника сорока миров, а затем мог бы добраться и до самого императора. А он, Жесер, был бы при новом правителе Империи тихим советником…

Жесер устало потёр переносицу. Ерунда всё это. Или не ерунда? Устроить самкам обыск? Пока нельзя. Во-первых, это нарушит внешнюю доброжелательность сторон, а во-вторых… вдруг накопители не будут найдены? Жесер будет выглядеть пустоголовым, вернее, станет им, потому что ему потом начальство все мозги выест. Но почему-то он верил своей догадке. И напротив, не верил в искренность этих двух самок. Все их слова, что они хотят отомстить своим обидчикам и стать подданными императора демонов — ерунда. По дамочкам видно за лигу, что они себе на уме — наверняка что-то задумали. Хотя и приносят реальную пользу, чего уж тут отрицать. Исследования по захвату жизненной энергии сразу скакнули на десяток ступеней вверх, и вот-вот начнётся реальный отбор — там, на Тангрине.

Но как бы полезны ни были человеческие самки, они умрут. Жесер не врал колдуньям, когда рассказывал про свежие идеи, про появление иномирцев в жреческой среде, про изобретение обновления… Да, всё это сделали чужие маги. Просто Жесер умолчал, что сразу после того их убили. Потому что в мирах Покорителей магом может быть только демон. Этот закон, введённый жрецами давным-давно, действовал и по сей день.

Глава 10

Его Величество Юловар изволил молча гневаться. Молча, потому что ничего другого ему не оставалось. Нет, можно было бы наорать на сборную солянку из лучших полководцев цивилизованного мира, но это лишь внесло бы очередную порцию неразберихи и злости в каждодневный спор. В шатре, где проходили собрания штаба, пыль стояла до потолка от крепких ругательств, которыми обменивались высокие чины со всех стран. А всё дело было в том, что эти умники никак не могли определиться — что делать?

Казалось бы, всё просто: вот стоит огромная армия, самая большая со времён Величайшей битвы. Вот при армии маги, которые прибыли вместе с войсками. Вот боевые клирики, некогда представлявшие собой грозную силу на поле боя, но потом утратившие свою полезность. Правда, последние новости от Адельядо и Одборга были обнадёживающие — искалеченная Илонна каким-то непостижимым образом сумела заменить клирикам Единого, и теперь боевые монахи могли швырять во врагов не сжигающий свет, но уничтожающее всё пламя. Да ещё при этом и не терять силы, как некогда во времена Единого. Плюсом к собранным войскам шли драконы. Аид всё ещё летал по своим драконьим делам, но Тринн уже привела откуда-то с юга немаленький выводок взрослых драконов. Так что, кроме сухопутных войск Юловар теперь владел ещё и воздушными силами. В теории всё было прекрасно. Но на практике…

На практике генералы и маршалы, заслуженные и опытные вояки, никак не могли договориться меж собой даже о действиях непосредственно армейских подразделений, не говоря уже о руководстве магами, клириками и драконами. Последним, кстати, вообще никто не указ — хорошо, если они будут действовать совместно с людьми. А то ведь могут и самовольно начать боевые действия против демонов. Как, кстати, это вчера и случилось.

Юловар поморщился, вспомнив об этом. Великая Тринн, разумеется, и не подумала поставить в известность людишек о своём намерении атаковать врагов. Она просто отдала приказ имевшимся в её распоряжении драконам и первой взмыла в воздух. И все до одного крылатые ящеры последовали за ней, даже красная Гейрге, которая каждую свободную минуту старалась проводить возле искалеченной сестры.

Люди провожали улетающих драконов взглядами, и у каждого имелось собственное предположение, куда и зачем они отправились. Сам Юловар был уверен, что на драку с демонами — а куда ещё можно улететь, следуя на восток? Хотя некоторые из военачальников выдвинули осторожные предположения, что драконы не желают участвовать в предстоящей битве и попросту свалили отсюда. Король только поджал губы, услышав такие высказывания, и взял на заметку говоривших — этих людей следует немедля убрать из штаба в войска. Пусть командуют полками, но не лезут в общее планирование. Потому что даже последнему идиоту известно, как драконы ненавидят демонов и как драконы хорошо умеют драться. И заподозрить этих могучих существ в трусости… нет, надо быть абсолютно тупым. Так что, не место этим людям в штабе. И то, что одним из них был его давний военный советник маршал Брунри, ничего не меняло.

Юловар был прав — Тринн увела драконов на бой прямиком туда, где находился укреплённый форт. И схватка даже была относительно успешной для драконов. Клин ящеров раскалённым тараном прошёл через воздушные порядки летающих демонов, выступивших на защиту форта, разметав по сторонам сотни или даже тысячи искорёженных и обугленных тел. А потом Тринн обрушила свой знаменитый огонь на пирамиду, укрывавшую межмировой портал. Следовавшие за ней драконы один за другим входили в пике и повторяли огнеметание. Высокая пирамида окуталась пламенем, расквартированные около неё войска демонов в панике бежали прочь, забыв об охране такого важного объекта. Те, что не убежали, помня о долге, сгорели, превратившись в головёшки. По самым скромным подсчётам, Тринн с сородичами за один проход уничтожила несколько тысяч летающих и столько же наземных демонов. Вот только основная цель, которую ставила перед собой Великая, не была достигнута. Нелепая пирамида, сложенная из камней и брёвен, должна была превратиться в пепел и открыть доступ драконам к порталу. Но этого не произошло. Когда дым на земле немного развеялся, Тринн с удивлением обнаружила, что пирамида по-прежнему стоит, целая и невредимая. И даже не закоптилась.

К этому моменту к месту атаки уже начали стягиваться полки летунов. И хотя драконы легко отбивали их нападения, смахивая, словно надоедливых мошек, Тринн дала команду к отступлению. Не хватало ещё, чтобы эти твари облепили и свалили на землю кого-нибудь из её сородичей. Сама она этого не опасалась, хотя… что-то слишком тесно стало в небе. И Тринн приказала улетать, сама отстав и прикрывая отступление. Короче говоря, воздушный налёт показал несколько вещей. Первое: демоны явно ждали нападения драконов и подготовились к атаке с воздуха, защитив свой форпост от драконьего огня. Второе: летуны слабы и ничто перед мощью драконов, но их слишком много, чтобы игнорировать такую угрозу. Третье: драконам без поддержки людей не светит одолеть демонов.

Об этом пышущая дымом и злостью Тринн поведала Юловару, которого призвала к себе, как только приземлилась. Королю Ситгара хватило ума промолчать и не сказать «это и так было понятно» — он лишь молча поклонился чёрной драконице и спросил, сможет ли Великая присутствовать на следующем заседании штаба? Взбудораженная Тринн ещё попыхтела дымом, но потом слегка успокоилась и заявила «хоть завтра». Поскольку огромная драконица при всём желании не смогла бы уместиться ни в одном шатре, король приказал следующее совещание штаба провести в поле около Тринн. И, что удивительно, оно прошло, как и все предыдущие.

Военачальники точно так же ругались меж собой, совершенно не опасаясь Тринн и напрочь игнорируя её пожелания. Возмущённая драконица чуть было не испепелила цвет военной мысли цивилизованного мира, но когда король Ситгара предложил ей озвучить план скоординированных действий армий, магов, клириков и драконов, Тринн сердито выдохнула облако дыма и призналась, что никакого плана у неё нет. Разве что, просто навалиться всей толпой на охрану защитного поста и попробовать уничтожить межмировой портал, пока оттуда не хлынули орды демонов. А на вопрос Юловара, почему демоны медлят и не атакуют, Тринн лишь прорычала какое-то ругательство.

Короче говоря, главнокомандующий по-прежнему находился на перепутье. Что предпринять? Собрать всех и двинуться к порталу, или окапываться здесь, в Новом Григоте. Юловар прекрасно знал две военные аксиомы: нападающий должен иметь численное преимущество перед защищающимся, и что нападающий несёт намного большие потери, чем защищающийся. По логике истории войн следовало остаться и готовиться к отражению атак.

Но в том-то и было дело, что логика местных войн могла подвести в случае с иномирскими захватчиками. Все военные советники сходились во мнении, что армия Покорителей будет огромной, возможно, намного превышающей численность сборной армии Тангрина. И наверняка демоны наплюют на потери — по утверждениям старейшин вампиров Покорители спокойно пожертвуют «мясными» полками и даже не посчитают это за великую утрату. К тому же, Юловару было безразлично, что потом будут считать демоны, если одержат победу. Неважно, сколько противников ты уничтожил — главное, выиграть бой.

Король Ситгара задумчиво пинал мелкие камешки под ногами, а взвод гвардейцев следовал за ним по пятам, зорко оглядывая окружающее на предмет возможной атаки на короля. Юловар только вздохнул — ну что может сделать его бравая гвардия против туч летунов, если те вдруг прорвутся в полевой лагерь? Разве что, прикрыть своими телами короля, подарив ему пару минут жизни? Хорошо, что драконы периодически совершают облёты армии — хотя бы заранее смогут предупредить об атаке. А там в дело включатся маги и клирики. И гномы вместе с обученными людьми.

Юловар в очередной раз наподдал по камешку, проследил взглядом, как тот улетел вдаль, и ругнулся. Сколько можно колебаться? Хватит, нужно принимать решение. Но любой вариант мог привести к ошибке, а значит, к гибели армии и всего остального мира. Оставаться? Но когда демоны начнут атаку? Неизвестно. А продуктовую пайку уже урезали вдвое от нормы, ведь караваны, идущие к армии, едут медленно. И на некоторые из них были совершены нападения летунов, которые обогнули людскую армию и углубились на незащищённую территорию. В самом лагере то и дело вспыхивают ссоры. И это несмотря на казнь нескольких отъявленных дуэлянтов, которым даже указ командующего был не указ. На некоторых никакие разумные доводы не доходили: казалось бы, подожди немного, и получишь драку. Но нет, им подавай дуэль до смерти за реальное или выдуманное оскорбление. Всё вместе это давало нерадостную картину: к моменту атаки демонов сборная армия может оказаться обессиленной и раздёрганной.

Двигаться к порталу? На марше войска более уязвимы. К тому же, нет никаких сведений, что именно ожидает людей около межмирового портала. Драконы больше не рисковали соваться близко к форпосту, издалека наблюдая за непонятной активностью демонов. Те что-то возводили, строили какие-то механизмы и постоянно перебрасывали войска из своего мира сюда, на Тангрин. Лагерь демонов увеличивался с каждым днём. И если промедлить, то атаковать придётся уже полноценную армию, а не её передовую часть. Правда, в этом случае легко нарваться и просто сгубить собственные войска. Что делать, что делать?

Внимание Юловара привлекла целая процессия, двигавшаяся за территорию полевого лагеря. Первыми двигались пара десятков боевых магов, за ними в плотном кольце кавалеристов и боевых клириков следовали носильщики, тащившие закрытый паланкин. Следом за носилками шли пешие. Юловар прищурился — ему показалось, что один из них его бывший телохранитель Гунвальд. А над процессией нарезали круги два дракона: красная Гейрге и фиолетовый из тех, кого привела с собой Тринн. О, а вот и сама Великая — взлетела и тоже направилась следом за процессией.

— Не знаешь, это что такое? — обратился Юловар к ближайшему гвардейцу.

— Так ведь это госпожа Илонна отправилась на тренировки вместе со святыми отцами, — просветил государя воин. — Сам гроссмейстер Адельядо приказал им тренироваться подальше от лагеря, чтоб, значит, никого не покалечили и не испугали лошадей.

— М-м, понятно, — промычал король. — Но что там делает Гунвальд? А вон те, мелкие? Могу поклясться, что это дети.

— Похоже, там действительно каршарец, — приставив ладонь козырьком ко лбу, подтвердил гвардеец. — И дети. У вас хорошее зрение, Ваше Величество.

— Что за странная компания? — хмыкнул Юловар. — Надо бы узнать у Адельядо, что он замыслил, и причём тут каршарец. Сержант, пошлите гонца к гроссмейстеру и попросите его премудрость прибыть к моему шатру как можно быстрее.

Пока Юловар ожидал прибытия Адельядо, до него донёсся отдалённый гром. Король выскочил из шатра и уставился на красное зарево в той стороне, куда удалилась процессия. Несмотря на яркий день в небе отчётливо виделись красно-жёлтые сполохи, а с земли поднимались клубы дыма. И едва сполохи начинали гаснуть, как вновь появлялись красно-жёлтые вспышки. И снова горизонт окрашивался в цвет разбавленной крови, а с земли поднимались новые тучи дыма.

— Они так нам пожар устроят, — проворчал король.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, там присутствуют маги воды, — гроссмейстер объявился как всегда неожиданно и неслышно. — Вы хотели меня видеть?

— Да, ваша премудрость, — официально произнёс король. — Пройдите в мой шатёр.

Он дождался, когда Адельядо установит полог тишины и спросил:

— У тебя всё готово?

— Настолько, насколько это вообще возможно. Единственная неприятность заключается в том, что сила магии возросла. Но мы уже адаптировали большую часть боевых заклятий под возросшую напряжённость магполя. Думаю, в драке усилившаяся магия сослужит нам хорошую службу.

— Адельядо, старый друг,скажи мне, что делать? — Юловар опустился на складной стул и обхватил голову руками. — Я уже триста раз пересчитал все варианты, и ничего хорошего для нас нет ни в одном из них.

— Тогда выбери тот, в котором вред наименьший, — пожал плечами гроссмейстер. — И хватит раскисать. На тебя смотрят люди… да и не только они. Даже Великая ждёт твоего решения, хотя раньше грозилась спалить всех, если что будет не по ней.

Юловар глубоко вздохнул, с шипением выпустил воздух из лёгких и сказал:

— Тогда выступаем. Твои маги готовы прикрыть войска от атак с неба?

— Разумеется. Подхода хиваши ждать не будешь? Аид тоже до сих пор не прилетел… как бы Тринн не взбунтовалась против твоего решения.

— Аид догонит нас, Тринн об этом сама сказала. А что до хиваши… если успеют, присоединятся к нам в драке. Они ведь больше не выходили на связь?

— Нет, — покачал головой Адельядо. — Одно из двух: либо они нарвались на демонские силы, либо продолжают путь сюда. Но в любом случае, нам об этом не узнать, потому что маг связи явно погиб. Эх, надо было с Крианом двоих посылать.

— Теперь уже поздно сожалеть. Всё, иди, командуй своими магами. Завтра начинаем выдвижение.

Когда гроссмейстер ушёл, Юловар ещё некоторое время стоял посреди шатра. По идее, нужно было собрать штаб и озвучить своё решение. Но вполне может быть, что этот день — последний спокойный в его жизни. А он, хоть и король и командующий, но всё же обычный человек. И Юловар, решив отложить все дела на вечер, отправился к шатру Белинды, чтобы провести с любимой последние спокойные часы.

* * *

— Говорю же, не положено, — гнусаво пробубнил клирик, подозрительно разглядывая пришедших. — Уходите.

— Святой отец, ты давно в репу не получал? — вежливо спросил Гунвальд. — Изыди, нам нужно повидать подругу. А вы чего встопорщились? Думаете остановить своими зубочистками каршарского воина?

Стоящие рядом четверо солдат ощутимо напряглись и схватились за рукояти мечей. Герон, видя, что каршарская дипломатия сейчас доведёт до рукоприкладства, оттеснил друга в сторону и сказал:

— Отче, я — Герон, бывший монах Верхнестанигельского монастыря. И бывший представитель нашей святой церкви в вампирском городе Григоте. Не в этом, новом, а в старом.

— Бывший? — поднял одну бровь клирик.

— Да, — ничуть не смутился Герон. — Мы не сошлись с его святейшеством во взглядах на Единого.

Боевой монах аж поперхнулся, услышав, что стоящий перед ним мужчина не просто поссорился с архиепископом Одборгским, но ещё и по причине несовпадения взглядов на Бога.

— Тем более, не положено, — наконец пришёл он в себя. — К адепту Илонне доступ возможен только боевым клирикам и нескольким высшим магам. И только по личному разрешению его святейшества и его премудрости гроссмейстера. Вы, я вижу, ни тем, ни другим не являетесь.

— Я немного маг, — чуть смутившись, сказал Герон. — Вот, смотри.

И над его перевёрнутой ладонью появилось облачко света, видимое даже в яркий день. Клирик недоверчиво ткнул пальцем в светлое облако и пожал плечами.

— Даже если это не фокусы, всё равно не пущу.

— Слушай, долгополый! — каршарец, не отличающийся долготерпением, отпихнул в сторону Герона и вызывающе уставился на клирика. — Если ты нас не пропустишь к нашей боевой подруге, то здесь и сейчас станет на одного дохлого клирика больше.

— Гунвальд, уймись! — попытался образумить друга Герон. — Королевским указом запрещены драки и дуэли.

Но каршарец уже разошёлся.

— Плевать! Никто ещё так не оскорблял сына славного Ольола! Чтоб меня не пустили к Илонке? Да я вас всех сейчас…

Солдаты выхватили мечи, один из них тут же заорал «Тревога, нападение», а остальные выставили острия мечей в сторону Гунвальда, явно намереваясь начать тыкать ими в каршарца. Неизвестно, чем бы всё закончилось. Скорее всего, на тревожный вопль сбежались бы все боевые клирики и остальная часть охраны, а потом, как и говорил Гунвальд, у входа в охраняемый шатёр улеглись бы и клирики, и солдаты, причём, отнюдь не добровольно и, вполне возможно, с повреждениями различной степени тяжести. К счастью, в этот момент полог шатра откинулся, и появился не кто иной, как сам архиепископ Одборгский.

— Что здесь происходит? — слегка щурясь от света, спросил он.

— Нарушители, ваше святейшество! — рявкнул клирик. — Пытались прорваться внутрь.

Одборг посмотрел на сердитого каршарца, затем на невысокого, но крепкого мужчину, и остановил взгляд на группке детишек, стоявших чуть поодаль.

— Мелкие тоже нападали? — еле заметно усмехнулся архиепископ, но тут же посерьёзнел и сурово обратился к Гунвальду: — Я спросил, что здесь происходит. Отвечайте!

Гунвальд лихорадочно пытался вспомнить, как надо правильно обращаться к высшему священнику. Так и не вспомнил.

— Ты… это… святой папаша, не бухти. Мы с Героном пришли проведать боевую подругу, а твой пёс нас не пускает.

Глава 11

Герон, услышав подобное обращение к высшему церковному лицу государства и предстателю Бога на земле, только глаза закатил. Охрана шатра — и мирская, и клирикальная часть, в ужасе отступила на пару шагов, ожидая, что его святейшество сейчас обрушит на святотатца если не громы и молнии, то проклятье точно. Сам же архиепископ только хмыкнул и ткнул пальцем Гунвальду в грудь.

— Я тебя помню. Когда мы приехали к Григоту, охваченному чумой, тебя куда-то вытащил Адельядо. И тебя помню, монах.

— Я уже давно не монах, — Герон криво усмехнулся. — Как раз со времён той нашей встречи.

— Да? Значит, исполнил сказанное? Жаль, жаль.

— Я ни о чём не жалею! — резко отозвался Герон. — Клан меня принял, я сражался плечом к плечу с собратьями до тех пор, пока во мне не проснулся магический талант. Пусть он почти бесполезный, но и за такой брата Герона зашпыняли бы святые отцы. А клан верит мне, и за него я готов отдать жизнь.

— Брата Герона? — нахмурился архиепископ. — А… погоди-ка…

Высший церковник нахмурился и погрузился в неведомые остальным размышления. Охрана шатра и пришедшие молча ждали, чем они закончатся. А Одборг лихорадочно вспоминал, почему же ему кажется таким знакомым имя этого человека, которого он и видел-то один раз в жизни и на протяжении всего нескольких минут. Ведь кроме той короткой встречи было что-то ещё. И Одборг вспомнил. Имя бывшего монаха упоминал Единый — голем тогда даже коротко объяснил, почему не помог монаху и позволил его возлюбленной умереть. Потому что, останься она в живых, монах Герон погиб бы от руки своего лучшего друга каршарца, а тот, в свою очередь став калекой, через год-другой был бы зарезан в кабацкой драке. Одборг посмотрел на Гунвальда — похоже, он и есть тот каршарский друг. А ещё архиепископ вспомнил слова Единого, что божественный свет останется с Героном даже после смерти сверхголема.

«Ай-яй-яй, старый я пенёк, — пожурил себя архиепископ. — А ведь мне докладывали про странного бывшего монаха в Григоте, который неведомым светом замедляет зомби. Вот только по утверждениям отца Земестрия свет этого монаха не имел ничего общего с мощью Единого.»

— Останется, значит, свет? — пробормотал Одборг себе под нос. — Скажи-ка, брат Герон…

— Я же сказал, что больше не имею отношения к церкви! — резко перебил священника Герон.

— Хорошо, — покладисто согласился архиепископ. — Герон, ты упомянул о магическом таланте. Можешь показать?

— Только что показывал, — буркнул Герон. — Но могу ещё раз.

Он выставил вперёд руку, и над его ладонью вспыхнуло небольшое облачко света. Архиепископ, как и несколькими минутами ранее боевой клирик, подошёл поближе и ткнул пальцем в невесомый свет.

— Хм, действительно, на силу Единого вообще не похоже.

— Это же сказали боевые клирики, которых церковь разместила в Григоте, — кивнул Герон. — Ни они, ни маги не сумели определить, что это такое вызываю я и мои подопечные.

— Подопечные? — вскинулся Одборг.

— Да, мои воспитанники. Они тоже умеют вызывать облака света, и вскоре будут делать это лучше своего наставника, — и Герон указал на трёх мальчишек и девочку, стоявших позади каршарца.

Архиепископ отметил, что вампирские пацаны держат руки поблизости от коротких мечей, и усмехнулся. Похоже, они готовились вступить в драку на стороне своего наставника и каршарца. Да и девчонка стоит, набычившись — тоже явно собиралась поучаствовать в схватке. Тут он встрепенулся, услышав последние слова Герона, который продолжал рассказывать о своих подопечных.

— Что? Чувствовала боль Единого? — переспросил Одборг.

— Да. И когда она сказала, что Единый уже почти окончательно сошёл с ума от боли, старейшины клана приказали начинать переезд.

Архиепископ округлил глаза — вот это да! Сколько, оказывается, интересного и загадочного происходило здесь, а он ничего об этом не знал. Надо бы сделать выволочку отцу Земестрию за невнимательность и небрежение. Сказал, что свет Герона не имеет ничего общего с силой Единого, и успокоился. А ведь мог бы и поэкспериментировать. Хотя, если сверхголем был прав, то ничего бы клирики не узнали. Как, впрочем, и маги. Потому что Единый назвал свет Герона божественным. А люди как-то ещё не доросли до божественных высот. Кроме, разве что Герона и детей.

— Ты, это, ваше святейшество, — встрял в их беседу Гунвальд, который наконец-то вспомнил, как правильно обращаться к высшему церковному лицу, — прикажи своим пропустить нас к Илонне. А то ведь придётся им идти к магам, восстанавливать сломанные челюсти.

Боевые клирики, число которых уже возросло до шести, заворчали и начали засучивать рукава светлых ряс. Хотя они и были монахами, но подраться тоже любили. Архиепископ движение руки оборвал их приготовления к драке и сказал:

— Пропустите их. Всех, детишек тоже.

И вошёл в шатёр. За ним, вызывающе задрав подбородок, шагнул Гунвальд, потом Герон и дети.

— Госпожа Илонна, к вам пришли друзья, — сказал архиепископ.

Женщина, исполняющая роль сиделки при Илонне, тут же отошла в сторону. Гунвальд подошёл к ложу, на котором лежала девушка, и, вместо приветствия, выругался. Герон хотел было шикнуть на друга, но и сам, увидев, во что превратилась их подруга, произнёс несколько ругательств. Дети остановились и теперь издали смотрели на ослеплённую, безрукую и безногую девушку.

— Просто красавица, да? — криво ухмыльнулась Илонна. — Гунвальд, Герон, рада вас… слышать.

— Мастер Фиррис нам говорил, что ты сильно пострадала, но я не думал, что настолько, — прямолинейный, как всегда, каршарец высказал то, что думал. — Жаль, что он убил того ублюдка. Я бы с превеликим удовольствием выпотрошил его самолично.

— Спасибо, Гунвальд. Я бы пожала твою руку, но, извини, нечем, — Илонна выпростала культю руки из-под накидки.

— Маги ведь всякие штуки умеют, они тебе помогут, — глухо прорычал каршарец. — Когда тебе отрастят руки, можешь жать меня сколько хочешь. Мы с тобой ещё пофехтуем, сестрёнка. Ты, главное, не отчаивайся.

Одборг, увидев его налитые кровью глаза, невольно отступил на пару шагов. А на обезображенном лице Илонны появилась слабая улыбка.

— Спасибо, брат! Сначала я хотела умереть, но Дилль отговорил меня. К тому же, я теперь не бесполезный обрубок, а грозное оружие. Его святейшество может подтвердить.

— Брат… то есть, в смысле, уважаемый Герон, — обратился Одборг к бывшему монаху, — не мог бы ты продемонстрировать госпоже Илонне свой необычный свет?

Честно говоря, архиепископ и сам не знал, чего ожидал от такой демонстрации. Просто в глубине души он надеялся на небольшое чудо. Всё-таки, свет божественного происхождения и всё такое… Но после возникновения в шатре желтоватого свечения у Илонны не отросли руки и ноги, и не восстановились глаза. Зато улыбка на её лице из слабой стала настоящей.

— Спасибо, Герон! Не думала, что твой свет так приятен. У меня даже будто сил прибавилось.

— Илонка… — Герон наклонился к ней и положил руку на плечо. — Если тебе от моей странной магии хоть чуть-чуть легче, я готов сидеть около тебя сутками. Дети, ну-ка, подойдите к госпоже Илонне и покажите ей, что умеете.

Три пацана и девочка послушно встали около ложа, призвали собственный свет, и спустя минуту лежащая девушка купалась в облаке света.

— Ещё раз спасибо, — наконец сказала она. — Окажись вы рядом со мной в те первые дни, я бы, возможно, и не жаждала умереть. Я не помню своей мамы, но, наверное, ваша магия очень похожа на её объятия — такая же тёплая и приятная. Знаешь, Герон, я сейчас полна сил, словно три часа медитировала. Странно, ведь ты раньше показывал нам с Диллем своё умение, но ничего подобного я не испытывала.

— Стоп! — вмешался архиепископ. — Госпожа Илонна, вы действительно полны сил, или это вам только кажется? Десять минут назад вы утверждали, что пока неспособны на тренировку с клириками.

— Нет, я действительно сейчас могу потренироваться, — помолчав и прислушавшись к своим внутренним ощущениям, сказала Илонна. — Если желаете, ваше святейшество, можем что-нибудь сжечь.

— Желаю, — тут же отозвался архиепископ. — Сейчас я прикажу собрать всех свободных клириков и мы отправимся подальше от лагеря. Господин Герон, уважаемые дети, попрошу вас присутствовать на этой тренировке.

— А как же я? — Гунвальд уставился на священника. — Я тоже должен идти и присмотреть за сестрёнкой. А то ваши охранники совсем мышей не ловят.

Одборг скупо улыбнулся, но отказывать каршарцу не стал. Как не стал говорить и о том, что кроме солдат и боевых клириков за Илонной присматривает ещё и Гейрге. А то и не она одна. Может, от каршарца не будет толку в плане защиты адепта, зато уж морально он на неё влияет очень положительно. Надо было давно разыскать этих двоих.

Полчаса спустя процессия из четырёх десятков боевых клириков, нескольких взводов пеших солдат и пары десятков кавалеристов, сопровождающая Илонну к месту тренировки, остановилась на небольшом пригорке. Архиепископ дождался, когда Илонну извлекут из носилок и пересадят в специальное несгораемое кресло, после чего приказал:

— Построиться в каре. Четыре по десять. Старшим отрядов готовность номер один. Госпожа Илонна, прошу.

И отступил на пару шагов. Как уже выяснилось, Одборг лучше всех мог преобразовывать магическую силу адепта, которую потом клирики обрушивали на цель. Но случиться может всякое — Одборг мог заболеть или даже вовсе погибнуть, и нельзя было оставлять клириков без боевой мощи. Именно поэтому все последние тренировки проходили без участия архиепископа — он лишь наблюдал.

Илонна на несколько секунд замерла, а потом начала окутываться полупрозрачным алым облаком. Кресло под ней осталось целым, а вот трава начала скукоживаться и желтеть прямо на глазах. Но огню не дал разгореться один из четверых магов, отряжённых гроссмейстером специально для защиты Илонны. Он направил на землю энергию, и готовая загореться трава тут же окуталась водяным паром. Тем временем командиры десятков клириков коротко рыкнули приказы, боевые монахи одновременно затянули не то молитвы, не то псалмы, и алое сияние вокруг Илонны перетекло к ним. А потом один из монахов рявкнул «Дай», и энергия Илонны, принятая и переработанная клириками, устремилась к цели. Вдали вспыхнул и развернулся багровый огненный цветок. Десяток секунд спустя до людей долетел звук взрыва. Главный монах, убедившись, что алое сияние вокруг Илонны ещё не угасло, снова крикнул «Дай», и новый огненный шар вспух рядом с предыдущим.

Гунвальд удивлённо смотрел на это завораживающее зрелище и не верил своим глазам. Илонна, которую он знал, как неплохого фехтовальщика и весьма посредственного мага, сейчас уже не была обычным человеком… в смысле, вампиром. Она рождала мощь, сравнимую если не с божественной, то уж с драконьей точно. Недаром крылатые так заинтересованно кружат в небе. О-о, и даже сама Великая Тринн соизволила прибыть. Наверное, интересуется успехами своей младшей родственницы. Тут Гунвальд перевёл взгляд на Илонну и заметил на её лбу бисеринки пота. Да уж, нелегко ей, наверное, сейчас приходится.

— Чего стоишь, как столб? — каршарец пихнул Герона в бок. — Давай помогай Илонке. Видишь, ей вот-вот поплохеет.

Герон с сомнением посмотрел на Гунвальда, затем на архиепископа. Правильно ли будет вмешиваться в происходящее? Не навредит ли он подруге? Каршарец продолжал требовательно смотреть на друга, а высший церковник и вовсе не обращал внимания на них, мысленно контролируя действия клириков.

— Ну, чего ждёшь? Она же говорила, что после твоего света ей стало лучше.

Это уничтожило последние сомнения Герона. Он жестом подозвал детей и сказал:

— Ближе десяти шагов к госпоже Илонне не подходить. Шар средней интенсивности и среднего размера. Начали.

Дети действовали так же, как и на обычных тренировках, только вместо тухлого и разваливающегося зомби была вампирша. И в противоположность зомби, они искренне хотели помочь искалеченной девушке. Илонну вновь окутал тёплый желтоватый свет, и спустя секунду уже почти угасшее алое огненное поле вокруг неё вспыхнуло с новой силой. Архиепископ Одборгский, уже хотевший отдать приказ об окончании тренировки, захлопнул рот и оглянулся. Старший из командиров клириков снова крикнул «Дай», и вдали вспыхнул новый огненный шар. Только на этот раз он был раза в два больше размером и сменил цвет с багрово-красного на алый с жёлтыми проблесками.

— Ну ни… чего себе! — озадаченно пробормотал Гунвальд, когда до него донёсся оглушающий звуковой удар, гораздо более громкий, нежели предыдущие. — Ты, это, Герон, не перестарался с помощью? Может, хватит?

— Госпожа Илонна, как вы себя чувствуете? — крикнул архиепископ.

— Отлично. Могу продолжать.

— Тогда не останавливайтесь! — приказал Одборг. — Герон, уважаемые дети, продолжайте. Отец Вазилий, вас это тоже касается.

Гунвальд, который никак в сем интересном действии не участвовал, счёл, что стоя наблюдать утомительно, и улёгся на травку. На него с завистью посматривали солдаты из охранных взводов — им-то улечься было нельзя. Спустя примерно полчаса тренировка прекратилась. Первыми устали дети, затем Герон заметил, что хотя физически он не устал, но его свет стал тусклым. Следом и Илонна объявила, что начинает испытывать упадок магических сил, и даже драконья ярость, которую она пыталась призвать, ей уже не помогает. Архиепископ отдал приказ завершить тренировку. Вампиршу тут же сняли с кресла, укутали в покрывала и вскоре унесли — Илонна только и успела попрощаться с друзьями и попросила их приходить почаще.

Одборг посмотрел вдаль. Там полыхала степь.

— Поразительно, — пробормотал себе под нос церковник. — Вот это прогресс.

Архиепископ подошёл к Герону и осведомился:

— Уважаемый Герон, что вы делаете сегодня вечером?

— О, Геронище, тебя на свидание приглашают, — тоненько хихикнул всё ещё лежащий на травке Гунвальд.

— Именно, — ничуть не смутился высший церковник. — Вас, Герон, ваших воспитанников и… вас, господин Гунвальд, тоже.

— Э-э, нет, ваше святейшество, я в таких делах всегда предпочитаю женщин, — отозвался каршарец.

— Гунвальд, хватит хохмить! — оборвал его Герон. — Ты, что, не понимаешь, что тебя приглашают для серьёзного разговора? Впрочем, ваше святейшество, вы это каршарское бревно можете не звать — всё равно от него толку не будет.

— Между прочим, если бы не я, то именно ты до сих пор стоял бы бревном, — ничуть не обиделся Гунвальд.

— И я искренне благодарен вам за сообразительность и решимость, — сказал архиепископ. — Именно благодаря вам мы сегодня достигли таких значительных результатов.

Вот тут Гунвальд смутился. Одно дело, зубоскалить и шутить иногда на грани фола, и совершенно другое, когда тебе открыто выражают благодарность. Да не кто-нибудь, а сам глава ситгарской церкви.

— Да ладно, чего уж там. Герон и сам бы сообразил, что делать. А я так… мимо тут пробегал.

— И всё-таки я желал бы видеть вас сегодня вечером вместе с другом. Уверен, что гроссмейстеру Адельядо будет приятно снова видеть вас. Как и Его Величеству.

— О, король тоже будет? Тогда ладно, хоть поздороваюсь с ним, — хмыкнул Гунвальд. — Ну что, мой дубоголовый друг, пойдём? Эй, малявка, давай руку.

И каршарец одним движением посадил к себе на плечи девочку, которая явно выложилась на полную.

— Это почему я дубоголовый, ты, каршарский булыжник?

— Булыжник — это хорошо. Это значит, что я крепкий, как камень. А ты с головой из дерева, потому что сам не можешь сообразить, когда нужно помочь боевой подруге. И если бы не мудрые советы сына славного Ольола…

Архиепископ смотрел им вслед и качал головой. Одборг в который уже раз пожалел, что не подсуетился и не приказал разыскать друзей госпожи Илонны раньше. Они ведь умудрились за пару часов сделать больше, чем сам Одборг и вся команда клириков за месяц. Такого пожарища, которое он наблюдал сегодня, архиепископ не видел ни разу — ни на полигоне под Тирогисом, ни здесь, в степи.

Позже ему доложили, что Тринн слетала к месту огненных взрывов. Великая утверждала, что там выгорело вообще всё, а земля сплавилась в чёрное стекло.

Глава 12

Дилль открыл глаза и осмотрелся. Над ним слабо колыхалось красно-белое полотнище. Значит, мастер Криан выделил ему собственный походный шатёр. Успокаивал тот факт, что шатёр ему выделили — выходит, та схватка с демонами прошла удачно, и теперь армия… во всяком случае, сводный отряд магов, точно, никуда не торопится. В противном случае мастер Криан вряд ли распорядился бы разворачивать шатёр. Дилль очнулся бы, привязанный к седлу своего Воронка. Он встал и со стоном распрямился. Судя по хрусту суставов, лежит он тут довольно долго.

— Так и заржаветь недолго, — буркнул Дилль. — Но что со мной было?

Ответ на этот вопрос он получил спустя пару минут, когда вылез из шатра и встретил самого Криана.

— Ты валялся без сознания три дня, — пожал плечами мастер Криан. — Джагатай сказал, что в прошлый раз, когда ты пожёг ведьм из Ковена, было так же. Тебя везли на носилках меж двух лошадей, а ночью ваше магическое величество изволило почивать в моём шатре. Мне же пришлось ютиться у костров дизанцев.

— Спасибо, мастер! — искренне поблагодарил Дилль. — А что ещё произошло?

— Особо важного — ничего. Джагатай собрал своих конников, чуть не поубивал их собственноручно за то, что те в панике разбежались от крылатых демонов. Кстати, хиваши нас очень зауважали.

— А демоны?

— Остатки тех, кого мы не добили, сбежали. Их разведчики постоянно следят за нами — к сожалению, они слишком далеко и высоко, чтобы до них достать. Тео, правда, рвался долететь до них, но я запретил. Не хватало ещё лишиться единственной воздушной силы. В остальном, всё идёт, как и было запланировано. Мы потихоньку движемся на северо-запад, и по прикидкам хиваши дня через четыре достигнем мёртвого вампирского города Сталгард.

Дилль вспомнил своё первое путешествие к Запретному пределу, прикинул расстояния и нахмурился.

— Таким темпом мы доберёмся до сводной армии к тому моменту, когда битва с демонами уже будет завершена.

— Похоже, ты прав, — кивнул Криан. — Маг связи сказал, что Его Величество уже почти собрал всех и со дня на день выступит в поход к порталу. Ждать он больше никого не будет. Мы с Джагатаем решили пока двигаться по прежнему маршруту, а потом скорректируем движение.

— Ясно. Мастер, ещё раз спасибо за гостеприимство. Пойду, поищу Тео.

— Он вон там, — мастер Криан указал рукой направление. — И вот ещё что: ты в следующий раз так не увлекайся. Я поразмышлял над твоим поведением и пришёл к выводу, что ты слишком беззаботно относишься к собственной жизни.

— А?

— Б. Ты, что, разучился контролировать себя? Тео сказал, что ты совсем обезумел во время драки с демонами, а потом и вовсе отключился. Тебе жить надоело? Ты не перегорел, но, судя по всему, был недалёк от этого. Наверное, только благодаря своим крошечным друзьям муарам. Короче говоря, вот тебе мой приказ: как поймёшь, что перестаёшь контролировать себя, немедленно выходишь из боя. И не вскидывайся, как норовистый жеребец. Я не шучу. Потому что ты погубишь не только себя и Тео, но и, возможно, всех нас. Ты, к примеру, уверен, что не обезумеешь настолько, чтобы не спалить своих товарищей и союзников вместо демонов? Старик Иггер, когда ничего не соображает, поступает именно так. Неужто ты у него нахватался дурных привычек?

Дилль промолчал, ведь возразить было нечего. Он вспомнил, как едва не обрушился на Тео за то, что тот слишком медленно преследовал врагов. Может, он действительно заразился безумием от учителя? Или всему виной драконья ярость? Ведь Адогорд недаром предупреждал, что в конце концов она сводит человека с ума. Да уж, хорош боевой маг!

— Я всё понял, мастер, — кивнул он. — И если мои мозги окончательно не расплавятся от драконьей ярости, я поступлю, как вы и велите.

— Иди уж, брат дракона.

Мастер Криан скрылся в своём законном шатре, а Дилль отправился на поиски Тео. Тот уже завтракал, вовсю уплетая солидную порцию каши с мясом.

— Мне-то хоть чуть-чуть оставил, обжора?

Тео с набитым ртом кивнул куда-то в сторону костра, сделал усилие, проглотил кашу и слегка сдавленно сказал:

— Иди к Канарию, возможно у него и осталось что-нибудь для особо притворяющихся.

— Чего это я притворяюсь? — возмутился Дилль через пару минут, вернувшись от кашевара с порцией еды.

Тео, который уже успел прикончить свою немаленькую порцию, вздохнул, глядя в пустую миску.

— Сделал, понимаешь, вид, что без сознания, и лёжа несколько дней ехал. Да ещё и мастеру Криану пришлось выделить твоей бессознательной тушке свой шатёр.

— Так и скажи, что завидуешь, — фыркнул Дилль. — Наверное, тоже мечтаешь поспать с удобствами в шатре мастера-мага

— А если серьёзно, что с тобой было? — ёрнический тон Тео исчез.

— Похоже, я слишком сильно накачался драконьей яростью, — поморщился Дилль. — И даже тебе чуть не досталось — ты уж извини. Хорошо хоть муары успели привести меня в чувство.

— Передай им при случае мою благодарность, — совершенно серьёзно заявил Тео. — Сказать честно, на тебя в тот момент смотреть было страшновато. Вместо глаз — огненные колодцы, и орёшь, как оглашенный. Я уж начал подумывать, а не сбросить ли тебя с досточки?

— Ещё раз извиняюсь, — вздохнул Дилль. — Криан мне выволочку сделал и велел, если почувствую очередной накат, сразу выходить из боя. Правильно всё сказал, вот только я могу и не успеть. Так что, дружище…

— Что?

— В следующий раз держись от меня подальше, а то ведь муары могут и не справиться.

— М-да, похоже за эти два дня ты отлежал ту вату, которая у тебя в голове вместо мозгов, — хмыкнул Тео. — А кто тебя от вражеских стрел и копий прикрывать будет? Ты же не успеешь даже подойти к демонам на расстояние прицельного выстрела, как превратишься в подушечку для иголок.

— Криан даст амулет. Или даже несколько.

— По башке он тебе даст за то, что ты хочешь лишить его нашей боевой связки. Ты, случайно, не забыл, что по огневой мощи превосходишь половину нашего сводного отряда? А то и больше. Как думаешь, обрадуется мастер, когда ты захочешь отправиться в бой в одиночку?

— Но вдруг я не сумею совладать с очередным накатом драконьей ярости? Я ведь тебе рассказывал про предупреждения Адогорда. Он писал, что во время приступов совершенно не контролировал себя. Он же не хотел уничтожать целый город вместе с мирным населением, понимаешь? Но вышло так, как вышло. Поэтому его и прозвали Адогордом Неистовым.

— Думаю, до Адогорда тебе ещё далеко, — рассудительно заметил Тео. — К тому же, у него не было муаров. Поэтому просто постарайся не увлекаться.

— Легко тебе говорить — ты не представляешь, что такое драконья ярость. Меня накрывает до самой макушки, и в конце концов остаётся только одно желание — убивать врагов. И в число этих врагов может попасть кто угодно, даже ближайший друг. Раньше я как-то справлялся с яростью, но в последней драке она была настолько сильной, что я даже не заметил, как потерял над собой контроль.

— Может, это из-за демонов? — предположил Тео. — Всё-таки настоящие драконы искренне ненавидят их. Вот и ты разъярился… всё ж младший брат драконам.

— Может, и так, — пожал плечами Дилль. — Но поскольку у нас следующие противники опять будут демоны, я снова рискую сорваться.

— Хочешь, я тебе периодически буду отвешивать подзатыльники? — предложил Тео. — Ты будешь отвлекаться на меня, и это не даст драконьей ярости завладеть тобой окончательно.

— Себе дай. Врачеватель нашёлся.

Друзья не успели доспорить — послышался рёв горнов, возвещая о скором выступлении. Лагерь стал напоминать разворошённый муравейник. Воины засуетились, собирая вещи в походные мешки. Несколько магов свернули походный шатёр мастера Криана и погрузили его на одну из вьючных лошадей. Через десять минут повторный рёв горнов дал сигнал к началу движения. Хивашские тысячи первыми двинулись в путь, оставляя за собой тучи пыли.

— И чего я не пришёл в сознание позже на день-другой? — задал риторический вопрос Дилль. — Опять пыль глотать.

Тео хотел было сострить, но не успел — впереди послышались крики, а потом сверкнули несколько вспышек и раздались хлопки магических заклинаний.

— Что там? — спросил Дилль у привставшего на стременах Тео.

— Похоже, демонские летуны атаковали наш авангард. Совсем оборзели, твари. Раньше они просто следили за нами, а сейчас стреляют сверху. Эх, жаль, что мастер Криан запретил мне пощипать их пёрышки, или что там у них? Слушай, а ведь теперь нас снова двое! Давай попросим мастера устроить демонам взбучку.

Дилль пару секунд поколебался, опасаясь, что опять может не удержать под контролем драконью ярость, но потом согласился. Так или иначе, а всё равно придётся задействовать её в бою — без драконьей ярости половина боевой мощи Дилля исчезнет. Они послали коней в галоп, чтобы побыстрее добраться до Криана, ехавшего рядом с графом Марни во главе дизанцев. Выслушав их просьбу, мастер Криан переглянулся с графом и с явной неохотой дал разрешение.

— Давайте, обычными заклятьями с земли мы их не достанем, а тратить мощные на горстку демонов — неразумно. Только не увлекаться. Разгоните этих тварей и сразу обратно.

Дилль и Тео тут же соскочили с коней, поручили своих скакунов заботам дизанских кавалеристов и минуту спустя уже были в небе. Дилль привычно схватился за поясной ремень Тео, готовясь к бою. Теперь он хорошо видел противников. Да, те же самые летающие демоны, которых они так славно покрошили в прошлый раз. Только теперь их едва ли пара сотен наберётся. Тео прав — оборзели, твари, решили, что внизу слишком много лёгких мишеней, вот и стреляют почём зря по хивашским всадникам. Те потрясали кулаками, пытались стрелять в ответ, но, разумеется, до врагов не доставали. Их стрелы описывали дуги и падали обратно, раня своих же собратьев и привнося ещё больше хаоса.

Демоны увидели взмывшую пару магов и разлетелись в стороны — умные, твари. Они тут же начали набор высоты, чтобы сверху попытаться обстрелять магов, и некоторым это даже удалось. Тео больше не повторял прошлых ошибок и занимался только полётом и удержанием щита. А Дилль принялся упражняться в стрельбе по одиночным мишеням. Дело оказалось нелёгким — вёрткие демоны ловко уворачивались от огненных шаров, издевательски выкрикивая ругательства на своём языке и делая явно непристойные жесты. Двух или трёх Дилль всё же сумел поджарить, но тем его успехи и ограничились. Чтобы сжечь большее количество врагов, нужно было приблизиться к ним, но демоны этого не позволяли, продолжая описывать круги и разлетаясь всё дальше и дальше друг от друга.

— Бесполезно, — крикнул Тео. — Так мы можем гоняться за ними до вечера. Уроды крылатые! Сдохнуть в честном бою не хотят, только нас задерживают. А все говорили о неистовой ярости демонов в бою. Трусы несчастные!

Дилль замер, как громом поражённый.

— Тео, а ведь ты прав!

— Ты о чём? — Тео вопросительно уставился на друга.

— Говорю, они потому так себя и ведут, что хотят нас задержать. Вспомни прошлую схватку — летуны лезли в драку, как сумасшедшие, пока не поняли, что с нами им не совладать. А эти явно должны понимать, что победить нас не смогут, но не улетают. Кружат, постреливают, но продолжают нас задерживать.

Тео никогда не жаловался на недостаток ума, а потому моментально понял, о чём толкует друг.

— Ты хочешь сказать, что сюда идут другие демоны?

— Да! — проорал Дилль. — У тебя зрение лучше моего, посмотри вокруг.

— Сейчас, повыше поднимусь. Держись крепче.

Дилль перестал швырять в демонов огнешары и двумя руками ухватился за ремень Тео. Тот слегка присел, воздел руки кверху, и деревяшка… то есть, летательный артефакт, конечно, стремительно взмыла вверх. Летающие демоны вскоре остались далеко внизу, а хивашские тысячи, дизанцы и маги превратились в скопище крохотных точек. Наконец Тео прекратил подъём и осмотрелся.

— Ну, что? — поёжился Дилль. Здесь было весьма прохладно — и не скажешь, что внизу, на земле, стоит страшенная жара. — Увидел что-нибудь?

— Увидел, — глухо ответил Тео и указал рукой. — Посмотри вон туда. Даже ты, со своим кротовьим зрением должен разглядеть.

Дилль привычно хотел огрызнуться на подколку друга, но замер на полуслове. Где-то далеко на самой линии горизонта что-то темнело. Что именно, он разобрать не сумел — зрение у него, конечно, не кротовье, но и не орлиное.

— Думаешь, это демоны?

— Уверен. Даже больше скажу: я различаю летающих и наземных. И, судя по всему, их куда больше тех, кого мы в прошлый раз разогнали.

Дилль мысленно прикинул размеры тёмной массы, её удалённость от них и присвистнул. Да там целая армия движется. И Тео прав, численность её куда больше прошлой.

— Давай вниз — нужно предупредить Криана и Джагатая.

Тео направил дощечку вниз. Пара сотен летунов, увидев, что маги возвращаются, снова прыснули в стороны, но Дилль и Тео больше не обращали на них внимания. Тео сверху углядел мастера Криана и приземлился рядом с ним.

— Что это было? — хмуро осведомился старший маг. — Почему не разогнали тварей?

— Потому что они — приманка, — так же хмуро сказал Дилль. — Тео увидел вдали целое войско демонов, движущихся сюда. А эти над нами просто пытаются нас задержать.

Криан вопросительно посмотрел на Тео.

— Демоны ещё слишком далеко, чтобы я смог разобрать подробности, но уверенно могу сказать, что сюда движутся как наземные, так и летающие войска, — коротко доложил тот. — Судя по всему, их армия больше нашей раз в пять, если не больше.

Мастер Криан невольно присвистнул. Граф Марни уточнил:

— Вы, магистр, говорите обо всей армии?

— Нет, ваше сиятельство, только о наземной. Воздушников поменьше… раза в два. Или мне так показалось из-за отдалённости. В общем, их там очень много.

Теперь присвистнул и граф Марни. Оба командира переглянулись, и граф приказал:

— Вы, оба, на коней. Немедленно едем к кагану.

Дилль и Тео уселись на своих скакунов и помчались вслед за Крианом и Марни. Вскоре они достигли всадника, державшего в руках бунчук Джагатая. Сам каган, увидев подъехавших, приветственно поднял руку и улыбнулся, но улыбка тотчас исчезла, когда он увидел мрачные лица ситгарцев.

— Ваше каганство, — без предисловий начал граф Марни, — наша разведка обнаружила войско демонов. Они явно движутся к нам.

Джагатай подобрался, как кот перед прыжком, а взгляд его стал колючим.

— Насколько большое?

Граф Марни кивнул Тео, и тот ответил:

— Наземных в несколько раз больше нас. И почти столько же воздушников. Если останемся на месте, к вечеру они будут здесь. Ну, если предположить, что они движутся с такой же скоростью, как наши кони.

Джагатай надолго задумался, ситгарцы в полном составе молча ждали его решения. Они, конечно, особый отряд, не подчиняющийся никому, но король прислал их в помощь кагану. Значит, ему и командовать.

— То есть, у нас есть от двенадцати часов до полного дня, — наконец произнёс Джагатай. Он посмотрел на своих воинов, по-прежнему яростно ругающих проклятых демонских летунов, посмотрел вверх, недовольно поджал губы и закончил: — Всего пара сотен летающих демонов устроила нам такой беспорядок, что уж говорить о нескольких тысячах? Вы, вероятно, не сможете полностью отразить удар такого количества летунов. А ведь нам придётся драться с наземными войсками. Ваше сиятельство Марни, уважаемый мастер Криан, придётся вам и вашим солдатам потерпеть долгую и быструю скачку. Будем уходить на запад — сами понимаете, уклонимся к северу, и это только ускорит нашу встречу с врагом, силы которого явно много больше наших.

Дилль только слегка кивнул — как он и предполагал, каган выбрал бегство. Разумное решение, если, конечно, ты не глупец, который хочет положить всех собственных воинов. Джагатай глупцом не был — озвучив своё решение, он тут же приказал не обращать внимания на пакостных летунов и мчать во весь опор. Эмиры-ближники кагана тут же ускакали к своим всадникам, и пару минут спустя огромная масса коней и людей вновь пришла в движение. Четвёрка ситгарцев не стала возвращаться к своим — они просто подождали, когда их нагонят дизанцы и маги.

Дилль в который уже раз проклял пески, жару, пыль и весь этот злосчастный поход. Особо он прошёлся по демонам, которым спокойно не живётся. Но от его ругательств ничего не изменилось: пыль всё так же забивала глаза и глотку, задница, отбитая о седло, болеть не перестала, а преследующая их армия демонов не исчезла и явно сократила расстояние. Об этом рассказывал Тео, которого Криан периодически отпускал полетать в одиночестве. Без Дилля, понятное дело, который был бы лишним балластом. К вечеру Тео уже не мог совершать полёты — энергия у него почти закончилась, как и физические силы, а для их восполнения нужна была медитация. Но хиваши и ситгарцы не останавливались, стараясь оторваться от настигающих врагов, поэтому Тео пришлось отложить полёты на будущее, а командование осталось без разведданных.

Впрочем, когда окончательно стемнело, Джагатай был вынужден дать команду на отдых. Кони и люди устали, к тому же, в темноте лошади запросто могли переломать ноги. Дилль распряг своего Воронка и, даже не подумав хоть немного перекусить, рухнул на землю. Перед тем, как отключиться, он пробормотал «Надеюсь, демонам тоже нужен отдых».

Демонам отдых, действительно, требовался, правда, не всем. Мясные полки собакоголовых по сути были лёгкой пехотой и могли сохранять такой быстрый темп движения, каким следовали уже несколько суток подряд, достаточно долго. Два крыла летунов подустали, но не настолько, чтобы в момент битвы остаться без сил. Командующий Бозиан мог включить внутренние резервы, присущие архидемонам, и не отстать от собакоголовых и летунов. А вот штурмовики — истинные демоны, главная ударная сила в любом сражении, почти выдохлись. Они просто не были предназначены для столь долгого и изнуряющего перехода. Бозиан выслушал доклады летунов-разведчиков, что издали следили за убегающим врагом, прикинул оставшееся расстояние и собственные силы и рыкнул:

— Командиров ко мне!

Все знали необузданность арха и его способность впадать в бешенство по делу и без, а потому буквально через три минуты перед Бозианом уже стояли запыхавшиеся командиры трёх мясных лап, лапы штурмовиков и двух крыльев.

— Вы и вы, — Бозиан ткнул когтистым пальцем в сторону трёх собакоголовых и двух летунов, — идёте со мной. Выступаем прямо сейчас. Элдрат, твои парни слишком выдохлись, чтобы продолжать преследование в том же темпе. Остаёшься здесь, отдыхаешь, потом ищешь нас.

— Командир, ты лишаешь нас заслуженной драки и жизненной энергии врагов? — злобно вскричал командир штурмовой лапы.

Бозиан взревел и могучим ударом отправил в полёт Элдрата. Тот, конечно, был достойным и опытным бойцом, но полуарх против арха — это несерьёзно. К счастью для командира штурмовиков, Бозиан не впал в обычное для него бешенство — он просто показал, кто здесь отдаёт приказы. Элдрат поднялся, с его оскаленной морды стекала кровь, когтистые пальцы сжимались и разжимались, глаза под бронеплитками злобно сверкали, но он даже не подумал напасть в ответ на Бозиана.

— Я вас не лишаю крови и жизненной энергии, — прорычал секунд-шеф. — Сможете, приходите и возьмите. Но если твои штурмы падут от усталости, Элдрат, я лично спущу с тебя твою бронированную шкуру.

Командир штурмовиков только кивнул — он тоже понимал, что тяжёлая пехота уже выдохлась и никак не сможет догнать легконогих собакоголовых, а тем более, летунов. Собакоголовым в этой драке придётся обходиться без подавителей магии, которые тащили на себе штурмы. Впрочем, о мясных Элдрат не волновался — мясо оно и есть мясо. Их прислали, чтобы они делом доказали верность Империи демонов, вот пусть и доказывают. А Бозиану и вовсе никакая магия не страшна.

Глава 13

Король Ситгара, угрюмо сжав губы, смотрел на войска. Стройные колонны кавалерии двигались, словно на параде: форма и латы всадников блестят, лошади украшены, на поднятых концах длинных кавалерийских пик развеваются разноцветные флажки, показывающие не только полковую, но и государственную принадлежность. Буквально каждый из всадников, независимо от принадлежности к роду кавалерии, считал своим святым долгом ворчать на медлительность езды, но приказ главнокомандующего был краток и ясен: в походе двигаться со скоростью, равной скорости самого медленного подразделения.

Пехотинцы, в противоположность кавалерии, выглядели, как вьючные мулы: нагруженные не только собственным оружием и доспехами, но ещё и тащившие на своём горбу мешки с продовольствием, одеялами, котелками и прочим необходимым в походе. На пехотных копьях никаких флажков не было, только передовые от каждого полка несли знаки подразделения.

Гномский караван двигался отдельно в стороне. Из фургонов выглядывали бородатые физиономии подземельцев, впрочем, кое-где разбавленные не менее бородатыми физиономиями каршарцев. Прочие северяне шли пешком, а вот каршарцам в этом плане повезло: король Ильмрис ещё не забыл, как гномы и каршарцы совместно сражались против тилисцев, и пригласил драчливых северян в свой караван. Чем те с удовольствием воспользовались и теперь вовсю хвастались своими военными подвигами перед подземельцами. Гномы в долгу не оставались.

Караван сборных инженерных войск двигался медленнее других — всё-таки, фургоны везли разобранные на части баллисты, катапульты и прочие орудия дальнего действия. Замыкали движение обозы с продовольствием, водой, амуницией и шлюхами.

Маги были абсолютно во всех частяхогромного каравана — так распорядился Адельядо, а гроссмейстер Вуднарт — глава мироттийской Колыбели магии, его поддержал. Сборные отряды боевых магов должны были отражать нападение с неба, если таковое произойдёт, а помогать им в этом важном деле должны были полуроты огнестрелков, которых успели натаскать гномы.

В небе кругами летали драконы, выполняя роль разведки и ударной воздушной силы. К счастью, буквально вчера вечером вернулся Аид, и теперь драконов возглавляла пара Великих. У людей, конечно, был специальный отряд разведки под командованием архимага Эрстана, но маги быстро теряли силы. Драконы в этом плане были куда как надёжнее.

Неугомонная королева Тилиса ехала в окружении придворных кавалеров и всего лишь одной фрейлины. Юловар, когда узнал, что Лорна всё-таки пожаловала на войну, долго ругался, правда, не вслух. А вот Белинда, узрев свою постоянную соперницу, ругалась довольно громко — хорошо хоть не побежала выяснять отношения. Сама Белинда ехала в фургоне Илонны, чему Юловар был только рад — в окружении солдат, магов и боевых клириков его любимая была в наибольшей безопасности. Если, конечно, таковое безопасное место вообще могло быть.

А угрюмость короля Ситгара была вызвана последним совещанием штаба. Услышав решение главнокомандующего, маршалы, генералы и высшие офицеры как с цепи сорвались. И даже те, кто ратовал за выдвижение к порталу, пытались отговорить короля от столь поспешного по их мнению поступка. Мол, пока слишком рано. Надо ещё дождаться последние части, надо проработать план движения, надо отточить взаимодействие родов войск… Гвалт продолжался не менее получаса, в течение которого Юловар с каменным лицом выслушивал вопли, а потом он разозлился и высказал воякам всё, что о них думает. Без прикраси околичностей.

— Вы совсем отупели, сидя в удобных шатрах? — орал на них Юловар. — Предлагаете дождаться прибытия ещё одного или двух полков, а в это время собравшиеся сотни тысяч попросту начинают голодать. Вы утверждаете, что план движения не проработан? Так чем вы всё это время занимались? Матерились, не желая услышать друг друга? А продумать взаимодействие родов войск и представить мне план предстоящей битвы не пробовали? В общем, так: мы выдвигаемся к порталу. До вечера передо мной должен лежать план битвы, исходя из того, что демоны превосходят нас числом и к тому же владеют воздушными войсками. Не увижу плана — не обижайтесь. Я отстраню всех вас от командования и назначу на ваши места обычных офицеров — те хотя бы знают, с какой стороны держать меч.

Но ни вечером, ни следующим утром Юловар так и не увидел хотя бы примерного плана действий. Точнее, увидел аж целых пять планов, представленных различными группами штабников. Даже сейчас они не смогли договориться, а это значило, что гигантская армия на деле окажется не гранитным блоком, а рыхлой глиной. Демоны сожрут её, облизнутся и попросят добавки. Юловар, испытывая огромное желание попросту казнить тугоумных и склочных штабников, выполнил свою угрозу — разогнал их всех. И теперь остался единственным, кто может и должен решить судьбу мира.

Внимание короля привлёк один из проезжавших мироттийских офицеров. Его генеральские эполеты не были покрыты слоем позолоты, как у остальных высших офицеров, а ехал он в общем кавалерийском строю, а не отдельно в стороне. Юловар нахмурился — он не видел этого мироттийца на собраниях в штабе. От Мироттии был представлен маршал Торон и ещё несколько генералов. А вот конкретно этот на глаза королю Ситгара почему-то не попадался.

— Господин генерал! — позвал он незнакомого офицера.

Тот немедленно выехал из общего строя и направил коня к Юловару.

— Ваше Величество, господин главнокомандующий, генерал Юнк к вашим услугам, — представился он.

Юловар нахмурился ещё сильнее. Ниал в приватной беседе с ним пару раз упоминал имя этого генерала, как весьма толкового и знающего. Однако, возглавлять мироттийцев Ниал поставил маршала Торона.

— Скажите, господин генерал, почему я вас не видел на заседаниях сборного штаба?

— Уж извините за прямоту, Ваше Величество, но я не захотел впустую терять время. Даже наши мироттийцы не умеют договариваться меж собой, так чего можно ждать от представителей разных государств? Уверен, на этих собраниях слышалась только ругань и пыль до потолка стояла, а ничего путного никто родить не смог.

Юловар не удержался от усмешки. Да уж, этот генерал точно обрисовал происходившее в штабном шатре.

— Генерал Юнк, вы слышали мой приказ?

— Какой именно, Ваше Величество?

— Что наша армия выдвигается к порталу для решающей битвы с демонами.

— Разумеется, Ваше Величество.

— И это всё, что вы можете сказать?

— Что вы спросили, то я и ответил, — пожал плечами генерал.

Юловар пристально посмотрел на него. Пожалуй, ему начинал нравиться этот вояка. По крайней мере, он говорит то, что думает, а не то, что по его мнению от него ждёт командующий.

— Его Величество Ниал отзывался о вас, как о хорошем офицере, но возглавлял мироттийскую делегацию маршал Торон.

— Ну-у, — протянул генерал, — я до сих пор не стал маршалом потому, что не всем нравится моя манера говорить правду, когда следовало бы промолчать. Даже Его Величеству Ниалу.

— И маршалу?

— И господину маршалу тоже.

— Что вы думаете о предстоящей битве?

— Я излагал свои мысли господину маршалу, но, боюсь, он не воспринял их.

— Изложите мне.

— Но господин маршал…

— Штаб распущен за бездеятельность. Я буду слушать вас во время движения. Начинайте.

Генерал Юнк легонько стукнул пятками коня и, выровняв скорость со скакуном короля, и доложил короткими, рубленными фразами:

— Ваше Величество, мои предложения были просты. Нельзя двигаться сплошной колонной — при атаке наша армия превратится в неуправляемую толпу. Мне неизвестны возможности демонов, но предполагаю, что у них должно иметься оружие дальнего действия. Кроме того, у них есть воздушные войска. Накрыть в походе сбившееся в кучу войско намного легче, чем отдельные полки. В случае неожиданной атаки пострадает один полк или несколько, но остальные успеют подготовиться к обороне. Кроме того, я предлагал маршалу Торону передвигаться этапами.

— Это как? — заинтересовался Юловар.

— Выдвинуть вперёд несколько сборных отрядов. Кавалерия и тяжёлая пехота — против наземных сил врага, маги и огневики — против наземников и воздушников. Такие отряды должны уйти вперёд, скажем, на пять лиг, и закрепиться на местности, приготовившись к обороне. И только потом остальная армия начнёт подтягиваться. Дальше следовать этим же порядком. Тогда любое нападение крупных сил врага не будет внезапным, и наши основные силы будут готовы к битве. Правда, этот способ куда медленнее обычного передвижения, зато, на мой взгляд, намного безопаснее. Маршал Торон отверг этот план, как чересчур перестраховочный.

— Может быть, может быть, — задумчиво пробормотал Юловар. — Но вы говорите о неожиданном нападении, а ведь у нас есть драконы, которые обозревают окрестности на много лиг вперёд. Они сразу предупредят нас об опасности.

— Повторяю, Ваше Величество, я не знаю возможностей демонов и исхожу из худшего. Вдруг они умеют становиться невидимыми, или у них есть сильные маги, которые могут укрыть огромное войско? Если бы я знал, что ничем подобным демоны не владеют… но я не знаю.

— А что вы думаете о взаимодействии родов войск, генерал? Какова, по-вашему, должна быть последовательность наших ударов при атаке на демонов?

Генерал Юнк исподлобья посмотрел на короля, вздохнул и сказал:

— Вы уж не обижайтесь, Ваше Величество, но ваши планы атаковать неизвестного противника отдают безумием. Вы попросту погубите лучших воинов.

— Но вы же собирались выполнить мои приказы, разве нет? — вскричал Юловар.

— Ваше Величество, у меня генеральские эполеты, но я — простой солдат. И выполню любой приказ командира, даже если он… гм… не очень правильный.

— И каков, по вашему мнению, правильный приказ? — едко поинтересовался Юловар.

— Я бы подошёл к порталу на расстояние хорошей кавалерийской атаки и остановился. Закрепился бы, уйдя в глухую оборону. И ждал бы действий противника.

— Почему?

— Потому что мы возвращаемся к тому, что ничего о демонах не знаем. Я на днях поговорил с мастером Нугейром, он свёл меня с теми старейшинами, которые участвовали в прошлой попытке захвата демонами нашего мира. Старики ещё не утратили ни ума, ни памяти от своего солидного возраста и рассказали много чего интересного о методах и привычках демонов. Но с тех пор прошло триста лет. За это время у демонов многое могло измениться. Так что, исходя из их рассказов, я бы встал в оборону. А если возникнет возможность атаковать, то кавалерия сможет это сделать. Ударит и по-быстрому откатится назад, если что-то пойдёт не так. Таким образом мы могли бы контролировать появление больших сил демонов из портала… если они уже не переправили сюда свои полки, или, как они их называют, лапы. В этом случае, тем более нужно готовиться к обороне — нет ничего легче, чем смять армию противника на марше, особенно, если вы его превосходите числом.

Юловар мысленно выругался. Хорош из него главнокомандующий — не додумался до такой простой вещи, как поговорить с вампирскими старейшинами. А вот этот мироттиец нашёл время для подобной беседы.

— Господин генерал, позвольте выразить вам моё порицание! — мрачно сказал король Ситгара.

Генерал Юнк нахмурился, потом молча склонил голову.

— Ну, я предупреждал вас, Ваше Величество, что зачастую мои слова…

— За то, что вы ни разу не появились на собраниях штаба, — продолжил Юловар, — и самоустранились от своей основной обязанности — управлять войсками. В наказание за это я назначаю вас начальником штаба и моим личным военным советником. Окончательное решение принимаю я, как главнокомандующий, но вы имеете право спорить со мной и доказывать свою правоту.

— Но, Ваше Вели…

— Приступайте немедленно к своим обязанностям! — Юловар повернулся к адъютанту. — Полковник Бирон, отправьте курьеров с приказом остановить движение. Оповестить гроссмейстеров Адельядо и Вуднарта, его святейшество архиепископа Одборгского и короля Подгорья Ильмриса о том, что я их жду. И, пожалуй, Её Величеству Лорне тоже сообщите. Толку от неё не будет, но она одна из двух коронованных особ, принимающих участие в походе.

Полковник отдал честь и умчался отдавать приказания курьерской службе. Генерал Юнк с изумлением смотрел на ситгарского короля.

— Вы же меня совсем не знаете.

— Я вижу, что вы больше думаете о войсках, чем о собственной карьере, и мне этого достаточно. Хм, забавно…

Генерал хотел спросить, что именно так забавляет короля, когда увидел причину. Первым прибывшим из названного королём списка оказался… королевой Тилиса.

— Ваше Величество, — слегка склонила голову Лорна, восседая на белой лошадке, — вы желали меня видеть?

Юловар проглотил первые напрашивающиеся ответы «нет» и «это была простая дань уважения к королевскому сану» и выдавил из себя:

— Ваше Величество, я собираю на экстренное совещание всех своих лучших советников и самых преданных друзей.

— О, значит, вы считаете меня своим другом? — спросила королева Тилиса. — Потому что в военных делах от меня толку не будет. Но я всегда на вашей стороне, и вы можете на меня рассчитывать в любом вопросе.

И многозначительно улыбнулась. Юловар с лёгкой паникой подумал, что Белинда ему ещё устроит, когда узнает про слова Лорны. А что узнает — это к бабке не ходи. К его счастью в этот момент приехал Ильмрис. Гном, оседлавший здоровенного коня, смотрелся слегка комично, но ни у кого не хватило бы духу пошутить по этому поводу — уж слишком сердито и ярко сверкали глаза короля Подгорья. Почти так же, как остро отточенное лезвие его знаменитого топора.

— Что случилось? — Ильмрис резко осадил коня, едва не вылетел из седла головой вперёд и треснул ни в чём не повинное животное по голове. — У-у, демонская скотина!

— Сейчас подъедут остальные и я сообщу, — сказал Юловар, изо всех сил стараясь не улыбнуться.

Оба гроссмейстера и архиепископ Одборгский приехали вместе. Юловар не стал приказывать обслуге разворачивать походный шатёр, а вместо этого предложил собравшимся спешиться.

— Итак, как вы уже знаете, я приказал расформировать штаб. Весь, полностью. Думаю, за что, говорить не нужно. Это моя ошибка — я-то был уверен, что лучшие военные умы смогут найти решение любых вопросов, но вместо этого только выслушивал их ругань. А собрал я вас здесь вот для чего: представить генерала Юнка, как начальника штаба и главного военного советника командующего. Прошу выполнять его указания, как мои, и только в случае, если вы заподозрите генерала в откровенном саботаже или вопиющей безграмотности, обращайтесь ко мне. Надеюсь, он не даст вам повода усомниться в себе. Генерал, озвучьте то, что недавно говорили. Начнём с походного порядка.

Внезапное совещание продлилось больше часа. Недоумевающие войска стояли на месте, некоторые особо нетерпеливые командиры посылали вестовых к командующему, которых гвардейцы отправляли восвояси. Оба Великих, видя, что длинная гусеница людских войск остановилась и двигаться дальше не собирается, снизошли до того, чтобы лично узнать, из-за чего случилась задержка. Так что вскоре собрание увеличилось ещё на двух участников, что вовсе не ускорило ход совещание, а даже наоборот. И если Аид только молча слушал, то Тринн сначала пригрозила всех спалить к демоновой матери, потом решила спалить только наглого генералишку, который осмелился предположить, что всемогущественные драконы не смогут разглядеть демонскую засаду. На это генерал Юнк абсолютно хладнокровно спросил, готова ли многоуважаемая Великая поклясться головой, что у демонов нет никаких способов спрятаться даже от драконьего взора. Тринн раздражённо попыхтела дымом, но была вынуждена признать, что не знает всех демонских тайн.

Полтора часа спустя королевские курьеры поскакали во все стороны, разнося командирам полков и соединений приказы. Ещё через час выдвинулось восемь передовых отрядов, укомплектованных так, как замыслил генерал Юнк. Они уходили вперёд, затем закреплялись, готовясь к внезапной атаке врагов, и только после этого основная масса войск выдвигалась к ним. Когда передовые достигали такой отряд, тот снимался с места и снова двигался на запад, после чего история повторялась. Да, темп движения существенно снизился, зато король Юловар мог быть уверен, что гигантская армия не попадёт в засаду.

За перемещениями людей издали наблюдали демоны-разведчики. Каждый час пара из них улетала в сторону форта, чтобы доложить примар-шефу обстановку. Конобиан, разглядывая магическую карту, созданную жрецами и показывающую примерное расположение враждующих сторон, удовлетворённо потирал когтистые руки. Враг сам шёл к нему в пасть, Конобиану оставалось лишь разгрызть внезапное угощение. Пожалуй, он позволит им двигаться ещё сутки-другие. Вражеские войска слегка устанут, а он за это время спокойно переправит на Тангрин штурмовые лапы. Пропускная способность проклятого портала оказалась намного меньше, чем ему представлялось раньше. Жрецы не успевали приносить в жертву пленных разумных, чтобы пополнить энергию портала. Хорошо, что две человеческие ведьмы подвернулись со своими хитрыми разработками — без них армия вторжения ещё и наполовину не прошла бы через портал. А так лапы и крылья Покорителей уже почти в полном составе находились под куполом непроницаемости. В тесноте, правда, зато в полной боевой готовности. Конобиан глубоко вздохнул и оскалился — ещё день-другой, и он разобьёт людскую армию. А потом начнётся то, чего он так долго ждал — покорение Тангрина.

Глава 14

Дилль проснулся от криков караульных и громкого рёва тревожных горнов. Открыв глаза, он несколько секунд лежал неподвижно, пытаясь сообразить, что происходит, куда бежать и кого атаковать.

— Вставай, на нас напали! — прокричал Тео, уже практически готовый к бою.

— Кто? — сгоняя с себя остатки сонной одури, спросил Дилль и вынул из безразмерного мешка посох.

— Демоны, кто же ещё?

Дилль хотел было спросить, где нападавшие, когда увидел их. Именно в этот момент небо вспыхнуло, и демонский огонь, особенно яркий в ночи, начал опускаться на спящий лагерь хиваши и ситгарцев. Сквозь огненные сполохи проглядывались фигурки летающих демонов, и на сей раз их было не жалких две-три сотни, а намного больше.

Пока он раздумывал, как можно нейтрализовать падающий на голову чуждый огонь и не пора ли укрывать себя и Тео магическим щитом, со стороны шатра послышались команды мастера Криана. Маги сборного отряда немедленно включились в борьбу с враждебным пламенем и сначала сумели раздробить его, а потом и вовсе погасить большую часть. Но и того, что достигло земли, хватило, чтобы повергнуть в панику людей. Хиваши разбегались в стороны, хватали неосёдланных коней и пытались оказаться как можно дальше от очагов горящего и вонючего огня, сжигавшего всё, на что он попадал. Дисциплинированные дизанцы сгрудились вокруг отряда магов, прекрасно понимая, что только здесь они могут рассчитывать на защиту от вражеской магии. Но вот от стрел с неба маги их закрыть не могли.

Вслед за огнём с тёмных небес на землю обрушились не сотни, а тысячи стрел. Некоторые из них в полёте издавали свист и вой, что вносило ещё большую сумятицу в творящееся в лагере безумство. Люди и лошади падали, когда короткие, но смертоносные снаряды с огромной силой пробивали их тела. Физические щиты магов не были столь же прочны, как у Тео, да и в любом случае прикрыть они могли бы только себя и ближайших соседей. Так что не только кавалеристы, но и маги понесли первые потери. Мастер Криан крикнул новую команду, воздух над ним взорвался множеством огоньков, которые начали взрываться и уничтожать стрелы. Прочие маги, и Дилль в том числе, тут же последовали его примеру. Защитный огненный полог не только сумел уменьшить количество стрел, но и заодно уничтожил самых наглых и нетерпеливых летунов, которые уже опустились пониже. Но всё равно, потери были страшные. Дилль мгновенно осознал, что после сегодняшней ночной атаки оставшиеся в живых хиваши больше не будут грозной силой — хорошо, если хотя бы половина их выживет. Так что, следовало спасать то, что ещё можно спасти.

— Тео, включай свой агрегат! — проорал Дилль другу, который и без его подсказки уже начал готовить летающую доску к полёту. — Мастер! Мастер Криан! Мы с Тео отвлечём демонов и прикроем вас и дизанцев, а вы начинайте отход.

Криан кивнул, показывая, что понял. А Дилль, привычно схватившись за пояс Тео, чтобы при резком старте не свалиться с доски, спустя несколько секунд оказался на высоте в десяток человеческих ростов. И в резких вспышках заклинаний, периодически освещавших степь, Дилль увидел то, что заставило его заскрежетать зубами от злости и ярости. Там, где ещё недавно находился край лагеря хиваши, появились целые полчища демонов. Их сухопарые фигуры выныривали из темноты и бросались на всё живое, а именно — на бегущих хиваши и их скакунов. И если сначала враги атаковали только тех, кто пытался спастись от падавшего с небес огня, то уже через десяток ударов сердца они добрались до тех, кто не побежал, а сохранил присутствие духа и пытался сориентироваться в этом бедламе.

Возможно, пустынные воины и смогли бы организовать отпор, если бы не одно «но»: демонов было просто намного больше. Лавина поджарых тел с лаем и резкими воплями нахлынула на лагерь людей, беря его в клещи и вгрызаясь в середину. Хиваши падали, пронзённые копьями. Хиваши умирали разрубленные незнакомым оружием в виде палки с лезвиями на двух концах. Хиваши гибли от стрел с воздуха. Тумен пустынников, который Джагатай вёл на соединение с силами короля Юловара, вскоре был практически полностью уничтожен.

Дилль, подвывая от ярости, швырял огонь вниз, где демоны с собачьими головами рубили в капусту хивашских всадников, и вверх, где в небе мелькали тысячи летунов, и понимал, что по большому счёту все его усилия бесполезны. Сколько бы он ни сжёг, на место уничтоженных демонов тут же приходили новые. Видимо, демоны взялись по-настоящему за покорение мира, и выслали серьёзные войска, а не эту летающую пехоту. Хотя, тут Дилль горько усмехнулся, в очередной раз глянув вверх, на них хватило бы и одних летунов — вон сколько их поналетело. Наверное, муравьёв в муравейнике и то меньше.

— Чего застыл? — крикнул Тео. — Что делаем дальше?

Дилль посмотрел туда, где должны были находиться маги и дизанцы — местоположение отряда очень хорошо обозначалось вспышками боевых заклятий. К ситгарцам стекались остатки хиваши, а вот демоны, наоборот, не очень-то стремились приближаться к магам. По крайней мере, летуны. Собакоголовые наземники ещё просто не добрались до ситгарцев.

— Хиваши разбиты. Давай к нашим.

Тео направил свой агрегат в сторону сборного отряда магов, а Дилль принялся отстреливать наиболее настырных летунов. А потом увидел большое скопление собакоголовых демонов, вклинившихся сбоку в человеческий лагерь. Им противостоял небольшой отряд пустынников, среди которых Дилль приметил Джагатая. Кони под хиваши бесились от близости демонов и норовили сбросить своих всадников, но каган умудрялся не только справляться с обезумевшим скакуном, но при этом ещё и руководить своим небольшим отрядом и даже вступать в личный бой с тощими демонами. Всё это Дилль успел заметить в течение нескольких коротких вспышек света.

— Тео, внизу Джагатай! Зависни над ним.

Тео ругнулся, но изменил направление полёта. Дилль выпустил струю драконьего пламени, отсекая собакоголовых от хиваши, разразился хорошей серией огнешаров, которые проделали в рядах демонов выжженные коридоры, снова выпустил струю пламени, полностью выжигая авангард врагов, и только после этого прокричал Джагатаю.

— Каган, уводи людей к магам и дизанцам! Они вон там! — и выпустил одиночный огненный сгусток по направлению к сводному отряду магов.

Джагатай не стал тратить времени на благодарности, а проревел новый приказ. Собравшие вокруг своего предводителя хиваши тут же помчались прочь. Те, кто остался без лошадей, хватались за стремена коней товарищей. Собакоголовые, которые ничего не могли противопоставить магической атаке с воздуха, остановили наступление и начали разбегаться в стороны. А, нет, они не разбегались, а рассредоточивались, чтобы уменьшить свои потери. Дилль радостно захохотал, глядя на их извилистые перебежки.

— Боитесь, твари? Правильно делаете. Зря вы сюда пришли.

Тео больно ткнул Дилля в бок.

— Тебя опять захлёстывает?

Дилль зашипел от боли, но тут же понял, что он, и вправду, снова едва не сдался на милость драконьей ярости. Похоже, Тео прав — его драконья ярость увеличивается многократно именно из-за того, что перед ним исконные враги драконов. Демоны. Потому-то сила его заклятий и выросла, но именно поэтому драконья ярость намного сильнее затуманивает ему мозги.

— Спасибо, дружище! Полетели к нашим.

Удивительно, но сквозь шум сражения, ржание лошадей, крики боли и ярости и хлопки боевых заклятий, Дилль сумел разобрать, как друг буркнул «извозчика нашёл». И тут раздался такой громкий рёв, какого Дилль за всю свою жизнь ни разу не слышал. Даже Великие драконы, обладающие нехилой глоткой, не смогли бы издать нечто подобное. И в отличие от рёва драконов, в этом пробирающем до костей вопле слышались не только боевая ярость и обещание скорой смерти врагам, но и настоящее кровожадное безумие. А потом Дилль увидел и того, кто издавал этот рёв.

Огромный, раза в два превышающий ростом собакоголовых, демон двигался туда, где находились ситгарские маги. Доспехи этого громадного демона неярко светились красным. В двух руках он держал по громадной секире, а ещё в двух — овальные щиты. Собакоголовые, забыв о преследовании и драке, в панике пытались убраться с пути этого ужасного существа. Потому что демон мчался к цели, не разбирая, свои перед ним или чужие, по пути смахивая головы собственных подчинённых и разваливая их на тела на части. И чем дальше двигался демон, тем сильнее становился его рёв, и тем более красным становилось свечение его доспехов.

Дилль хотел было крикнуть, чтобы Тео двигался наперерез этому четырёхрукому ужасу, но тот уже и сам всё сообразил. Вскоре оба мага оказались между отступающими ситгарцами и остатками хивашского войска и демонами, возглавляемыми гигантом-безумцем. И стоило им приблизиться к четырёхрукому, как Дилль почувствовал, что драконья ярость вскипает в нём бурным потоком и вымывает из него остатки истинной сущности. Ещё пару мгновений, и он перестал быть человеком и превратился в дракона. Пусть его тело было слабым и хилым, пусть он не мог самостоятельно летать, но зато он мог вступить в бой с исконным врагом и убить его при помощи драконьего пламени. Что Дилль и проделал.

С конца чёрного посоха сорвалась двадцатиметровая струя драконьего пламени. Гигантская фигура демона окуталась огнём, а земля вокруг него вскипела на расстоянии сотни шагов. Бежавшие в отдалении за предводителем собакоголовые с визгом бросились прочь — ну, те, кто вообще сумел уцелеть в огненной атаке. Демонские летуны, словно рой громадной саранчи, носившиеся в воздухе, тоже изо всех сил помчались в разные стороны от эпицентра огненного кошмара. И в итоге как-то так само собой получилось, что на одном конце поля боя оказались ситгарцы и остатки хивашских войск, на другом — собакоголовые полки и рой летунов, а посередине между ними два мага и архидемон.

Ни щит Тео, ни щит Дилля не могли защитить от раскалённого воздуха. И если Дилль в яростном безумии не обращался на это внимания и был готов умереть, но добраться до врага, то вампир сохранил хладнокровие. Тео, как только узрел огненный выплеск, какого никогда не видел у Дилля, понял, что сейчас попросту задохнётся от жара, тотчас поднял доску выше и направил её по направлению к собратьям-магам. Дилль, увидев, что горящая фигура демона начала отдаляться, взвыл совершенно нечеловеческим голосом и едва не спрыгнул с доски — благо, Тео успел схватить его за поясной ремень.

Возможно, Дилль обрушил бы свою нерастраченную ярость на друга — как это уже однажды почти произошло. Но в этот момент из красно-чёрного раскалённого облака выпрыгнула громадная фигура демона. Говорят, что демонам огонь не страшен, что это родная для них стихия, как и для драконов. Наверное, это действительно было так. Но то пламя, в которое попал четырёхрукий гигант, было другим. Огненная стихия, перемешанная с биомагией разрушения и усиленная примусами и муарами, драконья ярость и частички дыхания Великой Госпожи создали убойный коктейль, который мог причинить вред даже архидемону.

Исторгая из себя оглушающий рёв, демон, покрытый смертельным огнём, гигантскими прыжками помчался к наглым магам, причинившим ему такую боль. Доспехи его уже не светились красным — они попросту расплавились. Из вооружения уцелела лишь одна секира — видимо, особо устойчивая к пламени. Второй топор, как и оба щита, постигла участь доспехов. Биомагия разрушения проела дыры в теле демона, разрушив не только защитные костяные наросты и шипы, но и полностью лишив его двух рук. Однако несмотря ни на что израненный гигант с рёвом мчался вслед улетающим людишкам. Остальные участники ночной бойни — что с одной стороны, что с другой, невольно замерли, наблюдая за этой необычной дуэлью.

Тео, понимая, что если он не остановится, Дилль, потерявший разум от избытка драконьей ярости, просто спрыгнет и ринется в драку, остановил подъём. Дилль тотчас выпустил серию огненных сгустков, от которых демон частично увернулся, а частично принял на себя, в итоге лишившись ещё одной руки.

— Сгори, вонючий обрубок! — взвыл Дилль. — Получи!

Но струя драконьего пламени ударила в землю, тут же вскипевшую красно-зелёными пузырями. Демон, несмотря на ужасные раны, сохранил боеспособность, а его жажда боя только возросла. Издав оглушающий рык, он прыгнул сначала вбок, уворачиваясь от пламени, а затем совершил невероятный прыжок вперёд и вверх. Казавшаяся такой неуклюжей израненная туша на деле оказалась очень ловкой. Словно валун, посланный из катапульты, демон взлетел вверх и с размаху ударил по наглым врагам секирой. По всем канонам из двух мелких человеков должно было получиться четыре ещё более мелких получеловека, но лезвие секиры звонко лязгнуло, столкнувшись с щитом Тео, и отлетело назад.

Сила удара демонской туши и секиры была такова, что щит Тео мгновенно исчез, заодно высосав последние эрги из своего создателя. Дилля и Тео со страшной силой швырнуло прочь по направлению к ситгарцам, а сам демон рухнул вниз.

Тео пролетел не меньше тридцати метров, прежде чем ударился о землю. От удара он лишился сознания, и уже не видел и не чувствовал, как сухо треснул его посох, как сломались правая рука и левая нога, и как мелкие шершавые камни раздирают кожу на лице. Безвольной куклой он замер на высохшей от летнего жара траве. А вот Диллю повезло. Может, он просто удачно приземлился, но только кубарем прокатившись по пыльной земле, он вскочил на ноги, ничуть не пострадавший. Мелкие царапины, разумеется, были не в счёт.

Тяжко рухнувший архидемон издал новый рёв, с заметным трудом поднялся на ноги и двинулся к наглому человечишке, осмелившемуся вступить с ним в бой. И если первые шаги демону давались с явным трудом, то потом он начал двигаться всё увереннее, словно его ужасные раны залечивались сами собой. На самом деле, конечно, ничего подобного не было — просто у демонов была способность отдаваться бою полностью, забыв про раны и увечья. И это у обычных штурмовиков, чего уж говорить про архидемонов? Бозиан, обезумевший от ярости и причинённого ему унижения, жаждал разорвать мелкого наглого мага в клочья.

Расстояние между Диллем и громадным демоном было ничтожно малым — всего-то шагов тридцать, и Дилль, во всю глотку заорав, выпустил в него серию огненных сгустков. Шары огня разбились о широкую грудную клетку врага, биомагия выгрызла в его теле новые дыры, но демон-гигант только взревел ещё громче, прыгнул вперёд и широким размашистым ударом попытался перерубить противника. Диллю пришлось шлёпнуться на землю — широкое лезвие демонской секиры просвистело над ним. Сражаться с этим чудовищем обычным мечом было чистым безумием, и Дилль призвал огонь, распределив его по посоху.

— Сейчас посмотрим, чьё оружие крепче, — прорычал он, примериваясь рубануть по вражеской секире.

Но единственная уцелевшая рука демона вертелась не хуже ветряной мельницы в ураган — Дилль попросту не мог улучить момент и ударить посохом по мелькавшей перед ним с огромной скоростью секире. И ему всё время приходилось отпрыгивать то в сторону, то назад, то снова падать ничком. А потом вскакивать и опять отпрыгивать, потому что туда, где он только что находился, впечатывалась ножища демона или врезалось лезвие секиры. Но, несмотря ни на что, Дилль успевал иногда попадать огненным посохом по демону. Ну, куда успевал, туда и попадал. Жаль, что серьёзных ран не мог нанести.

Бозиан исступлённо ревел и никак не мог попасть в мелкого и увёртливого врага. Несмотря на ужасающие ранения, которые обычного штурмовика уже убили бы, сил у него оставалось предостаточно, вот только толку от них не было. Вблизи наглец уворачивался и периодически жалил своим огненным прутиком, а отпускать дальше его было нельзя — арх рисковал получить новую порцию смертоносного огня. Так-то Бозиан имел сопротивляемость огню девять из десяти по шкале жрецов — то есть, мог выдержать даже огненное дыхание Хранителей. Но конкретно этот огонь был другим. Каким именно, Бозиан не понимал — он же не жрец какой-нибудь, но зато прекрасно осознавал, что ещё пары порций такого огня он уже не выдержит. Всё, что ему оставалось, это драться на близкой дистанции. И хотя архидемон умел и любил это дело, и мог выступить против любого противника — даже против Великого Хранителя, сейчас он чувствовал, что проигрывает. А помощи от своих войск ждать бесполезно. Потому что любой, осмелившийся встрять в поединок архидемона, даже пытаясь ему помочь, рисковал лишиться жизни. Ибо попытка помешать дуэли всегда каралась смертью. К тому же, с Бозианом не его верные штурмы, а трусоватые летуны и жалкие собакоголовые. Да, их много больше врагов, но вон они, застыли и стоят, глазеют. Истинные демоны за это время уже разбили бы остатки врагов и грызли бы их сердца, урча от наслаждения.

Дилль, который уже абсолютно перестал себя контролировать, тем не менее понимал, что в этом поединке ему ничего не светит. Будь он действительно драконом, его бы защищала чешуя и гребни, у него были бы зубы, мощные лапы и убойной силы хвост. А сейчас, в этом хилом теле он был вынужден уворачиваться от любого удара врага — потому что даже самое слабое касание превратит его в кровавый фарш. И это неимоверно злило Дилля, доводя прямо-таки до исступления. Муары уже давно забросили попытки образумить своего хозяина и только поддерживали его физическую форму.

Оба необычных поединщика на несколько секунд застыли. Они кипели безумной яростью и желанием убивать, но при этом отдавали должное врагу.

— Ты был хорош, — пророкотал Бозиан, хотя и сомневался, что противник его поймёт. — Но всё равно ты умрёшь.

— Зря ты сюда пришёл, громила, — едва ли не прошипел Дилль. — Ты силён, но найдёшь тут только смерть.

Обмен «любезностями» закончился так же неожиданно, как и начался. Бозиан прыгнул вперёд, а Дилль, повинуясь наитию, не стал отпрыгивать вбок или назад, а, поднырнув под лезвие секиры, рыбкой скользнул громадному демону между ног. И пока тот не успел обернуться, с размаху вонзил ему огненный посох в поясницу. Он с удовольствием воткнул бы демону посох в сердце, но тот был слишком высок — так что, уж куда достал.

Посох древнего мага, покрытый красно-чёрным пламенем, вонзился в тело демона, как раскалённый нож в мягкое масло. Демон заревел так, что Дилль моментально оглох. Падая, арх в последний раз попытался ударить врага, но отказавшие ноги не позволили ему это сделать быстро, а потом Дилль успел отпрыгнуть в сторону.

— Получай, вражина! — взвыл он, выпуская драконье пламя прямо в морду обездвиженного демона.

Рогатая голова окуталась огнём, а потом взорвалась, как перезрелая тыква, когда её пинает каршарец. Во все стороны полетели кровавые ошмётки, Дилль тут же оказался покрыт ими с головы до пят. Но это его ничуть не расстроило. Радостно захохотав, он подошёл к ещё дёргавшемуся в конвульсиях демону, выдернул свой посох и, обернувшись к полчищам врагов, прокричал:

— А теперь ваша очередь, твари!

И, не чувствуя, как незаметно подкрадывается усталость, побежал к собакоголовым, чьи ряды начинались в сотне-другой метров от него, а заканчивались где-то далеко в темноте. Но то, что врагов тысячекратно больше, ничуть Дилля не смущало. Его уже вообще ничего не смущало — сейчас он жаждал только одного. Убивать. А врагов многие тысячи — как раз есть где разгуляться.

Он с бега перешёл на шаг и начал выпускать в толпы демонов огромные огнешары. Сначала по два-три, а потом непрекращающимся веером. Огненные сгустки пробивали в рядах собакоголовых уже не коридоры, а настоящие просеки. Во вражеских построениях началась паника и давка — это те, кто находился в центре, попытались уйти в стороны, чтобы избежать губительного огня сумасшедшего мага. А Дилль, тем временем, уже приблизился к врагам настолько, что начал использовать драконье пламя. Но не струю, а кольцевой вариант — более энергетически затратный, зато губящий намного больше врагов.

Сотни собакоголовых, не успевших удрать, моментально превратились в пепел. Паника охватила не только наземников — летуны тоже постарались убраться подальше от одинокого мага, ибо он своим страшным огнём достал и их. Это было странное зрелище: одинокий человек, движущийся прямо в толпу врагов, и десятки тысяч собакоголовых, отступающих от него.

Дилль успел исторгнуть ещё раз круговой залп, после чего силы у него закончились. Вдруг и разом. Муары, выжав всё из человеческого организма и самих себя, больше не могли ему помогать. Дилль потерял сознание и упал. Чёрный посох выпал из ослабевшей руки, и пламя на нём постепенно угасло.

Разбегавшиеся в панике собакоголовые ещё нескоро собрались с духом. Они потеряли архидемона, и теперь руководить битвой было некому. Устроив короткое совещание, командиры лап и крыльев хором решили не преследовать горстку отступивших врагов — вдруг у них имеются ещё такие маги? А противопоставить им нечего и некого. Они остались на месте. Давлат, командир пятого мясного полка, находившегося в центре построения и больше других пострадавшего, раздавая зуботычины и грозя казнить всех за трусость, назначил нескольких штрафников в разведку. Пятёрка собакоголовых крадучись подошла в лежащему ничком магу и увидела, что тот дышит, но без сознания.

Давлат, получив эти сведения, призадумался. По уму следовало бы уничтожить проклятого мага здесь и сразу, но… он не хотел быть тем, кто отдаст такой приказ. Потому что вспомнил один из разговоров, которые проводили с мясными полками жрецы. Серые требовали собирать и доставлять им все магические знания и артефакты, которые могут встретиться во время Покорения. Или магов, этими знаниями владеющих. Вот и получается, что с одной стороны во имя безопасности нужно отрубить магу башку, с другой — потом можно вообще обратно не возвращаться, потому что жрецы, узнав о его приказе и пренебрежении их указаниями, попросту казнят Давлата. Казниться Давлат не желал, как не желал и подвергаться опасности нового нападения мага, когда тот придёт в себя. И тут ему пришла в голову замечательная мысль: спихнуть решение вопроса на полуарха Элдрата. Он ведь был замом Бозиана, а теперь, после гибели командира, становится главным. Вот пусть и решает, как быть. Главное, дождаться его прибытия.

К счастью Давлата штурмы во главе с Элдратом прибыли уже через час. Уставшие демоны попадали на землю, а сам полуарх, узнав о произошедшей битве, едва не казнил командиров мясных полков и крыльев. За отсутствие инициативы, трусость и нерешительность. А потом озадачился проблемой, преподнесённой ему командиром пятой лапы. Маг невероятной силы? Ещё живой? Убить! Немедленно! Но разум подсказывал демону то же, что и Давлату — идти поперёк воли жрецов смерти подобно. Своей смерти, само собой. Как же ловко этот презренный собакоголовый спихнул на него ответственность! Теперь, если Элдрат отдаст приказ умертвить полудохлого человечишку, ему придётся держать ответ перед жрецами, потому что демонам никогда ещё не встречались маги такой силы, способные в одиночку противостоять архидемону. И не просто противостоять, а уничтожить его, разделав на запчасти. Сам Элдрат, к примеру, был полуархом и прекрасно знал свою невозможность победить Бозиана в поединке. А этот плюгавый человечишка-маг смог. Разумеется, жрецы заинтересуются им. Можно, конечно, втихую прибить мага и сказать, что тот сам помер от истощения… но ведь донесут. Элдрат был в этом уверен, так как сам с удовольствием сделал бы то же самое, окажись на его месте Бозиан. А потом жрецы всё равно допытаются у него правды. Хм, допытаются, вот именно.

Значит, придётся отправлять мага к порталу. Вот только Элдрат совершенно не желал рисковать своими штурмовиками. Пусть летуны постараются. Они и двигаются быстрее, да и не жалко их, честно говоря. К тому же, если во время переноса маг придёт в себя и атакует летунов, то попросту рухнет с большой высоты и превратится в лепёшку. Впрочем, в походных мешках его штурмов имеются некие штуки, выданные жрецами как раз на такой случай — делать смирными буйных пленных магов. Придётся одной пожертвовать. Довольный собой Элдрат вызвал командира крыла и приказал отнести тело мага к примар-шефу, который и передаст его жрецам. Командир крыла попытался возразить, но, узрев, что полуарх начинает злиться, подчинился. И наутро сотня летунов взмыла в небо, неся с собой связанного человеческого мага, так и не пришедшего в сознание.

Элдрат сначала хотел отправить вслед сбежавшим остаткам врагов крыло летунов, но передумал. Шкура, как говорится, не стоит выделки. Может, летуны и прикончат беглецов, но ведь там маги — возможно, подобные пленному. Так что, как бы наоборот не вышло. А летуны, какими бы они ни были, всегда нужны — и для разведки, и для осад. Да и мало их, этих выживших трусов. Так что Элдрат предпочёл погоне за горсткой убежавших продолжение похода, тем более, что теперь главным на этом направлении был он, а не психованный Бозиан. Его ждали слава, богатая добыча и жизненная энергия этого мира. И демоны двинулись на юг.

Глава 15

На последнем отрезке пути от Нового Григота до межмирового портала в фургон Илонны переселилась королева Белинда. Сиделка — матрона Сандра, почтительно поклонилась государыне, когда та впервые появилась в фургоне, и собралась покинуть транспорт, но королева лишь махнула рукой.

— Дорогая Сандра, меня вы совсем не стесняете, а госпоже Илонне всегда может потребоваться ваша помощь. Оставайтесь.

Матрона снова почтительно поклонилась и уселась в уголке, поражённая той простотой, с которой к ней обращалась королева. Не погнушалась находиться в одном фургоне с простолюдинкой, да ещё и обращается к ней уважительно — на «вы», как к знатной госпоже. Кстати, а знатные госпожи-то — это которые фрейлины Её Величества, не рискнули ехать на войну. Остались в столице, все, как одна. С королевой были только две прислужницы, помогавшие ей в бытовых мелочах. Об этом матрона Сандра узнала из услышанного разговора королевы и госпожи Илонны. Нет, она не подслушивала специально, ведь в тесном фургоне невозможно ничего скрыть, даже если разговаривать шёпотом. Вот почему искренне желающая угодить магине и королеве сиделка во время поездки старалась устроить им все возможные удобства.

— Ваше Величество, госпожа Илонна, а не желаете ли омлету? Правда, он остывший, но так тоже вкусно, особенно если посыпать зеленью.

Илонна лишь отрицательно помотала головой, а королева с лёгкой улыбкой сказала:

— Любезная Сандра, мы поедим во время остановки.

— Вы каждый раз так говорите, Ваше Величество! — всплеснула пухлыми руками матрона. — Остановки-то каждый час, а вы так ничего и не перекусили.

— Это не остановки на привал, это теперь мы так движемся, — пояснила сиделке Илонна. — К тому же, Сандра, если тебя слушать, то мы бы каждый час перекусывали.

— И ничего в этом плохого нет, — проворчала матрона, уже подпривыкшая к присутствию королевы и вернувшаяся к обычному для себя состоянию озабоченной квочки. — Если не кушать, откуда силы возьмёте? Вам, госпожа Илонна, надо много и хорошо питаться. Да и вам, Ваше Величество, тоже не мешало бы поднабрать веса, а то из платья скоро выпадете со всеми этими походами. А давайте я вам кисельку сварю на следующей остановке? Вкусный, ягодный. Я видела у повара мешок сушёных ягод…

Илонна только слабо улыбнулась, услышав про выпадающую из платья королеву, а Белинда открыто расхохоталась.

— Хорошо, Сандра, мы с нетерпением будем ждать твой волшебный кисель, — отсмеявшись, сказала она.

В этот момент послышались звуки горнов, свидетельствующие об очередной остановке.

— О, как раз! — матрона с живостью, не соответствующей её пышному телосложению, покинула фургон, и вскоре послышался её голос, распекающий какого-то Аснарта за лень и неспешку.

— Славная она у тебя, — сказала Белинда. — Жаль, если с ней что-нибудь случится.

— С каждым из нас что-нибудь может случится, — безучастно заметила Илонна. — Мы и едем именно за этим. А Сандра… Лин, возьми её к себе во дворец. Несмотря на её непрестанные воркотню и бурчание, на людях она слова лишнего не скажет. И готовит изумительно. Вот увидишь, кисель у неё получится такой, какого ты не пробовала никогда.

— Вообще-то, я и сама кисель умею готовить, просто мне этого не дают сделать. Ибо королеве невместно… Но ты права. Возьму. Если живы останемся.

— А ты не лезь, куда не надо, вот живой и останешься, — хмыкнула Илонна. — Тебя защищает такая армия, которой не собиралось со времён Величайшей битвы.

— И враг нам будет противостоять такой, какого со времён Величайшей битвы не видели, — ответно хмыкнула Белинда. — Или вообще никогда не видели.

— Ну уж, не преувеличивай. Один раз точно видели и даже успели надавать демонам по рогам.

— При помощи Единого. А теперь с нами его нет.

— Да, божественная помощь не помешала бы, — тихо сказала Илонна. — А, знаешь, что сказал мне его святейшество?

— Я мысли читать не умею, а жаль — иногда так хочется узнать истинные намерения моих придворных кавалеров и дам.

— Ну, для этого не надо быть магом разума, — Илонна слабо улыбнулась. — Все кавалеры из твоей свиты, кроме совсем уже женоподобных, тщатся завалить тебя в постель. А фрейлины только и думают, как бы стать твоей ближайшей наперсницей, советчицей и хранительницей секретов. Потому что весь твой двор только и думает, что о деньгах, влиянии и славе.

— Увы, ты права. Но ты хотела рассказать об архиепископе Одборгском.

— Да. Представляешь, он передал мне слова, некогда сказанные Единым о Героне.

— Героне? — удивилась Белинда. — Это который бывший монах? И который теперь помогает тебе?

— Он самый. Представляешь, оказывается, Единый считал, что свет, призываемый Героном, божественного происхождения. Только ты ему об этом не вздумай сказать.

— А то зазнается? — пошутила королева.

— Нет, а то начнёт волноваться и сделает что-нибудь не то. А уж детишки и подавно начнут нервничать.

— Получается, твой Герон каким-то образом умеет обращаться к высшим силам?

— И дети тоже. Но если Герон — бывший монах, и это хоть как-то связывает его с высшими силами, то детишки… Я не понимаю. Архиепископ Одборгский, кстати, тоже. А уж кому, как не ему разбираться в подобных вещах.

— И что ты чувствуешь, когда тебе помогает… хм, божественный свет? — поинтересовалась Белинда.

— Не знаю, божественный он, или нет, но отлично придаёт сил. Самое интересное, что раньше ничего подобного я не чувствовала, когда Герон показывал нам с Диллем свои умения, — тут Илонна отвернулась к стене, а её губы сжались в тонкую полосу. — Лин, мне плохо.

— Что? — тут же всполошилась Белинда. — Позвать магов? Я сейчас.

— Нет, не надо. Мне плохо, потому что с Диллем что-то произошло. В который раз уже с тех пор, как он находится у хиваши.

Королева, уже собравшаяся покинуть фургон, остановилась на полшаге и обернулась. Подошла к Илонне и положила руку ей на плечо.

— Но ведь в прошлый раз всё прошло успешно. Маги связи сообщили, что с ним всё в порядке. Они его полностью восстановили, из-за чего едва не получили магическое истощение. Мне об этом Юловар рассказал, а ему — гроссмейстер.

— Я не знаю, Лин, ничего не знаю, — прошелестела Илонна, повернув безглазое лицо к королеве. — Возможно, физически он в полном порядке, но я почему-то чувствую, что ему плохо. А значит, плохо и мне.

— Эй, подруга, не расклеивайся. Не забыла, что ты являешься одним из главных орудий? Нет, всё-таки гроссмейстер бывает иногда совершенно несносным — ну как у него язык повернулся назвать девушку орудием?

— Разве я на что другое сейчас годна? — криво усмехнулась Илонна. — Только быть орудием. Во всяком случае, я хоть и обрубок, но больше не бесполезный.

— Не говори так! — Белинда сердито ткнула подругу в плечо. — Тебя обязательно вылечат! И вернут всё. Ты будешь краше прежнего, и все мои кавалеры снова будут за тобой ухлёстывать, а ты их станешь гонять по дуэльному залу.

— Всенепременно, моя королева, как скажешь. Вот только сначала нужно выжить в предстоящей битве.

— А ты не лезь на рожон и останешься цела, — вернула шпильку Белинда.

Но Илонна не приняла шутки.

— Я бы, может, и полезла, да только теперь даже сесть сама не могу, не то что рваться в атаку.

Белинда мысленно дала себе кулаком по голове — ну какая же она бестактная!

— Прости, Илонка, я забылась. Но даже так тебе всё равно нужно быть осторожнее. Если то, что ты показывала на учениях, сработает в битве, я уверена, демоны решат обязательно тебя нейтрализовать. Потому что ты с боевыми клириками можешь уничтожить добрую половину их армии.

— Лин, мне кажется, что мой и клириков огонь не сможет уничтожить и десятой части врагов. Я разговаривала со старейшинами, когда они пришли навестить меня. Они утверждают, что для покорения мира демоны собирают гигантские войска. И что даже вся наша сборная армия не наберёт и половины их сил. А ведь у демонов есть тот ужасающий огонь, что сжигает дотла всё.

— Гроссмейстер клянётся, что его маги рассеют и нейтрализуют огненную атаку демонов,- успокоительно сказала Белинда. — Если это удалось сделать небольшому отряду мастера Криана, то уж основная масса магов это сделает без труда. И сейчас в передовых отрядах находятся лучшие боевые маги, готовые уничтожить демонский огонь. И нас с тобой прямо сейчас защищает не меньше двух десятков магов всех специальностей. А вокруг нас огромное войско. И вообще, перестань нервничать. Всё будет хорошо.

Это уже был не первый подобный разговор, во время которого Илонна и Белинда то и дело менялись ролями: сначала одна опасалась за исход будущей битвы, а вторая её утешала, потом происходило всё наоборот. Ничуть не смущённые подобным круговоротом мнений, собеседницы продолжали беседу до тех пор, пока снаружи не завыли горны, возвещая о начале движения. Громадная армия вновь начала неторопливый поход к межмировому порталу, оставляя за собой вытоптанную до состояния пыли землю.

* * *

Юловар временно переселился в королевский фургон, но не по причине усталости. Просто обсуждать планы и смотреть на карты в седле неудобно. Юнк, произведённый ситгарским королём в маршалы, но, естественно, продолжавший носить генеральские эполеты, также был вынужден последовать за Его Величеством.

— Я бы пригласил ещё пару-тройку толковых военачальников, — проворчал Юнк.

— Я бы тоже, — хмыкнул Юловар. — Но таковых не наблюдаю. Так что, господин новоиспечённый маршал, извольте принять всю тяжесть ответственности на свои плечи. Кстати, я распорядился, чтобы нашли хороших мастеров, которые ещё до начала боевых действий сумеют сделать достойный маршальский жезл.

— Это пустое, Ваше Величество, — отмахнулся Юнк. — Указывать направление рукой или мечом можно не хуже, чем жезлом. Жезлы хорошо смотрятся на парадах в честь победы, но до него ещё надо дожить.

— Действительно, — кивнул Юловар. Да, определённо, ему нравился этот человек. — Тогда, рассказывайте.

И ткнул пальцем в расстеленную на столе карту. Фургон, хоть он и был королевским, всё равно трясло, а потому на карте виднелись неопрятные чернильные пятна — следы предыдущих разговоров короля и военачальника, когда чернильница опрокидывалась. А ведь она по заверениям магов непроливаемая. Хотя, наверное, да, непроливаемая, ибо вылилось из неё всего-то пара капель. Будь она обычная, вся карта была бы чёрной.

— Вся карта была бы чёрной, — эхом послышались слова маршала.

Юловар вскинулся, со смущением поймав себя на том, что думал о какой-то ерунде, а не о важнейших вещах. Неужели он произнёс свои мысли вслух, а Юнк их повторил? Вот позорище-то!

— Потому что по предварительным оценкам размер армии демонов как раз и будет таков, чтобы закрасить всю восточную часть карты в чёрный цвет, — закончил Юнк, а король незаметно выдохнул.

Маршал взял стило и для наглядности резкими штрихами зачеркнул восточную часть карты.

— А для наглядности, каковы наши силы?

Маршал взял из держателя стило красного цвета и провёл неровный круг.

— Нас примерно вот столько, и находимся мы примерно вот здесь.

— Примерно? Великолепно.

— А что вы хотите, Ваше Величество? Мы ничего не знаем об армии врага и его возможностях, кроме того, что демоны любят и умеют драться, и их очень много. Потому-то я при нашем первом разговоре и назвал вашу мысль атаковать неизвестного врага самоубийственной.

— Но мы всё равно продолжаем готовиться к атаке, разве нет?

— В обороне войны не выигрываются, — пожал плечами Юнк. — Но разумная осторожность никогда и никому ещё не помешала. Вот почему я продолжаю настаивать именно на таком способе перемещения, как мы движемся сейчас. Плюс, я вдвое или втрое увеличил бы воздушную разведку, но, увы, Великие Аид и Тринн не пожелали услышать мои слова.

— Если вас это утешит, меня они тоже не послушают, — пожал плечами король. — Они — сами себе командиры, и к нам могут в лучшем случае прислушаться, но не подчиняться.

— Это-то и плохо. В армии должен быть только один командир, приказы которого выполняют все без исключения. Но я понимаю, на Великих давить невозможно. А между тем, меня гложут сомнения.

— По поводу?

— По поводу того, не лезем ли мы в ловушку.

Юловар серьёзно посмотрел на Юнка.

— Поясните.

— Смотрите, Ваше Величество, — маршал провёл рукой по карте. — Наши силы стекались к Новому Григоту, потом собранные войска стояли в пригородах, потом мы выступили. Драконы под предводительством Великой совершили рейд, спалили кучу демонов, правда не смогли даже подобраться к порталу. Крылья демонов свободно разлетаются во все стороны от портала, одно из них было практически уничтожено Великим Аидом и гномами, другое — сборным отрядом магов, посланных на помощь кагану Джагатаю.

— Я всё это знаю, но не пойму, к чему вы клоните, маршал?

— К тому, Ваше Величество, что о большой армии, готовой противостоять вторжению, демоны знают уже давным-давно. Вот, посмотрите, портал примерно здесь. — Юнк чиркнул линию на восток. — Крыло летунов уничтожило вампирский город, двинулось к Новому Григоту, но не стало атаковать, а ушло на север, где и было разбито. Ещё одно крыло, — маршал чиркнул стрелку вниз, — улетело к югу, где было разбито мастером Крианом. Скорее всего, командиры демонов отправили летунов и на восток, и на север, просто мы об это ещё не знаем. Во всяком случае, я бы на их месте именно так и поступил.

— Так чего вы всё-таки опасаетесь? — Юловар начал терять терпение. Этот вояка уже казался ему слишком осторожным, отчего очень напоминал разогнанный штаб. Может, это маршальское звание виновато? Пока был генералом, излагал разумные вещи, а теперь…

— Окажись я на месте командира демонской армии и имей численное преимущество, я бы незамедлительно напал на противника. Тем более, что он на марше, а значит, частично не готов к бою. Но демоны медлят. Более того, драконы рассказывают, что хотя они и не могут приблизиться к порталу, но никаких больших скоплений войск там не видят. Ну, может, тысяч десять-пятнадцать наземных и ещё столько же летунов. Это мизер. С такими силами демоны не захватят даже Тирогис, не говоря уже обо всём мире. Отсюда вывод: либо они скрывают свои истинные силы, либо приготовили нам какую-то ловушку, где нашей армии суждено погибнуть. В любом случае, ничего хорошего нас около портала не ждёт.

Юловар нахмурился. А ведь прав Юнк. До портала осталось всего два полных дневных перехода. При нынешних темпах передвижения — три, а то и четыре. Но демонов, кроме нескольких сотен летающих разведчиков, паривших вдали, не видно и не слышно.

— И что вы предлагаете?

Маршал без маршальского жезла заколебался, потом глубоко вздохнул и выдал такое, отчего глаза короля стали круглыми.

— Нужно каким-то образом убедить драконов взять седоков. Магов. И отправить их на разведку боем. Потому что ни у пехоты, ни у кавалерии нет шанса выжить после такого. Остаются драконы и маги.

— И что вы хотите достичь таким образом? — спросил Юловар. — Драконий огонь не сумел пробить неизвестную защиту, которая скрывает сейчас портал. А ведь гроссмейстер Адельядо утверждает, что драконий огонь способен рассеять практически любое человеческое заклятье.

— Тут я спорить не буду, — поднял руки кверху Юнк. — Возможно, ничего путного и не получится. Но, насколько мне известно, у магов есть заклинания, которые по силе намного превосходят драконьи. И в прежних войнах эти заклятья частенько применялись нами друг против друга. И если бы магам удалось вскрыть защиту портала, мы бы узнали многое. И тогда можно было бы планировать дальнейшее развитие кампании — атаковать или уходить в глухую оборону. А сейчас мы, как слепые котята, ползём неведомо куда, и что нас ждёт впереди — неизвестно.

Король Ситгара задумчиво почесал кончик носа. Ну да, в арсенале высших магов есть могучие заклинания, вроде «разрушения тверди» или «леса молний». Или, что вообще запредельно, «небесного огня». Наверняка демонам, если они спрятались под какой-то хитрой защитой, придётся несладко, когда у них под ногами образуются глубокие пропасти, а сверху ударят тысячи молний, или им на головы рухнет пылающее небо.

— Возможно, возможно, — пробормотал он. — Вот только что будет, если совместная атака драконов и магов даст результаты? Вы же понимаете, что произвести такие мощные заклятья способны только самые лучшие мастера. Призвав столь могучую магию, они надолго лишатся сил. И в момент боя мы окажемся без их поддержки.

— Я думал над этим, — слегка поклонился Юнк. — Если демоны скрывают свою армию, им достанется, и результат заклятья будет стоить временной потери мастеров-магов — вряд ли в бою они сумеют сделать больше. А если скрытых демонов у портала нет… тогда и волноваться особо не о чем. Нам не придётся вступать в бой немедленно, а мастера-маги получат время для восстановления.

Юловар, сжав губы в тонкую полоску, посмотрел на карту.

— И всё-таки я не пойму. Вы утверждаете, что армия демонов может оказаться огромной, — король повёл пальцем по расчерканной области, которую ранее обозначил Юнк. — И тут же утверждаете, что они её спрятали на крохотном пятачке, который не смогли преодолеть драконы во время налёта.

— Великие больше не совершали налёты, Ваше Величество. И остальные драконы тоже. За это время защитный периметр мог увеличиться.

Король нервно пометался по трясущемуся фургону.

— Хорошо. На первой же стоянке вызовем гроссмейстеров и послушаем, что они скажут насчёт вашего сумасшедшего плана. И если они согласятся…

— То вам придётся каким-то образом убедить драконов участвовать в этом, — с поклоном закончил маршал.

— И это будет потруднее всего остального, — вздохнул король. — Они могли бы прислушаться к мнению Дилля, но его здесь нет. Пожалуй, нужно будет переговорить с Илонной. В конце концов, сестра она им, или нет?

Глава 16

Дилль очнулся от хлёсткого ветра, который бил ему в лицо. А открыв глаза, немедленно закрыл их и выругался. Он всегда мечтал летать. Во время своих астральных путешествий, когда его физическое тело было на волосок от смерти, он летал по неведомым местам. Он завидовал, пусть и белой, но завистью, Тео, который мог по желанию совершить полёт туда, куда захочет — лишь бы хватило магических сил. Но сейчас впервые Дилль пожалел, что он летит. Потому что он даже не летел, а падал. Причём, он не мог пошевелиться. И, судя по всему, он висел на каких-то верёвках. Во всяком случае, болтало его из стороны в сторону нещадно — Дилля тут же замутило, и он пожалел, что пришёл в сознание так не вовремя.

Сквозь свист ветра в ушах он уловил гортанные крики на незнакомом языке — они слышались справа, слева и сверху. Как бы его ни тошнило, как бы ни был измучен его организм, но Дилль тут же сообразил, что кричат те, кто его куда-то несёт. А поскольку у него, кроме Тео, не было никого из знакомых, способных перемещаться по воздуху и разговаривать на незнакомом языке, вывод следовал простой — это демонские летуны. Можно было бы предположить, что его тащат драконы, но нет, он не ощущал их. Зато неведомое чувство просто кричало о близости демонов — во всяком случае, драконья ярость тут же начала просыпаться. Всё ясно, он в плену. Дилль собрался жахнуть по врагам каким-нибудь огненным заклятьем, чтоб от них только пепел остался, но вовремя одумался. В отличие от полувампира, ему-то полёт недоступен. И если укокошить тех, кто его несёт, то Дилль продолжит падать, но уже без шансов более-менее благополучно приземлиться.

Он вновь приоткрыл глаза — земля приближалась с пугающей скоростью. Попробовал повернуть голову, чтобы рассмотреть, кто же его тащит, но мешало что-то холодное на шее.

— Твари, неужто на меня надели ошейник? — зло прошипел он, в напрасной попытке стараясь освободить руки.

Похоже, его связали на совесть — ни руки, ни ноги даже пошевелиться не могли. В принципе, он мог бы попробовать пережечь верёвки — для этого всего-то и нужно было, что призвать примусов, но тем самым он уничтожит и то, что удерживает его. А затем свободное падение и жёсткое смертельное приземление.

— Ладно, посмотрим, куда вы меня принесёте, — пробормотал он. — Дайте только на землю ступить, я вам покажу, как воровать ситгарских магов.

В этот момент он его тело легонько ударилось о стенку, которая прогнулась и лопнула. Глазами он ничего не видел, только почувствовал сопротивление, которое тут же исчезло. Словно его пронесли через невидимый щит… Ох, мама дорогая, а ведь так оно и есть! Дилль широко распахнул глаза, уставившись на бесчисленные орды демонов, которыми был заполнен каждый метр пространства под ним. Только что он видел жёлто-зелёную степь, и вдруг картина сменилась. Очень похоже на поле иллюзионного искажения, про которое рассказывал мастер Хилк. И ещё он вспомнил, как в битве при Арьене ситгарские мастера-иллюзионщики скрыли ловушки для тилисцев. Очень похоже, да. Только никакого сопротивления при пересечении тех искажающих полей Дилль не испытывал. И ещё его поразил масштаб демонского заклинания — намного больший, чем могли произвести ситгарские маги.

— Чтоб меня порвало, сколько же вас тут собралось? — прошептал поражённый Дилль, окидывая взглядом вражеские войска.

Под ним мелькали бесчисленные демоны: сидящие на земле, отрабатывающие какие-то воинские упражнения, спящие, жующие непонятные брикетики. Он даже увидел несколько драк — на тренировку эти кровавые схватки ничуть не походили. Но больше всего Дилля заинтересовали некие щуплые демоны, что редкой цепью стояли по краям войска и жгли странного вида факелы. Не иначе, искажающий барьер — именно их заслуга. Разглядеть подробности он не успел. Те, кто его нёс, резко свернули вправо и начали снижаться.

Приземление вышло зубодробительным. С учётом того, что ни подставить руки, ни сгруппироваться Дилль не мог, он ещё легко отделался, когда его многострадальное тело вошло в соприкосновение с землёй. Его несколько раз перевернуло, а потом он проехался по жёсткой траве, едва не стерев о неё свою левую половину лица. Как вообще шею не сломал, непонятно. Рядом с ним с тихим шорохом упали длинные верёвки — ага, вот на чём его несли. Дилль, поскольку лежал на боку, смог разглядеть своих носильщиков. Ну да, как он и предполагал, летуны. Сбросив его, почти все они взмыли повыше, и только один опустился на землю, сложил крылья за спиной и целеустремлённо зашагал к большому шатру. Стоящие у шатра вооружённые демоны со спокойным безразличием наблюдали за лежащим Диллем и приближающимся летуном. Хотя, кто их знает? Может, у них в порядке вещей, что с неба падают незнакомцы.

То неведомое чувство, которое чуяло демонов, вскипело от ярости и… исчезло. Слишком много вокруг врагов. Дилль, прежде, чем начинать огненный праздник, с трудом принял сидячее положение и огляделся.

Повсюду виднелось демонское оружие: длинные копья с разнообразными наконечниками, огромные топоры со сверкающими лезвиями, большие и малые щиты с шипами, какие-то стреляющие приспособления, наподобие арбалетов. Не так далеко от себя он увидел демонскую кавалерию: рогатых ящеров, стоящих на двух ногах. Рядом с ящерами грудами лежали сёдла — или что-то их напоминающее, упряжь и специальные доспехи. Сами демоны-наездники — разнообразные твари, одна уродливее другой, толпились около своих скакунов. Дилль с удовлетворением увидел, как один из ящеров с громким рёвом схватил зубами за лапу слишком надоедливого демона и, как тряпку, швырнул его прочь. Лапа, в отличие от истошно вопящего хозяина, осталась в пасти ящера. Остальные приветствовали выходку ящера громким смехом, и никто не помог раненому. Дилль только головой покрутил — ну и порядки у них тут!

Все демоны были разными. Некоторые напоминали того гиганта, которого он ухайдакал — от этой приятной мысли Дилль даже разулыбался. Другие — меньше ростом и всего с двумя руками, были так же уродливы, но явно менее опасны. Хотя, менее опасны только по сравнению с тем громилой — любой из них, щеголявших в шипастых доспехах, был куда крупнее Гунвальда, к примеру. А ведь каршарец был одним из самых высоких людей, которых Диллю довелось встречать. Пожалуй, только Вальдор мог бы посоревноваться с демонами ростом и статью. Другое дело, что Вальдор такой один, а демонов… демонов были тысячи… вернее, сотни тысяч. И если добавить к этому их неуёмную жажду крови, то недаром про них говорят, как про отличных бойцов, проглатывавших один мир за другим.

— Ладно, ребятки, сейчас вы узнаете, что не нужно тащить к себе в лагерь вражеских магов, — злобно прищурился Дилль и начал формировать драконье пламя, которым хотел уничтожить ближайших к нему врагов. Пусть он погибнет, но заберёт с собой на тот свет столько врагов, сколько сможет. Илонна, друзья и клан, если узнают обстоятельства его кончины, будут гордиться им.

Но едва проявился первый язычок пламени, как в затылок Диллю что-то вонзилось. Тонкий ручеёк чего-то едкого и жгучего раскалённым свинцом распространился от затылка по всей голове, и Дилль, ослепнув от звенящей боли, немедленно потерял и концентрацию, и способности призывать магию. Драконье пламя умерло, не родившись, драконья ярость, напротив, только разрослась, грозя сжечь его изнутри.

— Хозяин, критическая ситуация! — завопили сотни тоненьких голосов муаров. — Беда! Мы не можем остановить это!

Дилль и сам уже понял, что беда, но ничего не мог противопоставить действию неведомого вещества — от невероятной боли его мысли путались, органы чувств отказывали одно за другим, и пару секунд спустя он потерял сознание. Муары ещё некоторое время пытались бороться с демонским ядом, но всё, что им удалось, это лишь слегка ослабить его воздействие на нервную систему. Хозяин муаров не умер от паралича дыхания, но и только.

* * *

Жалкие остатки хивашского тумена бежали подальше от поля боя, который правильнее было бы назвать бойней. Из десяти тысяч испытанных бойцов в ночной резне выжила едва ли половина. Каган Джагатай с лицом, чёрным от горечи поражения и злости, погонял своего уставшего скакуна точно так же, как и рядовые пустынники, и периодически поглядывал на дизанцев. Тем тоже досталось, хотя и не так сильно, как хиваши — не менее сотни своих всадников оставили они лежать в ночной темени. А вот кто почти не пострадал — так это ситгарские маги. Их сводный отряд, прикрываемый дисциплинированными дизанцами, отступал организованно, огрызаясь на врага огнём, электрическими разрядами и странными смерчами, едва видимыми в ночной темноте. Каган прекрасно осознавал, что если бы не маги, сумевшие отбить нападение с неба, ему и его войску пришёл бы конец ещё до начала резни. Да и позже собакоголовые твари прекратили преследование явно потому, что опасались ответных действий человеческих магов. Потому что численный перевес был на их стороне. Непонятно было только одно: а где маги демонов? В ночной резне участвовали только воздушники и наземная пехота. И ни одного свидетельства о работе магов. Странно.

Возможно именно ввиду отсутствия со стороны демонов магических атак ситгарские маги почти не понесли потерь. «Почти» странным образом залило сердце жестокого вождя пустынников печалью. Ибо за этим коротким словом скрывалась гибель того человека, который столько сделал для народа хиваши в целом, и для Джагатая лично. Маг Диллитон. Признанный Великими драконами братом. Обладатель огня невероятной силы. В одиночку уничтоживший могущественный Ковен. Помогший кагану и ситгарскому королю найти общий язык и стать союзниками. В недавних битвах сумевший нейтрализовать дракона-зомби и изгнавший зловредных колдуний. И, наконец, просто человек, которому Джагатай искренне симпатизировал.

Ситгарец никогда не заискивал перед ним — ни во время своего пленения после уничтожения им пустынной девы (кстати, вот ещё один его подвиг), ни потом, когда Джагатай объявил себя властителем хивашских земель. Но и не кичился своим близким знакомством с Великими — а ведь любой другой на его месте ходил бы, высоко задрав нос и поплёвывал бы свысока на весь мир. На людях Дилль выказывал Джагатаю подобающие знаки уважения, тем самым поддерживая его авторитет, зато наедине мог высказаться откровенно и даже с применением ругательных оборотов. И он, будучи магом, знал, что такое воинская честь. Именно прямота и честность ситгарца, а также его несомненный ум, так импонировали Джагатаю — он даже хотел женить мага на своей любимой дочери. Жаль, что не срослось…

И вот молодой ситгарский маг погиб. Он остался один на один с демонским чудовищем огромного роста и разделался с ним, как пустынный суслик с ядром ореха. Схватка крошечного мага-человека с гигантом-демоном была прекрасно видна даже ночью. Джагатай отчётливо видел, как Дилль дрался, как победил противника, и как он потом ринулся на врагов, заливая пространство перед собой огнём и уничтожая сотни собакоголовых тварей. И как потом Дилль упал — от магического истощения или от ран, неизвестно. И, наверное, погиб. Лучше бы погиб, подумалось Джагатаю. Потому что попасть в плен к демонам — это та же смерть, только наверняка долгая и мучительная. Лучше уж сразу…

Каган поморщился, вспоминая собственную неудачу. Он, наплевав на свою безопасность, в сопровождении всего лишь пятерых всадников попытался вытащить ситгарца. Но добраться до упавшего Дилля им не удалось — орды собакоголовых, конечно, отошли перед сумасшедшим наступлением ситгарца, но их фланги уже смыкали смертоносные клещи. И если бы Джагатай с товарищами добрался до Дилля, то попросту был бы окружён врагами и уничтожен. Кагану пришлось дать команду остановиться. Единственное, что можно было бы считать успехом этого дерзкого и короткого рейда, это вынос тела второго ситгарца — вампира и мага-воздушника. Его заметил один из хиваши, и на обратном пути Джагатай велел захватить тело героя с собой. Вернувшись к остаткам своей разбитой армии, Джагатай велел передать тело магам. И лишь полчаса назад узнал, что, оказывается, вампир жив. Не иначе, что его душа к телу гвоздями прибита — другой бы после такого удара, которым наградил его многорукий демон-гигант, умер на месте. А этот выжил. Переломан, правда, весь, как сказал принёсший известие пустынник. Джагатай знал, что у магов есть специалисты, которые могут быстро поставить на ноги даже тяжело раненых, и пожелал вампиру-магу скорейшего выздоровления. Сейчас, во время изнурительного бегства, его вряд ли сумеют вернуть в боевое состояние, но потом — обязательно.

Каган заметил двух ситгарцев, которые ехали в его направлении. В них он узнал мастера-мага Криана и графа Марни — командиров ситгарских отрядов. Чуть придержав коня, чему усталый скакун радостно подчинился, Джагатай дождался их прибытия и коротко кивнул в знак приветствия. Граф Марни тоже склонил голову и стукнул себя кулаком по левой стороне груди, а маг, к удивлению кагана, начал делать какие-то пассы руками. Джагатай уже хотел осведомиться, что это за странное приветствие, когда почувствовал освежающий ветерок вокруг себя, начавший ласково обдувать его потное лицо. Сразу же стало легче дышать.

— Думаю, так нам будет комфортнее говорить, — пояснил маг.

— Благодарю, — снова кивнул Джагатай. Что ж, такая форма приветствия его более чем устраивала.

— Мы хотели бы узнать о ваших дальнейших планах, каган, — сказал граф.

Джагатай помрачнел и, натянув поводья, остановил коня. Породистый скакун замер, устало склонив голову. Ситгарцы тоже встали. Мимо троих командиров двигались хивашские всадники… именно двигались, а не ехали или скакали. Плелись — вот наиболее точное слово для этого вида передвижения.

— Мои планы? — переспросил Джагатай. — Они не поменялись. Разве что вместо тумена отличных бойцов я приведу королю Ситгара едва ли половину — побитых и израненных. Или даже меньше — многие не дойдут. Ведь все наши припасы и лечащие травы остались там.

Он ткнул рукой себе за спину. Ситгарцы поняли и кивнули. Они были не в лучшем положении, чем хиваши.

— Как и наши тоже, — сказал маг. — Нам даже хуже — кроме провизии и еды нам также пришлось бросить и все наши вспомогательные ингредиенты. Теперь в случае нападения врагов мы можем рассчитывать только на индивидуальную силу магов.

Джагатай невесело усмехнулся. Он знал, что маги, как и воины, сильны каждый по-своему. Один может выдержать долгий и непрерывный часовой бой, другой — лишь двадцать минут, а третий и вовсе устанет за пять.

— Значит, больше никакой командной работы, я правильно вас понял? И отразить нападение летающих демонов вы тоже не сможете?

— Мы сможем сражаться с их огнём, но уже не так эффективно, — пожал плечами мастер Криан. — Так что на полную защиту, если что, не рассчитывайте.

— Как вы думаете, каган, будут ли демоны нас преследовать? — спросил граф Марни.

Джагатай снова пожал плечами и с раздражением подумал, что этот жест у него входит в привычку.

— Откуда мне знать? Я не командую демонами. Но, уверен, что нет, не станут. Вы же видели этих тварей с головами собак на плечах. Тела у них жилистые, тощие, сильные — как у настоящих пустынных волков. Они наверняка могут бегать целыми днями и не уставать при этом. Думаю, они могли бы легко нагнать нас, а при нашей усталости и их подавляющем численном преимуществе, это было бы окончанием бойни. Сейчас мы бы с вами не разговаривали, а поливали своей кровью степь.

Он замолчал, но потом продолжил:

— Скорее всего, демоны решили не трогать нас из опасения нарваться на другого столь же сильного мага, каким был Диллитон. А у них, насколько я заметил, магов вообще не было видно. Ну, если не считать того ужасного огня, который их летуны обрушивали на нас с неба. Думаю, демоны двинутся дальше… — тут Джагатай не удержал горестного вздоха. — Вся центральная часть каганата, считай, погибла. Они сожгут и разрушат мои города, которым просто нечем защищаться. Куда они потом двинут — на восток или на запад, не знаю. Понятно только одно: каганата в прежнем его состоянии больше нет.

Тут Джагатай выпрямил спину.

— Но это не отменяет моего слова королю Ситгара. Нас, хиваши, осталось мало, но мы выполним данное ему обещание.

Граф Марни молча отсалютовал кагану, а мастер Криан чуть повернулся в седле, снял с пояса кинжал в простых кожаных ножнах и протянул его Джагатаю.

— Ваше каганство, примите это оружие в знак моей благодарности. Его зачаровывали лучшие мастера металла, он может пробить даже зачарованные доспехи.

Предложи ему маг жезл, украшенный десятками драгоценных камней, или даже редчайший магический амулет, Джагатай не был бы так впечатлён. Но оружие… Каждый воин-хиваши любил оружие. Джагатай с поклоном принял подарок и тут же нацепил его себе на пояс.

— Я ещё не сделал ничего такого, чтобы заслужить вашу благодарность, мастер-маг, но отказаться от такого щедрого подарка не могу. Благодарю.

— Вы уже сделали, каган. Не будь врагов так много, вы сумели бы вытащить Дилля. И вы спасли Теовульфа.

— Я считаю мага Диллитона своим другом, и… — тут каган запнулся и поправился: — Вернее, считал. Жаль, не удалось… И я рад, что второй маг выжил. Мы же его захватили просто, чтобы не оставлять тело героя на поругание демонам. Думаю, эти собакоголовые просто обглодали бы его.

— Я знал этих парней ещё с тех пор, когда они были зелёными адептами, — проговорил мастер Криан. — Им присвоили четвёртые степени, чтобы они по праву могли участвовать в боевых действиях. Уже тогда они были сильными магами. И вы видели их в деле. Сам гроссмейстер Адельядо обозначил их двойку, как основную ударную силу нашего отряда. А теперь, один искалечен и на грани смерти, другой… надеюсь, он умер сразу.

Маг отвернулся, но Джагатай успел заметить, как повлажнели его глаза.

— Я желаю лёгкого посмертия магу Диллитону, — сказал он. — А магу Теовульфу — выздоровления и долгих лет жизни. Но для этого нужно победить демонов.

Глава 17

— Ты считаешь, что мы слепые? — от громового драконьего рыка начали беситься лошади, находящиеся от Тринн на расстоянии не меньше полутысячи шагов. Да и люди, бывшие поблизости от места проведения переговоров, постарались стать ниже ростом и незаметней — кто её знает, такую союзницу? Вдруг ей взбредёт в голову сорвать злость на них? И только несколько человек остались неподвижны: Юловар — король Ситгара и главнокомандующий сборной армией, маршал Юнк, гроссмейстеры Адельядо и Вуднарт, архиепископ Одборгский и… адепт Илонна. Последняя присутствовала при важном разговоре, принесённая сюда в переносном кресле.

Королева Белинда и королева Лорна, как ни настаивали на своём присутствии, были однозначно выпровожены подальше и теперь наблюдали издали. Мало того, что они были похожи, как близняшки, так ещё и жесты и поведение у них оказались одинаковыми. Обе королевы тревожно вскрикивали, когда им казалось, что сейчас что-то может пойти не так, в волнении одинаково прикладывали руки к груди и даже похоже ругались на самоволие короля Юловара. Разве что Лорна не грозилась отлучить его от ложа.

Но участникам переговоров сейчас было не до любопытных наблюдений за двумя королевами. Люди и драконы никак не могли найти точку соприкосновения, вернее, Тринн никак не желала услышать опасения короля Юловара.

— К твоему сведению, королишка, я с небес на расстоянии пяти лиг могу увидеть, сколько зубов у суслика торчит наружу! — снова негодующе взревела драконица. — А ты утверждаешь, что я не увидела десятки или даже сотни тысяч демонских рож. Да за такую наглость я должна уже трижды тебя сожрать.

— Уважаемая Тринн! — голос Юловара слегка дрожал, но король всеми силами пытался не показаться напуганным этой горой мышц и огня. — Я и без твоего замечательного зрения знаю, что у сусликов торчат наружу два зуба. А сожрать меня ты можешь только единожды.

— Не, ну какова наглость! — зарычала Тринн, но тут получила удар хвостом по боку. — Что? Аид, не вмешивайся, я сейчас их сожру! Всех!

— Остынь. Если голодна, съешь, лучше, обед — вон на тех телегах прекрасные коровьи туши. Они даже начали замечательно подванивать.

Лица людей слегка позеленели, когда они вспомнили «слегка подванивающие» коровьи туши, которые по недосмотру магов-бытовиков протухли. Вонища и смрад, окружающие ту часть каравана, привлекли драконов, которые искренне восхитились лакомым деликатесным вкусом. И даже потребовали у людей, чтобы те приготовили следующие порции по этому же рецепту.

— Я не голодна, я хочу преподнести им урок, что не стоит обвинять меня в слепоте.

— Если ты их сожрёшь, то битва против демонов будет проиграна уже сейчас.

— Ну ладно, уговорил, повременю с наказанием. Но в следующий раз…

Люди почтительно молчали, слушая перебранку Великих, и только Илонна подала голос, еле слышный за драконьим рыком.

— Очень впечатляющий спектакль. Вам двоим нужно в театре Тирогиса выступать.

— Аид, кажется эта малявка назвала тебя фигляром.

— Тринн, ты не права. Не меня, а тебя. Эй, младшая, ты страх совсем потеряла?

— Да, Аид, после того, что со мной случилось, я потеряла не только страх, — спокойно ответила Илонна. — Так что ваше представление на меня совсем не подействовало.

Король, оба гроссмейстера, маршал и архиепископ удивлённо уставились на искалеченную девушку. С чего она взяла, что драконы играют спектакль?

— Я никак не пойму, почему вы противитесь? Неужели так трудно посадить себе на спину мага, который шмальнёт заклятьем в район портала?

Драконы переглянулись, но промолчали.

— Мы ведь уже почти тысячу лет отрезаны от прочих миров, — продолжала Илонна. — С тех самых пор, как погибла последняя королева, драконы больше не получали новых сведений от собратьев. И вы двое, самых могущественных существ во всём нашем мире, не можете утверждать, что у демонов не появилось новых хитрых заклятий или технологий. Ведь вполне может быть, что за это время они сумели найти что-нибудь эдакое, которое не позволяет их исконным врагам видеть их. А, Тринн? Скажи, что ты уверена в обратном, мы извинимся за наглость и бестактность и закончим этот разговор. Аид? Ведь ты даже не попытался приблизиться к порталу, после того, как Тринн это не удалось. И я даже догадываюсь, почему. Потому что Великая сказала, что у тебя это не получится. А отсюда какой вывод? Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы просто физически не можете этого сделать. Там, у портала, расположено что-то мешающее именно драконам. Вполне допускаю, что будь Великих четверо или пятеро, вы бы разнесли там всё, но вас только двое. Так почему вы отказываетесь попробовать уничтожить это препятствие другим способом? А вдруг у людей получится сделать то, что вам оказалось недоступным? Демоны опасаются вас — и справедливо, потому приготовились. А людей они вряд ли рассматривают, как серьёзного противника. Уверена, у наших магов получится разрушить этот неизвестный барьер. И тогда вы, Великие, сможете вдоволь пожечь демонские полчища.

Гроссмейстер Адельядо с огромным удивлением смотрел на своего адепта. Юная вампирша, которую он с момента встречи считал взбалмошной и бестолковой, вдруг открылась ему с другой стороны. Она, оказывается, умеет говорить не хуже мастера риторической магии, приводит аргументы в защиту своей точки зрения и, кажется, уже додавила драконов. Во всяком случае Тринн больше не ярилась и не грозилась сожрать всех, а Аид примирительно пыхнул клубом дыма.

— Хорошо излагаешь, младшая. Ну, хорошо, посажу я себе на спину мага или двух…

— Четверых, ваше драконство! — осмелел Адельядо. — По четверо мастеров на каждого из Великих. Октетом — то есть, ввосьмером, мы сумеем создать такое заклинание, после которого вряд ли останется что-то живое возле портала.

— Тем более, четверых! — фыркнул Аид. — Тоже мне, почтовый дилижанс нашли! Маг, ты так уверен в своих силах?

— Да, Великий! — Адельядо шагнул вперёд. — Лучше всего подошёл бы «Небесный огонь», но, боюсь, демоны имеют устойчивость к огню, что снизит против них результативность этого заклятья массового урона. Да и потом, «небесный огонь» — дальний родственник вашему драконьему пламени, а, значит, тоже может быть отражён демонским щитом. Мы решили использовать «лес молний». Это заклятье и раньше было ужасающим по силе заклинанием, а теперь, после смерти Единого и освобождения магии… Электричество там уничтожит всё живое и превратит землю в спёкшуюся корку. А потом, если у нас останутся силы, мы используем «разрушение тверди».

— Стоп! — рыкнула Тринн. — Вот на этом и остановитесь. Если ваше «разрушением тверди» сработает, то портал провалится на неизвестную глубину, но не перестанет работать. Лезть под землю, чтобы там сражаться с демонами, я не желаю.

— Как прикажете, Великая, — с поклоном проговорил гроссмейстер, чрезвычайно довольный наметившимся конструктивным диалогом. — Мы ограничимся «лесом молний», зато вложим в него все силы.

— А если там никого не окажется? Если именно после вашей магической атаки демоны и полезут сюда? Что ты будешь делать, король? Ведь твои высшие хитромудрые маги останутся без сил.

— Принимать бой, — хладнокровно ответил Юловар. — Без высочайших мастеров мы утратим значительный и атакующий, и защитный потенциал, но не ослабнем окончательно. Великая, рассуди сама: если демоны сидят под каким-то хитрым пологом, им достанется от нашего заклятья. Если их там нет, то наша магическая атака пройдёт впустую, но, возможно, останется время для восстановления сил мастеров-магов. К тому же, мы будем чётко уверены, что враги ещё не перешли границы нашего мира в количествах, достойных вашего и нашего внимания. И только в том варианте, который ты озвучила, нас ждут ненужные трудности. Два против одного, Великая.

Тринн недовольно махнула хвостом, подняв в воздух облака пыли и пучки вырванной травы, а потом буркнула:

— Ладно, готовьте своих магов. Но предупреждаю сразу: если кого-нибудь из них стошнит мне на спину, сожгу.

— Мы примем пилюли от укачивания, Великая, — смиренно сказал гроссмейстер Вуднарт.

* * *

— Если ты пришёл сказать, что у вас опять не всё готово, то лучше убирайся подобру-поздорову, — прорычал Конобиан, когда на пороге его шатра появился Жесер. — Потому что я тебя просто разорву на куски, несмотря на нашу давнюю дружбу.

— Успокойся, мой нервный друг, и прибереги свою злость для врагов, — ничуть не испугался субтильный жрец, когда примар-шеф навис над ним. — Понимаю твоё нетерпение. Что ж, можешь радоваться — у насвсё готово.

— Наконец-то, — щёлкнул челюстями Конобиан. — Я одного не понимаю: почему вы так долго тянули? Наверное, специально, чтобы позлить воинов?

— С чего ты так решил? — удивлённо приподнял бугорки надбровий жрец.

— А как ещё понимать поведение Совета? Из-за него пришлось собрать армию на крохотном пятачке и не давать ей действовать. А твои начальники не подумали о том, что от безделья мои воины перегрызутся меж собой? Ты знаешь, что мы уже потеряли несколько тысяч бойцов, даже не вступив в схватку с врагом?

— Твои речи похожи на осуждение, друг мой, — ледяным тоном сказал жрец, а в шатре моментально похолодало. — И я хотел бы понять только одну вещь: твои ли это собственные мысли, или тебе кто-то их нашептал?

Конобиан тут же перестал источать злость и успокоился. Пожалуй, он перешёл дозволенную давней дружбой границу. В голосе Жесера он уловил настоящую угрозу и поспешил оправдаться.

— Первому же, кто попытался бы нашептать мне подобные мысли, я бы раскроил череп. Ты знаешь мою преданность Императору и Совету, просто меня измучила неопределённость.

Жесер ещё несколько томительных мгновений сверлил взглядом громилу-штурмовика, которого он возвёл на такую высокую воинскую должность, а потом ощутимо расслабился.

— Ладно, я тебе верю. У тебя, друг мой, мозгов не хватит на ведение заговоров.

Конобиан застыл, не понимая, что ему делать. С одной стороны его обозвали безмозглым, но с другой — вроде как это было признание его невиновности в злоумышлениях против могущественного Совета жрецов. Жесер неожиданно хихикнул.

— Что? Хочется дать мне в морду, а нельзя? Если тебя утешит, то я порой испытываю те же чувства по отношению к старшим. Надеюсь, после этой операции на Тангрине мы с тобой сумеем взобраться куда выше, чем даже мечтали. И, кто знает, вполне возможно, что мы никогда больше не будем испытывать злости, когда нельзя дать в морду тому, кто раздражает.

Каким бы… скажем так, не сильно умным был Конобиан, он прекрасно понял, о чём говорит Жесер. Не впрямую, конечно, так, намекает. Ведь убить любого, кто тебе по какой-то причине не понравился, может только Император, остальные связаны разного рода ограничениями. Так что, Жесер только что туманно пообещал возвести его, Конобиана, на престол. Не в огромной Империи Покорителей, но, возможно, в другой, которую ещё предстоит создать.

— Значит, я могу ложиться в кокон?

— Можешь, — кивнул Жесер. — Сейчас наши спецы проводят последний инструктаж для летунов — именно от них будет зависеть успех этой операции. Как хорошо, что наместник выделил тебе такое большое количество крыльев.

Конобиан беззвучно хмыкнул. Наместник, как же. Наверняка жрецы всё заранее продумали и решили, потому Конобиану и дали столько крыльев, сколько ни разу не выделяли ни одной армий Покорения. Впрочем, ему от этого только хорошо. И, кстати, надо бы впоследствии бережнее относиться к мирам, где обитают разного рода летающие разумные. Тут Конобиан поймал себя на том, что планирует будущее, как уже состоявшийся монарх, и поспешил загнать подобные мысли поглубже. Не хватало ещё проколоться перед кем-нибудь…

Конобиан одним рывком сдёрнул прочное покрывало, под которым находился командный кокон. Огромное яйцо стально-серого цвета, в котором мог бы поместиться даже архидемон, ждало своего часа в шатре примар-шефа и дождалось. Конобиан сдвинул в сторону крышку и влез внутрь кокона.

— Не забыл, что надо придержать твоих штурмов до момента первого поступления энергии? — напомнил Жесер.

— Да помню я, помню, — с раздражением ответил Конобиан. — Придержу… ненадолго.

Примар-шеф улёгся на подушки, обшитые мягкой кожей и закрыл глаза. Жрец задвинул обратно крышку кокона и отошёл на пару шагов. Несколько минут ничего не происходило, затем кокон начал светлеть. Серо-стальной цвет его сменился сначала на бежевый, затем перешёл в ослепительно-белый. Жесер молча наблюдал за происходящими изменениями — пока всё шло, как и должно.

Спустя десять минут кокон начал темнеть. Ослепляющее сияние угасло, цвет «яйца» стал сначала коричневым, затем багрово-красным. Всё, инициация закончилась. Теперь Конобиан, как примар-шеф, будет до конца Покорения находиться внутри магического артефакта и непосредственно руководить всеми армиями. С этой минуты он начнёт получать сведения от всех командиров крупных подразделений просто моментально и столь же быстро будет отдавать приказания. Конобиан стал мозгом предстоящего Покорения. Слегка, правда, неумным, но когда штурмовики были интеллектуалами? От примар-шефа не требовалось умения составлять изощрённые планы и вести долгие стратегические кампании. Примар-шеф — тактик, он должен уметь воевать, выстраивать армии, наносить удары врагу и уходить от контратак — и со всем этим Конобиан без труда справится. Опыт в этом у него огромный. А со стратегическими задумками справится Совет жрецов, который впервые с момента зарождения Империи получил право руководить кампанией. И Жесер, как представитель Совета при армии, будет воплощать в жизнь его планы. Это Покорение было обречено на успех.

Особенно Жесера радовал факт, что именно благодаря лично ему были получены столь важные маготехнологии отбора жизненной энергии, которых так недоставало спецам. Две человеческие самки предоставили важнейшие сведения, с помощью которых и была окончательно доработана методика. И сегодня настанет час её проверки. Жесер задумчиво погладил свой гладкий подбородок — пора ли уничтожать сильных и независимых колдуний, или пока стоит подождать? С одной стороны, они уже выдали всё, что могли, с другой… С другой стороны, мир Тангрин таит в себе, как оказалось, великое множество секретов. И вполне может оказаться, что без помощи ведьм эти секреты раскрыть окажется затруднительно или вообще невозможно. И поспешить с ликвидацией колдуний, значило подставить себя.

Начать с того, что до сих пор так и не выяснено, как местные маги триста лет назад умудрились создать такое могущественное существо, которое без труда разметало демонские войска вторжения, а потом три века удерживало закрытым портал. Блокировать межмировые порталы не умел никто — это считалось априори невозможным. Но вот нашёлся… некто, который сумел это сделать. Колдуньи, увы, ответа на вопрос, каким образом это было сделано, ответа дать не могли. И Жесер верил, что они не скрывают сведения, а на самом деле не знают.

Другое дело, что в случае с местным магом, захваченным шайкой Бозиана, которую Конобиан отправил в разведывательный рейд без прикрытия жрецов, колдуньи что-то явно скрыли. Жесер это понял, но настаивать не стал. Он только почувствовал ярую ненависть, которую питали ведьмы к бессознательному пленнику и их явное желание убить его настолько медленно и мучительно, насколько это возможно. Но смерть мага не входила в планы Жесера, и он приказал ведьмам оставить пленника в покое. И плевать ему на их злобные взгляды в свой адрес. Потому что никогда и нигде не случалось ничего подобного. Какой-то жалкий человечишка, пусть и маг, сумел в поединке один на один уничтожить архидемона.

Жесер, когда узнал историю пленения этого мага, сначала решил, что ему пытаются скормить какую-то дурнопахнущую шутку. Демоны-штурмовики славились во многих мирах, как непревзойдённые бойцы, впадающие в бесконтрольную ярость и дерущиеся до конца — иногда своего, но чаще — врага. Успешно противостоять в бою штурмам могли немногие разумные расы, и человеки в их число не входили — слишком слабы и хлипки для этого. Пожалуй, только альтеки — огромные циклопы с мира Альтея, были равными в схватке демонам-штурмовикам. Но у альтеков не было иммунитета к огненным стихиям, и они были медлительнее демонов. Ну и, само собой, Хранители. Драконам вообще было без разницы — штурмовик ли перед ним или высший жрец, они убивали любого демона, едва завидев. Что самое печальное, вполне успешно. И противостоять драконам умели только архидемоны — высшие демоны, почти равные самому Императору по силам. Не по уму, конечно, но по физическим кондициям. Жесер не мог припомнить, чтобы поединок арха с кем-либо заканчивался поражением демона, тем более, его гибелью.

И теперь оказалось, что Бозиан — один из самых сильных архов, был просто разорван на запчасти человеком. И все его иммунитеты к магии не помогли. Жесер лично провёл допросы принёсших мага летунов, и все они свидетельствовали об одном: маг сначала летал с напарником и уничтожал воздушников и наземников, пока до него не добрался взбешённый Бозиан. Арху удалось сбросить с неба магов, видимо, убив одного, но второй задал ему трёпку. Убив архидемона, маг, явно в порыве боевого безумия, бросился в атаку на несколько лап собакоголовых, окруживших лагерь человеков. И «мясные» отступили — ни один малый защитный амулет не выдержал его огня. И если бы маг не упал, лишившись сил, кто знает, чем закончилось это ночное побоище. Вполне возможно, что тысячи и тысячи бежали бы от одного-единственного противника. Жесер спрашивал летунов, почему они, находясь в высоте, не атаковали человека на земле, на что получал одни и те же ответы: метательное оружие не приносило противнику вреда, сгорая ещё в воздухе, а лично нападать летуны не спешили, потому что именно так погибли их наиболее безрассудные товарищи.

Короче говоря, пленный маг представлял собой интересную загадку, которую требовалось решить как можно быстрее. Жрецы уже подготовили и пустили в дело антимагический полог, который должен был защитить войска от атак вражеских магов. И вдруг выясняется, что этой защиты может не хватить. Потому что если у противника есть подобные маги, полог попросту может не справиться с их мощью. По-хорошему, нужно было бы привести пленного в чувство и заставить атаковать защитный полог в лабораторных условиях. Но времени на это нет. К тому же, сработал сдерживающий ошейник. Жесер, узнав об этом, был неприятно удивлён. Не тем, что ошейник сработал — он-то как раз и предназначался против магов. Как только в поле контроля ошейника возникала магия, интерпретируемая, как боевая, он срабатывал и внедрял в тело мага парализующий антидот. И чем сильнее была магия, тем мощнее был антидот и больше его доза. Так вот, к пленнику была применена самая сильная разновидность и в максимальной дозе. К счастью, ошейник отработал, как надо, и маг отрубился, не успев причинить неприятностей. Как не помер, непонятно, ведь для человеков такая доза была смертельной.

И вот теперь, когда Конобиан влез в управляющий кокон и Покорение официально началось, Жесер продолжал колебаться. По идее, ничего страшного случиться не должно, и антимагический полог будет действовать безукоризненно, но если что-то произойдёт, Император устроит Совету весёлую жизнь. А Совет оторвётся на Жесере, как своём доверенном лице. Но привести в чувство пленного мага для экспериментов Жесер не спешил. Слишком непредсказуемо это и слишком чревато.

В этот момент что-то громыхнуло, да так, что Жесер чуть не рухнул на мягкий ковёр, устилавший пол в командном шатре. Гром? Или что? Странно, никто не предсказывал непогоды. Гром не прекращался, слившись в один длинный раскатистый оглушающий грохот. Управляющий кокон запульсировал — это Конобиан начал отдавать какие-то распоряжения войскам. Жесер поспешил выскочить наружу и замер, поражённый увиденным. Зрелище было откровенно пугающим.

Высоко в небе кружили два Великих Хранителя. Уж их чёрные силуэты ни с кем не спутаешь. Сейчас сами по себе Хранители не являлись угрозой войскам, потому что именно против них в первую очередь и был настроен антимагический полог. И полог успешно отработал, когда драконы под предводительством одного из Великих пытались атаковать форпост демонов. Драконий огонь не смог причинить никакого вреда тем, кто прятался под пологом, пострадали только войска, расположенные вне его. вот будь чёрных драконов не двое, а пять-шесть, тогда они могли бы пробить полог.

Сейчас Хранители просто летали кругами, не пытаясь сорваться в крутое пике и на излёте обрушить порцию своего смертоносного огня на врага. Зато у них на спинах отчётливо проглядывались крошечные фигурки. Жесер даже глаза протёр, не поверив себе. Что тут произошло, что Хранители позволили жалким человекам оседлать себя? Но как бы то ни было, дело обстояло именно так. И именно жалкие человеки сейчас творили настоящее безумство.

Между двумя кружащимися драконами в небе образовалось мутное облако, к которому устремлялись отчётливые потоки магических сил от человеческих магов. А из самого облака вниз, к земле, били толстенные жгуты молний. Жесер побывал на многих мирах и повидал всякое — подобные электрические жгуты он тоже наблюдал когда-то давно. И никаких приятных воспоминаний они у жреца не вызывали. Скорее, наоборот.

Вот и сейчас потоки электричества били с неба в защитный купол, вспыхивали мириадами ослепительных искр и стекали по стенам невидимого силового поля струями бело-голубого пламени. Глаза жреца тут же заслезились, ему пришлось опустить бронированную плёнку. Окружающее тут же потеряло чёткость и резкость, зато слепящие фонтаны перестали досаждать — теперь они выглядели просто как яркие вспышки. Жесер удовлетворённо хмыкнул — а хорошо поработали спецы, присланные Советом. Купол отлично держал удары и пока нигде не прохудился.

Электрические струи, сбежав по стенам купола, падали на поверхность земли и тут же воспламеняли всё: и траву, и саму землю. Облака дыма обозначили границы защитного купола — там, где магическая атака была наиболее сильна. Жесер недовольно поморщился, но потом пожал худыми плечами. Теперь врагам известно, что здесь существует закрытый периметр и даже его границы, но ведь это уже неважно. Конобиан уже в коконе, войска вот-вот начнут выступать…

И тут жрец понял, что войска вот-вот начнут не выступать, а впадать в панику. Несокрушимая дисциплина в бою — это одно дело, а тупо стоять под безумным электрическим ливнем — совсем другое. И хотя большинство демонских подразделений волновались, но не тронулись с места без команды, некоторые начали смещаться подальше от границы купола и слепящих электрических канатов, бьющих с неба. К тому же животные начали беситься — им-то не объяснишь, что они под защитой. Во многих местах началась давка, плавно перерастающая в панику.

Жесер посмотрел на редкую цепь жрецов — специалистов по безопасности, продолжавших поддерживать работу купола. Те делали своё дело, не отвлекаясь на чудовищные электрические разряды — прорвись хоть один внутрь, и от них останется только горстка пепла. Жесер с гордостью подумал, что Совет прислал ему самых лучших.

Видимо, Конобиан наконец-то разобрался в происходящем и начал заниматься тем, для чего и получил звание примар-шефа: руководить войсками. Постепенно паника улеглась, убегавшие от опасного электричества остановились, а наездники почти утихомирили своих ящеров. И когда казалось, что нелепая атака вражеских магов нейтрализована, произошло то, чего Жесер в душе опасался, но не хотел об этом даже думать. Защитный купол не выдержал.

Сначала сверху донёсся громкий треск, словно одновременно сломались сотни деревьев, и в вершине купола образовалась прореха. В неё ударила одна молния, вторая, и прореха расширилась настолько, что толстые электрические разряды уже не задерживались краями дыры. Вот первый из тех, кто достиг земли, рассыпался на отдельные ветвистые молнии, выжигая всё, до чего успел дотянуться. Электрические разряды огромной силы прожигали насквозь тела демонов и животных, воспламеняли походные повозки и осадные орудия, а лёгкие палатки вспыхивали и мгновенно исчезали в огне. Раздались крики раненых и обожжённых, а те, кому не повезло получить полный разряд, уже не кричали — они просто валялись на земле обугленными тушами.

Второй разряд, третий… шестой. Жесер автоматически их считал, даже не двинувшись с места. Жрец понимал, что убежать достаточно далеко от этого буйства электрической смерти невозможно — его просто затопчут. Да и не только его — он всего лишь хрупкий жрец, а беснующиеся штурмы даже друг друга калечат в давке. Зато стража, стоящая на карауле у шатра командующего, оказалась выше всяческих похвал — ни один из них даже не дёрнулся в попытках спастись. Жесер счёл, что пока здесь самое безопасное место — рослые стражи прикроют его от толп солдат. А если сюда ударит вражеская молния… так она может ударить и в любое другое место.

Восьмой толстенный жгут, ударивший куда-то в затянутое дымом пространство, оказался последним. Жрецы сумели восстановить целостность купола, и следующие разряды снова начали бессильно биться о невидимую поверхность, больше не причиняя вреда демонам. То ли вражеские маги осознали дальнейшую бесперспективность своих атак, то ли выдохлись — Жесер не знал, но только оба Великих Хранителя перестали нарезать круги в высоте, синхронно повернули на восток и вскоре скрылись из виду.

Жесер ещё некоторое время наблюдал за царящим в огромном лагере хаосом. Он хотел переговорить с Конобианом, но сейчас тот слишком занят наведением порядка в войсках. Поэтому Жесер отправился к старшему спецу, который и руководил магической обороной. Разговор с ним слегка успокоил Жесера — оказывается, ничего экстраординарного не произошло. Купол, как и рассчитывалось, выдержал подавляющее большинство ударов очень мощного заклинания. Правда, расход растраченной на защиту энергии ужасал… Жесер пришёл к шатру Конобиана и переговорил с ним прямо сквозь закрытую крышку управляющего кокона.

— Это заклятье было из числа тех, что создать могут только высшие маги. А после того они валяются без сил — кто день-другой, а кто и неделю, — пересказал он новости примар-шефу. — Так что, несмотря на некоторые потери и бардак, который ты едва унял, в этой атаке можно усмотреть и плюс — когда мы двинемся на врага, эти высшие маги уже не будут участвовать в битве.

— Мы двинемся, как только я окончательно наведу порядок, — глухой от ярости голос примар-шефа сочился злобой. — За подобную наглость они ответят своими жизнями. Так что, Жесер, командуй своим жрецам, чтобы готовились к выходу через полчаса. Настало время собрать их жизни, а потом, наконец-то, заняться покорением остального мира.

Глава 18

В отдельном шатре, охраняемом шестью мощными демонами, проходил сеанс высшего колдовства. Толстые шкуры, закрывающие вход в шатёр, имели свой собственный запах, так и не выветрившийся с годами, но даже он не мог перебить странную вонь, периодически исходившую наружу из временного жилища. Демоны-стражники беспокойно переминались с ноги на ногу и на всякий случай отодвигались подальше от охраняемого объекта. Вообще-то им полагалось охранять двух человеческих колдуний, но не от вторжения извне, а чтобы они не сбежали. Именно такие указания дал стражам начальник, причём, стражи не должны были показывать человеческим самкам, что являются не просто охранниками, а тюремщиками. Как это сделать, если колдуньи возжелают покинуть шатёр, командир рядовым штурмам не пояснил, и теперь их небогатые мыслями мозги пытались отыскать ответ на этот вопрос. Нет, когда тут присутствовал кто-нибудь из жрецов, всё было просто и понятно — вся ответственность ложилась на серых братьев. Но что делать, когда их рядом нет?

Да ещё ко всему прочему, две ведьмы устроили какое-то неприятное колдовство. Так-то демоны обладают неплохим иммунитетом к разного рода волшбам, но то, что происходило за стенками шатра, не просто волновало стражей, а вселяло в них странный, по-настоящему первобытный страх. Разумом этот страх не осознавался, но все чувства буквально кричали, что демонам стоит отойти подальше. Вот почему кольцо стражей вскоре растянулось до неприличных десяти шагов от шатра. К счастью охранников их командир был занят, и выволочки с его стороны они не получили. Впрочем, понятие «к счастью» — вещь эфемерная и пониматься может по-разному. Вскоре шесть демонов в этом убедились на собственной бронированной шкуре.

— Ну, что, сестра, начнём? — криво улыбнулась Гилиан, взвешивая в руке сердце ездового ящера.

Вчера они были свидетелями жестокой схватки двух ящеров, что-то не поделивших меж собой, и один из них был ранен настолько тяжело, что его пришлось прикончить. Колдуньи выпросили у сопровождавшего их жреца разрешение взять пару-тройку внутренних органов ездовой скотины — для изучения и последующего поедания, как пояснила Гилиан. Жрец скорчил пренебрежительную рожу, и сказал, что даже собакоголовые, которые жрут вообще всё, брезгуют ящерами, ибо мясо их жёстко и вонюче. Но если человечкам угодно… Человечкам было угодно, и они лично извлекли ещё бьющееся сердце из разорванной грудной клетки ящера.

— Их сменят через час или два, и мы просто впустую потратим силы, — проворчала Силлит. — Но, как пожелаешь. Лишние рабы нам не помешают, пусть даже они будут не рядом.

— Именно, — кивнула Гилиан. — Кто знает, может быть, они дадут нам пару секунд форы в критический момент. Ну, приступаем?

Обе колдуньи склонились над котелком, в котором медленно закипало какое-то варево, нараспев произнесли длинное заклятье, и Гилиан аккуратно опустила сердце ящера в посудину. Содержимое вскипело, мутная пена едва не выплеснулась наружу, но Силлит двумя плавными пассами рук заставила пену замереть.

— Сердце демона подошло бы куда лучше, — с сожалением вздохнула Гилиан, глядя на бурую пену.

— Кто бы нам позволил укокошить демона, — фыркнула Силлит. — Скажи спасибо, что тот серый хлюпик разрешил распотрошить ящера.

— Ладно, думаю, зелье подействует. Твои правые, мои — слева.

Гилиан создала зеленоватый смерчик, который на пару секунд завис над котелком и впитал в себя половину бурой пены. Силлит повторила её действия, и спустя несколько секунд колдуньи одновременно откинули вонючий полог из шкуры. Два зеленоватых смерча выскользнули наружу и устремились каждый по своему маршруту: один полетел направо от входа, другой, налево. По пути смерчики задевали демонов-стражей, те недовольно чихали, пытались отмахнуться и злобно таращились на человеческих самок, стоящих у выхода из шатра. Открутить им головы за подобные шутки стражи не решились — за своеволие потом командир им самим устроит то же самое.

— Ой, простите, это случайно получилось! — тоненьким голоском притворно запричитала Силлит.

— Да перестань, они всё равно по-нашему не понимают, — фыркнула Гилиан. — Минут через десять зелье внушения подействует, вот тогда и поговорим.

Колдуньи скрылись в недрах изрядно надоевшего им шатра. Осталось только дождаться, когда миазмы заклятья внушения заполонят мозги демонов и превратят их в послушных рабов. Но дождаться этого колдуньи не успели — через пару минут входной полог откинулся, и внутри шатра появился тот самый жрец по имени Жесер, который так быстро выучился говорить на чужом языке.

— Дамы, — сделал он лёгкий поклон, — мы начинаем. Не желаете ли поприсутствовать при начале выступления?

Гилиан и Силлит прекрасно поняли, что демон не спрашивает их желания, а приказывает, хоть и таким завуалированным способом, а потому вежливо согласились и вышли наружу вслед за жрецом. Жесер сделал повелительный жест охранникам, и все шестеро взяли его и двух женщин в «коробочку». Силлит, глядя на мускулистого, высокого и вооружённого до зубов демона-солдата, сосредоточенно топавшего слева от неё, загадочно улыбнулась, Гилиан сохранила серьёзное выражение лица, но в душе порадовалась, что шестёрка заклятых ими стражей находится рядом. Вскоре зелье подействует. Кто знает, вдруг пригодятся?

Жрец вёл их по бурлящему лагерю, а колдуньи с любопытством разглядывали окружающее. Обе участвовали во многих военных походах и даже руководили одним… самым неудачным, против вампиров, но военными специалистами они себя не мнили. Поэтому многое из происходящего в стане огромной демонской армии им было попросту непонятно. Демоны беспрестанно двигались, на первый взгляд, хаотично, но, если присмотреться, то можно было заметить чёткий план действий, который воплощался чьей-то невидимой рукой.

— Как же вы разбираетесь, кому что делать? — задала вопрос жрецу Силлит. — Тут же, извините за выражение, сам демон голову сломит.

— Для этого есть примар-шеф, именно он сейчас и руководит движениями войск, — пояснил Жесер. — Именно в этом и заключается успех наших Покорений. Много войск, но один командир.

— И как он успевает за всем этим следить? — прикинулась наивной дурочкой Гилиан, восхищённо цокая языком. — Никогда бы не подумала, что он настолько… настолько всеведущ.

— А вот это вы узнаете попозже, — проговорил жрец, не вдаваясь в излишние подробности. — Сейчас мне от вас нужно другое.

— Мы готовы выполнить любую вашу просьбу, — церемонно поклонилась Гилиан.

Жесер на мгновение замедлил шаг и едва не вспылил. Высокомерные сучки! Просьбу! Да если бы он ещё не нуждался в них, обе самки уже накормили бы собой первый попавшийся коготь собакоголовых. Но жрец взял себя в руки и спокойно сказал:

— Пленный маг. Вы сказали, что знакомы с ним. Сейчас мы присоединимся к группе спецов, вы должны рассказать все подробности об этом маге.

— Как желаете, уважаемый, — хором согласились колдуньи.

Дальнейший их путь прошёл в молчании, чему обе женщины были только рады. Потому что пыль, поднятая сотнями тысяч ног демонов и животных, а также колёсами разнообразных повозок, постоянно забивалась в горло и заставляла кашлять и чихать. Наконец они добрались до странного сооружения — не то громадный фургон, не то дом на колёсах. Второе оказалось ближе к истине — когда колдуньи вошли внутрь вслед за Жесером, внутреннее убранство поразило их… нет, не роскошью, а обилием маготехнических инструментов. И ещё воздух был чист и свеж — не в пример тому, которым минуту назад дышали женщины. Пятёрка жрецов, одетых в серое, прекратила свои непонятные дела и уставилась на вошедших.

— Садитесь, как вам удобно, — кивнул Жесер на скамьи вдоль стен. — Рассказывайте, я переведу.

Гилиан почувствовала мягкий толчок — похоже, это громоздкое сооружение пришло в движение. Интересно, а шестёрка заклятым ими демонов тоже поехала, или осталась? Лучше бы поехала…

— Позвольте спросить, куда мы направляемся?

— Как куда? — искренне удивился Жесер. — Навстречу той большой армии, которая выступила против нас. Так что, если она не сбежит, то завтра мы испытаем в деле наши с вами совместные наработки.

— Но ведь вы же нам говорили, что жрецы не участвуют в битвах, разве нет?

— Мы и не будем участвовать, — хищно улыбнулся Жесер. — Мы только проследим, чтобы сбор жизненной энергии прошёл, как планировалось. А теперь, начинайте.

Гилиан и Силлит переглянулись, и светловолосая колдунья слегка кивнула подруге, предоставив ей ведущую роль. Гилиан уже заранее решила, что рассказывать, чем стоит запутать демонов, а о чём им знать вообще не нужно, поэтому заговорила быстро и уверенно:

— Как вы уже знаете, мы ранее встречались с этим магом. Он — ситгарец. Ситгар — это одна из стран, большая и сильная. Там имеется Академия магии — самая крупная и могущественная на всём Тангрине.

Жесер синхронно переводил, остальная пятёрка жрецов молча слушала.

— Мы с сестрой столкнулись с этим магом в битве, которая произошла… да прямо перед тем, как мы появились у вас. Мы проводили эксперимент по отъёму жизненной энергии, для чего снабдили армию кочевников амулетами. Мы вам их потом передали.

Жрецы закивали.

— Так вот, этот маг с напарником вылетели нам наперерез. Поначалу мы с сестрой не восприняли их всерьёз — сами понимаете, пара десятков огненных сгустков, которые даже не попали в нас, это ерунда. Но потом, когда мы сблизились, нам пришлось напрягаться всерьёз. Второй маг участия в бою не принимал — видимо, он руководил полётом. А пламя пленённого вами мага оказалось… очень сильным. Наши щиты едва не треснули после первого же попадания. Очень помогла антимагическая защита нашего дракона-зомби…

Жрецы вскинулись, словно их всех одновременно укололи в зады иголками. Да и сам Жесер, переводя слова колдуньи, выглядел озадаченным.

— Прости, волшебница, я правильно понял твои слова? У вас был зомби из числа драконов?

— Да, — небрежно подтвердила Гилиан. — А разве вы таких не встречали?

Жесер ошарашенно покачал головой, а остальные жрецы что-то залопотали на своём демонском.

— Ну, если захотите, мы с сестрой поделимся с вами этой информацией. Ведь мы же с вами союзники, нам нечего скрывать друг от друга, — улыбнулась Гилиан, видя, в какое замешательство привели серых её слова.

— Разумеется, о чём речь! — всплеснул руками Жесер. — У нас от вас также нет никаких тайн. Но продолжай, госпожа.

— Так вот, от магического нападения мы отбились, но потом этот стервец умудрился что-то сделать с нашим драконом. Что именно — мы не знаем, но только привязка души ящера исчезла, и мы рухнули с высоты. К счастью, нам удалось уцелеть, после чего мы с Силлит порталом перенеслись туда, где вас и повстречали.

— Это всё? — явно разочарованно спросил Жесер.

— Конечно, нет. Пока мы обитали среди кочевников, до нас доходили слухи об этом маге. Вы, конечно, не знаете, но этот ситгарец уничтожил наших старших сестёр. Весь Ковен он сжёг одним махом. А старшие были куда сильнее нас двоих. И их тогда было десять… Или?. Девять, десять, какая разница? В общем, Ковен был самой большой магической силой на всём южном отрезке.

— И этот маг сумел победить его, — пробормотал Жесер. — Он очень силён. Недаром же он сумел убить Бозиана в поединке. Но он не сумел победить вас, так? Значит, вы двое если не сильнее, то находитесь на равных с пленным магом. Но в то же время вы сказали, что ваши старшие сёстры были сильнее вас, но они проиграли магу в схватке. Ничего не понимаю!

Гилиан едва удержалась, чтобы не разулыбаться. Запутавшийся в выводах серый являл собой комичное зрелище, как и пятёрка его ошарашенных товарищей. Самое главное сделано: они сумели заронить зерно сомнения в души жрецов, значит, пока можно не опасаться пакостей с их стороны. То, что пакости будут позже, колдуньи не сомневались, но на этот счёт у них были собственные планы. А пока следовало усилить эффект.

— Уважаемый мастер Жесер, — Гилиан до сих пор так и не узнала учёной степени жреца, но решила, что сравнение его с мастером будет нелишним. — Это ещё не все слухи, дошедшие в своё время до нас от лазутчиков и шпионов в каганате.

— А? Да, мы внимательно слушаем, — Жесер вернулся к своему обычному невозмутимому состоянию.

— Так вот, самое интересное заключается в том, что пленённый вашими доблестными солдатами маг является признанным драконами братом.

Если бы сейчас посреди передвижной лаборатории возник дух зла Эфинем, Жесер не удивился бы больше, чем услышав это известие. Жрец автоматически перевёл сказанное, и лица остальной пятёрки вытянулись от удивления. Потом один из них, самый старый по виду, горячо и гневно заговорил.

— Мы, вообще-то, не понимаем, — мягко напомнила Силлит.

— Старший акрон Халанд-лин говорит, что вы пытаетесь обмануть нас, — смягчил перевод Жесер, но колдуньи это прекрасно поняли — уж слишком сердитым выглядел этот… акрон. — Нам прекрасно известно, что Хранители, хотя и защищают миры, в которых обитают, не испытывают никакого уважения к другим разумным расам, потому что не считают их достойными общения с драконами. И никогда и нигде не было такого, чтобы дракон настолько унизился, чтобы признать братом существо много слабее себя. При всей нашей ненависти к Хранителям, мы отдаём им должное и лучше многих знаем силу драконов.

— Даже если существо много слабее дракона обладает драконьей магией? — подняла бровь Силлит.

Вот теперь обе колдуньи испугались, что вытянувшиеся до предела физиономии серых так и останутся на всю оставшуюся жизнь такими непропорциональными. Жрецы натурально застыли, являя собой памятники непомерному удивлению. Погодите, серенькие, это ещё не всё.

— Вы многого не знаете, уважаемые, — холодно сказала Гилиан. — Может, в других мирах дело обстоит именно так, как вы говорите, но не здесь. На Тангрине это уже не первый случай, когда человек стал обладателем драконьего дара. Много сотен лет назад, задолго до вашей попытки вторжения, некий ситгарский маг тоже получил драконий дар, был признан драконами братом и даже в чём-то господином и сумел привлечь драконов на службу тогдашней империи. И драконы верно служили проклятым имперцам, а противостоять империи ещё долго никто не мог. Правда, потом драконы отчего-то решили перестать подчиняться людям и спалили к демонам… ой, простите! Короче, разгромили империю, которую до того защищали. Возможно, теперь вам стало понятнее, отчего так силён этот маг. В нём смешались человеческая и драконья магии. Мы с Силлит, как вы уже поняли, умеем противостоять этой смеси, чего нельзя сказать о наших старших сёстрах, которые все, как одна, погибли. Вот вам и ответ на вопрос, кто кого и в каких условиях сильнее.

Жесер перевёл слова Гилиан, и между жрецами завязалась бурная дискуссия. Гилиан обменялась взглядами с Силлит и краешком губ улыбнулась. Пожалуй, всё прошло даже лучше, чем они надеялись. Жаркие споры продолжались добрых двадцать минут, в течение которых обе колдуньи смирно сидели на лавках. Наконец Жесер извинился, сказал, что акронам нужно некоторое время, чтобы обсудить сведения, и, если уважаемые дамы не возражают, то новая встреча состоится через часа три-четыре. А пока они могут отдохнуть в другом фургоне — не столь большом, но вполне комфортном и с системой очистки воздуха.

Гилиан и Силлит покинули передвижную лабораторию и перешли в предназначенный им фургон, который оказался действительно вполне комфортабельным. Но главное, что порадовало их — это наличие всё той же шестёрки стражей, которые раньше охраняли их шатёр и которые уже стали, сами того не осознавая, рабами колдуний.

Глава 19

Когда человеческие самки ушли, Халанд-лин подорвался, словно получил здоровенный пинок, и забегал туда-сюда. И, похоже, его ничуть не смущало, что таким недостойным поведением он позорит звание старшего акрона. Впрочем, остальные даже не обратили на это внимания, разве что Жесер, относившийся к этой учёной братии лишь номинально, отметил сей факт, но промолчал.

— Невероятно! — размахивая руками, как лопастями ветряной мельницы, затараторил Халанд-лин. — Жалкий человек — и вдруг обладатель драконьей магии. И он у нас в руках. Вы только представьте, сколько мы сумеем вытянуть из него сведений. Сколько опытов и экспериментов мы теперь сможем провести, не опираясь лишь на умозаключения и вычисления, а проводя натуральные опыты. Наша новейшая защита от драконов сработала отлично, но ведь у неё много уязвимостей. А теперь мы сможем протестировать её без прямого участия в боях, заставив этого мага поработать на нас. О-о, я прямо горю от нетерпения!

Акрон метнулся в угол лаборатории, но остановился, глянув на мрачную физиономию Жесера.

— Жаль только, что времени на опыты у вас нет, — вернул тот его с небес на землю. — Сейчас все силы надлежит бросить на защиту войск от драконов и магии в предстоящей битве.

Жесер, как уже упоминалось, не относился к учёным акронам, бывшим отдельной кастой в касте жрецов, но обладал здесь и сейчас куда большей властью, чем остальные пятеро старших вместе взятых. Потому что был доверенным лицом Совета при примар-шефе Конобиане. Проводя параллели с другими мирами, он был комиссаром, который может награждать отличившихся, но также казнить провинившихся.

— Но, позвольте, галаст Жесер, — возразил второй старший акрон Чулит-Лин. — Магическое прикрытие отработано веками, и нет никакой нужды внедрять что-то новое. А по поводу только что разработанной защиты от Хранителей… Вы же видели, она работает.

— К тому же, не кто иной, как примар-шеф оповестил нас, что Хранителей тут немного. Видели всего двоих Великих и два-три десятка обычных, — заметил худой, как жердь акрон Врент-Лин.

— Я видел, — кивнул Жесер. — Защита держалась… недолго. Людские маги, которым драконы почему-то разрешили оседлать себя, пробили её.

— Но то было заклятье пятого уровня, галаст! — запротестовал Халанд-лин. — И наши младшие спецы справились с ним, вовремя залатав прореху. Маги же, создавшие такое мощное заклятье, теперь лежат пластом, если вообще не померли от истощения. А многовековая практика показывает, что на захватываемых мирах не бывает много столь сильных магов. Соответственно, они не будут участвовать в предстоящем сражении — у них просто не хватит на то сил. Значит, волноваться о повторном пробитии купола не нужно.

И Халанд-лин победно сверкнул глазами, доведя умозаключения до логического конца.

— Но драконы в тот момент не атаковали, разве нет? — прищурился Жесер. — А представьте себе, если бы Великие обрушили на нас свой огонь в тот момент, когда людишки смогли сделать в защите дыру. Что было бы с защитой? И что было бы со всеми нами, после того, как об этой неудаче узнали бы Император и Совет? Вы, Халанд-лин, готовы поручиться своей головой, что купол выдержит сдвоенную атаку драконов и людей?

— Нет. Но именно поэтому нам нужно время, чтобы поэкспериментировать с пленным магом и установить различные нюансы поведения…

— Стоп! — неожиданно взревел Жесер, и пятеро учёных тут же заткнулись. — Я понимаю, что вам нужно. Одобряю руками, ногами и головой ваши планы. И всемерно буду способствовать, чтобы вы добились успехов в опытах с пленным магом. НО СЕЙЧАС НЕТ ВРЕМЕНИ!

Жесер обвёл тяжким взглядом пятерых акронов.

— Уже завтра мы вступим в бой с врагом. Да, у нас подавляющее численное преимущество. Да, нашим бойцам нет равных в других мирах. Да, мы сомнём и раздавим врага, предварительно лишив его жизненной энергии. Но если половина наших войск поляжет в первой же серьёзной битве от магии и огня Хранителей, Покорение замедлится. И примар-шеф Конобиан будет первым, кто возложит вину за это на акронов. А это бросит тень на всех жрецов, а, следовательно, и на Совет.

Акроны морщились, но молчали. Жесер посмотрел в угол, где стоял длинный ящик. Там валялся обездвиженный пленный маг. Жрец недовольно покачал головой — вроде, умные демоны, а ведут себя, как дети. Нет, их стремление разузнать что-то новое понятно, но ведь для этого не обязательно тащить пленника с собой. Жесер сильно подозревал, что после сказанного человеческими ведьмами, акроны не удержатся и начнут эксперименты с пленным магом в ущерб текущим задачам. Вот почему он начал стращать их.

— Поэтому оставьте пока в покое пленного, займитесь проверкой и усилением купола. Узнаю, что вы пренебрегли обязанностями ради утоления любопытства — не обижайтесь на мой доклад Совету. Кроме того, помнится, летуны-разведчики из разгромленного крыла докладывали о каком-то странном огненном оружии. Вы включили в купол защиту от него?

— Но, позвольте, галаст Жесер, — возразил акрон Фарант-лин, — нам нужны образцы того оружия, чтобы знать, от чего защищаться.

— Иными словами, вы решили, что я ничего не помню и оставили наших бойцов без прикрытия? — зловеще-тихо спросил Жесер.

— Нет, галаст, — неожиданно твёрдо возразил Халанд-лин, — мы помнили о неизвестном оружии. И предусмотрели всё, что смогли, согласно описаниям боя разведчиками. Просто коллега Фарант-лин хотел сказать, что для создания стопроцентной защиты нам требовались рабочие образцы, которых, увы, нам никто не сумел доставить. Но мы сделали всё возможное, поэтому не нужно смотреть на нас, как на врагов Совета.

Жесер, сжав губы в тонкую ниточку, молча буравил взглядом акронов. Наконец он спросил:

— Вы уверены, что сумеете удержать в узде пленного мага? Не забыли, что он в одиночку разделал арха Бозиана?

— Ошейник останется на нём, разве что управление им мы возьмём на себя — серьёзно проговорил Халанд-лин. — В крайнем случае, применим.

— Но тогда от мага и его драконьего таланта толку не будет, — заметил Жесер. — А если вы отпустите узду, этот человечишка сожжёт и вас, и ваших младших спецов, и кучу солдат. Так каким образом вы собираетесь его контролировать и использовать?

Акроны начали переглядываться и даже устроили короткое совещание из специфических терминов — в результате Жесер понял одно: акроны, эти могущественные и самые знающие специалисты в области магических наук, пока не знают, как безопасно проводить эксперименты с пленным.

— Короче, так: первым делом — завтрашняя битва и отработка сбора жизненной энергии. Позднее я дам вам разрешение на опыты с пленным магом, но только тогда, когда вы докажете мне их безопасность для нас. А чтобы у вас не возникло мысли пожаловаться в Совет на ограничения полёта вашей учёной мысли, я немедленно отправляю рапорт на имя Саффера-Ошнога с описанием всего, что здесь произошло. Уверен, он подтвердит мои выводы, решения и полномочия.

Акроны тоже были в этом уверены. Саффер-Ошног был старейшим в Империи жрецом, главой Совета и почти ровней самому Императору. И акронам совсем не хотелось вставать на пути такого могущественного демона. Когда Жесер покинул передвижную лабораторию, Халанд-лин показал закрывшейся двери неприличный жест.

— Высокомерная плесень! — прорычал старший учёный. — Ничего, братья, мы всё сделаем, как надо. Проконтролируем отбор и прикроем войска. Проблему мага будем решать попутно. Этот выскочка ничего не понимает в науке и не осознаёт ценности практических опытов. Поэтому предлагаю слегка привести пленника в чувство и дать ему вытяжку из поколамина. Совсем чуть-чуть, чтобы он мог мыслить, но не мог использовать магию. Кто за? Единогласно. Отлично. Тогда повторим ещё раз маготехнический процесс отбора жизненной энергии у аборигенов. Основная масса их — люди…

* * *

Король Ситгара и маршал Юнк стояли около Тринн и ждали, когда её величайшее драконство соизволит начать рассказ. В это время солдаты с опаской карабкались по скользкой чёрной чешуе драконицы, чтобы отвязать бессознательных высших магов и спустить их на землю. То же самое происходило и с Аидом — с него точно так же стаскивали потерявших сознание. Шагах в пятидесяти от драконов ждали команды магов-врачевателей, готовые приступить к поддержке высших мастеров, едва тех доставят вниз.

— Эй, малявки, поаккуратнее! — прорычала Тринн солдатам, и те тут же замерли. — Поцарапаете мне своими сапожищами чешую — сожгу. Ну, чего застыли? Освобождайте меня поскорее от этой полудохлой поклажи.

Конечно, поцарапать даже сапогами со стальными набойками чешую Великого дракона было невозможно, и Тринн просто срываладурное настроение. Аид, в противоположность супруге, молчал, поэтому его освобождение завершилось куда быстрее. Тринн это не преминула отметить, и новая порция рычащих ругательств обрушилась на «вялых слизняков» и «немощных опарышей». Когда, наконец, четвёрка магов была снята со спины драконицы, а солдаты поспешно удалились подальше от рассерженной Тринн, король напомнил о себе.

— Великая, прошу, расскажи, что там произошло. Мы, конечно, посылали мага разведки, но птицам не дано состязаться в скорости с драконами.

Тринн гневно выдохнула вверх клуб дыма, а потом опустила голову, уставившись зелёными глазищами на Юловара.

— Коротко говоря, мы все облажались.

— О, боги, Великая, где ты набралась таких слов? — Юловар настолько изумился, что даже перестал опасаться драконицу.

— Где, где… младший брат научил, — проворчала Тринн. — Вы были правы: демонюки придумали что-то новое. И оно мне совсем не нравится. Не только ваши маги разведки ничего не увидели. Мы, то есть драконы, оказались слепы, как крот в небе.

Юловар хотел было сказать, что кроты не летают, но прикусил язык — Тринн и без того зла, и не стоит ещё больше сердить еёпоправками.

— Эти твари создали нечто… наверное, какой-то экран, который искажает видимость. И даже наше драконье зрение оказалось обманутым. Мы видели только степь, кое-где загаженную присутствием пары тысяч демонов. А оказалось, что возле портала засела полная армия вторжения.

Юловар шумно выдохнул, а маршал Юнк процедил сквозь зубы невнятное ругательство.

— Мы с Аидом, как и задумали ваши маги, начали нарезать круги в высоте. Я, честно говоря, ждала, что к нам полетят те, с кожаными крыльями, как в прошлый раз. Против нас, конечно, они не бойцы, но их много… Однако на этот раз ни одного летуна мы не увидели. Ваши маги начали своё чародейство и создали весьма неприятную тучку, из которой примерно в район межмирового портала начали бить нехилые такие молнии. Сказать честно, я даже удивилась — давненько не видела подобной мощи. Разве что во времена Величайшей битвы… Так вот, молнии лупили вниз, но до земли не добивали — их останавливал невидимый купол. После того, как дождь из молний стал непрерывным, я отчётливо увидела контуры этого купола. Он — полукруглый и огромный. Мне понадобилось бы несколько минут лететь от одного края до другого.

Маршал Юнк при этих словах нахмурился, но промолчал.

— А потом маги всё же сумели пробить этот купол, — продолжила Тринн. — И вот тогда-то я и увидела демонов. Их там было… как мышей в амбаре — одним плевком можно сотни и тысячи уничтожить. Я уж совсем было собралась ринуться вниз и всласть пожечь тварюг, но ваш гроссмейстер крикнул, что их заклятье продолжает действовать, и я могу его нарушить. Пришлось просто наблюдать. Кстати, отличное было зрелище: демоны бегали, как сумасшедшие, горели, корёжились от электричества. Жаль, что скоро это всё прекратилось — демонские маги, или кто там у них отвечает за магию, залатали купол, и молнии перестали попадать в землю. Ну и в демонов, видимо, тоже. Ваши маги вырубились, и мы с Аидом решили повременить с вступлением в бой.

— Благодарю тебя, Великая, что спасла мастеров, — поклонился Юловар. — Значит, демонов там много?

— Я же сказала, что мы все ошиблись, — недовольно фыркнула Тринн. — Мы, драконы, потому что думали, будто там ничего нет. Вы, люди, потому что магическая атака не принесла ожидаемых результатов. Это могучее заклятье не уничтожило ни половину армии демонов, ни даже её десятую часть. Так, пощипало слегка. И теперь обозлённые этим уколом демоны наверняка ринулись сюда. Возможно под прикрытием этого купола невидимости, а, может, и в открытую. Пока ничего сказать не могу, но сейчас же пошлю самых быстрокрылых на разведку.

— Спасибо, Великая, — вновь сделал короткий поклон король Ситгара. — И за то, что согласилась поучаствовать, и за спасение мастеров, и за то, что поддерживаешь нас.

— Мелкий льстец, — фыркнула Тринн, впрочем, явно довольная. — В общем, мой вам совет: вставайте в глухую оборону. Если я правильно оценила размер искажающего купола и количество скрытых в нём демонов, их раза в три больше, чем вас. Атаковать такую армию с наскока — чистое самоубийство.

— Мы немедленно сделаем так, Великая, как ты советуешь, — подал голос маршал Юнк. — Только, прошу, не затягивай с разведкой. Нам нужно знать о передвижениях демонов. Я, конечно, попрошу магистра Эрстана полетать там с птицей, но данным от драконов я верю больше.

— Пожалуй, из вас, подхалимов, выйдет когда-нибудь толк, — Тринн зубасто улыбнулась и расправила огромные крылья. — Ждите. Аид, полетели.

— Ваше Величество, пожалуй, теперь нам стоит приступать к плану «Б», — сказал маршал Юнк, провожая взглядом улетевших драконов. — Жаль, что наши задумки проредить армию демонов магией не сработали.

План «А» заключался в том, чтобы атаковать силы демонов, если их численность будет хотя бы равной сборной армии. План «Б» предусматривал переход к обороне и выжидание атаки врагов.

— Не просто не сработали, — вздохнул Юловар. — Мы лишились пятерых могущественных мастеров и трёх гроссмейстеров, Юнк. У них не будет времени прийти в себя и накопить сил для участия в битве. И, самое плохое, что даже их совместными усилиями удалось пробить неизвестную защиту демонов только на время. Значит, на помощь обычных боевых магов в предстоящем бою можно особо не рассчитывать.

— Как и на огонь драконов — Тринн и её команда ведь так и не смогли пробить демонский купол, — согласился Юнк. — Они его даже не видели. Не знаю, стационарный он или передвижной. Думаю, даже если демоны и не смогут возвести такую же прочную защиту на поле боя для своих солдат, то в любом случае нечто подобное сделать сумеют. Судя по тому, что я о них слышал, демоны — далеко не дураки и завоевали уже не один мир. Опыт в этом деле у них огромный.

— Итак, мы имеем кучку драконов, которые в лучшем случае смогут частично нейтрализовать летающих демонов, — мрачно начал перечислять король. — Мы имеем много магов, которые, вполне вероятно, не сумеют разнести вражеские войска и только впустую истратят силы, после чего будут совершенно бесполезны в бою. И мы имеем армию врагов, численно превосходящую нас раза в два или три. А с учётом того, что демоны — прекрасные бойцы, превосходящие людей в силе, это преимущество можно увеличить ещё вдвое. В итоге, нас просто размажут по степи тонким слоем, после чего демоны ринутся уничтожать наш мир. А выступить против них будет уже некому. Но и отступать нельзя. Да и некуда.

— Значит, будем погибать в бою, Ваше Величество, — твёрдо сказал маршал. — Но перед тем, заберём столько жизней демонов, сколько сумеем.

— Хорошо, если сумеем забрать один за одного, — Юловар вдруг впал в чёрную меланхолию. — И даже в этом случае мы лишь проредим врагов, но не обескровим их. А сколько потом их придёт через портал?

— Сколько придёт — это будет уже не наша проблема, — пожал плечами маршал. — Ваше Величество, встряхнитесь, демон вас побери! Войска должны видеть умного и решительного командира, а не раскисшую тряпку.

— Да как ты смеешь… — вспылил было Юловар, но вдруг рассмеялся. — А ты молодец, Юнк! Высказался, правда, грубовато, зато правдиво и, самое главное, вовремя. Были бы остальные наши военачальники подобными тебе, я бы не разогнал их.

— Ваше Величество, если вам ещё понадобится встряска, только скажите, — хмыкнул Юнк. — Я вам чисто по-солдатски подскажу.

— Обязательно. Но если вздумаешь прилюдно таким образом придавать мне бодрости…

— Я — солдат, но не идиот, — слегка улыбнулся маршал.

— В любом случае, спасибо. А теперь, господин маршал, начинайте расставлять войска. Даже без драконьей разведки я знаю, что если не сегодня вечером, то, максимум, завтра нам придётся вступать в бой. Но попросите магов всё же послать разведку.

Глава 20

Примар-шеф Конобиан возлежал в управляющем коконе с комфортом — это условие было непреложным. Демон, командующий сотнями тысяч воинов всевозможных видов и родов войск, не должен отвлекаться на мелкие неудобства физического тела, потому что теперь, с момента начала Покорения и до самого конца, он уже не обычный военачальник, а мозг всей операции. От кокона во все стороны тянулись невидимые управляющие нити: самые толстые — к командирам лап и крыльев, потоньше — к их замам. И были даже самые тонкие — к полутысячникам и сотникам, но ими Конобиан практически не управлял. Слишком их много,да и существовали они только в виде резерва на случай гибели вышестоящих командиров. Вот тогда место погибшего и займёт запасной. Этот механизм обеспечивал непрерывность управления войсками как в бою, так и во время маршей, и был одним из основных слагающих успеха в предыдущих Покорениях. Конечно, возможен вариант, когда уничтожат и тех, кто должен подменять выбывших командиров, и у Конобиана тогда не останется рычагов прямого управления, но… примар-шеф не помнил подобных инцидентов. Это какую же силу и мощь надо применить, чтобы уничтожить тысячи командиров низшего звена? Это же вместе с ними нужно убить и десятки, а то и сотни тысяч рядовых воинов. Хотя, нет, однажды нечто подобное уже бывало — триста лет назад, здесь, на Тангрине. На сей раз Конобиан истово желал взять реванш за то поражение.

Примар-шеф совсем не разбирался, как это хозяйство работает. Управляющим коконом и его работоспособностью занимались специальные жрецы, которые, подобно муравьям, суетящимся возле матки, сновали туда-сюда около кокона. Серые же обеспечивали и поступление необходимой для работы агрегата энергии — через портал приводили партии разумных, которых периодически приносили в жертву, подпитывая кокон энергией. Чуть позже, когда Покорение развернётся в полную силу, переносить жертв через портал не будет необходимости — местные жители будут обеспечивать работу кокона своими жизнями. Всё, что оставалось Конобиану — это передвигать войска в соответствии с задуманным планом.

Конобиану, разумеется, никто не доверил бы составлять План Покорения в одиночку. Да, он был ветераном многих кампаний и толковым начальником среднего звена, но один не сумел бы предусмотреть всех нюансов. А о многих вещах он вообще понятия не имел, к примеру, о том, каким именно образом жрецы составили точную карту. Нет, Жесер ему что-то рассказывал про духов-шпионов, которые невидимыми летали над землёй и находили скопления жизненной энергии, но Конобиан, честно говоря, пропустил это мимо ушей — не дело воина вникать в эту заумь. Главное, он теперь видел всё, что ему было нужно: куда и сколько отправлять войск. А уж с этим он справлялся отлично.

Северное направление от межмирового портала, как он и предполагал ранее, было практически лишено жизненной энергии. Там на огромных расстояниях встречались жалкие единицы разумных — их уничтожение не окупало даже затрат на пищу для летунов, которых отправили бы на их поиски.

Восток был богат жизненной энергией, но находилась она далековато отсюда. Конобиан прикинул расстояния, подсчитал затраты и издержки и отправил на восток две лапы истинных демонов и два крыла летунов. Этих сил, с учётом того крыла, которое уже действовало на этом направлении, хватит для уничтожения всего живого на востоке от портала.

На юг Конобиан отправил ещё десяток тысяч мясных и крыло летунов. Духи-шпионы жрецов показывали, что на юге тоже много жизни, но чтобы достать до неё, нужно преодолеть жаркие и безводные пространства. Поначалу Конобиан сожалел, что в роли приданных войск в его армии оказались собакоголовые. Наместник просто спихнул ему жителей последнего покорённого мира, которые не пожелали погибать и пошли в услужение демонам. Собакоголовые, хоть в бою и были куда слабее истинных демонов, но как нельзя лучше подходили для преодоления неблагоприятных земель. Примар-шеф усмехнулся, довольный своей смекалкой — он для этих дерьмовых солдат смог найти применение. Элдрат, заменивший Бозиана, сумеет грамотно распорядиться собакоголовыми и летунами, а десять тысяч истинных штурмовиков смогут проломить любую оборону человечишек.

Вспомнив про Бозиана, Конобиан инстинктивно ощерился в злобной ухмылке. С одной стороны ему не нравился этот тупой, неуправляемый и склочный арх, но с другой — Бозиан уже стал ЕГО демоном. Он при всех выказал почтение примар-шефу. А потому, когда Конобиан узнал о его гибели, он испытал двойственные чувства. Жаль терять такого воина, но сам виноват. Нечего было соваться в драку с неизвестной силы противником. Возможно, подавители магии сумели бы ослабить атаки врага… хотя Конобиан в этом сомневался. В общем-то, и хорошо, что Бозиан кончил так плохо — Элдрат будет куда покладистее и исполнительнее. А, значит, сбор жизненной энергии на южном направлении можно считать делом решённым.

А на западе от портала располагались самые лакомые кусочки: множество густонаселённых городов и не так уж далеко. Да ещё и прямо сюда пожаловала целая армия людишек, вознамерившаяся атаковать Покорителей. Наивные глупцы! Они просто принесли Конобиану лёгкое исполнение обязательств перед Советом жрецов. Бой с этой армией Конобиан рассматривал не как грандиозную битву, а как тренировку перед дальнейшим захватом мира. Ну какая, скажите, может быть битва, когда демонов трижды больше людишек? Это будет простое избиение. И главным в этой схватке Конобиан видел только одно: как не дать рядовым демонам сожрать жизненную энергию врагов. Конечно, Жесер утверждал, что серые грамотеи уже придумали что-то совершенно новое, и жизненная энергия в большом количестве будет собрана ещё до начала боя, но ведь жрецы не откажутся и от того, что останется. А остановить рядовых демонов от поглощения энергии врага нелегко, практически невозможно. Конобиан знал это по собственному опыту, ведь он сам был таким. Однако, теперь ему предстояла трудная задача, и если удастся её выполнить сейчас, то в дальнейшем Покорение пройдёт легко и результативно. А, главное, безболезненно для примар-шефа.

Конобиан развернул войска широким фронтом и двинул их туда, где остановились враги. Настало время сокрушить их. Примар-шеф почти не опасался вражеских магов — жрецы в очередной раз доказали крепость защитного купола. На поле боя, конечно, они не смогут повторить эту защиту, но ведь солдаты уже и не будут в ней нуждаться. Потому что когда настанет момент рукопашной, маги будут бесполезны — не станут же они бить по своим. Конечно, они могут причинить кое-какие неприятности ещё на подходе, но быстрый марш и скорый удар сократят потери до минимума. А уж когда войска войдут в соприкосновение… демоны перемелют людишек в кровавый фарш.

Разведчики летунов исправно докладывали своим командирам о передвижениях врага, а уже от них Конобиан и получал сведения. Нет, всё-таки жрецы не даром едят своё мясо! Какую прекрасную штуку они придумали — кокон. Примар-шеф, физически находясь около портала, мог управлять войсками хоть за сто, хоть за десять тысяч лиг отсюда. Жаль только — тут Конобиан прищёлкнул челюстями, что он не может лично вцепиться зубами в горло врага и ощутить в пасти солоноватый вкус чужой крови и сладкий — утекающей чужой жизни. Но доля примар-шефа быть мозгом, а не руками и зубами.

Кокон позволял Конобиану ненадолго лично подключаться к органам чувств командиров. И он, присоединившись к глазам Аристарга — командира седьмого крыла, отчётливо видел застывшую впереди и внизу на земле армию врагов. Людишки хорошо подготовились — собрали немаленькую толпу. Наверняка эта армия принадлежит не одному государству, а собрана с миру по нитке. Большая, да, но рыхлая и, как результат, бестолковая. Конобиан встречал такое в предыдущих Покорениях. Пользуясь метафорой одного из покорённых миров, эта армия была гигантом на глиняных ногах — стоит подрубить одну ногу, и гигант рухнет, не имея сил подняться и продолжить бой.

Но Конобиан не собирался «подрубать ноги» — он желал смять и уничтожить врагов одним мощным ударом. Он не видел у противника тяжёлой техники, могущей навредить наступающим демонам. Ну не считать же за таковую пару десятков катапульт и сотню-другую стреломётов! Тем более, что машины не были сосредоточены в одном месте, а разбросаны по всей ширине вражеской армии. В общем, их можно даже не брать в расчёт.

Вражеские маги… их Конобиан никак не мог найти. Обычно каста магов в любом мире старается выделиться из толпы, носит вызывающие одежды, украшает себя красивыми или просто полезными побрякушками, перед боем стоит обособленно, словно подчёркивая собственную значимость. И всегда это облегчало задачу уничтожения вражеских магов. А здесь оказалось по-другому. В то, что противник привёл с собой всего лишь несколько магов, которые уже отметились довольно сильным и неприятным нападением, Конобиан не верил. Однако, остальных он не видел. Внизу, насколько мог видеть Аристарг, мельтешили солдаты в разноцветных, но однообразных одеждах. А вот магов нет. Спрятались, умные гады. Но это ничего не меняло. Маги просто будут уничтожены позже, вот и всё. Может быть, даже захвачены, как тот…

Тут Конобиан невольно нахмурился. Вспомнил жалкого человечишку, которого мог бы перерубить пополам ударом когтя. Как этот хлюпик сумел убить арха? Нет, понятно, что при помощи магии, но ведь у архидемонов повышенная сопротивляемость к ней. И заклинание, превращающее в пепел обычного штурмовика, обычно наносило лишь чувствительные ожоги архидемону. Но Бозиан, по свидетельствам очевидцев, был разделан этим магом, как туша барана мясником — быстро и безжалостно. Это какую же мощь применил человеческий маг, если сумел преодолеть естественную защиту архидемона? А ведь арх может противостоять в бою даже Хранителям. Жесер что-то проблеял, мол, по его сведениям у врага больше нет таких магов, и Конобиану искренне хотелось в это верить. Да и позже Жесер обещал распотрошить пленного мага и изучить его магию, соответственно, найти способы противостоять таким, как он. Конобиан мысленно пожелал жрецу побыстрее выведать тайны местного ненормально сильного мага и вернулся в реальность.

Примар-шеф в очередной раз восхитился творением жрецов. Кокон был великолепен в своей функциональности. Конобиан не просто видел, он чувствовал своих марионеток, с которыми был соединён управляющими нитями. Сейчас он был многоруким монстром и управлял своими «конечностями» легко и непринуждённо. Во время подготовки к Покорению Конобиан дважды тренировался в коконе, но тогда не было такого масштаба и размаха. Да, теперь он понимал тех, кто хотя бы однажды командовал Покорением и истово желал повторить этот опыт. Наверное именно так себя чувствуют боги.

К сожалению, даже в самых гениальных творениях имеется отрицательная сторона — в случае с коконом это была обратная связь. Когда погибала одна из марионеток, Конобиан ощущал боль. Не очень сильную, но ощутимую. Жесер ещё помнится, пошутил по этому поводу, мол, нечего лишний раз подставлять войска под удар. Конобиан тогда рассвирепел — а как, спрашивается, воевать, если не бросать воинов в драку? Жесер только пожал своими узкими плечиками и хладнокровно убил раба, который служил в роли марионетки. В тот раз Конобиан впервые испытал боль от разрыва контакта. Было неприятно, но терпимо.

И вот сейчас примар-шеф снова испытал это чувство. Крыло, которым командовал Аристарг, подверглось атаке Хранителей. Конобиан видел, что небо черно от десятков тысяч летунов, словно чёрная туча приближающихся в замершим на земле врагам. А Хранителей было ничтожно мало — ну, быть может, пара десятков. Впереди летели два Великих — огромные, чёрные, смертоносные. Остановить пикирующего дракона летуны не смогли бы, даже сбившись в плотный ком — в этом случае их просто погибло бы намного больше. И, повинуясь командам начальства, летуны начали перемещаться подальше от возможной атаки драконов. Сказать точнее, они попросту улепётывали. При этом некоторые, как заметил Конобиан глазами Аристарга, даже бросали свою драгоценную поклажу, вручённую им жрецами. А ведь от успеха работы этих невзрачных амулетов зависело многое, и в первую очередь сохранность головы примар-шефа.

Конобиан рассвирепел, передал несколько команд, останавливая повальное бегство крылатых и велел части летунов попытаться использовать против драконов новые жреческие амулеты. Сотни летунов начали бросать в пролетавших мимо драконов амулеты, но опаздывали. Другие, более умные и в то же время более безмозглые, бросали амулеты туда, где драконы должны были только пролететь — в результате они и сами превращались в пепел от драконьих выдохов, и брошенные ими амулеты. В общем, как показала практика, задумка у Конобиана была хорошая, но к драконам неприменимая.

Один из замов командира Аристарга попал под драконье пламя, и краткий болевой спазм сообщил примар-шефу о потере марионетки. А потом ещё сразу два. К счастью, исчезающие нити от гибели мелких командиров, находящихся в управленческом резерве, не несли с собой болевых всплесков, иначе сейчас Конобиан ощутил бы просто волну боли.

Примар-шеф трезво оценил обстановку в воздухе. Летуны, конечно, швырялись в драконов амулетами, стреляли из ручных метателей, бросали копья и даже пытались накрыть ящеров огненным облаком, но все их попытки служили лишь коротким отвлекающим манёвром — реального вреда Хранителям летуны нанести не могли. Всё, что им оставалось, это удирать подальше от атакующих драконов и ждать, пока те не выдохнутся. А Хранители устают — это было общеизвестно. И как бы ни была страшна их атака, вскоре она прекратится, после чего драконы ретируются и оставят небо демонам.

Конобиан с злорадством наблюдал, как Хранители крутятся в воздухе, пытаясь уничтожить как можно больше летунов, и как у них это плохо получается. Слишком мало драконов и слишком много демонов. Потом, видимо, повинуясь команде кого-то из Великих, драконы начали пикировать на наземные марширующие порядки противника. Но Конобиан уже умело выстроил защитные порядки, умные агрегаты жрецов сработали, и неистовое драконье пламя убило всего лишь пару сотен штурмов и столько же «мясных». Зато хаос, воцарившийся после этой атаки в рядах наездников, принёс куда больше вреда. Взбесившиеся ездовые ящеры, и в спокойной обстановке могущие порвать любого, даже собственного наездника, словно сошли с ума и принялись метаться по степи, давя и калеча всех, кто попал им под когтистые лапы. Впрочем, примар-шеф быстро восстановил порядок, и огромная армия продолжила движение в сторону противника.

Как он и предвидел, вскоре Хранители устали. Первыми начали выходить из боя мелкие драконы, за ними те, кто покрупнее. Последними остались оба Великих. Они ещё несколько раз прошлись смертоносным ураганом по наземным порядкам демонов, разогнали летунов, но вскоре и им пришлось улететь. Примар-шеф радостно осклабился — дурацкая задумка была у врагов. Теперь небо над армией противника принадлежит демонам.

Конобиан, конечно, знал, что маги способны остановить карающий огонь, который на них обрушат летуны. Враг уже не раз это делал, и примар-шеф не возлагал особых надежд на этот проверенный способ массового уничтожения противника. Однако и отказываться от него не было причин. Но только после того, как летуны используют жреческие амулеты.

План предстоящей битвы Конобиан помнил наизусть и теперь, когда до врага остался с десяток лиг, начал приводить его в исполнение. Летуны взмыли вверх насколько это им позволяли кожистые крылья. Так меньше вероятности, что вражеские маги до них достанут — очень жаль, что защитные агрегаты жрецов не работают в воздухе. Позже, когда настанет время карающего огня, летунам всё же придётся спуститься, но пока оно не пришло. И когда летуны превратились в крохотные точки в небе — это он видел глазами Кабизда, командира лапы, Конобиан с замиранием дал команду «бросай». Нервировало опытного демона не то, что сейчас будет испробовано новое оружие, а то, что оно может сработать не так или вообще не сработать. Вполне вероятно, что серые что-нибудь не предусмотрели или попросту забыли, а вину на неудачу обязательно возложат на воинов. То есть, на него, примар-шефа.

Но опасение Конобиана оказались беспочвенными. Летуны — те, кто не бросил и не потратил свои амулеты на драконов, швырнули магические поделки жрецов вниз. Тысячи амулетов падали на врагов, а те и не подозревали, что за смертельная опасность вот-вот обрушится им на головы. Или на плечи. Или просто застрянет в руке-ноге. Главное, чтобы амулет оказался поближе к живому телу врага к моменту, когда жрецы-испытатели запустят своё заклинание. Тут Конобиан невольно улыбнулся — как ни сопротивлялись жрецы, как ни буйствовал Жесер, примар-шеф настоял на личном участии жрецов в этом бою. Он просто привёл железный довод: да, он, примар-шеф, может запустить заклятье, но ведь никто, кроме высокомудрых жрецов не в состоянии исправить ситуацию, если что-нибудь пойдёт не так, как задумано. А исправить её можно, только находясь на месте событий. И жрецам поневоле пришлось нарушить собственное незыблемое правило — никогда лично не участвовать в битвах. Так что теперь они трясутся в своих фургонах где-то среди толп обычных демонов. Жаль, что ими нельзя управлять так же, как командирами.

Конобиан вновь подключился к Аристаргу и обозрел длинную кишку, в которую был вытянут строй врага. Всё, как обычно. Закованная в доспехи пехота, укрытая большими щитами и ощетинившаяся копьями, кавалерия на лошадях разной степени защищённости, кое-где видны механические орудия. Примитив. В некоторых Покорениях демонам приходилось сталкиваться с куда более совершенными армиями. И ничего, разбили. Примар-шеф ждал, когда амулеты достигнут целей. Люди стояли достаточно близко друг к другу, а потому магические собиратели жизни обязательно попадут в цель. Но что это?

Воздух над людской армией замигал разноцветными сполохами, и пространство озарилось сотнями и тысячами ярких искр. С десяток ударов сердца Конобиан тупо наблюдал за неожиданным фейерверком и только потом до него дошло — это ведь клятые людские маги отражают атаку с неба. А искорки — не что иное, как горящие во время падения амулеты жрецов. Командующий страшно выругался — по-настоящему, как умеют материться только истинные штурмовики. Судя по всему, хитроумный план жрецов по быстрому изъятию жизненной энергии у врага терпит крушение. В лучшем случае сработает только часть амулетов, а в худшем… они вообще не сработают.

Конобиан вспомнил, как жрецы настаивали на необходимости дать для подстраховки эти амулеты тем наземным войскам, что пойдут в первых рядах. Дескать, при помощи метателей они должны были зашвырнуть амулеты в глубину построения противника. На что примар-шеф спросил, что будет с амулетами у наземных войск, когда сработает заклинание для тех амулетов, которые должны скинуть летуны. Он, конечно, не жрец, но по его мнению и одни, и другие амулеты сработают. Только скинутые сверху отнимут жизни у врага, а те, что наземные войска просто не успеют закинуть, убьют своих же солдат. Жрецы тут же перестали настаивать на своей задумке и ограничились лишь воздушниками. Теперь Конобиан видел неудачу их плана и чувствовал, что серые умники обязательно обвинят его в небрежении интересами Империи и противодействию Совету. Ну ещё бы! Ведь именно командующий не дал им возможности использовать наземных солдат. А то, что жрецы сами убили бы своих солдат, об этом, несомненно, никто не подумает.

Примар-шеф скорее почувствовал, чем увидел, как заклинание жрецов активировалось. Что-то неимоверно могучее вдруг возникло над собравшейся людской армией, что-то чуждое настолько, что даже привычный ко всему Конобиан вздрогнул. И в рядах врага начали появляться проплешины. Где-то падали единицы, а где-то целые подразделения валились наземь, словно скошенные снопы. Построения противника начали рушиться, людишки забегали, как муравьи, которым сунули горящую палку в муравейник. Конобиан облегчённо выдохнул. Жаль, конечно, что часть амулетов уничтожена, но и так неплохо. Наверное, сейчас серые захлёбываются от притока бешеного количества поступающей жизненной энергии.

Ну, что ж, первый и самый важный этап прошёл более-менее успешно. Амулеты сбора жизненной энергии отработали, смятение в ряды врага внесено, штурмы ринулись в наступление, а летуны, повинуясь командам примар-шефа, начали снижение, чтобы сбросить карающий огонь на противника. Единственное из важного, что оставалось Конобиану, это каким-то образом удержать демонов от пожирания жизненной энергии людишек в тот момент, когда битва будет окончательно выиграна. А в разгроме врага он не сомневался.

И в этот момент примар-шеф понял, что поспешил в своих радостных размышлениях. Резкие уколы боли оповестили его, что часть летунов погибла вместе со своими командирами. Конобиан лихорадочно начал подключаться к уцелевшим управляющим нитям, чтобы понять, как это случилось, но буквально десяток секунд спустя новые болевые спазмы сообщили ему, что судьба летунов постигла и наземные части. Глазами командира Дразга он посмотрел вниз, где к противнику мчались лапы поджарых собакоголовых, а за ними — более тяжёлые и не столь быстрые демоны-штурмовики. И увидел, как посреди его построений вспучился огромный огненный шар. Он был странным — во всяком случае, Конобиан никогда такого не видел. Причём, странным был даже не сам огонь, а полупрозрачный ореол, его окружавший.

Сотни или даже тысячи солдат мгновенно превратились в обугленные останки. Место взрыва немедленно заволокло густым дымом, но Конобиан успел разглядеть, что земля там превратилась в расплавленное озеро. Демоны, конечно, обладают сопротивляемостью к огненной стихии, но не до такой же степени! Практически сразу последовал новый громадный взрыв, затем ещё и ещё. Минута — и центр армии демонов частично был уничтожен, а частично начал разбегаться вправо и влево, присоединяясь к фланговым подразделениям.

Примар-шеф просто наблюдал, как гибнет его воинство, и не мог понять, почему это происходит. Волшебные агрегаты жрецов должны были защитить армию от любой магии. Проклятье, да Конобиан сам не раз участвовал в схватках, находясь под защитой этих маготехнических устройств! И всегда они работали, как надо, нейтрализуя большую часть вражеских заклинаний, позволяя штурмам добраться до врага и вступить в рукопашную схватку, не опасаясь магических ударов. Вот с воздушниками, да, дело обстояло совсем по-другому — в небе почему-то защита жрецов не работала. И любой более-менее сильный маг мог ударить боевым заклятьем по летунам. Если бы воздушников можно было защитить, как наземников, Покорения шли бы куда быстрее и легче. Но, увы, нет ничего совершенного в любом из миров. защитные жреческие агрегаты работали только на земле. Раньше. А сейчас демоны-штурмовики горят, словно сухая трава во время пожара. Почему?

На этот вопрос ответа у него не было, да он и не стал его искать. Это дело серых, вот пусть они и разбираются. Сейчас было важно другое: как не потерять темп атаки. Конобиан двигал свои войска широким фронтом, загибая вперёд фланги. Таким подковообразным построением он хотел окружить врага с трёх сторон, благо, что численный перевес это позволял. Однако неведомая сильнейшая магия пробила ощутимую дыру в центре, частью уничтожив, а частью затормозив демонов. Конобиан поймал себя на мысли, что будь у врага побольше войск, он сейчас мог бы ринуться в атаку, смять его центр и разбить армию демонов надвое. А потом противник обрушился бы на один из флангов и… К счастью, люди остались на месте — у них просто не было сил для реализации подобного.

— Серые уродские хлюпики! — скрежетнул клыками Конобиан, когда ещё два громадных огненных облака превратили не меньше пяти тысяч летунов в хлопья сажи. За несколько секунд полкрыла летунов было уничтожено. — Где ваша обещанная защита? Ну я вам припомню…

Командующий хотя и видел, что летуны дезорганизованы, всё же дал команду сбрасывать огонь на вражескую армию. Он, честно говоря, сомневался, что от этого будет какой-нибудь толк, но нейтрализация карающего огня отвлечёт вражеских магов. Пусть лучше сдохнут летуны, чем дорогие его сердцу штурмы. Без воздушной поддержки Покорение будет идти дольше и тяжелее, но без штурмовиков оно вообще не начнётся.

Как Конобиан и ожидал, огонь был подавлен вражескими магами ещё до того, как успел загореться. Чужие заклятья косили летунов сотнями и тысячами до тех пор, пока примар-шеф не дал команду к отступлению. Но не только магия уничтожала воздушные силы демонов — то и дело среди мельтешащих летунов возникали огненные вспышки немагического происхождения. Чем бы они ни были, но работали очень успешно: каждую секунду с небес на землю падали разорванные в клочья тела и крылья летунов, ставшее бесхозным оружие и мешки с неиспользованной огненной смесью. Конобиан понял так, что это действует то самое оружие, которым некогда было уничтожено третье разведывательно-штурмовое крыло. А ведь жрецы клятвенно обещали ему защиту от неизвестного оружия.

— Балаболы, — злобно оскалился Конобиан.

Странная магия огромных и убийственных огненных всплесков продолжала выжигать центр его армии, и противопоставить ей ничего не мог не только примар-шеф, но и жрецы. Если так пойдёт дальше, то до вражеских построений никто из центра не доберётся. Тут Конобиан в очередной раз выругался. Он же спрашивал у Жесера, а тот клялся, что у врага больше нет магов подобных тому, кто убил Бозиана. Оказалось, есть, ещё один, как минимум. Вот только в отличие от первого, он уничтожает штурмов, полуархов и архов пачками.

Хотя… Конобиан несколько приободрился, кажется, частота огненных взрывов начала уменьшаться. Ага, неведомый маг устаёт. А ведь он у врага один, будь иначе, и такие же огненные залпы сейчас утюжили бы оба наступающих фланга. Но невероятной силы огонь обрушился только в центр. Значит, остаётся перетерпеть, игнорировать незапланированные потери и атаковать.

Примар-шеф скоординировал движение флангов и притормозил наступающий центр. Лавина атакующих демонов начала смыкать края «подковы». Конобиан увидел, как из вражеских построений начали выделяться верховые отряды, и усмехнулся. Противник ему попался вполне обычный и предсказуемый. Сейчас он пробует кавалерией затормозить охват собственных флангов. Но вражеские полководцы наверняка не знают, что лошади — ничто против ездовых ящеров. Один демонский наездник стоит десятка всадников на лошадях. Жаль, что ящеры так трудно поддаются дрессировке, при этом всё равно оставаясь сверхагрессивными и непредсказуемыми. Именно поэтому в армии сейчас насчитывалось едва ли пол-лапы наездников. Но эти пять тысяч стоили пятидесяти тысяч бронированных всадников на лошадях. Потому что травоядные кони, почуяв перед собой опаснейших хищников, начнут беситься — это проверено многими сотнями юитв. В общем, жалкие потуги воспрепятствовать ничем врагам не помогут. И Конобиан, абсолютно уверенный в разгроме вражеской кавалерии, приказал двинуть своих верховых навстречу. Обгоняя медлительных штурмов и быстроногих собакоголовых, из рядов наступающей армии вырвались ящеры и помчались навстречу вражеским кавалеристам.

Опытный воин, но не очень опытный полководец поторопился. Будь он внимательнее или окажись летун, служащий ему сейчас глазами, пониже, Конобиан смог бы разглядеть, что многие вражеские лошади почему-то несут двоих всадников.

Глава 21

Король Ситгара стоял на обычной грузовой телеге, но не потому, что изображал из себя тюк с провизией, а чтобы собравшиеся вокруг военачальники всех рангов его лучше видели. Среди них стояли громкоголосые герольды и специальные маги, которые должны были донести слова короля до каждого солдата. Юловар мысленно пробежался по пунктам заготовленной речи, которую он составил вместе с Белиндой, Лорной и Юнком буквально полчаса назад, и уже открыл рот, чтобы произнести первую фразу, когда увидел идущую на посадку Тринн. Драконица явно собиралась принять участие в экстренном собрании.

— Освободить место для Великой! — заорал он во всю мощь собственных лёгких.

Маршалы, генералы, графы и князья в чине полковников — все, как один поспешили разбежаться в стороны. Ибо будь ты сколь угодно высокорожденным, приземляющаяся драконица раздавит тебя так же легко, как навозную лепёшку. Тринн приземлилась, взмахами крыльев гася инерцию и поднимая тучи пыли. Когда пыль слегка улеглась, драконица громко фыркнула:

— Мы немного пощипали демонюков. Их крылатые теперь будут осторожнее в своей наглости.

— Спасибо, Великая! — Юловар сделал поклон в её сторону. — Ты не против, если я всё-таки скажу короткую речь?

— Ну скажи, я тоже послушаю, — милостиво согласилась драконица.

Собравшиеся военачальники снова начали стягиваться к ораторской телеге, на которой стоял король Ситгара, при этом опасливо поглядывая на громадного чёрного дракона. От Тринн остро пахло чем-то дымным. Юловар несколько секунд собирался с мыслями, а потом вдруг передумал произносить пафосную речь. Почему-то она сейчас показалась ему совершенно неуместной. Особенно в начальной части, где он должен был обращаться к собравшимся, как к подданным и подчинённым.

— Друзья и братья по оружию! — нашёл он другое определение. — Скоро здесь будет враг. Такой, против которого ещё никогда не воевали наши силы. Демоны люты и беспощадны, они пришли не покорить нас, но уничтожить. Всех! Мужчин и женщин, стариков и детей, драконов, гномов, людей — им нет разницы, кого убивать. Они пришли сжечь наш мир, превратив его в прах и пепел. А мы пришли сюда, чтобы остановить это нашествие. Отступать нам просто некуда — если мы не устоим, наши земли и дома превратятся в пепелище, наши близкие умрут, наш мир станет миром мёртвых, где демоны станут глодать кости павших.

Обе королевы и маршал Юнк удивлённо переглядывались — Юловар говорил совершенно не то, что они придумали и написали. Лорна, мило наморщив носик, пробормотала «А у него даже лучше получается», и Белинда только согласно кивнула. Герольды, напрягая горло, передавали слова короля своим собратьям по профессии, те повторяли. Маги воздуха тоже транслировали королевскую речь на самые дальние подразделения. Юловар сделал короткую паузу и продолжил:

— Наши страны прислали самых лучших воинов, самых храбрых и умелых. Да, раньше мы воевали друг с другом — по разным причинам. Но никогда, даже в самых кровопролитных схватках, у нас не было цели уничтожить на корню друг друга. Мы дрались насмерть, но соблюдали незыблемые правила. Попавший в плен противник мог дать слово чести больше не воевать, а взявший его в плен мог после этого спокойно повернуться к пленнику спиной, зная, что слово и честь — это не пустой звук. Но у тех, кто пришёл за нашими жизнями, нет чести, как нет и милосердия. Запомните: те, кто попробует сдаться, всё равно умрёт, только без оружия и не в бою, а словно овца на бойне. То же самое относится к тем, кто захочет бежать с поля боя. Они тоже умрут, если мы проиграем эту битву. Демоны никого не пощадят. А потому мы должны стоять насмерть. И шагнуть назад вы можете только в одном случае: если будет таков мой приказ.

— Хор-рошо излагаешь, — громогласно сказала Тринн. — А нам ты тоже собираешься приказывать?

— Великая, — ничуть не смутился Юловар, — и в человеческих, и в драконьих интересах действовать сообща, но я не смею тебе приказывать. Я был бы тебе сверх благодарен, если бы ты выполнила мои нижайшие просьбы.

— Вот же… — Тринн выдохнула облако дыма, а потом вдруг рассмеялась. — Ну ты и нахалюга, король! Ладно, не переживай, исполним твои просьбы.

Герольды и маги старательно доносили разговор короля и драконицы, разве что заменив «нахалюгу» на «смельчака». К их счастью, Тринн, поглощённая разговором с королём, на это внимания не обратила.

— Ладно, хватит языком чесать, — рявкнула чёрная драконица. — Там, наверху, десятки тысяч этих мелких тварей. Мы их слегка проредили и заставили притормозить, но скоро они будут здесь. Прямо над вашей армией. А мы заметили, что кроме оружия демоны несут с собой мешки. Так что, готовьтесь получить то, что они вывалят вам на головы. Что там, не знаю.

— Спасибо, Великая! — поклонился Юловар. — Если драконы не сильно устали…

— Устали, особенно младшие. Так что в ближайшее время особо на нас не рассчитывай.

— Понятно, — король повернулся к Юнку. — Маршал, короткая речь сказана, самое время начинать.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — поклонился Юнк и рявкнул: — Господа офицеры! Пакеты вами получены, все знают, что делать. По местам!

Высший офицерский состав сборной армии, включая изгнанных из штаба Юловаром маршалов, отсалютовал королю и быстро разъехался к своим подразделениям. К Юловару подошёл мастер Харнор, нежданно-негаданно оказавшийся руководящим магом ввиду временной нетрудоспособности гроссмейстеров и старших мастеров. Рядом с ним находился мастер Авангорл — старший маг Колыбели магии.

— Ваше Величество, мы не получили никаких пакетов, — уведомил короля Харнор. — То есть, планы не изменились?

— Нет, мастер Харнор, всё остаётся в силе. Действуйте, как договорено.

Оба старших мага быстро поклонились и исчезли. Юловар огляделся, поискав глазами архиепископа Одборгского.

— Надо понимать, Одборг уже на боевом посту с Илонной? — спросил он у Юнка.

— Так точно! Я посылал ему гонца, но Его Святейшество велел передать… хм… чтобы его не беспокоили по пустякам. Он и боевые братья молятся перед боем о ниспослании им сил.

— Хорошо, не будем отвлекать его. Ну что, господин маршал, повоюем?

— А то ж, Ваше Величество, — краем губ улыбнулся Юнк и расправил большую карту с обозначенными на ней войсками.

Гонцы и курьеры разных возрастов и войсковой принадлежности толпились неподалёку, ожидая, когда нужно будет передать приказ командования подразделениям. Почти три десятка лучших боевых магов и ещё столько же стрелков с гномским огненным оружием стояли вокруг ставки Юловара, готовые отбить атаку с неба, если таковая последует. Гвардия ситгарского короля охраняла подступы к нему по земле. Но сам Юловар почему-то не чувствовал себя защищённым. Возможно, потому что очень беспокоился о Белинде, которая решила не отвлекать его своим присутствием и вместе с Лорной ушла к фургону Илонны. Так-то Юловар признавал, что Илонну охраняют не хуже него самого, а то и лучше, потому что Лорну сопровождала гвардия Тилиса, но избавиться от беспокойства за супругу не мог. Но вскоре мысли о Белинде вылетели у него из головы — последовала первая демонскаяатака.

Её произвели демонские летуны. Король смотрел вверх — летающих демонов было много, ну очень много. Драконы, конечно, проредили летунов и даже частично разогнали, но те быстро вернулись и поднялись очень высоко — настолько, что ни магические заклятья, ни гномские огневики или обученными ими стрелки не могли принести летающим врагам настоящего вреда. Пара десятков попаданий не могла считаться даже за прицельный огонь — скорее, так, случайность.

Летающие демоны сбросили на войска людей что-то. Юловар ожидал, что это будет тот самый воняющий чесноком огонь — ведь именно так действовали демоны в прошлые разы. Но нет, огонь не появился. Однако маги, у которых уже были утверждён план заклятий на действия врага, начали отбивать атаку. Король Ситгара с удивлением увидел, как в синем небе начали вспыхивать яркие огоньки. Раньше он ничего подобного не видел. Впрочем, раньше ничего подобного и произойти не могло. Юловар решил, что маги знают, что делают, и просто перестал обращать внимание на происходящее в небе. Но пару минут спустя понял, как жестоко ошибся, не посчитав атаку сверху достойной угрозой.

Началось с того, что с неба в расположение сборной армии упали тысячи непонятных штук: это были круглые шарики, каждый пары сантиметров в диаметре и с торчащими из него тонкими иглами с крючками на концах. Шарики падали куда придётся — демонские летуны явно специально ни в кого не целились и просто вывалили на головы людей свой груз. Большинство его уничтожили маги, но какая-то часть всё же прорвалась сквозь защитные заклятья. Юловар увидел, как один из гвардейцев с ругательствами схватился за окровавленную руку — колючий шарик оцарапал ему оголённое мускулистое предплечье. Несколько курьеров тоже пострадали от упавших сверху предметов и сразу же постарались избавиться от них, застрявших в одежде. Несколько лошадей взбрыкнули — им, похоже тоже досталось.

Один из таких шариков упал между королём и маршалом, взметнув лёгкое облачко пыли. Юнк наклонился к нему и потыкал ножнами меча.

— Похоже на «чеснок», но не он.

— Чеснок? — переспросил Юловар.

— Так мы называем колючие поделки, которые бросаются под ноги лошадям или людям. Как «чеснок» ни упадёт, всё равно одно остриё будет торчать кверху. И когда лошадь или человек на него наступит… ну, думаю, дальше понятно. А эта штука аналогом «чеснока» быть не может — слишком тонкие иглы. Они же сразу обломятся. Вон, смотрите, одна уже сломалась от удара о землю. Да ещё и крючки на концах. Нет, это что-то другое.

Что именно «другое» стало ясно буквально через минуту. Юловар вдруг почувствовал, как все волосы на его теле становятся дыбом, а душа сжалась в крохотный комок и постаралась спрятаться в глубинах тела. Королю показалось, что сверху на него уставилось нечто огромное и могущественное. Это присутствие незримой мощи было мимолётным и практически тут же исчезло, оставив у Юловара ощущение собственной ничтожности. А потом отовсюду раздались крики ужаса и боли.

Юловар увидел, как гвардеец с оцарапанной рукой взвыл, схватился за лицо и начал на глазах усыхать, пока не превратился в сморщенный труп. Те, в кого ранее попали колючие шары, точно так же кричали, метались и в течение нескольких секунд превращались в высохшие мумии. Таких несчастных было много и, что страшнее всего, они были везде — и в первых линиях, и в тылу. Страшные поделки демонов убивали всех, до кого дотянулись.

Солдаты и офицеры, поражённые ужасной гибелью своих товарищей, были деморализованы. Большинство людей металось из стороны в сторону, стараясь отойти подальше от страшных, сморщенных, высохших трупов, чтобы не подцепить неизвестную заразу. Многие падали на колени, молясь: по привычке Единому или другим богам. Некоторые — те, кто сохранил присутствие духа и догадался, что было причиной множества смертей, принялись топтать колючие шары или рубить их оружием.

Юловар в первую минуту порывался бежать к фургону Илонны, чтобы узнать, всё ли в порядке с Белиндой, но потом опомнился. Сначала нужно привести людей в чувство. Стоящий рядом Юнк взревел «сохранять спокойствие» и выдал солидную затрещину молоденькому гонцу с закатившимися от страха глазами. Тот частично пришёл в себя.

— Отставить панику! — снова взревел Юнк. — Это всего лишь вражеская магия. Эй, вы пятеро! Скачите во все стороны и орите во всё горло, чтобы никто до шаров голыми руками не дотрагивался. Что стоите? Бегом исполнять!

Сидящие в удобных креслах магистр Эрстан и два мироттийских архимага, ругались, как последние сапожники. Они теряли своих пернатых разведчиков одного за другим. Маршал Юнк досадливо поморщился. Магическая разведка оказалась чрезвычайно полезной и информативной и позволяла наносить изменения на поле боя практически вживую. Но орды крылатых демонов перечеркнули все усилия магов, уничтожая их пернатых посланцев.

Вскоре относительный порядок был восстановлен, но на лицах многих солдат и офицеров появилось выражение обречённости. Да, человеческие маги иной раз устраивали душегубки и похлеще, но ничего подобного собравшиеся воины раньше не видели.

А тем временем демонская орда быстро приближалась. Уже отчётливо были видны отдельные фигурки сухощавых демонов с собачьими головами — и как боги только сподобились создать таких тварей? Юловар, стоя на самом доступном высоком месте — той же телеге, откуда произносил краткую речь, смотрел на бегущих демонов, а стоящие рядом гвардейцы совсем непочтительно ругали Его Величество за неосторожность и требовали, чтобы он спустился.

— Отсюда лучше видно, — пояснил Юловар Настону. — А непосредственной опасности пока нет. Так что, остынь и не мешай.

Капитан гвардии умолк и мрачно осмотрелся. Ну да, сверху больше ничего не падает, а стрел врага и вовсе не видно. Интересно, а у демонов стрелки вообще есть или они предпочитают рубиться в рукопашную? Словно вторя мысленному вопросу Настона, король сказал:

— Маршал, надеюсь, наши лучники и огневики уже готовы? Не хотелось бы давать врагу шанс безнаказанно нас обстреливать.

Как это было издревле заведено, первыми в бой всегда вступали именно лучники, арбалетчики, а теперь к ним присоединились и те, кто овладел гномским огненным оружием. Именно стрелки должны были обеспечить первые потери в рядах врага, но не в этот раз.

Снова началась атака сверху, теперь враги решили применить испытанное средство — вонючий огонь. Король это понял, когда между летающими тварями и землёй замерцали сначала одиночные огоньки, а потом пламя начало разгораться и опускаться на застывших в страхе людей. Но маги не даром ели свой хлеб — со всех концов построений вверх ударили какие-то заклятья, небесный огонь тут же начал распадаться и скукоживаться, а потом и вовсе прекратился. Только несколько красных сполохов ещё некоторое время мерцали в небе, но вскоре и они погасли. Огненная атака не принесла никакого вреда людям. Зато ответ последовал незамедлительно.

Юловар тихо охнул, когда с земли вытянулась туманная алая полоса и, достигнув мечущихся в высоте демонов-летунов, взорвалась. Ярчайший взрыв поглотил огромное количество летающих тварей. А полминуты спустя за ним последовал второй — не менее результативный. Никак не ожидавшие такого летуны бросились сначала врассыпную, а затем и вовсе бросились наутёк. Не все, конечно, но подавляющее большинство.

— Ох, Илонна, ну и молодец! — тихо сказал Юловар. — Только бы ей и клирикам Одборга хватило сил.

Сил у невероятной команды хватало — король вскоре увидел вспухший шар огня посреди бегущих в атаку демонов. А затем взорвался ещё один такой же — чуть правее, а третий — левее первого. Облака чёрно-серого дыма не позволяли королю разглядеть, что творится в стане демонов, но он был уверен, что после такого они уже не будут так спешить влезть в драку.

— Так им! — радостно заорал маршал. — Получили по клыкам, мрази!

Илонна и клирики продолжали выжигать наступающих в центре демонов, и король не видел ничего, что враги могли бы противопоставить этой магической атаке. Кстати, маги вообще-то должны были произвести несколько залпов по наступающим, но что-то результатов их работы не видно. Обычно любой полководец придерживает вступление магов в битву до момента первой магической атаки, ибо попробовав атаковать первым, он рискует в итоге остаться вовсе без магической поддержки. Но в плане этой битвы Юловар и Юнк предусмотрели, а все три гроссмейстера одобрили несколько пробных магических залпов, чтобы выяснить, какими магическим силами обладает враг, и что ему нужно противопоставлять.

— Не пойму, — озабоченно пробормотал король. — Неужели мастер Харнор не стал ничего предпринимать? Эх, как же не вовремя мы лишились Адельядо! Всё-таки мастер Харнор финансист…

Гроссмейстер до недавнего времени лежал без сознания, как и два других гроссмейстера — Вуднарт и Дево, и как остальная пятёрка высших мастеров, принимавших участие в налёте на скрытый лагерь демонов. Знать бы, что эта атака будет столь бесполезной, Юловар запретил бы тот вылет. Ну да, чего теперь-то корить себя?

Оказалось, король напрасно заподозрил мастера Харнора в непрофессионализме. Вскоре по магической связи пришло сообщение, что магические атаки были совершены, но не дали практически никаких результатов. Боевые заклятья попросту рассеивались перед наступающими демонами, словно у них был иммунитет к магии. Но подобный иммунитет — штука слишком редкая, чтобы оказаться у десятков тысяч особей одновременно. Мастер Харнор предположил, что демоны умеют блокировать магию, соответственно, толку от магов в предстоящем бою может не быть. Юловар выругался и велел сосредоточить атаки магов на воздушниках, которые вроде бы начали приходить в себя и снова кучковаться над головами людей. Их-то магические атаки сбивают. Мастер Харнор заверил командующего, что так и поступит, упомянул, что собирается испробовать ещё кое-что из задумок гроссмейстера Адельядо, и отключился. Маг связи вытер вспотевший лоб и сказал «Ещё сеанс я выдержу, Ваше Величество». Юловар в очередной раз пожалел, что маги связи так редки и работают недолго. Как бы упростилась задача управления войсками, если бы он мог практически мгновенно получать информацию и отправлять приказы на места.

Тем временем маршал Юнк нанёс на карту новые значки, грязно выматерился и скомандовал помощникам, отвечающим за приём и отсылку сигналов:

— Трубите выход альфа. Флаги — то же самое.

Раздался громкий рёв горнов, а флагоносцы подняли на шестах наборы флажков. Сигнал повторили те, кто был дальше от ставки, и вскоре с обоих флангов растянутой сборной армии в сторону врага поскакала кавалерия.

— Они нас берут в клещи, — пояснил Юнк королю. — У них огромное численное преимущество, вот демоны и заходят с флангов. Я приказал кавалерии выступить.

— Надеюсь, рыцари не дадут демонам сомкнуть концы флангов, — вздохнул Юловар.

Вражеский военачальник в ответ выпустил свою кавалерию — об этом посыпались доклады помощников. Юловар напрасно тянул шею, пытаясь разглядеть, что творится далеко справа и слева — мешала поднятая пыль и дым от горящей земли в центре. Оставалось полагаться на доклады.

— Хорошо хоть в центре пока относительно тихо.

— Заметьте, Ваше Величество, удары госпожи Илонны и боевых клириков не рассеялись и не исчезли, как у других боевых магов. Не знаю, почему так, но спасибо богу за это.

Юловар замер, поражённый догадкой. Одборг как-то упомянул о бывшем монахе, старом друге Илонны и Дилля, который, оказывается, владеет неким странным магическим светом, замедляющим и убивающим мертвяков. И что про этого бывшего монаха упоминал сам Единый, мол, у него доступ к божественному свету. И ещё архиепископ говорил, что взял в команду и… как его зовут-то?.. бывшего монаха, и детишек из вампирского клана, у которых оказались схожие таланты.

— А ведь именно из-за божественного света огонь Илонны и клириков столь смертоносен, — протянул Юловар. — И демонская защита от магии на него не действует. Эх, и почему мы раньше не озаботились поисками подобных талантов?

Маршал Юнк только пожал плечами и сказал:

— В любом случае, хорошо, что хотя бы одна такая команда у нас есть.

Действительно, команда из Илонны и боевых клириков буквально выкосила самый центр демонского построения. И теперь те, кто не попал под воздействие драконьего огня, сдобренного божественным светом, растекались вправо и влево от раскалённых озёр, в которые превратилась земля на месте взрывов. От тех же, кто попал под удары, не осталось ничего, даже обугленных костей.

Пришло сообщение, что новые кавалерийские отряды вступили в бой, и маршал поставил на карту несколько фигурок с головами лошадей с обоих флангов армии.

— Уверен, ваша задумка сработает, как надо, Ваше Величество. А меня прям-таки досада берёт, почему я не придумал такой элементарной штуки.

Глава 22

«Штука», про которую говорил маршал, на самом деле была давно известна. И пользовались ей издревле все, кому не лень, а в особенности всяческие степные кочевники и хиваши, которые большую половину жизни проводят верхом. Речь шла о стрельбе с коня. Обычно стрельбой занимались сами всадники, но бывали случаи, когда за спину наезднику сажали стрелка. Лошади, разумеется, бежали уже не столь быстро, зато стрелок мог не отвлекаться на управление, а порой мог и вовсе соскочить на землю, выпустить заряды во врага и снова прыгнуть в седло. И король Юловар не придумал ничего нового, только предложил посадить вторым всадником не обычных лучников или арбалетчиков, а огневиков, вооружённых новым гномским оружием. Оно было не столь скорострельным, как луки, зато намного дальнобойнее и куда разрушительнее, чем обычные стрелы.

Рыцари всех государств, призванные под знамёна сборной армии, категорически отказались сажать на лошадь дополнительный груз. Каждый из них считал личным оскорблением, что кто-то усомнился в силе истинного рыцаря и в том, что оный рыцарь сумеет самостоятельно уничтожить врага. Впрочем, маршал Юнк не стал спорить со спесивыми представителями домов Высокорожденных, а обратился к тем, кто попроще. И в итоге получились шесть отрядов лёгкой кавалерии по триста коней в каждом, вооружённых огневиками. Хотелось бы больше, но остальные войска нельзя было совсем оставить без этого прекрасного нового оружия.

И вот сейчас эти шесть отрядов — по три на каждом фланге, неслись во весь опор навстречу выехавшей демонской кавалерии. Впрочем, кавалерией назвать чудовищных ящеров язык повернулся бы только у вусмерть пьяного матроса, никогда не видевшего лошадей. Ящеры неуклюжими, но длинными прыжками бежали в сторону людей, громко и яростно ревели, а их наездники улюлюкали и размахивали не то копьями с крюками, не то топорами на длинной рукояти.

За передовыми стрелковыми отрядами скакала рыцарская лава — их кони, несущие рыцаря в доспехах и собственную броню, не могли сразу набрать такой темп, но зато потом остановить их врагам будет тяжело. Впрочем, демоны-наездники, похоже, не сомневались в успехе сшибки — хотя их было десятикратно меньше, чем врагов. А уж тех, кто нагло выскочил вперёд, они и вовсе не опасались. Да у них нет даже длинных копий, которыми можно пронзать врага. И сидят эти чудики по двое. И жалкие травоядные лошади не идут ни в какое сравнение с хищными ящерами, которые сами по себе являются грозным оружием. Уж сколько раз им, великолепным всадникам Мараш-Тага, приходилось схлёстываться в боях с теми, кто седлал лошадей или каких-нибудь бизонов! И каждый бой был выигран верховыми демонами — по большей части благодаря именно ящерам.

Демоны издевательски захохотали, когда увидели, как выскочившие им навстречу отряды начали замедляться — ага, похоже они поняли, что сейчас их будут вживую грызть. Но жалкие людишки, которые никак не могли соперничать силой с истинными демонами, вдруг что-то сделали. Передовые отряды окутались облаками чёрно-серого дыма, прогремел гром, и множество ящеров кубарем покатилось по земле. Ещё больше ящеров было ранено неизвестным оружием — они начинали беситься и переставали слушаться управления наездников. А некоторые и вовсе начинали драку с ближайшими сородичами.

Движение орды демонских наездников замедлилось и смешалось. Отряды людишек откатились в сторону, чтобы обзор им не закрывали дымные облака, и повторили залп. А потом ещё раз. И только после этого развернули коней и не очень-то спеша поскакали обратно. А мимо них проносились тяжеловооружённые рыцари, в сверкающей броне, с длинными копьями с разноцветными флажками на концах. Рыцари, матерясь, как сапожники, спешили урвать свою долю военной славы, которую едва не украли у них эти выскочки со своим громовым огненным оружием.

Железным тараном тяжёлая кавалерия ударила в рассыпавшиеся порядки врага. Раздался громкий скрежет, звон стали о сталь, крики ярости и боли. И если первый удар был страшен в своей силе и мощи, то дальше дела у людей пошли не столь успешно. Потому что ящеры, хотя и вышедшие из-под контроля наездников, оставались грозной боевой силой. Не прошло и нескольких минут, как люди начали нести потери. Ящеры с горловым рычанием впивались зубами в головы и шеи лошадей, срывали всадников с сёдел, ударами коротких, но сильных передних лап полосовали врагов. Да и длинные хвосты зверюг ломали ноги лошадям или наносили такие удары, что получившие их рыцари вылетали из сёдел… уже мёртвыми. А потери среди самих демонских зверей оказались невысоки — оказалось, что пробить их прочную чешую копьём очень сложно. Острия соскальзывали по гладкой и прочной защите, а чтобы вонзить копьё в тело ящера, требовались хорошая скорость, точная рука и удача. Тех рыцарей, кто сумел совместить все эти три условия, было совсем немного. Так что основные потери демонские наездники получили от дальнобойного огненного оружия. А после, случилось то, что люди, до сей поры не воевавшие против демонов, даже предположить не могли. Кони, вот только что бывшие прекрасными боевыми товарищами, вдруг начали беситься. Они переставали слушаться команд хозяев, дико ржали и всячески пытались уклониться от встречи с демонами. Рыцари были вынуждены выкатываться из боя, причём, не организованно, а как получится.

В итоге получилась ничья. Демоны не смогли разгромить людскую кавалерию из-за вышедших из повиновения ящеров, а люди остановили натиск врага и успели отойти назад до того, как враг привёл свои атакующие построения в порядок. А когда рыцарская лава, завязшая в ближнем бою с ящерами, смогла оторваться от них, стрелковые отряды вновь дали пару залпов. Это окончательно заставило демонов-наездников прекратить попытки атак. Вскоре всадники обеих сторон ушли за основные построения, предоставив поле боя для пехоты.

Прежде, чем демоны успели преодолеть пустое пространство между армиями, небольшие магические отряды в очередной раз попробовали встретить врагов боевыми заклинаниями. И в очередной раз маги убедились в том, что у демонов есть неизвестная им защита, блокирующая или отводящая большую часть заклинаний. Вдоль построений пролетела волна звуковых и флаговых сигналов — это мастер Харнор и его магический штаб приказывали прекратить бесполезную трату сил. Король Юловар и маршал Юнк, услышав эти сигналы, только удручённо покачали головами. Магия, обычно игравшая важную роль в битвах, на сей раз оказалась почти бесполезна. Но командующие рано списывали со счетов магов.

Ещё во время марша гроссмейстер Адельядо лично пообщался с вампирскими старейшинами, не поленившись отыскать их кибитки в хаосе движущихся колонн. И выяснил одну вещь, которую планировал ввести в дело, но не смог по причине собственного бессознательного состояния. Именно эту вещь сейчас мастер Харнор и хотел воплотить. Может, толку от неё не будет — гроссмейстер Адельядо и сам ни в чём не был уверен, но хуже точно не станет. Короткий консилиум высших магов закончился раздачей им небольших, но тяжёлых мешков — по виду, с песком. И вскоре четырнадцать мастеров в сопровождении двух десятков помощников рангами помладше отправились к передовым построениям.

Маги не стали рваться в первые ряды, они остановились посреди пехотных построений и принялись делать пассы руками и что-то громко и неразборчиво бормотать. Помощники тем временем раскрыли мешки, готовясь высыпать их содержимое. Стоящие неподалёку пехотинцы безо всяких команд от начальства отступили подальше от магов — кто из знает, вдруг рванёт? Не рвануло, но вдруг начался сильный ветер, поднявший с земли целые облака пыли. Пехота отступила ещё дальше, закрывая лица и втихую костеря бестолковых магов. Помощники мастеров опустошили мешки, ветер моментально подхватил серый песок и унёс его с собой в сторону наступающих врагов. Мастера-маги тут же прекратили свою волшбу и с интересом уставились туда, где воздушные смерчи должны были соприкоснуться с демонами. Пехотинцы — что рядовые солдаты, что офицеры, тоже принялись высматривать результаты странного колдовства.

Поначалу всем показалось, что ничего необычного или, тем более, смертоносного, с демонами не произошло. Бегущие в первых рядах тощие твари с собачьими головами лишь слегка замедлились, когда в них врезались отчётливо видимые воздушные смерчи, несущие клубы поднятой с земли пыли. Они мотали головами, кашляли, но продолжали двигаться к людям. Мастер Харнор, наблюдавший за экспериментом в боевых условиях через специальную заклинательную линзу, поморщился. Пшик — вот и всё, что получилось из задумки шефа. Сейчас вражеские артефакты (или что у них там есть блокирующего?) рассеют воздушные смерчи, так что мастера снова впустую потратили силы и не принесли врагам даже минимального ущерба. Но блокировки не произошло — смерчи продолжили движение вглубь вражеских построений. А там, где они прошли сквозь штурмовиков, оставались натуральные просеки. Что именно происходило сейчас с демонами, было неизвестно, ясно только одно: смерчи, сдобренные серебром, перетёртым в мелкие опилки, не только не были рассеяны, но и оказались явно вредны для демонских организмов. Четыре широкие просеки в центре врага были тому доказательством.

— Шеф, прошу прощения! — тихо сказал мастер Харнор. — Ваша задумка сработала. Эй, Марзан! Марзан, разорви тебя демоны, ты где?

Магистр Марзан, бессменный помощник и секретарь гроссмейстера, ныне остался не у дел. Вот ему Харнор и дал задание, раз уж он тут оказался.

— Бери пару десятков самых молодых адептов и начинай обшаривать обозы. Переверни всё, выпотроши каждый мешок, но найди мне все серебряные монеты, которые могут там быть. Или любые другие изделия из серебра. Это был приказ гроссмейстера, просто он не успел его озвучить. Кстати, отправь одного человека в королевский обоз — у Его Величества были серебряные кубки, я сам видел. Что стоишь? Бегом выполнять!

Конечно, такого приказа Адельядо не издавал, но мастер Харнор не стал это озвучивать Марзану. Зато он поспешил озвучить результаты эксперимента королю, для чего, отбросив всякую степенность, просто побежал к ставке. Юловар с досадой ударил правым кулаком по левой ладони.

— Ну почему у нас всё происходит в последний момент? Говорите, больше серебряного порошка нет? Мастер Харнор, вы молодец, что отправили адептов на поиски серебра. Да, я сейчас распоряжусь отдать вашему человеку всю серебряную посуду, какая только есть. Маршал, немедленно отдайте приказ изъять любое серебро у солдат. Пообещайте взамен двойной возврат после битвы. — Юловар, глядя, как Юнк отдаёт распоряжения, тихо закончил: — Если будет кому возвращать.

В этот момент примар-шеф Конобиан натурально взревел от ярости и едва не снёс крышку управляющего кокона. Многострадальный центр, и без того подвергшийся невероятным по силе ударам магии, которую не смогли рассеять жреческие блокираторы, опять был атакован. На сей раз магией с примесью серебра.

Истинные демоны искренне ненавидели один-единственный металл — серебро. Потому что этот невзрачный серый металл являлся натуральным ядом для демонских организмов. И, что самое паршивое, защититься от его воздействия не было никакой возможности. Лёгкая рана, нанесённая серебряным оружием, долгие годы кровоточила и гнила, рана посерьёзнее превращала самого здорового демона в инвалида. А проглотивший серебро демон умирал быстро, но мучительно — даже имелась специальная казнь, когда виновника заставляли глотать небольшой серебряный слиток. И вот сейчас жалкие людишки, каким-то образом пронюхавшие об этой слабости демонских организмов, устроили массовую казнь. Магические смерчи при несли с собой частички отравы, которую и вдохнули тяжело топавшие штурмы.

Примар-шеф заскрежетал зубами. По злой иронии судьбы собакоголовым мясным полкам, отправленным им в первых рядах на убой, серебро не нанесло никаких повреждений, разве что заставило лишний раз потереть глаза и пару раз чихнуть. С следовавшие за ними штурмы разом потеряли несколько тысяч истинных демонов, одномоментно превратившихся из грозных воинов в беспомощных калек, воющих от боли. Наступление в центре в очередной раз замедлилось. Конобиан ждал новой магической атаки, прокручивая в уме варианты, как теперь ему поступить, но люди больше не применили столь действенное оружие. То ли оно у них закончилось, то ли не поняли, что умудрились сделать. Да ещё этот огненный маг невероятной силы продолжал периодически создавать огромные взрывы. Не так часто, как вначале, но достаточно для внесения хаоса. Пожалуй, об удачном наступлении центра можно забыть.

Примар-шеф в очередной раз пожалел, что он лежит в коконе, а не бежит к врагам. Ух, как ему хотелось сейчас впиться зубами в шею противника и выпить его жизнь! Конобиан несколько секунд боролся с желанием выскочить из кокона и прибить кого-нибудь, оказавшегося поблизости — неважно, будет это раб, перенесённый сюда для использования в жертву, или истинный демон, пусть даже и жрец. Примар-шеф сейчас был готов убить кого угодно. С великим трудом он совладал с убийственным желанием и вернулся к битве, которая вот-вот должна была вступить в рукопашную фазу. Почти вставший центр еле двигался вперёд — основные силы, а не собакоголовые, которые неслись вперёд и уже почти вошли в соприкосновение в противником. Зато на флангах дела обстояли куда лучше. Там не было ужасной силы магов, игнорирующих жреческую защиту и превращающих десятки, сотни и даже тысячи воинов в обугленные головёшки. Там не было смерчей, несущих яд. Правда, там оказались конные отряды стрелков с неведомым оружием, которые сумели частью уничтожить, а частью рассеять атакующих наездников. Но их слишком мало, чтобы причинить настоящий вред, даже если этих стрелков в рядах врага окажется трижды больше. Прочие всадники поначалу даже причинили кое-какой вред наездникам на ящерах, но потом всё пошло, как обычно: демоны хлебнули жизненной энергии, кони это почувствовали и вышли из повиновения. К тому же, у демонов просто огромное численное преимущество, и когда дойдёт до рукопашной, все эти дальнобойные стрелялки станут бесполезными. Но припомнить жрецам их обещание защитить войска от незнакомого оружия всё же стоит.

А тем временем жрецы, которых так материл примар-шеф, находились в состоянии, близком к эйфории. Даже прислужники низших рангов, стоящие в отдалении от передвижной лаборатории, млели, купаясь в потоках жизненной энергии, которую добыли новые амулеты. Солдаты-охранники радостно скалились, почувствовав знакомый поток жизни, только во много раз сильнее, чем они могли добыть у врага в бою. Украденной жизненной энергии оказалось столько, что её поток вновь созданные и ещё толком не опробованные накопители просто не сумели вместить. Акроны корчились в пароксизмах волн удовольствия — им ещё никогда не доводилось испытать на себе СТОЛЬКО жизненной энергии. Потому что в обычное время она была слишком редка и дорога, чтобы даже они — учёнейшие головы, не могли себе позволить такой невероятный обновляющий душ. Акроны внутри остановившейся в глубоком тылу передвижной лаборатории, обслуга из жрецов среднего и младшего рангов, штурмовики из специального отряда охранения — все они млели от невероятно щедрого подарка судьбы.

Жесер, с трудом пытаясь удержаться на подгибающихся от волн экстатического удовольствия ногах, доковылял до лаборатории, от которой во все стороны била драгоценнейшая жизненная энергия. Он пихнул дверь и ввалился внутрь, испытывая натуральный оргазм — за долгие годы беспробудного воздержания, как того требовала работа, он уже и забыл, что это такое. Странным образом, это отрезвило его мозги. Внутри глазам Жесера предстало зрелище не для слабонервных. Все поголовно акроны были воистину пьяны от избытка жизненной энергии, не поместившейся в накопители. Глупо хихикая, они дурашливо тузили друг друга и пытались орать какие-то похабные песни. А двое вообще были полураздеты и, кажется, готовились совокупляться.

— Прекратить! — заорал Жесер. — Почему не остановлена утечка?

Результата, естественно, его вопль не возымел. Лишь один из акронов что-то невнятно пробормотал, указав рукой на серые ящички с накопителями. Жесер рассвирепел. Он выскочил наружу и метнулся к десятку, охранявшему ближние подступы к лаборатории.

— Кто старший? — прошипел жрец, и здоровенные штурмовики тут же перестали блаженно лыбиться. До этого момента они больше походили на подвыпивших гуляк, нежели на элиту штурмовиков. Один из них — с боевым топором на поясе, рыкнул:

— Десятник Риклан к вашим услугам, галаст!

— Мне не нужны ваши услуги! — взъярился Жесер. — Мне нужно, чтобы вы привели в чувство этих высоколобых болванов, которые совсем окосели от избытка жизненной энергии. Вы должны сейчас же пойти…

И замолк, поражённый неожиданной мыслью. Он хотел, чтобы здоровенные штурмы зашли в лабораторию, выволокли наружу вышедших из повиновения акронов и методом оплеух и возюкания мордой по песку привели их в чувство. Однако, внутри бушует свободная жизненная энергия, от которой умники совсем съехали с катушек. Но акроны — учёные, а не вояки. А боевики, когда в бою нахапают жизней врагов, впадают в безумие и начинают крушить всё, что под лапу попадётся. И остановить штурмов можно только тогда, когда они истратят захваченную у врагов жизненную энергию. Если сейчас этот десяток подойдёт ближе, штурмы попросту сделают то же, что и в бою. Не хватало ещё в довесок к этим недоумкам-акронам получить десяток берсеркеров.

— Вы должны отойти вон туда, — не подав виду, что только что собирался сказать нечто совершенно иное, буркнул Жесер и ткнул рукой в сторону второго кольца охраны. Около трёх сотен штурмов стояли плотной цепью, окружая передвижной научный городок — лабораторию, полтора десятка фургонов со спецоборудованием и бродивших между ними жрецов младших рангов. — А я сейчас сам выволоку акронов, после чего вы должны сделать так, чтобы они пришли в нормальное состояние, как можно быстрее. Как вы этого добьётесь, не знаю и знать не хочу. Кругом! Топайте к остальным и ждите.

Жесер немедленно приступил к делу. Преодолевая желание отдаться на волю потокам жизненной энергии и замереть, впитывая её, жрец решительно пнул в челюсть ближайшего к нему акрона, схватил его за ворот форменной мантии и выволок наружу. Акрон лишь бессмысленно хихикал и даже перебирал ногами, отталкиваясь от земли. Жесер не знал, осознанно ли акрон помогает ему или рефлекторно, но это здорово облегчило задачу по транспортировке полубезумной тушки к штурмам. Те уже ждали жертву, и когда Жесер устало отпустил ворот акрона, его тут же подхватили сильные лапы солдат. Что они там делали с акроном, Жесер смотреть не стал — он уже направился во второй заход. Нужно было как можно скорее привести всех этих болванов в нормальное состояние и прекратить утечку. Вполне может быть, что вовне уходит не излишек энергии, не поместившейся в накопитель, а просто накопители оказались неисправными. И что вскоре вся накопленная жизненная энергия попросту утечёт в никуда. Тогда… тогда Жесеру, как галасту, несдобровать. Вот почему он решительно зашёл в лабораторию второй раз. И даже успел мощным пинком обездвижить очередного акрона — им оказался заносчивый Халанд-лин, а потому Жесер пнул его в челюсть с тайным удовольствием. Но, схватив Халанда за ворот и уже развернувшись к двери, Жесер застыл — в зияющем дверном проёме он увидел, что к передвижной лаборатории бегут шестеро штурмов. А за ними быстрым шагом движутся две человеческие ведьмы, которые до последнего момента сидели тише мышей в своём фургоне и носу наружу не показывали.

Жесер сразу заподозрил, что тут что-то нечисто. Слишком уж решительно шагали штурмы, которые, вообще-то, должны охранять ведьм и не позволять им лишнего шагу ступить без его личного разрешения. А он такого приказа штурмам не давал. Солдаты совсем не обращали внимания на тех, кого должны стеречь, а две самки выглядели слишком уверенными и даже наглыми, словно знали, что ничего им их охранники не сделают.

Жрец кинул быстрый взгляд на штурмов, стоящих в оцеплении. Если человеческие самки каким-то образом заколдовали свою охрану, то штурмы в оцеплении помочь не успеют — они попросту слишком далеко. А что помощь ему понадобится, Жесер в этом уже не сомневался — бывшие охранники ведьм обнажили мечи и топоры и уже не шли, но бежали к лаборатории. Да и сами ведьмы перешли на неуклюжую трусцу. Явно спешат побыстрее оказаться здесь. Жесер увидел, что штурмы из дальнего оцепления заволновались и начали тыкать лапами в сторону нарушителей приказа. Ага, кажется, до них дошло, и к лаборатории побежали два десятка охранников, а за ними ещё почти столько же. Но они были ещё слишком далеко. Жрец захлопнул дверь, понимая, что это задержит нападающих лишь на мгновение, которое понадобится солдатам на удар топором.

Так оно и вышло. Два сильных удара раскололи дверь, и её обломки упали внутрь. А за ними ввалились два штурма с белыми глазами — то ли от избытка носящейся в пространстве жизненной энергии, то ли заколдованные ведьмами. Жесер не стал спрашивать, что себе они позволяют или отдавать им какой-нибудь приказ — это бессмысленная трата драгоценного времени. Ему нужно всего лишь продержаться буквально минуту или чуть больше — пока сюда не доберутся остальные штурмы.

У каждого жреца есть средства, позволяющие мгновенно уничтожить врага. И если это не окажется архидемон, то он будет убит моментально. Да и арху достанется так, что он надолго забудет о боях. Небольшая маготехническая коробочка в руках Жесера изрыгнула невидимое глазу пламя, и оба штурма-предателя мгновенно умерли, превратившись в два скрюченных, обугленных тела внутри оставшихся целыми и нетронутыми доспехов. Пламя Маароха убивало органику, не затрагивая камни и металлы.

Выброс энергии убил и тех, кто стоял за первыми вошедшими. А именно — троих. Жесер даже успел порадоваться удачному выстрелу, когда последний из выживших штурмов с рёвом впрыгнул внутрь и ударом шипастой перчатки превратил его голову в мешанину мозгов и осколков костей. А потом демон-штурмовик взревел громовым голосом и в секунду порубил на куски акронов, не оказавших ему даже символического сопротивления. Они, бедолаги, наверное, даже не поняли, как умерли. Обезумевший от бьющей из накопителей свободной жизненной энергии демон, видя, что живых противников не осталось, выскочил наружу и взмахнул мечом, намереваясь напасть на женщин. Коротким пассом руки одна из них отшвырнула его далеко в сторону, где демон и остался валяться, словно поломанная кукла.

Обе колдуньи вошли внутрь, ничуть не впечатлённые количеством мертвецов и кровью, залившей пол лаборатории.

— Говорила же тебе, что они выйдут из-под заклятья подчинения, — буркнула светловолосая Силлит.

— Да я и не сомневалась, сестра, — еле заметно улыбнулась Гилиан. — Ты чувствуешь, сколько эти умудрились собрать? Я, честно говоря, не предполагала такого успеха.

— Хватит болтать, собирай энергию. А я пока займусь вон теми, — и Силлит вышла на порог лаборатории. — Пожалуй, они слишком наглые и ни во что нас не ставят.

Силлит сцепила руки в замок на уровне живота и немного наклонилась вперёд. Бегущие штурмы были уже на расстоянии двух десятков шагов от неё, но колдунью ничуть не взволновал вид толпы вооружённых монстров. Она разорвала замок и развела руки в стороны. От колдуньи в демонов зелёным конусом ударила отчётливо-видимая волна, и штук тридцать демонов тут же попадали на землю. Их броня, обычно выдерживающая мощные удары боевых топоров, ничем не помогла против некромагии, как не помогли и подавители магии. Атака Силлит прошла сквозь броню и поле подавителей, даже не заметив их. Плоть демонов корёжилась и гнила, только что могучие воины на глазах превратились в воющее нечто, которое спустя пять ударов сердца благополучно издохло.

Оставшиеся в живых демоны, находившиеся справа и слева от центра колдовского удара, на секунду заколебались, но дисциплина взяла своё, и они огромными прыжками продолжили нападение на хилую человеческую самку, которой хватит одного удара. Однако Силлит не собиралась выступать в роли манекена — она хладнокровно выпустила ещё два выплеска, и атакующие присоединились к своим мёртвым товарищам. Вот так одна слабая человеческая самка меньше, чем за минуту, превратила четыре десятка могучих демонских воинов в гнилую слизь. А чтобы у тех, кто ещё стоял в оцеплении, не возникло соблазна попробовать напасть, Силлит выпустила в их сторону пару молний. Ветвистые электрические дуги ударили в стоящих демонов, но, увы, ощутимого вреда не нанесли — бессильно рассыпались, не долетев до жертв. Впрочем, Силлит это с удовлетворением отметила, стоящие в сотне шагов от лаборатории солдаты, больше не собирались атаковать. Во всяком случае, сейчас. Минут через пять-десять, они, наверное, соберутся с духом и предпримут новую попытку, но этого времени Гилиан должно хватить на перекачку энергии из накопителей демонов в их собственный. Зачем, собственно, они сюда и пришли. Силлит не стала смотреть, чем занята названная сестра, а продолжила стоять на пороге лаборатории, как предупреждение демонам. Те предупреждению вняли и молча злобно пялились на наглую человеческую самку. А Силлит, пока суть да дело, впитывала свободную жизненную энергию, витающую рядом, восстанавливая магические и физические силы. Ей как никогда ранее вдруг захотелось мужика…

Тем временем Гилиан уже заканчивала перекачку. Глупые демонские умники… ха-ха, какое забавное словосочетание! — решили, что высшие колдуньи выдали им все свои секреты. Им было невдомёк, что схема накопителя, которую колдуньи безвозмездно отдали демонам, была всего лишь их первой поделкой, у которой было несколько значимых недостатков. Ведьмы честно предупредили об этих недостатках демонов, и те даже кое-что сумели поправить. А вот второй накопитель — много меньший по размеру и куда вместительнее первых наработок, Гилиан и Силлит оставили при себе. Именно в этот накопитель сейчас Гилиан и перекачивала жизненную энергию, собранную демонами у людской армии.

— Как замечательно! — мурлыкнула Гилиан. — Наши враги убивают друг друга и собирают жизненную энергию, которая достаётся нам. Какие мы умные и изобретательные, да, Силлит?

Силлит промолчала, да Гилиан и не ждала ответа. Она и без того знала, какие они обе замечательные. А что? Сам себя не похвалишь, разве кто оценит? Их задумка сработала великолепно. Нет, поначалу колдуньи хотели просто присоединиться к демонской армии и даже какое-то время мирно пожить среди них, оттачивая своё мастерство и, возможно, узнавая что-то новое. Но потом они почувствовали неясную угрозу со стороны своих гостеприимных хозяев. Охранники незаметно превратились в надсмотрщиков, любезный тощенький жрец, когда решил, что выпытал у них всё, стал ощутимо заносчивее и глядел на них пренебрежительно, хотя и пытался это скрыть. Учёные головы… акроны, кажется, так их звали, хотели только новую информацию, а своей делиться не желали. Про обычных солдат и говорить нечего — если бы не постоянное присутствие охраны или жрецов, они бы моментально расправились с чужачками. Гилиан ощущала это всей кожей. В общем, колдуньи вскоре решили, что демонские миры — это не лучшее место для долгой и безопасной жизни.

И вот теперь, выбрав удачный момент, они проворачивали тот же самый трюк, что и ранее. А именно: собирали жизненную энергию, которая позволит им создать портал. Но только прошлый раз, когда колдуньи обескровили войско Сарды, не шёл ни в какое сравнение с нынешним. Тогда они забрали едва ли десятую часть от того, что сумели собрать демонские жрецы с огромной человеческой армии, вышедшей на бой. Надо отдать должное серым умникам — они изрядно усовершенствовали амулеты, и жизненная энергия почти не утекала понапрасну, а вся шла в накопители. Да и жертв сегодня оказалось куда больше, чем тогда. Так что, Гилиан не сомневалась, что после создания портала у них останутся ещё очень большие запасы украденной жизненной энергии, которых им хватит лет на сто каждой для существования в облике молодых девушек. Правда, не стоило забывать о Великой Госпоже, которая им некогда помогала и которую они предали. Демоны тоже предали её, и, как результат, вот они — валяются мёртвые. Проделки это Великой Госпожи, или просто так получилось, Гилиан не знала, да и думать об этом не хотела. Понятно, что месть могущественной сущности будет страшной… если она сумеет добраться до них. Но у Гилиан и Силлит есть украденная жизненная энергия, есть работающие экземпляры амулетов, использованных демонами против людей, и есть время. Они опять обоснуются где-нибудь, поработают над усовершенствованием амулетов и накопителей, развяжут какую-нибудь большую войну, а то и не одну. Так что, Великой Госпоже придётся долго ждать своих бывших последовательниц. А они в свою очередь позаботятся, чтобы не предстать перед ней раньше времени.

Гилиан закончила сбор энергии и выглянула наружу. Силлит стояла, не шевелясь, явно готовая выпустить по демонам некроэнергию — Гилиан чувствовала мощь, бушующую вокруг подруги. Колдунья неторопливо и тщательно принялась формировать портал, щедро черпая энергию из накопителя. И когда заклинание было закончено, она тронула Силлит за плечо.

— Всё готово, сестра. Уходим, здесь нам больше нечего делать.

Силлит взмахом руки отправила в сторону демонов сгусток некроэнергии, и обе колдуньи, взявшись за руки, шагнули в портал. Тускло мерцавший портал вспыхнул и рассеялся. Охрана научного городка ещё довольно долго стояла на месте, нерешаясь приблизиться к лаборатории, потом один из командиров — сотник Осмолд, всё же рыкнул приказ, и штурмы начали потихоньку подходить к большому фургону. Бешеного истечения жизненной энергии оттуда больше не было, и Осмолд не опасался, что и он сам, и его подчинённые впадут в священное боевое безумие. Нужно было узнать, что там внутри произошло, и остался ли кто-нибудь из жрецов жив. Осмолд, как командир, шёл первым и первым же ступил внутрь лаборатории. И первым же погиб.

Глава 23

Дилль пришёл в сознание одним рывком — вот только что его разум обитал в некоем тумане, совсем не напоминающем междумирье, где он периодически оказывался, и вдруг моментально туман рассеялся. Какая-то неизвестная волна пришла и вымела туман безвременья без остатка. Дилль оказался в собственном теле и, как следствие, почувствовал всё, что выпало на долю его многострадального организма. Болело всё: кисти рук, ноги, спина, в затылке поселилась грызущая и непрекращающаяся боль. Но хуже всего было то, что каждая мышца в его организме словно превратилась в кисель. Дилль стал какой-то тряпичной куклой, которую после использования в представлении бросили в сундук. Кстати, а где это он? Вокруг темнота, но имеются несколько длинных и узких щелей, через которые пробивается неяркий свет.

Дилль осторожно подвигал руками, определяя, не связан ли? Нет, не связан, руки двигались, хотя и недалеко. Кожей он ощутил с обеих сторон от себя шершавые поверхности. Поднял руку к светящейся щели и почувствовал такую же шершавость. Хм, похоже, он в гробу. Его, что, заживо похоронили? Он был в плену у демонов, его доставили куда-то в их лагерь по воздуху, Дилль собирался устроить демонюкам прощальный огненный праздник… а потом что-то произошло, и он потерял сознание от дикой боли. Предположение, что после всех этих усилий, демоны просто положили его в гроб и захоронили, выглядело слишком абсурдным, чтобы Дилль принял его всерьёз. Конечно, может, демоны испытывают некие чувства к сильным врагам, потому и хоронят их с почётом… но, скорее всего, его никто не хоронил. Потому что под землёй свету взяться неоткуда. А, может, его положили в гроб и оставили пока на поверхности?

И тут произошло Дилль услышал гортанные, грубые голоса. Несколько… наверное, демонов, кто бы ещё тут оказался? — что-то орали и хохотали. О чём именно говорили неизвестные, Дилль, разумеется, не понял — язык ему был неизвестен. Но то, что незнакомцы веселятся, было понятно. Пьянствуют, что ли? Очень на то похоже.

Вдруг его окатила тёплая волна. Это не был горячий воздух, это не был жар пламени… что-то другое. Что-то похожее на тот поток, который убрал туман безвременья и вернул Дилля в собственное тело. Тёплая волна окатила его с ног до головы, и Дилль почувствовал, как уходит боль из вывихнутых и стёртых до крови запястий, как пропадают судороги в ногах, как исчезает режущая боль в затылке. Он словно попал на сеанс мастера-врачевателя… только очень сильного. Дилль, как никто другой, был знаком с методами и результатами работы врачевателей — сколько раз он попадал им в лапы после различных переделок, не сосчитать. Один только мастер Иггер отправлял его на лечение раз триста, если не больше. Так что, Дилль, можно сказать, был экспертом в этом вопросе. И сейчас мог с уверенностью утверждать, что если раньше, образно говоря, маги-врачеватели его поливали из лейки, то только что его окатили из бочки. Что именно здесь происходит, он не понимал — зачем бы демонам лечить пленника? — но не воспользоваться возможностью восстановиться было глупо. Несколько минут он лежал и не двигался, впитывая неведомую целительную энергию и чувствуя, как организм приходит в норму.

— А ведь я однажды чувствовал что-то похожее, — прошептал Дилль, вспомнив момент венчания короля Юловара и тогда ещё никому не известной Белинды Кадьяк. В тот раз Единый почтил своим присутствием церковь, в которой проводилась церемония бракосочетания, и у Дилля мгновенно зажили все раны, синяки и ушибы. А также волосы, до того выкрасившиеся в жутко-зелёный цвет из-за проделки мерзавца Мейса, вернулись к своему естественному рыжему оттенку. — Откуда у демонов кто-то подобный Единому? Кстати, их, похоже, тоже накрыло, вот они и ржут, как кони.

Невидимые Диллю демоны, действительно, веселились от души (если она у них вообще есть). До него доносились их разудалые вопли и какой-то шум — то ли они что-то ломали, то ли били друг друга. Дилль попробовал слегка толкнуть крышку, и она легко поддалась. Отлично, его гроб не заперт.

— Сейчас я вам устрою праздник жизни, твари, — прошептал он и призвал драконью ярость.

Но едва жар драконьей ярости разгорелся в крови, как тут же послышался многоголосый вопль муаров.

— Мастер, не делай этого! Тебе нельзя применять магию.

Дилль, глаза которого в этот момент, наверное, даже светились от сдерживаемой мощи, поневоле прекратил призыв примусов, которыми хотел усилить разрушительный эффект атакующих заклятий. Судя по тревоге, звучащей в общем хоре муаров, они вовсе не шутят.

— На шее находится артефакт, который в прошлый раз едва тебя не убил. Как только ты призвал магию, он сработал. Мы только-только сумели не дать тебе умереть, и нас осталось едва ли четверть. Второй раз мы помочь тебе уже не сможем.

Дилль поднёс руки к горлу — действительно, на шее у него был какой-то кожаный ремешок. Тот свободно болтался, не сдавливал горло, но никакой застёжки Дилль не нашёл. Попробовал разорвать ошейник, хотя и осознавал, что это чревато, но кожа ремешка лишь слегка растягивалась и никак не желала рваться.

— То есть, вы хотите сказать, что если я призову огонь или драконий дар…

— То тебе снова впрыснут яд в затылок. Или в горло, ведь ошейник ты повернул.

— Значит, из-за этой клятой штуки я и потерял сознание?

Он вновь попробовал избавиться от ошейника. Дилль, благодаря неустанным тренировкам мастера Фирриса, очень окреп, но этого не хватило, чтобы всё-таки порвать ремешок. Впрочем, если тот укреплён каким-нибудь демонским заклятьем, этот ремень не порвали бы даже Гунвальд или Вальдор. Возможно, Дилль смог бы его пережечь при помощи огненных элементалей, но прежде, чем он их призовёт, получит порцию яда.

— Вот твари! — тихо выругался Дилль. — А я-то обрадовался, что даже они крышку не закрыли.

Оказывается, демоны не так глупы, как ему подумалось. Они всё предусмотрели и оставили его безоружным, маг без магии стоит куда меньше, чем солдат без меча. Солдат может хоть кулаком противнику в репу дать, а маг — существо слабое физически. И лишённый доступа к магии, превращается в лёгкую добычу.

Тут Дилль криво усмехнулся. Существо, слабое физически, это уже не про него. Нескончаемые спарринги и поединки с оружием и без с мастером Фиррисом превратили некогда тощего парня в приличного бойца. До тех же вампиров, понятно, Диллю ещё далеко, но и совсем сбрасывать его со счетов опрометчиво. Так что, неуважаемые господа демоны, вы просчитались. Пусть Дилль не может испепелить их, зато ему вполне по силам свернуть шеи одному-двум демонам. А если он ещё и чем-нибудь похожим на посох разживётся…

Между тем «неуважаемые господа демоны» продолжали вовсю веселиться. Дилль осторожно приподнял крышку ящика (а вовсе не гроба) и одним глазом осмотрелся. Да-а, похоже, демоны и впрямь окосели от избытка живительной энергии, которую чуть ли не руками можно было трогать — настолько сильным был магический фон. Дилль рассмотрел пятёрку корчившихся в экстазе демонов — совсем непохожи на бойцов. Ни мускулистых лап, ни клыков, ни острых рогов на башке, ни оружия. Скорее всего, они маги. От магов всегда можно ожидать смертельной пакости, которая с виду оружием не является. И их пятеро, а не двое, как он надеялся. Но они не то что не в лучшей форме — они откровенно пьяны, у него преимущество в неожиданности, а, значит, он убьёт их в течение пяти-шести секунд.

Перед тем, как выпрыгнуть из ящика, Дилль ещё раз проинспектировал своё тело — всё отлично, ничего не болит и не тянет. Эта заминка спасла ему жизнь. Откуда-то сбоку послышался чей-то довольно визгливый голос — судя по интонациям, начальственный и весьма недовольный. Дилль замер, временно отменив своё выступление и приник к щели в стенке ящика. Прибывший начальник оказался тоже не воином. Он орал что-то явно матерное, а пятёрка обкумаренных демонюков продолжала глупо хихикать. Начальник в серой хламиде, похоже, окончательно потерял терпение, подошёл к ближайшему демону и пинком в челюсть уложил того на дощатый пол. После чего подхватил его за одежду и поволок куда-то, видимо, наружу.

Дилль задумчиво почесал кончик носа. Пока что являть себя демонам смысла нет. Придётся подождать. Может, этот серый перетащит всех пьяных куда подальше, Дилль останется здесь один и поищет, чем бы ему вооружиться. Пока что он не увидел ничего, похожего на меч или боевой посох — всюду виднелись только какие-то загадочные механизмы, коробки, стеклянная посуда и несколько больших серых ящиков на отдельной подставке.

— Мастер, что будешь делать? — послышался хоровой вопрос муаров.

— Видимо, драться, — невесело усмехнулся Дилль. — Сомневаюсь, что демоны так просто выпустят своего пленника — не для того же они меня упаковали в этот ящик. Явно хотели сотворить что-то пакостное. Так что, готовьтесь к последней драке.

— Мы потому и спрашивали, — невозмутимо сообщили муары. — Ты, главное, не забудь, что первое же обращение к магии тебя обездвижит.

— Помню, помню, — проворчал Дилль. — Что ж, придётся вспомнить всё, чему меня учили Оквальд, Илонна, Тео и Фиррис.

— Мы поможем, — прошелестели муары, — пока будем существовать.

— Спасибо вам, братишки, — он от души поблагодарил невидимых собеседников. — Простите, что на сей раз наш бой будет последним.

— Ты сделал очень много для народа муаров, мастер. Мы почитаем за честь погибнуть вместе с тобой.

Дилль попутно отметил, что муары назвали себя народом, но ничего по этому поводу не сказал. А что? Имеют право. Они, хоть и выведены искусственно, но вполне живые и разумные. Они обладают чувствами и знают, что такое долг — как перед остальными своими сородичами, так и перед ним, их мастером. Сколько раз они вытаскивали его буквально из могилы! Жаль, что эти забавные и верные кругляши должны погибнуть вместе с ним, но Дилль не знал способа, как можно их отделить от себя и, тем самым, спасти им жизнь.

— Будем погибать вместе. И заберём с собой столько врагов, сколько успеем.

Тем временем вне ящика события начали развиваться стремительно и совсем не так, как предполагал Дилль. Он-то думал, что серый начальник перетащит куда-то всех хихикающих демонов — куда именно и для чего, неважно, и тот поначалу именно так и действовал. Серый… маг или кто он там? — повторил процедуру обездвиживания — то есть, дал здоровенного пинка хихикающему демону и даже ухватился за его одежду с явным намерением выволочь того. Но вдруг всё изменилось в мгновение ока.

Серый замер, а Дилль услышал чьи-то громко топочущие шаги — кто-то приближался сюда, и этого кого-то было явно больше одного. Кто бы там ни был, серый начальник магов, похоже, им совсем не обрадовался — вон как насторожился. У Дилля даже мелькнула безумная мысль — а вдруг это люди или вампиры? Вдруг это кто-то из его собратьев по клану нападает на демонов? Может, битва уже произошла, и теперь люди-победители зачищают остатки демонов?

Серый захлопнул дверь, отчего сразу стало темнее. Дилль понял так, что тот надеялся задержать наступающих, но это ему явно не удалось — пару секунд спустя мощный и тяжкий удар внёс обломки двери внутрь, а за ними ввалились два демона-солдата. Надежда Дилля, что нападавшими могут оказаться люди, исчезла. Серый выбросил вперёд руку, и Дилль почувствовал мощный магический разряд неизвестного происхождения и невольно приспустил крышку своего ящика, словно пытаясь скрыться за деревянными стенками от чуждой и смертельно опасной магии. К счастью, направлена она была не в него, а в нападавших. Оба мощных демона коротко заскулили и начали превращаться во что-то тёмное и по виду разлагающееся. Серый радостно вскрикнул, но тут в полуразрушенный дверной проём ввалился ещё один боевик с обнажённым мечом.

Если бы Дилль задался целью сделать отсечку, сколько времени понадобится демону-бойцу на умерщвление противника, то он успел бы сказать только «раз». Потому что на счёт «два» серый маг уже падал с размозжённой башкой на дощатый пол. Демон-солдат убил его ударом кулака, заставив голову серого просто взорваться. Демон оглушительно заревел, победно вскинул меч, а потом набросился на оставшуюся четвёрку пьяных магов. Те продолжали хихикать, когда острое лезвие разрубало их пополам. Солдату потребовалось четыре удара, после чего количество трупов на полу достигло пяти. Демон снова утробно взревел и выбежал наружу, размахивая окровавленным мечом.

Дилль оторопело смотрел на бойню, не понимая, что здесь происходит. Демоны убивают демонов, причём с такой скоростью, что если так будет продолжаться дальше, то армии людей и делать-то ничего не придётся. Демоны сами себя перебьют. Дилль вспомнил, как он однажды сумел подглядеть картинку тренирующихся демонов — те сражались друг с другом отчаянно и безжалостно убивали проигравших. Но тогда была, скорее, дуэль на выживание, а здесь… Здесь только что произошло натуральное убийство. Наверное, это какие-то внутренние разборки, решил Дилль. Что именно демоны не поделили, ему никогда не узнать, да это и неважно. Главное, пусть побольше рубят друг друга. Может, и у него в результате появится крохотный шанс.

Впрочем, вскоре Дилль увидел нечто такое, что пролило некоторый свет на произошедшее. В дверном проёме появились те, кого он ну никак не ожидал увидеть. Хотя… дерьмо липнет к дерьму, ведь так? Внутрь вошли, вернее, вбежали, две колдуньи. Дилль их узнал с первого взгляда. Это были те самые твари, что возглавляли поход хиваши и тысяч поднятых мертвяков на Григот. Те, кто убил неизвестного дракона, а потом поработил его, превратив в дракона-зомби. Те, кто вёл армию Сарды на захват территорий хивашского каганата, и с кем Дилль сражался в воздухе. И, если он правильно понял Тео и Криана, именно эти две твари в женском облике каким-то некромаговским колдовством одновременно убили тысячи кочевников Сарды, после чего скрылись через портал. И вот они где всплыли — в демонском лагере. Что ж, теперь становится понятно, почему вдруг демоны начали убивать демонов — наверняка это дело рук этих двух колдуний. Что они сделали, Дилль, разумеется, не знал, но от души порадовался разладу в стане врагов.

— Говорила же тебе, что они выйдут из-под заклятья подчинения, — слегка задыхаясь, проговорила светловолосая ведьма.

— Да я и не сомневалась, сестра. Ты чувствуешь, сколько эти умудрились собрать? Я, честно говоря, не предполагала такого успеха.

— Хватит болтать, собирай энергию. А я пока займусь вон теми. Пожалуй, они слишком наглые и ни во что нас не ставят.

Дилль почувствовал себя мышонком, который притаился в углу, когда рядом рыскают две злобные кошки. Будь при нём магия… точнее, если бы он мог обращаться к магии, он бы сейчас же вступил с ведьмами в бой. И, несомненно, убил бы их. Но магии у него нет: ни атакующей, ни защитной. Как нет и никакого оружия — клятые демоны, что переправили его сюда, не поленились обыскать и забрать всё, что могло бы помочь пленнику сбежать. Правда, на рукаве остался привязан безразмерный мешок, но он был пуст — посох Дилля остался где-то в степях на месте его драки с громадным демоном. Всё, что ему оставалось, это ждать и надеяться, что колдуньи его не обнаружат.

Впрочем, им, кажется, не до поисков притаившихся свидетелей. Одна ведьма стояла на страже — Дилль всем телом чувствовал магическую мощь, которую светловолосая готовилась обрушить на… на демонов, наверное. А вторая, тем временем, что-то делала возле тех самых серых ящиков на подставке. Вскоре Дилль сообразил, что именно — ведьма вытягивала из них ту самую чудесную энергию, которая опьянила демонов, теперь валявшихся порубанными кусками на полу, и помогла Диллю залечить раны и повреждения и восстановиться. Куда ведьма девала энергию, непонятно, но явно для этого у неё имелся накопитель.

Наконец она закончила и ушла. Но недалеко — Дилль почувствовал создание какого-то нового магического конструкта. Мощного и требующего вливания большого количества энергии. А потом послышался женский голос «Всё готово, сестра. Уходим, здесь нам больше нечего делать.» Собранная второй ведьмой некроэнергия освободилась, где-то неподалёку глухо ухнул магический взрыв, а вслед за этим послышался хлопок, и магический конструкт исчез.

— Опять сбежали, — покачал головой Дилль. — Надо же, какие живучие твари.

Он прислушался — вроде бы никто сюда не идёт, и поспешно покинул опостылевший ящик. Сделал несколько разминочных движений, разгоняя застоявшуюся кровь, и поднял меч одного из двух мёртвых демонов-бойцов. Оружие оказалось длиннее, привычного ему, и с утяжелением на конце. Таким хорошо рубить сплеча, только сил требуется много. Впрочем, у демонов сил предостаточно. Но ничего другого — более подходящего, Дилль не увидел. Он посмотрел на доспехи трупа и отказался от намерения нацепить их — во-первых, они были извозюканы в трупной жиже, а во-вторых, велики.

— А в-третьих, времени их надевать всё равно нет, — пробормотал он, услышав приближающиеся шаги. — Что ж, спасибо, Великая Госпожа, что не оставила меня в последнюю минуту и позволила умереть с мечом в руке. Прими жизни демонов в жертву.

Не то чтобы Дилль был истовым поклонником Великой Госпожи, или, как её называли каршарцы, девы-воительницы Агнес, но он общался с ней и даже получал от неё частичку её мощи. Именно эта сила уничтожила Ковен зловредных старух, и даже лёгкое присутствие её придавало новую мощь боевым заклятиям Дилля. Может быть, дева-воительница вовсе ни при чём, что Диллю достался трофей, но он почему-то был уверен в обратном. Поэтому он искренне поблагодарил Великую за былую помощь и, возможно, оказанную сейчас.

Тенью он шмыгнул к дверному проёму и встал сбоку. Дилль замер, изготовившись для удара. Он постарался полностью очистить сознание от посторонних мыслей, как его учил мастер Фиррис, и стать единым целым с оружием, пусть и не совсем подходящим для него. Тесть частенько заставлял ученика «проникаться мечом», и в большинстве случаев Дилль просто отдыхал. Но иногда он действительно начинал чувствовать себя так, словно меч стал его неотъемлемой частью и продолжением руки. К сожалению, это бывало нечасто. Сейчас Дилль постарался вспомнить то ощущение единства с оружием и даже замедлил сердцебиение, что у него вообще раньше не получалось. Поэтому, когда на ступеньках появилась грузная фигура демона, Дилль был максимально готов к бою.

Дилль в прыжке вонзил остриё меча в уродливую морду демона — прямо в правую глазницу. Тот умер мгновенно. Дилль пнул ещё стоящий труп, одновременно выдёргивая меч, а в его голове кровожадно взвыл хор муаров «Убей их всех, мастер!»

— Всенепременно, — процедил Дилль, чувствуя, как в нём подымается волна силы и мощи. Это муары мобилизовали все ресурсы его организма для последнего боя. Сейчас он на короткое время станет сверхбыстрым, неотразимым и неуловимым. А потом придёт расплата. — Братишки, предупредите, когда энергия начнёт заканчиваться.

Дилль помнил тот момент, когда он, раненый стрелой в грудь, почувствовал такой же прилив сил. В тот раз муары выполнили его пожелание и выдоили организм до последней капли энергии. Закончилось всё мгновенно, и сейчас Дилль не желал подобного исхода. Он хотел преподнести демонам прощальный подарок, желательно, как можно большему их числу.

— Мы скажем, мастер. Кроши их!

И Дилль бросился в бой — последний и без надежды на победу. Надо отдать демонам должное — появление противника там, где его никто не ожидал его увидеть, как и гибель командира, не заставили их стушеваться. Фактически, демоны тут же вступили в схватку с невесть откуда взявшимся человеком, вооружённым одним только мечом.

Примар-шеф Конобиан поставил охранять жреческий караван лучших бойцов, чем, кстати, эти лучшие бойцы были весьма недовольны. Они жаждали боя и крови врагов, а их заставили охранять непонятно от кого кучку серых, которые, вопреки традиции, непонятно зачем сунулись поближе к месту сшибки двух армий. И рядовые бойцы, и командиры злобно ворчали, но приказа примар-шефа ослушаться не смели. А потом оказалось, что в тылу может быть опаснее, чем на передовой, когда две не то почётные гостьи жрецов, не то их пленницы вдруг атаковали охрану изнутри. Что самое удивительное, им помогали их собственные охранники. Правда, сошедших с ума штурмов уничтожили, а вот ведьмы успели нанести колдовские удары по охранникам и безнаказанно смыться.

И теперь пылающие злобой и жаждой мщения бойцы получили шанс оторваться на жалком человечишке, который осмелился вступить в бой против трёх десятков элитных воинов. И ещё почти трёх сотен, что по-прежнему стояли цепью вокруг передвижного жреческого лагеря. То, что их командира убили, не смутило бойцов, и демоны принялись активно рубить наглеца. Вот только у них не получилось не то что убить его, но даже просто достать. Человек был невероятно быстрым, ловко уходил от казалось бы смертельных ударов и атаковал в ответ. А когда на него попробовали навалиться сразу пятеро, он каким-то непостижимым образом сумел извернуться и вылезти из кучи-малы целым и невредимым, оставив за собой два трупа.

Дилль сейчас не был простым человеком. Он даже, наверное, мог бы превзойти мастера клинка. Он, пылающий драконьей яростью и подстёгнутый муарами, стал сверхсуществом, несущим гибель врагам. Но за это состояние нужно было платить высокую цену. Дилль чувствовал, как бешено колотится его сердце, гоняя кровь по организму, и понимал, что секунды его жизни утекают быстрее, чем вода из дырявого ведра. Он двигался на предельной скорости, нанося молниеносные режущие и колющие удары демонам. Враги были сильны и умелы, но намного более медленны, чем сейчас он. И за Диллем оставалась дорожка из убитых и изувеченных демонов, поливающих собственной кровью землю чужого мира.

Он пробился сквозь окруживших его солдат и выругался, увидев, как в его сторону бегут ещё не меньше сотни стражей. Тут он углядел столпившихся в стороне тощеньких демонов в серых хламидах — те явно не собирались принимать участия в драке, но держали вытянутые руки в его направлении. Ясно, это демонские маги. И он, как назло, не может поставить магический щит. Дилль вильнул и оббежал кучку солдат так, чтобы они оказались между ним и магами в сером. Это позволит ему забрать с собой ещё нескольких бойцов, а не просто сдохнуть от демонской магии.

Он на ходу рубился с солдатами, стараясь не подставлять ни себя, ни меч под их мощные удары, несколько раз падал и бил по ногам демонов, калеча их и выключая из битвы. До этого момента ещё ни один вражеский клинок не коснулся его, ни один дротик, посланный мощной демонской дланью не пронзил его тело, и даже вражеские маги не сумели достать его боевыми заклятьями, опасаясь попасть в своих. Или, что вернее, просто не сумели попасть, потому что пару раз Дилль чувствовал проносившиеся рядом магические удары, а два из них уничтожили трёх вражеских солдат. Но всё когда-нибудь заканчивается, и он начал понимать, что замедляется.

Состояние сверхскорости, подаренное ему муарами, исчезало. Очень жаль, что человеческий организм столь несовершенен и не может долго поддерживать этот изумительный боевой настрой. Драконья ярость, наоборот, только разгоралась всё сильнее от присутствия толпы демонов, постепенно заставляя Дилля терять разум. Теперь он уже не заботился о защите — ему нужно было только одно: атаковать врагов, которых с каждой секундой становилось всё больше вокруг него. Демоны ревели от злости и пытались поразить его оружием, а некоторые даже бросали мечи и норовили схватить его своими когтистыми лапами.

— Мастер, всё! — завопили муары.

Дилль собрал последние силы и отбежал от атаковавших его демонов. Ему требовалась всего пара секунд.

— Великая Госпожа, воительница Агнес, дай мне сил не сдохнуть сразу! — взмолился он и призвал магию. — Илонна, душа моя, прощай!

Демонский артефакт, уловив магические потоки охраняемого объекта, тут же активировался, впрыскивая парализующий яд. Дилль почувствовал резкий укол в шею, и в голове у него взорвался кровавый фейерверк. Муары заверещали, пытаясь нейтрализовать действие магической отравы, но безуспешно. Ноги Дилля подогнулись, руки выпустили меч, и он упал на сухую землю. Демоны торжествующе взвыли и бросились добивать поверженного врага. И в последний момент, перед тем, как сознание было готово вот-вот покинуть его, Дилль почувствовал присутствие ЕЁ. Великая Госпожа пришла за ним. На этот раз, по-настоящему.

— У тебя есть три секунды, воин, — серебряным колокольчиком прозвучал её голос.

— Спасибо! Тогда я заберу эту толпу с собой, чтоб не скучно было.

Его мозги, затуманенные магической отравой, на несколько мгновений очистились. Сознание Дилля обрело кристальную ясность, и он призвал драконью магию. А ещё зачерпнул мощи Великой Госпожи, до которой сейчас мог спокойно дотянуться. Три секунды жизни, подаренные ему, он использовал для воплощения последнего заклятья.

Передвижной жреческий лагерь перестал существовать в мгновение ока. Чудовищной силы взрыв огня, биомагии разрушения и ледяной магии смерти превратил местность в выжженную и замороженную пустыню, где не осталось ничего и никого. В тылу армии демонов образовалась громадная проплешина, в которой сгинули не только жрецы с охраной, но и стоящие поблизости в резерве штурмовые когти. Не меньше двух тысяч бойцов смерть приняла в свои ледяные объятия за секунду. Примар-шеф Конобиан увидел эту картину и понял, что он теперь не жилец, даже если удачно завершит Покорение. Совет не простит ему гибели стольких жрецов, срыва эксперимента и потери жизненной энергии, а Император даже когтём не пошевелит, чтобы помочь ему.

А Дилль, воплотивший своё последнее в жизни заклятие, увидел перед собой женскую фигуру в светлом плаще. Как и тогда, на ней был серебряный пояс с мечом. Но в отличие от того раза лицо Великой Госпожи больше не закрывал чёрный овал. Дилль смотрел на самую прекрасную женщину, которую когда-либо видел. Её красота была совершенной, но какой-то отстранённой и даже холодной. Дилль, глядя в её невероятно синие глаза, всё же решил, что Илонна красивее, и с трудом отвёл взгляд.

— Пойдём, воин, — женщина протянула ему руку. — Твои испытания здесь закончились.

И калейдоскоп Лабиринта миров закружился вокруг Дилля.

Глава 24

В самой середине сборной армии располагалась необычная ударная группа. Необычная потому, что до сих пор боевые клирики всегда действовали обособленно от остальных воинских сил, подчиняясь лишь приказам церковного начальства. Потому что очень редко высшие церковные лица снисходили до того, чтобы лично принимать участие в призыве божьего огня и ниспослании его на головы врагов. Потому что источником мощи боевых клириков раньше был Единый.

Теперь всё изменилось. Сам предстатель Бога на земле и глава Конклава не просто руководил сбором энергии, но и лично распределял её между группами клириков. Теперь источником энергии служил не Единый, покинувший этот мир, а искалеченная девушка-вампир. И помогали ей монах-отступник и четвёрка вампирских детишек — правда, девочка была человеком, но какая разница? Вокруг необычного отряда группировались боевые маги, стрелки из огненного оружия и обычные арбалетчики, а на земле их всех взяли в кольцо гвардейцы короля Ситгара. Внутрь, к Илонне, не допускали никого, даже связных, которые передавали приказы командующего охране внешнего круга. Лишь для двух женщин было сделано исключение — для двух королев, похожих друг на дружку, как две капли воды. Обе они то и дело пытались чем-то помочь Илонне, полулежавшей в раскладном кресле, но их не очень-то вежливо отгонял лично архиепископ Одборгский.

— Ваши Величества, если не перестанете отвлекать госпожу Илонну, я прикажу перевести вас в фургон.

Лорна вскинула подбородок, явно собираясь сказать какую-то резкость, а Белинда упёрла руки в бока. Архиепископ выставил вперёд ладонь.

— Ваши Величества, я понимаю, что вы хотите ей помочь, но вы просто мешаете ей сосредоточиться. Вы отвлекаете госпожу Илонну и, тем самым, не даёте нам уничтожать врагов.

Королевы переглянулись и отступили. Илонна в очередной раз сказала «готово» и выдала порцию энергии. Архиепископ Одборгский тут же развёл руки, вбирая в себя огненную мощь, после чего перенаправил её группе боевых клириков из тридцати человек. Те хором произнесли какую-то специальную скороговорку, причём, далеко не церковного содержания — скорее, нечто похожее на рифмованные ругательства, и отправили энергию во врага. Белинда и Лорна в очередной раз приподнялись на цыпочках и вытянули шеи, стараясь разглядеть, куда попал разряд. Разумеется, ничего не увидели. Маги из обслуги, едва энергия ушла, тут же принялись охлаждать Илонну и тушить затлевшую землю — хотя, казалось бы, под магиней уже и гореть-то было нечему.

Герон и четвёрка детей стояли около Илонны и создавали возле неё светящееся тёплым желтоватым светом поле. На лбу монаха уже выступили капли пота, дети заметно пошатывались, но они продолжали свою странную магию, которая позволяла девушке быстрее восстанавливать собственные силы. Матушка Сандра, принёсшая Илонне кислый напиток, заботливо вытерла сначала бледное лицо подопечной, а затем перешла к детишкам, напоив каждого. Герон отрицательным покачиванием головы отказался от питья.

Очередной курьер от короля принёс просьбу обратить огонь ближе к левому флангу. Илонна, услышав это, только кивнула, глубоко вздохнула и начала собирать энергию. И вдруг она замерла. Как, впрочем, и все присутствующие. Потому что где-то далеко впереди среди демонских построений раздался невероятной силы взрыв. Черно-красное облако огня и дыма взвилось вверх, приобретая форму гриба на тонкой ножке.

— Это кто их так? — раздался удивлённый вопрос Герона. — Кто это у нас такой мощный?

Архиепископ Одборгский недоумённо развёл руками — до этого момента их команда была самым грозным оружием массового поражения демонов, и о другой он не слышал.

— Может, это маги придумали что-то новенькое? — предположил он. — Это хорошо, это нам в помощь. Илонна, дочь моя, а ты…

Одборг осёкся, обернувшись к девушке. Илонна продолжала полулежать неподвижно, а слегка клубившееся вокруг неё облако полупрозрачного огня тоже застыло, словно ожидая приказа от хозяйки и не получая его. Архиепископ Одборгский с тревогой посмотрел на девушку — ему показалось, что искалеченная, но юная магиня вдруг разом постарела лет на пятьдесят. Или даже сто. Что это значит? Илонна всегда оставалась холодно-сосредоточенной во время тренировок, но никогда не пыталась изображать из себя безответную мумию.

— Госпожа Илонна? Девочка, что случилось? — церковник склонился к ней, заглядывая в её безглазое лицо.

Илонна молчала, лишь по её изуродованному лицу то и дело пробегали какие-то непонятные гримасы. Одборг беспомощно оглянулся и наткнулся взглядом на двух королев.

— Ваши Величества, может быть она вас услышит? Не могли бы вы…

В этот момент Илонна издала громкий стон. Одборг обернулся и увидел, что она оскалилась, а между крепко сжатых зубов девушки выступила кровь.

— Маги, что вы стоите? — вскричал церковник. — Где врачеватели? Помогайте же ей быстрее!

Илонна забилась в своём несгораемом кресле, размахивая культями, а Одборг всем телом навалился на неё, пытаясь утихомирить. Она вдруг издала крик, какой можно было бы услышать от дюжего мужика или даже дракона, но никак не от девушки. Крик перешёл в вой — длинный, полный смертной тоски и безнадёжности. А потом огненное облако, уже почти растаявшее, вдруг материализовалось. Одборг, не успевший не то что собрать энергию, а даже просто понять, что случилось, отлетел прочь — обожжённый и едва живой. Герон и дети тоже пострадали, но меньше — их просто слегка опалило и отбросило. Обе королевы остановились в десятке шагов от Илонны — до них огонь не добрался. Маги воды и воздуха окатили Илонну охлаждающими заклятьями, половина врачевателей принялась помогать ей, вторая занялась потерявшим сознание архиепископом.

— Уйдите прочь! — неожиданно ясно сказала Илонна, взмахом левой культи отгоняя магов. — Не тратьте на меня силы, я больше не смогу ничего сделать.

— Илла, — к ней метнулась королева Белинда, — погоди! Тебе просто нужно передохнуть, а маги тебе помогут.

— Мне больше ничего не поможет, — подняв безглазое лицо к небу, тихо произнесла Илонна. — Дилль только что погиб.

Белинда отшатнулась, будто её ударили по лицу. Она хоть и не понимала, каким образом Илонна об этом узнала, но догадывалась, а потому сразу же поверила словам подруги. Они не раз шутили по поводу одной души на двоих, но Белинда никогда не думала, что своими глазами увидит подтверждение этому. Королева Лорна, ничего об этом не знавшая, попробовала возразить.

— Госпожа Илонна, вы напрасно себя терзаете столь тягостными выдумками…

Девушка-вампир повернула в её сторону безглазое лицо и произнесла:

— Королева, оставьте меня, я уже почти мертва. Лин, обними меня на прощание.

Белинда бросилась к подруге, схватила её за плечи и прижалась щекой к её щеке. Она совсем забыла про королевское достоинство и про то, что королевы на людях не плачут. Впрочем, находящиеся рядом маги, клирики и охрана сами едва сдерживали слёзы при виде девушки, которая сражалась, а теперь готовилась умереть.

Герон стоял коренастым каменным столбом, его брови почти сошлись у переносицы, а на скулах играли большие желваки. Он, как и королева Белинда, сразу поверил словам Илонны. Дилль погиб. Он больше никогда не услышит задорный голос друга, подтрунивающего над ним и его новыми магическими талантами, никогда больше его рыжая шевелюра не мелькнёт среди вампиров, отдающих честь главе клана. Герон посмотрел на Илонну — он не сомневался, что она сказала правду и про себя, и что вскоре она последует за своей второй половиной. Итак, только что Герон потерял не только друга, но и подругу. Когда заплаканная королева Белинда выпустила из объятий Илонну, Герон подошёл к ней и попросил:

— Ваше Величество, присмотрите за детишками.

Он не просил, а словно приказывал, но Белинда только кивнула. Герон наклонился к Илонне и тихо сказал:

— Прощай, подруга. Я отомщу тварям за Дилля и тебя.

Но Илонна уже будто впала в кому и ничем не показала, что слышит обращённые к ней слова. Бывший монах бросил последний взгляд на неё, повернулся к старшему из клириков, оставшегося за главного ввиду недееспособности архиепископа.

— Отец Вазилий, прикажите вон тому брату отдать мне его топор. Пожалуйста.

Старший клирик обернулся, посмотрел на большой двуручный топор и кивком головы подтвердил, что Герон может взять оружие. Клирик недовольно нахмурился, когда Герон забрал его топор.

— Не беспокойся, брат, я не посрамлю твоего оружия. Сегодня оно напьётся крови демонов вдосталь.

Лицо клирика слегка просветлело, и он осенил Герона крестом.

— Да пребудет с тобой удача, брат!

Герон подошёл к детям, и в него тут же влетела Стасья.

— Возвращайся, я тебя буду ждать, — глухо проговорила она, уткнувшись лицом в его грудь. А потом нерешительно добавила: — Папа.

У Герона невольно защипало в глазах. Он погладил девочку по волосам и сказал:

— Я постараюсь вернуться, дочка, но ничего не обещаю.

— Наставник, мы пойдём с тобой.

Герон поднял глаза на трёх мальчишек. Лица у них словно заострились, глаза смотрели сердито, словно они уже знали его ответ.

— Ну, конечно, не пойдёте. Вас там просто затопчут. Стася, доча, посиди около госпожи Илонны. А вы идите со мной.

Отведя недовольных пацанов на десяток шагов в сторону, он сказал:

— Я знаю, что вы готовы и без моего разрешения улизнуть и попробовать полезть в бой. И если бы от вас в драке был какой-то толк, я бы первый взял вас с собой. Но вы просто сгинете там, не успев даже ткнуть врага мечом. А кто позаботится о Стасье?

Мальчишки угрюмо склонили головы, сознавая правоту наставника, но не соглашаясь с ней.

— Вы уже достаточно взрослые, и я скажу вам то, что думаю, а не то, что сказал Стасье, — при этих словах пацаны вскинулись и выжидательно уставились на учителя. — Так вот, сеча, которая вот-вот начнётся, будет жуткой. Врагов много больше, чем нас, они сами по себе сильнее. Я думаю, мы проиграем. Мы будем драться до конца, заберём с собой столько демонов, сколько сможем, но враг слишком силён. Поэтому я и не пообещал Стасье вернуться.

Герон пару секунд помолчал и продолжил:

— Знаю, звучит не очень воодушевляюще, но это то, что я думаю. И я прошу вас не покидать Стасью. Держитесь вместе до тех пор, пока сюда не придут враги. И… — Герон опустил взгляд, тяжело вздохнул и закончил: — И если вы увидите, что конец неминуем и близок, прошу, кто-нибудь из вас, сделайте так, чтобы Стасья ушла быстро. Не хочу, чтобы демоны жрали её ещё живой.

Пацаны замерли. Наставник говорил с ними, как со взрослыми. Говорил о таких жутких вещах, о которых даже думать не хотелось. Но они понимали, что он прав. И гордились, что наставник просит о их названной сестре, но не упоминает о них самих — значит, верит им, знает, что они будут сражаться до конца.

— Мы сделаем это, — сказал вечный задира Керн. — И, знаешь, Стаська права. Возвращайся, отец!

Все трое облепили Герона, а он молча гладил их по головам. Наконец он отодвинул их от себя и усмехнулся.

— Вот не думал, что перед смертью стану отцом сразу четверых детей.

Поцеловав каждого новообретённого ребёнка, Герон закинул топор на плечо и отправился к ближайшим обозам, рассчитывая разжиться там какой-никакой бронькой и шлемом. Ну и небольшим щитом на левую руку, если таковой найдётся. Потому что надо быть полным дурнем или берсерком, чтобы соваться в драку совсем без защиты. Обе эти категории в битве долго не живут, а Герону было, ради чего возвращаться.

* * *

Гунвальд переминался с ноги на ногу, чувствуя, как в нём плещется боевая злость. Каршарец стоял в строю вампиров, куда он вернулся. Хирды северных племён, возглавляемые Хальваром, которого единогласно произвели в ярлы, стояли на другом фланге сборной армии, рядом с гномами. Так-то Гунвальд должен был находиться среди своих исконных собратьев, тем более, что ярл Хальвар собирался передать ему командование над каршарским хирдом. Но Гунвальд решил остаться с кланом Дракона. Вампиры приняли его, признали равным, у него здесь друзья и жена. Которая, кстати, с оружием в руках тоже находилась в строю воинов, правда, в тылу — в резерве. Вальдор, когда спросил, уйдёт ли к северянам Гунвальд, сердито насупился, явно ожидая услышать утвердительный ответ. И просиял, как начищенный медный пятак, когда Гунвальд ответил:

— Если тебя, здоровенную вампирскую дубину, оставить без пригляда, ты же пропадёшь. Так что, я с тобой. Только не маши своим зомбирезом очень широко, а то вместо демонов меня надвое покрошишь.

— А ты приседай почаще, — фыркнул Вальдор, но тут же посерьёзнел. — Мастер Таль дал тебе в командование десяток молодых. Ты уж присматривай за ними, не давай вылезти из строя.

И вот теперь Гунвальд должен был наблюдать за дисциплиной во вверенном ему десятке молодых вампиров, одновременно сражаясь с собственным желанием выскочить вперёд и схлестнуться в яростной берсеркерской сече с демонами. Но Гунвальд слишком хорошо помнил слова покойного мастера Орхама об одноразовости берсерков, а сейчас на кону стояло слишком многое, чтобы безоглядно кидаться в драку с демонами. Те добирались до вражеских порядков довольно долго, но не из трусости или слабости. Нет, Гунвальд отчётливо видел, как быстро умеют бегать демоны с собачьими головами на плечах. Собакоголовые, видимо, играющие в демонских войсках роль лёгкой пехоты, были вооружены небольшими круглыми щитами, не очень длинными копьями и опять же не очень большими мечами. Кое у кого каршарец видел метательные топорики, но практически у каждого собакоголового за спиной болтался тул с дротиками.

Где-то в центре — Гунвальд это слышал и видел, вовсю сверкали и грохотали мощные магические взрывы. Это команда из Илонны и боевых клириков старалась, выкашивая центр демонского построения. Гунвальд при виде этого зрелища посожалел, что магические взрывы не достают сюда, на левый фланг, отчего почувствовал себя раздвоено. С одной стороны, неплохо бы проредить противников перед тем, как они атакуют, с другой, его кровожадная варварская натура радовалась, что врагов будет много.

По всем военным канонам толпа собакоголовых должна была приблизиться к рядам человеческой армии и начать метать дротики. Им должны были ответить стрелки. Вражеские дротики не причинили бы особого вреда, разве что, вонзившись в щиты, мешали бы обороняющимся. А легконогие демоны отступили бы под защиту тяжеловооружённых собратьев, которые шли за ними следом. Таков был самый первый этап каждой битвы. Но демонские командиры поступили по-другому.

Тысячи собакоголовых не стали приближаться к строю людей и вампиров, а просто пробежали мимо, огибая построение по широкой дуге. Гунвальд смотрел на двигающиеся в недосягаемости тысячи и тихо матерился. Он, конечно, не был генералом, руководившим десятками сражений, но за свою жизнь повоевал достаточно, чтобы понять, что сейчас происходит. А происходило то, что демоны тупо пытаются их окружить. Эти бегуны с собачьими головами просто и незатейливо обойдут крайнее построение людей, потом зайдут им в тыл и атакуют. При этом, вовсе не скрывая своих намерений. И клан Дракона окажется подвержен атаке с трёх сторон. Маги, затерянные среди солдат, пустили несколько жидких залпов в сторону пробегавших мимо врагов, но ощутимого ущерба тем не нанесли — их боевые заклинания будто кто-то гасил ещё на подлёте.

— Похоже, от магов в этой драке толку будет немного, — разочарованно буркнул каршарец, глядя на неуспехи магической братии. — Сейчас эти псы доберутся до наших обозов, а там обороняться практически некому. Надеюсь, наши командующие знают, что делают.

Гунвальд, как и все остальные, слышал, что король Юловар разогнал свой штаб, оставив при себе одного-единственного генерала, причём, по слухам, весьма толкового. Похоже, эти два командующих сейчас сразу разобрались в угрозе и выслаливперёд кавалерию. Земля задрожала от топота тысяч копыт, и сквозь коридоры между полками на открытое пространство начала выезжать тяжёлая рыцарская конница. А с самого края вылетела примерно тысяча лёгких кавалеристов, почему-то сидевших по двое на лошади. Гунвальд, с лошадьми не очень-то друживший и всю жизнь предпочитавший пеший бой конному, удивился такому странному решению.

— Они, что, думают, что сумеют порубать вдвое больше врагов, если уселись вдвоём на коня?

Такими же недоумёнными взглядами сопровождали выезд странной кавалерии и остальные вампиры, даже старшие мастера клинка. Сквозь облака пыли, поднятые кавалерией, каршарец увидел, как собакоголовые начали поспешно перестраиваться — пару секунд спустя их манёвры стали понятны, ведь прямо через них навстречу человеческой коннице выехали демонские верховые.

— Всё ясно, — проворчал Гунвальд, — наши хотели не дать окружить фланги, а демоны хотят не дать нашим препятствовать. Сейчас будет что-то. Парни, готовимся отражать не только псов, но и ящериц.

Гунвальд-то думал, что что сейчас начнётся рубилово, причём, явно не в нашу пользу — демонские ящеры смотрелись куда солиднее и, прямо говоря, зубастее. Но то, что произошло, он никак не ожидал. Как, видимо, и демоны. Лёгкая кавалерия замедлилась, вторые всадники пососкакивали наземь и открыли огонь из гномского огненного оружия. Сделав несколько залпов по врагам, которые были вне досягаемости даже арбалетчиков, стрелки вновь вскочили в сёдла, передислоцировались и снова начали стрельбу. И лишь когда первые ряды разъярённых ящеров оказались достаточно близко, верховые стрелки откатились, не понеся никаких потерь. Зато атака врагов захлебнулась: досталось и самим наездникам, и собакоголовым, на которых рассвирепевшие ящеры бросались, как только догоняли. В довершение всего демонов атаковала рыцарская конница, стальным молотом ударившая в расстроенные порядки врага.

Гунвальд азартно матерился, глядя на побоище, устроенное кавалерией, правда, недолго. Демоны быстро оправились от удара, и началось то самое рубилово, результатов которого Гунвальд так опасался. Лучше бы он не угадал, честное слово! Вскоре стало ясно, что если рыцари, так самонадеянно вступившие в ближний бой, не отойдут, по просто полягут все до одного. Это же поняли и командиры конников, зазвучали горны, и рыцарская кавалерия начала отступать. Конные стрелки снова прикрыли тяжеловооружённых собратьев, дав несколько залпов по ящерам, причём, досталось даже собакоголовым. Короче говоря, кровавая стычка закончилась ничьей — стороны, потеряв сотни убитыми и ранеными, разъехались к своим. А слегка потрёпанные собакоголовые, как и раньше, снова продолжили бег, огибая по широкой дуге людские построения и заходя им в тыл. Зато теперь к передовым вплотную подошли другие демоны.

Гунвальд, выставив вперёд нижнюю челюсть, зло усмехнулся. Да, эти долго и быстро бегать не смогут — слишком хорошо вооружены и защищены, слишком коренасты и мощны для забегов. Эти демоны были другими, явно более сильными и опасными. Каршарец всматривался в чёткие линии наступающих врагов, мысленно дивясь их разнообразию. В основном это были демоны с клыкастыми мордами и витыми рогами на башках, судя по всему, ростом Гунвальда не превышающих. Но среди них виднелись и другие: росточком повыше, сложением посолиднее и вооружённые мечами подлиннее. Наверное, командиры, решил Гунвальд. А ещё он усмотрел и вовсе страшилищ — те превосходили ростом даже командиров, возвышаясь почти вдвое над основными силами демонов. И у каждого из гигантов было по четыре мощных руки — в двух нижних по большому щиту, а в двух верхних, по громадному топору. Гунвальд невольно поёжился, представив сокрушительную мощь удара каждого такого топора.

— Как же останавливать этих здоровяков? — послышался чей-то изумлённый вопрос. — Их ведь только из баллисты пробьёшь. Так ещё попасть надо.

Гунвальд обернулся, посмотрел на одного из вверенным ему учеников и матюгнулся, поддерживая пошатнувшийся боевой дух молодняка.

— Не волнуйся, меч срубит голову этой твари точно так же, как и любой другой. Главное, подобраться к ней поближе. Ручаюсь, эти громилы страшны только на расстоянии. А вблизи они не смогут нам ничего поделать. Так что, парни, готовьтесь прыгать далеко и высоко. А потом вонзить меч в глаз врага. Глаза-то у них такие же большие, как и они сами, так что, не промахнётесь.

Глава 25

Молодые вампирские воины дружно рассмеялись такой незатейливой шутке, и напряжение слегка ослабло. А Гунвальд, внешне соблюдая невозмутимость, на самом деле лихорадочно раздумывал над собственными словами. Самое смешное, что он брякнул первое, что пришло в голову, просто, чтобы подержать боевой дух парней. Но ведь на самом деле это и был единственный способ справиться с гигантами. Наверняка они неуклюже бьются в очень близком бою. Так что, поразить их можно, для этого всего-то и нужно, что подобраться к ним вплотную. Ну ещё, правда, перед этим придётся прорвать рядов двадцать или тридцать врагов. Но об этом Гунвальд уже не беспокоился — он был уверен, что громадные четырёхрукие демоны не останутся в тылу, а рванутся в самую гущу схватки. Вот тогда у него и будет шанс сразиться с одним из них лично.

— И останется обо мне память, как о Гунвальде, убийце демонов-гигантов, — тихо сказал каршарец. — Ладно, до этого ещё дожить надо. Внимание! Сигнал! Щиты вверх! Копья опустить!

Зазвучавшие боевые горны разнесли приказ, который, впрочем, передовые уже и сами выполнили: подняли щиты в боевую готовность. Строй стоящей рядом с кланом дракона эштигерской пехоты сплотился и ощерился копьями. Вампиры тоже выполнили приказ, правда, их строй выглядел куда жиже: щиты не столь велики, а копья не так длинны. Гунвальд по этому поводу не переживал. Непревзойдённое мастерство мечного боя, присущее вампирам, должно уравнять шансы в рукопашной. Главное, не дать демонюкам прорвать строй и вклиниться.

Демоны, яростно вопя и ревя, дружно шагали, синхронно постукивая рукоятями мечей и топоров по своим щитам. Издаваемый ими мерный грохот и вой должны были подействовать на противника — проверенный сотнями Покорений способ начала сечи. И кое-где у соседей началось непроизвольное движение, которое, впрочем, быстро прекратили десятники, пройдясь палками по спинам готовых струсить. Вампирские же построения стояли, не шелохнувшись.

Навстречу идущим в атаку демонам полетели залпы стрел и дротиков. Слышались и редкие выстрелы из гномских огневиков. Штурмовики, подняв повыше щиты, ускорили шаг, не переставая орать и выть. Вот до них уже пятьдесят шагов, тридцать, двадцать. Гунвальд видел, как падают демоны, которым не повезло получить стрелу или гномский огненный разряд в незащищённое место, но таких было мало, слишком мало, чтобы хоть как-то замедлить прущую на строй людей массу. Перед демонами то и дело вспыхивали магические заклятья и тут же гасли. Каршарец заметил, что некоторые из демонов тащат в когтистых лапах какие-то ящики — по виду тяжёлые даже для них. Очередной магический разряд вспух и исчез прямо перед таким ящиком.

— А ведь эти штуки блокируют магию, — озвучил каршарец мелькнувшую мысль. — Эх, раньше бы их испортить, глядишь, маги бы показали им, где раки зимуют.

Но даже если Гунвальд и оказался прав, то стараться выводить из строя загадочные ящики смысла не было. Сейчас начнётся рукопашная, в которой от магических разрядов вреда для своих будет ничуть не меньше, чем для врагов.

Демоны перестали стучать рукоятями в щиты и побежали. Они были высокие, мощные, когтистые и устрашающие в своей неотвратимости. Казалось, остановить их нет никакой возможности — это всё равно, что пытаться остановить голыми руками стадо взбесившихся горных быков.

Гунвальд со своим десятком стоял во второй линии, но удар демонов был столь силён, что первая линия частью просто пала, а частью подалась назад. Раздался стук и скрежет железа о железо, крики боли и ярости, громовой рёв демонов. Обе передовые линии тут же смешались. Гунвальд успел крикнуть своим подопечным «Не размыкайте строй!», и его тут же оттёрло от парней. В возникшей давке, когда первых подпирали сзади, а вперёд они не могли пробиться, Гунвальд никак не мог размахнуться мечом, но, увидев кусочек свободного пространства, кольнул остриём меча в оскаленную морду демона. Он почувствовал, как его меч скрежетнул по краю шлема, как задел кость и ударил в тыльную часть кости демонского черепа. Гунвальд успел выдернуть меч до того, как на него обрушился удар следующего врага. Каршарец чуть поднял остриё, перехватывая древко падающего сверху топора демона и отводя его в сторону. Удар врага не достиг цели, зато Гунвальд левой рукой так врезал краем щита, что от демона во все стороны полетели его зубы. Гунвальд сделал шаг назад, спиной толкнув кого-то из своих, и повторно сделал укол — на сей раз прямо в окровавленную пасть.

В толчее и сумятице каршарец сохранял ледяное хладнокровие, что, вообще-то, было для него нехарактерным. Обычно в драке он начинал горячиться и входил в раж, после чего остановить его было трудно. Но сейчас Гунвальд был ненормально спокоен. Он действовал словно на тренировке, где нет никакой особой опасности, и за любую ошибку тебя не накажут смертельным ударом. Он не озирался каждую секунду, тем не менее успевая охватывать взглядом и бешеных демонов, и отбивающихся вампиров, и отыскивать свободное пространство, куда можно сделать шаг и атаковать врагов.

И всё же Гунвальд пропустил удар. Демон вдруг возник справа, ударом шипастой булавы буквально вмяв в плечи голову соседа и тут же обрушив своё страшное оружие на каршарца. Силищи демоны было не занимать — тяжёлая булава буквально летала в его бугрящихся мышцами лапах. И теперь эта летающая смерть двигалась прямо в голову Гунвальду. Он лишь успел повернуться направо, поднимая щит. Сильнейший удар разнёс прочный щит каршарца вдребезги, левую руку он тут же перестал чувствовать, а самого его отшвырнуло назад. Демон с рёвом прыгнул, чтобы добить упавшего, но над Гунвальдом мелькнуло копьё, вонзившееся в горло демона. А тот, поскольку двигался вперёд, сам нанизался поглубже, выронил булаву и захрипел, булькая тёмно-красной кровью. Чья-то сильная рука схватила Гунвальда за ворот стёганой куртки и оттащила назад.

— Ты спишь, что ли, болван?!! — заорал мастер Таль. — Глаза-то раскрой! Отходи!

Гунвальд не успел поблагодарить худого мастера клинка, с которым он некогда чуть не устроил смертельную дуэль. Мастер Таль буквально ввинтился между отбивающимися от наседавших демонов воинами и двумя уколами уложил двух врагов, после чего Гунвальд уже его не видел в толчее.

Демоны давили массой и яростью, вампиры отбивались, доказывая, что не всегда сила может переломить искусство владения оружием. Там, где стоял клан Дракона, атака демонов замерла. На стыке армий сам собой возник вал из порубанных мёртвых тел. Но так дело обстояло только здесь, где держал оборону вампирский клан. Левее, где стояли эштигерцы, а дальше за ними — беатийцы, демоны сумели продавить оборону и в одном месте довольно глубоко вклинились в строй пеших копейщиков. Обычные солдаты, плечом к плечу стоящие друг с другом, противопоставить демонам могли только слаженность, выучку и собственную храбрость — по силам один демон стоил двух, а то и трёх человек. А когда демонские штурмовики начали пить жизненную энергию умирающих врагов, дела и вовсе пошли плохо. Полные бушующей ярости демоны выли, рычали и берсеркствовали, круша всё и вся. Пронзённые копьями, изрубленные топорами и мечами, с оторванными лапами, они продолжали бой, забирая с собой в могилу много больше противников. И эштигерцы, неся огромные потери, дрогнули.

Гунвальд этого не видел. Он вообще сейчас плохо видел — левый глаз почти заплыл. Когда и кто успел ему подъехать, каршарец не помнил. Наверное, кто-то из своих нечаянно задел — если бы ударил демон, глаз Гунвальда вылетел бы вместе с мозгами. А так, ничего, терпимо, только, что происходит слева он почти не видел. Каршарец отдышался, немного пришёл в себя, кто-то из женщин сунул ему флягу с разведённым кислючим вином — освежиться. Гунвальд посмотрел на свой меч, подаренный ему в момент принятия его в клан, и покачал головой. Прекрасное оружие больше таковым не являлось. Выщербленное, погнутое лезвие, одна из защитных планок отсечена напрочь, остриё затупилось, словно он тыкал им в камень.

— Вот же, каменноголовые твари! — выругался Гунвальд, дошёл до ближайшего обозного фургона и сунул внутрь меч. Оружие, хоть больше и не могло ему верно служить, следовало уважать. К тому же, если всё будет хорошо, потом кузнецы приведут меч в хорошее состояние. Вот только будет ли хорошо? Уж слишком напирают демоны. И их слишком много. А воинов вампирского клана с каждой минутой становится всё меньше и меньше.

Послышались тревожные крики, Гунвальд посмотрел налево и снова ругнулся. Эштигерцы отступали под натиском демонов, оставляя соседей-вампиров без прикрытия слева. Справа — далеко, но не очень, виднелись толпы собакоголовых, уже почти завершивших окружение и готовых вот-вот атаковать тылы человеческой армии. А спереди напирала тяжёлая демонская пехота. Клан Дракона из-за храбрости и стойкости своих воинов и умелого владения ими оружием постепенно оказывался в окружении.

Но, словно этого было мало, на вампиров надвинулись те самые четырёхрукие гиганты, которых ещё издали Гунвальд видел перед схваткой. На долю вампиров их пришлось двое — остальные уже вовсю крушили эштигерцев и беатийцев. Один из гигантов оказался на самом краю построения вампиров и врубился в него, как бешеный таран. Второй атаковал в центре, прямо напротив того места, где сейчас находился Гунвальд. Каршарец пошевелил левой рукой и поморщился. Нет, рука, вроде, не сломана, но болит и плохо слушается.

Крики ярости и вопли боли усилились. Гунвальд поднял взгляд на месиво, в которое превратилась битва, и выругался. Демон-гигант в центре пробивал собой прореху, в которую вливались остальные демоны. Исторгая громогласный рёв, он размахивал двумя огромными топорами, что твоя ветряная мельница в ненастную погоду, и от каждого его удара в строю вампирских воинов образовывалась пустота. Одни умирали на месте, разрубленные пополам чудовищной величины лезвиями, другие взлетали в воздух кусками окровавленного мяса, убитые топором или щитом гиганта. Что делается на краю, Гунвальд смотреть не стал — и без того понятно, что дело плохо. Не всегда искусство фехтования может помочь — против этого монстра оно бессильно. Тупая сила и невероятная мощь просто не замечали, мастер клинка стоит перед гигантом или зелёный ученик. Все гибли одинаково быстро. Если не предпринять что-нибудь толкового, то огромный демон просто разорвёт надвое строй вампиров, а более мелкие, но очень сильные его соратники довершат прорыв. И тогда наступит конец.

Гунвальд побежал вперёд, туда, где зверствовал гигант с четырьмя мощными лапами. По пути он подобрал меч у лежащего навзничь вампира с дротиком в спине, а щит проигнорировал — закрыться от могучих ударов этой твари всё равно не получится. К тому времени, когда он подобрался поближе, строй защитников составлял едва ли пять рядов — остальных демон просто разметал. Командиры орали, пытаясь собрать воинов, наиболее смелые или безрассудные пытались подсесть под удар гиганта и после атаковать — у некоторых это даже получалось. Но крупную рану демону никому нанести не удалось, на мелкие он просто не обращал внимания, а стрелы и дротики, которые во множестве летели в него, или просто не втыкались в каменную кожу гиганта, или причиняли минимальный вред. Мало того, с каждым убитым вампиром огромный демон начинал размахивать своими чудовищными топорами всё быстрее. Сейчас он натурально превратился в мельницу с крыльями-убийцами.

Гунвальд увидел Вальдора, готовившегося повторить попытку своих менее удачливых собратьев по клану. Здоровяк-вампир возвышался на строем своих больше, чем на голову, и удивительно, что до сих пор по этой самой голове не получил — ведь она была хорошей мишенью. Вальдор был силён, но не столь ловок, как другие, и по мнению каршарца шансов у него не было.

— Вальдор! — заорал он изо всех сил. — Стой!

Гигант-вампир обернулся, и каршарец замахал руками, подзывая того к себе. Вальдор выругался, но отступил.

— Что? — на его крупном лице читались злость и нетерпение.

— Подкинь меня.

— Куда? В смысле? — не понял Вальдор.

— Я разбегусь, и ты подкинешь меня. Вон в того типа. Сам я не допрыгну.

— Спятил? Он же тебя ещё в воздухе порубит. Надо снизу.

— Снизу у него щиты, не пробьёшься. Давай, готовься, смотри, сколько наших уже полегло. И отдай мне это.

И Гунвальд, бросив меч, выхватил с пояса Вальдора кинжал. Вальдор оторопело смотрел, как друг отошёл шагов на шесть-семь, и разбежался. Но как бы Вальдор ни был удивлён действиями каршарца, он выполнил всё, что тот попросил. И когда Гунвальд — немаленький, в общем-то, мужчина, добежал до него, Вальдор подставил руки и, крякнув от усилия, зашвырнул каршарца как можно дальше от себя — вбок и за спину. Туда, где ревел огромный демон. Гунвальд пролетел над головами отступающих под натиском врага вампиров, миновал крутящиеся лезвия топоров и ударился демону в грудь.

Недаром северные варвары славятся, как отличные скалолазы, и Гунвальд, хотя и покинул родные горы давным-давно, навыков не утратил. Мгновенно он уцепился левой рукой за колючие выступы демонской брони, а правой нанёс удар под толстенный шлем, туда, где у любого нормального существа должно быть горло. Он почувствовал, как обоюдоострый кинжал вошёл в плоть, застонав от боли в левой руке, подтянул себя повыше и приник к широченной груди демона. От того несло кровью и чем-то затхлым, но сейчас Гунвальду было не до обонятельных изысков. Демон-гигант оглушительно взревел и попытался оторвать от себя человека. Но огромные топоры, столь страшные в дистанционной схватке, сейчас ничем хозяину помочь не могли — разве что огреть рукоятями по спине, а нижняя пара рук держала щиты, и раздавить ими наглого человечишку демон просто не мог.

Гунвальд тоже заорал, чувствуя, как боевое безумие захватывает его. Всё, хватит быть хладнокровно-спокойным! Настало время показать этим тварям, как дерутся и умирают настоящие каршарцы. И Гунвальд, схватившись левой рукой за острый шип, вцепившись зубами в какой-то ремень на броне демона, начал кинжалом бить под шлем гиганта. Демон наклонил голову, чтобы уменьшить щель между нижним краем шлема и грудной клеткой, но Гунвальд тут же нашёл прореху сбоку. Удар, второй, третий. Демон не выдержал и, отбросив топоры, схватил каршарца верхними руками и попытался отодрать его от себя.

В этот момент трое вампиров во главе с Вальдором бросились в атаку на отвлёкшегося гиганта. Двое начали изо всех сил рубить его ноги, больше напоминающие стволы вековых деревьев, а Вальдор с коротким матюком вонзил свой огромный меч демону между ног. Вампир не знал, было ли у этого демона-переростка мужское хозяйство, но после его удара оно точно перестало существовать. Меч Вальдора ушёл на треть в тело демона, тот заорал так, что оглохли вообще все, находившиеся рядом, и дёрнул ногой. Вальдор и полумастер Раствик от удара этим столбом натурально вспорхнули и отлетели назад, по пути сбив нескольких вампиров. Последний из троицы продолжал рубить сухожилия гиганта и не заметил, как обычный демон-солдат высунулся из-за спины израненного предводителя и ударом топора снёс ему голову.

А Гунвальд, которого демон так и не успел отцепить от себя, продолжал неистово колоть и резать всё в пределах доступности своей правой руки. Его заливало потоками остро-воняющей, тёплой вражеской крови, но каршарец лишь исступлённо орал и продолжал бить. Даже когда демон-гигант пошатнулся и начал падать, Гунвальд бил. Даже когда он ударился спиной о землю, а огромная туша упала на него, вышибив остатки дыхания, Гунвальд всё ещё пытался нанести удар. Демоны взвыли, увидев поражение своего командира, и ревя от ярости, бросились в атаку. Но вампиры, воодушевлённые победой над столь страшным противником, встретили их достойно. На этом участке битвы вновь воцарилось шаткое равновесие.

Но справа второй демон-гигант продолжал кромсать вампирский строй. Мастер Фиррис, видевший, что сотворили Гунвальд и Вальдор, заскрипел зубами от злости. Он мог бы повторить то, что проделал каршарец, но у него не было второго Вальдора, который мог бы подбросить его. Оставалось действовать, как и раньше: пытаться подобраться к чудовищу снизу и бить, пока не убили тебя. Именно так погибли все те, кто пытался проделать этот трюк. Мастер Фиррис уже приготовился к последнему в жизни прыжку, он отбросил щит и покрепче сжал кинжал, понимая, что недаром Гунвальд отказался от меча — ведь колоть и резать длинным оружием невозможно в таком тесном контакте, когда сверху раздался рёв, по громкости ничуть не уступающий демонскому. На демона-гиганта упала огромная чёрная туша.

И тут же обоим противоборствующим сторонам резко стало не до драки. И отбивающиеся вампиры, и озверелые демоны, прущие за своим командиром, моментально бросились по сторонам. Потому что не успевшие убраться были моментально перемолоты в фарш схватившимися архидемоном и Великим драконом. На поле боя на какое-то время обозначилось что-то вроде перемирия: и вампиры, и демоны стояли и смотрели на клубок из двух огромных тел, поднимающих тучи пыли. Пару раз вспыхнуло драконье пламя, причинившее вред архидемону, но не такой уж ужасный, как любому другому существу. Огромные топоры, которые демон так и не выпустил из верхних рук, пробивали прочную чёрную чешую, но тоже не наносили такого уж фатального ущерба. Дракон вцепился зубами в одну из рук демона и с хрустом перекусил её. Архидемон обвил уцелевшими нижними руками и сильным хвостом чёрное драконье крыло, и вскоре до всех донёсся новый хруст — крыло было сломано, а дракон издал рёв ярости. Опять взлетели тучи пыли, скрывшей от глаз присутствующих картину боя — им теперь, стоя на приличном расстоянии, оставалось только гадать, кто побеждает и побеждает ли кто-нибудь вообще.

Вновь раздалось два рыка: один громкий и яростный, другой — послабее и полный боли. Демоны взревели и начали потихоньку пятиться назад — они-то узнали, кто был вторым. А когда пыль немного осела, глазам вампиров предстал рассвирепевший чёрный дракон с одним крылом, болтающимся до земли. Но этот дракон держал в пасти откушенную голову архидемона. Выплюнув демонскую башку, Аид сделал несколько шагов по направлению к строю демонов, и те, ощетинившись оружием, начали отступать. Как бы ни были храбры и сильны демоны, как бы они ни были опьянены ворованной жизненной энергией врагов, каждый из них понимал, что драка с Великим — это просто глупая смерть. Гибель арха это в очередной раз доказала. Стоящие в отдалении собакоголовые, уже начавшие было наступление на тылы вампиров, остановились. И как бы ни неистовствовали командиры, рядовые отказывались идти вперёд, пока перед ними находится огромный чёрный дракон. Раненый, с оборванным крылом, но оттого не менее смертоносный.

Примар-шеф Конобиан почувствовал уколы боли, возвестившие о гибели сразу двух архов.

— Да что там делается-то? — он шваркнул растопыренной рукой по стенке кокона, оставив на ней следы от когтей.

Конобиан объединился с одним из летунов, парившим высоко над полем битвы, и выругался. Окружение на левом прекратилось из-за чёрного дракона. Трусливые псы не желали идти в атаку, и даже истинные штурмы затормозились. Хотя, — тут Конобиан слегка успокоился, — остальные продолжали разгром вражеских порядков. И все архи там живы. Пожалуй, эта мелкая неприятность ничего не меняла — ну, постоят отбившиеся вампиры ещё некоторое время, ну порычит Великий. В конце концов, их просто окружат и перебьют. Просто для этого понадобиться сначала разгромить их соседей.

Глава 26

Король Подгорья Ильмрис первый — как он иронично именовал себя, смотрел на огромную толпу собакоголовых, широкой рекой протекавших мимо гномского строя. Он, всю жизнь бывший воином, а перед тем, как внезапно превратиться в короля, уже несколько лет командовавший наёмными хирдами, сразу сообразил, что хотят сделать демоны. Их просто окружают. Этих тощих с собачьими головами на плечах втрое больше, чем всех гномов, которых Ильмрис привёл на поле битвы, а за псами ведь идут и другие — более медленные и мощные. Перемещать свои войска в надежде не дать схлопнуть капкан — это верх глупости. Это значит покинуть надёжные позиции ради возможности истребить пару сотен собакоголовых. Это значит, что отлично-защищённые, но медленные гномы будут пытаться догнать легконогих тварей. Ильмрис, разумеется, не отдал такого приказа, но подумал, что неплохо было бы королю Юловару и маршалу Юнку что-нибудь предпринять. Иначе окружение неминуемо.

Командующие не подвели — они выслали наперерез кавалерию. Ильмрис с огромным удовлетворением наблюдал, как отлично показали себя стрелки из гномского огненного оружия, и сделал зарубку в памяти, что после битвы нужно будет заняться созданием конных стрелков. Да, гномы тяжелы и неуклюжи, да, на конях они смотрятся нелепо и смешно. Но если сделать специальную упряжь и укоротить стремена, то гномские стрелки станут намного мобильнее.

От этих планов Ильмриса оторвала громкая ругань на северном наречии. Северные кланы, стоящие по соседству, были собраны со всего скалистого побережья. Варвары избрали ярлом Хальвара — старого знакомца короля гномов. Именно его матерные вопли сейчас и слышал Ильмрис, хотя от него до Хальвара было неблизко. Всё-таки, глотки у северян просто лужёные — они и гномский самогон хлещут, как воду, и орать умеют не хуже подземельцев. И дерутся отлично — это не раз проверено. Словом, северяне — это те же гномы, только большие.

Ярл Хальвар орал так, что Ильмрис слышал каждое его сочное ругательство. Ага, сообразил король Подгорья, Хальвар пытается сохранить строй. Северные варвары, похоже, рвутся начистить рыла собакоголовым, которые так нагло пробегают в отдалении и явно напрашиваются на хорошую взбучку. А Хальвар пытается удержать своих на месте. Ничего не скажешь, ярл из него получился хороший — понимает, что нельзя ломать строй ради сиюминутного выигрыша. А вот остальные, чьи голоса Ильмрис тоже слышал, похоже, с ним несогласны и рвутся в бой. И то, что для драки нужно сначала догнать быстроногих псов, их ничуть не смущает. Нет, решил Ильмрис, северяне всё-таки не гномы. А если и гномы, то глупые. Разве что Хальвар мог бы претендовать на столь почётное звание.

Король Подгорья поднялся на специальную пирамидку, которую велел сколотить перед боем. Теперь, глядя поверх голов своих воинов, он мог лучше разобрать, что происходит в рядах северян. А происходила там драка. Хальвар двумя ударами пудовых кулаков отправил на землю двух самых ретивых спорщиков и заорал, что следующий, кто начнёт мутить воду, будет лично им казнён, и в памяти сказителей этот воин навсегда останется пособником демонов, негодяем и предателем. Неизвестно, что больше подействовало: кулаки или угроза прослыть предателем, но только больше никто из северных вождей не решился призывать к атаке на псов-провокаторов. Ильмрис удовлетворённо кивнул — молодец, Хальвар! И своих не потерял, и гномам обеспечил надёжное прикрытие сбоку. Потому что, хоть северяне были глуповаты и несдержанны, но Ильмрис предпочитал иметь в соседях их, а не кого-либо другого. Других таких бойцов поискать что в цивилизованном мире, что за его пределами. Король сделал себе ещё одну зарубку в памяти — потом, если выживет, нужно будет наградить Хальвара орденом Подгорья, сделать почётным гражданином и поставить ему большой бочонок огненной настойки. Причём, Ильмрис был уверен, что Хальвар будет рад бочонку куда больше, чем ордену и гражданству. Впрочем, как и сам Ильмрис.

Периодически слышались редкие залпы — это командиры огневиков на местах решили пощекотать собакоголовых и демонских ящеров, когда те оказывались в пределах досягаемости огневиков. Ильмрис, хоть и не одобрил такой инициативы, но препятствовать не стал. Зарядов много — куда больше, чем огневики успеют истратить за всю предстоящую битву. Так что, пусть демоны видят, что гномы несокрушимы и опасны.

Что там демоны видели, Ильмрис не знал, но когда к гномским порядкам подступили штурмовики, то бросались они на закованных в доспехи коротышек ничуть не менее ретиво, чем на северян справа и месстантийцев слева. Король Подгорья стоял на своей пирамидке и по мере сил пытался руководить боем. За что был наказан два раза — дважды получил по длинной демонской стреле. Но стрелы не смогли пробить гномских доспехов, хотя вторая сбросила Ильмриса с пьедестала. Ругаясь, он снова вскарабкался на пирамидку.

— Ваше Величество! — к нему подбежал человек из курьерской службы. — Приказ командующего.

— Ну так говори, чего замолк? — раздражённо пропыхтел Ильмрис.

— Командующий приказывает не открывать огонь из вашего чудо-оружия по наземным войскам. Он хочет, чтобы вы отстреливали летунов, вон тех, — и курьер ткнул рукой вверх, где высоко в небе кружились тысячи летающих демонов.

— А маги ему на что? — заорал Ильмрис. Ему совсем не улыбалось остаться без поддержки собственных огневиков.

— Ваше Величество, маги начнут действовать, когда наступит нужный момент, — развёл руками курьер. — Вы же знаете, что они быстро выдохнутся. Не то, что ваши огневики.

Ильмрис раздражённо попыхтел, но был вынужден признать правоту короля Юловара. Ну да, маги отобьют атаки сверху, потому что кроме них никто не мог противостоять таким опасным атакам — раньше как-то в цивилизованных мирах не существовало подобных летунов. Но две-три атаки будут отражены, а потом маги потеряют силы и станут бесполезнее оглобли — той хоть можно огреть зазевавшегося летуна. Три гроссмейстера и пять мастеров магии, валяющиеся сейчас, в момент драки, без сознания, яркий пример ограниченности применения магов на поле боя. Нет, Ильмрис не отрицал магической мощи и полезности магов, особенно, врачевателей, но и опираться целиком на их помощь тоже не мог. Нет ничего лучше и надёжнее топора из звёздной стали в твоих руках — он не подведёт и не откажется бить врага.

— Передай командующему и моему собрату, что гномы выполнят его приказ, — буркнул Ильмрис. — Мы будем стеречь небо. Но если эти летающие твари начнут атаковать центр или другой фланг, на нас он пусть не рассчитывает — мы не будем бегать туда-сюда. Не потому, что не хотим, а потому, что просто не успеем добежать.

Курьер отдал честь, взвил коня на дыбы, развернулся и поскакал к пункту связи за новыми указаниями. А Ильмрис отдал приказ ограничить стрельбу дальнобойными огневиками и использовать только разрывные и тяжёлые. Вверх их далеко не забросить, а вот послать через головы своих в плотные ряды демонов — это отличная идея. И жертв среди пеших демонов будет много больше, чем среди воздушников, и приказ короля Юловара будет выполнен.

Ильмрис сжимал и разжимал свои крепкие кулаки, глядя на жестокую сечу. Демоны-штурмовики превосходили гномов в росте почти вдвое, и это поначалу сыграло с ними злую шутку. Многие из них, достигнув гномов, ощетинившихся копьями и укрывшихся за крепкими щитами, решили просто перепрыгнуть первые ряды и устроить внутри гномских построений бойню. Сил, опыта и умения демонам было не занимать, и некоторые даже сумели приземлиться среди гномов, не наткнувшись на острия копий, но тут же были изрублены на куски. И хотя первый удар штурмовиков был страшен в своей мощи, гномы устояли, не сдвинулись и не отступили. Закованные в толстенную броню, с глухими шлемами, прочными щитами, гномы стояли насмерть, принимая удары демонов и отвечая на них. Демоны лупили коротышек сверху, гномы выставляли вверх щиты и рубили врагам ноги. Ильмрису очень хотелось встать в строй любого пехотного хирда и рубить демонюков, но проклятое королевское звание не позволяло ему этого сделать. На нём руководство боем — где нужно усилить линии резервом, кого и куда послать, кого оттянуть назад для отдыха. Если он поддастся своей прихоти, гномы останутся превосходными бойцами, но перестанут быть единым железным кулаком. Вот Ильмрису и приходилось заниматься бесполезной гимнастикой для рук, раз уж им пока не нашлось настоящего применения.

Перед гномами уже вырос настоящий вал своих павших воинов и порубленных демонов. И тут в драку вступили высоченные демоны с четырьмя толстыми руками. У каждого из них в двух верхних руках было по топору — если Ильмрис правильно понял, то каждый такой топор был больше любого из гномов. Обычные демоны расступились, пропуская вперёд гигантов, и вот тут-то гномы и узнали, что такое настоящая мощь архидемонов.

Громадные демоны взмахами топоров просто выкашивали защитников. Взмах — и пять-шесть воинов просто разлетались в стороны, либо разрубленные, либо превращённые в кровавый фарш внутри непробитых доспехов. Взмах — и огромный демон делает шаг вперёд, а за ним, радостно воя, лезут демоны помельче. Впрочем, как заметил Ильмрис, рядовые демоны не спешили подходить вплотную к гигантам, потому что те просто не разбирали, кого убивать. Эти машины смерти уничтожали всё, что попадало в пределы их досягаемости.

— Почему огневики не стреляют? — рявкнул Ильмрис.

— Но ведь приказ командующего… К тому же, там наши…

— Иначе нас просто порубят. Забросайте их гранатами, залейте горючей жидкостью! Выполнять!

Посыльные опрометью бросились к ближайшим хирдам, горнисты протрубили королевской приказ для хирдов дальних. И в громадных демонов полетели сотни огневых разрядов и специальных разрывных гранат. Осколки огненной гномской магии вырывали большие куски мяса из тел гигантов, но одновременно ранили и убивали своих же. Архидемоны выли и рычали, вращали топорами, стремясь как можно быстрее убить побольше гномов и выпить их жизненную энергию, чтобы подлечить свои раны. Но они были слишком большими, чтобы укрыться от кинжального огня гномов, а раны им наносились быстрее, чем архидемоны успевали восстанавливаться. И вот уже первый из них с громовым рёвом рухнул на колени, а потом и вовсе уткнулся рогами в землю и больше не шевелился. За первым тут же последовали второй, третий…

Ильмрис даже зубами защёлкал от возбуждения. Прекрасно! Огневики опять проявили себя с лучшей стороны. Теперь-то никто не сможет принизить заслуги гномской огненной стрельбы, даже северные варвары, так гордящиеся своим умением драться в рукопашную и ни во что не ставившие дальнобойное оружие. Кстати, а как там у них дела?

Король Подгорья посмотрел направо и покачал головой. Да, северяне — бесстрашные и умелые воины. Они отбили первую волну нападавших, и вал искромсанных демонских тел перед ними был даже больше, чем перед гномами. Но с приходом демонов-гигантов всё изменилось. И теперь северные варвары гибли десятками, пытаясь сдержать неотвратимое наступление врага. Два огромных демона шли вперёд, сметая с пути северян и оставляя за собой расчищенную дорожку. А уже по ним нескончаемой рекой бежали обычные демоны, расширяя захваченное пространство. Похоже, несмотря на храбрость и бесстрашие, северяне понемногу отступают. Если так пойдёт дальше, то справа у гномов будут стоять не союзники, а враги.

— Командира третьего огневого хирда ко мне! — поднял руку Ильмрис.

Король Подгорья дождался, когда к нему подбежит коренастый сотник Даваст, и ткнул в сторону пятящихся северян.

— Помогите им. Пристрелите одного — того, что к нам поближе. Но второго не трогайте, так что, сразу назад.

— А может, обоих?

— Даваст, ты дурень, — хмыкнул Ильмрис. — Ты хочешь нанести варварам смертельное оскорбление? Забрать у них победу над таким грозным врагом? Да они нам до скончания веков не простят, если мы прибьём обоих гигантов. Хочешь бесконечной кровавой мести?

— Не хочу, конечно.

— Вот потому ограничьтесь одним. Гранаты не используйте, побейте издалека. Так мы и поможем варварам, и не нанесём им обиды. Ну, чего ждёшь?

Сотник коротко отсалютовал и трусцой убежал поднимать свой хирд. А Ильмрис посмотрел уже налево. Там у мессантийцев дела шли совсем плохо. Их пехота таяла на глазах и отступала под натиском демонов — и гигантов, и обычных. Знаменитая мессантийская кавалерия была практически бессильна — врубаться в плотные ряды сильных демонов, значило просто потерять своих верховых. Всё, что мессантийские рыцари могли сделать, это сдерживать толпы собакоголовых, которые постепенно заходили всё глубже в тыл сборной армии, и не давать развернуться верховым ящерам, которые небольшими группами сновали туда-сюда вдоль схватки, но в бой пока не лезли.

Ильмрис выругался. Послать ещё хирд огневиков мессантийцам? По уму, конечно, так и надо бы поступить, вот только поздно. Мессантийская пехота, которой далеко до северян и, тем более, гномов, была практически разгромлена. Соседи уже не просто отступали — они бежали. Из мессантийских тылов периодически вылетали магические боевые заклятья — видимо, это маги прикрытия пытались облегчить отступление войск, но толку от их усилий не было. Демоны плевать хотели на боевую магию людей. Ильмрис не понимал, откуда у всей этой демонской братии взялось столько иммунитета к магии, но факт оставался фактом: прямые боевые заклинания не наносили врагам вреда, превращаясь в бесполезные пшики. Вот разве что команда из искалеченной вампирши и боевых клириков сумела изрядно поджарить центр вражеского наступления — эти огромные огненные взрывы Ильмрис отчётливо видел. Правда, после того, как где-то далеко в демонском тылу вспыхнул совсем уж большой взрыв, деятельность клириков прекратилась. Наверное, там все выдохлись. Но они и так неплохо поработали.

Король Подгорья снова осмотрел поле боя и велел передвинуть налево три резервных пехотных хирда и хирд огневиков. Мессантийцы вот-вот окончательно запаникуют, а тогда на левый фланг гномов ринутся разбившие их демоны. Если не считать убегающих мессантийцев, то пока дела обстояли относительно неплохо. Гномы продолжают удерживать позиции, северяне немного отступили, но тоже держатся. Правда, имелись ещё толпы собакоголовых, которые уже зашли в тыл и вплотную подступили к дальним обозам. А там защищаться практически некому. Кроме отдыхающих драконов. Ильмрис видел драку драконов с воздушными демонами и посожалел, что Хранителей так мало. Будь с ними ещё хотя бы пять-шесть Великих, и от крылатой демонской армады ничего бы не осталось. Да и наземникам бы досталось.

Кстати, вот сейчас им и достанется — собакоголовые явно трусили, но продолжали приближаться к обозам людей, среди которых виднелись драконьи туши. Сейчас их просто пожгут и потопчут, потому как защищены псы легко. Но даже будь они одеты в гномскую защиту, это не спасло бы их от ярости драконов.

— Глупцы, — фыркнул Ильмрис. — Сами напросились.

Но король Подгорья не мог знать планов командования демонов. А примар-шеф Конобиан, несмотря на уверенность, что его предадут лютой смерти за ошибки и смерть жрецов, собирался сделать всё, чтобы не только разгромить противостоящую ему армию, но и довести Покорение до успешного конца. Он отдал приказы командирам и заменивших их замам и подключился к летуну, чтобы понаблюдать сверху за неминуемой гибелью врагов. Забежавшие в тыл лапы собакоголовых почти сомкнулись и, следуя его приказу, начали атаку на беззащитные обозы противника. Мясные полки пройдут насквозь и ударят в тыл врагу. Драконы, которых Конобиан видел и которые могли бы воспрепятствовать этому, сейчас будут заняты отражением атаки с неба. Для этого примар-шеф велел собрать летунов в один мощный кулак и обрушиться на центр человеческого построения. Да, потери среди воздушников будут большие, но это позволит израненному невероятными магическими ударами центру спокойно наступать. Да и потом, даже сейчас, после неоправданно больших потерь, демонский центр превосходил по численности людской. А уж по силе и говорить нечего.

Теперь, по большому счёту, его управление больше не требовалось — войска со всех сторон одновременно обрушатся на врага и без его указок растерзают противника. И да, Конобиан не собирался сдерживать штурмов от пития жизненной энергии. Ему всё равно конец, а так хоть парни развлекутся.

Глава 27

Полковник Дерелир, граф Норток, верноподданный королевы Тилиса и командир полка дорланов матюгался, как интендант при известии, что надо выдать новые комплекты одежды целому полку. Недовольство графа было вызвано не его подчинёнными. Нет, дорланы — тяжеловооружённая, отлично выученная пехота, элита элит, вели себя, как обычно, то есть, стояли непоколебимо, отражая атаки обезумевших от ярости демонов. Гибли, но не сдавали позиций. Никогда ещё за всё время существования полка дорланов они не отступали с поля боя без приказа сверху. И никогда они не были побеждены в прямом бою. Да, бывали случаи, когда битвы, в которых участвовал полк, проигрывались, но никто, даже последние злопыхатели, не могли обвинить в поражении дорланов. Битвы, вроде той катастрофы, когда под осаждённым Тирогисом армия Тилиса перестала существовать. Тогда полк понёс самые ужасные потери за всю историю, оставив гнить в ситгарской земле более двух третей своего состава. Но служить в дорланах считалось необычайной честью, и граф, чудом выживший в том пожарище, смог восстановить численность, смог обучить новичков и довести их до уровня ветеранов. И вот сейчас полк снова показывал, что он не просто элитный. Он — лучший среди пехоты всех собравшихся государств. Ну, мысленно поправил себя граф, разве что кроме северян. Но те понятия не имеют о воинской дисциплине, то и дело норовят разрушить собственный строй ради драки один на один, и по большому счёту всё-таки не ровня дорланам.

Нет, полковник Дерелир ругался не на своих, а на магов и драконов. Но не на тех неизвестных ему магов, которые так успешно выжигали сотни и даже тысячи демонов, хотя теперь прекратили свою сверхэффективную деятельность. Полковник понимал, что маги и без того сделали невозможное, так долго продолжая уничтожать врагов — обычно они выдыхаются куда быстрее. Дерелир материл всех остальных магов, которые раньше так кичились своим привилегированным положением и своими сверхъестественными силами. Прямо совсем, как боевые клирики. И что теперь? Где их невероятный божий огонь?А где эти мастера огня? Где их ужасные чёрные воздушные смерчи? Где неотразимыйледяной шторм, который маги дважды продемонстрировали в битве у Флашских холмов? Ничего этого не было видно.

Хотя это старались не афишировать, но до Дерелира уже дошли слухи, что все высшие маги пытались напасть на демонов ещё до битвы и теперь валяются, такие же бесполезные, как и матрасы, на которые их уложили. Может, именно поэтому маги столь растеряны? Но нет, отдельные отряды боевых магов, рассредоточенные между пехотными полками, продолжали исправно отбивать атаки воздушных демонов, не позволяя этим тварям насесть на головы людей. Да и врачеватели свою работу продолжают. Но почему же нет никакой массовой магической атаки?

И драконы тоже хороши. Дерелир зло усмехнулся. Ну да, поначалу, когда он увидел тех самых двух Великих, которые превратили в прах и пепел большую часть тилисской армии, он решил, что предстоящая битва будет лёгкой. Действительно, только очевидец тех событий, причём, участвовавший на проигравшей стороне, мог оценить всю мощь крылатых ящеров. Дерелир отлично представлял, что могут сотворить Великие, а ведь они привели с собой ещё драконов помладше. Не Великих, но достаточно больших и сильных. Так что, демонам предстояло бежать в атаку, изжариться, а потом снова бежать, но уже обратно.

Однако, действительность оказалась совсем не такой, какую рисовал в своём воображении граф. Да, драконы участвовали в бою, но только жгли они не наземные войска, которые подобно полчищу тараканов заполонили всё пространство на многие лиги в обе стороны. Нет, драконы воевали против воздушных демонов, от которых было черно в небе. Полковник, будучи профессиональным военным, сразу понял, какую угрозу несут крылатые демоны, ведь против атак сверху практически вся сборная армия оказалась бессильна. И это просто прекрасно, что на стороне людей выступали драконы. Они не уничтожили летающих демонов, но многих сожгли и отогнали тварей. Но вот потом драконы попросту оставили поле воздушного боя и уселись где-то в тылу. Наверное, отдыхать и восстанавливать силы.

Стрелки всех мастей не добивали до летунов, маги действовали более эффективно, но тоже были вынуждены ждать, пока враги не спустятся пониже. А вёрткие летающие демоны между тем швыряли с огромной высоты всякую гадость — от дротиков до дерьма. И если демонское дерьмо просто воняло, то дротики зачастую находили свою жертву. Пострадавших было не так уж много, но мысли о том, что наверху постоянно находится смертельная угроза, никому не добавляли оптимизма. Вот почему полковник Дерелир ругался на магов и драконов, как главных защитников наземных войск от напасти сверху. Ругался, но понимал, что те попросту физически не могут окончательно устранить угрозу.

А магическое командование в лице мастера Харнора и ещё восьмерых высших магов из ситгарской и мироттийской академий в этот момент завершало экстренное собрание. Разведывательные атаки, а потом и пробные магические залпы по демонским ордам показали, что боевые заклятья нейтрализуются. Чем именно, неизвестно, но работал этот антимагический эффект отлично. Огненные заклятья распылялись на безвредные искры, воздушные и водные таяли без следа, и даже магия земли отказывалась работать. Сборные заклятья также оказались бесполезны. Единственное, что обнадёживало, это восстановившаяся работоспособность магии в пределах физического контакта сторон. Но долбить магией по линии схватки, значило попросту уничтожить столько же своих, сколько и демонов. А тех и так гораздо больше. Вот высшие мастера и пытались придумать хоть что-нибудь полезное.

И тут из фургона, где лежали без сознания гроссмейстеры и пятёрка высших мастеров, раздался громкий кашель и сдавленное ругательство. Мастер Харнор подскочил, словно ужаленный осой-быком в задницу, и бросился в фургон. Глазам его предстал гроссмейстер Адельядо, пытавшийся сбросить с себя расшитое яркими цветами покрывало.

— Харнор, сожри демоны твой затылок, какого вы замотали меня в эту тряпку?

— Врачеватели сказали, что вам нужно тепло.

— Мне не тепло, а жарко. Помоги убрать это безобразие.

Мастер Харнор распутал шефа и мрачно сказал:

— Извините, ваша премудрость, но вынужден сообщить, что ваша выходка нам дорого обходится.

Адельядо удивлённо уставился на него, требуя объяснений.

— Потому что вы, трое гроссмейстеров, которые должны зрить на пять метров в глубину, повели себя, как последние школяры. Своим безответственным рейдом вы просто обезглавили магов. Между прочим, вы первый, кто пришёл в сознание. Остальные всё ещё… хм, отдыхают.

Лицо Адельядо помрачнело.

— Та-ак. Докладывай, что случилось, пока я валялся в отключке.

Мастер Харнор посвятил шефа в подробности неприятностей. Гроссмейстер, у которого физических и магических сил не было, зато разум был вполне работоспособен, угрюмо поджал губы.

— Теперь понятно, почему мы едва сумели пробить их защиту. А ведь то были самые мощные заклятья… да ещё и усилившиеся после гибели Единого. Значит, у демонов есть что-то… возможно, артефакты, блокирующие магию.

— Мы пришли к такому же выводу.

— Значит, надо использовать против них совмещённые заклятья.

— Бесполезно, ничего не работает. Кроме одного. Вы помните свою идею про серебро? Ну так вот, она оказалась очень успешной. Серебряный порошок не только делает боевое заклятье неподверженным действию подавителей, но и наносит ущерб демонам. Те мрут, словно мухи зимой. К сожалению, мы уже выгребли всё серебро, которое только можно было найти в обозах и у солдат.

— Понятно, — гроссмейстер нахмурился. — А остальные средства?

— Какие? — полюбопытствовал мастер Харнор.

— К примеру, зелье Фродео или его аналоги. Оно не магического происхождения, и подавители ему не помеха. Главное, доставить его до демонов.

Мастер Харнор задумался.

— Мы такого приказа не отдавали. Может, на местах кто и пользовался этими…

— Так, Харнор, быстро давай сюда всех высших, кого найдёшь. И немедленно прикажи собирать все немагические ингредиенты, вроде зелья Фродео. Пока ты этим будешь заниматься, мы должны составить заклятье, которое продержится достаточно долго, чтобы переправить отраву на головы демонов.

Мастер Харнор выскочил из фургона, сообщил высшим мастерам, с которыми только что проводил собрание, что их ждёт гроссмейстер, а сам умчался добывать немагические средства поражения. И при этом благодарил всех богов, что гроссмейстер очнулся так вовремя. Наконец-то можно спихнуть с себя ответственность за тактическое и стратегическое планирование. Всё-таки, его стихия — финансы, а не боевые действия.

Рядом с фургоном, в который положили обессилевших гроссмейстеров, стоял другой фургон. Внешне он отличался от остальных так же разительно, как тюремная карета отличается от ажурной прогулочной коляски. И к этому фургону никто старался не приближаться, кроме тех, кто приносил старику Иггеру еду и питьё. Самый старый маг ситгарской Академии, да и вообще самый старый маг, большую часть времени старался проводить во сне — так приступы безумия активировались не столь часто. С тех пор, как его любимый ученик уехал по заданию короля на помощь хиваши, Иггер сильно сдал. Его тело, и без того высохшее до предела, сейчас напоминало скелет, туго обтянутый кожей, а физические силы постепенно оставляли старого мага. Он, когда просыпался, заталкивал в себя немного еды, понимая, что в противном случае не сможет поучаствовать в битве против демонов — просто не дойдёт. А потом ему сообщили, что гроссмейстеры Адельядо, Дево и Вуднарт в компании ещё нескольких мастеров нанесли демонам магический удар и теперь лежат без сознания от магического истощения. Теперь даже со своим бывшим учеником Иггер не мог поговорить. Дилль уехал, Ади недоступен. Старик чувствовал себя одиноким и заброшенным. Но это не отменило его желания дать врагам последний бой, скорее, даже упрочило его. Иггер устал жить.

Сегодня он проснулся и понял, что последние часы или даже минуты его жизни сочтены. Откуда он это узнал, неизвестно. Должно быть, почувствовал приближение Великой Госпожи, про которую рассказывал ему Дилль. Сам старый маг с ней, разумеется, лицом к лицу не встречался, но верил своему непоседливому ученику. А потому прошептал:

— Великая Госпожа Агнес, прошу тебя, дай мне время добраться до врагов.

И на подгибающихся от слабости ногах выбрался из фургона. Старик прищурился от света, подождал, пока глаза привыкнут, осмотрелся и кивнул своим мыслям. Похоже, он проснулся вовремя. Драка уже идёт — спереди слышался невообразимый шум, крики, звон оружия, нечеловеческий рёв. Туда Иггер и заковылял. По пути ему встречались импровизированные лежанки, на которых находились раненые. Некоторых раненых пользовали врачеватели, некоторые ещё только ждали своей очереди. На старика в сером рубище почти никто не обращал внимания — только раз один из врачевателей удивлённо распахнул глаза, узнав старейшего мага, но Иггер приложил палец к губам и покачал головой. Врачеватель понятливо кивнул и промолчал, а старик снова отправился туда, где слышался шум схватки.

По пути Иггер послушал разговор двух раненых солдат и нахмурился. Похоже, дела у людей идут не очень: демонов слишком много, слишком они сильны и кровожадны, а маги и драконы не могут уничтожить летающих демонов. Старик поднял голову, убедился, что там действительно кружат тысячи вражеских летунов и посожалел, что сам он летать не умеет. Уж он бы им показал. Но показывать придётся другим, которые на земле. Главное, чтобы ему хватило сил дойти и… чтобы приступ безумия не начался раньше времени. Потом — сколько угодно, но только не сейчас, среди своих. Иггер в очередной раз взмолился Великой Госпоже, чтобы она придала ему хоть немного сил. Возможно, его молитва была услышана, и старик почувствовал, как его ослабевшие ноги чуть-чуть окрепли. Или он сам себя в этом убедил? Неважно. Теперь нужно спешить.

Иггер шёл мимо резервов, которые командующие держали на случай прорыва. Потом он миновал третью линию обороны, вторую. Ему вслед неслись вопросы командиров и смешки рядовых солдат, но Иггер все их игнорировал, продолжая идти вперёд. Он уже видел свою цель: это был один из трёх громадных демонов, рубящий в капусту людей. Двое находились далеко справа и слева, а этот был ближе всех, его Иггер и выбрал.

Дорланы, конечно, стояли насмерть. И умирали один за другим, когда до них добрался берсеркствующий гигант. Никакая выучка, никакие крепкие доспехи не спасали от могучих ударов сверхдемона. Люди, как игрушечные, разлетались от его ударов, демон углублялся в строй дорланов, а за ним с воем и рёвом двигались обычные демоны-солдаты, расширяя пробитый коридор.

Когда до побоища осталась всего сотня шагов, Иггер остановился. К нему подбежал не то посыльный, не то ординарец и, явно приняв его за возчика или повара, заорал, чтобы старик немедленно убирался прочь — безоружному гражданскому не место на передовой. Иггер не стал ни оправдываться, ни что-либо объяснять. Он просто начал призыв секундусов. И когда его тело от пяток до лысой макушки засияло ослепительным светом, солдат понял, как он ошибся. Он снова заорал, но теперь уже призывая остальных отойти, потому что от щуплой старческой фигуры начал исходить невероятный жар. Стоящие неподалёку воины оборачивались и поспешно расступались, давая дорогу непонятно кому — он, вроде бы не враг, потому что не атакует их с тыла, но и на союзника не очень-то похож.

Иггер шёл, а под ним горела не только трава, но и сама земля. За старым магом оставалась выжженная, дымящаяся дорожка. С каждым его шагом невероятный жар, исходящий от Иггера, становился всё сильнее. Дорланы, стеной стоящие на пути архидемона и один за другим умирающие, почувствовав жжение со спины, переставали сражаться и разбегались по сторонам. И вскоре ослепительно-яркая щуплая фигурка старого мага уже стояла перед беснующимся гигантом.

Архидемон Тариарх, давно уже вошедший в боевой режим, упивался хлещущей из врагов жизненной энергией. Это была его стихия: боли, смерти и торжества демонской силы над жалкими созданиями, которые годились только на то, чтобы напитать своей жизненной энергией его, высшее существо. И вдруг сквозь кровавую пелену боевой ярости Тариарх обнаружил, что враги куда-то исчезли. Сбежали, трусливые твари? Архидемон заревел от злости, разочарования и неожиданной боли, когда почувствовал странный жар. Перед ним находился крошечный человек, почему-то сияющий ярче небесного светила. И почему-то его жар причинял ему, арху с многосотлетним стажем и почти полной сопротивляемостью магии, сильную боль. Тариарх взревел и, превозмогая боль от ожогов, обрушил на светящегося человечка оба топора — один за другим. И один за другим страшные топоры, когда-то унёсшие десятки тысяч жизней и только что отведавшие крови, попросту испарились. В лапах Тариарха остались лишь огрызки древок.

Иггер вскинул руки, и два ярчайших снопа пламени ударили снизу вверх в грудь демона, по пути спалив щиты, что он держал в нижних лапах, словно бумажные. Арх, оглушительно ревя, отлетел на несколько шагов назад и рухнул. Потом его обгорелая и дымящаяся фигура всё же поднялась, но лишь для того, чтобы тут же снова свалиться, но уже без головы. Такая быстрая и жестокая расправа ошеломила двигавшихся за командиром штурмовиков, но Иггер не дал им времени на раздумья — он вспыхнул ещё ярче и пошёл вперёд. Те из демонов, кто просто физически не мог отступить, потому что их подпирали сзади, корчились в невероятном пламени, орали от боли и падали на залитую кровью землю уже в виде пепла. Подавители магии, до того работавшие исключительно надёжно, не могли блокировать магию огня, питаемую элементалями-секундусами.

Обе противоборствующие стороны замерли, наблюдая за невероятным шествием старого мага сквозь ряды демонов. Летящие в него дротики и стрелы сгорали в огне, несколько блокираторов магии, которых швырнули в него, ждала та же участь. Пытающиеся атаковать умирали — вокруг Иггера плясало пламя пятнадцати шагов в радиусе. Старый маг шагал вглубь вражеских сил, не заботясь о возвращении. Это была дорога в один конец. Единственное, Иггер старался поддерживать огонь. Возможно, будь тут жрецы, они бы придумали какую-нибудь хитрую штуку, на которые всегда были горазды, но жрецы никогда не участвовали в сечах. Демонам оставалось только разбегаться в стороны, потрясать оружием и грозить неуязвимому магу страшными карами — остановить его они не могли.

Он прошёл больше двухсот шагов, расшвыривая огненные сгустки по сторонам. Он сжёг столько врагов, сколько никогда не уничтожал за одну битву. Иггер зашёл далеко, а плотные ряды демонов всё не заканчивались. Сколько же их сюда набежало? Да, больше гигантских демонов он не встречал, но ведь обычных здесь просто немерено. Иггер почувствовал, как иссякают магические силы, а с ними уходит и его жизнь. Старик горько усмехнулся, при этом выдохнув огонь. Госпожа Смерть пришла. А ведь если бы она подождала, он мог бы уничтожить ещё много врагов.

Ослепительное пламя начало гаснуть. Сначала уменьшился радиус, потом оно и вовсе пропало. А потом тело старого мага перестало светиться. Секундусы ушли и забрали с собой последние капли его жизни, словно в оплату за оказанную услугу. Иггеру хватило сил лишь прошептать:

— Прости, Госпожа Смерть, что заставлял тебя так долго ждать.

На землю упало уже бездыханное тело. Демоны-штурмовики ещё долго не решались подойти, пускали в неподвижное тело стрелы и швыряли дротики. Наконец, несколько штурмовиков приблизились и потыкали труп копьями. Убийца многих не подавал признаков жизни. Вскоре толпа разозлённых демонов яростно топталась на том месте, где лежало тело старого мага, хотя бы таким способом мстя ему за смерти собратьев и испытанный страх. От Иггера не осталось ничего, даже его кровь демоны втоптали в сожжённую землю.

Так ушёл из жизни самый старый маг Тангрина.

Глава 28

Юловар смотрел, как маршал Юнк наносит на карту текущие изменения. Маги разведки, до того бывшие весьма полезными, выдохлись. Да и специально обработанные птицы у них закончились. Прибывающие посыльные докладывали, отдавали честь и мчались обратно. Маршал отметил несколько убитых демонов-гигантов чёрными камешками и тяжело вздохнул. Король не стал спрашивать, почему. И без того ясно, что они проигрывают битву. Синих камешков, которые обозначали живых гигантов, было куда больше. И они таранами рассекали человеческую армию во многих местах.

Да, гномы сумели уничтожить страшных огромных демонов и даже помогли северным кланам. Но самый край построения, отданный мессантийцам, рассыпался. И в тыл вот-вот хлынут орды собакоголовых. До недавнего времени их останавливало присутствие драконов, но внезапная атака летунов, которые сбились в огромную стаю и начали пикировать на людей, заставила уставших Хранителей подняться в воздух. Теперь они кружились в яростной драке с многочисленными летающими демонами, сжигая их сотнями. Но Юловар видел, что драконы проигрывают схватку — слишком много врагов. И даже помощь магов не оказывает на ход воздушной битвы влияния. Вампиры — великолепные воины, они смогли удержать позиции, но лишь для того, чтобы оказаться в окружении. Аид, спустившийся на землю и лично загрызший демона-гиганта, ранен и летать больше не способен.

И гномьи хирды тоже окружены. Ильмрис то ли не смог, то ли не захотел отступить, и теперь пожинал горькие плоды. Соседи-северяне, которые дрались с безумной яростью, уложили такое количество демонов, что соотношение погибших на их участке фронта было в их пользу. Больше нигде подобного не было. Северные варвары сумели забить демона-гиганта, облепили его, словно собаки медведя, и в конце концов прикончили. Но все эти подвиги стоили крови. Большой крови. И северян осталось едва ли четверть. Они были вынуждены отойти и соединились с гномами. И в данный момент суровые северные воины пели последнюю песню, а гномы стукали рукоятями щитов в такт словам, готовясь безнадёжно отбиваться.

В центре дорланы, ставшие костяком обороны, продолжали держаться, но с каждой минутой их становилось всё меньше и меньше. А демоны всё не заканчивались. Мироттийская пехота откатывалась, чтобы не быть погребённой под валом врагов. Рыцарская кавалерия и конные стрелки метались на флангах, безуспешно пытаясь остановить наседающих демонов. После первых удачных атак кавалерия внезапно превратилась в непонятно что. А всё потому, что кони вдруг начали беситься и рваться прочь при запахе демонов. Животные явно не хотели иметь ничего общего с существами, которые, испив чужой жизненной энергии, превращались в безумных хищников. Так что, в этой битве два мощных столба, на которых держалась армия, оказались подпилены — это были маги и кавалеристы. Вся тяжесть легла на плечи пехоты.

Правда, маги сумели обойти действие блокировки и послали в толпу демонов воздушные смерчи. Смерчи всё же рассеялись, а то, что они несли, обрушилось на демонов. Эти атаки уничтожили или нейтрализовали много, очень много вражеских солдат, но на ход битвы не повлияли. Королю доложили, что некоторые из кавалерийских полков начали дезертировать с мотивировкой, мол, лошади всё равно их не слушаются. Юловар обменялся с маршалом кривыми ухмылками. Глупцы, демоны их всё равно уничтожат.

Сигнальные горны выли, не переставая. Они остались единственным способом быстрого сообщения, так как маги связи уже давно выдохлись. Юловар уже запутался в их сигналах, но маршал Юнк спокойно и методично вычленял главное и наносил это на карту, после чего отдавал команду: кого передвинуть, кому отступить, а кому и надавить. В основном, конечно, полки отступали. Юнк сейчас напоминал дирижёра, который руководит огромным и неповоротливым оркестром. И то, что этот оркестр ещё играет, как единый организм, была его заслуга. Юловар вновь похвалил себя за то, что углядел этого человека и буквально навязал ему командование. Сам он никогда бы не сумел сделать ничего подобного, и честно признался себе, что под его руководством битва была бы проиграна ещё до своего начала. Король Ситгара сделал ошибку, отстранив всех военачальников от управления войсками, но он же и исправил её, поставив во главе Юнка.

— Ваше Величество, похоже, наступает начало конца, — будничным тоном сообщил маршал после очередной серии звуковых сигналов. — Нас окружили полностью. Хотя… не понял!

— Что? — безразлично поинтересовался Юловар.

— Только что сообщили, что к вампирскому клану извне подошло подкрепление. Конные.

— Наверное, это какие-нибудь опоздавшие подтянулись, — предположил король. — Должен сказать, что они — люди чести. Ввязаться в проигранный бой, это дорогого стоит. Нельзя ли узнать, кто там?

Маршал отдал указание курьерам, те передали сигнальщикам, и вскоре поступил ответ. Юловар ошеломлённо вздохнул. Хиваши. Каган Джагатай всё же привёл своих воинов, как и обещал. Вот только почему-то привёл он всего лишь около пяти тысяч всадников, а не двадцать или тридцать.

— Хиваши пробились в стык между собакоголовыми псами и рогатыми, потеряли почти треть своего состава и соединились с кланом Дракона, — сообщил Юнк. — Это, конечно, отрадно, но нам уже не поможет. Разве что позволит вампирам продержаться подольше. Им больше нет смысла сохранять позиции. Я даю им приказ пробиваться к основным силам. Тем более, от конницы толку всё равно немного.

Юловар только кивнул — маршал не испрашивал у него разрешения, он просто информировал. Король почувствовал себя лишним. Юнк и без него справляется отлично.

— Господин маршал, — официально обратился он к Юнку, — позвольте сказать вам, что я рад нашему знакомству.

Юнк хмуро посмотрел на короля, ожидая продолжения.

— Извините, что вам так и не успели сделать маршальский жезл.

— Пустое, Ваше Величество…

— Хочу также сказать, что если бы эта битва обернулась в нашу пользу, я был бы счастлив иметь такого подданного, как вы, и не пожалел бы для вас герцогского титула и земель. Скажу больше, я был бы рад видеть вас в числе своих друзей. А их у меня немного.

Маршал склонил голову, чтобы не выдать охватившего его смятения. Король сильнейшей державы цивилизованного мира предлагает ему дружбу? Ему, подданному другой страны, простому вояке, который никогда не бывал при дворе Его Величества Ниала, предлагает герцогский титул? Юловар поверил ему и поставил командовать самой огромной армией со времён Величайшей битвы.

— Ваше Величество, я… у меня нет слов. Ваша дружба… это… это была бы высшая награда, которую я мог бы получить.

Юловар отметил, что про титул Юнк не упомянул, и улыбнулся.

— Тогда позвольте пожать вашу руку, господин маршал. Не как суверену другой страны, а как вашему другу.

Они обменялись рукопожатиями, после чего Юнк спросил «в лоб»:

— Ну, а теперь, Ваше Величество, признавайтесь, для чего затеяли этот разговор?

Юловар только хмыкнул — как всегда прямолинеен. Хреновый из него получился бы придворный.

— Для того, чтобы оставить вас командовать последними оставшимися войсками. Я вам здесь не нужен. Стоп! — он поднял руку, останавливая намеревавшегося возразить маршала. — Вы это понимаете не хуже меня. А я понимаю не хуже вас, что все наши усилия — это всего лишь агония. Наш конец виден уже невооружённым глазом. Прошу вас, маршал, только об одном: продлите нашу агонию, как можно дольше. А я поеду к Белинде. Хочу встретить смерть вместе с ней.

— Понятно, — буркнул Юнк. — Так, может, привезти её сюда?

— А смысл? Здесь ничуть не более безопасно, чем там, где она сейчас.

— Но ваше присутствие на команд… А-а, пёс с вами, Ваше Величество! Я сделаю всё, что смогу. Езжайте! Только возьмите с собой хотя бы ещё пару десятков гвардейцев. Мне одному столько охраны ни к чему.

— Хорошо, — согласился Юловар.

Он хлопнул по плечу Юнка и направился к своему коню. Можно было бы и пешком добраться, но верхом всяко быстрее. За королём последовали гвардейцы во главе с капитаном Настоном. Вскоре глазам Юловара предстало место, на котором недавно располагалось большое количество народа. И это место должно было быть оцеплено охраной в три ряда. Но теперь вокруг фургона стояла жиденькая цепь его гвардейцев и королевы Тилиса. И всё.

Юловар недовольно нахмурился. Что тут случилось, кто посмел нарушить его приказ и оставить без охраны важнейшую боевую команду? И, кстати, а куда подевалась эта самая команда? Где маги? Где боевые клирики? Их ведь было человек двести. И где архиепископ?

— Смирно! — проорал один из караульных, вытягиваясь в струнку.

— Что тут у вас случилось? Где королева? Вернее, обе королевы?

— Их Величества вон там, за фургоном, — гвардеец указал рукой. — Ухаживают за госпожой магиней. Только она всё равно помирает.

Юловар нахмурился ещё сильнее. Илонна при поддержке бывшего монаха и детишек из клана Дракона должна была восстанавливаться намного быстрее — об этом заявляли и архиепископ, и гроссмейстер. Когда огонь сводной команды из вампирши и боевых клириков прекратился, Юловар решил, что они просто отдыхают и набираются новых магических сил. Никаких известий о скорой смерти Илонны он не получал. Может, перенапряглась и перегорела?

Он спешился и почти бегом направился к фургону. Действительно, Белинда и Лорна сидели около несгораемого кресла, в котором полулежала искалеченная вампирша. Лицо Илонны было белым, как мел, она, кажется, даже почти не дышала. Рядом всхлипывала полная женщина, то и дело протиравшая лицо магини чистой тряпочкой. Неподалёку стояли трое вампирских мальчишек и девочка — все четверо угрюмо переглядывались и периодически посматривали туда, откуда шум битвы доносился всё сильнее и сильнее. Шагах в десяти от Илонны находились трое врачевателей, склонившихся над кем-то.

Белинда, увидев Юловара, вскочила и бросилась ему на шею, обливаясь слезами. Он обнял супругу, одновременно кивнув Лорне.

— Юл, она умирает! — всхлипнула Белинда. — Врачеватели пробовали ей помочь, но потом отказались. Говорят, вся их лечебная магия уходит в неё, как в огромную дыру, а толку никакого нет.

— Что случилось? Почему…

— Она стала такой как раз после того, как в тылу демонов раздался громадный взрыв. Илонка сказала — это погиб Дилль, и с тех пор лежит неподвижно. О, Юл, неужели он действительно погиб? Илонна ведь не раз шутила, что у них одна душа на двоих. Я-то думала, она просто смеётся, а оказалось…

Король снова обнял супругу, мрачно подумав, что все они тоже умрут. Просто, чуть позже и гораздо более мучительным способом. Так что, Диллю и Илонне, можно сказать, повезло — он ушёл быстро и безболезненно, а она… судя по её виду, вряд ли понимает, что вокруг происходит, и простится с жизнью, даже не осознав этого.

— А где Одборг? Клирики?

— Его Святейшество — вон он, — Белинда отстранилась от него и указала на группку врачевателей. — Когда Илонна в последний раз призвала своё призрачное пламя, он сильно пострадал. А клирики… они все взяли оружие и ушли на передовую. Я раньше не думала, что святые отцы умеют драться мечами и топорами. Оказывается, ошибалась.

Король Ситгара поджал губы. Ну да, клирики на то и боевые, чтобы драться всеми доступными способами. Просто раньше их старались держать подальше от рукопашных схваток, очевидно оберегая, а теперь, похоже, их командиры решили, что настал последний бой. И нельзя сказать, что они ошибаются.

— Любимая, — Юловар посмотрел в бездонные синие глаза своей жены, — я хочу попросить тебя об одной вещи.

— Всё, что угодно, мой повелитель, — слабо улыбнулась она.

— Когда сюда придут демоны, когда наступит наш конец, позволь мне… — он тяжело вздохнул, — оборвать твою жизнь. Клянусь, это будет быстро и почти безболезненно.

— Значит, мы проигрываем?

— Всё к тому идёт. Мы сделали всё, что могли, но демонов оказалось просто слишком много. Ну, или нас слишком мало. Мы уже окружены.

Королева Лорна подошла поближе, внимательно слушая Юловара. Дети тоже.

— Сверху на нас не швыряют вонючий огонь только по той причине, что драконы из последних сил обороняются. Шесть из них уже погибло, многие ранены, молодняка вообще не видно. И маги не дают летающим демонам безнаказанно спуститься. Почему-то их заклинания не действуют на пеших демонов, зато отлично выкашивают летающих. Но драконы, кто ещё может летать, уже давно устали, их огня больше не видно, только Тринн ещё держится. У Аида сломано крыло, и взлететь он уже не сможет. Маги один за другим останавливаются от магического истощения, а времени на перезарядку у них уже нет. Нас давят со всех сторон, и в итоге вся сборная армия будет уничтожена. Перед тем, как я ушёл с командного пункта, пришло известие, что каган Джагатай привёл-таки свои войска на помощь. Но их ничтожно мало, и хиваши просто погибнут вместе со всеми. Пощады от демонов не стоит ждать никому. Они… — Юловар запнулся, но потом продолжил: — они рвут когтями тела и выгрызают ещё бьющиеся сердца. Они пьют кровь раненых и ещё больше звереют после этого. Вот почему я прошу твоего разрешения оказать тебе последнюю милость. Я знаю, что ты будешь сражаться до последнего, но не хочу, чтобы тебя жрали вживую.

Побледневшая королева выслушала супруга и решительно кивнула.

— Юл, я буду драться рядом с тобой. А потом ты пронзишь мне сердце.

Юловар проглотил горький комок в горле.

— Ваше Величество, могу ли я попросить вас о той же милости? — раздался голосок королевы Лорны. — Сама я вряд ли смогу убить себя.

Юловар посмотрел на Лорну, на Белинду. Белинда кивнула и шепнула ему на ухо:

— Знаешь, она не такая уж и стерва, как я думала. Повернись всё по-другому, мы с ней могли бы подружиться.

— Ваше Величество, — слегка поклонился Юловар, — я к вашим услугам.

— Тогда я тоже буду держаться рядом с вами. И не думайте, что я буду обузой. У меня есть вот это.

С этими словами Лорна показала королю Ситгара небольшой арбалет, щедро инструктированный золотом, и тул с болтами. Юловар подумал, что это всего лишь охотничья игрушка, из которой демона можно свалить только если попасть ему прямиком в глаз, а в целом, этот арбалетик будет бесполезен. Но он промолчал — боевой настрой Лорны куда дороже неприглядной правды. Белинда, тем временем, наведалась в фургон и теперь застёгивала на себе широкий пехотный пояс, к которому уже была прицеплена любимая булава королевы. Юловар и ей ничего не сказал — пусть обе королевы остаются в блаженном неведении до последнего момента, пусть думают, что смогут сразить сильных и свирепых воинов. Его внимание привлёк разговор детей.

— Отец всё знал, — басовито говорил самый старший на вид мальчишка. — Он сразу нам сказал то, что сейчас подтвердил король.

— Стаська, не отходи от нас ни на шаг. Когда придут демоны, мы должны успеть убить тебя.

— А как же вы сами? — девочку, судя по всему, больше волновала судьба мальчишек, нежели собственная. Юловар отметил, что она даже не вздрогнула при словах «убить тебя».

— Мы — почти воины. Мы умрём с оружием в руках.

— Вы почти болваны! — девочка стукнула одного из них кулачком в грудь. — Вас вживую разорвут на части. Но… мальчишки… братья… я люблю вас!

— И мы тебя, Стаська, тоже любим, — смущённо забубнили пацаны, неловко обнимая девочку со всех сторон.

Юловар не выдержал и спросил их:

— А кто ваш отец, который всё знал до того, как я подтвердил?

— Наставник Герон, — ответил старший из пацанов. — Лучший топорник клана Дракона и маг божественного света. И отец нас четверых. Когда с госпожой Илонной случилось это, отец приказал нам охранять сестру, а когда сюда доберутся демоны, убить её своими руками.

Пацан с вызовом уставился на короля — дескать, только попробуй спросить, как это получилось, что трое братьев — вампиры, а сестра — человек.

— Ну, конечно, Герон, кто ещё это мог бы быть, — пробормотал король. — Не просто бывший монах и странный маг, а ещё и мудрый человек. Ну почему я узнаю это только сейчас, когда уже поздно?

Он посмотрел на небольшие мечи в руках мальчишек и неодобрительно покачал головой. После чего отстегнул с пояса ножны с узким кинжалом и протянул рукоятью вперёд старшему.

— Возьми. Этот кинжал зачарован лучшими магами металла и, в отличие от ваших мечей, не причинит много боли твоей сестре.

Пацаны замерли, потом старший принял оружие и низко поклонился.

— Ваше Величество, мы благодарим вас за оказанную честь.

— А вы, маленькая госпожа…

— Я, Ваше Величество, почти магиня.

— Простите, госпожа магиня, — абсолютно серьёзно поправился король, — прошу вас держаться поближе к обеим королевам. И вас, воины, тоже. Это всё.

Вампирские мальчишки, явно гордые, что их назвали воинами, очень даже ловко отсалютовали королю мечами. Но Юловар уже шёл к врачевателям и Одборгу, который, как ему сказали, пострадал. Однако, увидев обугленное и спёкшееся в сплошную корочку лицо архиепископа, король Ситгара молча развернулся и удалился. Сказать хоть пару слов поддержки Одборгу он не мог — тот явно без сознания. Спрашивать о чём-то врачевателей — значит, просто отвлекать их. Юловар только подумал, что Одборгу так же повезло, как Диллю и Илонне — он уйдёт, не воспринимая боли и страха. Сомнительное везение, конечно, ибо, как говорили древние философы «пока живу — надеюсь». Но древние философы не попадали в ситуацию, когда ты со всех сторон окружён врагами, превосходящими тебя и силой, и численностью. Так что, он пока жив, но уже ни на что не надеется.

И в этот момент Илонна дёрнулась и закричала. Юловар обернулся, увидел, как вокруг искалеченной полумёртвой девушки начали хлопотать полная женщина и обе королевы. Они бестолково суетились вокруг неё, не понимая, чем можно помочь. Лорна принялась звать врачевателей, Белинда выхватила тряпочку из рук женщины и сама начала промакивать лицо подруги.

Безглазое лицо вампирши застыло, как маска, рот открыт, словно она замерла в момент крика, только теперь не издавая больше ни звука. Белинда, глотая рыдания, спросила вслух:

— Она уже… умерла, да?

Юловар отметил еле заметное шевеление грудной клетки Илонны и сказал:

— Нет, она ещё жива. Должно быть…

Что хотел сказать король, осталось неизвестным. Лежащая неподвижно Илонна начала светиться. Сначала её мертвенно-бледная кожа стала полупрозрачной, потом откуда-то из глубины начал пробиваться золотистый свет. Не прошло и минуты, как лицо девушки стало светиться так ярко, что смотреть на неё было невозможно. Исходивший от неё свет не походил на свет Единого, он не походил на свет, который призывали Герон и дети. Он не обжигал, как призываемый ранее огонь, но стоящие рядом отступили, не понимая, что происходит.

Илонна снова закричала, а вокруг неё вдруг возник шар, сотканный из света. Он был метров трёх в диаметре и пульсировал, словно живой. Юловар схватил в охапку обеих королев и оттащил их подальше, пацаны сделали то же самое с сестрой, матрона Сандра сама отошла. Врачеватели прекратили работу над умирающим архиепископом и, как один, уставились на происходящее. Гвардейцы во главе с капитаном Настоном ринулись было спасать короля и королев, но остановились, и теперь тоже глазели на необычное зрелище.

— Что это? Что с ней происходит? — Белинда и Лорна засыпали Юловара вопросами, будто он был гроссмейстером Адельядо, которому ведомы многие магические тайны.

— Понятия не имею. Но, думаю, стоит отойти ещё подальше. Настон! Вели четверым взять архиепископа и перенести его. Господа врачеватели, проследите, чтобы гвардейцы по неосторожности не повредили Его Святейшеству.

Присутствующие опомнились. Капитан тут же отправил гвардейцев перетаскивать раненого архиепископа, маги-врачеватели поспешили за ними. Юловар успел подумать, что люди продолжают ему верить и подчиняться, и это хорошо, когда вдруг с неба рухнула огромная чёрная туша. Взбив крыльями пыльные облака, Тринн громогласно прорычала:

— Все пошли вон! Быстро!

Глава 29

Тринн за время схватки армий попрощалась с жизнью раз тридцать, не меньше. Она вела в бой младших драконов, летя впереди атакующего клина, и на её долю приходилось большинство всяких вредных для здоровья штук, которые демонюки швыряли навстречу противникам. Но обычному холодному оружию не пробить прочной драконьей чешуи, а заговорённого да ещё из звёздной стали у врагов не было. Впрочем, даже если бы и было, Тринн всё равно выжгла бы его.

О-о, да, в этот раз она оторвалась, как никогда ранее. Близость демонов будила в драконице такую ярость, что Тринн опасалась сжечь собственную пасть — настолько раскалённым и мощным был поток её пламени. Мельтешащие в воздухе твари раздражали её одним своим присутствием, а потому она с превеликим удовольствием забиралась в самую гущу летунов и жгла их огненным дыханием, перекусывала зубами, рвала когтями и била хвостом. Тринн в эти моменты превращалась в идеальную машину для убийства.

Аид, находившийся в резерве во главе десятка младших, сменял её, когда Тринн начинала чувствовать усталость. Тогда она со своей командой опускалась среди обозных фургонов и телег и топала к ближайшему кормовому пункту. Так люди называли фургон с замороженными тушами коров. Тринн находила, что морозящее заклинание придаёт тушам не очень аппетитный привкус, но спорить с людишками не стала. В конце концов, они заботятся о драконах, как умеют. Убогие, что с них взять? Не понимают специфического и деликатного вкуса чуть подгнившей говядины. Но, тут Тринн отдавала людям должное, если бы не применялось замораживание, то туши коров не приятно подгнили бы, а просто сгнили. А тухлятину Тринн не уважала. При необходимости могла, конечно, сожрать, что угодно, но, имея выбор, предпочитала пищу, сдобренную магией, а не трупной гнилью.

Так, сменяясь, Тринн и Аид удерживали вражеских летунов от атаки сверху на людскую армию. Ну и маги помогали, чего уж скрывать. Маги неплохо отстреливались, иногда даже умудряясь накрыть сразу множество летунов одним залпом. Но в основном их магические разряды просто взрывались в небесах, отпугивая демонов-летунов и не давая им скооперироваться для атаки.

А потом Тринн узнала, что бестолочь, которая прозывалась Аидом, не придумала ничего лучше, как устроить драку с архидемоном. Бледных клыкастиков, ему, видите ли, жалко стало. И этот дурень пострадал. Нет, арха, он, конечно, прикончил, но умудрился позволить ему сломать собственное крыло. Ух, Тринн и оторвалась на нём, когда спустилась в расположением вампиров. Её негодующий рёв распугал не только самих клыкастиков, но и атакующих их демонов. А собакоголовые твари, что постепенно окружали людей и стояли толпой вдали, и вовсе едва не побежали. Тринн, злобно прищурившись, смотрела на полупсов — или кто они там? — и никак не могла решиться их атаковать. Что она их разгонит, Тринн не сомневалась, но тогда в небе у неё уже не останется сил гонять кожистых демонов-летателей. А если не трогать псов, то они обрушатся на беззащитный тыл людской армии. Ох, как некстати Аид выбыл из драки!

Теперь Тринн приходилось отдыхать по минимуму. А демоны-летуны словно почувствовали прилив сил и принялись наваливаться толпой на драконов. И это дало результат. Гаррвык — двухсотлетний фиолетовый, рухнул вниз, облепленный со всех сторон демонами. За ним последовали ещё трое младших, потом ещё. Тринн попросту не успевала командовать ими и одновременно драться. На неё, как на вожака, летуны наваливались с особой злостью.

Четырежды Тринн падала, как и погибшие младшие, когда демоны толпами вцеплялись в неё. К счастью, у неё достало сил и ярости разметать их ещё в воздухе и освободиться. Но долго так продолжаться не могло — драконица уже сильно устала. Младшие давно уже не изрыгали огонь и просто дрались с демонами зубами и когтями, что очень снизило их эффективность почти до нуля. Тринн всё реже взмахивала могучими крыльями, переходя на планирующий полёт, чтобы сохранить ещё немного энергии, и с тоской понимала, что вскоре наступит её конец. Как бы могучи и сильны ни были драконы, но и их выносливости существует предел. Когда-то давно она сказала Диллю, что драконы дерутся до последней капли энергии, а потом умирают. Внезапно и неотвратимо. Поэтому её мечта — умереть в полёте. Что ж, похоже, очень скоро её мечта воплотится.

Тринн теперь дралась, экономя силы, но лишь слегка отдаляла собственную гибель. Гоняя летунов, она успевала смотреть вниз. Плохо, очень плохо! Демоны перешли к решающему штурму. Их основные силы давили людей по всему фронту. Собаки, что обошли людскую армию с двух сторон, воссоединились, и теперь атаковали тыловые порядки. Похоже, недаром командующий демонской армией активизировал летунов, посылая их на верную смерть — тем самым он исключил драконов из схватки на земле. Тринн злобно взвыла. Почему, ну почему их так мало? Она привела сюда всех младших, кого сумела собрать и кто был боеспособен. Но этого, конечно, оказалось недостаточно.

И наступил момент, когда Тринн осталась в небе одна. Младшие или погибли, или были ранены и не могли летать, или просто лежали на земле без сил. Тринн успела заметить, как орда собакоголовых накрыла нескольких младших, набиравшихся сил на земле, и растерзала их. Чёрная драконица почувствовала укол вины — ведь это она виновата в их гибели. Но Хранители обязаны выполнить свой долг любой ценой — даже ценой собственной жизни.

Сил у Тринн почти не осталось. Она отыскала глазами чёрную фигуру Аида, который гонял на земле демонов, волоча при этом повреждённое крыло, и послала ему прощальный мысленный поцелуй. Всё, дорогой муж, прости и прощай! И когда она уже была готова совершить последнюю атаку на обнаглевших летунов, её вдруг настигло невероятное и невозможное ощущение.

Там, внизу на земле, в середине людских построений она обнаружила то, чего быть не могло. Это просто-напросто никто на Тангрине не мог сделать. Но ведь кто-то сделал! Тринн на мгновение застыла в воздухе, а потом перешла в крутое пике. Демоны-летуны над ней злобно и радостно завизжали, решив, что страшный враг бежит с поля боя. Но Тринн на них уже не обращала внимания. Её интересовало только одно: ослепительный шар света, каким-то чудом возникший на земле.

Суматошно захлопав крыльями, она погасила скорость, подняв при этом тучи пыли, и посмотрела на того, кто создал световой шар. Ну, конечно, могла бы сразу догадаться, что это названная младшая из рода клыкастиков. А неподалёку столбами стояли люди, глазея на необычное зрелище, прямо, как ротозеи на ярмарке.

— Все пошли вон! Быстро!

Когда нужно, Тринн могла быть убедительной. Зевак, как ветром сдуло — они, спотыкаясь и падая, тут же отбежали на солидное расстояние. Триннуглядела, что один из них король Ситгара и рявкнула:

— Королишка, стой! — а когда он остановился и обернулся, приказала: — Аид, наверное, должен был почувствовать и сам, но ты всё же немедленно отправь гонцов к клыкастикам. Пусть найдут Аида и скажут, чтобы он немедленно мчался сюда. Пусть хоть ползёт, раз крыло сломал. Понял?

— Понял, ваше драконство, — кивнул король и тут же распорядился отправить к клану Дракона четверых курьеров, а параллельно — ещё двоих к маршалу Юнку, чтобы тот продублировал приказ драконицы горнами.

Тринн проводила глазами умчавшихся курьеров и вернулась к младшей, больше ни на что не обращая внимания.

— Погоди, сестра, я попробую помочь тебе, — тихо прорычала Тринн.

Она легла рядом, вытянула длинную шею так, чтобы окружить светящуюся вампиршу, и положила свою громадную голову рядом с Илонной. Шар света тут же увеличился вдвое и стал пульсировать чаще.

— Ну где ты, Аид? — беззвучно рыкнула Тринн. — У меня больше не осталось сил.

Драконица только теперь поняла слова голема, которые он сказал ей на прощание. Не торопитесь умирать, не тратьте всю энергию до конца — оставьте хоть чуть-чуть. Вот для чего, оказывается.

— Проклятая магическая каменюка, не мог сказать просто, да? — прилив злости придал Тринн немного сил, которые она тут же пустила в дело, поддерживая световой шар. — Что страшного случилось бы, если бы ты сообщил нам немного подробностей?

Впрочем, Тринн ворчала просто по инерции. Она понимала, что голем был прав, не открывая ей и Аиду всего. Ведь если бы она знала, что произойдёт, какую истинную ценность представляет собой вампирша, то никогда бы не допустила того, что случилось с младшей. Она не позволила бы ей превратиться в калеку, а, значит, Илонна не смогла бы в итоге создать звёздный мост. Тем самым, Тринн своими собственными лапами уничтожила бы последнюю надежду Тангрина на спасение. Похоже, голем всё это предвидел, потому и говорил экивоками и намёками. А она его не послушала и растратила всю свою мощь в драке. Того, что в ней осталось, не хватит даже на минуту поддержки в рабочем состоянии моста. Вся надежда на Аида — он, хотя и ранен, но энергии в нём осталось намного больше.

— И всё равно ты изрядная сволочь, Мико, — буркнула Тринн, будто Единый мог её услышать.

Наконец послышалось приближение Аида. Чёрный дракон пёр напролом, не обращая внимания на препятствия в виде телег, фургонов и людей. Люди успевали разбежаться, а вот фургонам и телегам не повезло превратиться в мелкие щепки, когда по ним пробегала громадная чёрная туша. Лошади ржали дурными голосами и разбегались задолго до приближения дракона. Иногда Аид взрыкивал, когда задевал сломанным крылом обо что-нибудь, и тогда люди начинали отбегать ещё дальше. Он подошёл к Тринн и уставился на Илонну, по-прежнему неподвижную и светящуюся.

— Скажи, что я брежу.

— Ты не бредишь, мой тупоголовый, ты видишь настоящий звёздный мост. Ну, чего застыл? Давай, скорее передавай ей энергию. Моя почти закончилась.

Ади не стал заострять внимание на колкости супруги, довольно бесцеремонно сдвинул её в сторону и занял такое же положение, какое только что принимала Тринн. Драконица отползла в сторону, выдохнула облачко дыма и устало закрыла глаза.

Световой шар с прибытием Аида сразу увеличился ещё вдвое и перестал пульсировать. Прошла минута-другая, и вдруг шар мигнул, на мгновение став тёмным. А из него вылетел здоровенный чёрный дракон, ростом и статью не уступающий Аиду и Тринн. Он взревел, увидев двух чёрных собратьев и толпящихся вокруг них людей. Тринн открыла глаза и сказала:

— Не они. Вокруг армия Покорителей.

Чёрный незнакомец не стал слушать дальнейших инструкций — того, что он услышал, было достаточно. Он снова взревел и, взмахнув мощными крыльями, начал набирать высоту. Аид продолжал вливать энергию в Илонну, а Тринн проследила за полётом собрата. Чёрный не стал подниматься слишком высоко, сложил крылья и обрушился вниз на демонов. Он пролетел над их головами, а за ним оставалась выжженная дорога и горы трупов. Пара секунд, разворот, и новый заход. Вторая дорожка. Затем третья. Прибывший Великий был полон сил и ярости, а потому демоны, уничтожавшие центр людских сил, были разогнаны быстро и качественно. Атака в центре прекратилась.

Световой шар снова мигнул, потемнел, и из него вновь появился Великий. А, нет, два Великих. Тринн успела и их проинформировать, прежде, чем те обрушились на людей. Когда один из чёрных драконов начал уничтожать визжащих от злости и страха летунов, а другой обрушился на собакоголовых, Тринн громогласно зарычала:

— Король, убери своих людей подальше. Я могу и не успеть предупредить.

Королевского приказа не понадобилось — все, услышавшие драконий совет, бросились прочь — подальше от светящегося шара и появляющихся из него драконов. А Тринн только усмехнулась. Трое Великих, прибывших на подмогу — это, пожалуй, всё, что можно ожидать, поэтому она рявкнула просто для поддержания бодрости людского духа. Чтоб не расслаблялись.

Она помнила рассказы старших, когда сама ещё была молоденькой. Драконьи звёздные мосты открывали королевы. Чем сильнее королева, тем прочнее её мост и тем большую помощь она может призвать. В древности через звёздные мосты приходили Великие — один, два, очень редко — три. Но и их помощи всегда хватало, чтобы обратить любую битву, даже почти проигранную, в победу. Потому что во всех мирах нет силы, способной противостоять Великим Хранителям. Разве что, демоны настолько оборзели, что перестали уважать и бояться Хранителей. Пользуются, твари, тем, что в их мирах нет драконов. А не то королева призвала бы помощь, и раса демонов на планете стала бы исчезнувшей.

От этих кровожадных мыслей Тринн отвлекло новое мигание портала.

— Покорители! Они атакуют людей и вампиров! — успела проорать она ещё двум Великим, пришедшим по звёздному мосту.

Оба громадных чёрных дракона, подобно первым, не стали тратить время на расспросы, а сразу же взлетели, после чего обрушились на запаниковавших демонов.

— Пятеро! — потрясённо прошептала Тринн. — Аид, ты там жив? К нам прибыло пятеро.

— Это ещё не всё, — пропыхтел Аид.

И вслед за его словами появился шестой Великий. Тринн оттарабанила заученную фразу, и новая крылатая и огнедышащая смерть обрушилась на демонов.

— Тебе хватит сил удерживать мост до их отбытия? — обеспокоенно спросила драконица.

— Не ко мне вопрос. Я ж не открывал его, не мне и закрывать, — буркнул Аид. — Я всего лишь помогаю младшей.

Тринн ощерила пасть в зубастой ухмылке. Что вообще происходит? Обычная… ну ладно, не совсем обычная вампирша выполняет роль королевы драконов. С ума сойти! Причём, младшая умудрилась призвать вдвое больше Великих, чем когда-либо получалось у королев. С ума сойти ещё раз! И сейчас эти Великие оборачивали демонскую победу в горчайшее для них поражение. Ветер донёс до ноздрей Тринн пьянящий запах смерти врагов. Сжигаемые тысячами демоны горели и смердели, и не было для драконицы лучше аромата. Она поднялась на дрожавших лапах и вытянула шею, стараясь рассмотреть картину бойни, что устроила демонам шестёрка Великих.

Центральное построение демонов было сожжено и разогнано. Те из демонюков, кто схватился с людьми, продолжали драку — уже бессмысленную и не имеющую шансов на победу. Архидемоны, возвышавшиеся над собственными солдатами, продолжали рвать в клочья защитные порядка противника. Они были настолько пьяны от сожранной жизненной энергии врага, что не сразу обратили внимание на изменившуюся обстановку. А когда поняли — стало поздно. Впрочем, для демонов «стало поздно» в тот момент, когда через звёздный мост прошёл первый Великий. Архи были превосходными воинами, но противостоять Великим Хранителям… тем более, когда они обрушиваются вдвоём. Три пары чёрных драконов сосредоточились на демонах-гигантах, и вскоре те были нещадно истреблены. Попутно при этом сгинули и все демоны, кто не успел убраться подальше.

А люди, воодушевлённые прибывшим могучим подкреплением, словно обрели новые силы. Израненные бойцы поднимались и рубились с демонами. Рыцари, роль которых в этой битве была жалкой и незавидной, бросали своих драгоценных скакунов, которые тряслись и бесились при виде демонов, и вставали рядом с пехотой. Отряд боевых клириков, потерявший две трети состава, ринулся в атаку. Северные кланы, от которых осталась едва ли четверть, с рёвом, достойным драконов начали наступать, а их поддерживали гномские хирды. Вампиры — эти мастера клинков, подобно быстроногим волкам побежали наперерез убегавшим собакоголовым. Обычным людям не суметь догнать жилистых тварей, но не вампирам. Далеко в степи началась резня, к которой присоединились хиваши. Недавно враждующие народы сейчас с упоением резали пришедших на их землю захватчиков.

Словно этого было мало, звёздный мост «родил» ещё трёх Великих. Эти, коротко обозрев ситуацию на земле, занялись воздушниками. Демонским летунам можно было только посочувствовать… ну, это если бы нашёлся такой сумасшедший. Битва в воздухе была окончательно проиграна демонами, когда ещё двое чёрных драконов переключились с земли на небо. С воплями и визгом летуны бросились спасаться. Драконы догоняли их, жгли, рвали в клочья, но, конечно, всех перебить не сумели — слишком много было этих тварей и слишком они были юркими. Тогда пятёрка чёрных ринулась к земле, выжигая демонов или преграждая им дорогу к отступлению.

— Для ровного счёта не хватает ещё одного, — удивлённо пробормотала Тринн.

— Эй, хватит их призывать! — возмутился Аид, когда десятый Хранитель вылез из светящегося портала. — Так по твоей подсказке сейчас к нам Хранители половины миров пожалуют.

Но Тринн не обратила внимания на шутку мужа, как и перестала смотреть на бойню, которую устроили Великие. Она склонилась над неподвижной Илонной и попыталась почувствовать её. Раньше у неё это получалось. Тринн не видела, но чувствовала Дилля, когда тот, нахватавшись от неё квинтэссенции, едва не помер и болтался в виде бестелесного духа рядом с собственным телом. Когда Дилль в сопровождении бледных клыкастиков пришёл в Запретный предел, чтобы сообщить им о яйце королевы, Тринн сразу почувствовалаИлонну, как младшую сестру. То есть, драконицу в теле вампирши. Но теперь перед Тринн лежало просто тело. Ни следа души, ни мерцания искры разума. Пусто.

— Но ведь она как-то сумела открыть звёздный мост!

— Не лезь к ней! — прорычал Аид. — Нарушишь что-нибудь.

Тринн поспешно отступила. Муж прав, не стоит пытаться понять, каким невероятным образом Илонне удалось открыть звёздную дорогу в иные миры. Она это сделала — вот что главное. Сейчас важнее, чтобы Аиду хватило энергии. Тринн прислушалась к себе. Силы могучего организма дракона постепенно восстанавливались, но очень медленно. Эх, ну почему она не послушалась этого многомудрого голема?

Между тем повсюду началось повальное бегство тех демонов, которые ещё не превратились в уголья, не были порубаны на куски людьми и не затоптаны своими собратьями. Штурмовики сначала отступали, пытаясь сохранить какое-то подобие построений, но вскоре поняли, что это только облегчает Великим задачу по их уничтожению, ведь сжигать собравшихся вместе куда легче, чем рассредоточенных. И демоны побежали, больше не слушая воплей и рычания командиров. Железная дисциплина, бывшая основой демонских Покорений вместе с боевой яростью, перестала существовать. Сплочённые ряды воинов превратились в разрозненные группки паникующих беглецов.

И теперь настал звёздный час кавалерии. Догнать бегущих демонов пешим было тяжко, а вот верхом… Рыцари бежали к своим скакунам, вскакивали в сёдла и неслись вдогонку улепётывающим демонам. И, странное дело, их кони больше не бесились, не пытались сбросить седоков, а, напротив, с ржанием мчались в бой, словно норовя отомстить демонюкам за тот ужас, который они ещё недавно вселяли в благородных животных. А Великие драконы продолжали утюжить наземных демонов, ведь крылатые их собратья уже вовсю драпали куда-то на восток.

Тринн крикнула одному из прибывших Великих, когда тот оказался неподалёку от неё:

— Брат, нужна твоя помощь.

Чёрный дракон тут же сделал крутой разворот в воздухе и приземлился около Тринн.

— Что?

— Замени Аида. Его силы могут закончиться в любой момент, и тогда мост перестанет работать. Младшая одна не справится.

Чёрный посмотрел на Тринн, потом на Аида, обвившегося кольцом вокруг непонятной светящейся фигурки.

— Хорошо, сейчас сменю его. Странные у вас тут дела творятся. Королевы и следа нет, мост открывает какой-то заморыш, другой заморыш его держит здесь, а Великим приходится поддерживать их энергией. И, главное, я никогда не видел, чтобы по одному мосту прошло столько помощи.

— Открывает кто? — удивилась Тринн. — Ты про что говоришь?

— Про то, что мост передо мной открыл какой-то мелкий душара, а вовсе не королева. Открыл, сказал «там драка» и исчез. Я прошёл — а тут, действительно, драка с Покорителями. Вы, я смотрю, не мелочитесь — столько демонюков в одном месте ни разу не видел. Так что, не обманул тот птенец — драка получилась, и впрямь, славная.

— А звали его, случайно, не Дилль? — спросила поражённая Тринн.

— Имени он не сказал. Ну, всё, хватит болтать! Эй, брат, посторонись!

Чёрный дракон улёгся вокруг Илонны, а Аид отполз в сторону.

— Фух, надо отдохнуть. Иначе мне потом мост не удержать.

— Отдыхай, отдыхай, — пробормотала Тринн. — Но как же так? Ты слышал, о чём мы говорили?

— Я, между прочим, тупоголовый, но не глухой, — съязвил Аид. — Конечно слышал.

— И что ты об этом думаешь?

— Думаю, что наши младшие сумели сделать то, что не под силу даже королевам.

Тринн и Аид посмотрели на Илонну, которая продолжала держать дорогу к иным мирам.

— Кстати, о порталах, — Тринн щёлкнула зубами, — надо бы попросить братьев уничтожить тот клятый портал.

— Думаешь, получится? — с сомнением спросил Аид. — Мы же пробовали…

— Но теперь Великих будет девять. Может, если они соберутся все вместе… Стоит попробовать.

Тринн поднялась, несколько раз взмахнула уставшими крыльями и поднялась в воздух. С трудом догнав ближайшего к ней Великого, драконица коротко обрисовала ситуацию.

— В общем, если не уничтожить этот портал, Покорители снова сюда сунутся, — закончила она. — Вот только портал защищён дохлыми некромагами, которые до сих пор торчат там в виде высохших мумий. А сжечь их не позволяет защитное поле, которое не сумел сломать даже могучий голем. Человеческие маги называют его полем спокойствия.

— А-а, ерунда, — фыркнул Великий, и встречный ветер унёс дымное облачко, вырвавшееся из его пасти. — Уже лет двести как мы научились справляться с этой штукой. Потом расскажу подробности, вам пригодится. Вы, главное, держите мост — меня дома, на Равиалле, ждёт мой гарем. Не хочу застрять тут у вас.

Удивлённая и обрадованная Тринн клятвенно пообещала сделать всё, чтобы звёздный мост действовал, и спланировала туда, где её ждал Аид.

— Надо же, как мы отстали от жизни, — покачал громадной головой Аид. — Все умеют разрушать поле спокойствия, а мы об этом даже не знаем. Но теперь-то всё изменится. Вот Златка подрастёт, и мы начнём обмениваться опытом с другими мирами.

Девять чёрных драконов устремились на восток — туда, куда бежала основная часть пытавшихся спастись наземных демонов, и куда улетели все выжившие в бойне демонские летуны. Великие Хранители, узнав о действующем портале в один из демонских миров, тут же бросили добивать врагов и устремились к нему.

А возле портала творилось самое настоящее безумие. Младшие и средние жрецы бежали к порталу и один за другим ныряли в него. Им мешали толпы крылатых, которые в полнейшей панике рвались к спасению от ужасных Хранителей, которые вот-вот прилетят сюда. Наземное охранение примар-шефа продолжало исправно нести караул, но все без исключения штурмовики смотрели в небо — в ту сторону, откуда прилетали обгорелые летуны, и где произошла величайшая катастрофа в истории демонов. Если верить истерическим рассказам уцелевших воздушников, вся огромная армия уничтожена. А если и не уничтожена, то остатки её уничтожаются прямо сейчас. Такого поражения ни один из штурмов не помнил. Всякое, конечно, бывало, но чтобы одномоментно сгинула целая огромная армия… Ещё летуны плели что-то о несметном количестве Великих Хранителей, которые прибыли из других миров. Штурмы только пожимали плечами, закованными в броню. Трусы эти крылатые, что с них взять? У страха глаза велики, вот им и померещилось невесть что. Впрочем, к своему несчастью, многие штурмовики вскоре убедились в правдивости рассказов летунов. Вот только спастись уже не успели.

А примар-шеф Конобиан просто лежал в управляющем коконе, ставшем из могущественного артефакта просто дорогой и бесполезной игрушкой. Он уже не скрежетал клыками от ярости и злости, уже не рвал когтями внутреннюю поверхность кокона, он просто переключался на тех командиров, которые ещё были живы. Конобиан уже не обращал внимания на многочисленные уколы боли, которые возвещали о гибели очередного командира или его заместителя. Да и потом, уколы вскоре почти прекратились, но не по причине, что Хранители перестали убивать демонов, а потому, что связанные с артефактом военачальники всех рангов погибли. Хитроумные жрецы, некогда придумавшие этот агрегат, как-то не предполагали, что почти все прописанные в артефакт командиры могут погибнуть. Бывало, конечно, что гибло до половины списка, но чтоб вот так…

Конобиан находил уцелевших связников, органами чувств которых мог пользоваться, и везде видел одно и то же. Багрово-красное пламя выжигало всё, на что попадало, никакие блокираторы магии ему помешать не могли. Горящие солдаты — уже погибшие и ещё живые. Демоны умирали сотнями и тысячами. Примар-шеф смотрел на бойню, которую учинили невесть откуда взявшиеся Хранители, и не чувствовал ничего, кроме леденящего безразличия. Ко всему: к погибшей армии, к сгоревшим в невероятном взрыве жрецам и собранной ими жизненной энергии, к собственной судьбе. Потому что никакой судьбы у него уже не было. Всё, что оставалось ему, как истинному воину, это выйти навстречу смерти с мечом в лапе. Конобиан так и поступил.

Он вылез из артефакта и аккуратно положил на место крышку, словно это играло какую-то роль. Штурмы из охраны тут же вытянулись, но Конобиан только махнул лапой.

— Прекратить! Вы все, построились и бегом в портал.

Штурмы начали недоумённо переглядываться, Конобиан же стал терять терпение.

— Ну, мне повторить приказ? Бегом, я сказал. И прихватите с собой вон тех серых хлюпиков. Похоже, они без вашей помощи к порталу не пробьются.

Примар-шеф хотел в последний раз позаботиться о жизнях солдат и даже жрецов, которых оттёрли от портала наглые летуны. Там, на другой стороне, они бы сказали, что не дезертировали, как остальные беглецы, а выполняли приказ командующего, и любая проверка это подтвердила бы. Но намерения Конобиана так и остались невыполненными. В небе показались чёрные точки, с каждой секундой увеличивающиеся и приобретающие очертания Великих Хранителей. Примар-шеф вынул из ножен свой испытанный во многих боях меч и, наставив его остриё на падающего сверху Хранителя, прорычал вызов. В этой позе его и настиг сноп драконьего пламени. Хранители не стали разбираться: рядовой ли штурмовик перед ними или примар-шеф — они уничтожали всех подряд с беспристрастием.

Когда периметр вокруг портала был зачищен и выжжен дотла, а перепуганные летуны, не успевшие удрать в свой мир, разлетелись по сторонам, Хранители устроили короткое совещание. Трое настаивали на том, чтобы пройти сквозь портал и устроить демонам на той стороне огненный праздник. Это были самые горячие и молодые… если, конечно, можно назвать молодым многосотлетнего дракона. Но остальные сочли, что хотя предложение и заманчиво, но слишком опасно. Они уже изрядно устали, это раз. Пройдя через портал, они затягивают драку и рискуют не вернуться домой, это два. А поскольку никому из них не хотелось провести неизвестно сколько времени в чужом мире, все решили ограничиться разрушением портала, как и просила местная Хранительница.

Двое драконов устроились возле портала, готовые спалить всё, что угодно появившееся из него. Хранители сомневались, что на той стороне найдётся смельчак, решивший выступить против них, но кто их, демонов, знает? Вреда они никому не нанесут, но могут сбить сосредоточенность тех, кто сейчас начнёт рушить защитное поле. Четвёрка самых опытных чёрных драконов встала в квадрат вокруг трупов некромагов и расправила крылья. Хранители на несколько минут превратились в неподвижные изваяния, а затем одновременно выпустили драконье пламя. Защитное поле отразило огонь, но четвёрка, продолжая изрыгать пламя, начала двигаться против часовой стрелки. Троица Великих, оставшаяся не у дел, внимательно следила за действиями собратьев. И когда все четверо сделали полный круг, а каждый дракон оказался на том же месте, что и начинал этот странный хоровод, поле спокойствия съёжилось. Несколько секунд оно обозначалось огненными выдохами драконов, а потом со звонким щелчком лопнуло. И тут же тринадцать фигур мёртвых некромагов вспыхнули и превратились в пепел.

— А теперь портал! — взревел один из Хранителей.

Чёрные драконы взлетели и по очереди начали выпускать в межмировой портал пламя. Уже после третьего огненного удара зеленоватый свет замигал, а после пятого погас. Остальные Хранители выпустили огонь уже по пустому месту. Издав победный рёв, они поднялись повыше и направились туда, где ещё был открыт звёздный мост.

Глава 30

Лабиринт миров кружился перед Диллем, как бешеный. Разноцветные точки миров появлялись и тут же исчезали. Великая госпожа не брала его за руку (у него и рук-то сейчас не было), но ощущение, что его ведут, как маленького ребёнка, было именно таким. Диллю всегда было интересно, что бывает после смерти — и бывает ли? — но никто ничего толком не знал. А кто знал, рассказать уже не мог.

Дилль несколько раз переступал порог смерти, и всегда его раньше кто-то вытаскивал. Но теперь всё. Он умер, там, в родном мире, и от его тела не осталось даже пепла. Возвращаться просто некуда, даже если бы кто-нибудь опять попробовал его вытащить обратно. Да и Госпожа Смерть наверняка уже не отпустит жертву, которую столько раз пыталась поймать и которая всё время ускользала.

Он с искренним любопытством посмотрел на женскую фигуру, что находилась впереди него. Великая Госпожа вроде бы не двигалась, во всяком случае, ноги её не шевелились. Но Лабиринт миров мелькал мимо бестелесного Дилля с огромной скоростью. Совсем как тогда, когда он впервые попал сюда. Остановить мельтешение миров ему тогда удалось, найдя привязку к Тринн.

Будь у Дилля сейчас тело, он бы грустно усмехнулся, вспоминая свои приключения. Всё уже позади, а впереди… наверное, НИЧТО. Небытие. Или, по утверждениям некоторых священников, его ждёт ледяной ад. Потому что именно туда отправляют всех грешных неправедников. А поскольку Дилль за свою недолгую жизнь нагрешил столько, что и на трёх человек хватит, то вполне вероятно, что вскоре он очутится в ледяной клетке, и будет сидеть там до скончания веков.

Ну и пусть! Чему быть, того не миновать. Он не сожалел ни о чём. Да, когда-то он был вралём и мелким мошенником. Да, он убивал людей, но не испытывал от этого удовольствия. Хотя… нет, надо быть честным с собой — иногда он радовался уничтожению врагов. Например, когда убивал тилисцев, мстя им за страдания Илонны, за изнасилованных малолетних девочек, за гибель друзей из форта Ролин. Или когда он убивал старух из Ковена — о, да, тогда он просто упивался их смертью. В общем, просто так складывались обстоятельства. Доведись ему вновь принимать решения в тех ситуациях, он бы всё повторил, даже зная, что его ожидает впереди.

Кстати, а почему бы об этом не поинтересоваться у его провожатой, может, она сподобится рассказать ему о будущем? Ведь недаром Гунвальд утверждал, что воительница Агнес приходит к великим воинам и открывает им своё лицо. Он, конечно, ни в коем случае не считал себя великим воином, но дева-воительница пришла к нему, он видел её во всей отточенной и даже пугающей красе, значит, у неё на Дилля есть какие-то планы. В противном случае… ну, он точно не знал, что было бы тогда, но предполагал, что за ним пришёл бы кто-нибудь другой. Или он тихо-мирно развоплотился бы. Или сразу оказался в ледяной клетке.

Дилль задумчиво смотрел на мельтешение миров перед глазами… или чем он сейчас видел сверкающие искры? Непонятно почему, но он отчётливо понимал, что некоторые из этих миров отличаются от прочих. Чем? Словно некоей аурой, окружавшей каждую такую искру. Дилль украдкой взглянул на неподвижную Госпожу Смерть и, ругая себя за несвоевременное любопытство, потянулся к одной такой искре. Он ожидал, что провожатая тотчас его одёрнет или вообще прибьёт окончательно, но нет, ему никто ничего не запретил. Дилль словно нырнул в прорубь и оказался в другом мире.

Он уже не раз витал в подобных мирах, а потому не очень-то и удивился тому, насколько этот отличается от его родного. Наверное, здесь в порядке вещей, что огромные каменные глыбы парят в воздухе безо всякой видимой поддержки. Бестелесный он или нет, а на всякий случай Дилль отодвинулся подальше от медленно вращающихся скал и увидел дракона. Тот на фоне огромных каменных кусков казался совсем небольшим, но чёрный цвет его чешуи однозначно указывал, что он — Великий. Дракон словно увидел Дилля и расправил крылья, готовясь взлететь. И, вполне возможно, атаковать. Во всяком случае, именно так поступали когда-то все виденные им драконы. Дилль шустро вынырнул из окна в этот мир и снова оказался за спиной у Великой Госпожи.

— Ну как, удовлетворил любопытство?

Дилль не уловил в её голосе недовольства и слегка осмелел. Пока что никто его казнить за своеволие не собирается.

— Спасибо, Госпожа.

— За что?

— Ты позволила мне подтвердить догадку.

Женская фигура обернулась к Диллю. Глядя на совершенное лицо Великой Госпожи Дилль чувствовал себя как-то странно. Словно он должен во всеуслышание подтвердить, что никогда не видел более красивой женщины, но при этом знает другую, ещё более прекрасную. И если Великая Госпожа узнает о его… гм… неискренности, то ему несдобровать. И Илонке тоже. Дилль подозревал, что это полная ерунда, и он всё себе напридумывал насчёт женской ревности, но на всякий случай «зажмурился», как бы глупо это ни звучало для бестелесной сущности. Глупо — не глупо, а помогло. Ему стало чуть-чуть легче.

— И о чём ты догадался? — поинтересовалась она.

— Я вижу, в каких мирах обитают драконы.

— И?

Дилль заколебался: отвечать или нет? С одной стороны, от неё, видимо, всё равно ничего не скрыть, а с другой… кто её, Госпожу Смерть знает? Вдруг рассердится? Тут Дилль рассердился, но уже сам на себя. Он, что, окончательно поглупел после смерти? Да ему уже всё равно, а он беспокоится о какой-то ерунде. Хуже, чем то, что с ним случилось, быть уже не может.

— Я думаю, — осторожно начал он, — что теперь догадываюсь, как именно драконьи королевы призывают помощь из других миров. Они так же, как я сейчас, видят, куда можно обратиться.

— Умный мальчик, — усмехнулась женщина в светлом. — И что дальше?

— Дальше? — мысли Дилля лихорадочно заметались. — Я мог бы отыскать родной мир, я это знаю. Я так уже делал и уверен, что у меня это снова получится.

— Зачем тебе это?

— Затем, что я могу прислать помощь. Там у меня остались… любимая, друзья. Просто люди — хорошие и плохие, но не заслуживающие того, чтобы их жрали демоны. Сейчас они вместе с драконами дерутся насмерть с этими рогатыми тварями. Я знаю, Госпожа, что ты благоволишь демонам, но… Великая, прошу тебя, дозволь мне сделать это. Я могу помочь своим, и я должен сделать это.

Он прекратил своё сумбурное объяснение и осмелился посмотреть на неё. Во взгляде пронзительно-синих глаз женщины угадывалась лёгкая усмешка.

— Вижу, ты уже всё распланировал. А про мои планы насчёт тебя спросить не хочешь?

— А они у тебя есть, Ваше Смертство?

— Можешь обращаться ко мне просто Агнес. Надоели все эти звания.

— Как скажешь, Агнес, — согласился Дилль и вновь почувствовал себя очень странно. Он общается на «ты» с самой госпожой Смертью и даже зовёт её по имени. Рехнуться можно!

— Уже лучше, — усмехнулась женщина. — Так вот, насчёт моих планов. Ты мне нравишься.

— Э-э, — озадаченно промычал Дилль, — в каком смысле?

— Не в том, о чём ты подумал, — смех женщины разнёсся серебряными колокольчиками.

При этом Дилль отметил, что глаза её стали зелёные. У него, что, крышу окончательно снесло и память заклинило? Он же чётко помнил, что глаза девы-воительницы были ярко-синие, как васильки.

— До этого ты ещё не дорос, малыш, и вряд ли когда-нибудь дорастёшь. Мне нравится, как ты выковал сам себя: из бесполезной пустышки ты смог стать человеком, достойным подражания. Ты не просто научился у друзей мастерству обращения с оружием, ты воспринял законы воинской чести, какая существует абсолютно во всех мирах. У меня есть для тебя кое-какое дело. Чего вскидываешься? Да-да, я помню твои слова, что ты боевой маг и воин, а не палач. Я не потребую от тебя проливать кровь невинных. Ты проживёшь новую жизнь в другом мире. Там остро не хватает настоящего воинского духа, и твоей задачей будет возродить его. Ну как? Не слишком ли обременительны мои планы для вас, господин Диллитон?

Дилль замер. Госпожа Смерть не потащит его в ледяную тюрьму, не станет наказывать каким-нибудь другим, ещё более изощрённым способом, а вместо этого дарит ему возможность прожить новую жизнь! Вот это да! Он о таком даже не думал. Видимо, он действительно чем-то угодил ей, если ему делают такой шикарный подарок.

— Спасибо, Ве… э-э, Агнес. У меня просто нет слов, чтобы описать мою благодарность тебе. Разумеется, я согласен. Но я хотел бы узнать, как насчёт помочь Тангрину?

— Вот же неуёмный! — совсем по-человечески фыркнула дева-воительница. — Я же сказала, все твои испытания в том мире закончились. Тебя там больше ничего не должно волновать — на Тангрине ты мёртв.

— Не должно, — согласился Дилль, — но волнует. Потому что я знаю, что могу помочь выжить Илонне и друзьям…

— Ей ты уже не поможешь.

Дилля будто резанули раскалённым ножом. Илонна мертва? Но он бы почувствовал… хотя, он ведь и сам уже не жив. Вполне может быть, что теперь это чувство одной души на двоих уже не действует.

— Нет, она ещё жива, но это ненадолго, — словно прочитав его мысли, сказала Агнес.

— И всё равно, я должен помочь людям. И драконам. И вампирам, и гномам. Просто потому, что могу это сделать.

— Должен, могу, — передразнила она его. — А ты знаешь, чем закончится эта твоя помощь? Конечно, нет. Лабиринт миров — штука странная. Обычно путешествия по нему длятся долго… можно бродить в нём целую вечность и не найти выхода. Но не для всех. Некоторые сущности, вроде драконьих королев, умеют обращаться к истокам Лабиринта, тем самым сокращая путь из одного мира в другой до минимума. Ну и ты каким-то боком затесался в их компанию. Но вот что я тебе скажу, малыш: если ты выйдешь на эту дорогу, назад пути уже не будет. Ты, в отличие от драконьих королев, не обладаешь врождёнными талантами. И ты не дракон, что бы ни утверждала Тринн. После открытия звёздного моста твоих сил просто не хватит, чтобы продолжить существование даже в таком эфемерном виде, как сейчас. Ты просто растворишься в небытии, станешь пылью Лабиринта миров без дальнейшей возможности переродиться. Ты уже один раз превратился в раскалённую пыль — там, на Тангрине. Но то было тело, а на этот раз речь идёт о твоей истинной сущности. Так подумай ещё раз: ты готов обменять свою вторую жизнь на возможную помощь бывшим знакомцам? Возможную, потому что не факт, что ты найдёшь понимание среди драконов других миров.

Дилль задумался, как ему и советовала Агнес. Но не о том, стоит ли совершать такой невыгодный обмен, а о том, как бы он жил второй жизнью, зная, что его вторая и лучшая половина окончательно мертва. Зачем ему такая жизнь?

— Агнес, прости мою наглость и навязчивость, но я снова прошу тебя о том, о чём однажды уже просил. Подари Илонне быструю и лёгкую смерть. Пожалуйста. А потом ты сможешь использовать её там, где планировала поселить меня. Илонна — настоящий воин, и у неё получится исполнить твои задумки куда лучше, чем у меня.

— Иными словами, ты, болван, отказываешься от второй жизни, — утвердительно сказала женщина, а глаза её стали чёрными, как чешуя самого величайшего из драконов. — Что ж, пеняй на себя. Я не буду препятствовать. Любое разумное существо вправе само принять решение о своей смерти. Ты принёс себя в жертву и поступил, как истинный воин — умер сам, забрав с собой жизни множества врагов. Но то, что ты собираешься сделать сейчас — это просто преступная глупость. Самоубийц я не перевариваю и дел с ними никаких не веду.

От последних слов повеяло ледяной безнадёжностью, а вокруг неё замерцали крохотные кристаллики инея. Похоже, он по-настоящему разозлил Госпожу Смерть. Женщина в светлой одежде сделала жест рукой, и её лицо скрылось за чёрным овалом. Постояв несколько томительных мгновений, она вдруг исчезла. Вот только что была — и нету. Дилль остался в Лабиринте миров в одиночестве.

— Правильно она сказала, — вздохнул он. — Только в одном ошиблась: я не стал болваном, я им всегда был. Просто это было не так заметно. Ладно, пожалуй, начнём.

Дилль крутанулся вокруг себя, и Лабиринт миров послушно завертелся вокруг него, на пару мгновений ставшего центром мироздания. Он должен найти внутри себя то чувство, которое объединит его с Тангрином. Так уже бывало, тогда в роли якоря выступали огромная Тринн и крошечные муары. Кстати, жаль бедолаг. Верные кругляши до последнего выполняли свой долг и погибли вместе с ним. Дилль искренне сожалел об их гибели. Эти странные создания были настоящими друзьями. По первому зову приходили на помощь, бескомпромиссно жертвуя собой ради его поддержки. А взамен просили они немного — всего-то повидать мир и потом рассказать об увиденном остальным муарам. Они называли себя народом… а теперь мертвы.

В душе Дилля заклубился гнев на несправедливость судьбы. Или, говоря другими словами, на несправедливость Госпожи Смерти. Так будет точнее. Но не в отношении себя — он-то прекрасно знал, на что идёт, а насчёт муаров. Почему-то их гибель казалась ему особенно несправедливой. Впрочем, что он знает о справедливости и намерениях самой Смерти? Она благоволит кровожадным демонам, которые живут за счёт убийства и наслаждаются болью других. Сам бы он с превеликим удовольствием выкорчевал всю эту расу до последнего представителя, пусть кто-нибудь и назвал бы это геноцидом. Потому что демоны уничтожили уже столько миров, что достойны гибели не единожды, а, минимум, трижды.

Уф, хорошо, что она ушла. Гневаться на саму Смерть в её присутствии… да, это, пожалуй, настоящее самоубийство. Дилль, продолжая злиться, пытался одновременно успокоиться, но в отличие от первого, второе у него не получалось. В итоге он даже не заметил, как в нём вспыхнула та неведомая энергия, которую называют драконьей яростью. Только отметил, что вокруг него стало ощутимо светлее, словно он запылал. Ну, наверное, и запылал — ему действительно стало горячо и отчаянно захотелось прибить какого-нибудь демона. Вот только в Лабиринте он один, а демоны далеко.

— Мастер, с кем дерёмся?

Будь Дилль в теле, он бы замер, вытаращив глаза и раскрыв рот. Неужели вспышка драконьей ярости пробудила муаров, как это бывало раньше? Но откуда они тут взялись?

— Муары? — не веря себе, спросил он. — Или это проделки Великой Госпожи?

— Это мы, — подтвердил тоненький хор. — Но нас мало, очень мало. Что с тобой? Где мы? Мы ничего не понимаем.

У Дилля, как говорится, ум за разум зашёл. Похоже, тут все ничего не понимают. Это что же получается? Муары не погибли, а вместе с ним попали в Лабиринт миров? Он ругнулся на себя за тупость вопросов — понятно, что не умерли и оказались здесь.

— Вообще-то, парни, мы с вами погибли, — пояснил он. — Взорвались в магическом взрыве и превратились в раскалённую пыль.

— Мастер, ты не… выдумываешь? — осторожно заменили слово «врёшь» муары. — Так никогда не бывало. Если ты погиб, то тогда где мы? Ведь у тебя нет тела.

— Где вы во мне — не знаю. Тела у меня, действительно, нет. И вы там же, где и я — в Лабиринте миров. А меня сюда привела сама Госпожа Смерть. Она же — дева-воительница Агнес. У неё насчёт меня были кое-какие планы, но, увы, мы с ней… э-э, разошлись во мнениях. И она ушла, бросив меня здесь.

— Ты поссорился с самой Смертью, мастер? — в хоре голосов слышались нотки восхищения.

— Да ну вас! Не ссорился я с ней. Просто мне предстоит сделать то, что ей не нравится.

— Что именно?

— Сущая ерунда. Я должен найти якорь на Тангрине, потом в других мирах отыскать Великих Хранителей и убедить их поучаствовать в сражении на стороне сил добра. То есть, против демонов.

Послышался разноголосый гомон — это муары так выражали своё удивление. Потом они сформулировали его чётче:

— Ни фига себе, мастер! Ты не мелочишься.

— Так, братишки, некогда мне с вами болтать. Вы, если можете, отваливайте отсюда подальше. Думаю, раз тела у меня нет, то и вы ко мне не привязаны.

— Почему, мастер?

— Потому что после того, как я всё это проделаю, я развоплощусь. Окончательно и бесповоротно. И если вы не желаете второй раз погибнуть, то поспешите удалиться.

Муары опять загомонили, но на сей раз сердито — как пчёлы, которым в улей ткнули горящей палкой.

— Гад ты, мастер, вот ты кто! Разве мы когда-нибудь тебя подводили?

— Да я же просто не хочу, чтобы вы погибли окончательно, — попытался оправдаться Дилль. — И если у вас есть возможность…

— То мы ей не воспользуемся, даже если захотим, — закончили муары. — Мы продолжаем существовать только благодаря тебе.

— А, ну если так… — протянул он. — Хорошо, оставайтесь.

— Премного благодарны, мастер.

— А кто будет язвить, того лишу порции драконьей ярости.

— Убоялись и молчим, — тоненько захихикали невидимые собеседники.

— Ну, ладно, повеселились, пора приступать к делу. Вы можете установить связь с собратьями?

— Без тебя — нет. Но если ты поднапряжёшься…

— Напрягусь, куда я денусь? — проворчал Дилль. — Я пытаюсь почувствовать кого-нибудь на Тангрине. Тринн не отвечает. Когда вспомнил про муаров, появились вы. Получается, ваши собратья в нашем мире тоже недоступны.

— Попробуй связаться с мастером Илонной, — посоветовали муары. — Если это не сработает, тогда вообще всё бесполезно.

Дилль как раз собирался попробовать нащупать ниточку к своей любимой. Во время одной из прошлых попыток, когда хиваши отделили его душу от тела, у него не получилось призвать образ Илонны, как он ни старался. Но с тех пор их душевная связь изменилась и окрепла. Он даже сумел поговорить с женой, находясь в тысяче лиг от неё. У него просто обязано всё получиться, иначе… иначе он напрасно отказался от предложения Госпожи. Он так и будет болтаться между мирами, не в силах найти выход, и в конце концов истончится и перестанет существовать даже в виде духа.

Дилль вспомнил прекрасные зелёные глаза любимой. Как она удивлённо распахивала их, как она сердито прищуривалась, когда ревновала его к какой-нибудь женщине. Как утром сонно глядела на уже проснувшегося Дилля и дразнила его, слегка приподнимая тонкую простыню. А Дилль тогда переставал судорожно одеваться, понимая, что на занятия он всё равно опоздает, и прыгал обратно в постель.

— С тобой всё будет хорошо, любимая, — с тёплой улыбкой произнёс он, словно Илонна была поблизости.

Ответ пришёл внезапно, будто он действительно прорвался сквозь неведомые пространства Лабиринта миров и оказался рядом с Илонной.

— Ты жив?

И тут же возбуждённо заверещали муары.

— Мастер, мы нашли собратьев мастера Илонны. Мы объединились!

Но Дилль их не слушал. Он всем своим существом устремился навстречу Илонне и почувствовал, как она точно так же рвётся к нему. Миг — и они соединились, став практически одним целым. Дилля захватило то прекрасное чувство объединения с Илонной, когда они оказывались в непонятном мире, доступном только им двоим.

Здесь не надо было произносить слова, чтобы сообщить ей что-нибудь, как не нужно было слушать — он и так понимал, что она хочет сказать. Здесь они были одним целым.

И Дилль коротко рассказал ей обо всём. О драке с огромным демоном, о своём плене, о ядовитом ошейнике и последней битве, после которой он погиб. Потом ещё более кратко рассказал о Великой Госпоже и том, что должен сделать.

Илонна в ответ так же быстро и сжато пересказала ему обо всём, что с ней произошло. Как из-за собственной беспечности её захватил ублюдок, лишённый имени, как она стала безруким, безногим и слепым обрубком, как в ней проснулся новый драконий дар, которым боевые клирики смогли пользоваться вместо силы Единого. И как она, почувствовав смерть любимого, лишилась и магических, и физических сил и теперь медленно умирает, потому что не хочет жить.

Муары — что с той, что с другой стороны, отсутствовали. Во всяком случае, Дилль их не ощущал. Видимо, сюда, в их с Илонной таинственный мир, им хода нет. Ну и хорошо, могут же они побыть друг с другом наедине хоть где-нибудь! Но пришлось разрывать этот контакт. Дилль спешил — он просто не знал, сколько у него есть времени. Да и Илонна вот-вот умрёт — недаром же Агнес об этом упомянула.

Дилль вынырнул в Лабиринт миров, потеряв прямой контакт с любимой. Но теперь он чётко чувствовал направление. Вон там светится точка Тангрина. Там находится его вторая половинка души. Именно туда нужно указывать дорогу Хранителям.

— Мастер, собратья передают, что мастер Илонна любит тебя, — пропищали муары. — И она готова принять и поддерживать твой путь. Только переживает, что сил у неё почти не осталось.

— Вы можете общаться? — изумился Дилль и тут же сказал: — Передайте Илонке, чтобы не держала путь открытым всё время. Когда получит от вас известие, тогда пусть и старается. Так у неё уйдёт меньше сил.

А сам он устремил взгляд на рой искр, медленно кружившихся вокруг него. Ага, вот одна из них, с примечательной дымкой. Если он не ошибся, то там имеются Хранители. Желательно, Великие — от обычных толку в драке на Тангрине будет немного. Дилль подался в этот мир, словно проткнул невидимую мембрану и оказался в бескрайней пустыне, покрытой барханами белого песка. На вершине одного из них чернелаточка. Дилль метнулся к ней — естественно, это оказался чёрный дракон. Не успел дракон набрать дыхания и пальнуть в незваного гостя, как Дилль протараторил:

— Там драка!

После чего указал направление к Тангрину и поспешил исчезнуть. Он не знал, как на его бестелесную сущность подействует драконий огонь, и, честно говоря, не желал испытывать. Может, никак не повлияет, а, может, развоплотит его. А ему ещё нужно многое успеть. Так что, сейчас не время для экспериментов.

Дилль замер, прислушиваясь к своим чувствам. Здесь есть ещё Великие. Он метнулся туда — для бестелесного духа пара тысяч лиг — это не расстояние. Мгновение, и он оказался сразу перед двумя чёрными драконами — самцом и самкой. Совсем, как Тринн и Аид, мелькнуло у него в голове. Как они там, живы ли ещё?

— Драка с демонами, нужна ваша помощь! — выпалил он, сделал второй путь на Тангрин и исчез прежде, чем ошарашенные чёрные успели что-либо предпринять.

Он снова оказался в Лабиринте. Теперь он чётко видел тонкую светящуюся нить моста, который протянулся между миром, где он только что побывал, и Тангрином. Дилль чувствовал эту нить, будто она была его частью. А что, видимо, так и есть. Недаром же Великая Госпожа сказала, что по окончании он утратит свои силы и развоплотится. Вот сюда они все и уйдут — в поддержку пути на Тангрин.

Дилль прислушался к своим чувствам — пожалуй, он может открыть ещё одну дорожку. Чем больше Хранителей прибудет в его родной мир, тем более целым этот мир останется. Тем более, что он чувствовал, как со стороны Тангрина идёт подпитка энергией. Кто там оказывает помощь, он не знал, но нашёл, что это очень кстати. Он высмотрел ещё один мир с драконами и метнулся туда.

Опять пара чёрных. Опять короткая фраза про демонов и открытие нового моста. И снова поспешное бегство, пока драконы не успели опомниться. Дилль почувствовал ещё одного Великого в этом мире и переместился туда. Для разнообразия этот чёрный был не один — он восседал на вершине зелёного холма, а вокруг него расположились пять… нет, шесть молоденьких самочек самых разнообразных цветов. Дилль мельком отметил их привлекательность и на сей раз выдал фразу подлиннее:

— Брат, нужна твоя помощь! Демоны напали на мой мир.

Уже удаляясь, он увидел, как чёрный рыкнул на самок, вознамерившихся сунуться за ним в светящийся портал. Так, похоже в этом мире все дела сделаны. Шесть. Если все встреченные им чёрные переместились на Тангрин, то помощь в виде шести Хранителей способна переломить ход битвы. Дилль вновь прислушался к себе.

— Я выдержу ещё один мост, — прошептал он, хотя Лабиринт миров стал каким-то мутным. Может, накатывается усталость? Может, не стоит так рисковать?

Он проверил целостность двух нитей — пока всё хорошо. Надо пробовать открыть третий мост. Даже если он не выдержит, и нити оборвутся, то ничего особо страшного не произойдёт. Просто чёрные Хранители останутся на Тангрине. Ну, подождут некоторое время, которое понадобится Златке, чтобы повзрослеть. Тринн говорила о пятидесяти годах. Для Великого дракона это ерунда. В крайнем случае, перетерпят. А помощь никогда лишней не бывает, так что…

Он переместился в третий мир. Ему повезло: он увидел сразу трёх Великих, чего раньше нигде не наблюдал. То ли у них такая странная семья, то ли какое совещание проводили. В любом случае — это хорошо. Дилль убедился, что все трое скрылись в открытом им портале и поплёлся — по-другому и не скажешь, выискивать ещё одного Великого, которого чувствовал. Последний отрезок, возведённый им на Тангрин опустошил Дилля настолько, что он едва сумел выбраться из этого мира и вернуться в Лабиринт.

Он с гордостью смотрел на три толстые светящиеся нити, сходящиеся вдали в одной точке. Он сделал это! И пусть сейчас он окончательно погибает, но ведь сумел помочь любимой и своим друзьям. Дилль искренне надеялся, что Гунвальд выжил в мясорубке, куда он без сомнения сунулся в первых рядах. Что Герон, который по рассказу Илонны помогал ей своим странным светом, не полезет в драку, а если и полезет, то уцелеет. Эрстану вообще ничего грозить не должно — он маг разведки и отсидится в тылу. А вот насчёт мастеров Фирриса и Оквальда Дилль не был уверен. Оба они — мастера клинка, будет ли их мастерство результативным против демонов-громил? Он поспешил себя уверить, что будет — раз уж даже он некоторое время сумел успешно драться с демонюками, то мастера сделают это обязательно. Тео. Дилль надеялся, что друг ранен, а не погиб от удара проклятого демона-гиганта. В отряде мастера Криана было достаточно врачевателей, чтобы вытащить даже полумёртвого. Ещё Дилль от всей души хотел, чтобы король Юловар и Белинда тоже не пострадали и жили долго и счастливо. И въедливый гроссмейстер Адельядо тоже. А вот наставнику Иггеру Дилль долгой жизни не желал — старик и без того устал жить. Нет, Дилль желал ему сил, достаточных для того, чтобы добраться до демонов, призвать своих страшенных секундусов и погибнуть в бою — ибо нет лучшей участи для боевого мага.

Он надеялся, что Тринн и Аид выживут в бойне, ведь им ещё предстоит воспитывать юную златокрылую королеву. И красавица Гейрге тоже не должна сложить крылья в этой драке — её ждёт проказник Шехан.

И Илонна не умрёт, если только Госпожа Смерть не решит забрать её прямо сейчас и подарить вторую жизнь. Все врачеватели Академии в лепёшку должны расшибиться, но вернуть Илонке руки-ноги и зрение. И потом, лет через двадцать-тридцать, когда боль от потери станет не такой острой, она снова начнёт смотреть на мужчин. И обязательно найдёт того, с кем будет счастлива. Диллю стало горько от этой мысли, но между жизнью любимой и своей ревностью он выбирал первое. Будь счастлива, любимая, и живи долго! Прощай!

— Я тебе башку оторву, рыжий негодяй! — зажужжал муарский хор. — Мастер, это не мы, это мастер Илонна велела тебе передать.

— Она разве чувствует меня? — устало удивился Дилль.

Окружающее перед ним плыло и двоилось. Точки миров превратились в расплывчатые пятна. Светящиеся нити трёх мостов стали натуральными канатами. Переливающееся перламутром пространство булькало и взрывалось пузырями — совсем, как колдовское зелье. Дилль понял, что перестаёт быть. Как и предсказывала Великая Госпожа.

— Я же тебе сто раз говорила — не смей бросать меня!

На этот раз фраза была произнесена вовсе не муарами. Рядом с Диллем оказалась Илонна. Точнее, её сущность.

— Илонка! — Дилль почувствовал краткий прилив сил. — Прости, я ухожу. Насовсем.

— Я с тобой! — безапелляционно заявила она. — И не думай улизнуть от меня, как в тот раз!

— Нет! Останься там, дома. Госпожа Смерть придёт за тобой. Она обещала подарить тебе вторую жизнь в новом мире, — она ему, конечно, ничего не обещала, но уведомлять об этом Илонну Дилль не собирался.

— Зачем мне мир, в котором нет тебя?

Этот простой вопрос поставил точку. Дилль знал, что переспорить её у него не получится.

— Тогда, обними меня.

Его гаснущая сущность и душа Илонны объединились. Муары тактично молчали… или вообще ушли? Дилль ощутил тепло своей второй и лучшей половины души. Так они держались до тех пор, пока не почувствовали, что по возведённым Диллем мостам Великие Хранители возвращаются обратно в свои миры.

— Всё, теперь можно и отдохнуть.

Кто это произнёс — он или она? Кажется, оба. После чего они перестали быть. Лишь туманное облачко возникло на этом месте, а спустя мгновение Лабиринт миров приобрёл прежний вид.

— Вот же две балбесины, — прозвучал женский голос.

Глава 31

Когда последний Великий скрылся внутри светового шара, а сам световой шар погас, Юловар сбросил с себя оцепенение и решительно зашагал к Тринн. За ним столь же решительно засеменили обе королевы. А за ними начали подтягиваться и гвардейцы — ну те, которые ещё не убежали добивать демонов.

Огромные чёрные туши Тринн и Аида замерли возле крохотной фигурки вампирши, а их длинные шеи изогнулись в форме вопросительного знака. Оба дракона словно пытались рассмотреть что-то человеческому глазу невидимое. Юловар остановился, не доходя десятка шагов до кресла, в котором лежала Илонна.

— Что с ней? — спросил он, не сводя глаз с бледного лица вампирши.

— Она ушла, — глухо пророкотала Тринн. — Как только Хранители переместились в свои миры, младшая ушла.

Юловар сразу понял, куда «ушла» Илонна. Белинда прижала руки к груди, а из её глаз полились крупные слёзы. Королева Лорна слегка приобняла её, но и у неё глаза стали влажными.

— Она выполнила свой долг младшей сестры драконов до конца, — заговорил Аид. — И даже намного больше. Илонна сделала то, что не под силу даже королевам — она помогла нашему младшему брату создать не один, но три звёздных моста. Мы все выжили благодаря им: Диллю и Илонне.

— Но разве Дилль не погиб там… — он махнул рукой в сторону дымной завесы, где некогда были демонские полки. — Илонна ведь сказала…

— Может, и погиб, — фыркнул Аид. — Значит, он сделал мосты после смерти. Нам об этом рассказали Хранители. Дилль приходил к ним, открывал путь сюда и тут же исчезал. А здесь Илонна держала пути открытыми. Мы ей только помогали энергией.

Юловар так и сел на пыльную землю. Ну и дела! Вот, выходит, для чего Единый велел гроссмейстеру и архиепископу оберегать вампиршу. Вовсе не для того, чтобы она стала заменителем божественных сил для клириков. Нет, она и Дилль стали настоящими спасителями целого мира, призвав сюда могущественных Хранителей.

— А ведь Дилля никто и никогда не оберегал, — недоумённо пробормотал король. — Я ж лично его послал к хиваши… размяться. Его же ведьмы почти убили — мне Адельядо докладывал. Он же и до этого мог сто раз погибнуть.

Чем руководствовался голем, делая свои предсказания, Юловар, разумеется, не знал. Адельядо и Одборг посвящали его во всё… или почти всё. Но уж точно они не говорили ни слова о Дилле, как важной персоне в деле победы над демонами. Про него, Юловара, говорили, что он обязан встать во главе сборной армии. Про себя говорили, что они должны объединить магов и церковь в помощь ему. Про Илонну говорили, что она должна быть к моменту битвы жива и в разуме. А про Дилля так, что-то вскользь упомянули, и всё.

— Вот тебе и предсказатель, — покрутил головой король. — Хороши бы мы были, если бы сделали всё, как велел голем, а Дилль погиб бы.

Впрочем, что теперь об этом думать? Пусть об этом размышляют Адельядо, когда наберётся сил, и Одборг, когда маги поставят его на ноги. А сейчас…

— Я скажу магам, пусть проведут над её телом какой-нибудь обряд или заклинание сделают. Мы похороним её в королевской усыпальнице в Тирогисе.

— Ей уже всё равно, делай, как считаешь нужным, — фыркнула Тринн.

Король отдал распоряжения насчёт Илонны, оставив Белинду и Лорну наблюдать за выполнением своего приказа, а сам ушёл к Юнку. Предстояло много дел. Самым важным, разумеется, было добить демонов, которых не успели добить и дожечь Хранители. Потом нужно организовать похоронные команды — они должны вести списки погибших, отыскивая их на поле боя. Работы этим командам предстояло много. И сразу нужно наладить учёт собранного оружия и доспехов. Наше — в одну кучу, вражеское — в другую. Наше нужно определить, что кому принадлежало, и рассортировать, чтобы потом вернуть семьям владельцев или хотя бы государствам. Демонское — тоже рассортировать, определить примерную ценность и разделить пропорционально участникам битвы. Трофеи должны получить все, даже те, кто позорно сбежал с поля боя. Правда, их Юловар думал перед этим казнить за дезертирство. Но, если всё грамотно оформить, то можно их и простить в обмен на отказ от своей доли трофеев. Нужно послать магов, чтобы они обыскивали бывший демонский лагерь у межмирового портала и, заодно, проверили, что портал уничтожен. Дел много, но каждое из них должно быть сделано.

А к креслу, в котором лежала мёртвая девушка, четверо воинов принесли импровизированные носилки, на которых лежал мастер Фиррис. У мастера клинка была отсечена по локоть правая рука, грудь располосована ударом демонского топора, не было левой ноги выше колена. Судя по всему, он доживал последние минуты.

— Он попросил увидеться с дочерью, — хрипло пояснил королеве Белинде один из воинов.

— Маги! — вскинулась Белинда. — Попробуйте помочь мастеру.

— У нас уже нет столько сил, Ваше Величество, — сказал один из магов, лечивших обгорелого архиепископа. — Мы вычерпались до предела. А пока будут искать других врачевателей, он уже умрёт.

Белинда только вздохнула и сказала:

— Положите его рядом с ней.

Воины аккуратно опустили носилки рядом с креслом, и один из них негромко сказал:

— Мастер, ваша дочь рядом.

Фиррис открыл глаза и с трудом повернул голову. Посмотрев на белое, застывшее в вечной неподвижности лицо Илонны, он прошептал:

— Я горжусь тобой, доченька.

Белинда, глотая рыдания, смогла только сказать:

— Не уносите его. Пусть отец покоится рядом с дочерью.

* * *

Прошло десять лет с момента Битвы Миров — так в народе прозвали ту короткую, но ужасную войну против демонов-захватчиков.

Тирогис никогда ещё не переживал такого наплыва иностранных гостей. Сюда стремились попасть абсолютно все: начиная от правителей иностранных держав и заканчивая обычными торговцами и даже крестьянами. Потому что в этот жаркий летний день в столице Ситгара намечалось празднование юбилея Битвы с открытием какого-то грандиозного памятника. Какого именно, никто толком не знал, хотя слухи о нём ходили уже давно — года четыре, точно. Но все причастные к изготовлению памятника молчали, словно в рот воды набрали — поговаривали, что маги Ситгарской Академии накладывали на всех специальное заклинание безмолвия. Врали всё — потому что гномские рабочие-каменотёсы как болтали раньше, так и продолжали болтать. Но только не о том, что именно они делают на площади Гариаля Великого. Так что, заклинание не безмолвия, это точно. Но без магов в деле сохранения секретности действительно не обошлось.

Центральную площадь Тирогиса расширили. Для этого все стоящие на ней дома королевская казна выкупила и снесла напрочь, что обошлось ей в кругленькую сумму. Площадь стала раза в два больше, но вход на неё закрыли для всех. Горожанам приходилось обходить перегороженную площадь, при этом нещадно ругая Его Величество Юловара, вздумавшего завести такую большую и долгую стройку. И вот, наконец, настал день, когда все высокие деревянные заборы сняли, маги убрали какие-то хитрые заклятья, не позволяющие подглядывать за стройкой через щели, а городская стража сняла постоянные посты. С утра специальные рабочие команды начали демонтировать громадный купол, который накрывал площадь.

В Тирогис гости начали прибывать ещё за три недели до означенного срока. Соседним правителям и главам кланов Высокорожденных хорошо — первые устраивались прямо в королевском дворце, где им обеспечивали все удобства, а вторые — в дворцах ситгарских соклановцев. Прочим же — простым дворянам, государственным чиновникам, купцам всех гильдий и обычному люду приходилось куда тяжелее. Гостиницы Тирогиса были переполнены задолго до начала празднования, все места в более-менее приличных домах раскуплены по неприлично высоким ценам. Многие были готовы ютиться в настоящих хибарах, лишь бы поприсутствовать на открытии загадочного памятника. Да и посмотреть на самых влиятельных людей цивилизованного мира, собравшихся в одном месте, тоже интересно. Владельцы домов, торговцы всех мастей, а также жулики и карманники в эти дни обогатились, как никогда в жизни. Деньги бурлили в Тирогисе буйной рекой.

Хотя само открытие было назначено на вечер, празднование началось с утра. От щедрот ситгарской казны прямо на улицах и площадях накрывали длинные столы, на которых располагалась бесплатная еда и выпивка. Причём, король Юловар во всеуслышание заявил, что если народ пожалуется на плохое качество, головы ответственных за поставки еды и питья послужат украшением второго дня празднества — их выставят на остриях копий прямо на площади Гариаля. Варварство чистой воды, обсуждали меж собой королевское решение довольные горожане. Никто из ответственных не пожелал служить украшением, а потому качество продуктов было отменным.

Тирогис был наводнён военными. Ну, а что тут такого удивительного? Сюда съехались участники той битвы. И хотя за десять лет многие из них успели поучаствовать в других битвах — уже между собой, но столица Ситгара не увидела ни одной драки меж военными и ни одной дуэли. Возможно, потому, что все они отдавали дань уважения павшим в той битве и не спешили омрачать праздник чьей-либо смертью. Но, вероятнее всего, на буянов подействовал специальный указ короля Юловара, запрещающий смертоубийственные дуэли и драки в дни празднования. В этом же указе сообщалось, что независимо от сана и гражданства провинившегося, он будет наказан вплоть до смертной казни. В общем, драчуны и дуэлянты предпочли отложить выяснение отношений.

Вечером к площади Гариаля подойти было нельзя. Народ стоял так плотно, что даже воришкам было невозможно работать. Да они и не работали — ведь воры, тоже люди, и им тоже хотелось посмотреть на загадочный монумент. Если бы процессии правителей попытались сейчас проехать к площади, у них ничего бы не получилось. Поэтому королевский распорядитель заблаговременно приказал огородить специальный коридор, который вёл от королевского дворца до площади. По всей длине коридора стояли гвардейцы в начищенных до блеска латах и с алебардами, ослепительно сверкающими острыми лезвиями. Между гвардейцев стояли маги в разноцветных балахонах, которые поддерживали крепость деревянных заборчиков, иначе народ их просто бы разнёс.

Показалась королевская процессия. Правитель Ситгара не ехал на коне, как предполагали многие, а шёл пешком. Ну и все остальные, соответственно, тоже были вынуждены топать ножками. Юловар мудро предположил, что коней будет просто некуда девать, и предпочёл дошагать до площади пешком. Рядом с ним шла королева Белинда. Чуть позади слева — королева Тилиса Лорна с мужем, герцогом Арсбайлом, а рядом — хромал король Подгорья Ильмрис. Разумеется, одобрял народ такое расположение, а кому ещё идти первыми? Тем, кто не побоялся участвовать лично в той схватке, кто рисковал жизнью. Только четверо из правителей были там: Юловар, Белинда, Лорна и гном Ильмрис. Им и открывать праздник.

А уже за ними шли остальные главы государств с жёнами и детьми. Остальные родственники и свиты королей и герцогов на шествие не были допущены, иначе площадь треснула бы от переполнения. Король Мироттии Ниал важно вышагивал вслед за Лорной и Ильмрисом, ибо Мироттия внесла значительный вклад в дело победы — и войсками, и деньгами, и продовольствием. И хотя Ниал не подавал виду, его глодало чувство собственной незначительности. Ну да, он сам виноват, в своё время решив, что живая собака лучше дохлого льва. По этой причине он и не поехал далеко на восток, где мог сложить голову в битве с демонами. И теперь он присутствовал здесь, просто как гость, а не уважаемый участник сражения. Проклятье, да любому рядовому пехотинцу, бившемуся с демонами, почёта оказывают куда больше, чем ему, королю. И, словно этого было мало, перед его глазами маячила тонкая фигурка Лорны и коренастая фигура герцога Арсбайла. Лорна, его мимолётная любовница, с презрением отвернулась от него, когда он не выказал желания ехать с ней на сражение с демонами, а герцог… герцог Арсбайл когда-то был генералом Юнком на службе Ниала. Король Мироттии лично знал о его военных талантах, но предпочёл слушать царедворцев от военных, а не голос разума. И как в насмешку над Ниалом король Юловар перед битвой разогнал всех штабных советников всех государств, включая собственных подданных, и поставил во главе армии Юнка, назначив его маршалом. А после сокрушительной победы одарил титулом герцога и соответствующими землями. И, мало того, с подачи Юловара бывший Юнк, а нынешний Арсбайл стал мужем Лорны, чему тилисская красавица только обрадовалась. Во всяком случае, за руки они держатся чуть ли не интимно, а вовсе не формально. Получается, Юловар в лице Тилиса получил не простого союзника, а подобного хивашскому каганату — то есть, готового загрызть до смерти любого, покусившегося на Ситгар. Нет, Мироттия, разумеется, не собирается оспаривать место сильнейшего государства у Ситгара — это просто глупо. Но и допускать совсем уж чрезмерного усиления соседа Ниал не собирался. Но это всё потом, как-нибудь исподволь.

Ильмрис, король Подгорья, тяжело переваливался, осторожно ступая на так и не зажившую ногу. Ему, конечно, ситгарские маги здорово помогли прямо там, на поле боя, прирастив почти отрубленную ногу обратно. Да и потом лечили — бесплатно, кстати. Но до конца вылечить так и не смогли. Как сказал мастер Мернаэль — лучший врачеватель Ситгарской Академии, что-то в гномских организмах отличается от человеческих и не позволяет до конца зарастить раны. Маги обещали разобраться в этой штуке и долечить Ильмриса. А пока он хромал. На предложение какого-то придворного хлыща посадить короля Подгорья в тележку, гном едва не дал тому в зубы. Позорище какое — он и в тележке! Он уж как-нибудь сам дойдёт, и верный топор ему в помощь. Ильмрис опирался на древко топора и упорно старался не отставать от королевской четы.

Следом за королём Мироттии шествовали остальные правители. Эштигер, Беатия, Гридех, Мессантия, герцогство Йолли, Гергвальд. Среди них топал и ярл Хальвар. Хотя северные варвары так и не удосужились объединиться в одно государство и продолжали существовать кланами, на празднество они единогласно отправили Хальвара. Он возглавлял их хирды в той битве, ему и представлять северные кланы на празднике. Погрузневший, но не потерявший силы вождь шагал среди правителей и мысленно матерился. И почему ему определили место среди этих? Лучше бы он шёл вместе с остальными, которые позади. Но распорядитель посчитал, что титул ярла перевешивает, и привёл в пример короля Подгорья. Хальвару пришлось смириться и остаться среди расфуфыренных королей и их жён. И чего он свою Гудрун не взял? Надо было прихватить жену… хотя, нет. При ней не выпить толком, ни служанок по задницам похлопать — кулак-то у неё побольше Хальварова будет. А так можно спокойно нажраться с Ильмрисом… ну, как тогда… когда праздновали первый год победы. Ильмрис ему какую-то бумагу ещё вручил — кажется, позволяющую бесплатно ездить по Подгорью и торговать по смешным ценам с гномами. Ох, и славно же они тогда посидели: выпили всё, что было, песни попели, подрались с гномской гвардией — да, да, Ильмрис — не смотри, что хромой, тоже со своими гвардейцами махался, мол, а чего они на братишку свои топорики наставили? «Братишка», почти вдвое превышающий гнома в росте, долго гонял гвардейцев. Два подземных зала разгромили в хлам, Хальвар оставил гномам в подарок три своих зуба. В общем, душевно отметили. Хальвар надеялся, что в этот раз будет не хуже. Вот ещё бы Гунвальда в их компанию подтянуть, тогда совсем весело будет.

А Гунвальд шагал чуть дальше, вслед за главой клана Дракона, мастером Нугейром. Клан Дракона шёл сразу за коронованными особами — это было признание заслуг клана перед всем миром. И даже гроссмейстер Адельядо и архиепископ Одборгский вынуждены были смотреть в спины «драконцам».

Каршарцу давно уже присвоили звание мастера клинка, хотя не за текущее умение фехтовать, а за былые заслуги. Первые пять лет после Битвы он едва мог передвигаться. Та последняя схватка с демоном-гигантом переломала крепкого каршарца везде, где только можно. Как он вообще выжил, непонятно. Когда его изломанное и окровавленное тело похоронная команда вытащила из-под туши архидемона — так называли этих здоровенных уродов вампиры, все думали что каршарец вот-вот умрёт. Но он не умер, дождался кое-какой магической первой помощи, которую ему оказали измученные врачеватели, и тихо существовал, пытаясь хотя бы крепко встать на ноги, не говоря уже о владении оружием. Гунвальд остался почти один. Тильда погибла в Битве. Гунвальд смог только проводить взглядом её изрубленное тело, когда похоронщики понесли её на общий костёр — он сам тогда от трупа не сильно-то отличался. Герон, вернувшийся с Битвы без левой руки и со шрамом на всю левую часть лица, часто уезжал из Григота в Тирогис — проведать своих четверых детей, которых взяла под свою личную опеку королева Белинда. А ещё бывший монах стал преподавателем в магической Академии — его туда лично гроссмейстер Адельядо пригласил. Точнее, не пригласил, а натурально затащил. Герон с тех пор вообще поселился в столице, хотя друга не забывал, часто приезжал сам и каждый месяц присылал ему деньги и разные продуктовые и винные вкусности. Гунвальд, конечно, ни в чём не нуждался — клан заботился о нём, но было так приятно знать, что у него ещё остались друзья. Гунвальд часто вспоминал Вальдора. Здоровяк вампир, с которым каршарец когда-то насмерть поссорился, а потом подружился, погиб, когда защищал отступающих раненых, и на него одновременно навалилось не меньше десятка отборных демонов. Гунвальд, разумеется, сам не видел этого, ему рассказали. Вальдор был сильно ранен архидемоном, и если бы не это, даже десяток рогатых тварей не смог бы одолеть такого воина. Но его одолели, убили и разорвали на куски. Похоронщики потом сжигали, что смогли опознать. Огромный меч Вальдора — выщербленный и затупившийся, Гунвальд попросил не отправлять в переплавку, а оставить ему.

В общем, Гунвальд первую пятилетку вёл полурастительный образ жизни. Но в конце концов о нём вспомнил сам король Юловар. Узнав, что его бывший телохранитель и герой Битвы до сих пор еле ходит и никак не придёт в нормальное состояние, Его Величество вызвал к себе гроссмейстера Адельядо. Уж о чём они там говорили на повышенных тонах, неизвестно, но только сразу на следующий день глава Ситгарской Академии отменил восемь запланированных и оплаченных врачебных сеансов и отправил целую команду магов-врачевателей в Григот. А потом и вторую из десятка специалистов, в число которых вошёл сам мастер Мернаэль. Маги вылечили Гунвальда до состояния «средненький каршарский боец» и принялись за других членов клана, которые были слишком горды, чтобы унижаться просьбами о помощи и не имели таких огромных средств, чтобы оплатить услуги магов. Через два месяца непрерывной работы все участники Битвы из клана Дракона были если не в отличном, то в удовлетворительном физическом состоянии. Чего нельзя сказать о мастере Харноре, которого чуть удар не хватил, когда он узнал о предстоящем бесплатном лечении целого клана. Разве только те, кто лишился конечностей, так и остались безрукими и безногими. Но врачеватели клятвенно заверили клан, что как только схлынет ужасающий наплыв нуждающихся во врачебных услугах, то они первым делом приедут в Григот, чтобы заняться отращиванием рук и ног героям. Или пригласят их в Тирогис. Магам, конечно, никто не поверил, но спасибо им и за проведённое лечение.

Глава 32

С тех пор Гунвальд стал тренироваться: начал с малого и постоянно увеличивал продолжительность и интенсивность занятий. И через два месяца он пришёл в городской фехтовальный зал, где впервые за пять лет взял в руки меч. Против него тогда вышел сам мастер Таль, отогнав инструкторов. А потом он взялся каждый день гонять Гунвальда. И два года спустя каршарец снова стал самим собой — ну, разве что несколько повзрослевшим, так сказать. Гунвальд был благодарен этому худому и суровому вампиру. Да и вообще, всему клану тоже. Не каждый клан Высокорожденных так беспокоится о своих здоровых членах, как клан Дракона заботился о своих раненых и покалеченных воинах.

Во время своего отрыва от жизни Гунвальд, конечно, интересовался новостями, но не так, чтобы очень. А потому, вернувшись к активной жизни, он с удивлением узнал, что численность воинов клана ныне составляет больше трёх тысяч одних только воинов. Каршарец при этом известии удивлённо вылупился на мастера Нугейра — он же помнил, что после Битвы в клане оставалось от силы триста воинов, в том числе и тяжело раненые. Остальные полегли в жуткой сече. Нугейр рассказал каршарцу, что среди воинов Ситгара, да и остальных стран цивилизованного мира, нет большей чести, чем вступить в клан Дракона. Особенно этого жаждали молодые воины, на экзамены выстраивались и выстраиваются настоящие очереди. Потому что каждому воину хочется иметь наставником настоящего мастера клинка из клана, который породил великих героев. При этих словах Гунвальд только согласился — ну да, Дилль был главой клана, а Илонна — родилась в нём. Мастер Нугейр добавил, что каждый третий из вступающих в клан хотел бы стать учеником знаменитого Убийцы великана, но каршарец тогда не был способен даже ходить, не то что учить. А теперь, тут мастер Нугейр широко ухмыльнулся, Гунвальду придётся отбиваться от толп желающих. Гунвальд снова вытаращился на главу клана, подозревая, что тот шутит. Но мастер Нугейр, став серьёзным, пояснил:

— Гунвальд, вспомни, сколько наших дралось с архидемонами один на один. Не знаешь? Ну так я расскажу. Во-первых, глава клана Диллитон — он дрался с таким архидемоном ещё до начала Битвы и убил его. Затем, старик маг из Академии — Иггер превратился в огненный факел и уничтожил архидемона. Ещё был Аид, который разодрал арха, чуть не потеряв при этом крыло. И был ещё некий каршарец, который убил гиганта обычным кинжалом.

— Эй, эй, мастер, врать-то не надо! — запротестовал Гунвальд. — Мне тогда Вальдор с парнями помогали. Вальдор, между прочим, того гада качественно так кастрировал.

— Это отрадно, что ты отдаёшь должное друзьям и товарищам и не забываешь их, — холодно сказал глава клана. — Остальные: люди, гномы, твои северные соплеменники — все они убивали этих тварей сообща, гибли сотнями и в конце концов одолевали. Но только ты из всей огромной сборной армии схватился один на один с архом. Диллитон и Иггер — маги, Аид — вообще дракон. Ты оказался в завидной компании и получил прозвище Убийцы великана вполне заслуженно. Так что, начинай готовиться к приёму учеников. Это нужно клану, Гунвальд.

Вот каршарцу и пришлось стать наставником — не потому, что он чувствовал себя крутым и всезнающим, а потому что клану Дракона нужны были новые воины, чтобы оставаться самым могущественным кланом цивилизованного мира. Правда, Гунвальд поступил, как всегда — по-своему. Он, конечно, не отказался взять в ученики самых достойных и умелых, но только после одного небольшого испытания. Пройдясь перед строем из шестидесяти претендентов, Гунвальд сказал:

— Я буду экзаменовать только тех, кто принесёт мне шкуру овцы безумного мага. Это, конечно, далеко не твари из Запретного предела, но всё же опасные противники. Время на охоту — неделя. В зачёт идут только овцы, убитые собственноручно любым холодным оружием. Применение магии, луков, арбалетов или гномских огневиков запрещено. Ставить силки, копать ловчие ямы и сооружать прочие западни — запрещено. Объединяться в команды больше трёх — запрещено. Добывшие шкуру в одиночку, будут проэкзаменованы мной в первую очередь. Я всё сказал. Недельный срок пошёл с этой минуты.

Вообще-то Гунвальд просто хотел сократить число желающих стать его учениками, но, как это обычно с ним и случалось, вышло всё наоборот. Узнав о необычном испытании, не только шесть десятков молодых воинов помчались в глубь степи на розыск волков в овечьих шкурах — за ними увязалось ещё сотни полторы любителей острых ощущений из числа желающих вступить в клан. Каждый из них рассудил, что даже если знаменитый Убийца великана не возьмёт его в ученики, то шкура собственноручно убитой овцы докажет силу и храбрость претендента. Вот так неожиданно родился новый обычай — теперь все, кто желал вступить в клан Дракона, должны были продемонстрировать шкуру убитой ими овцы безумного мага. А гроссмейстер Адельядо весьма удивился, когда мастер Нугейр во время очередного сбора Кланов попросил его больше не посылать в степи команды боевых магов. На вопрос гроссмейстера «Где мне тогда тренировать молодых боевиков?» мастер Нугейр не очень-то вежливо ответил «Где хотите. Нам самим этих тварей не хватает». Адельядо начал задумываться, а не пойти ли Академии по пути Единого — иными словами, не начать ли создавать магических тварей? Всех, кого Единый насоздавал для охраны портала, демоны выкосили подчистую.

Но сейчас Адельядо думал совсем не об этом. И даже не о том, что их — трёх гроссмейстеров, поставили в процессии после представителей клана Дракона… хотя Адельядо ещё припомнит это распорядителю. Нет, он продолжал осмысливать послание, полученное вчера через магов связи от Джагатая. Острый ум мага вычленил главное, в череде победных реляций казавшееся просто досадной случайностью. Джагатай сообщал, что прошла решающая схватка с последними выжившими демонами, и отныне каганат очищен от организованных отрядов мерзких тварей. Конечно, понадобится ещё какое-то время на отлов и уничтожение мелких групп демонов, особенно летающих, но главная угроза устранена. И потому каган с благодарностью возвращает на родину высланные королём Ситгара войска и магов. И как-то между делом Джагатай упомянул о присоединившихся к нему остатках племён джучеев, которые бежали с востока — там, где-то далеко-далеко, государство циньцев перестало существовать, а на его месте образовалось новое. И по слухам, всем там заправляют две колдуньи, неуязвимые для обычного оружия, которые подмяли под себя не только циньцев, но и не гнушаются принимать на службу остатки выживших демонов. Джагатай-то, конечно, только порадовался, приняв под свою руку изрядные силы беглецов с востока, а вот Адельядо как-то сразу понял, что ещё долго не видать цивилизованному миру спокойной жизни.

Слева от Адельядо важно шагали Дево и Вуднарт, а справа — архиепископ Одборгский. Высший священник, ставший живой легендой среди церковной братии, уже не выглядел обугленной мумией — напротив, благодаря магам, Одборг теперь даже помолодел. И только глаза выдавали его истинный возраст. Рядом с архиепископом шёл Герон. С ним у распорядителя празднества вышло больше всего проблем. С одной стороны, Герон — бывший монах. С другой — маг. С третьей — маг, но призывающий божественный свет. С четвёртой — он воин клана Дракона. У бедного распорядителя ум за разум зашёл, пытаясь придумать, куда определить Герона в шествии: к соклановцам, к гроссмейстерам или к архиепископу. В итоге распорядитель сделал то, за что отвернул бы голову любому другому: он дважды подбросил монетку, и жребий определил Герону место рядом с Одборгом. Следом за Героном твёрдой поступью шли трое вампирских юношей и девушка. Парни, хоть и были облачены в белые парадные мантии магов, но на поясах у них висели ножны с мечами. Девушка была одета так же, только вместо меча у неё на поясе висел кинжал — тот самый, что некогда им подарил Его Величество Юловар. Парней и девушку, которые были приписаны ко двору королевы Белинды и одновременно являлись адептами магической Академии, распорядитель определил к отцу, тем более, что во время Битвы они тоже были вместе.

Зато с архимагом Теовульфом Григотским у распорядителя проблем никаких не возникло. Тот хоть и был воином клана Дракона, но также неоспоримо являлся магом. И теперь Тео следовал за гроссмейстерами, раздавая направо и налево широкие зубастые улыбки, но при этом пытаясь разглядеть в толпе одно-единственное лицо. Когда Тео увидел машущую ему леди Киону, его улыбка на мгновение потухла, он приветственно кивнул ей и отвернулся. Фрейлина тилисской королевы всё ещё не оставляла попыток заполучить его в мужья, хотя Тео при первой же их встрече сказал, что между ними больше ничего быть не может. Он слишком хорошо помнил глубокую рану, что нанесла ему эта девушка. Тогда он был никем — молодым магом сомнительного происхождения, небольшого финансового достатка и без определённого будущего. А потом, после Битвы, король Ситгара пожаловал ему титул графа с соответствующими доходными землями. Клан Дракона стал знаменит на весь цивилизованный мир. Тео стал одним из самых молодых архимагов. Тео по-свойски общался с драконами, что крылатые ящеры дозволяли лишь нескольким избранным. Иными словами, он превратился в завидного жениха, вот леди Киона с её родственниками и решили принять его в семью. Правда, забыли спросить об этом самого кандидата. Но Тео уже перегорел к чарам красавицы Кионы. У него была другая женщина — не такая красивая и богатая, с родословной, которая заканчивалась прадедом по материнской линии, росточком едва достававшая ему до плеча. Но у неё было главное: она любила Тео таким, как он есть, а не его звания, учёные степени и финансовую состоятельность. И Тео в один прекрасный момент понял, что между ним и Анфисой явно произошло прикосновение душ. Пусть не сразу, пусть не так сильно, как это бывает у чистокровных вампиров, но произошло. Вот кого Тео высматривал в толпе — свою миниатюрную магиню-земельщицу, над знакомством с которой в своё время подтрунивал Дилль. Увидев Анфису, стоящую между высоченными гвардейцами, Тео послал ей воздушный поцелуй и в который раз пожалел, что ей не разрешили пройти рядом с ним. Гроссмейстер Адельядо в ответ на его десятитысячную просьбу, рассвирепел и рявкнул:

— Тео, даже главы кланов Высокорожденных не допускаются в это шествие и будут стоять среди зрителей, как простые обыватели. Ты знаешь, сколько мне предлагали за то, чтобы я похлопотал за них перед королём? Вот и не знай, от каких деньжищ я отказался. Лучше подумай вот о чём: не пожелают ли все эти высокомерные вельможи слегка отомстить безродной магичке за то, что она попала туда, куда им хода не нашлось? Ведь в отличие от тебя, у Анфисы нет права стоять среди друзей героев.

Тео только после этого осознал, какой опасности мог подвергнуть любимую, и отказался от намерения протащить её всеми правдами и неправдами на шествие.

Королевская чета вышла на площадь и остановилась около небольшой трибуны. Вслед за Юловаром и Белиндой подтянулись и остальные участники шествия. Собравшиеся толпы народа постепенно начали замолкать, ожидая, что скажет король Ситгара. А Юловар, глядя куда-то вверх, с досадой прошипел:

— Ну и где они? Вот обязательно заставлять ждать себя?

Белинда ткнула мужа локотком в бок.

— Не злись. Тем более, ты сам им предложил не прилетать сразу.

Юловар всё равно ругнулся, но так… для порядка. Тем более, что увидел-таки тех, кого искал. Высоко в небе появились несколько драконьих силуэтов: два больших, один поменьше и ещё два совсем невеликих. Драконы сделали над городом несколько кругов, снижаясь по спирали, и вскоре опустились прямо в центр площади. Поскольку перед празднованием площадь уборщики чуть ли не вылизали, никакой пыли драконьи крылья не подняли.

— Мы прибыли, — громогласно заявила Тринн. — Можешь начинать, король.

— И ещё мы приветствуем всех собравшихся, — не менее громко добавил Аид и хлопнул хвостом супругу по чёрному боку.

— А, ну да, всем привет! — хмыкнула драконица. — О, это всё мне?

Разумеется, хотя абсолютно каждый из присутствующих помнил о том, что двое Великих сначала спасли Ситгар от поражения, а потом до последнего дрались против демонов, охапки цветов предназначались вовсе не им. С радостными воплями народ приветствовал Гейрге и её сына Шехана. Ну и золотую королеву тоже, хотя она редко показывалась в Тирогисе. А вот Гейрге жила здесь, горожане называли её «наша красная красавица» и всегда радовались, когда она расправляла крылья над городом. Гейрге тоже участвовала в Битве, как и другие молодые драконы быстро выдохлась и упала наземь почти без сил. А уцелела только потому, что упасть ей повезло посреди гномских хирдов. Закованные в доспехи с ног до головы коротышки дали ей время восстановить силы, отбивая безудержные атаки демонов.

— Старый развратник, перестань на неё пялиться! — прошипела взревновавшая Тринн Аиду, который в этот момент смотрел на красную. — Не то хвост выдерну.

— Кому? — насмешливо спросил Аид, давно уже привыкший к вспышкам беспричинной ревности супруги. — Мне или ей?

— Обоим, — кровожадно фыркнула Тринн.

Король Юловар, явно переживая приступ мужской солидарности и спасая Аида от дальнейших семейных разборок, поспешил начать торжественную речь. Он ступил на трибуну и поднял вверх правую руку. Вопящий народ постепенно утих, и на площади наступила тишина. Все смотрели на Его Величество, ожидая, что он скажет, а у Юловара вдруг вылетели из головы все заранее заготовленные слова и предложения. Прямо как в тот раз, перед Битвой.

Он потрогал специальный артефакт, который маги закрепили на шесте — эта магическая штуковина должны была усиливать голос короля и передавать его на другие устройства, а те в свою очередь должны были воспроизводить его речь по всему городу и даже в пригороде, потому что в предместьях Тирогиса сейчас находилось едва ли не вдвое больше народа, чем в самой столице.

Так и не вспомнив начало придуманной речи, Юловар опустил руку и сказал:

— Десять лет прошло с той битвы, в которой кровожадные демоны потерпели сокрушительное поражение. Они пришли в наш мир, чтобы убить всех и вся, они хотели уничтожить не просто жителей, но саму жизнь. Они несли всем нам страдания, боль и смерть. Но мы не стали покорно ждать мучительной гибели. Каждое государство цивилизованного мира, а также хивашский каганат, прислали своих лучших воинов, своих самых достойных сыновей и дочерей, чтобы они несокрушимой стеной встали на пути орд захватчиков. Да, многие из этих храбрецов сложили головы. Они защищали мир от нашествия лютых врагов. Они живы и находятся среди нас, пока мы помним их имена.

— Хор-рошо говорит, — тихо рыкнула Тринн, но, конечно, услышали это все.

— Спасибо, Великая, — сделал в её сторону поклон Юловар. — Разумеется, мы также помним крылатых воителей, что погибли в той битве, отдав свои жизни за нас. Наша благодарность никогда не увянет, и любой из племени драконов всегда будет желанным гостем не только на земле Ситгара, но и, уверен, в любой другой точке цивилизованного мира и в хивашском каганате.

— Всё ещё хорошо говорит, — опять поделилась мнением с Аидом Тринн. В толпе послышались смешки.

— Кстати, из каганата на днях пришли новости, — Юловар вытянул руку в сторону юга, — Наши объединённые силы разбили последний из организованных отрядов демонов. Эти твари бежали прочь от места битвы только для того, чтобы всё равно погибнуть от наших мечей и боевых заклинаний. Так будет с каждым вторженцем!

Собравшиеся одобрительно загудели. То, что демоновпочти всех укокошили — это хорошо. Это касалось практически каждого здесь, ведь войска сами себя не вооружат и не накормят. На ведение боевых действий против остатков демонов всюду был введён специальный налог. И вот теперь появилась надежда, что его отменят — всё ж станет полегче. Юловар, словно читая мысли знати, воинов и обывателей, подтвердил:

— С этого дня в Ситгаре отменяется налог на поддержку борьбы с демонами. Дальше обеспечение армии уже не будет лежать на ваших плечах, королевская казна, надеюсь, справится.

Вот теперь народ открыто возрадовался, прославляя мудрого и нежадного правителя. Почему открыто? Да потому что ещё вчера за осуждение этого налога, или нежелание его платить, можно было попасть в тайные пособники демонов. А уж являешься ли ты пособником иномирских захватчиков или просто чем-то не угодил прокуратору Венгену, в тайной страже разберутся. Может быть. Когда-нибудь.

— Все мы сегодня собрались, чтобы почтить память героев, отдавших жизни в лютой схватке, — возвысил голос Юловар, и магический артефакт послушно усилил громкость. Народ постепенно затих. — Да, очень многие не дожили до светлого часа победы. Но имена двоих из них мне особенно горько называть. Лично я с лёгкостью отдал бы свою жизнь, если бы знал, что это может вернуть их нам. Это глава клана Дракона, рыцарь и маг, граф Диллитон Альфитриан, и его супруга, воин клана Дракона и маг, Илонна Альфитриан.

Про то, что некогда Дилля величали ещё и драконоборцем, Юловар тактично умолчал. Ну не при Великих же говорить об этом. Оскорбятся и сожгут, несмотря на всю торжественность мероприятия. Да и вообще, драконоборец ныне — это слово ругательное и запрещённое.

Глава 33

— Они сделали для нашего мира столько, сколько никто и никогда не делал. Именно благодаря им двоим был открыт звёздный мост, по которому к нам прибыли Великие Хранители из других миров. Орды демонов не смогли сломить наших Великих Хранителей, могучих Аида и Тринн, а уж против десяти чёрных драконов, полных сил и ярости, проклятые демоны оказались бессильны.

— А я думала, он про нас забудет, — всё так же «тихо» буркнула Тринн.

— Нет, Великая, я не забыл. И никто из людей, вампиров и гномов, которых ты защищала собой, никогда не забудет твоего имени. Между прочим, ты знала, что люди начали называть своих дочек твоим именем, а мальчиков — именем Аида?

Громадная чёрная драконица удивлённо выпустила облако дыма из пасти и даже не нашлась, что сказать.

— Это значит, они хотят, чтобы их дети были хоть чуть-чуть похожи на вас: благородных, отважных и сильных драконов, беспощадных к врагам и милостивых к друзьям.

— Ну ты меня прямо в краску сейчас вгонишь, — проворчала Тринн, на самом деле действительно слегка смущённая.

— Потому что у нас есть пример, как влияют драконы на людей. Здесь, около меня, стоят те, кто был дружен с Диллитоном и Илонной. От своих друзей наши герои восприняли свои лучшие качества. Скажу честно, я горд тем, что мог называться другом Дилля, и я сохраню память об этой дружбе до конца своих дней. Но наибольшее влияние на Диллитона и Илонну оказали Тринн и Аид. И они, признанные Великими младшими, проявили себя так, как и должно вести себя истинным драконам. Они дрались до конца, погибли, но победили. А по утверждениям Хранителей из других миров, Диллитон сделал и вовсе невозможное — он открыл звёздный мост уже после своей гибели, когда в его пламенном взрыве погибли тысячи демонов. Как такое возможно, неведомо ни мне, ни наших лучшим мудрецам, но Диллитон и Илонна спасли наш мир от уничтожения. И в знак того, что мы будем помнить их имена, здесь, в Тирогисе, мы решили воздвигнуть монумент. Лучшие камнерезы Подгорья сочли за честь создать эти памятники… скажу больше, мне едва не дали в зубы, когда я предложил гномам деньги за эту работу, — при этих словах короля все начали улыбаться. — Это память для наших потомков о тех, кто сделал невозможное.

Юловар кивнул, давая команду, и два огромных серых полотнища, закрывавшие собой что-то большое в разных сторонах площади, поползли вниз. На южной стороне оказалась статуя юноши. Он был облачён в просторную одежду, напоминающую мантию, а на поясе у него висели ножны с мечом. Юноша стоял слегка подавшись вперёд и широко раскинув руки в стороны, словно пытался обнять что-то огромное. Позади него на огромном обломке скалы были высечены из камня фигурки десяти драконов. Конечно, они были ничтожно малы по сравнению с юношей, но ведь реальные размеры Хранителей невозможно воспроизвести. Все и так поняли символизм.

На другой стороне площади стояла девушка. Она тоже была облачена в мантию, у неё тоже на поясе висел меч, и она точно также стояла, подавшись вперёд и раскинув руки. Разумеется, скульпторы изобразили Илонну не такой, какая она была в момент Битвы — слепой и искалеченной. Да и волосы ей сделали куда длиннее, чем она когда-либо носила в действительности. Но это уже мелочи. Она стояла на круглом постаменте, на котором были высечены флаги всех государств, участвовавших в Битве, ниже виднелись гербы кланов Высокорожденных и даже гербы небольших, по сравнению с остальными, северных кланов. Никто не был забыт. Позади Илонны тоже располагалась скала, из которой искусные гномы вырезали две драконьи головы — справа и слева от девушки. А ноги её с двух сторон оплетали два драконьих хвоста — как символ их поддержки.

Люди и драконы молча смотрели на эти две статуи. Не было слышно приветственных криков или вздохов восхищения искусством скульпторов. Зато кое-где в толпе послышались женские всхлипывания. Да что там в толпе! Обе королевы, участвовавшие в Битве, открыто плакали, обняв друг друга и наплевав на этикет. Король снова кивнул кому-то, и вдруг от юноши к девушке протянулась световая дуга. Это постарались маги, встроив в статуи специальные артефакты. В густеющих сумерках дуга смотрелась особенно ярко. Вот теперь в толпе послышались восхищённые вздохи, люди загудели, обсуждая невиданное до сей поры зрелище, и каждый утвердился во мнении, что теперь в Тирогис будут ехать вообще со всего света, чтобы посмотреть на необыкновенный памятник. Площадь осветилась магической дугой, символизировавшей звёздный мост.

Все собравшиеся не отрывали глаз от величественного монумента, на фоне которого памятник Гариалю Великому, стоящий чуть поодаль, просто затерялся. И только Тринн и Аид пристально глядели не на статуи, а куда-то в центр площади, словно видели что-то, людскому зрению недоступное. Нет, оба Великих ничего конкретного не видели, но чувствовали присутствие некоей могущественной сущности. И они не ошиблись, разве что в количестве — сущностей было две.

Одна из них — высокая блондинка в светлой просторной одежде и с мечом на боку. Вторая — девушка с ослепительно-рыжей гривой волос, но её одежда была куда как короче. И оружием ей служил не меч, а копьё, которое она держала в правой руке. Ну и голову её покрывал не капюшон, как у первой, а шлем с декоративными крылышками по бокам.

— И зачем ты меня сюда привела, Агнес? — спросила рыжая. — Я вижу, что они чтят и помнят своих героев, это хорошо и правильно, но не понимаю, что тут такого особенного?

— Ничего особенного, Валькира, — загадочно улыбнулась блондинка, а глаза её сменили цвет с льдисто-синего на изумрудно-зелёный. — Кроме одного: все они, что находятся здесь, неправы.

— В чём? — с любопытством спросила рыжая.

— В том, что герои мертвы.

— А-а, — понимающе протянула девушка с копьём.

— Хочешь взглянуть?

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу.

Обе фигуры исчезли, а Тринн и Аид озадаченно уставились друг на друга. Так ничего и не поняв, Великие присоединились к празднованию. А две воительницы переместились в один из закрытых миров, куда попасть можно было только по разрешению хозяйки — Агнес. Они оказались в громадной пещере, свод которой терялся где-то далеко вверху. Агнес указала собеседнице на удобное кресло, сама расположилась в другом.

— Нектар? Амброзия?

— Агни, а у тебя обычного пива нет? Надоели эти божественные напитки.

— Ты, смотрю, совсем очеловечилась, — хмыкнула Агнес, и на столике возник запотевший кувшин с узким горлышком. — Кружку-то надо, или так будешь?

— Ну, я ещё не докатилась до того, чтобы пить из горла, — хихикнула Валькира, наливая в высокую глиняную кружку пенный напиток. — М-м, неплохо, неплохо. Может, подаришь мне этого пивовара?

— Нет.

— Ты ведь всё равно пиво не пьёшь, и такой ценный кадр у тебя впустую пропадёт, — начала канючить рыжая. — А я бы…

— Потому что пиво — это всего лишь результат его отдыха от трудов тяжких. Он, можно сказать, таким образом расслабляется. Пиво делает, вино ставит, гномский самогон варит. Короче, отрывается по-полной. Хотя, его можно понять. Всё-таки, за всю жизнь ни разу не пробовал горячительных напитков.

— Кто же этот праведник?

— Да ты о нём слышала, — небрежно заметила Агнес. — Тот самый голем, который разбил армию вторжения демонов на Тангрин около трёхсот лет назад и потом собрал под себя всю магию этого мира. Но слегка надорвался, и теперь ему нужен отдых. Лет через двести, думаю, он придёт в норму, тогда и решу, где его задействовать. Заодно он и свой талант предсказания обкатает, как следует.

Валькира поперхнулась пивом, отчего нос у неё оказался в пене.

— Ты хочешь сказать, что неживой голем обрёл истинную душу?

— А что тут такого? Всё-таки его прародителями были люди — да не простые, а четверо высших магов. Так что, сама понимаешь, такую редкость я тебе подарить никак не могу.

Валькира заглянула в свою кружку и покачала головой.

— Действительно, редкость. И пиво изумительное.

— Но у меня есть ещё более удивительные вещи. Что скажешь о магической нежити, которая стала вполне себе живой?

— Так не бывает, — решительно отмела подобное предположение Валькира. — Нежить — она нежить и есть. В названии заключён смысл.

Рыжая смотрела на улыбающуюся блондинку, глаза которой зеленели, как весенний луг после дождя.

— Погоди, ты что, не шутишь?

— Могу даже показать.

Рыжая подскочила, будто подброшенная пружиной.

— Показывай.

— Смотри, — Агнес плавно повела рукой, и в воздухе матово засветилось окно в какой-то мир.

Посреди леса находилась ровная полянка, покрытая невысокой травой. А в центре полянки неподвижно лежали два дракона.

— Юные совсем. Одна из них — королева. А другой… Агни, чего он у тебя такой ржавый получился? Не могла красным сделать или фиолетовым?

— Красных и фиолетовых много, а ржавый — один-единственный, — хихикнула блондинка.

Валькира повнимательнее присмотрелась к дракону странной окраски, но ничего необычного, кроме цвета чешуи не заметила. Его чешуя выглядела так, словно была сделана из железа, которое под действием времени, воды, дождей и непогоды покрылось оранжево-коричневым налётом. В общем, как-то не очень опрятно всё это смотрелось.

— Ты же не хочешь сказать, что магическая нежить — это они?

— Разумеется, нет. Нежить, она внутри их сущностей.

Агнес рассказала Валькире о муарах, которые как-то незаметно приобрели групповое самосознание. Как они умудрились обойти запрет создателя покидать подземелье и подселили часть себя в двух обладателей драконьего дара. И как часть этих муаров выжила даже после гибели физического тела носителя, намертво сросшись с его сущностью.

— Обалдеть! — простонародно высказалась Валькира. — Я так понимаю, что эти образцы ты мне тоже не подаришь?

— Правильно понимаешь. Отделить муаров от драконов теперь невозможно.

— Я не про муаров, — уточнила Валькира.

— Тем более.

— Агни, ну чем они у тебя будут заниматься, а? — опять начала попрошайничать рыжая. — Они же настоящие воины, вон им какие памятники ставят. Я бы…

— Видела? — Валькира уставилась на конструкцию, у людей именуемую фигой. — Мне истинные воины нужны ещё больше, чем тебе.

— И где ты только таких берёшь? — с завистью протянула Валькира. — Сначала голем одушевлённый, потом воины-драконы, которые открывали звёздные мосты без участия королев.

— Сами вырастают, — усмехнулась Агнес. — Конечно, пришлось кое-что подкорректировать — голем, например, неплохо помог. Мне даже пришлось разрешить двум зловредным ведьмам завладеть одним молодым драконом в послежизни. Но ничего, малыш уже в норме.

— Кстати, а чего ты их не прибила? Такой наглости, что позволяют себе эти две самки, я давно не видала. Они же тебя нагло обворовали, причём не единожды. А ты их отпустила.

— Их время пока не пришло, — пожала плечами Агнес. — Пусть они ещё повоюют против людей и даже Хранителей. Если на Тангрине не будет настоящего врага в их лице, мои подопечные быстро забудут о славном прошлом и передерутся меж собой, как уже не раз бывало. А пока ледяные клетки будут ждать этих наглых ведьм.

— Как у тебя всё хорошо продумано и распланировано, — похвалила Валькира. — А вот скажи, этот твой Тангрин…

Агнес выставила перед собой руку, ладонью вперёд.

— Нет, Валька, даже не думай! Тангрин я тебе тоже не передам.

— Жадина, — надулась Валькира. — Агни, а вдруг старшие вернутся? И чем я их встречу? Это у тебя вон сколько наработок. Одни Хранители чего стоят! И даже голем одушевлённый теперь есть. Про демонов я вообще молчу.

— Демонов как раз можешь вычеркнуть из списка, — глаза Агнес потемнели. — Этот проект оказался нежизнеспособен и будет досрочно прекращён.

— Жаль, из них получились хорошие воины, — заметила рыжая.

— Они начали крысятничать, — пояснила старшая из дев-воительниц. — Решили стать равными богам, за что и будут наказаны. Ведь даже мы не пытаемся быть равными старшим. Нам хотя бы поддержать тот порядок, что они завели.

— Агни, ну почему они ушли и ничего нам не сказали? — красивое лицо Валькиры стало печальным.

— Ты задаёшь этот вопрос в стотысячный раз, — мягко напомнила блондинка.

— Ну, а вдруг ты узнала что-то новое. Гм, Агни, я тут подумала…

— Не может быть!

— Вот сейчас ткну копьём в пятку, будешь пару тысяч лет хромать.

— Всё, умолкаю, — Агнес сделала серьёзное лицо, но её синие глаза смеялись. — Просто непривычно слышать, что неистовая Валькира думает.

Рыжая дева-воительница задумчиво покачала остриём копья, словно по-настоящему примериваясь ткнуть старшую.

— Так вот, я подумала, что если демоны тебе всё равно не нужны…

— Валька, у тебя сегодня день попрошайничества? — всплеснула руками Агнес.

— Но ты сама сказала, что демоны тебе не нужны.

— Ладно, забирай в свой сектор ответственности. Но помни, что Хранители и Покорители ненавидят друг друга на уровне инстинктов. А я окончательно определилась с выбором.

— Драконы, — утвердительно сказала Валькира.

— Они самые, — кивнула Агнес. — Именно они когда-нибудь придут нам на замену, когда настанет и наше время уходить.

— Но всё же демоны неплохи. Если их проредить, как следует выбить из бошек оставшихся дурные мысли, то они тоже смогут претендовать.

— Попробуй, — пожала плечами Агнес. — Но учти, с этого времени Хранители станут ещё сильнее — и демоны с ними даже в мечтах не справятся. А причиной тому будут вон те двое.

Блондинка кивком головы указала на окно в иной мир, где на зелёной траве спали два юных дракона.

— Хочешь сказать, что они передадут детям муаров? — догадалась рыжая.

— Угу. Только представь себе, какая гремучая смесь получится — дракон с умениями муаров! Дилль, пока был в человеческом теле, показывал поразительные результаты. Мне самой не терпится увидеть, что получится теперь, когда он наконец-то стал драконом, как и мечтал. Но, увы, пока придётся подождать. Потому что эти двое, упрямы, как ишаки. Вместо того, чтобы помереть, как все нормальные разумные — тогда я могла бы сразу переселить их в новые тела, они истощились до последней нитки, из-за чего пришлось их лишнее десятилетие выдерживать в инкубаторе. Вот только что выпустила. Под юбилей, так сказать.

Валькира долго смотрела на спящих драконов, а потом спросила:

— Не боишься, что они, подобно демонам, станут чересчур сильными и выйдут у тебя из-под контроля? Всё-таки чрезмерная власть развращает, особенно неокрепшие сознания.

— А я уже проверяла Дилля, — указала на ржавого дракона Агнес. — Предлагала ему единоличную и бесконтрольную власть над целым миром. Знаешь, что он мне ответил?

— Отказался, — догадалась Валькира. — А как насчёт второй?

— А она такая же, — хмыкнула Агнес. — Благородства и тупого упрямства в ней — на тысячу хватит. У них одна душа на двоих, чтоб ты знала.

— Как это? — удивилась рыжая.

— Понятия не имею, — честно призналась старшая дева-воительница. — Это чисто вампирская особая магия. И как это изначально устроили старшие, мне неведомо. Одно могу сказать точно: если она споткнётся, то и он упадёт. А если один обрёл крылья, то и вторая тоже полетит. Как-то так. Надеюсь, эту интересную особенность их дети тоже унаследуют. И, между прочим, у них, в отличие от обычных королев, будут рождаться не только девочки.

— Агни, — проникновенно начала Валькира, но блондинка сразу догадалась, что хочет сказать её младшая подруга.

— Если ты сейчас попросишь у меня детишек новых Хранителей…

— Это ты сама сказала.

— … то я вышибу тебя отсюда.

— А попробуй! — рыжая вскочила и завертела копьём.

— Легко. Забыла, как я отделала тебя в прошлый раз? — сказала Агнес, доставая меч и взвиваясь вверх в высоком прыжке.

— Зато я тебя дважды уколола в задницу, — отводя копьём атаку, хихикнула рыжая. — А в позапрошлый раз ты вообще позорно проиграла.

— Потому что ты подставила мне бесчестную липкую ловушку. Кстати, получи ответку.

На Валькиру обрушилось что-то гадкое и липкое, но рыжая успела отпрыгнуть, оставив в клейкой гадости сандалию.

— Ну всё, Агни, я тебя сейчас прибью! Эти сандалии были из личной коллекции старшего Эдда.

Две девы-воительницы кружились по огромной пещере в завораживающем смертельном танце, а их оружие мелькало с невероятной быстротой. Периодически то одна, то другая задевала противницу, но попади одна из них по-настоящему, и гибель даже такой высокой сущности была бы гарантирована. Однако это ощущение смертельной опасности только подстёгивало и радовало их. Долгое существование имеет свои очевидные минусы — например, откровенная скука. А вот такие щекочущие душу поединки — это радость, это чувство, что они живы. К тому же, нельзя требовать от подопечных того, на что ты сам не готов пойти.

Окно в мир Авалион так и осталось открытым. Там по-прежнему на полянке лежали два юных дракона: золотой и ржавый, и им не было дела до развлечений Великих дев-воительниц. Оба крылатых юнца в этот момент готовились проснуться.

Глава 34

Дилль открыл глаза и удивился окружающему его многоцветию. И дело было не в том, что на полянке, где он лежал, росло великое множество цветов самых разнообразных расцветок и форм. Нет, просто сейчас он мог разобрать штук тридцать оттенков зелёного. А красного ещё больше. Названия оттенков он, разумеется, не знал, зато отчётливо их видел.

Он поднял голову вверх, увидел крохотную точку высоко в небесах, и зрение тут же послушно подстроилось: точка увеличилась, превратившись в немаленького орла. Дилль даже смог разглядеть шевелящиеся от ветра маховые перья на его крыльях. Орёл, словно почувствовав его взгляд, встревоженно заклекотал и усиленно замахал крыльями, поспешно удаляясь.

Что за чудеса? Раньше он так не умел. Или умел? И когда это «раньше»? Дилль напряг память, которая вроде бы была на месте, но какая-то расплывчатая и тягучая — воспоминания приходилось вытаскивать силой. Однако постепенно всё восстановилось. Может, какие-то второстепенные подробности и выветрились, но основные этапы своей жизни он отлично помнил: жил, был магом, дрался с демонами, погиб. А, да, потом ещё после смерти он снова умер. Глупо звучит, да, но из песни слов не выкинешь. В таком случае, где он сейчас? Вообще-то он более, чем слегка разозлил Госпожу Смерть, и по логике вещей она должна была упечь его после повторной гибели куда-нибудь подальше, где существуется похуже. Но поляна с сочной зелёной травой и всевозможными цветами никак на пресловутые ледяные клетки не походила.

Дилль начал осматривать высокие деревья — раньше он таких не видел, и внезапно понял, что вертит головой как-то слишком уж свободно. Словно позвонки в его шее теперь позволяли голове вертеться куда угодно — не только вправо-влево, но и гораздо дальше. Он хотел потрогать шею, но обнаружил, что руки до неё почему-то не дотягиваются. А посмотрев вниз…

— А-а, что со мной?!!

Его вопль разнёсся по поляне и затерялся между деревьев.

— Чего орёшь? — послышался сзади мелодичный голос.

Он повернул голову — теперь, получается, он смотрел себе за спину, и обнаружил неподалёку от себя прелестную золотую драконицу. Та зевнула, широко раскрыв пасть, полную острых зубов, грациозно потянулась и приняла сидячее положение, обвив себя длинным хвостом. И хотя Дилль впервые видел это прекрасное создание, в глубине души был уверен, что знает эту юную драконью королеву. И её голос… он, конечно, был другим, но в нём проскальзывали такие знакомые нотки… Нет, не может быть!

— Илонка? — не веря своим глазам, спросил он.

— Да. А ты ещё кто таков, ржавый? Да ещё и обращаешься ко мне так фамильярно.

Действительно, а кто он таков? Дилль поднялся и принялся осматривать себя, благо, длина его нынешней шеи это легко позволяла. После короткого осмотра он пришёл к выводу, что ему не показалось — он дракон. У него сильные когтистые лапы — и передние, и задние, крылья, сложенные на спине, длинный хвост с крохотным жалом. Он поводил языком в пасти — ого, да у него теперь острых зубов не меньше, чем у самой Тринн. Интересно, а огонь он умеет выдыхать? И только одно слегка огорчило его — цвет собственной чешуи.

Дилль постучал когтём правой лапы по чешуе на левой. Нет, чешуя вовсе не из железа, как он поначалу подумал. Но тогда хотя бы был понятен ржавый цвет. Где он так вымазаться успел? Дилль увалился набок и принялся кататься по траве, думая таким образом оттереть чешую от грязи. Идея оказалась не очень удачной — только в зелёном соке вымазался. Золотая драконица между тем с удивлением следила за его действиями.

— Эй, псих! Ты так и не ответил, кто ты и откуда меня знаешь. Говори, не то сейчас устрою тебе взбучку.

Дилль с улыбкой отметил, что с изменением тела характер Илонны ничуть не поменялся.

— Не узнаёшь? М-да, коротка девичья память.

Золотая с прищуром посмотрела на нахального ржавого дракона, явно раздумывая, как именно задать ему обещанную взбучку. Пока дело не дошло до драки, Дилль поспешил сказать:

— Вообще-то я твой муж.

Это уже потом он понял, какого дурака свалял — надо было сначала назвать имя. Потому что Илонна взревела (тонко и мелодично, но взревела) и бросилась на него. К счастью, она явно не освоилась со строением своего нового организма, а потому запуталась в собственных лапах и хвосте и рухнула в траву.

— А-а, что со мной?!! — слово в слово повторила она его вопль, когда увидела свои когтистые конечности.

— Ты стала драконицей, — пояснил он. — Прекрасной драконицей с золотой чешуёй. Жаль, зеркала нет, ты бы убедилась, насколько сейчас красива. Нет, ты и раньше была ничего, но сейчас… М-м-м.

— Хам! — золотая уставилась на него своими зелёными глазищами, а её вертикальные зрачки то увеличивались, то уменьшались. Потом на её морде появилось непонятное выражение. — Дилль?

— Ну, наконец-то, узнала, — проворчал он, и тут же оказался сбитым наземь. — Эй, ты же только что путалась в лапах!

— Уже освоилась, — зубасто улыбнулась Илонна, нависая над ним. — А что, я, правда, красивая?

— Краше всех на свете. Вернее, во всех мирах.

— А ты чего такой… — она окинула его взором с головы до кончика хвоста, — Из какой ямы выполз?

— Понятия не имею. Очнулся уже таким. Хм, ржавым.

— А, знаешь, — она обошла его по кругу, — я, кажется догадалась.

— О чём?

— Раньше ты был рыжим, и сейчас ты рыжий. Только на драконий лад.

— А ты тогда почему не шатенка, а золотая?

— Ну-у, — напустила на себя важный вид Илонна, — это проявилась моя истинная сущность. Я же всегда знала, что у меня и характер отличный, и скромная я, и умная. Иными словами, я была просто золото. Вот теперь это проявляется ещё и снаружи.

— Скромная, угу, — хмыкнул Дилль. — От чего ты точно не умрёшь, так это от избытка скромности.

— Дилль, — вдруг жалобно пискнула она, — мне же всё это не мерещится? Мы же с тобой умерли. Развоплотились. Я помню то ощущение, когда стала частью бесконечного Лабиринта миров. Это было так жутко.

— Ну-ка, стукни меня хвостом.

Илонна несильно хлопнула его хвостом по боку.

— Не больно, — констатировал он. — Но это ни о чём не говорит. Илонка, знаешь, а давай не будем гадать, кажется нам это или по-настоящему. Мы вместе, мы живые, что ещё нужно?

— Ну-у, — протянула она, сразу потеряв плаксивый настрой, — мне много чего нужно. Мой верный меч, мои косметические средства, подаренные Белиндой, мои…

— Стоп! Косметические средства тебе не нужны — ты и без того прекрасна. И меч тебе тоже без надобности. Ты же сама стала оружием. Хотя, — поправился он, — пока ещё не стала, ибо слишком мала.

— Это ты мал, а я — юна.

— Неважно. — Дилль расправил крылья и сделал несколько пробных взмахов. — Я же всегда мечтал стать драконом и летать. Летать самому, а не при помощи Тео и его дощечки.

— Я тоже, я тоже! — запрыгала на месте Илонна и захлопала крыльями. — Ой, а вдруг я высоты боюсь?

Против ожиданий Илонны Дилль не стал зубоскалить по поводу такого вопроса, а ответил вполне серьёзно:

— Вот полетим, там и узнаем. Если боишься, то закроешь глаза, и я буду вести тебя. А потом постепенно освоишься.

Золотая приблизилась к нему и обвила своей шеей. И Дилль ощутил то самое чувство единения, которое они испытывали, когда оказывались в своём никому не доступном мире. Сейчас Илонна была ему искренне благодарна за поддержку… а ещё голодна.

— Так, надо бы совместить полёт и охоту.

— Тебе бы только пожрать.

— Эй, я вообще-то для тебя охотиться хотел. Но если ты отказываешься…

— Нет! Иди на свою охоту. Да побыстрее. Вот только…

— Что?

— А как я буду есть? В смысле, вот прям сырое мясо? Вот прям нежареное?

Дилль задумался над этим, но ненадолго. Он вдруг представил, как бьёт с лёту беспечную косулю, как сжимает зубы на её шее, и в пасть ему бьёт горячая струя крови. А потом почувствовал в пасти аромат свежего мяса, да так явно, что едва не захлебнулся слюной. Судя по виду Илонны, она ощущала то же самое, потому что сняла вопрос с повестки дня.

— Ну, чего стоишь? Скорее тащи сюда своё добытое нежареное мясо.

Дилль тихонько ругнулся и расправил крылья, но взлететь не успел. Из-за вершин высоких деревьев, окружавших полянку, показался силуэт летящего дракона. Он сделал крутой вираж и, явно рисуясь, рухнул вниз, в последний момент погасив скорость и взрыв когтями землю. Незнакомец весил раза в три больше Дилля и Илонны, а ещё он был вызывающе красив: чешуя ослепительно-красного цвета с тёмными краешками, сложен этот дракон прекрасно, спинной гребень тёмно-бордовый, а на кончике хвоста имелось большое и острое жало — не то что у Дилля. Другими словами, этот красавчик Диллю сразу не понравился.

— Ого! — зарычал незнакомец и улыбнулся настоящей драконьей улыбкой — то есть, во всю пасть. — Какая прелестная юная леди! Моя королева, я полностью к вашим услугам. Меня зовут Здрижат, и вы можете располагать мной всегда — и днём, и ночью. Но что это я? Всё о себе да о себе. Как ваше имя, моя прекрасная госпожа?

— Илонна, — удивлённая таким напором ответила она.

— Красивейшее имя, вполне достойное восхитительной хозяйки, к тому же, произнесённое замечательным голосом. Прошу вас, прекрасная госпожа, скажите ещё что-нибудь, усладите мой слух.

И, вывалив эти перлы сладкоречия на ошарашенную Илонну, красный склонил голову до самой земли, носом очутившись у самых передних лап золотой.

— Послушайте, уважаемый, не слишком ли вы торопитесь? — зелёные глаза драконицы гневно блеснули.

— Ничуть, — самодовольно ответил красный. — Я вас первый обнаружил, значит, мне и брать вас, моя королева, под свою опеку. А когда вы подрастёте, мы составим прекрасную пару.

Дилль поначалу изумлённо смотрел на это безобразие, пытаясь понять, как ему реагировать. Вроде бы кидаться в драку за пару комплиментов, тем более, заслуженных, невежливо. Но когда на твоих глазах какой-то наглец пытается охмурить твою же самку…

— Эй, Здрижат, вообще-то она здесь не одна. Тебя здороваться со всеми не учили?

Красный поднял голову и медленно повернул её.

— Это кто тут пищит? — нарочито глядя поверх Дилля, спросил он. — Или мне послышалось? А-а, нет, я понял — это вон тот кусок грязи что-то булькнул. Слышь, ржавый, пшёл прочь отсюда, пока я тебе крылья не повыдёргивал! Наши разговоры с прекрасной королевой тебя не касаются.

Собственно, вот вопрос и решился. Пришелец произнёс оскорбление и пытается завладеть Илонной — то есть, отнять часть его, Дилля, а, значит, он — враг. В памяти Дилля Тринн буквально выжгла фразу, ставшую для него законом: дракон должен убить врага. Он раньше, в прошлой жизни, всегда руководствовался этой простой, но полной глубинного смысла фразой, вот и сейчас больше не стал медлить. Ну и что, что красный больше его в три раза? Ну и что, что он, наверняка гораздо сильнее и намного опытнее, ведь Дилль никогда ещё не дрался в теле дракона? Дилль был готов умереть, но Илонну без боя он не отдаст.

— Остановитесь! — громыхнуло сверху, но Дилль не обратил на это внимания.

Ярость взорвалась в нём так легко и органично, как никогда ранее. Теперь она не туманила ему голову, заставляя совершать безумные поступки, нет, она лишь придавала ему новые силы для боя. И, как бывало ранее, тут же проснулись муары.

— Мастер, с кем дерёмся?

— Вон с тем красным уродом.

— Наконец-то, махач! — кровожадно взвыл хор кругляшей. — Давай убьём его!

— Давайте, — согласился Дилль и рванулся вперёд, чтобы схватиться с врагом.

В этот момент разозлённая Илонна выдохнула в красного наглеца струю пламени. Тот взвыл и метнулся в сторону, таким образом между Диллем и его будущей жертвой оказалась Илонна. Дилль зарычал от злости и уже расправил крылья, чтобы взвиться в воздух и атаковать сверху красного, когда земля под ним содрогнулась от тяжкого удара. А он почувствовал, как его что-то схватило и сжало.

— Я же сказал, остановитесь и успокойтесь! — прогрохотало у Дилля за спиной.

Красный, спрятав хвост между ног, попятился в заросли деревьев. А вот Дилль… Ну, он и раньше плохо умел останавливаться, что приводило гроссмейстера Адельядо в отчаяние. Он и не подумал успокаиваться — да и не хотел. Что он желал, так это сжечь красного, впиться зубами ему в горло, а потом рвать на куски. Ярость в Дилле дошла до точки кипения, и он, не обращая внимания, что, вообще-то, находится в чьём-то плену, выпустил в сторону удирающего красного струю пламени. Разумеется, не достал — струйка у него получилась всего-то метра три в длину.

— Пусти его, тварь! — золотая метнулась к тому, кто держал Дилля, плюясь порциями огня.

Дилль не успел опомниться, как здоровенная когтистая лапа, покрытая чёрной чешуёй схватила Илонну точно так же, как несколькими секундами ранее его самого.

Он повернул голову назад — благо, достаточно длинная шея это легко позволяла, и на долю секунды обомлел. Находился в плену — это слишком мягко сказано, потому что его держал на вытянутой правой передней лапе огромный чёрный дракон. В левой — Илонну. Дилль моментально понял, что до морды Великого ему не достать, зато можно плюнуть огнём по схватившей его лапе. Так он и сделал, а Илонна тут же повторила.

Чёрный дракон взревел и отшвырнул от себя пленников. Дилль закувыркался в воздухе и приземлился в кусты, Илонна плюхнулась шагах в двадцати от него. Быстро бросив на неё взгляд и убедившись, что с ней всё нормально, Дилль развернулся к громадному дракону и, инстинктивно встопорщив чешую, начал надвигаться на него, при этом хлеща себя хвостом по бокам. Золотая, шипя, как рассерженная кошка, тоже двинулась в атаку.

— Стоять, птенцы! — рявкнул чёрный. — Не заставляйте меня устраивать вам трёпку.

Вообще-то Диллю было наплевать на предупреждение и угрозу, но тут заголосили муары.

— Мастер, красный трус сбежал, а этот здоровяк не желает нам зла. Остановись!

Будь Дилль в человеческом теле, он не смог бы унять кипевшую в нём драконью ярость. Но сейчас, стоило ему принять слова муаров, как ярость послушно утихла. Удивительное дело, но Илонна тоже остановилась, правда, продолжая сердито шипеть. Дилль попутно отметил, как это у неё здорово получается. В смысле, шипеть, а не останавливаться.

— Так-то лучше, — громыхнул Великий.

— Если попробуешь ещё раз схватить меня или её — убью! — пообещал Дилль. Ярость хоть и улеглась, но боевой запал ещё не иссяк. Наверное, это звучало смешно — крохотный драконыш угрожает горе зубов, когтей и мощи, но чёрный даже не улыбнулся. Он лишь слегка склонил голову и сказал:

— Я больше не притронусь к вам без разрешения, Ваше Величество.

Дилль бросил на него недоумённый взгляд, потом обернулся к Илонне. Королева-то она, черный явно что-то напутал. А Илонна, уже не обращая внимания на стоящего рядом Великого, обошла вокруг Дилля, разглядывая так, словно впервые увидела.

— Что?

— Ничего, — хмыкнула она. — Симпатично. Но ржавеньким ты мне больше нравишься.

Дилль опустил голову вниз и увидел свои передние лапы. Что за?.. Чешуйки на них ослепительно сияли золотом. Он повернул голову — мамочки, и бок его был золотым! И хвост.

— Не понял.

— О, так-то лучше, — проворковала Илонна. — А то на твоё золото все самки слетятся. Я ж их убивать замучаюсь.

Дилль опять осмотрел себя и понял, что снова меняет цвет. Золотой оттенок начал темнеть, и вскоре его чешуя опять стала ржаво-коричневого цвета.

— Мастер, мы спать, — уведомили его муары. — Будет драка — зови.

Ну да, ярость улеглась, и муары, как и раньше, начали впадать в спячку. Выходит, когда в нём пробуждается драконья ярость, он становится золотым? Ну и ну! Только этого ему не хватало.

— Вот не думала заполучить в мужья хамелеона, — хихикнула Илонна. — Интересно, а я так тоже умею?

— Нет, королевы всегда золотые, — машинально ответил Дилль.

— Ваши Величества, так я могу вас побеспокоить? — подчёркнуто вежливо спросил чёрный.

Дилль посмотрел на него. Теперь, уже не пылая боевой злостью, он холодным рассудком оценил мощь стоящего рядом Великого дракона. М-да, угрожала моська элефанту.

— Великий, примите мои извинения! — он слегка склонил голову. — Сразу не разобрался.

— Не стоит извиняться. Я рад, что у нас появились такие боевые правители, — зубасто улыбнулся чёрный. — Позвольте представиться: Герхар, восемьсот шестьдесят стандартных лет, старейший Хранитель на Авалионе. Участвовал в шести рейдах, пока род королев на Авалионе не пресёкся. С тех пор мы были отрезаны от общения с другими мирами и Хранителями. Но теперь-то… в смысле, когда вы подрастёте, драконы Авалиона снова смогут участвовать в рейдах.

Дилль отметил схожесть ситуации здесь и в его родном мире. Чёрный, тем временем, повторил маневры Илонны — то есть, начал осматривать Дилля со всех сторон. Правда, для этого ему не понадобилось его обходить.

— Если бы сам не видел, никогда бы не поверил, — рыкнул он. — Никогда не слышал о королеве мужского пола.

— Вообще-то королева мужского пола называется королём, — иронично заметила Илонна. — Дилль, получается, мы с тобой теперь настоящая королевская пара? Эх, Белинда не знает, она бы порадовалась.

— Ваше Величество абсолютно правы. Вы — настоящая королевская пара. Думаю, для всех драконов Авалиона — это повод гордиться, ведь ни в одном из миров такого нет. Во всяком случае, я ни о чём подобном не слышал. А потому, уж не гневайтесь, но мы просто не имеем права оставлять вас без надзора и охраны. Вы оба ещё слишком юны, чтобы самостоятельно отбиться от гремучих горланов или опознать клейкую ловушку гигантских горных пауков.

— Не люблю пауков, — сообщила Илонна. — Так что, я согласна потерпеть присутствие других драконов и поучиться у них жизненным премудростям. Но только скажу сразу: во-первых, чтоб нам с мужем не мешали… гм… по ночам, а во-вторых: чтобы того противного самовлюблённого красного я больше рядом не видела. Иначе я за себя не отвечаю.

— Как пожелаете, Ваше Величество, — с явным облегчением сказал Герхар. — А вон и другие подтягиваются. Мы все почувствовали ваше появление, я оказался ближе остальных, кроме одного. Здрижат вырос быстрым и сильным… но не очень умным, вот и успел сюда первым на свою голову. Кстати, Ваше Величество, а что у вас за огонь такой? Мои лапы до сих пор болят, а ведь у меня полная сопротивляемость любой магии.

— Ой, простите, мы не хотели. А насчёт огня ничего сказать не могу. Наверное, королевский. Дилль? Ты чего завис? Ты что-нибудь знаешь про наше пламя? Мы с тобой чуть Великого не изжарили. Эй, очнись!

Но Дилль не слушал ни Великого, ни Илонну, как и не обращал внимания на подлетающих и приземляющихся разноцветных драконов. Он… нет, не молился, но обращался со словами благодарности к той, которая всё-таки подарила ему и любимой вторую жизнь, при этом не разлучив их.

— Спасибо тебе, Агнес! — тихо шептал он. — Думаю, ты прислала нас с Илонкой сюда вовсе не для возрождения воинского духа, ведь драконы никогда не были трусами или предателями. Наверное, для чего-то другого. И что бы нам ни предстояло, мы справимся.

В этот момент в закрытом мире воительница Агнес замерла и пропустила удар. К её счастью, Валькира била тыльной стороной копья, а не остриём, но даже так её напарница, скрючившись, упала на пол пещеры.

— Попала! — радостно вскричала рыжая. — Эй, что с тобой?

— Отвлекли, — поморщилась Агнес. — Есть тут один… Ну-ка, надо глянуть.

Она подошла к всё ещё открытому окну на Авалион, Валькира тоже с любопытством уставилась на происходящее на полянке.

— О, местные Хранители уже их обнаружили, — с удовлетворением сказала Агнес. — Интересно, долго ли вытерпит эта парочка их надзор?

— Чего это местные их величествами называют? — удивилась рыжая. — Нет, с золотой всё понятно, а…

— А он тоже золотой, но только, когда разъярится, — с улыбкой пояснила Агнес. — В остальное время он вот такой, ржавенький. Ну, чтобы в глаза не так бросался. Видимо, Дилль уже успел устроить с местными драку, раз они обнаружили драконьего короля.

— Короля? — выпучила глаза Валькира. — Так ты не забросила тот старый проект? И у тебя получилось?

— Как видишь, — Агнес кивнула на окно. — Просто, наконец-то, появился качественный кандидат.

— О-о, я поняла, — задумчиво протянула младшая дева-воительница. — Он ведь уже умеет открывать звёздные мосты, причём, не находясь в бедствующем мире.

— И дети его тоже будут это уметь, — подтвердила Агнес. — То есть, лет через тысячу-другую золотые Хранители смогут не только прибывать на помощь, но и наведываться с инспекциями в проблемные миры. Без приглашения и непосредственного участия местных королев. Я даже уже придумала, как они будут называться. По имени первой королевской пары. Альфитрианы-Хранители. По-моему, звучит.

— То есть, у тебя появятся Хранители-путешественики, — с отчётливой ноткой зависти сказала рыжая. — Агни, ну так нечестно. Ты ведь потому и отдала мне так легко демонов, да?

— Ты их сама забрала, — возразила старшая дева-воительница.

— При всех их достоинствах, с твоими альфи… в общем, с этими новыми Хранителями демонам не сравниться. Пожалуй, я не буду выставлять их, как кандидатов. Слушай, Агни…

Блондинка прищурилась, ожидая продолжения — она уже знала этот тон.

— Я тут подумала, а возьми меня в свой проект? А я новых Хранителей обучу истинному владению копьём. Тем более, ты же сама говорила, что твой Дилль неплохо им орудовал в прошлой жизни.

Агнес только закатила глаза к своду пещеры.

— Валька, ты в своём уме? Зачем дракону владеть копьём?

— А давай поработаем над их способностью оборачиваться? — тут же придумала Валькира. — Они иногда будут перекидываться в человеческий облик, вот тут-то владение копьём им и пригодится.

— Как у тебя всё просто! — всплеснула руками Агнес. — Ну, хорошо, научились они менять облик, зачем, правда, непонятно. Но куда ты денешь огромную лишнюю массу? Или откуда возьмёшь её при обратном преобразовании? А энергии при этом сколько понадобится — представить страшно.

— Ну, ты что-нибудь придумаешь, — беззаботно махнула рукой рыжая. — В конце концов, именно ты старшая среди нас, именно ты почти встала на следующую ступень. Ну так что, я с тобой в проекте?

Агнес только головой покачала. Вот же бестолковка! Хотя, если подумать, то не так уж и глупа произнесённая Валькирой мысль. Ведь ушедшие боги умели оборачиваться. Так почему бы не попробовать научить тому же Хранителей, если уж она планирует сделать их когда-нибудь главной силой во всех мирах? Агнес посмотрела в окно на Авалион. Начать с этой парочки? Или на них и без того свалится достаточно испытаний? Они же и так вторую жизнь с нуля начали.

В магическом окне пара юных драконов под присмотром сразу шести старших и двух Великих училась правильно летать. Дилль терпеливо повторял за учителями все движения крыльями: как их двигать, под каким углом, сколько усилий потратить, как переходить в планирующий полёт. Он снова чувствовал себя адептом первой ступени, который знает меньше, чем ничего. Это не страшно, а опыт прошлой жизни пригодится. Он будет летать, как всегда и мечтал, но не во сне или в преддверии смерти, а по-настоящему, вживую. Он научится подниматься высоко, наверное до самых звёзд, а потом и до Лабиринта миров доберётся. Он возьмёт с собой Илонну и отправится на Тангрин, узнать, как там идут дела у людей и драконов. Дилль представил, как удивятся его друзья, и как Тринн будет изумлённо раздумывать, можно ли назвать «младшим» короля драконов, и поневоле разулыбался. Соответственно, сбился с ритма.

— Ученик, не отвлекайся! — рыкнул Великий по имени Баальт, назначивший себя наставником по полётам для юного короля. Герхар стал наставником Илонны. — Повтори вертикальную восьмёрку кончиками крыльев. Неплохо. Тогда ещё двадцать повторов. И не возмущаться! Вон, бери пример с ученицы… Не понял! Эй! Герхар! Что с твой подопечной?

— Тише ты! — громко прошипел тот. — Она устала и решила вздремнуть.

Баальт так и замер с раскрытой пастью. Дилль не удержался и хихикнул:

— Наставник, мне тожеспать?

— Ты у меня забудешь, что такое сон, пока идеально не выполнишь все полётные движения.

Дилль нашёл, что Баальт очень походит манерами на Оквальда и Фирриса. Наверное, все наставники во всех мирах одинаковые. Впрочем, Дилль не возражал. Он уже давно понял, что новые знания и умения нужны ему самому, а не для оценки учителями и наставниками. А потому через десять минут он впервые взлетел. По-настоящему, без дощечек и магии. Только собственные крылья и желание летать. Он гордо сделал круг над полянкой, но опозорился при приземлении, зацепившись когтями передних лап за корни травы и перевернувшись через голову.

— Для первого раза — достойно, — неожиданно одобрил Баальт и с превосходством взглянул на Герхара. Тот сделал вид, что ничего не замечает, и пихнул дрыхнувшую Илонну.

— Ну что, ученик, проголодался? — спросил Баальт.

— Само собой. Поохотимся?

— Пока охотник из тебя никакой, так что вместе с полётной дисциплиной мы начнём изучать драконье тело: как обострять зрение, как улучшать или отключать нюх, как правильно пикировать на добычу.

Дилль представил, сколько ему ещё предстоит узнавать и тренироваться, и поневоле возмущённо рыкнул. В прошлой жизни только и делал, что учился, и в этой, похоже, продолжается то же самое. Всё-таки, это месть Великой Госпожи, не иначе. Она ведь дала ему новое тело, могла бы сразу и нужные знания вложить. Ну, Агнес!!!

В этот момент дева-воительница Агнес икнула. Определив, кто её вспомнил, она подошла к окну в Авалион и, уперев руки в бока, рассерженно уставилась тёмными глазами на знакомую полянку. Впрочем, глаза её тут же сменили цвет на зелёный, когда Дилль мысленно произнёс:

— И всё-таки, я болван. Правильно всё она сделала. Нужно каждый миг сражаться — не с другими, так с собой. Иначе в медузу превратишься. Прости, Агнес, что усомнился в твоей мудрости!

Прекрасное лицо девы-воительницы перестало хмуриться.

— Так-то лучше. Мозги у тебя, хоть и туговатые, но есть.

Она слегка шевельнула рукой, и в этот момент Дилль вдруг почувствовал, как исчезает усталость, а натруженные непривычными движениями мышцы наливаются силой. Он вспорхнул легко, словно и не было этих изнурительных часов тренировок.

— Илонка, соня, я лечу! А ты дрыхни и дальше, — крикнул он, пролетая на бреющем полёте над проснувшейся золотой. — Баальт, полетели на охоту!

— Стой, а я? Я тоже хочу на охоту! — завопила Илонна. — Ржавый негодяй, ты меня опять бросаешь? Ну всё, догоню и отомщу.

— Сначала догони.

Агнес с лёгкой улыбкой смотрела на ржавого, набирающего высоту, на заполошно машущую крыльями золотую, на двух громадных чёрных драконов, оторопело смотревших на улетающих птенцов-учеников, которые по всем законам должны валяться без сил от усталости. Она закрыла окно в Авалион и пожелала им всем удачи.

Цикл «Огненный маг» завершён.

Июль 2025 г.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Пожертвовать