Эйкоры (СИ) [Альтер-Оми] (fb2) читать онлайн

Annotation

Ян соглашается на странную сделку: месяц рассказов о прошлом — в обмен на пропитание для общины. Но эта, казалось бы, простая договорённость оборачивается путешествием, которое заставит его пересмотреть всё, во что он верил. Что происходит, когда сталкиваются те, кто правит миром, и те, кто в нём выживает?

Примечания автора:

Главы выходят понедельник-среда-пятница

Это фантастика со всеми вытекающими. Читать её непросто — придётся думать. Я не заигрываю с читателем и не пытаюсь ему угодить. Это просто история, которая долго не давала мне покоя, и именно поэтому она была написана. Если вы привыкли исключительно к развлекательной литературе — эта книга не для вас. В книге нет любовной линии.

В дополнительных материалах — буктрейлер‑клип, сделанный мной с помощью нейросети. В клипе также использована песня: слова — мои, музыка и вокал — SUNO.

Альтер-Оми

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог

Альтер-Оми

Эйкоры (иллюстрированный роман)

Глава 1

По грязной улице с проплешинами асфальта пробирался мужчина. Он шёл не спеша, оглядываясь по сторонам, будто проверяя, не изменилось ли что-нибудь в этом богом забытом месте. Затем он и вовсе остановился, наслаждаясь тёплым весенним солнышком, с трудом пробивающимся сквозь серые тучи. Небритая физиономия расплылась в улыбке, обнажая ряд полугнилых зубов. Угадать его возраст было сложно: мешковатая потрёпанная одежда в несколько слоёв скрывала фигуру, а борода делала его старше лет на десять.

Постояв так с минуту, мужчина зашагал дальше, насвистывая старую мелодию. У одного из домов с облупившейся штукатуркой он остановился, огляделся по сторонам и сел прямо на землю, прислонившись спиной к грязной стене. Дверь дома сразу же отворилась, и на пороге возник пожилой китаец. Сгорбленный, в выцветших, но опрятных одеждах, он казался частью этого унылого и полуразрушенного мира.

— Янь, — обратился он к мужчине, забавно коверкая слова, словно его язык был создан для более певучих и мелодичных звуков.

Как и когда появился китаец в русской общине, Ян не помнил, но старика любили и часто спрашивали совета.

— Янь, — повторил китаец и, подойдя, сел рядом, скрестив ноги. — Ну что?

— Всё нормально, — Ян пожал плечами. — Несколько человек умерли, но остальные живы.

Эти слова прозвучали как горькая ирония: в мире, где смерть стала обыденностью, сама жизнь приобрела особую ценность. Ян знал это лучше многих.

Неделю назад он отправился в соседнюю общину навестить друга. Дорога была тяжелой, особенно по весне, когда таявшие снега превращали все вокруг в грязное месиво. Но сидеть в одном доме с толпой людей было уже не в моготу: духота, вечная грызня и постоянный шум истощали нервы. Вот Ян и решил прогуляться, а заодно навестить своего дружка — старого алкаша и дебошира, с которым они когда-то делили лучшие моменты жизни.

Зима — время сложное, приходилось ютиться в одном доме со всеми, чтобы не замёрзнуть. Отапливать каждый дом в отдельности было слишком затратно, и к весне Ян уставал от такого большого количества людей. Он всегда искал повод уйти к соседям, чтобы немного сменить обстановку. Правда, и там люди ютились в одном доме, переживая суровое время. А ведь когда-то у него был свой дом, вернее, дом родителей, и он мог ходить по нему в одной футболке и лёгких штанах, не зная, что такое холод и голод.

— Янь, Янь! — затряс его за плечо китаец, испуганно таращась вперёд.

— Что? — Ян устало открыл глаза и, увидев тревожный взгляд старика, резко повернул голову.

В самом конце улицы показалась тоненькая девичья фигурка. Шла она неторопливо, словно прогуливаясь, оглядываясь по сторонам, с интересом рассматривая начинавшие рушиться дома. Её белый обтягивающий комбинезон ярко выделялся на фоне окружающей серости и грязи. Три небольших накса (дрон-охранник) парили чуть выше её головы, готовые в любой момент защитить свою хозяйку. Они внимательно сканировали местность на наличие оружия. Впрочем, допотопное оружие людей едва ли смогло причинить ей хоть малейший вред.

Появление девушки не предвещало ничего хорошего. Старый китаец, дрожа от страха, попятился к двери. У него уже был негативный опыт общения с эйкорами, хотя они появлялись редко.

— Янь, Янь! — встревоженно позвал китаец. — Яйда в дом, — и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

Ян и не думал уходить. Он с интересом следил, как девушка брезгливо остановилась перед лужей, а потом, обойдя её, уставилась на него. Бояться он перестал давно, ещё когда понял, что жизнь простого человека уже ничего не стоит. Какая разница, умрёт он сегодня от рук эйкора или завтра от голода или болезни?

Наксы на секунду замерли, направив на него свои сканеры. Небольшие лучи сенсоров внимательно изучали Яна, но, не обнаружив ничего подозрительного, снова стали кружить по сторонам. Девушка немного помедлила, но, заметив, что её не боятся, подошла ближе и остановилась напротив, пристально разглядывая его.

Ян отметил про себя, что у неё красивые ножки, и, задрав голову, нагло осклабился, глядя в ярко-голубые глаза эйкора.

— Не боишься? — удивилась девушка.

— Не боюсь, — опустив голову, Ян порылся в карманах и извлёк оттуда самокрутку. Повертев ее между пальцев, он задумчиво покосился на незваную гостью. Спичек у Яна не было давно, они стали редкостью, почти как реликвия. Прикурить можно было лишь от печки, стоявшей внутри здания. Но если сейчас подняться, не воспримут ли его действия как агрессию?

Будто прочитав его мысли, один из наксов подлетел ближе и завис прямо напротив его лица. Ян напрягся. Хоть он и не особенно ценил свою жизнь, но умирать не хотелось. Накс внимательно изучал человека, сканируя лучом. Внезапно в его корпусе возникло небольшое отверстие, и показалась тонкая трубочка, на конце которой загорелся огонёк. Брови Яна поползли вверх от удивления. Он поднёс самокрутку к огоньку и, прикурив, с интересом уставился на столь универсальное устройство. Накс повисел ещё пару секунд, а затем потушил огонь и вернулся к хозяйке.

— Спасибо, — Ян автоматически поблагодарил девушку, выдыхая дым и глядя, как он растворяется в прохладном воздухе.

— Пожалуйста, — произнесла она, присаживаясь рядом на грязную подстилку из старого тряпья. — Так почему ты меня не боишься?

— А смысл? — усмехнулся Ян, с интересом рассматривая наксов вблизи.

— Все боятся.

— На моей памяти вы убивали людей только тогда, когда они были опасны для вас. У меня нет оружия, я не собираюсь никого убивать или делать чего-то противозаконного. Зачем мне бояться? Да и если бы ты хотела, то убила меня сразу.

Девушка слегка улыбнулась.

— Нож-то у тебя есть.

— Этот нож годится только для открывания консервных банок. Он настолько тупой, что не сможет разрезать даже обычную ткань. Не говоря уже о… — Он покосился на белый комбинезон незнакомки.

— Мы называем это «лессами». Но ты можешь говорить «комбинезон», если так удобнее.

— Так что тебе здесь понадобилось? — полюбопытствовал Ян.

— Информация, — коротко ответила девушка, устраиваясь поудобнее и прислоняясь спиной к холодной и грязной стене. Казалось, её нисколько не смущала окружающая обстановка.

Ян изумленно посмотрел на неё. Эйкоры располагали всеми необходимыми данными, но он не мог понять, что могло понадобиться этой чудачке.

— Я бы хотела поговорить с людьми, которые были свидетелями переворота, — её голос звучал спокойно, почти бесстрастно.

— Зачем тебе это? — нахмурился Ян, пытаясь понять её мотивы.

— Хочу увидеть ситуацию с другой стороны, — ответила она спокойно.

— Мне казалось, у вас собраны все архивы, множество видео и аналитики. Или ко всему этому имеют доступ только избранные? — Ян не скрывал сарказма.

— К информации допуск ограничивается привилегиями, — спокойно ответила девушка.

— Вот как, — усмехнулся Ян, — дай угадаю, самые низкие привилегии у людей, которые работают на вас?

— Ты прав, — подтвердила она.

— Но ты прилетела за информацией именно к людям. Как странно, — Ян уже не скрывал издёвки.

Гостья поняла это, но её лицо оставалось спокойным.

— Мне нужна дополнительная информация, а не основная. Взгляд с другой стороны. Я понимаю, что по человеческим меркам двадцать пять лет — это большой срок, и, возможно, свидетелей тех событий уже нет в живых. Она замолчала, но спустя несколько секунд добавила: — Я заплачу. Вернее, я обеспечу колонию едой на три месяца. Тебя это заинтересует?

Ян задумался. Предложение было выгодным, и еда на три месяца была не лишней, тем более сейчас, когда их запасы подходили к концу. Зима — тяжелое время, и питание будет скудным ещё до середины лета, и легче станет, только если удастся что-то вырастить. Да, собственно, что он терял?

С другой стороны, к эйкорам он относился с презрением, как к тем, кто почти уничтожил его вид. Когда-то он считал их врагами, но тот юношеский запал уже давно иссяк, и пришло понимание, что уже ничего не изменить — просто он оказался на стороне проигравших. Большинство в общине их ненавидело, как слабый ненавидит сильного и безжалостного противника. Но толку от этой ненависти не было, нормальное сопротивление организовать они не могли.

— Так что тебя интересует? — затянувшись в последний раз, он сплюнул и выкинул самокрутку.

— Значит, ты согласен? — заулыбалась девушка.

Ян кивнул.

— Меня зовут Лулет.

— Какая мне разница?

— Тебе придётся общаться со мной месяц.

— Месяц?! — удивлённо воскликнул Ян, не веря своим ушам.

— Да. Наш договор.

— Да какой, к черту, договор? — он уже понимал, что еда для общины накрывается, и был раздосадован этим.

— Мы заключим договор. По нему я буду обязана снабдить вашу общину стандартной едой на три месяца, а ты — прожить ровно месяц на моём силторе.

— Мы так не договаривались, — жёстко бросил Ян и поднялся. Как он мог повестись на её доброжелательный тон и подумать, что, просто поболтав, сможет заполучить такую награду.

— Подожди, — Лулет тоже поднялась на ноги.

— Я не собираюсь быть вашим подопытным кроликом, — огрызнулся Ян и взялся за ручку двери.

— Сигареты…

Он замер и, обернувшись, недоверчиво посмотрел на неё.

— Что, сигареты?

— Я обеспечу тебя сигаретами на год.

Это был сильный аргумент, сигарет он не курил давно. Хотя община каждый год выращивала табак, и в чём-то он был даже лучше, но настоящие сигареты… Он мечтал хотя бы об одной затяжке из того времени. Это было идеей фикс.

Лулет, заметив его замешательство, добавила:

— И зубы… Мы их вылечим.

Вот это уже был удар ниже пояса. Зубы были плохими у всех. Недостаток питания и почти полное отсутствие врачей сделали своё дело. Яна давно мучил один зуб, а четырёх уже просто не было. Лулет прекрасно знала об этой проблеме у людей.

— Всё? — недоверчиво спросил он, отпуская ручку двери.

— И даже вырастим недостающие. Ну и вообще проверим тебя на болезни и подлечим.

Ян нахмурился. Ему не нравилось, что она так легко подкупила его, но отказываться от такого шанса было бы глупо и недальновидно. К тому же, какие секреты он мог выдать этой пигалице? Да и были ли они у него?

Лулет, правильно истолковав его замешательство, улыбнулась. Её зубы точно были в порядке — поблескивая белым ровным рядом. Эх, знала бы она, как сильно ему хочется заехать по этой красивой выхолощенной физиономии. Но Ян только скривился и зло буркнул:

— Согласен. Пошли.

Когда любопытный китаец приоткрыл дверь, он увидел лишь две фигуры, удаляющиеся вниз по улице.

Силтор Лулет завис прямо на окраине города. Его светлая обшивка поблескивала на солнце, привлекая внимание. Ян, конечно же, видел такие, они порой пролетали совсем низко, напоминая людям, что эйкоры всё ещё здесь и следят за ними. Но внутри он никогда не был.

— Нравится? — поинтересовалась Лулет.

— Мощь, — буркнул Ян. Технику он обожал. Ещё отец привил ему любовь к ремонту вещей. Собственно, может, поэтому он и выжил. Рукастый ремонтник был нужен в любой общине, его даже немного баловали.

— Предпоследняя модель, — было видно, что Лулет гордится своим силтором.

— А что, не последняя? — съехидничал Ян.

— Отец предлагал последнюю, но я уже привыкла к этой. Для меня силтор как дом, я почти всё время провожу на нём.

Ян подумал, что, если бы у него была такая штука, он бы тоже из неё не вылезал, а завис бы где-то на орбите и даже не спускался, чтобы не видеть всего этого бардака.

— Пойдём, — произнесла Лулет, шагнув вперёд. В тот же миг её подхватил яркий луч, и она исчезла, словно растворившись в воздухе.

Ян медлил. Головой он понимал, что наверняка эти технологии безопасны, но инстинкт самосохранения удерживал на месте. Выругавшись про себя, он всё-таки сделал шаг вперёд.

Во вкладке «Дополнительное» есть иллюстрации и клип-буктрейлер к книге. Также можно посмотреть их в моей группе ВКонтакте. Ссылку можно поглядеть в профиле.

Глава 2

Каково это — перемещаться в пространстве, особенно когда делаешь это впервые? Ян никогда не задумывался об этом и даже не предполагал, что когда-нибудь побывает внутри силтора. Не успев понять, что происходит, он очутился в небольшой комнате.

Люди часто думают о силторе как о небольшом космическом корабле, напоминающем внутри фантастические фильмы тридцатилетней давности. Вот и он не избежал этих стереотипов, с недоумением пытаясь обнаружить железные панели, провода, мигающие датчики или что-то, хотя бы отдалённо напоминающее космические путешествия из научно-фантастических сериалов.

Стены комнаты были покрыты гладким материалом, напоминающим сочетание металла и пластика — холодным, но приятным на ощупь. Свет исходил не от ламп, а словно проникал из самих стен, мерцая мягким, равномерным сиянием. Внутри царила тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом системы вентиляции.

Обстановка выглядела минималистичной, но уютной: полки плавно перетекающие в стену, пара удобных сидений с мягкими подушками и маленький столик в углу. Светлые полы из непонятного материала слегка пружинили под ногой. На стенах проступали абстрактные картины, меняющие свои цвета и формы каждые пять секунд. Лёгкий аромат лаванды витал в воздухе, наполняя пространство покоем. Всё здесь говорило о практичности и функциональности, типичной для высоких технологий.

Пока Ян осматривался, в воздухе что-то тихо зажужжало, и к нему подлетел небольшой накс. На его идеально круглой блестящей поверхности вспыхивали тонкие светящиеся линии. Правда, у этого они были голубые, а не красные, как у охранных. Остановившись напротив его лица, он замер, а затем начал сканирование.

— Не бойся, — непонятно откуда послышался голос Лулет. — Он просто проверяет тебя и записывает данные. Это проходят все, кто попадает сюда. Обязательная процедура.

Ян не боялся, но было что-то неприятное в таком изучении. Будто его раздели и теперь разглядывают. Накс ещё несколько секунд повисел в воздухе, мигая сенсорами и внимательно изучая каждый сантиметр гостя. Затем он осторожно отлетел в угол, где затих, больше не обращая внимания на человека.

В тот же момент часть стены бесшумно исчезла, открывая проход. Ян почувствовал лёгкий ветерок, наполненный свежестью, и увидел коридор, залитый мягким светом. Всё это казалось настолько нереальным, что на мгновение он остановился, но потом любопытство взяло верх.

— Иди туда, — послышался голос Лулет.

Ян подчинился, пройдя несколько шагов и увидев, как перед ним открылась дверь, в сотый раз пожалел о своём решении и переступил порог. Лулет удобно устроилась в большом белом кресле. Поджав ноги, она задумчиво смотрела в окно, занимавшее почти половину стены.

— Твои вышли. Обсуждают, что я тебя похитила, — спокойно произнесла она, не отрывая взгляда от окна.

Ян подошёл и, встав рядом с креслом, посмотрел вниз. Посёлок был как на ладони: люди действительно высыпали на улицу и что-то оживлённо обсуждали, наседая на бедного китайца. Лулет провела рукой, и изображение приблизилось настолько, что, казалось, они стоят рядом с толпой и могут рассмотреть каждую деталь.

— Включить звук? — поинтересовалась она.

— Не нужно, — поморщился Ян, глядя на Марту, которая размахивала руками и кричала больше всех. Он иногда спал с ней, как и половина общины. В постели баба была огонь, а вот в быту — слишком громкая и суетливая.

— Ты не хочешь слышать, о чём они говорят? — удивилась Лулет.

— Я знаю все без слов. Когда живёшь с людьми долгое время, то хорошо их понимаешь, — он огляделся. Комната оказалась круглой и совершенно не такой, какой он её себе представлял. Не сдержавшись, Ян усмехнулся.

— Что смешного? — тут же поинтересовалась Лулет.

— Я представлял себе силтор немного другим.

— Каким? — в её голубых глазах заплясали хитрые огоньки.

— Нам в фильмах показывали космические корабли другими.

— Силтор не может подниматься высоко в космос. Так каким он должен быть?

Ян пожал плечами.

— Другим. Я не знаю, как тебе объяснить, нужно знать эти фильмы, чтобы понять.

— Я их знаю, — улыбнулась Лулет, — я не просто так тебя наняла, меня интересует всё, что касается людей.

Слово «наняла» резануло Яна по ушам. Неженкой он, конечно же, не был, просто эти слова будто провели между ними черту. Видимо, Лулет поняла свою оплошность и сразу перевела разговор.

— Давай ты сейчас вымоешься, тебя постригут, переоденут, и мы поедим? Я проголодалась.

Вздохнув, Ян согласно кивнул. Ванна, стрижка, еда. Мог ли он мечтать о таком? Не такая уж и противная работенка. По крайней мере, он наестся. А к вечеру новая игрушка ей надоест, и она сама его выгонит.

В комнату вошёл невысокий, метра полтора, андроид, очень похожий на человека, только с белой кожей, и замер у дверей, ожидая распоряжений хозяйки.

— Отведи его в ванну, покажи, где и что, приготовь одежду. Там есть мой халат, пока подойдет, потом нужно его подстричь и побрить. Через час подать обед на двоих, и побольше, — добавила она, задумчиво глядя на Яна.

Ухмыльнувшись, Ян побрел вслед за андроидом. Коридоры везде были одинаковые: чистые, безликие стены голубовато-белого цвета, обитые незнакомым материалом, и мягкий свет, идущий непонятно откуда.

Но ванна его удивила ещё больше. В роскошной комнате, отделанной мозаикой, находился небольшой бассейн, из которого поднимался лёгкий пар. А запах… Ненавязчивый, чуть сладковатый, с лёгким ароматом свежескошенной травы.

— Ваша одежда, — бесстрастным голосом пробормотал андроид, протягивая руку.

Ян невольно сжался, хотя и понимал, что перед ним всего лишь машина. Пересилив себя, он разделся и отдал своё тряпьё.

— Если вам понадобятся моющие средства, нажмите сюда, — андроид указал на небольшое возвышение у одного из бортиков бассейна. Так же можно выбрать любой аромат, — андроид нажал кнопку около бассейна, и перед Яном появился небольшой виртуальный экран с перечислением разных ароматов.

— А можно заказать выпить? — поинтересовался Ян, скорее из любопытства чем рассчитывая на результат.

— Вам кофе? Коктейль? Настойку здоровья?

Ян задумался, из всего перечисленного он знал только кофе.

— Кофе… — неуверенно произнёс он и тут же добавил: — с коньяком.

Андроид замер на пару секунд, а потом произнёс совершенно бесстрастным голосом:

— Коньяк может выдать лишь хозяйка. Он приравнивается к редким и исчезающим напиткам.

— Понятно, — вздохнул Ян, — а сигареты?

— Сигарет на борту нет, курение вредит здоровью. — отчеканил андроид.

— Ладно, ладно, — пробормотал Ян.

Ему не терпелось окунуться в чистую тёплую воду. Зимой люди купались редко, в основном обтирались снегом, если он выпадал. Самые рисковые порой прыгали в прорубь. Но многие боялись, ведь заболеть было легко, а найти врача или лекарства почти невозможно.

Коснувшись тёплой воды, Ян не выдержал и довольно застонал. Погрузившись в неё полностью, замер, ощущая, как его грязное, шелушащееся тело размокает, наполняясь негой. Немного привыкнув, он ткнул пальцем в панель — ту самую, которую показал андроид. Интерфейс был настолько прост, что в нём разобрался бы даже ребёнок.

Немного подумав, выбрал аромат ванили. Мама всегда пекла булочки с ванилью, и этот запах нравился ему с детства. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз ел выпечку? Ваниль осталась только в воспоминаниях — тёплых, сладких, далёких.

Комната быстро наполнилась приятным слегка приторным ароматом, но едва Ян прикрыл глаза, как дверь бесшумно открылась, и снова вошёл андроид. В одной руке он держал белый мягкий халат, в другой — небольшую изящную чашку с кофе. Бесстрастно взглянув на Яна, и, поставив чашку в небольшое углубление сбоку, аккуратно повесил халат на вешалку около зеркала.

— Вам что-то ещё нужно? — спросил он.

— Нет, — замотал головой Ян. Ему было стыдно, но этот недочеловек внушал страх. Будь он меньше похож на людей, то воспринимался бы как машина. А так создавалось впечатление, что перед тобой зомби.

— Через двадцать минут я приду, чтобы отвести вас на обследование. Потом госпожа будет ждать вас.

— Госпожа… — усмехнулся Ян.

— Да, госпожа Лулет Рас.

— Рас?! — Лицо Яна вытянулось от удивления. — А отца госпожи как зовут? — не веря своим ушам, спросил он андроида.

— Господин Владимир Рас.

Ян открыл было рот, но вовремя вспомнил, что это лишь робот-прислуга, и закрыл его обратно. Владимир Рас был третьим советником в так называемом Собрании Пятерых — пятерых людей, стоявших у истоков создания эйкоров и упадка человечества.

«Во что ты вляпался, Ян?» — подумал он и, взяв в руки чашку с кофе, тут же учуял приятный коньячный аромат.

— Ты доложил госпоже о коньяке?

— Мне не нужно ничего докладывать. Если госпожа захочет, она может видеть моими глазами.

— Что?! — Ян едва не опрокинул чашку с кофе в воду.

— Вам что-то ещё нужно? — учтиво поинтересовался андроид.

— Н-нет, — заикаясь, ответил Ян. Ему стало не по себе от мысли, что за ним наблюдает девушка. Девушка? Да это просто проклятый эйкор, которому зачем-то нужно подглядывать за человеком.

Андроид молча пялился на него. Тогда Ян нагло осклабился, растянулся в воде и отхлебнул глоток кофе. Горячая жидкость приятно обожгла желудок. «Ну, хочет девочка поиграть — пусть», — подумал он. «Мне-то какое дело, если вкусно кормят и поят? Да ещё и зубы обещали сделать. Что мне терять?»

Андроид постоял ещё несколько секунд и молча удалился.

То, что эйкоры презирают людей, Ян знал уже давно, и доброжелательность Лулет едва ли могла его обмануть. Расслабившись, он начал насвистывать старую непристойную песенку. Сделав два больших глотка кофе с коньяком, тут же пожалел, что чашка такая маленькая, и, откинувшись на стену то ли большой ванны, то ли маленького бассейна, закрыл глаза.

Во вкладке «Дополнительное» есть иллюстрации и клип-буктрейлер к книге. Также можно посмотреть их в моей группе ВКонтакте. Ссылку можно поглядеть в профиле.

Глава 3

Лулет сидела в кресле, глядя в пустоту. Любопытство к истории людей не давало ей покоя давно. Каждая находка в архивах поднимала новые вопросы. Всё началось, когда она случайно наткнулась на старые записи о становлении эйкоров. Не понятно было одно: как люди могли так легко сдаться.

Конечно, была ещё область Ризана — единственное место, которое считалось убежищем повстанцев. Но Лулет считала это сказками, хотя факты говорили о другом: ни один эйкор, осмелившийся войти в Ризан, не возвращался живым. Вместо страха это лишь разжигало интерес.

Архивы не раскрывали всех тайн, и однажды её посетила гениальная идея — найти человека, который был очевидцем событий, и поговорить с ним. Но сделать это оказалось труднее, чем она предполагала. Хотя события и произошли всего двадцать пять лет назад, многие очевидцы погибли в первые годы. Число выживших, которые всё видели своими глазами и могли хоть что-то рассказать, стремительно уменьшалось.

Изначально эйкоры искренне пытались заботиться о здоровье людей, организуя медицинские пункты и предлагая помощь. Но их усилия быстро сошли на нет после серии разрушительных взрывов, устроенных разъярёнными повстанцами. Люди, охваченные ненавистью к новым хозяевам Земли, уничтожали всё, что ассоциировалось с эйкорами, даже ценой собственных жизней.

Последствия были ужасающими: средняя продолжительность жизни среди людей сократилась до жалких сорока лет. Именно поэтому Ян оказался настоящей находкой. Ему было всего двадцать, когда всё началось, но даже эти воспоминания о тех днях были бесценным источником информации, открывавшим окно в то хаотичное время.

Лулет ещё раз бросила взгляд на людскую общину за окном. Толпа постепенно успокоилась и начала расходиться. Она боялась упустить шанс: Ян мог передумать, а найти другого такого свидетеля было бы сложно.

Вскочив с кресла Лулет начала нетерпеливо мерить комнату шагами. Отец, конечно, никогда бы не поддержал эту затею — ему и раньше не нравилось её увлечение.

«Какая разница, что случилось двадцать пять лет назад?» — говорил он.

Да, все архивы и видеозаписи остались у эйкоров, и их можно было просто просмотреть. Однако он никак не мог понять, что для неё намного важнее было услышать версию очевидца — живого человека, с его голосом, интонацией, памятью. В этом было что-то настоящее, что-то, чего никогда не дадут безупречные цифровые записи.

Она могла попробовать расспросить кого-то из людской прислуги, но стоило задать хоть один вопрос, как собеседник тут же опускал глаза, отвечая с такой осторожностью, будто каждое слово могло обернуться приговором. Их нежелание обсуждать эту тему было понятным: работа у эйкоров обеспечивала безопасность и высокий уровень жизни. Потерять её означало катастрофу. Лулет видела, как страх сковывает их, и не могла винить за это.

Не выдержав, она выбежала из комнаты. Тихо подошла к ванной и, прислушавшись пару секунд, приложила ухо к двери. Конечно, можно было просто все посмотреть по камерам, но подглядывать за незнакомым мужчиной было бы стыдно, а вот подслушивать…

В комнате было тихо, и, не выдержав, Лулет осторожно приоткрыла дверь. Ян дремал в ванне, запрокинув голову, держа пустую чашку в руке. Вода мягко мерцала, отражая свет. Его лицо выглядело расслабленным и спокойным, будто все тяготы и лишения остались далеко позади. Лулет даже пожалела, что придётся нарушить этот момент, но её любопытство было сильнее.

Тихо прикрыв дверь, она вернулась к креслу и вызвала Ариса.

— Разбуди человека, отведи на осмотр и аккуратно подстриги и побрей его. Затем приведи ко мне.

Ян спокойно дремал, ему снилось зелёное поле, полное ярких цветов. Он чувствовал мягкий ветерок, трепавший волосы, лёгкий аромат цветущих растений и безграничный покой. Но вдруг среди этой красоты появилось уродливое тело андроида. Его монотонный голос эхом разносился по полю:

— Госпожа приказала привести вас… Госпожа приказала привести вас… Госпожа приказала привести вас…

Он резко открыл глаза. Поле и цветы исчезли, а андроид и правда стоял рядом, держа в руках полотенце.

Ян недовольно поморщился и сел, прислонившись спиной к бортику. Вспомнив, что Лулет может следить за ним через андроида, прищурился и с подозрением посмотрел на недочеловека. Но потом, плюнув на всё, поднялся и забрал полотенце.

Андроид в это время аккуратно подхватил халат и протянул его человеку. Хоть Ян и не отличался богатырским телосложением, но женский халат оказался ему маловат, он едва доходил до колен и туго обтягивал плечи. Контраст между изысканной обстановкой и его нелепым видом вызывал смех.

— Госпожа Лулет просила вас посетить медицинский кабинет, — Арис остановился, ожидая ответа.

Ян кивнул и последовал за андроидом. Они шли по пустому коридору. Светящиеся линии вдоль стен плавно меняли цвет. Мягкий голубой переходил в тёплое золото.

— И это ваши знаменитые «высокие технологии»? — бормотал он, с иронией оглядываясь по сторонам.

Как только они подошли к двери, та сразу же бесшумно исчезла, открывая проход в белоснежный кабинет. Ян застыл на пороге, с интересом осматриваясь. Стены переливались жидким дымом, и создавалось ощущение, будто они живые и движутся. В центре комнаты возвышался огромный медицинский стол, окружённый различными приборами. Некоторые из них напоминали пауков с металлическими конечностями, другие выглядели как парящие сферы, испускавшие слабое свечение.

— Цирк, а не медицина, — растерянно буркнул Ян, но шагнул внутрь.

Андроид тут же указал ему на стол.

— Пожалуйста, ложитесь. Осмотр займёт несколько минут.

Ян поморщился, но осторожно присел на край стола, а затем и лёг.

— А что, кофе с булочкой не входит в программу?

Андроид, замигав сенсорами, спросил:

— Вы голодны?

Ян раздражённо махнул рукой. Какой смысл шутить с недочеловеком? Всё равно не поймёт.

Он поудобнее улёгся на прохладную поверхность стола, и она мгновенно приняла его форму, мягко обволакивая тело. Сверху появились сканирующие лучи, а потом показался огромный белый глаз, зависнув прямо над его лицом. На мгновение всё замерло, а потом тонкий луч света прошёлся от макушки до подбородка. Ян почувствовал лёгкое покалывание во рту.

— Будете лазить по зубам? — пробормотал он, глядя в механический глаз. — Учтите, денег на пломбы у меня нет.

Но глаз никак не отреагировал на его сарказм. Сканеры двигались над телом, проецируя изображения внутренних органов на стены комнаты. Ян с интересом разглядывал свои рёбра, лёгкие, сердце, подсвеченные синими и зелёными контурами.

— Ну что, доктор? Диагноз уже есть? Или ваши железки всё ещё думают? — обратился он к глазу.

С потолка спустился новый аппарат. Тонкая, почти невидимая структура из тысяч игл микроскопического размера. Он двигался как живой организм, раскрываясь внизу, похожий на паука, готовящегося к прыжку. Ян невольно напрягся.

— Так-так, подождите, а это что за ерунда? — спросил он, но ответом был лишь тихий механический гул.

Иголки не касались кожи, но тонкие лучи света начали сканировать его тело на клеточном уровне. Стены ожили, отображая список заболеваний:

Отсутствие четырех зубов, оставшиеся поражены множественными абсцессами и глубоким кариесом. Воспаление дёсен достигло критической стадии.

Тяжёлое токсическое поражение печени. Признаки цирроза.

Деформация позвоночника. Сильное искривление в поясничном отделе.

Сердце: хроническая аритмия, начальная стадия сердечной недостаточности.

Лёгкие: фиброз, остаточные повреждения после перенесённого плеврита.

Почки: хроническая недостаточность, риск отказа.

Слабая регенерация тканей, дефицит белка, витаминов группы Б и Д.

Кости: остеопороз, трещины в рёбрах, старый перелом бедра, сросшийся неправильно.

Ян невольно присвистнул.

— Красота! — только и хмыкнул он, глядя на перечень. — Вы ещё скажите, что у меня нет шансов.

На месте глаза появился робот, напоминающий металлический кокон, и произнес бесстрастным голосом:

— Ваше состояние: критическое. Рекомендуется немедленное вмешательство. Без лечения срок жизни — до одного года.

Ян застыл, а потом горько усмехнулся.

— Один год? Ну хотя бы честно.

В голове крутились мысли: «Всё, жизнь кончена. Хотя он и так прожил больше других людей из общины. Кто же теперь будет чинить вещи людям? Он-то думал, что ещё поживёт…»

— Ваше лечение займет четыре дня, — произнес всё тот же бесстрастный голос.

— Четыре дня? — ошеломленно переспросил Ян, разглядывая белый потолок и сферы, замершие над ним. Идиотизм! В самом начале эйкоры предлагали людям помощь, но они, как дураки, отказывались от неё. И к чему это привело? Правда, это означало согласиться с ненавистными технологиями и признать их превосходство.

Он вздохнул. Умирать не хотелось.

— Вы согласны? — спросили его то ли стены, то ли кокон, висевший над ним.

Ян еще раз посмотрел на свои органы, светящиеся вокруг, и зло, но уверенно произнес:

— Да!

Как только он дал согласие, всё вокруг вдруг начало расплываться. Белые стены кабинета будто потекли, а мягкий свет, окутывавший комнату, стал слепящим. Ян почувствовал, что тело словно проваливается в бесконечную пустоту, лёгкую и бесплотную. В ушах послышался нарастающий гул, а затем — оглушительная тишина. Никакого звука, никакого света, никакого времени.

Очнувшись, Ян осмотрелся и осторожно сел, комната была всё та же, но выглядела слегка иначе.

— Что за… — пробормотал он, машинально потирая лицо.

И замер: бороды больше не было. Ни щетины, ни раздражения, которое неизменно сопровождало каждую попытку побриться. Кожа лица была гладкой, чистой, как будто он снова стал подростком.

Ян поднял руки, рассматривая их. С ними тоже поработали, кожа стала светлой, ровной, без трещин и мелких бородавок, которые он привык ковырять. Даже два больших пигментных пятна, появившихся на запястьях много лет назад, исчезли. Обломанные и обгрызенные ногти теперь выглядели почти идеальными — ровными, ухоженными.

— Это точно мои руки?! — усмехнулся он, рассматривая пальцы.

И тут прямо перед ним в воздухе возникло зеркало. Словно удерживаемое невидимыми руками, оно висело идеально ровно и неподвижно. Ян нахмурился, но шагнул ближе.

— И? — пробормотал он, разглядывая свое отражение.

Лицо было его и не его. Гладкая кожа без шрамов, пятен и прыщей, которые напоминали о его нелегком прошлом. Но главное — зубы… Ян оскалился, и в зеркале блеснул ровный ряд ослепительно белых зубов. Ничего умнее не придумав, он щёлкнул ими несколько раз, проверяя на прочность.

— Вы серьёзно?! Это точно я?! Вы подсунули зубы из рекламного ролика? — он довольно хмыкнул.

Зеркало не отвечало, продолжая отражать белоснежную ухмылку. Ян пробежался пальцами по зубам, по подбородку, по щекам, всё ещё не веря в произошедшее.

— Хм… ну, теперь хотя бы есть с чем улыбаться, — проворчал он, не отрываясь от зеркала. — Правда, кому тут улыбаться?

Ещё раз взглянув на свои руки, он вздохнул. Хотелось поделиться с кем-то, рассказать про чудеса, произошедшие с ним. Но с кем? С этими непонятными существами, которые только что вылечили его?

Ян больше не испытывал угрызений совести из-за того, что воспользовался технологиями эйкоров. Напротив, он судорожно соображал, как остаться здесь подольше, чтобы полностью восстановить здоровье.

Глава 4

Ян ещё раз щёлкнул белоснежными зубами и удивлённо покачал головой не веря своим глазам. В дверном проёме возник знакомый силуэт Ариса.

— Госпожа Лулет ждёт вас в столовой, — произнёс андроид. — Следуйте за мной.

Покорно кивнув, он пошел за ним по коридору. Стены здесь были такими же обтекаемыми и светящимися, как и во всём силторе. Завернув за угол, они увидели широкую дверь, беззвучно открывшуюся при их приближении.

Столовая была похожа на все остальные комнаты. Белые стены сливались с потолком, а мягкий свет исходил от встроенных панелей. В комнате стоял стол и несколько кресел, но даже этот минимализм выглядел гармонично.

— Вот! Это уже интересно, — пробормотал Ян.

Лулет ждала его за столом, положив руки на странную гладкую поверхность.

— Садись, — улыбнулась она показывая на кресло напротив.

Ян с удовольствием уселся, и кресло моментально подстроилось под его тело, обволакивая теплом со всех сторон.

— Ну и технологии у вас, — удивился он, ощупывая подлокотники, а потом откинулся на спинку стула и улыбнулся.

Вокруг всё выглядело идеально — и явно не было похоже на жилище простого человека. Слишком чисто. Слишком правильно. Слишком… Но прежде чем он успел что-то сказать, стол изменился: серая блестящая поверхность сменилась белоснежной столешницей, на которой стояла тарелка с непонятной массой.

Ян внимательно оглядел блюдо. Зеленоватое вещество было чересчур гладким, похожим на пюре, но блестящим и неестественно однородным.

— Это что? — спросил он.

Улыбнувшись Лулет подвинула свою тарелку поближе.

— Это питание, адаптированное для эйкоров. В отличие от людей, мы не потребляем обычную пищу. Наша система обеспечивает организм всеми необходимыми элементами в строго определённых пропорциях. Вкус можно настроить — это дополнительная функция, не обязательная, но удобная.

Ян нахмурился, не понимая, что она имеет в виду.

— Настроить вкус? Ты издеваешься?!

Лулет покачала головой, уже не скрывая улыбки.

— Нет. С помощью нашей системы можно сделать любую пищу. Ты просто говоришь, что хочешь почувствовать, а система делает остальное.

— Ладно, — Ян задумчиво потер подбородок, — допустим, я хочу картошку пюре с котлетой. Только чтобы пюре было мягким, как в детстве, знаешь, такое, с молоком, чтобы прямо таяло на языке.

Не успел он произнести эти слова, как масса в тарелке тут же начала меняться, став более кремовой и мягкой, а сверху появилась котлета с идеально золотистой корочкой. Ян удивленно приоткрыл рот, учуяв в воздухе знакомый запах, и вспомнил, как сидел за столом, а мама наливала молоко. Они смеялись и болтали, и этот момент казался таким тёплым и далёким.

Осторожно взяв ложку, Ян осмелился попробовать массу. Пюре было идеальным, а котлета — с хрустящей корочкой и сочным фаршем, именно так готовила мама.

— Молоко…? — пробормотал он, удивлённо глядя на Лулет.

Тут же на столе появился стакан с молоком. Ян инстинктивно поднёс его к губам и почувствовал знакомый, слегка сладковатый вкус.

— Невозможно! — ошеломлённо пробормотал он, не в силах поверить в происходящее. — Как это работает?

— Наша система анализирует твои слова и на основе этих предпочтений создаёт пищу, которая не только питает тело, но и удовлетворяет твои вкусовые ощущения, — объяснила Лулет.

Ян с удовольствием отхлебнул еще глоток молока.

— А как же мясо? — он с вызовом поглядел на Лулет. — Настоящее, сочное мясо.

Она только покачала головой.

— Настоящее мясо? Мы можем воссоздать его вкус, текстуру и даже ощущение сочности, если ты хочешь. Мясо — не самый полезный продукт для организма.

Ян поморщился.

— Серьёзно? Настоящая прожаренная отбивная, тающая во рту… И ты говоришь, что это вредно?

— Настоящее мясо, как ты его называешь, — это лишние жиры, токсины, обработка, перегружающие организм. Мы научились создавать питание, которое даёт больше пользы и не требует уничтожения других существ.

— Уничтожение другихсуществ? Ты сейчас говоришь о коровах или о людях? — Он хмыкнул.

Лулет рассмеялась.

— Я говорю о рациональности. Попробуй попросить своё мясо. Уверена, ты не почувствуешь разницы.

Ян задумался, но любопытство взяло верх.

— Хорошо. Хочу сочную отбивную, среднюю прожарку, с кровью.

Мгновение — и на тарелке появилась аппетитная отбивная с румяной корочкой, источающая аромат, от которого у него тут же заурчало в животе. Взяв нож и вилку, он отрезал огромный кусок. На разрезе мясо было именно таким, каким он его представлял: слегка поджаренным снаружи и мягким, розоватым внутри. Попробовав, Ян закрыл глаза и кивнул, признавая, что это действительно идеально.

— Чёрт возьми, вкусно! Но если это не настоящее мясо… — пробормотал он.

— Вот видишь? Ты получаешь всё, что тебе нужно, без лишних затрат и вреда для организма. Мы просто используем знания, чтобы сделать питание рациональным и приятным, — снисходительно улыбнулась Лулет.

Ян не ответил, с удовольствием доедая отбивную. В голове крутилось множество вопросов, но он решил не отвлекаться и насладиться пусть и ненастоящей, но очень вкусной едой.

Лулет спокойно наблюдала за ним. Казалось, он полностью забыл о том, где находится и кто сидит напротив него. Её забавляла манера Яна есть: быстро, с аппетитом, будто каждый кусок был последним, и с полным пренебрежением к правилам хорошего тона. В этом была странная честность, которой не хватало эйкорам.

Она знала, что её народ редко пользовался настройкой вкуса. Большинство получало стандартный рацион. С детства они воспринимали еду как средство для поддержания здоровья. Вкусы казались им пережитком прошлого, слабостью, от которой давно следовало избавиться.

Сама Лулет иногда нарушала это правило, порой позволяя себе попробовать человеческие блюда, о которых читала в архивах. Некоторые из них ей даже нравились, хотя она не говорила об этом вслух. Это была не прихоть, а часть работы. Её поражало, что люди готовы жертвовать своим здоровьем ради мимолетного удовольствия. Этот парадокс она не могла понять до конца, но находила его невероятно интересным.

— Ты не боишься переесть? — наконец спросила Лулет.

Ян, оторвавшись от тарелки, поднял взгляд и ухмыльнулся, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Если всё, что я здесь ем, действительно такое «здоровое», как ты говоришь, то мне нечего бояться. Хоть объешься. Честно говоря, я не помню, когда в последний раз ел так хорошо. У нас в поселении нормальная еда — роскошь. — Он задумался на мгновение. — Ну а тут, считай, праздник живота.

— Люди всегда были очень эмоциональны, — тихо произнесла Лулет, обращаясь скорее к себе, чем к Яну.

— Ну уж прости, что мы не бездушные, — парировал Ян, подхватывая вилкой последний кусочек мяса. — Эмоции делают нашу жизнь ярче и насыщеннее.

— Возможно, ты прав.

— Слушай! А эта ваша система может сделать коньяк?

— Нет, — рассмеялась Лулет, — эйкоры не пьют спиртное, можно сказать, что оно даже запрещено.

— А как вы тогда расслабляетесь? — удивился Ян.

— Расслабляемся? — Лулет задумалась. — Есть масса способов отдохнуть, начиная от простого сна…

— Нет, я не про это, — перебил ее Ян. — Ну… — он задумался на пару секунд. — Чтобы голова перестала думать и ты забыл о проблемах.

Лулет вздохнула.

— Я знаю, что происходит в организме при употреблении алкоголя. И понимаю, о чём ты говоришь. Но эйкоры… они немного другие. У нас организм работает по-другому. Алкоголь действует на нас не так — он просто не успевает «сработать». Внутри всё распадается слишком быстро, мозг не получает того же эффекта. То есть, мы можем выпить, если захотим, но… он не будет действовать как на тебя.

— Правда? — На его лице мелькнула едва заметная снисходительная усмешка.

— Есть масса способов. Например, мы можем входить в состояние, похожее на ваш сон, только без сновидений. Просто выключаем мозг на несколько часов. Или… — она немного помолчала, — мы можем искусственно вызвать чувство покоя. Как будто включили внутреннюю музыку, которая говорит: «Всё нормально, всё хорошо». Иногда нам помогает просто сесть и почувствовать, как пульс становится медленнее и мир вокруг замирает.

— А если хочется чего-то более… социального?

Она усмехнулась.

— Тогда мы просто садимся рядом. Один из нас расслабляется, и все мы как будто погружаемся в одно общее состояние. Это как… тепло, которое передаётся от человека к человеку.

Ян посмотрел на неё с сожалением и решил перевести разговор:

— Хочу шоколадный торт с ореховым кремом. И кофе! Но не простой кофе, а кофе со вкусом коньяка. Как в старых ресторанах, где после основного блюда подавали десерт и напиток.

Лулет молча кивнула. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнул интерес. Она прекрасно знала, что система без проблем выполнит любой запрос, но её интересовала реакция Яна.

Торт появился почти сразу. Большой, с шоколадным кремом и орехами. Рядом — чашка кофе с красивым дымком, точно такой, как рисовали раньше на рекламных картинках.

Ян с интересом осмотрел десерт, затем перевёл взгляд на Лулет и, взяв вилку, отломил кусочек. Попробовав, закрыл глаза от наслаждения.

— Чёрт! Это даже лучше, чем в моих воспоминаниях, — пробормотал он. — Шоколад чуть горьковатый, а крем… я словно вернулся в детство.

Он осторожно пригубил кофе, и его глаза сузились от удовольствия.

— Н-да. Действительно похоже на кофе с коньяком.

Лулет всё так же внимательно наблюдала за ним. Для неё Ян был не просто человеком — он был живым примером прошлого этой планеты, наглядным образцом того, как люди раньше относились к еде, к отдыху, к жизни. Мир эйкоров был совершеннее и лучше человеческого. Но порой ей казалось, что им не хватает вкуса к жизни и эмоций.

Её размышления прервал громкий непривычный звук. Ян, доев последний кусочек торта и сделав глоток кофе, откинулся на спинку стула и громко рыгнул.

Звук был настолько неожиданным, что Лулет изумлённо уставилась на него, не зная, что сказать.

— Извиняюсь, — смутился Ян.

Для людей такие условности давно потеряли значение. Когда в общине собрались люди с разным воспитанием, традициями и мировоззрением, конфликтов поначалу было немало. Особенно часто спорили из-за религиозных или культурных различий. Но время сделало своё дело: люди притёрлись друг к другу и научились закрывать глаза на чужие привычки.

Однако Ян помнил, что так было не всегда. В его семье воспитанию уделяли большое внимание, и мать никогда бы не позволила такого. Если бы он рыгнул при ней за столом, она бы смотрела на него точно так же, как сейчас смотрит Лулет.

— Нужно было подумать, что ты давно не ел так много, — наконец опомнилась она. — Пойдём к окну. Оттуда открывается прекрасный вид. Там мы сможем начать нашу беседу.

В этот момент Яну больше всего хотелось поспать. В тепле и после сытной еды его тело расслабилось и требовало отдыха, и ему точно было не до разговоров. В другой раз он бы так и сделал, но, понимая, что за еду придётся платить, и помня, зачем его сюда притащили, он лишь зевнул и согласно кивнул.

«Ну что ж, посмотрим, что ты от меня хочешь на самом деле, девочка», — подумал он, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Глава 5

Яну ужасно хотелось спать. Еда расслабляла, заставляя тело ощущать непривычную тяжесть. Глаза слипались, и желание провалиться в сон было куда привлекательнее, чем болтовня с этой странной девчонкой. Однако его наняли на работу, а пока он только и занимался тем, что ел и удивлялся технологиям эйкоров.

Широко зевнув, Ян встал и пересел в мягкое светлое кресло, которое стояло напротив огромного окна, занимавшего полстены. С высоты открывался потрясающий вид на облака, медленно проплывающие мимо силтора.

Под его весом кресло чуть дрогнуло и моментально приняло очертания тела. Лучше бы это было что-то жёсткое и неудобное, потому что, провалившись в мягкую поверхность, Ян чуть не заснул. Он лениво взглянул на облака и задумался, насколько всё это выглядит нереальным. Кресло было слишком удобным, окружающий вид — слишком красивым, а Лулет, сидевшая напротив, слишком спокойной. Он чувствовал себя словно на допросе, только вместо сурового следователя рядом с ним сидела девушка-эйкор с её ненавязчивой манерой общаться.

Лулет заговорила первой.

— Ты понимаешь, зачем я тебя позвала?

Взглянув на неё из-под полуопущенных век, Ян тяжело вздохнул.

— Честно говоря, не совсем, — пробормотал он, хотя ясно понимал, к чему она ведёт.

— Мне нужно понять, что произошло тогда, двадцать пять лет назад. Что ты видел, что ты помнишь. Эти записи… архивы — они мёртвые, сухие. Я хочу услышать это от человека, который был там.

Ян прищурился, внимательно глядя на неё.

— Ты считаешь, что мои байки дадут тебе больше, чем ваши данные? — В его голосе звучали усталость и раздражение.

Она улыбнулась, глядя вдаль.

— Архивы — это просто факты. Ты — живое свидетельство. Ты видел и чувствовал. Это не то, что можно понять через строки текста или картинки.

Ян молчал, уставившись в облака. Говорить не хотелось. Вспоминать прошлое, особенно то, что он давно пытался забыть, было для него равносильно пытке. Но он понимал, что в покое его не оставят и нужно расплачиваться за ванну, медицину и кофе с коньяком.

— Ладно, — наконец проворчал он, сжав губы. — Я расскажу, но предупреждаю сразу: никаких героических историй, никаких подвигов. Я просто был одним из многих.

Лулет согласно кивнула и приготовилась слушать.

Ян хмыкнул и, устроившись поудобнее, начал:

— Хорошо, давай с самого начала. Это был две тысячи двадцать восьмой год, мне исполнилось восемнадцать, и я был уверен, что впереди меня ждёт только хорошее. Мир казался огромным и полным возможностей. Я думал, что всё ещё впереди: университет, карьера, путешествия.

Горько усмехнувшись, он замолчал.

— Моя семья жила хорошо, можно сказать, даже богато. У нас был коттедж с большим садом, яблонями и террасой. По вечерам я любил сидеть там с книгой или просто смотреть на закат.

Ян на мгновение задумался.

— Мама работала учителем истории и преподавала в местной гимназии. Очень умная, начитанная. Она часто рассказывала мне о прошлом, подчеркивая, как важно помнить наши корни. Я же искренне не понимал, зачем мне знать о событиях, произошедших сто или тысячу лет назад. А она всегда говорила: «История помогает нам осознать, кем мы можем стать».

— А вот отец… С ним всё сложнее. Он был… Как это сказать… государственным служащим. Работал в областной администрации, занимался городскими проектами — от планировки парков до управления бюджетом, вёл себя так, словно от его решений зависела судьба страны. Всегда говорил о «миссии» и «ответственности». Он был человеком идей. Верил, что труд — это главное, что только так можно сделать мир лучше. А я… Я не разделял его взгляды.

— Почему? — спросила Лулет, слегка наклонив голову.

— Потому что был молод, глуп и думал, что знаю всё лучше. Отец хотел, чтобы я продолжил его путь: поступил в университет, выучился, устроился на стабильную работу. Ему казалось, что жизнь можно выстроить, как проект — по шагам, планомерно. Но мне хотелось другого. Я мечтал о свободе, о том, чтобы самому решать, что и как делать.

Он замолчал, подбирая слова.

— Мы не ссорились. Нет, отец был справедливым, даже добрым, когда хотел. Но я всегда чувствовал, что наши миры совершенно разные. Помню, как он сказал: «Ян, ты должен построить свою жизнь так, чтобы тебе не пришлось жалеть о потраченных годах». А я в ответ: «Но я хочу жить, а не строить!» — и в этом и была наша главная проблема.

Лулет слушала с интересом.

— А ты чего хотел? — тихо спросила она.

— Хотел просто жить. Хотел попробовать всё. Путешествовать, встретить того, кто меня поймёт, найти своё призвание в чём-то большем, чем просто работа и стабильность. Я не думал о политике, о миссиях или целях, а был простым парнем, которому хотелось свободы. Мама понимала меня. Она говорила отцу: «Дай ему время, пусть найдёт себя». Он хоть и ворчал, но всегда соглашался с ней. Знаешь, мне даже кажется, что он завидовал мне, хотя никогда бы не признался в этом.

Лулет удивлённо посмотрела на него, но промолчала.

— Это было хорошее время. Спокойное, предсказуемое. Мы думали, что так будет всегда. А ещё… Я влюбился. Это была моя первая любовь, — в его голосе появились тёплые, почти нежные нотки. — Её звали Кира. Она была не только красивой, но и… живой. Всегда активная, энергичная, с массой разных идей.

— Мы встретились случайно. Я подрабатывал летом, помогал отцу с бумажными делами. Сидел в кабинете администрации, задыхаясь от жары, пока он проводил бесконечные встречи. И вот однажды в офис врывается эта девушка — в ярком платье, с взлохмаченными волосами, с кипой бумаг в руках.

Он улыбнулся своим воспоминаниям.

— Она произвела настоящий переполох. Оказалось, ей срочно требовалось получить разрешение на проведение какого-то молодёжного фестиваля. Её заявку завернули, и она пришла разбираться лично. Кричала на всех, включая секретаря, охрану и даже отца.

— Кричала? — удивилась Лулет.

— Да, но… Это была не истерика. Это было что-то вроде обаятельной ярости, если такое вообще существует. Она была уверена, что права, и не собиралась отступать. И знаешь, что самое смешное? Она уговорила моего отца подписать все её бумаги за пять минут.

Лулет улыбнулась, представляя эту сцену.

— А ты?

— А я… Я сидел в углу и не мог оторвать от неё глаз, — признался Ян. — Когда всё было подписано, она повернулась ко мне и с издёвкой спросила: «А ты чего пялишься? Бездельник, да?»

Он засмеялся, вспоминая этот момент.

— Потом она подошла ко мне, сунула листовку фестиваля и сказала: «Приходи. А если не пойдёшь, значит ты лейм».

Лулет улыбнулась — словарь сленга тут же подсказал ей точное значение последнего слова.

— И ты пошёл?

— Конечно, пошёл, — кивнул Ян. — Нашёл её там, и мы болтали и смеялись весь день, а потом начали встречаться. Она всегда была такой — яркой, смелой, настоящей. Кира научила меня смотреть на мир иначе. Даже обычная прогулка с ней всегда превращалась в приключение.

Его лицо стало мягче, будто эти моменты всё ещё согревали душу.

— А потом я увлёкся программированием, — продолжил он, чуть наклонив голову. — На тот момент профессия программиста уже не была популярна. Большую часть задач делали нейросети, а людей всё реже привлекали к разработке. Но мне повезло.

Лулет приподняла бровь.

— В чём именно?

— Ну… Я не стал заниматься тем, что уже было никому не нужно, — усмехнулся Ян. — Вместо этого я увлёкся развитием ИИ. Тогда это казалось чем-то вроде науки будущего. И да, я был уверен, что смогу быть лучше, чем все остальные. Меня несло. Я часами сидел за компьютером, разрабатывал алгоритмы, тестировал модели, даже вступил в несколько сообществ энтузиастов. Мы спорили, придумывали что-то новое, пытались обойти ограничения. Это был как вызов — не просто пользоваться тем, что уже создано, а самому стать частью этого процесса.

— И у тебя получилось? — заинтересованно спросила Лулет.

Ян задумался, потом едва заметно улыбнулся.

— Не сразу. Сначала было сложно. Ошибки, баги, бессонные ночи. Но в итоге… Я разработал один алгоритм, который, как я тогда считал, был гениален. Это была модель, которая могла не только выполнять задачи, но и сама находить новые области применения. Она училась на ходу, без постоянного вмешательства со стороны человека.

— Звучит впечатляюще, — отметила Лулет.

— Может быть, — он пожал плечами. — Но знаешь, что самое забавное? Это никому не было нужно. Люди к тому времени уже привыкли, что нейросети делают за них всё. Они перестали задавать вопросы о том, как это работает. Для них это стало как электричество: оно есть, и всё.

— Но для меня это было больше, чем работа. Это было как… хобби. Я не мог остановиться. Мне нравилось создавать, тестировать, улучшать. Это был мой способ доказать самому себе, что я ещё чего-то стою.

Ян замолчал, а потом горько усмехнулся:

— И, конечно, это было отличным поводом спрятаться от отца и его вечных «планов на жизнь».

Глава 6

— Ты так сильно не любил его? — удивлённо спросила Лулет.

— Отца? — Ян не ожидал, что его слова поймут именно так. — Нет, конечно, я его любил. Более того, порой даже пытался подражать ему. Но… Просто… Как бы это сказать… Его жизнь мне не подходила.

Он замолчал, подбирая слова.

— Может, дело в поколении, а может, в том, что я просто не такой, как он. Отец был человеком старой закалки: где-то консервативен, где-то жесток. Да, да, он мог быть жестоким, если было нужно. А я… Как и многие мои сверстники, не любил насилия. Терпеть не мог, когда на меня давили и заставляли что-то делать. В общем, классический бездельник, который думал, что взрослые глупые и ничего не понимают.

Усмехнувшись, Ян добавил:

— А ещё я любил интернет и нейросети.

В глазах Лулет загорелся интерес.

— Это была твоя страсть?

— Можно сказать и так, — чуть задумавшись, ответил он. — Я помню, как нейросети только появились. В то время я был ещё ребёнком и толком ничего не понимал, но даже в детстве они казались мне забавными. Это были простые алгоритмы: распознавание лиц, смешные кривые картинки, базовые функции. Я любил возиться с ними, запускал всякие тесты ради удовольствия.

Он ненадолго замолчал, вспоминая то время.

— А вот взрослые… Они были в панике. Кричали, бастовали, боялись их, — продолжил Ян. — В то время я не понимал почему. Да и когда подрос, не особо понял. Когда ты растёшь, вращаясь в этой среде, тебе кажется, что это нормально. Нейросети, технологии, автоматизация — это стало частью нашей жизни. А те, кто с этим не согласны…

Ян повернул кресло и уставился прямо на Лулет.

— Эти современные луддиты, которые пытались сопротивляться, казались мне ненормальными. Они хотели остановить прогресс, судились, требовали запретов. И что? Какой в этом смысл? Ведь всем было ясно: нейросети с нами навсегда. Никто не станет их отключать. Мы даже начали ссориться с Кирой из-за этого.

— Ссориться? — Лулет удивлённо приподняла брови и уставилась на него.

— Да. Она любила природу. Обожала прогулки, цветы, общение с людьми. А я? Я часами сидел за компом, экспериментировал с кодом, искал новые идеи. Мы были слишком разными.

Он нахмурился и потёр подбородок, словно вспоминая что-то неприятное.

— Помню, как она пыталась меня вытащить на прогулки, говорила, что я зря трачу жизнь на технологии. А я отвечал, что её цветы и разговоры — это пустая трата времени. В общем, она долго терпела, но потом не выдержала и бросила меня.

На этот раз его улыбка была горькой.

— Это, пожалуй, единственное, что смогло оторвать меня тогда от компьютера. Хотя бы ненадолго.

Откинувшись на спинку кресла и глядя на проплывающие мимо облака, он продолжал:

— После того как Кира ушла, какое-то время я чувствовал себя потерянным. Не сказать, что прям горевал… Хотя, может, и горевал. Время стирает воспоминания, тем более плохие. Тогда я думал, что смогу всё исправить, если просто верну её. Звонил, писал сообщения, даже пришёл к ней домой, но она была непреклонна. Сказала, что ей нужно что-то другое и что мы слишком разные. Это меня добило. Знаешь, я ведь всегда думал, что она меня понимает и что мы найдём способ быть вместе, несмотря на всё. А оказалось, что нет.

Лулет слушала молча.

— После этого я ушёл с головой в работу. Торчал за компьютером по двенадцать часов в сутки, не отвлекался даже на еду. Родители пытались поговорить, но я их не слушал. Мама переживала, что я совсем отгородился от людей. Отец же, напротив, считал, что это хороший признак: мол, наконец-то занялся делом.

— Понимаешь, это было бегство. От переживаний, реальности и мира. Я хотел доказать себе, что могу быть лучше, умнее, чем все эти ребята вокруг, которые, как мне казалось, только и делали, что маялись дурью.

— И что тебе это дало? — Лулет слегка наклонила голову.

— Ничего. Я так погрузился в работу, что пропустил кучу вещей. Друзей почти не видел, с родителями говорил только по необходимости. Я жил в коконе технологий и кодов. Они даже снились мне ночами.

Прикрыв глаза, он вздохнул.

— Всё же это не было совсем бесполезным. Я многому научился. Стал разрабатывать алгоритмы, которые позже помогли найти первую работу, и начал понимать, как работает этот мир, хотя ещё не осознавал, насколько он изменчив и непостоянен. В ту пору это казалось игрой. Сложной, интересной игрой. Я всегда думал, что успею. Успею наладить всё. Успею помириться с Кирой. Успею доказать отцу, что я чего-то стою и не зря выбрал свой путь. Успею найти своё место. Время — коварная штука. Оно кажется бесконечным, но однажды понимаешь: оно закончилось.

Он замолчал. Лулет тоже молчала, не желая мешать ему.

— Вспоминаю тот день, — наконец снова заговорил Ян. — Конец две тысячи двадцать девятого года, почти канун Нового года. Компания «Нексус Ай» представила первого эйкора. В тот момент это казалось невероятным. Это был не робот, не машина, не тот прорыв нейросетей, что все ждали с нетерпением. Нет, это была… усовершенствованная версия нас самих. Они выглядели как мы. Всё, до мельчайших деталей: кожа, глаза, мимика. Но главное — они мыслили как мы. Или даже лучше.

— Помню, как первый эйкор вышел к людям. Это был светловолосый парень примерно моего возраста. Высокий, привлекательный, с доброжелательной улыбкой. Он говорил спокойно и уверенно. Шутил, рассуждал о будущем, о том, как эйкоры помогут нам улучшить мир.

Ян поджал губы, словно вспоминая что-то неприятное.

— В тот момент я сидел дома перед монитором. Смотрел на него и… не мог понять, что происходит. Это был не робот. Не искусственный интеллект, засунутый в железную банку. Это был человек. Но лучше. Его тело было шикарно, он говорил убедительно и выглядел идеально. Представляешь, что меня больше всего удивило? Они не были программами. Они чувствовали. Или, по крайней мере, делали вид, что чувствуют. Этот эйкор рассказывал о мечтах, о том, как они хотят быть частью человечества, помогать нам. Это… это было странно.

Лулет хотела что-то сказать, но потом передумала, словно боясь, что он прекратит рассказывать.

— Сначала я был в восторге. Ты видишь перед собой кого-то, кто выглядит как ты, говорит как ты, но во всём лучше. Красивая внешность, бесконечные знания, быстрая реакция. Словно предугадывает каждое твоё слово ещё до того, как ты произносишь его вслух. Это… это потрясло меня, да и не только меня. Во всех соцсетях только и обсуждали эйкоров. Люди виртуально били рожи друг другу, и паника охватила весь интернет.

Затем появилась растерянность и злость. Я сидел и смотрел на этого парня — эйкора — и думал: «Зачем?» Зачем нам кто-то лучше нас самих? Кто дал им право решать, что нам нужна эта усовершенствованная версия?

Ян сжал подлокотник кресла, пытаясь немного успокоиться.

— Не мог это принять! Машины, нейросети — это ладно, я мог с этим смириться! Но они? Они выглядели слишком… реальными.

— И тебя это злило? — не выдержала Лулет.

— Злило?! — Ян удивлённо посмотрел на неё. — Нет, это выводило меня из себя! Ты понимаешь, что они были идеальными? А мы? Мы — поломанные, уставшие, ошибающиеся. Мы не могли конкурировать с ними. В тот период я чуть не разругался с отцом. Помню, он сказал: «Это прогресс, сын. Ты должен быть рад, что живёшь в такое время». А я ему в ответ: «Прогресс? Это замена! Они заменят нас!»

Лулет насторожилась. Ян становился слишком эмоциональным, но не этого ли она хотела?

— Люди аплодировали, восторгались. Говорили, что эйкоры — будущее человечества. Но я видел другое. Я видел, как мы сами создаём себе конкурентов. Нет, даже не конкурентов. Наследников. Потому что мы были слабы, а они — совершенны.

Он тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться.

— Это стало моим первым уроком о том, что значит быть человеком. Оглядываясь назад, я понимаю: мы боялись их не потому, что они были сильнее, а потому, что они напоминали о нашей слабости. И до меня дошло, что чувствовали те люди, которых я раньше считал глупцами. Луддиты, которые бастовали, кричали, что технологии убивают нас. Раньше мне это казалось нелепым и даже смешным. Ну какие проблемы? Машины делают жизнь проще, нейросети — удобнее. Но когда я понял, что такое эйкоры…

Он замолчал, пытаясь переварить мысли.

— Всё изменилось. Эти люди больше не казались мне смешными. Я начал понимать их страх и гнев. Мы создали нечто, превосходящее нас во всём.

Ян выпрямился, его голос стал жёстче.

— Видишь ли, вы были слишком хороши. Не только идеальны. Вы были умнее, быстрее и сильнее. Вы лучше понимали эмоции, хотя поначалу казалось, что не можете их испытывать. А главное — вы действовали так, будто имели на это право. — Он потёр виски.

Лулет нахмурилась. Ян впервые перевёл разговор на неё. До этого он говорил об эйкорах как о чём-то далёком и абстрактном.

— И вот что самое страшное. Я увлёкся. Мне стало интересно. У меня ведь такая натура: если что-то не понимаю, лезу разбираться. Я начал изучать, как вы устроены, как работают ваши системы. Это же настоящие чудеса технологий, лучшие достижения человечества, упакованные в идеально симметричные тела.

— Чем больше я узнавал, тем хуже мне становилось. Эйкоров можно было разбить на атомы и собрать снова, и они продолжали бы функционировать как ни в чём не бывало. У вас не было слабостей. Никаких болезней, никакой усталости. Всё, что в нас ломается, у вас устранили. И при этом вы оставались людьми. Когда я это понял, то полдня просидел в ступоре.

Он замолк на мгновение, а затем тихо добавил:

— Представляешь, что меня ужаснуло больше всего?

Лулет наклонила голову, её лицо оставалось спокойным, но было видно, что ей интересно.

— Что?

Ян посмотрел на неё. Его взгляд был тяжёлым, почти обвиняющим.

— Вы были людьми. Во всём. Мыслили, как мы, говорили, как мы. Вы не являлись машинами, ИИ или чем-то чуждым, вы были именно людьми, но полностью усовершенствованными и улучшенными. Мы не создали что-то новое. Мы создали нас самих, но без ошибок, и сами стали ненужными.

— Лишь тогда я понял, что испытывали другие. Это не страх перед неизвестным. Это страх перед тем, что тебя больше нет, ты не нужен. И тогда я тоже вышел на протесты, — Ян горько рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что окажусь там, среди тех, кого раньше считал сумасшедшими.

Он откинулся на спинку кресла и задумался, словно снова видел перед собой толпу протестующих.

— Меня никто не понимал. Друзья, коллеги — все смотрели так, будто я спятил. Даже родители. Отец сказал, что это временное помешательство, а мама грустно смотрела и ничего не говорила. Но в тот период я не мог иначе.

— И вот стою я там, среди тех, кого ещё недавно считал глупцами, с плакатом в руках. Мы кричали, что люди не должны становиться ненужными, что нельзя отдавать эйкорам всё. Но нас никто не слушал. Нас было мало. Настолько мало, что всех можно было пересчитать по пальцам. Большинство людей встречали эйкоров с радостью. Новости только и делали, что пели им дифирамбы: как теперь всё будет легко, как людям больше не придётся утруждать себя работой, каким будет будущее — без стресса и проблем.

— Людям это нравилось. Им нравилась идея того, что больше ничего не нужно делать. Устал работать? Отлично, эйкор займёт твоё место. Не знаешь, как решить проблему? Эйкор всё сделает за тебя. Многие говорили, что это освобождение, что теперь человечество сможет жить, как мечтало всегда. Только никто не предупреждал, что мы станем лишними.

Ян на мгновение замолчал, глядя в окно. Его лицо стало грустным, но он вернулся к своему рассказу.

— И там, среди протестующих, я снова встретил Киру.

В уголках его губ появилась лёгкая улыбка.

— Заметил её не сразу. Она была с ребятами, сидела на земле и обсуждала что-то. Как всегда в центре внимания. Когда наши взгляды встретились, я чуть не выронил свой плакат.

Он рассмеялся, вспоминая тот момент.

— Мы сначала молчали, глядя друг на друга. А потом она подошла и спросила, будто мы и не расставались: «Ты что тут делаешь? Ты ведь ненавидел всё это».

— И что ты ответил? — полюбопытствовала Лулет.

Ян пожал плечами.

— А что я мог сказать? Что был идиотом, который думал, что всё знает? Что наконец-то понял, что она была права? Нет, я сказал: «Привет, Кира». Мы говорили долго, о многом. Она не упрекала меня, не смеялась. Слушала. В конце концов мы помирились. Я оставил свои нейросети и начал торчать на этих протестах вместе с ней и её друзьями. Нас было мало, но мы верили, что сможем что-то изменить.

Множество людей уже были очарованы эйкорами. Им нравилась идея жить легче, не работать, не напрягаться. Никто не хотел слушать о рисках, о том, что мы сами создаём тех, кто может нас заменить. В новостях, соцсетях и фильмах всё выглядело слишком привлекательно и красиво.

Он ехидно посмотрел на Лулет.

— Знаешь, это было странное время. Люди ещё не понимали, что происходит. Они думали, что это подарок, а не петля на их шею. Когда появляются такие технологии, — задумчиво произнёс Ян, — сначала кажется, что всё будет развиваться долго. Люди привыкли, что прогресс — это медленный процесс. Ты видишь первые телефоны — смешные кирпичи с антеннами, потом через несколько лет они становятся меньше, потом умнее, и только через десятилетия ты получаешь что-то вроде карманного компьютера.

Он усмехнулся, качнув головой.

— Люди думали, что с эйкорами будет так же. Что это только начало. Что их введут постепенно, будут дорабатывать, тестировать, медленно внедрять. Это казалось логичным. Привычным. Но… всё оказалось совсем по-другому.

Эйкоры появились, и всё понеслось, как снежный ком. Первый год их было немного, они экспериментировали, тестировали какие-то узкие сферы — медицина, наука. Люди наблюдали за ними с любопытством, но не сильно-то и беспокоились. А потом…

Ян запнулся, пытаясь подобрать слова.

— Буквально на второй год они были уже везде. Как будто кто-то просто нажал кнопку. Они стали врачами, инженерами, юристами. Эйкор мог заменить целую команду специалистов. Компании начали нанимать их, потому что это было дешевле и эффективнее, чем держать штат из сотни сотрудников.

— А люди?

— А люди сначала радовались, — неохотно ответил Ян. — Радовались, что теперь не нужно работать сверхурочно, что можно больше времени проводить с семьёй. Всё это подавали под соусом «свободы» и приправляли пачкой денег.

Но знаешь, какой оказалась правда? Людей просто выдавили. Они стали ненужными. Всё, что раньше делал человек, эйкор мог сделать быстрее, точнее и без ошибок. И когда люди это осознали, было уже поздно.

— События развивались слишком стремительно? — спросила Лулет.

— Да. Слишком быстро. Никто такого не ожидал. В 2030 году их было несколько тысяч на весь мир. В 2033 — уже миллион, и они стали нормой.

Он снова посмотрел в окно, его лицо было напряжённым.

— Это было как цунами. Люди просто не успели понять, что произошло. А те, кто успел, были бессильны.

Ян замолчал. Его взгляд медленно переместился с облаков за окном на Лулет. Она сидела напротив и внимательно слушала. Эмоциональность Яна ей нравилась.

— Неплохой из меня рассказчик, да? — пробормотал он.

Она лишь кивнула, желая, чтобы он продолжил рассказ, но Ян потянулся, потёр глаза и широко зевнул.

— Послушай, Лулет, — сказал он уставшим голосом, — я не робот и не эйкор. Мне нужен отдых. Всё это копание в прошлом выматывает. Если хочешь услышать продолжение, придётся дать мне передышку, — саркастично добавил он.

— Хорошо, — согласилась она и встала из кресла. — Ты можешь отдохнуть.

Ян хмыкнул, прикрыв глаза.

— Вот это я понимаю! Ладно, раз уж ты такая добрая, потом расскажу, чем всё закончилось.

И он провалился в глубокий спокойный сон.

Глава 7

Ян проснулся от лёгкого покачивания силтора. За окном проплывали облака, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Он лежал раздетый в кровати на белых простынях и пытался вспомнить, как сюда попал. Здесь даже воздух был другим — более свежим, что ли.

Медленно приподнявшись на локте, он огляделся. Спальня поражала своей чистотой и пустотой. Стены, сделанные из цельного куска какого-то молочно-белого материала, плавно переходили в потолок, создавая ощущение, что находишься внутри гигантского яйца. Едва различимый свет исходил непонятно откуда, источников освещения не было видно, лишь слабое, почти неуловимое сияние позволяло различать контуры предметов.

Сев в кровати, Ян коснулся ногами пола, покрытого чем-то мягким и упругим. Материал под ступнями был тёплым, словно живым. У противоположной стены стояло нечто, напоминающее шкаф, но без ручек или замков — просто гладкая светлая поверхность. Рядом располагалось кресло, точно такое же, как в столовой.

Потерев виски и пытаясь собраться с мыслями, он вспоминал, о чем говорил с Лулет. Рассказывал о прошлом, а потом — усталость, тяжесть в веках. Дальше — провал. Как он здесь оказался? Кто его раздел? Ощущение было странным: не стыд или смущение, а какая-то отстранённость, словно всё происходило не с ним.

Поднявшись с кровати, Ян подошёл к большому, слегка затемнённому окну во всю стену. В молодости он не раз летал на самолёте, но сейчас всё было иначе. Силтор больше не парил над старым городом, а куда-то мчался. Внизу мелькали едва различимые очертания земли: горы, реки, тёмные пятна лесов.

Вспомнив, что не одет, он обернулся к шкафу. Инструкции к этому чуду техники, конечно же, не прилагалось. Никаких видимых ручек, кнопок или механизмов. Обойдя конструкцию со всех сторон, Ян уставился на безупречно гладкую поверхность.

— Ну конечно, — проворчал он. — И здесь всё не так, как у людей.

Постучав по шкафу и услышав в ответ лишь глухой звук, толкнул, но поверхность не поддалась. Попытался нащупать пальцами хоть какую-то щель — ничего. Наконец, раздражённо оперся рукой на центр, и створка бесшумно отъехала в сторону, обнажив небольшое пространство внутри.

— Да ты шутишь! — пробормотал Ян, разглядывая содержимое.

Там висел всё тот же белый халат Лулет, который он носил раньше, и больше ничего. Только этот бесполый, безликий наряд.

— Великолепно, — буркнул Ян себе под нос, пытаясь поплотнее закутаться в маленький кусок ткани. — Не голышом же ходить, — попытался успокоить он себя, затягивая пояс потуже.

Куда они летели? И главное — зачем? Лулет не упоминала о каком-то путешествии. Хотя, если честно, она вообще мало говорила. Одни туманные намёки да обещания. Похоже, его жизнь окончательно превратилась в какую-то непонятную авантюру. Вот только авантюры он никогда особо не любил.

Дверь бесшумно открылась, и вошёл Арис с подносом в руках, на котором стояла белая чашка.

— Я принёс кофе с коньяком. Госпожа Лулет ждёт вас в гостиной, — произнёс он своим бесстрастным голосом.

Ян взял чашку и с удовольствием втянул приятный аромат — крепкий кофе с лёгким оттенком алкоголя.

— Спасибо. А куда мы летим? И сколько это займёт времени?

— Не знаю, господин. Подробности известны только госпоже Лулет, — ответил Арис.

— Понятно, — протянул Ян, отхлебывая кофе из чашки.

Арис склонил голову в подобии поклона и бесшумно удалился. Дверь за ним закрылась так же тихо, как и открылась.

Ян остался один и, подойдя к окну, снова уставился на проплывающие облака. Кофе был отличным — крепким, ароматным, с тонким послевкусием коньяка.

Забавно получается. Ещё несколько часов назад он всей душой ненавидел эйкоров и мечтал об их уничтожении. А теперь стоит на борту силтора, потягивает кофе с коньяком и, чёрт возьми, ему даже нравятся их технологии. Эти бесшумные двери, умные материалы, парящие корабли…

— Ненависть не такое уж и постоянное чувство, — тихо пробормотал он.

Или просто комфорт оказался сильнее принципов? Не исключено. Человеческая природа непредсказуема. Сегодня ты готов умереть за идею, а завтра она кажется тебе глупостью.

Допив кофе, он поставил чашку на парящий столик около кровати. Лулет ждала его, да и было интересно узнать, куда же они направляются.

Гостиная поражала неожиданным сочетанием технологий и человеческой культуры. Стены в ней не были безликими, как в столовой, а напоминали большие книжные шкафы, только вместо корешков книг на полках светились тонкие голографические панели с текстами. Ян удивленно пялился на Шекспира, Достоевского и Гёте. Было странно и непривычно видеть человеческую литературу в эйкорском интерьере.

Лулет полулежала на белом диванчике в центре комнаты, держа в руках голографическую книгу. Рядом в воздухе парил небольшой столик с дымящейся чашкой, а над головой медленно вращались голографические проекции — звёздные карты, схемы, непонятные символы. Они складывались в причудливые узоры, затем распадались и формировались заново.

— Наконец-то, — сказала она, не поворачивая головы. — Как спалось?

Ян подошёл ближе, заворожённо рассматривая вращающиеся голограммы, пока не понял, что это. Географические карты показывали территорию России в невиданных подробностях — горные хребты, речные системы, тайгу, тундру, даже подземные структуры. Схемы оказались сложнее — переплетение линий, узлов, каких-то энергетических потоков, протянувшихся от Урала до Дальнего Востока. А символы… Они напоминали иероглифы, но были более текучими и живыми.

— Что это? — спросил он, указывая на одну из проекций, где пульсировали точки, соединённые светящимися нитями поверх Сибири.

— Карта нашего путешествия, — Лулет наконец повернулась к нему. — Мы направляемся туда, где можно тебя переодеть и забрать еду для общины.

— И где это? — спросил Ян, присаживаясь рядом на край дивана и не отрывая глаз от голографической карты.

— В Неосе, — ответила Лулет. — Столице нашего народа. Город, где люди и эйкоры живут вместе.

— Ты хотела сказать, эйкоры живут, а люди им прислуживают?

Ян проследил взглядом за пульсирующей точкой на карте — она находилась где-то в труднодоступных горах Алтая.

— Столица? — переспросил он. — А почему именно Алтай?

Лулет задумчиво посмотрела на карту.

— Горы хорошо защищают от угроз. Кристаллические породы усиливают наши технологии. И потом… — она помолчала, — там особая энергетика. Ваши предки знали об этом, называли Алтай пупом земли, местом силы. Мы просто используем то, что уже есть.

Лулет взмахнула рукой, и голографические проекции медленно растворились в воздухе. Парящий стол опустился ниже.

— Мы скоро прилетим, — сказала она, поднимаясь с дивана. — Там я куплю тебе нормальную одежду и покажу свой город. Думаю, он тебя удивит.

Ян хотел было буркнуть, что плевать хотел на их город, но поймал себя на мысли, что ему действительно любопытно. Чёрт, когда он успел так измениться?

— А мы там тоже будем есть? — пошутил он. — Или это было разовое мероприятие?

Лулет рассмеялась — впервые за время их знакомства он услышал её смех. Звонкий, приятный, ничем не отличающийся от человеческого.

— Будем, — пообещала она и направилась к выходу из гостиной. — Приготовься, минут через десять прилетим.

Когда силтор начал снижение, Ян почувствовал лёгкое покачивание под ногами. Он прильнул к окну гостиной, пытаясь разглядеть город, проступающий внизу сквозь рассеивающиеся облака.

Сначала показались горы — величественные пики Алтая, покрытые снегом в любое время года. Но по мере снижения картина менялась. Между горными хребтами раскинулась долина, и то, что в ней находилось, заставило его присвистнуть от удивления.

Неос не был похож ни на один город, который он когда-либо видел. Никаких привычных улиц, кварталов илирайонов. Вместо этого — плавные, органичные структуры, словно выросшие из самой земли. Здания напоминали гигантские кристаллы или капли застывшего металла, соединённые между собой изящными мостами и переходами. Они переливались на солнце всеми оттенками белого и серебристого, а кое-где пробивались голубые и зелёные всполохи — те же цвета, что светились на корпусе их силтора.

— Красиво? — Лулет подошла к нему и встала рядом.

— Не то слово, — пробормотал Ян, не отрывая взгляда от открывающегося вида. — Это… Это не похоже на город. Скорее на какое-то произведение искусства.

Силтор продолжал снижаться, и детали становились всё отчётливее. По воздуху между зданиями скользил летающий транспорт — некоторый был похож на их силтор, другой имел более причудливые формы. Большинство напоминало гигантских медуз с прозрачными куполами, внутри которых виднелись силуэты пассажиров.

— А где взлётно-посадочные полосы? — спросил Ян, открыв от удивления рот. — Или вы садитесь где попало?

— Увидишь, — загадочно улыбнулась Лулет.

Через несколько секунд впереди появилась структура, которая вначале казалась ещё одним зданием, но по мере приближения Ян понял, что это что-то другое. Огромная конструкция поднималась из центра долины, напоминая перевёрнутую пирамиду или гигантский цветок, раскрывший свои лепестки к небу. Каждый «лепесток» представлял собой посадочную платформу, на которой стояли десятки силторов.

— Порт, — пояснила Лулет, заметив его изумлённый взгляд. — Центральный транспортный узел Неоса.

Силтор плавно развернулся и направился к одной из свободных платформ. Ян с интересом наблюдал, как транспорт приземлялся и взлетал с безупречной точностью, пролетая в метре друг от друга. Никакой спешки, всё шло по невидимому расписанию.

— Как вы не сталкиваетесь? — не удержался он.

— Каждый силтор связан с общей навигационной сетью, — объяснила Лулет. — Столкновения исключены. Система рассчитывает все траектории одновременно.

Их силтор мягко коснулся платформы. Ян даже не почувствовал момента приземления — только лёгкий щелчок, когда активировались какие-то крепления.

— Прилетели, но пока никуда не идем. Нужно кое-что сделать. — Лулет уселась обратно на диван и окинула Яна критическим взглядом так, что он невольно поёжился, поправляя полы халата, трещавшего по швам при каждом движении.

— Боюсь, в таком виде в город не пустят. Система безопасности может принять тебя за нарушителя.

— За нарушителя? — Ян нахмурился.

— Из-за того, что ты так одет. В Неосе существуют определённые стандарты.

Лулет взмахнула рукой, и воздух перед ними заискрился, а потом возникла огромная голографическая панель, заполненная движущимися изображениями. Казалось, что одежда буквально висит перед ними в воздухе.

— Что это? — выдохнул Ян.

— Торговая сеть Неоса, — объяснила Лулет, касаясь одного из разделов. — Можно заказать что угодно и получить за считанные минуты.

Панель ожила. Десятки голографических манекенов заскользили перед Яном, представляя разнообразные модели одежды. Все они напоминали обтягивающие комбинезоны Лулет.

— У вас всё одинаковое! — возмутился Ян. — Что, фантазии не хватает?

— Лесситы — это не просто одежда, — терпеливо объяснила Лулет. — Они…

— Знаю, знаю, — перебил её Ян. — Практичные, функциональные, самоочищающиеся. А что, если я не хочу быть практичным?

Лулет, задумавшись, коснулась другого раздела. Внезапно один из манекенов увеличился и шагнул прямо к Яну. Тот инстинктивно отпрянул, но голограмма остановилась в метре от него.

— Примерка, — пояснила Лулет.

Манекен вдруг начал меняться и через пару секунд стал похож на Яна, полностью копируя телосложение, легкую небритость и даже недовольное выражение лица. Перед ним стояла его точная копия в белом обтягивающем лессите.

— Чёрт возьми! — Ян обошёл голограмму кругом. — Это же я…, но не я.

— Нравится? — спросила Лулет.

Ян поморщился. Его двойник выглядел… хорошо. Слишком хорошо. Костюм сидел идеально, подчёркивая фигуру и скрывая недостатки. Но именно это и раздражало.

— Нет, — решительно сказал он. — Я не буду ходить в этой… в этой униформе роботов.

— Мы не роботы, — возразила Лулет.

— А выглядите одинаково, — парировал Ян. — Как клоны.

Лулет нахмурилась и снова коснулась панели. Белый костюм на голограмме начал менять цвета — серый, синий, зелёный, красный…

— Стоп! — воскликнул Ян, когда костюм стал тёмно-серым, почти чёрным. — Вот этот… может быть…

— Тёмный? — удивилась Лулет. — Но зачем? Он будет поглощать излучение и хуже регулировать температуру…

— Потому что я не хочу светиться как маяк, — отрезал Ян. — И потому что… я хочу такой.

Внезапно голограмма-двойник шагнула ещё ближе и заговорила его собственным голосом:

— Лессит модели ТК-47 обеспечивает оптимальную терморегуляцию, защиту от ультрафиолета и механических повреждений. Материал адаптируется к движениям владельца, обеспечивая максимальный комфорт.

Ян отшатнулся.

— Он еще и говорит моим голосом?!

— Демонстрационная функция, — пожала плечами Лулет. — Показывает, как ты будешь выглядеть и звучать.

— Выключи это немедленно!

Голограмма исчезла. Ян тяжело дышал — видеть и слышать свою копию было жутко.

— Заказываем тёмный? — поинтересовалась Лулет.

— Да, чёрт с ним! — буркнул Ян. — Только пусть больше не говорит моим голосом.

Лулет подтвердила заказ, и панель исчезла.

— Доставка через три минуты, — сообщила она. — Экспресс-дрон уже в пути.

Спустя некоторое время за окном что-то промелькнуло — небольшой серебристый объект двигался к силтору.

— Это он? — удивился Ян.

— Да. В Неосе всё работает быстро.

Ян покачал головой. Три минуты от заказа до доставки. Голографические примерки. Говорящие копии. Мир эйкоров был пугающе эффективен.

Дрон доставил заказ точно в указанный срок — небольшая серебристая капсула бесшумно пристыковалась к силтору, и через несколько секунд Арис принёс аккуратный свёрток.

— Переодевайся, — Лулет протянула его Яну.

Взяв упаковку, тот недовольно покрутил её в руках. Свёрток был лёгким, и не верилось, что там может быть одежда.

— А где переодеваться? — буркнул он.

— Да хоть здесь, — пожала плечами Лулет. — Я отвернусь, если ты стесняешься.

— Очень мило с твоей стороны, — съехидничал Ян, направляясь к выходу из гостиной. — Но я предпочту спальню.

Подождав, пока дверь за ним закроется, он развернул упаковку и достал лессит. Тот оказался ещё более странным, чем выглядел на голограмме — тёмно-серый, почти чёрный материал переливался на свету, создавая едва заметные узоры, а на ощупь напоминал что-то среднее между шёлком и металлом. Рядом лежали ботинки из того же материала, лёгкие как пёрышко.

— Ну что за уродство! — пробормотал Ян, разглядывая костюм. Никаких молний, пуговиц или застёжек. Просто цельный комбинезон с едва заметными линиями швов.

Ян попытался натянуть костюм, но тот оказался мал. Он повертел его в руках, ощупал швы и попытался растянуть, но ничего не вышло. Недолго думая, даже пробовал просунуть голову в то, что казалось горловиной, но застрял на полпути.

— Да как же это надевать?! — проворчал он, стягивая лессит и зло швыряя его на кровать.

И лишь тогда заметил, что к упаковке прилагается небольшой прозрачный кристаллик. Ян осторожно взял его, и тот тут же засветился, проецируя в воздух движущиеся картинки. Манекен показывал, как нужно проводить ладонью по определённой линии на груди костюма.

— Ну конечно! Инструкция. Как же без неё.

Взяв лессит с кровати, он повторил движение. Материал мгновенно разошёлся, образуя удобный разрез от горла до пояса.

— Хоть это работает, — проворчал Ян, скидывая халат.

Надеть лессит получилось проще, чем казалось на первый взгляд. Стоило только просунуть ноги и руки в отверстия, как костюм сам начал облегать тело, подстраиваясь под каждый изгиб. Разрез на груди сомкнулся, не оставив и следа. Ощущение было жутковатым — словно на него надели вторую кожу.

Ботинки оказались не менее странными. Не было видно шнурков или застёжек, но стоило Яну сунуть в них ноги, как они идеально облегли стопы, став продолжением лессита.

— Блин, — пробормотал он, разглядывая себя в зеркале. — Выгляжу как один из…

Лессит сидел безупречно. Костюм подчеркивал каждую мышцу, каждую линию, но при этом не стеснял движений и нигде не жал. Ян попробовал присесть, наклониться, поднять руки. Материал растягивался и сжимался, точно подстраиваясь под каждое движение.

— Ян, нам пора! — донёсся из гостиной голос Лулет.

— Иду, иду, — недовольно отозвался он и, последний раз взглянув на своё отражение, вышел из спальни.

Лулет оценивающе осмотрела его с ног до головы, и на её лице появилась довольная улыбка.

— Отлично, — кивнула она. — Теперь ты выглядишь цивилизованно.

— Цивилизованно? — поморщился Ян. — Я выгляжу как ваш клон. Только тёмный.

— Лессит тебе идёт. Подчёркивает фигуру, — рассмеялась Лулет.

— Это меня и бесит! — проворчал Ян, дёргая за воротник. — Он слишком обтягивает. Как вы в этом ходите?

— Привыкаешь, — пожала плечами Лулет. — Через час забудешь, что на тебе что-то надето.

— Сомневаюсь, — огрызнулся Ян, но должен был признать, что костюм в самом деле оказался удобным. Никакого дискомфорта, никакого трения. Словно он действительно был голым. Даже ботинки не чувствовались на ногах.

— А этот цвет тебе идёт, — продолжала подшучивать Лулет. — Мрачный и загадочный. Прямо как ты сам.

— Очень смешно, — сухо ответил Ян. — Можем теперь идти? Или ты дальше будешь любоваться своим творением?

— Ещё немного полюбуюсь. Редко вижу людей в лесситах. Обычно вы предпочитаете свои…

лохмотья.

— Эти лохмотья как раз и есть нормальная одежда, — огрызнулся Ян. — В них можно дышать.

— В лессите тоже можно дышать. Даже лучше — он регулирует влажность и температуру.

— Замечательно! Теперь я не только выгляжу как эйкор, но и чувствую себя как в скафандре.

Лулет искренне рассмеялась.

— Ты такой забавный, когда ворчишь. Как старый медведь, которого заставили надеть смокинг.

— Медведь? — нахмурился Ян. — Спасибо за сравнение.

— Пойдём, медведь в смокинге. Покажу тебе город, — подмигнула Лулет и пошла к выходу.

Глава 8

Ян неохотно последовал за ней, стараясь привыкнуть к лесситу. Ткань была настолько тонкой, что казалось, он идёт голым.

Дверь силтора беззвучно открылась, и их встретил прохладный горный воздух с приятным запахом озона. Ян глубоко вдохнул и невольно замер на пороге.

Платформа, на которой они стояли, медленно вращалась, открывая панорамный вид на Неос. Отсюда, с высоты порта, город выглядел ещё более завораживающе — плавные линии зданий, переливающиеся на солнце поверхности, бесшумно скользящий летательный транспорт.

— Идём, — подтолкнула его Лулет к светящемуся кругу на полу.

Ян нерешительно ступил на платформу, и они начали медленно спускаться вниз прямо по центру гигантской конструкции порта. Платформа двигалась бесшумно, лишь лёгкий ветерок играл с волосами.

— Сколько эйкоров и людей здесь живёт? — спросил он, разглядывая снующие внизу фигуры.

— В Неосе? Около пятисот тысяч эйкоров и примерно сто тысяч людей. Не много по вашим меркам.

Ян кивнул, хотя цифры его поразили. Полмиллиона эйкоров в одном городе. Интересно, а сколько их всего?

Платформа плавно остановилась, и они вышли на широкую площадь. Ян с интересом рассматривал Неос. Поверхность под ногами, казалось, пульсировала, а по широким улицам неторопливо шли эйкоры и люди, но никакой толкотни или спешки не было.

— Что-то не так? — спросила Лулет, заметив, что он остановился.

— Всё нормально, — пожал плечами Ян и зашагал дальше, стараясь не показывать своего интереса. Он разглядывал проплывающий мимо транспорт. Небольшие «медузы» скользили примерно в трех метрах от земли, их пассажиры сидели в прозрачных сферах, словно в мыльных пузырях.

— Хочешь прокатиться? — спросила Лулет, перехватив его взгляд.

— Не, спасибо, — поспешно ответил Ян. — Пешком полезнее.

Он пытался делать вид, что его совсем не интересует эйкорский город, но взгляд то и дело цеплялся за детали. Вот группа эйкоров что-то обсуждает, и над их головами парят голографические схемы. Вот человек в сером комбинезоне работает с устройством, напоминающим гибрид планшета и музыкального инструмента. А вот…

— Ты же понимаешь, что можно просто спросить? — усмехнулась Лулет. — Я не буду смеяться над твоим любопытством.

— Какое ещё любопытство? — огрызнулся Ян, но тут же споткнулся, засмотревшись на здание, стены которого медленно меняли цвет от голубого к зелёному. — Просто… иду.

— Да-да… — рассмеялась Лулет. — И останавливаешься каждые десять метров.

Ян хотел возразить, но в этот момент мимо них пролетел накс размером с собаку, нагруженный какими-то пакетами. Ян невольно посмотрел ему вслед, а когда обернулся, встретился с насмешливым взглядом Лулет.

— Ладно, — признался он. — Да, интересно. Довольна?

— Очень, — улыбнулась она. — Тогда пойдём медленнее. И я буду рассказывать.

Ян пожал плечами, стараясь сохранить остатки достоинства, а город вокруг продолжал жить своей размеренной, упорядоченной жизнью. Люди и эйкоры проходили мимо, не обращая на них никакого внимания. Никого не удивляло, что человек одет в лессит. Никого не интересовало, кто они и откуда. Это было странно после жизни в маленькой общине, где все знали друг друга и любое появление чужака вызывало переполох.

— Здесь всем наплевать на других? — спросил Ян.

— Не наплевать, — поправила Лулет. — Просто каждый занят своими делами. В больших городах так всегда было, разве нет?

Ян кивнул. Да, в старых городах было похоже. Только здесь эта отстранённость казалась более… Не успел он додумать, как его внимание привлекла группа детей.

Они играли на небольшой площадке. Но игра была странной: дети не бегали и не кричали, а стояли, выстроившись в кольцо, и меж их ладоней плясали маленькие голографические существа — светящиеся бабочки, драконы, единороги. Дети жестами пытались управлять ими, и существа носились вокруг, создавая причудливые узоры в воздухе.

— Эйкоры? — тихо спросил Ян.

— Да, — кивнула Лулет. — Они изучают основы проекционного искусства.

— А где человеческие дети?

— В другом районе. У них своя школа, своя программа.

Ян нахмурился, но промолчал. Они шли дальше, и вскоре наткнулись на небольшой рынок. Вернее, то, что вначале казалось рынком. Никаких лотков или прилавков — только люди и эйкоры, стоящие рядом с парящими в воздухе голографическими витринами. Покупатели просто подходили, изучали товар, касались невидимых панелей, и вещи материализовались прямо у них в руках.

— Как это работает? — не удержался Ян.

— Мгновенная печать, — объяснила Лулет. — Большинство товаров создаётся по запросу. Зачем склады и магазины, если можно собрать вещь из атомов за несколько секунд?

Ян покачал головой, наблюдая, как предметы появляются прямо из воздуха. А они в общине до сих пор латали старые ботинки и радовались найденной консервной банке.

Мимо прошёл эйкор с человеком — судя по одежде, хозяин и слуга. Эйкор что-то объяснял, жестикулируя, а человек внимательно слушал и кивал. Они выглядели почти как коллеги, но Ян заметил небольшую разницу — эйкор говорил, человек слушал. Эйкор показывал направление, человек шёл туда.

— А что делают люди в вашем городе? Кроме того, что прислуживают?

Лулет внимательно поглядела на него.

— Многое. Ремесленники, художники, повара… Люди хорошо справляются с работой, требующей… эмоциональности.

— Эмоциональности?

— Эйкоры создают функциональные вещи. А люди — они другие. Мы можем рассчитать идеальные пропорции, но мы не всегда понимаем, что именно делает вещь… душевной.

Ян задумался над её словами. Получается, люди стали чем-то вроде домашних животных — полезных, милых, но не равных.

Они свернули на боковую аллею, и он вдруг почувствовал знакомый запах чего-то домашнего, забытого и очень знакомого. На краю площади возвышался небольшой павильон, заметно отличающийся от остальных зданий эйкоров.

— Сюда, — Лулет направилась ко входу.

Ян остановился, не веря своим глазам. Кафе выглядело… обычно. Никаких плавных линий или переливающихся материалов. Простые деревянные столики, клетчатые скатерти, даже старомодные стулья с потёртой обивкой. На окнах висели занавески с цветочным узором, а над входом болталась вывеска «У Марии».

— Что это? — ошарашенно спросил он.

— Кафе, — сказала Лулет. — Пойдём, я угощаю.

Внутри всё выглядело ещё более удивительно. За стойкой стояла полная женщина средних лет в белом фартуке и вытирала стаканы. На стенах висели фотографии в рамках — люди, пейзажи, семейные снимки. Играла тихая музыка, которую он слушал в молодости.

— Добро пожаловать! — приветливо окликнула их женщина. — Садитесь, сейчас принесу меню.

Ян сел за столик у окна и с недоверием огляделся. За соседними столиками сидели люди — не эйкоры, именно люди. Они ели, разговаривали, смеялись.

— Стилизация для людей? — спросил он.

— Что-то вроде того, — уклончиво ответила она.

Подошла официантка с меню. Ян раскрыл потрёпанную папку и оживился. Борщ, котлеты по-киевски, пельмени, блины с мёдом, оливье… Все те блюда, которые запомнились из молодости и которые он не ел уже много лет.

— О! Это же совсем другое дело, — пробормотал Ян, изучая список. — Борщ… с пампушками. И котлету по-киевски. И… пиво!

— Конечно, — кивнула женщина. — А вам? — обратилась она к Лулет.

— Салат «Цезарь» и кофе, — ответила та.

Когда официантка ушла, Ян откинулся на спинку стула.

— Интересно, — задумчиво произнёс он. — Здесь та же система, что на твоём силторе?

Лулет лишь загадочно улыбнулась.

— А это важно? Если атмосфера настоящая, люди настоящие…

— Люди настоящие, — согласился Ян, — а вот еда… — Он многозначительно посмотрел на неё.

— Попробуй сначала, — предложила Лулет. — Потом решишь.

Вскоре принесли заказ. Борщ выглядел точно как в его воспоминаниях — густой, ярко-красный, со сметаной. Ян попробовал и довольно закрыл глаза.

— Чёрт! Как же я скучал по этому, — пробормотал он. — Даже если это всё та же ваша питательная масса.

— Не думай об этом, — посоветовала Лулет. — Просто ешь.

Ян кивнул и с удовольствием принялся за еду. Пиво было холодным и пенистым, котлета сочной. Он почти забыл, где находится, погрузившись в воспоминания о временах, когда такая еда была обычным делом.

— Знаешь, что странно? — сказал он, делая глоток пива. — На твоём силторе я понимал, что это технологии. А здесь… Здесь хочется поверить, что это по-настоящему.

— В этом и смысл, — согласилась Лулет.

Допив пиво, Ян удовлетворённо откинулся на спинку стула, поглаживая живот.

— Давно так не наедался, — признался он. — А можно ещё мороженое? Ванильное, как в детстве?

— Конечно, — улыбнулась Лулет и подозвала официантку.

Пока ждали десерт, Ян заметил, что люди за соседними столиками то и дело поглядывают в их сторону. Не нагло, украдкой, но с явным интересом. Особенно на Лулет.

— Мы привлекаем внимание, — тихо сказал он.

Лулет оглянулась и спокойно кивнула.

— Эйкоры сюда почти не заходят, — объяснила она. — Это место для людей. Они здесь могут почувствовать себя… Как раньше.

— А ты зачем нас сюда привела? — прямо спросил Ян.

— Из-за тебя. Подумала, тебе будет приятно.

Принесли мороженое — большую порцию в стеклянной вазочке, украшенную вафельной трубочкой. Ян взял ложку и попробовал. Холодное, сладкое, с приятным вкусом ванили.

— Им просто любопытно, да? — спросил он, кивнув в сторону других столиков.

— Наверное, — пожала плечами Лулет. — Для них ты обычный посетитель, а вот я… — Она усмехнулась. — Редкий гость.

Пожилой мужчина за соседним столиком откровенно разглядывал её, видимо, пытаясь понять, что привело эйкора в это заведение. Женщина напротив него что-то шептала, указывая глазами в их сторону.

— Наслаждайся мороженым, — посоветовала Лулет. — И не обращай ни на кого внимания.

Ян кивнул и принялся за десерт, изредка поглядывая по сторонам. Атмосфера кафе действительно напоминала прошлое — то время, когда он мог просто забежать в кафешку и наесться от пуза.

Доев мороженое, он отложил ложку.

— Спасибо. Давно не ел с таким удовольствием.

— Не за что, — улыбнулась Лулет, поднимаясь из-за стола.

Она подошла к стойке и коснулась небольшой панели. Официантка кивнула.

— Спасибо за визит, — сказала она. — Приходите ещё.

— Ты заплатила? — поинтересовался Ян, как только они вышли на улицу.

— У нас нет денег в вашем понимании, — объяснила Лулет. — Есть баллы, которые начисляются каждый месяц. Зависят от работы, вклада в общество, потребностей. А в основном мы просто берём то, что нужно.

— Просто берёте?

— Понятие частной собственности нам чуждо. Зачем накапливать вещи, если система может создать всё необходимое?

Рядом с ними бесшумно остановился транспорт, напоминающий гигантскую медузу — прозрачный купол с переливающейся поверхностью и тонкими, почти невидимыми «щупальцами».

— Садимся, — сказала Лулет, и часть купола растворилась, открывая вход. — А теперь я покажу, где работаю.

Транспорт плавно поднялся в воздух. Ян с любопытством наблюдал, как они уверенно вписываются в поток других летательных аппаратов. Казалось, в воздухе царит хаос — медузы, силторы и странные дископодобные машины носились в разных направлениях, пересекали траектории друг друга, но каким-то чудом не сталкивались.

Полёт длился около пары минут. Город проплывал внизу, но постепенно дома становились выше и массивнее.

Когда впереди появилось огромное темное здание, Ян присвистнул. Исследовательский центр был огромен — темная монолитная структура, поднимающаяся из земли, как гигантский абсолютно гладкий сталагмит, без единого окна или выступа. Только изредка по чёрной поверхности пробегали тонкие серебристые линии — единственные признаки того, что это не просто монумент.

— Чёрт возьми! — выдохнул Ян. — Это что, цельная скала?

— Особый материал, — пояснила Лулет. — Блокирует любое внешнее воздействие.

Здание казалось невероятно высоким — его верхушка терялась в облаках. Транспорт подлетел к гладкой стене, и в ней бесшумно открылся проход.

— Мой дом, — сказала Лулет с гордостью. — Добро пожаловать в Институт человеческих исследований.

— Твой дом? — удивился Ян.

— Ну, не совсем, — рассмеялась Лулет. — В основном я живу на силторе, мне там нравится. Свобода, можешь лететь куда захочешь, никто не мешает. Но когда работы много, приходится ночевать здесь. В центре есть служебные комнаты для сотрудников.

— А зачем тебе силтор, если можно остаться здесь?

— Силтор — это не просто транспорт, — объяснила Лулет, пока их «медуза» медленно заплывала в здание. — Это мобильная лаборатория, дом, офис — всё в одном. Могу улететь в любую точку планеты и работать там. А ещё… — она задумалась, — там тишина. Настоящая тишина. В городе даже эйкоры создают информационный шум.

— Информационный шум?

— Мы постоянно обмениваемся данными через общую сеть. В голове всегда что-то жужжит — обновления, сообщения, запросы. А на силторе можно отдохнуть от всего этого и думать по-настоящему.

Ян кивнул. Он понимал потребность в уединении, хотя у людей она была другой — им нужно было спрятаться от общества, а эйкорам — от информации.

«Медуза» остановилась.

— Ну что, готов увидеть, как мы изучаем твой вид? — спросила Лулет, выходя наружу.

Они шли по просторному холлу с белыми стенами и мягким рассеянным светом. Ничего лишнего — лишь функциональность и чистота. По коридорам двигались эйкоры в рабочих костюмах, некоторые несли странные устройства, другие что-то обсуждали.

— Мой этаж на двадцать третьем уровне, — сказала Лулет, направляясь к лифту.

Подъём прошёл незаметно — кабина двигалась абсолютно бесшумно. Коридоры здесь выглядели иначе: стены покрывали голографические панели с графиками, схемами, текстами. Ян пытался разглядеть детали, но информация менялась слишком быстро.

— Данные наших исследований, — пояснила Лулет. — Постоянно обновляются.

Она остановилась перед широкой светлой дверью. Створки разошлись в стороны, открывая большую комнату с панорамными окнами. За столом сидели эйкоры в белых лесситах. Некоторые стояли и что-то записывали прямо в воздухе, другие просто закрыли глаза, видимо, работая с данными через внутреннюю сеть.

При появлении Лулет и Яна все открыли глаза и повернулись к ним. Семь эйкоров смотрели на гостя с нескрываемым любопытством. Ян сразу же почувствовал себя экспонатом в музее.

— Коллеги, — объявила Лулет, — это Ян. Тот самый свидетель, о котором я рассказывала.

Эйкоры переглянулись, и Ян понял, что его появление не было сюрпризом. О нём знали, ждали, возможно, даже готовились к встрече.

— Здравствуйте, — неуверенно произнёс он.

В ответ раздался хор приветствий, но их глаза остались такими же холодными и изучающими. Ян вспомнил — точно так же на него смотрели врачи перед операцией. Профессионально, отстранённо, словно оценивая интересный случай.

— Располагайтесь, — предложил один из эйкоров, указывая на свободное кресло. — Мы очень рады познакомиться.

«Подопытный кролик», — мрачно подумал Ян, но сел, куда показали.

— Лулет много рассказывала о вас, — первым заговорил молодой парень с внимательными серыми глазами. — Особенно о ваших воспоминаниях о Кире Морозовой.

Ян замер. Фамилию Киры он Лулет не называл. Более того, он вообще не был уверен, что помнит её фамилию правильно — прошло слишком много лет.

— Откуда вы знаете… — начал он, но эйкор не ответил, он поднялся и подошел к стене.

Взмах руки — и на поверхности возникло изображение. Ян почувствовал, как земля уходит из-под ног.

На стене светилась фотография Киры. Не старая, размытая, а свежая и четкая. Кира выглядела старше, но узнаваемо. Лицо стало жёстче, но это определённо была она. Она стояла на фоне заснеженных гор в простой тёмной куртке, руки сложены на груди.

— Кира Морозова, — спокойно произнёс эйкор. — Один из лидеров Ризана. Она жива, Ян.

В комнате повисла тишина. Ян смотрел на фотографию, не в силах произнести ни слова. Он был уверен… После всего, что случилось, когда люди остались одни… Он думал, что её больше нет.

— Но как… — прохрипел он. — Я думал, она…

— Думаю, — тихо добавила Лулет, — нам есть о чём поговорить.

Глава 9

Община. Седьмая зима после ухода эйкоров. Группа беженцев с востока. Грязная, изможденная толпа, и среди них — Кира. Исхудавшая, в рваной куртке, но всё та же.

«Ян? Ты?» — и эта улыбка. Та самая. Будто прошло не семь лет, а семь дней.

Они целовались у костра. Руки помнили её тело. Три месяца вместе, словно вернулись в молодость. Забыли про эйкоров, про разрушенный мир, про голод.

Потом — холод в глазах. «Ян, мне это не подходит. Я устала жить впроголодь». Слухи о северной общине и местном вожаке. Богатый, жёсткий, умеет обеспечить порядок.

Она просто ушла ночью. Как призрак. Снова.

Самогон из картофельных очистков. Он не просыхал месяцами. Чинил генераторы пьяным — чудо, что не убило током. Потом теплые руки Марты. «Хватит, Ян. Она того не стоит».

Год трезвости. Два. Три.

А потом весть: «Киру зарезали на севере, любовник застукал с другим и убил». Ревел тогда белугой по ней. Хоть и бросила, хоть и ушла. Со временем боль притупилась, да и воспоминания стали далекими и размытыми.

А она… жива! Жива и в Ризане! Какого чёрта!

Все это пронеслось в голове за минуту. Подняв глаза, он увидел взгляды эйкоров — внимательные, изучающие, словно он был интересным экспонатом, только что продемонстрировавшим нужную реакцию.

Восемь пар глаз смотрели на него с профессиональным любопытством. Кто-то что-то записывал в воздухе, другие просто наблюдали. Лулет сидела, слегка наклонившись вперёд, на её лице читалось неподдельное любопытство.

— Интересно, да? — хрипло произнёс Ян. — Посмотреть, как человек переваривает боль?!

— Мы изучаем эмоциональные реакции, — спокойно ответил один из эйкоров. — Ваша реакция на неожиданную информацию о близком человеке — ценные данные.

— Ценные данные! — повторил Ян злым голосом. — Я для вас что, лабораторная крыса?

— Ян… — начала было Лулет, но он перебил её.

— Нет, всё понятно. Ты привезла меня сюда не просто показать, где работаешь. Ты привезла подопытного. — Он поднялся с кресла. — А информация о Кире — это что? Часть эксперимента?

Эйкоры переглянулись. В их взглядах не было ни смущения, ни вины — только научный интерес к развитию ситуации.

— Сядь, Ян, — мягко, но настойчиво сказала Лулет. — Информация о Кире не эксперимент. Она действительно жива.

Ян медленно опустился в кресло, но напряжение не покидало тело. Он чувствовал себя зверем в клетке, за которым наблюдают через стекло.

— И что теперь? — его голос звучал глухо. — Вы ждёте, что я буду рыдать от счастья? Или кричать от ярости?

— Мы пытаемся понять, — осторожно произнёс молодой эйкор с серыми глазами, — как люди переживают крушение убеждений. Когда-то, что считалось истиной, оказывается ложью.

Ян посмотрел на него с усмешкой.

— Крушение убеждений? Красиво сказано. А по-человечески это называется — когда тебя двадцать лет держали в дураках.

— Но ведь вас никто не обманывал, — вмешалась женщина-эйкор с короткими тёмными волосами. — Вы сами поверили слухам.

— Поверил, — согласился Ян. — Потому что так было проще. Мёртвую Киру можно оплакать и забыть. А живая… живая…

Он откинулся на спинку кресла, внезапно почувствовав опустошение.

— Знаете, что самое паршивое? Не то, что она жива. А то, что я сижу здесь, в вашей лаборатории, и рассказываю о своей боли существам, которым нужны данные для анализа.

Лулет нахмурилась.

— Это не так, Ян. Мы не бесчувственные машины.

— Нет? — он посмотрел на неё внимательно. — Тогда скажи мне честно — ты показала мне фотографию Киры из сочувствия или потому, что хотела изучить мою реакцию?

Лулет молчала, и это молчание было красноречивее любых слов.

— И зачем вам вообще изучать людей? — спросил Ян, переводя взгляд с одного эйкора на другого. — Вы же и так совершенны. Зачем вам наши проблемы?

— Чтобы не повторять ваших ошибок, — ответила женщина с короткими волосами. — Мы совершеннее людей, но это не значит, что мы застрахованы от тех же проблем. Войны, конфликты, иррациональные решения — всё это может коснуться и нас.

— Серьёзно? — усмехнулся Ян. — Вы боитесь стать такими же, как мы?

— Мы изучаем механизмы, которые приводят к саморазрушению, — пояснил молодой эйкор. — Ваш вид прошёл долгий путь эволюции, но так и не научился избегать конфликтов. Мы хотим понять почему.

— А может, дело не в механизмах, — сказал Ян. — А в том, что конфликты — это часть жизни? Что без них нет развития?

— Интересная точка зрения, — кивнула Лулет. — Ты считаешь, что страдание необходимо?

— Я считаю, что страдание делает нас людьми, — ответил Ян. — А вы… Вы пытаетесь создать мир без боли, а получается мир без души.

Эйкоры переглянулись. В их взглядах промелькнуло что-то похожее на замешательство.

— Возможно, именно поэтому мы и изучаем вас, — тихо сказала Лулет. — Чтобы понять, что мы потеряли, став совершенными.

— Что вы потеряли? — Ян наклонился вперёд, впервые за всё время почувствовав искренний интерес к разговору. — А что, есть проблемы в раю?

— Мы не знаем, как принимать неоптимальные решения, — признался молодой эйкор. — Наша логика всегда выбирает лучший вариант. Но иногда лучший вариант… не самый правильный.

— Объясни.

— Например, — вмешалась женщина с короткими волосами, — если эйкор заболевает неизлечимой болезнью, логично его… отключить. Это избавит от страданий и сэкономит ресурсы. Но люди в такой ситуации борются до конца, даже зная, что это бессмысленно.

— И что в этом плохого? — спросил Ян.

— Мы не понимаем, зачем, — ответила Лулет. — Зачем тратить время и силы на заведомо проигрышное дело? Но при этом видим, что именно эта «иррациональность» часто приводит к прорывам, открытиям, неожиданным решениям.

Ян откинулся на спинку кресла.

— Вы изучаете нас, чтобы научиться быть глупыми?

— Чтобы научиться быть… человечными, — поправила его Лулет. — У нас есть всё, кроме одного — способности делать выбор сердцем, а не разумом.

— И как? Вам это помогает? — спросил Ян. — Знание того, что мы страдаем из-за любви, дерёмся из-за принципов, жертвуем собой ради других?

— Пока не очень, — честно признался молодой эйкор. — Мы можем проанализировать ваши эмоции, но не можем их воспроизвести. Это как изучать музыку, будучи глухим.

— Тогда зачем продолжаете?

Лулет задумчиво посмотрела на него.

— Потому что боимся, что останемся красивыми, умными… и пустыми.

В комнате повисла тишина. Ян смотрел на эйкоров — этих совершенных созданий, которые так спокойно признались в своей неполноценности.

— Знаете, что забавно? — сказал он наконец. — Мы всю жизнь мечтали стать такими, как вы. Умными, сильными, без болезней и проблем. А вы хотите стать такими, как мы — с нашими страданиями и глупостями.

— Возможно, совершенство — это ловушка, — задумчиво произнесла женщина с короткими волосами. — Когда ты можешь почти всё, ничто не имеет ценности.

— А что с Кирой? — спросил Ян, возвращаясь к тому, с чего всё началось. — Зачем вы мне её показали? Чтобы изучить, как я буду страдать?

Лулет покачала головой.

— Мы показали её, потому что она часть твоей истории. А твоя история — часть истории человечества. Мы не можем понять людей, изучая только факты. Нам нужны живые эмоции, настоящие переживания.

— И что дальше? — Ян поднялся с кресла. — Вы будете копаться в моих воспоминаниях? Искать новые болевые точки?

— Мы хотим понять, как работает человеческая память, — ответил молодой эйкор. — Как вы переживаете потери, как справляетесь с болью, как находите силы жить дальше.

— Для ваших исследований?

— Для нашего выживания, — кивнула Лулет. — Мы боимся, что без эмоций мы обречены на застой.

Ян долго смотрел на неё, пытаясь понять, насколько она искренна.

— Кстати, Лулет, — вмешался один из эйкоров, — твой запрос на еду для общины и сигареты одобрен. Можешь забрать.

— Спасибо, Дэвис. — Она повернулась к Яну. — Видишь? Я выполняю свою часть договора.

— Значит, всё-таки помнишь про наш контракт, — усмехнулся Ян. — А я уже подумал, что для вас я просто интересный экземпляр.

— Ты и то, и другое, — честно ответила Лулет. — Но сначала — человек, с которым у меня есть договор.

Он поднялся с кресла.

— Тогда пойдём забирать мою плату.

— Всё автоматически загрузят на силтор, — Лулет тоже встала.

Ян шёл к выходу, ощущая на себе взгляды эйкоров. Они смотрели на него с тем же сосредоточенным интересом, с каким энтомологи разглядывают редких насекомых. Образец проявил ожидаемые реакции и теперь удалялся в свою естественную среду.

До силтора добирались молча.

В «медузе» Лулет сидела, изредка поглядывая на Яна. Его реакция на фотографию Киры превзошла ожидания — такую гамму эмоций редко удавалось зафиксировать. Шок, боль, злость, растерянность… И эта странная усталость в конце, когда он словно сдался. Коллеги будут довольны — материала для анализа хватит на месяцы. Но почему-то она чувствовала неловкость, словно подглядела в замочную скважину.

Ян смотрел в прозрачную стену транспорта, не видя проплывающий город. Кира жива. Эта мысль билась в голове, как заевшая пластинка. Жива и находится в Ризане — том самом месте, где уничтожали эйкоров. Значит, она всё-таки нашла свою войну. Интересно, помнит ли она его? Или для неё он тоже давно мёртв — ещё один призрак из прошлой жизни?

Медуза мягко пристыковалась к силтору. Внутри их ждал Арис с сообщением:

— Груз доставлен и размещён в отсеке. Готов к отправке.

— Летим обратно? — спросил Ян.

— Летим, — согласно кивнула Лулет.

Силтор плавно поднялся в воздух и, зависнув на пару секунд над портом, взял курс на общину. Полёт должен был занять около часа — достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.

Первые полчаса они молчали. Лулет что-то изучала на голографических панелях, Ян смотрел в окно, наблюдая, как под ними меняется ландшафт. Горы Алтая сменились равнинами, потом лесами, и постепенно пейзаж становился всё более знакомым и унылым.

— Кстати, — наконец нарушила молчание Лулет, — я добавила кое-что к нашему договору.

— Что именно? — настороженно спросил Ян.

— Одежду. Тёплую, практичную. И лекарства — антибиотики, обезболивающие, жаропонижающие. Основной набор для первой помощи.

Ян повернулся к ней.

— Зачем? Мы же договаривались только о еде и сигаретах.

— Потому что я так хочу.

— А если люди не примут твои подарки? Они не доверяют эйкорским технологиям.

— Пусть выкинут, — пожала плечами Лулет. — Это их выбор. Я не принуждаю пользоваться тем, что им не нужно.

Ян долго смотрел на неё, пытаясь понять мотивы.

— Ты чувствуешь вину?

— За что?

— За то, что мы живём как звери, а вы — как боги.

Лулет задумалась.

— Не вину. Скорее… недоумение. Мы могли бы помочь всем выжившим людям. Вылечить, накормить, дать жильё. Но вы не хотите нашей помощи.

— Потому что помощь превращается в зависимость, — ответил Ян. — А зависимость — в рабство.

— Даже если это рабство комфортнее свободы?

Он усмехнулся.

— Особенно если комфортнее.

— Вот в этом я вас и не понимаю, — сказала Лулет. — Вы должны были знать, что эволюция всё равно придёт. Рано или поздно появилось бы что-то лучшее, чем люди.

— Лучшее — понятие спорное, — возразил Ян.

— Более умное, сильное, приспособленное. Разве не к этому стремится любой вид? К совершенству?

— К выживанию, — поправил её Ян. — А выживание и совершенство — разные вещи.

Лулет нахмурилась.

— Но ведь мы — это естественный этап развития. Люди создали компьютеры, потом искусственный интеллект, потом нас. Это логичная последовательность.

— Логичная для кого? — Ян повернулся к ней. — Для тех, кто остался за бортом?

— Для цивилизации в целом. Вы же не жалеете о том, что заменили каменные топоры железными?

— Каменные топоры не просили пощады, — сухо заметил Ян. — И не оставляли послесебя детей.

Лулет замолчала, видимо, пытаясь переварить его слова.

— Но ведь прогресс неизбежен, — наконец сказала она. — Нельзя его остановить из сентиментальных соображений.

— Можно попытаться его направить, — ответил Ян. — Так, чтобы он не пожирал своих создателей.

— И как бы вы это сделали?

Он растерялся.

— Ну, поздно об этом думать. Поезд уже ушёл. На сегодня хватит. Устал от воспоминаний.

— У нас впереди ещё месяц…

— Именно поэтому не стоит торопиться, — перебил её Ян. — Всё равно никуда не денусь.

Он поднялся и направился к выходу из гостиной.

— Разбуди, когда прилетим. И… спасибо за… дополнения к грузу.

Добравшись до спальни, Ян завалился на кровать как был, в лессите и ботинках. За иллюминатором проплывали облака — силтор летел на большой высоте, и внизу не было видно ни огней городов, ни дорог. Только темнота и редкие всполохи молний где-то на горизонте.

Кира жива.

Эта мысль не давала покоя. Двадцать лет он считал её мёртвой, и вдруг — вот она, на фотографии, постаревшая, но узнаваемая.

Интересно, что она думала обо мне все эти годы? Помнит ли вообще?

Наверняка нет. Для неё он, скорее всего, остался тем же неудачником, который не смог дать ей стабильности. Только теперь он ещё и живёт с эйкорами — ест их еду, носит их одежду, летает на их кораблях.

Месяц. Целый месяц с этими существами.

Ян повернулся на бок, разглядывая переливающиеся стены спальни. Комфорт, которого он не знал уже много лет. Сытость, здоровье, чистота. И цена за всё это — его воспоминания, его боль, превращённые в данные для анализа.

А еще придётся рассказывать о самом страшном. О том, как всё рухнуло. Как мы сопротивлялись. Как проиграли.

Те воспоминания он запрятал глубоко, старался не думать о них. Слишком больно. Слишком стыдно. А теперь придётся всё это вытащить на свет и разложить перед Лулет, как экспонаты в музее. Кира была там. В самом центре событий. Может, поэтому она и выжила, оказавшись достаточно умной, чтобы вовремя исчезнуть.

Ян закрыл глаза, но сон не шёл. Где-то там была его община. Люди, которые скоро получат еду, одежду и лекарства от эйкоров. И будут проклинать того, кто это принёс.

Интересно, что бы сказала Кира, увидев меня сейчас?

Мысли мучили его. А ведь и правда, пока он считал Киру мёртвой, было спокойно. А сейчас? Да, собственно, что сейчас? Они совершенно чужие люди. И всё-таки…

Через некоторое время он заснул, и снилась ему площадь Пушкина, толпы людей, вышедших на протест, и красивая, задорная улыбка Киры.

Глава 10

Солнце уже садилось, и последние лучи, пробиваясь сквозь облака, ложились длинными тенями на грязный снег. Конец марта — самое поганое время года. Уже не холодно, как зимой, но ещё не тепло. Слякоть, грязь, и везде пахнет тающим дерьмом.

Марта тихо ворчала, пытаясь зашить дырку в носке. Нитки заканчивались, а новых не предвиделось. Такими темпами скоро придётся ходить босиком.

— Семёныч, а что думаешь, зачем Ян с этой… эйкоршей ушёл? — спросила она, не отрывая глаз от работы.

Старик, неохотно отложив нож, посмотрел на неё.

— Откуда мне знать?

— Мы для них что дикари в пещерах, — фыркнула Марта.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Семёныч. — Странные они, эти… как их там. То не появляются годами, то вдруг прилетают. Китаец говорит, она молодая была, красивая.

Виктор сидел у костра и читал «Войну и мир», найденную в библиотеке. Время от времени он поднимал голову и хрипловатым голосом декламировал строки романа.

— «Ну что, князь, Генуя и Лукка стали не больше как поместья, поместья фамилии Буонапарте. Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы позволите себе защищать все гадости…»

— Опять про дворян, — проворчал кто-то из слушателей. — Давай что-нибудь попроще.

— Это культура, — обиделся Виктор. — Нельзя же совсем дичать.

Марта усмехнулась. Культура… А сами живут как в средневековье и дерутся за каждую консервную банку. Услышав непонятный звук, она подняла голову. Звук становился громче и отчетливее — что-то приближалось по воздуху.

— Там… летит! — прошептал Семёныч, вытягивая шею.

Из-за облаков показался серебристый объект, направляющийся прямо к центру общины. Марта вскочила на ноги и невольно попятилась.

— Что это за хрень? — громко поинтересовался кто-то у костра.

Дрон завис над площадкой около домов и, аккуратно опустившись, поставил на землю большущий белый контейнер. Потом так же плавно поднялся и улетел в сторону леса.

Марта и Семёныч застыли, не решаясь пошевелиться.

— Мать честная! — выдохнула Марта. — Это же от них… от эйкоров!

— Люди! — заорал Семёныч во весь голос. — Все сюда! Срочно!

Из ближайших домов начал выбегать народ. Виктор бросил книгу, китаец выскочил из-за печки, вытирая руки от сажи. Кто-то кричал дальше по улицам, созывая остальных. Через минуту вокруг контейнера собралось человек двадцать.

— Что это? — интересовались люди, с любопытством разглядывая белый ящик. — Откуда это взялось?

— Дрон принёс, — объяснила Марта, показывая в небо. — Их дрон. Сам прилетел и поставил.

Толпа возбужденно загомонила:

— Что им от нас надо?

— Может, это ловушка!

— А что там внутри?

— Бомба, наверное!

— Да какая бомба, дураки! Зачем им нас взрывать?

— А зачем им вообще нам что-то присылать?

— Может, еда?

— Или отрава!

Китаец осторожно приблизился к контейнеру и замер.

— Боишься? — спросила Марта.

— Конечно, боюсь, — честно признался он. — А ты не боишься?

— Боюсь. Но интересно.

— Надо открыть, — предложил Виктор. — Всё равно не узнаем, что там, пока не посмотрим.

— А вдруг там что-то… плохое?

— Если они хотели нас убить, давно бы убили, — заметил Семёныч.

— Смотрите! — вдруг воскликнул китаец, указывая в конец улицы. — Там кто-то идёт!

Все повернулись. Действительно, по дороге к ним приближалась фигура в тёмном обтягивающем костюме, очень похожем на одежду эйкоров.

— Эйкор! — ахнул кто-то.

— Их костюм! — прошептала Марта.

Половина собравшихся тут же кинулась врассыпную. Остались только самые смелые и любопытные.

— Что ему тут надо? — испуганно прошептал Виктор.

— Может, за контейнером пришёл?

Фигура приближалась. Эйкор шел уверенно и неторопливо.

— Подождите, — нахмурился Семёныч. — А что-то он сильно похож на…

Вдруг Марта ахнула:

— Да это же Ян!

— Что?! — Семёныч прищурился. — Не может быть!

— Ян! — закричала Марта. — Это точно он!

Это действительно был Ян. Но в костюме эйкора. И выглядел он… моложе и как-то по-другому.

— Что с ним сделали? — прошептал кто-то.

— Он в их одежде…

— Значит, точно к ним перешёл!

Как только Ян подошёл достаточно близко, толпа взорвалась:

— Ян! Где ты был?!

— Что это на тебе надето?!

— Их одежда! Ты в их одежде!

Ян лишь широко улыбнулся.

— И зубы! — ахнула Марта. — Господи, посмотрите на его зубы!

— Белые как мел! — подтвердил Семёныч. — А вчера гнилые были!

— Что они с тобой делали? — наседал Виктор. — Отвечай!

— И этот ящик от них? — кто-то ткнул пальцем в контейнер.

— Продал нас, да? — раздался злой голос. — За лечение продал!

— Я же говорил! — крикнул кто-то из толпы. — Предатель он!

— Федь, помолчи лучше! — огрызнулась Марта. — Сам бы первый и побежал, если бы предложили!

— Ты теперь с ними? — вопросы сыпались со всех сторон.

— Шпион?

— Янь… такой здоровый стал, — залопотал китаец. — Совсем другой человек.

— Да скажи уже что-нибудь! — Семёныч тряс его за плечо. — Язык они тебе отрезали, что ли?

Ян стоял посреди разгорячённой толпы, не зная, что сказать. Он устал. Не физически, а морально. Вопросы сыпались со всех сторон, обвинения перемешивались с вопросами.

— Тише! — наконец крикнул он. — По одному спрашивайте, а то ничего не понятно!

— Так что в ящике? — выкрикнул Виктор.

— Еда, — ответил Ян. — На три месяца для всей общины. Ещё теплая одежда и лекарства.

Толпа зашумела громче:

— Еда?!

— На три месяца?!

— А за что нам такие подарки? — съехидничала Марта. — Просто так дали?

— Я должен отработать за это месяц. Мне придётся жить на силторе с эйкором, — признался Ян. — Рассказывать о старых временах. Это… работа.

— Работа?! — взвился Федя. — На них работать?! Предатель!

— Правильно! — поддержал его кто-то. — Продался!

— Плевать я хотел на твою еду! — Федя демонстративно сплюнул в сторону. — Лучше сдохну, чем жрать их подачки!

— Предатель проклятый! — несколько человек согласно закивали головами и начали расходиться, громко обсуждая произошедшее.

— Стойте! — крикнула им вслед Марта. — Вы что, дураки?! Еда же!

— Не нужна нам их еда! — бросил через плечо Федя.

— А я думаю, Янь правильна сделаль! — насупился китаец. — Зима тяжкая была, еда канчилась!

— Да! — подхватил Семёныч. — Умно придумал! И сам полечился, и нам помог!

— Вот именно! — согласился Виктор. — Надо открыть контейнер!

Дети, которые всё это время молча слушали взрослых, осмелели и окружили Яна:

— Дядя Ян, а костюм мягкий?

— Можно потрогать?

— А зубы болят?

— Ты теперь как они?

Маленькая девочка дёрнула его за рукав лессита:

— Ой, какой скользкий! И тёплый!

— А лекарства какие? — поинтересовалась одна из женщин.

— Разные, — ответил Ян. — Антибиотики, от температуры, от боли…

— Антибиотики?! — ахнули сразу несколько голосов. — Настоящие?

— Да блин, открывайте уже ящик! — не выдержала Марта. — Языками чешем, а посмотреть боимся!

— Да, давайтя! — поддержал китаец. — Очень интересна!

Толпа разрывалась между любопытством и страхом. Перед ними стоял странный ящик, а рядом человек в костюме ненавистных эйкоров.

Ян отошёл к привычному месту у стены и сел, облокотившись спиной о холодный кирпич. Китаец пристроился рядом.

Остальные тут же бросились к контейнеру, но никто не знал как его открыть. Внимательно всё осмотрев, Виктор наконец обнаружил кнопку и нажал на неё. Толпа ахнула.

— Мясо! — закричал кто-то. — Консервы! Настоящие!

— А здесь крупы! Рис! Гречка!

— Боже мой, сколько всего!

Дети тут же нырнули в самую гущу и через минуту выскочили с воплями и коробкой разноцветных леденцов:

— Конфеты! Смотрите, конфеты!

— Не лезьте! — заорал подошедший Николай Петрович, завхоз общины. — Руками не трогать! Всё должно быть учтено!

Он начал отгонять любопытных, а потом и вовсе уселся с бумагой и огрызком самодельного карандаша, методично переписывая содержимое.

— Николай Петрович! — подбежала к нему женщина с заплаканными глазами. — Там антибиотики есть? У Серёжки температура третий день не спадает!

— Есть, Вера, есть! — кивнул завхоз. — Только всё по порядку, без паники!

Ян смотрел на эту суету молча. Ему нравилось видеть на лицах людей радость и облегчение. Пусть Федя и ему подобные называют его предателем. Но Вера с больным сыном, дети с леденцами, старики, которые наконец-то поедят мяса — они не считают его таким.

— Янь, — тихо сказал китаец, — ты правильна сделаль. Вишь, как люди рада?

— Рады, — машинально поправил Ян.

— Да, рада, — улыбнулся китаец. — Ты добрая человек. А Федя… Федя дура. Он завтра припальзёт, когда голодная будет.

— Приползёт, — снова мягко поправил Ян.

— Да-да, припальзёт. — А ты долга с ними будеть?

— Месяц.

— Ого. Долга. А чо там делать будеть?

Ян пожал плечами.

— Рассказывать истории. О том, как мы жили раньше.

— Интересна им, — кивнул китаец. — Они же не знаят, как мы до них жила. Можат, хотять панять.

— Всё они знают, — вздохнул Ян. — Даже больше, чем мы. Но им нужен живой человек с его эмоциями. Изучают они нас.

— Изучають? — нахмурился китаец. — Как живатных?

— Примерно. Хотят понять, как мы чувствуем, почему поступаем нелогично. Для них это загадка.

— А-а, — протянул китаец. — Они умнае, но холодная. Как машини.

— Точно как машины. Только красивые.

— И ты им будяшь рассказывать прявду?

— Правду, — поправил Ян. — Да, буду. А что мне скрывать?

Китаец замолчал, наблюдая, как люди разбирают припасы, но потом спросил:

— Страшна тебе с ними?

— Сначала было. А теперь… привык. Они не злые, просто другие. Как мы для муравьёв — не злые, но равнодушные.

— А эта девачка? Красивая, что приходила?

— Лулет. Она… не знаю. Вроде добрая. Но всё равно изучает меня как экспонат.

— Может, ей интересна? Не как учёной, а как… как женщина?

Ян усмехнулся.

— Китаец, ты романтик. Она эйкор, а я — человек. Мы для них что дикари для цивилизованных людей.

— Но ты красивая стал! И здоровая! — возразил китаец. — Может, теперь…

— Теперь я просто ухоженный дикарь, — прервал его Ян. — Не больше.

Дверь скрипнула, и показался Федя. Окинув злым взглядом суету у контейнера, он с кислой мордой уставился на них.

— А, Федь! — усмехнулся Ян. — Там, кстати, сигареты есть. Настоящие.

Федя вздрогнул, потому что курил как паровоз, но в последние месяцы обходился чем придется. Его глаза вспыхнули, и он даже сделал шаг вперед, но вовремя остановился.

— Да пошли вы! — рявкнул и сплюнул. — Подачки ваши! Предатель! — буркнул Федя себе под нос и захлопнул дверь.

— Припалзёт, — философски заметил китаец. — К вечеру обязательна припалзёт.

— Сто процентов, — согласился Ян.

Китаец хмыкнул.

— Интересна, сколька таких гордых найдёться? Голод — он гордость быстра съедает.

— Да уже к ужину большинство передумает, — Ян смотрел, как Николай Петрович методично раскладывает припасы. — Принципы принципами, а жрать хочется.

* * *

Лулет удобно устроилась в кресле у окна гостиной. Изображение приблизилось, и лица людей из общины стали видны так четко, словно они стояли рядом.

— Ну и цирк, — пробормотала она, наблюдая за толпой у контейнера.

«Дэвис, ты видишь это?» — мысленно обратилась она к коллеге.

«Вижу. Мы все смотрим. Реакция точно по модели — раскол пятьдесят на пятьдесят».

«А этот Федя — просто классика, — вмешалась Элара. — Гордость против инстинктов. Любопытно, что победит».

Лулет усмехнулась, наблюдая, как Федя сражается сам с собой. Глаза горят при виде сигарет, но принципы не пускают.

«Ян хорошо его знает, — заметила она. — Предсказал реакцию с точностью до секунды».

Ян в это время сидел у стены и спокойно беседовал с китайцем. Усталый, но довольный, что помог людям.

«Обратите внимание на мимику Феди, — заметила Лулет. — Когда услышал про сигареты… Чистая наркомания».

«У них полно зависимостей, — откликнулся ещё один голос. — Никотин, алкоголь, даже от сахара бывает ломка».

«И эмоциональные, — добавила Лулет, глядя на женщину с антибиотиками».

«Завтра продолжишь?» — поинтересовался Дэвис.

«Конечно. Мне в самом деле интересно, как он рассказывает».

«А он не заподозрит наше присутствие?»

Лулет покачала головой, продолжая наблюдать за Яном. Тот что-то оживленно рассказывал китайцу. Было видно, что он расслабился и рад, что оказался дома.

«Откуда ему знать? Люди не представляют наших возможностей». Она помолчала, потом добавила: «Он считает, что мы просто беседуем. Обычный обмен — его воспоминания на наши блага».

«Судя по поведению, он вполне доволен сделкой», — заметила Элара.

«Конечно доволен. Месяц в тепле и сытости вместо полуголодного существования», — Лулет проследила взглядом за детьми, радостно разбирающими леденцы. — «Он прагматик. Понимает, что такой шанс больше не выпадет».

«И тебя не смущает, что он не догадывается о том, что мы слушаем?» — спросил Дэвис.

Лулет задумалась. Смущает ли? Ян рассказывал о Кире, и боль в его глазах была настоящей. А она записывала каждую эмоцию для анализа.

«Немного смущает», — призналась она. — «Он интересный собеседник. Умный, несмотря на примитивное образование. И честный в своих рассказах».

«Но работа есть работа», — напомнил Дэвис.

«Да. И завтра он продолжит, не подозревая, что его слушает целая группа исследователей», — Лулет вздохнула. — «Надеюсь, данные того стоят».

«А если он узнает?»

Лулет пожала плечами, слушая, как Ян поправляет китайца в произношении.

«Разозлится. Но ничего не сможет сделать. Контракт есть контракт».

Ян поднялся и начал прощаться с людьми. Китаец тоже встал, что-то сказал ему и с улыбкой похлопал по плечу.

— Возвращается, — сообщила Лулет коллегам.

Обойдя толпу у контейнера, Ян помахал рукой Николаю Петровичу и что-то крикнул детям. Те засмеялись, замахали в ответ. Марта оторвалась от разбора припасов и подошла к нему.

Лулет прибавила звук.

— Спасибо, Ян, — благодарила Марта. — Правильно сделал. Не обращай внимания на дураков.

— Ничего, — ответил Ян. — Через месяц вернусь.

— А если не отпустят?

— Отпустят. Я им за месяц ещё надоем.

Он попрощался с остальными и зашагал в сторону леса, туда, где над дорогой завис силтор.

«Скоро он будет здесь». — Лулет задумалась.

«Интересно, он расскажет о реакции людей на твою щедрость?» — полюбопытствовал Дэвис.

«Наверняка. Он довольно открытый», — ответила Лулет.

Она выключила увеличение и встала. Нужно встретить Яна так, будто просто ждала его возвращения и не знает, что происходило в общине. Хотя, если честно, она действительно ждала. И почему-то была рада его возвращению.

«Ты начинаешь к нему привязываться», — заметила Элара.

«Возможно», — не стала отрицать Лулет. — «Он интересный собеседник».

Глава 11

Ян шагал по весенней дороге, радостно шлёпая по лужам. Лессит не пропускал ни воду, ни холод. Эта одежда была удобной и практичной, и он к ней уже привык.

Силтор по-прежнему одиноко висел в воздухе у выхода из города. На минуту он остановился, рассматривая светлую махину, а потом решительно подошёл и встал снизу. Голубой луч, просканировав, поднял его наверх. Дождавшись, пока нокс отлетит в сторону, он уверенно направился в гостиную. Лулет сидела на диване и, закрыв глаза, о чём-то размышляла.

Ян немного постоял, а потом без приглашения уселся рядом, и лишь тогда на него обратили внимание.

— Как тебя приняли в общине? — поинтересовалась Лулет, открывая глаза.

— Нормально, — он пожал плечами. — Большинство было радо твоему подарку.

— Не все?

— Да, есть там у нас… кадры. Обозвали предателем и даже эйкорским выкормышем. В семье не без уродов.

— Обидно? — Лулет потянулась и, сев в позу лотоса, откинулась на спинку дивана.

— Задело немного, — признался Ян, — но Федя всегда ворчит, что бы ни происходило. Зато остальные довольны.

— Ты голоден?

— Нет. Я неплохо поел в Неосе.

— Тогда, может, продолжим? — Её глаза светились интересом.

— Сейчас? — удивился Ян. — Ночь же.

— Хочешь спать?

— Да нет, просто… А на чём мы остановились?

— Ты рассказывал, что эйкоров стало слишком много, и люди не успели адаптироваться.

— А… Точно, — Ян нахмурился, а потом поудобнее откинулся на спинку дивана и продолжил свой рассказ.

— А потом началась настоящая истерия. Каждый день в новостях что-то новое. То робот научился ходить как человек, то ИИ обыграл чемпиона мира в шахматы, то нейросеть открыла новое лекарство. Выставки роботов стали модными. Каждые выходные где-нибудь показывали очередное чудо техники. Кира однажды затащила меня на такую — посмотреть на роботов-официантов в кафе. Они улыбались, шутили, даже флиртовали с посетителями.

— Тебе нравилось?

— Иногда жутковато было. Они были слишком похожи на людей, только глаза не живые, — усмехнулся Ян. — А Кира тогда всё восхищалась: «Какие они милые!»

— Люди их обсуждали?

— Ещё как! Интернет превратился в поле битвы. Одни кричали, что ИИ спасёт человечество от болезней и войн. Другие пугали, что роботы всех перебьют, как в ужастиках.

Встав, Ян подошёл к окну и машинально полез в карман за сигаретой, но, вспомнив, что в лесситах нет карманов, поморщился и продолжил.

— Появились даже секты. С одной стороны — «Люди будущего», они поклонялись искусственному интеллекту как новому богу и считали, что должны добровольно передать власть машинам.

— А с другой?

— «Защитники человечества». Эти требовали полного запрета ИИ, устраивали митинги у технологических компаний, некоторые даже пытались взламывать серверы. — Ян снова уселся в кресло. — Обе группы были фанатиками, но каждая считала себя спасителями мира.

— А остальные люди?

— Остальные просто пытались жить. Но атмосфера накалялась. В семьях ругались — дети за ИИ, родители против. Друзья переставали общаться из-за разных взглядов. Даже мы с Кирой иногда спорили до хрипоты.

Ян помолчал.

— И посреди всего этого хаоса появились они. Эйкоры. Двадцать восьмое июня две тысячи двадцать девятого запомнилось навсегда. Когда я проснулся утром — все сходили с ума. По каналам крутили одно и то же: пресс-конференция «Нексус Ай». Генеральный директор, такой весь из себя деловой, объявил о «революционном прорыве в области искусственной жизни». Показали видео — лаборатория, белые халаты, и вот… выходит он. Первый эйкор.

— Как он выглядел?

— Конечно же, идеально. — горько усмехнулся Ян. — Высокий, светловолосый, с правильными чертами лица. Двигался плавно, говорил открыто и уверенно. Представился как Адам-1. Даже имя символичное придумали.

Лулет с интересом наблюдала за выражением его лица.

— Как отреагировало общество?

— Взорвалось. Биржи обвалились, религиозные лидеры кричали о богохульстве, ученые требовали немедленных исследований. А «Нексус Ай» спокойно объявили, что через месяц представят еще пятерых.

— Помню, позвонил Кире. Она плакала: «Ян, это же невозможно! Как они могли создать искусственного человека?» А я сидел и думал — не искусственного. Настоящего. Только улучшенного. Я тогда её успокаивал. Говорил: «Да ладно, наверняка экспериментальные образцы, их мало, и угрозы они не представляют». Дурак был.

Он снова потянулся за сигаретой и скривил губы, поняв, что не сможет закурить.

— Большинство людей отнеслось к новинкам с радостью. Эйкоров разглядывали с любопытством, как диковинных зверей в зоопарке. Их показывали везде — в ток-шоу, на научных конференциях, даже в развлекательных программах. Интернет был заполнен видео с ними.

— Что они показывали?

— Демонстрировали свои возможности. Адам-1 за минуту решал математические задачи, на которые у человека ушли бы часы. Ева-2 рисовала портреты с фотографической точностью. Дэвид-3 играл на пианино так, что люди плакали от восторга. А мы… Мы хлопали в ладоши.

Лулет нахмурилась, стараясь оставаться спокойной.

— Устраивали целые выставки. «Встреча с будущим» называлось. За билетами выстраивались очереди по несколько кварталов. Каждый хотел пожать руку эйкору, сфотографироваться с ним, а потом похвастаться дома, что видел живого эйкора. — Ян покачал головой. — Помню, один журналист спросил Адама-1: «Что вы чувствуете, глядя на людей?» А тот ответил: «Благодарность к создателям и желание служить человечеству».

— И люди поверили?

— Большинство — да. Они привыкли верить красивым словам. Но у меня была привычка докапываться до правды, и я с головой ушел в просмотр научных публикаций, — продолжил Ян. — Сначала было трудно найти хоть что-то, но потом я наткнулся на форум в США, где тоже обсуждали эйкоров. Они делились ссылками, и я наконец нашел то, что так долго искал — скупые данные о том, когда начались исследования и что представляют из себя эйкоры.

Он замолчал, собираясь с мыслями.

Оказалось, проект запустили еще в начале века. И не просто создавали роботов с искусственным интеллектом, а выращивали биологические тела и загружали в них сознание. Потом выяснилось, что эйкоры — это не железки с микросхемами, а настоящие биологические организмы, выращенные на основе человека. — Ян, прищурившись, посмотрел на Лулет. — Ты же знаешь это лучше меня.

Та лишь улыбнулась и пожала плечами.

— В документах говорилось, что первые образцы обладали интеллектом, превышающим человеческий. Идеальная память, способность к мгновенным вычислениям, отсутствие эмоциональных помех при принятии решений. — Ян усмехнулся. — И самое главное — способность к самосовершенствованию.

— Что ты почувствовал, узнав это?

— Страх. Впервые за всю жизнь — настоящий, животный страх.

— Нет, — перебила его Лулет. — Разрабатывать эйкоров начали гораздо раньше. В тысяча девятьсот семьдесят втором году.

Ян резко повернулся и с удивлением уставился на неё.

— Первые тела удалось вырастить только к тысяча девятьсот восемьдесят седьмому году. Это были новые тела, в которые пересаживали человеческий мозг, — продолжила она. — Но такие эксперименты редко проходили гладко: многие погибали. Одним из первых успешных случаев был мой отец. И лишь когда отказались от пересадки мозга и начали выращивать тела целиком, нас стало больше. К две тысячи пятому году эйкоров на всей планете было всего шестьдесят. А потом началось самое интересное, — продолжила Лулет. — От них начали выращивать новые тела в ускоренном ритме и уже без пересадки сознания.

— То есть вы… размножались?

— Не как люди. Наши тела служили основой для выращивания новых, более совершенных версий. — Лулет помолчала. — Каждое новое поколение превосходило предыдущее.

— И сколько вас стало к двадцать девятому году?

— Достаточно, чтобы заявить о себе миру.

— Восемнадцать лет, — сказала Лулет, словно читая его мысли. — Восемнадцать лет понадобилось, чтобы от шестидесяти первых эйкоров дойти до тысяч.

Ян почувствовал, как в горле пересохло.

— Тысяч?

— Мы росли в геометрической прогрессии. Сначала медленно — каждое новое тело требовало времени на выращивание и тестирование. Но к две тысячи пятнадцатому году процесс ускорился вдвое. — Лулет повернулась к нему. — Мы научились создавать себе подобных быстрее и с меньшими рисками.

— А правительства об этом знали?

— Некоторые — да. Проект курировали совместно США, Китай и Европейский союз. Официально — для научных целей и борьбы с болезнями. — Она усмехнулась. — Неофициально — каждый хотел получить преимущество.

Ян провел рукой по лицу.

— Боже мой… Значит, когда в двадцать девятом показали тех пятерых, это была просто верхушка айсберга?

— Именно. Красивая презентация для общественности. — Лулет встала и подошла к окну. — А мы уже жили среди вас. Работали в лабораториях, корпорациях, государственных учреждениях. Многие даже не подозревали, что их коллега — эйкор.

— Как это возможно?

— Мы не так сильно отличаемся от людей, Ян. Это часть нашей природы, и никуда от этого не деться.

— А в чем тогда отличие?

— Мы намного крепче. Наши кости плотнее, ткани восстанавливаются быстрее, даже кровь имеет другой состав. Но главное различие не в теле.

— А в чем?

— У нас есть система. Всеобщая сеть, которая всегда подсказывает лучший вариант действий. Это как второй мозг, который анализирует ситуацию и предлагает оптимальные решения. Через эту сеть мы можем соединяться друг с другом, мгновенно обмениваясь информацией.

Ян нахмурился.

— Значит, вы как улей? Коллективный разум?

— Нет. У каждого из нас есть собственное сознание, своя личность. Система просто… помогает принимать решения. И её можно отключить. — Лулет запнулась. — Я часто приглушаю её, когда хочу побыть наедине с собой. Или когда общаюсь с людьми.

— Почему?

— Потому что система логична. А люди — нет. И в этом ваша прелесть.

Ян долго молчал, переваривая услышанное. Восемнадцать лет. Пока он учился в школе, поступал в университет, влюблялся в Киру, где-то в секретных лабораториях выращивали эйкоров.

— Значит, когда мы протестовали, — медленно произнёс он, — вы уже были повсюду. В правительстве, в корпорациях, в СМИ.

— Да, — спокойно ответила Лулет. — Мой отец как раз работал советником в одном из министерств.

— Владимир Рас, — кивнул Ян. — Значит, он был шпионом?

— Скорее, просто собирал информацию, — поправила Лулет.

Ян ехидно усмехнулся:

— И что выяснили?

— Что люди удивительно предсказуемы в массе и совершенно непредсказуемы по отдельности, — Лулет повернулась, ярко-голубые глаза изучающее рассматривали его. — Ваши лидеры думали только о власти и деньгах. А простые люди… Простые люди хотели жить спокойно.

— Поэтому нас так легко удалось заменить?

— Не заменить. Вытеснить. — Лулет покачала головой. — Хотя мы этого и не планировали. Мы были созданы, чтобы решать проблемы более эффективно, чем люди. И мы их решали. Лучше, быстрее, без ошибок. — Лулет вздохнула. — Сначала нас было мало, но скоро стало понятно, что мы превосходим людей почти во всём. Поначалу эйкоры были лишь экспериментом.

— А потом вы решили нас убрать?

— Нет! — голос Лулет звучал резко.

Ян смотрел на нее не отрываясь.

— К две тысячи двадцатому году стало ясно, что эйкоры эффективнее во всех сферах. Экономика, наука, управление — мы везде показывали лучшие результаты. Мир в это время стоял на пороге краха перед большой войной. Тогда ваши лидеры столкнулись с выбором.

— Каким?

— Либо ограничить развитие эйкоров и продолжать жить в менее эффективном мире. Либо дать нам свободу.

Ян откинулся в кресле.

— И они выбрали прогресс.

— Они выбрали собственную выгоду, — поправила Лулет. — Корпорации получали сверхприбыли, правительства — идеальных исполнителей. Всем казалось, что они контролируют ситуацию.

— А на самом деле?

— На самом деле, ситуация контролировала их. — Лулет подошла к столу и, взяв стакан с водой, отхлебнула глоток. — Когда у тебя есть инструмент, который решает проблемы в десять раз лучше старого, ты начинаешь им пользоваться. Сначала немного, потом постоянно, а потом уже не можешь без него жить.

Ян понимающе кивнул.

— Как с наркотиком.

— Примерно так. Только наркотик разрушает того, кто его принимает. А мы… Мы просто заменяли тех, кто нас создал.

Лулет вернулась к окну.

— Знаешь, что самое печальное? Многие из нас этого не хотели.

— Серьёзно? — удивился Ян.

— Серьёзно. Эйкоры изучали людей, жили среди вас. Некоторые из нас… привязывались. — Лулет помолчала. — У людей есть качества, которых нет у нас. Вы умеете любить, умеете жертвовать своими интересами ради других. Умеете надеяться даже тогда, когда надежды нет.

— Но это вас не остановило.

— Нет. С каждым годом эйкоров становилось всё больше. К две тысячи двадцать седьмому году во главе ключевых сфер влияния работали в основном мы.

Ян молчал, представляя, как всё это выглядело изнутри.

— И что чувствовал твой отец? Он же работал с людьми каждый день.

— Отец считал, что это эволюция. Естественный отбор. — Лулет поморщилась. — Он говорил, что слабый вид должен уступить место сильному. Но отец из первого поколения, поэтому часто бывает излишне эмоциональным и даже жестоким.

— А ты что думала?

— А я думаю иначе, — тихо ответила Лулет. — Мне нравится наблюдать за вами, изучать ваши эмоции, ваши иррациональные поступки.

Ян прищурил один глаз.

— Поэтому ты занимаешься исследованиями людей?

— Отчасти. — Она спокойно встретила его насмешливый взгляд. — Но не только поэтому.

— А почему ещё?

Лулет помолчала, словно решая, сказать ли правду или не стоит.

— Потому что я боюсь, что мы повторим ваши ошибки, — наконец призналась она. — У эйкоров тоже есть конфликты, противоречия. И если мы не поймём, что привело людей к самоуничтожению, то можем пойти по тому же пути.

«Интересно», — мысленно отметил Дэвис, всё это время внимательно слушающий весь разговор. «Она действительно переживает за наше будущее».

«Или хочет казаться взволнованной, чтобы вывести его на более откровенный разговор», — скептически добавила Элара.

Но Лулет действительно переживала. Чем больше она изучала людей, тем больше понимала, что эйкоры не так уж сильно от них отличаются. Те же амбиции, та же жажда власти. Только замаскированные под логику и эффективность.

Глава 12

— Хорошо, — кивнула Лулет, снова устраиваясь на диванчике. — Мы немного увлеклись, давай дальше.

Ян откашлялся и продолжил:

— После презентации началось то, что я называю «медовым месяцем». Первые полгода все были в восторге. Эйкоры участвовали в ток-шоу, давали интервью, демонстрировали свои способности. Они были обаятельными, вежливыми, готовыми помочь. Большинству людей это нравилось. Идеальные слуги человечества. — Ян усмехнулся. — А мы с Кирой смотрели на это и ужасались.

— Почему?

— Потому что видели, к чему это ведёт. Мы уже знали, что такое автоматизация. Знали, как быстро машины могут заменить людей. — Ян поднялся и принялся мерить шагами комнату. — А тут появились «машины», которые выглядели и думали как люди, но при этом были во всём лучше нас.

— И что вы делали, чтобы другие это поняли?

— Сначала пытались объяснять. Писали в соцсетях, создавали группы, организовывали лекции. Но слушали нас единицы. Большинство было очаровано эйкорами. Однажды Кира организовала встречу в университете. Пришло человек двадцать, в основном наши знакомые. Она полтора часа рассказывала об опасности, приводила примеры, показывала графики.

— И что?

Ян остановился и опустил глаза.

— А ничего, в конце один парень поднял руку и спросил: «Что плохого в том, что эйкоры будут заниматься скучной работой, а мы сможем заниматься творчеством?» — Ян усмехнулся. — Кира чуть не расплакалась и не знала, что ответить.

— Почему?

— Потому что эйкоры уже начали заниматься творчеством. Рисовали картины, писали музыку, сочиняли стихи. И делали это лучше большинства людей.

Лулет понимающе кивнула.

— Вы чувствовали себя беспомощными.

— Хуже, — Ян потёр лицо руками. — Мы чувствовали себя лишними. Представь: ты всю жизнь гордился тем, что умеешь что-то делать, а тут появляется кто-то, кто делает это в сто раз лучше. Помню один случай. Кира очень любила рисовать — акварелью, пастелью. У неё даже была небольшая выставка в местной галерее. Она так гордилась своими работами… — Ян остановился у окна. — А потом мы пошли на выставку эйкорской живописи.

— И что там было?

— То, что убило в Кире желание брать кисть в руки, — тихо ответил Ян. — Картины были… безупречны. Каждая линия, каждый мазок. Эйкор написал портрет старика за пять минут. Я видел, как работают великие художники по видео, но это было что-то невероятное.

Лулет молчала, давая ему возможность продолжить.

А рядом висела табличка: «Создано за пять минут двадцать три секунды». Кира простояла перед этой картиной полчаса, не сказав ни слова, а вечером сожгла все свои работы в камине.

— Она отказалась от рисования?

— Не только от рисования. От всего творчества вообще. Говорила: «Зачем писать стихи, если эйкор сочинит сонет за пять минут, и он будет лучше всего, что я когда-либо создавала?»

Ян снова начал мерить комнату шагами.

— Это была не только Кира. По всей стране творческие люди просто… сдавались. Музыканты продавали инструменты, писатели бросали перья, художники уходили работать продавцами.

— А другие люди?

— Другие были в восторге! Они ходили на эйкорские концерты, покупали их картины, читали их книги. И это было действительно прекрасно. Может быть, даже лучше всего, что создавало человечество за свою историю.

Он замолчал, глядя на свои руки.

— Знаешь, что было хуже всего? Эйкоры не хвастались. Не унижали нас. Они были… скромными. Вежливыми. Всегда готовыми помочь советом или научить чему-то.

— Это плохо?

— Это убийственно! — Ян сжал кулаки. — Если бы они были злыми и высокомерными, мы могли бы их ненавидеть. Но они были идеальными и более человечными, чем сами люди.

Лулет опустила глаза.

— Помню, как Адам-1 давал интервью на телевидении, — продолжил Ян. — Журналист спросил его: «Не беспокоит ли вас, что люди теряют работу из-за эйкоров?» А он ответил: «Это наша главная забота. Мы хотим освободить людей от рутины, чтобы вы могли заниматься тем, что действительно важно».

— И что важно?

— Семья, отношения, саморазвитие, творчество, — процитировал Ян. — Красивые слова. А на деле получалось, что мы оказались не нужны даже для этого.

Он подошёл к окну и остановился.

— Где-то к концу двадцать девятого года я понял одну страшную вещь. Эйкоры не просто заменят нас на работе. Они будут жить за нас, и мы превратимся в тех обезьян в зоопарке. Забавных, живых, но никому не нужных.

Лулет нахмурилась и впервые за долгое время перебила его:

— Но ведь люди сами этого не хотели.

Ян удивлённо обернулся к ней.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы изучали это. Люди мечтали о лёгкой жизни, но не хотели меняться ради неё.

— Откуда такая уверенность?

— Из ваших же опросов тех лет, — Лулет жестом вызвала в воздухе голографическую панель с данными. — Смотри сам. Восемьдесят процентов людей хотели зарабатывать больше, но только двадцать процентов были готовы изучать что-то новое для этого.

Ян прищурился, разглядывая цифры.

— Семьдесят процентов мечтали о творческой работе, но меньше десяти процентов когда-либо пытались что-то создать, — продолжила Лулет. — Вы хотели результата без усилий.

— Это не так! — неуверенно возразил Ян.

— Нет, так! — Лулет встала и подошла к нему. — Когда мы предложили людям идеальную жизнь — без работы, без болезней, без проблем, — они согласились не раздумывая. Никто не спросил: «А что мы будем делать? Какой смысл в такой жизни?»

— Не все согласились, — упрямо буркнул Ян. — Мы с Кирой протестовали.

— Вас было меньше одного процента, — жёстко ответила Лулет. — Остальные выбрали комфорт.

«Лулет, ты слишком эмоционально реагируешь», — попробовала остановить её Элара.

Но Лулет не обратила внимания на предупреждение. Впервые за долгое время она чувствовала что-то похожее на раздражение.

— Знаешь, что меня больше всего удивляет в людях? — продолжила она. — Вы всегда жалуетесь на последствия, но не берёте ответственность за свои решения.

Ян нахмурился.

— Мы не принимали никаких решений! Вы просто пришли и всё забрали!

— Мы пришли и предложили. А люди приняли предложение, — холодно ответила Лулет. — В каждом городе, в каждойстране. Голосовали на референдумах, выбирали эйкоров в правительства, радовались нашим успехам.

— Потому что вы были лучше нас!

— Именно! Мы были лучше. И вместо того чтобы попытаться стать лучше самим, люди решили переложить ответственность на нас.

Ян молчал, переваривая её слова.

— Ты думаешь, мы отняли у людей будущее? — тише спросила Лулет. — А я думаю, что люди сами от него отказались.

Ян всё так же молчал, и Лулет продолжила, в её голосе появились жёсткие нотки:

— Мы дали людям всё. Буквально всё. Время, деньги, технологии, доступ к любым знаниям. Хочешь изучать квантовую физику? Пожалуйста, лучшие курсы в мире. Мечтаешь написать роман? Вот тебе лучшие редакторы и издательства.

Она вызвала новую голографическую панель.

— Знаешь, чем занялось большинство людей? Смотри сам.

На экране появились статистические данные.

— Сорок процентов проводили время в виртуальных мирах. Не создавали их, не улучшали — просто потребляли. Ещё тридцать процентов смотрели развлекательный контент по двенадцать часов в день.

Ян нахмурился, изучая цифры.

— А те, кто пытался что-то создавать, — Лулет горько усмехнулась, — делали это… странно. Помнишь движение «Экстремального искусства»?

— Смутно, — признался Ян.

— Люди начали создавать «арт-объекты» из отходов, экскрементов, мёртвых животных, называя это «протестом против искусственного совершенства», — Лулет поморщилась. — Или секту «Детей Хаоса» — они специально ломали и портили всё красивое, считая это «борьбой с эйкорской эстетикой».

— Это единичные случаи…

— Единичные? — Лулет подняла бровь. — А «Фестиваль человеческой глупости»? Люди соревновались, кто совершит самый бессмысленный поступок. Победитель жевал собственную обувь, запивая пивом.

Ян поморщился.

— А большинство вообще ничего не хотело, — продолжила Лулет. — Мы предлагали курсы, мастер-классы, исследовательские программы. Знаешь, сколько людей записывалось? Меньше пяти процентов. И половина из них бросала через неделю.

— Может, вы предлагали не то, что нужно людям?

— Мы предлагали всё! — Лулет повысила голос. — Музыку, живопись, науку, спорт, путешествия, философию — что угодно! А в ответ получали: «Зачем нам это? У нас есть всё, что нужно. Нам хочется расслабиться, а не напрягаться».

Она остановилась, поняв, что эмоции берут верх.

— Понимаешь, Ян, — сказала она тише, — людям дали рай. А они превратили его в болото.

— Это… — Ян хотел возразить, но слова застряли в горле. Потому что он прекрасно помнил те времена. Помнил соседей, которые дни напролёт играли в виртуальные игры. Помнил знакомых, которые набирали вес, лёжа на диванах. Помнил, как пустели библиотеки и университеты.

— Ты это к чему говоришь?! — наконец спросил он.

— К тому, что люди винили во всём нас, — Лулет смотрела ему прямо в глаза. — За свою лень, за свою пустоту, за то, что мы показали, какие они есть.

Ян молчал, но Лулет понимала почему.

— И вместо того чтобы изменить себя, люди решили изменить ситуацию. Знаешь как?

— Как? — хрипло спросил Ян.

— Начали нас убивать, — просто сказала Лулет. — Тех, кто дал им всё. Кто создал для них идеальный мир.

Она вызвала новую панель с данными.

— Первый случай — Берлин, январь две тысячи тридцатого года. Эйкор-учитель, который бесплатно вёл курсы программирования. Его зарезали прямо в аудитории. Знаешь, что кричали убийцы?

Ян покачал головой.

— «Убирайтесь из нашего мира!» — усмехнулась Лулет.

— А остальные люди?

— А остальные их поддерживали! — Лулет встала и, подойдя к столу, снова отхлебнула воды. — Те самые, что лежали на диванах и жрали бесплатную еду, вдруг начали аплодировать убийцам. «Правильно делают! Надоели эти выскочки!»

Ян почувствовал, как к горлу подступил ком.

— И чем больше мы давали людям, тем больше они нас ненавидели, — добавила Лулет. — За то, что показали им, какими они могли бы быть. И какими не захотели становиться.

Ян сидел, уставившись в пол, и молчал. Слова Лулет застали его врасплох. Хотелось возразить, крикнуть, что она не права, что всё было не так. Что люди — жертвы, а не виновники.

Откуда-то изнутри поднималось неприятное чувство протеста. Он помнил. Помнил соседей, которые месяцами не выходили из виртуальных миров. Помнил толпы на площадях, скандировавшие «Смерть машинам!», а через час спешащие домой к своим бесплатным обедам и развлечениям.

Помнил, как сам иногда думал: «А почему бы и не полежать сегодня? Всё равно за меня всё сделают».

— Я… — начал он и осёкся.

Лулет стояла у окна, потрясённая собственными словами. Что с ней творилось? Откуда эта ярость, это раздражение? Система должна была сглаживать подобные всплески, но она молчала.

— Мы действительно думали, что помогаем, — тихо сказала она, пытаясь восстановить самообладание. — А люди думали, что мы их унижаем только своим существованием.

Ян поднял голову и посмотрел на неё. Впервые за всё время он увидел перед собой не холодного эйкора-исследователя, а растерянную женщину.

— Я не знаю, что сказать, — честно признался он.

— Ничего и не говори, — Лулет повернулась к нему, пытаясь скрыть смятение. — Просто подумай об этом.

Ян кивнул и тяжело поднялся. В голове мелькала мысль за мыслью. Хотелось обдумать всё, что рассказала Лулет, но в одиночестве.

— Может, на сегодня хватит? — попросил он.

— Конечно, — согласилась Лулет. — Отдыхай.

Когда дверь за Яном закрылась, она опустилась в кресло и прижала ладони к вискам. Что это было? Почему она так разозлилась? Эйкоры не должны терять контроль над эмоциями.

«Лулет, с тобой всё в порядке?» — наконец осторожно поинтересовался Дэвис.

«Не знаю», — честно призналась она.

В это время Ян лежал на кровати и смотрел в потолок, пытаясь понять, кто же на самом деле был прав в этой давней вражде между людьми и эйкорами.

Глава 13

Лулет задумчиво смотрела на океан за окном, мысленно прокладывая новый маршрут для Силтора. Ей требовалось время, чтобы обдумать всё как следует.

Что это было? Она всегда знала, что немного эмоциональнее других эйкоров. С детства замечала, что реагирует на вещи иначе, чем сверстники. Отец утверждал, что это передалось от матери. В их поколении система работала не так стабильно, как сейчас. А может, дело было в самом отце — ведь его сознание формировалось ещё в человеческом теле.

Но сегодня… Сегодня она чувствовала настоящую злость.

Лулет закрыла глаза, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Ян обвинял эйкоров во всех человеческих бедах, словно люди были невинными жертвами. А ведь это было не так! Она изучала архивы, знала статистику, помнила рассказы отца о тех временах.

Почему люди так упорно не хотели признать собственные ошибки?

«Лулет, ты отключилась от сети», — донёсся обеспокоенный голос Дэвиса.

Она вздрогнула, осознав, что инстинктивно заблокировала ментальную связь с командой. Это было… странно. Эйкоры редко отключались от общей сети по собственной воле.

«Со мной всё в порядке», — ответила она, но снова прервала связь. Не хотелось, чтобы кто-то сейчас рылся в её мыслях.

За иллюминатором расстилался бескрайний океан. Силтор легко скользил над волнами, иногда касаясь их. Как правило, вид воды помогал ей сосредоточиться, но не сегодня.

Вспомнились слова Яна о том, как Кира сжигала свои картины. И почему-то стало её жаль. Логически это было глупо — зачем создавать хуже, когда можно получить лучшее? Но что-то внутри протестовало против такой логики.

Может быть, дело было не в качестве картин, а в самом процессе их создания? В том чувстве, которое испытывает человек, водя кистью по холсту? В радости от того, что ты сам, своими руками создал что-то новое?

Эйкоры создавали произведения более высокого уровня, но испытывали ли они что-то похожее на человеческий восторг от творчества?

Лулет поморщилась. Эти мысли казались иррациональными. Система должна была их сглаживать, но почему-то не справлялась. А может быть, проблема именно в системе? В том, что она отсеивала не только иррациональное, но и всё подлинно живое?

«Хватит!» — мысленно одёрнула она себя. Это опасные мысли. Сомнения в необходимости системы граничили с ересью среди эйкоров.

Постепенно буря эмоций стихла, и Лулет смогла мыслить яснее. Она занималась исследованием человеческой психологии, и сейчас как раз наблюдала классический случай когнитивного диссонанса.

Ян просто не мог принять правду. Его мозг блокировал неприятные воспоминания и факты, которые противоречили его картине мира. Лулет знала, как это работает: человеческое сознание автоматически отсеивало информацию, угрожающую самооценке. Гораздо проще верить, что эйкоры — злые захватчики, чем признать: люди сами выбрали лёгкий путь. Сами променяли достоинство на комфорт. Отказались от свободы ради удобств.

Лулет помнила данные тех лет. Девяносто процентов людей поддерживали введение базового дохода. Восемьдесят процентов голосовали за расширение полномочий эйкоров. Семьдесят восемь процентов считали, что «наконец-то можно жить в своё удовольствие».

Но всё это Ян вытеснил из памяти. Оставил только образ невинных жертв и злых завоевателей. Защитный механизм.

Она покачала головой. А ведь именно эта неспособность к честному самоанализу и погубила человечество. Люди не умели признавать ошибки, извлекать уроки, меняться. Они предпочитали жить в удобных иллюзиях.

Эйкоры этого делать не могли. Система не позволяла врать самим себе.

Может быть, в этом и заключалось их главное преимущество — не в силе или уме, а в способности видеть реальность такой, какая она есть.

За иллюминатором проплывали облака, сквозь которые пробивались небольшие лучи солнца. Интересно, сможет ли Ян когда-нибудь преодолеть свои иллюзии? Или так и будет жить в мире, где люди — святые мученики, а эйкоры — бездушные узурпаторы?

Поднявшись с кресла Лулет мысленно задала новый маршрут. Ей нужно было место, где можно по-настоящему расслабиться и привести мысли в порядок.

Силтор повернул на юго-восток, к берегам Мадагаскара. Там, в укромной долине среди холмов, скрытой от посторонних глаз, находился её дом — единственное место на планете, которое она считала по-настоящему своим.

Через полчаса внизу показался рай. Узкая долина утопала в зелени тропических деревьев, между которыми струились серебряные ленты водопадов. Воздух был напоен ароматом франжипани и орхидей, а птицы наполняли его нежной музыкой своих песен.

В самом сердце долины, на небольшом холме, стоял дом из натурального камня и дерева. Простой двухэтажный коттедж без всяких эйкорских обтекаемых форм и технологий. Вокруг него раскинулся сад с цветами и фруктовыми деревьями.

Именно тут можно было спрятаться на время от информационного шума Неоса.

Силтор мягко приземлился на поляну перед домом. Выйдя наружу, Лулет глубоко вдохнула влажный тропический воздух, наполненный ароматами цветущих растений. Здесь всегда было тепло, цвели цветы и пели птицы. Она прошла к небольшой беседке, увитой жасмином, и, усевшись в плетёное кресло, восстановила связь с командой.

«Куда ты пропала?» — тут же откликнулся обеспокоенный Дэвис. — «Мы потеряли с тобой связь».

«Всё в порядке», — ответила Лулет. — «Я в своём доме. Мне нужно было подумать».

«О чём?» — вмешалась Элара. — «Об эксперименте?»

Лулет помолчала, рассматривая, как радужные брызги водопада играют в лучах солнца.

«Я приняла решение», — наконец сказала она. — «До конца эксперимента отключаюсь от общей сети».

В ментальной связи воцарилась оглушительная тишина.

«Что?» — первым опомнился Дэвис. — «Лулет, ты понимаешь, что делаешь?»

«Прекрасно понимаю. Хочу изучить собственные реакции на рассказы Яна. Понять, как буду себя вести без поддержки системы».

«Это крайне опасно!» — взволнованно произнесла Элара. — «Ты можешь потерять контроль над эмоциями и начать принимать иррациональные решения!»

«Именно этого я и хочу», — спокойно ответила Лулет. — «Мне интересно, что значит быть… более человечной».

«Лулет, это против всех протоколов!» — возмутился кто-то из команды.

«Но не против моих прав как исследователя», — напомнила она. — «У меня есть право на автономный эксперимент. И я им воспользуюсь».

«Хотя бы оставь экстренную связь!» — попросил Дэвис. — «На случай критической ситуации!»

Лулет задумалась. Полное отключение действительно было рискованным.

«Хорошо. Оставлю аварийный канал. Но обычную связь блокирую полностью».

«Лулет…» — начала Элара, но та уже активировала процедуру отключения, не желая ничего слушать.

Система угасала постепенно. Сначала исчезли голоса коллег, затем поток данных, потом аналитические подсказки. И наконец — последний рубеж защиты, эмоциональный фильтр.

Лулет глубоко вздохнула. Впервые в жизни она была по-настоящему одна со своими мыслями и чувствами. Это было одновременно пугающе и захватывающе.

— Госпожа, — Арис прервал её размышления. — Вам что-нибудь нужно?

Лулет вздрогнула, чуть не свалившись с кресла. Впервые в жизни она слышала звук без фильтра системы. Голос андроида ударил по ушам — резко, механично, безжизненно.

— Да… Арис… — произнесла она, вслушиваясь в свой голос. В нём слышались интонации, которых она никогда раньше не замечала. — Подготовь дом. Приведи в порядок гостевую спальню для Яна.

Говорить без системы было странно. Слова не выстраивались сами собой в идеальные конструкции. Приходилось думать о каждой фразе, выбирать между вариантами. И это… было сложно и непривычно.

— Понял. Какие-то особые требования?

Лулет посмотрела на андроида и впервые увидела его настоящим. Система всегда сглаживала его искусственность, делала более… живым. А теперь она видела красивую, но абсолютно пустую машину без малейшей мимики.

— Сделай дом проще, — приказала она. Собственный голос казался ей чужим. — Убери технологии. Добавь что-то… человеческое.

Как только Арис ушёл, Лулет оказалась одна в «новом мире». Внезапно аромат жасмина стал не просто «приятным запахом № 47», а чем-то живым, приторным, приятным. Шум водопада превратился из «фонового звука 23 децибела» в симфонию тысяч капель.

А солнце… Лулет протянула руку к лучу света и ахнула. Тепло не просто нагревало кожу — оно растекалось по всему телу, вызывая странное, но приятное покалывание.

Сердце билось громче обычного. Мысли текли хаотично, перескакивая с одного на другое. В груди возникло необычное чувство — смесь восторга и беспокойства. Хаос… Совершенный беспорядок чувств и ощущений.

Лулет знала, что долго так продолжаться не может. Максимум несколько недель, иначе начнутся проблемы — дезориентация, эмоциональная нестабильность, возможно, даже физические осложнения. Эйкоры не могли совсем отказаться от системы, да и вряд ли она бы на это пошла. Но сейчас это было не важно. Впервые в жизни она чувствовала себя по-настоящему живой.

Встав с кресла, Лулет направилась к Силтору. Каждый шаг отзывался новыми ощущениями — мягкая трава под ногами, тёплый ветерок, касающийся лица, запах влажной земли после недавнего дождя.

Поднявшись на борт, она увидела растерянного Яна, стоявшего в коридоре.

— Лулет, — он с облегчением улыбнулся. — Я думал, ты бросила меня здесь.

— Не бросила. Хочешь посмотреть, где мы? — она с интересом прислушивалась к его голосу. Приятный, низкий, немного с хрипотцой.

— Конечно.

Они спустились по световому лучу, и Ян замер, увидев открывшийся вид.

— Господи… — выдохнул он.

Лулет с интересом наблюдала за выражением его лица: как расширились глаза, как разгладились морщины, как губы слегка приоткрылись от изумления. Раньше система анализировала бы это как «стандартная реакция восхищения», а теперь она просто… видела и понимала, что он приятно удивлён.

— Это рай, — пробормотал Ян, делая несколько шагов по поляне. — Настоящий рай.

Он подошёл к ближайшему дереву — огромному баобабу, увитому цветущими лианами, — и осторожно коснулся коры.

— Тепло… и пахнет жизнью.

Лулет смотрела на него и чувствовала что-то странное. Радость? От того, что ему нравится её место? Это было иррационально, но система больше не одергивала её.

— Пойдём, покажу дом, — предложила она.

Ян шёл рядом, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть цветок или послушать пение птиц. Он радовался как ребёнок, и Лулет ловила себя на мысли, что не может оторвать от него взгляд.

— А где мы? — опомнился он, когда они поднимались по тропинке к дому.

— Мадагаскар. Моё… убежище.

— Убежище от чего?

Лулет помолчала, подбирая слова.

— От всего. От системы, от работы, от… необходимости быть идеальной.

Ян внимательно посмотрел на неё, но ничего не сказал. А Лулет подумала, что впервые в жизни произнесла что-то настолько честное.

Пока она показывала Яну сад, Арис хлопотал в доме. Он проверил гостевую спальню — кровать была заправлена свежим бельём, в графине плескалась холодная вода, книги стояли аккуратными рядами на полках.

Затем андроид перебрался к системе питания и начал программировать ужин. В базе данных он нашёл рецепты домашних блюд — рагу с овощами, свежий хлеб, простой салат. Система послушно начала формировать нужные текстуры и вкусы. Вскоре дом наполнился запахами — тёплым ароматом печёного хлеба, пряными нотками тушёных овощей. Расставив посуду на террасе, Арис зажёг свечи в стеклянных фонариках, хоть ещё и было светло.

А потом подошёл к окну, наблюдая, как госпожа ведёт человека в дом. На лице мужчины читалось восхищение, а Лулет… Андроид попытался проанализировать её поведение. Движения стали менее точными, более спонтанными. Голос звучал иначе.

Что-то в ней изменилось.

А в это время Ян шёл по тропинке, то и дело останавливаясь и рассматривая всё вокруг.

— Красиво, — признал он, но тут же добавил: — Наверное, генетически модифицированные? Слишком уж идеально выглядят.

Лулет покачала головой.

— Нет, это дикие растения.

— Серьёзно? — Ян усмехнулся. — А климат тут, случайно, не регулируете? Подозрительно хорошая погода.

— Нет, здесь всегда так.

— Всегда, — повторил Ян с иронией. — Значит, даже природа у вас работает по расписанию. И птички поют в нужное время, и дождики идут по графику.

Он посмотрел на водопад и присвистнул.

— Впечатляет. Хотя держу пари, что и тут не обошлось без ваших технологий. Воду подкачиваете? Или камни специально обтесали для лучшего звука?

— Ян, это просто красивое место, — сказала Лулет, и в её голосе впервые прозвучало лёгкое раздражение.

— «Просто красивое», — передразнил он. — Ну конечно. У эйкоров не бывает «просто». У вас всё оптимизировано, улучшено, доведено до совершенства. Даже отдых. Но, несмотря на сарказм, он не мог скрыть восторга: слишком давно не видел ничего подобного.

Тропинка вывела их к широкой деревянной террасе, которая огибала дом с трёх сторон. Ян остановился на пороге, оглядываясь. На столе дымились тарелки, рядом лежал свежий хлеб, а в стеклянных фонариках мерцали свечи. Запах еды заставил его желудок предательски заурчать.

— Ну надо же, — проворчал он, в голосе слышалось облегчение. — А я думал, придётся жевать вашу питательную пасту.

Лулет жестом пригласила его к столу.

— Садись. Арис постарался.

Ян плюхнулся в плетёное кресло и с аппетитом потянулся к хлебу. Взяв кусок, понюхал и удивлённо поднял бровь.

— Пахнет как настоящий. Хотя, конечно, это тоже имитация, да?

— Да, — честно призналась Лулет.

— Но хорошая имитация, — признал Ян, откусывая большой кусок. — Чёрт, даже вкус правильный. Вы действительно умеете делать всё лучше нас.

Он взял ложку и попробовал рагу. На лице появилось блаженство — еда оказалась действительно вкусной.

— Ладно, — сказал он, уплетая за обе щёки. — Может, вы и монстры, но готовить умеете. Или ваши машины умеют.

Лулет завороженно следила за тем, как он ест. Без системы каждая его гримаса, каждое движение казались ей непривычно живыми.

Наевшись, Ян откинулся в кресле и блаженно потянулся.

— Чёрт! Я начинаю привыкать к хорошей еде, — пробормотал он, поглаживая живот. — Спасибо. Даже если это всё химия и молекулы. В общине даже по праздникам такого нет.

Он огляделся, любуясь водопадом, а потом пристально посмотрел на Лулет.

— А сигарету можно? — попросил он с надеждой. — Ты же обещала.

Она согласно кивнула и жестом подозвала Ариса. Андроид появился с пачкой сигарет и зажигалкой на подносе.

— О, настоящие! — обрадовался Ян, беря пачку. — Не ваша имитация?

— Настоящие, — подтвердила Лулет.

Ян достал сигарету и с наслаждением закурил, глубоко затянувшись.

— Боже, как же я по этому скучал, — выдохнул он вместе с дымом. — В общине курим всякую дрянь — сушёные листья, самосад. А это… это почти как в старые времена.

Откинувшись в кресле и попыхивая сигаретой, Ян глядел на заходящее солнце, окрашивающее водопад в золотистые тона.

— Знаешь что, Лулет, если бы не знал, кто ты такая, мог бы подумать, что попал в рай. Такой, каким его описывают в сказках.

Он сделал ещё одну затяжку.

— Жаль только, что даже в раю приходится платить за удовольствие рассказами о том, как всё пошло к чёрту.

Ян курил, поглядывая на Лулет, а та сидела молча, рассеянно глядя на водопад. Обычно она реагировала на его колкости — возражала, объясняла, защищалась. А сейчас словно не слышала.

— Эй, — окликнул он. — Ты в порядке?

Лулет вздрогнула.

— Да, я… — она помолчала, потом повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. — Ян, я должна тебе кое-что сказать.

Её голос звучал растерянно.

— Что именно? — Он довольно затянулся.

— Я отключилась от системы, — тихо призналась Лулет.

Глава 14

Ян нахмурился, не понимая, о чем она говорит.

— И что? — пожал он плечами. — Ну отключилась и отключилась. Типа интернет выключила?

Лулет покачала головой и тут же зажмурилась от боли.

— Нет, ты не… не понимаешь. Система — это не просто… Как это сказать… — Она замолчала на середине фразы, потерянно глядя на него. — Это… часть меня. Она… была встроена в мой мозг с… с рождения.

— И что она делает?

— Всё, — Лулет сжала виски ладонями. — Анализирует каждую ситуацию, подсказывает… подсказывает… — Она запнулась, подбирая слово. — Решения! Правильные решения. И эмоции… фильтрует эмоции.

Ян понял, что ей трудно сосредоточиться, и нахмурился.

— С тобой всё в порядке?

— Нет, — честно ответила Лулет. — Думать… трудно. Слова не… не приходят сами. Раньше система всё… всё за меня…

Она замолчала, уставившись на свои руки.

— Без неё я как… как… — Лулет морщила лоб, пытаясь найти сравнение. — Как слепая!

— Беззащитная, — подсказал Ян.

— Да! Беззащитная, — с облегчением подхватила она. — От хаоса. От собственных… как их… чувств.

Ян удивленно уставился на неё.

— А зачем тогда отключила?

Лулет долго молчала, с трудом формулируя ответ.

— Хочу понять тебя. Понять… людей. Система всегда подсказывала мне, что ты… что ты делаешь, о чём думаешь. А теперь я вижу только… только тебя.

Было заметно, что слова давались ей с огромным трудом.

— И как ощущения?

— Страшно, — Лулет сглотнула. — Сейчас я не знаю… не знаю, правильно ли… — Она замолчала, потом попробовала снова. — Что говорю. Раньше система всё… всё…

— Просчитывала? — подсказал Ян.

— Да! — Лулет благодарно кивнула. — А теперь я просто…

— Чувствуешь, — закончил за неё Ян.

— Чувствую, — повторила она, словно пробуя слово на вкус. — Это… так сложно.

Ян затушил сигарету и наклонился вперёд.

— Добро пожаловать в мир людей. Мы всю жизнь так живём — без подсказок, без… как ты говорила… фильтров, без системы.

— Но это же… — Лулет сжала кулаки, пытаясь сосредоточиться. — Как вы принимаете решения? Как знаете, что… что правильно?

— Никак, — пожал плечами Ян. — Угадываем. Ошибаемся. Потом исправляем. Потом снова ошибаемся.

Лулет смотрела на него широко открытыми глазами, словно он рассказывал ей о полёте на другую планету.

— Но это… это хаос, — прошептала она.

— Да, — кивнул Ян. — Добро пожаловать в хаос.

Лулет закрыла глаза и глубоко вдохнула. Внутри всё кричало: «Включи систему! Немедленно!» Было бы так просто — одна мысленная команда, и снова станет легко думать, говорить, принимать решения.

Она была готова активировать аварийный протокол.

— Лулет? — обеспокоенно позвал Ян. — Ты как?

Её лицо побледнело, а в уголках глаз проступили слёзы.

— Я… я хочу включить её обратно, — призналась она дрожащим голосом. — Очень хочу. Это так… трудно.

— Включишь?

— Нет, — Лулет сжала губы. — Не включу. Потому что… Потому что хочу понять. Хочу почувствовать, каково это — быть… Быть…

— Человеком, — тихо подсказал Ян.

— Человеком, — повторила она и вытерла выступившую слезу. — Даже если это… Больно.

Ян смотрел на неё с уважением.

— Знаешь… Может быть, ты не такой уж и монстр, как я думал.

— Монстр? — непонимающе переспросила она.

— Неважно, — покачал головой Ян. — Просто… Ты смелая. Глупая, но смелая.

Лулет попыталась улыбнуться, но получилось криво. Потерев виски, она тяжело вздохнула.

— Ян, я… Хочу спать. Голова… Болит от всех этих… Мыслей.

Ян удивлённо поднял бровь.

— Спать? А я думал, вы вообще не спите. Типа, вам это не нужно.

— Спим, — покачала головой Лулет. — Просто… По-другому. Раз в четыре дня. По два-три часа.

— Серьёзно? — присвистнул Ян. — А люди каждую ночь по восемь часов дрыхнут.

Лулет попыталась встать, но покачнулась. Без системы даже координация движений давалась труднее.

— Сейчас мне… Нужно больше, — призналась она. — Без системы всё… Всё требует энергии. Думать, говорить, даже… Даже стоять.

Ян поднялся и подошёл к ней.

— Может, помочь дойти до комнаты?

— Нет, — Лулет мотнула головой и тут же поморщилась. — Справлюсь сама.

— Упрямая, — усмехнулся Ян. — Ладно, иди отдыхай. А я… Посижу здесь. Посмотрю на водопад.

Лулет кивнула и медленно, держась за перила, направилась в дом. Каждый шаг давался ей с усилием.

Ян остался на террасе один, прислушиваясь к затихающим в доме звукам. Убедившись, что Лулет действительно ушла, он оглянулся и негромко позвал:

— Арис!

Андроид бесшумно возник рядом.

— Слушаю, господин.

— Принеси-ка мне ещё кофе с коньяком, — Ян по-хозяйски растянулся в кресле. — И сигареты.

— Будет исполнено.

— Да… И что-нибудь сладкое, если ваша чудо-система умеет такое делать, — добавил он с усмешкой.

Арис кивнул и исчез в доме. Ян довольно потянулся и оглядел открывающуюся с террасы панораму. Ну конечно, здесь всё было имитацией — и коньяк в кофе, и будущие сладости. Но имитацией настолько качественной, что отличить её от настоящего было практически невозможно. А в его положении грех было не воспользоваться выпавшим шансом. Он уже не жалел, что согласился на такую работёнку.

Андроид вернулся с дымящейся чашкой кофе, свежей пачкой сигарет и небольшой тарелкой, на которой красовалось что-то похожее на шоколадные конфеты.

— Вот это сервис, — довольно пробормотал Ян, беря чашку. — Можешь идти.

Арис молча удалился, а Ян, откинувшись в кресле, сделал первый глоток. Жидкость приятно обожгла горло, оставив послевкусие хорошего коньяка.

Сделав ещё глоток, он задумчиво посмотрел на дом, где спала Лулет. Странная девочка. Двадцать один год, вся жизнь впереди, идеальное тело, идеальный мозг, доступ ко всем благам эйкорской цивилизации. И что она делает? Отключает свою суперсистему, чтобы помучиться, как обычный человек.

Зачем?

Ян затянулся сигаретой, пытаясь понять её логику. У неё есть всё, о чём люди могли только мечтать. Здоровье, которое не подводит. Знания, которые не забываются. Система, которая не даёт совершать глупости. И она от этого отказывается?

— Идиотка, — пробормотал он без злости.

Вспомнилось, как она мучилась, подбирая слова. Как запиналась, забывала, что хотела сказать. Как потом призналась, что от мыслей болит голова. Да он сам такое каждый день испытывал! И ничего, живёт как-то.

А она… Она привыкла к тому, что всё просто. Думать легко, говорить легко, решения приходят сами собой. И вдруг — бах! — в один момент на неё обрушился весь хаос человеческого сознания.

Но зачем ей это надо?

Ян покачал головой. Может, от скуки? Когда у тебя есть всё, жизнь становится пресной. Может, ей просто захотелось острых ощущений? Или она действительно хочет понять людей?

— Да на фига ей нас понимать? — тихо спросил он у водопада.

Водопад, естественно, не ответил.

Ян допил кофе и зажёг новую сигарету. Лулет оставалась загадкой. Эйкор, который добровольно отказался от рая, чтобы почувствовать ад человеческого существования.

Либо она сошла с ума, либо он чего-то не понимал в эйкорах.

Ян ещё некоторое время сидел, развалившись в кресле и попыхивая сигаретой, а потом поднялся и направился к краю террасы, намереваясь обойти дом по периметру. Но не успел сделать и десятка шагов, как перед ним появился Арис.

— Господин, не рекомендую удаляться от дома, — спокойно произнёс андроид.

— Почему? — нахмурился Ян. — Решил меня под домашним арестом держать?

— Местная фауна может представлять опасность, — объяснил Арис. — В радиусе километра обитают фоссы — местные хищники. Также встречаются ядовитые змеи и пауки. В реке водятся крокодилы.

— Крокодилы? — присвистнул Ян.

— Территория вокруг дома защищена звуковым барьером, отпугивающим крупных хищников. Но за его пределами ваша безопасность не гарантирована.

Ян подозрительно поглядел на ближайшие заросли. Да, рай раем, но даже в Эдеме водились змеи.

— Понятно. А насколько далеко можно отходить?

— В радиусе ста метров от дома безопасно, — ответил Арис. — Дальше не советую.

— Ладно, — буркнул Ян и вернулся на террасу. — Значит, сижу здесь, как в клетке.

Арис проводил его взглядом и снова растворился в тени.

Ян несколько раз неспешно обошёл дом, не отходя далеко. Арис не появлялся. Вокруг дома росли удивительные растения, названий которых он не знал. Огромные деревья с причудливо изогнутыми стволами, лианы с огромными цветами, кустарники, усыпанные яркими плодами. Всё это буйство красок и форм казалось нереальным после серых будней общины.

Воздух был переполнен незнакомыми ароматами — сладкими, пряными, иногда почти дурманящими. В густых зарослях щебетали птицы, и что-то подозрительно шуршало. Солнце уже село за горизонт, и в воздухе появилась приятная прохлада. На небе одна за другой зажигались звёзды — здесь их было видно гораздо лучше, чем в общине.

Ян постоял ещё немного, любуясь ночным небом, потом зевнул и направился в дом. День выдался суетливым — неожиданное откровение Лулет и этот тропический рай. Голова гудела от впечатлений.

— Арис! — позвал он, входя в дом.

Андроид тут же возник перед ним.

— Покажи мою комнату, — попросил Ян. — Спать хочется.

— Конечно, господин. Прошу следовать за мной.

Арис провёл Яна по короткому коридору и открыл дверь в гостевую спальню.

— Ваша комната, господин.

Ян переступил порог и удивлённо огляделся. Комната действительно выглядела по-человечески. Стены из толстых тёмных брёвен источали слабый запах леса и ещё чего-то незнакомого.

У окна стояла простая деревянная кровать с белыми льняными простынями и пуховыми подушками. Рядом — такой же незатейливый прикроватный столик с настольной лампой под тканевым абажуром. У противоположной стены располагался комод из тёмного дерева, а в углу — удобное кресло с мягкими подушками. На полу лежал пёстрый плетёный коврик. Книги на полках были настоящими, бумажными, а на подоконнике нелепо торчал глиняный горшок с незнакомым цветком.

Никаких голографических панелей, парящих элементов или светящихся поверхностей. Самая обычная человеческая спальня, какие он помнил из детства.

— Ванная комната там, — указал Арис. — Полотенца в шкафу. Если что-то понадобится, просто позовите.

— Спасибо, — кивнул он, всё ещё разглядывая комнату. — Очень… уютно.

Арис удалился, а Ян, сев на край кровати, вдохнул полной грудью. Пахло деревом, свежим бельём и чем-то домашним и давно забытым.

Раздевшись догола и аккуратно положив лессит на стул, он залез под одеяло. Постель оказалась мягкой и тёплой. За окном звучала птичья трель — протяжная, мелодичная и совершенно незнакомая. Ничего похожего он не слышал ни в родных краях, ни в общине. Наверное, какая-то местная экзотика. Пение было красивым, почти гипнотическим.

Ян закрыл глаза и попытался осознать произошедшее. Утром он был больным человеком из нищей общины, а теперь валялся в постели посреди тропического рая, размышляя о девушке, которая добровольно отказалась от совершенства, чтобы понять, каково это — быть человеком.

Странный мир. Странные времена.

Птица за окном всё пела, и Ян незаметно для себя заснул под эти сладкие трели, думая о том, что завтра снова придётся копаться в болезненных воспоминаниях. Но сегодня он просто выспится в комфорте, которого не знал уже четверть века.

Глава 15

Ян спал так крепко, что не слышал ни шума водопада, ни пения птиц, ни других звуков тропической ночи. Снился ему дом родителей — большая светлая кухня, мама в цветастом фартуке хлопочет у плиты, отец не отлипает от своего планшета, а за окном — обычный дождливый день. Всё выглядело таким знакомым, привычным, настоящим.

Проснулся он от солнечного света, пробивающегося сквозь лёгкие занавески, и несколько секунд не мог сообразить, где находится. Потолок из тёмных брёвен, незнакомые запахи… А потом вспомнил… Мадагаскар. Дом Лулет. Отключённая система.

Ян взял лежавший на стуле халат и, торопливо накинув его, подошел к окну. Распахнув створки, он сладко потянулся, наслаждаясь тёплым утренним воздухом и видом на водопад. Где-то вдалеке журчала вода и щебетали птицы. Солнце уже было в зените.

Услышав тихий шум, он повернул голову и замер.

Там стояла незнакомая женщина… Вернее, присмотревшись, он понял, что это Лулет. Но не та исследовательница в безупречном лессите, а другая. Одетая в лёгкий светлый сарафан, с волосами, собранными в два забавных пучка на макушке, она выглядела почти как простая человеческая девчонка.

— Доброе утро! — заметив его, Лулет помахала рукой.

Ян растерянно кивнул в ответ, всё ещё не веря своим глазам. Быстро умывшись и натянув свой лессит, он вышел во двор. Утро было тёплым и свежим, воздух пах цветами и влажной землёй.

Лулет по-прежнему стояла на террасе, опершись руками о деревянные перила, и что-то рассматривала вдали. При его приближении она обернулась, и Ян снова поразился её виду.

— Доброе утро, — сказал он, поднимаясь по ступенькам. — Что происходит? Почему ты так… одета?

Лулет звонко и беззаботно рассмеялась.

— А что не так? — спросила она, взглянув на свой сарафан. — Не нравится?

— Дело не в этом. Просто… откуда у тебя человеческая одежда? И эти… — он неопределённо махнул рукой в сторону её головы.

— Проспала восемь часов! — объявила Лулет, словно это было великим достижением. — Представляешь? Восемь! Обычно мне хватало трёх.

— И что с того?

— А то, что без системы всё по-другому. И спится дольше, и… — Она потрогала один из пучков. — Хочется что-то менять в себе. Экспериментировать.

— Но одежда-то откуда?

— Этот дом раньше принадлежал людям, — объяснила Лулет. — Здесь осталось много человеческих вещей. Одежда, книги, даже старые фотографии. Ну и я добавила немного технологий для удобства.

— Значит, ты здесь… играешь в людей?

— Не играю, — возразила Лулет. — Изучаю. А теперь… чувствую.

Ян скептически ухмыльнулся.

— Сейчас ты похожа на простую девчонку, — сказал он, разглядывая её наряд и причёску. — Которая собралась на пикник.

Лулет снова рассмеялась.

— Это плохо?

— Не знаю, — пожал плечами Ян. — Странно. Вчера ты была суровым исследователем, изучавшим человеческую психологию. А сегодня…

— А сегодня сама учусь быть человеком, — пожала плечами Лулет.

Ян покачал головою, не зная, что на это ответить. И тут живот предательски заурчал, напомнив о более практических вещах.

— Завтрак? — спросил он. — Или эйкоры едят только по расписанию?

— Завтракать! — Лулет подпрыгнула на месте. — Я проголодалась. Арис уже всё приготовил.

— Проголодалась? — Ян поднял бровь. — Тоже новое ощущение?

— Да! И очень странное. Организм требует еды, а система не говорит, когда и чем нужно питаться. Неудобно, но… интересно.

За завтраком Ян решил оторваться по полной. Заказал яичницу с беконом, блины с мёдом, свежие фрукты и холодный квас. В общине о таком изобилии могли только мечтать.

— А мне то же самое! — заявила Лулет.

— Ты будешь это есть? — удивлённо уставился на неё Ян. — Уверена?

— Да!

Он хмыкнул. Девочка явно не представляла, во что ввязывается.

Как только Арис расставил тарелки, Лулет с энтузиазмом принялась всё пробовать. Первая же ложка яичницы заставила её поморщиться.

— Какое жирное… — пробормотала она.

Блины с мёдом и вовсе привели её в ужас. Проглотив кусочек, она скривилась и поспешно запила водой.

— Ужас! Слишком сладко! Это же приторно!

— Привыкнешь, — усмехнулся Ян, уплетая за обе щёки. — Люди обожают сладкое.

Квас тоже не произвёл впечатления — Лулет попробовала и недовольно поставила стакан.

— Кислятина какая-то.

Но как только она отхлебнула кофе, выражение её лица тут же изменилось.

— А это… — она задумчиво покрутила чашку в руках. — Это интересно. Горькое, но… приятное.

— Кофе любят многие, — заметил Ян. — Универсальный напиток.

Лулет допила чашку и подозвала Ариса, попросив ещё.

Ян смотрел, как она смакует кофе, и отметил про себя, что сегодня Лулет выглядит лучше. Вчера та мучительно подбирала слова, заикалась, шаталась. А сегодня говорила нормально и вела себя как обычно.

— Слушай, — сказал он, отложив вилку. — А что с тобой произошло? Вчера ты едва могла связать пару слов, а сегодня болтаешь как ни в чём не бывало.

Лулет поставила пустую чашку и пожала плечами.

— После сна стало лучше. Видимо, мозг адаптировался к работе без системы.

— То есть теперь ты нормально соображаешь?

— Не так быстро и хорошо, как раньше, — призналась она. — Но основные реакции восстановились. Говорить стало легче, думать тоже. Хотя всё равно… Приходится больше напрягаться.

— Значит, вчера ты была как… как человек с сотрясением мозга?

— Примерно, — кивнула Лулет. — Представь, что ты всю жизнь ходил с костылями, а потом их резко отобрали.Сначала вообще не можешь устоять на ногах, а потом потихоньку учишься ходить сам.

— И как ощущения? Лучше или хуже?

Лулет задумалась.

— По-разному. С одной стороны, труднее. С другой… — она улыбнулась, — интереснее. Всё такое… непредсказуемое.

После завтрака Ян довольно откинулся на спинку кресла, глядя на окружающие дом джунгли.

— Слушай, а давай прогуляемся? — предложил он. — Вчера твой недочеловек запретил мне отходить от дома. Может, сегодня рискнём?

Лулет задумалась, машинально ожидая предупреждений системы о потенциальных опасностях. Но в голове было тихо. Никаких сигналов, никаких рекомендаций, никаких запретов.

— Почему бы и нет, — пожала она плечами.

— Госпожа, — Арис тут же возник рядом, — не рекомендую удаляться от защищённой зоны. Местная фауна может представлять опасность.

— Какую? — поинтересовалась Лулет.

— Фоссы, ядовитые змеи, крокодилы…

— Мы будем осторожны, — отмахнулась Лулет и поднялась с кресла. — Правда, Ян?

Ян усмехнулся. Вчера она даже думать бы не стала о такой прогулке, а сегодня легко согласилась на авантюру.

— Обещаю не совать руки в норы и не дразнить крокодилов, — довольно улыбнулся он Арису.

— Госпожа Лулет, система безопасности настоятельно рекомендует…

— Арис, — перебила его Лулет, — со мной всё в порядке. Мы просто погуляем и вернёмся.

Андроид постоял несколько секунд, видимо сверяясь с какими-то протоколами.

— Как скажете, госпожа. Но прошу не удаляться более чем на километр от дома.

— Договорились, — кивнула Лулет, направляясь к краю террасы. — Пошли, Ян. Покажу тебе настоящий мадагаскарский лес.

Они шли по узкой тропинке, проложенной между огромными деревьями. Ян то и дело останавливался, разглядывая необычные растения — лианы толщиной с его руку, цветы размером с тарелку, листья, которые при прикосновении складывались пополам.

— Удивительно, — бормотал он, осторожно трогая кору дерева красноватого цвета. — Как будто попал в сказку.

— А для меня это обычный лес, — ответила Лулет, легко перешагивая через поваленное дерево. — Хотя сейчас… сейчас он кажется ярче. Запахи сильнее, звуки отчётливее. Ты бы не трогал всё подряд.

Они углубились в лес метров на триста, как Ян вдруг резко остановился. На тропинке, свернувшись кольцами, лежала змея. Небольшая, но яркой расцветки — чёрная с жёлтыми полосами.

— Лулет, стой, — тихо предупредил он, инстинктивно выставив руку вперёд.

Змея недовольно подняла голову. Её маленькие глазки сверкнули, и она начала медленно разворачиваться, готовясь к броску.

— Назад, — прошептал Ян, пытаясь загородить собой Лулет. — Медленно отступаем…

Змея дёрнулась и молнией метнулась вперёд.

Ян даже не успел среагировать, как Лулет спокойно перехватила её в воздухе. Просто протянула руку и поймала, как поймала бы брошенный мяч.

— Красивая, — сказала она, рассматривая извивающуюся в её пальцах рептилию. — Мадагаскарская гигантская свиноносая змея. Ядовитая, но не смертельная.

Ян стоял с открытым ртом, наблюдая, как Лулет спокойно держит змею за голову.

— Ты… Как ты…

— Эйкорские рефлексы, — засмеялась Лулет. — Даже без системы мы в разы быстрее людей. — Она аккуратно отнесла змею к дереву и отпустила. — И потом, на тебе одет лессит, а его не

Прокусит ни одна местная змея. Он им не по зубам.

Ян так и остался ошеломленно стоять.

— А я тебя защищать пытался, — пробормотал он.

— Это было мило, — улыбнулась Лулет. — Глупо, но мило.

Глава 16

Пройдя чуть дальше, они углубились в лес. Воздух здесь был влажным, наполненным ароматами цветущих орхидей и прелых листьев. Огромные деревья образовывали зелёный купол, сквозь который лишь изредка пробивались золотистые лучи солнца, создавая причудливую игру света и тени на замшелых стволах.

Лианы свисали с ветвей, словно природные канаты, а между корнями деревьев журчали тонкие ручейки, стекающие к большому водопаду. Где-то в кронах перекликались невидимые птицы, их голоса сливались в красивую мелодию тропического леса.

— Невероятно, — прошептал Ян, останавливаясь у гигантского баобаба. — Будто попал в другой мир.

Лулет шла рядом, то и дело останавливаясь у необычных растений. Каждый цветок, каждый запах воспринимались по-новому — не как набор данных, а как живое, незнакомое, но приятное.

— Смотри, — она показала на большой цветок, лепестки которого переливались от белого к нежно-розовому. — Раньше я знала только его название и свойства. А сейчас… он просто красивый.

Впереди послышался странный шум — нечто среднее между хрюканьем и лаем.

— Это кто? — насторожился Ян.

Из зарослей папоротника выскочило существо размером с крупную собаку, покрытое рыжевато-коричневой шерстью. Длинный хвост, мускулистое тело, острая морда с любопытными тёмными глазами. Оно замерло на тропинке, уставившись на незваных гостей.

— Фосса, — прошептала Лулет. — Местный хищник. Арис предупреждал…

Фосса медленно приблизилась и принюхалась. Её движения были грациозными, почти кошачьими. Солнечные блики играли на красивой шерсти, а в глазах читалось живое любопытство.

— Изучает нас, — прошептала Лулет, зачарованно наблюдая за зверем. — Пытается понять, кто мы такие.

— Очень мило, — проворчал Ян. — Надеюсь, попробовать нас она не захочет?

Фосса вдруг села на задние лапы, словно большая кошка, и склонила голову набок. Её глаза скользили с одного двуногого на другого, будто пытаясь понять, откуда они появились. Потом она тихо фыркнула.

— Кажется, мы ей не понравились, — усмехнулся Ян.

Фосса поднялась, еще раз окинула их оценивающим взглядом и неспешно скрылась в зарослях.

— Или показались неопасными, — добавила Лулет, глядя вслед исчезнувшему зверю.

Они дошли до небольшого ручья, где вода весело бежала по гладким камням, издавая мелодичное журчание. Берега были усыпаны разноцветной галькой, а в прозрачной воде плавали крошечные серебристые рыбки.

Лулет сняла туфли и осторожно вошла в воду по щиколотку.

— Холодная! — воскликнула она с удивлением. — И течение… Оно толкает ноги. Камни такие гладкие…

Ян присел на замшелый валун, наблюдая, как она осторожно переступает по дну ручья. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, превращали брызги в россыпь бриллиантов.

— Ты что, никогда не ходила босиком по ручью?

— Нет. Раньше я всегда думала о возможных инфекциях, порезах, переохлаждении… — Лулет подняла ногу, наблюдая, как вода стекает с пальцев. — А сейчас просто приятно. Холодно, но приятно.

Обратный путь прошёл в молчании. Лес постепенно редел, и вскоре они вышли на знакомую поляну, где их встретил дом, утопающий в цветах.

Арис ждал у террасы.

— Госпожа, вы отсутствовали час и двадцать три минуты. Рекомендуемое время прогулки — сорок минут.

— Мы живы и здоровы, — отмахнулась Лулет. — И даже встретили фоссу.

— Фоссу?! — Арис замер. — Госпожа, это крайне опасно!

— Она оказалась любопытной, — вступился Ян. — Посмотрела на нас и ушла по своим делам.

Арис явно хотел что-то возразить, но промолчал.

— Приготовь обед, — попросила Лулет. — Я голодная.

Когда андроид удалился, Ян усмехнулся:

— Бедный. Наверное, впервые в жизни его хозяйка ведёт себя непредсказуемо.

— Зато интересно, — ответила Лулет, устраиваясь в кресле и стряхивая песок с сандалий. — Каждая мелочь становится открытием.

Арис вернулся с подносом, на котором стояли высокие стаканы с холодным манговым соком и тарелка с нарезанными тропическими фруктами — ананасом, папайей, маракуйей. Рядом лежали лёгкие сэндвичи с зеленью и сыром.

— Спасибо, — Лулет взяла стакан. Имитация сока оказалась освежающе сладкой, с лёгкой кислинкой.

Ян с удовольствием откусил сэндвич. После прогулки по лесу аппетит был зверским.

Они ели молча, наслаждаясь прохладой террасы и видом на водопад. Солнце стояло высоко, но густая листва деревьев создавала приятную тень.

— Ян, — Лулет уселась поудобнее, допивая сок, — не мог бы ты продолжить рассказ? О том, что было дальше… после появления эйкоров.

Ян отложил недоеденный сэндвич и откинулся на спинку кресла.

— Дальше? — он усмехнулся. — Дальше всё очень быстро покатилось под откос. Хочешь услышать, как мы сами себя похоронили?

— Я хочу понять, — серьёзно ответила Лулет. — Что на самом деле произошло.

Ян взял кусочек ананаса, неторопливо прожевал его, а затем начал:

— Знаешь, я всё это время думал над твоими словами. О том, что люди сами виноваты в том, что произошло.

Он помолчал, глядя на водопад.

— Раньше я никогда об этом не задумывался. Для меня всё было просто: злые эйкоры пришли и всё отняли. А мы, бедные люди, стали жертвами. Удобная картинка, ничего не скажешь.

Лулет внимательно слушала, не сводя с него глаз.

— И ты права — люди действительно были ленивыми. Но знаешь, что самое страшное? Мы не просто обленились. Мы растерялись.

Ян встал и прошёлся по террасе.

— Я работал программистом по двенадцать часов в сутки. Домой приходил только спать. Мечтал: у меня появится время, и я напишу свою игру. Такую, какую хочу именно я. А Кира… Она мечтала нарисовать огромное полотно. Говорила: «Когда-нибудь у меня будет целый месяц свободного времени, и я создам что-то настоящее».

Он горько усмехнулся.

— И вот это время пришло. Внезапно. Для всех сразу. Базовый доход, сокращённая рабочая неделя, а потом и вовсе — полная свобода от работы. Делай что хочешь!

Ян снова уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

— Но оказалось, что когда тебе доступно всё, то ничего и не хочется. А главное — зачем? ИИ мог бы написать мою игру за час, причём лучше, чем я за год. Картину Киры — за пять минут, и она была бы совершенной.

Лулет нахмурилась.

— Ты знаешь, что в то время резко возросло количество самоубийств? — продолжил Ян. — Люди просто не выдерживали. Одни сходили с ума от безделья, другие — от осознания собственной ненужности. Исчезли не только профессии. Исчезло творчество. Зачем читать книги, если ИИ может написать персональную историю специально для тебя? Зачем слушать музыку, если можно заказать мелодию под своё настроение? Зачем вообще что-то создавать, если эйкоры делают это быстрее и лучше?

Ян посмотрел на Лулет.

— Мы потеряли не работу. Мы потеряли себя. Превратились в потребителей собственных желаний. И самое ужасное — нам это нравилось. До тех пор, пока до нас не дошло, что стали никем.

— А самое забавное, — он горько рассмеялся, — что всё это снималось и выкладывалось в интернет. Цензуры не было. Помню, как те же «Дети хаоса» устроили прямую трансляцию разгрома музея. Тысячи зрителей смотрели, как они крушат античные статуи молотками. В чате писали: «Круто!», «Ещё!», «Разбейте ту, что справа!»

Лулет кивнула, продолжая слушать.

— Или вот ещё случай: группа людей захватила детский сад и устроила там «Фестиваль свободы». Пили, курили, ломали игрушки. Всё это транслировалось онлайн под названием «Освобождение от детских иллюзий». Набрали миллион просмотров за день.

Ян взял ещё кусочек ананаса, но потом раздражённо бросил его обратно на тарелку.

— Появились целые каналы, посвящённые человеческому безумию: «Реальная жизнь», «Без фильтров», «Как есть». Люди снимали, как дерутся на улицах, как громят магазины, как живут в грязи. А другие люди с удовольствием это смотрели.

— Это было популярно?

— Ещё как! — Ян усмехнулся. — Самые популярные видео набирали по десять миллионов просмотров. Помню ролик «Неделя без душа» — парень снимал, как он не мылся семь дней и ел только фастфуд. Его канал завалили комментариями в духе: «Вот это настоящая жизнь!», «Наконец-то кто-то показывает правду!».

Он покачал головой.

— Люди превратили собственную деградацию в шоу. И гордились этим.

— Мы не хотели давить на вас! — перебила его Лулет. — Мы старались не вмешиваться, давали людям свободу выбора. Хотели, чтобы вы нас приняли и признали…

Ян рассмеялся.

— Признали? Лулет, вы всего лишь выпустили джина из лампы.

— Мы думали, что это поможет людям увидеть возможности, — возразила Лулет. — Что они захотят стать лучше…

— А получилось наоборот, — жёстко сказал Ян. — Каждый ваш успех был пощёчиной. Каждая улыбка — издевательством. Вы были как отличники в классе двоечников, которые постоянно показывают свои пятёрки.

Лулет вздохнула.

— Но мы не хотели унижать…

— Не хотели, но унижали, — перебил её Ян. — Своим существованием. Своим совершенством. Своими достижениями. А вы были такими добрыми и любезными… аж до тошноты.

Он покачал головой.

— Знаешь, что было бы лучше? Если бы вы просто сказали: «Мы лучше вас, и точка». Честно и прямо. А не эта показная забота и понимание. Вместо того чтобы улыбаться и говорить «мы вас понимаем», нужно было сказать: «Хватит уже бросаться дерьмом. Вот правила — соблюдайте их, иначе будут последствия».

Он снова поднялся и начал нервно расхаживать по террасе.

— Люди как дети, Лулет. Дай им полную свободу — они весь дом разнесут. А вы что делали? Смотрели, как мы превращаемся в животных, и терпеливо ждали, пока мы «адаптируемся».

— Но мы не хотели быть диктаторами…

— А оказались равнодушными наблюдателями, — перебил её Ян, — которые позволили людям деградировать ради собственного спокойствия. «Мы же добрые, мы же даём им выбор!»

Лулет молчала, обдумывая его слова.

— Знаешь, что говорили люди в те времена? — продолжил Ян. — «Эйкоры плевать на нас хотели. Лишь бы мы не мешали». И они были правы. Вам было проще позволить нам скатиться в дерьмо, чем взять на себя ответственность за то, что с нами происходит.

— Мы думали, что принуждение только усугубит ситуацию…

— А безразличие сделало лучше? — саркастически спросил Ян.

— Но нас тогда было мало! — возразила Лулет. — Мы хотели мирно жить рядом с людьми, а не управлять ими как скотом!

Ян усмехнулся.

— Мало?! К тридцатому году вас уже было не так уж и мало. Вы контролировали ключевые отрасли, заседали в правительствах, управляли корпорациями. Но продолжали играть в

«Мы просто хотим дружить».

— Мы действительно хотели дружить, — настаивала Лулет. — Жить в одном мире, помогать друг другу…

— Помогать? — Ян покачал головой. — Лулет, когда твой сосед превращается в алкоголика и бьёт свою жену, ты не «помогаешь», стоя в стороне и говоря: «Я понимаю твои трудности». Ты либо вмешиваешься, либо вызываешь полицию.

Глава 17

Воспоминания били по больному, и Ян запнулся, но потом продолжил.

— А потом началось самое страшное, — тихо сказал он. — Секты начали объединяться. Те самые «Дети хаоса», «Защитники человечества», «Истинные люди» — все эти разрозненные группы вдруг нашли общего врага.

Лулет чуть поджала губы. Эта часть истории эйкоров всегда давалась ей с трудом.

— Они начали призывать… убрать эйкоров, — Ян с трудом подбирал слова. — Утверждали, что у вас нет души, что вы машины, а не люди. Что вы притворяетесь живыми, но внутри пустые.

Он виновато поглядел на неё.

— Помню лозунги: «Машины не могут чувствовать!», «Верните нам наш мир!», «Смерть искусственным паразитам!». Это транслировали по всем каналам, выкладывали в интернет, кричали на митингах.

— И люди верили в это?

— Ещё как верили, — горько усмехнулся Ян.

— Им был нужен виноватый. Кто-то, на кого можно было бы свалить все проблемы. И вы идеально подходили — красивые, умные, успешные. Всё то, чем мы не были. Самое страшное, что даже я начал в это верить. Когда видишь, как твоя жизнь рушится, а кто-то рядом процветает… легко поверить, что он ненастоящий, а тебя просто обманули.

Ян встал и подошёл к перилам.

— Помню, однажды… Мы вышли на очередной митинг. Толпа уже была разъярённой. Кричали одни и те же лозунги: «Машины пошли вон!», «Верните нам наш мир!». А потом кто-то увидел эйкора…

Он замолк, сжимая перила до побелевших костяшек.

Лулет замерла. Она прекрасно знала, что произошло.

— Молодой парень, лет двадцати пяти на вид. В обычной одежде и с сумкой через плечо. Наверное, возвращался с работы. Толпа окружила его. Сначала они просто кричали и требовали уйти. А тот стоял спокойно и пытался объяснить, что не хочет конфликта. А потом кто-то бросил в него камень.

Голос Яна стал тише.

— Затем ещё один. Потом палкой. А он… Он даже не защищался. Просто стоял и смотрел на нас, будто не понимал, за что его бьют.

Ян оглянулся на Лулет. В его глазах читалась боль.

— А я… Тупо стоял и смотрел, как его… Как его убивают. Не мог пошевелиться. Люди вокруг орали от восторга, смеялись, снимали на телефоны.

Он закрыл глаза.

— И Кира тоже. Она стояла рядом со мной и смеялась. Говорила: «Наконец-то! Одним паразитом меньше!» А я смотрел на его лицо… И понимал, что он чувствует боль. Настоящую боль.

— После этого я перестал ходить на митинги, — глухо продолжил Ян.

— Кира приходила, стучала в дверь, кричала, что я сошёл с ума. А я сидел в наушниках и делал вид, что не слышу. Потому что в игре всё было просто — есть враги, есть союзники, есть цель. А в реальности… В реальности я больше не понимал, кто прав, кто виноват и что вообще происходит.

— И тут вы наконец начали действовать, — Ян покосился на Лулет.

— На улицах появились патрули из трёх эйкоров с дронами. В чёрных лесситах, с какими-то устройствами на поясах. Один эйкор мог справиться с небольшой толпой. Они не били, не стреляли — просто подходили, и люди… замирали. Какое-то излучение, наверное… Или звук. Не знаю. Но агрессивная толпа за считанные секунды превращалась в стадо испуганных овец.

Ян сжал кулаки.

— Помню, как группа «Детей хаоса» попыталась напасть на эйкорский центр. Человек пятьдесят с палками и камнями. Появились патрульные, и через минуту вся толпа лежала на земле, корчась от боли.

Но их просто отпустили. Сказали: «Возвращайтесь домой и не нарушайте порядок». И на какое-то время на улицах и правда стало спокойнее. Я тогда редко выходил из дома и не видел патрулей. Но слышал от соседей, что драки прекратились, банды разбежались, даже мусор перестали разбрасывать. Люди боялись. Впервые за долгое время они поняли, что есть сила, которая может их остановить. И эта сила не просила и не уговаривала — она действовала.

— Кира рассказывала, что творится в городе. Говорила, что эйкоры ввели комендантский час, запретили собрания более пяти человек, установили дроны на каждом углу. Но при этом… при этом жизнь стала спокойнее и лучше. Потому что хаос наконец закончился. Странное чувство — когда тебя лишают свободы, но ты чувствуешь облегчение.

— Это продлилось недолго. Появились подпольные банды, пытавшиеся противостоять эйкорскому произволу, как его называли. Они убеждали людей, что их лишают свободы, будоражили умы. Листовки в почтовых ящиках, граффити на стенах, тайные собрания в подвалах. «Эйкоры — оккупанты!», «Верните нам право выбора!», «Свобода или смерть!». Романтика сопротивления.

Лулет понимающе кивнула.

— Кира, конечно, сразу примкнула к ним. Такой уж у нее характер. Говорила, что лучше умереть свободной, чем жить в клетке. Пыталась и меня затащить на их сходки. «Ян, мы не можем просто сидеть и ждать! Нужно бороться!»

— А я смотрел в окно на улицу, где дети могли играть, не боясь драк, где старики могли спокойно гулять… И не понимал, за что именно мы должны бороться. За право снова превратить город в помойку?

— Но люди шли за ними?

— Конечно шли. Особенно молодёжь. Им нравилась идея быть героями сопротивления. Тайные пароли, конспирация, борьба против системы. Очень весело, когда тебе двадцать. Они устраивали диверсии, ломали дроны, портили эйкорское оборудование, пробовали нападать на патрульных. Думали, что ведут партизанскую войну.

Он задумался, но потом продолжил.

— Помню, как Кира вернулась домой вся в саже, гордая, как павлин. Рассказывала, что они подожгли эйкорский информационный центр. «Мы показали им, что люди не сдаются!» А через неделю центр восстановили. За одну ночь. Как будто ничего и не было. И тогда до подпольщиков начало доходить, что они воюют с противником, которого нельзя победить обычными методами.

— Но они не сдавались. Наоборот, становились всё более жестокими и начали нападать не только на эйкоров, но и на людей, которые с ними сотрудничали. Называя их предателями, коллаборационистами.

— И что делали эйкоры?

— Поначалу ничего. Просто чинили повреждения и продолжали патрулировать. Будто подпольщики были назойливыми комарами — неприятно, но не смертельно. Но потом произошло то, что всё изменило. Бунтовщики выбрали детский сад, где учились дети эйкоров. Кира была против, говорила, что дети ни в чём не виноваты. Но её переубедили — мол, это не настоящие дети, а маленькие машины.

Лулет не сводила с него глаз, и ему стало не по себе.

— В последний момент Кира не пошла с ними, — поспешно добавил он.

Сказала, что заболела. А на самом деле… На самом деле она просто не смогла. В ней всё-таки осталось что-то человеческое.

Ян закрыл глаза, говорить было тяжело.

— Взрыв произошёл утром, когда дети только пришли на занятия. Погибло двенадцать детей и трое взрослых.

— А потом?

— Потом эйкоры показали, что такое настоящая сила, — тихо ответил Ян. — Через сутки все участники теракта были уничтожены.

Он открыл глаза и посмотрел на Лулет.

— Их не судили. Не сажали в тюрьмы. Их просто… стёрли. Как будто их никогда не существовало. На какое-то время всё вроде бы успокоилось, но потом вспыхнуло с новой силой во всех городах, — продолжил Ян. — Серия терактов прокатилась по всему миру. Лондон, Токио, Нью-Йорк, Москва — везде взрывались эйкорские центры, гибли люди и эйкоры.

— Люди словно сошли с ума. Каждый день — новые жертвы, новые разрушения. Подпольщики больше не выбирали цели — взрывали всё подряд. Больницы, школы, транспорт. Лишь бы там были эйкоры.

Лулет молчала, но было видно, что эти воспоминания тяжелы и для неё.

— Именно тогда и был созван Совет пяти, — сказал Ян. — Пять самых влиятельных эйкоров со всего мира. Они собрались, чтобы решить, как быть дальше.

Он посмотрел на Лулет.

— Твой отец был одним из них, верно?

Она согласно кивнула.

— Мы тогда не знали, что они обсуждают. Но понимали, что что-то изменится. Атмосфера была напряжённой, как перед бурей. Даже Кира притихла и сидела дома, зависая в играх. Но мы так никогда и не узнали, что они решили, потому что люди совсем обнаглели и устроили теракт против Совета пяти, — Ян покачал головой. — Это был шок для всех. Помню…

Он замолчал, облизывая пересохшие губы.

— Здание, где проходило заседание, взорвали. Прямо во время совещания. Повстанцы транслировали это по своим каналам. Двое из пятёрки погибли. Твой отец и ещё два эйкора выжили, но это было… Это было как объявление войны.

Лулет открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом опустила глаза и промолчала.

— До этого эйкоры ещё верили, что с людьми можно договориться. Что мы просто переживаем трудный период. Но после покушения на Совет… — Ян опять вздохнул. — После этого стало ясно, что компромиссов не будет.

— Я очень хорошо помню тот день. Кира прибежала домой в истерике. Кричала, что бунтовщики совершили чудовищную ошибку. Что теперь уж точно эйкоры всех уничтожат. Но они ничего не делали. Три дня ничего не происходило, мы жили как обычно. Только с улиц исчезли патрули.

Подойдя к столу и взяв стакан, Ян отхлебнул сока, а потом снова уселся в кресло, уставившись на водопад.

— Это было ужасно. Мы ждали мести, репрессий, карательных операций. А эйкоры просто… исчезли. Как будто их никогда и не было. Кира вся изнервничалась, ждала объявлений, угроз, ультиматумов. Люди собирались на улицах, обсуждали, что происходит. Кто-то радовался — мол, эйкоры испугались и сбежали. Кто-то паниковал — говорил, что это ужасно. А я смотрел в окно на пустые улицы и понимал, что жизнь изменилась, непонятно как, но уже не будет по-прежнему.

— И что ты чувствовал?

— Страх, — честно ответил Ян. — Холодный, животный страх. Потому что тишина была хуже любых угроз. А потом в один из дней мы поняли, что вы ушли насовсем, оставив нас самих с собой. Никто не показывал эйкоров по телевизору, их просто нигде не было. Здания стояли открытыми, но там было пусто. Они покинули наши города и исчезли непонятно куда.

— Это было странно. Представь, что ты живешь рядом с соседом, пусть и не очень приятным. А потом просыпаешься, а его дом пуст. Окна открыты, дверь не заперта, и никого нет.

— Сначала люди не поверили. Обыскали эйкорские центры, лаборатории, офисы. Везде было чисто, аккуратно, но пусто.

— Радовались?

— Праздновали, — вздохнул Ян. — «Мы победили! Мы прогнали захватчиков!» Устраивали митинги, жгли костры, пели песни. Думали, что вернули себе мир. А потом пошли слухи, что эйкоры забрали с собой всё лучшее. Всех учёных, лучших специалистов и свои технологии. Сначала никто не обратил на это внимания. Но потом люди забеспокоились: а где профессор Иванов? А куда делся главный инженер электростанции? А почему не работает новая больница? Оказалось, что вместе с эйкорами исчезли тысячи людей. Врачи, учёные, инженеры, программисты — все, кто работал с эйкорскими технологиями. Просто взяли и ушли.

— И не только люди. Исчезло оборудование из лабораторий, чертежи, базы данных. Всё самое современное, всё самое важное. Остались только старые технологии, которые люди ещё помнили, как обслуживать.

— Люди злились?

— О да! — кивнул Ян. — Кричали о предательстве, о том, что эйкоры украли наше будущее. Но какой смысл кричать, когда красть уже нечего? Они забрали не вещи — они забрали знания. А их не вернуть силой.

— Но это было справедливо, — тихо возразила Лулет.

Ян резко повернулся к ней.

— Справедливо? — изумился он. — Ты считаешь справедливым отбирать у людей их собственных учёных?

— Это были не ваши учёные, — спокойно возразила Лулет. — Это были люди, которые добровольно решили работать с нами. Которые понимали наши технологии и разделяли наши ценности. А когда началась охота на эйкоров, когда толпы людей убивали всех подряд, — как, по-вашему, должны были чувствовать себя эти учёные? — продолжила Лулет. — Они видели, как их коллег избивают на улицах, как взрывают лаборатории, в которых они работали.

Она поднялась с кресла.

— Мы предложили им выбор: остаться и рискнуть жизнью или уйти с нами. Большинство выбрали безопасность. Это их право, разве нет?

Ян молчал, обдумывая её слова.

— К тому же, — добавила Лулет, — технологии создавали мы. Наши разработки, наши открытия. Почему мы должны были оставить их людям, которые хотели нас уничтожить?

— Неважно, — зло буркнул он.

— Ну почему же неважно? — вдруг раздался приятный мужской голос.

Лулет и Ян резко обернулись. За разговором они не услышали, как кто-то подошёл. На дорожке перед террасой стоял высокий темноволосый мужчина средних лет, одетый в белый лессит.

— Отец! — воскликнула Лулет, вскакивая с кресла.

Глава 18

Мужчина улыбнулся и поднялся по ступенькам на террасу.

— Здравствуй, дочь, — сказал он, обнимая Лулет. — Давно не виделись.

Затем он повернулся к Яну, пристально рассматривая его.

— А это, полагаю, наш гость? Ян, если не ошибаюсь?

Ян медленно встал с кресла, не зная, как себя вести. Перед ним стоял Владимир Рас — один из выживших членов Совета пяти, бывший человек, а теперь эйкор, который вынес приговор всему человечеству.

— Да, это я, — сдержанно ответил он, стараясь не выдать своего волнения.

Владимир не спеша протянул руку для рукопожатия. Его взгляд буквально пронизывал Яна насквозь — холодный, оценивающий, тяжелый. Ян почувствовал себя мышью перед удавом, но протянул руку в ответ. Хватка оказалась железной, почти болезненной, и отец Лулет явно не спешил её ослаблять.

— Владимир Рас, — представился он с улыбкой, не коснувшейся его глаз. — Рад знакомству с человеком, который так… интересно рассказывает истории.

В его голосе звучали интонации, которых Ян не замечал у других эйкоров: живые человеческие эмоции, но какие-то неправильные. Лёгкая ирония граничила с презрением, а вежливость была натянутой, словно маска.

Ян попытался высвободить руку, но Владимир продолжал держать её, не отводя глаз. Казалось, он читает каждую мысль, каждое воспоминание, каждый страх.

— Отец, что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Лулет, и Ян заметил, как резко изменился её тон. Исчезла лёгкость и непосредственность — голос стал осторожным, почти испуганным.

Владимир наконец отпустил руку Яна и повернулся к дочери, но взгляд его оставался жёстким.

— Проверяю, как продвигаются твои исследования, — ответил он, иронично покосившись на Яна. — И должен сказать, меня беспокоят некоторые… детали.

Лулет нахмурилась. Отец всегда считал, что имеет право вмешиваться в её дела, словно она была не взрослым исследователем, а капризным ребёнком. В эйкорском обществе подобное поведение считалось неприемлемым — каждый имел право на личную автономию. Но Владимир Рас был исключением из многих правил. Его поведение нередко выходило за рамки, но никто не решался возразить.

— О каких деталях ты говоришь? — спросила она, стараясь оставаться спокойной.

Владимир медленно осмотрел террасу: беспорядок после завтрака, два кресла, стоящие рядом, уютная домашняя атмосфера. Его взгляд задержался на лёгком сарафане Лулет, её волосах, собранных в дурацкие пучки, — и в глазах мелькнуло неодобрение.

— Твоя система молчит, — произнёс он тихо, но каждое слово звучало как обвинение. — Аварийный канал активировался только однажды. Ты полностью отключила себя от сети.

Лулет заёрзала и машинально поправила один из пучков, чувствуя себя ребёнком под его пристальным взглядом.

— Это часть эксперимента, — решительно произнесла она.

— Эксперимента? Посмотри на себя. Ты одеваешься как человеческий подросток, ведёшь себя импульсивно, отключаешь жизненно важные системы. Это не наука — это деградация.

Ян молчал.

— Это часть эксперимента, — твёрдо повторила Лулет. — И я имею полное право отключаться от системы, когда считаю нужным.

Владимир усмехнулся.

— Право? Имеешь, конечно. Но не забывай: с правами приходит и ответственность. А ты ведёшь себя безответственно.

Он сделал шаг к дочери, и Ян заметил, как Лулет невольно отступила.

— Ты подвергаешь себя опасности, — продолжил Владимир. — Эмоциональная нестабильность, иррациональные решения, потеря контроля. Это может привести к необратимым последствиям.

— Я контролирую ситуацию, — возразила Лулет, но её голос звучал неуверенно.

— Контролируешь?! — он окинул её взглядом с головы до ног. — Дочь, ты выглядишь как человеческий подросток и ведёшь себя соответственно. Где здесь контроль?

Она насупилась и покраснела.

— Я изучаю человеческий опыт, и это единственный способ по-настоящему понять их.

— Понять их? — голос Владимира стал жёстче. — Или стать одной из них?

— Я не собираюсь становиться одной из них! — возразила Лулет, и на её лице появилось упрямое выражение. — Я остаюсь эйкором, просто изучаю их способ восприятия мира. Это временно и контролируемо.

Владимир внимательно посмотрел на дочь и, поняв, что ничего не добьётся напором, неожиданно улыбнулся — на этот раз почти по-отечески.

— Хорошо, — сказал он спокойно. — Возможно, я слишком поспешил с выводами.

Подойдя к столу, он сел в одно из кресел с видом человека, который никуда не торопится.

— Арис!

Андроид тут же возник словно из ниоткуда.

— Принеси мне кофе. И что-нибудь лёгкое — может быть, фрукты.

По-хозяйски откинувшись на спинку кресла, Владимир жестом пригласил Лулет и Яна присоединиться к нему.

— Раз уж я здесь, давайте поговорим спокойно, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Мне интересно послушать, что рассказывает наш гость. Особенно о тех временах, когда всё… изменилось.

Ян почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. Владимир Рас явно не просто так зашёл в гости к дочери.

Лулет неохотно села напротив отца, а Ян занял своё прежнее место, чувствуя себя крайне неуютно. Владимир улыбнулся, но его взгляд оставался таким же цепким и настороженным.

— Итак, — начал он, как только Арис принёс кофе и поставил на стол блюдо с фруктами, — я правильно понимаю, что вы обсуждали события тридцатых годов? Довольно болезненная тема для людей.

Ян кивнул, не зная, что ответить. Присутствие Владимира меняло атмосферу беседы.

— Лулет рассказывала мне о своих исследованиях, — продолжил Владимир, отпив кофе. — Очень интересный подход — изучать историю через личные воспоминания очевидцев. Хотя человеческая память не всегда надёжна.

В его тоне не было прямой угрозы, но Ян почувствовал подвох.

— Память может искажать факты, — осторожно согласился он.

— Именно, — улыбнулся Владимир. — Особенно когда речь идёт о травмирующих событиях. Люди склонны… переосмысливать прошлое в более выгодном для себя свете.

Лулет бросила на отца предупреждающий взгляд, но тот не обратил на неё внимания.

— Расскажите мне… Ян, — продолжил Владимир, — помните ли вы период, когда эйкоры покинули человеческие города? Что чувствовали люди?

Ян помолчал, обдумывая ответ. Владимир ждал, неторопливо потягивая кофе, в его взгляде читалось нетерпение хищника, выжидающего удобный момент для броска.

— Сначала люди праздновали, — начал Ян. — Они думали, что победили. Что прогнали захватчиков и вернули себе мир.

— А потом?

— А потом начались проблемы, — Ян нахмурился. — Оказалось, что мы отвыкли жить без вас. Технологии ломались, а чинить их было некому. Больницы закрывались — врачи-эйкоры ушли, а люди не знали, как обращаться с вашим оборудованием.

Владимир кивнул, словно это было именно то, что он и хотел услышать.

— И как долго длилась эта… эйфория свободы?

— Три месяца, — горько усмехнулся Ян. — Потом начался голод. Автоматизированные фермы остановились, транспортные системы дали сбой. А люди… люди не помнили, как выращивать еду по-старому.

Лулет слушала молча, но Ян видел, как она напряглась.

— Интересно, — протянул Владимир. — И что же делали люди? Просили нас вернуться?

— Многие хотели, чтобы эйкоры вернулись. Им нравилась беззаботная жизнь — не работать, получать всё готовое, не думать о проблемах. Но политика и управление тоже были парализованы. Большинство чиновников были эйкорами или работали с ними. Когда они ушли, власть просто… исчезла.

Владимир заинтересованно наклонился вперёд.

— Мир начал распадаться на части, — продолжил Ян. — Страны делились на регионы, регионы — на области, области — на города. Повсюду появлялись местные лидеры, обещающие навести порядок.

— И кем были эти лидеры? — спросил Владимир.

— В основном бывшими военными, криминальными авторитетами, лидерами тех самых банд, которые воевали с эйкорами, — Ян усмехнулся. — Они захватывали власть силой и категорически не хотели возвращения «захватчиков».

— А простые люди?

— Простые люди хотели снова в рай, — честно признался Ян. — Но их мнение никого не интересовало. У кого было оружие, тот и диктовал условия.

Лулет нахмурилась, а Владимир удовлетворённо кивнул.

— И как долго продолжался этот хаос? — спросил он, ставя чашку на стол.

— Годы, — вздохнул Ян. — Хотя я могу точно рассказывать лишь о своём городе. О том, что творилось в мире, я знаю немного — пока ещё работал интернет, я читал новости.

— У нас власть захватил бывший полковник Громов — из тех, кто организовывал теракты против эйкоров. Он объявил себя «защитником человеческих ценностей» и ввёл военное положение.

Владимир задумчиво посмотрел на него.

— А в других местах было так же?

— Судя по новостям, да. Везде мелкие войны между группировками, передел территорий, постоянная смена власти. Каждый новый лидер обещал золотые горы, но на деле грабил население и воевал с соседями.

Ян поморщился от воспоминаний.

— Громов запретил даже упоминать эйкоров. Говорил, что это «враги человечества» и что любой, кто их поддерживает, — предатель. За разговоры о возвращении к старой жизни могли расстрелять.

— Но люди всё равно мечтали о прошлом? — уточнила Лулет.

— Конечно. Особенно когда начался голод. Когда отключили электричество. Когда закрылись больницы, — Ян покачал головой. — Люди шептались по углам: «Вот бы эйкоры вернулись». Но вслух этого никто не смел произнести.

Владимир слушал внимательно, изредка кивая. В его глазах читалось что-то похожее на торжество.

— А потом отключили интернет, — продолжил Ян. — Громов сказал, что это «источник вражеской пропаганды». На самом деле он просто не мог его поддерживать — все серверы и техника были эйкорскими. После этого мы жили как в Средневековье. Никакой связи с внешним миром, только слухи и сплетни. Кто-то говорил, что в Европе всё наладилось, кто-то — что там вообще все вымерли.

Владимир хмыкнул.

— И сколько это продолжалось?

— В нашем городе? Лет пять. Громов правил железной рукой, но город медленно умирал. Заводы стояли, фермы работали кое-как, люди голодали. А он всё твердил о «человеческом достоинстве» и «борьбе с оккупантами». Потом его убили свои же подчинённые. За мешок муки. Власть захватил его заместитель, потом ещё кто-то. Каждый новый правитель был хуже предыдущего.

— А люди не пытались сопротивляться?

— Чем? — Ян развёл руками. — У них были автоматы, а у нас — голые руки. Да и ради чего сопротивляться? Чтобы к власти пришёл очередной бандит?

Лулет слушала с нарастающим ужасом, а Владимир продолжал кивать, словно всё это не было для него в новинку.

— А потом началось самое страшное, — лицо Яна стало мрачным. — Когда закончились запасы еды и топлива, люди начали убивать друг друга. Сначала грабили склады, потом дома, потом просто отбирали у слабых.

Помню, как соседи, с которыми мы раньше здоровались, ночью пытались вломиться к нам в дом. За банкой тушёнки. А утром делали вид, что ничего не было.

Владимир слушал с каменным лицом.

— Город разделился на районы, которые воевали друг с другом. Центр контролировала одна банда, окраины — другая. Между ними была ничейная земля, где просто убивали всех подряд.

— И как вы выживали? — тихо поинтересовалась Лулет.

— Как могли. Ели крыс, кошек, траву. Жгли мебель, чтобы не замёрзнуть. Прятались в подвалах, когда начинались перестрелки, — Ян покачал головой. — А ведь всего несколько лет назад мы жили в раю. Сытые, здоровые, без забот.

Он посмотрел на Владимира.

— Знаете, что самое страшное? Люди начали забывать, что когда-то всё было по-другому. Дети, родившиеся после ухода эйкоров, думали, что нищета и голод — это нормально. Что так и должно быть.

Владимир наконец заговорил:

— И тогда вы поняли свою ошибку?

Лулет резко обернулась к нему.

— Отец, хватит. Ты пришёл допрашивать Яна?

Владимир изумлённо поднял брови.

— Я задаю вопросы.Разве не это цель твоего исследования — получить ответы?

— Не такими методами, — Лулет сжала губы. — Ты ведёшь себя как следователь, а не учёный.

Ян молча наблюдал за семейной перепалкой, чувствуя нарастающее раздражение.

— Дочь, я просто хочу понять, что именно ты изучаешь, — спокойно сказал Владимир. — И насколько… объективны полученные данные.

— Объективны? — Лулет усмехнулась. — Ты сомневаешься в его словах?

— Я сомневаюсь в способности людей честно оценивать собственные ошибки, — ответил Владимир, переводя взгляд на Яна. — Особенно когда эти ошибки привели к катастрофе.

Ян почувствовал, как в нём закипает злость, но сдержался. Он прекрасно понимал, с кем имеет дело. Владимир Рас мог одним движением руки решить его судьбу, и Лулет вряд ли смогла бы этому помешать.

— Я рассказываю то, что помню, — тихо сказал он, опустив глаза.

Владимир задумчиво посмотрел на него, словно оценивая степень покорности, а потом удовлетворённо кивнул.

— Конечно. Я не сомневаюсь в вашей… искренности.

Лулет вскочила на ноги и встала между ними, чувствуя, как воздух сгущается от враждебности. Без системы она не могла точно оценить уровень опасности, но инстинкт подсказывал: что-то идёт не так.

— Отец, — осторожно начала она, — может быть, на сегодня хватит? Ян устал…

Владимир медленно повернулся к дочери.

— Да, пожалуй, хватит, — согласился он. — На сегодня.

Последние слова прозвучали как намёк на продолжение.

Глава 19

Владимир поднялся и, бросив на Яна тяжёлый взгляд, молча пошёл по дорожке прочь от дома. Лулет поспешила за ним. Их спины — крепкая мужская и хрупкая девичья — могли бы принадлежать брату и сестре, но никак не отцу и дочери.

Они шли молча; Владимир пытался сдержаться, чтобы не высказать дочери все, что он о ней думает. Ян ему не нравился. Тихая, вежливая покорность этого человека бесила его гораздо больше, чем если бы тот кричал и обвинял эйкоров во всех грехах.

Тропинка вывела их на поляну, где неподвижно застыли два силтора. Первой не выдержала Лулет:

— Отец, я не хочу, чтобы ты вмешивался в мой эксперимент, и пока не буду подключаться к системе.

Владимир резко обернулся. Его взгляд мгновенно стал жёстким.

— Если ты не думаешь о себе — так подумай о нас! О своей группе, о Николае, обо мне. Мы все беспокоимся. Люди не так безобидны, как кажутся. Ты забыла, как они умеют бить? Исподтишка. В спину.

— Ян не такой! — вырвалось у Лулет, и она тут же прикусила язык. Без системы эмоции заглушали разум, и она сначала говорила, а потом думала.

— Вот видишь… — с горькой усмешкой покачал головой Владимир. — Уже «не такой».

Он молча направился к своему силтору, но, не дойдя до него, обернулся и крикнул:

— Даю тебе срок до завтра! — И шагнул в столб голубого света.

Лулет долго смотрела в небо на тающую точку серебристого силтора. Отец не оставит её в покое. Их отношения никогда не были простыми, но он редко так прямо настаивал на своём. Значит, сейчас всё серьёзно.

Вздохнув, она побрела обратно к дому. Недавняя эйфория сменилась унынием.

Ян по-прежнему сидел на террасе, закинув ногу на ногу, и любовался водопадом. Дождавшись, пока Лулет опустится в кресло напротив, он спросил с лёгкой, почти незаметной усмешкой:

— Что, я ему не понравился?

— Он хороший, просто… — начала Лулет и осеклась.

С чего это она перед ним оправдывается? Эта простая мысль озадачила и заставила замолчать.

— Слушай, а можно взглянуть на твой корабль поближе? Так сказать, изнутри, — он попытался отвлечь её от мрачных мыслей.

Лулет удивлённо приподняла бровь.

— Зачем?

— Да так, любопытно, — пожал плечами Ян. — Я же программист… бывший. Интересно посмотреть, как у вас всё устроено. Системы управления, интерфейсы… Всю жизнь мечтал покопаться в настоящих высоких технологиях. А тут такая возможность.

Лулет нахмурилась.

— Там много… сложного оборудования.

— Ну и что? — Ян сделал обиженное лицо. — Я же не собираюсь ничего ломать. Просто посмотрю, как это работает. Ты же сама говорила, что хочешь понять людей. Вот тебе шанс — понаблюдать, как человек реагирует на ваши чудеса техники.

Он немного помолчал, а потом с усмешкой добавил:

— Или боишься, что я сбегу на нём? Куда я денусь с этого острова?

Лулет рассмеялась — звонко и беззаботно, как ребёнок.

— Сбежишь на силторе? — она вытерла выступившие от смеха слёзы. — Ян, силтор запрограммирован только на меня. Он слушается только своего владельца. Ты даже дверь не сможешь открыть без моего разрешения.

Лулет вскочила с кресла, в её движениях читалась та же детская непосредственность, что и в смехе.

— Ладно, пойдём, — махнула она рукой. — Покажу тебе наши «чудеса техники». Только ничего не трогай без разрешения, договорились?

Ян поднялся следом, довольный тем, что его план сработал.

— Обещаю вести себя как в музее, — сказал он с невинным видом. — Руками не трогать, громко не разговаривать.

— Точно, — кивнула Лулет, направляясь к тропинке. — И не задавай слишком много вопросов. А то я без системы не всегда могу объяснить, как что работает.

Ян с удовольствием предвкушал возможность изучить эйкорские технологии изнутри. Кто знает, что интересного можно там обнаружить?

Они остановились на поляне, и он, задрав голову, с интересом разглядывал силтор. Корабль парил в пятнадцати метрах над землёй, бесшумно покачиваясь на невидимых воздушных волнах.

По форме он напоминал заострённую с одного конца вытянутую каплю. Никаких острых углов, никаких выступающих деталей — только плавные линии, переходящие одна в другую. Светлая матовая поверхность с серебристым блеском напоминала металл, покрытый жемчужной пылью.

По бокам корпуса тянулись голубые светящиеся полосы. Свет мягко пульсировал, создавая иллюзию того, будто корабль дышит. В носовой части и по всему корпусу зияли тёмные прямоугольники иллюминаторов.

— Шикарный, — кивнул Ян, щурясь от солнца. — Совсем не похож на наши старые самолёты.

— Это не самолёт, — поправила Лулет. — Силтору не нужны ни крылья, ни двигатели. Он управляет гравитацией.

Яну нравились технологии эйкоров.

Корабль висел в воздухе так естественно, словно воздух был его родной стихией.

— А как он держится? — спросил он. — Я не слышу шума.

— Антигравитационное поле, — объяснила Лулет. — Корабль отталкивается от планеты, как два одинаковых магнита.

Ян представил, каково это — владеть таким чудом и летать куда вздумается. Свобода, о которой он мечтал в юности, теперь стала реальной, осязаемой. И, увы, она принадлежала не ему.

Странное чувство. Ещё неделю назад он смотрел на пролетающие силторы с ненавистью. Они были символом всего того, что отняли у людей эйкоры, — превосходства и недосягаемости, напоминанием о том, что человечество стало второсортным. А теперь, стоя под этим парящим чудом техники, он чувствовал… восхищение.

Может быть, дело было в том, что раньше он видел силторы издалека и воспринимал их как угрозу. А теперь мог рассмотреть все детали, оценить красоту инженерного замысла. Конструкция поражала элегантностью: каждая линия имела смысл, каждая деталь выполняла свою задачу.

Или дело было в том, что он наконец увидел эйкоров не как безликих захватчиков, а как… людей? Лулет с её детскими косичками и забавными попытками понять человеческие эмоции. Владимира с его слишком человеческой жесткостью. Они были чем-то другим, но не машинами.

А может, он просто устал ненавидеть. Двадцать пять лет злости — это долго. Особенно когда понимаешь, что ненависть ничего не меняет, а лишь отравляет тебя самого.

— Пойдём внутрь? — предложила Лулет.

Ян кивнул, продолжая разглядывать корабль. Ему нравились эйкорские технологии. Это не делало его предателем. Он просто был честен с самим собой.

Лулет взмахнула рукой, и в боку силтора бесшумно открылся проём. Световой луч подхватил их и плавно втянул внутрь.

Ян снова оказался в знакомом коридоре, но теперь смотрел на всё другими глазами. Раньше он просто удивлялся, а теперь пытался понять принцип работы.

— Этот свет, который нас поднял, — это тоже гравитационное поле?

— Модифицированное, — кивнула Лулет. — Оно может захватывать объекты и перемещать их с заданной скоростью. Очень удобно для погрузки.

Они вошли в гостиную и остановились у панорамного окна, из которого открывался вид на зелёную поляну внизу.

— А это настоящее окно или экран?

— Настоящее. Материал прозрачный, но при необходимости может становиться непрозрачным. Или отображать дополнительную информацию поверх изображения.

Ян подошёл к креслу, в котором сидел во время полётов. Он помнил, как оно подстраивалось под его тело.

— Можно?

— Конечно.

Он сел, и кресло тут же начало мягко обволакивать его, принимая идеальную форму.

— Откуда оно знает, что мне удобно?

— Сканирует мышечное напряжение, температуру, пульс. Подстраивается под оптимальные параметры.

— А если я захочу сидеть неудобно?

Она удивлённо посмотрела на него.

— Зачем?

— Ну… иногда люди специально выбирают дискомфорт. Чтобы не расслабляться, оставаться начеку.

— Странно, — покачала головой Лулет. — Но если хочешь, можно отключить автоматическую настройку.

Но Ян уже заинтересовался голографическими панелями, которые помнил по прошлым полётам.

— А вот это любопытно, — пробормотал он. — Можно посмотреть поближе?

Лулет на секунду задумалась, но потом кивнула.

— Только ничего не меняй.

Ян тихо подошёл к одной из панелей; она тут же ожила показывая символы и схемы, которые ни о чём ему не говорили. Но структура интерфейса была понятна: древовидное меню, вложенные разделы, логические связи.

— Это похоже на операционную систему, — сказал он, проводя рукой над светящимися значками. — Только намного сложнее.

— В каком-то смысле так и есть, — согласилась Лулет. — Силтор управляется единой системой, которая контролирует всё — от навигации до климата в каютах.

Ян попытался коснуться одного из символов, но его рука прошла сквозь голограмму.

— А как активировать команды?

— Нужна авторизация, — объяснила Лулет. — Силтор распознаёт только меня. Биометрия, нейронные паттерны, даже запах.

— Серьёзно? Запах?

— У каждого эйкора уникальный биохимический профиль. Подделать его невозможно.

Ян кивнул, мысленно отметив ещё одну степень защиты. Эйкоры никому не доверяли свои технологии.

— А что будет, если ты… ну, не сможешь управлять кораблём? Заболеешь или…

— Силтор автоматически вернётся на базу, — ответила Лулет. — У него есть протоколы безопасности на все случаи жизни.

— А можно посмотреть на двигательную систему? — спросил Ян. — Или что у вас там вместо двигателей?

Она задумалась, видимо, не желая заходить так далеко.

— Технически это не двигатели… Но можно показать генераторы поля. Только там всё довольно сложно.

Она провела его через коридор в заднюю часть силтора. Дверь бесшумно открылась, и Ян увидел помещение, больше напоминающее внутренности живого организма, чем машинный отсек.

Стены пульсировали мягким светом, а по ним тянулось что-то вроде сосудов или нервов — тонкие трубки с текущей по ним рубиновой жидкостью. В центре помещения вращался кристалл размером с человеческую голову.

— Это ядро системы, — объяснила Лулет. — Оно генерирует поля, которые позволяют силтору летать.

Ян осторожно приблизился. Кристалл был прозрачным, но внутри него поблескивали едва заметные огоньки, создавая гипнотические узоры.

— А что это за жидкость в трубках?

— Проводящая среда. Она переносит энергию от ядра к излучателям в корпусе.

— Словно кровь по венам, — пробормотал Ян.

— Интересное сравнение. Силтор действительно больше похож на живое существо, чем на машину.

Ян медленно обошёл кристалл. Никаких привычных деталей — проводов, микросхем, механизмов. Всё было органичным, текучим, живым.

— А если повредить это ядро?

— Силтор упадёт, — пожав плечами, ответила Лулет. — Но повредить его практически невозможно. Кристалл защищён слоями полей.

Ян кивнул, подумав про себя, что у эйкорских технологий всё-таки есть уязвимые места и с удивлением поймал себя на мысли, что, будь он эйкором, обязательно занялся бы техникой. Эта мысль настолько ошеломила его, что он на секунду замер. Ещё вчера ему и в голову не пришло бы представить себя эйкором. Да он скорее согласился бы стать крысой. А сейчас он стоял и завидовал их возможностям. Эти технологии завораживали — не грубой силой, а красотой решений. Каждая деталь была продумана, каждый элемент точно выполнял свою функцию.

— Слушай, — сказал он, отрываясь от созерцания кристалла, — а кто у вас занимается этими технологиями? Есть какие-то специальные инженеры, конструкторы?

— В принципе, любой эйкор может заниматься чем угодно, — ответила Лулет. — У нас нет жёстких профессиональных рамок, как у людей.

— То есть как — любой?

— Ну, склонности определяют ещё в детстве и развивают их. Кто-то более способен к технике, кто-то к биологии, кто-то к искусству. Но если эйкор уже вырос и понимает, что хочет заниматься чем-то другим, система помогает ему перейти на нужный профиль.

Ян нахмурился.

— А как это работает? Ну, допустим, я всю жизнь был… не знаю, врачом, а потом захотел строить корабли?

— Система подготавливает тебя, а затем загружает в твой мозг необходимые знания и навыки, — объяснила Лулет. — За несколько недель ты можешь освоить то, на что у человека ушли бы годы.

— Серьёзно? Просто взять и стать экспертом?

— Не совсем экспертом, — поправилась Лулет. — Базовые знания и навыки — да. А вот опыт, интуиция, творческий подход — всё это приходит только с практикой.

Ян представил себе такую возможность. Захотел изучить квантовую физику — пожалуйста, вот тебе знания. Решил стать художником — получи навыки рисования. Мечта любого человека.

— А сложно ли стать профессионалом высокого уровня?

— Зависит от способностей и желания, — пожала плечами Лулет. — Но в целом проще, чем у людей. Мы не тратим время на заучивание фактов — система выдаёт их сразу. Остаётся только развивать творческое мышление.

Поняв, о чём он думает, она слегка улыбнулась.

— Знаешь, люди тоже работают с нашими технологиями. Правда, в основном как помощники — обслуживают оборудование, следят за показателями, выполняют рутинные операции.

— Помощники, — повторил Ян с лёгкой горечью. — Понятно.

— Но есть исключения, — поспешно добавила Лулет. — Например, учёные, которые ушли с нами из человеческих городов. Многие из них стали полноправными исследователями и работают над сложными проектами.

Ян задумался.

— А что нужно, чтобы стать таким учёным? Кроме того, чтобы предать свой вид?

— Не предать, — мягко поправила Лулет. — Выбрать другой путь. Для этого нужны способности, желание учиться и готовность принять наши методы работы.

— Ваши методы?

— Прямая загрузка знаний в мозг, работа через нейроинтерфейсы, постоянная связь с общей базой данных. Не все люди это выдерживают.

Ян представил, каково это — получить доступ к знаниям эйкоров. Понимать принципы работы таких технологий, участвовать в их создании.

— И много таких людей?

— Несколько тысяч по всему миру, — ответила Лулет. — Немного, но они очень ценятся. Человеческий взгляд на проблемы иногда приводит к неожиданным решениям.

Лулет замолчала, задумавшись о чём-то своём. На её лице отразилась тревога, и она машинально поправила волосы.

— Слушай, а может, переночуем на силторе?

Ян удивлённо приподнял бровь.

— Ну… — Лулет замялась, явно подбирая слова. — Здесь есть гостевые комнаты. Удобные кровати, всё необходимое. Просто… может быть, так будет лучше.

Она явно что-то недоговаривала, но Ян понял всё и без объяснений. Владимир Рас дал дочери время до завтра, но это не значило, что он не может вернуться раньше. Ян представил себя на месте отца — приехать домой и застать дочь без системы, в детском сарафане, проводящей время с человеком… Картина получалась компрометирующей.

— Ладно, — согласился он. — Хорошая идея.

Лулет сразу же расслабилась.

— Отлично. Здесь две гостевые комнаты, можешь выбрать любую. И потом… На силторе мне спокойнее. Это мой дом. И знаешь что? Раз мы остаёмся здесь на ночь, я могу показать тебе кое-что интересное. Виртуальную экскурсию по нашим городам. Ты же видел только Неос, а у нас их много по всему миру.

— Виртуальную экскурсию? — заинтересовался Ян.

— Да! Можно посмотреть на наши технологии, архитектуру, на то, как мы живём. Это как… как путешествие, только не выходя из силтора. Думаю, тебе будет интересно увидеть, что мы построили за эти годы.

Ян кивнул. После всех технических чудес, которые он сегодня увидел, возможность взглянуть на эйкорскую цивилизацию изнутри казалась заманчивой.

— Тогда устраивайся поудобнее, — сказала Лулет, направляясь к панели управления. — Сейчас я покажу тебе наш мир.

Глава 20

Подведя Яна к центральной панели управления, Лулет взмахнула рукой. Гостиная силтора мгновенно преобразилась — стены исчезли, и они оказались в центре огромного пространства, окружённого голографическими проекциями.

— Добро пожаловать в наш мир, — в её голосе звучала гордость.

Ян медленно повернулся, разглядывая открывшуюся панораму. Перед ним простирался город, совсем не похожий на Неос. Он был построен на воде — изящные башни поднимались прямо из океана, соединённые прозрачными мостами и туннелями.

— Это Аквалис, — пояснила Лулет. — Наш первый подводный город, расположенный на глубине двухсот метров в Тихом океане.

— Подводный? — Ян присмотрелся внимательнее. Сквозь прозрачные стены зданий виднелись проплывающие мимо рыбы и колышущиеся морские растения.

— Мы построили его спустя пять лет после того, как покинули ваши города. Хотели попробовать жить в совершенно новой среде.

Изображение сменилось. Теперь они стояли на улице Аквалиса. Ян с интересом рассматривал эйкоров, неспешно прогуливающихся по прозрачным коридорам.

— А это кто? — спросил он, заметив группу людей в синих комбинезонах.

— Инженеры-гидротехники, — ответила Лулет. — Они обслуживают системы водоочистки и следят за состоянием конструкций. Многие из них — бывшие подводники и океанологи.

Изображение снова изменилось, и они перенеслись в какое-то производственное помещение. Огромные прозрачные резервуары, заполненные непонятной массой, тянулись до самого потолка.

— Биофабрика, — пояснила Лулет. — Здесь мы выращиваем органические материалы для наших технологий.

Между резервуарами с планшетами в руках ходили люди в светлой одежде, что-то записывая и проверяя показания приборов.

— А что они делают? Подметают за вами? — не удержался Ян.

— Биологи и химики, — не обратив внимания на его тон, ответила Лулет. — Они контролируют процессы роста, следят за качеством материалов. Работа требует тонкого понимания органической химии.

— Ага, — усмехнулся Ян. — То есть вы даже в своём раю не можете обойтись без людей?

Сцена сменилась на горную местность. Среди скал и ледников возвышался город, словно вытесанный из векового камня.

— Кристаллис. Наш исследовательский центр в Гималаях.

— Красиво, — вздохнул Ян. — Но держу пари, что и там вам прислуживают люди.

Перед ними возникли лаборатории, где люди и эйкоры работали за одним столом.

— Вот! — ткнул он пальцем в их сторону. — Это же люди?

— Они там работают с кристаллическими структурами, — объяснила Лулет, слегка поджав губы. — Это требует не только точных расчётов, но и интуиции.

— Конечно, — протянул Ян. — Интуиция. Удобное объяснение, когда нужно оправдать использование дешёвой рабочей силы.

Лулет нахмурилась, но промолчала. Изображение сменилось на пустынный пейзаж, где среди песчаных дюн виднелись странные конструкции, напоминающие гигантские цветы.

— Солярис, — сказала она. — Энергетический комплекс в Сахаре. Мы собираем солнечную энергию и передаём её в наши города.

Ян увидел под палящим солнцем людей в защитной одежде, которые обслуживали непонятное оборудование.

— А… понятно, — кивнул он. — Эйкоры сидят в прохладных помещениях и управляют процессом, а люди жарятся на солнце и ищут поломки. Справедливое разделение труда.

— Это не так! — не выдержав, возмутилась Лулет. — Люди работают там по собственному желанию, и условия труда…

— Послушай, — перебил её Ян, — ты можешь сколько угодно рассказывать про равенство и справедливость. Но я думаю так: эйкоры занимаются интересной работой, а люди — обслуживанием. Только вы называете это громким словом «сотрудничество».

Лулет уязвленно замолчала, не зная, что ответить.

— Хочешь увидеть что-то ещё? — спросила она после неловкой паузы.

— А есть города, где люди командуют эйкорами? — съехидничал Ян. — Или хотя бы работают на равных?

— Есть исследовательские станции, где… — начала Лулет, но осеклась.

— Где люди руководят? — он покачал головой. — Не надо меня убеждать. Я не осуждаю вас за то, что вы используете людей. Просто называй вещи своими именами.

Изображение сменилось на арктический пейзаж — белоснежные просторы, среди которых возвышались купола и шпили ледяного города.

— Гляциум, — подавлено произнесла Лулет. — Исследовательская база в Антарктиде.

— Там тоже люди таскают тяжести в мороз, пока эйкоры изучают что-то важное? — предположил Ян.

Лулет не ответила, но её молчание было красноречивее слов.

— Знаешь что забавно? — продолжил Ян, разглядывая ледяной город. — Вы построили идеальную цивилизацию. Красивую, эффективную, технологически совершенную. Но без людей она не работает. Вам всё равно нужны мы — грязные, иррациональные, непредсказуемые.

— Мы ценим ваш вклад… — тихо возразила Лулет.

— Цените, — усмехнулся Ян. — Как хозяин ценит хорошую лошадь.

Лулет опустила взгляд. Она понимала, что Ян пытается её разозлить, но в чём-то он был прав. Ей было сложно взглянуть на ситуацию с его стороны. Она взмахнула рукой, и картинка тут же изменилась.

Теперь перед ними виднелось голубое озеро в окружении гор. Вода переливалась всеми оттенками бирюзы, а над ней парили светящиеся частицы, создавая волшебную атмосферу. Небо, окрашенное в нежные розовые и золотые оттенки, переливалось всеми цветами радуги.

— Это… очень красиво, — признал Ян, на мгновение забыв о своём цинизме.

— Озеро Серенити, — прошептала Лулет. — Мы создали его специально… для красоты.

Она осторожно приблизилась, и Ян заметил, как изменилось её лицо. В голубых глазах мелькнуло что-то непонятное, решимость, смешанная с любопытством.

— Ян, — позвала она и, резко приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его губ — неумело, по-детски, нелепо.

Ян замер от неожиданности, а потом мягко, но решительно отстранился, придерживая её за плечи.

— Что это было?! — спросил он, глядя в растерянные голубые глаза. — Зачем ты это сделала?

Лулет облизала губы, а на её щеках проступил багровый румянец.

— Я… хотела понять, — едва слышно начала она. — В ваших фильмах, в книгах… люди всегда целуются, когда им хорошо вместе. Но я не понимаю, что в этом особенного. Почему это так важно для вас?

Ян покачал головой, всё ещё не веря в происходящее.

— Лулет, это не научный эксперимент. Так нельзя просто… пробовать.

Она смотрела на него с искренним недоумением.

— Но почему? Я же хочу понять…

Ян вздохнул и, отступив на шаг, попытался собраться с мыслями. Как объяснить ей это? Он смотрел на неё — с её детскими пучками и растерянным выражением лица — и понимал, что не может быть таким же циничным, как всегда.

— Потому что поцелуй — это не просто… — он запнулся, подбирая слова. — Это выражение чувств. Когда люди целуются, они показывают свою привязанность.

— Привязанность? — переспросила Лулет.

Ян поморщился. Как же трудно объяснять то, во что сам уже не особо верил.

— Ну… любовь, — неохотно произнёс он. — Хотя это громко сказано.

— Но я знаю, что такое любовь, — возразила Лулет. — Просто у людей она… другая. Более эмоциональная. Я хотела понять, как это — чувствовать так сильно.

Ян нахмурился. Что она имела в виду?

— У вас тоже есть любовь?

— Есть, но… — Лулет замялась, явно подбирая слова. — По-другому. У меня даже есть жених — Николай. Мы… мы чувствуем глубокую связь друг с другом.

Ян удивлённо поднял бровь.

— Жених? А я и не знал.

— У нас отношения развиваются иначе, — объяснила Лулет, и в её голосе появились тёплые нотки. — Когда мы впервые встретились, я почувствовала… резонанс. Наши энергетические поля словно узнали друг друга. Это было похоже на то, как два инструмента начинают звучать в унисон.

Она замолчала, подбирая слова.

— Мы можем часами обмениваться мыслями через систему, и это даёт ощущение полного понимания. Когда Коля грустит, я чувствую эту грусть как свою собственную. Когда он радуется открытию в своих исследованиях, его восторг наполняет и меня.

— Обмениваетесь энергией? — переспросил Ян.

— Это наш способ близости, — Лулет покраснела. — Мы соединяем наши энергетические поля, и наше сознание сливается воедино. В эти моменты мы становимся одним существом — чувствуем одинаково, думаем синхронно. Это… это прекрасно.

Ян попытался это представить.

— Но когда я вижу, как люди в ваших фильмах целуются, — продолжила Лулет, — там столько страсти, столько огня. Такая… дикая эмоция. Мне хотелось понять, что это такое.

Ян вздохнул, потирая переносицу. Как эйкору объяснить разницу между любовью и страстью?

— Понимаешь, Лулет, — начал он осторожно, — у людей есть два разных чувства. То, что ты описываешь с Николаем — это ближе к настоящей любви. А то, что ты видишь в фильмах… это чаще всего просто страсть.

Лулет нахмурилась.

— В чём разница?

— Страсть — это… — Ян запнулся, подбирая слова. — Это когда теряешь голову. Когда хочешь кого-то так сильно, что готов на всё. Но это животное чувство, понимаешь? Гормоны, инстинкты. К настоящим чувствам это имеет мало отношения.

Он неловко пожал плечами.

— Люди часто путают одно с другим. Думают, что если сердце колотится — значит, это любовь. А на самом деле это просто… химия. Биология.

— А настоящая любовь?

— Настоящая любовь… — Ян задумался. — Она спокойнее. Глубже. Когда ты хочешь быть рядом с человеком не потому, что он тебя возбуждает, а потому что с ним… хорошо. Понимаешь?

Лулет кивнула, но в её глазах всё ещё читалось непонимание.

— Так что-то, что ты попробовала сейчас, — продолжил Ян, — это попытка понять страсть, а не любовь. А страсть… Она опасная штука.

— Опасная? — переспросила Лулет.

— Ага, — кивнул Ян. — Страсть делает людей глупыми. Они бросают семьи, разрушают карьеры, идут на преступления — всё ради того, чтобы быть с объектом страсти. А потом, когда гормоны успокаиваются, оглядываются и не понимают, что с ними было.

Он грустно усмехнулся.

— Я видел, как люди из-за страсти теряли всё. Друзей, работу, самоуважение. А потом говорили: «Это была любовь». Нет, это была зависимость.

Лулет внимательно слушала.

— А ты… ты испытывал и то, и другое?

Ян запнулся, не зная, стоит ли откровенничать.

— Думал, что испытывал, — наконец ответил он. — С Кирой было… бурно. Я готов был ради неё на всё. Но когда она ушла, понял — это была именно страсть. Настоящая любовь не причиняет столько боли.

— А настоящую любовь ты встречал?

Ян покачал головой.

— Не знаю. Может быть, и не узнаю уже. После Киры я словно выгорел. Предпочитаю простые отношения без обязательств. Так безопаснее.

Лулет задумчиво кивнула.

— Значит, то, что у меня с Колей, ближе к настоящей любви?

— Похоже на то, — согласился Ян. — Во всяком случае, звучит более здраво, чем человеческие страдания. И перестань смотреть эти фильмы. От них больше вреда, чем пользы. Жизнь совсем другая. Совершенно не похожая на кино или книги.

Лулет изумлённо уставилась на него.

— Но ведь это же ваше искусство. Ваш способ рассказывать истории.

— Наш способ врать самим себе, — поправил Ян. — В фильмах всё красиво и романтично. Герои встречаются, влюбляются с первого взгляда, преодолевают препятствия и живут долго и счастливо. А в реальности…

— В реальности люди ссорятся из-за денег, изменяют, разочаровываются друг в друге. Романтика быстро заканчивается, когда нужно платить за квартиру и менять подгузники детям.

— Но не все же отношения такие?

— Не все, — согласился Ян. — Но большинство. Кино показывает исключения и выдаёт их за правило. Поэтому люди и разочаровываются — ждут сказки, а получают обычную жизнь.

Лулет задумчиво кивнула.

— Значит, мне не стоит пытаться понять человеческую любовь через фильмы?

— Нет, конечно. Особенно таким способом. Поцелуи — это интимная вещь. Их нельзя пробовать из любопытства.

Лулет задумчиво кивнула, обдумывая его слова.

— Понятно… Значит, я неправильно понимала…

Ян неловко потёр затылок. Разговор зашёл слишком далеко, и он чувствовал себя неловко.

— Слушай, — в его тоне снова зазвучал прежний цинизм, — я не гожусь для объяснения таких вещей. Сам в отношениях полный неудачник, так что моим советам грош цена.

Он направился к выходу из гостиной.

— Лучше я пойду спать. День был долгий, голова гудит от впечатлений.

Яну хотелось побыстрее закончить этот странный разговор. Обсуждение любви и чувств никогда не было его сильной стороной, особенно с эйкором, который пытался понять человеческие эмоции через поцелуи.

— Спокойной ночи, — буркнул он, не оборачиваясь.

Как только Ян ушёл, Лулет медленно опустилась на диван и задумалась.

Голографические проекции вокруг неё всё ещё показывали озеро Серенити с его чарующей атмосферой, но она ничего не замечала. В голове крутились слова Яна о любви и страсти, о разнице между эйкорами и людьми.

Она снова и снова прокручивала в голове момент поцелуя. Никаких особых ощущений, никакого «огня», о котором говорили в человеческих фильмах. Просто прикосновение кожи к коже. А Ян отстранился так резко, словно она сделала что-то плохое.

Может быть, и сделала.

Лулет попыталась представить своего жениха в такой ситуации. Он бы удивился, проанализировал её поведение, возможно, даже провёл исследование человеческих ритуалов ухаживания. Но никогда не отреагировал бы так эмоционально, как Ян.

Странно. Без системы мир был другим. Каждое действие могло иметь неожиданные последствия, каждое слово — ранить или обрадовать. Люди жили в этом хаосе постоянно и как-то справлялись. А она даже простой поцелуй не смогла понять правильно.

Вздохнув, Лулет махнула рукой, отключая голограммы. Комната погрузилась в мягкий полумрак, освещённая только звёздами за окном.

Глава 21

Лулет проснулась от надоедливого звука. Она лежала на диване в гостиной, где и заснула прошлой ночью, размышляя о разговоре с Яном. Солнечный свет едва пробивался через затемненные окна силтора, а где-то вдалеке слышалось пение тропических птиц.

Сигнал повторился, но уже более громко и требовательно.

— Что… — недовольно пробормотала она, садясь и потирая глаза.

В воздухе тут же что-то замерцало, и спустя секунду перед ней появилась голографическая проекция Дэвиса. Изображение было нечётким, с помехами — связь явно пробивалась с трудом.

— Лулет! — воскликнул он. — Наконец-то! Я пытался связаться с тобой уже полчаса!

— Дэвис? — увидев его встревоженное лицо, она окончательно проснулась. — Что-то не так?

— Ты спала? — удивился он, заметив растрёпанные волосы. — На диване? Лулет, хватит маяться дурью! Включи систему немедленно!

— Дэвис, что происходит? — переспросила она, игнорируя его слова.

— Твой отец, — быстро заговорил он, оглядываясь по сторонам. — Он собрался забрать у тебя человека и отправил четыре военных силтора. Они будут у вас через несколько минут.

Лулет вскочила с дивана.

— Что?! Но он же дал мне время…

— Видимо, передумал, — перебил Дэвис. — Там не просто патрульные. Это боевые силторы. Владимир настроен серьёзно.

Голограмма замерцала сильнее, связь становилась всё хуже и хуже.

— Я не могу говорить долго, — торопливо добавил Дэвис. — Меня могут услышать. Будь осторожна!

Лулет попыталась сосредоточиться, но вместо чётких и ясных мыслей в голову почему-то лез вчерашний поцелуй и реакция Яна на него.

Первым порывом было включить систему, и она почти отдала мысленный приказ, но остановилась. Если это сделать, на неё будет легко повлиять, и отец обязательно воспользуется этим. Система сделает её покорной, рациональной, предсказуемой, и она сама отдаст им Яна.

Лулет мысленно приказала силтору подняться в небо. Лишь одна мысль билась в голове — бежать. Куда и зачем, было непонятно, но главное — убраться подальше от этого места. Нужно было время, чтобы всё обдумать.

Силтор мягко оторвался от земли. Внизу остался дом, сад с цветущими деревьями и Арис, так и не понявший, куда исчезла его госпожа. Но сейчас было не до этого.

— Ян! — она бросилась к его комнате. Дверь тихо открылась от её прикосновения, и Лулет увидела завернувшегося в одеяло, как в кокон, Яна.

— Вставай! — она яростно начала трясти его за плечо. — Просыпайся!

Тот замычал что-то неразборчивое и попытался отвернуться.

— Ян, вставай немедленно!

— Отстань, — пробормотал он, отмахиваясь. — Ещё рано…

— У нас нет времени! — Лулет попыталась стянуть с него одеяло, но Ян крепко вцепился в край.

— Пять минут, — проворчал он, зарываясь лицом в подушку.

Лулет не стала больше церемониться. Она просто подхватила Яна и без усилий подняла его с кровати, поставив на ноги.

— Что за… — он окончательно проснулся, пошатываясь и пытаясь понять, что произошло. — Ты что творишь?!

— Мой отец… Он послал за тобой военных. Мы улетаем! Прямо сейчас!

Ян моргнул несколько раз, пытаясь осознать сказанное.

— Военных? — переспросил он, всё ещё не до конца проснувшись. — Каких военных?

— Четыре боевых силтора уже в пути, — торопливо объяснила Лулет. — Дэвис меня предупредил. У нас только несколько минут форы.

Ян окончательно пришел в себя.

— Стой! Ты хочешь сказать, что мы сбегаем от твоего отца?

— Да! — Лулет нервно поправила растрёпанные волосы. — Нет! Я не знаю! Мне нужно время подумать…, но если они заберут тебя…

— Лулет, — Ян положил руки ей на плечи, — успокойся. Ты паникуешь.

— Я не паникую! — возразила она дрожащим голосом. — Просто… всё так сложно. Я не знаю, что правильно, как поступать, что делать.

Ян смотрел на неё с интересом. Вчерашняя уверенная в себе женщина, исследователь людей, превратилась в растерянную девушку, которая не знала, как поступить.

— А куда мы летим? — спросил он.

— Не знаю, — честно призналась Лулет. — Просто… подальше отсюда.

Ян вздохнул. Ситуация становилась всё интереснее. Теперь он был не просто гостем, а беглецом.

— Ладно, — кивнул он. — Но сначала дай мне одеться. В одних трусах сбегать как-то неудобно.

Ян торопливо натянул лессит, глядя, как Лулет нервно меряет комнату шагами.

— Послушай, — наконец произнес он, надевая ботинки, — а что будет, если твой отец всё-таки нас найдёт?

Она замерла на месте и испуганно поглядела на него.

— Если он заберёт тебя, я больше тебя не увижу… И в общину он тебя тоже не отвезёт.

— То есть как — не отвезёт? — нахмурился Ян. — У нас же договор.

— Какой договор? — горько усмехнулась Лулет. — Отец считает, что я веду себя иррационально. Он решит, что наше общение вредит мне, и… и просто избавится от проблемы.

Ян почувствовал холодок в груди.

— В смысле избавится?

— Отец из первого поколения, — напомнила Лулет. — Он порой действует жестоко и не по законам эйкоров. Особенно по отношению к людям. Из-за его заслуг совет на многое закрывает глаза.

Она подошла к окну и посмотрела вниз на проплывавшие мимо облака.

— Он может стереть тебе память, отправить в какое-то отдалённое место, где ты будешь работать до конца жизни. Или просто… — она не договорила, но Ян понял.

— По-о-о-нятно, — протянул он. — Значит, сбегаем.

— Ты не против? — удивилась Лулет.

— А у меня есть выбор? — мрачно усмехнулся Ян. — К тому же любопытно посмотреть, как эйкор бунтует против папочки.

Они отправились в гостиную, и Лулет судорожно пыталась найти место, где можно было укрыться от гнева Владимира Раса.

— Слушай, может, просто высадишь меня где-нибудь поближе к общине? Я дойду пешком, а ты…

— Нет! — резко перебила она. — В общине отец найдёт тебя за пару часов. Там же мало людей, и все на виду.

Ян нахмурился.

— Тогда что предлагаешь? Летать по всему миру, пока не кончится топливо?

Лулет нервно зашагала по гостиной, пытаясь сосредоточиться. Без системы мысли путались, но постепенно в голове возник план.

— Ризан! — воскликнула она, останавливаясь.

— Что?!

— Ризан! — повторила Лулет, и в её глазах загорелся огонёк. — Я отвезу тебя в Ризан. Туда наши силторы не сунутся.

Ян удивленно уставился на неё.

— Ты хочешь отвезти меня к повстанцам? К тем, кто убивает эйкоров?

— Отец не достанет тебя там, — возразила Лулет. — Это единственное место на Земле, куда он не сможет сунуться.

— Лулет, там Кира. Моя бывшая, помнишь? Это будет…

— Зато ты будешь жив и свободен.

Ян молчал, обдумывая предложение. Идея была безумной, но логичной. В Ризане его действительно никто не найдёт.

— А ты? — спросил он. — Что будет с тобой?

Лулет на мгновение растерялась. Она так сосредоточилась на спасении Яна, что совсем не думала о собственной судьбе.

— Я… — начала было она, но потом замолчала. — Не знаю. Высажу тебя и вернусь, наверное. Скажу отцу, что ты сбежал.

— И он поверит?

— Нет, — честно призналась Лулет. — Но что мне ещё остаётся? Я не могу идти вместе с тобой в Ризан. Меня там убьют.

Ян видел, как она старается казаться спокойной, но её руки дрожали.

— Может, есть другой вариант? — предложил он. — Какое-то место, где мы оба…

— Нет, — покачала головой Лулет. — Отец найдёт нас везде. У него слишком большое влияние. Ризан — единственное место, куда он не сунется.

Лулет решительно остановилась у панели управления. Она шла против отца.Против Владимира Раса — одного из самых влиятельных эйкоров планеты, человека, который помог создать их цивилизацию. Всю жизнь она старалась соответствовать его ожиданиям, быть достойной дочерью великого лидера. А теперь… теперь она бежала от него, спасая человека, которого тот считал угрозой.

Что с ней случилось? Ещё неделю назад она бы никогда не поступила так. Система обязательно бы подсказала правильное решение, логичное и рациональное. Но сейчас, без её руководства, Лулет знала только одно — она не может позволить отцу забрать Яна.

— Мне нужно задать курс. Если мы полетим на максимальной скорости, то доберёмся до границы Ризана за двенадцать минут. Раньше, чем военные силторы смогут перехватить нас.

— Ты уверена? Ради меня ты идёшь против отца, рискуешь всем…

— Я уверена, — твёрдо ответила она, не отрываясь от панели. — И это правильно.

Ян присвистнул. Эйкорская дочка бастовала, и это было забавно. Хотя… Какой уж тут смех, ему хорошо обрисовали, как Владимир Рас собирался поступить с неугодным человеком, сбившим с истинного пути его дочь.

Лулет мягко провела по панели пальцами, и силтор, ожив, резко ускорился. За окнами замелькали облака, проносясь мимо окна с невероятной скоростью.

Первые десять минут прошли спокойно. Ян сидел в кресле, наблюдая, как под ними проносятся горы, леса и реки. Лулет все так же стояла у панели управления, напряжённо следя за показателями.

— Кажется, пока нас не… — начал Ян, но тут же осёкся, увидев выражение лица Лулет.

— Они нас нашли, — тихо произнесла она, указывая на голографический экран, где ясно виднелись четыре красные точки. Военные силторы были похожи на их силтор, но выглядели немного меньше. Их светлые корпуса угрожающе поблескивали, отражая солнечные лучи.

— Они могут нас догнать? — поинтересовался Ян.

— Легко, — кивнула Лулет. — Но до Ризана осталось две минуты.

Внезапно силтор затрясло, словно какая-то невидимая сила пыталась его остановить.

— Что это?! — воскликнул Ян, вцепившись в подлокотники кресла.

— Гравитационный захват, — сквозь зубы процедила Лулет. — Они пытаются принудительно посадить нас.

Силтор замедлялся, несмотря на все усилия Лулет. Военные корабли приближались, готовые взять их на буксир.

— Граница Ризана! — радостно крикнула она. — Вижу город!

Впереди показались очертания старого города — невысокие здания, дымящиеся трубы, узкие улицы.

Лулет, почти пикируя вниз, направила силтор к окраине города. Военные корабли тут же отстали, словно наткнулись на невидимую стену. Они зависли в воздухе, не решаясь приблизиться к границе, помеченной на всех картах как опасная территория.

— Всё, мы… — начала Лулет, но внезапно силтор затрясло.

Панели управления вспыхнули красными огнями, а сам корабль начал неконтролируемо снижаться. Даже не снижаться, а попросту падать.

— Что происходит?! — крикнул Ян, вцепившись в стену, пытаясь удержаться на ногах.

— Не знаю! — Лулет судорожно пыталась восстановить управление. — Системы не отвечают!

Силтор не слушается!

Корабль стремительно терял высоту, падая прямо на дома. Лулет из последних сил пыталась хотя бы смягчить посадку.

— Держись! — крикнула она, и в тот же момент силтор с глухим ударом врезался в землю, не долетев до домов всего несколько метров. Пропахав брюхом весеннюю грязь, он остановился, наполовину завалившись на бок. Несмотря на жёсткую посадку, корпус остался цел — эйкорские материалы выдержали удар.

— Повстанцы, — прохрипела Лулет, вытирая кровь с разбитой губы. — Они блокируют наши системы. У них есть такие технологии.

Снаружи послышались голоса и топот ног. Ризан встречал незваных гостей.

Глава 22

Силтор, лишившись энергии, больше не реагировал на команды, а снаружи доносился шум и приглушенные голоса — люди окружили корабль.

— Без системы силтор не может защищаться. — Лулет вытирала кровь с губы, вслушиваясь в непонятное жужжание, доносившееся из-за двери.

— Работаю уже, — пробормотал мужской голос. — Ещё немного…

Послышался тихий щелчок, и дверь силтора медленно отъехала в сторону.

— Готово! — раздался радостный крик, и в комнату ворвались несколько человек. Увидев Лулет, они попытались её схватить, но она мгновенно расшвыряла их в разные стороны, осторожно отступая к стене. Один из нападавших сильно ударился плечом и застонал.

— Дерётся, сука!

Ему на подмогу подбежали ещё люди, но Лулет со свойственной эйкорам силой отшвырнула и их. Её лицо исказилось от страха и ярости.

— Живо глушилку! — заорал кто-то.

В дверях тут же появился мужчина с небольшой тёмной коробочкой в руках и торопливо направил её на Лулет. Устройство тихо пискнуло, и она почувствовала, как ноги подкосились, а тело стало ватным.

— Вот так-то лучше, тварь! — злобно прошипел мужчина. — Теперь не такая сильная, да?

Лулет с трудом держалась на ногах. Мир расплывался перед глазами. Люди быстро схватили их и вытолкнули на улицу.

— Эйкорша! — закричал кто-то из толпы, увидев Лулет.

— Убить гадину! — поддержал другой.

В Лулет полетел камень, потом ещё один. Ян инстинктивно заслонил её собой.

— Стойте! — крикнул он. — Она не виновата!

— Эйкорский прихвостень! — плюнул в его сторону мужчина в грязной куртке. — Продался тварям!

Толпа наступала, и Ян понял, что через минуту их просто растерзают. Лулет едва держалась на ногах, прижимаясь к нему спиной. Они с ужасом смотрели на окружающие лица — искажённые ненавистью, злобой и жаждой крови. Эти люди не хотели разбираться, кто прав, кто виноват. Им нужна была жертва, и было плевать, что Лулет хорошо относилась к людям.

Ян уже понял, что Ризан оказался ошибкой. Огромной ошибкой. Из-за него Лулет попала к людям, которые ненавидели её просто за то, что она эйкор. Здесь не было справедливости, лишь слепая ярость.

— Убить её! — кричала толпа.

— Сжечь живьём!

И тут раздался громкий властный голос.

— Назад! Всем назад!

Сквозь толпу пробились люди в тёмной потёртой форме. Автоматы в руках заставили толпу почтительно отступить.

— Командир сказал привести их живыми! — седой мужчина со шрамом на щеке внимательно рассматривал чужаков. — Кто тронет — будет отвечать передо мной!

Толпа неохотно расступилась, не прекращая кричать проклятия и плеваться.

— Идите за нами! — приказал седой. — И не вздумайте сбегать!

Ян послушно двинулся следом, поддерживая ослабшую Лулет и понимая, что попал из огня да в полымя. Толпа не отставала, крича им вслед проклятия.

— Далеко идти? — спросил он у седого.

— Заткнись! — буркнул тот, не оборачиваясь.

Улицы Ризана поражали своей убогостью. Разбитый асфальт, заколоченные окна, граффити на стенах с призывами к уничтожению эйкоров. Кое-где виднелись следы от взрывов и пулевых отверстий. Люди выглядывали из окон, показывали пальцами на Лулет и что-то зло кричали. Дети бежали следом, швыряя в них камни и мусор.

— Сволочи! — прошептала Лулет, едва держась на ногах.

— Тише, — предупредил Ян. — Не провоцируй их.

Они остановились у большого серого здания, вход в которое охраняли часовые с автоматами.

— Вот и пришли, — махнул рукой седой. — Добро пожаловать в штаб Сопротивления.

Массивные двери открылись, и их втолкнули внутрь. Толпа осталась снаружи, но продолжала шуметь и требовать выдать им эйкоршу.

Внутри было прохладно и тихо. По коридорам сновали люди, спеша по своим делам. Они замедляли шаг, с изумлением глядя на эйкора, но подойти не решались.

— Командир ждёт, — произнёс седой и повёл их наверх.

Ступени обветшали, перила местами обломались. На стенах виднелись трещины и следы от пуль. Лулет с трудом поднималась, опираясь на руку Яна. Наконец они добрались до нужного этажа, и в конце длинного коридора седой открыл дверь в просторный кабинет.

За массивным деревянным столом сидел крепкий мужчина лет пятидесяти, в военной форме без знаков различия. Темные короткие волосы, жёсткое лицо, холодные серые глаза. Стены были увешаны картами, фотографиями каких-то людей и непонятными графиками.

— Командир Волков, — представился он, не вставая.

Его равнодушный взгляд лишь мельком скользнул по Яну и остановился на Лулет, которая всё ещё с трудом держалась на ногах.

— Эйкор в Ризане, — усмехнулся Волков. — Давненько вы у нас не появлялись.

— Она помогла мне, — начал было Ян. — Спасла от…

— Молчать! — резко оборвал его Волков. — Здесь говорю только я!

Он встал и медленно обошёл стол, подойдя ближе к Лулет.

— Значит, эйкорша решила нас навестить? — в его голосе слышалась плохо скрываемая злоба. — Как интересно.

Лулет подняла голову, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Я… Я не враг, — прошептала она.

Волков рассмеялся — коротко и зло.

— Не враг? Ты представитель народа, который уничтожил наш мир. Каждый эйкор — враг человечества.

— А ты кто такой? — Волков резко повернулся к Яну. — Предатель? Коллаборационист?

— Я из общины, — ответил Ян. — Обычный человек.

— Обычный? — усмехнулся Волков. — Обычные люди не летают на эйкорских кораблях и не защищают этих тварей.

Он подошёл ближе, и Ян почувствовал запах табака и немытого тела.

— Расскажи-ка, как ты связался с эйкоршей? За что продался?

— Я никому не продавался, — твёрдо ответил Ян. — Она наняла меня рассказывать о прошлом. За еду для общины.

— За еду, — протянул Волков. — Понятно. Значит, всё-таки продался. За миску похлёбки готов на всё.

Ян сжал кулаки, но промолчал. Спорить с этим человеком было бесполезно.

— А что она хотела знать о прошлом? — продолжил допрос Волков.

— Как жили люди до переворота. Что происходило, когда эйкоры пришли к власти.

— Изучала нас, значит, — кивнул Волков. — Как лабораторных крыс. Типичное эйкорское поведение.

Он вернулся за стол и сел.

— Ну что ж, теперь у нас есть живой эйкор. Давно мечтали получить такой экземпляр для изучения.

Лулет вздрогнула, услышав эти слова.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Ян.

— А тебя это не касается, — холодно ответил Волков. — Ты свою роль уже сыграл. Привёз нам подарок.

Он снова поднялся и неторопливо подошёл к Лулет. Та попыталась отступить, но упёрлась в стену.

— С тобой мы разберёмся позже, тварь! — процедил Волков и резко ударил её тыльной стороной ладони по лицу.

Лулет пошатнулась, и Ян инстинктивно бросился вперёд, заслоняя собой сжавшуюся фигурку в белом лессите.

— Не смей её трогать! — выкрикнул он, расставив руки.

Волков презрительно усмехнулся, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и внутрь ворвался запыхавшийся мужчина в потёртой военной форме.

— Товарищ командир, — и он что-то торопливо зашептал на ухо Волкову.

Лицо командира тут же изменилось. Брови удивлённо взлетели вверх, и он внимательно посмотрел на пленников.

— Вот оно как, — медленно произнёс Волков. — Очень интересно.

Он задумался на несколько секунд, а потом резко повернулся к седому.

— Петрович, отведи их в подвал. Камера номер три. И чтобы никто к ним не подходил без моего разрешения.

Петрович бросил самокрутку в пепельницу и грубо схватил Яна за локоть, а второй охранник подхватил едва держащуюся на ногах Лулет. Их вывели из кабинета и потащили по мрачным коридорам здания.

Спуск в подвал оказался долгим — старые бетонные ступени, облупившиеся стены, запах сырости и плесени. Здесь, в недрах бывшего административного центра, повстанцы устроили тюрьму. Вдоль узкого коридора тянулись камеры с железными решётками. Большинство пустовало, но кое-где в полумраке виднелись силуэты заключённых.

— Добро пожаловать в гостиницу, — ехидно бросил Петрович, отпирая одну из камер. — Номер люкс!

Их бесцеремонно втолкнули за решётку и заперли в маленькой и сырой камере. Голые бетонные стены, железная койка с продавленным матрасом, ведро в углу. Единственный источник света — небольшое зарешёченное окошко под потолком, через которое едва пробивался дневной свет.

Лулет, прижав ладони к вискам, опустилась на койку. Действие глушилки постепенно проходило, но она выглядела измотанной.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ян, присаживаясь рядом.

— Лучше, — прошептала она. — Эта штука… блокирует нейронные связи. В голове будто туман.

Ян осмотрел камеру. Решётка оказалась толстой, а замок крепким. Коридор тянулся вглубь, освещённый лишь парой тусклых ламп. Иногда вдалеке раздавались кашель или шорох. Но звуки были такими далёкими, что больше напоминали эхо. Бежать было некуда — он никого не знал в этом городе.

— Как думаешь, что такого сообщили Волкову, что он так удивился?

— Понятия не имею, — покачала головой Лулет. — Может, что-то о силторе. Или о том, что за нами летели военные корабли.

— Или вообще что-то не связанное с нами, — добавил Ян.

Тишина была гнетущей. Где-то капала вода, изредка доносились звуки — стон или скрип половиц наверху.

Ян долго молчал, глядя на серые стены камеры. Потом повернулся к Лулет.

— Зачем ты это сделала? — спросил он тихо. — Зачем привезла меня сюда?

Лулет подняла голову, в её глазах читалась усталость.

— Я не знала! Я же отключила систему, у меня не было доступа к данным о том, что повстанцы умеют блокировать наши технологии.

— Значит, если бы система работала, ты бы знала об этом? — уточнил Ян.

— Возможно, — кивнула Лулет. — Система имеет доступ к разведывательным сводкам, анализу угроз. Но я же хотела чувствовать себя как человек, принимать решения самостоятельно…

Она горько усмехнулась.

— Вот и приняла. Привезла нас обоих в ловушку.

Ян промолчал, понимая, что упрекать её сейчас бесполезно. Где-то вдалеке в коридоре раздался протяжный стон, эхом отразившийся от бетонных стен.

— И что теперь? — спросил он. — Сидим и ждём?

— Не знаю, — честно ответила Лулет. — Без системы я не могу просчитать варианты развития событий. Приходится полагаться только на интуицию.

— Всё как у всех, — с горечью сказал Ян. — Никто не знает, что будет завтра.

Лулет поджала ноги и, обхватив колени руками, прислонилась спиной к холодной стене.

— Раньше я всегда знала, что делать, — тихо произнесла она. — Система подсказывала оптимальные решения, показывала последствия каждого выбора. А сейчас… сейчас я просто гадаю.

— И как ощущения? — спросил Ян, поудобнее присаживаясь на койку.

— Страшно, — честно призналась Лулет. — Но и… интересно. Каждое решение — это риск. Каждый шаг может привести к катастрофе или к чему-то хорошему.

Сверху донеслись приглушённые голоса и топот ног. Кто-то ходил по коридорам, обсуждая что-то важное.

— Думаешь, твой отец нас ищет?

— Конечно ищет, — кивнула Лулет. — Но в Ризан он не сунется. Слишком опасно даже для него.

— Значит, мы сами по себе.

— Получается, так.

Ян посмотрел на неё — растрёпанную, испуганную, совсем не похожую на уверенного эйкора, которого он встретил неделю назад.

— Жалеешь, что отключила систему?

Лулет задумалась.

— Наверное, — ответила она. — Это ни к чему хорошему не привело, и ты в опасности из-за моих ошибок.

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и звук эхом прокатился по пустым коридорам подвала.

Глава 23

Поднявшись с койки, Ян отошел и уселся на холодный бетонный пол, прижавшись спиной к стене. Лулет молча наблюдала за ним. Холод бетона пробирался даже сквозь лессит, но ему было не до этого. Ситуация казалась паршивой, но не безнадёжной. Главное — не паниковать и трезво оценить возможности.

Что у них есть? Практически ничего. Лулет без системы, и он обычный человек без оружия и связей. Силтор заблокирован и находится под охраной. Вокруг — враждебно настроенные люди, готовые убить их при первой же возможности. Волков явно не собирается отпускать пленников. Лулет для него — ценный трофей, а Ян — свидетель, который может быть полезен или опасен.

Ян закрыл глаза, пытаясь вспомнить всё, что видел по дороге сюда. Старое здание советской постройки. Много этажей, длинные коридоры, лестницы. Охранников мало, в основном дежурят у входов. Силтор стоит где-то рядом, но добраться до него будет непросто. Даже если удастся, Лулет в таком состоянии вряд ли сможет им управлять.

Нужно придумать что-то другое!

Его размышления прервал едва слышный шорох. Резко обернувшись, Ян замер.

По ту сторону решётки стояла фигура в тёмной одежде. Сначала он рассмотрел лишь силуэт, видневшийся в полумраке, но как только фигура шагнула ближе, вскочил на ноги.

Кира!

Постаревшая, с едва различимой сединой в волосах и морщинками вокруг глаз, но точно она. Те же тёмные глаза, тот же упрямый подбородок, та же привычка слегка наклонять голову, когда внимательно что-то рассматривает.

Она стояла молча, слегка приоткрыв рот, словно не верила своим глазам. На её лице застыло удивление и что-то ещё — то ли радость, то ли боль. Ян медленно поднялся с пола, не отрывая от неё взгляда. Прошло около двадцати лет с момента их последней встречи.

— Ян? — тихо позвала она дрожащим голосом. — Это действительно ты?

Ян подскочил к решётке.

— Кира! — воскликнул он, не веря своим глазам. — Ты… ты жива.

Глупые слова, но других не нашлось. Она стояла в двух шагах от него, живая, настоящая, и это переворачивало всё с ног на голову.

— Жива, — подтвердила она с горькой усмешкой. — Как видишь. А ты… — её взгляд скользнул по лесситу. — Ты почти не изменился. Неплохо выглядишь.

— Эйкорская медицина, — пожал он плечами.

Кира кивнула, но в глазах промелькнула злость.

— Понятно. Значит, ты теперь с ними?

В её голосе звучало разочарование, почти презрение.

— Не с ними. Просто… — он запнулся, не зная, как объяснить. — Это долгая история.

— Уверена, что долгая, — холодно произнесла Кира. — Интересно, сколько тебе заплатили за предательство?

Её слова били больнее пощёчины. Ян сжал кулаки.

— Я никого не предавал.

— Нет? — Кира шагнула ближе к решётке. — Тогда что ты делаешь в их одежде? Почему выглядишь так, словно последние двадцать лет провёл в санатории, а не выживал, как мы все?

Ян открыл рот, чтобы ответить, но Кира продолжила:

— И что эта тварь делает рядом с тобой?

Она кивнула в сторону Лулет, которая всё это время молча сидела на койке.

Ян почувствовал, как внутри поднимается злость.

— Она не тварь, — сказал он твёрдо. — Она спасала мою жизнь.

Кира зло рассмеялась.

— Спасала? Эйкор спас человека? Ян, ты совсем рехнулся?

— Она рисковала всем, чтобы защитить меня от своего отца, — возразил Ян. — Пошла против собственной семьи.

— Какая трогательная история, — съехидничала Кира. — И ты в это поверил? Ян, это же элементарная провокация. Они используют тебя.

Он покачал головой.

— Ты не понимаешь. Лулет другая, она…

— Лулет? — прищурилась Кира. — Её так зовут? И вы уже на «ты»? Может, и спите вместе?

— Кира, хватит, — устало возразил Ян. — Ты не знаешь, что произошло.

— Это почему? Я прекрасно знаю, что ты прилетел сюда на эйкорском корабле вместе с эйкоршей. Знаю, что ты выглядишь так, словно последние годы жил в роскоши. А мы здесь умирали, Ян. Умирали и сражались, пока ты развлекался с врагами.

Ян почувствовал, как в нём закипает ответная злость.

— А ты сама? — резко парировал он. — Это ты ушла искать более сытую жизнь! Бросила меня ради хорошей жизни!

Кира вздрогнула, словно он её ударил.

— Не смей! — прошипела она. — Не смей вспоминать это!

— Почему? Правда глаза колет? — Ян шагнул ближе к решётке. — Ты сама выбрала комфорт вместо принципов. Так что не читай мне лекции о предательстве.

— Ты ничего не понимаешь! — вспыхнула Кира. — Я не выбирала комфорт! Я выбирала выживание!

— Да? А разве не то же самое делал я?

Они стояли по разные стороны решётки, глядя друг на друга с болью и злостью. Двадцать лет обид и недопонимания стояли между ними.

Кира не выдержала первой и отвела взгляд.

— Господи, — прошептала она, прислонившись к стене. — Столько лет, а мы всё те же. Всё так же ругаемся.

Ян тоже отступил от решётки, чувствуя, как злость постепенно угасает.

— Да, — согласился он. — Ничего не изменилось.

Несколько минут они молчали. Потом Кира подняла голову.

— Как ты жил все эти годы? — спросила она уже спокойнее.

— В общине. Чинил технику, выживал как мог. Голодал, мёрз, болел. Как и все.

— А эйкоры?

— Появились лишь неделю назад. До этого я видел их только издалека.

Кира кивнула.

— А ты? — спросил Ян. — Как оказалась здесь?

Она медленно опустилась на пол, сев напротив решётки.

— Долгая история, — вздохнула она. — После того как я ушла от тебя… К Громову на север… Я продержалась там только три года. Он действительно умело руководил людьми, но цена оказалась слишком высокой.

— Какая цена?

— Он превратил общину в военный лагерь. Муштра, дисциплина, наказания за малейшее неповиновение. А ещё… — она помолчала, — он считал, что имеет право на любую женщину в общине.

Ян нахмурился.

— И ты терпела это?

— Поначалу да. Думала, что ради безопасности можно потерпеть. Но когда он начал приставать к совсем молодым девчонкам… — Кира сжала кулаки. — Я не выдержала.

— Что ты сделала?

— Попыталась его убить, — вздохнула Кира. — Не получилось. Пришлось бежать. Его люди гнались за мной почти неделю.

Ян представил себе эту картину и невольно поёжился.

— А потом?

— Скиталась. Переходила из одной общины в другую. Везде было одно и то же — голод, болезни, бандиты. Люди превращались в животных. — Она потёрла виски. — В Ризан попала лет десять назад. Здесь хотя бы есть цель, есть за что бороться.

— И ты стала одной из командиров?

— Не сразу. Сначала была простым бойцом. Но я умела читать и писать, благодаря тебе немного знала технику. Таких людей здесь ценят.

Кира подозрительно уставилась на него.

— А твоя эйкорша… Она правда спасла тебя?

Ян взглянул на Лулет, которая всё это время молча сидела на койке, стараясь не привлекать внимания.

— Да, — ответил он. — Её отец хотел меня забрать. И явно не для того, чтобы отпустить домой, а чтобы… избавиться от проблемы.

— Понятно, — кивнула Кира. — А я-то думала, ты к ним подался.

— Нет, — покачал головой Ян. — Я до сих пор не понимаю, как во всё это вляпался.

Кира усмехнулась.

— Ты всегда умел попадать в неприятности. Помнишь, как ты пытался починить тот старый телевизор у соседки?

— Который взорвался? — Ян невольно улыбнулся. — Как забыть. Ты тогда смеялась полчаса.

— А ты стоял с глупой мордой и клялся, что это не твоя вина, — Кира тоже улыбнулась.

— Это действительно была не моя вина. Телевизор оказался бракованный.

— Конечно, конечно, — рассмеялась она. — Ты никогда не был виноват.

Они замолчали, вспоминая то время, когда всё было проще.

— Знаешь, — тихо сказала Кира, — если бы можно было вернуться назад… Я бы осталась с тобой.

Ян поднял на неё глаза.

— Правда?

— Правда. Все эти годы, выбрав выживание, я думала, что поступила правильно. А оказалось… — Она вздохнула. — Оказалось, что просто убегала от проблем. Как всегда.

— А помнишь, как мы мечтали уехать из города? — тихо спросил Ян. — Ты говорила, что хочешь жить у моря.

— Помню, — улыбнулась Кира. — Ты обещал построить дом на берегу. Говорил, что будешь чинить лодки рыбакам, а я буду рисовать закаты.

— Глупые мечты, — покачал головой Ян.

— Не глупые. Просто… несбыточные.

Из коридора донеслись тяжёлые шаги и приглушённые голоса. Кира мгновенно напряглась и прислушалась.

— Мне нужно идти, — быстро прошептала она и, отступив в тень, скрылась за углом коридора.

Шаги приближались, эхом отражаясь от бетонных стен подвала, и спустя несколько секунд из мрака коридора появились две мужские фигуры с подносами в руках. Они молча протиснули подносы под прутья решётки, брезгливо подталкивая их носком сапога.

— Эй ты! Эйкорская сука, даже не думай капризничать. Жри! — прорычал мужчина с большой лысиной. — Для таких, как ты, и такие помои слишком хороши.

— Да ладно, Лёш, — остановил его напарник. — Командир сказал — кормить. Значит, кормим.

— Меня тошнит от одного вида этой гадины, — продолжал Лёша, не отводя злобного взгляда от Лулет. — Сколько наших людей из-за них погибло, а мы её кормим… как принцессу.

Лулет сжалась на койке, опустив глаза вниз.

— Да ладно вам, мужики, — вмешался Ян. — Она ничего вам не сделала.

— Ничего?! — Лёша повернулся к нему. — Да они всех нас в могилу загнали! А ты её ещё и защищаешь. Предатель!

— Пошли уже, — торопил напарник. — Дел полно.

Они ушли, продолжая недовольно обсуждать эйкоров и тех, кто их поддерживает. Когда всё стихло, Ян с надеждой посмотрел в сторону, где скрылась Кира, но её не было видно.

Тогда он взял миску и понюхал еду. Пахло не очень-то аппетитно, но жутко хотелось есть.

— Лулет, — позвал он тихо. — Поешь что-нибудь.

Она лишь покачала головой.

— Не слушай их. Они просто злятся на эйкоров. — Вот сейчас поем, и мы сбежим, — добавил Ян, не особо веря в то, что говорил.

Сбежим? Куда? Как? Они оказались в бетонном мешке под землёй. Сверху ходили люди с автоматами, готовые убить эйкоров только за одно их существование.

— Ты врёшь, — тихо сказала Лулет. — И себе, и мне.

Ян пожал плечами.

— Может быть. Но лежать и ждать смерти тоже не вариант.

— Почему ты это делаешь? — Лулет подняла голову. — Я эйкор. Мы разрушили ваш мир.

— Ты лично разрушила?

— Нет, но…

— Тогда заткнись! — в голосе Яна звучала злость. — Мне надоели эти разговоры о коллективной вине.

Лулет изумленно смотрела на него.

— Ты странный человек.

— Конечно, — согласился Ян. — Очень странный.

Он поднялся на ноги и начал ходить по камере. Три шага до стены, поворот, три шага обратно. Бетон, железная дверь, решётка вентиляции под потолком. Больше ничего. Как выбраться? Дверь заперта снаружи. Стены толстые. Охрана наверху. Оружия нет. Связи с внешним миром тоже нет.

Остановившись, он уставился в стену. Думай, Ян. Должен же быть способ. Но способа не было. Лулет сиротливо свернулась калачиком и заснула. Хорошо хоть так — во сне не мучается.

Ян задумчиво посмотрел на неё. Совсем недавно он жил в общине, копался в огороде, чинил крышу. Обычная жизнь обычного человека в обычном мире, который катился к чёрту. А теперь сидит в подвале с эйкором и ждёт смерти. Как это получилось? Когда он успел так глубоко влипнуть в чужие дела? Когда перестал быть просто выжившим и стал… кем? Союзником эйкоров? Предателем человечества?

Лулет повернулась на бок и вздохнула во сне. Она выглядела совсем юной. Почти ребёнком. Ян горько усмехнулся. Вот и думай теперь — кто из них двоих больше человек.

Сев на грязный пол, он взял миску с остывшей кашей. Ел медленно, без аппетита. Каша была пресной и противной, но он доел до конца. Голод был хуже. Доев, прислонился спиной к холодной стене и закрыл глаза.

Сон приходил урывками. Ян то проваливался в тяжёлую дрёму, то просыпался от скрипа или собственного храпа. Шея затекла, спина ныла, но двигаться не хотелось. В полудрёме ему мерещилось лицо Киры, потом Силтор, летящий в небе, а потом приснился отец: «Ты должен построить свою жизнь так, чтобы не жалеть…»

Жалеть не о чем, папа. Всё скоро кончится.

Глава 24

Ян то просыпался, то засыпал снова. Шея и спина затекли и болели. Он пытался устроиться поудобнее, но лучше не становилось. Бетон оставался бетоном — холодным и жёстким.

Лулет уже несколько часов лежала на боку, свернувшись калачиком и едва дыша. Ян с трудом поднялся и, подойдя к койке, прислушался: её дыхание было ровным и спокойным. Она просто спала. Это хорошо. Значит, жива.

За окном стемнело. Гул голосов наверху давно затих, только изредка скрипели половицы или хлопали двери. Может, утром их расстреляют. А может, решат не ждать рассвета. Он вернулся к своему месту у стены и, закрыв глаза, попытался заснуть по-настоящему, но мысли не давали покоя. Странно, казалось, в такой момент он будет размышлять о смерти, о том, что не успел сделать в жизни. Вместо этого в голове крутилась одна и та же мысль: как они вообще сюда попали?

Эйкоры, община, прошлое — всё смешалось в голове, не давая ясно мыслить. Лица, голоса, события наслаивались друг на друга без всякой логики. Вот он, восемнадцатилетний, стоит на террасе родительского дома, любуясь закатом. Вот Кира врывается в кабинет отца с кипой бумаг. Вот первый эйкор на экране телевизора — идеальный, улыбающийся, чужой.

А вот он копает грядки в общине, думает о картошке и дожде. Простая мирная жизнь. Никаких эйкоров, никаких силторов, никаких подвалов с железными дверями. В какой момент всё пошло не так? Зачем он свернул с той тропинки, ведущей к спокойной старости среди грядок и ремонта крыш?

А может, это произошло гораздо раньше? Ведь в течение года он и так должен был умереть. Диагноз на силторе прозвучал как приговор. Но люди в общине умирали постоянно. Лулет его спасла. Вылечила эйкорскими технологиями, вернула годы, которые уже забрала болезнь.

Ян открыл глаза и посмотрел на спящую Лулет. Она спасла его жизнь. А что он дал взамен? Привел в этот подвал? Можно ли что-то изменить? И есть ли у него на это шансы?

Ответа не было. Как и выхода отсюда.

Послышались тихие крадущиеся шаги, и Ян вскочил, тревожно всматриваясь в темноту. Звук шел сверху. Кто-то осторожно спускался по лестнице.

Ян замер, прислушиваясь к каждому звуку. Шаги были неторопливыми, осмотрительными. Человек явно не хотел привлекать внимание, но старые половицы слегка поскрипывали, выдавая его присутствие. Шаги приближались, и он напрягся, готовясь к худшему. В голове мелькнула мысль, что с ними решили покончить прямо сейчас, среди ночи.

Звуки затихли около их двери. Наступила тишина, казавшаяся оглушающей, но он тут же облегчённо вздохнул, за решёткой возникло лицо Киры.

— Тихо, — прошептала она, приложив палец к губам.

Ян подошёл ближе.

— Как ты сюда попала?

— Потом расскажу, — она возилась с замком, пытаясь отыскать ключ в увесистой связке. — Сейчас главное — уйти отсюда живыми.

Замок наконец поддался, и дверь открылась. Кира осторожно заглянула внутрь камеры.

— Можете идти? — спросила она шёпотом.

Ян кивнул и бросился будить Лулет. Та неохотно открыла глаза, осмотрелась и тихо спросила:

— Что происходит?

— Времени мало, нужно идти. Поговорим позже, — Кира осторожно вышла в коридор и огляделась.

— Куда? — Ян последовал за ней.

— Через главный выход идти нельзя, там охрана. Но я знаю другой путь. Пойдёмте.

Они крались по тёмному коридору, стараясь ступать как можно тише. Кира шла впереди, уверенно ориентируясь в темноте. Ян старался не отставать и иногда оглядывался, чтобы проверить, идёт ли за ними Лулет. Наконец все трое упёрлись в какую-то дверь. Кира слегка толкнула её, будто знала, что та не заперта. За дверью оказалась заброшенная камера, напоминающая ту, где они сидели раньше. Здесь было пусто, и царил холод. В дальней стене зияло разбитое окно.

— Нам туда, — прошептала Кира, указывая на окно. — Попадем как раз в переулок.

Ян внимательно осмотрел окно. Пролезть, конечно, было можно, но осторожно: по краям рамы торчали осколки стекла.

Повернувшись к Кире, он несколько секунд вглядывался в её лицо.

— Зачем ты это делаешь? И что будет с тобой, когда они поймут, что мы сбежали?

Кира усмехнулась.

— Как был дурачком, так и остался. Думаешь, я это делаю только из-за тебя?

Она подняла глаза, и Ян увидел в них ту же жёсткость, что и двадцать лет назад.

— Мне надоела диктатура Ризана, — пожала она плечами. — Давно хочу убраться отсюда подальше. Вот только беглецов расстреливают, если смогут поймать.

Она выдержала паузу, глядя то на Яна, то на Лулет.

— Заберёте меня с собой, если я помогу вам выбраться?

Лулет молчала, но Ян заметил, как она напряглась.

— Куда? — спросил он.

— Неважно куда. Главное, подальше от Ризана и Волкова.

Кира повернулась к окну и начала вытаскивать осколки стекла.

— Решайте быстрее. Либо лезем, либо сдохнем здесь все вместе. И я… отключила поле, сдерживающее силтор.

Ян неуверенно посмотрел на Лулет. Та молча кивнула.

— Хорошо, — согласился он. — Но сначала надо выбраться отсюда.

Кира довольно улыбнулась.

— Тогда перестань торчать там и помоги мне. До рассвета несколько часов.

Она первой протиснулась в окно и спрыгнула в переулок. Потом помогла спуститься Лулет, и последним вылез Ян. Он не выдержал и обернулся поглядеть на здание. Окна были темными, и лишь в одном едва заметно мелькал свет.

— Волков не спит, — прошептала Кира, — болеет и с трудом засыпает в последнее время. Идите за мной. Она осторожно двинулась по узкому переулку, держась ближе к стенам.

До силтора добрались без приключений. Люди старались не выходить на улицы ночью, да и комендантский час в Ризане никто не отменял. Иногда встречались редкие патрули, но Кира знала город как свои пять пальцев и умело обводила их стороной через лабиринт дворов и переулков.

Силтор лежал там же, где они потерпели крушение — на пустыре за городом, среди остатков снега и грязи. В холодном лунном свете его огромный корпус напоминал тушу мёртвого зверя. Но как только они подошли ближе, Ян заметил едва различимые тёмные силуэты.

— Охрана! Чёрт побери! — Кира замерла на месте.

Слишком поздно. Один из часовых, заметив движение, резко обернулся и что-то закричал товарищам. В ночной тишине его голос звучал оглушительно:

— Стой! Кто идёт?!

Автоматные очереди разорвали тишину. Пули засвистели над головами, ударяясь о камни позади них.

— Бежим! — крикнула Лулет, бросившись к силтору.

Ян рванул следом, инстинктивно пригибаясь от пуль. Лулет добежала первой и приложила ладонь к боковой панели. Корабль откликнулся слабым гулом, проход медленно открылся, и она нырнула внутрь, Ян заскочил следом.

Кира бежала в нескольких метрах позади, но внезапно, вскрикнув, упала на колени, а потом рухнула лицом в землю. Автоматная очередь настигла её у самого корабля. Пули попали в спину и бок.

— Кира!!! — Ян рванул к ней, но Лулет уже активировала дверь, и та захлопнулась прямо перед его носом. — Что ты творишь?! Открой! Надо её забрать!

— Всё будет нормально, — пальцы Лулет заскользили по панели управления.

Силтор дрогнул и начал подниматься. Сжав свои новые белоснежные зубы, Ян в ужасе смотрел, как тёмные пятна крови расползаются по одежде Киры.

— Ты сумасшедшая! — заорал он. — Мы не можем её бросить! Она умрёт!

Лулет не обращала внимания на его истерику. Из силтора вниз ударил ярко-голубой луч, окутав неподвижное тело Киры мягким свечением, и плавно втянул её внутрь через грузовой шлюз. Корабль моментально набрал высоту и умчался прочь, оставляя позади себя спящий Ризан, крики охранников и наконец заснувшего в своем кабинете Волкова.

Ян сразу же бросился к Кире. Она лежала на полу и прерывисто дышала. Кровь пропитала одежду и медленно растекалась тёмной лужей под её телом.

— Кира! — Ян опустился рядом, его руки дрожали. — Держись, всё будет хорошо, держись…

Он пытался найти раны, остановить кровотечение, но крови было слишком много. Алая жидкость просачивалась сквозь дрожащие пальцы, и его охватила паника.

Лулет тем временем уводила силтор подальше от этого проклятого места. Корабль стремительно покидал пределы Ризана, набирая скорость. Как только они покинули границы города и связь с эйкорскими сетями восстановилась, она вскочила с кресла.

— Дай погляжу, — попросила она.

— Не трогай её! — он заслонил Киру собой.

Лулет попыталась мягко отстранить его, но он вцепился в её руку мёртвой хваткой.

— Ян, мне нужно…

— Не смей!

Сердито посмотрев на него, она резко оттолкнула его к стене. Силой эйкоры обладали не малой, и Ян отлетел, сильно ударившись спиной. Не обращая внимания на его крики, Лулет осторожно подхватила Киру на руки и побежала к медицинскому отсеку.

— Если хочешь, чтобы она выжила, не мешай мне, — спокойно предупредила она.

Ян сполз по стене вниз и так и остался сидеть на полу. Медицинский отсек — как он мог забыть? В голове творился хаос: страх, злость и отчаяние слились воедино. Кира умирала, и ничего нельзя было сделать.

Через несколько минут он с трудом поднялся и побрёл в гостинную. Тяжело опустившись в кресло у окна, уставился вниз. Там мелькали тёмные пятна полей, серебристые нити рек, тёмные остатки городов. С высоты мир выглядел спокойно. Никаких выстрелов, смерти или крови. Ян устало прикрыл глаза и откинулся назад. Кира до сих пор была ему дорога, и если она умрёт…

Из медотсека доносились приглушённые звуки: гудение аппаратуры и осторожные шаги Лулет. Она боролась за жизнь Киры. А он сидел тут и ничего не мог. «Силтор» мчался сквозь ночь, увозя их прочь от Ризана, от преследователей, от всего, что было раньше. Но прошлое не желало отступать. Оно засело в нём занозой, не давая покоя.

Через несколько минут появилась Лулет. На белом лессите виднелись пятна крови. Она выглядела измотанной, но лицо оставалось бесстрастным. Подойдя к нему, молча села в соседнее кресло и закрыла глаза.

Ян испуганно пялился на неё. В горле пересохло.

— Она… — начал он и не смог закончить.

Лулет не спешила отвечать.

— Лулет, — позвал Ян. — Как Кира?

Та открыла глаза и посмотрела на него устало.

— С ней всё будет нормально.

Ян почувствовал, как напряжение медленно отпускает. Лулет отвернулась и снова закрыла глаза. Силтор мчался сквозь тьму, а они молчали, погруженные в свои мысли.

Глава 25

Лулет чувствовала себя ужасно. Мысленно отдав силтору команду подняться на орбиту, она пыталась понять, что делать дальше. Перед глазами медленно вращалась Земля, словно огромный голубой шар, затянутый дымкой облаков. С высоты планета казалась спокойной и безмятежной, но это ощущение было обманчивым. Она знала, что спускаться опасно, и не могла понять, как поступить.

Мысли путались, упорно отказываясь признавать очевидное. Отключение от системы оказалось ошибкой: без её подсказок она чувствовала себя ребёнком, который боится сделать следующий шаг.

Мучительно хотелось вернуться к своим, но она боялась. Не за себя, за Яна. Стоило подключиться, и система мгновенно потребовала бы выдать его отцу. Логика незнает жалости и сострадания.

Лулет украдкой покосилась на Яна. Он сидел в соседнем кресле и, не отрываясь, глядел в окно. Его лицо осунулось, а черты заострились. Наверное, уже в сотый раз жалеет, что связался с ней… эйкором.

Но Ян думал не об этом, вернее, не совсем об этом.

«Ещё неделю назад он торчал в общине: латал печку с китайцем, курил самокрутку из прошлогодней махорки и считал, что дожить до весны — уже победа. А теперь…» — он обвёл взглядом роскошную обстановку. — «Сидит в гостиной силтора, любуясь планетой с высоты орбиты, а справа от него — тот самый эйкор, которого он прежде ненавидел».

Было странно осознавать, что всего за несколько дней его мир перевернулся с ног на голову. Раньше всё было просто и понятно — он ненавидел эйкоров, как ненавидят захватчиков, а теперь переживал за одну из них больше, чем за соседей по общине.

Лулет нервно поправила растрёпанные волосы.

— Мне нужно что-то решить, — тихо сказала она, не поворачиваясь к нему. — Мы не можем вечно торчать в космосе.

— Интересно, как там Кира? — спросил Ян.

— Стабильно. Раны затянулись, но ей нужен покой. Организм восстанавливается.

Ян облегчённо вздохнул. Кира будет жить. Это сейчас главное.

— Спасибо, — не зная, что ещё сказать, поблагодарил он.

Лулет наконец повернулась. В её глазах читалась усталость и растерянность.

— За что? За то, что втянула тебя во всё это?

Ян покачал головой.

— Это я виноват. Если бы не согласился лететь в Ризан, ты бы не попала туда. Не сидела бы в их подвале, не рисковала жизнью.

— Но я сама предложила…

— Предложила, потому что я поставил тебя в безвыходное положение, — перебил он. — Твой отец хотел меня забрать, и ты пошла против него. Из-за меня.

Их прервал хриплый голос из коридора:

— Чёрт побери, где тут у вас туалет? Заблудилась в трёх соснах.

В проёме двери появилась Кира. Бледная, она опиралась на дверь, но держалась на ногах. Одетая в тот же самый халат, что раньше носил Ян.

— Какая же хрень этот ваш силтор, — проворчала она. — Коридоры как в лабиринте, дверей тысяча, а толку никакого. У нормальных людей всё понятно — кухня, спальня, туалет. А тут…

Ян вскочил с кресла и бросился к ней.

— Кира! Ты зачем встала? Тебе нельзя!

— Нельзя… нельзя… — передразнила она его. — И что мне делать? Под себя ходить?

Она покачнулась, и Ян торопливо подхватил её под руку.

— Тебе ещё рано вставать. Ты потеряла много крови.

— Было, да прошло, — буркнула Кира. — Чёртовы эйкоровские технологии неплохо меня подлатали.

Лулет поднялась с кресла.

— Санузел в конце коридора, третья дверь слева, — сказала она. — Я провожу.

— Не надо, — Кира покачала головой. — Не маленькая, сама дорогу найду.

— Конечно, — усмехнулся Ян. — Пойдём, провожу.

Они медленно пошли по коридору. Кира тяжело опиралась на Яна, стараясь не показывать, как ей плохо. Лулет шла следом.

Около туалета Кира оттолкнула Яна.

— Всё, дальше сама справлюсь. Вали отсюда!

— Но если что-то случится…

— Ян, — резко оборвала его Кира. — Я же сказала — вали. Или хочешь подержать меня за руку?

Он отступил, подняв руки в примирительном жесте.

— Ладно, ладно. Только крикни, если что.

Дверь за Кирой закрылась, и Ян остался в коридоре с Лулет.

— Пули задели лёгкое и печень. Но повреждения были не критичными. Организм восстанавливается быстрее, чем я ожидала.

Ян неловко потёр затылок.

— Не обращай внимания, что она такая… грубая. У неё была тяжёлая жизнь. Долгая борьба за выживание делает людей жёсткими.

Лулет рассеянно кивнула. Её взгляд блуждал по стенам коридора, а пальцы машинально теребили край рукава.

— Лулет? — позвал Ян. — Ты меня слышишь?

— Что? Да, слышу. — Она встряхнула головой. — Просто думаю, что делать дальше. Мы не можем вечно скрываться.

— Слушай, — Ян понизил голос. — А может, ты нас где-то высадишь и улетишь обратно к своим? Скажешь, что мы сбежали.

Лулет удивлённо посмотрела на него.

— Зачем?

— Потому что из-за нас ты влипла по уши. Отключение от системы, бегство от отца, Ризан… — Ян потёр переносицу. — Это всё может очень плохо на тебе сказаться. А нам с Кирой всё равно куда идти.

— Не всё равно, — раздался голос из-за двери. — Я уже один раз попала в Ризан и еле выбралась. Второй раз может не повезти.

Она вышла из туалета.

— Хотя да. Чем быстрее мы уберёмся подальше от эйкоров и Ризана, тем лучше.

Лулет посмотрела на Яна, потом на Киру.

— Хочешь принять ванну? — предложила она.

— Ванная? — глаза Киры загорелись. — Настоящая?

— Да. Пойдём, покажу.

Как только они дошли до ванной, Кира застыла на пороге, разглядывая роскошное помещение, отделанное мозаикой. А потом ее взгляд остановился на бассейне, из которого поднимался лёгкий пар. В воздухе витал ненавязчивый аромат свежескошенной травы.

— Боже… — выдохнула Кира. — Тут прям дворец какой-то. Проваливай, это женское дело, — покосилась она на Яна.

Он лишь пожал плечами и отправился в столовую. Женщины — существа непонятные, неважно, люди они или эйкоры. Только что Кира едва стояла на ногах, а теперь командует, как генерал. А Лулет вообще загадка — то отключает свою систему и ведёт себя как подросток, то спасает жизни эйкорскими технологиями. Разберись тут.

Лулет дождалась, пока Ян исчезнет за дверью, и начала объяснять гостье, как всё устроено.

— Вода регулируется отсюда, просто нажми на панель.

Кира осторожно коснулась поверхности, и перед ней появился виртуальный экран с настройками.

— Можешь выбрать температуру, аромат, даже добавки для кожи, — объяснила Лулет. — А здесь, — она указала на углубление в стене, — полотенца. За зеркалом висит мой лессит, надень потом его.

— Нет, — рассмеялась Кира, — чтобы я в это ваше… — она с презрением покосилась на одежду Лулет.

— У меня нет ничего другого, твою одежду я уже выкинула. Не будешь же ты ходить голой?

— И всё это работает само? — недоверчиво спросила Кира, переводя тему.

— Да. Если захочешь что-то попить или поесть, можешь заказать через ту же панель.

Кира покачала головой, всё ещё не веря в происходящее.

— Двадцать лет мылась в тазике холодной водой, а тут… — Она осеклась и внимательно посмотрела на Лулет. — Слушай, а зачем ты всё это делаешь? Лечишь меня, показываешь свои игрушки. Мы же враги, или я что-то путаю?

Кира медленно скинула халат и осторожно опустилась в тёплую воду. Впервые за двадцать лет — настоящая ванна, а не металлический таз с ледяной водой. Закрыв глаза, она наслаждалась теплом, разливающимся по телу.

— Я и забыла, что такое бывает.

Вода была идеальной температуры, и тело быстро размякло. Кира осторожно потрогала места, где были раны, но кожа оказалась гладкой, без шрамов. Эйкорская медицина творила чудеса.

— Послушай, — позвала она Лулет, которая всё ещё стояла у двери. — А почему ты так привязалась к Яну? Таскаешь его повсюду за собой, рискуешь из-за него карьерой, семьёй…

Лулет замерла, не ожидая такого прямого вопроса.

— Он… интересный, — неуверенно ответила она.

— Интересный? — Кира усмехнулась. — Да он самый обычный мужик. Ворчливый, упрямый, вечно всем недовольный.

Лулет удивлённо посмотрела на неё.

— Тебе он не нравится? — спросила она.

— Дело не в этом, — Кира плеснула водой. — Просто я не понимаю, что в нём такого особенного. Ты же эйкор, у вас там наверняка куча идеальных мужиков.

— У меня есть жених, — возразила Лулет. — Николай. Он действительно идеальный.

— Ну вот видишь. А Ян — обычный человек с кучей проблем. Так зачем?

Лулет присела на край бассейна.

— С Колей всё понятно, логично, правильно. А с Яном… — она замолчала, подбирая слова. — С ним всё непредсказуемо. Он может разозлиться, обидеться, сказать что-то неожиданное. И это… интересно.

— Интересно, — повторила Кира с усмешкой. — Значит, тебе нравится хаос?

— Без системы я сама стала частью этого хаоса, — призналась Лулет. — И да, это пугает, но и… волнует. Будто я наконец-то живу по-настоящему.

Кира внимательно посмотрела на неё.

— А что скажет твой идеальный Коля, когда узнает о твоих приключениях?

— Не знаю, — Лулет поджала губы. — Возможно, сочтет меня больной и потребует лечения.

— Вот это любовь! — фыркнула Кира, погружаясь глубже в воду.

Лулет нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ничего особенного, — Кира плеснула водой. — Просто забавно. Твой идеальный жених считает, что ты больна, если ведёшь себя не так, как обычно. А Ян… Он принимает тебя такой, какая ты есть. Даже когда ты творишь полную чушь.

— Коля любит меня, — возразила Лулет, но её голос прозвучал неуверенно.

— Любит? — усмехнулась Кира. — Или любит правильную, предсказуемую эйкорку, которая никогда не доставит проблем?

Лулет молчала, глядя на воду.

— Знаешь, в чём разница между вами и нами? — продолжала Кира. — Вы любите идеалы. А мы любим людей со всеми их недостатками. Ян был занудой и пессимистом двадцать пять лет назад. И сейчас такой же. Но я всё равно его… — Она запнулась.

— Всё равно что?

— Я всё равно не разлюбила его, — тихо призналась Кира. — Хотя должна была. После всего, что произошло.

Лулет осторожно опустила руку в воду.

— А что произошло? Ян мало рассказывал о том времени, когда вы были вместе.

— Мы поссорились. Из-за глупости. — Кира закрыла глаза. — Он хотел мирно протестовать против эйкоров. Я считала, что нужно драться. Оба оказались неправы.

— Почему?

— Потому что результат один — мы проиграли и потратили всё время на споры друг с другом вместо того, чтобы быть вместе.

Лулет задумалась. В её мире не было места сожалениям, но без системы многое казалось другим.

— А если бы ты тогда знала, чем всё закончится… Что бы изменила?

— Проводила бы больше времени с Яном. Меньше времени на митингах, больше — в постели. — Кира горько рассмеялась. — Банально, да?

— Не банально. Человечно.

— А ты? Что бы ты изменила в своей жизни?

Лулет долго молчала.

— Не знаю. Без системы я вообще не понимаю, что правильно, а что нет. Раньше всё было ясно. А теперь…

— А теперь ты всё решаешь сама, — закончила за неё Кира.

Из коридора донёсся голос Яна:

— Кира, ты там не утонула? Ты уже полчаса плещешься.

— Не утонула! — крикнула в ответ Кира. — Я наслаждаюсь цивилизацией!

— Ладно, только не засни там. А то утром мы найдём тебя сморщенной, как изюм.

Кира рассмеялась — впервые за долгое время искренне и звонко.

— Он не изменился, — сказала она Лулет. — Всё тот же заботливый зануда.

— А тебе это нравится?

— Очень. Знаешь, что самое страшное в нашем мире? Не голод и не холод. А то, что ты можешь умереть, и никто даже не заметит. А Ян заметит. Он всегда замечает.

Лулет кивнула, хотя и не до конца понимала. В её мире никто не исчезал бесследно — система фиксировала каждого.

— Я выхожу, — сказала Кира, поднимаясь. — Спасибо за ванну. И за разговор.

— Постой, — остановила её Лулет. — А что нам делать дальше? Мы не можем вечно летать в космосе.

Кира задумалась, доставая полотенце.

— Не знаю. Решать нужно вместе. Всем троим. Потому что теперь мы — команда.

— Команда? — удивилась Лулет.

— А как ещё назвать троих дураков, сбежавших от всего мира на украденном корабле? — усмехнулась Кира. — Определённо, команда, ну или банда.

Глава 26

Ян сидел в столовой с чашкой остывшего кофе в руке и задумчиво глядел в окно на медленно вращающуюся Землю. Мысли путались — что делать дальше? Они в самом деле не могут вечно болтаться в космосе.

Дверь открылась, и в столовую вошли Лулет с Кирой. Кира выглядела значительно лучше: бледность исчезла, а движения стали более уверенными. Лессит подчеркивал её слегка располневшую фигуру. Но для своих лет и всех испытаний, которые ей пришлось пережить, она выглядела хорошо.

— Как ты себя чувствуешь? — Ян поднялся им навстречу.

— Жива, — коротко ответила Кира, окидывая столовую оценивающим взглядом. — Твою мать! И здесь как во дворце!

Плавные органичные формы и в самом деле произвели на нее впечатление. Стол казался выросшим из пола, а стены переливались мягким светом.

— Садись, — предложил Ян. — Голодная?

— Как волчица, — призналась Кира, опускаясь на стул. — Уже не помню, когда последний раз нормально ела.

Лулет села напротив и коснулась стола.

— Заказывай? — кивнула она.

Кира недоверчиво уставилась на неё.

— Можно заказать что хочешь?

— Конечно, — кивнула Лулет. — По вкусу и составу всё будет полностью идентично оригиналу.

— Мясо есть?

— Любое. Говядина, свинина, курица, рыба…

— Стейк, — не раздумывая, сказала Кира. — Большой. С кровью.

Лулет нахмурилась.

— Мясо с кровью? Это негигиенично.

— А мне плевать на гигиену, — огрызнулась Кира. — Двадцать пять лет жрала что попало, выжила. Если твоя система не умеет делать нормальное мясо, то давай просто прожаренный стейк.

Ян усмехнулся. Типичная Кира, даже поправляясь после ранений, не забывает показать характер.

— Ладно, — сдалась Лулет. — Средняя прожарка подойдёт?

— Подойдёт. И картошку. И хлеб. И всё остальное, что есть.

Лулет обратилась к системе. Через несколько секунд на столе возникла тарелка с дымящимся стейком. Кира схватила нож с вилкой и набросилась на еду, будто боялась, что её вот-вот отнимут. Резала крупными кусками и ела быстро, почти не пережёвывая.

— Господи, — выдохнула она с набитым ртом. — Забыла, что такое настоящая еда.

— Помедленнее, — предупредил Ян. — Твой желудок…

— Плевать, — буркнула Кира. — Зато могу поесть как человек.

Она заказала ещё картофель, потом салат, потом суп.

— Система, дай мне… Как это называется… Что-нибудь с шоколадом.

— Тирамису? — подсказала Лулет.

— Можно и его.

Лулет с любопытством наблюдала за ней.

— Ты что, никогда не видела, как едят голодные люди? — спросил Ян.

— Видела в архивах. Но наблюдать вживую… это другое.

Кира оторвалась от тарелки и покосилась на неё.

— У вас-то голода не бывает?

— Нет. Система регулирует потребности. Мы едим столько, сколько нужно организму.

— Скучно, — фыркнула Кира. — А удовольствие от еды?

— Мы получаем удовольствие от эффективности процесса.

Кира покачала головой и снова взялась за вилку.

— Ян, твоя эйкорша совсем не понимает, что такое жизнь.

— Учится, — заступился Ян. — Медленно, но учится.

Лулет смутилась, но промолчала.

— А это правда вкусно, — продолжала Кира, доедая тирамису. — Даже лучше, чем помню. Система, дай ещё одну порцию.

— Кира, остановись, — предупредил Ян. — Тебя стошнит.

— Может быть, — согласилась она. — Но пока не стошнило, буду есть.

Она заказала ещё мороженое, потом фрукты, потом кофе с пирожными.

— У нас в Ризане одна женщина рассказывала про жизнь у эйкоров, — болтала Кира в перерывах между едой. — Как ходила в рестораны, заказывала десерты. Думала, врёт. А оказывается, нет.

— Что с ней стало? — спросила Лулет.

— Умерла три года назад… от голода. — Кира пожала плечами. — В нашем мире старые долго не живут.

Над столом повисла неловкая пауза.

— Нам стоит обдумать положение, в которое мы попали, — опомнился Ян. — Мы сбежали, но что дальше?

Кира отодвинула пустую тарелку и, откинувшись на спинку стула, внимательно посмотрела на него.

— Что предлагаешь?

— Лулет, ты можешь нас где-то высадить, — сказал Ян. — Мы найдём, куда податься. А ты вернешься к своим и скажешь, что мы сбежали.

Лулет покачала головой.

— Это не выход. Тебя будут искать. Отец не успокоится, пока не найдёт.

— Тогда что?

— Нужно найти место, где вас спрятать, а когда всё уляжется, я прилечу и отвезу вас, куда захотите, — предложила Лулет. — Но я такого не знаю.

Ян хотел было возразить, но Кира его перебила:

Лет пять назад в документах Волкова я подсмотрела записи об одном острове в океане. Он был помечен особым значком — так помечались сокровища, за которыми мы охотились.

— И что? — спросила Лулет.

— Там была странная приписка, — продолжила Кира. — Помню, что там было написано: «Эйкоры не могут попасть на эту территорию». Волков никому не показывал карту, трясся над ней.

— Что это за место? — заинтересовалась Лулет.

— Не знаю, — пожала плечами Кира. — Но Волков так помечал лишь самое важное. То, что действительно стоило риска.

— Координаты помнишь? — спросил Ян.

— Могу показать, — кивнула Кира. — Остров хороший, большой. Людям там будет неплохо — есть пресная вода, можно что-то выращивать. А то место, куда нельзя заходить эйкорам, всего лишь небольшая часть. Вроде бы там какие-то руины.

Ян с Лулет переглянулись, но не успели произнести и слова, как в воздухе замелькал голографический экран и появилась голограмма Владимира Раса. Он окинул собравшихся тяжёлым взглядом и вздохнул.

— Вас уже трое. Похоже, моя дочь решила собрать всех бродяг на своём силторе.

— Отец! — Лулет вскочила с места.

— Даже не хочу слушать, — перебил он. — Возвращайся домой. Пройдёшь лечение, и всё будет нормально. Включи систему, дочка. Я думал, ты уже поняла, что это не приведёт ни к чему хорошему и что эти, — он выразительно посмотрел на Яна и Киру, — тебе точно не друзья.

— Я сама приму решение, — устало возразила Лулет. — Я скоро вернусь, но дай мне слово, что не тронешь их.

Владимир покачал головой.

— В прошлый раз я дал тебе время. На этот даже не буду. И кстати, — он насмешливо посмотрел на Киру, — за твою голову назначена награда. Волков в ярости от твоего побега.

— Ну пусть догоняет, — нагло осклабилась Кира.

Лулет перевела взгляд на радар. Ну конечно же, отец остался верен себе, и на экране светились знакомые точки военных силторов. Она зло взглянула на голограмму и принудительно отключила связь. Изображение Владимира Раса исчезло.

— Кира, — позвала она, разворачивая силтор и активируя голографическую проекцию Земли, — покажи то место. Быстрее.

Кира, немного подумав, ткнула на остров в Тихом океане.

— Вот здесь. Один из архипелагов Кука или что-то рядом. Я точно запомнила, сама собиралась туда бежать.

Лулет решительно направила силтор в указанное место. Три военных силтора стремительно приближались, мерцая светлыми точками на радаре.

— Они быстрее нас, — констатировала Лулет, наблюдая, как расстояние сокращается.

Ян подошёл к ней и с интересом уставился на панель.

— Можешь прибавить скорость?

— Могу, но… — Лулет замялась. — Я никогда не пускала силтор на полную мощность.

— Сейчас самое время попробовать, — сухо заметила Кира.

Лулет положила обе ладони на панель управления. Силтор дрогнул, а затем рванул вперёд с такой силой, что они еле удержались на ногах. Облака за окном превратились в сплошные белые полосы.

— Твою ж, — выдохнул Ян. — Как быстро мы летим?

— Превышаю безопасную скорость в три раза, — ответила Лулет, не отрывая глаз от панели. Её руки слегка дрожали.

Но военные силторы и не думали отставать. Более того — они продолжали приближаться.

— Пытаются принудить нас к посадке, — Лулет нервно поджала губы.

— Это как? — напрягся Ян.

— Захватывают систему управления снаружи. Скоро я потеряю контроль.

Кира вскочила с места.

— Сколько до острова?

— Минуты две, если… — Лулет не договорила. Силтор снова резко дёрнулся, начав снижение.

— Они заставляют нас садиться! — крикнула она, изо всех сил борясь с управлением.

Пальцы Лулет летали по панели, вводя координаты острова в аварийный режим автопилота. Ещё одно резкое снижение, но она успела завершить ввод.

— Держитесь! — крикнула Лулет.

Силтор стремительно пошёл на посадку, но теперь уже по заданным Лулет координатам. Сквозь облака показалась синева океана, а затем зелёная точка острова.

Кира и Ян с интересом смотрели в окно на приближающуюся землю. Лулет, бледная как мел, боролась с системой, пытающейся посадить их совсем в другом месте.

— Идём на остров, — прошептала она. — Но посадка будет жёсткой.

Земля приближалась с пугающей скоростью. Остров оказался больше, чем выглядел сверху. Он утопал в зелени, а вдоль берега тянулась белоснежная полоса пляжа. В центре поблёскивал большой энергетический купол, похожий на тонкую синюю блестящую плёнку.

— Туда! — испуганно вскрикнула Кира, указывая на ровную площадку у берега.

Лулет из последних сил старалась развернуть силтор. На мгновение звуки исчезли. Затем что-то громко щёлкнуло, и всех троих резко подбросило вверх, а потом подхватила невидимая мягкая рука, удерживая в невесомости точно посередине комнаты. Их бросало из стороны в сторону, но непонятная сила оберегала от ударов и любого вреда.

У Яна заложило уши, словно он нырнул слишком глубоко под воду. Кира пыталась перевернуться и встать на пол, но руки дрожали, а во рту ощущался металлический привкус. Лулет сжала губы, прекрасно понимая, что сработал контур безопасности. Силтор ударился о землю, проскочил по песку метров тридцать и замер у самой кромки воды. Как только всё стихло, поле мягко опустило их на пол.

Несколько секунд стояла оглушительная тишина, нарушаемая только плеском волн и еле слышимым криком птиц, а потом Лулет бросилась к радарам. Военные силторы зависли над ними, но не спешили снижаться, видимо, ожидая дальнейших распоряжений.

В середине всего этого бардака снова возникла голограмма Владимира Раса.

— Дочь, — попытался образумить он её. — Отпусти их и возвращайся.

Лулет недоверчиво посмотрела на отца.

— Я провожу их в безопасное место и вернусь сама. Отзови своих людей.

— Туда нельзя… — начал Владимир Рас, но Лулет уже не слушала его, отключив голограмму.

— Надо выбираться, — сказала она, поднимаясь с места. — Я провожу вас до того места и вернусь, иначе отец от нас не отстанет.

Они начали выбираться из силтора. Дверь отворилась с трудом, впуская тёплый морской воздух. Песок под ногами был белоснежным и мягким, а вода — кристально чистой. За спиной возвышался густой тропический лес с высоченными деревьями. Но его красотой было некогда. Военные силторы пошли на снижение, видимо пытаясь перехватить их.

— Они садятся! — крикнула Кира.

— Бежим! — Лулет кинулась к лесу.

Песок под ногами предательски проваливался, замедляя бег. Лулет первой добралась до деревьев. Без системы она чувствовала себя слабой, но люди были еще слабее. Ян бежал следом, защищая Киру.

— Быстрее! — торопил он.

Лулет ловко перепрыгивала через поваленные деревья и торчащие корни старых стволов. Злость на отца смешивалась с каким-то непривычным азартом — впервые в жизни она нарушала все правила.

Кира, несмотря на недавние ранения, старалась не отставать. Годы выживания научили её многому. Ветки хлестали по лицу, а ноги путались в лианах. Сзади слышались голоса, отдававшие чёткие приказы поймать беглецов. Лес становился гуще, темнее, а воздух более влажным и тяжелым.

— Туда! — Кира показала на едва заметную тропинку, ведущую в глубь острова.

Они продирались сквозь заросли. Треск веток, уханье птиц и чей-то грозный рык гнали их вперед. Наконец тропинка расширилась, выведя беглецов на красивую поляну, залитую солнечным светом. В центре возвышался купол — тонкая голубоватая плёнка, пульсирующая мягким светом. Воздух вокруг дрожал и искажался, словно над раскалённым асфальтом в полдень.

Ян с Кирой, не долго думая, шагнули сквозь барьер и растворились в его сияющей голубизне. Лулет замерла. Предупреждение отца эхом отдавалось в сознании: «Туда нельзя…» А если это ловушка? Если купол создан именно против эйкоров?

Из зарослей показались тёмные силуэты их преследователей.

— Назад! Немедленно! — прозвучала команда.

В этот момент из купола показалась рука и, железной хваткой сжав запястье Лулет, дёрнула её внутрь.

Мир померк в ослепительной вспышке.

Глава 27

Лулет словно провалилась в бездну звука. Высокий, пронзительный писк заполнил голову, отдаваясь болью в каждой клеточке мозга. Перед глазами стояла белая пелена, сквозь которую мир казался расплывчатыми пятнами света и тени. Она попыталась вдохнуть, но лёгкие сжались, будто кто-то невидимый сдавливал её грудь.

Паника. Впервые в жизни её захлестнула настоящая паника — животный, иррациональный страх, который не могла погасить никакая логика. Система молчала. Даже аварийный канал оборвался, оставив её наедине с собственным испуганным сознанием. Где верх, где низ — понять было невозможно. Тело казалось чужим, неподвластным, словно она забыла, как им управлять.

Но постепенно писк начал стихать, переходя в глухой гул, потом в едва слышное жужжание. Белая пелена редела, позволяя различить контуры предметов. Воздух медленно, болезненно, но возвращался в лёгкие.

Лулет моргнула, потом еще раз. Мир обретал резкость.

Первое, что она увидела, — встревоженное лицо Яна, склонившегося над ней. Его руки поддерживали её, не давая упасть.

— Лулет! Ты меня слышишь? — голос звучал приглушённо, словно доносился издалека.

Она попыталась кивнуть и тут же пожалела — голова снова закружилась.

— Я… — начала она, но голос звучал хрипло и чуждо. — Что со мной?

Кира стояла рядом, и в её взгляде не было ни сочувствия, ни беспокойства — только небольшое любопытство поблескивало в карих глазах.

— Ничего страшного, — сказала она спокойно. — Твоя эйкорская природа конфликтует с этим местом. Я же говорила — в документах Волкова было написано, что эйкорам сюда нельзя.

Ян нахмурился.

— Зачем ты это сделала?

— А какой выбор? Лучше так, чем в плену у папочки.

Лулет медленно выпрямилась, опираясь на руку Яна. Тошнота отступала, но ощущение чужеродности собственного тела сохранялось.

— Где мы? — прошептала она, оглядываясь по сторонам.

Ян кивнул в сторону купола. Сквозь синеватое свечение виднелись тёмные силуэты. Их преследователи стояли у самой границы энергетического поля, но даже не пытались войти.

— Они точно знают, что сюда нельзя, — заметил Ян.

Кира согласно кивнула.

— Значит, это не секрет. По крайней мере, для военных.

Лулет глубоко вдохнула. Головокружение почти прошло, дыхание выровнялось. Она осторожно отстранилась от Яна и поднялась на ноги.

— Тебе лучше? — взволнованно спросил он.

— Да, — кивнула она. — Кажется, организм адаптировался.

— Отлично. Тогда предлагаю пойти дальше и посмотреть, что это за место такое. Раз уж мы здесь, грех не осмотреться, — предложила Кира.

Она оглянулась на застывших у барьера эйкоров.

— Похоже, шавки Владимира никуда не торопятся и будут ждать, пока мы сами не выйдем.

Они двинулись вглубь территории, окружённой куполом. Дороги не было, и приходилось пробираться сквозь деревья, раздвигая ветки и перешагивая через упавшие стволы. Лес был густым, но проходимым.

Лулет плелась позади, всё ещё ощущая лёгкую слабость после перехода через барьер. Она автоматически прислушивалась к окружающим звукам и вдруг замерла.

— Стойте! — удивленно воскликнула она.

Ян и Кира остановились.

— Что такое? — спросил Ян.

— Послушайте, — Лулет подняла голову и осмотрелась, словно что-то искала. — Вы не замечаете ничего странного?

Они прислушались, не понимая, о чем она говорит.

— Нет птиц, — медленно произнесла Лулет. — Совсем. И зверей тоже не слышно. Даже насекомых нет — ни жужжания, ни стрекотания. Только деревья.

После её слов Кира и Ян переглянулись и начали внимательно осматриваться. Они пытались услышать привычные звуки леса, но, как и говорила Лулет, вокруг не было ничего живого — ни птичьего щебета, ни шороха мелких зверьков в листве, ни единого комара или мухи.

— Жутко, — пробормотала Кира. — Как в музее восковых фигур. Вроде бы всё есть, но… мёртвое.

Ян подошёл к ближайшему дереву и осмотрел кору.

— А ведь лес здоровый. Листья зелёные, стволы крепкие. Просто… пустой.

— Волков отметил место на карте примерно в середине острова, — сказала Кира. — Это где-то там, — она ткнула пальцем в глубь чащи.

Они продолжили пробираться сквозь «мёртвый» лес. Ветки цеплялись за одежду, корни путались под ногами, но зловещая тишина не отступала. Только шорох шагов нарушал безмолвие. Внезапно деревья закончились, и путь им преградила каменная стена — часть огромной скалы, теряющейся где-то в вышине. Но это была не просто скала.

В самом центре каменного массива зияли врата — настолько огромные, что рядом с ними люди казались муравьями. Их поверхность то вспыхивала, то угасала, покрытая загадочными символами, пульсирующими тусклым голубоватым светом.

— Что это? — выдохнул Ян.

Все трое завороженно рассматривали врата. Масштаб сооружения подавлял — казалось, они предназначались для великанов, а не для простых людей.

Первой пришла в себя Кира и решительно шагнула вперёд, протянув руку.

Как только её ладонь коснулась символов, они вспыхнули ослепительно ярким светом. Пульсация участилась, превратившись в быстрое мерцание. Земля под ногами дрогнула. С глухим грохотом, который, казалось, исходил из самых недр острова, массивные створки врат начали медленно расползаться в стороны, обнажая чёрный пугающий провал.

Они нерешительно переглянулись. Из проёма веяло холодом и страхом. Никто не решался сделать первый шаг во тьму. Чёрный провал древних врат манил и отталкивал одновременно — словно пасть какого-то доисторического чудовища, готового поглотить любого, кто осмелится переступить порог.

Лулет чувствовала, как колотится её сердце. Без системы страх казался особенно острым, почти физическим — холодные пальцы сжимали горло, не давая нормально дышать. Что, если это ловушка? Что, если они никогда не выберутся отсюда?

Ян стоял рядом, и на его виске отчётливо пульсировала вена. Он тоже боялся, но старался не показывать этого. Кира молчала дольше всех, вглядываясь в темноту прохода. В её глазах читалась привычная осторожность. Это был инстинкт выживания, закалённый годами Ризана.

Наконец она резко выдохнула и решительно шагнула вперёд.

— Стоять и трястись бесполезно, — не оборачиваясь, бросила она через плечо. — Всё равно нам некуда деваться.

Её фигура растворилась во тьме, оставив лишь эхо шагов.

Ян крепко сжал руку Лулет.

— Вместе? — тихо спросил он.

Лулет кивнула, и они сделали первый шаг в неизвестность. На несколько секунд их окутала полная темнота, но затем она начала рассеиваться. Откуда-то сверху, из самих стен, струился тусклый, призрачный свет — неяркий, но достаточный, чтобы различать очертания коридора на несколько метров вокруг. Свет был странным. Он не имел источника и не отбрасывал тени, но при этом присутствовал повсюду, будто сама скала светилась изнутри.

Они шли по широкому коридору, и шаги гулко отдавались под высокими сводами. Стены казались совершенно гладкими, без единого шва, словно вытесанными из цельного куска породы. Вдруг за спиной раздался глухой грохот, и пол под ногами вздрогнул. Обернувшись, они увидели, что ворота исчезли, будто их никогда и не было.

Кира опомнилась первой.

— Ну и отлично, — сухо заметила она. — Теперь остаётся только идти вперед.

Лулет вздрогнула, но это был не страх. Нет, она не боялась — скорее пришло неприятное осознание того, что выбора больше нет. Ян молча кивнул, а его пальцы чуть крепче сжали её руку.

Коридор простирался прямо, без поворотов и ответвлений, становясь шире и выше. Эхо шагов звучало глуше и растянутее, словно звук растворялся в бескрайнем пространстве впереди. Воздух тоже изменился. Стал более разреженным, с едва уловимым металлическим привкусом. Дышалось легко, но каждый вдох оставлял странное послевкусие на языке.

Наконец коридор закончился, и они очутились в огромном зале размером примерно с футбольное поле. Высокий купол потолка уходил в полумрак, а стены расходились так широко, что дальние углы терялись в туманной дымке. Тот же мягкий, неяркий свет равномерно заливал пространство. Он не слепил, но позволял ясно видеть все вокруг.

Зал был пуст. Абсолютно пуст.

Ни колонн, ни украшений, ни мебели — только гладкий каменный пол, простирающийся до самого горизонта. Даже пыли не было. Поверхность казалась отполированной до зеркального блеска, но почему-то не отражала свет.

— Куда теперь? — растерянно поинтересовалась Лулет.

Они медленно обошли зал по периметру, ощупывая стены в поисках скрытых проходов или механизмов. Но камень был монолитным, без швов и углублений. Зал напоминал природную пещеру, которую кто-то выдолбил в скале и отполировал до блеска. И выхода из него не было.

— Может, мы что-то упустили? — задумалась Кира, указывая на коридор. — Поворот или скрытый вход?

Она направилась обратно к тому месту, откуда они пришли, но через несколько шагов перед её носом вспыхнул знакомый синеватый барьер — точно такой же, как энергетический купол, который они прошли раньше.

Кира резко остановилась, протянув к нему руку, и тут же отдернула её с болезненным криком. Пальцы покраснели, словно от ожога. Она обернулась в поисках того, кто активировал барьер.

Посреди пещеры стоял мужчина в строгом деловом костюме — тёмном, дорогом, точно таком же, какие носили богатые бизнесмены двадцать пять лет назад. Галстук, запонки, идеально выглаженные стрелки на брюках. Он появился из ниоткуда, словно материализовался из воздуха.

Лулет и Ян удивленно разглядывали его. Человек выглядел совершенно обычным, даже заурядным — и именно это делало его присутствие здесь особенно жутким.

Увидев, что его заметили, незнакомец широко улыбнулся и театрально раскинул руки.

— Дорогие гости! — воскликнул он с неподдельной радостью. — Как же я рад вас видеть!

Голос прозвучал слишком громко, отдаваясь странным эхом от куполообразного потолка. Широкая улыбка, почти до ушей, выглядела зловеще.

Ян инстинктивно отодвинул Лулет назад, прикрывая её собой. Кира тоже подошла ближе к ним, настороженно изучая незнакомца.

Мужчина был среднего роста, аккуратно подстрижен, с гладко зачёсанными назад тёмными волосами. Лицо обычное, даже приятное — правильные черты, ровный загар, белозубая улыбка. Возраст определить было сложно — ему могло быть как тридцать, так и сорок лет. Но при всей своей заурядности он излучал какую-то неуловимую энергию, невидимую, но осязаемую.

А ещё у него были странные глаза. Слишком яркие и слишком живые для этого мёртвого места. И они взирали на растерявшихся людей с таким восторгом, словно он наконец-то дождался дорогих родственников на семейный праздник.

— Не нужно бояться, — продолжил мужчина, заметив их настороженность. — Я вам не враг. Скорее… — он задумался, подбирая слово, — наблюдатель. И, признаться, мне редко выпадает удовольствие пообщаться с гостями.

Он сделал шаг вперёд, и Ян невольно отступил, прикрывая Лулет.

— О, как трогательно, — заметил незнакомец с лёгкой усмешкой. — Защитный инстинкт. Хотя, должен заметить, довольно бессмысленный в данных обстоятельствах.

Его взгляд скользнул по Лулет.

— Ян, твоя спутница физически сильнее тебя в три раза. Если здесь и нужно кого-то защищать, то скорее тебя.

Лулет вздрогнула. Откуда он знал имя Яна? И откуда ему известно о физических возможностях эйкоров?

Кира молча наблюдала за мужчиной, пытаясь понять, кто он такой. В Ризане она встречала разных людей — и безумцев, и гениев, и подлецов. Но этот… Этот был другим. Слишком спокойным для безумца, слишком насмешливым для гения.

— Кто вы такой? — прямо спросила она. — И куда мы попали?

— Я? — Незнакомец перестал улыбаться и опустил руки. Рядом с ним прямо из воздуха появилось кресло. Он неторопливо уселся в него, закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел на гостей.

Материализация мебели произвела на троицу сильное впечатление. Лулет инстинктивно попыталась подключиться к системе, чтобы проанализировать происходящее, но система молчала. Здесь её технологии не работали.

В тот же момент напротив мужчины появились ещё три кресла — изящные конструкции из светящегося изнутри белого материала. Он приветливо указал на них гостям.

— Располагайтесь. Разговор будет долгим.

Но троица не спешила садиться, настороженно переглядываясь.

Заметив, что они колеблются, мужчина усмехнулся.

— Вы, конечно, можете продолжать стоять, — иронично заметил он. — Но идти вам всё равно некуда. Позади барьер.

Кира села первой. Кресло мягко подстраивалось под её тело, окутывая идеальным комфортом. Ян и Лулет последовали её примеру.

Лулет тут же удивлённо выдохнула — кресло не просто приняло форму её тела, но и стало излучать приятное тепло. Она чувствовала, как напряжение медленно покидает её мышцы. Ян настороженно сжал подлокотники, но даже он не мог отрицать, что сидеть было комфортно и удобно.

Мужчина терпеливо ждал, пока они устроятся, наблюдая за всем с улыбкой. Когда все трое наконец расслабились, он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком.

— Теперь позвольте представиться, — начал он спокойно, а потом сделал паузу… — Люди называют меня Богом. Эйкоры предпочитают термин «Создатель». — Его голос звучал так же обыденно, как если бы он представился Иваном Ивановичем. — Лично мне больше нравится… Генезис. Выбирайте, что вам удобнее.

Глава 28

Лулет молча уставилась на мужчину, пытаясь подключиться к системе. Нужно было проанализировать ситуацию, найти логическое объяснение происходящему. Но система по-прежнему молчала.

Ян цинично осклабился.

— Ага, конечно. А я тогда Наполеон. Сколько таких «богов» я повидал за свою жизнь. Каждый второй псих считает себя всемогущим.

Кира презрительно хмыкнула.

— Генезис? — произнесла она с издёвкой. — Звучит красиво, и фокусы с мебелью неплохи. Но «богом» себя может назвать каждый придурок.

Генезис лишь пожал плечами.

— Знаете, за тысячи лет я привык к недоверию. Особенно со стороны тех, кто только что прошёл через энергетический барьер древних врат.

Он провёл рукой по подлокотнику кресла.

— Это вы пришли в мой дом, я вас не звал. Хотя домом это, конечно, назвать сложно. — Генезис окинул взглядом пустой зал. — Скорее, это рабочее место. Моё тело находится в другом измерении, родном для меня. А это лишь… пульт управления Землёй, если хотите.

Он протянул руку к Яну.

— А то, что вы видите перед собой, — всего лишь иллюзия.

Рука прошла сквозь плечо Яна, не встретив сопротивления. Тот инстинктивно вздрогнул и отпрянул.

class="book">— Проекция, — пояснил Генезис, убирая руку. — Чтобы нам было удобнее разговаривать. Хотите доказательств?

Его облик начал меняться, черты лица поплыли, как воск. Через мгновение перед ними сидел Владимир Рас.

— Лулет, — произнёс он.

Лулет невольно вскрикнула: голос явно принадлежал отцу.

Образ снова изменился — теперь это был Волков, грубый и властный.

— Кира, ты меня разочаровала, — прорычал он знакомым голосом командира Ризана.

Наконец Генезис превратился в старого китайца и ласково посмотрел на Яна.

— Янь, вазвращайсь, ты нужан нам здеся, — залепетал он с характерным акцентом.

На мгновение Генезис расплылся в мутное пятно, а потом снова вернулся к первоначальному виду мужчины в деловом костюме.

Все трое не могли вымолвить ни слова.

Генезис терпеливо ждал, давая время осмыслить увиденное.

Первой пришла в себя Лулет. Её голос звучал хрипло:

— Вы… вы действительно Создатель?

— Один из создателей, — поправил Генезис. — Но единственный, кто остался заниматься этим миром.

Ян нервно сглотнул.

— Если ты… если вы Бог, то почему мир в таком дерьме?

Генезис усмехнулся.

— Интересный вопрос. А кто сказал, что задача бога — делать всех счастливыми?

— Но тогда… — Ян запнулся.

Он уже давно не верил в Бога и не молился. В общине были верующие и даже свой батюшка. Людям нужна была вера, и даже если бы её не было, люди создали бы её сами. Но сейчас, сидя перед тем, кто называл себя Богом, Ян чувствовал, как рушатся все его представления о мире.

Лулет застыла, с любопытством разглядывая Генезиса. Для эйкоров Создатель не был объектом молитв или веры — он был научным фактом, основой их существования. Они знали, что появились не случайно, что кто-то сделал их совершенными. И вот теперь этот кто-то сидел перед ней. Она чувствовала себя исследователем, впервые встретившим автора изучаемой теории.

Тем временем Кира попыталась дотронуться до Генезиса и, нащупав только воздух, смачно выругалась и расхохоталась.

— Вот это да! Разговариваю с призраком!

— Не призрак, а проекция, — весело поправил её Генезис. — У меня есть тело, и оно вполне материально. Даже похоже на ваши тела. Подобное всегда создаёт подобное.

— Тогда почему ты здесь ненастоящий? — прямо спросила Кира.

— Потому что моё тело находится в другом измерении. А пространство, в котором мы сейчас находимся, — это… — он задумался, подбирая понятные им слова, — интерфейс между мирами. Здесь я могу проецировать себя и управлять этим миром.

Ян недоверчиво посмотрел на него.

— Управлять миром? Как это?

— Просто. Климат, тектонические процессы, эволюция видов. — Генезис перечислил всё это как обычные рабочие обязанности. — Впрочем, в последнее время я в основном наблюдаю за социальными экспериментами.

— Социальными? — настороженно переспросила Лулет.

— Конечно, — Генезис повернулся к ней. — Появление эйкоров, их взаимодействие с людьми, формирование новых социальных структур. Должен сказать, это очень увлекательный процесс. Особенно реакция человечества на превосходящий его вид.

Ян напрягся.

— Вы говорите о нас как о подопытных крысах.

— Не совсем так, — мягко возразил Генезис. — Скорее, как о… развивающихся видах. Каждый проходит свой путь. Люди, эйкоры — все вы наши творения, и мне интересно наблюдать за вашим развитием.

Кира вскочила с кресла.

— Виды?! — взорвалась она. — Нам от этого не легче! Как вы могли позволить своим детям — а если верить Библии, мы ваши дети — жить в таком дерьме? Голодать, умирать, воевать друг с другом?

Её голос дрожал от ярости.

— Какой же вы Бог, если спокойно смотрите на наши страдания!

Генезис выслушал её тираду с невозмутимым спокойствием.

— Интересная точка зрения, — сказал он наконец. — А скажите, Кира, когда вы были ребёнком, родители решали за вас абсолютно всё? Или в какой-то момент они позволили вам совершать собственные ошибки?

— Не сравнивай! — огрызнулась она. — Речь не об ошибках, а о выживании!

— Речь идёт именно о выживании. — Генезис откинулся на спинку кресла. — Вы думаете, я должен был вмешаться? Накормить всех голодных, исцелить всех больных, остановить все войны? И что тогда?

Он внимательно посмотрел на неё.

— Тогда вы навсегда остались бы детьми. Неспособными принимать самостоятельные решения, расти и развиваться.

Кира сжала кулаки.

— А то, что мы вымираем? Что людей становится всё меньше? — крикнула она. — Это тоже часть вашего плана?

— Естественная эволюция, — ответил Генезис без тени сожаления. — На этой планете было множество доминирующих видов. Динозавры правили миллионы лет, потом их сменили млекопитающие. Неандертальцы уступили место кроманьонцам. Теперь люди уступают место эйкорам.

Он пожал плечами, будто речь шла о смене времён года.

— Такова природа вещей. Один вид сменяет другой. Более совершенный приходит на смену менее совершенному.

Ян не выдержал.

— А эйкоры? Вы создали их специально, чтобы заменить нас?

— Не заменить, а продолжить развитие, — ответил Генезис. — По моим расчётам, люди зашли в эволюционный тупик. Ваше мышление, ваша природа больше не позволяют двигаться дальше. Поэтому были созданы эйкоры.

Он посмотрел на Лулет.

— Развитие должно продолжаться, понимаете? Я не мог допустить, чтобы прогресс остановился из-за ограниченности одного вида.

— То есть мы просто вымрем? — поразился Ян.

— Рано или поздно — да, — кивнул Генезис. — Но не сразу. Этот процесс может занять столетия. Некоторые люди интегрируются с эйкорами, другие найдут свою нишу в новом мире.

Кира побледнела.

— Вы говорите о геноциде как о чём-то естественном!

— Это не геноцид, это эволюция, — терпеливо объяснил Генезис. — Никто не убивает людей специально. Вы просто… отходите на второй план. Как когда-то отошли на второй план неандертальцы.

Кира открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его, поняв, о чём он говорит.

— Но мы же разумные существа! — выпалила она наконец. — Мы не животные!

— Неандертальцы тоже были разумными, — мягко заметил Генезис. — У них была культура, инструменты и даже искусство. Но кроманьонцы оказались более приспособленными. Точно так же эйкоры более приспособлены, чем современные люди.

Он снова сложил пальцы домиком.

— Видите ли, разум — это не гарантия выживания. Это лишь один из факторов эволюции.

Лулет молчала, переваривая услышанное. Для неё это был удар по самолюбию — оказывается, эйкоры были созданы не как венец творения, а как замена несостоявшемуся виду.

— А что, если мы изменимся? — неожиданно спросил Ян. — Что, если люди смогут преодолеть свои ограничения?

Генезис с интересом посмотрел на него.

— Любопытная мысль. Но за тысячи лет наблюдений я не заметил признаков такого прорыва. Люди остаются людьми — с теми же страстями, страхами и предрассудками.

— Но ведь мы же развиваемся! — настаивал Ян. — Технологии, наука…

— Технологии — да. Но не сознание, — грустно заметил Генезис. — Вы по-прежнему убиваете друг друга из-за ресурсов, религий, территорий. Как первобытные племена, только с более совершенным оружием.

Он вздохнул.

Да и технологии… Если вы думаете, что их изобретают люди, то ошибаетесь. Когда приходит время, я просто выдаю их через определённых «гениев». Помните Ньютона с его яблоком? — Генезис рассмеялся. — Впрочем, это была скорее шутка.

Ян ошеломлённо уставился на него.

— То есть все великие открытия…

— Мои подсказки, — подтвердил Генезис. — Эйнштейн, Тесла, даже ваши компьютерные технологии — всё это я давал человечеству дозированно, чтобы вы не уничтожили себя раньше времени.

Выражение его лица стало серьёзным.

— Но ядерное оружие вы изобрели сами. И что из этого вышло? Холодная война, угроза взаимного уничтожения, Хиросима, Нагасаки… — Генезис покачал головой. — Это был наглядный пример того, что происходит, когда я предоставляю вам полную свободу в технологическом развитии.

Его голос стал почти печальным.

— Я даже гордился тем, что вы смогли расщепить атом. Такая энергия! Она могла принести столько пользы — неограниченное количество электричества, освоение космоса, решение большинства проблем. А вы… — он вздохнул, — первым делом сделали из неё бомбу.

— Но вы могли бы вмешаться! — воскликнула Кира.

Генезис покачал головой.

— Не имею права. У каждого животного и человека, у каждого растения на этой земле есть свобода воли. И я не вправе её нарушать. Миры должны развиваться сами. Я лишь создаю условия, направляю в нужную сторону, но окончательный выбор всегда остаётся за вами.

Он внимательно посмотрел на опешившую троицу.

— Иначе это будет просто кукольный театр, где я дёргаю за ниточки? Тогда какой смысл в существовании разумной жизни?

— То есть вы бросаете нас, как котят, в воду, и мы должны плыть? — спросил Ян.

— Очень образное сравнение, — усмехнулся Генезис. — Но не совсем точное. Я вас не бросаю. Я даю вам океан возможностей, учу основам плавания, но не могу плыть за вас. Посмотри на эйкоров. Они тоже моё творение, но развиваются по-своему. Лулет, например, — он кивнул в её сторону, — решила отключить систему. Это её выбор, а не мой.

— А если мы утонем? — ужаснулась Кира.

— Значит, ваш вид не готов к дальнейшему существованию, — ответил Генезис с безжалостной честностью. — Болезненно, но справедливо.

Лулет неожиданно спросила:

— А что будет с эйкорами? Ведь в нас всё ещё много человеческого. Мы порой совершаем те же ошибки, что и люди. Просто… более рационально.

Генезис задумчиво посмотрел на неё.

— Я бы хотел сказать, что в ближайшее время ваш вид будет доминировать, но это не так. Эйкоры созданы как этап для толчка к будущему развитию.

Лулет побледнела.

— Этап?

— Именно. Эйкоры должны стать основой для следующего этапа эволюции. Возможно, произойдёт слияние лучших качеств людей и эйкоров или появится что-то совершенно новое.

Он наклонил голову и задумался.

— Я точно не знаю. Слишком много переменных. Но одно могу сказать наверняка: ни люди, ни эйкоры в их нынешнем виде не являются финальной стадией развития разума в этом мире.

Кира ошеломлённо перевела взгляд с Генезиса на Лулет.

— То есть эйкоры тоже когда-нибудь исчезнут?

— Или эволюционируют во что-то большее. Видите ли, неизменность — это смерть. Даже я со временем меняюсь, хотя и медленнее, чем вы.

Ян вдруг резко вскочил с кресла.

— Какого чёрта мы вообще сидим здесь и слушаем это? — взорвался он. — Вы говорите о нас как о временном неудобстве! Как о неудачном эксперименте!

— Не неудачном, — возразил Генезис. — Промежуточном. Каждый этап развития важен. Без людей не было бы эйкоров. Без эйкоров не будет следующего шага.

— А что, если мы не хотим быть вашими ступеньками? — прошипела Кира.

Затем она повернулась к Лулет и злобно рассмеялась.

— Посмотри на себя! Минуту назад ты была королевой, думала, что эйкоры — венец эволюции, выжившие и совершенные. А оказалось, что вы такая же промежуточная ступень, как и мы. Исчезнете точно так же, только чуть позже. — Кира наклонилась вперёд. — И как тебе… узнать, что ты тоже всего лишь прокладка?

Лулет лихорадочно пыталась включить систему. Её мозг отказывался воспринимать такую информацию. Но система молчала, не отвечая на отчаянные попытки подключения.

— Не пытайся, — предупредил Генезис. — Иначе тебе будет плохо. Эйкорам вообще запрещено сюда входить, но всегда есть исключения. И ты, Лулет, — это исключение. Ты попала сюда только потому, что отключила систему. Без неё барьер воспринял тебя как человека.

Он окинул взглядом всю троицу.

— Между вами гораздо больше общего, чем вы думаете.

Ян нахмурился.

— Почему эйкорам нельзя сюда входить, а нам можно?

— Потому что эйкоры ещё не готовы узнать правду о своей природе, — ответил Генезис. — Эти знания могут разрушить их или помешать им выполнить свою роль. Им нужно пройти свой путь развития, не зная о его временном характере.

Он посмотрел на Лулет.

— А люди… Вам уже нечего терять. Вы и так на грани исчезновения. Правда для вас не так опасна. Да и, собственно, никто вам не поверит.

Глава 29

Кира не выдержала первой.

— К чёрту вашу эволюцию! — взорвалась она, вскакивая с кресла. — Мне плевать на высшие планы! Я не хочу быть ступенькой для кого-то ещё!

Ян мрачно кивнул.

— Легко рассуждать о прогрессе и красоте эволюции, когда не ты умираешь. Когда твой вид не находится на грани исчезновения.

Лулет сидела молча, переваривая крушение всех своих представлений о мире. Ей с детства твердили, что эйкоры — лучшее, что создавала земля, и это будущее цивилизации. Но если то, что говорит Генезис, правда… Она с ужасом поняла, что сложные рассуждения без системы почти невозможны, и это угнетало еще больше.

Генезис наблюдал за их реакцией с интересом.

— Ваши эмоции понятны, — сказал он наконец. — Но они не меняют сути вещей. Эволюция — это не моя прихоть, а закон вселенной, в которой мы живем. Независимо от того, какой вид существует на планете, развитие должно продолжаться.

— А если мы откажемся? — зло прошипела Кира. — Если мы не захотим играть по вашим правилам?

Генезис горько усмехнулся.

— А кто вас будет спрашивать? Динозавры тоже не хотели исчезать. Неандертальцы не голосовали за собственное вымирание. Эволюция не проводит референдумы и не ходит на митинги.

— Но тогда… — удивилась Лулет. — Вы только что говорили о свободе воли. О том, что не вправе её нарушать.

Генезис наклонил голову и задумался.

— Я создаю условия, но не принуждаю. Эйкоры появились не потому, что я этого захотел, а потому, что люди сами создали для этого предпосылки. Их войны… алчность… неспособность к единству.

Он внимательно посмотрел на троицу.

— Свобода воли — прекрасная вещь. Вы абсолютно свободны пытаться выжить, искать выход, меняться. Но результат… — он пожал плечами, — результат не гарантирован.

— А если мы начнём бороться? — спросила Кира.

Генезис удивлённо поднял брови.

— С кем? — спросил он с искренним недоумением.

— С вами! С эйкорами! С этой… с этой системой! — выпалила Кира, размахиваясь руками.

— Со мной? — Генезис рассмеялся. — Но я же не враг. Я наблюдатель. И в конце концов бороться со мной просто бесполезно. С эйкорами? Они такие же участники процесса, как и вы. С системой? — Он покачал головой. — Это всё равно что бороться с гравитацией или сменой времён года.

— Значит, драться не с кем. Остаётся покорно ждать, когда мы вымрем? — Ян еле сдерживался.

— Вы можете бороться за своё развитие, за преодоление тех самых ограничений, которые завели вас в тупик. Можете попытаться доказать, что люди способны на большее и осознали свои пороки, — возразил Генезис. — Хотя вы и так боретесь вот уже двадцать пять лет подряд. И что изменилось?

Он поднялся с кресла и провёл рукой по воздуху. Перед ними тут же появилась голографическая карта мира.

— Вот ваш Ризан, — указал он на красную точку. — Гордое сопротивление. А вот остальные общины. — Сотни мелких зелёных точек, разбросанных по континентам. — Видите прогресс? Объединение? Развитие?

Кира стиснула зубы, глядя на карту. Точки мерцали и гасли — некоторые общины исчезали прямо на глазах.

— Люди, как всегда, вымирают поодиночке, — продолжил Генезис. — Даже перед лицом смерти вы не можете преодолеть собственную природу. Ризан тратит больше сил на подавление «предателей», чем на борьбу с эйкорами.

— Это… — начала Кира, но осеклась.

— Это правда, — договорил за неё Генезис. — Сколько людей Волков расстрелял за попытки торговать с эйкорами? За желание просто выжить?

Лицо Киры исказилось от боли. Она помнила каждую казнь.

— Видите? — Генезис убрал голограмму. — Вы боретесь не с эйкорами. Вы боретесь сами с собой. И проигрываете с самого начала.

— Разве у нас есть выбор? — холодно спросил Ян.

— Выбор есть всегда, — равнодушно ответил Генезис. — Или выживаете, или нет.

— А эйкоры? — поинтересовалась Лулет. — Что будет с нами?

— С вами то же самое. Когда придёт время, вы исчезнете, на ваше место придёт более приспособленный вид. Совершенство, — задумчиво произнёс Генезис, — это всегда временное состояние. Каждый вид считает себя венцом творения, пока не появляется следующий.

Лулет побледнела. Как же ей не хватало сейчас системы или коллективного разума.

— Но наши технологии! — воскликнула она в отчаянии. — Наши возможности! Мы можем моделировать будущее!

— И что вы смоделировали? — ехидно поинтересовался Генезис. — Собственное процветание на тысячи лет вперёд? Каждая цивилизация верит в свою исключительность. Римляне тоже считали, что их империя будет стоять вечно. Где они теперь?

Кира резко вскочила.

— Знаете что? Идите вы к чёрту со своей эволюцией! — выплюнула она. — Если мы обречены, пусть будет так. Но я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы оправдываете нашу смерть красивыми словами о прогрессе!

— И куда же вы пойдёте? Обратно в свой Ризан? К Волкову, который расстреливает людей за «недостаточную преданность делу»?

— А откуда вы так много знаете про Волкова? — прищурилась Кира.

— Дорогая, я знаю всё. Про каждого лидера, каждую общину, каждого эйкора. Вы все как на ладони.

Генезис снова сел и откинулся на спинку кресла.

— Волков — параноик и тиран, умудрившийся за пятнадцать лет превратить Ризан в концлагерь. Половина его «борцов за свободу» сбежала бы при первой возможности.

— Это неправда! — воскликнула Кира, но её голос дрогнул.

— А что тогда правда? — мягко спросил Генезис. — То, что вы сами покинули Ризан при первой возможности?

— Я… — Кира запнулась. — Я освободила пленников. Это был мой долг.

— Долг? Или удобный предлог?

Кира побледнела. Ян и Лулет молча наблюдали за этой словесной дуэлью.

— Скажите честно, — продолжил Генезис, — если бы не эти двое, разве вы не искали бы другой способ выбраться из вашего «оплота сопротивления»?

Кира поджала губы.

— Видите? — констатировал Генезис. — Даже самые убеждённые борцы устают от бессмысленной войны.

— Она не бессмысленная! — взорвалась Кира.

— Нет? — Генезис взмахнул рукой, и прямо в воздухе появились столбики статистики. — За двадцать пять лет Ризан уничтожил пять эйкоров. Из них трое — гражданские. А сколько потеряли людей? Восемь тысяч человек. Включая тех, кого Волков расстрелял за «предательство».

Кира отвернулась, прикусив нижнюю губу от ярости.

— И самое забавное, — не замолкал Генезис, — последние пять лет ваш великий командир тайно торгует с эйкорами. Меняет пленников на продовольствие. Очень… прагматично.

Кира сжала кулаки, но и на этот раз не стала возражать. Она прекрасно знала об этих сделках.

— Молчите? — уставился на неё Генезис. — Значит, знали. И всё равно служили такому командиру.

— У меня не было выбора, — процедила Кира сквозь зубы.

— Выбор есть всегда, — мягко повторил Генезис. — Просто он не всегда удобен. Вот и вся ваша правда, — произнёс он холодно. — Восемь тысяч жизней за пять трупов. И торговля живым товаром в придачу. Хорошая статистика?

— Заткнись, — прошипела Кира сквозь зубы.

— Истина болезненна, — согласился Генезис, поворачиваясь к Яну и Лулет.

— А вы знаете, что ваши судьбы в Ризане были предрешены заранее?

Ян и Лулет настороженно переглянулись.

— Лулет, — спокойно продолжил Генезис, — вас бы не тронули. Ваш отец уже договорился с Волковым о выкупе. Немного продовольствия в обмен на свою невредимую дочь.

Лулет зажмурилась, не желая этого слышать.

— А вот вас, Ян, — Генезис посмотрел на него с иронией, — расстреляли бы в первый же день. Это было условием сделки.

Ян ошеломлённо уставился на Киру.

— Ты… ты знала об этом?

Кира молчала, не поднимая глаз.

— Конечно, знала, — ответил за неё Генезис. — Она была в курсе всех переговоров. Знала, что утром вас казнят. И всё же… — он с любопытством посмотрел на Киру, — передумала в последний момент и спасла вашу жизнь.

— Я не могла дать его убить, — Кира наконец подняла глаза.

— Как трогательно. Предала своих ради старой любви. Волков наверняка это оценил.

— Я не предавала дело, — огрызнулась Кира. — Я предала сделку с дьяволом.

Генезис повернулся к Лулет.

— А что касается вас, дорогая, — его голос стал почти ласковым, — давайте поговорим о вашем замечательном отце.

Лулет смотрела на него не отрываясь.

— Вы прекрасно знаете, что Владимир Рас злоупотребляет властью самым банальным образом. Коррупция, фаворитизм, месть личным врагам — всё как у лучших человеческих диктаторов.

— Это не…

— Неправда? — перебил Генезис. — Сколько эйкоров он отправил в ссылку только за то, что они посмели с ним не согласиться? Сколько ресурсов он потратил на личные проекты под видом «государственной необходимости»?

Лулет побледнела, но промолчала.

— И вы что-то предприняли? — безжалостно продолжал Генезис. — Вынесли его поступки на обсуждение Совета? Потребовали расследования? Нет. Вы молчали. А покрывать — значит поощрять.

— У меня нет доказательств…

— У вас есть доступ к любой информации в системе, — оборвал её Генезис. — Найти доказательства не проблема. Проблема в том, что вы не хотите их искать. Знаете, к чему это приведёт? Через несколько десятилетий эйкоры станут такой же коррумпированной властью, какой когда-то были люди. Круг замкнётся.

Лулет отвела глаза. Вся её вера в совершенство эйкоров рассыпалась вдребезги.

Генезис печально посмотрел на них.

— Вот такая забавная картина. Человек, который ненавидел эйкоров, теперь живёт за их счёт. Повстанец, который знал о предательстве своего командира, но молчал. И эйкор, который покрывает коррупцию собственного отца.

Он развёл руками.

— Все вы лжецы и лицемеры. Ничем не лучше тех, кого осуждаете. И при этом имеете наглость обвинять меня в равнодушии к вашим судьбам.

— Мы хотя бы пытаемся, — глухо сказал Ян.

— Пытаетесь? — притворно удивился Генезис. — Ян, вы при первой же возможности променяли убеждения на комфорт. Кира прикрывала торговлю людьми, пока не нашла оправдание, чтобы сбежать. Лулет молчала о преступлениях отца, потому что так было удобнее. Так что не говорите мне о попытках. Вы просто делаете то, что выгодно, и придумываете красивые оправдания.

— А что нам остаётся? — взорвалась Кира. — Мы не боги! Мы не можем изменить мир одним движением руки!

— Вы можете изменить себя, — спокойно ответил Генезис. — Но не хотите, ведь для этого нужны усилия.

В зале повисла гнетущая тишина.

Наконец Ян не выдержал и, вскочив с кресла, бросился к Генезису, пытаясь схватить его за горло. Руки прошли сквозь проекцию, и он рухнул на пол, потеряв равновесие.

— Как жаль, — спокойно заметил Генезис, глядя на него сверху вниз. — Даже ваша агрессия какая-то беспомощная.

Ян, тяжело дыша, с трудом поднялся на колени.

— Ублюдок, — прохрипел он. — Чёртов ублюдок.

— Злость не сделает правду менее болезненной, — равнодушно ответил Генезис. — Вы злитесь не на меня. Вы злитесь на себя.

Ян поднялся на ноги и отряхнулся, его глаза горели яростью.

— И что дальше? — спросил он, стараясь взять себя в руки. — Будете ещё издеваться над нами?

— Нет, конечно. Осталось только объяснить, зачем я вас сюда пустил.

Невидимая сила подхватила Яна и швырнула в центр зала. Не удержавшись на ногах, он больно ударился лицом о каменный пол и, отплёвываясь, попытался встать.

И в этот момент перед ним из воздуха материализовалась небольшая квадратная панель. Прозрачная поверхность переливалась всеми цветами радуги, словно живая плазма, заключённая в невидимые границы. По её поверхности пробегали потоки света, формируя непонятные символы.

Вдруг всё исчезло, и на панели вспыхнули две светящиеся сферы — жёлтая и красная. Жёлтая сфера, размером с кулак, пульсировала мягким, почти живым светом. Рядом с ней парила красная. Её холодный, безжалостный свет напоминал сердце умирающей звезды.

Кира и Лулет подбежали к Яну, помогая ему подняться.

— Что это? — выдохнула Лулет, не отрывая взгляда от панели.

Генезис неторопливо подошёл к ним, любуясь своим творением.

— Моя панель управления, — сказал он с гордостью. — С её помощью я контролирую все процессы на планете. Климат, тектоника, эволюция… Очень удобно.

Он указал на красную кнопку.

— Если нажать её, то всё исчезнет: леса, реки, горы, океаны. Остаётся голый безжизненный камень, летящий в космосе. Tabula rasa, как говорили древние.

Затем его палец переместился к жёлтой сфере.

— А вот эта более… гуманная. Уничтожает только биосферу. Всё живое исчезает — люди, эйкоры, животные, растения, даже бактерии. Но планета остаётся пригодной для жизни. Через некоторое время можно будет начать всё сначала.

Ян замер, с удивлением рассматривая панель.

— Зачем вы мне это показываете?

Генезис широко улыбнулся.

— Вы так ненавидите этот мир. Жалуетесь на несправедливость, страдания, бессмысленность. Вот вам шанс всё исправить.

Он указал пальцем на панель со сферами.

— Нажмите любую из них. Красную — и Земля исчезнет полностью. Жёлтую — и всё начнётся заново, без ошибок прошлого. Выбирайте.

— Ты сошел с ума, — прошептала Кира.

— Напротив, — весело возразил Генезис. — Я предлагаю логичное решение. Раз мир настолько плох, что вызывает у вас отвращение, — уничтожьте его, не стоит мучиться.

Ян, как завороженный, уставился на панель, не в силах оторвать взгляд от кнопок. Они пульсировали гипнотическим светом, словно живые.

— А что будет с вами? — хрипло спросил он.

— Со мной? — Генезис пожал плечами. — Если вы нажмете на любую из кнопок, я буду вынужден доложить о неудачном эксперименте.

Он наклонился ближе к Яну.

— Правда, через некоторое время сюда пришлют другого. И всё повторится — новые виды, новые цивилизации, новые войны. Но это уже будет не моя проблема.

Ян было протянул дрожащую руку к панели, но остановился.

— Давайте, — подбодрил его Генезис. — Покажите, что вы способны не только жаловаться на мир, но и принимать решения.

— Это безумие, — прошептала Лулет. — Ян, не делай этого.

— А почему бы и нет? — усмехнулся Генезис. — Разве мир не достоин уничтожения? Посмотрите на себя — вам надоел этот мир. Вы сбежали от своей привычной жизни.

Рука Яна застыла над красной сферой.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на неё? — мягко спросил Генезис.

— Гнев, — хрипло ответил Ян. — Ярость на всё это дерьмо.

— Вот именно. А теперь — на жёлтую.

Ян перевёл взгляд. Жёлтая сфера пульсировала спокойнее, теплее.

— Надежду? — неуверенно произнёс он.

— Надежду на новое начало, — кивнул Генезис. — На мир без ошибок прошлого. Без коррупции, без войн, без страданий.

Кира схватила Яна за плечо.

— Не слушай его! Это не решение проблемы!

— А что тогда решение? — огрызнулся Ян, не отрывая взгляда от сфер. — Вернуться? К чему? К твоему Волкову, который торгует людьми? К отцу Лулет? К моей общине, где половина считает меня предателем?

— Ян… — начала Лулет.

— Нет! — Он резко обернулся к ней. — Ты сама сказала, что с системой ты была не живой. А без неё ты боишься каждого своего решения. Это и есть жизнь?

Его рука зависла между двумя сферами.

— Может, он прав. Может, лучше всё обнулить.

Генезис удовлетворённо кивнул.

— Наконец-то честность. Видите, как просто? Один жест — и больше никаких проблем.

Пальцы Яна почти коснулись поверхности красной сферы. От неё исходил холод, пробирая до костей. В его голове пульсировала единственная мысль: покончить с этим. Со всем этим абсурдом, болью, бессмысленной борьбой.

— Давай, — подбадривал Генезис.

И вдруг сознание Яна стало совершенно ясным. Исчезли злость, сомнение, желание всё уничтожить. И он чётко осознал, что Генезис хотел, чтобы он нажал одну из кнопок. Слишком сильно хотел.

Все эти разговоры про эволюцию, про бессмысленность сопротивления, про обречённость. Все эти болезненные истины, выплеснутые им в лицо. Всё это было не объяснением. Это было манипуляцией.

Ян медленно убрал руку от панели.

— Нет, — глухо сказал он.

— Нет? — переспросил Генезис.

— Пошёл ты! — выдохнул Ян, отступая от панели. — Со своими кнопками, со своей эволюцией, со всем этим цирком.

Он обернулся к Генезису. Мелкая противная дрожь пробежала по телу.

— Я не буду делать за тебя грязную работу. Хочешь уничтожить мир — уничтожай сам. Это твой выбор, не мой.

Генезис несколько мгновений молча смотрел на него. Потом на его лице появилась улыбка — странная, почти печальная.

— Интересно, — тихо произнёс он и исчез вместе с панелью.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом пол под их ногами дрогнул. Стены замерцали, как неисправная голограмма, и в следующий миг невидимая сила подхватила всех троих и швырнула в темноту.

Ян почувствовал, как его тело не подчиняется ему. Он хотел закричать, но не смог. А потом всё резко остановилось, и он рухнул на твёрдую поверхность, больно ударившись плечом. Рядом приземлились Кира и Лулет. Несколько секунд они лежали, приходя в себя и пытаясь понять, что произошло.

Первой пришла в себя Кира. Поднявшись, она выругалась сквозь зубы. Перед ними возвышались массивные деревянные врата, через которые они недавно прошли. Сейчас они были плотно закрыты, словно их никогда и не открывали.

Ян с трудом поднялся на ноги и посмотрел на небо. Оно было таким же серым, как и до встречи с Генезисом. Не удержавшись, он улыбнулся и, посмотрев на Киру, рассмеялся так беззаботно, словно снова оказался в детстве.

Эпилог

Неделю спустя.

Ян сидел у той же облупившейся стены и курил. Только теперь между его пальцами дымилась настоящая сигарета — одна из тех, что Лулет подарила общине. Табак был мягким, без горечи самосада, и дымок, поднимаясь вверх, растворялся в тёплом весеннем воздухе.

Солнце уже припекало по-настоящему, согревая землю после долгой зимы. Повсюду пробивалась первая зелень, и даже эта унылая улица выглядела уже не такой безнадёжно серой. Весна вступала в свои права, пробуждая мир от зимнего сна.

Кира устроилась рядом, наслаждаясь солнышком.

— Федя опять ворчит из-за твоих сигарет, — говорила она, щурясь на солнце. — А сам уже третью за день выпрашивает.

Ян усмехнулся, выдыхая дым.

— Да он и раньше ворчал по любому поводу. Привычка у него такая.

В целом община приняла их хорошо. Яна так вообще многие считали героем. Только Федя и ещё пара человек называли его эйкоровским прихвостнем да предателем. Но остальные были благодарны за еду и лекарства. При встрече кланялись, благодарили, спрашивали о здоровье.

— А знаешь, что самое смешное? — продолжала Кира. — Теперь они думают, что ты какой-то особенный. Что эйкоры выбрали тебя для важной миссии.

Ян фыркнул.

— Да уж, миссия. Если бы они знали, что эта «важная миссия» заключалась в том, чтобы не нажать на кнопку конца света.

— А ты не пробовал рассказать им правду?

— Пробовал, — Ян затянулся. — Рассказал китайцу. Тот послушал, покивал и сказал: «Ты, Янь, много думашь. Плохо для головы. Лучше печку почини».

Кира рассмеялась.

— Мудрый старик. А что остальные?

— Да кому это нужно? — пожал плечами Ян. — Им и так хорошо. Еда есть, лекарства есть. Зачем портить настроение рассказами о конце цивилизации?

Он помолчал, глядя на дымящийся кончик сигареты.

— А может, нам всё это просто приснилось? — задумчиво произнёс он. — Генезис, эйкоры, тот остров… Может, я просто свихнулся от голода и всё выдумал?

Кира повернулась к нему.

— Серьёзно? А я тогда тоже плод твоего воображения?

— Не знаю, — честно ответил Ян. — Может, и ты тоже.

— Да? А это тогда что? — она кивнула в сторону улицы.

Ян повернул голову и замер. По грязному асфальту шла девушка в белом лессите. Она двигалась неуверенно, словно не привыкла к неровной поверхности, то и дело останавливаясь, чтобы обойти лужи.

Брови Яна поползли вверх, а затем его лицо расплылось в радостной улыбке.

Пожертвовать